На правах рукописиСаяпин Владислав АлександровичАДМИНИСТРАЦИЯ КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИВ ИМПЕРСКОЙ ВЕРТИКАЛИ ВЛАСТИ(1801–1825 гг.)Специальность 07.00.02 – Отечественная историяАВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наукКазань – 2011Работа выполнена на кафедре отечественной истории исторического факультета Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Казанский (Приволжский) Федеральный Университет».^ Научный руководитель: доктор исторических наук, профессорСмыков Юрий ИльичОфициальные оппоненты: доктор исторических наук Салихов Радик Римовичкандидат исторических наук ^ Липаков Евгений ВасильевичВедущая организация: Институт Татарской энциклопедии Академии наук Республики ТатарстанЗащита состоится 10 июня 2011 г. в 10 часов на заседании Совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 022.002.01 при Институте истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан по адресу: 4200014, г. Казань, Кремль, подъезд 5.С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории им. Ш. Марджани АН РТ по адресу: 420014, г. Казань, Кремль, подъезд 5.Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте Института истории им. Ш. Марджани АН РТ http://www.tataroved.ru.Автореферат разослан «_____» мая 2011 г.Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент Р.Р. Хайрутдинов^ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫАктуальность темы определяется прежде всего необходимостью учета исторического опыта, уроков прошлого для построения в современных условиях новой политической системы и ее связи с реальной жизнью российского общества. Необходимо учитывать, что имперская вертикаль власти, созданная в России в начале XVIII – первой половине XIX века, построенная на субординации и проявлявшаяся по началу довольно положительно в создании стабильности в стране, со временем вела к бездеятельности бюрократии, обслуживающей эту вертикаль, а в итоге к параличу процесса осуществления кардинальных решений. Ярким примером этого являлась весьма продолжительная задержка ликвидации всего феодально-крепостнического режима в России, осуществленная лишь в 60-х годах XIX века выдающимся реформатором, императором Александром II.^ Историография темы. Начало изучения административного аппарата имперской России на региональном уровне было положено уже в конце XIX – начале XX века. Здесь необходимо отметить прежде всего солидную монографию И.А. Блинова «Губернаторы. Историко-юридический очерк» 1905 года1. В исследовании особенно четко прослеживаются такие вопросы: губернаторы как представители имперской власти, отношение губернаторов к губернским и уездным учреждениям, отношение губернаторов к самоуправлению, надзор губернаторов, административная судебная и политическая деятельность губернаторов, надзор за деятельностью губернаторов. Автор не считал, что политическая система России, в лице его центрального и губернских аппаратов в конце XVIII – первой половины XIX в. испытывает кризисные явления. По его мнению, вся эта система, включая губернаторство, нуждалась в постепенном совершенствовании и реформировании. В качестве недостатков губернаторства И.А. Блинов видел в том, что губернаторы зачастую явно превышали свои полномочия, активно вмешивались в деятельность полиции, судебных, финансовых и других губернских учреждений. Изучение имперской вертикали власти было продолжено уже в советский период, когда отечественная историческая наука испытывала серьезные негативные проблемы в своем творчестве, а именно: всемерное давление марксистско-ленинской идеологии (многие положения которой оказались несостоятельными по существу), жесткая цензура, отсутствие возможностей альтернативной оценки исторических событий и известных государственных и общественных деятелей XIX – начала XX века. Все это, естественно, непосредственно отразилось негативно на содержании опубликованных в то время исследований по истории России, в том числе и по истории XIX века. Типичной в этом отношении можно считать монографию хорошо известного в то время историка, профессора Московского университета П.А. Зайончковского (1904–1983 гг.) «Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке»2. Следует признать, в этом труде есть бесспорно удачно выполненные сюжеты. К таким сюжетам следует, на наш взгляд, отнести прежде всего определение самого понятия «чиновничество». Автор пишет: «в понятие “чиновничество” мы включаем собственно чиновничество, т.е. лиц, имеющих классный чин и состоящих на службе в государственных учреждениях, а также канцелярских служителей, занимающих аналогичное положение в правительственном аппарате и в последствии получающих классный чин. К этому понятию в широком понимании слова можно отнести и некоторые категории лиц, не состоящих на государственной службе. К ним относятся лица, служившие по выборам в органах крестьянского общественного управления, выполнявшего прямые полицейские функции, а также члены земств и городских органов общественного управления, коль скоро и они, хотя бы частично, выполняли те или иные государственные задания. Наконец, к государственному аппарату, опять-таки беря это понятие в широком плане, необходимо отнести и определенные категории лиц, состоявших на государственной службе (служащих частных банков, железных дорог и т.д.)»3. С этим развернутым определением «чиновничества» нельзя не согласиться. К положительным активам данной монографии необходимо отнести такие аспекты, как выяснение условий службы чиновников, их составе (сословности, образовании, имущественном положении), изменения законодательства о службе, численности, о материальном положении и др. Вместе с тем, согласно идеологическим канонам советского периода в монографии П.А. Зайончковского содержаться крайне резкие, нелицеприятные характеристики императоров XIX века, особенно Николая I, а также Александра II. Довольно негативные оценки даны высшим правительственным учреждениям (Государственному Совету, Сенату, министерствами др.), а также губернским административным аппаратам. Все это привело автора к заключительному выводу: «к середине века, к периоду Крымской войны, процесс загнивания всей политической системы самодержавия достигает колоссальных размеров, что и находит свое выражение в кризисе всей этой системы»4. К такому же выводу, хотя и несколько ранее, пришел также известный историк Н.П. Ерошкин в своем труде «История государственных учреждений дореволюционной России». Он писал: «кризис феодально-крепостнического строя отразился и на государственном аппарате России: его основные звенья (управление армией, суд, полицейские, цензурные, финансовые органы) к середине XIX века оказались не способными к выполнению своих задач»5. Однако, приходится признать, что оба историка – и Н.П. Ерошкин и П.А. Зайончковский не смогли привести достаточно веские аргументы о наличии кризиса всей политической системы имперской России в первой половине XIX века. Создалось впечатление, что советской идеологии было весьма важно, чтобы ведущие историки постоянно подчеркивали в сравнении: якобы полный кризис и разложение всей политической системы в царской России, с одной стороны, и наличие политической стабильности в СССР, с другой. Кардинальные изменения в российской исторической науке произошли с начала 1990-х годов, когда марксизм-ленинизм перестал быть единственно правильной научной теорией, была ликвидирована цензура, появилась возможность альтернативной оценки исторических событий и выдающихся государственных и общественных деятелей России. Прежде всего расширилась сама тематика исследований по истории и сущности правительственного и регионального аппарата в имперской России XIX века. Появились солидные исследования, посвященные истории государственной службы в России XVIII–XX вв., министерству внутренних дел в 1802–1917 гг., прокуратуры, финансовому контролю в России, российской государственности, социальной истории, чиновному миру России XVIII–XX вв. и другие6. При этом значительно расширились не только темы исследований, посвященных правительственных аппарату России в XIX веке, но во многом другим стал идеологический подход к оценке исторического прошлого Российской империи. Он стал более взвешенным, объективным, научным и независимым от какой-либо идеологии. В последнее десятилетие особенно усилился интерес исследователей к вопросам административно-территориального устройства Российской империи в целом и местного управления в частности, что привело к выходу сборников и отдельных монографий, посвященных данной проблеме. Одним из таких коллективных трудов стал сборник «Административно-территориальное устройство России. История и современность», составленный коллективом автором под редакцией А.В. Пыжикова. Как видно из названия, изложенный в сборнике материал, охватывает весьма обширный период: от древнерусского государства до концепции формирования российского федерализма. Исходя из хронологических рамок настоящего исследования особое значение для нашей работы представляет четвертая глава этого сборника, посвященная бюрократизации административной системы в первой половине XIX века, написанная Л.Ф. Писарьковой7. Значительно продвинулось, главным образом в географическом плане, изучение губернской администрации конца XVIII – XX века, особенно личности губернаторов различных губерний России8. В этой связи необходимо особо отметить монографию А.Н. Бикташевой «Казанские губернаторы в диалогах властей (первая половина XIX века)»9. Предметом изучения в данной книге, как его определила автор, являются «ресурсы власти губернатора, определенные ему законом и ограниченные или усиленные конкретной коммуникативной ситуацией в регионе»10. Однако, на наш взгляд, тот факт, что практически весь текст монографии оказался посвящен всевозможным политическим интригам вокруг власти губернаторов (излишне подробной истории их назначения и отставки) не позволил автору в полной мере оценить личности казанских губернаторов, основные направления их деятельности и их результаты, в изучаемый период. Обобщающим трудом по истории российского губернаторства стала монография Л.М. Лысенко «Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVIII – начало XX века)»11. Использованный обширный источниковый материал позволяет автору сделать убедительные выводы по истории возникновения, эволюции, а также месте и роли института губернаторства и генерал-губернаторства в Российской империи. Автор последовательно уделяет внимание историческим факторам, повлиявшим на формирование данных институтов: становление института губернаторства при Петре I, реформа местного управления Екатерины II, эволюция института губернаторства в первой четверти XIX века, положение губернаторов после Великих реформ 1860–1870 гг.; крах института губернаторства. Проблема местного управления неоднократно становилась предметом и диссертационных исследований. Так, местное управление Среднего Поволжья стало предметом исследования Н.И. Ломизовой, изучившей данный институт с точки зрения взаимоотношений губернских органов управления с органами сословного самоуправления12. Также проблемам административной власти, посвящено исследование К.Е. Горбунова13. На примере Симбирской губернии автор изучает правовые нормы и их реализацию в устройстве и функционировании административного аппарата управления, в изучаемый им, период, обращая свое внимание, прежде всего, на высшее звено губернской администрации в условиях преобразований, вызванных министерской системой начала XIX века. Что касается исследований по избранной нами теме в отношении Казанской губернии, то здесь необходимо сказать следующее. Тема нашей работы – администрация Казанской губернии в имперской вертикали власти в 1800–1825 гг. – вообще, до сих пор не была предметом изучения историков. То что сделано в этом отношении касается, главным образом, проблемы управления крестьянским сословием в Казанской губернии в первой половине XIX века. Частично эта тема освещена в отношении удельных крестьян Среднего Поволжья (включая, естественно и Казанскую губернию) в солидной монографии Н.П. Гриценко «Удельные крестьяне Среднего Поволжья»14. Работа Н.П. Гриценко является первым комплексным исследованием истории удельного крестьянства в отдельно взятом регионе с момента образования удельного ведомства до отмены крепостного права (1863 г.). Серьезному исследованию со стороны автора подвергнуты товарно-денежные отношения, сельское хозяйство удельных крестьян и их правовое положение; что касается административного аппарата по управлению удельным крестьянством – то он представлен, лишь в общих чертах. Солидной и обстоятельной монографией является исследование Р.Р. Хайрутдинова «Управление государственной деревней Казанской губернии. Конец XVIII первая треть XIX в.»15. Прежде всего отметим богатую источниковую базу исследования, состоящую из разнообразных видов документальных материалов, связанных с функционированием центральных и местных органов управления и суда, что позволило автору представить социально-экономическое и правовое положение государственных крестьян Казанской губернии, в изучаемый им период. Вместе с тем Р.Р. Хайрутдинов, естественно обратил определенное внимание системе управления государственным крестьянством в данном регионе. Привлеченные фонды архивов позволили автору представить в общих чертах процесс функционирования административного аппарата, положение государственных крестьян края и выявить предпосылки проведения реформы П.Д. Киселёва. Кандидатская диссертация Б.И. Измайлова «Казанская татарская ратуша: 1781–1855 гг.» представляет собой комплексное исследование по истории возникновения и форм функционирования Казанской татарской ратуши, как органа местного управления татарской общины г. Казани. В своем исследовании автор изучает следующие вопросы формирования данного учреждения: структуру и основные направления деятельности Казанской татарской ратуши, а также роль татарского населения в системе государственно-административного управления в последней трети XVIII – середине XIX вв.что представляет научный интерес для темы нашей работы16. В конце XX – начале XXI века в научной среде наметилась новая тенденция в изучении крестьянского сословия Центральной России и Среднего Поволжья. Прежняя «советская» трактовка о бесконтрольной и всемерной эксплуатации крестьянства стала уступать место теории «сотрудничества» между крестьянином и помещиком, крестьянином и государством. Принципиально новым в оценке взаимоотношений крестьянства и власти стал подход Н.В. Пислегина17. Изучая эволюцию органов управления, фискально-попечительскую и этно-конфессиональную политику Российского государства применительно к крестьянству Удмуртии в конце XVIII – первой половине XIX вв., автор приходит к выводу, что власть и крестьянство являлись двумя взаимовлияющими силами. Применительно к помещичьим крестьянам, данную тенденцию развил Д.А. Быков18. Как и Н.В. Пислегин Д.А. Быков признает взаимное влияние вотчинника на положение крепостных крестьян и крепостных крестьян на общее благополучие государства, чем автор и объясняет стремление помещиков в всесторонней модернизации своих имений. Однако, до сих пор, в современной историографии встречаются работы, в которых взаимоотношения между крестьянством и «феодалами» рассматриваются исключительно с точки зрения эксплуатации и извлечения выгоды. Данный подход к изучению крестьянства Среднего Поволжья и, в частности марийской государственной деревни, четко прослеживается в диссертации Г.Н. Кадыковой19. Изучая процессы, происходившие в государственной марийской деревне Среднего Поволжья в конце XVIII – первой половине XIX веков, одной из задач, автор ставит характеристику социально-экономического и сословно-правового положения марийских крестьян в системе «государственного феодализма». Другим примером подобного подхода к изучению социально-экономического и правового положения государственных крестьян, Пензенской губернии и всей Европейской России, является исследование А.В. Меркушина, сводившего все развитие государственного крестьянства к «продворянской сущности российского абсолютизма», формировавшей категорию подчиненного себе крестьянства, что проявлялось, прежде всего, в расширении сферы действия и углубления крепостнических порядков, в усилении эксплуатации крестьянства, завинчивании «гаек»20. Применительно к истории российского чиновничества в первой четверти XIX века отметим обстоятельную монографию Л.Е. Шепелева «Чиновный мир России XVIII – нач. XX века» представляет собой исследование по истории и устройству российского государственного управления и организации гражданской службы и военной службы в России XVIII – нач. XX века21. Автор подробно останавливается на основных документах и законопроектах XVIII – первой трети XIX века, касающихся различных аспектов гражданского и военного чиновничества Российской империи, в изучаемый им период: численность, материальное и общественное положение российского чиновничества. С целью изучения «исторического фона» функционирования чиновничества, автор уделяет внимание, как высшим и местным органам государственного управления, так и министерской системе делопроизводства в указанных учреждениях. Большое внимание автор уделил ведомственным мундирам, орденам и медалям гражданских и военных чиновников, изучаемого периода. В статье Л.Ф. Писарьковой «Российский чиновник на службе в конце XVIII – первой половине XIX века», раскрывается социальный состав и условия службы, в том числе и размер жалования российской бюрократии в изучаемый автором период22. ^ Цель исследования – определить основные характеристики состояния и функционирования губернской администрации в XVIII – первой четверти XIX века.Задачи: Проследить историю формирования имперской вертикали власти. Раскрыть структуру вертикали власти Казанской губернии в изучаемый период. Рассмотреть функциональные задачи губернских учреждений и должностных лиц Казанской губернии первой четверти XIX века. Показать формы контроля над деятельностью местной администрации со стороны имперской власти. На примере управления крестьянским сословием показать взаимодействие имперского и губернского уровня власти.^ Предмет исследования – административно-бюрократический аппарат Казанской губернии, его функции и полномочия.Объектом исследования является структура, внутреннее устройство и основные принципы функционирования администрации Казанской губернии, в изучаемый период.^ Хронологические рамки исследования определяются первой четвертью XIX века, так как с вступлением на престол Александра I началась активная законодательная деятельность, направленная на переустройство всей системы государственного управления. Многочисленные проекты 1801–1820 годов, разработанные по инициативе самого Александра I, были направлены на коренное реформирование всех уровней государственного управления, включая местный, и носили конституционный характер. С созданием министерств центр тяжести управления перемещался из области в столицу, а министры, назначаемые императором и только перед ним ответственные, получили в своем ведомстве фактически безграничную власть. В этом отношении Александр I продолжил курс на централизацию управления, взятый Павлом I еще в 1796 году. В результате этих преобразований окончательно сформировалась бюрократическая система управления, позволявшая монарху непосредственно руководить всем ходом дел через министров.^ В качестве территориальных рамок исследования была выбрана Казанская губерния, как один из развитых регионов Среднего Поволжья.Методологическая база настоящего исследования строится на принципах институционального подхода, признающего следующие методы: Описательный метод – применялся для построения губернской вертикали власти Казанской губернии в первой четверти XIX века. В диссертационном исследовании изучены кадровый состав и функциональные задачи всех основных государственных учреждений на трех уровнях власти: губернском, уездном и волостном.Статистический метод – применялся для выявления объема, производимых в том или ином учреждении дел, что позволило составить общую картину функционирования администрации Казанской губернии в изучаемый период.Историко-сравнительный. В работе представлены основные этапы формирования имперской вертикали власти и функционирования местного управления. Основные виды деятельности и функциональные задачи отдельных финансовых, судебных и административно-полицейских учреждений и должностных лиц, даны в сравнительном анализе для составления общих принципов и областей совместного функционирования губернского и имперского уровня власти. Кроме того, автором был соблюден принцип историзма при анализе и оценке приведенных данных и фактов.^ Эмпирическая база. Исходя из цели нашего исследования, было использовано две группы источников: 1). законодательные; 2) материалы официального делопроизводства административных, судебных и финансовых учреждений Казанской губернии первой четверти XIX века. В результате фронтального изучения первой редакции Полного Собрания Законов Российской империи (1649–1825 гг.), нам удалось обнаружить законодательные акты относящиеся к построению имперской вертикали власти и полномочиям отдельных учреждений и должностных лиц; а также законодательство, регулирующее отдельные положения по крестьянскому вопросу. Кроме того, в настоящем исследовании были использованы материалы, содержащиеся в Актах археографической экспедиции, Законодательных актах русского государства второй половины XVI – первой половины XVII века, а также Своде Законов Российской империи. Всего для написания настоящего исследования, было привлечено 186 законодательных актов за XVIII – первую четверть XIX века, что позволило составить наиболее полную картину построения имперской вертикали власти на примере Казанской губернии в первой четверти XIX века. Другую группу источников составляют материалы официального делопроизводства, зафиксировавшие повседневную деятельность казанских губернских учреждений высшего уровня, извлеченные из фондов Национального архива Республики Татарстан (НА РТ). В НА РТ было обнаружено 13 фондов по теме нашего исследования и обработано более 3,5 тысяч архивных дел, составивших обстоятельные данные по работе губернских учреждений. Остановимся на принципиальных моментах, присущих данному виду источников: 1) Изученные материалы показывают, что в первой четверти XIX века круг ведомственных задач, изученных нами учреждений был гораздо шире, чем это отражено в законодательных актах и правительственных инструкциях. Зачастую, учреждения решали несвойственные им вопросы, а однотипные дела могли рассматриваться сразу в нескольких учреждениях. Так, обычные вопросы, связанные с выдачей разрешений на торговлю в соседних губерниях или заведение торговых лавок в Казани, обсуждались: в Казанской Татарской Ратуше, Казанской Казенной палате, и Казанской палате гражданского суда. Также, целый комплекс вопросов имперского значения: сбор пошлин и недоимок; рекрутский призыв, или поставка сукна для армии, напротив, требовал согласования между различными учреждениями. 2) Существовавший в первой четверти XIX века порядок делопроизводства в имперских и губернских учреждениях позволяет оценить объем, производимых учреждением дел. Все дела учреждений делились на: входящие и исходящие, имевшие независимый друг от друга порядок присвоения внутренних индексов. При этом, для каждого учреждения или должностного лица были свои порядковые номера (что наглядно демонстрируют ордера губернского прокурора уездным стряпчим). Поэтому, для наиболее полного отражения объема, рассматриваемых учреждениями дел, а также установления координационных связей между учреждениями разных уровней, в настоящем исследовании приводятся внутренние номера входящих и исходящих рапортов, докладов или записок. Однако, несмотря на тот пласт информации, которую могут предоставить внутренние номера дел, в отечественной историографии, посвященной российскому делопроизводству XIX столетия, до сих пор, не уделялось достаточное внимание изучению делопроизводственных индексов присутственых мест и оценке их роли в повседневной деятельности учреждений23.Фонд 1. Канцелярия Казанского губернатора, также как и фонд 2 Казанского губернского правления, включает в себя дела постоянного хранения за 1800 – 1825 гг., состоящие из переписки казанских гражданских губернаторов с губернскими присутственными местами, а также распоряжения и предписания по конкретным делам; секретные бумаги на имя губернатора, полученные от имперских госучреждений; а также жалобы и прошения частных лиц, которые зачастую ложились в основу заведенных гражданских и уголовных дел, и поэтому отдельно рассмотрены не будут. Фонд 3 Казанской Казенной палаты, в основном, состоит из учетно-статистической документации, поэтому, большинство рассмотренных палатой дел составляют приходно-расходные губернские книги и поуездные земельные описи, а также дела о выделении казенных средств на те или иные нужды (поставку сукна, рекрутские наборы, пропитание колодников).Фонд 350 Казанского дворянского депутатского собрания и фонд 407 Казанского губернского предводителя дворянства, исходя из немногочисленных задач данного учреждения, включают в себя только две группы дел: выдача свидетельств и принадлежности к дворянству и записание в Казанскую дворянскую родословную книгу. Фонд 22 Казанской татарской ратуши включает в себя верующие письма и договора на распоряжение товарами, а также долговые обязательства казанских купцов. Кроме того, в фонде содержатся указы и предложения Казанской татарской ратуше и Казанскому городскому сиротскому суду, исходящие из губернских административных и судебных учреждений.Фонд 14, Казанский губернский прокурор. Казанская губернская прокуратура является одним из наиболее многочисленных, по числу рассмотренных в изучаемый период, дел учреждением. Так как имперская власть возложила на губернских прокуроров обширнейшие задачи по наблюдению законности управления и общего правопорядка в губернии, то в фондах данного учреждения содержатся: 1) материалы внутриведомственной переписки между губернским прокурором и министром юстиции, губернским прокурором и уездными стряпчими; 2) переписка казанского губернского прокурора с прокурорами других губерний; 3) рассмотрение частных жалоб на действие губернских и уездных властей.Фонд 12 Казанской палаты гражданского суда состоит из имущественных споров, исключении имений из казенного оклада, выдачи разрешений на заведение торговых лавок или рыбных промыслов; кредитных дел и дел об опекунстве.Фонд 13 Казанская палата уголовного суда. Данный фонд – самый малочисленный по количеству рассмотренных в первой четверти XIX века дел и включает всего 2 уголовных дела, один журнал заседаний, а также один журнал на купчие крепости и один – на проданных в 1822 году помещичьих крестьян. Заметным событием в научной жизни Республики Татарстан стало издание сборника «История Казани XIX века в документах и материалах. Кн. 1. Промышленность, торговля, финансы»24. Научным редактором сборника и автором содержательного послесловия является И.К. Загидуллин. Сборник подготовлен к печати научными сотрудниками Института истории им. Ш. Марджани АН РТ25. Таким образом, отмеченные выше архивные и опубликованные документы позволяют составить сравнительно полное представление о составе и функциях администрации Казанской губернии. ^ Научная новизна исследования состоит в том, что это первое комплексное исследование системы административного управления Казанской губернии в имперской вертикали власти, а также рассмотрено управление всех трех категорий крестьян, проживавших на данной территории. ^ Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и 6 приложений, составляющих общее представление о Казанской губернии, в изучаемый период. ^ Основные положения, выносимые на защиту: В российской государственности в период XVIII – первой четверти XIX века сформировалось территориально-административное управление. Казанская губерния по ряду параметров, отличалась от губерний центральной части Европейской России, но по существу была однотипной с губерниями всего Поволжья (от Нижнего Новгорода до Астрахани). Это обстоятельство, позволяет нам утверждать, что созданный здесь административный ресурс и система вертикали власти, могли успешно распространяться на более значительный регион восточной части Европейской России. Вертикаль власти Казанской губернии, в изучаемый период представляла собой три типа учреждений: губернские, уездные и волостные. Каждому из представленных типов учреждений были присущи свои функциональные задачи. Так губернские учреждения отвечали за общее состояние губернии, уездные – финансово-хозяйственное положение в городах, а волостные учреждения являлись низшим звеном управления крестьянским сословием. Выявленная нами вертикаль власти в Казанской губернии, прочно и всесторонне вписывалась в имперскую властную вертикаль, основными институтами которой, являлись, как известно, Император, Государственный Совет, Сенат, министерства и губернская власть со всеми принадлежащими ей внутренними структурами. Вся сложившаяся вертикаль власти должна была осуществлять главную задачу: обеспечивать экономическую и социальную стабильность в данном регионе, что ей в целом удавалось осуществить. Это полностью вписывалось во внутреннюю политику императора Александра I и во многом способствовала ее реализации, для Российской империи и общества, особенно важна была стабильная социальная инфраструктура. Стабильная не в смысле застоя, а в смысле спокойного эволюционного развития. Изучение основных принципов управления крестьянским сословием Казанской губернии в первой четверти XIX века свидетельствует о том, что это управление несмотря на известные недостатки, присущие всему административному аппарату империи, не только не переживало кризис, но, напротив способствовало (насколько это позволял феодально-крепостнический режим) формированию и развитию определенных прогрессивных тенденций в экономической эволюции крестьянских хозяйств всех категорий (государственных, помещичьих и удельных).^ Практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в исследовании материалы и теоретические выводы могут быть использованы при подготовке специальных курсов: управление крестьянским сословием Казанской губернии в конце XVIII – первой четверти XIX века, структура полномочия и практическая деятельность административных и судебных учреждений Казанской губернии, а также при изучении социально-экономической истории края, в изучаемый период.^ Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на трех научных конференциях: научно-практической конференции молодых ученых и аспирантов при Институте истории им. Ш. Марджани АН РТ (27 мая 2010 г.), а также II Евразийском научном форуме (1–3 июля 2009 г., Казань) и III Евразийском научном форуме (1–3 июля 2010 г., Казань).^ Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и 6 приложений, составляющих общее представление о Казанской губернии, в изучаемый период. ^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫВведение. Во введении обосновывается актуальность проблемы, определяются объект и предмет, цели и задачи; обосновываются хронологические и территориальные рамки исследования. Во введении анализируется основные идеологические тенденции, господствовавшие в отечественной историографии вопроса, а также описывается источниковая база работы.^ Первая глава «Становление в России имперской вертикали власти» состоит из трех параграфов.Первый параграф посвящен становлению имперской вертикали власти в правление Петра I. В развитии российской государственности на протяжении столетий трансформировалась вертикаль власти. Определением политического устройства государства к началу XVIII века была абсолютная монархия. Правление Петра I, не только способствовало ее укреплению, рядом реформаторских преобразований, но и создавало новое государственное управление с четко выстроенной вертикалью власти, с помощью административных учреждений и должностных лиц, а также контролирующих их надзорных органов. Созданная вертикаль власти способствовала дальнейшему развитию политического и социально-экономического потенциала страны, получившей статус империи. Этому предшествовали постепенные административные преобразования, в практике которых выделяются несколько периодов: 1699–1705, 1708–1720, 1721–1724 гг. Наиболее важным, нам представляется, второй период с 1708 по 1720 гг., когда были созданы основы имперской системы управления со строгим регламентированным чиновничье-бюрократическим аппаратом, характеризующим состояние абсолютной монархии в период правления Петра I, как регулярное государство. Впервые вводится губернская форма управления. По указу 18 декабря 1708 года «для всенародной пользы» было создано 8 губерний, представлявшие новые административно-территориальные единицы, не равные по территории и населению26. Третий период (1721–1724 гг.) завершил основы преобразований административного аппарата всех уровней, и создал систему надзора за управлением в государстве, через реформирование Сената и расширение института фискалов. Таким образом, в правление Петра I происходит степенное изменение политической системы, при которой организованные законодательно и действующие на основе закона учреждения становятся механизмом управления империей. В итоге административно-территориальных преобразований складывается иерархическая система высших, центральных и местных учреждений, определяющих имперскую вертикаль власти, и закрепляющих состояние абсолютной монархии.^ Второй параграф посвящен реформированию государственно-административного аппарата Российской империи в правление Екатерины II (1763–1796 гг.). Дальнейшей реформаторской деятельностью, значительно укрепившей основы абсолютной монархии, стала политика «просвещенного абсолютизма» в правление Екатерины II, дающая обоснованную возможность в отстранении устаревших феодальных институтов, и сохранявшая ключевые позиции в государственном механизме за дворянством. Первым шагом к всеобъемлющей реформе местного управления, стало издание закона «Наставление губернаторам» 1764 года, который значительно усилил их власть, и соответственно, сократил права и функции местного управления27. Губернатор должен был точности исполнять узаконения все ранее ему предписанные28. Дальнейшие реформы по преобразованию местных и центральных органов управления ставили своей задачей укрепить привилегированное положение дворянства, дать определенные права купечеству, а также, еще более усилить централизацию управления, укрепить полицейско-бюрократическую структуру общества, и в итоге усилить абсолютистскую власть. Для реализации этой программы, издается закон «Учреждения для управле