ИВЭСЭПСанкт-Петербургский институт внешнеэкономических связей, экономики и праваА.В. КОРНИЕНКО ДИСКУРСНЫЙ АНАЛИЗУчебное пособие Санкт-Петербург 2008Дискурсный анализ: Учебное пособие / Автор А.В. Корниенко. – СПб.: ИВЭСЭП, 2008.Утверждено на заседании кафедры «Связи с общественностью», протокол № 4 от 26.11.07 г. Утверждено и рекомендовано к печати Научно-Методическим Советом, протоколАвтор Корниенко Алла ВладимировнаРецензенты: Божков О. Б.зав.сектором социально-культурных изменений СИ РАН^ Травин И.И.кандидат философских наукОтветственная за выпуск Н.А.ФроловаКомпьютерные работы М.А.ЖуковойОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ 4^ ТЕМА 1. ДИСКУРСНЫЙ АНАЛИЗ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ОБЛАСТЬ ИССЛЕДОВАНИЙ 61.1. Понятие «дискурс» 61.2. Становление дискурсного анализа как новой области научного исследования 8Вопросы по теме 1 11^ ТЕМА 2. ЯЗЫК И ИДЕОЛОГИЯ 122.1. Когнитивная концепция идеологии 122.2. Когнитивный анализ дискурса 15Вопросы по теме 2 17ТЕМА 3. ЯЗЫК И КУЛЬТУРА 183.1. Социолингвистическое направление исследований языка и культуры 183.2. Социология языка как индикатора культуры 203.2.1. Культурные сценарии 203.2.2. Разработанность словаря 233.2.3. Частотность слов 253.2.4. Принцип «ключевых слов» 263.2.5. Ключевые метафоры культуры 283.2.6. Лексические универсалии 29Вопросы по теме 3 33Библиографический список 33 ВВЕДЕНИЕ Трудно переоценить роль текстов в жизни современного человека. Они были и остаются основным источником информации об окружающем мире. Реальность непосредственно дана нам лишь на уровне обихода и нашей, нередко достаточно узкой, профессиональной деятельности. Не случайно Эрнст Кассирер назвал человека «знаковым существом», а Ю.М. Лотман ввел в науку понятие семиосферы (семиотической сферы; термин образован по аналогии с терминами «биосфера», «ноосфера») для обозначения того семиотического пространства, в котором естественный язык в силу своей универсальности занимает центральное место. С восприятием и интерпретацией различного рода текстов неразрывно связана вся наша жизнь. Осознаем мы это или нет, но все мы погружены в мир языка, важнейшей знаковой системы, важнейшего средства моделирования действительности. Для представителя общественных наук анализ текстов – один из наиболее распространенных методов исследования социальных процессов. Особо подчеркнем роль текстов в изучении общественного сознания в целом и отдельных его феноменов – ценностей, установок и пр. – в частности, ибо, посягая на сферу сознания, исследователь вторгается в ту тонкую область психических явлений, которая не имеет никаких непосредственных, т.е. чисто психологических, внешних форм репрезентации. О том, что люди думают, можно судить только по тому, что они говорят или что они делают. Сознание остается «черным ящиком», и тексты становятся едва ли не единственным средством «пробиться» внутрь него. За свою историю социология создала собственную методологию изучения текстовых источников и выработала свой основной метод их исследования – контент-анализ, ставший традиционным. Имеется достаточно широкий круг литературы, посвященной методологическим проблемам контент-анализа, а также результатам его применения в социально-ориентированных изысканиях. Вместе с тем в социологическое изучение текстов внесли достойный вклад и представители иных наук, значительно расширив арсенал теоретических и методологических подходов исследования социальных феноменов на основе текстового анализа. Цель настоящего издания - очертить контуры ряда таких подходов к социологическому исследованию феноменов культуры, подходов, сложившихся за последние 15-20 лет в той области научного поиска, которая получила название дискурсного анализа. Знакомство с дискурсно-аналитическими парадигмами социологического изучения текстов начнем с рассмотрения ключевого понятия «дискурс» и краткой истории становления дискурсного анализа как новой научной дисциплины, изучающей общественное мнение. Данное издание адресовано студентам специальности «Связи с общественностью» как учебное пособие по курсам «Общественное мнение», «Технологии связей с общественностью», «Социология массовой коммуникации».^ ТЕМА 1. ДИСКУРСНЫЙ АНАЛИЗ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ОБЛАСТЬ ИССЛЕДОВАНИЙ 1.1. Понятие «дискурс» Для прояснения понятия «дискурс» имеет смысл совершить краткий экскурс в лингвистическую теорию. С тех пор как Фердинанд де Соссюр ввел в лингвистику четкое различение языка и речи («langue» и «parole»), их разграничение при анализе языковой коммуникации стало общепринятым и обязательным в современных лингвистических исследованиях. Язык как система материальных единиц, служащих общению людей и отображенных в общественном сознании в отвлечении от мыслей, чувств, переживаний отдельного индивида, осуществляется в речи, где значения этих материальных единиц получают свое конкретное применение. Язык как средство социального общения и социального познания соотносится с деятельностью коллективного сознания, сознания народа. Речь как последовательность знаков языка, созданная по его законам для выражения нужного содержания в определенной ситуации, соотносится с сознанием отдельного индивида. Язык фиксирует своими элементами и их системной организацией результаты социальной деятельности мышления, создавая необходимую базу для работы индивидуального сознания. Речь, разворачиваясь во времени в линейную последовательность языковых единиц, фиксирует своим строением специфику индивидуальных мыслительных построений. Язык дает название предметам и явлениям и предполагает соотнесение каждого из них с целым классом возможных предметов и явлений. В речи реализуется одна из возможностей, значение языковой единицы конкретизируется благодаря контексту. Продукты речевой деятельности – устные и письменные тексты. Долгое время лингвистика изучала их с точки зрения фонетической, лексической, синтаксической, семантической организации, оставляя без внимания прагматические характеристики этих речевых произведений. В 60-70-е годы, когда резко возрос интерес исследователей к прагматике текстов, последние стали все чаще рассматриваться в качестве единицы общения, как минимум, двух участников коммуникативного процесса: отправителя сообщения (коммуникатора) и его получателя (реципиента). В фокусе внимания исследователей, помимо традиционных, синтактико-семантических аспектов текстов, которыми обмениваются общающиеся стороны, оказались также участники коммуникации и сама ситуация, в которой происходит общение, т.е. внетекстовые, экстралингвистические факторы. Постепенно пришло осознание того, что для адекватного понимания текста важны знания об этих экстралингвистических факторах. Так, выяснилось, что цели, намерения отправителя сообщения обусловливают выбор языковых средств, используемых коммуникатором в сообщении, диктуют логику его линейного развертывания. Акцент с изучения синтаксической и семантической составляющей текста был перенесен на анализ прагматических его компонентов: знаний об адресанте сообщения (его целях, установках, интенциях) и его адресате, коммуникативной ситуации и ее условиях. Дополнительно в число экстралингвистических факторов вошли знания о мире, необходимые для адекватного восприятия и понимания текста. Последнее обстоятельство было вызвано происходившим примерно в то же время становлением и бурным развитием новой научной дисциплины – когнитологии – науки о знаниях. Для обозначения сложного коммуникативного явления, включающего, кроме текста как такового, еще и перечисленные выше экстралингвистические факторы, был взят термин «дискурс». Следует отметить, что подобная трактовка термина не является исходной. Первоначально (в 60-е годы) в науке о языке под дискурсом понимался связный текст, т.е. связанная последовательность предложений или речевых актов. Новое толкование термина «дискурс» вытеснило старое и прочно вошло в научный оборот, сохранившись и поныне.^ 1.2. Становление дискурсного анализа как новой области научного исследования Хотя историю дискурсного анализа можно проследить до античных трактатов по риторике и поэтике более чем двухтысячелетней давности, современное его развитие началось с середины 60-х годов, когда исследователи, изучавшие различного рода тексты, решили объединить свои усилия для разработки интегральных подходов к его анализу. Теоретическая и методологическая разнородность области, присущая этапу зарождения и становления дискурсного анализа, объяснялась вовлеченностью в нее представителей очень широкого спектра научных дисциплин. В него входит антропология и этнография, социология и психология, лингвистика и искусственный интеллект, риторика и стилистика, анализ нарративов и прагматика. Вклад каждой научной дисциплины оказался полезным для новой предметной сферы. Однако перечисление основных источников современного дискурсного анализа все же следует начать с французского структурализма. В период развития русского формализма (до и после Октябрьской революции) антропологи, лингвисты и литературоведы продемонстрировали первые опыты простейшего структурного анализа различных типов текстов. Знаменитая работа Владимира Проппа по исследованию морфологии русской сказки, труды других ранних формалистов способствовали возникновению структурной антропологии Клода Леви-Стросса в 60-х годах. Вместе с достижениями структурной лингвистики того периода работы Леви-Стросса по анализу мифов заложили фундамент французского структурализма. Его главной отличительной чертой стал интерес к повествованию. Изучением повествований: литературных рассказов, обыденных историй, фильмов, социальных мифов,- в опоре преимущественно на методы лингвистики занимались Р. Барт, А. Греймас, Т. Тодоров, У. Эко, К. Мец, К. Бремон. В то же самое время научные изыскания в области лингвистической антропологии, разрабатываемой в США, подготовили почву для глубокого изучения дискурса и коммуникативных феноменов. Благодаря деятельности таких исследователей, как Д. Хаймс и Дж. Гамперц, середина 60-х была отмечена появлением этнографии устной речи и этнографии коммуникации. Помимо структурного анализа мифов, сказок, рассказов, песен, повседневного устного общения, в рамках структуралистского подхода проводилось изучение общего этнографического контекста названных типов дискурса, в том числе социальных и культурных условий их употребления. Второй важный источник современного дискурсного анализа – микросоциология с ее вниманием к обыденному речевому общению. Труды Э. Гоффмана, Г. Гарфинкеля, А. Сикуреля породили широкий интерес к одному из наиболее своеобразных видов повседневного речевого общения – разговору, беседе. Движение в этом направлении было положено Г. Саксом, Э. Щегловым и Г. Джефферсоном, исследовавшими смену ролей в разговоре. За анализом повседневного речевого общения как неформального типа устной речи последовало изучение иных типов диалогических взаимодействий: бесед врача с пациентом, учителя с учеником, разговорах при встрече, интервью при найме на работу. Третьим направлением, сыгравшим важную роль в становлении дискурсного анализа, явилась социолингвистика, предложившая заменить достаточно абстрактное структурное исследование языка анализом реального использования языковых единиц в определенном социальном контексте. Социолингвистика отрицала однородность языковой общности, владеющей одним и тем же языком, называя унитарный национальный язык «академической фикцией», и ставила перед собой задачу описать существующие в рамках национального «социальные языки». Упомянутое научное направление пыталось раскрыть то воздействие, которое оказывают социальные факторы (принадлежность к определенному классу, роду, этносу) на языковую вариативность. Под влиянием работ У. Лабова, С. Эрвин-Трипп изучение реального функционирования языка привело к анализу стилистики и различных типов дискурса, таких , например, как словесные дуэли между негритянскими юношами. Еще одним источником дискурсного анализа стала психология, переживавшая на рубеже 60-70-х годов первую «когнитивную революцию». Ее следствие – выход на передний план исследований по проблематике мышления. Восприятие, запоминание, репрезентация в памяти, воспроизведение текстовой информации, вывод умозаключений – все эти вопросы приковали к себе пристальное внимание психологов (Ф. Джонсон-Лейрд, А. Гарнхэм, В. Кинч). Изучением указанных процессов со своей стороны активно занимались и специалисты по искусственному интеллекту. Введя понятие «компьютерной метафоры», они сосредоточились на компьютерном моделировании процессов оперирования различного рода знаниями, необходимыми для восприятия и интерпретации текста (Р. Шенк, Р. Абельсон). Познавательные процессы, происходящие в человеческом сознании, при этом рассматривались по аналогии с процессами переработки информации в сложных компьютерных системах. Результаты работ в обозначенных выше научных направлениях получили отражение в монографиях, специальных выпусках журналов, материалах конференций начала 70-х. Однако, наметившиеся линии исследований были еще относительно автономны. Лишь в течение следующего десятилетия проявилась тенденция к интеграции и взаимному обогащению. Автономные линии развития в отдельных сферах научного поиска, слившись вместе, знаменовали собой рождение новой дисциплины, называемой в то время то дискурсным анализом, то исследованием дискурса, то лингвистикой текста. Впоследствии первое из названий закрепилось и стало общеупотребительным, а к числу дисциплин, формирующих новую предметную область, примкнули история и правоведение, по определению уделяющие исключительное внимание текстам, а также теория речевой и массовой коммуникации. В настоящее время выходит два международных специализированных журнала – «Text» и «Discourse Processes», целиком посвященных изысканиям в сфере дискурсного анализа. Работы данного направления обсуждаются на отдельных секциях различных конференций по вопросам гуманитарных и социальных наук. В 1985 году выпущено четырехтомное издание «Handbook of Discourse Analysis» под редакцией Т.А. ван Дейка, демонстрирующее достижения научного направления за весь период его существования. В первом томе излагаются сложившиеся в области дискурсного анализа теоретические подходы применительно к девяти предметным сферам: лингвистике, социологии, психологии, антропологии, философии, социальной психологии, искусственному интеллекту, истории и правоведению. Второй том является систематическим представлением уровней и единиц анализа дискурса, таких как синтаксис, семантика, прагматика, нарративные (повествовательные) и аргументативные структуры. Третий том содержит описание результатов анализа разного рода диалогов. В четвертом освещается применение дискурсного анализа в социально-ориентированных исследованиях: изучении расизма, сексизма, межкультурных коммуникационных конфликтов.^ Вопросы по теме 1 Каковы принципиальные отличия языка и речи? В чем заключается специфика изучения текста как единицы общения? Какие прагматические характеристики текста связываются с понятием «дискурс»? Какие научные дисциплины сформировали область дискурсного анализа? В чем конкретно состоит вклад лингвистики и антропологии в развитие дискурсного анализа?^ ТЕМА 2. ЯЗЫК И ИДЕОЛОГИЯ 2.1. Когнитивная концепция идеологии Теоретический и методологический багаж, накопленный в области дискурсного анализа за три десятилетия ее истории, как явствует из вышесказанного, активно и плодотворно используется при изучении многих важных социальных процессов и явлений. Особое место дискурсно-аналитические подходы занимают в исследованиях идеологий и идеологических воздействий, а также различных феноменов культуры: национального характера, национального самосознания, культурных норм, общественных ценностей и установок. Подобные исследования имеют свою специфику. Будучи в полной мере социологическими по конечным целям, решаемым задачам и полученным результатам, они нередко проводятся не социологами, а специалистами в сфере дискурсного анализа. Характеризуя состояние дел в области изучения социальной коммуникации, американский профессор Уильям Корсаро как-то заметил: «Нельзя сказать, что социологи игнорируют язык; они постоянно высказывают общие суждения о его значимости для производства и поддержания общественного порядка. Однако немногие из них связывают эти высказывания с систематическим стремлением соединить работу по анализу дискурса с традиционной социологической теорией и практикой». Знакомство с исследованиями лингвистов – специалистов по дискурсному анализу – в названных выше проблемных сферах начнем с изучения идеологии. В 80-е годы увидела свет новая, когнитивная концепция идеологии. Для ее автора – авторитетного голландского ученого Т.А. ван Дейка, крупного специалиста в области лингвистики текста – упомянутая концепция стала закономерным итогом длительной работы по анализу механизмов восприятия и порождения дискурса с позиций когнитивной науки. Последняя сформулировала ряд фундаментальных положений, касающихся процессов социального познания, а следовательно, и процессов переработки текстовой информации. Во-первых, познание человека детерминировано его знаниями, т.е. той системой глубинных концептуальных структур, которые образуют так называемую личностную, индивидуальную картину (модель) мира. Структуры предшествующего знания – картины мира – играют важную, если не решающую, роль в том, как люди воспринимают и интерпретируют текстовую информацию. Большая часть того, что мы понимаем, когда читаем текст, есть результат сложного, управляемого картиной мира и, как правило, не осознаваемого нами процесса вывода, а не итог простого узнавания того, что эксплицитно выражено в тексте. Попутно заметим: причастность, «задействованность» модели мира в понимании языкового сообщения была осознана лингвистами еще более 30 лет назад, в начальный период работ по машинному переводу. Тогда (неожиданно!) обнаружилось, что для понимания языкового сообщения необходимы «дополнительные» знания о мире, а не только владение лексикой и грамматикой языка. Второе фундаментальное положение когнитивной науки гласит: люди говорят не столько о реальности, сколько о своих внутренних, субъективных моделях реальности, получивших определенное толкование. Иными словами, фактически, описывая в тексте объективные события, человек неосознанно воспроизводит в нем их ментальные аналоги – проинтерпретированные им конкретным образом субъективные модели реальных событий. Приведенные положения когнитивной науки, по сути, констатируют «модельный» характер восприятия и порождения дискурса, что влечет за собой признание парадоксальной трансформации онтологии мира, когда внутренние, ментальные структуры становятся для человека не менее, а, может быть, даже более «вещественны», чем внешние, объективные обстоятельства. Заслуга ван Дейка в том, что, опираясь на указанные положения, он разработал когнитивные теории порождения дискурса и его восприятия, выделив одну из фундаментальных составляющих картины мира – модель ситуации (или ситуационную модель) и теоретически и эмпирически обосновав ее ключевую роль в процессах переработки текстовой информации и порождения дискурса. В сущности, ученый доказал: мы понимаем текст только тогда, когда понимаем ситуацию, о которой идет речь. «Модели ситуаций», под которыми подразумеваются хранимые в памяти человека ментальные отражения ситуаций реальности, несущие на себе отпечаток его предшествующего индивидуального опыта, ценностей, намерений, чувств и эмоций, - необходимая основа интерпретации текста. Сверх того, ван Дейк установил: процесс порождения дискурса также берет начало в ситуационных моделях, они – своеобразная «стартовая площадка» для производства текста, в нем модель ситуации объективируется, обрастает «языковой плотью». Перенос тезиса о «модельном» характере порождения дискурса в сферу социально ориентированного общения – массовую коммуникацию – дал толчок к разработке когнитивной концепции идеологии. Массовая коммуникация – та область социальной жизни, где действуют жесткие институциональные ограничения на производство текстов. В публикациях прессы читатель имеет дело с особым, идеологически пристрастным способом описания и осмысления реальности. Газетные материалы – результат социальной и когнитивной деятельности журналистов – подвергаются проверке на идеологическую пригодность, соответствие групповым ценностям и целям, на которые ориентируется данный печатный орган как социальный субъект. Одновременно «проходят проверку» на идеологическую чистоту и воплощенные в материалах печати модели ситуаций. Анализируя публикации прессы, исследователь сталкивается с преднамеренным отбором и тиражированием приемлемых, с позиции группы, ситуационных моделей. Их передача читателям с целью формирования у них определенных убеждений, вписывающихся в идеологический универсум группы, - важнейшая задача прессы. Таким образом, идеология «преподносит» искусственно созданные репрезентации социальных ситуаций и предлагает свой механизм их интерпретации, функционирующий в целях группы, с которой печатный орган ассоциируется и рупором которой является. Взгляд на идеологию как систему объективированных в дискурсе массовой коммуникации ситуационных моделей придает этому сложному социально-психологическому феномену дополнительное, когнитивное измерение. Кроме того, когнитивная концепция идеологии, в отличие от иных, «классических» концепций дает ответ на вопросы о том, как развиваются идеологии и как они воспроизводятся в обществе.^ 2.2. Когнитивный анализ дискурса Предложенная ван Дейком версия внутреннего устройства моделей ситуации базируется на результатах многочисленных работ по проблематике мышления и оперирования знаниями, проводимых психологами, философами, социологами, лингвистами. Опираясь на достижения целого комплекса человековедческих наук и собственные аналитические выводы, исследователь сформулировал ряд положений, касающихся принципа построения ситуационной модели и основных ее элементов. Согласно этим положениям, модель ситуации – жесткая, стабильная структура фиксированных категорий. Следовательно, процесс формирования данной ментальной модели не является ни произвольным, ни сильно зависимым от контекста, он постоянно разворачивается вокруг некоторого хранимого в памяти инвариантного каркаса. Иными словами, люди анализируют различные ситуации реальности примерно одним и тем же способом, и множественность ситуационных моделей обусловлена не вариативностью их внутренней структуры, а разнообразием содержательного наполнения их структурных составляющих. В число элементов ситуационной модели входят категории Время, Место, Физический контекст и Социальный контекст, несущие информацию об обстановке и условиях совершения акций, Действия и Участники действий, собственно передающие событие, а также Причины, Цели и Последствия действий, с разных сторон характеризующие свершаемые или гипотетические акции. Как один из фундаментальных компонентов индивидуальной, личностной картины мира модели ситуаций содержат в себе категорию Оценки. Представляя оценочные суждения на концептуальном уровне, она присоединяется к каждой категории, включая самый высокий, корневой элемент структуры – Ситуацию в целом. В последнем случае упомянутая категория несет в себе оценку всей ситуации, играющую столь важную роль в социальном познании. (Экспериментально доказано, что человек интерпретирует и запоминает социальные ситуации на основе их распределения прежде всего по эмоциональным оценкам. Забывая детали, он всегда помнит, была ли ситуация приятной или неприятной, дружественной или враждебной и т.д.). На извлечение всех названных категорий из дискурса и их исследование и направлен разработанный ван Дейком метод когнитивного анализа, при котором априорно заданная категориальная структура ситуационной модели проецируется на анализируемый текст. Релевантные выделенным категориям смысловые блоки, фрагменты текста дословно фиксируются исследователем. После завершения указанной процедуры на всем массиве текстовых источников начинается тонкая аналитическая работа по категоризации эмпирических данных внутри каждой из заданных категорий. Путем сравнения, свертывания, последовательной замены частных понятий более общими исследователь получает систему обобщенных категорий, концентрированно выражающих идеологическую позицию авторов текстов. Практическое применение ван Дейком метода когнитивного анализа началось с изучения этнических предубеждений. Исследователь показал, что, несмотря на отсутствие в современном голландском обществе явных негативных стереотипов в изображении этнических меньшинств, «белый расизм» жив и поныне. Идеи «естественного», «справедливого» и «неизбежного» господства белого большинства над цветными меньшинствами в скрытой форме постоянно воспроизводятся в основных видах дискурса: прессе, учебниках высших школ, повседневных разговорах. Была доказана причастность важнейших идеологических институтов общества к распространению «белого расизма», несмотря на повсеместно провозглашаемую западными странами ценность этнического равенства. Позднее ван Дейк расширил сферу исследования, включив в нее дискурс политической элиты целого ряда западноевропейских стран и США. Результаты анализа политических дебатов по этническим проблемам в парламентах Великобритании, Франции, Германии, Нидерландов, США, обобщенные в книге «Elite Discourse and Racism», есть свидетельства распространения дискурсом современных политических элит расистской идеологии в «white-dominated Western democracies».^ Вопросы по теме 2 Почему представители когнитивной науки говорят о «модельном» характере восприятия и порождения текстов? Какова конкретно роль ситуационных моделей в процессах производства дискурса? В чем специфика когнитивной концепции идеологии? Какие категории составляют модель ситуации? Чем процедура когнитивного анализа дискурса отличается от процедуры контент-анализа?^ ТЕМА 3. ЯЗЫК И КУЛЬТУРА 3.1. Социолингвистическое направление исследований языка и культуры Обозначим два взаимосвязанных магистральных направления исследований по теме «Язык и культура». Первое направление – социолингвистическое, в рамках которого язык, дискурс изучаются сами по себе, как фундаментальные и универсальные аспекты культуры. Целью социолингвистических работ является выявление языковых отражений различных социальных феноменов и процессов. Язык – чуткий барометр, четко реагирующий на любые социальные изменения. Окончательное оформление социолингвистики в самостоятельную научную дисциплину, происшедшее в 60-е годы, было вызвано множеством социальных факторов. Освобождение народов от колониального гнета; социально-экономические преобразования в независимых странах, повлекшие за собой изменения в социальной структуре и общую демократизацию общественной жизни; воздействие НТР; движение «новых левых», бунтарство и культурный нигилизм, характерные для высокоразвитых стран Запада – далеко не полный перечень этих факторов. Вместе взятые, они актуализировали вопросы, связанные с соотношением языка и общества, вопросы функционирования языка и специфики его применения в разных социальных группах. Сосредоточившись на анализе воздействия социальных факторов на язык, социолингвистика поставила перед собой задачу раскрыть явным и конкретным образом социально детерминированные языковые схемы отражения реального мира. Особо богатый материал для социолингвистических исследований дают эпохи радикальных общественных трансформаций, сильные социальные потрясения. Кардинальному общественному переустройству неизбежно сопутствует реформа языка, замена старого социально-политического дискурса новым, отвечающим новому времени и новым общественно-историческим условиям. Немецкие исследователи показали, что крушение германского рейха привело к катастрофе и в языке. Китайская «культурная революция», как обнаружили лингвисты, создала целый словарь новых слов. В период американской агрессии во Вьетнаме появился специальный термин «вьетнамский английский» для обозначения того языка, на котором администрация США при помощи средств массовой коммуникации сообщала о ходе военных действий. Переживаемое нами время также породило мощный поток социолингвистических исследований. Продолжается начатая еще в 70-ые годы Н.З. Котеловой работа по составлению серии словарей-справочников «Новые слова и значения». Названная серия представляет собой опыт издания, дополняющего толковые словари русского языка словами, значениями слов и выражениями, появившимися или ставшими активно употребляться в периодической печати и художественной литературе в 50-60-е, 70-80-е и 90-е годы. На основе анализа публичных парламентских дебатов А.Н. Барановым и Ю.Н. Карауловым создан словарь русских политических метафор. Вышли в свет «Материалы к Русскому Словарю общественно-политического языка конца XX века» Г. Гусейнова – итог системного осмысления и описания языка советской и посоветской эпохи как самостоятельного культурно-исторического явления. Одновременно тем же автором прослежено бытование в русском общественном дискурсе 1990-х годов идеологем, сложившихся в советский период. Наряду с лексикографической работой ведется активное изучение языков отдельных сфер общественной жизни (политики, экономики, права), а также различных социальных групп (молодежи, «новых русских»). Вместе с позитивными изменениями, происходящими в языковой сфере под влиянием социальных перемен, исследователи фиксируют и ряд негативных тенденций, сложившихся за последние годы. С одной стороны, отмечается демократизация современного политического дискурса, развитие политического диалога. А.Н. Баранов и Е.Г. Казакевич констатируют смену самой парадигмы политической коммуникации, выражая сущность происходящего формулой «от ритуала к метафоре». Характерная для советского времени ритуальная коммуникация, для которой важно было не содержание произносимых слов, а сам факт их произнесения в определенной ситуации, уступила место свободному изъявлению политических позиций. С другой стороны, специалисты сравнивают состояние современного русского языка с тем, каким оно было после Октября 1917 года. И.А. Бунин в «Окаянных днях» обратил внимание на соседство в языке той поры высокопарных слов в лозунгах с площадной бранью по адресу классовых врагов. Параллельное существование этих двух пластов – грубо-просторечного и высокого – характерная особенность сегодняшнего языка. Снова в ходу слова милосердие, покаяние, национальное возрождение – и вместе с ними постоянно на слуху лагерная лексика: беспредел, отмыть, материть. Наш повседневный язык изобилует заимствованиями, американизмами (шузы, грины); на телевидении – сленговая, жаргонная лексика. Все это, считают ученые, может привести к потере национальной самобытности и самостоятельности языка, утрате традиций и связей с прошлым.^ 3.2. Социология языка как индикатора культуры 3.2.1. Культурные сценарии Второе магистральное направление исследований по теме «Язык и культура» может быть названо социологическим, хотя точнее было бы именовать его лингвосоциологическим. Введенный некогда А.Д.Швейцером термин «лингвосоциология» не упрочился в научном обиходе и был поглощен терминологическим словосочетанием «социология языка». Оно стало привычным обозначением той области знаний, в которой язык и дискурс рассматриваются как один из факторов социального развития и/или как признаки общественно значимых явлений и процессов. Анализ языка и дискурса как индикаторов различных культурных феноменов и составляет непосредственное содержание работ, предпринимаемых в русле второго направления исследований языка и культуры. В их числе исследования национального характера, национального самосознания (менталитета), культурных норм. Общей для данного корпуса изысканий является исходная посылка: язык – фундаментальный аспект культуры, неотъемлемый атрибут человеческой жизни, универсальное средство выражения мысли, объективации всех структур сознания. Язык обеспечивает возможность социального взаимодействия и социального познания, он – предельное основание всей человеческой деятельности как сознательно регулируемой и целенаправленной. Язык и дискурс представляют собой надежные источники информации об общественной психологии, общественном сознании, культуре общества. В рамках обозначенного направления выделяются своей масштабностью работы Анны Вежбицкой и ее школы. Предметом изучения всемирно известного лингвиста стал широкий спектр феноменов культуры. Рассмотрим исследование Вежбицкой культурных норм, под которыми понимаются осознаваемые или не осознаваемые, но интуитивно ощущаемые индивидом законы и правила, формирующие особенности мышления, чувствования, речи и взаимодействия людей. Логика исследования такова: правила, когда и что говорить, тесно сопряжены с правилами мышления и чувствования, поэтому тексты культуры позволяют установить и верифицировать культурные нормы, лежащие в основе характерных для данного общества способов взаимодействия и мышления. Культурные нормы, утверждает Вежбицкая, могут быть эксплицитно репрезентированы в виде культурных сценариев, которые строятся на базе анализа текстовых источников. Для записи культурных сценариев ею разработан специальный метаязык, использующий только семантические универсалии («семантические примитивы») – элементарные смыслы, из которых складываются значения всех слов естественных языков. (Подробному описанию метаязыка посвящена книга «Семантические примитивы»1 и более поздняя работа «Семантика и лексические универсалии»).2 Проведенные лингвистами межъязыковые сравнения показали, что все люди разделяют одну и ту же (предположительно, врожденную) модель человека, определяемую небольшим набором универсальных семантических категорий. Но, помимо этой универсальной модели, культуры могут сильно отличаться в своих представлениях, ожиданиях и правилах, касающихся человеческой психологии и общения. Чтобы изучать варьируемые представления, ожидания и правила и сделать корректными межкультурные сопоставления, эти правила, констатирует Вежбицкая, должны быть сформулированы в терминах универсальных человеческих понятий, а не в терминах культурно-нагруженных слов (таких, например, как самоутверждение, конформизм, скромность или самоуничижение). Подобный ход позволяет создать универсальную, не зависящую от конкретного языка картину культурных норм, которая избавляет их анализ от этноцентричной предвзятости и облегчает процесс сравнения различных культур и их взаимопонимание. По сути, Вежбицкая предлагает новый метаязык для описания культурных норм (правил культуры), новую самодостаточную «культурную транскрипцию». Названный ею «Естественным Семантическим Метаязыком» (ЕСМ), этот метаязык имеет жестко ограниченный синтаксис и сжатый набор исходных элементов – семантических примитивов. Список последних – результат предпринимаемых уже более трех десятилетий глубоких эмпирических исследований широкого круга языков. Исследование Вежбицкой немецких, англо-америк