Алексей Калугин Дом на болоте 7 Аннотация: В начале XXI века вокруг Чернобыльской атомной станции образовалась загадочная аномальная Зона, и многие любители легкой наживы слетелись сюда в надежде разыскать редкостные артефакты, стоящие огромных денег. Но очень скоро стало ясно, что вернуться отсюда удастся далеко не всем...У сталкера Штыря был собственный план обогащения. Он не собирался прорываться через радиоактивные территории и смертоносные ловушки к таинственному Монолиту, исполняющему желания, не собирался сражаться с мародерами и свирепыми мутантами – он просто хотел ограбить и убить живущего на болоте Доктора, человека, который бескорыстно лечил раненых сталкеров. Штырь не знал, что тем самым бросает вызов не только сталкерскому братству, но и всей Зоне…^ Алексей Калугин Дом на болоте Глава 1 Зона начинается с армейского блокпоста. Это известно каждому. Проникнуть в Зону можно разными путями. Можно подкупить часовых. Но это не защитит тебя от выстрела в спину. Можно найти брешь в окружающем Зону кордоне. Но это не значит, что, миновав колючку, ты не влетишь на минное поле. Можно наняться подсобным рабочим в очередную группу исследователей, отправляющуюся в Зону, а по дороге как бы случайно свернуть не в ту сторону. Но это не спасет тебя от притаившегося среди развалин кровососа. И даже если тебе невообразимо повезет, настолько, что минует тебя кислотный туман, стая слепых псов не возьмет твой след, очередной выброс произойдет строго по расписанию, а не на сутки раньше, когда его никто не ждет, и тень Темного сталкера не коснется тебя, все равно, считай, что ты уже покойник. Потому что все только еще начинается. Зона живет по своим законам, изучить которые невозможно. Это ведь только так говорится "по своим законам", а на самом деле никаких законов нет. Так же, как нет и правил. Нет системы, которая могла бы помочь выжить. В зоне можно доверять только самому себе, – своему зрению, обонянию, слуху, своей интуиции, своей способности мгновенно оценить ситуацию и выстрелить, почти не целясь, или вовремя опустить оружие, чтобы дать понять, что у тебя нет враждебных намерений. Ты сможешь считать, что смерть дала тебе отсрочку, только после того, как откупоришь банку дешевого пива в Баре сталкеров. Бывалые сталкеры говорят, что тот, кто добрался до Бара, прошел крещение Зоной. Но даже это еще ничего не значит. Потому что смерть, – она в Зоне повсюду. И на выходе из Бара какой нибудь в конец очумевший полтергейст, обосновавшийся в квартире на два этажа выше, может скинуть тебе на голову наковальню. Или концертный рояль. Как в дурацком мультике про сумасшедшего кролика. Вот только смеяться некому. Бар сталкеров отыскать несложно. Дорогу к зданию, в котором когда то давно, еще до того, как рванула Чернобыльская АЭС, располагался универмаг, укажет любой. Слева от центрального входа в бывший магазин находится ведущая в подвал металлическая дверь. Спускаешься по лесенке в десять ступенек, проходишь по узкому коридору, и вот ты уже в Баре. С десяток обшарпанных столиков, найденных черт знает где, и импровизированную стойку – загнутый по краям длинный лист железа, уложенные на две ржавые металлические бочки, – освещают три тусклые лампы с погнутыми жестяными рефлекторами. Хозяин, – невысокий, кособокий человек с изуродованным ожогами лицом, прозванный Крысом за то, что никогда не покидает своего подвала, – пускает в Бар каждого. Как и всякий другой торговец, Крыс продает и покупает все, что имеет реальную стоимость. Торг идет в отдельном помещении. Место за столиком в Баре будет предложено тебе лишь после того, как ты покажешь, на что способен. Как минимум, ты должен уметь оставаться живым там, где, в принципе, жизнь невозможна. Новички всегда привлекают внимание бывалых сталкеров. Человек недавно оказавшийся в Зоне, может рассказать о том, что происходит за ее пределами. В Зоне ведь нет других новостей, кроме как о том, кто как погиб, где какая тварь из своей норы выбралась, сколько осталось до очередного выброса и кто нынче больше дает за найденное в зоне барахло, ученые или торговцы. В ночь перед выбросом в Баре людно. Никто не знает, что происходит в зоне в момент, когда из самого чрева Зоны, из под руин дважды взорвавшейся Чернобыльской атомной станции, куда даже спьяну не сунется ни один здравомыслящий сталкер, вырывается поток аномальной энергии. Потому что никто больше не видел тех, кто по неопытности или волею безразличной ко всему судьбы, оказался во время выброса под открытым небом. Перед выбросом сталкеры заблаговременно ищут убежища в подвалах разрушенных домов, в норах безымянных тварей, покинутых обитателями, в старых канализационных трассах, в брошенных военными бронетранспортерах, – да где угодно, только бы влезть с головой. Ну, а тот, кто неподалеку от Бара оказывается, спешит в гости к Крысу. Почему не провести время вынужденного бездействия в относительном уюте, закусывая третьесортное баночное пиво тушенкой с галетами из армейского рациона, что толкнул кому то из торговцев предприимчивый начпрод из роты стройбата, недавно переброшенной в район пятого блокпоста? А как только волна аномальной энергии схлынет, сталкеры на добычу отправятся. После выброса в Зоне новых артефактов, – собирай – не хочу. Но и аномалии все по новым местам разбросаны, и уродищ богомерзких полным полно. Казалось бы, отстреляли почитай что всех после прошлого выброса, а Зона – на тебе! – вновь разродилась монстрами. – Зона – это преддверие Ада. Первый его круг… Хотя, может быть, и второй. Произнесший эту фразу сталкер глотнул пива, озадаченно головой качнул и задумчиво почесал кудлатую рыжую бороду. Должно быть, самого удивило то, что сказал. Прозвище его было Борода. Почему – понятно. По Зоне Борода бродил уже третий год. Зачем и почему пришел он в Зону, никто не ведал. У коллег по цеху Борода за годы сталкерства снискал хорошую репутацию. Разговорчив, незлобив, шутку понимает, со всяким тем, что есть, поделиться готов. Многие удивлялись даже, как он жив то еще с таким характером мягким. Однако, на замечания приятелей на счет того, что нужно бы быть пожестче да поприжимистее, Борода только посмеивался в бороду. И продолжал себе мертвую траву Зоны топтать. – А почему второй? – Спросил молодой парень, сидевший за одним с Бородой столом. На удивление аккуратная черная щетина покрывала его подбородок и щеки. На застежке защитного костюма очечки солнцезащитные болтаются, с тоненькими дужками, с кругленькими радужными стеклышками. По всему видно – новичок. – Если Зона – второй круг Ада, тогда где же первый? – Первый – за армейским кордоном, – усмехнувшись, ответил третий, сидевший за столом. Этого звали Бычком. Маленький, коренастый с непропорционально большой головой, которую делал еще больше круглый пластиковый шлем от скафандра, что ученые надевают, когда на зараженный участок влезть надумают. Сам по себе, без скафандра, шлем абсолютно бесполезен. Но Бычка в этом никто убедить не мог. Он даже в помещении никогда не снимал этот шлем, только пластиковое забрало открывал, когда хотел что то в рот кинуть. Говорят, что и спал он со шлемом на голове. Что, впрочем, маловероятно. Как бы там ни было, большая голова и шлем делала Бычка похожим на маленькую большеголовую рыбку, в засушенном виде очень хорошо под пиво идущую, – она то и подарила сталкеру свое имя. – Воистину так, – степенно наклонил голову Борода. – Мир, родившийся на границе между Раем и Адом, едва ли не с первого дня творения начал сползать в Ад, – сталкер провел ладонью по бороде. – Надеюсь, вы понимаете, что я выражаюсь фигурально. На самом деле, я, конечно, знаю, что вселенная родилась в результате Большого Взрыва. – В таком случае, – уточнение, – поднял руку молодой сталкер. – Мир стал превращаться в Ад не в тот момент, когда возник, а когда на планете Земля появился человек. – Точно! – Бычок столь энергично мотнул головой, что едва не смахнул со стола банку пива. – Человек – это такая зар р раза… Не зная, что еще к этому добавить, Бычок вскинул сжатые в кулаки руки и как следует ими тряхнул. – И что из этого следует? – Хитро прищурился Борода. – Что? – спросил молодой. – То, что Зона есть не аномалия, а следствие вполне закономерного процесса развития мира, населенного людьми! – Итожа фразу, Борода хлопнул ладонью по столу. – Точно! – С воодушевлением повторил его жест Бычок. – Как говаривал один международный герой: я тебя породил – я тебя и убью! Зона всех нас сожрет! Всех! Рано или поздно! – Не каркай, – произнес угрюмо сидевший за соседним столиком долговязый сталкер. Защитный комбинезон у него на спине был разодран от воротника до самого пояса и грубо стянут широкими стежками дратвы. Бычок только рукой в ответ махнул. – Природа! – Он строго погрозил потолку пальцем с обкусанным ногтем. – Природа мстит человеку! – Какая там природа, – лицо Бороды сжалось, точно губка, из которой выдавили воду. – Сами мы дураки. – Это почему же? – Обиделся не то за себя одного, не то за все человечество Бычок. – Кто атомную станцию в Чернобыле построил? А?.. А антенна на ней сама, скажешь, выросла? – Антенна… – Не зная, что ответить, Бычок только руками развел. – Ну, ты скажешь, Борода… – А сейчас еще и кризис нефтяной, – вставил невпопад молодой сталкер. – Где? – Едва ли не с испугом уставился на него Бычок. – В мире, – парень растерянно моргнул. – Мировой нефтяной кризис. Переворот в Саудовской Аравии. – Это как же? – Озадаченно наклонил голову Бычок. – Там что, тоже Зона образовалась? – Дворцовый переворот, – объяснил молодой. – Наследный шейх убит, к власти пришел какой то военный. полковник, кажется… Имена у них у всех очень уж закрученные, не запомнишь… Ну, в общем, нефтепроводы взорваны, терминалы горят. Россия тут же цены на свою нефть вздула. Американцы в ответ говорят, что делиться надо, особенно в такую тяжелую для всех пору. Ну, и потихоньку войска натовские к границе российской подтягивают. – Введут? – С чрезвычайно серьезным видом поинтересовался Борода. Ну, прямо не сталкер, а геополитик какой! – Да кто ж их знает, – пожал плечами молодой. – Может, и введут… Американцы, они ж безбашенные. – Пусть вводят, – согласился Борода. – После самим же хуже будет. – Это почему вдруг? – Живо заинтересовался таким раскладом Бычок. – Потому что в обмен на нефть стотридцатимиллионное население кормить придется. Русские, они такие, – ежели американцы к ним вопрутся, так они и вовсе работать бросят. На фига, спрашивается, работать, ежели Дядя Сэм гуманитарной помощью снабжать обязан? – А ты сам, разве не русский? – Искоса глянул на собеседника Бычок. – Я – сталкер, – усмехнулся Борода. – У сталкера нет ни национальности, ни гражданства, ни долга перед родиной. У него только и есть, что Зона. – Да а, – с озабоченным видом покачал головой в круглом шлеме Бычок. – Вот так сидишь тут, в Зоне, и не ведаешь, что за дела в мире творятся. Я, Борода, в отличии от тебя, патриот. И, как истинный патриот, скажу тебе прямо… – Ты когда последний раз газету читал, патриот? – Перебил Бычка бородатый сталкер. – Газету?.. – Бычок поднял руку, чтобы поскрести ногтями лоб, а пальцы наткнулись на пластиковую преграду. Бычок с досады плюнуть хотел, да вовремя сообразил, что плевок может в шлеме остаться. – Я как то на Ростоке подшивку газет за две тыщи шестой год нашел. Отволок ее Жабе, а он, жлоб, даже банку тушенки за нее дать отказался! – Правильно сделал, – кивнул Борода. – Кому нужны газеты пятилетней давности. – А! – Бычок радостно хлопнул в ладоши и, выбросив правую руку вперед, нацелил палец на собеседника. – Ты тоже не понял! – Борода сурово наморщил лоб. Навалившись грудью на край стола, Бычок подался вперед. – Это ж не просто подшивка газет, – палец переориентирован на потолок. – Артефакт!.. Врубаешься?.. – Борода отрицательно покачал головой. Молодой тем временем переводил непонимающий взгляд с одного сталкера на другого. – Подшивка газет за две тыщи шестой год, – медленно, как будто разговаривал с идиотом, повторил Бычок. – Откуда на Ростоке подшивка газет за две тыщи шестой год? Чернобыль то в каком рванул? Поскольку Борода молчал, на вопрос ответил молодой: – В девяносто шестом… Кажется. – Во! – Бычок снова ткнул пальцем в потолок. – И с тех пор здесь никто газет не выписывал. И, уж точно, не подшивал. – Ну и что? – Пренебрежительно дернул плечом Борода. – А то что это артефакт был! Сиречь, созданный Зоной таинственный предмет непонятного назначения. – И что ты сделал с этим аномальным предметом, когда Жаба его у тебя не взял? – Ну… – Бычок быстро отвел взгляд в сторону. – Извел потихоньку… На всякие там… бытовые нужды. – Задницу, выходит, подтирал артефактом, – расшифровал бычков эвфемизм мрачный сталкер в драном комбинезоне. – Слушай! – Рывком повернулся в его сторону Бычок. – Не с тобой вообще разговаривают! Мрачный буркнул что то себе под нос и уткнулся в пластиковую тарелку, в которую было вывалено содержимое банки каких то рыбных консервов. Сообразив, что дальнейшему развитию темы газетного артефакта следует положить конец, Бычок умело перевел разговор в иное русло. – Как, ты говорил, тебя кличут то? – Обратился он к молодому. – Штырь, – процедил сквозь зубы парень, полагая, что так его прозвище прозвучит особенно внушительно. – Сам придумал? Молодой растерянно приоткрыл рот. Борода усмехнулся. Ни что не меняется в этом проклятущем мире. Штырь… Сколько таких штырей повидал он на своем веку. Каждый молодец, возомнивший себя сталкером, тут же придумывает себе прозвище, звучащее резко, как гвоздь, заколоченный в доску с одного удара. И чтобы непременно с шипящей начиналось. Штырь. Штык. Чекан. Жало. Был даже один, который себя Чардашем называл. Должно быть, услышал где то. Так и сгинул, не узнав, что слово сие означает. А прозвище, его ведь придумать невозможно. Прозвище невесть откуда берется и само к человеку прилипает. Так что, может быть, и этот парень, что Штырем себя называет, ежели еще полгода в Зоне протянет, свое прозвище получит. – Ты давно в Зоне то, Штырь? – Продолжал между тем пытать молодого сталкера Бычок. – Прилично, – набычился парень. – А а, – с пониманием кивнул Бычок. – Неделю, выходит? – Три месяца, – огрызнулся парень. И ведь врет еще, дурачок. По амуниции видно, что не больше месяца, как в Зону попал. – Небось дальше Ростока еще не бывал? – Все подзуживал парня сталкер в шлеме. – Я на Милитари ходил. – Ну, и как там, на Милитари? Кровососов много? Штырь отвел взгляд в сторону. – Ходил, но не дошел. – А что так? – На гравипакет в трубе наткнулся. – Мощный? – Нормальный. – Как же ты его засек? – Болт бросил. – Надо же! – Как будто в изумлении вскинул брови Бычок. – И кто ж тебя такому научил. – Никто. В книжке одной прочитал. – Это что ж, про Зону теперь уже и книжки пишут? – Бычок откинулся назад и радостно хлопнул в ладоши. – Эдак, глядишь, скоро и кино снимут! – Старая книжка. Еще до Чернобыля написана. – А называется как? – Не помню. Бычок склонил голову к плечу и посмотрел на молодого недоверчиво. – А не трендишь? – Нет. Честно, читал… В школе еще. – Отстань от парня, Бычок, – усмехнулся беззлобно Борода. – Сгоняй ка лучше за пивом. – А почему я? – Вскинулся сталкер. – Пусть молодой сходит! – Молодому Крыс "Клинское" даст. А у него, я знаю, "Черниговское" прибрано. – Ну, ежели "Черниговское"… Бычок поднялся на ноги, поправил шлем на голове и потопал в сторону крысиной подсобки. – Ты действительно пытался на Милитари залезть? – Спросил Борода у новичка. – Ну, да, – кивнул тот. – Дурак, – поставил диагноз Борода. – С той амуницией, что у тебя, ты бы там и часа не протянул. Вернувшийся Бычок поставил на стол две бутылки "Черниговского" и радостно сообщил: – Последнее забрал! – Если бы не гравипакет в трубе… – Штырь залпом допил остававшееся у него в банке пиво. – Гравипаке в трубе можно было по потолку обойти, – Бычок ловко сорвал с принесенных бутылок пробки и протянул одну Бороде. – Для этого липучки нужны. – А я что говорю, – Борода сделал глоток пива и довольно крякнул. – Да, "Клинскому" не чета… Амуниция у тебя, – это он снова к молодому обращался, – не та, чтобы на Милитари лезть. – Ты вокруг Ростока пошарь, – вполне доброжелательно посоветовал Бычок. – Может и найдешь что интересное. Тогда и липучки купишь. После выброса артефактов как грибов после дождя. – Я уже нашел, – Штырь заговорщицки понизил голос и глянул по сторонам, как будто хотел убедиться, что их никто не подслушивает. – Только не знаю, кому предложить. – Отдай Крысу, – Борода не проявил того интереса, на который рассчитывал молодой сталкер. Он вообще не проявил никакого интереса, – мало ли, что парень плетет. – У Крыса расценки чуть ниже, чем у других торговцев, да только стоит ли дороги мерить из за одного артефакта? – Вещь необычная, – прищурился Штырь. – Да ну! – Сделал вид, что удивился, Бычок. – И где ж ты ее откопал? – В той самой трубе, что на Милитари ведет. – Не заливай, – презрительно скривился Бычок. – Там все хожено перехожено. – Артефакт возле самого гравипакета лежал, поэтому никто и не обращал на него внимания. А, если кто и видел, то достать не мог. – А ты, выходит, смог? – У меня тоже не сразу вышло. Когда я палкой к артефакту потянулся, силовое поле гравипакета палку в сторону откинуло. Да так, что я ее в руках не удержал. Еще пару раз попробовал, – ладонь отшиб, плюнуть решил. А потому сообразил, что нужно палку к гравипакету под таким углом поднести, чтобы он сам развернул ее в нужном направлении. – Долго мучался? – Участливо поинтересовался Борода. – Долго, – признался Штырь. – Делать, видно, нечего было, – усмехнулся Бычок. – И стоило оно того? – Спросил Борода. – Сам посмотри. Штырь наклонился, вытянул из под стула рюкзак, расстегнул левый клапан, – дернул за ремень нервно, едва не оторвал, – и выложил на стол серый, овальный камень, размером чуть поболе хорошего кулака. Бычок протянул руку, поскреб камень ногтем, усмехнулся. – Если ты мне за каждый такой булыжник по червонцу платить станешь, я еще до выброса пару мешков приволоку. Молодой стиснул зубы так, что на скулах желваки вступили. – Да не злись ты, не злись, – замахал на него руками Бычок. По природе своей он был миролюбивым человеком. В том смысле, что не видел смысла в драке без причины. – Со всяким случается. Понимаю, очень хотелось тебе найти хоть что нибудь. Ну, в самом деле, – театрально взмахнул руками сталкер, – не являться же в Бар с пустыми руками! – Посмотри как следует! – Штырь схватил камень, перевернул его и грохнул о стол так, что стоявшие на нем бутылки звякнули, а пустые пивные банки задребезжали. – Это новый, еще никем не описанный артефакт! – С чего ты это взял? – Спокойно спросил у парня Борода. – Да вот же, глядите! – Штырь поочередно ткнул пальцем в четыре неглубокие выемки на поверхности камня. – Это же явно под руку сделано! – Парень схватил камень, вложил пальцы в выемки. – Как пульт дистанционного управления! – Глупая и бессмысленная шутка природы, – поставил диагноз Бычок. – Я как то раз, еще до Зоны, дома, нашел на берегу кусок белого камня, похожий на такой здоровый… – Сталкер, как рыбак, обозначил руками нешуточные размеры найденного предмета. – Эрегированный, короче… Ну, и что мне с ним было делать? Тут же из разных концов зала было дано одновременно несколько взаимодополняющих ответов на прозвучавший вопрос, после чего Бычок понял, что снова дал маху. Борода тем временем взял у Штыря камень, повертел его в руках, положил на ладонь, приложил пальцы по меткам. – Не вижу смысла. – Точно! – Поддакнул Бычок. – У каждого артефакта есть какое то свое свойство. А с этим камнем что? – Когда он лежал рядом с гравипакетом, выемки светились. – Остаточная радиация, – махнул рукой Бычок. – Проверь счетчиком Гейгера! – Ну вот еще, стану я из за каменюги какой то батарейки сажать! – Извини, парень, но я с Бычком согласен, – Борода вернул молодому камень, который тот пытался выдать за артефакт. – Нет необычных свойств – нет артефакта. – Есть артефакты, которые проявляю свои свойства при взаимодействии с другими предметами или аномалиями Зоны. – Есть, – не стал спорить Борода. – Но этот, – он коснулся пальцем камня, – не из их числа. Поверь мне, парень. Вместо того, чтобы выдавать желаемое за действительное, займись лучше стоящим делом. Хочешь, я Крысу за тебя словечко замолвлю? – И что? – Штырь глянул на бородатого сталкера исподлобья. – Он мне пиво доверит разносить? – Дурак ты, – сказано было от всего сердца. – У Крыса вся необходимая амуниция имеется. – Так он мне ее и даст. – Даст, если возьмешься несколько его поручений выполнить. Отработаешь, и защитный костюм твой. – Нет, – покачал головой Штырь. – Я в Зону не за тем пришел, чтобы на Крысов всяких там работать. – А зачем тогда, позволь спросить? – Мое дело, – усмехнулся парень. Нехорошо усмехнулся, с чувством собственного превосходства. А такого в компании своих ребят допускать нельзя. И уж тем более, в компании бывалых сталкеров, каждый из которых повидал уже столько, что тебе, может быть, и за всю оставшуюся жизнь не увидеть. Разве кто обещал, что жизнь у тебя будет долгая? – Понятно, – с бутылкой пива в руке Борода откинулся на спинку стула, заскрипевшую так, словно вот вот готова была сломаться. – Вознамерился деньжат намыть и свалит отсюда побыстрому. – А что? – Штырь прищурился и слегка втянул голову в плечи, будто в ожидании удара. – Да ничего, – провел горлышком бутылки слева направо Борода. – Ровным счетом ничего. Кроме того, что таких молодых да прытких каждую неделю грузовик из Зоны десятками к блокпосту свозит. В гробах цинковых. И что самое интересное, никто не знает, кто их в те гробы укладывает. – Слышал, – натянуто усмехнулся Штырь. – Еще одна легенда Зоны. Короткие, прерывистые звуковые сигналы раздались одновременно из разных концов зала. Борода недовольно поморщился и посмотрел на стоявший у ножки стула рюкзак, в кармашек которого он, войдя в Бар, сунул свой ПДС. А вот у Бычка ПДС был под рукой. Вернее, на руке, на левом запястье, повыше многофункциональных часов Casio китайского производства. Надпись на дисплее ПДС лаконично извещала о том, что в 12 м секторе 2 го уровня, то есть, где то совсем неподалеку, погиб сталкер Семецкий. – Не к добру это, – озабоченно покачал головой в шлеме Бычок. – Ох, чую я, не к добру. Мощный, наверное, будет выброс. – Не, ты, дружище, не прав, – подал голос сталкер в разорванном на спине комбинезоне, как и прежде, сидевший в одиночестве. – Смерть Семецкого – это добрый знак. Я как то раз чуть было в призрачный очаг не вляпался. Уже и ногу занес. Но тут ПДС просигналил. Я смотрю на дисплей – Семецкий погиб. А в это время крыса какая то чумная у меня меж ног проскочила и прямехонько в очаг. Вспышка! Была тварь, и – нету. А могло бы и меня не стать. Так что, спасибо огромное Юрию Семецкому. Сталкер отсалютовал Бычку банкой с пивом и выпил. Вопреки обыкновению, Бычок на этот раз спорить не стал. – Кто такой этот Семецкий? – Спросил молодой сталкер. И в тот же миг лица всех, кто услышал вопрос Штыря, обратились в его сторону. – Ты не слышал о Семецком? – Слышал ерунду всякую, – натянуто усмехнулся Штырь. – Ну, вроде, как еще одна легенда Зоны. – Легенда, говоришь, – Борода откинулся на спинку стула, провел ладонью по бороде. – А я вот Семецкого лично знал. – Я тоже пару раз с ним встречался, – поддакнул Бычок. – До того, как он стал темным сталкером. – Сказки все это, – Штырь оперся рукой о край стола и поднялся на ноги.– Я лучше за пивом схожу. – Ну, сходи, сходи, – кивнул задумчиво Борода. Парень достал из под стула рюкзак, закинул лямку на одно плечо, взял лежавший позади него на стуле "калашников", старенький, с широкой трещиной на прикладе. – Далеко собрался? – Участливо поинтересовался Бычок. – Я ж сказал, за пивом, – кивнул в сторону подсобки молодой. – Тогда вещички то можешь оставить, приглядим. – Ничего, – криво усмехнулся парень. – Своя ноша не тянет. – Так то оно так, конечно, – не стал спорить Бычок. – Да только.. А, ладно, – махнул он рукой. – Иди с богом. – Как думаешь, сколько такой продержится? – Спросил Борода, когда парень скрылся за дверью подсобки. – Месяца не протянет, – уверенно заявил Бычок. Борода задумчиво наклонил голову. – Дурачок он, конечно, но ведь осторожный. Смотрик ка, никому не верит. – Нельзя никому не верить, – покачал головой в шлеме Бычок. – Оно конечно так, – вроде бы согласился Борода. – Да только верить каждому тоже нельзя… Одним словом, я полагаю, что этот Штырь месяца три все же продержится… Если сразу по дури своей к реактору не полезет. – Да какой там реактор, – скроил презрительную гримасу Бычок. – Его в Припяти зомби съедят, ежели он туда сразу после выброса сунется. – Забьем? – Предложил Борода. – По сколько? – По две сотни. – А срок? – Ты назвал месяц. – Да, но ты то сказал – три! – Хорошо, если через два месяца Штырь все еще будет жив, значит я выиграл. Нет – деньги твои. – Идет! Сталкеры ударили по рукам. Тут и сам объект спора вернулся. С одной бутылкой пива. "Клинского", как и предполагал Бычок. – Что то долго выброса нет, – произнес он с видом знатока. – А что ему торопиться то? – Пожал плечами Бычок. – Жахнет, когда придет пора. – У меня перед выбросом, минут за пятнадцать, всегда зубы ныть начинают, – сообщил сталкер в рваном комбинезоне. – Пока ничего не чувствую. – Бред какой то, – презрительно фыркнул Штырь. – При чем тут зубы! – При том, что я ими хлеб жую, – ответил сталкер и отвернулся в сторону. – В Зоне происходит много такого, чему нет и не может быть рационального объяснения, – сказал Борода. – Нужно уметь наблюдать, сопоставлять факты и делать соответствующие выводы. Для нас главное – выжить. А что, как и почему – с этим пуская ученые разбираются. – А вот интересно, – парень сорвал с бутылки пробку и кинул ее под стол. – Что, если поймать этого вашего Семецкого и ученым оттащить, сколько они за него заплатят? – Вот когда встретишь темного сталкера, тогда сам у него и спросишь, – Бычок бросил на Штыря взгляд настолько недружелюбный, что еще самую малость, и его можно было бы назвать враждебным. – Охота беду накликать, – пожалуйста, – широкий взмах руки. – Только я при этом рядом с тобой находиться не желаю. – Я ж пошутил, – осклабился парень. – А Семецкий, говорят, шуток не понимает. – Ну, а если серьезно, – Штырь глотнул пива и недовольно поморщился – кислое. – Откуда ноги растут у этой легенды про темного сталкера? – Оттуда же, откуда и у тебя, – ответил Бычок. – Из жопы. – Будет тебе, – решил все же утихомирить приятеля Борода. – Парня не дразнить надо, а рассказать ему, что к чему. – Ага, – ехидно сощурился Бычок. – Точно, точно. Чем ты ему больше расскажешь, тем больше у тебя самого шансов выиграть пари. – Какое пари? – Насторожился молодой. – А, так, – пренебрежительно махнул рукой Борода. – Не о том разговор. Ты про Монолит слышал? – Слушайте, если вы опять собираетесь меня своими сказками потчевать… – Слышал или нет? – Слышал, что дальше? – Так вот, имей в виду, был только один человек, которому удалось сначала до Монолита добраться, а потом выйти оттуда живым. – Ну, на счет живого я сильно сомневаюсь, – вставил Бычок. – Но он и не мертв. Бычок сделал движение рукой, которое можно было расценить, как знак согласия, хотя и не очень уверенный. – И он не зомби, – добавил Борода. – Я бы так сказал, – Семецкий пребывает в неком странном, неизученном состоянии, пограничном между жизнью и смерти. Он одновременно и жив, и мертв. – Как это? – Озадаченно сдвинул брови Штырь. – А вот так, – развел руками Бычок. – Живой человек может пережить выброс на открытом пространстве? – Нет, – уверенно качнул головой Штырь. А что сомневаться – это аксиомка, которую нет смысла проверять на собственной шкуре. – А Семецкому выброс хоть бы что, – Бычок стукнул ладонью по столу. – Вот так! – А как же сообщения о смерти Семецкого, которые приходят на ПДС? – Если бы кто знал, – Борода присвистнул негромко. – Одни считают, что это ловушка такая. Другие говорят, что сообщение о смерти Семецкого непременно совпадает по времени с реальной смертью одного из сталкеров. – Хорошо, сказку я вашу выслушал, – Штырь повертел в руках полупустую бутылку и поставил ее на стол, – пиво ему не понравилось. – И в чем тут мораль? – Мораль в том, что не суйся туда, куда тебя не зовут, – ответил Бычок. – И десять раз подумай, прежде чем шаг сделать, – добавил Борода. – Ну, прямо сталерский дзен какой то, – усмехнулся Штырь. – Дзен, ни дзен, но запомни, парень, прежде, чем лезть в Зону, нужно самому стать ее частью. Только тогда у тебя будет шанс остаться живым. Штырь откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Это как же понимать прикажете? – А вот как хочешь, так и понимай. – Есть хочется, Борода, – пожаловался приятелю Бычок. Борода недовольно поджал губы. – Как тряхнет при выбросе, – так весь харч наружу. – Да сколько его еще ждать, выброса этого! Бычок выставил на стол банку мясных консервов и пачку соленых галет. Борода ловко открыл жестянку ножом, вывалил содержимое на одноразовую тарелку, после чего перевернул нож и вытянул из него вилку. Бычок вооружился пластиковой вилкой, и приятели принялись за еду. Штырю присоединиться к трапезе никто не предложил, поэтому он и сидел с жутко независимым видом, оглядывая зал и осторожно рассматривая посетителей. Не сказать, чтобы это было ему очень интересно, – просто нужно было чем то занять время. – Скоро тряхнет, – ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил сталкер в разорванном на спине комбинезоне. – Зубы заныли. Дверь Бара приоткрылась, пропуская в помещение невысокого, худого человека с прямой, длинной палкой в руке. Войдя, человек аккуратно прикрыл за собой дверь, поставил палку у стены и откинул на спину широкий капюшон пылевика, скрывавший почти все его лицо. Затем наступила очередь респиратора и больших мотоциклетных очков. На вид вновь прибывшему можно было дать лет пятьдесят, может быть, чуть больше. Узкое, худое лицо с длинным носом, широким лбом, выступающими скулами и ввалившимися щеками, отмеченными глубокими вертикальными морщинами, трудно было отнести к какому то одному ярко выраженному национальному типу. Длинные седые волосы, зачесанные назад, открывали глубокие залысины на висках. Бородка клинышком могла бы сделать человека похожим на испанского гранда, будь она аккуратно подстрижена или уж, на худой конец, причесана. – Всем доброго дня, – произнес человек негромким, чуть сипловатым голосом. Ответом ему был нестройный хор голосов. Казалось, каждый, находившийся в Баре, непременно хотел поздороваться с новым гостем. А кое кто даже поднялся на ноги, чтобы пожать ему руку. – Кто это? – Спросил негромко Штырь. – "Кто это", – передразнил Бычок. – Это, друг ты мой ситный, Доктор с Верхних Болот. Можно сказать, еще одна легенда Зоны. – И чем же он знаменит? – Тем, что, ежели вляпаешься по серьезному в какое нибудь дерьмо, но при этом чудом жив останешься, единственный, кто, быть может, сумеет тебя спасти, это Болотный Доктор. Он лучше, чем кто либо еще разбирается с специфических болезнях Зоны, и знает что как лечить. Любой другой специалист, взглянув на тебя, только руками разведет, а Доктор, глядишь, и вытащит с того света. – Доктора в зоне ни одна тварь не трогает, – добавил Борода. – Говорят, он даже контролеров и изломов лечит, если раненого или больного встретит. Доктор тем временем подошел к столу, возле которого имелось свободное место, снял пылевик, сложил аккуратно и повесил на спинку стула. Под пылевиком на нем был новенький защитный костюм со специальным покрытием, усиленный биометаллическими пластинами на груди и спине. Такой не всякая аномалия пробьет. За плечами у Доктора висел так же новенький, емкий рюкзак на раме. Судя по тому, как легко, одной рукой скинул его Доктор и поставил у стены, рюкзак был пустой. Последним легла на стул легкая штурмовая винтовка с откидным прикладом LR 300, на фоне "калашниковых", "ингремов" и даже редких "галил" смотревшаяся, как топ модель международного класса, непонятно зачем явившаяся на провинциальный конкурс красоты. – Однако, вооружен ваш Доктор очень даже неплохо, – непреминул заметить Штырь. – А как же иначе, – с плохо скрытой завистью глянул на винтовку Доктора Борода. – В Зоне ведь, помимо тварей всяких, полно людей мотается. А человеки, – они порой страшнее дикого зверя бывают. Разложив свои вещи, Доктор сел за стол. Он не успел еще ничего заказать, а перед ним уже появилась тарелка с едой, – жареная картошка с мясом, явно не из консервной банки, даже с венчиком зеленой петрушки по краю, – и бутылка минеральной воды. Доставил еду лично Крыс, который обычно то обслуживанием клиентов не занимается. Доктор улыбкой поблагодарил хозяина Бара и протянул ему какую то бумажку, сложенную в несколько раз. Крыс быстро кивнул, взял стоявший у стены рюкзак Доктора и удалился к себе в подсобку. А Болотный Доктор достал из кармашка на бедре вилку в пластиковом чехольчике и принялся за еду. – И что все это значит? – Спросил озадаченный Штырь. – Доктор живет у себя на Верхнем Болоте. Один. Редко куда выбирается. Но примерно раз в месяц приходит в Бар, чтобы затариться всем необходимым, – объяснил Борода. – Крыс его не только продовольствием, но и медикаментами снабжает. Тут правило такое, – ежели Доктору чего нужно, он только на бумажке название пишет, а Крыс к следующему его визиту, в лепешку расшибется, но достанет. – Я пару раз бывал в доме Доктора на болоте, – добавил Бычок. – У него там клиника, какую себе даже военные позволить не могут. – Видно, дорого берет ваш Доктор за лечение, – сделал верный, как ему казалось, вывод Штырь. – Доктор не берет плату за лечение, – Бычок покачал указательным пальцем. – Ни с кого! – На что же он тогда живет? Зона ведь, – Штырь усмехнулся, – это не санаторий на водах. Здесь каждый сам за себя. – Знаешь что, Бычок, – с тоской посмотрел на приятеля борода. – Давай я тебе сразу две сотни отдам. Будем считать, что я проиграл спор. – Ну уж нет! – Хлопнул по столу ладонью сталкер в шлеме. – Спор есть спор! Дождемся назначенного срока. – О чем спор то? – Поинтересовался Штырь. – Пустое, – махнул рукой Бычок. – А Глава 2 Кто то, собравшийся раньше всех, взял дробовик и вышел за дверь. Снаружи раздались выстрелы. Дверь снова распахнулась. – Помощь нужна, – негромко, по деловому обратился к собравшимся разведчик. – Что там? – Слепые собаки. Большая стая. И пара тройка полтергейстов среди них, похоже, затесалась. Новый вопрос: – Как радиация? – Почти в норме. И пыли нет, можно без респираторов