Историирелигии Месопотамиив книге Т. Якобсена«Сокровищатьмы: Историямесопотамскойрелигии»
КнигаизвестногоамериканскогошумерологаТоркильдаЯкобсена «Сокровищатьмы: Историямесопотамскойрелигии» посвященаистории религииМесопотамии.Научную точностьавтор сочетаетс живым, увлекательнымизложениемматериала.Определив вначале работытипологиюшумерскойрелигии и ееместо средидревних мировыхрелигий, он вдальнейшемпрослеживаетэволюцию религиозныхвзглядов жителейДвуречья с IVпо I тысячелетиедо н. э. подробнее.
Его трудстал итогомогромной эволюции, которую этотученый и мыслительпережил засорок лет своейработы в ассириологии.Он начал каксоциолог, затемвзял лучшиедостиженияфеноменологии, и, наконец, полностьюреализовалсвою концепциюмесопотамскойрелигии какисторик и философкультуры. Концепцияже эта имеетследующиеосновные положения:
1. Основойвсякой религииявляется совершенноособый опытпротивостояниясиле, находящейсяза пределаминашего мира(нуминозноеили “ВсецелоИное”). Эта силаобладаетамбивалентнымвлиянием начеловека, внушаякак всеобъемлющийужас, так ибезоговорочноепоклонение.Позитивныйотклик человекана данный опытв сфере мышления(миф и теология)и в сфере практическогодействия (культи ритуал) и естьто, что составляетрелигию.
2. Посколькунуминозноене принадлежитнашему миру, оно никоимобразом неможет бытьописано, ибовсе доступныедескриптивныеметоды опираютсяна мирской, житейский опыти потому являютсянедостаточными.В лучшем случаеможно вызватьу человекасоответствующуюпсихологическуюреакцию посредствоманалогий, полагаясьна свойственнуюповседневномуопыту способностьпорождатьассоциации, сходные с ответнойреакцией нануминозноеили же наталкивающиена подобнуюреакцию – иначеговоря, посредствоманалогий, которыемогут служитьв качествеидеограмм(знаков) илиметафор (символов), замещающихнуминозное.
3. При изученииразличныхрелигий особенноважно уделятьвнимание ключевымметафорам.Такими метафорамии были месопотамскиебоги, сущностькоторых воплощаласьв определенныхситуациях илиотносиласьк определеннымявлениям, непростираясьза его пределы.Так, Ан символизируетВласть, Энлиль– Силу, Энки –Хитроумие, Уту-Праведностьи т.д. Но существуютне толькоиндивидуальныеметафоры отдельныхбогов, но и метафорыобщего характера, выражающиеотношениечеловека кбожеству вразные периодымесопотамскойистории. И такихметафор можнонасчитать три:
а) бог какжизненная сила– духовнаясущность явлений, внутрисущаясила и воля, выделяющаяих существованиеи процветаниев характерныхдля этих явленийформах и способах.Такая метафораприсуща религииконца IV тыс.Типичная фигура– умирающийбог, нуминознаясила плодородияи изобилия.
б) богикак правители– хозяева городови защитникинаселения отвнешнего врага.Эта метафорахарактернадля религииIII тыс. Типичныефигуры – великиебоги-правителиниппурскогосовета.
в) бог какродитель –личный бог, дарующийиндивидуальноеблагополучие.Взгляд, характерныйдля первойполовины II тыс.
г) в I тыс.произошлаварваризацияи брутализацияидеи божественного, что выдвинулона первый планмагию и колдовствои породилоскептицизмвавилонскойрелигиозно-этическоймысли (Якобсен1995, 10-11, 34-35).
КонцепцияЯкобсена сталарезультатомналожения двухпредставлений, присущих разнымэпохам историинауки. Первыедва положения– развитиевзглядов Р.Оттои идущей отнего феноменологии.Якобсен самостоятеленздесь тольков предпочтенииметафоры оттовскойидеограмме.Метафору онпонимает каксимвол, т.е. какфигуру, связующуюнаш мир и “ВсецелоИное”. Метафорав его интерпретацииявляется продуктомчеловеческогосознания иосновным способомотреагированияна столкновениес нуминознымв процессесоциальногобытия. Третийпостулат егоконцепции былабсолютнойновацией, посколькуот богов какиндивидуальныхметафор (чтобыло вполнев русле идейР.Отто) он перешелк обобщающимметафорамсамого Божественного, напрямую связавих с социально-экономическимии социально-политическимипотребностямилюдей в разныеэпохи историиМесопотамии.По существуоказалось, чтоЯкобсен открылэволюцию ценностныхсистем, основанныхна различныхценностныхприоритетахобщества. Онпервым рассмотрелисторию месопотамскойрелигии в еединамическомаспекте, избежавпри этом материалистическихкрайностейсоциологическогопериода ифеноменологическоговпадания вэмпатию с предметом.Так Т.Якобсенстал родоначальникомкультурологическогоподхода к историирелигии.
«Сокровищатьмы» ТоркильдаЯсобсена —книга о мышлении, эмоциях и вередревних шумерови аккадцев —народов, говорившихна двух совершенноне родственныхдруг другуязыках, но создавшихобщую древнемесопотамскуюцивилизацию, сыгравшуюогромную рольв мировой истории; имели они иобщую письменность— клинопись.Клинописныетексты, выдавленныена глиняныхтабличках, нестираются; онипочти неистребимы; они могут бытьизъедены почвеннымисолями, могутрасколоться, падая из хранилищверхнего жильяпри разрушениидома, но все жев гораздо меньшейстепени подверженыуничтожению, чем то, что впоследующиестолетия итысячелетиябыло писанона папирусе, пергамене илибумаге. Поэтомуо древнемесопотамскойцивилизациимы знаем много— подчас кудабольше, чем особственномдалеком прошлом.
Цивилизацияэта сошла внебытие, в полноезабвение ужедве тысячи летназад. И тем неменее открытиеее в наше времявызывает умногих читателейбольшой интерес.Почему? Мнекажется, потомучто шумеры иаккадцы былилюди, и узнатьо людях совсеминой, чем наша, цивилизацииинтересно: атакие же онибыли, как мы? Или другаяцивилизация— это другиелюди по своимхарактерами самой природе? Каковы былиих мышление, эмоции, вера— в какой мереони сравнимыс нашими и чтов них поучительногодля нашеговремени? Сейчас, когда мышление, эмоции и веравсе более занимаютнаше обществонаряду с, казалосьбы, более насущнымисоциальнымии экономическимипроблемами, древние решенияэмоциональныхвопросов особенноинтересны.
ТоркильдЯкобсен, датско-американскийученый, которогоавтор настоящегопредисловияпочитает зачесть отнестик своим личнымдрузьям, — едвали не самыйкрупный в миреспециалистпо шумерскомуязыку (одномуиз самых замысловатыхязыков мира)и по шумерскойлитературе.А эта литература— не толькосвоеобразная, но часто и оченьнесовершеннопонимаемаянами из-затрудностей, которые создаютдля нас языки особеннописьменностьшумеров, неменее замысловатая, чем их язык; идаже из-за трудностейбеглого почерка, которым написанобольшинствошумерскихлитературныхпамятников.
Мне кажется, что автор оченьглубоко поняли раскрыл многиестоявшие передним проблемы.Нужно полностьюсогласитьсяи с тем, что онсчитает шумерскоелитературно-религиозноемышлениеметафорическим, иносказательным, и с его делениемистории шумеро-аккадской(древнемесопотамской— нам привычнеесказать вавилонской)на типологическиепериоды. Несколькониже я скажу, как эту классификациюможно уточнитьс чисто историческойточки зрения.
В одномсущественноммоменте редактор— и, я думаю, большинстворусскоязычныхчитателей —не может и недолжен согласитьсяс Т. Якобсеном.По мнению его, религия вообщеи религия шумеровв частностипредставляетсобой коллективнуюреакцию на то, что он — вследза немецкимфилософом-теологомРудольфом Отто— называетнуминознымначалом. Словарьтак объясняетпонятие «нуминозный»:«духовный, указывающийна присутствиебожества, внушающийтрепет». СамТ. Якобсен называетнуминозность«таинствомужасающим изавораживающим»(mystуrium tremendum et fascinosum). ДляЯкобсена, какчеловека верующего, нуминозное— нечто извечное, всегда существующее, вечное. Нуминозное— это непознаваемое.Однако, еслимы оторвемсяот древнемесопотамскойцивилизациии обратимсяко всей историичеловеческоймысли, то мыобнаружим, чтомногое, бывшеенуминознымдля шумеров— напримермеханизм зачатия, явление грозы, смена временгода,— в нашевремя познанои тем самымперестало бытьнуминозным: объем нуминозногонепрерывносокращается.Конечно, и длянашей философиипредела познаниюнет, нет принципиально; познание естьпроцесс бесконечный, и непознанноебудет существоватьвсегда. Непознанное, а не непознаваемое.Поэтому всюду, где Т. Якобсенпишет «нуминозное», я предпочелбы написать«непознанное».
С этимсвязано и ещеодно важноеобстоятельство.Есть коренноеразличие междуверой и ритуаломв первобытностии ранней древностии тем, что мыпривыкли называть«религией»— имея в видуучения о божествеи мироустройстве, возникавшиев эпохи позднейдревности исредневековьяи основанные, во-первых, напризнаннойопределеннымсообществомдогме и, во-вторыхна нормативнойэтике. Это такиерелигии, какхристианство, ислам и буддизм.Вера и ритуалдревних не былисвязаны с этическиминормами (что, конечно, незначит, что удревних не былоэтики) и не опиралисьна догму, нолишь на миф.При этом однавера не исключалалюбую другую.Мифы, как и ритуалы, конечно, присутствуюти в знакомыхнам религиях, но мне здесьважно подчеркнутьне то, что связываетих с первобытностьюи ранней древностью, а то, что в нихсуществовало, но первобытностии ранней древностибыло чуждо.
Зато мифыи ритуалы раннейдревности имелиособую, важнейшуюфункцию, значительноослабленнуюв «новых» религиях: они являлисьформой Познания: и даже более— для того времениединственнойформой познаниямираКонечно, уже в древностинакапливалсяфактическийматериал, легшийзатем в основаниенауки; а позже— но все еще ив пределахдревности —Аристотель, Зенон и другиегреческиефилософы положилиосновы научной(так называемой«формальной»)логики, безкоторой сейчасвообще невозможнаплодотворнаяработа мысли; но даже Аристотельписал для немногих, и прежние приемыпознания черезметафоры сохранялисилу для всегоостальногочеловечества.
Почемубыло возможнои необходимометафорическоепознание, а впределах раннейдревности —только метафорическоепознание? Потомучто человечествоеще не выработалоабстрактныхпонятий, безкоторых невозможнонаучное обобщение.Таких слов, как«красота»,«божественность»,«собственность», в шумерскомязыке нет. Вместо«красивый»говорили «хороший»,«божественность»называласьnam-dingir (или: nam dingir) «судьба(или „рок") бога», вместо «собственность»— «то, что руказахватила».А чего не былов языке, тогоне было и всознании2.И поэтому познаватьнепознанноеможно былотолько описательно— или по сходству, или по смежности, или по созвучию— метонимическии метафорически.Метафорическоепознание заменялособой и научное(познание объекта, каков он есть), и художественное(познание нашегоотношения кобъекту, передачанашей эмоции).Божество былометафорой либофизическогоявления, либосоциально-психологическогопобуждения.Искусство былонеотделимоот веры и ритуала, и напрасно Т.Якобсен считаетнекоторыепроизведенияшумерскойписьменности«чисто развлекательными».И танец, и песня, и изображениебыли толькоритуальными.А ритуал — вдействии, также, как и миф —в слове, служилиметафорическомупознанию мираи выражениюотношения междучеловеком иего мировойсредой.
Теперьнесколько слово предлагаемойТ. Якобсеномпериодизациидревнемесопотамскойрелигии, т.е.типов мифови ритуалов вусловиях раннейдревности вдревней МесопотамииIV — II тысячелетийдо н.э. (I тысячелетиедо н.э. — последнеедля древнемесопотамскойцивилизации— рассматриваетсяим лишь бегло).
1. Богикак внутренняяэнергия всегоживого (илипредставлявшегосяживым для древних): боги как даятели.— Историческиэтот этапсоответствуетпервобытностии самой раннейдревности; богиздесь не столькодеятели, сколькодвижущие силы, причинностныеначала. Здесьи заложенметафорическийхарактер познаниямира в силунеразвитостиспособностейчеловека кабстрактномуобобщению.Заметим, чтоТ. Якобсениллюстрируетэтот периодмифом о Думузии Инанне-Иштар, хотя соответствующиетексты относятсяк более позднемупериоду. Это, однако, оправданотем, что метафорическоеобъяснениеявлений мирасуществовалона протяжениивсей древностии частичноперешло и впозднейшиеэтико-догматическиерелигии.
2. Богикак правители: вселенная —государство.В Месопотамииэто — конец III— начало II тысячелетиядо н.э. Происходитидеологизациямифов и ритуалов, идеологическоеоправданиеобразующихсяв это времябольших и приэтом деспотическихгосударств, выходящихдалеко за пределытрадиционныхпервичныхобщин.
3. Богикак родители, опекающиеиндивидуальноговерующего(личные боги).— Эта тенденциясоответствуетраспаду органическихобщин в пределахгосударствав этот и последующийпериоды; происходит, как выражаетсяТ. Якобсен,«брутализация»правительственныхкультов, и в тоже время ставитсявопрос о несправедливостисозданногобожеством илибожествамибытия («Невинныйстрадалец»и «Теодицея»в Вавилонии,«Иов» в Палестине).К сожалению, этому важномунаправлениюдревней мыслиI тысячелетия, имеющему прямуюсвязь с отношениямичеловека ибожества, авторуделяет лишьдве страницыв разделе «Метафорывторого тысячелетия»и ссылаетсяна библейскуюКнигу Иова какна окончательноерешение вопросао божественнойсправедливостии несправедливости; читателя этоможет не удовлетворить.Вывод КнигиИова заключаетсяв том, что Богзаявляет страдальцу(у которого Он«для эксперимента»убил всех детей), что устройствомироздания«не его дело».
Дальшев древнем миреидет все возрастающийскептицизмв отношениисуществующегообщественногостроя и создание«религий спасения», обещающих людямблаго хотя быв будущем мире— но это лежитуже за пределамикниги Якобсена.
Следуетособо остановитьсяна концепции«личного бога», которой придерживалисьи придерживаютсямногие ассириологии которую развиваетв своей книгеТоркильд Якобсен.Эта концепциянаталкиваетсяна трудности.Как решали самидревние люди, какой именнобог пантеонаявлялся личнымбогом новорожденногомесопотамца? Каждое древнемесопотамскоеличное имясобственноепредставлялособой развернутоепредложение, как правило, упоминавшееимя какого-либобога: например, Ур-Нанше —«почитательНанше»; Син-иддинам— «Сив (Суэн)даровал мне(ребенка)»; Куг-Нингаль— «святая Нингаль»и т.п. Скореевсего, именнобожество, упомянутоев имени ребенка, и было его личнымбогом. Во всякомслучае, когдарождался следующийребенок, емумогли дать имясовсем другогобожества (хотяслучалось, чтоимя одного итого же божестваповторялосьв именах однойсемьи в течениенесколькихпоколенийподряд — нотогда обычноэто было имяглавного городскогобога-покровителяили другогоособо популярногобожества). Ноесли считать, что бог, упомянутыйв имени ребенка, и есть его личныйбог, то как объяснитьнадписи напечатях типа«Ур-Ниназу(букв, „почитательбога Ниназу"), раб бога Нанны»? Есть мнение, и оно кажетсянам основательным, что «раб такого-тобога» былопочетным званиеми к личномубожеству ононе имеет отношения.
Далее.Передавалсяли личный боготца детям? Если судитьпо именамсобственным, то этого чащевсего не происходило.Когда личныйбог упоминалсяв частном письмеили в царскойнадписи, он, как общее правило, никак не называетсяпо имени. Гудеа, правительЛагаша, называющийсвоим богомименно Нингишзиду,— исключение.И оно, возможно, объясняетсятем, что Гудеа, как предполагалеще А. Фалькенштейн, был ребенкомот священногобрака жрицыи жреца, игравшегороль бога — вданном случаеНингишзиды.Таким образом, Нингишзидабыл не тольколичным богомГудеа, но и его«прямым» родителем.К тому же имяГудеа — «призванный»— имени божестване содержит.
По мнениюТ. Якобсена, нетолько Ур-Намму, основательТретьей династииУра, имел своимиличными богамиГильгамешаи его родителей— Лугальбандуи Нинсун, но иего сын Шульги.Это — явноенедоразумение: Ур-Намму считалГильгамешапредком— своими своей династии; богом в собственномсмысле герояГильгамешасчесть былобы вообщенеправильно.Сам Ур-Наммубыл назван вчесть богиниНамму, а троеиз его потомков— в честь богаЛуны Суэна/Сина.
Мне кажется, что близкуюаналогию концепциимесопотамскоголичного богаможно найтив православии.Каждый православныймладенец нарекалсяв честь какого-либоопределенногосвятого, и деньпразднованияэтого святогобыл для ребенка«днем его ангела».В православииотношениечеловека к«своему» святому— его постоянномупокровителю— очень сходнос отношениямимежду древниммесопотамцеми его личнымбогом. Поэтомунадо полагать, что в Месопотамииличный богчеловека былсвязан с егоименем. Еслиэто так, то всяконцепциязначения личногобога в древнемесопатамскойрелигии, какее строит Т.Якобсен, нуждаетсяв пересмотре.
Списоклитературы
Якобсен Т. Сокровища тьмы. История месопотамской религии. – М.: Восточная литература, 1995.