Иванова Людмила Геннадьевна МОУ «СОШ №56» г.КурганаТрадиции А.С.Пушкина в творчестве С. Есенина.Его стихов пленительная сладостьПройдет веков завистливую даль… А.С.Пушкин Жизнь поэта – пророческий духовный подвиг. Судьба гениального Пушкина и достойного преемника его славы С.Есенина – блистательное тому подтверждение. С необыкновенной глубиной и художественной силой каждый из них рассказывает не только о своём времени, но и хранит его в слове для потомков. Пророчески провидя будущее, гениальные поэты близки нашему времени, нашей жизни, нашим думам и чувствам, радостям и тревогам. Они поправу наши великие современники. А.С.Пушкин – поэт вечного пространства. Весь мир его поэзии бесконечно дорог и близок нам. В детстве, затаив дыхание, мы погружаемся в завораживающую музыку и простоту стиха пушкинских сказок. С годами, взрослея, открываем для себя нового Пушкина и новых кумиров. Настоящим открытием для моих учеников стала напечатанная в одном из московских журналов есенинская анкета о Пушкине, в которой было написано: «Пушкин – самый любимый мною поэт. С каждым годом я воспринимаю его все больше и больше как гения страны, в которой я живу». Думая о Пушкине, мы невольно приходили в мыслях к Есенину, понимая, что он был великим патриотом и звонкозвучным певцом народа, достойным преемником Пушкина.Так определилась тема нашего проекта: «Традиции А.С.Пушкина в творчестве С.А.Есенина». Поначалу может даже показаться, будто у Пушкина и Есенина нет и не может быть каких-либо значительных точек касания, нет как бы прямой зримой связи – биографической и творческой. Однако, если внимательнее посмотреть, то можно увидеть, что в судьбе поэтов, их детстве, юности, первых литературных шагах, в их программных произведениях и, самое главное, в истинно глобальном художественном познании каждым из поэтов своей эпохи, своего народа есть удивительно много общего, примечательного, того, что помогает более наглядно выявить единство и духовную взаимосвязь Пушкина и Есенина. Линии сравнения Пушкин Есенин Детство Дворянский сын. Подмосковное имение Марии Алексеевны Ганнибал – бабушки Пушкина по матери, которая более других занималась воспитанием своего внука Крестьянский сын. Деревенская хата на Рязанщине, где провела свою жизнь Наталия Евтеевна Титова – бабушка Есенина по матери, более других опекавшая своего внука в детстве Литература Домашняя библиотека Пушкиных в Москве. Сотни книг на русском и иностранных языках. Их с увлечением читает Пушкин. Библия да несколько старинных церковных книг в избе Фёдора Андреевича Титова – деда Есенина. По этим книгам научился читать будущий поэт. Обучение Прославленный Царскосельский лицей, в стенах которого 6 лет провел Пушкин. Затерявшаяся в Мещерских лесах второклассная церковно- учительская школа, где 3 года провёл Есенин. Затем 1,5 года занятий в Московском народном университете Шанявского. У каждого из поэтов свое неповторимое детство и отрочество. Но было в этом детстве и отрочестве нечто глубинно-общее – корневая связь со стихией национального языка, с красотой и мудростью народного слова. Эти истоки восходят к их детским впечатлениям, к замечательным русским бабушкам: Марии Алексеевне и Наталии Евтеевне, которые привили им с младенческих лет любовь к народной поэзии. Стихотворение юного Пушкина «Сон», написанное в лицейские годы (1816) и есенинские «Бабушкины сказки» (1913-1915) ярко воссоздают атмосферу уютных домашних вечеров, согретых русской сказкой – иными словами, те общие духовные начала, которые многое определили в их творчестве. Удивительно, как совпадают даже чисто психологические детали детского восприятия того чудесного и ужасного, что несёт в себе сказочная фантастика. Комментируя стихотворение Пушкина «Сон», известный учёный Н.Скатов отмечает, что значение старинного слова «мамушка» в этом стихотворении вбирает в себя и несет все возможные значения, когда «мамушка»- и няня, и мать, и бабушка…Кто-то усматривает за пушкинской «мамушкой» няню Арину Родионовну, а кто-то – бабушку Марию Алексеевну. Художественно-обобщенный образ, в котором переплетены черты матери и бабушки, создаст и Есенин в стихотворении «Письмо матери». Кажется, никто, кроме него, не мог бы написать столь проникновенных слов о стареющей матери и ее вечном святом ожидании. Однако почти за сто лет до Есенина, Пушкин нарисовал с не меньшей теплотой и любовью образ другой «старушки» в «шушуне», в котором за узнаваемыми чертами его духовных кормилиц – няни и бабушки - вставал символический образ первой музы поэта – «наперсницы волшебной старины»: Я ждал тебя; в вечерней тишине Являлась ты весёлою старушкой И надо мной сидела в шушуне, В больших очках и с резвою гремушкой. Ты, детскую качая колыбель, Мой юный дух напевами пленила И меж пелен оставила свирель, Которую сама заворожила…Духовно вскормленные стихией родного языка, Пушкин и Есенин сделали его всеобщим достоянием, в совершенстве овладели его тайнами и загадками. Творчество поэтов многогранно, но все-таки главным, основополагающим для них была любовь к Родине. Действительно, и Пушкину, и Есенину было свойственно особое отношение к родной земле, выражавшееся в способности любить родину такой, какая она есть. Именно у Пушкина мы впервые встречаем поэтическое изображение русского сельского пейзажа в его неизбывной грусти и смиренной убогости, столь созвучных складу русской души: Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий, За ними чернозем, равнины, скат отлогий, Над ними серых туч густая полоса. Где нивы светлые? Где тёмные леса? Где речка? На дворе у низкого забора Два бедных деревца стоят в отраду взора, Два только деревца, и то из них одно Дождливой осенью совсем обнажено… « Румяный крик мой…» С лирической проникновенностью поэтизирует образ «Родины кроткой» и Есенин, преображая светом любви и «эту чахленькую местность», и «край заброшенный» под «дешевеньким ситцем»: «Это все мне родное и близкое,отчего так легко зарыдать». Мир без родины предстает в воображении Пушкина как «пустыня», как «алтарь без божества»: Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам… «Два чувства дивно близки нам…» Образ «Родного пепелища» близок и Есенину, поэту иного века: Край мой! Любимая Русь и Мордова! Притчею мглы ты, как прежде, жива. Нежно под трепетом ангельских крыл Звенят кресты безымянных могил. «Синее небо, цветная дуга…» Подобно Пушкину, Есенин так же мыслит любовь к родине в кругу «животворящих святынь» человеческой жизни превыше всего («Гой ты Русь, моя родная…») И для Пушкина, и для Есенина любовь к родине и память «родных могил» - два изначально неразделимых корня, формирующих национальное самосознание личности: На них основано от века По воле Бога самого Самостоянье человека, Залог величия его. Пушкин «Два чувства дивно близки нам…» В пейзажной же лирике Пушкина преобладает образ мира как открытого распахнутого пространства русской равнины – «чистого поля», пересекаемого горизонталью уходящей в бесконечность дороги: Еду, еду в чистом поле; Колокольчик динь-динь-динь… Страшно, страшно поневоле Средь неведомых равнин… «Бесы» Образ безбрежной русской равнины проходит и через всё творчество Есенина. «Тоской бесконечных равнин» отмечены многие пейзажи поэта. Особенно эмоционально-образной близостью отмечена пушкинская и есенинская лирика «зимнего» цикла, где звучат мотивы такой родной для русского слуха народной ямщицкой песни – «то раздолье удалое, то сердечная тоска», - а по заснеженным просторам мчатся навстречу неизведанному неудержимые кони судьбы. Общность самобытных, ментальных начал художественного сознания Пушкина и Есенина проявилась и в воплощении ими национального характера. Достаточно вспомнить пушкинских персонажей: Пугачева, Савельича, капитана Миронова («Капитанская дочка»), кузнеца Архипа («Дубровский»),Самсона Вырина («Станционный смотритель»), летописца Пимена, Николку –юродивого («Борис Годунов») или есенинского Хлопушу («Пугачев»), Прона или Лабутю, Оглоблиных («Анна Снегина»), чтобы убедиться, сколь глубоко знали великие поэты русскую народную душу во всех ее проявлениях. С юных лет Есенин прекрасно знал не только поэзию и прозу, но и драматургию Пушкина. На протяжении всей жизни он внимательно перечитывал пушкинские произведения, письма с вариантами и комментариями к ним и даже дословно цитировал отдельные строки из писем. Недаром свою первую драму в стихах семнадцатилетний поэт назвал «Пророк». Расцвет пушкинских традиций в творчестве Есенина приходится на 1923-1925 годы. В это время пушкинский образ занимает важное место в жизни и в творчестве Есенина. Поэт «играет в Пушкина», подражает ему в жизни, носит пушкинский цилиндр и крылатку. Даже принципы развития пушкинских традиций Есенин определяет с оглядкой на внешний облик любимого поэта и говорит об осознании стиля пушкинской «словесной походки» и использовании «замечательных подробностей», вычитанных у Пушкина. Одна из таких «замечательных подробностей» из «Бориса Годунова» отразилась ещё в «Песни о великом походе» в строках, описывающих пренебрежительное отношение народа к кончине царя: «Кто всерьёз рыдал,// А кто глаза слюнил», явно соотносится с вестью невинно убиенного младенца царевича Димитрия и о наследовании престола Борисом в сцене о Новодевичьем монастыре из «Бориса Годунова». Даже для революционной «Поэмы о 36» не прошёл незамеченным опыт баллад Пушкина «Узник» и «Песнь о вещем Олеге». По сути, Есенин стал первым, кто соединил в поэме черты жанра героической революционной баллады и тюремной песни «Паша, ангел непорочный…». В «Песни о великом походе» ощущаются вибрации меди «Медного всадника» и лексические переклички с «Борисом Годуновым», а в «Анне Снегиной» - диалог с «Евгением Онегиным». Герои «Анны Снегиной» как бы вторгаются туда, где жили герои Пушкина, - в деревню, в обстановку дворянской усадьбы: герой-рассказчик Сергей въезжает в поэму на дрожках, Евгений Онегин «летит в пыли на почтовых». Письмо Анны Снегиной вызывает в памяти знаменитое письмо пушкинской Татьяны к Онегину. Герой поэмы Есенина «изысканный, а заодно и прославленный петербуржец, своеобразный Онегин начала ХХ века. Но всё же самая пушкинская вещь – поэма «Чёрный человек». В разговорах о своей поэме Есенин не случайно упоминал «трагедию зависти» - «Моцарта и Сальери» и тем самым подчёркивал, что в образе чёрного человека прежде всего воплощены зависть и тёмные силы, мучающие и преследующие поэта, как пушкинского Моцарта. Душа Моцарта болит, как душа поэта – героя «Чёрного человека». Но, в отличие от пушкинского «Моцарта и Сальери», Есенин сближает чёрного человека с поэтом, наделяя его даже внешним сходством. На этом основании большинство исследователей видят в нем двойника лирического героя и относят поэму к теме двойничества, как результату внутренних противоречий личности, традиционной для мировой и, в том числе русской, литературы. Есенинский «чёрный человек» традиционен и в то же время нов и одновременно – воплощение чёрных сил окружающего мира – два в одном. Как правило, Есенин намеренно подчёркивает различие своих художественных решений конкретным сходством с произведениями Пушкина, а также общим строем пушкинской «словесной походки». Развивая пушкинскую традицию, Есенин проявляет себя новатором и создаёт новую поэму ХХ века, которую отличает историзм и современность, классические и современные тенденции, соединение различных фольклорных и литературных жанров. Взаимосвязь духовно-эстетических миров Пушкина и Есенина – проявлениене только литературной традиции, но и национальной культурно-исторической преемственности. Сама возможность сопоставления столь разных художественных величин обусловлена тем, что среди всех русских поэтов именно Пушкин и Есенин являются наиболее яркими выразителями в поэзии русского национального самосознания во всей его самобытности и полноте. Оба поэта сумели постичь русский мир в его духовной целостности и выразить посредством слова наше национальное «Все». Список используемой литературыБонди С.О Пушкине: Статьи и исследования. М., 1978. С. 300.Воронцов К.П. Из новых поступлений в музей С.А. Есенина // Сб. «С.А. Есенин: Эволюция творчества. Мастерство». Рязань, 1979. С. 126.Зубакин Б.М. Письмо к М.Горькому. Вторая половина 1926г. // Сергей Есенин в стихах и жизни. Письма. Документы. С. 423.Иванов Г. Есенин // Русское зарубежье о Есенине: В 2 т. Воспоминания, эссе, очерки / Вст. Ст., сост., коммент. Н. И. Шубниковой – Гусевой. М., 1993. Т. 1. С. 38. Казин Василий. Пушкин // Признание. Стихи. М.;Л.,1928. С. 27-28. Комментарий С.А. Толстой-Есениной. 1941 г. // ГЛМ. Ф. 4. Оп. 1. Мекш Э.Б. Мифопоэтическая основа поэмы с. Есенина «Чёрный человек» // Вечные темы и образы в советской литературе. Межвуз. сб. науч. тр. Грозный, 1989. С. 55. Прокушев Ю. Пушкин и Есенин: Письмо Анны Снегиной // Огонёк. 1979. №41. С. 24-25. Розанов И.Н. Воспоминания о Сергее Есенине // С.А. Есенин в воспоминаниях современников. Т. 1. С. 439. Толстой Алексей. Сергей Есенин. Исповедь хулигана. Трерядница. // Русское Зарубежье о Есенине: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С. 17.Турбин В. Традиции Пушкина в творчестве Есенина. «Евгений Онегин» и « Анна Снегина» // Сб. «В мире Есенина». М., 1986. С. 281.