А.К. Толстой (1817-1875)Алексей Константинович Толстой - писатель разностороннего дарования. Он тончайший лирик, острый сатирик, самобытный прозаик и драматург. Литературный дебют А.К. Толстого -у повесть «Упырь», которая была опубликована в 1841 году под псевдонимом «Краснорогский» и удостоилась доброжелательной оценки ВТ. Белинского. Однако затем А.К. Толстой долго не печатал своих произведений, а среди них такие шедевры его лирики, как «Колокольчики мои...», «Василий Шибанов», «Курган»; в 1840~е же годы он начал работать над романом «Князь Серебряный». Долгое молчание, вероятно, было обусловлено требовательностью, которую воспитал в нем дядя Алексей Перовский, больше известный нам как писатель Антоний Погорельский. А.К. Толстой вновь выступил в печати лишь в 1854 году: в «Современнике», издаваемом Н.А. Некрасовым, с которым незадолго до этого он познакомился, появилось несколько стихотворений поэта, а также серия вещей Козьмы Пруткова. Позже Толстой разорвал отношения с журналом и печатался в «Русском вестнике» М.Н. Каткова, а в конце 1860-х годов начал сотрудничать с «Вестником Европы» ММ. Стасюлевича.Лирика А.К. Толстого называют сторонником теории «чистого искусства». Однако лирика А.К. Толстого не укладывается в прокрустово ложе этого литературного течения, так как она многопланова и не замыкается на тех темах, к которым традиционно обращались поэты, исповедующие художественные принципы эстетического направления в литературе. А.К. Толстой живо откликался на злободневные события своей эпохи, в его лирике ярко. представлена гражданская тематика. Свою позицию в литературной и политической полемике той поры Толстой выразил в стихотворении «Двух станов не боец, но только гость случайный...» (1858). В нем речь идет о споре между «западниками» и «славянофилами» (изначально оно было адресовано И.С. Аксакову). Но смысл стихотворения шире: А.К. Толстой выражает свою главную этическую установку - он там, где истина, правда, для него неприемлемо следование какой-либо идее только потому, что она исповедуется кругом друзей. По сути, позиция А.К. Толстого в тех спорах, которыми была ознаменована эпоха 1850-60-х годов, как раз и состоит в отстаивании идеалов добра, веры, любви, в утверждении высоких духовных начал, которые вдруг утратили свою очевидность, стали восприниматься как обветшалые и устаревшие. Он не отказывается от своих убеждений под натиском новых теорий, не уходит от споров, не замыкается в себе (что характерно для представителей «чистого искусства») - он боец, в этом его высшее предназначение, не случайно одно из стихотворений так и начинается: «Господь, меня готовя к бою...». Программным в этом отношении стало позднее стихотворение «Против течения» (1867). Оно диалогично и обращено к тем, к о, как и сам А.К. Толстой, привержен вечным ценностям, для кого значимы мечта, вымысел, вдохновение, кто способен воспринять божественную красоту мира. Настоящее для него мрачно и агрессивно - поэт почти физически ощущает «натиск нового времени». Но Толстой говорит о недолговечности новейших убеждений, ведь сущность человека остается прежней: он так же верит в добро, красоту (во все то, что ниспровергают представители «века положительного»), ему так же открыто живое движение природы. Духовные основы остаются прежними. Мужество тех немногих, кто верен им («други» - так обращается к единомышленникам поэт), уподоблено подвигу ранних христиан. Историческая аналогия показывает, что правда не за большинством, а за той немногочисленной группой, которая идет «против течения». О верности своим убеждениям, об обреченности на внутреннее одиночество мыслящего человека идет речь в послании «И.А. Гончарову» (1870). «Для своей живи лишь мысли,» -призывает он художника, и это также его личная установка. Для этого пласта лирики А.К. Толстого характерна острая публицистичность, однозначность оценки современной действительности, этим обусловлена лексика, создающая ощущение мрака, темноты, давления, когда речь идет о современной эпохе (так, например, возникает образ «черных туч», выражение «натиск повою времени»). Но эту же самую мысль А.К. Толстой облекает и в аллегорическую форму. В стихотворении «Темнота и туман застилают мне путь» (1870) возникает образ царь-девицы. Для него она воплощение гармонии, красоты, тайны; идеал, поиск которого -и есть жизнь. А.К. Толстой использует образ дороги, за которым в русской литературной традиции прочно закрепилась семантика жизненного пути, обретения собственной духовной стези, поиска смысла жизни. Лирический герой, не страшась, идет в темноту и мрак, так как только внутреннее противостояние тьме и рождает надежду на встречу с таинственной царь-девицей. Образный строй этого стихотворения, его стилистика предвосхищают лирику символистов. А.К. Толстой воспринимает современность не только как «шум толков, сплетен и хлопот», но и как смену эпох, закат старой дворянской культуры. В таких стихотворениях, как «Ты помнишь ли, Мария...», «Шумит на дворе непогода...», «Пустой дом», возникает образ опустевшего, брошенного дома, который стал символом оскудения рода, распада связи времен, забвения семейных преданий. Так в лирике Толстого предмет начинает обрастать символическим значением, а пространственный образ позволяет передать движение времени. По сути, это пушкинский принцип развития лирического сюжета. Однако в стихотворении «По гребле неровной и тряской...» (1840-е годы) образ времени получает неожиданный - лермонтовский -разворот. В сознании лирического героя одномоментны два восприятия времени: с одной стороны, он существует в реальном временном потоке, но при этом утрачивает чувство настоящего, единичности переживаемой ситуации. Предметный план стихотворения предельно прост - это ряд бытовых и пейзажных картин, по которым скользит взгляд героя во время движения. Все, что он видит, типично и заурядно. Это та реальность, созерцание которой, как правило, не рождает никаких эмоций или размышлений. Но у лирического героя вдруг возникает ощущение уже однажды испытанного, пережитого: «Все это когда-то уж было, //По мною забыто давно». Откуда это чувство? Это - культурная память. Она в самом существе человека, а проявляется на подсознательном (как бы сказали сейчас — генетическом) уровне. Через подобное «узнавание» как раз и осознается кровная связь с родной землей. Чувство родины в лирике Толстого дает о себе знать в разных формах: и в особом интересе к исторической теме, и в использовании народно-поэтических ритмов. Историческая тема для Толстого, без преувеличения, любимая и разрабатывается она всесторонне, в разных жанрах: оп создает баллады, былины, сатирические стихотворения, элегии, роман, трагедии... Особо писателя привлекала эпоха Ивана Грозного: рубеж XVI-XVII веков он воспринимал как переломный момент русской истории. Именно в это время, по мнению Толстого, происходит уничтожение исконного русского характера, искоренение правдолюбия, духа свободы. Толстой выделял в русской истории два периода: он говорил о Руси Киевской, «русской» (до монгольского нашествия), и «Руси татарской». Киевская Русь - это то историческое прошлое, в котором Толстой находил общественный идеал. Страна была открыта для внешнего мира, активно поддерживала отношения с другими государствами. Это была эпоха богатырей духа. В балладах «Песня о Гаральде и Ярославне», «Три побоища», «Песня о походе Владимира на Корсунь», «Боривой», «Роман Галицкий» Толстой как раз создает цельный характер героя-воина, показывает прямоту и благородство отношений. Совершенно иной предстает в его изображении Русь времен Ивана Грозного. Объединение вокруг единого центра Толстой воспринимал как причину упадка русской духовности. В связи с этим интересны его размышления по поводу современного европейского мира (а Толстой знал его очень хорошо). Поэт видел, что в нем утверждается «господство посредственности» (об этом - один из споров Толстого с Тургеневым, который приветствовал демократические преобразования во Франции). Толстой предвидел распространение этих процессов и в других странах (Италии, например). Однако любая централизация, по его мнению, ведет к утрате исконных черт, самобытности. Свободное, по-настоящему культурное общество может существовать только в маленьких государствах. Образцами таковых для Толстого как раз и являлись Киевская Русь и Новгород. По этой причине Толстой и не считал, что сосредоточение русских земель вокруг Москвы было благом для русской истории (что явствует-, например, из «Истории государства Российского» Карамзина). Московский период, по его глубокому убеждению, и есть утверждение «татарщины» в русском сознании. А это - раздоры, бесправие, насилие, неверие, животное, непросвещенное сознание. Толстой писал: «Скандинавы не установили, а нашли вече уже совсем установленным. Их заслуга в том, что они его подтвердили, тогда как отвратительная Москва уничтожила его... Не было надобности уничтожать свободу, чтобы покорить татар. Не стоило уничтожать менее сильный деспотизм, чтобы заместить его более сильным»; «Моя ненависть к московскому периоду... это не тенденция -это я сам. Откуда взяли, что мы антиподы Европы?» (т.4, с. 208; 206). В балладе «Поток-богатырь» созданная Толстым историческая панорама позволяет показать суть произошедших перемен. Богатырь погружается в сон во времена Владимира, а просыпается во времена Грозного и современную Толстому эпоху. Прием остранения позволяет поэту оценить тысячелетнюю русскую историю глазами не потомков, а предков. Прежде всего, уходит единение, справедливость и правдолюбие. Нормой становится рабство перед чином. В современной эпохе Толстой делает акцент на разрушении традиционной морали, экспансии материалистических идей, на ложности слова - иными словами, он не принимает ничего из того, что обозначалось словом «прогресс». Историческая тема появляется уже в ранней лирике А.К. Толстого. Традиции исторической элегии продолжаются в стихотворении «Колокольчики мои...» (1840-е годы), однако поэт видоизменяет жанр. Как привило, и исторической элегии герой из настоящего обращал свой взор в прошлое, тем самым соотносил, что было, с тем, что стало. Ушедшие эпохи позволяли осознать настоящее и выявить общие закономерности движения времени. Так, например, обстояло дело в исторических элегиях Батюшкова (который стоял у истоков жанра) и Пушкина. В элегии А.К. Толстого носитель речи - не герой-современник, а древнерусский воин, скачущий по степи. Но это не только стихийное движение в беспредельном пространстве, это путь «к цели неизвестной», путь, который «знать не может человек - // Знает Бог единый». Человек оказывается один на один со степью - так в стихотворение входит мотив судьбы, которая понимается и как личная судьба, и как судьба страны. И если собственная доля герою неведома («Упаду ль на солончак // Умирать от зною? // Или злой киргиз-кайсвк, // С бритой головою, // Молча свой натянет лук, // Лежа под травою // И меня догонит вдруг // Медною стрелою?»), то будущее родной земли видится в единении славянских народов. Лирический монолог строится как обращение к «колокольчикам», «цветикам степным». И в данном случае прием апострофы не просто типичная для толстовской эпохи риторическая фигура. Он позволяет воплотить сущностную особенность сознания древнерусского человека, еще не утратившего языческих представлений, живущего в единстве с природой, не противопоставившего себя ей. Подобное мировосприятие отражено в известном памятнике древнерусской письменности «Слоне о полку Игореве». Ближе к традиционной исторической элегии стихотворение «Ты знаешь край, где все обильем дышит...». Лирическая медитация строится как воспоминание об идеальном мире, а структура элегии (вопросная форма, наличие адресата) создает особую атмосферу интимности. Однако в стихотворении отчетливо выражено стремление преодолеть личностность, вовлечь в круг переживания чужое сознание. Сначала в воображении пола возникает ряд пейзажных картин, наполненных покоем и тишиной. Это гармоничный, идиллический мир, в который человек вписан как неотъемлемая часть. Здесь жизненная полпота, здесь еще не умерла память о героическом прошлом. Оно живет в предании, песне («О старине ноет слепой Грицко»), о славных временах напоминает и внешний облик человека («чубы - остатки славной Сечи»). Природа также хранит памятные вехи прошлого («курган времен Батыя»). Упоминаемые имена исторических деятелей и события воскрешают суровое, сложное, по яркое прошлое. Так постепенно в стихотворение входит история, и оно начинает звучать как эпическое сказание. В результате' разрушается первоначальное представление оо идеальном мире: это уже не далекая, с точки зрения пространства, но конкретная Украина, а историческое прошлое этой страны. В результате пространственный ракурс замещается временным, а лирический герой обретает свой идеал лишь в мечте о героических ушедших эпохах. Историческая тема разрабатывается также в жанрах баллады и былины. Баллады обращены к домонгольскому периоду русской истории. Исследователи, как правило, вычленяют два цикла баллад: русский и иностранный. Обращаясь к прошлому, Толстой не стремится к исторической достоверности. Его часто упрекают в том, что слова и вещи в его балладах несут чисто декоративную функцию, а не отражают дух и конфликты эпохи. Толстого интересует не столько событие, сколько личность в момент какого-либо деяния. Поэтому баллады - это своего рода психологический портрет. В ранних балладах («Василий Шибанов», «Князь Михайло Репнин», «Старицкий воевода») Толстой обращается к трагическим моментам русской истории (прежде всего к эпохе Ивана Грозного). Поздние баллады («Боривой», «Змей Тугарин», «Гапон Слепой», «Три побоища», «Капут», «Роман Галицкий», «Песня о походе Владимира на Корсунь» и др.) более разнообразны, и с точки зрения темы, и с точки зрения формы. В них звучат разные интонации: патетические, торжественные - и иронические, юмористические. Один из центральных конфликтов в них - противостояние двух ветвей христианства. Нравственная сила героев заключена в верности православию. В былинах Толстой не копировал фольклорные образцы, он даже не пытался имитировать былинный стих: они написаны двухсложными или трехсложными размерами. Поэт отказался и от простого переложения известных сказаний об Илье Муромце, Алеше Поповиче, Садко. В былинах отсутствует развитое действие, как- говорил сам Толстой о былине «Садко», в ней «есть только картинка, так сказать, несколько аккордов... нет рассказа», эти же слова можно отнести и к самой известной былине «Илья Муромец». По поэт и не пытается «соревноваться» с фольклорными источниками, так как они «всегда выше переделки». Однако, обращаясь к жанру народной песни, Толстой демонстрирует незаурядное мастерство владения ее техникой, использует те художественные конструкции, которые типичны для фольклора: вопрос ио-отвешую форму, параллелизм, систему повторов, инверсии, тавтологические сочетания, обилие ласкательных форм, постоянные эпитеты и др. Толстой, следуя за фольклорной традицией, часто отказывается от рифмы, в результате возникает впечатление непроизвольности текста, естественности словесного потока. Он опирается и на характерную для народной песни образность: так в стихотворениях появляется «сыра земля», «грусть-тоска», кручина, «горе горючее», «путь-дороженька», поле и др. Толстой использует также типичные зачины и обращенность, в роли «собеседника» может выступать природная реалия («Уж ты пива моя, нивушка...»), душевное состояние («Уж ты, мать-тоска, горе-гореваньице!», «Ты почто, злая кручинушка...»). Мир природы в песнях не самодостаточен, он позволяет поведать герою о своем душевном переживании («Вырастает дума, словно деревце...»):- Разнообразна тематика песен: это и история, и любовь, и поиски правды, и раздумья о судьбе, о тяжкой доле. Герой фольклорной песни часто вполне конкретен: это разбойник, ямщик, добрый молодец и т.д. Однако Толстой использует форму народной песни для того, чтобы выразить свое, глубоко личное переживание, так в них возникает явный автобиографический контекст. Например, в песне «Ты не спрашивай, не распытывай...» поэт говорите своем чувстве к С.А. Миллер. Написанное 30 октября 1851 года, оно вместе с такими стихотворениями, как «Средь шумного бала, случайно...», «Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость!», «Мне в душу, полную ничтожной суеты...», «Не ветер, ноя с высоты...», появившимися в это же время, составляет своеобразный цикл. В любовной лирике Толстого взаимодействуют два сознания (он и она) и доминирует настроение грусти. Чувство, испытываемое героями, взаимно, но одновременно и трагично. Ее жизнь полна внутренних страданий, которые и рождают ответное чувство героя: Ты прислопися ко мне, деревцо к зеленому вязу: Ты прислопися ко мне, я стою надежно и прочно! Устойчивой антитезой в любовной лирике Толстого является противопоставление хаоса и гармонии, хаос преодолим именно потому, что в мир приходит великое гармонизирующее и созидающее чувство любви. В элегии «Средь шумного бала» вроде бы конкретная, вырастающая из реальной биографии ситуация перерастает в символическую картину. Во многом этому способствует образ бала, и также акцент на указанной антитезе. По сути, в стихотворении зафиксирован момент рождения чувства, которое преображает мир. Изначально герой воспринимает внешнее бытие как шум, «мирскую суету», в которой отсутствует какая-либо доминанта, организующая его. Явление героини (в сильную смысловую позицию Толстой ставит слово «случайно») меняет мир* она становится центром, вытесняет все прочие впечатления. При этом само внешнее бытие остается прежним, но меняется внутреннее состояние героя. И прежде всего это отражается в изменении звуковой картины: шум бала (а это наложение музыки, людских разговоров, топота танцующих) вытесняется звуками, связанными с идиллическим хронотопом: пение «отдаленной свирели», «моря играющий вал» и женский голос («смех твой, и грустный и звонкий»). Лирический сюжет развивас.см как воспоминание о встрече. В сознании героя возникают отдельные черты облита героини. Перед нами нет целостного портрета, лишь отдельные мазки: тонкий стан, «задумчивый вид», ,нук голоса, речь. Внутренняя доминанта образа женщины -диссонанс веселья и гр\стн, рожда.лцип ощущение тайны. В стихотворении «Мне в душу, полную ничтожной суеты...» воспроизведена та же внутренняя ситуация: любовь как внезапный порыв, как страсть, преображающая мир, воскрешающая душу героя, одновременно разрушающая мелочное, суетное. Любовь для Толстого - божественный дар, высшее гармонизирующее начало. В стихотворении «Меня, но мраке и в пыли...»- 1851 или 1852) есть строки: «И всюду звук, и всюду свет, // И всем мирам одни пачачо, // И ничего в природе нет, // Что бы любовью не дышало». В нем отчетливо слышна связь с «11ророком» Пушкина. В стихотворении Толстого воссоздана та же ситуация внутреннего преображения, обретения дара «пламени и слова», однако если преображение пушкинского пророка совершается под влиянием высших сил, то у Толстого преображение происходит из-за обретенного дара любви. Тайная, скрытая сущность мира обнаруживает свое присутствие внезапно; в момент обретения высокого чувства человеку открывается новое видение: • , И просветлел мой темный взор, I! стал мне виден мир незримый, ! I слышит ухо с этих пор, 11 ю для него неуловимо. II с горней выси я сошел, 11роникнут весь ее лучами, 11 па волнующийся дол Взираю новым очами. Любовь делает попятным человеку язык («немолчный разговор») мира. Задача поэта как раз и состоит в том, чтобы передать одухотворенность бытия. Толстой говорит о творящей силе слова, он декларирует: «...все рожденное от Слова». За этими строками прочитывает текст Вечной книги. Как замечает И. Сан-Фрапцисский, «тайнознание, тайнослышание, передача глубинного смысла жизни тем, кто е. о не видит, вот «практика» и предназначение искусства», «Пушкин написал о Пророке, глаюл которого остался неизвестен... А. Толстой явил этого Пророка в его глаголе. Явил то, что пророк этот призван был сказать русскому народу».^ Сатирические стихотворения Сатирические стихотворения важный пласт творчества А.К. Толстого. Среди самых известных сатирически-, произведений поэта - «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» (186S ''Сон Попова» (1873), «Бунт в Ватикане» (1864), «Медицинские стихотворения» (1868). «Послание к М.Н. Логинову о дарвинисме» (1872) и др. Объектом сатиры становятся новые идеи, проводимые в мир демократическим лагерем, политика официальных правительственных кругов, устаревшие традиции различных национальных культур, научные теории, цензура, все формы интеллектуального мракобесия и т.д. Иными словами, Толстой высмеивает все то, что нарушает свободу личности, законы естественного развития общества. Сатира Толстого направлена не против конкретной личности, а против порока как такового, выявляет саму суть явления. Так, например, в сатирических стихотворениях Толстой далек от идеализации и древнерусской старины. В «Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева» он обнаруживает константное свойство национального характера, обусловившее и весь исторический путь страны. На него указывает эпиграф: «Вся земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет», трансформированный в рефрен «Земля у нас богата, // Порядка только нет». Поэт использует разные жанровые формы: балладу, сатиру, послание, пародию, надписи, притчи и др. Ярким художественным явлением стало создание Козьмы Пруткова. Эта литературная мистификация была осуществлена Л.1С. Толстым совместно с братьями Жемчужниковыми. Герой был наделен биографией, его взгляд на мир отличался определенностью и однозначностью. Ирония возникала вследствие того что Прутков не осознает собственной ограниченности, . стремится передать свою жизненную «мудрость», а потому охотно дает советы. Не имея таланта, он пишет стихи, создает «прожекты». Прутков воплощает собой воинственную ограниченность то есть такой тип личности, который и формировался в николаевскую эпоху. Драматическая трилогияВ драматической трилогии («Смерть Ивана Грозного» (1866), «Царь Федор Иоаннович» (1868), «Царь Борис» (1870) А.К.Толстой размышляет о сущности власти, о том как соотносятся нравственность и политика. Писатель обращается к русской действительности рубежа 16-17 веков и создает своего рода историческую панораму, так как воспроизводит цепь последовательных исторических событий. При этом каждое событие самодостаточно, сохраняет самостоятельное значение, но вместе с тем оно обуславливает последующий ход истории. Единство темы философской и этической проблематики, наличие сквозного героя позволяют рассматривать трагедии как художественное единство. В центре каждого произведения – судьба властителя, итоги его царствования. В первой трагедии речь идет о правлении Ивана Грозного – деспота на троне. Во второй о правлении милосердного и кроткого Федора Иоанновича. В третьей - о Борисе Годунове, умном, тонком, мудром государственном политике. Однако Толстой выявляет трагическую закономерность: каким бы ни был властитель, итогом его правления становится исторический тупик, страну сотрясают раздоры, внутренняя смута осложняется внешней угрозой. Писатель считает, что причины этого коренятся в самовластии, так как ничем не ограниченная власть одного и благо для всех, по его мнению принципиально несовместимы. Единоличная власть неизбежно порождает новый исторический конфликт, неразрешимое противоречие. В результате правитель оказывается зависимым от обстоятельств, ведь даже милосердный царь под давлением складывающихся условий не может противится решению, противоречащему его убеждениям, нравственным ценностям. Толстой последовательно показывает судьбу трех правителей. Открывается цикл трагедий «Смерть Иоанна Грозного». В ней изображены последнии дни Грозного. Толстой, опираясь на «Историю горударства Российского» Карамзина, «сказания князя Курбского», показывает, как разрушается то, что создавал царь на протяжении всей своей жизни. В сцене с схимником Подводятся нравственные итоги его правления. Тридцать лет схимник живет вне мира, а эти тридцать лет – время князей, расправ над ветрами, преданными сподвижниками, единомышленниками царя. Иоанн осознает свое абсолютное одиночество и крах выпестованный им идеи власти. Вокруг него безлюдное пространство (нет ни надежного друга, ни достойного наследника) прежде всего из-за его подозрительности, страх потерять власть. Схимник помнит Ивана в момент его триумфа (покорение Казани). Теперь же перед ним царь, который не знает, какпоступить, на кого опереться. Что тому причиной? Обстоятельства или сам Иоанн? Толстойобъясняет деспотизм Иоанна целым комплексом причин: природной гордыней, влияниемокружения, но, в первую очередь, неограниченной властью, сосредоточенной в его руках. Само положение освобождение царя от нравственной ответственности, делает его неподсудным. Однако Толстой говорит о неизбежности возмездия за совершенные деяния. Единовластие обяжет и доброго, милосердного царя на принятие решения о казни -т.е. на кровь и насилие. Федор Иоанновпч - схимник на троне, воплощенная доброта и сострадание, человек, который предпочел бы носить монашеский клобук, а не шапку Мономаха. В своей жизни Федор руководствуется системой религиозно-нравственных заповедей, он наделен абсолютным нравственным чувствами. «Когда меж тем, что бело иль что черно, // Избрать я должен - я не обманусь,» - говорит он), по у него нет ни малейших способностей к государственной деятельности. Именно по тому он полностью доверил свою власть Борису Годунову. Но, доверив, царь Федор оказался приобщенным в политическую интригу. Борису нужна единоличная власть, его не устраивает положение когда принятие решения зависит от группы лиц, потому он разными путями избавляется от того кто, наравне с ним, является советником царя. Толстой ставит вопрос о средствах во имя достижения справедливости. В ситуации выбора оказывается Шуйский, попытка действовать вопреки своим внутренним убеждениям, используя средства Годунова, приводит его к краху, в результате достойный герой оказывается обреченным на смерть. Трагедия «Царь Борис» начинается сценой, в которой явлено величие и мощь нового монарха. Европейские знатные послы, папский нунций, близкие и дальние соседи прибыли, чтобы отдать дань могучей державе и ее правителю. Годунов мудр и дальновиден, он печется о благе Руси и его мнение высоко ценится, он имеет представления о том, какой должна быть страна, как нужно отстаивать ее внешнеполитические интересы. И собственный народ поддерживает его на начальном этапе правления. Но вслед за этим Толстой переносит действие в монашескую келью, там-то и обозначается внутренний конфликт: Годунов говорит с бывшей царицей Ириной, а сейчас инокиней Александрой, о грехе, оправдания которому ищет в своих государственных успехах. Высшая цель, как ему кажется, оправдывает совершенное злодеяние. Но Ирина говорит ^ Борису Правиден в неправости своей- … простить себе! Не лгиперед собой Пусть будет только жизнь… твоя- по дух бессмертныйКоль будет чист - не провинись пред ним! … от мысли отдохнуть,поступать своим ты каждым мигом, каждым, бьеньем каждым сердца,… должен грехВеличие начинают разрушаться: жена способствует смерти жениха дочери - принца Христиан доносятся слухи о том, что царевич Димитрий жив. И вот уже Борисвынужден констатировать:»Не благостью но страхом уже начал // Я царствовать»; «Вступить на путь кровавый // Я должен был или признать, что даром // Прошедшее свершилось». Таким образом, и Годунов приходит к насилию, которое отвергал в правлении Грозного. Как показывает Толстой, результат неизбежен, ведь единодержавие и нравственность несовместимы, монархическое правление ведет к тирании, а пропасть между царем и народом рано или поздно обязательно обозначается Тираническая власть никогда не будет, поддержана массами, власть сама провоцирует бунт. А пот Толстому, - это распад государства, утверждение анархии.Сценическая судьба трилогии А.К. Толстого было непростой. Цензура запретила постановку «смерти Ионна Грозного» в провинции, почти тридцать лет трагедия «Царь Федор Иоаннович» была недоступна для зрителя. В настоящее время во многих отечественных театрах эти пьесы получили яркое сценическое воплощение