Артамонова. В угоду чему российское образование расстается со своими традиционными ценностями? Редсовет сайта Движения ЗВОН выражает свою благодарность автору предлагаемой Вашему вниманию статьи - кандидату философских наук, сотруднику Фонда "Алтай-21 век" (г. Барнаул) Артамоновой Татьяне Александровне за любезно предоставленный в наше распоряжение текст. ______________________________________________________________________________ Наша российская вера в благодатность реформ поразительна. После 20 лет лихорадочного реформирования промышленности, транспорта, экономики и т.д., с одним результатом ─ деградацией одной отрасли за другой, мы продолжаем наивно верить в успех реформирования очередной отрасли, в данном случае ─ образования. Так на всевозможных научных конференциях, семинарах, круглых столах по проблемам образования то и дело слышны восклицания, о том, что очередное нововведение будет панацей от всех бед российской школы. Многие надеются, что реформа коснется лишь внешней формы, но при этом улучшит внутреннее содержание, позволит решить наболевшие проблемы. В идеале так и должно быть, но на практике уже начался развал и этой отрасли. Сегодня линия обороны проходит по «территории» российских вузов: троянский конь под названием «Болонская реформа» стоит у ворот высшей школы. Впрочем, процесс разрушения традиционных ценностей российского образования начался гораздо раньше, чем «торжество» рыночных отношений, под которые теперь подстраивается все наше народное хозяйство, в том числе и система образования. Прагматизм и технократизм давно ведут борьбу против идеалов Просвещения. Российский просвещенческий идеал заложен трудами М.В. Ломоносова и целой плеядой выдающихся русских мыслителей того времени. Это был период новой русской образованности, как назовут его позже, и именно тогда начали формироваться отличительные черты российского образования. М.В. Ломоносов разработал оригинальную педагогическую теорию, отличавшуюся заботой о человеке и опирающуюся на национальные традиции. Основой обучения он считал родной язык и в академической гимназии учредил особые классы по изучению русского языка; перевел на русский язык многие учебные пособия. Параллельно с этим закладываются основы фундаментальной подготовки: растет ориентация на введение в учебные курсы все более полного объема научных дисциплин, расширяется база естественнонаучных дисциплин. Показателен состав факультетов Московского госуниверситета: медицинский, юридический и философский, где к философии относят весь набор фундаментальных естественнонаучных знаний того времени ─ химических, физических, математических. Именно в то время выдвигается требование доступности образования для широких слоев населения. Огромной заслугой М.В. Ломоносова было и то, что первый российский университет не являлся привилегированным учебным заведением: весь первый набор студентов состоял из разночинцев. Во второй половине XVIII века И.И. Бецкой - автор «Генерального плана императорского воспитательного дома» (1763) и «Устава Шляхетского сухопутного кадетского корпуса…» (1766) выступил за разностороннее образование. Е Р. Дашкова - президент двух российских академий отстаивает национальные приоритеты в образовании. В работе «О смысле слова “воспитание”» она критикует соотечественников, преклоняющихся перед западными обычаями, считает, что в первую очередь детей нужно обучать родному языку и в дворянских семьях сохранять русские традиции: «Отцы наши воспитать уже нас желали как-нибудь, только чтоб не по-русски и чтоб через воспитание наше мы не походили на россиян. Мы еще более удалились от справедливого смысла, заключающегося в слове «воспитание», прибавляя к разврату, который учителя и мадамы в сердца детей наших сеют, разврат, которому предаются дети наши, путешествуя без иного намерения, окроме веселья, погружая себя в Париже или Страсбурге только в праздность, роскошь и пороки…» . Таким образом, в основу российского воспитания и образования изначально закладывается идеал гармоничной личности, который включает как интеллектуальное, так и нравственное развитие, формирование гражданской ответственности. Известный русский просветитель, писатель и журналист того времени - Н.И. Новиков, впервые в России употребивший слово «педагогика», видел цель воспитания в том, чтобы «образовать детей счастливыми людьми и полезными гражданами». Так в качестве основных ценностей российской системы образования, основы которой закладывались в эпоху Просвещения, можно выделить фундаментальность, системность, доступность, гуманизм, верность национальным культурным традициям. С развитием индустрии, особенно во второй половине XIX века, в образовании начинает укореняться сциентизм и технократизм, предъявляющие специфические требования не только к качеству и форме получения знания, но и к типу личности. Среди самих наук главенствующая роль отводится точным и естественным наукам, отвечающим идеалу строгости и беспристрастности. Гуманитарная область знания с ее мировоззренческой проблематикой и ценностной ориентацией неуклонно оттесняется на задворки образования. На второй план отходят и проблемы, связанные с познанием человека, его сущности, предназначения, скрытых возможностей и т.д. В педагогике разрабатываются теории технологического воздействия на ученика, которые в основе своей опираются на положения бихевиоризма с базовой установкой «стимул ─ реакция». Воспитание представляется как «конструирование» управляемого индивида, человека-функцию, биоробота. «Венец» природы, носитель разума и духа низводится до уровня машины, а процесс образования и воспитания – процесс духовно-нравственного становления и приобщения к истине – до операций обработки производственной заготовки. Между педагогической и производственной технологиями фактически ставится знак равенства. Человек уподобляется «болванке», из которой можно сделать все, что угодно. В эпоху тотального господства рыночных отношений в ХХ столетии европейский технократизм и сциентизм в образовании дополнился засильем прагматизма. В образовании укореняются такие мировоззренческие установки, как потребительское отношение к миру, что в итоге оборачивается деградацией природной среды, физического и психического здоровья человека. Безудержное наращивание технического потенциала приводит к отставанию в духовном развитии как всего общества, так и каждого конкретного его члена. Человек превращается в «одномерное существо» Герберта Маркузе, в «серого человека» М. Хайдеггера. В конце концов гармоничному и всестороннему развитию человеческой личности начинает противопоставляться хаос постмодернистского плюрализма, при котором сама личность воспринимается как случайный набор качеств, среди которых самыми значимыми могут оказаться любые патологические склонности и даже пороки. Смысложизненные ориентации сводятся к траектории внешнего успеха, престижности и карьеризму. Сердечные взаимоотношения людей: любовь, дружба, взаимовыручка, ─ подменяются экономической и деловой выгодой. Личность человека оценивается не по уровню культурного, интеллектуального и нравственного развития, к чему призывали мыслители эпохи Просвещения, а по своей профессионально-корпоративной принадлежности и умению «продать себя» на рынке труда. Сам же труд обесценивается: он лишается нравственной и культурной составляющей и становится механизмом реализации потребительских запросов. «Пусть ты трижды ненавидишь свою работу ─ лишь бы она приносила деньги, поскольку за последние можно купить любое удовольствие» ─ вот в сущности лозунг современной западной философии потребительского успеха и следующей за ней философии образования. Однако еще в середине ХХ века известный американский философ и психолог Э. Фромм писал о том, как рыночная идеология деформирует личность человека, лишает его всякой индивидуальности, но при этом усиливает индивидуализм. Людям с «рыночной ориентацией характера» приходится отказываться от культурной самобытности, духовной устремленности и от твердых моральных принципов. Им необходимо быть «как все»: без «всякого специфического свойства, которое не может быть предметом обмена, поскольку любая устойчивая черта характера в один прекрасный день может вступить в конфликт с требованиями рынка», ─ пишет Эрих Фромм в работе «Иметь или быть» . Такая жизненная установка порождает глубоко скрытые чувства неполноценности, неуверенности, тревоги, и чтобы заглушить этот внутренний диссонанс и духовный вакуум, человек пытается убедить себя, что таков современный мир, и он вынужден быть таким как все. Хосе Ортега-и-Гассет, испанский философ, определил эту тенденцию как формирование «массового человека» ─ безудержного прагматика и алчного потребителя всяческих благ цивилизации. Нынешний, все нарастающий прагматистско-технократический подход в российской системе образования проявляет себя, прежде всего в вышеперечисленных мировоззренческих установках, и, как следствие, в содержании учебных курсов, в методиках преподавания и контроля знаний. Долгое время гуманитарные и эстетические дисциплины в программах средней школы воспринимались как второстепенные; а сейчас попросту идет сокращение часов на их преподавание. Образование отходит от задачи творческого развития личности, утверждая необходимость получения сугубо практических и узко специальных знаний. В качестве наглядного примера могут служить и повсеместно вводимые тестовые методы контроля знаний, которые фиксируют, прежде всего, объем полученной информации, а не глубину познания, не степень творческого осмысления материала. Знания подменяются здесь поверхностной осведомленностью; умение решать творчески задачи ─ тренировкой памяти; критическое и самостоятельное мышление ─ тиражированием естественнонаучных шаблонов и гуманитарных идеологем. Неслучайно результаты проведения ЕГЭ показали, что зачастую самые способные и неординарно мыслящие ученики плохо сдают тестовые экзамены. И для того, чтобы развить шаблонность мышления, учителя старших классов вынуждены попросту «натаскивать» выпускников на ЕГЭ, спасая тем самым престиж школы и будущее своих учеников. Технократизм в области воспитания проявляет себя в увлечении всевозможными педагогическими технологиями. Уже не личность учителя считается основой воспитательного процесса. Создается иллюзия, что, овладев «передовой» технологией, любой учитель, независимо от его нравственных качеств, сердечного тепла, искренней заинтересованности в судьбе ребенка, может добиться грандиозных воспитательных и образовательных результатов. Как иллюзионисты в цирке, апологеты так называемого «развивающего обучения», которое по разнарядке свыше повсеместно насаживается в начальной школе, обещают сделать из вашего ребенка вундеркинда, опережающим способом развить у него то, к чему он фактически еще не готов (например, абстрактное теоретическое мышление в начальной школе). В итоге школьники становятся все более эрудированными, но менее знающими. Они готовы в любое время и по любому поводу высказать «свое мнение», но не способны выслушать другого, с уважением отностись к точке зрения одноклассников и все чаще самого учителя, воспринимая его лишь как партнера, но не как наставника, умудренного опытом и знаниями. В итоге погоня за развивающими технологиями приводит к отказу от дидактических принципов, к увеличению школьных нагрузок, к разрушению межпредметных связей. Однако за разрушительными педагогическими инновациями проступает и куда как более глобальная и грозная опасность. «Призрак» тоталитарного глобализма не просто бродит по миру, а в угоду транснациональным корпорациям «лепит» усредненного потребителя, у которого должны отсутствовать критическое мышление и аналитические способности. Бессистемность в обучении уже выступает как определенный принцип массового образования, в отличие от элитарного; как метод формирования дискретного и манипулятивного мышления. (В этом плане богатый материал для размышлений дает книга С.Г. Кара-Мурзы «Советская цивилизация. От великой Победы до наших дней», где отдельная глава посвящена анализу проблем массового и элитарного образования в Европе). Для этих целей из образования и изымается фундаментальный подход и системное изложение материала. Об этом пишут многие современные авторы, знакомые с проблемой по собственному опыту работы в европейских вузах. Например, доктор физ.-мат. наук В.С. Доценко в статье «Пятое правило арифметики» ситуацию с уровнем преподавания математики и физики в учебных заведениях Франции, где уже давно проведена реформа и действует аналог нашего ЕГЭ, определяет как «образовательный апокалипсис». (См.: http://nauka.relis.ru/05/0412/05412020.htm). Ученики зазубривают многие правила наизусть, не разбираясь в их сути, ─ в итоге выпускники школ не умеют работать с обычными дробями. В университете изучение тригонометрии сводится к заучиванию таблицы значений синуса, косинуса и тангенса для стандартных углов. В курсе физики темы из кинематики, оптики, механики изучаются вразброс. Таким образом, готовятся прилежные исполнители. Отчасти этой задаче служит и Болонская декларация, на основе которой сейчас происходит реформирование высшей школы во многих странах (введение двухуровневой подготовки студентов, зачетных кредитных единиц, возможность смены вузов после получения необходимых баллов и т.д.). Болонский процесс направлен на унификацию национальных систем образования и создание общего европейского рынка образовательных услуг. Это внедрение принципов формализации и стандартизации знаний, отказ от фундаментальной подготовки учащихся. В современном мире с популярными лозунгами о свободе выбора, о праве каждого стать индивидуальностью и т.п. профессиональное творчество и личностное самоопределение все же остается уделом немногих. Для этого меньшинства и существуют элитарные школы и вузы, где по-прежнему учат с опорой на фундаментальный подход и дидактические принципы. Российская школа до последнего времени давала качественное образование для всех слоев общества, давно уже отказавшись от сословных и имущественных цензов. Но с вступлением в Болонский процесс проблема резкого снижения общего уровня образования с выделением элитарных учебных заведений коснется и нас. Это понятно: творчески и критически мыслящее население различных государств представляет опасность для господства вненационального «золотого миллиарда», поэтому-то реформы образования и захлестнули сегодня полмира. Их миллиардная финансовая поддержка, например, Всемирным Банком позволяет как асфальтным катком сминать национальные особенности и достижения различных систем образования, унифицировать образовательные подходы и стандартизировать качество обучения. Образование, которое всегда воспринималось как благо, из области приоритетов развития государства неуклонно переходит в сферу рыночной услуги. А став такой, оно, в сущности, перестает быть образованием, т.е. вводить человека в собственно человеческий культурный «образ». В России из-за утвердившегося прагматистско-технократического подхода, заложенного как ведущий принцип всех последних образовательных реформ, критике подвергается сегодня весь просвещенческий идеал образования. При этом на смену фундаментальности приходит информированность, доступность уступает место элитарности, задача воспитания целостной личности подменяется требованиями развития коммуникативности, предприимчивости, толерантности и т.д., что в отрыве от нравственных основ превращает личность во фроммовского «рыночного человека». Неслучайно рыночная вакханалия, засилье коммерческих услуг и всевозможных денежных сборов все сильнее захлестывает российские школы и вузы. Что же можно противопоставить этому процессу? Как в действительности сохранить и улучшить российскую систему образования? на наш взгляд ─ сделав ставку на укрепление базовых принципов отечественного образования, которые формировались на протяжении нескольких веков, показали свою жизнеспособность и укорененность в культуре. Просвещенческий идеал образования, окончательно сформированный в России на рубеже 19─20 веков, вбирает в себя мудрость предыдущих столетий. Он находит свое непосредственное воплощение в таких образовательных принципах, как формирование целостного мировоззрения учащегося, основанного на глубоких, системных знаниях; воспитание творческой и всесторонне развитой личности; единство рациональной и эмоционально-образной компоненты познания; взаимосвязь образования и нравственного воспитания; национальная укорененности образования. Существует тесная взаимосвязь базовых принципов отечественного образования и ключевых идей русской философии. Так идея всеединства и целостности мира, разработанная как мыслителями религиозного, так и естественнонаучного направления, предполагает включенность человека в общую систему и заданный порядок мироустройства. Человек ─ это часть единого целого, но, осознать свое место в мире он может лишь сочетая духовно-нравственный поиск, глубокое осмысление всей культуры человечества и своего опыта, что является и первостепенной задачей воспитания. Взгляд на мир как на единое целое подразумевает и единство познания. Еще славянофилы, стремясь актуализировать воспитательный потенциал православия, призывали к восстановлению связи между знанием и верой. Истоки кризиса секуляризованного западноевропейского просвещения они видели в культивировании одностороннего рассудочно-логического познания, заменившего «сердечное созерцание». И.В. Киреевский отмечает «торжество рационализма над преданием, внешней разумности над внутренним духовным разумом» . Цельность и единство различных форм познания является атрибутом цельной личности. Этот идеал воспитания достигается через духовное устремление, нравственную и гражданскую стойкость, творческую активность и созидательность. Формирование экологического мышления и экологической культуры ─ важнейшие задачи современного образования ─ опираются на такие философские идеи, как идея бережного отношения к миру и необходимость софийного его преобразования, идея активной и творческой эволюции. Русские мыслители особую роль в эволюции отводили самому человеку. Человек не только подчиняется законам космоса, но и несет ответственность в общекосмическом масштабе за поддержание жизни на Земле. В человеке Вселенная обрела небывалую возможность дальнейшего развития – сознание, способное познавать и преобразовывать себя и мир. Как писал Н.А. Бердяев, «человек-микрокосм ответственен за весь строй природы, и то, что в нем совершается, отпечатывается на всей природе. Человек или живит, духотворит природу своей творческой свободой или мертвит, сковывает ее своим рабством и падением в материальную необходимость» . Идея развития личности через ее духовный потенциал красной нитью проходит через все философско-педагогическое наследие русских мыслителей, это их весомый вклад в развитие отечественного образования. В угоду чему же российская школа теперь должна расстаться со своими традиционными ценностями? Ответ очевиден. В угоду западно-ориентированной глобализации. За мифом о ее неизбежности, как за яркой ширмой, определенные круги пытаются скрыть свои сугубо прагматические интересы. Через «единое образовательное пространство» ─ красивый лозунг, который так пьянит воображение доверчивого русского человека, транснациональные корпорации создают единый рынок рабочей силы и воспитывают единого духовно оскопленного и идейно дезориентированного потребителя-прагматика. Своим трудом и потом «мировой рабочий класс» на разных континентах земного шара, но по одним требованиям, технологиям и стандартам, создает массовый товар, а потом под действием вот уж действительно транснациональной рекламы сам же его и потребляет. Круг «производитель ─ потребитель» замыкается, а сверхприбыль оседает на миллиардных счетах глобалистской финансовой и политической элиты. И это все ─ за счет разрушения национальных святынь и культурных традиций, среди которых самыми значимыми и жизнеопределяющими являются традиции воспитания. Поэтому самой актуальной задачей, стоящей перед педагогической общественностью России, если только мы хотим сохранить самобытность и предложить миру иные сценарии мирового единения , является сохранение отечественной системы образования. Русская философия и педагогика, формируясь в едином лоне русской культуры, имеют общий предмет своего внимания - это человек, его духовная и социальная устремленность, место и роль в мире. Отражая и одновременно складывая этот образ, они закрепляют традиционное мировосприятие народа, позитивную специфику его национального характера. Взаимосвязь базовых принципов отечественного образования и ключевых идей русской философии ─ это пример практической укорененности ценностей русской культуры и залог дальнейшего развития страны.