На правах рукописи КОЛЕСНИКОВА Марина ЕвгеньевнаИЗУЧЕНИЕ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В РОССИИВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII – НАЧАЛЕ XX в.Специальности: 07.00.02 – Отечественная история07.00.09 – Историография, источниковедение и методы исторического исследованияАВТОРЕФЕРАТдиссертации на соискание ученой степени доктора исторических наукСтаврополь – 2011Работа выполнена в ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет»^ Научный консультант доктор исторических наук, профессорМохначева Марина ПетровнаОфициальные оппоненты: доктор исторических наук, профессорБулыгина Тамара Александровна доктор исторических наук, доцент^ Клычников Юрий Юрьеви^ ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИВо введении обосновывается актуальность темы; анализируется степень ее разработанности; определяются объект и предмет, цель и задачи, методологическая и теоретическая основы работы; обосновываются хронологические и территориальные рамки; характеризуется источниковая база; выявляются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования; формулируются положения, выносимые на защиту; даются сведения по апробации результатов и структуре исследования. В первой главе «Теоретико-методологические подходы к изучению региональной истории», состоящей из двух параграфов, рассматриваются теоретические и методологические положения, составляющие научную основу изучения региональной истории, методологический инструментарий современных региональных исследований, дается анализ таких дефиниций, как «регионология (регионалистика)», «региональная история», «историческое краеведение», выясняются их различия и взаимосвязи в интеллектуальном пространстве изучения местной истории. Отмечается, что с конца XX в. усиливается внимание к проблемам региональной истории, во многом обусловленное процессами регионализации, явившимися важным фактором становления новой российской государственности, а также устойчивой тенденцией развития современного мира – регионализацией как интеграцией локальных сообществ. Свое развитие получила регионалистика, предметом изучения которой является «регион». Большой набор определений данного понятия и производных от него – «регионалистика», «регионология», «регионоведение», «регионализм», «регионализация» и т.д. – показатель процесса концептуализации этих понятий, что с одной стороны, свидетельствует об оформлении регионалистики как научной дисциплины, а с другой, – о неустойчивости в определении самого предмета исследования. Ключевой методологической проблемой является определение границ региона, решение которой в итоге выражает различие используемых критериев. Здесь три основных подхода: онтологический, конвенционалистский и социально-психологический,3 различающиеся методологией конструирования понятий, их объемом и наполнением их содержания. Междисциплинарный подход не только способствует преодолению этих трудностей – созданию объемного образа региона, но и раскрывает объективное противоречие различных направлений его позиционирования и самопрезентации. Процесс регионализации общества потребовал теоретического осмысления историками региональных проблем.4 Они рассматривают регион, исходя из его естественно-исторической, историко-антропологической составляющей, приравнивая к культурно-историческому субъекту, который не всегда совпадает с административно-территориальной единицей. Регион рассматривается и как природно-климатическая зона, и как политико-географическая территория, и как межгосударственная территория, и как историческая территория, историко-контактная зона, как единение культурных явлений и их деятелей между собой, интеллектуальное сообщество и т.д. В качестве особой области исследования со своим дисциплинарным статусом региональная история появляется в отечественной науке в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Со временем произошло утверждение данного термина, он стал широко употребляться исследователями, оформилась и сама дисциплина региональная история, которая стала предметом специальных теоретических и историографических осмыслений.5 В широком значении слова региональная история означает изучение прошлого региона как самостоятельного социокультурного организма, отделенного от иных структур. В узком значении это понятие может использоваться для изучения прошлого науки в конкретном регионе, родном крае. Региональная история – это не только история отдельных регионов, но и история взаимоотношений со столицами и другими регионами, организация территориальной структуры государства и управления ею. Исследовательская практика показывает, что принципиальной основой в подходах к пониманию различных лексических вариаций, используемых для обозначения многообразия проявлений «региональной составляющей» в исторических исследованиях, выступает представление о содержании понятий: региональная/провинциальная/местная история, регионалистика/регионология, краеведение/историческое краеведение, локальная история/новая локальная история, провинциальная/региональная историография. Дифференциация их предметных полей и дисциплинарных полномочий является одной из актуальных задач, стоящих сегодня перед научным сообществом. Регионалистику (регионологию) историки склонны рассматривать как междисциплинарную научную и просветительскую деятельность «на стыке науки и гуманитарного и иных профилей, со своей спецификой источниковой базы и вариантностями исторических и историографических традиций (неодинаковых не только на разных континентах, но даже в пределах границ одного государства)».6 Под ней понимают комплекс более широких и менее конкретизированных знаний, чем краеведение, включающих современное состояние региона и сферу политологии. Регионология и региональная история определяют методологию и методику исследований региональной проблематики, а также приемы распространения этих научных навыков. Краеведение рассматривают как область междисциплинарного знания, направленного на всестороннее познание «малой родины». Довольно полное и емкое определение его дано академиком РАО С.О. Шмидтом, которое разделяется большинством исследователей. Под краеведением понимается и наука, изучающая развитие и современное состояние конкретных региональных сообществ и территорий, и научно-популяризаторская и просветительская деятельность, к которой причастны не только ученые-специалисты, но и любители, и метод познания от частного к общему, и школа познания и методики мышления, и школа воспитания. Объектом интереса краеведа может быть местность «разного пространственного масштаба и культурно-исторического значения».7 Краеведение как система знаний о крае пополняется за счет общеисторических работ точно так же, как факты и знания, добытые в рамках краеведческих исследований, которые могут войти в систему знаний «большой науки», если они будут востребованы в ее границах. Многие ученые придерживаются мнения о том, что приоритеты современных исторических исследований связаны в первую очередь с изучением не столько общего и типового, сколько особенного и индивидуального. Свое понимание и решение проблемы дисциплинарной иерархии современного гуманитарного знания с позиций историко-культурной парадигмы теории истории предлагают Л.П. Репина, М.П. Мохначева, М.Ф. Румянцева, С.И. Маловичко, В.П. Корзун, Э.А. Шеуджен, В.П. Рыженко, Ю.Л. Троицкий, С.С. Минц и др. Рассматриваются проблемы соотношения макро- и микроистории, пересечение дисциплинарных полей интеллектуальной истории, культурной истории, истории исторической науки. Региональная составляющая в историографических исследованиях на сегодняшний день чаще всего определяется рядом таких понятий, как региональная историография, провинциальная историография, провинциальная историческая мысль, историко-краеведческие исследования. Историческое знание многоуровневое, в нем всегда сосуществовали различные типы и формы исторической памяти и исторического «письма». Исследователи определяют историческое знание как категорию, формирующую отношение человека (историка-профессионала и историка-любителя) и общества «разного пространственного масштаба» к прошлому и настоящему, субъекту и объекту историографического процесса.8 При этом существуют различные точки зрения на субъект и объект историографического дискурса и историографического «письма». В силу этого актуальным представляется исследование приёмов и методов работы с источниками, которыми пользовались провинциальные историки, выяснение степени их профессионализма, в контексте их исследовательского инструментария, методологических приёмов, зависимости от чужих текстов или самостоятельности, техники репрезентации материала. Ученые призывают всмотреться в исторический дискурс исследователей прошлого, в конструкцию и содержание их текстов, в мастерские, где «делалась» локальная история и тем самым идентифицировать уровни и типы исторического знания.9 Встает и вопрос о «границах» дисциплинарного и отраслевого научного знания и их подвижности в системе гуманитарного знания. Наука, как специфический процесс получения нового знания и результат этого процесса, включает в себя не только систему новых знаний и собственно научную деятельность, но и систему отношений в науке, институционализацию научного сообщества и организацию научного пространства в социуме. Осмысление этих процессов, выявление своеобразия и динамики развития науки в столицах и провинции, а также анализ истории науки в системе культуры позволяют уточнить границы предметных полей и сфер пересечения провинциальной историографии и исторического краеведения. В современных российских исследованиях наметились интересные направления, связанные с попыткой комплексного изучения провинции и исторического знания. В этом плане заслуживает внимания опыт регионального НОЦ «Новая локальная история» Ставропольского государственного университета. Исследования в рамках локальной истории осуществляются с позиций полидисциплинарного подхода, методами, выработанными гуманитарными науками в конце XX – начале XXI в.10 Применительно к истории Северного Кавказа исследования осуществляются по нескольким направлениям, тесно связанным единством новой локальной истории: интеллектуальная история, городская и сельская истории, история повседневности, сравнительное источниковедение локальной истории, устная история, новая биографическая история, история пограничных областей Северного Кавказа, характеристике которых посвящен второй параграф. Во второй главе «Источниковая база истории изучения Северного Кавказа» дается типологический анализ корпуса исторических источников, послуживших базой для исследования. Совокупность привлеченных источников представлена в работе следующими группами: документы нормативного и законодательного характера, делопроизводственная документация, статистические материалы, историографические источники, источники личного происхождения, картографические материалы, изобразительные источники, публицистическая и художественная литература. Они проанализированы в первом параграфе. Документы нормативного и законодательного характера, делопроизводственная документация, отчасти источники личного происхождения, статистические и картографические материалы в основном были выявлены в архивах. Они позволили реконструировать процесс правительственного регулирования научной деятельности и собственный научно-организационный аспект развития историографической традиции Северного Кавказа. Использованы документы ^ Российского государственного архива древних актов (Ф. 17 – Российской Академии наук, Ф. 18 – Духовного ведомства, Ф. 23 – Кавказские дела, Ф. 1628 – МАО, Ф. 1627 – Общества истории и древностей Российских, Ф. 115 – Кабардинские, черкесские и другие дела и др.); Российского государственного исторического архива (Ф. 1276 – Совета Министров по Наместничеству императора на Кавказе, Ф. 1284 – Департамента общих дел МВД, Ф.1290 – Центрального статистического комитета МВД, Ф. 1268 – Кавказского комитета, Ф. 79 – Общего управления Кавказской областью и др.), позволившие определить этапы и специфику стадиальности исторического изучения региона, формирование и развитие северокавказской историографической традиции. Обследованы фонды Российского государственного военно-исторического архива (Ф. 330 – Главного управления казачьих войск, Ф. 482 – Военных действий в Закавказье и на Северном Кавказе, Ф. 643 – Кубанского (Черноморского) казачьего войска, Ф. 1058 – Войскового правления Кавказского линейного казачьего войска, Ф. 1300 – Штаба Кавказского военного округа, ВУА, личные фонды И.Ф. Бларамберга (Ф. 289) и А.П. Ермолова (Ф. 217) и др.), хранящие материалы по истории изучения региона, в т.ч. военными исследователями. В фондах Государственного архива Российской Федерации (Ф. 410 – Комиссариата имуществ Республики, Ф. 1779 – Канцелярии Временного правительства и др.) выявлены источники, отражающие становление системы охраны памятников древности в начале XX в. Изучены документы из фондов Научного архива Института истории материальной культуры Российской Академии наук (Ф. 1. – Императорской Археологической комиссии, Ф. 4. – Московского археологического общества и др.), анализ которых дал возможность проследить историю археологического изучения региона. Целый ряд документов по теме исследования отложился в фондах ^ Государственного архива Ставропольского края (Ф. 80 – Ставропольского губернского статкомитета, Ф. 198 – Ставропольской ученой архивной комиссии (СУАК), Ф. Р-1076 – Музея Северного Кавказа, Ф. 1262 – Кавказского горного общества, Ф. 304 – Ставропольского губернского архива, Ф. 773 – Кавказского областного статкомитета, личные фонды И.В. Бентковского (Ф. 322), Г.К. Праве (Ф. 372) и др.), позволил реконструировать историю создания Ставропольского статкомитета, комиссий и обществ, одной из сфер деятельности которых было изучение Северного Кавказа. В фондах Государственного архива Краснодарского края (Ф. 252 – Войскового правления Кубанского казачьего войска, Ф. 460 – Кубанского областного статкомитета, Ф. 764 – Коллекции документов по истории Кубани, Ф. 396 – Войскового штаба Кубанского казачьего войска и др.) были выявлены документы, которые позволили проследить процесс изучения горских народов военными казачьими историками и офицерами по заданию Главного штаба Кавказской армии; создание и деятельность Кубанского статкомитета, краеведческого музея, ОЛИКО; получить информацию о жизни и деятельности известных исследователей Кавказа И.Д. Попко, Е.Д. Фелицына, Ф.А. Щербины и др. В ^ Отделе письменных источников Государственного исторического музея были выявлены эпистолярные источники по истории археологического изучения Северного Кавказа в начале XX в. (личный фонд В.А. Городцова [Ф. 431]), а в Ставропольском государственном историко-культурном и природно-ландшафтном музее-заповеднике им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве – документы, позволившие восстановить историю СУАК, краеведческого музея (личный фонд Г.Н. Прозрителева (Ф. 2), фонд истории музея (Ф. 4), мемориальный фонд Ставропольского краевого музея им. Г.К. Праве [Ф. 1.]). В основу диссертации положена и обширная база опубликованных источников, в том числе и на страницах периодических изданий: газет, журналов, повременных изданий научных обществ и общественных организаций, занимавшихся изучением региона. Проанализирована опубликованная делопроизводственная документация северокавказских научных учреждений и обществ (протоколы и журналы заседаний, книги регистраций, отчеты и т.д.), использование которой позволило воссоздать историю их создания, охарактеризовать основные направления деятельности. Привлекались статистические материалы (военно-статистические обозрения; отчеты по отраслям управления Кавказского края; статистические сборники; списки населенных мест; адрес-календари; обзоры и др.). Отдельную группу источников представляли историографические источники. Среди них труды военных историков (П.Г. Бутков, С.М. Броневский, И.Л. Дебу, С. Эсадзе, Н.Ф. Дубровин, Е.Д. Фелицын, В.Г. Толстой, П.П. Короленко, И.Д. Попко и др.); различного рода описания и обозрения Кавказского края, составленные военными специалистами (И. Бларамберг, Букретов, Г.Н. Казбек, Н.Н. Забудский), которые помогли ознакомиться с положением дел на Кавказе во второй половине ХVIII – ХIХ в., проследить изменение исследовательского интереса к региону, специфику освещения жизни и быта северокавказских народов; исторические труды представителей столичных научных учреждений и обществ, занимающихся изучением Кавказа (П.С. Уварова, Д.Я. Самоквасов, Н.И. Веселовский, М.М. Ковалевский, В.Ф. Миллер и др.); обзоры путешествий, совершенных на Северный Кавказ (С.Г. Гмелин, И.А. Гильденштедт, П.С. Паллас, Я. Потоцкий, Г.Ю. Клапрот, К.М. Бэр и др.); тексты провинциальных историков, историков-любителей, краеведов (Л.Я. Апостолов, В.Р. Апухтин, И.В. Бентковский, А.П. Берже, Е.Г. Вейденбаум, Б.М. Городецкий, Н.Ф. Грабовский, Б. Далгат, А.Н. Дьячков-Тарасов, М.И. Ермоленко, Г.Н. Прозрителев, И.В. Ровинский, А.С. Собриевский, В.М. Сысоев, С.В. Фарфоровский, Е.Д. Фелицын, П. Хицунов, Ф.А. Щербина и др.), которые позволили проанализировать развитие и существование северокавказского научного сообщества во второй половине XIX в. Ценным источником являлись и опубликованные произведения северокавказских просветителей, общественных деятелей и писателей XIX в. из числа горской интеллигенции, чьи труды содержат значительный объем информации по истории и этнографии народов Северного Кавказа. Процесс накопления исторических свидетельств отражался и в справочных книжках, справочниках и путеводителях, составленных исследователями Северного Кавказа, в работах иностранных авторов, побывавших в регионе во второй половине XIX в. В качестве историографических источников выступали не только труды, но и рецензии современников на них, а также некрологи исследователей Северного Кавказа.Источники личного происхождения, которые позволили реконструировать историческую повседневность и процесс интеллектуального познания Северного Кавказа. В основном это мемуарные и эпистолярные свидетельства военных, государственных и общественных деятелей, ученых, путешественников и литераторов. К исследованию привлекались картографические материалы, содержащие богатый фактический материал по истории, археологии, этнографии, экономике, топонимике, географии Северного Кавказа. Особую группу составляют изобразительные источники, прежде всего, живописные и графические произведения русского искусства XIX – первой трети XX века, отражающие тему Кавказа, иллюстрированные путеводители по Кавказу, вышедшие в разные годы, фотодокументы из фотоальбомов конца XIX – начала XX в. Для исследования поставленной проблемы большое значение имели произведения публицистической и художественной литературы. Независимо от жанров, тематики и художественных достоинств, степени известности автора они рассматривались как источник по истории общественного сознания и культуры своего времени. ^ Во втором параграфе проанализирована краеведческая библиография как исторический и историографический источник истории Северного Кавказа. Показано, что со временем она превратилась в самостоятельную область научно-библиографической деятельности. В третьей главе «Основные этапы и жанровые особенности истории изучения Северного Кавказа в отечественной историографии», состоящей из четырех параграфов, рассмотрены основные тенденции изучения историографии темы, показано становление северокавказского историографического направления в отечественном кавказоведении, предложена периодизация истории изучения региона в отечественной исторической науке. Основные проблемы отечественной историографии данной темы освещены внутри трех крупных хронологических периодов указанных выше. Внутри каждого из них можно говорить о различных этапах развития историографии историографии Северного Кавказа. Первый период, как по степени интенсивности изучения Северного Кавказа, так и по условиям этого изучения, условно разделен на 3 этапа. К ним относятся хронологические отрезки: первая половина XIX в.; вторая половина XIX в. – 1917 г.; 1917 г. – начало 1930-х годов. Второй период распадается на 2 этапа: середина 1930–1950-е годы; 1960–1980-е годы. В рамках третьего периода также выделяются 2 этапа: 1990-е – начало 2000-х годов; первое десятилетие 2000-х годов. Интенсивность, характер и направления историографических исследований в тот или иной период определялись как внутренней логикой развития исторической науки, так и внешними условиями ее существования. Историография российского кавказоведения внутри периодов сгруппирована по функциональному, науковедческому и проблемному принципам. В ее обзоре выделены общие проблемы, представленные отечественной библиографией, в том числе теоретические и методические аспекты изучения региональной истории. Кроме того, рассмотрены такие вопросы, как история и организация исторических исследований в регионе, история академического кавказоведения, история научных учреждений и обществ, занимавшихся изучением Северного Кавказа, формирование историографии Северного Кавказа в отечественной науке, изучение отдельных проблем истории народов региона, развитие исторического краеведения, биографии исследователей и анализ их творческого наследия. В диссертации сделана попытка проанализировать самую разнообразную литературу, содержащую материал указанной проблематики. Работы, вышедшие в первый период, относятся преимущественно к обзорно-библиографической историографии, где ведущим направлением было составление хроник исторических, этнографических и археологических обследований региона, истории деятельности различных научных обществ и отдельных ученых. История изучения региона являлась частью отечественного кавказоведения. Первой работой, в которой был дан обзор предшествующим исследованиям Кавказа, стало сочинение С.М. Броневского «Новейшия Известия о Кавказе» (в 2 т., М., 1823). Сведения историографического характера об ученых и исследователях Северного Кавказа содержатся в трудах А.Я. Купфера и П. Хицунова.11 Во второй половине XIX – начале XX в. появились работы, в которых в той или иной мере затрагивались отдельные аспекты истории изучения Северного Кавказа,12 источниковая база,13 делались обзоры археологических исследований,14 освещалась история создания и деятельности северокавказских статкомитетов и научных обществ,15 Ставропольской ученой архивной комиссии.16 Осмысление результатов практической деятельности исследователей Северного Кавказа было предпринято при создании биобиблиографических очерков,17 юбилейных обзоров истории столичных научных учреждений и обществ.18 Определенные подходы к пониманию проблемы становления провинциальной историографии были обозначены в материалах V Археологического съезда (Тифлис, 1881 г.). Тенденция к обобщению и осмыслению научно-исторической деятельности в российской провинции прослеживается в обобщающих историографических трудах.19 Сюжеты, связанные с историей изучения Северного Кавказа, содержатся в работах, посвященных археологическим памятникам,20 биографиям ученых,21 в пособиях по регионоведению,22 а также в рецензиях.23 Особо следует отметить цикл работ Б.М. Городецкого, посвященный литературным и общественным деятелям Северного Кавказа.24 Биографические справки об исследователях Северного Кавказа содержатся на страницах дореволюционных энциклопедических словарей. Для литературы 1917– начала 1930-х годов характерно внимание к творчеству провинциальных исследователей и разработка теоретических проблем местной истории, накопление исторического материала, который стал источниковой базой для дальнейших исследований. Теоретическим вопросам и истории северокавказского краеведения посвящены работы Б.М. Городецкого, Г.Н. Прозрителева, Н.И. Воскресенского, М.Л. Ямпольского, Б.В. Лунина. В 1920-х годах выходят работы Д.М. Павлова по истории изучения Северного Кавказа.25 В большинстве своем эти работы имели просветительский, пропагандистский и информационно-справочный характер. Для литературы 1930–1940-х годов характерна унификация подходов к изучению истории науки, рассмотрение ее с позиций идеологических стандартов. Вместе с тем именно в это время вышли первые в отечественной историографии работы по истории академического кавказоведения, обзоры путешествий по Кавказу XIII – начала XIX в., биографические очерки исследователей региона.26 В работах 1950-х гг. содержатся как отдельные сюжеты из истории изучения региона, так и анализ исторических произведений дореволюционных авторов,27 обзоры археологического28 и географического29 изучения региона, развития музейного дела.30 Выходят работы, посвященные роли художественной интеллигенции в процессах познания Кавказа российским обществом XIX в.31 Особое место в историографии занимают труды одного из основоположников советской этнографии М.О. Косвена.32 Рассматривая широкий круг этнографических проблем региона, он подробно останавливается на специфике изучения региона, приводит большой фактический материал о путешественниках и исследователях, анализирует труды, выполненные на кавказских материалах. Начиная с 1960-х годов история научного изучения Северного Кавказа получила новый импульс, в контексте восстановления научного статуса краеведения. Успешно разрабатывались биографии исследователей Северного Кавказа,33 история научных экспедиций;34 анализировались исторические сочинения дореволюционных исследователей;35 выходили работы по истории изучения региона,36 истории научных обществ,37 истории провинциальной печати,38 о деятельности просветителей Северного Кавказа из числа местной интеллигенции.39 Важное место история этнографического изучения Северного Кавказа занимала и в творчестве выдающегося кавказоведа Л.И. Лаврова.40 В целом, в литературе, вышедшей во второй период, условно можно выделить несколько групп: фундаментальные труды по истории народов Северного Кавказа, в которых вопросы истории изучения региона и истории науки исследовались в общероссийском контексте, в структурной взаимосвязи с социально-экономическими и политическими процессами;41 монографические исследования по различным проблемам северокавказской истории;42 работы по археологии;43 труды по этнографии народов Северного Кавказа;44 историографические исследования;45 энциклопедические издания;46 сборники документов;47 библиографические справочники и указатели. В них в той или иной мере нашли отражение и различные аспекты рассматриваемой в диссертационной работе проблемы. Историография этого периода в рамках исследований по истории науки Северного Кавказа представлена целой группой работ известных кавказоведов Р.Р. Орбели, В.К. Гарданова, ВБ. Виноградова, Н.Г. Волковой, В.Г. Гаджиева, Е.С. Тютюниной, Г.И. Цибирова и др., трудами по истории культуры региона З.М. Поздняевой, С.С. Минц, А. И. Слуцкого и др., краеведческими исследованиями В.Г. Гниловского, В.В. Госданкера, Н.И. Кирей, Н.И. Бондарь и др. Большое значение в историографии истории Северного Кавказа имеет фундаментальное академическое издание «История народов Северного Кавказа» (Т. 1–2. М., 1988). Что касается проблем развития провинциального историописания, в т.ч. и северокавказского, то вплоть до конца 1980-х гг. они рассматривались в исторических трудах лишь в связи с изучением других тем: отечественной историографии, историографии летописания, истории изучения русского города, истории источниковедения, истории архивного дела, истории музейного дела, истории археологии, истории этнографии, истории научных обществ и учреждений, истории географии, истории печати, истории библиографии, истории геологии, истории туризма. С начала 90-х годов XX в. начался новый период развития отечественной исторической науки и кавказоведения. Изменилось отношение к источниковой базе, проблематике исторических исследований. В центре внимания оказалась история повседневности, история локальных сообществ, история краеведения, провинциальная историография. В связи с усилением интереса к истории регионов оживилась краеведческая деятельность на местах, стали проводиться международные, всероссийские и региональные краеведческие конференции и семинары, посвященные культуре российской провинции,48 перспективам развития краеведения в России,49 проблемам региональной истории.50 В рассматриваемый период вышли исследовательские работы по теории и истории российского краеведения, проблемам русской провинциальной культуры, методологии региональных исторических исследований, истории научных учреждений и обществ. Освоение историографического дореволюционного наследия привело к теоретическому осмыслению проблем русской провинциальной историографии XVIII–XIX в. В последней трети ХХ столетия в новое направление исторических исследований сформировалась «интеллектуальная история». В исследовательском поле интеллектуальной истории работают северокавказские исследователи Т.А. Булыгина, Н.А. Мининков, Т.А. Сидорова, С.И. Муртузалиев, А.Б. Кореневский, С.С. Минц, Э.А. Шеуджен, И.В. Крючков, Б.В. Улезко и др. Одной из множества исследовательских практик изучения региональной истории обозначилась «новая локальная история», свое понимание и видение которой с позиций историко-культурной парадигмы теории истории дали Л.П. Репина, Т.А. Булыгина, С.И. Маловичко, М.Ф. Румянцева, М.П. Мохначева, Т.Е. Покотилова, Л. Егорова, И. Шустрова, Н.В. Середа и др. В последнее десятилетие появилось большое число публикаций, монографических и диссертационных исследований, на новом материале освещавших различные аспекты истории науки, так или иначе связанные с заявленной темой диссертации: это историографические разделы в коллективных монографиях, посвященные истории Северного Кавказа и его отдельных территорий;51 материалы региональных научно-практических конференций, посвященных памяти известных исследователей Северного Кавказа; историографические работы (В.А. Кузнецов, И.М. Чеченов, В.Б. Виноградов, Ю.Ю. Клычников, С.Л. Дударев и др.), исследования по истории изучения региона (В.Б. Виноградов, В.Г. Гаджиев, Т.А. Невская, Н.Н. Великая, Ю.Ю. Клычников, Е.Л. Соснина, И.М. Назарова, С.Н. Савенко, А.Ч. Абазов, М.В. Клычникова, С.И. Алиева и др.), истории северокавказского краеведения (Б.А. Трехбратов, Э.А. Шеуджен, С.Б. Бурков, Т.В. Ратушняк, С.А. Слуцкая и др.), северокавказских научных обществ, учреждений (С. Несмачная, Л.М. Парова, В.В. Белоконь, В.А. Захаров, А.В. Логачева и др.) и статкомитетов (А.И. Слуцкий, Н.А. Селиванова, В.Е. Науменко, П.А. Кузьминов, М.Р. Тазиева и др.); биографические и библиографические работы, раскрывающие роль отдельных представителей северокавказской интеллигенции в истории изучения региона (В.Б. Виноградов, Б.А. Трехбратов, Ю.М. Ерохина, И.Д. Золототарева, Н.А. Корсакова, Н.А. Охонько, С.Г. Бойчук, Л.М. Галутво и др.); исследования, посвященные интеллигенции региона и общественно-политической мысли (А.Г. Данилов, М.Б. Долгиева, Э.В. Кемпинский, З.К. Лайпанова, М.Б. Нагоев и др.), отражению образа Кавказа в произведениях литературы, живописи и графики XIX в. (В.Б. Виноградов, М.В. Клычникова, З.И. Гасанова, Л.Н. Хлудова и др.), в российском общественном сознании XVIII–XIX вв. (А.Е. Савельев). Вышла Антология «Опальные: Русские писатели открывают Кавказ», в которой собраны произведения русских писателей о регионе и работы современных исследователей по истории науки.52 В отдельном параграфе представлены результаты исследования краеведческих и топографических описаний как жанра провинциальной историографии. Это был наиболее распространенный тип научной работы во второй половине XIX – начале XX в. Работы северокавказских историописателей вполне вписываются в типологию работ провинциальных историков, предложенную В.А. Бердинских.53 Отмечена специфика северокавказских «нарративов», приёмы и методы, которыми пользовались провинциальные исследователи. Работы их были определенным этапом на пути создания обобщающих трудов по истории Северного Кавказа, способствовали накоплению источниковой базы, углублению и дифференциации исторической тематики. Четвертая глава «^ Становление и развитие северокавказской исследовательской традиции во второй половине XVIII–XIX в.», состоящая из четырех параграфов, посвящена зарождению, становлению и развитию северокавказской исследовательской традиции, формированию научно-исследовательских практик по изучению региона в указанный хронологический период. Отечественному кавказоведению предшествовали столетия накопления разносторонней и разноплановой информации о народах Кавказа. В античной и средневековой историко-географической литературе сведения о данном регионе расширялись и углублялись по мере роста знаний авторов. Предшествующая второй половине XVIII в. письменная традиция изучения Северного Кавказа рассмотрена в отдельном параграфе. Изучение Северного Кавказа во второй половине XVIII–XIX в. осуществлялось в специфических социально-экономических, военно-политических и социокультурных условиях, связанных с процессом колонизации и освоения северокавказских территорий, событиями Кавказской войны, удаленностью от столичных научных центров, приоритетным влиянием академической гуманитарной науки. Ведущую роль в изучении региона сыграла Петербургская Академия наук, чьи экспедиции заложили фундамент научного кавказоведения. Программы их позволили осуществить исторические исследования по двум направлениям – научно-поисковому и научно-исследовательскому. Освещены результаты деятельности комплексных экспедиций по изучению Северного Кавказа: Астраханской (1-й и 2-й отряд) академической экспедиции 1768–1774 гг., которую возглавляли С.-Г. Гмелин и И.-А. Гильденштедт (Гюльденштедт); экспедиции 1793–1794 гг. П.-С. Палласа; экспедиции 1807–1808 гг. Г.-Ю. Клапрота. В ходе экспедиций был собран богатый материал, который лег в основу капитальных трудов о народах Северного Кавказа, значительные картографические материалы, послужившие основой для составления новых карт региона. Инструкции, программы и отчеты экспедиций, отражающие уровень знаний и технические возможности своего времени, подходы к изучению проблем, а также эрудицию исследователей, представляют собой важный источник и по истории и антропологии науки. Во второй половине XVIII – начале XIX в. значительно увеличивается количество сведений о регионе и расширяется научное знание о нем, что нашло отражение в работах Я. Штелина «О Черкеской или Кабардинской земле», Я. Рейнеггса «Всеобщее историко-топографическое описание Кавказа», Я. Потоцкого «Путешествие в Астраханские и Кавказские степи» и др . Естественнонаучные экспедиции И.Ф. Паррота и М.Ф. Энгельгарда на Северный Кавказ и в Закавказье (1811–1815), Э.И. Эйхвальда в Закавказье и Дагестан (1826–1827), А.Д. Нордмана в Западную Грузию и Абхазию (1835) попутно собирали материалы по истории, этнографии и археологии. В XIX в. поездки по Северному Кавказу совершали отдельные ученые, исследователи и путешественники, оставившие свои заметки и дневники (Я.И. Шмидт, Шарль Годе, П.И. Кеппен, Ж.-Ш. де Бесс, К.-Г. Кох, Адель Оммер де Гель, К.М. Бэр, А.М. Шегрен, Фредерик Дюбуа де ^ Шестая глава «Провинциальные историописатели второй половины XIX – начала XX в. – основоположники исторического краеведения. Русская история. СПб., 1872. Т. 1; ^ Иконников В.С. Опыт русской историографии. Киев, 1891. Т. 1; Его же: Губернские ученые архивные комиссии. 1884-1890. Киев, 1892; Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. СПб., 1913; Лаппо-Данилевский А.С. Доклад о деятельности некоторых губернских ученых архивных комиссий по их отчетам за 1903–1907 гг. СПб., 1908;