Толерантность как основа стабильности межнациональных и межконфессиональных отношенийТолерантность, прежде понимаемая как инструмент предотвращения нежелательных социальных конфликтов, стала теперь одной из фундаментальных ценностей современного мира. Да и рост числа актов открытой нетерпимости по всему миру, свидетелем которого является человечество в конце XX века, ставит проблему толерантности в качестве одной из приоритетных в ряду других, стоящих перед мировым сообществом. Согласно определению, данному в Декларации ООН, толерантность означает «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности». Это определение подразумевает терпимое отношение к иным национальностям, расам, языку, возрасту, политическим или иным мнениям, религии.Толерантность принадлежит к основным проблемам, без рассмотрения которых, в сущности, невозможно глубокое понимание бытия, в том числе его национального и конфессионального измерения. «Пережив межнациональные, межэтнические, межрасовые, межрелигиозные и другие конфликты, люди все больше и больше приходят к выводу о том, что существует только один путь обеспечения надежного мира и безопасности – путь толерантности, то есть терпимости, умения без применения насилия преодолевать конфликты и достичь согласия»[1]. Задача формирования толерантности не может быть решена вне соответствующего видения национальной реальности и нравственно-религиозной ее оценки, так как в современном мире наметился рост фундаменталистских и экстремистских тенденций, активных попыток по использованию религии и ее организаций для служения воинствующему национализму, шовинизму, политизации религиозной жизни. На этом фоне толерантность вовсе не означает вседозволенность и безразличие. В настоящее время очень сложно соблюсти баланс между принципами демократии и правами человека, свободы совести и религии с одной стороны, и сохранением национальной культуры, этнической и религиозной идентичности — с другой.Так как во многом межнациональная толерантность носит мировоззренческий характер, то, как принцип мышления и поведения в межнациональных ситуациях, она является предметом философской рефлексии в этноэтике, выступающей в свою очередь одним из основных компонентов этнического мировоззрения. Причем, как отмечает Ю. Политова, «этническая толерантность не сводится к простому признанию количественного плюрализма этнических общностей с их различными по содержанию мировоззренческими установками, она нетождественна утверждениям постмодернистов о невозможности определения аксиологических приоритетов в силу плюралистичности культур»[2].«Исторический опыт показывает, что сближение различных народов наилучшим образом происходит там, где на лицо совпадение интересов, причем, чем лучше они осознаны, тем ощутимей результаты интеграции», - считает В.Н.Рокачук[3]. В настоящее время межнациональная толерантность вызвана к жизни необходимостью в любом полиэтничном сообществе, в масштабах всего человечества согласовывать этнические формы жизнедеятельности и поведения, различные, порой альтернативные, преодолевая при этом негативные особенности этноцентристского видения мира, этнические стереотипы, поскольку приходится решать немало общих проблем. При этом толерантность связана как с сознанием личности, так и в определенном смысле с сознанием всего общества в целом. В данном случае этническое сознание выступает как один из видов или сегментов более общего социального сознания. Ядром же этнического сознания является этническое самосознание, которое в общем виде можно определить как «.... все, что относится к образу "мы" (то есть этнические автостереотипы, представления о языке, культуре, происхождении и историческом прошлом своего народа, этнические интересы и т.п.)».[4] Таким образом, межнациональная толерантность генетически восходит к общегуманитарным аспектам трактовки явления толерантности. Специфической является сфера приложения данной проблемы, так как она затрагивает межэтнические отношения, которые "в широком смысле слова понимаются как взаимодействие народов в разных сферах - политике, культуре и т.д., в узком смысле - как межличностные отношения людей, которые тоже происходят в разных сферах общения - трудового, семейно-бытового, а также соседского, дружеского и др. видах неформального общения".[5]. Можно согласиться с Л.М.Дробижевой, что проблемы толерантности не такие уж новые в наших гуманитарных науках. В истории и этнологии изучали события и жизнеописания, фиксировавшие отношения между народами.[6] Но институционально она начала оформляться с появлением в XIX веке нового типа государства - «национального». И хотя термин «нация» имел в то время в Европе преимущественно политическое содержание, как отмечает В.И.Козлов, исторически «нация» имела этнический смысл, в частности в Древнем Риме, где он «употреблялся для обозначения племенных объединений...»[7]. В то же время и в научной литературе европейских стран в XIX веке «слово "нация" иногда употреблялось ... и в своем этническом смысле для обозначения групп людей, связанных какой-то общностью, происхождения, языком, культурой, этническим самосознанием и т.д.» Например, у К.Каутского мы встречаем: «... в эпоху парламентаризма и демократии, становится еще необходимее, чтобы государство было однородно-национальным, чем в эпоху бюрократического абсолютизма...».[8] И далее: «Притесненные нации пытаются всевозможными манипуляциями и требованиями снова установить равенство, но им ничего не удается достигнуть, кроме разжигания недовольства». В данном случае К.Каутский имел в виду ситуацию, сложившуюся в распадающейся Австро-Венгерской империи. В России же «"уже в конце XIX века словарем иностранных слов был зафиксирован новый синоним для «народного» и «национального» - этнический»[9]. А.Д.Градовский формулировал национальный принцип следующим образом: «Каждая народность, то есть совокупность лиц, связанных единством происхождения, языка, цивилизации и исторического прошлого, имеет право образовать особую политическую единицу, то есть особое государство».[10] Можно заметить, что проблема ухудшения межнациональных отношений с ростом национализма волновала ученых уже в прошлом веке. Подобные же тенденции разнонаправленности межнациональных отношений в начале XX века приняли еще более яркие черты. Попытки оценить эти явления также имели значительные различия, которые в принципе можно свести к двум полюсам - положительному и отрицательному. А И.А.Ильин четко замечает: "Национализм не отгораживает нас от других народов, напротив, «отрывает человеку глаза и на национальное своеобразие других народов; он учит не презирать другие народы, а чтить их духовные достижения и их национальные чувства...».[11] Напротив С.А.Булгаков пишет: «и насколько предосудителен национализм, настолько же обязателен патриотизм»[12]. Подобные рассуждения являются тем более интересными, что принадлежат они социальным философам, а не этнографам, т.е. проблема национального, национализма, его роли, места в жизни государства - общества и взаимоотношений с другими государствами и обществами актуализировалась в первой трети XX века именно в рамках социальной философии и социальной теории. Смещения акцентов от национального к этническому происходит с середины 1940-х годов с появлением работ П.И.Кушнера. "Национальное самосознание как этнический показатель" в 1949 году, а также «Этнические территории и этнические границы» в 1951 году. В 1950-1960-е годы тема этнического приобретает достаточно самостоятельное звучание именно в работах этнографов, а термин "этническое самосознание" прочно утвердился в советской этнографической науке[13].С начала 1990-х годов повсеместный рост этнической нетерпимости поставил перед учеными необходимость изучения такого феномена как этническая толерантность, до того находившегося в тени научного интереса. Конечно, уже с конца 60-х годов затрагивались некоторые моменты, тем или иным образом связанные с межэтнической толерантностью. Так, в этнической социологии и этнопсихологии исследовали установки людей разной национальности на межэтнические контакты в различных социальных группах. Но новым стало то, «что в условиях распада Союза ССР и сепаратистских настроений в Российской Федерации специалисты должны были ответить на потребность в дальнейшем теоретическом осмыслении данного феномена, конкретном его изучении в разных регионах и у разных народов, соотношении с другими социально-психологическими, политическими, идеологическими явлениями, связанными с этничностью в частности. Одна из проблем - «соотношение толерантности с этническим самосознанием».[14] Сформулированная проблема получила достаточно многостороннее изучение, как с точки зрения этнопсихологического подхода, так и этносоциологического и этнополитического. По мнению этнопсихолога Г.У.Солдатовой «этническая нетерпимость - реально значимая форма проявления кризисных трансформаций этнической идентичности. Основой этнической нетерпимости является повышенная чувствительность к лицам других национальностей. Она может выражаться в широком диапазоне - от легкого дискомфорта и раздражения, никак не реализуемых в поведении, до различных форм дисциплинирующего поведения и даже взрывов негодования и ненависти»[15]. В данном случае взаимосвязь этнического самосознания, или этнической идентичности и толерантности «отрицательным полюсом» которой является нетерпимость, видится Г.У. Солдатовой субъективно-опосредованной. Этносоциолог Л.М. Дробижева несколько смещает акцент на объективный характер причин, влияющих на взаимосвязь толерантности и этнического самосознания, отмечая, что возросшее этническое, этнонациональное самосознание не обязательно сопровождается широким распространением интолерантности. И далее: «...не этническое самосознание ведет к межэтническим конфликтам и интолерантности, а развитие конфликтной ситуации стимулирует гиперидентичность и этническую нетерпимость». Этнополитологический подход к данной проблеме сформулировал В.А.Тишков. Осмысливая общую направленность трансформаций современного российского общества, он приходит к выводу, что «толерантность и радикальные изменения оказались во многом несовместимыми: первая основана на признании и невмешательстве; вторые -на отрицании статус-кво и утверждении нового и иного».И, наконец, существующий этнокультурный аспект проблемы видится Н.М.Лебедевой в том, чтобы уважать собственную культуру, быть уверенным в ее ценном и позитивном значении и почаще встречаться с другими, отличными от нее культурами - таковы по ее мнению известные составляющие формулы культурной толерантности[16]. Представленные выше подходы ученых к изучению проблемы взаимосвязи этнического самосознания в широком смысле и толерантности, можно условно разделить на два подхода: первый видит субъективно-психологическую обусловленность их взаимосвязи, которая подразумевает зависимость уровня толерантности -интолерантности от «нормального» или «ненормального» уровня этнического самосознания (Г.У.Солдатова, Н.М.Лебедева), а второй, не отрицая эту зависимость, видит главную причину в объективно существующих реалиях социально-экономической и политической ситуации в стране и обществе. (Л.М.Дробижева).Из приведенных выше точек зрения по проблеме взаимосвязи этнического самосознания и толерантности видно, что взаимосвязь эта является достаточно очевидной для всех. Различны лишь акценты, которые ставят авторы в причинно-следственной обусловленности этой взаимосвязи, что объясняется, как нам видится, в первую очередь спецификой той субдисциплины, в рамках которой они работают.Религиозный аспект терпимости также актуален в современном мире. "Религия имеет потенциальную возможность связывать различные народы и культуры, несмотря на нашу человеческую хрупкость, особенно в сегодняшнем контексте множественности и многообразия", – говорится в итоговом послании участников московского саммита религиозных лидеров, который состоялся в Москве 4-5 июля 2006г. Как видно, религиозная толерантность становится сегодня не просто одной из ценностей наряду с другими, но именно правилом обращения с ценностями вообще. «Религиозная толерантность есть не только правило ортодоксальной символизации универсального, она содержит в себе императив адаптации универсального и всеобщего к индивидуальным религиозными особенностям. Поэтому принцип религиозной толерантности примиряет глобализацию и религиозный плюрализм современной цивилизации. Именно это изменяет как содержание, так и роль понятия религиозной толерантности в современном обществе»[17].У мусульман и христиан России в результате многовекового сосуществования в рамках общей историко-культурной ниши, а впоследствии и государственной системы сложился богатый опыт сотрудничества. Исходной же позицией в межконфессиональных отношениях уже к началу XX столетия была толерантность. Позитивное развитие конфессиональных отношений является важным фактором укрепления социально-политической стабильности общества. Межконфессиональное согласие как особая общественная ситуация, содержанием которой является толерантность, проявляемая всеми сторонами, не исключает установления дружественных отношений между представителями различных конфессий, укорененных на одной территории. При устойчивом, пролонгированном развитии данной ситуации, обретения ею пути к стабильному развитию, ориентированному на самоподдержание, самовоспроизводство ситуация может перерасти в устойчивую, систему отношений. Согласие между верующими и неверующими необходимо для общего этического мира, так как в противном случае, как верующим так и неверующим угрожает вакуум значений и норм. Даже для свободного демократического общества требуется минимальное базисное согласие относительно специфических значений, норм и отношений, без которого невозможно решение социальных конфликтов.[18] Установки на межнациональную интолерантность связаны с разностью религий, с убеждением в незыблемости этнических границ, установками на агрессию.В частности, анализ особенностей межнационального взаимодействий в Дагестане показывает, что здесь существует прочная основа для этнической толерантности не только в силу близости культурных традиций, населяющих его народов, но и развитости механизмов, регулирующих конфликты, не доводящих их до межэтнических и межрелигиозных войн, а также благодаря наличию в республике исторического опыта мирного сосуществования полиэтнического и многоконфессионального населения. Данный регион отличается не только широким спектром этнических культур, но и наличием совместно созданного межкультурного пространства с едиными для населяющих его народов обычаями, традициями и ценностями во всех сферах жизни. Это пространство характеризуется как культурным родством коренных народов, схожестью их кодексов чести, так и уважением к другим культурам, недопущением эскалации имеющихся осложнений межэтнических отношений. «Традиции толерантности народов Дагестана выступают частью их духовной жизни, основанной на принципах взаимопомощи и поддержки друг друга, гостеприимства, уважения к старшим и т.д.»[19] Наличие групп с отличающейся культурой и религией в Дагестане играет стабилизирующую роль, поскольку именно они являются проводниками идеи равенства людей независимо от национальной и религиозной принадлежности, они видят основу единства этносов республики в региональной и психологической общности, "заземляя" накал этнических страстей. Существование таких групп придаёт всей сложной системе межнациональных отношений в поликультурном регионе устойчивость и стабильность. По мнению М.А.Магомедовой, развитие национальных отношений в духе добрососедства и взаимного сотрудничества, разрешение конфликтных ситуаций на основе накопленных и используемых народами Дагестана на протяжении веков традиций миротворчества и народной дипломатии будут также способствовать формированию гражданского общества в республике[20]. Кроме того, в социально-экономически неблагоустроенном, этнически пестром Дагестане важное внимание должно быть уделено межэтнической толерантности. Установки, влияющие на межнациональную толерантность, позитивно коррелируют со значимостью этнической идентичности, установками на поддержание традиций, позитивным отношением к инокультурным группам, индивидуализмом. «Следует формировать у молодежи умения и навыки преодоления национальных, религиозных, культурных барьеров, разделяющих людей. Немаловажно научить молодежь находить равновесие между личным и общим благом, интересами личности и общества, между тем, что считает своим счастьем каждый человек как индивид и как член общества»,- отмечает З.Т. Гасанов[21].Кроме этого очень важно создать диалог между конфессиями: ведь каждая религия представляет известное миросозерцание, определяющее отношения Бога к миру и человеку, объединяющее все элементы души в живом общении с Богом. Однако само это общение возможно на основании того понятия, которое мы имеем о Боге и его отношении к миру, а это понятие есть философская сторона религии, формирующаяся в человеке умственным развитием. Как справедливо считает П.Гуревич, религии давно перестали быть герметически закрытыми: в мире существуют миграция населения, кросскультурные контакты, межнациональные браки, экуменические движения[22]. Все это создает объективное основание для диалога между конфессиями.Религиозные организации располагают большими возможностями для сглаживания сложившихся этнополитических противоречий, формирования толерантности. С целью эффективного использования этих возможностей необходимо в первую очередь добиваться устранения межконфессиональной нетерпимости и обеспечить взаимодействие между вероисповедательными сообществами. Один из известных западных теологов Г. Кюнг отмечал, что «мира между нациями не может быть без мира между религиями, а мира между религиями не может быть без диалога между ними».[23] Выдвигаемые планы создания единой общечеловеческой религии, способной изжить нетерпимость и установить взаимопонимание между народами, утопичны.Утверждения о том, что победа рыночных реформ приведет к изживанию этноконфессиональных конфликтов, не оправдывают себя, и опыт многих стран, таких, как Югославия, Великобритания, Канада, Ливан, - свидетельствует об этом. С окончанием холодной войны и переходом России к рыночным отношениям «диалог религий» стал давать трещину, межрелигиозные противоречия усилились как в мире в целом, так и в нашей стране. В сложившихся условиях особенно необходим активный поиск взаимопонимания, причем со стороны всех конфессий нужны добрая воля и инициатива. Необходимо искать реальные механизмы предупреждения и разрешения межконфессиональных противоречий, организации сотрудничества людей разных вероисповеданий во имя обеспечения гражданского мира и межнационального согласия.Если oпpaвдaниe толерантности заключено в свободе и справедливости, то она не может уступить произволу индивида или политической силы. Ее признание есть не только позиция свободы, но и правовой долг, для которого значимо следование правовому порядку государств. Поэтому политическая задача состоит в том, чтобы институционально гарантировать основные условия толерантности как права человека. В позитивно юридическом уважении к правам человека, их признании в качестве основных прав (личные права свободы, политические, социальные и культурные права) или в качестве фундамента, определяющего государственные цели (свобода, демократия, общественное государство), состоит предназначение толерантности как правового и государственного принципа.До тех пор пока права человека будут признаваться только под принуждением, толерантность будет, как правило, уподобляться презренной терпимости к инакомыслящему и инакоживущему. Чтобы гарантировать более сильную форму толерантности в качестве принципа совместной жизни и свободного взаимоуважения, следует признать ее как правовой долг и как собственную потребность, путем продолжительного внушения сделать ее составной частью личности, а именно — позицией. Толерантность как государственный принцип изначально выражается в свободном принятии для себя правового долга в качестве нравственной добродетели гражданина.Очевидна также целесообразность введения в духовных учебных заведениях преподавания соответствующих учебных дисциплин, имеющих целью формирование толерантности, желания и умения воспитывать в этом духе верующих, а также способствовать урегулированию возникающих межрелигиозных и межэтнических противоречий и конфликтов.Кроме того, важным фактором, способствующим формированию толерантности, является обеспечение государством равенства религий и религиозных объединений перед Законом. Пропаганда идей православной клерикализации Российского государства способствует усилению межнациональных противоречий, возрастанию дезинтеграционных процессов в обществе; в таком же направлении действует и пропаганда идей исламизации ряда Республик в составе России, выдвигаемых экстремистски настроенными мусульманскими фундаменталистами. Предоставление льгот и преимуществ одной какой-либо религии оборачивается дискриминацией других религий и их последователей, в конечном счете, нарушением принципов равноправия народов и равенства граждан, порождает религиозную рознь.Как показывает анализ современной социально-политической и религиозной ситуации, все более очевидной становится бесперспективность конфронтационного подхода к социально- политическим конфликтам и конфессиональным проблемам, в связи с чем возрастает роль толерантности как фактора их регулирования. Взаимная терпимость, диалог между государством и церковью, сотрудничество, преодоление религиозного фанатизма и экстремизма, создание атмосферы толерантности, равное отношение к верующим всех конфессий и к неверующим со стороны государства и его органов диктуют необходимость создания специального консультативного органа при Президенте РФ, который способствовал бы соблюдению принципа равенства между представителями разных религий.Опубликовано в журнале «Политика и общество». М., 2007. №3[1] См.: Гаджимирзаев М.М. Этноконфессиональная толерантность как фактор обеспечения мира и безопасности на Северном Кавказе. Дисс. на соиск. учен. степени канд.полит.наук. 23.00.02.- Ставрополь, 2003. С. 42.[2] Политова Ю.М. Этническая толерантность как мировоззренческий нравственный принцип.// Реальность этноса. Образование и проблемы межэтнической коммуникации. Материалы IV науч.-практ.конференции.-СПб., 2002. С.281.[3] Рокачук В.Н. Межэтнические отношения и стабилизация общества// Этническая мобилизация и межэтническая интеграция.- М.: ЦИМО, 1999. С. 153.[4] Титова Т. А. Этническое самосознания в национально-смешанных семьях. - Казань, 1999. С. 3.[5] Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. - М., 1998. С. 185.[6] См.: Дробижева Л.М. Толерантность и рост этнического самосознания: пределы совместимости / Толерантность и согласие. - М., 1997. С. 61.[7] Козлов В. И. Динамика численности народов. -М., 1969. С. 19.[8] Каутский К. Национализм и интернационализм. - Петроград, 1918. С. 65.[9] Александренков Э.Т. "Этническое самосознание" или "этническая идентичность"?// Этнографическое обозрение 1996. № 3.С. 16.[10] Градовский А.Д. Национальный вопрос в истории и литературе. - СПб., 1873. С. 2.[11] Цит. по: Болотонов В. X., Кумыков А.М. Феномен наций и национально-психологические проблемы в социологии русского зарубежья. - М., 1998. С. 56.[12] Там же. С. 111.[13] Винер Б.Е. Этничность: в поисках парадигмы изучения // Этнографическое обозрение. 1998. № 4. С. 15.[14] Дробижева Л.М. Толерантность и рост этнического самосознания: пределы совместимости / Толерантность и согласие. - М., 1997. С. 61.[15] См.: На пути к толерантному сознанию.- М., 2000. С. 178.[16] См.: Лебедева Н.М. Психологические аспекты этнической экологии / Этническая экология теория и практика. - М., 1991. С. 122.[17] Мясников М.А. Правовая политика и религиозная толерантность в контексте межконфессионального диалога// Правовая политика и правовая жизнь.- М., 2005. № 2. С.210.[18] Kung H. A coalition of believers and non-believers \\ La tolerance aujourd hui. Analyses philosophiques/ Document de travailpour le XIX Congres mondial de philosophie (Moscow, 22-28 aut. 1993)/ UNESCO Division de la philosophic et delfethique. Paris, aout 1993. P. 85.[19] См.: Гусейнов О.М. К вопросу о формировании толерантности в полиэтническом регионе// Современные проблемы теории и практики межэтнических отношений: Материалы региональной НПК.- Махачкала.: ИПЦ ДГУ, 2004. С. 135.[20] Магомедова М.А.Особенности формирования гражданского общества в многонациональном регионе (на примере Республики Дагестан). Дисс. на соиск. учен. степени канд.филос.наук. 09.00.11.- Махачкала, 2005. С. 139.[21] Гасанов З.Т. Педагогика межнационального общения.- М., 1999. С. 334.[22] Гуревич П. Как обеспечить диалог конфессий// Мир нравственности.- М., 2004. №8. С.20-22.[23] Государственно-церковные отношения в России. — М., 1996. - С 108