священник Петр Трохин
С пришествием Богочеловека Иисуса Христа в мир исполнились чаяния и надежды человечества на спасение, и чаемое стало живым словом апостольского благовестия: Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его, славу, как Единородного oт Отца (Ин. 1, 14).
Принявшие Его, приняли Его благодать, окормляемые твердой надеждой на наследие Царства Небесного, обещанного Спасителем: Тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин. 1, 12–13).
Царство Небесное, близость которого провозгласил Спаситель, есть зримое торжество Бога над всяким злом, грехом, хаосом и самой смертью через искупительную смерть и Воскресение Сына Человеческого.
Новый Завет открывает человеку возможность обрести общение с Богом благодаря воплощению и вочеловечению Самого Бога. Власть побеждать злых духов (Мф. 8, 28–34), повелевать морям (Мф. 8, 23–27), прощать грехи и исцелять (Мф. 9, 1–8), воскрешать умерших (Мф. 9, 18–26; Лк. 7, 11–17) и даровать спасение (Мк. 7, 24–30; Лк. 10, 25–37) — такая власть Господа Иисуса Христа обусловлена тем, что Он Богочеловек. Бог Отец положил Сыну принять Крестную смерть ради всего человечества, дабы Его последующим Воскресением победить зло и смерть, открыв всем людям путь к Жизни Вечной (Ин. 1, 29; Мк. 8, 31–33; 9, 29–31; 10, 32–34, 42–45; 14, 34–36). Принятие Крестной смерти за грехи человечества было средоточием Божиего замысла о спасении (Мф. 21, 43; Втор. 10, 14–15; 4, 37; 7, 6-7; Пс. 59, 7; 107, 7; 126, 2; 2 Пар. 2, 11 и др.). Идея Креста, то есть таинства Христовой смерти, раз и навсегда явила Божия власть спасать людей от внутренней порабощенности греху: Когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1 Кор. 1, 21). Спасение совершается через веру в благодать, которую Христос преподал нам Своим Крестом (Деян. 15, 11). Христианин, надеющийся на последнее откровение славы детей Божиих (Рим. 8, 18-39), уповает на то, что он будет избавлен от зла и сохранен для Царствия Небесного (2 Тим. 4, 18), ибо, будучи оправдан смертью Христа, он будет спасен жизнью во Христе у Небесного Отца (Рим. 5, 9–10; Кол. 3, 1–4). Всякий стремящийся к Нему будет принят Им с радостью: Бог наш Спаситель… хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины. Ибо Един Бог, Един и Посредник между Богом и человеками. Человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех (1 Тим. 2, 4–6; Тит. 3, 3–7).
Итак, смысл надежды в Новом Завете есть обретение Вечной Жизни, Царствия Божия, спасение души. Надежда, как нравственная добродетель, может быть направлена и на иные цели, в частности при исполнении земных дел.
В своем единстве надежда на спасение имеет три момента: ожидание будущего, доверие к нему и терпеливость его ожидания. В различных местах Священного Писания подчеркивается то один, то другой из этих моментов. В Послании к Римлянам апостол Па вел прямо указывает на сверхъестественный характер надежды, обращенной к Богу: Мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда: ибо, если кто видит, то чего ему и надеяться? (Рим. 8, 24).
Отметим здесь два момента. Первый: надежду связывают со спасением. Пока еще спасение не достигнуто, надежда сама по себе уже есть начало, есть уже зерно нашего спасения. Второй: христианская надежда направлена на невидимое, ибо все видимое принадлежит к сфере вещественного, подлежащего постоянной перемене: на видимом не может строиться надежда, понимаемая как богословская добродетель: Видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4, 18).
Элемент доверия, как свойства надежды, выделяется апостолом там, где надежда по своему значению близко стоит к вере: Если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков (1 Кор. 15, 19, см. также: 2 Кор. 1, 10; 3, 12; Флп. 1,20).
Терпение, как свойство надежды, подчеркивается апостолом Павлом там, где надежда выплавляется из скорби, которою апостол «хвалится», зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда (Рим. 5, 3–4). Там, где терпение стоит рядом с надеждой, оно может иметь и самостоятельное значение, как качество, способствующее устойчивому сохранению надежды… чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду (Рим. 15, 4). В приведенных словах замечательна еще и та особенность, что «терпение» пополняется для ясности мысли словом «утешение», а оба значения вместе, будучи приложенными к надежде, сообщают ей новый оттенок. Укажем еще на один пример: терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа — такова надежда в Послании к Фессалоникийцам (1 Фес. 1,3).
Твердость надежды и упования — это твердость духа в преодолении препятствий на пути к спасению. Надежда сообщает душевным и нравственным силам убежденность, постоянство, неотступность: Мы, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения (1 Фес. 5, 8). Апостольская уверенность несет в надежде на Бога дух свободы (2 Кор. 3, 17) и дерзновения на ниве стяжания даров Господних: Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением (2 Кор. 3, 12). Такова в этой связи похвала надеждой (Рим. 5, 2), которая стала возможной через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим (Рим. 5, 1–2). Похвала здесь не есть указание на собственные заслуги, а радость от обогащения надеждой, которая для христианина есть дар Самого Бога.
Поскольку спасение во Христе эсхатологично, надежда, как добродетель, предстает спасительным благом… Или иначе: с пришествием Христа пришло время, когда верующий в Него может, наконец, обладать утешительной достоверностью надежды на спасение. Поэтому момент терпеливого ожидания, на что указывалось выше, есть для христианина также и дар Духа Божия (Гал. 5, 5), а пребывание в надежде есть и пребывание в Духе, ибо когда мы не знаем, о чем молиться, как должно, то Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26). Отсюда и радость надежды (Рим. 12, 12).
Надежда является доверием к Богу, чувством присутствия Божественной искры в человеке; надежда терпеливо уповает на Божий дар, сама являясь даром от Бога, и упование ее есть приближение к Богу.
БОГОСЛОВСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ НАДЕЖДЫ НА БОГА
Надежда, как духовная и нравственная потребность человека полагаться на что-либо лучшее (исполнение своих желаний, чаяний), для крестившегося во Христа становится необходимостью, выраженной в Новом Завете в настоятельном наказе совершать молитвы (1 Фес. 5, 17) в надежде Вечной Жизни, которую обещал неизменный в слове Бог прежде вековых времен (Тит. 1,2).
Необходимость надежды христианина покоится на самом факте Крещения во Христа, совершаемом по вере в Него, что дает возможность сказать, что надежда основывается на вере, и без веры она мертва. Можно сказать, что необходимость христианской надежды есть следствие устремленности к Богу: Всё, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие (Кол. 3, 23–24). Будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом (1 Кор. 15, 58). Воистину надежда необходима в деле спасения, поскольку надеющийся уже самим актом надежды очищает себя, готовясь принять обещанное Богом: Всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист (1 Ин.3, 3). Однако необходимость надежды — это необходимость средства, ведущего ко спасению, спасение же достигается через состояние особой благодати и, в конечном счете, через терпение до конца (Мф. 24, 13). Труден и тернист путь спасения, и узки врата, ведущие в Царство Небесное; необходимость надежды на этом пути—это необходимость и уверенность в Боге, к Которому стремится спасающийся.
ОБЪЕКТ И СМЫСЛ НАДЕЖДЫ — ОБРЕТЕНИЕ БОГА
В Священном Писании Нового Завета Царство Небесное — это вечное и непреходящее благо Вечной Жизни. Оно является главной ценностью среди всего обещанного Богом людям, тогда как временные блага поставлены на второй план, ибо имеют подчиненное значение (Мф. 6, 19–20). Господь Иисус Христос призывает искать прежде Царства Божия и правды Его (Мф. 6, 33). Обрести Царство Небесное, чаемое христианами в надежде, — это значит соединиться со Христом в Вечной Жизни.
На Бога возлагает христианин все свои надежды: будь то избавление от смертельной опасности (2 Кор. 1, 9- 10), спасение наших душ (1 Тим. 4, 10; 5, 5) или воскресение мертвых (Деян, 24, 15). Апостол Павел называет Бога Богом надежды, Который исполняет верующих радостью и миром, дабы они силою Духа Святого обогатились надеждою (Рим. 15, 13), ибо Он есть Бог живой ( I Тим. 4, 10), Который даст нам Жизнь Вечную (Ин. 3, 36).
В БОГЕ — ЕДИНСТВО ВЕРЫ И НАДЕЖДЫ
Согласно Священному Писанию Нового Завета, надежда христианина — в Боге, главная цель — обретение Его Царства и Его правды (Мф. 6, 33; 25, 34). Вера и надежда имеют своим утверждением Того, Кого не видим, но Кто является основанием веры нашей (Рим. 8, 24–25). С другой стороны, вера наша — в то, на что надеемся: Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11, 1). Бога имеет христианин объектом своей надежды, которая, по словам апостола Павла, живет в нас от той полноты ощущения любви Божией, которую дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими (1 Ин. 3, 1).
Обетование, которое Христос даровал нам, есть Жизнь Вечная (1 Ин. 2, 25), и поэтому верующие в Него, знающие, что Он Праведник, должны знать, по апостолу, и то, что всякий творящий правду рожден от Него (1 Ин. 2, 29). Таких апостол называет детьми Божиими, которым еще не всё открылось (1 Ин. 3, 2), но которые полны уверенности и надежды, когда откроется, быть подобными Ему, потому что увидят Его во всей полноте. И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист (1 Ин. 3, 3).
Бог в Своем триединстве — вот надежда христианина. Надежда, как добродетель, не посвященная, не направленная непосредственно к Богу, имеет только моральный характер. Цель же надежды в ее богословском аспекте чрезвычайно трудна и высока, чтобы она могла быть достигнута лишь человеческими силами, без помощи Самого Бога, поэтому надеющийся только на себя отодвигает ее в недосягаемую даль. И Христос призывает отказаться от себя, дабы, идя за Ним, обрести Его, а с Ним — Вечную Жизнь, как главную цель надежды: Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее (Мф. 16, 25); и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня (Мф. 10, 38). В обещанную же Богом Вечную Жизнь, в Царство Небесное можно войти лишь обретя прежде это Царство в себе: Царство Небесное внутри вас (Лк. 17, 21), что опять же возможно лишь с помощью Самого Бога.
Надежда на Бога сообщает внутреннюю высветленность самому акту надежды, который весь направлен на духовное постижение того, что пока еще является объектом веры; смысл надежды, как последовательного, постоянно творимого акта во времени, при соответствующей качественной наполненности его, это — полное обладание тем, что вера открывает и предвещает, что пред взором веры встает как единое и непререкаемое, вечное и всеобъемлющее — видение Бога в Его Божественном явлении.
Итак, надежда, в этом понимании, есть основа духа христианина, утвержденная Самим Иисусом Христом через таинственное соединение с Ним: Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне… если пребудете во Мне, и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам (Ин, 15, 4–7). И самую основательную надежду спасения имеет тот, кто безызбыточно отдает душу свою Христу (Мф. 10, 39) и братьям своим в любви: Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев, не любящий брата пребывает в смерти… Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев (1 Ин. 3, 14–16). Через любовь достигается мистическое единение людей в Боге: Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна в нас (1 Ин. 4, 12), и так же, любовью, Бог пребывает в человеке: Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин. 4, 16).
Благодать — средство, даруемое Богом и ведущее к цели. Надежда, как уверенное ожидание, должна сопровождаться добрыми делами; акт надежды, как духовного состояния, немыслим без проявления и выражения его в делах праведности, и Сын Человеческий, грядущий во славе Отца Своего… воздаст каждому по делам его (Мф. 16, 27).
Освящающая благодать, доступ к которой христиане получают верой в Господа Иисуса Христа, дает основание нам, христианам, по словам апостола Павла, хвалиться надеждою славы Божией (Рим. 5, 2): Надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5, 3–5).
Пребывание в благодати, как результат обожающего действия Святого Духа, является основанием достойных, богоугодных поступков и дел. Добродетели, ниспосланные нам как дары Святого Духа, сообщают природным, естественным добродетелям главный смысл — искать Царства Небесного. Доступ к благодати открывается всякому крестившемуся во Христа. Через приобщение к смерти Христа крестившийся приобщается и к Его Воскресению, дабы, подобно Его Воскресению из мертвых, славою Отца и нам ходить в обновленной жизни (Рим. 6, 4), в Крещении христианин находится под благодатию Господней: Грех не должен над вами властвовать, ибо вы не под законом, но под благодатию (Рим. 6, 14).
Благодать, содействующая обретению Царства Небесного, как главного в надежде христианина, выступает в Новом Завете как изволение Божие, по которому Бог одаривает (Рим. 11, 5) или отсекает от Своего общения (Рим. 11, 6–10), по вере сердца: Если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению (Рим. 10,9–10).
Итак, по вере в Господа Иисуса Христа подается благодать Божия, действием же благодати надежда обретает уверенность в реальности достижения своей цели.
***
Надежда есть действие, рожденное волей и направленное к высокой цели. Укажем на три состояния волевого акта: простое желание, стремление и обладание. Надежда не есть простое желание, потому что простое желание не зависит от наличия или отсутствия желаемого объекта, тогда как объект надежды непременно присутствует как еще не достигнутая реальность. Так же не может быть надежда достижением желаемого. Там, в конце пути, где смутное и несовершенное знание веры уступит открывшемуся видению Бога (1 Кор. 12, 9-12), там и надежда заменится обладанием.
Внутренняя сила надежды предполагает равно и страх Божий перед опасностью не достичь чаемой Вечной Жизни, и не по причине ослабления Божией благодати, а из-за упадка собственных нравственных сил, ослабления духа или прельщений врага спасения: Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более того, кто может и душу, и тело погубить в геенне (Мф. 10, 28). Погубитель не дремлет, стремясь вовлечь ослабевшую душу в свою сеть: Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш, диавол, ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить (1 Пет. 5, 8). Поэтому апостол Павел призывает со страхом и трепетом совершать свое спасение (Флп. 2, 12). Наставляя Ефесян противостоять козням диавольским (Еф. 6, 11), он пишет: А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие; всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом (Еф. 6, 16118). Союз надежды и страха не раз упоминается в Новом Завете, ибо надежда без страха вырождается в самоуверенность, а страх без надежды ведет к отчаянию.
Неиссякаемость источника надежды придает ей характер постоянного устремления воли. Это стремление воли может быть нарушено вследствие нашего внутреннего уклонения от веры. Воля же, устремленная к Богу, как к цели надежды, с решительностью, отвечающей величию Его, будет стремиться использовать все благодатные дары и природные силы для достижения спасения, ободряемые все возрастающей помощью со стороны самого Бога. Надежда есть то движение души и воли, в котором Бог всегда готов идти нам навстречу, умножая радость, изливаемую добродетелью на нашем пути, ибо Бог прежде нас хочет нашего спасения.
Через надежду христианин входит в непосредственное общение с главным источником всякой силы — Самим Богом, Который подает просимое всякому, кто надеется на Него: Говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам (Мк. 11, 24).
В надежде, направленной к высокой цели богообщения, выявляется истинная ценность и значимость средств, ведущих к этой цели. Кому открылась истинность пути спасения и кто на атом пути стяжал первые дары благодати Святого Духа, для того служение Богу становится главным деянием жизни, и все становится подчиненным этому служению. В этой связи укажем на два производных акта надежды — радость и терпение.
Христианин, согласно Завету, обетованию Бога вернуть человеку Жизнь, является наследником и сонаследником Христу, с Которым он соединяется через Крещение. Господь, по великой Своей милости возродивший нас Воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому (1 Пет. 1,3), Сам даровав нам эту надежду, сообщает те сопутствующие ей состояния души, которые способствуют укреплению акта надежды, что придает надежде неотступность и постоянство. Возможность лицезреть Господа и вечно наслаждаться этим состоянием сообщает надежде и свойство утешения: Утешайтесь надеждою, в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны (Рим. 12, 12). Нам, христианам, подобает радоваться в нашем уповании, к чему призывает Сам Спаситель: Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на Небесах (Мф. 5, 12). И не силе, полученной от Спасителя, которой повиновались духи, призывал Спаситель радоваться учеников Своих, но ожидающей их славе Небесной, тому, что имена их написаны на Небесах (Л к. 10, 20). Радуйтесь, всегда в Господе, и еще говорю: радуйтесь… Господь близ (Флп. 4, 4–6).
Надежда наделяет христианина вместе с радостью также силой со смирением и терпением переносить всякое испытание. Только скорбями крестившийся и верующий во Христа войдет в Царство Небесное (Деян. 14, 22), мы прославимся со Христом, если с Ним страдаем (Рим. 8, 17). И потому можно сказать, что в страданиях наших сокрыто тайное благо, ведущее к просветляющей надежде: Хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, o т терпения — опытность, от опытности — надежда (Рим. 5, 3–4).
Надежда мыслится как личностное состояние ума и сердца человека. Надежда личностна уже потому, что, во- первых, каждый стремится обрести свое счастье, во-вторых, что неисчислимое множество оттенков ощущения и понятия объекта и цели надежды уже сообщают ей характер личностный, тесно связанный и вытекающим из личного характера дарованной нам Богом свободы воли.
К своему счастью, как и к цели своей надежды, человек движется стезею добрых дел, совершаемых в любви и достойных Вечной Жизни, и как бы ни совпадали пути и дела рядом идущих, их дела и поступки, по сути своей, — это действия разных лиц. Укажем при этом на форму единственного числа, которую употребляет апостол Павел в Послании к Тимофею, говоря о земном подвиге своем: Подвигом добрым я подвизался… теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный (2 Тим. 4, 7-8). И каждый испрашивает у Господа спасения собственной душе, как это сделал благоразумный разбойник на кресте.
Однако надежда имеет также и характер соборный. Царство Небесное, как цель надежды каждого христианина, есть вечная обитель, врата в которую открыты для всех достойных. Царство Божие открыто для всех. Христианин же, являясь членом Церкви — таинственного Тела Христова, носит в себе реальное переживание приобщенности ко Христу. Все верующие во Христа Духом крестились в одно тело… и все напоены одним Духом (1 Кор. 12, 13). По воле Божией, каждый из членов Тела Церкви занимает свое место, и Сам Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение (1 Кор. 12, 24–25), ибо все призваны к одной надежде (Еф. 4, 4), к Единому Отцу, Который над всеми, и через всех, и во всех нас (Еф. 4, 6). Все члены Тела взаимно дополняют друг друга, стараясь сохранять единство Духа в союзе мира (Еф. 4, 3), и надежда христианина на спасение этой соборностью укрепляется, вдохновляется, а в смысле уверенности в ее истинности — на ней покоится. Соборный характер надежды лучше всего выражен в Молитве Господней, где единственное число личного прошения заменено множественным числом просьбы о благословении всех обращающих свою надежду ко Господу (Мф. 6, 9-13).
***
Главная цель надежды — обретение Самого Бога и Царства Небесного (Мф. 6, 33; 25, 34; 1 Ин. 3, 2-3) — предполагает, имея в виду величие этой цели, множество второстепенных целей, достижение каждой из которых приближает христианина к главной цели. Вся природа — творение Божие. Бог изливает свет на всякое творение, поэтому обретение Царства Божия предполагает гармонию с окружающим миром. В Молитве Господней все блага, необходимые для обретения главной цели надежды, собирательно именуются хлебом насущным (Мф. 6,11). Мы надеемся получить от Бога всё, что необходимо нам для жизни, в которой Он ждет от нас лишь одного — искать прежде Царства Божия и правды Его (Мф. 6, 33).
Молитва Господня на первое место после прославления Отца Небесного (Мф. 6, 9) поставляет стремление лицезреть Бога и Царство Его на земле (Мф. 6, 10); словами да будет воля Твоя и на земле, как на Небе (Мф. 6, 10), Христос призывает нас к приятию смирения пред волей Отца Небесного, ибо свет Его благодати будет изливаться полностью только в те души, в которых не будет препятствия в виде своеволия, самости, гордыни.
Твердо веруя в спасительную помощь Бога, как Всемогущего и Всеблагого, христианин обретает реальную надежду на спасение, поскольку Бог не уклоняется от Своего слова (Рим. 5, 4; Кол. 1, 23). И мы верим в Него и поэтому надеемся на Его помощь, прежде всего в деле обретения Царства Его. Обо всем, что необходимо нам в этой жизни — о хлебе насущном и что способствует нам в духовных дерзаниях, мы просим Отца Небесного не как о самоцели. Господь Иисус Христос, давший нам образ молитвы, не называет эти блага, имея в виду, что Отец Небесный знает нужды наши прежде нас (Мф. 6, 32). Предоставив, таким образом, попечения наши Божию Промыслу, христианин очищает свою душу для главного — направляет свои силы и помыслы только к Богу, ибо много соблазнов и извилистых путей пред человеком, и даже мелкие, суетные дела могут свернуть его с пути спасения: Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело — одежды? (Мф. 6,25).
Моление Господу о прощении грехов наших Христос в дарованной Им молитве связывает с нашим прощением обидчикам, согрешившим против нас, должникам нашим (Мф. 6, 12). Чтобы иметь дерзновение обращаться к Богу с прошением в надежде на обретение желаемого, мы должны очистить свою душу от собственного зла — ненависти, обиды, затаенной неприязни к таким же грешным существам, как и мы, освободит свою душу от жажды мести за принесенное нам зло и, положившись на Божий Суд, своим отстранением уступить место Его справедливому гневу — Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Рим. 12, 19) — и тем самым открыть свою душу для освящающей благодати, Божией помощи в деле нашего спасения.
Кроме путей, ведущих к достижению Вечной Жизни, христианину необходимы и средства защиты как от греха и зла, которые мы можем совершить (не введи нас во искушение), так и от тех страданий, которыми гнев Божий врачует наш грех, особенно же от зла вечной смерти, если душу похитит диавол (но избави нас от лукаваго ).
В краткой молитве, заповеданной нам Господом Иисусом Христом (Мф. 6, 9–13), есть всё, о чем христианину должно просить Отца Небесного, дабы спастись от вечной смерти и обрести Вечную Жизнь. И молитву, являющуюся самым сокровенным выражением надежды, Христос призывает и учит нас произносить с надлежащими чувствами (Мф. 6, 6, 17, 18) и всей душой стремиться к Горнему и только там собирать сокровища свои (Мф. 6, 19–20): Ибо, — говорит Господь, — где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21).
Сподобившись освящающей благодати, обретя крупицы истины, почувствовав в себе трепетное мерцание надежды, когда душа согревается еще слабо пробивающимся светом веры и любви, христианин должен, по слову Спасителя, свято хранить в себе этот дар.
Приведем еще слова Спасителя, прямо вдохновляющие на дерзание в надежде: Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7, 7-8).
Источник: Журнал Московской Патриархии. М., 1984. № 6. С. 64-71.