Автор и его герой в романах И. С. Тургенева

Автор и его герой в романах И.С. ТургеневаКомпозиционная организация литературного про­изведения может определяться разными факторами. В их взаимодействии, естественно, выделяется наибо­лее важный, в каждом жанре особый. В эпической прозе наиболее важен «статус» повествующего лица, определяющий его положение в системе повествова­ния. Здесь очень многое зависит от того, насколько причастно (или непричастно) повествующее лицо к сюжетно-образному миру «своего» рассказа. Не ме­нее существенна определенность (или неопределен­ность) образа этого лица. Каков же субъект повествования в романах Тургенева? Мы замечаем, что повествователь здесь не принимает ни одну их тех ролей, которые могли бы как-то связать его с миром персонажей. Это не участник и не очевидец изображаемых собы­тий. Его невозможно рассматривать и как лицо, узнавшее об этих событиях из какого-то конкретного источника. Осведомленность повествователя здесь вообще не мотивируется. И вопрос о ее происхожде­нии не встает. Повествователь открыто рекомендуется писателем, предлагающим читателю собственное сочинение. Он может даже прямо назвать себя «автором» (например, коммен­тируя разговор Базарова и Одинцовой в XXV главе романа «Отцы и дети»). Правда, это редчайший, едва ли не единственный случай. Но повествователь здесь многократно обозначает свое «авторское» положение иным образом – через различного рода обращения к читателю.Чаще всего они служат формулами перехода от повествования о текущих событиях к характеристике или предыстории отдельного персонажа. Это создает иллюзию того, что автор в романах Тургенева является активно действующим лицом – ведь он рассказывает о прошлом и настоящем своих героев, объясняя скрытые мотивы их поступков, монологи и диалоги сопровождает ремарками, замечаниями. Пояснениями, дает портретные зарисовки, указывает на различные социально-бытовые детали. Но как бы ни было много подобных обращений к читателю и разговоров с ним, все же можно заметить несюжетное положение повествователя в каждом из романов писателя, можно различить физически ощутимую дистан­цию между повествователем и персонажами. В такие моменты повествователь оказывается по другую сто­рону «рамки» — границы, отделяющей мир действи­тельный от мира изображаемого. И эта очевидная принадлежность к совершенно разным категориям реальности бесповоротно отделяет повествователя и персонажей друг от друга.В сущности, у повествователя нет и характера, индивидуального психологического облика, причем дело тут, конечно, не в отсутствии автохарактеристик. Психологический облик повествователя может быть конкретизирован иначе – самим содержанием и скла­дом его речи. И материал для такой конкретизации в тургеневских романах есть. В определенные моменты повествование здесь получает эмоционально-оце­ночную окраску – элегическую, патетическую, ирони­ческую и др. А подобная окраска неизбежно придает повествованию субъективный колорит и личный тон. Однако проявления этого личного тона никак не индивидуализированы. В тургеневских романах немало прямых высказы­ваний повествователя, имеющих мировоззренческий смысл. Повествователь может заметить, как бы ми­моходом: «Нигде время так не бежит, как в России; в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорей» Может в одной фразе открыть читателю тайну твор­ческого акта, состоящую, на его взгляд, в том, чтобы отбросить «все постороннее, все ненужное» и найти себя. Однако природа таких высказываний тоже свое­образна. Суждения повествователя могут быть глубо­кими, точными, остроумными, но при всем том они лишены индивидуальной психологической характерно­сти – такой, какую обычно имеют суждения турге­невских персонажей. К тому же исходящие от повест­вователя формулы и сентенции не складываются в обозримую, очевидную для читателя «систему». Конечно, общий – оппозиционный, прогрессивный, гу­манистический – колорит этих суждений обозначен четко. Но это именно общий колорит. Его недостаточно для индивидуа­лизации высказываемых идей и для того, чтобы через них обрисовался характер высказывающего их чело­века. В результате суждения повествователя так же мало характеризуют его личность. Одним словом, перед нами образ, лишенный кон­кретных индивидуальных очертаний и совершенно не нуждающийся в них. Внесюжетное положение повест­вователя, его принципиальная отделенность от мира персонажей снимают необходимость конкретизации его образа. Повествователь – вне сферы действия законов, требующих «достоверности» и «характер­ности». Его можно воспринимать просто как носителя речи, о котором ничего не нужно знать и которого не нужно представлять себе конкретным живым че­ловеком. Таким образом, автор и герой в романах Тургенева, каждый из них, живут своей жизнью. Героем русского романа 60-х годов XIX века стал «новый чело­век» - разночинец, демократ. Однако в первых романах Тургене­ва главными героями были дворяне («Рудин», «Дворянское гнез­до»). Герой-разночинец появился позже («Отцы и дети»).В романах Тургенева наряду с новым героем разрабатываются новые темы: революции, поиска смысла жизни, судеб «дворян­ских гнезд» и народа. Осмысляются и «вечные темы»: взаимоотно­шения «отцов» и «детей», любви и дружбы, выбора жизненного пути, становления личности, права на свободу, поиска счастья и т.д. Тургенев пытался не только показать «новых людей», но и про­следить процесс формирования их мировоззрения, нравственных позиций, проанализировать поведение, осмыслить деятельность. Герои Тургенева проходят сложный жизненный путь, часто для достижения цели отрекаются от родных, близких, как Елена Ста­хова в романе «Накануне».В романах Тургенева нет подробного описания быта (как, на­пример, в романах Гончарова). Быт воссоздается через детали, биографии действующих лиц, их портретные характеристики, описание привычек и привязанностей, особенности речи и пей­зажные зарисовки. Тургенев прямо не изображает чувства и мысли героев, а пока­зывает лишь внешние проявления, поэтому психологизм писателя часто называют «скрытым». В романе «Отцы и дети» уже при пер­вой встрече нового и старого поколения проявляется их неприя­тие друг друга. Как это передает Тургенев? Базаров «не сразу» подал руку Николаю Петровичу, а Павел Петрович Базарову руки «не подал и даже положил ее обратно в карман». Или Анна Серге­евна «с непринужденным смехом» рассказывает Базарову, что Аркадий сделал Кате предложение, и в процессе рассказа «опять смеется и быстро отворачивается». Почему? Что она переживает? Что скрывает под этим смехом? Важные особенности романов И.С. Тургенева – психологиче­ский портрет и речь героев. По портрету, который, как правило, очень подробный, с описанием волос, цвета глаз, подбородка и т.д., и манере говорить сразу можно составить представление о Лаврецком, Рудине, Павле Петровиче, Базарове, Одинцовой... Вот несколько фрагментов портретной характеристики Павла Пет­ровича Кирсанова («Отцы и дети»): «На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желч­ное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно вы­веденное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечатель­ной: особенно глаза... Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породис­тый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, которое большей частию исчезает после двадцатых годов». Речь персонажей содержит множество оттенков, которые пе­редают их переживания. Выбор слов зависит от социального поло­жения, рода занятий и т.д. Большое значение придается интона­ции, употреблению иностранных слов. Герои Тургенева с наибольшей полнотой раскрываются в спо­рах и дискуссиях, в развернутых диалогах о событиях, которые происходят в мире. Следует также отметить, что И.С. Тургенев пытался объективно оценить роль дворянской интеллигенции, отметить ее положительные и отрицательные сто­роны. В дальнейшем в творчестве Тургенева тема «лишнего человека» рассматривается разносторонне, в развитии. Особое место в этом плане принадлежит роману «Рудин».«Рудин» (1855) – первый роман И.С.Тургенева, посвящен­ный передовой дворянской интеллигенции конца 1830-х – нача­ла 1840-х годов. «Лишний человек» – это не новый герой для русской литера­туры. Первым был Чацкий, затем Онегин и Печорин. Рудин по сравнению с Печориным полон передовых идей, которые он актив­но проповедует, будит в людях веру в будущее. Герой романа – типичный интеллигент, идеалист, воспитанный на философии Гегеля. Рудин призывает к деятельности, его туманные взгляды несовместимы с существующим социальным и нравственным ук~ ладом жизни, но его идеалы слишком общи и расплывчаты, ото­рваны от жизни и не могут служить руководством к конкретным действиям, изменениям в жизни. Дмитрий Рудин тоже оказывает­ся пока ненужным, лишним. Однако он сыграл и положительную для своего времени роль. Люди, подобные Рудину, явились связуюющим звеном между декабристами и новым поколением революционеров. Учитель Басистов говорит о Рудине: «...Этот человек не только умел потрясти тебя, но с места тебя сдвигал, он не давал тебе останавливаться, он до основания переворачивал, зажигал тебя!» Рудин погиб на баррикадах в Париже. Он, как бы предвидя нелепость своей смерти, писал Наталье: «Я кончу тем, что пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в который даже верить не буду…» Однако его судьба и смерть не только «вздор», но и стрем­ление отстоять вечные истины. Другой тургеневский герой – Лаврецкий («Дворянское гнездо») – патриот в нем и следа нет от рудинского космополитизма. Он знает Россию и ее народ, знает их нужды, для него ясны и задачи, которые перед ними выдвинуло сейчас время. Во всем он прежде всего русский.Роман «Дворянское гнездо» очень поэтичен. М.Е. Сал­тыков-Щедрин писал, что видит в «Дворянском гнезде» «светлую фантазию, разлитую в каждом звуке», что образы его «прозрач­ные, будто сотканные из воздуха». Тургенев направил свой талант и мастерство на то, чтобы воспеть все лучшее, что он видел в передовых представителях дворянской интеллигенции. Это была последняя попытка писателя найти героя в дворянской среде. Фе­дор Иванович Лаврецкий хорошо образован, духовно близок Тур­геневу и симпатичен ему. Лаврецкий обладает незаурядным умом, чутким сердцем, высокими нравственными идеалами. Писатель увидел в жизни и отразил в романе, что даже самые лучшие представители дворянства, умные, честные, искренние и самоотверженные, не способны бороться и побеждать в жизнен­ной борьбе. В романе «Дворянское гнездо» Тургенев привлекает вни­мание к нравственным проблемам, которые связаны с проблема­ми общественно-политическими, семейными, бытовыми. Благо­родных представителей передовой части либерального дворянства мало – подавляющее большинство дворян погрязло в разврате, пошлости, лени. В этих условиях не может быть счастлив человек с чуткой совестью и высокоразвитым чувством долга. Любовная линия — роман Лизы и Федора Лаврецкого. Любовь не состоялась, счастье оказалось иллюзорным. Лиза воспринимает такой конец как наказание за совершенный грех: «Я все знаю, и свои грехи, и чужие, и как папенька богатство наше нажил; я знаю все. Все это отмолить, отмолить надо... Отзывает меня что-то, тош­но мне, хочется мне запереться навек». Д. И. Писарев в статье «Дво­рянское гнездо» отмечал, что Лиза ушла в монастырь не только замолить свой грех (любовь к женатому человеку), но и грехи род­ных, грехи своего класса. Настроения грусти, несбывшихся надежд, увядания «дворян­ских гнезд» переданы с особой силой в эпилоге романа: почер­невшая и покривившаяся скамейка в запущенном саду, постарев­шие липы; чистый, но слабый звук фортепиано, а главное – пе­чальные думы Лаврецкого («Здравствуй, одинокая старость. Дого­рай, бесполезная жизнь!»). Возможно, не все так бесполезно. Лаврецкий «сделался хоро­шим хозяином, действительно выучился пахать землю и трудился не для одного себя; он, насколько мог, обеспечил и упрочил быт своих крестьян». В еще одном романе Тургенева, «Накануне», по его словам, «по­ложена мысль о необходимости сознательно-героических натур... для того, чтобы дело продвинулось вперед». Задача, которую пи­сатель поставил перед собой, была очень трудна. Прототипом главного героя Инсарова послужил молодой бол­гарин Н. Катранов, который учился в России. Тургенев не разделял идеи и планы революционеров, но это не мешало ему положительно оценивать их патриотические побуждения. Однако образ Инсарова не лишен некоторой сухости и схематичности. По словам Н. Добролюбова, как художник-реалист, чутко от­кликавшийся на все события общественной жизни, Тургенев «бы­стро угадывал новые потребности, новые идеи, вносимые в обще­ственное сознание, и в своих произведениях непременно обращал (сколько позволяли обстоятельства) внимание на вопрос, стояв­ший на очереди и уже смутно начинавший волновать общество». Главная героиня Елена Стахова смела и решительна. Для того чтобы посвятить себя великому делу, Елена порывает со своей семьей, друзьями и привычной жизнью. Это новый тип героини, не встречавшийся ранее ни в творчестве Тургенева, ни в русской литературе. И.С. Тургенев неоднократно сравнивает ее с птицей, показы­вает ее восхищение полетом птиц; тема полета в раскрытии ха­рактера Елены проходит через весь роман: «Отчего я с завистью гляжу на пролетающих птиц? Кажется, полетела бы с ними, по­летела — куда, не знаю, только далеко, далеко отсюда...» Или: «...Быстро, почти стремительно, немного наклоняясь вперед» хо­дит Елена. Такая «окрыленность» идеей помогает ей принять глав­ке решение в жизни. И.С. Тургенев считал, что «такие фигуры, как Елена и Инсаров, являются провозвестниками... новой жизни».Евгений Базаров, герой романа «Отцы и дети», является тем новым героем, русским Инсаровым, изображению которого посвящен весь роман.Тургенев видел образ Базарова таким: «Нигилист. Самоуверен, говорит отрывисто и немного, работящ... Живет малым, докто­ром не хочет быть, ждет случая. Умеет говорить с народом, хотя в душе его презирает... Художественного элемента не имеет и не признает... Знает довольно много – энергичен, может нравиться своей развязностью. В сущности, бесплоднейший субъект – анти­под Рудина – ибо без всякого энтузиазма и веры... Независимая душа и гордец первой руки». Чем он отличается от Кирсановых? В первую очередь энергией, мужественностью, твердостью характера, незаурядностью сужде­ний. У Базарова в отличие от других героев романа нет предысто­рии. Демократизм Базарова проявляется во всем – во внешности, речи, общении. Одет он в «длинный балахон с кистями», лицо «длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу за­остренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживилось спокойной улыб­кой и выражало самоуверенность и ум. Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа». Любопытно проанализировать его речь. Базаров любит поучать, мудрствовать, часто употребляет пословицы, поговорки («русский мужик Бога слопает», «от копеечной свечи Москва сгорела», «толь­ко бабушка еще надвое сказала»), его речь лаконична, в ней мно­го афоризмов («Рафаэль гроша ломаного не стоит», «русский че­ловек только тем и хорош, что о себе прескверного мнения», «природа – мастерская, а человек в ней – работник»). В споре он часто занижает контекст, чтобы приблизить противника к реаль­ной жизни («Вы, я надеюсь, не нуждаетесь в логике для того, чтобы положить себе кусок хлеба в рот, когда вы голодны»), он не употребляет научных терминов. Базаров с гордостью подчеркивает свое демократическое про­исхождение, кровную связь с народом: «Мой дед землю пахал. Спросите любого из ваших же мужиков, в ком их нас – в вас или во мне – он скорее признает соотечественника. Вы и гово­рить-то с ним не умеете», - говорит он Павлу Петровичу. База­ров, ясно видя непримиримость интересов дворян и разночин­цев, считает своей задачей борьбу с дворянством. Базаров не от­носит Аркадия к своим действительным союзникам. «Ты славный малый; но ты все-таки мякенький либеральный барич...» - гово­рит он на прощание Аркадию.Создавая образ Базарова, выясняя для себя черты революцио­нера-разночинца, Тургенев почувствовал к нему, как он сам вы­разился, «влеченье, род недуга». Он полюбил Базарова как чело­века, как героя, но не разделял полностью его взглядов и потому не мог их правильно передать. Писатель с самого начала знал, что его герой должен погибнуть.В заключение скажем, что почти все главные герои тургеневских романов гибнут. А все потому, что тургеневский герой бесконечно одинок. Писареводнажды сказал, что герою писателя «негде повернуться, нечем дышать, некуда девать исполинской силы». Поэтому смерть становится испытанием, в котором должны раскрыться лучшие его качества. Поскольку все романы Тургенева захватывают сравнительно небольшой отрезок времени, жизнь героя крайне ограничена во времени и пространстве. Если в характерах Онегина и Печорина «отразился век» то в Рудине, Лаврецком или Базарове – духовные устремления минуты. Жизнь тургеневских героев подобна ярко вспыхивающей, но быстро угасающей искре в океане времени. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: Винникова Г.Э. Тургенев и Россия. – М.: Советская Россия, 1977. Литература. / Под ред. Г.А. Обернихиной. – М.: Академия, 2006. Маркович В.М. Человек в романах И.С. Тургенева. – Л.: ЛГУ, 1973. Тургенев И.С. Отцы и дети. – М.: Художественная литература, 1983. Тургенев И.С. Рудин. Дворянское гнездо. – М.: Художественная литература, 1975.