Владимир Цаплин
«Предрассудок – это чрезвычайно удобное орудие для того, кто призван повелевать или управлять людьми…».А. Шопенгауэр Армейское воспитание
Вы когда-нибудь были на плацу? То есть там, где вышагивают солдаты? Или на параде, где солдаты в чётком строю демонстрируют свою выправку, своё умение носить оружие и выполнять команды?
– Красиво!
… Красиво?! Ведь это не спортивный парад, где демонстрируются сила и ловкость, а военный! Что же демонстрируется здесь? Почему всех людей обрядили в одинаковую и странную одежду, навешали каких-то побрякушек, заставляют выполнять вообще-то бессмысленные команды?.. Зачем весь этот маскарад?
Да только затем, чтобы приучить людей беспрекословно подчиняться и выполнять любые приказы. Любые! Подняться в штыковую атаку, сжечь живьём запертых людей или дружно убирать урожай картошки.
Жёсткой регламентацией жизни и психологической обработкой добиваются безусловного подчинения, потери способности к критическому мышлению и сомнению. Этой цели подчинены в армии все стороны жизни: иерархия званий, дисциплина, режим, символика, форма одежды, долбёжка уставов, поощрения, наряды, штрафные батальоны, бытовые условия, и в ряду всего этого — по-видимому бессмысленное умение ходить строем, «печатая шаг». Технология разработана в деталях, и во всех армиях мира она одинакова. Солдатам внушается обязательность выполнения бесчисленных ритуальных правил поведения, абсолютно никчёмных в нормальной жизни. Люди, поставленные в такие условия, деперсонифицируются, становятся объектом любых манипуляций. В этой системе сам факт сомнения и неподчинения — одно из самых больших преступлений. Но не только в этой. По существу, это явный или тайный идеал всякой государственной машины. Это — реальность всей человеческой истории. У светских и религиозных властей было время отработать технологию управления психикой человека.
В этом заключена суть религиозного мышления, не допускающего сомнений и рационального анализа. Реакционность религии — не только в распространении сказок — в них верят только самые наивные и малообразованные люди, — а в подавлении способности к критическому мышлению и деперсонификации личности. С. Г. Кара-Мурза, автор книги «Манипуляция сознанием», пишет, что «манипуляция — это воздействие на поведение людей, противоречащее их интересам. Это определённый вид внушения, обращение с людьми как с вещами и в интересах манипулятора». О религии можно сказать, что её объективная роль заключается в управлении человеческой массой, основанном на манипуляции, на воспитании психической зависимости, подчинении и запрете на сомнение. Религия: её истоки и сегодняшняя роль
Ещё исследователи палеопсихики высказали догадку, что первые проблески мысли могли быть вызваны стремлением преодолеть неотвратимость личной смерти. Единственным выходом оказалось предположение особой жизни после смерти. Об этом убедительно говорил российский знаток античной мифологии Яков Голосовкер: «Убегая от смерти, не понимая её, и чем дальше, тем всё сосредоточенней, мучительней и трагичней мысля о ней и тем самым всё более не понимая её (ибо никакая наука не поняла смерти и не примирила с нею мысль), человек, борясь за существование, за свою жизнь, за свою мысль, устремлялся к вечной жизни, к бессмертию. Иначе он не мог, иначе мысль не могла. Он жизни не выдержал бы без мысли о вечной жизни...» (курсив мой — В. Ц.).
«Вечной жизни», увы, нет, но в первобытном самосознании разрешение этого интеллектуального конфликта — через веру в «жизнь после смерти» — привело к созданию мистических представлений и отношений, которые позже оформились в развитые идеологические и мировоззренческие системы, образовавшие современные религии.
Технология такого превращения — дело второе. Очевидно, что это превращение происходило без всякого плана и постепенно, приобретая у каждого народа свои индивидуальные черты. Общим у этих систем была лишь вера в индивидуальное бессмертие и высшую силу, которая должна была его обеспечить.
Классик религиоведения Карл Христиан Клемен (1865–1940) писал в своей книге «Жизни мёртвых в религиях человечества»: «В старой философии и в церковной догматике веру в Бога, как и веру в вечную жизнь, обосновывали полным согласием всех народов в этих вопросах.… Нет ни одного народа и ни одного племени, которому не была бы присуща вера в то или иное божество, некую посмертную жизнь».
Таким образом есть все основания полагать, что первым импульсом, повлёкшим за собой возникновение религиозных представлений, была биологическая жажда бессмертия, а не «врождённая религиозность», не поиск покровительства со стороны высшей силы или высшей справедливости, не попытки объяснить явления природы. Это всё прикладное и побочное, возникшее позже.
Религия сделала веру в бессмертие обязательной и базовой частью своей идеологии, утверждая, что вся земная жизнь человека должна быть подчинена этой цели, и путь к ней ведом лишь её толкователям-посредникам — служителям церкви, которых люди же и должны содержать. Для этого религия, подобно армии, создала бесчисленные ритуалы, свою иерархию и свою мифологию. Возникли институты церкви с многочисленным штатом служителей культа, религиозные учебные заведения, издательства, программы «образования» и «благотворительности». Технология манипулирования сознанием, управления человеком, или, другими словами, власти над людьми была отполирована до блеска.
Религия превратилась в один из важных элементов сознания многих людей. Она воспитывает человека в религиозных понятиях с раннего детства, запрещая подвергать их сомнению или толковать по-своему. Религиозные деятели всегда понимали, что начинать внушать эти представления в зрелом возрасте — уже бесполезно. О религиозном «утешении»
Как социальные институты религии могут различаться, но по своей сути они одинаковы. Приведу некоторые обязательные признаки любой религии:
— вера в спасение души. Это система, которая позволяет душе спастись и обещает вечную жизнь; душа есть главное в человеке, ради чего стоит поступиться всем остальным;
— религия не претендует на построение царства божьего на Земле, только на небе;
— религия есть то, что говорит о вечной жизни, предуготовляет человека к ней. Этому служат и ритуалы, и моральные нормы, здесь будет и суббота, и кошерность, и посты, и покаяние…
Если в человеческом обществе не будет представления об абсолютной справедливости, говорят верующие, то оно обречено на вырождение и гибель. Так религия удерживает общество от распада.
Человек не может смириться и с тем, что его жизнь, как жизнь какой-то козявки, не имеет смысла и цели, что он «из тлена вышел и в прах уйдет». Он хочет думать, что его существование небезразлично для Вселенной. Что он, его сознание, его душа имеют какое-то глубокое предназначение. Религия удовлетворяет эту потребность.
Религия — это необходимое порождение человеческого духа на определённом этапе его развития и действительно является элементом культуры.
Желание справедливости и собственной значимости по-человечески и психологически понять можно. Но для их удовлетворения существуют более достойные пути, чем слепая вера. Правда, на этих путях от человека требуются собственные усилия, знания, труд и самоуважение, но что тогда останется религии, которая при каждом препятствии услужливо подсовывает костыль веры вместо воспитания способности ходить на собственных ногах?
В отдельных случаях религиозные мифы оказывают на верующего человека психотерапевтический эффект. Доверие к мифу есть разновидность самообмана — психологического укрытия от грубой действительности. Однако это оправдание религии «работает» лишь до тех пор, пока не обнаруживается, что разрушительный побочный эффект подобной «психотерапии» многократно превышает лечебный. Ведь существует, например, масса фармакологических средств, убивающих злокачественную опухоль, но одновременно губящих и сам организм, не оставляя никакой надежды на выздоровление. В медицине такие «лекарства» запрещены к использованию. А в религии — нет! Религия воспитывает слабых людей, не способных противостоять ударам судьбы. В этом состоит одно из отрицательных следствий религиозности. В произведении братьев Стругацких «Парень из преисподней» один из героев говорит: «… есть люди, которые могут выдержать удар судьбы, а есть люди, которые ломаются. Первым рассказывают правду, а вторым рассказывают сказки».
Вы хотите, чтобы вам «рассказывали сказки»? «Сказочники», невежды, движимые религиозным фанатизмом, а то и корыстью, не упустят такой возможности!
Людям, увы, не хватает чувства юмора, чтобы разглядеть идиотизм «сюжета об утешении», принципиально не отличающегося от сюжета известного фильма начала ХХ в., в котором Чарли Чаплин играет роль стекольщика, впереди которого бежит мальчишка, бьющий стекла из рогатки. Точно также религиозные деятели сначала воспитывают поколения, не умеющие ходить на собственных ногах, нуждающиеся в помощи, а потом эту «помощь» оказывают. «Утешают»! Как это похоже на практику наркоторговцев, готовых предоставлять свой «товар» бесплатно, пока клиент не «сядет на иглу»…
Рассуждения о том, что сегодня религия может удержать общество от распада, просто противоречат здравому смыслу и повседневному опыту.
Ещё Эрнест Ренан — а это ХIХ в.! — писал: «Не будь борьбы между религией и критикой, религии боролись бы между собой за главенство; если бы все религии сошлись в одну, различные фракции этой религии взаимно проклинали бы одна другую...» (курсив мой. — В. Ц.). Число последователей любой заметной религии исчисляется десятками миллионов. Религиозными идеологиями охвачено большинство человечества. И практически все разрушительные конфликты ХХ в., как и прежде, имели либо скрытую, либо откровенно религиозную подоплёку. Да и сегодняшняя борьба с терроризмом — это фаза борьбы с религиозно-национальным фанатизмом, одной из самых агрессивных и опасных форм невежества. Верующий и знающий
В понятие «верующий» заложено главное и поистине подлое условие: верить без понимания, сомнений и колебаний. Сомневающийся не может быть верующим, и он не готов, как солдат, принести себя в жертву по одному приказу.
У верующего, какое бы положение в обществе он ни занимал, должно быть ощущение собственной ничтожности и приниженности перед лицом высшей и неумолимой силы. Он должен быть убеждён и в обречённости любого человеческого начинания, хотя религия и вынуждена признавать свободу воли, понимая, что отрицание этой свободы сделало бы человека не ответственным за собственные дела перед тою же церковью (за её материальную поддержку в том числе). В любом случае сознание наличия высшей воли, силы, власти и судьи в последней инстанции, стоящими над человеком и выражаемыми церковниками, у верующего должно быть абсолютным. Поэтому-то и налагается запрет на критическое переосмысление устойчивых понятий, традиций и обычаев, при трезвом рассмотрении оказывающихся набором нелепостей, предрассудков и бессмысленных ритуалов. Эти требования, традиции и обычаи — прекрасный инструмент для манипулирования сознанием верующей массы. Той же цели служит и требование безусловного подчинения этой высшей силе, точнее, её земным толкователям. В пресловутых десяти заповедях требования любви, почитания и подчинения богу являются главным и решающим условием добродетельности. Жить нормально в таких «армейских» условиях невозможно, поэтому человек непрерывно «грешит» («бегает в самоволку»), а церковь, чтобы не потерять влияние и материальную поддержку, вынуждена эти грехи «отпускать». В средневековой Европе церковь даже продавала индульгенции, заранее позволявшие человеку согрешить! Законы конкуренции вынуждают религию бороться за верующую массу (за потребителей её товара). Отсюда войны и ожесточённые стычки, непрерывная вражда и споры между представителями разных конфессий. Отсюда фанатизм, «шахиды», готовые превратить себя и окружающих неверных в разорванные на куски тела. Религиозный фанатизм становится идеологией самоубийц, захватывающих пассажирские самолеты и направляющих их на символы мощи и процветания «неверных» — высотные здания Торгового центра в Нью-Йорке, Пентагона, Белого дома, на многоэтажные жилые дома в Москве и других городах, уничтожая сотни и тысячи людей, подталкивая человечество к третьей мировой войне, на сей раз — войне с терроризмом. Эту войну невозможно выиграть, если ограничиваться чисто военными методами и призывами к религиозно-национальной терпимости и не вести жёсткую критику религиозного стиля мышления, если не бороться за отмену религиозного обучения и воспитания детей и не защищать принципы научного образования и рационально-критического мышления.
Без преувеличения можно сказать, что вера превращает человека в примитивное, дрессированное и зависимое существо, в средство реализации амбиций корыстных и нередко невежественных властолюбцев. В этом и цель любой тоталитарной идеологии. Не случайно сомневающихся, а тем более задающих «провокационные» вопросы, отлучали или уничтожали в первую очередь.
Антиподом человека религиозного, т. е. верующего, является человек с атеистическим мировосприятием, т. е. знающий. Философия знающего основана на понимании способности каждого отдельного человека и человечества в целом перейти из фазы шизофренического раздвоения между мифом и знанием в фазу целенаправленного — разумного и человечного — развития мировой цивилизации. Ценностной основой такого развития служит уважение к человеку, к его возможности стать личностью мыслящей, ищущей и творческой. Психология знающего — психология свободного человека, действительно уважающего свободу других людей. В основе этого уважения лежит личная ответственность каждого за свою судьбу, за последствия принятых решений и совершаемых поступков. Такая ответственность является самой надёжной предпосылкой гуманного и милосердного отношения к беспомощным или нуждающимся в поддержке.
Атеист, т. е. знающий, отвергает право кого бы то ни было накладывать запрет на знание и сомнение. Он не перестраивает и не разрушает религиозные храмы и святыни, полагая, что архитектурные памятники, свидетельства старины и недавнего прошлого, так же важны, как и любые исторические документы. Быть знающим означает и понимание глубокой лживости теорий о неисправимой порочности человеческой природы.
Не существует ни изначальной порочности, ни изначальной добродетельности индивида. Он превращается в разумное существо только в человеческом окружении, а не благодаря какой-нибудь сверхъестественной высшей или низшей силе. Человек становится тем, кем его сначала делают (формируют) в основном окружающие люди и среда, а потом — если в нём не были вытоптаны начала свободы и достоинства — тем, каким он хочет или не хочет быть.
С развитием разума появилась уникальная возможность научного познания природы и самопостижения, возник рукотворный мир культуры и современной цивилизации — безграничное богатство возможностей для самореализации. Только разум и знания, а не религиозный догматизм, могут обеспечить человечность взаимоотношений, разумное использование ресурсов, накопленных человечеством в гуманитарной и материальной сферах. Атеизм против светского и религиозного тоталитаризма
Существует устойчивое убеждение в том, что тоталитарный режим может быть атеистическим. На самом деле религиозность и тоталитаризм — практически одно и то же. Самый наглядный пример — бывший СССР.
Казалось бы, в СССР преследовали, притесняли, ограничивали все традиционные и нетрадиционные религии, подавляли верующих, репрессировали религиозных деятелей, конфисковывали церковные ценности, разрушали храмы. Да и сами идеологи коммунистической диктатуры называли себя борцами с религиозным дурманом и атеистами. На деле шла спекуляция на лозунге борьбы с религией. Именно спекуляция, поскольку утопические идеи коммунистов, в том числе их оценку роли религии, не надо путать с практикой большевиков. Большевики развязали в СССР беспощадный террор, погибли миллионы невинных людей, страна оказалась экономически несостоятельной. Они не смогли ни адекватно понять, ни тем более рационально воплотить на практике марксистскую теорию, идеи коммунизма. Они оказались в роли, аналогичной той, которую исполнили террористы, захватившие современные авиалайнеры с самой совершенной навигационной аппаратурой, но использовавшие их в качестве высокоточных бомб. Фактически большевики не отказались от религиозной идеологии, а, в соответствии с законами борьбы за власть, лишь поменяли одних идолов на других. Иного просто нельзя было ожидать, так как тоталитарная идеология — это разновидность религиозной идеологии. Справедливо и обратное, так как и психологически, и практически они суть близнецы.
Советские идеологи называли СССР и государством рабочих и крестьян, и строем самой передовой демократии, и страной всеобщего равенства, братства и гуманизма… В том же ряду стоят и их громогласные декларации о научном атеизме. Но это была сплошная демагогия и лицемерие. После развала СССР церковники, желая укрепить свои позиции, объяснили бесчеловечность режима, его поражение и катастрофические последствия тем, что коммунисты «забыли Бога». Однако у них был, как видим, свой «бог».
«Безбожным» принято считать и гитлеровский режим, шокировавший весь христианский мир идеей, что Гитлер — новый мессия, посланный на Землю, чтобы спасти мир от евреев, что Христос был не евреем, а нордическим мучеником, отправленным на смерть евреями, декларацией «или у нас будет германский Бог, или не будет никакого», и т. д. Эклектика только усиливала непоследовательность и невежество диктатуры. Гитлер закрыл протестантские церковные школы, конфисковал церковную собственность, были арестованы многие пасторы и богословы. Во многом похожая судьба постигла и католиков. Однако на пряжках солдат вермахта были выдавлены слова «С нами Бог».
Как один, так и другой тоталитарный режимы боролись за замену в сознании людей традиционного бога на бога-диктатора, наделив его божественным авторитетом и божественной властью. Каждый из режимов создал своё вероучение, ввёл свои священные книги, с жестокостью преследовал вероотступников. Кстати, оба режима резко ослабили давление на традиционные конфессии с началом Второй мировой войны, сделав это из политических соображений. Различие в деталях не имеет значения.
Что касается преследования религиозных деятелей, то такими преследованиями пересыщена история народов, и никто никогда не говорил об атеизме преследователей! Но почему бы, в самом деле, не называть «атеистическими» все режимы, практикующие преследования по религиозному признаку? Почему не назвать «атеистами» участников крестовых походов, с первобытной жестокостью расправлявшихся с представителями других религий и разрушавших их храмы? Или римскую католическую церковь — за преследование протестантов, всех заподозренных в ереси и т. д.?
Продолжая традицию, вожаки сегодняшней России заигрывают с церковью, посещая торжественные богослужения, отбивая в нужные моменты поклоны и приглашая попов разных рангов на приёмы и заседания государственных органов. По телевидению показывают крестящегося и целующего иконы президента страны (бывшего полковника КГБ!).
Сообщается, что многие миллионы долларов вколочены в церкви — учреждения для промывания мозгов! И это при голодающих стариках и детях, отсутствии доступных лекарств, хронической невыплате зарплаты, безработице, отсутствии достойного финансирования науки, эффективного и современного производства и т. д. Всё это не мешает новым религиозным идеологам утверждать, что кошмары советской и постсоветской России являются результатом отхода от религиозных ценностей. Причём под истинными (официально стыдливо сказано — «традиционными») религиями почему-то предлагается понимать только четыре: христианство, ислам, буддизм, иудаизм. Атеизм же уравнивается с нигилизмом и отождествляется с практикой воинствующих безбожников-большевиков.
Логики в таком понимании «истинных» (фактически привилегированных) религий не больше, чем, например, в случае, если относить понятие «правительство» только к правительствам двух-трёх самых крупных или древних государств, а все прочие правительствами уже не считать! Очевидный абсурд.
Все религии, их конфессии, секты и т. д. являются институтами, обладающими совершенно определёнными общими чертами, вне зависимости от того, образовались они сегодня, вчера или три тысячелетия назад. Их сущность со временем не меняется. Это проявляется и в одинаково трагичных судьбах сомневающихся или инакомыслящих в любой религии, и в неизменной цели всех церквей — управлять сознанием, добиваться беспрекословного подчинения. Что им в значительной степени и удаётся делать в течение многих тысячелетий.
Новые вероучения вбиваются в головы теми же методами, которые практиковались веками; всё тот же облик и у религиозных междоусобиц.
Атеизм здесь ни при чём. Война светского тоталитаризма с религиозным — всё та же религиозная война. Были и до сих пор продолжаются типично религиозные войны — войны за власть, идеологическое господство над паствой и многое другое. И не важно, как обращаются к пастве: «правоверные», «братья и сёстры», «великий советский народ» или «великий немецкий народ». Не важно даже то, понимают ли «верхи» и «низы» происходящее. Подмена понятий
Одним из основных признаков любой религии является подмена понятий и связей, действующих в реальной истории и в реальном мире, фантастическими, мистическими, вымышленными и конъюнктурными понятиями и связями, которые противоречат знаниям о действительных связях в природе и существуют лишь в искажённом и запрограммированном сознании верующих. Религия — это в первую очередь примитивный способ мышления, утверждающий невежество и следующий отсюда способ существования индивидов, составляющих в совокупности послушную массу людей.
Основными общими признаками любой религии и тоталитаризма являются:
— заведомая непререкаемость некоторого авторитета — либо Бога, либо освящённого им авторитета диктатора, либо «великого учения» и «Учителя»;
— обязанность верить в религиозные или тоталитаристские догмы, на которые не распространяется сила разума, логики и научного мышления;
— сомнение в этих догмах, как и критика диктатуры, всегда трактуются как покушение на святыни, оскорбление Бога, вождя, основоположников, предков, истинно верующих и т. д.;
— ересь, любое отклонение от священного писания, будь это Тора, Библия, Коран, труды классиков ленинизма — сталинизма — гитлеризма — хомейнизма — хусейнизма — исламизма и прочая, всегда выкорчёвываются, и, как правило, вместе с её носителями;
— претензия на всесильность и универсальность каких-то идей, освящённых авторитетом Бога или вождя, объективно носящих либо фантастический, либо, в лучшем случае, конъюнктурный, утопический или банальный характер;
— естественные отношения между людьми и повседневное поведение регламентируются именем Бога или диктатора и сопровождаются обязательным выполнением бессмысленных или абсурдных ритуалов, освящённых традицией или авторитетом. Самые обыкновенные житейские и нравственные нормы истолковываются как божественные заповеди или идеи вождя;
— любая религиозная и тоталитарная философии — это всегда философия мобилизации, манипуляции и сплочения под каким-нибудь иррациональным лозунгом; здесь культивируется стадная психология, чувство принадлежности единому социальному целому, где личность деперсонифицируется, сознание сужается, а индивидуальная жизнь ценится ничтожно мало.
Религии или тоталитарные режимы подменяют объективное научное знание и критический анализ мифологией, предрассудками, фантомами, откровенной ложью, т. е. активным невежеством.
Привыкшие, по существу, к религиозному мировосприятию, многие из наших соотечественников и в США продемонстрировали готовность «вернуться к религии предков», и без особых душевных мук сменили своё мнимое «безбожие» на церкви, синагоги и бессмысленное субботнее безделье. Готовность воспринять «свою» религию ещё раз косвенно доказывает, что никакого атеизма в СССР не было и в помине.
После разгрома фашизма и крушения тоталитарной большевистской диктатуры закономерно оживление придавленных ранее конфессий. В России это происходит вместе с ростом национализма и фашистской идеологии, как и с распространением преступности, наркомании и другими социальными пороками, которые, казалось бы, должны были бы уменьшаться по мере распространения религиозного благочестия.
Как реванш за предшествующие десятилетия постоянного давления, слово «религиозный» стало в сознании многих людей чуть ли не синонимом слова «добродетельный». Этим пользуются функционеры от церкви и государства, старающиеся придать религиозности значение высшей моральной ценности, причём якобы настолько очевидной, что быть неверующим, или рационалистом, или тем паче атеистом означает чуть ли не преступление. Фактически эти категории используются для уничижения человека, как намёки на какую-то его моральную неполноценность.
Существенный прогресс отдельных сообществ и человечества в целом принципиально невозможен до тех пор, пока в людях культивируется религиозность в любом её виде — как рабская психология, лицемерие и невежество, открывающие возможность для манипуляций. Таким образом, ни один тоталитарный режим, и в том числе тот, который был в Советском Союзе, не был и не мог быть атеистическим. Ибо последнее значит — уважающим свободомыслие, научное мировоззрение и общечеловеческие моральные и правовые нормы.