Александр Конторович «ЧЕРНЫЕ КУПОЛА» Выстрел в прошлоеПродолжение бестселлеров «ЧЕРНЫЕ БУШЛАТЫ» «ЧЕРНАЯ ПЕХОТА» «ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ»Новый разведрейд нашего современника в 1941 годГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР: Александр ШАЛГАНОВ. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА: Елена БОСОВСКАЯ.КРИТИКА, БИБЛИОГРАФИЯ: Евгений ХАРИТОНОВ.^ КИНОФАНТАСТИКА, НОВОСТИ: Дмитрий БАЙКАЛОВ.ЗАВЕДУЮЩАЯ РЕДАКЦИЕЙ: Екатерина АРОЯН.ВЕРСТКА: Татьяна МУРИНА. ТВОРЧЕСКИЙ СОВЕТ: Эдуард ГЕВОРКЯН, Александр ГРОМОВ, Олег ДИВОВ, Марина и Сергей ДЯЧЕНКО, Евгений ЛУКИН, Сергей ЛУКЬЯНЕНКО, Борис СТРУГАЦКИЙ. ОБЛОЖКА: Игорь ТАРАЧКОВ. ^ САЙТ ЖУРНАЛА:www.esli.ru ЭЛЕКТРОННАЯ ПОЧТА:if@esli.ru ^ АДРЕС ДЛЯ ПЕРЕПИСКИ: МОСКВА, 119435, Б.Саввинский пер., д. 9, ИД «Любимая книга», журнал «Если».КОНТАКТНЫЕ ТЕЛЕФОНЫ: 8(499)248-08-90 (доб. 201).РАСПРОСТРАНЕНИЕ: ИД «Любимая книга», тел. 642-97-55.ИЗДАТЕЛЬ: Издательский дом «Любимая книга». ^ ОФИЦИАЛЬНЫЕ ДИСТРИБЬЮТОРЫ: «Наша пресса», «Центропечать», «Сити Пресс Сервис», «Сейлс», «Метропресс» (С.-Петербург), «ДМ пресс», ХК «Сегодня пресс», «Роспечать», «Желдорпресс», «АРПИ-Сибирь» (Новосибирск).Журнал зарегистрирован в Комитете РФ по печати. Свидетельство ПИ № 77-7491.Отпечатано в ООО «Красногорская типография» 143400, Московская область, г. Красногорск, Коммунальный кв., д. 2. Зак. 1437.Тираж 14 000 экз.Перепечатка материалов допускается только с разрешения редакции. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Редакция вступает в переписку только на страницах журнала. Редакция не несет ответственности за содержание рекламных объявлений.©«ЕСЛИ», 2011^ ФАНТАСТИКА № 7 (221) ISSN 1680-645X ЕСЛИ 45 Евгений ЛУКИНПРИБЛУДНЫЕУ кого не дрогнет сердце при виде дворовой кошки, шмыгающей в подвал... Однако все аналогии оставим на совести автора. 3 Николай ГОРНОВ^ БРИЛЛИАНТОВЫЙ ЗЕЛЁНЫЙВы боялись в детстве мазать царапины зеленкой? И правильно: антисептические свойства этого средства сомнительны.27 Алексей МОЛОКИНДЕНЬ ЯЙЦАСегодня - праздник, завтра - национальная идея.141 Анжела и Карлхайнц ШТАЙНМЮЛЛЕР ^ ПЕРЕД ПУТЕШЕСТВИЕМЭто только репетиция, которую назначили устроители тура. И назначили не зря...155 Оливье ПАКЕУМЕРЕТЬ СТО РАЗ, СТО РАЗ ПОДНЯТЬСЯИз роботов делают актеров. А жизнь лицедеев-людей превращена в подмостки.177 Кейт ВИЛЬХЕЛЬМ^ ТВОРЦЫ МУЗЫКИРутинное задание сулило журналисту одну лишь скуку. О том, что в результате изменится его жизнь, он и помыслить не мог.197 Генри СТРАТМАНН^ КОГДА ЕЁ НЕ СТАЛОПрилипчивый мотивчик, досаждавший герою Марка Твена, спустя столетие приобрел размах мирового бедствия. 221 Джейсон СЭНФОРД^ МИЛЛИСЕНТ ИГРАЕТ В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИЗдесь неоплатный долг перед Родиной выражается вполне конкретными цифрами. 125 Сергей НЕКРАСОВ^ ГИНЗБУРГ И ПУСТОТАЭкранизация «главного романа конца 90-х» имела непростую съёмочную судьбу и получилась спорной. Однако критик твердо занял сторону режиссера.130 Аркадий ШУШПАНОВ^ НОВЫЕ РУССКИЕ СКАЗКИСовременная российская детская кинофантастика - миф или реальность?139 Тимофей ОЗЕРОВУРОКИ МИФОЛОГИИПоход в кино длиной в полугодие.127 ВИДЕОРЕЦЕНЗИИГолливуд ни в чем не уступает российским чиновникам: способен потратить на пустые и нелепые проекты даже самые запредельные бюджеты. 242 Глеб ЕЛИСЕЕВ^ МЕЛОДИИ СФЕРА для того, чтобы их услышать, нужно... читать. 248 РЕЦЕНЗИИНаши рецензенты не отбирают книги по жанровой принадлежности. Для них важен лишь один принцип - литературного качества.264 ^ КУРСОРКиберпанк имеет отличный шанс возродиться в новой экранной ипостаси: знаменитый режиссер «Куба» готовится снимать «Нейроманта». 253 Валерий ОКУЛОВ^ ПЕРВОПРОХОДЕЦ, НЕ ИСКАВШИЙ ТИТУЛОВОн стал отцом-основателем жанра НФ-очеркистики и вернул читателям автора «Человека-амфибии».259 Вл. ГАКОВ^ РАЗНОЦВЕТНАЯ СУДЬБАПисательница, славная не только книгами, но и тем, что придумала главную жанровую награду. 267 ПЕРСОНАЛИИЕвропа et Америка.^ НИКОЛАЙ ГОРНОВБРИЛЛИАНТОВЫЙ ЗЕЛЁНЫЙ Иллюстрация Николая ПАНИНАНа самом деде его зовут Сергей, но всем он представляется как Светозар. Вы его легко узнаете. Это я вам гарантирую. Всегда розовощекий, робкий, улыбающийся смущенно, он придвигается левым боком, зажимает собеседника в самый дальний угол, откуда уж совсем никак не вырваться, украдкой протягивает руку и говорит, понизив голос до заговорщицкого шепота: - Очень приятно. Зовите меня Светозар. Я занимаюсь прикладной уфоистикой. Самые начитанные тут же нервно переспрашивают: - Уфологией? - Нет-нет, - начинает протестовать Светозар. - Уфология - это псевдонаука, как справедливо отмечает Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований при президиуме Российской академии наук. Я же являюсь специалистом в области уфоистики. Причем именно в части ее прикладного использования. А после крепкого и сухого рукопожатия он обязательно оглянется, словно проверяя, не подслушивал ли кто этот разговор, имеющий, как минимум, среднюю степень секретности. Любую секретность Светозар обожает. А ко всему обыденному, не имеющему никакого смысла для специалистов по засекречиванию, относится с откровенным презрением. Вещей, предметов и явлений, не любимых и даже ненавидимых Светозаром, столь большое количество, что их бесполезно даже пытаться перечислить. Почему-то особо сильные приступы раздражительности вызывают у него официальные источники информации. Ему совершенно не важно, в каком виде они существуют - в форме единичного пресс-релиза, вырвавшегося из темных глубин органов власти, или в виде массовой газеты, - он одинаково ненавидит их все. Но еще более странной мне всегда казалась нелюбовь Светозара к трамваям. - Почему мы не можем поехать на трамвае, он же пустой? - бывало, удивлялся я, когда замерзал на пустой зимней остановке в окружении неработающих примороженных фонарей. Но Светозар в ответ только хмурился. А если снисходил до пояснений, то они всегда были предельно краткими: - Потому что он красный. Ты что, сам не видишь? А когда я, закипая от раздражения, все же пытался выяснить, что изменилось бы, будь трамвай, например, зеленого цвета, он вообще замолкал. Либо говорил с усмешкой: мол, зеленых трамваев не бывает в природе, поэтому такие предположения лишены всякого смысла. И в этом с ним трудно не согласиться. Зеленых трамваев мне не доводилось видеть в нашем относительно большом городе ни разу... Разными оттенками серой секретности Светозар тщательно раскрашивает и свою личную жизнь. На все вопросы о трудовой деятельности он либо отвечает невпопад, либо отделывается ничего не значащим набором слов типа: «Моя работа носит системный и многозадачный характер». Не любит Светозар и расспросов о личной жизни. Семейное положение всегда характеризует одной и той же фразой, отточенной до остроты бритвы: «Женат и любим!». К себе в гости никого и никогда не приглашает. Мне понадобилось несколько лет знакомства (дружба - это слишком пафосное слово), чтобы я смог узнать, где он вообще живет. А до этого все наши многочисленные встречи происходили у меня дома или на ничейной территории.Зато сведениями о детстве Светозар делится охотно, явно гордясь своим статусом коренного петербуржца. Обычно он говорит, что родился первого октября одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года в Купчине, в спальном районе города Ленинграда, в семье вузовских преподавателей. Отец его был намного старше матери, всю жизнь отработал в Ленинградском технологическом институте, защитил там докторскую диссертацию, получил звание профессора и после пятидесятилетнего юбилея возглавил кафедру. Мать при жизни отца преподавала в нескольких высших учебных заведениях Ленинграда русскую литературу второй половины XIX века, а перед пенсией, когда уже осталась одна, работала экскурсоводом. Особо терпеливым Светозар может сообщить, что дом его детства стоит восьмым по счету на улице, названной именем венгерского революционера Белы Куна. А если находится в особо приподнятом настроении, то обязательно добавит, что по материнской линии он связан пуповиной с городом Алексеевка Белгородской области, где проживали в доисторические времена его дед и бабка, а сейчас обитают какие-то троюродные племянники и племянницы по фамилии Шаповаловы. На улице Белы Куна, по уверению Светозара, прошли все его школьные и студенческие годы. Мне он однажды признался, что в детстве и юности был нелюдим, друзьями обзаводился трудно, поэтому, мол, много читал, особенно классиков (с такой мамой не читать Чехова и Достоевского невозможно), а потом нашел себе отдушину в спорте и рок-музыке. Поступив без особых проблем на исторический факультет Ленинградского университета, зауважал «Блэк Саббат», «Лед Зеппелин», «Эй-си Ди-си», «Джудаст Прист», а культовый «Дип Пепл» полюбил так, что к пятому курсу ухитрился собрать все их альбомы, отстегивая портовым спекулянтам бешеные по тем временам деньги - от пятидесяти до семидесяти рублей за один лейбл. Как он зарабатывал деньги - история умалчивает. Видимо, помогало еще одно студенческое увлечение - фотография. К тому же он немного занимался спортом (греблей, волейболом и легкой атлетикой), но никаких достижений в этой сфере за собой не числит, поскольку в те годы почти все занимались чем-нибудь. Лично мне, рожденному не на окраине Питера, а в самом центре Среднего Урала, эти немногочисленные автобиографические экзерсисы опостылели быстро, я скачал с сайта Кремля биографию третьего президента России, ткнул Светозара носом в блеклую распечатку и очень вежливо поинтересовался: не знаком ли он, случаем, со своим земляком? - Нет, не знаком, - со вздохом ответил Светозар, глядя мне куда-то в левое ухо. - Ну а почему? - не отступал я. - Вроде бы вы ровесники, выросли в соседних домах, учились, видимо, в одной школе, читали тех же писателей, слушали одинаковую музыку и даже девичьи фамилии ваших матерей созвучны - Шапошникова и Шаповалова. И как же тебе ни разу не удалось встретиться с юным Димой Медведевым? - Сам удивляюсь, - смутился Светозар. Потом дернулся, как от удара током, привычно огляделся по сторонам, приблизил потрескавшиеся от мороза губы к моему уху, понизил голос до шепота и жарко пробормотал: - Хочешь верь, хочешь нет. Как хочешь, в общем. Я сам только недавно... Тогда-то меня и торкнуло. Провел, в общем, расследование, а потом увлекся и с исторических наук полностью на уфоистику переключился. Только ты никому. Лады? Еще как бы рано. В смысле, есть некоторые пробелы в моей стройной теории. Но ты, считай, молодец - первый фишку просёк. - Могила! - торопливо поклялся я, опасаясь, что пересказ неизвестной мне теории займет не один час, а к тому времени перестанет ходить общественный транспорт. И тогда первую половину ночи мне придется, как обычно, утихомиривать Светозара, укладывая его на раскладушку, которая с трудом помещается в кухне, а вторую половину - препираться по этому поводу с женой.* * *Вообще, своих теорий у Светозара всегда много. Любых. На все случаи жизни. Он фонтанирует своими теориями, скажем прямо, без остановки. Как-то, помнится, ввязался в диспут на сайте патриотов-почвенников, пропагандирующих имперский образ жизни, и буквально на моих глазах родил теорию о том, что человека по фамилии Сталин не существовало в природе. Просто большевики-агрегаторы трансформировали под собственные нужды традиционные верования славянских кузнецов с целью претворения в жизнь технологического рывка и развития сталелитейной промышленности. Когда правительству кремлевских мечтателей в огромных количествах требовалась высококачественная броневая сталь для производства танков, превосходящих английские и германские образцы бронетехники, очень вовремя подвернулся подходящий вариант эпонимического мифа. В ответ на возмущенные отклики Светозар соорудил двумя пальцами на клавиатуре моего потрепанного ноутбука гору наукообразных подробностей. Мол, богоподобных персонажей, эпонимов, которым поклонялись и приписывали разные достижения, имели не только славянские, но и другие варварские племена. Мифическим героем был и Ромул, которому приписывают основание города Рима, и Чех - прародитель чешского народа. И если проследить генезис сталинизма (культа Сталина), то окажется, что большевики ничего оригинального не придумали, а банально стырили отовсюду понемногу. Черты античных богов (Зевса, Гефеста, Марса) в образе Сталина не увидит только тупой. В человеческих жертвоприношениях, позже названных «сталинскими репрессиями», усматривается прямая параллель с культом ацтекского бога войны Вицлипуцли, который тоже неустанно сражался с Тьмой, и ему требовались новые силы, чтобы продержаться следующий пятидесятидвухлетний цикл. Кроме того, уместна параллель и с шумерами, ведь главным храмом Сталина была ступенчатая пирамида - зиккурат, выстроенная на Красной площади и официально исполнявшая роль центра империи. А мифологическая созидательность славянского божества - Сталин строил города, фабрики, заводы, поднимал сельское хозяйство - роднит его с Прометеем, который, как известно, принес людям огонь и обучил их ремеслам... Кончилась дискуссия тем, что у моего ноутбука рухнула система, похоронив под собой жесткий диск. Приятель, промышлявший некогда сисадминингом, клялся, что это простое совпадение, но я склоняюсь к версии трояна, заброшенного почвенниками непосредственно в мой почтовый ящик. Хорошо еще, что в историческую роль русского народа Светозар встревал редко. В основном ему хватало достижений современной астрофизики и космологии. В ранней молодости Светозар где-то прочел о значительном количестве научных открытий в этой сфере, сделанных почти случайно, и навсегда проникся идеями детерменизма, согласно которым шанс оставить свой след в истории есть у любого дилетанта.Как минимум двадцать раз мне пришлось выслушать от Светозара нравоучительную историю про детектор GEO-600, на котором физики семь лет ловили гравитационные волны, создаваемые сверхмассивными космическими объектами, и все эти семь лет боролись со странным фоновым шумом необъяснимой природы в диапазоне от трех тысяч до полутора тысяч герц. А когда они потеряли всяческое терпение и собрались уже свой прибор зачехлить, вовремя подоспела гипотеза американца Крейга Хогана из Национальной лаборатории имени Ферми, заявившего на весь белый свет, что фоновый шум - это вовсе не паразит, мешающий прогрессу, а самый важный результат семилетнего эксперимента, прямое доказательство гипотезы голографического строения Вселенной. Вообще-то основные положения голографического принципа были сформулированы относительно давно. К ним приложил руку знаменитый квантовый физик Дэвид Джозеф Бом, который считается соратником Эйнштейна. Именно Бом предположил, что наш мир устроен как голограмма, то есть даже самый малый пространственно-временной фрагмент содержит в себе весь порядок Вселенной. Бом уверял, что все индивидуумы взаимосвязаны не в результате непосредственного влияния, которое они могут оказывать друг на друга, а в силу того, что все они подвержены влиянию общих фундаментальных законов. Но широкую известность голографический принцип получил после публикаций работ Нобелевского лауреата по физике Герарда т'Хоофта. Голландец задумался над чем-то вроде энтропии черных дыр, а потом почему-то решил, что Вселенная на самом деле дискретна и представляет собой совокупность пространственно-временных гранул, являясь трехмерной границей четырехмерного пространства.Я не знаток боковых трендов астрофизики, поэтому вынужден опираться на знания, полученные от Светозара, а он считает, что здесь уместна аналогия с обычным растровым изображением. Издалека любая растровая картинка выглядит сплошной, а вблизи рассыпается на мелкие точки. И этот господин Хоган прославился именно тем, что подсчитал размеры растровых точек, из которых состоит, по его мнению, пространство-время. А потом выдвинул предположение, что фоновый шум, который все время фиксировался детекторами GEO-600, является на самом деле флуктуациями на границах этих квантов пространства-времени.Легко представить, как мне надоели все эти гранулы и кванты, если я даже с теорией Большого Взрыва не до конца разобрался, но остановить Светозара не менее трудно, чем десятитонный дорожный каток, летящий под горку. Когда он рассказывает свои поучительные истории, в глазах у него светится такая неприкрытая гордость за науку, словно он сам сидел все семь лет возле детектора GEO-600, а дорогостоящий прибор приобрел на последние сбережения и поставил на своем дачном участке, где любой здравомыслящий человек стал бы выращивать картошку или помидоры. Долго вдохновляла Светозара и гипотеза об инфляционной вселенной. Говоря шершавым языком плаката, видимая нами Вселенная, согласно этой гипотезе, вовсе не бесконечна, а является лишь одним из множества других миров, существующих в каком-то гораздо большем по размеру и многомерном Нечто. Представить себе это Нечто, наполненное некоей густой «пеной», где буквально каждый пузырек - это чья-то уникальная вселенная, мне всегда было трудно, но Светозару идея жизни в «пузырьке» нравилась одно время безумно. Он часто и подолгу всматривался в звездное небо, рассуждал о том, какой микроскопической, жалкой и нелепой выглядит человеческая жизнь с точки зрения Природы, и строил планы, как однажды придумает нечто такое, от чего весь ученый мир захлопает в ладоши или замрет от удивления. Как-то Светозар даже примчался ко мне ранним утром, хрипло дыша, словно за ним гналась вражеская конница, чтобы с порога заявить о своем очередном гениальном прозрении. - У этих «пузырей» должна быть бурная история взаимодействий, - объявил он гордо. - «Пузыри» обязательно должны сталкиваться между собой. А если они сталкиваются, то в результате их столкновения должны оставаться следы. Представляешь, какие это будут космические синяки? - И что? - равнодушно поинтересовался я, кутаясь в домашний халат и украдкой борясь с зевотой. - Слушай, сейчас семь часов утра. В такую рань я даже завтракать не стал бы, а тем более не стану слушать твои космические откровения. - Дастишфантастиш! - искренне расстроился Светозар. - Но вообще-то ты прав. Извини. Я всю ночь не спал, так сильно думал, что голова чуть не взорвалась. А поделиться было не с кем. Еле дождался, когда автобусы начнут ходить. Хочешь, на колени встану? Тогда ты меня простишь? Кающийся Светозар - зрелище в наших широтах столь же экзотическое, как и кающаяся Мария Магдалина в исполнении Эль Греко, поэтому не простить Светозара было бы с моей стороны полным свинством. Я только скривился для порядка и пробормотал: - Ты это... потише в свой бубен бей, а то жена еще спит...Мне тогда даже в голову не могло прийти, что очень похожая гипотеза через пару лет заинтересует ученых с высокими степенями, и они на деньги налогоплательщиков сразу бросятся ее проверять. И обнаружат, кстати, что реликтовое излучение, считавшееся, в принципе, хаотичным и однородным, на самом деле таковым не является. А группа австралийских астрофизиков пойдет еще дальше. Австралийцы введут снимки, полученные с американского космического зонда WMAP, в специальную программу, которая должна выявлять аномалии в распределении микроволнового излучения, и эта программа обнаружит сразу несколько странных образований, похожих на кольца. Физики тут же объявят, что эти кольцевые паттерны не могли возникнуть иначе, чем в результате столкновения нашей Вселенной с другими вселенными. Конечно, мнения астрофизиков сразу разойдутся. Небольшую часть этого немногочисленного научного сообщества новое открытие порадует. Но большинство скажет, что кольцевые паттерны - обман зрения. Мол, на карте реликтового излучения, как и на любой другой замысловатой картинке, можно при желании увидеть хоть лик Бога, хоть изображение дьявола с рогами. Но австралийские физики тоже не сдадутся без боя и заявят, что аномалии распределения температуры на карте реликтового излучения нашлись программным способом, без вмешательства человека, следовательно, они существуют объективно. Потом все договорятся подождать снимков микроволнового фона с более высоким разрешением от космического аппарата «Планк», чтобы провести новый эксперимент. Но если кольцевые паттерны обнаружатся опять, то окажется, что над Светозаром я потешался напрасно.* * *Как ни странно, но темы, представлявшие для Светозара профессиональный интерес, мы почти не затрагивали. Я и сейчас не могу взять в толк, чем уфоистика принципиально отличается от уфологии. Если трактовать оба термина буквально, то особой разницы между ними как бы и нет. Уфоистика - это «совокупность явлений неопознанных объектов». Уфология - «учение» о них же. Но по этому поводу Светозар со мной спорить не хотел. Только смотрел с неприкрытой грустью, как на младшего брата по разуму. Правда, однажды все же взялся меня просветить. Так я впервые оказался на заседании городского отделения Всемирного уфологического общества, которое использовало в своих целях планетарий в бывшем Дворце пионеров, переименованном в годы первоначального накопления капитала в Дом детского творчества. - Тебе точно все это интересно? - в последний раз сурово поинтересовался Светозар. Я кивнул. Главное в таких случаях было не улыбаться. А тактику тотальной серьезности в общении со Светозаром я к тому времени уже освоил на отлично. - Постарайся не открывать рот, - предупредил Светозар. - Как зайдем, так и начинай сразу молчать. Даже если смертельно захочется отлить. Эти уфологи - народ совершенно непредсказуемый... Народ под куполом планетария действительно собрался весьма пестрый. И хотя заметной невооруженным глазом непредсказуемости я не приметил, тем не менее послушно присел на последний ряд скрипучих стульев и постарался затеряться, используя в целях маскировки складки местности и широкую спину брюнетки средних лет в битой молью лисьей горжетке. На председательском месте восседал мужчина по фамилии Жуков, одетый в изумрудно-зеленую рубашку и желтый вязаный жилет. На вид ему было слегка за пятьдесят. Светозару он точно не обрадовался. Но коротко кивнул, выпучив глаза. - Вижу, что уже все собрались, - произнес Жуков тихо, но весомо. - Перед тем как начать, я должен сказать несколько слов об истории создания моей книги «Оглянись - они рядом». История эта, прямо скажем, трагическая. Несколько лет назад по воле случая я познакомился с профессиональным уфологом Сергеем, сотрудником весьма известного журнала. Не стану называть его фамилию, многие из вас, думаю, читали его статьи, в которых содержится масса поразительных фактов и выводов. Скажу только, что Сергею было уже давно за сорок, он побывал во многих загадочных местах, в том числе на Урале, Байкале, Алтае, Мадагаскаре, остове Пасхи, при этом на меня он произвел впечатление человека эрудированного и вменяемого. Как и любой журналист, владеющий сенсационным материалом, Сергей не мог не писать свои статьи и не выступать с докладами по уфологии, хотя и имел, по его словам, массу неприятностей из-за своей профессиональной деятельности... Жукова никто не перебивал, хотя общий смысл его долгого вступления легко сводился к одной банальной мысли, что все неприятности уфологов связаны вовсе не с преследованиями со стороны властей или каких-то секретных спецслужб, а с препятствиями, которые прогрессивному человечеству чинят сами внеземные гости, не желающие распространения достоверной информации о себе. Всякие там мифы и легенды Древней Греции - пожалуйста. Летающие тарелки, лемуры, этруски, атланты, Шамбала, Бермудский треугольник - сколько угодно. А правду говорить - ни-ни. Ни под каким соусом. Потому как достоверная информация вынуждает пришельцев вносить коррективы в свои эксперименты, и не в меру любопытного журналиста, например, могут по этой причине даже устранить физически. Нет, наши инопланетные гости вовсе не изверги, они сначала предупреждают, затем, если не помогли предупреждения, пугают. Ну а карают только в исключительных случаях. Только если не смогли взять на испуг. Сергея, мол, и предупреждали не раз, и пугали. Поэтому он мог поведать какие-то факты кулуарно - это не возбранялось, но не выступал со своими гипотезами публично и не публиковал их в средствах массовой информации. В итоге Сергей все равно погиб. При обстоятельствах, понятно, загадочных и не до конца выясненных... - Размышляя о его странной и очень неожиданной смерти, я до сих пор ощущаю определенный дискомфорт, - как бы нехотя признался Жуков. - И тогда я осознал: нельзя оставлять людей один на один с неведомой силой. Нужно разделить ответственность на всех. Или хотя бы сделать такую попытку. С этой целью я и создал свою книгу. Я не знаю, насколько реален риск. Быть может, мои гипотезы лишь позабавят пришельцев, и тогда мы с вами, уважаемые коллеги, будем в полной безопасности. Но если я хоть немного приблизился к раскрытию их тайны, тогда в опасности и я, и вы, поскольку сейчас вы прослушаете мой доклад и тоже овладеете запретной информацией. Поэтому предупреждаю сразу: если кто-то боится, пусть уходит сейчас, потому что инопланетяне узнают о нашем собрании обязательно. Как? Ответ на этот вопрос прост. Среди нас - здесь и сейчас - наверняка присутствуют их эмиссары. По крайней мере, один эмиссар - это точно... После этих слов несколько человек из первого ряда обернулись и зашарили обжигающими взглядами по задним рядам стульев. Мне почему-то не захотелось взваливать на себя неподъемное бремя инопланетного эмиссара, и я невольно пригнулся еще ниже. - В самом деле, где же им быть еще, этим эмиссарам, как не здесь, на заседании нашего отделения Всемирного уфологического общества? - продолжил председатель после короткой паузы. - Ведь именно здесь и генерируются самые сумасшедшие идеи. Как знать, может, одна из них окажется верной... Жуков вещал еще полтора часа, изображая из себя скромного пророка, но ничего нового так и не добавил. Даже наоборот. К концу заседания я так заскучал, что все его гипотезы в одно мгновение журавлиным клином вылетели из моей головы. Я хотел уже только одного - выбраться из-под купола планетария на свежий воздух. - Теперь-то ты понял? - хмыкнул Светозар. - Что именно? - осторожно уточнил я. - Как что? - удивился Светозар. - Ты же сам хотел узнать, чем уфология отличается от уфоистики... Мне искренне не хотелось расстраивать Светозара, и я промолчал. - Шутишь? - забеспокоился он. - Уфологи - они же деревянные, как солдаты Урфина Джуса. Только и умеют, что языками работать. Собираются на своих собраниях и болтают, болтают без конца и без смысла, как анонимные алкоголики. Ждут гору, которая родит им мышь. А уфоистика - это наука. Со всеми этими индукциями-дедукциями, анализом-синтезом... Я закивал, но как-то, видимо, неубедительно, чем расстроил Светозара окончательно. И единственный раз за все годы нашего знакомства я увидел Светозара расстроенным не на шутку. Всю дорогу, пока мы возвращались пешком через центр, он размахивал руками и вываливал на меня какие-то малопонятные факты и причины, из-за которых долгие годы не утихают споры между различными школами исследователей внеземных объектов, рассказывал о принципах фиксации свидетельских показаний, возмущался по поводу слишком большого количества типов и подтипов летательных аппаратов. - Проблема в том, что на сегодняшний день они наличествуют в любых формах и цветах радуги - летающие кубы, треугольники, шестиугольники, конусы, сферы, объекты, напоминающие гигантских металлических насекомых и медуз. Фактически есть уже все, - кипел Светозар. - Есть объекты с колесами, крыльями, антеннами, куполами, иллюминаторами и без оных, есть транспортные средства с колесами и без, есть вертолеты, самолеты, встречаются даже гигантские сигары со множеством иллюминаторов, извергающие из хвоста огонь, и летающие тарелки. Не имеем мы только одного - базовой модели инопланетного транспортного средства, которое бы регулярно появлялось в разные годы в разных местах. И это подталкивает нас к двум неизбежным выводам: либо все свидетели откровенно врут, либо существует некая сверхцивилизация, способная создавать не поддающееся никакой систематизации количество разнообразных машин и механизмов... - И к какому выводу склоняешься ты? - поинтересовался я, когда Светозар ненадолго затих. - Ну уж! - фыркнул он. - Первый выбирают чиновники. Второй - уфологи. Моя задача, как истинного ученого, - третий путь. Похоже, все описанные «твердые» объекты - это лишь приманка. В смысле, временная трансмогрификация. А все реально встречавшиеся землянам объекты внеземного происхождения - они аморфны. Я вообще не удивлюсь, если когда-нибудь мы узнаем, что они еще и живые. Мне кажется, это ключ... - От чего? - заинтересовался я, тогда еще не знавший таких слов, как «трансмогрификация». - Извини, твою последнюю мысль я не совсем понял... - А-а, забудь, - рассмеялся Светозар. - Заболтал я тебя, как настоящий уфолог... На этом мы тогда и расстались. А следующая моя встреча с уфологами произошла уже без Светозара.* * *Проверку по факту исчезновения Светозара органы внутренних дел провели как-то быстро и небрежно. С участковым уполномоченным Терещенко, подписавшим постановление об отказе от возбуждения уголовного дела, мне довелось встретиться только раз. Вернее дважды, но когда мы с ним топтались у квартиры Светозара, ожидая пока слесарь из управляющей компании взломает замок, поговорить нам не удалось. А спустя неделю участковый сам пришел ко мне домой. Кажется, это было в субботу. Майор Терещенко был предельно вежлив и отказался пройти даже в кухню. Попросил у жены табурет и расположился в прихожей. - Вы знали, что ваш э-э-э... - Друг, - подсказал я. - Да, конечно, друг. Вы знали, что он был уволен из органов по ранению? Не дождавшись ответа, участковый стал что-то быстро записывать, пристроив пачку бумаги на своей виниловой папке цвета гнилых оливок. Я прокашлялся, чтобы хоть как-то скрыть свое удивление. - В смысле? - В смысле трудился в Федеральной службе охраны. Почти десять лет. А вы что, об этом не знали? - Нет, не знал, - еще больше удивился я. - Даже не догадывался... - А о том, что ваш друг состоит на учете в психоневрологическом диспансере, вы тоже не догадывались? Я оглянулся, пытаясь понять, слышит ли наш разговор моя жена, и перешел в наступление сам: - А какое, собственно, это имеет отношение к факту его исчезновения? - Косвенное, - вынужден был согласиться майор Терещенко, продолжая что-то быстро записывать. - Вы знали кого-то из его близких родственников? Можете сказать, где они проживают? - Что вы там все время пишете? - не выдержал я. - Мы еще и поговорить не успели, а у вас целый роман получился. - Не обращайте внимания, - отмахнулся участковый. - Продолжайте. Мне нужно знать все. Где вы познакомились со своим другом, когда, при каких обстоятельствах, о чем говорили, часто ли виделись, не имел ли он привычки отлучаться из дома надолго, не предупредив ни соседей, ни вас? Я хмыкнул. - Емкий у вас вопрос... - А вы вспоминайте частями, - успокоил участковый. - Не спешите. У меня лично время есть. Главное, в час уложиться... В принципе, за этот час я поведал майору Терещенко почти все, что смог. И о нашем первом знакомстве со Светозаром, и о наших долгих спорах, и о его поездках по стране. Светозар действительно уезжал часто. Бывало, что и надолго. Причем в дорогу его мог позвать совершенно непонятный мне повод. Он мог месяцами спокойно изучать в интернете подробные рассказы многочисленных контактеров о встречах с внеземными объектами по всей нашей необъятной стране, а мог сразу собраться, разглядев в разделе «Курьезы» короткое и совершенно безобидное объявление типа: «Вчера в поселке Мусорный Бредятинского района Новочебоксарской области видели НЛО. Почти половина поселка наблюдала его рано утром, когда выгоняла коров. Светящийся шар несколько минут висел над недостроенным кафе «Полюшко-поле», потом поднялся в небо и исчез в восточном направлении. Кого интересуют подробности - пишите, спрашивайте, я отвечу». В некоторых поездках Светозар задерживался на месяц. В иных - на пару месяцев. Рекорд он поставил в Республике Тыва, на самой границе с Монголией, в восьми километрах от населенного пункта Кунгуртук, на высоте в тысячу триста метров над уровнем моря. Там, посреди небольшого озера Тере-Холь, где на глиняном островке торчат развалины древней крепости Пор-Бажын, он задержался почти на полгода. Кто построил эту крепость и когда именно - доподлинно неизвестно. Известно только, что Пор-Бажын имеет форму правильного квадрата, занимает четыре гектара и содержит фортификационные сооружения, центральную площадь, склады и даже древний дворцовый комплекс. В этих развалинах Светозар и жил. Прятался за стенами непонятного возраста, достигавшими когда-то в высоту двадцати пяти метров, а в толщину - девяти. Вот только Светозар никогда раньше не уезжал, не предупредив об этом меня. Мало того, я даже ориентировочно знал, когда его ждать. И если он вдруг задерживался дольше расчетного времени, как в Республике Тыва, то всегда находил способ сбро Иллюстрация Андрея БАЛДИНА1.Что было раньше, яйцо или курица? Задавший этот сакраментальный вопрос человек был моложав, даже можно сказать, неприлично моложав, одет в демократичную футболку с надписью «Я - СВОЙ» на груди, турецкие джинсы и напоминал Шуру Балаганова, сделавшего карьеру лидера молодежного движения. Следы былого простодушия явственно читались на его широком веснушчатом лице, а честные желтые глаза горели дурным энтузиазмом. И только часы на загорелом запястье не соответствовали общей композиции. «Ролекс» явно был настоящим. Начальник отдела культуры славного города Растюпинска попятился бы, вот только сидя это было сделать затруднительно, поэтому начальник насупился и сделал вид, что задумался. «Хоть бы позвонил кто... - с тоской подумал он. - Когда не надо, трезвонят и на мобильный, и на обычный - уши не успеваешь чистить, а тут...» Но телефон молчал. В этом было что-то мистическое и даже зловещее. - Ну? - весело подзадорил начальника приезжий. Надо было что-то отвечать. Молодой человек приехал из столицы, и не откуда-нибудь, а... в общем, «вот кто-то с горочки спустился». Уполномоченный по развитию национальных традиций малых городов России Александр Шатров прибыл в Растюпинск именно для того, чтобы эти самые традиции выявить, развить, а потом использовать - если не в качестве национальной идеи, то хотя бы в виде гарнира к таковой. - Яйцо, - почему-то с ужасом прошептал начальник, внезапно осознав, что угадал. - Именно, - довольным голосом сказал потомок Балаганова. - Именно Яйцо! Слово это он произнес с большой буквы, так что сразу стало ясно, что речь идет не об обычном пищевом продукте, а о чем-то большем. А первопричиной этого странного разговора было вот что... Обследовав Растюпинск и его окрестности, так сказать, инкогнито, уполномоченный к своей досаде не обнаружил у растюпинцев ни одной стоящей исконно местной традиции, кроме, пожалуй, стремления выпить на халяву. Но ведь такое стремление, согласитесь, присуще многим, если не всем. Местная