Русский Гуманитарный Интернет УниверситетБиблиотекаУчебной и научной литературыWWW.I-U.RUА.В.СоколовОБЩАЯ ТЕОРИЯСОЦИАЛЬНОЙКОММУНИКАЦИИУЧЕБНОЕ ПОСОБИЕСанкт-Петербург 2002УДК 316.6 ББК 88.53 С 59Соколов А. В. С 59 Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. — СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002 г. — 461 с. ISBN 5-8016-0091-4В учебном пособии излагается обобщающая теория, содержащая общие закономерности, сходство и различие различных видов, уровней и форм социальной коммуникации. На основе понимания социальной коммуникации как движения смыслов в социальном пространстве и времени рассмотрены личные и общественные коммуникационные потребности, коммуникационная деятельность и общение, социальная память, коммуникационные каналы, типология социально-коммуникационных институтов, эволюция социальных коммуникаций с каменного века до 2000 г. Особое внимание уделено информационному подходу к социальной коммуникации (социальной информатике) и семиотике социальных коммуникаций. Представлена система социально-коммуникационных наук, центром которой является метатеория социальной коммуникации. Книга адресована ученым-обществоведам, студентам, аспирантам и преподавателям, изучающим проблематику социальной коммуникации, а также социально-коммуникационным работникам, желающим повысить свою квалификацию.ISBN 5-8016-0091-4 © Соколов А. В. © Издательство Михайлова В. А.СОДЕРЖАНИЕВВЕДЕНИЕ. ^ 1.ПОНЯТИЕ О СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ. 1.1. Обыденное и научное понимание коммуникации 1.2. Проблема смысла 1.3. Проблема понимания 1.4. Социальное пространство и время 1.5. Выводы^ 2. КОММУНИКАЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ОБЩЕНИЕ 2.1. Коммуникационные действия и их формы 2.2. Виды, уровни и формы коммуникационной деятельности 2.3. Виды коммуникационной деятельности 2.3.1. Микрокоммуникация2.3.2. Мидикоммуникация2.3.3. Макрокоммуникация2.3.4. Сотрудничество и конфликты в коммуникационной деятельности 2.4. Общение как социально-психологическая и коммуникационная категория 2.5. Игры и псевдоигры 2.5.1. Игра как творческое коммуникационное действие 2.5.2. Псевдоигра как нетворческое коммуникационное действие 2.6. Правда и ложь в коммуникационной деятельности 2.7. Выводы^ 3. СОЦИАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ 3.1. Виды памяти и мнемические действия 3.2. Информационная модель индивидуальной памяти 3.3. Групповая социальная память 3.4. Структура социальной памяти общества 3.5. Противоречия общественного познания 3.6. Выводы^ 4. КОММУНИКАЦИОННЫЕ КАНАЛЫ 4.1. Разновидности коммуникационных каналов 4.2. Устная коммуникация 4.2.1. Схема устной коммуникации4.2.2. Функции естественного языка и речи4.2.3. Коммуникационные барьеры4.2.4. Проект искусственного международного языка эсперанто 4.3. Документная коммуникация4.3.1. Система документной коммуникации в XX веке 4.3.2. Функции документов 4.3.3. Коммуникационные барьеры4.3.4. Цензура как орудие коммуникационного насилия 4.4. Электронная коммуникация4.4.1 Маршалл Маклюэн — пророк электронной коммуникации4.42. Функции электронной коммуникации4.4.3 Коммуникационные барьеры4.4.4. Глобальная коммуникационная система Интернет 4.5. Древо коммуникационных каналов 4.6. Выводы^ 5. ЭВОЛЮЦИЯ СОЦИАЛЬНЫХ КОММУНИКАЦИЙ 5.1. Хронология общественных коммуникационных систем 5.2. Археокультурная словесность 5.3. Палеокультурная книжность 5.4. Мануфактурная неокультурная книжность 5.5. Индустриальная неокультурная книжность 5.6. Мультимедийная коммуникационная культура 5.7. Выводы^ 6. СЕМИОТИКА СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ 6.1. Объект и предмет семиотики социальной коммуникации 6.2. Коммуникационные знаки и их классификация 6.3. Семиотика текстов 6.4. Семантика, синтактика, прагматика 6.5. Выводы^ 7. СОЦИАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ 7.1. Концепции информации в современной науке7. 1. 1. Математическая теория информации: информация — абстрактная фикция 7.1.2. Информация — физический феномен 7.1.3. Информация — функция самоуправляющейся системы7.1.4. Другие концепции 7.1.5. Итоги 7.2. Эффект «информационных очков» 7.3. Концепции социальных информатик 7.3.1. Социальная информатика I (70-е гг.)7.3.2. Социальная информатика II (80-е гг.) 7.3.3. Социальная информатика III (90-е гг.) 7.4. Выводы ^ 8. КОММУНИКАЦИОННЫЕ ПОТРЕБНОСТИ 8.1. Определение и типология коммуникационных потребностей 8.2. Личностные коммуникационные потребности 8.3. Групповые коммуникационные потребности (информационный подход) 8.4. Общественные коммуникационные потребности 8.5.Выводы^ 9. СОЦИАЛЬНО-КОММУНИКАЦИОННЫЕ ИНСТИТУТЫ 9.1. Происхождение и виды социально- коммуникационных служб, систем, институтов 9.2.Сущностные и прикладные функции социально-коммуникационных явлений 9.3.Либерально-демократические принципы и схемы функционирования социально-коммуникационных институтов 9.3.1. Социально-коммуникационные права и свободы 9.3.2. Либерально-демократическая схема функционирования социально-коммуникационных институтов 9.4. Тоталитарные принципы и схемы функционирования социально-коммуникационных институтов 9.4.1. Ленинский принцип партийности9.4.2. Тоталитарная схема управления социально-коммуникационными институтами9.4.3. Тотальная цензура. Опыт Советского Союза 9.5. Выводы^ 10. СОЦИАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ КАК ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ 10.1. Система социально-коммуникационных наук 10.2. Общая характеристика метатеории социальной коммуникации 10.3. Выводы ЗАКЛЮЧЕНИЕВВЕДЕНИЕКоммуникационные аспектыэволюции культурыКультура всякого сообщества людей представляет собой, во-первых, культурное наследие, т. е. совокупность искусственных социальных смыслов (культурных ценностей), как овеществленных (изделия), так и неовеществленных (идеи); во-вторых, деятельность по созданию, хранению, распространению и освоению культурных ценностей, называемую культурной деятельностью. Короче: культура = культурное наследие + культурная деятельность. Культурная деятельность, в свою очередь, является суммой: творчество (создание культурных ценностей) + социальная коммуникация (хранение и распространение созданных ценностей) + практическое использование (освоение) этих ценностей. Таким образом, социальная коммуникация — необходимый аспект, неотъемлемая часть культуры, и эволюция человеческой культуры есть в то же время социально-коммуникационная эволюция. Эволюцию культуры можно представить в виде следующих пяти стадий, где неизменно присутствуют коммуникационные аспекты: 0. Пракультура (1,5 млн. лет назад — 40 тыс. лет назад) — период антропосоциогенеза, время формирования хомо сапиенс как биологического вида, когда предками человека (питекантропы, неандертальцы) были освоены средства культурной деятельности: каменные орудия и членораздельная речь. 40 тыс. лет назад на планете появился современный человек (неантроп), творец и создатель собственно культуры. I. Археокультура (40 тыс. лет назад — III тыс. лет до н. э.) — период каменного века (верхний палеолит, мезолит, неолит), когда в первобытных общинах получила развитие не только материальная культура в виде «каменной индустрии», но и духовная культура в виде магических культов, мифологии, изобразительного и музыкального искусства. Образование в IV —III тыс. до н. э. локальных цивилизаций и изобретение письменности знаменовали переход к стадии палеокультуры. I.I. Палеокультура (III тыс. лет до н. э. — XV в. н. э.) — время возникновения мощных восточных цивилизованных государств, расцвета античной культуры, и сменившего ее средневековья. Вехами культурного прогресса человечества на этой стадии являются: иероглифы на стенах древнеегипетских пирамид — алфавитное письмо — Александрийская библиотека — печатный станок И. Гутенберга. Изобретение Гутенберга положило в Западной Европе начало новой стадии — стадии неокультуры. III. Неокультура в разных регионах наступила в разное время (некоторые африканские и азиатские страны и в наши дни остаются на палеокультурном уровне), но для культурного лидера — западноевропейского мира стадию неокультуры можно датировать XVI веком — эпохой Высокого Возрождения и Реформации, за которым последовали век Просвещения (вторая половина XVII — XVIII вв.) и XIX век — век индустриализации. К неокультуре относится и XX век, но уже в конце века в развитых странах появились признаки наступления постиндустриальной эры, которую логично связать с новой, пока еще гипотетической стадией культурной эволюции. IV. Постнеокультура — это компьютеризированный мир с мультимедийными глобальными коммуникационными каналами и с культурным наследием, хранящимся в распределенной памяти компьютерных сетей. Короче: это время господства электронных коммуникаций, вытеснивших документную коммуникацию на периферию общественной жизни. Легко заметить, что на всех стадиях эволюции культуры неизменно прослеживалась закономерность: совершенствование коммуникационных средств сопровождалось общественным прогрессом (иногда даже предопределяло его), а общественный прогресс, в свою очередь, стимулировал развитие коммуникации. Но эта закономерность осознавалась обществом по-разному на разных стадиях. В дописьменной археокультуре, где устная коммуникация служила главным способом хранения и распространения культурного наследия, существовало обожествление Слова. Слову приписывалась магическая сила, оно требовало осторожного и уважительного обращения. Н. С. Гумилев в известном стихотворении «Слово» обрисовал этот культ следующим образом: В оный миг, когда над миром новым Бог склонял лицо свое, тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города. И орел не взмахивал крылами, Звезды жались в ужасе к луне, Если, словно розовое пламя, Слово проплывало в вышине. А для здешней жизни были числа, Как домашний, подъяремный скот, Потому что все оттенки смысла Умное число передает. Патриарх седой, себе под руку Покоривший и добро и зло, Не решаясь обратиться к звуку, Тростью на песке чертил число… Обожествление слова означало обожествление Коммуникации. Жрецы Древнего Египта и Месопотамии, освоившие письменность («иероглиф» означает «священное письмо»), способствовали трансформации культа Слова в культ Книги. Священные писания мировых религий не что иное, как результат коммуникации пророков со Всевышним. Всякая религия начинается с коммуникации, недаром «религия» в переводе с латыни значит «связь», но для священнослужителей коммуникация была (и остается) предметом культа, а не предметом исследования.^ Социальная коммуникация как предмет исследования История научного познания коммуникации начинается с античности. Античные мыслители наряду с разумом-логосом почитали речь-логос. Стимулом для этого послужило то, что политическая жизнь греков широко использовала риторику, красноречие и особым доверием народного собрания пользовались ораторы, владеющие силой устного слова. Регулятором общественной жизни служил номос — закон в виде письменного текста — дальний предок бюрократии. В эллинистический период, когда началось культурное освоение обширных территорий Египта, Ближнего и Среднего Востока, забота о сохранении речи-логоса сделалась особенно насущной, ибо язык гарантировал выживание греческой культуры в иноземном окружении. Появились ученые «грамматики», предписывающие правила «истинного» и «чистого» греческого языка; особенно активны были александрийские грамматики. Таким образом, коммуникация стала еще до нашей эры предметом изучения двух древнейших научных дисциплин — логики и лингвистики. В Средние века христианская церковь не забыла уроков античного красноречия. В программу подготовки священнослужителей были включены риторика, грамматика и диалектика, которые образовали «тривиум» — три первых и основных предмета изучения. Средневековые схоласты возродили древнегреческую герменевтику — науку о понимании и толковании поэтических (Гомер) и священных (Библия) текстов. Русские ученые люди, появившиеся в XVII—XVIII вв., истово почитали живое слово и книжную премудрость. ^ Симеон Полоцкий (1629―680), зачинатель русской силлабической поэзии, писал в своих виршах: Пониманье есть прошедшее верно постигать, также — настоящее благоустроить, И предвосхищение грядущего имети; это не творящие — разумом как дети1. Почти столетие спустя ^ М. В. Ломоносов (1711―1765) восславил дар речевого общения в следующем рассуждении: «Если бы каждый член человеческого рода не мог изъяснить своих понятий другому, то бы не токмо лишены мы были сего согласного общих дел течения, которое соединением наших мыслей управляется, но и едва бы не хуже ли были мы диких зверей, рассыпанных по лесам и по пустыням»2. Парадоксально, но факт: западноевропейская неокультура, столь многим обязанная книжному искусству, вовсе не склонна была продолжать обожествление живого и письменного слова. Неокультурные гениальные просветители и энциклопедисты развенчивали всех кумиров, кроме одного — Разума. Книжное дело из богоугодного служения превратилось в ремесло, работавшее по заказам церкви, властей, книготорговцев, иногда — ученых корпораций. XVIII и XIX века — это время рождения в Европе общественных и гуманитарных наук, но среди них не числились дисциплины, изучающие закономерности коммуникации как таковой. Теоретики педагогики (Я. А. Коменский, И. Г. Песталоцци, Ж.-Ж. Руссо) предпочитали развивать естественные способности детей, а не обременять их память культурным наследием предков. Языкознание, обретшее научный статус в начале XIX века благодаря трудам В. Гумбольдта, А. Шлегеля, Я. Гримма, сосредоточилось на описании, грамматическом анализе и типологизации различных языков, вовсе не осознавая себя, как и педагогика, социально-коммуникационной наукой. В середине XIX века отцы-основатели социологии О. Конт и Г. Спенсер в своих капитальных трудах как-то потеряли из виду социальную коммуникацию, хотя, казалось бы, достаточно очевидно, что без коммуникационных взаимосвязей между людьми никакое общество существовать не может. Психология, появившаяся в конце XIX века, интересовалась больше интроспекцией, «духом народа», реакциями организма на предъявляемые стимулы (бихевиоризм), чем обменом смыслами между людьми. В европейских странах книжная культура была в расцвете; стремительно развивалось газетно-журнальное и библиотечно-библиографическое дело, появились телеграф и телефон, в конце века — кино и радио, и ― странное дело — проницательные ученые-обществоведы игнорировали эти коммуникационные явления, не замечали их возрастающей социальной роли. Только после первой мировой войны наступило относительное прозрение. Произошла научная революция в языкознании: восторжествовали семиологические (теперь говорят не «семиология», а «семиотика») идеи Ф. де Соссюра (1857—1913), которые легли в основу структурной (прикладной, математической) лингвистики. Вспомнили о семиотических идеях американского философа-прагматика Ч. Пирса (1839—1914); в Австрии и в Англии стала развиваться аналитическая философия, попытавшаяся, правда безуспешно, понять и упорядочить стихию устной коммуникации.^ В социальной психологии, зародившейся на стыке веков в Германии (В. Вундт, X. Штейнталь) и во Франции (Г. Тард, Г. Лебон) и получившей развитие в США в 20—30-е годы, коммуникационная проблематика заняла центральное место. Как она понималась в то время?^ Габриэль Тард (1843—1904) был первым классиком социологии, громко и отчетливо заявившим о возможности научного изучения коммуникационных процессов и посвятившим себя этому изучению. Тард объяснял происхождение общества (социогенез) развитием социально-коммуникационной деятельности в форме подражания. Язык, религия, ремесло, государство — это продукты творчества индивидов-новаторов; другие люди стали подражать этим новаторам и таким образом утвердились названные социальные институты. По словам Тарда, «общество — это подражание, а подражание — своего рода гипнотизм». Основоположниками американской социальной психологии считаются ^ Джордж Мид (1886— 1931) и Герберт Блумер (1900—1987), которые основали в Чикаго научную школу так называемого символьного интеракционизма (взаимодействия посредством символов). Символами считались вербальные (словесные) и невербальные действия, обладающие определенным смыслом. Благодаря взаимодействию посредством символов (символьной интеракции) люди передают друг другу знания, духовные ценности, образцы поведения, а также управляют действиями друг друга. Мышление также понималось как оперирование символами. Люди, утверждала Чикагская школа, живут в мире символов, постоянно созидая символы и обмениваясь ими с другими людьми. Предлагалась таким образом коммуникационная модель общественной жизни, где коммуникация (символьная интеракция) становилась главным действующим фактором. Раньше американцев, еще находясь в Петрограде, о решающей роли коммуникации для развития общества писал великий социолог XX века П. А. Сорокин (1889— 1968): «Взаимодействие людей по своей природе есть прежде всего взаимодействие психическое — обмен чувствами, идеями, волевыми импульсами»3. Подобный обмен (говоря современным языком, это есть смысловая коммуникация) предопределяет динамику человеческого общества, — утверждал П. А. Сорокин. О значимости смысловой коммуникации для прогресса человечества задумывались в начале XX века не только абстрактно мыслящие социологи, но и практики книжного дела, увлеченные утопией построения «Всемирного Дворца Книги и Знаний». Наиболее яркой фигурой в ряду мечтателей-книжников бесспорно является Поль Отле (1868—1944) — бельгийский ученый, ставший «отцом документации»4. Под «документом» П. Отле понимал «все, что графическими знаками изображает какой-либо факт или идею», т. е. любые изображения и произведения письменности или печати. В Европе и США в послевоенные годы стали распространяться службы документации, которые занимались обслуживанием бизнеса, медицины, политики, производства, т. е. специальной коммуникационной деятельностью, которая вышла за пределы традиционной библиотечно-библиографической сферы. В 1937 г. была учреждена Международная Федерация документации, ныне именуемая Международная Федерация информации и документации. Документационная практика стала предметом документационной науки, позже получившей название документалистика. В 30-е годы в связи с распространением кино, радиовещания, массовых иллюстрированных изданий, комиксов и дешевых «покет-бук», философов-культурологов встревожил феномен массовой культуры, свидетельствующий о примитивизации духовных потребностей народных масс. Опыт манипулирования массовым сознанием в тоталитарных государствах показал могущество и опасность средств массовой коммуникации, которые могут воздействовать на человеческие массы, словно шприц, делающий подкожное вливание миллионам людей одновременно. Гитлер в «Майн кампф» уделил большое внимание пропаганде и даже сформулировал правила, которым она должна следовать: избегать абстрактных идей, апеллировать к эмоциям; настойчиво повторять несколько главных лозунгов, используя стереотипные фразы; постоянно критиковать врагов государства; выделять одного врага для целей особого поношения и др. Стало ясно, что коммуникация — это не общедоступное благо, а обоюдоострое оружие, требующее осторожного и осмысленного обращения. После второй мировой войны развитые страны столкнулись с информационным кризисом, вызванным противоречием между накопленными человечеством знаниями и возможностями их восприятия отдельным человеком. Ученые стали заявлять: «Гениальные открытия сделаны, опубликованы и похоронены в недрах библиотек, где их невозможно обнаружить; мы не знаем, что мы знаем!» Потребовались новые коммуникационные средства, «автоматические библиографы», мемексы, информатории. Стали повсеместно создаваться информационные службы, информационные системы, информационные сети, использующие постоянно растущий потенциал вычислительной техники и техники связи. Эти средства нуждались в научном обосновании, которое стала разрабатывать информационная наука (Information Science), названная в 1966 г. в нашей стране информатика. Задача информатики виделась в совершенствовании лишь научной коммуникации; остальные же коммуникационные системы, в том числе — массовая, экономическая, политическая, эстетическая и т. д., оставались в стороне. Между тем значимость массовой коммуникации не только не уменьшилась, а напротив, благодаря телевидению и персональным компьютерам, возрастала все больше и больше. Общество, «облученное телевидением», перестало читать книги, ходить в кино и театры и посвятило свой досуг красочным телевизионным сериалам и видеофильмам. Западные бизнесмены и политики, всегда понимавшие значимость рекламы, открыли для себя новые возможности воздействовать на общественное мнение благодаря новым информационным технологиям. Службы паблик рилейшенз и команды имиджмейкеров стали пользоваться повышенным спросом. «Не деградирует ли человечество?» — с тревогой спрашивали педагоги, писатели, публицисты, культурологи, взирая на взрывоподобное распространение компьютерных игр и интернетовских «чатов». Ретроспективно оценивая достижения XX века в области изучения социальной коммуникации, можно констатировать, что коммуникационная проблематика стала составной частью фундаментальных общественных наук — социологии, психологии, социальной психологии, культурологии, социальной философии, а также освоена различными прикладными учениями от документалистики и журналистики до теории рекламы и паблик рилейшенз. Но целостная теория социальной коммуникации не сформировалась. Получилась картина рассредоточенной очаговости, когда отдельный очаг освещает тот или иной участок социальной коммуникации, но общая структура универсума коммуникации скрыта в таинственной тьме. Ясно, что очаговое познание лишь начало познавательного процесса. Что же дальше?^ 3. Контуры метатеории социальной коммуникации Независимо от прикладных приложений и корыстных расчетов бизнесменов и политических лидеров зарубежные ученые оценили фундаментальную значимость социальной коммуникации для человеческой цивилизации, которую в свое время П. Я. Чаадаев (1794—1856) сформулировал вполне определенно: «Лишённые общения с другими созданиями, мы щипали бы траву, а не размышляли о своей природе»5. Более развернуто эта мысль выражается в следующих тезисах, достаточно очевидных в наши дни: • в процессе антропогенеза коммуникационная деятельность была решающей предпосылкой и питательной почвой для образования человеческого сознания и языка; • коммуникация — способ формирования человеческой личности, поскольку только в процессе взаимодействия с другими людьми происходит социализация индивида и развитие его способностей; • коммуникационная потребность — органическая (абсолютная) духовная потребность человека; изоляция от общества приводит к неизлечимым психическим травмам; • коммуникация — фактор и условие существования любых человеческих общностей — от малых социальных групп до наций и государств; • коммуникационная деятельность — источник, средство поддержания и использования социальной памяти, аккумулирующей культурный и исторический опыт социальных субъектов. Между тем в Советском Союзе «коммуникационная наука», процветающая за рубежом, оказалась в числе репрессированных идеологическими органами научных дисциплин. В «Философском словаре», изданном Политиздатом в 1986 г., говорится «Коммуникация — категория идеалистической философии, обозначающая общение, при помощи которого «Я» обнаруживает себя в другом... Доктрина коммуникации в целом — утонченная форма кастовых и корпоративных связей. Объективно учение о коммуникации противополагается марксистскому пониманию коллектива»6. Нельзя не вспомнить идеологически беззаботного, но отнюдь не безграмотного в философии замечательного лирика Б. Л. Пастернака, который написал: Ведь вся жизнь есть только миг, Только растворение Нас самих во всех других, Как бы им в дарение. В постсоветской России научный климат, разумеется, другой, но отставание наверстывается с трудом. Правда, на библиотечно-информационных, журналистских, социологических, социально-культурных факультетах уже не один год читаются курсы «Социальные коммуникации», «Социология коммуникации» и производные спецкурсы. Появилось несколько учебных пособий и научных монографий, но все-таки нет ясности, что должна представлять собой «коммуникационная наука». Главный редактор Международной Энциклопедии по коммуникации Э. Барнув, констатируя «коммуникационную революцию, происходящую в индустриальных странах», пишет: «Становится очевидным центральное положение коммуникации в человеческой истории, что и объясняет, почему такие различные дисциплины, как антропология, искусствознание, педагогика, история, журналистика, право, лингвистика, философия, политические науки, психология и социология стремятся к объяснению процесса коммуникации, сотрудничают в создании новой дисциплины», которая именуется теорией коммуникации. Задача этой дисциплины, по Э. Барнуву, состоит в том, чтобы выявить «все пути, по которым информация, идеи и установки распространяются среди индивидов, групп, наций и поколений». С этим заявлением Э. Барнува в принципе можно согласиться, но оно нуждается в уточнении. Как представить себе «сотрудничество» разных наук в создании новой дисциплины? Некий «межнаучный круглый стол»? Ясно, что надеяться на плодотворное сотрудничество специалистов разных отраслей знания в выявлении путей распространения в обществе «информации, идей и установок» не приходится, хотя бы из-за терминологических барьеров между науками. Никакой «теории коммуникации» путем суммирования знаний, накопленных в разных научных дисциплинах, вырастить нельзя. «Теория коммуникации» не может состоять из разделов, заимствованных из антропологии, искусствознания, педагогики и т. д. Чтобы познать сущность и структуру универсума социальной коммуникации в целом, требуется не суммирование, а обобщение знания, добытого антропологией, искусствознанием, педагогикой, историей и т. д. Такое обобщение, т. е. получение нового знания путем критического анализа, сопоставления, оценки, систематизации частных фактов и концепций, свойственно не теории, а метатеории, или обобщающей теории. Межнаучными метатеориями являются кибернетика, семиотика (общая теория знаков), системология (общая теория систем); известны метаматематика и металогика — обобщающие теории внутриотраслевого значения. Философия — метатеория человеческого познания. Э. Барнув, ― говоря о «сотрудничестве» наук в создании «теории коммуникации», по сути дела имеет в виду формирование метатеории социальной коммуникации. Итак, метатеория социальной коммуникации — это межнаучная обобщающая теория, формирующаяся на основе («мета» — после) различных наук, изучающих те или иные грани (аспекты, проблемы) социальных коммуникаций. Эти науки, некоторые из которых перечислил Э. Барнув, можно назвать частными (конкретными) коммуникационными теориями (науками). При этом вовсе не обязательно, чтобы все содержание «коммуникационных наук» сводилось к коммуникационной проблематике; они могут изучать и другие проблемы, но важно, чтобы они вносили свой вклад в познание социальных коммуникаций. Отношение метатеория — частная (конкретная) теория есть отношение взаимной зависимости. Метатеория использует содержание частных теорий для построения обобщающих концепций (типологий, периодизаций, закономерностей, принципов, тенденций и т. п.), а частные теории применяют эти концепции для углубления и обогащения своего содержания. Поэтому обе взаимодействующие стороны заинтересованы в самостоятельном существовании друг друга. Метатеория ни в коем случае не должна поглощать обобщаемые теории (в противном случае обобщать будет нечего и она утратит свой метатеоретический статус), а обобщаемые теории нуждаются в опоре на метатеорию для своего дальнейшего развития. Метатеория связана генетически с обобщаемыми теориями, является производной от них и может возникнуть только после того, как созрели предпосылки для обобщения. Такие предпосылки (прав Барнув!) сейчас созрели, но созрели они не для теории коммуникации (таких теорий различных коммуникаций — массовых и специальных, речевых и технических, научных и эстетических — сегодня достаточно много), а для обобщающей метатеории. Наметились контуры метатеории социальной коммуникации, которые можно представить в виде следующих десяти проблем: 1. Понятие социальной коммуникации как межнаучной категории. 2. Коммуникационная деятельность, ее уровни, виды, формы. 3. Социальная память и социальная коммуникация; 4. Естественные и искусственные коммуникационные каналы. 5. Эволюция социальных коммуникаций; смена коммуникационных культур. 6. Семиотический подход к социально-коммуникационным проблемам: семиотика социальной коммуникации. 7. Информационный подход к социальной коммуникации: социальная информация. 8. Коммуникационные потребности личности, социальных групп, общества. 9. Социально-коммуникационные институты и службы. 10. Система социально-коммуникационных наук. В настоящее время курс «Социальная коммуникация» изучается на факультетах культуры, журналистики, социологических, библиотечно-информационных факультетах и в некоторых других вузах. Учебники и учебные пособия отсутствуют. Поэтому настоящая книга написана в жанре учебного пособия. Проблематика метатеории, рассмотренная нами, охватывает содержание вузовского общепрофессионального курса. Каждой из проблем посвящена одна из глав книги. В конце каждой главы приводятся: выводы, отражающие более-менее достоверное знание по данной проблеме; terra incognita (непознанная область), где перечислены некоторые актуальные вопросы, ответы на которые мы не знаем; список литературы, рекомендуемой для дальнейшего изучения проблемы.^ 1. ПОНЯТИЕ О СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ1.1. Обыденное и научное понимание коммуникацииОбыденное толкование коммуникации, бытовавшее в русском языке, легко проследить по справочной литературе. В первом словаре иностранных слов «Лексикон вокабулам новым по алфавиту», правленном лично Петром I, среди более 500 иностранных «вокабул» учтена и «коммуникация» в значении «переговор, сообщение». Встречается это слово в писаниях Петра и его сподвижников7. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля (1881 г.) слово «коммуникация» писалось с одним «м» и толковалось как «пути, дороги, средства связи мест». Именно в этом смысле Н. В. Гоголь писал: «Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга». До революции иных значений за термином «коммуникация» не числилось (с начала XX века его стали писать с двумя буквами «м»). Современный «Большой энциклопедический словарь» (М., 1997) указывает два значения: 1) путь сообщения, связь одного места с другим; 2) общение, передача информации от человека к человеку, осуществляющаяся главным образом при помощи языка. Коммуникацией называются также сигнальные способы связи у животных. Термин «коммуникация» используется многими общественными, биологическими, техническими науками, и чаще всего имеется в виду элементарная схема коммуникации, приведенная на рис. 1.1.Рис. 1.1. Элементарная схема коммуникацииЭлементарная схема показывает, что коммуникация предполагает наличие не менее трех участников: передающий субъект (коммуникант) — передаваемый объект (сообщение) — принимающий субъект (реципиент)8. Стало быть, коммуникация — это разновидность взаимодействия между субъектами, опосредованного некоторым объектом. Для отграничения коммуникации от других процессов обратим внимание на следующие ее отличительные признаки: 1. В качестве участников коммуникации выступают два субъекта, которыми могут быть: отдельный человек или группа людей, вплоть до общества в целом, а также животные (зоокоммуникация). Согласно этому признаку из понятия коммуникации исключается взаимодействие неодушевленных объектов; так, взаимосвязи Солнца и Земли не есть коммуникационный процесс. 2. Обязательно наличие передаваемого объекта, который может иметь материальную форму (книга, речь, жест, милостыня, подарок и т. д.) или не иметь ее. Например, коммуникант может неосознанно воздействовать на реципиента, внушая ему доверие, симпатию, антипатию, любовь. Вырожденная форма коммуникации — общение человека с самим собой (внутренняя речь, размышления, воспоминания и т. п.). 3. Коммуникации свойственна целесообразность или функциональность, поэтому бред — не коммуникационный акт. Целесообразность может проявляться в трех формах: • Перемещение материального объекта в геометрическом пространстве из пункта А в пункт В — в этом заключается цель транспортной или энергетической коммуникации. • Цель взаимодействующих субъектов заключается не в обмене материальными предметами, а в сообщении друг другу смыслов, обладающих идеальной природой. Носителями смыслов являются знаки, символы, тексты, имеющие внешнюю, чувственно воспринимаемую форму и внутреннее, постигаемое умозрительно содержание. • Элементарная схема коммуникации (рис. 1.1) пригодна для генетической связи «дети — родители». Как известно, эта связь осуществляется посредством генетической информации (передаваемый объект), представляющей собой особым образом закодированную программу воспроизводства (биосинтеза, репликации) определенного организма. Специфика ситуации состоит в том, что дитё, т. е. реципиент, отсутствует до появления генетической информации и синтезируется на ее основе. Зигота, т. е. оплодотворенная клетка, знаменующая образование зародыша, еще может рассматриваться как объединение частей родительского тела в виде половых клеток — гамет, но сам ребенок является не частью своих родителей, а их подобием, точнее — биологическим образом. В данном случае цель коммуникации заключается в передаче этого образа от поколения к поколению, допустим, передача «лошадности» от лошади к жеребенку. Исходя из сказанного, можно дать следующее научное толкование: коммуникация есть опосредованное и целесообразное взаимодействие двух субъектов. Это взаимодействие может представлять собой: движение материальных объектов в трехмерном геометрическом пространстве и в астрономическом времени или движение идеальных объектов (смыслов, образов) в многомерных умозрительных (виртуальных) пространствах и временах. Различаются три многомерных хронотопа (хронотоп — пространственно-временные координаты): • генетический хронотоп, где происходит движение биологических образов и генетических программ в биологическом времени и пространстве (ареале обитания данной популяции); • психический (лич