На правах рукописиЖУЙКОВА Полина СергеевнаАНГЛИЙСКИЕ КЛАУЗЫ: ГРАММАТИЧЕСКИЙ, ПРАГМАТИЧЕСКИЙ И ДИСКУРСИВНЫЙ АСПЕКТЫ10.02.04 – Германские языкиАвторефератдиссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наукВолгоград – 2007 Работа выполнена на кафедре переводоведения и межкультурной коммуникации гуманитарного факультета Саратовского государственного социально-экономического университета.Научный руководитель – доктор филологических наук, профессорПрибыток Инна Ивановна.^ Официальные оппоненты – доктор филологических наук, профессорКарасик Владимир Ильич;кандидат филологических наук, доцентКомлева Людмила Александровна.Ведущая организация – Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова.Защита диссертации состоится 15 марта 2007 года в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.029.05 в Волгоградском государственном университете по адресу 400062, Волгоград, проспект Университетский, 100, ауд. 4-01 А).С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Научно-исследовательского института истории русского языка Волгоградского государственного университета.Автореферат разослан « » 2007 г.Ученый секретарьдиссертационного совета М.В. Косова^ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫЛингвистическая литература рубежа веков характеризуется большим разнообразием подходов к языку и методов его исследования. Это обусловливает многообразие течений и направлений, объединяемых в научные парадигмы. Одной из ведущих парадигм современного языкознания является функциональная парадигма. При изучении языка в рамках функциональной парадигмы не сбрасывается со счетов идея его системно-структурного устройства, однако на первый план выдвигаются вопросы его функционирования [Л.И. Баранникова]. Соответствие предпринятого исследования установкам функциональной лингвистической парадигмы определяет его актуальность.Объектом диссертационного исследования являются две разновидности диалогической формы персонального дискурса (разговорная речь и речь персонажей в драматургических произведениях); две разновидности монологической формы персонального дискурса (речь автора в прозаических художественных произведениях и сценические ремарки в драматургических произведениях), а также разновидность диалогической формы институционального (юридического) дискурса (допросы обвиняемых и свидетелей на судебных заседаниях).Предметом исследования избраны двусоставные финитные клаузы как в абсолютной, так и во включенной позиции.Цель работы заключается в выявлении факторов, которыми определяются грамматические и прагматические характеристики английских двусоставных финитных клауз в избранных для исследования типах дискурса.Данная цель определяет следующие задачи исследования:1) расширить традиционное понимание грамматической инверсии;2) модифицировать существующие прагматические классификации информативов, экспрессивов, волитивов и фативов;3) выявить структурные характеристики двусоставных финитных клауз в разных типах дискурса;4) установить виды синтаксической связи между клаузами в полипредикативных синтаксических единицах в разных типах дискурса;6) сопоставить прагматический потенциал неинвертированных и инвертированных клауз в разных типах дискурса.Материалом исследования послужили тексты разговорной речи (A Corpus of English Conversation, Santa Barbara Corpus of Spoken American English, Verbal Interaction in a Young Married Couple); речь персонажей драматургических произведений; речь автора прозаических художественных и драматургических произведений; стенограммы допросов обвиняемых и свидетелей на судебных заседаниях, полученные, в основном, из сети Интернет. Исследование осуществлено в синхронном плане на материале британского и американского вариантов английского языка. Каждый дискурс представлен 1000 неинвертированных и 1000 инвертированных клауз. Общий объем проанализированного материала – 10 000 двусоставных финитных клауз.В процессе исследования использовались методы контекстуального, количественного и сопоставительно-описательного анализа.^ Научная новизна работы заключается в следующем. Впервые расширено традиционное понимание инверсии за счет включения в состав полной инверсии вопросительных конструкций с оборотом is there / are there, в состав частичной инверсии – повествовательных конструкций с оборотом there is / there are, а также выделения специфической разновидности частичной инверсии, а именно клишированной инверсии, которая характеризуется отсутствием знаменательной части сказуемого (подлежащего). Доказано, что грамматические и прагматические характеристики клауз предопределяются как аналитическим строем языка, так и спецификой дискурса, в котором они употребляются.^ На защиту выносятся следующие положения.1. Разграничение неинвертированного и инвертированного порядка слов в двусоставных финитных клаузах обусловлено пониманием грамматического порядка слов как взаимного расположения подлежащего и сказуемого или их частей.2. Полная инверсия в английском языке имеет место не только в повествовательных клаузах, содержащих инициальное обстоятельство места и субъектный глагол, но и в вопросительных клаузах с оборотом is there / are there. Частичная инверсия не ограничивается вопросительными клаузами, когда подлежащее обрамляется частями сказуемого; она также свойственна повествовательным клаузам с оборотом there is / there are, где сказуемое находится в интерпозиции по отношению к подлежащему. 3. Вопросительные репрезентанты двусоставных финитных клауз (за исключением клауз с оборотом is there / are there), а также повествовательные репрезентанты двусоставных финитных клауз, начинающиеся с there is / there are, neither, nor, so, в диссертации рассматриваются как особая разновидность частичной инверсии, а именно клишированная инверсия, поскольку вследствие нормативного отсутствия знаменательной части либо сказуемого, либо подлежащего конструкция воспринимается как грамматическое клише. 4. Грамматические характеристики английских двусоставных финитных клауз детерминированы не только аналитическим строем языка, но и такими дистинктивными признаками дискурса, как иллокутивная цель, реальная или имитируемая спонтанность и устная / письменная, диалогическая / монологическая форма. 5. Прагматические характеристики английских двусоставных финитных клауз определяются четырьмя основными факторами: языковыми конвенциями использования неинвертированного и инвертированного порядка слов, видом инверсии, доминантной целевой установкой дискурса, а также формой существования дискурса. Некоторое влияние на прагматический потенциал неавтономных двусоставных финитных клауз оказывает характер зависимости между клаузами в составе полипредикативных синтаксических единиц.^ Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит определенный вклад в конструктивный синтаксис, грамматику и прагматику дискурса и тем самым стимулирует дальнейшее исследование синтаксических проблем речевой коммуникации. Теоретически важным является выделение новых подвидов грамматической инверсии, а также выявление факторов, предопределяющих структурные и прагматические характеристики английских двусоставных финитных клауз в изученных типах дискурса.^ Практическая значимость работы. Теоретические выводы могут быть использованы в курсе лекций по теоретической грамматике английского языка, а также при разработке спецкурсов и спецсеминаров по грамматическому, прагматическому и дискурсивному аспектам английских двусоставных финитных клауз. Использование выявленных в работе грамматических и прагматических характеристик двусоставных финитных клауз в разных типах дискурса на занятиях по английскому языку будет способствовать оптимизации процесса выработки у обучающихся навыков адекватного речевого поведения в различных ситуациях общения.^ Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на общероссийской научно-практической конференции “Проблемы межкультурной и профессиональной коммуникации” (Саратов, 2004), на международной научно-практической конференции “Legal and Business English: Linguistic and Educational Aspects” (Саратов, 2005), на международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию образования СГСЭУ (Саратов, 2006), проходивших в Саратовском государственном социально-экономическом университете, на конференциях молодых ученых в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского (Саратов, 2004, 2005, 2006), а также на заседании кафедры переводоведения и межкультурной коммуникации Саратовского государственного социально-экономического университета. По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объемом 3,5 печ. л., в том числе одна статья в журнале из списка ВАК.^ Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (352 научные работы на русском и английском языках), списка текстового материала исследования (73 наименования), списка дополнительных источников иллюстративных примеров (21 наименование) и приложения, включающего 7 таблиц с результатами количественного анализа структурных и прагматических особенностей двусоставных финитных клауз в разных типах дискурса.^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫПервая глава “Грамматические характеристики английских клауз” состоит из двух разделов. В первом разделе дается критический анализ работ англистов по проблеме определения клаузы. Английские синтаксисты разграничивают три вида клауз: финитные, нефинитные и безглагольные. Финитные клаузы в качестве обязательного компонента включают спрягаемый глагол [P.H. Matthews], нефинитные клаузы – одну из неличных форм глагола (инфинитив, причастие или герундий) [J.R. Aiken, M.M. Bryant, R. Quirk, S. Greenbaum, G. Leech, J. Svartvik]. Безглагольные клаузы представляют собой результат редукции глагола be в финитных или нефинитных клаузах [A. Ranford]. Ср.:^ Jennifer adored her father (S. Sheldon); He had never seen his mother kiss his father (I. Shaw); When in Rome, do as the Romans do (Proverb).Финитные, нефинитные и безглагольные клаузы разнородны в плане предикативности: финитные клаузы содержат первичную предикативность, нефинитные и безглагольные клаузы характеризуются наличием вторичной предикативности [Г.Н. Воронцова]. Ввиду предикативной гетерогенности финитных, нефинитных и безглагольных клауз считаем неправомерным называть их одним и тем же родовым термином “клауза”. В настоящей работе термин “клауза” используется только по отношению к финитным клаузам. Финитные клаузы могут состоять из одного глагольного компонента или из двух компонентов: именного и глагольного. Поскольку в аналитическом английском языке глагольный компонент редко реализует предикативную категорию лица, подавляющее большинство английских финитных клауз состоит из двух компонентов. Однокомпонентные финитные клаузы не являются предметом исследования, так как к ним неприменимо понятие порядка слов, понимаемого в данной работе как взаимное расположение подлежащего и сказуемого.В предикативном плане исследуемые финитные клаузы членятся на именной и глагольный компоненты, в синтаксическом плане – на подлежащее и сказуемое. Если под подлежащим и сказуемым понимать не собственно подлежащее и сказуемое, а группу подлежащего и сказуемого, то термины “двусоставные клаузы” и ”двухкомпонентные клаузы” окажутся абсолютными синонимами. Соответственно когда в центре нашего внимания находится предикативный аспект финитных клауз, мы оперируем термином ”двухкомпонентные финитные клаузы”, когда в центре внимания находится синтаксический аспект финитных клауз, мы оперируем термином ”двусоставные финитные клаузы”. Некоторые лингвисты считают, что клаузы могут употребляться только в составе более крупных языковых построений [H. Sweet, J.C. Nesfield, W.O. Clough, A.R. Moon, J. Muir, J.M.D. Meiklejohn], однако чаще всего в лингвистической литературе разграничиваются независимые и зависимые клаузы [R.W. Pence, D.W. Emery, C.T. Onions, Ch.F. Hockett, W.O. Birk, R.B. Long, J.B. Opdycke, V.F. Hopper, C. Gale, S. Greenbaum, М.Л. Майерс]. К независимым клаузам относятся одиночные клаузы в абсолютной позиции, или предложения [P. Roberts P. Choy, T. Givón], компоненты сложносочиненных предложений [W.H. Maxwell, C.E. Eckersley] и ядерные клаузы в сложноподчиненных предложениях [R.B. Allen, J.A. Friend]. Как зависимые квалифицируются подчиненные клаузы в составе сложноподчиненных предложений [S.J. Cook, R.W. Suter].Традиционная классификация двусоставных клауз на независимые и зависимые вызывает целый ряд возражений. Во-первых, одиночные двусоставные независимые клаузы, называемые предложениями, отнюдь не всегда являются предложениями. В диссертации выделяются три вида одиночных двусоставных независимых клауз: предложения, репрезентанты предложений и сентенсоиды-парадигмативы. Они различаются характером содержащейся в них предикативности. Сентенсоиды-парадигмативы характеризуются присутствием эксплицитной, но неавтономной предикативности [И.И. Прибыток], о чем свидетельствует наличие вводящей подчинительной скрепы:^ Dick’s gone off. Just when I wanted to talk about the picture (R. Kipling).Предложения и репрезентанты предложений в предикативном плане, на первый взгляд, идентичны: и те, и другие содержат автономную эксплицитную предикативность. Ср.:^ Mrs. Albert Forrester shrugged her shoulders (W.S. Maugham);– I’ve forgotten the address.– So have I (M. Swan Practical English Usage, p. 182).Однако предикативный потенциал глагольного компонента предикативности в предложениях и репрезентантах предложений различен. В предложениях глагольный компонент предикативности, включающий в свой состав знаменательный глагол, характеризует именной компонент как в структурном, так и в смысловом отношении. В репрезентантах предложений глагольный компонент предикативности, представленный служебным глаголом, характеризует именной компонент лишь в структурном отношении, то есть в плане предикативных категорий модальности, времени, иногда – лица. Поэтому двусоставное предложения членим на подлежащее и сказуемое, а репрезентанты двусоставных предложений – на подлежащее и репрезентант сказуемого.Во-вторых, спорным представляется отнесение к числу независимых клауз компонентов сложносочиненных предложений и ядерных клауз в сложноподчиненных предложениях. На наш взгляд, как независимые можно рассматривать только те сочиненные клаузы, которые допускают трансформацию перестановки. Ср.:^ I take the bus and she takes the train (D. Crystal). She takes the train and I take the bus.Невозможность пермутации сочиненных клауз свидетельствует о наличии определенной зависимости между ними:^ I ran hard and I caught the bus (D. Crystal). *I caught the bus and I ran hard.Что касается ядерных клауз, то англисты считают их обязательным компонентом каждого сложноподчиненного предложения. Наличие ядра предполагает одностороннюю зависимость. Отнюдь не все сложноподчиненные предложения строятся по принципу односторонней зависимости. В английском языке существует значительное количество сложноподчиненных предложений, характеризующихся взаимозависимостью входящих в их состав клауз:But he knew that it was more than luck (S. Sheldon). Поэтому мы отказываемся от традиционной классификации клауз на независимые и зависимые. Клаузы в работе классифицируются на автономные, то есть функционирующие в абсолютной позиции, и неавтономные, то есть функционирующие во включенной позиции.Неавтономные клаузы входят в состав полипредикативных и коммуникативно-предикативных синтаксических единиц. Полипредикативные синтаксические единицы, по мнению Н.В. Проскуриной, состоят из двух или более клауз, объединенных на основе следующих видов зависимости: детерминации (подчинения), взаимозависимости, констелляции (сочинения и аккумуляции), интродукции, а также сочетания двух или более видов зависимости. Коммуникативно-предикативные синтаксические единицы включают в свой состав непредикативный коммуникатив и предикативную клаузу. Как коммуникативы в составе коммуникативно-предикативных синтаксических единиц квалифицируем те непредикативные синтаксические единицы, которые образуют законченную смысловую группу, оформляются самостоятельным интонационным контуром, могут вычленяться из состава коммуникативно-предикативных синтаксических единиц и употребляться в абсолютной позиции:^ Did you have your breakfast? – Yeah, I just had it (W.F. Soskin). → Yeah. I just had it.Поскольку предметом изучения в данной работе являются клаузы как в абсолютной, так и во включенной позиции, в целях избежания терминологической разноголосицы оперируем одним родовым термином “клауза”, модифицируя его в случае необходимости терминологическими эпитетами “автономная” и “неавтономная”. Во втором разделе первой главы описывается сущность неинвертированного и инвертированного порядка слов и обосновывается необходимость более широкого понимания грамматической инверсии. В аналитическом английском языке, где, ввиду утраты флексий, грамматические отношения выражаются не формой слова, а местом, занимаемым им в клаузе [G.O. Curme, A. Kennedy, H. Whitehall; D. Crystal, О.И. Мусаев], первичной является грамматическая функция порядка слов [Ф.А. Шамсутдинов]. Сущность грамматической функции порядка слов заключается в том, что место члена клаузы определяется его синтаксической функцией [В. Матезиус]. В синтетических языках, в которых грамматические отношения выражаются формами слов, на первый план выходит коммуникативная функция порядка слов. Сущность коммуникативной функции порядка слов заключается в том, что место члена клаузы определяется его коммуникативной нагрузкой [В. Матезиус, Г.А. Золотова].Хотя коммуникативная функция порядка слов характерна для синтетических языков, аналитические языки также иногда видоизменяют грамматически фиксированный порядок слов и выносят член клаузы, объективирующий рему, в эмфатическую инициальную позицию [Ч.Г. Хисматова]:For the safety of Edward and England they fell (J. Byron).Принято различать прямой и инвертированный порядок слов [E. Kruisinga, O. Jespersen, D.W. Clark, M.D.M. Mackenzie, R.W. Zandvoort, Л.С. Бархударов]. Прямой порядок слов является доминирующим в данном языке на определенном этапе его развития [В.Г. Гак]. В современном английском языке доминирующим, или прямым, порядком слов является последовательность “подлежащее + сказуемое” [J. Costa]. Поскольку порядок слов “подлежащее + сказуемое” находится в оппозиции к инвертированному порядку слов, мы считаем наиболее удачным термин “неинвертированный порядок слов” для описания этого грамматического явления.Грамматическую инверсию в английском языке отечественные лингвисты нередко называют “обратным порядком слов”[А.И. Смирницкий, В.Д. Ившин], по всей вероятности, имея в виду, что последовательность “сказуемое + подлежащее” прямо противоположна последовательности “подлежащее + сказуемое”, то есть неинвертированному порядку слов. В диссертации предпочтение отдается термину “инвертированный порядок слов” по двум причинам. Во-первых, он охватывает не только конструкции, когда все сказуемое предшествует подлежащему, но и конструкции, когда только служебная часть сказуемого предшествует подлежащему, а знаменательная часть сказуемого следует за подлежащим. Во-вторых, термин “инвертированный порядок слов” представляется более благозвучным.Термин “инвертированный порядок слов”, или “инверсия”, имеет, по крайней мере, два значения. С одной стороны, под инверсией понимается отклонение от доминирующего порядка слов в языке определенной эпохи [В.Г. Гак]. Это – так называемая грамматическая инверсия. С другой стороны, под инверсией понимают изменение местоположения любого члена клаузы в целях смысловой или стилистической эмфазы [M. Ganshina, N. Vasilevskaya, И.Б. Данилова, О.И.Мусаев]. Это – так называемая коммуникативная инверсия. Иногда коммуникативная инверсия сопровождается грамматической инверсией:Jolly thankful I was too (J. Osborne).Поскольку в фокусе нашего внимания находится изучение порядка слов в грамматическом аспекте, а с позиции английской грамматики порядок слов формирует прежде всего подлежащно-сказуемную структуру клаузы [Ф.А. Шамсутдинов], то, соответственно, под инверсией будем понимать изменение последовательности подлежащего и сказуемого в клаузе. Обычно выделяют две структурные разновидности грамматической инверсии: полную и частичную [D. Müller, J. Cygan, G. Leech, J. Svartvik, M. Swan]. При полной инверсии подлежащее следует за сказуемым, при частичной инверсии подлежащее обрамляется частями сказуемого: служебный глагол ставится перед подлежащим, остальная часть сказуемого – после подлежащего [E. Kruisinga, D. Biber, S. Johansson, G. Leech, S. Conrad, E. Finegan]. Ср.:^ Between the fireplace and the photograph is a stand for newspapers (B. Shaw); How do you feel at the moment? (J. Osborne). В лингвистике нет устоявшейся точки зрения относительно характера порядка слов в бытийных клаузах с оборотом there is / there are, поскольку языковеды до сих пор не пришли к единому мнению относительно синтаксического статуса инициального компонента there. Можно выделить, по крайней мере, пять концепций по этому вопросу: 1) компонент there не имеет синтаксической функции в клаузе [O. Jespersen, J.N. Hook, E.G. Mathews, A.E. Nichols, H.C. Lodge, G.L. Trett, B.L. Liles, M. Lumsden, R. Huddleston, G.K. Pullum, Е.В. Шевякова, Л. Бэби]; 2) компонент there выполняет функцию обстоятельства места в клаузе [Н.А. Слюсарева, В.Н. Коробчак]; 3) компонент there является подлежащим в клаузе [P.A. Erades]; 4) компонент there входит в состав сказуемого [C.T. Onions, R.W. Zandvoort, B. Iliysh, К.Н. Качалова, Е.Е Израилевич, А.И. Смирницкий, Н.П. Крупенина]; 5) компонент there входит в состав подлежащего [Ch.F. Hockett, R.M. Albaugh, L.E. Breivik, M. Swan, C.L. Baker, R. Quirk, S. Greenbaum, G. Leech, J. Svartvik, Л.С. Бархударов]. Квалифицировав there в повествовательных клаузах с оборотом there is / there are как формальный компонент составного подлежащего, которое не предшествует сказуемому, а обрамляет его подобно тому, как сказуемое обрамляет подлежащее в конвенциональных общевопросительных клаузах, считаем правомерным отнести повествовательные клаузы с оборотом there is / there are к конструкциям с частичной инверсией. Что касается общевопросительных клауз с оборотом is there / are there, то они, на наш взгляд, представляют единственный тип общевопросительных клауз в современном английском языке, который строится по принципу полной инверсии:^ Is there a clock on the wall? (A.S. Hornby).Детальное изучение порядка слов в репрезентантах двусоставных финитных клауз дало возможность выдвинуть гипотезу о существовании специфической разновидности частичной инверсии, а именно клишированной инверсии, сущность которой состоит в нормативном отсутствии знаменательной части сказуемого или подлежащего, что способствует превращению конструкции в грамматическое клише, широко используемое в диалогической речи. Ср.:^ You really are a very strange young man. – Am I? (P. Shaffer); Don’t know what we can do about your sleep. – Neither do I (J. Osborne); Is there a table in this picture? – Yes, there is (A.S. Hornby).^ Вторая глава “Прагматический подход к изучению актуализированных клауз” состоит из трех разделов. В первом разделе дается краткий экскурс в историю прагматики. Во втором разделе обсуждаются достоинства и недостатки различных критериев прагматических классификаций. В качестве оптимального критерия прагматической классификации двусоставных финитных клауз, вслед за И.И. Прибыток, избираем ориентацию на основные компоненты коммуникативного акта: предмет, о котором идет речь; адресант; адресат; характер контакта между адресантом и адресатом и, соответственно, выделяем четыре прагматические разновидности двусоставных финитных клауз: информативы, экспрессивы, волитивы и фативы. Все прагматические разновидности двусоставных финитных клауз включают целый ряд подтипов [D. Burton]. При классификации информативов и фативов ориентируемся на таксономию, предложенную И.И. Прибыток, при классификации волитивов – на таксономию, предложенную В.В. Богдановым, при классификации экспрессивов – на таксономию, предложенную А.Л. Бушуевой. Вместе с тем, принятая классификация информативов, экспрессивов, волитивов и фативов не является копией классификаций выше названных авторов. Во-первых, наряду с информативами и экспрессивами, в работе выделяются оценочные информативы, в которых оценочная прагмема, в отличие от экспрессивов, занимает не центральное, а периферийное положение. Основная сфера употребления оценочных информативов – сценические ремарки.Во-вторых, в диссертации осуществлена дифференциация предложений, относящихся к группе не основанных на власти или социальном положении неинформационно-побудительных волитивов: просьбы, предложения-offers и предложения-suggestions. В.В. Богданов вообще не выделяет предложения в определенную группу. А.Л. Бушуева полагает, что они всегда побуждают к действию в пользу обоих собеседников. На наш взгляд, предложения в английском языке гетерогенны. Бенефициантом предложений-offers является адресат. Что касается предложений-suggestions, то их бенефициантом может быть не только адресат, но и адресат совместно с адресантом, а иногда и только адресант. Иными словами, предложения-suggestions занимают как бы промежуточное положение между волитивами, побуждающими к действию в пользу адресата (предложениями-offers), и волитивами, побуждающими к действию в пользу адресанта (просьбами).^ Третья глава “Функционирование неинвертированных и инвертированных клауз в разных типах дискурса” состоит из трех разделов. В первом разделе дается краткий экскурс в историю дискурса и дается рабочее определение дискурса, согласно которому, дискурс – это связанное языковое произведение в совокупности с прагмалингвистическими, социокультурными, психологическими и другими факторами, который может существовать как в устной, так и в письменной форме и протекать как в форме диалога, так и в форме монолога. Вслед за В.И. Карасиком, разграничиваем личностно-ориентированный, или персональный, дискурс и статусно-ориентированный, или институциональный, дискурс. В персональном дискурсе в центре внимания находится человек как личность, в институциональном дискурсе – человек как представитель определенного социального института. В.И. Карасик выделяет две разновидности персонального дискурса: бытовой и бытийный. Целью бытового дискурса является поддержание контакта для решения повседневных проблем. Бытовой дискурс, как правило, носит диалогический характер. Основной целью бытийного дискурса является творческое самовыражение личности. Бытийный дискурс представлен произведениями художественной литературы, философскими трактатами и носит преимущественно, но не исключительно монологический характер. Так, речь автора в художественной прозе действительно строится в форме монолога. Однако текст художественной прозы обычно не исчерпывается речью автора, а включает также создаваемый автором диалог персонажей. В драматургических произведениях диалог персонажей играет ведущую роль.Что касается институциональных дискурсов, то при их классификации исследователи обычно учитывают формы общественного сознания (политику, право, религию и т. д.), вид деятельности и общественных отношений, которые возникают на основе общественной потребности [О.С. Сыщиков]. Поскольку значимость общественных отношений видоизменяется со временем, список институциональных дискурсов является открытым, тем более что степень детализации и степень обобщения в процессе анализа постоянно варьируются.Объектом настоящего исследования являются две разновидности персонального дискурса, а именно бытовой дискурс, представленный текстами разговорной речи, и бытийный дискурс, представленный речью персонажей в драматургических произведениях и авторской речью в прозаических и драматургических произведениях. Ввиду того, что речь персонажей ориентирована на воспроизведение характерных особенностей разговорной речи и также существует в диалогической форме, собственно разговорная речь и речь персонажей рассматриваются в одном разделе. Институциональный дискурс представлен в работе одной жанровой разновидностью юридического дискурса, а именно, допросами обвиняемых и свидетелей на судебных заседаниях. Количественный дисбаланс выборок по персональному и институциональному дискурсу объясняется тем, что основным объектом исследования является персональный, а не институциональный дискурс. Допросы обвиняемых и свидетелей на судебных заседаниях, представляющих одну из жанровых разновидностей юридического дискурса, привлечены к исследованию в иллюстративных целях главным образом потому, что они, как и большинство проанализированных разновидностей персонального дискурса, протекают в диалогической форме и характеризуются наличием значительного элемента спонтанности. Во втором и третьем разделах выявляются факторы, определяющие грамматические и прагматические характеристики клауз в избранных для исследования разновидностях персонального и институционального дискурсов.Грамматические характеристики клауз определяются не только морфологическим строем языка, но, в известной степени, и типом дискурса, в котором они функционируют. Наибольшей дифференциальной силой обладают такие дистинктивные признаки дискурса, как иллокутивная цель, реальная или имитируемая спонтанность, а также форма существования (устная – письменная, диалогическая – монологическая).Так, ограниченный объем оперативной памяти коммуникантов в условиях непосредственного неофициального общения [М. Mithun, О.Б. Сиротинина] обусловливает превалирование автономных клауз в спонтанной речи и ориентированной на воспроизведение ее особенностей речи персонажей драматургических произведений. Ср.:^ There was a very nice letter in the Observer. – I didn’t see that (A Corpus of English Conversation); Are you all right? – I’m O.K. (J. Osborne).Количество неавтономных клауз возрастает в дискурсах, для которых нехарактерна спонтанность и первичной формой существования которых является письменная монологическая форма, в частности, в речи автора прозаических художественных произведений, где неавтономные клаузы отражают взаимосвязанность и взаимообусловленность событий в создаваемой в художественных произведениях действительности:^ The next year, when it came time to go to college, Jennifer wanted to stay at home with her father, but he would not hear of it (S. Sheldon).Исключение в проанализированном материале представляют, с одной стороны, допросы обвиняемых и свидетелей на судебных заседаниях, с другой стороны, – сценические ремарки в драматургических произведениях. Допросы на судебных заседаниях содержат значительный элемент спонтанности. Сценические ремарки лишены какой бы то ни было спонтанности. Тем не менее, процент автономных клауз несколько выше в сценических ремарках. Дело в том, что дифференциальная сила дистинктивных дискурсивных признаков не образует жесткой иерархии. Нередко дифференциальная сила того или иного дистинктивного признака усиливается или ослабляется за счет действия другого дистинктивного признака. Например, соотношение автономных – неавтономных клауз в сценических ремарках и на допросах определяется, прежде всего, целевой установкой соответствующих дискурсов, а не признаком спонтанности. Сценические ремарки служат целям описания фрагментов ситуации, поэтому доля неавтономных клауз в них ниже. Допросы на судебных заседаниях ведутся с целью выяснения истины, поэтому обе стороны вынуждены развивать свои мысли, что обусловливает несколько большее количество в их речи неавтономных двусоставных финитных клауз, несмотря на присутствие фактора спонтанности. Ср.:On the porch are chairs and tables (L. Hellman); During the time you were seeing Mr. Rolling, did you have an opportunity to meet his family? – I did (M.S. Ryzuk).Поскольку коммуникативы являются отличительной чертой диалогических дискурсов, коммуникативно-предикативные синтаксические единицы зарегистрированы только в разговорной речи, речи персонажей драматургических произведений и допросах обвиняемых и свидетелей на судебных заседаниях. Ср.:^ Did you have your breakfast? – Yeah, I just had it (W.F. Soskin); We rarely get to London. – Yes, I remember (H. Pinter); During the time you were seeing Mr. Rolling, did you have an opportunity to meet his family? – Yes, I did (M.S. Ryzuk).Дискурсивный фактор оказывает также влияние на выбор синтаксической связи неавтономных клауз внутри полипредикативных синтаксических единиц. Неавтономные клаузы в составе полипредикативных синтаксических единиц с констелляцией являются отличительной чертой дискурсов, характеризующихся реальной или имитируемой спонтанностью. Это обусловлено тем, что полипредикативные синтаксические единицы с констелляцией, ввиду отсутствия строгих логических связей между составляющими их клаузами, легко распадаются на составные части и не перегружают оперативную память коммуникантов. Ср.:He saw us and he didn’t even stop. – He didn’t stop (W.F. Soskin); Spring comes and it’s time to repair the damages of winter. – Your command is my wish (A. Wesker).Несмотря на то, что допросы обвиняемых и свидетелей на судебных заседаниях также характеризуются спонтанностью, доля полипредикативных синтаксических единиц с констелляцией в этой разновидности юридического дискурса несколько снижается за счет увеличения количества полипредикативные синтаксических единиц с взаимозависимостью, поскольку в процессе допроса как допрашивающая, так и допрашиваемая сторона нередко начинают свои высказывания с глаголов говорения, физического и умственного восприятия, которые открывают позиции, требующие заполнения:Do you know how the President was killed? – I read it in the paper (The Testimony of R. McKeown).Неавтономные клаузы в составе смешанных полипредикативных синтаксических единиц являются отличительной чертой дискурсов, лишенных спонтанности. Ср.:^ When the dishes were done, the mother got out the ironing board and Rudolph went upstairs to the room he shared with his brother to do his homework (I. Shaw).Исключение представляют сценические ремарки в драматургических произведениях. Являясь своеобразной разновидностью речи автора [О.В. Журчева], они тщательно обдумываются драматургами. Тем не менее, количество двусоставных финитных клауз в составе смешанных полипредикативных синтаксических единиц в сценических ремарках в два раза меньше, чем в речи автора прозаических художественных произведений. Целевая установка сценических ремарок, заключающаяся в перечислении объектов внешнего аксессуара и происходящих в драматургическом произведении событий, обусловливает их частую актуализацию в форме полипредикативных синтаксических единиц с сочинительной связью, компоненты которых чаще всего объединяются при помощи соединительного союза and, традиционно используемого для выражения отношения перечисления.Поскольку все проанализированные типы дискурса строятся на пропозитивной основе, в них господствуют двусоставные финитные клаузы. Репрезентанты двусоставных финитных клауз являются специфическими конструкциями диалогического дискурса, которые позволяют собеседникам в условиях общности конситуации свести до минимума повторение уже актуализированной информации. Поэтому репрезентанты двусоставных финитных клауз в материале исследования наиболее часто используются в разговорной речи, включая ее стилизованный вариант. Ср.:^ Everything breaks on my kitchen floor. – Does it? – Look at this (Santa Barbara Corpus of Spoken American English); I don’t think I like McCabe. – Nor do I (H. Pinter).Несмотря на то, что проанализированная нами речь участников судебных заседаний также относится к диалогическому дискурсу, репрезентанты двусоставных финитных клауз употребляются в ней намного реже. Причина заключается в том, что репрезентанты характеризуются семантической опустошенностью одного или обоих компонентов. Их частое употребление участниками допросов на судебных заседаниях привело бы к созданию информационно неполной картины разбираемого дела:^ As a matter of fact, Mr. Disney, you experienced a strike at your studio, did you not? – Yes (The Testimony of W.E. Disney).Репрезентанты двусоставных финитных клауз нехарактерны для дискурсов, протекающих в монологической форме, вследствие чего они крайне редко используются в речи автора прозаических художественных произведений и сценич