Тулейя Т. Сумерки морских богов Глава 1. Лицо моря «И сказал Бог: «Да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша». И стало так. И назвал бог сушу землею, а собрание вод назвал морями». Ветхий завет Северная Атлантика — это непредсказуемое, холодное, недружелюбное водное пространство, где моряк чувствует, как липкий туман пронизывает его буквально до костей. Зимой жалящие ветры несут капли дождя, застывшие льдинки и снег. Они мчатся над заснеженными островами и такими же холодными волнами. Еще дальше на север, в холодных просторах Норвежского моря, начинается царство вечных льдов, которое тянет до самого полюса. Лето не приносит утешения моряку, который рискнет заплыть сюда. Огромные ледники, сползающие с гор в глубокие фиорды Гренландии, с пушечным грохотом сбрасывают в море подобные горам айсберги. Они медленно выходят в пролив Девиса и дрейфуют дальше на юг. И вы видите только серое, мрачное море и холодный туман. Средневековые норманны недаром называли этот район Нифльхеймом, ледяным миром смерти. Если вы должны прибыть из Рейкьявика в этот пустынный уголок, принадлежащий северным богам, вам придется обогнуть обледеневшие берега Исландии и взять курс на северо-восток. Тогда вы пройдете путем, который залитые кровью конвои и обреченные люди усеяли сотнями безвестных могил в бездонной пучине океана. В некоторых местах его дно опускается на 2000 фатомов{1}. Море обрушивает на вас удары злобных волн. Ядовитые укусы холода жалят ваше покрасневшее от ветра лицо. И после многих дней бесконечной качки и ночей бессонного ркаса вы пересекаете Полярный круг. Земля остается в сотнях миль на юге. И вы проходите мимо Вестфиорда, Альтенфиорда, Сорей-зунда, Хаммерфеста и Нордкапа. Названия этих мест говорят что-то лишь тем, кто сам испытал в море ледяные удары бешеных полярных штормов. Самая жестокая и самая малоизвестная глава морской войны были написана в этих водах, принадлежащих Одину и ледяным гигантам-йотунам. Моряки союзников, которые в первый раз повели конвои в отдаленные северные порты, были просто потрясены диким бешенством Атлантики. Ни один день не походил на предыдущий. Погода была исключительно капризной. Первый рассветный луч может осветить спокойное штилевое море, цвета полированного серебра. Но к вечеру волны превращаются в настоящие горы. Люди мотаются на палубах кораблей, как пьяные. Сами корабли раскачиваются и вздрагивают, то и дело ныряют носом в отороченную пеной мутную массу волны. Самое время покрепче задраить люки и понадежней привязаться. Да и вообще команде в такое время лучше не показываться на верхней палубе. Атлантика — могучий океан. Она не столь велика, как Тихий, но ее могущество заключено в неукротимой ярости. Бросьте взгляд на карту Атлантического океана. Если вы проложите курс от выходного маяка гавани Нью-Йорка, то вам придется пройти около 2500 миль, прежде чем вы увидите пустынный, заснеженный берег Исландии. Оттуда вам предстоит пройти еще 1500 миль до Мурманска. 4000 морских миль сильнейшего волнения, внезапных штилей, ураганных шквалов, воющих ветров, снега, тумана, дождя, града, льда — и вдобавок война, вдобавок враг! Моряки, которые сражались в Битве за Атлантику, узнали, как остро ощущается одиночество корабля в море. Они не забудут ежедневной монотонности разглядывания сотен миль серого горизонта в поисках мачт. Не забудут напряженного, до рези в глазах, всматривания в покрытые белой пеной гребешки волн, чтобы различить змеиный след головки перископа. Как часто игривые дельфины, выскакивая из воды рядом с кораблем, заставляли наблюдателя нервно вскрикивать: «Торпеды!» Они не забудут бессонных ночей на тесном раскачивающемся мостике и зеленых волн, которые, перехлестывая через фальшборт, обдают всех ледяными брызгами, заставляя стынуть и тело, и душу. Лишь немногие из моряков могли преодолеть удушающий страх утонуть внизу, в трюме. Битва была долгой и безжалостной. Десятки кораблей пошли на дно безжалостного океана. Жадные языки волн лизали их палубы и глотали без следа. А вместе с кораблями погибли и тысячи моряков, которые сейчас спят вечным сном, убаюканные глубинными течениями того же океана. В каждой войне есть победители, но есть и побежденные. Именно о них написана эта книга. Время — лучший лекарь. Минули уже десятки лет с тех пор, как умолкло последнее орудие. Мы уже забыли, на что походили те жестокие дни огня и внезапной смерти. С одной стороны, это хорошо. Застарелая ненависть — слишком плохой строитель мира. Эта книга рассказывает о германском флоте и совсем не ставит целью оживить злобных призраков. И ни в коем случае она не является апологией гитлеровской Германии. Невозможно забыть Варшаву и Лидице, Дахау и Бухенвальд, где убийство превратилось в норму. Мореплаватели всех стран происходят из самых разных слоев общества. Это совершенно справедливо и в отношении офицерского корпуса германского флота. Ужасное зло нацизма, которое Адольф Гитлер принес в Германию, нашло самых ревностных последователей в рядах обезумевших служителей гестапо. Оно поразило всю Германию, подобно чуме. Оно маршировало вместе с армиями Вермахта. Оно летело на крыльях орлов Геринга, которые превратили в дымящиеся руины Лондон и оставили лишь закопченный скелет от величественного собора в Ковентри. Но германский флот, хотя и был затянут в нацистские цвета, большей частью избежал этого разлагающего влияния. Во время войны даже сами немцы говорили: «Мы сражаемся прусской армией, нацистскими военно-воздушными силами и Императорским флотом»{2}. Есть какая-то неуловимая, необъяснимая внутренняя связь между всеми моряками, которую называют «морским братством». Именно это чувство руководило капитаном 1 ранга Гансом Лангсдорфом, командиром злосчастного германского «карманного линкора» «Адмирал граф Шпее». Девять британских торговых судов ушли на дно под грохот его орудий, однако при этом не погиб ни один британский моряк. Благородство, которое Лангсдорф выказал в краткие дни своего триумфа, не было забыто его противниками. Он был похож на Бальдра, самого любимого из норманнских богов. И как смерть Бальдра, его гибель в самом начале войны только открыла череду несчастий, обрушившихся на группу обреченных людей, которые выводили в море корабли германского флота. Моряки, которые идут на войну, должны сражаться не только с врагами своей страны. У них есть и один общий естественный враг — море. Море это великий уравнитель, всеобщий ужас и общий страх. И моряки, которые ищут один другого на широких океанских просторах, постоянно ощущают под собой вездесущее море, бурлящее и предательское, словно там таится ужасный монстр, в любую минуту готовый проглотить корабль. Но в хорошем настроении море прекрасно, как женщина. Однако спокойные дни выпадают гораздо реже, чем дни жестокие, когда море пожирает и корабли, и людей. Разве мы не встречаем на средневековых пергаментах изображения ужасных морских чудовищ? И разве капитан Ахав не вонзал свои окровавленные гарпуны в самое зло, что таилось в мрачных глубинах? И разве настоящий моряк не знает о существовании гигантской морской черепахи с панцирем в белых пятнах, которая поднимается из воды и давит мелкие суденышки своими ужасными плавниками длиной 5 метров? Нет, мореплаватель должен думать о море только как о спокойной глади или морщинистой поверхности или взвихренной равнине, серой и голубой, усеянной клочьями пены. Лежа на койке после ночной вахты, он не может позволить своим мыслям опускаться глубже трюма своего корабля, хрупкой скорлупки, несущей его самого. Если он поступит так, то обнаружит, что проваливается во мрак глубиной в несколько тысяч метров, в безумный мир чудовищных форм, скрежещущих челюстей и невыразимого ужаса. Именно это — бездонные пропасти неизвестных ущелий на дне моря, неведомые глубины, холодная, мрачная могила людей и кораблей, — именно это обладает ужасной, завораживающей притягательностью для тех, кто странствует по морю. Посейдон — злой бог, и моряки боятся его. Конечно, не все люди, которые выходят в моря, являются настоящими мореплавателями. Имеются и сухопутные крысы, которые приносят на палубу корабля свою тягу к земле и шовинистический фанатизм. Морские ветры, веющие над бескрайними пенными просторами, никогда не унесут их страх и не развеют их злобу. Но такие люди это просто недоразумения, недостойные называться моряками. Они принадлежат земле, и их появление в море — не более чем тягостная ошибка. Их холодный методический ум никак не примирится с существованием тайны. А море полно тайн. Он похоже на воплощение самого Иеговы, который касается своих водных творений несущей благо десницей или извергает стрелы молний с мрачных небес и вздымает морские волны клокочущим вихрем в своем божественном гневе. Истинный моряк всегда должен смотреть в лицо миру торжественно и строго. Только в море, и никогда на суше, он может ощутить свою сопричастность высшей истине. Он может узреть ее в мистическом лике моря, в багряных закатных небесах, в оглушительных раскатах грома, летящих над вспененными просторами океана. Он может услышать эту истину в речах ветров, которые гонят бесконечную череду волн и посвистывают в снастях корабля. Он может увидеть ее в угасающем свете дня, когда первая звезда появляется на черном небе, бросая вниз равнодушный ледяной луч, а следом на своде небес возникают и другие такие же холодные мерцающие искры. Ночью, когда далекий берег уже растаял во мраке за кормой, моряк ощущает себя потерянным в бескрайнем просторе Вселенной. Он остается наедине со своим прошлым и будущим. Те германские капитаны, которые бросали вызов своему врагу на продуваемых ветрами просторах Атлантики, чем-то походили на северных богов, живущих в Асгарде. Для них это было что-то вроде сумерек богов, последней битвы Рагнарек — для командира неуловимого «Графа Шпее», могущественного «Бисмарка» и трагического «Шарнхорста». Валькирии давно унесли их в Валгаллу, где они встретились со своими товарищами по плаваниям и боям, со всеми моряками, которые скрылись под волнами с начала времен. И никто не сомневается, что самые невероятные истории рассказываются именно там. Глава 2. ^ Один строит флот «…он вряд ли сможет сделать больше, чем показать, что знает, как умирать отважно». Гросс-адмирал Эрих Редер Германская сага борьбы за моря, охватывающая годы Второй Мировой войны, является только частью длинного эпоса, который берет начало в сокрытом туманами прошлом. Строфы «Старшей Эдды» родились среди брызг и пены в морских волнах, примерно в 80 милях западнее древнего Кимерийского полуострова, который мы сегодня называем Ютландией. Это название для нас тесно связано с понятиями славы и неотвратимого рока! Все началось туманным днем 31 мая 1916 года, когда прогремели первые залпы тяжелых корабельных орудий. Несколько часов спустя, когда отблески последних выстрелов растаяли в ночном мраке, завершилась целая эпоха. Больше никогда гордый и отважный линкор не сойдется в рыцарском поединке с равным противником, чтобы в жестоком бою за один день решить судьбы целых наций. Рыцарский героизм теперь будет проявляться от случая к случаю, скорее нечаянно, чем намеренно. Старые просоленные морские волки, которые с насмешкой смотрели в глаза судьбе с мостика уходящего под воду корабля, которые сполна ощутили одиночество и чудовищный груз ответственности командующего, теперь принадлежали прошлому. Сегодня самые важные морские битвы ведутся крылатыми машинами, несущими бомбы. Они взлетают с палуб авианосцев, чтобы нанести удар противнику, находящемуся в сотнях миль отсюда. И командующие флотами вынуждены полагаться уже не на свой гений и отвагу матросов, а на точность расчетов компьютера и зоркость недреманного ока радара, который подобен стоглавому Аргусу. Но в Ютландской битве все еще было иначе. Львиное сердце вице-адмирала Рейнхарда Шеера бросило грозный боевой клич, который эхом отозвался в сердцах тысяч моряков его флота. Именно Шеер швырнул перчатку вызова адмиралу Джону Джеллико, который командовал английским Королевским флотом. За плечами английского командующего стояли тени Дрейка и Хокинса, бессмертная тень адмирала Нельсона вела его сквозь сырые туманы Северного моря. Находились те, кто утверждал, будто печать рока отмечала лицо Шеера. Его Флот открытого моря имел только 27 линкоров и линейных крейсеров, часть из которых были устаревшими. Англия имела 37 линейных кораблей. Их тяжелые башенные орудия калибром от 305 мм до 381 мм могли выпустить более 200 тонн смертоносных снарядов на дистанцию во много миль. Бортовой залп линкоров Шеера, самые крупные орудия которых не превышали 305 мм, весил почти в два раза меньше. Германский адмирал не имел в своем распоряжении больших броненосных крейсеров, тогда как британский флот имел 8 таких кораблей, 11 легких крейсеров Флота открытого моря безнадежно уступали 26-ти английским. Немецкий адмирал не имел равенства и в эсминцах: Джеллико располагал 80 «хрупкими стремительными гончими с укусом ядовитой змеи», тогда как Шеер имел только 36. Но воля Шеера была закалена железом и кровью, как завещал великий Бисмарк. Он не был похож на Джеллико, а Джеллико совсем не походил на Нельсона. Стоя подобно мрачному викингу на мостике своего флагманского линкора «Фридрих дер Гроссе», адмирал Шеер повел Флот открытого моря из бухты Яде, чтобы встретиться с огромным Королевским флотом, который вышел 5-мя группами из Скапа-Флоу, Инвергордона и Розайта. После полудня соединение линейных крейсеров адмирала Битти заметило немецкую разведывательную завесу, которой командовал вице-адмирал Хиппер. В 15.48 британские и германские орудия одновременно открыли огонь с дистанции 8 миль, и началась историческая Ютландская битва. В ужасном смерче огня и крови сошлись 250 кораблей, 24 адмирала, 7 коммодоров и более 96000 офицеров и матросов. Это была крупнейшая морская битва в мировой истории! Через несколько минут флагманский корабль Битти, линейный крейсер «Лайон», получил попадания германских снарядов. В 16.06 линейный крейсер «Индефетигебл» получил сокрушительный залп, который взорвался у него в артиллерийских погребах. Корабль исчез в огромной огненной вспышке, унеся с собой в водяную могилу более тысячи офицеров и матросов. Через 20 минут еще один линейный крейсер «Куин Мэри» попал под роковой залп германских кораблей, взорвался и затонул, оставив после себя только водоворот нефти и обломков. Но Джеллико Осторожный и Шеер Отважный продолжали сходиться, чтобы решить исход битвы в дуэли линейных флотов. Постепенно неточная стрельба Битти начала улучшаться. Были выведены из строя легкий крейсер «Висбаден» и линейный крейсер «Фон дер Танн». Потом, в период с 18.00 до 18.30, колонны линкоров Джеллико перестроились в единую кильватерную линию и двинулись на восток, охватывая голову идущей на север колонны Шеера. Получалось классическое «crossing Т». Перед германским адмиралом встала перспектива катастрофы. Он послал вперед свои эсминцы, чтобы провести торпедную атаку и поставить дымовую завесу. После этого Шеер отдал свой знаменитый приказ: «Gefecbtskehrtwendung nacb Steuerbord» (срочный выход из боя через правый борт). 'Германская кильватерная колонна вывернулась из британского капкана.{3} Но даже в решающий момент орудия Шеера вели жаркий огонь, который тяжело повредил броненосный крейсер «Уорриор» и потопил «Дифенс», взорвавшийся с ужасным грохотом. В 18.34 линейный крейсер «Инвинсибл», на мачте которого был поднят флаг контр-адмирала Ораса Худа, попал под сосредоточенный огонь германских кораблей и также исчез в столбе огня. Он унес с собой на дно Северного моря и отважного адмирала, и почти всю команду. Но сквозь клочья дыма орудия Джеллико постепенно начали пристреливаться. Несколько снарядов пробили корпус флагманского корабля Хиппера линейного крейсера «Зейдлиц» . Крейсер глубоко сел носом, и адмирал был вынужден перенести флаг на «Мольтке». А битва продолжалась. В 19.00 Шеер еще раз повернул флот и повел его прямо в самый центр британской линии, попав под сосредоточенный огонь Джеллико. Стрельба тяжелых орудий 33 линкоров вынудила его повернуть обратно во второй раз. Германские эсминцы снова бросились вперед, чтобы прикрыть отход своих линкоров. уклоняясь от торпед, Джеллико повернул свой флот подальше от противника. Самый напряженный момент битвы миновал, и британский командующий упустил победу. В течение всей ночи велись беспорядочные перестрелки между легкими силами обоих флотов. Флот открытого моря двинулся в Вильгельмсхафен зализывать раны. В темноте погибло еще несколько кораблей — британский броненосный крейсер «Блэк Принс», германские легкие крейсера «Эльбинг» и «Фрауэнлоб», устаревший германский броненосец «Поммерн». На следующий день израненный и измученный Королевский флот повернул на восток, чтобы вернуться к своим берегам, оставив в водах Северного моря тысячи трупов. Но на полдороге тяжело поврежденный «Уорриор» вышел из линии и затонул, проявив такое же мужество, как в минуты боя. Когда на следующий день обе стороны начали подводить итоги, выяснилось, что немцы потеряли 1 броненосец, 4 легких крейсера, 5 эсминцев и 2500 офицеров и матросов . Англичане потеряли гораздо больше. Они недосчитались 3 линейных крейсеров, Ъ броненосных крейсеров, 8 эсминцев и 6000 человек. Обе стороны объявили о своей победе. Но на самом деле победило море. Шеер показал, что он отважен и решителен, однако не смог прорвать британскую блокаду. Джеллико, этот современный Фабий Кунктатор, упустил возможность одержать сокрушительную победу, когда та уже была у него в руках. Но память о Ютландской битве не умерла. Мы еще встретимся на страницах этой книги со знакомыми именами Шеера, Хиппера и Худа. Когда закончилась Первая Мировая война, которая явила миру бесчисленные примеры самого жуткого кровопролития, Германская империя прекратила существование. Ее огромная армия была распущена. Ее вооружения были уничтожены. Ее Флот открытого моря, который скрестил шпаги с Джеллико, был затоплен своими же командами в Скапа Флоу. Победители гордо продиктовали Германии условия мира. Ей было запрещено строить подводные лодки, а водоизмещение новых кораблей не должно было превышать 10000 тонн. Поверженная Германия лежала в прахе, подобно знаменитому умирающему галлу римского скульптора. Она потеряла часть своей территории, потеряла торговые привилегии в Африке и на Ближнем Востоке, потеряла все свои колонии. Германия должна была немедленно выплатить 5 миллиардов долларов контрибуции, и ей предстояли новые выплаты деньгами, скотом, углем, железнодорожной техникой, кораблями. Дух умиротворения, который витал в Вене сто лет назад после разгрома Наполеона при Ватерлоо, в Версале сменился ликующей жестокостью, которой обернулись фальшивые либеральные убеждения лжеца Вудро Вильсона. Немцы обнаружили, что не только разбиты наголову, но и унижены позорной 231 статьей, которая возлагала на них всю вину за развязывание войны. Если бы суд был беспристрастным, по крайней мере равную вину следовало возложить на плечи русского империализма1. Но Россия была взорвана революцией, и победители, особенно Тигр-Клемансо и демагог Ллойд-Джордж, обрушили всю свою ненависть на побежденных. Такого в дни Талейрана и Меттерниха не было. Адольф Гитлер был молодым человеком 30 лет, когда в знаменитом Зеркальном зале Версальского дворца был подписан мирный договор. Он принес Германии страшное разочарование, которое царило десятилетиями. Гитлер питал свою измученную душу звуками арий Вагнера и четкими фразами Ницше. Он произносил свои гипнотизирующие речи по всей Германии, и они звучали подобно древним военным напевам. Когда в 1933 году старый и усталый фельдмаршал фон Гинденбург возложил на его плечи мантию рейхсканцлера, глаза штурмовиков СА смотрели на своего фюрера с обожанием и слепой верой. Он принес надежду германским безработным, обнищавшему среднему классу, отчаявшимся ветеранам воины. В то время как весь остальной мир погружался в мрачную пучину депрессии, нацистские знамена гордо развевались ветрами, дующими с Северного моря. Старые военные лидеры Германии, такие, как фон Сект и Хейе, сумели вдохнуть новую жизнь в разбитый Рейхсвер уже в первые дни существования Веймарской республики. На западе с поверженной Германией граничила враждебная Франция, которая не могла простить унижений 1870 и 1914 годов. На востоке появилось новое государство — Советский Союз. Он напялил на себя маску миролюбия, как древняя старуха надевает новое платье, чтобы скрыть зловещий оскал . Обещанием свободы для трудящихся всего мира Советы маскировали застарелый империализм. Так как после войны Германия оказалась очень уязвима, Рейхсвер создавался как армия обороны . Однако позднее, под воздействием воинственного фанатизма Гитлера, оборонительные планы медленно перехлестнули тихие воды Рейна и Одера. Версальский договор превратился в настоящий casus belli. Как вдумчивые ученые, германские офицеры анализировали кампании, сражения, ошибки и промахи Первой Мировой войны. Другие, на которых не подействовал успокаивающий душ исторических исследований, вели бесконечные жаркие дебаты о сравнительной ценности различных военных теорий. Но никто из сухопутных генералов, носивших обязательный монокль, даже не задумывался над значением морской мощи. Редер со своими ближайшими сотрудниками — Заальвахтером, Альбрехтом, Гладишем, а позднее Шнивиндом, Лютьенсом, Цилиаксом, Карлсом — выглядели жалкими париями среди приверженцев Клаузевица. Гросс-адмирал Эрих Редер, который держал в своих руках судьбу германского флота с 1928 года, то есть с мирных дней Веймарской республики, по 1943 год, был бесстрашным моряком, воспитанным в традициях императорской Германии. Для него Гитлер был всего лишь политическим деятелем, а не пламенным пророком. Редер пытался добиться сохранения в рядах флота некоторых офицеров еврейского происхождения, начисто отвергая бредовую доктрину расового превосходства. Его отношения с другими высокопоставленными нацистскими лидерами никогда не были сердечными. Он заслужил особое презрение жирного Геринга — главы германских ВВС. Геринг был очень низкого мнения о возможностях флота. Он не раз громогласно бахвалился, что его «Люфтваффе» будут гонять Королевский флот вокруг всех Британских островов. Этот бесстыдный хвастун не раз вынуждал Редера бороться против различных интриг и бесконечных унижений германского флота. Когда в 1943 году Редер был вынужден подать в отставку с поста главнокомандующего германским флотом, он просил Гитлера защитить флот от Геринга. По строгим меркам Редера, где больше всего ценилось профессиональное умение, Геринг стоил очень мало. Редер считал его бесчестным, жадным, изнеженным тунеядцем и горьким пьяницей . Поистине божьим благословением для Великобритании и Соединенных Штатов было то, что их лидеры военного времени, Черчилль и Рузвельт, оказались бывшими моряками, которые понимали значение морской мощи . Эриху Редеру, который являлся высшей морской властью в Германии, приходилось в одиночку выдерживать глупые насмешки Геринга и других узколобых милитаристов, верящих, что Германия выиграет войну с помощью только армии и авиации. Редер не мог чувствовать себя уверенно среди всей этой пустой нацистской трескотни. Он требовал, чтобы личный состав флота не принимал участия в политике. Гросс-адмирал не раз подчеркивал строгость этою запрета. Флот, который строил Редер, несмотря на ожесточенное сопротивление остальных военных лидеров, никогда не предназначался для того, чтобы противостоять объединенным флотам Великобритании, Франции и Соединенных Штатов. Однако он храбро сражался перед тем как проиграть подавляющим силам противника. Старый германский морской офицерский корпус хранил неизменную верность Редеру даже в дни поражений. Ведь он был настоящим моряком, ветераном Ютландской битвы. Его влияние на германский флот было огромным. Молодые новобранцы орали «Зиг Хайль!» по пути со сборных пунктов. Но как только они, пока еще неловко и неуверенно, поднимались по сходням кораблей германского флота, то оказывались в ином мире. Вся эта политика, Lebensraum, арийское превосходство в море оказывались просто неуместны. И пропагандистская шелуха достаточно быстро выветривалась из их голов. Жребий был брошен в 30-х годах. 1935-ый стал годом дурных предзнаменований. Саар вернулся в состав Германии. Был принят закон, лишавший евреев права гражданства. Была введена всеобщая воинская повинность. Позднее, в 1936 году, Гитлер ввел войска в Рейнскую область. Япония подписала совместно с Германией Антикоминтерновский пакт. В России были казнены троцкисты Каменев и Зиновьев. Весь остальной мир с удивлением слушал грустный голос Эдуарда VIII, который отказался от трона древних Плантагенетов и современных Виндзоров, чтобы жениться на женщине, которую любил. В этом же году был подписан Лондонский Морской договор между Германией и Англией. Он ограничивал силу германского надводного флота 35% британского флота, но все-таки развязывал Рейху руки, так как позволял строить подводный флот, равный английскому . Германия получила надежду снова обрести флот. В секретном приказе, адресованном старшим офицерам, Редер объяснял, что целью этого договора являлось исключение возможности войны между Германией и Англией. Через 2 года состоялся аншлюс Австрии и были подписаны позорные Мюнхенские соглашения. Десятилетие закончилось. Тем временем долгосрочная стратегия Гитлера, ранее нацеленная только на оборону против Франции и России, претерпела коренные изменения. В конце 1937 года он изложил своим военным руководителям основы геополитики. Конечным и главным противником нового Германского Рейха была объявлена Великобритания. Однако война против Англии прежде всего является морской войной. Так как германский флот был слишком слаб, чтобы бросить вызов могущественному британскому флоту, Гитлер обещал не развязывать англо-германский конфликт до 1944 года, хотя такой конфликт теперь считался неизбежным. Эта отсрочка дала бы Редеру достаточно времени, чтобы увеличить силы германского флота. Новая кораблестроительная программа, известная как «План Z», дала бы Германии к 1944 году сбалансированный флот. Но в 1939 году он существовал только на бумаге. Когда началась война, Редер располагал двумя устаревшими неуклюжими броненосцами «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн», построенными в самом начале века. Они использовались в качестве учебных кораблей. Дни славы этих кораблей остались в далеком прошлом, когда они в составе 2-й эскадры линкоров императорского флота участвовали в Ютландской битве . Но сегодня они были всего лишь символами ушедшей эпохи. Броненосцы участвовали в обстреле польской военно-морской базы Хела, но не добились серьезных успехов. Поляки выдерживали огонь их ископаемых орудий очень долго, даже после падения Варшавы. Основой германского флота были 2 линкора, водоизмещением 26000 тонн — «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Они были заложены в 1934 году и получили свои названия в честь 2 броненосных крейсеров, потопленных в бою у Фолклендских островов в 1914 году. «Гнейзенау» был заложен за верфи «Дойче Верке» в Киле. Он вошел в состав флота в мае 1938 года. Через 8 месяцев в строй вошел и «Шарнхорст», построенный на верфи в Вильгельмсхафене. В состав германского флота входили 3 «карманных линкора»: «Дойчланд» (переименованный в 1940 году в «Лютцов»), «Адмирал Шеер» и «Адмирал граф Шпее». Эти уникальные корабли родились как следствие ограничений, наложенных Версальским договором. Когда у страны появилось достаточно денег, чтобы начать строительство новых кораблей, германские кораблестроители были вынуждены всячески изворачиваться, чтобы уложиться в разрешенные договором 10000 тонн. Сначала появились планы строительства тихоходных, хорошо бронированных мониторов, которые были пригодны только для береговой обороны. Но адмирал Ганс Ценкер, смелый мечтатель, который в Ютландской битве командовал линейным крейсером «Фон дер Танн», а с 1924 по 1928 год являлся главнокомандующим германским флотом, предложил революционный проект. Ценкер предложил построить корабль, водоизмещением 10000 тонн с легкой броней и дизельными двигателями, что позволяло развить приличную скорость,- 28 узлов . Этого было вполне достаточно, чтобы уйти от большинства существующих линкоров. В то же время, вооружение этих кораблей — 6 орудий калибра 280 мм — было гораздо мощнее, чем у всех быстроходных крейсеров. Эти корабли были построены в начале 30-х годов и к началу войны были полностью укомплектованы и подготовлены к боевым действиям. Кроме того, в состав флота Редера входили 2 тяжелых крейсера («Адмирал Хиппер» и «Блюхер»), 6 легких крейсеров («Нюрнберг», «Лейпциг», «Кёльн», «Кенигсберр», «Карлсруэ», «Эмден») . Тяжелый крейсер «Принц Ойген», который после войны послужил подопытной морской свинкой при испытании атомных бомб на атолле Бикини, тогда еще стоял на стапелях верфи «Германия» в Киле. Также имелись 34 эсминца и 57 подводных лодок, из которых только 26 или даже меньше могли выдержать суровые условия океанского патрулирования. Мощный линкор «Бисмарк» (40000 тонн) достраивался на верфи «Блом и Фосс» в Гамбурге, а однотипный с ним «Тирпиц» — в Вильгельмсхафене. Оба этих линкора были заложены в 1936 году, но когда началась война, постройка обоих кораблей была еще очень далека от завершения. Германия также попыталась обзавестись и морской авиацией. Авианосец «Граф Цеппелин» (19250 тонн) был спущен на воду, однако он так и не сумел войти в состав действующего флота. Редер имел все основания желать сохранения мира с Англией, по крайней мере, до 1944 года. Если бы Англия подняла оружие против Германии, то же самое немедленно сделала бы и Франция. В этом случае объединенный англо-французский флот насчитывал бы 22 линкора, 7 авианосцев, 83 крейсера, 255 эсминцев и 153 подводные лодки. Неравенство сил было бы еще большим, чем в 1916 году. Единственным шансом Редера оставалось выполнение «Плана Z». Но Адольф Гитлер всегда смотрел только на сушу, и 1 сентября 1939 года был подписан приговор «Плану Z», так как германская армия двинулась на восток и вторглась в Польшу. Она попыталась возродить Drang пасh Osten Карла Великого, Ульриха фон Юнгингена, Фридриха Великого. Франция и Англия немедленно потребовали вывода германских войск из Польши. Через 2 дня срок французского и британского ультиматумов истек, и эти страны объявили войну гитлеровскому Рейху. Редер был глубоко потрясен этими событиями, он предвидел печальную судьбу своего слабосильного флота. Поэтому он изложил свои мрачные предчувствия в меморандуме, который больше адресовался флотскому командованию, чем Гитлеру. Берлин 3 сентября 1939 года Сегодня началась война против Англии и Франции, война, которой, по уверениям фюрера, не следовало ожидать ранее 1944 года. Фюрер полагал, что в последнюю минуту нам удастся ее избежать, даже если это приведет к откладыванию окончательного разрешения польского вопроса. (Фюрер сделал такое заявления в присутствии главнокомандующих видами вооруженных сил в Оберзальцберге 22 августа.) Зимой 1944-45 годов и позднее, согласно указаниям фюрера, было бы завершено, выполнение «Плана Z». Тогда Германия начала бы войну против Великобритании, располагая следующим флотом: Для действий против торговых судов в открытом океане: — 3 быстроходных линкора; — 3 переоборудованных «карманных линкора»; — 5 тяжелых крейсеров; — несколько минных заградителей и разведывательных крейсеров; — 2 авианосца; — около 190 подводных лодок, в том числе 6 артиллерийских; — 6 эскадренных подводных лодок и 6 подводных минных заградителей. Две группы, каждая из которых состоит из 3 линкоров с дизельными двигателями, вооруженных 40-см орудиями, должны были получить задачу перехватывать и уничтожать британские соединения тяжелых кораблей, которые пытались бы охотиться за германскими соединениями, ведущими борьбу с торговым судоходством. 2 корабля типа «Шарнхорст» и 2 типа «Тирпиц» должны были оставаться в отечественных водах, чтобы связать часть тяжелых британских кораблей. Таким путем, особенно во взаимодействии с Италией и Японией, мы смогли бы уничтожить часть сил британского флота. Тогда появлялась перспектива разгрома всего британского флота или разрыва английских путей снабжения, то есть, иными словами, окончательного разрешения британского вопроса. 3 сентября 1939 года Германия вступила в войну с Великобританией. Это произошло вопреки предположению фюрера, что «Британия не имеет необходимости сражаться из-за польского вопроса». Польский вопрос использован лишь как повод для начала войны. Раньше или позже Британии пришлось бы сражаться с Германией, но уже в гораздо менее выгодных для себя военных условиях, то есть против усилившегося германского флота. Что касается флота, то совершенно очевидно, что он ни в каком отношении не готов сегодня к великой борьбе против Великобритании. За период с 1935 года, то есть с момента подписания Морского договора, нам удалось создать отлично обученные и хорошо организованные подводные силы, которые в настоящий момент имеют 26 подводных лодок, способных действовать в Атлантике. Однако подводный флот все еще слишком слаб, чтобы оказать решающее воздействие на исход войны. Надводный флот еще больше уступает британскому флоту в численности и силе. Он вряд ли сможет сделать больше, чем показать, что знает, как умирать отважно. Таким образом, мы сможем заложить основы для его последующею возрождения. «Карманные линкоры» — к началу войны только «Дойчланд» и «Граф Шпее» были готовы к действиям в Атлантике — при умелом использовании смогут какое-то время вести крейсерскую войну в открытом океане. «Шарнхорст» и «Гнейзенау», которые никоим образом не готовы к бою или иным операциям, попытаются удержать вражеские линейные крейсера в отечественных водах, то есть как можно дальше от «карманных линкоров». Но в любом случае «карманные линкоры» не могут решить исход войны. Подписано: Редер Верно: Ассман Война на море, начало которой Редер отчаянно хотел оттянуть, началась в тот же вечер. Пассажирский корабль «Атения» (13851 тонна) компании «Дональдсон Атлантик Лайн» был торпедирован без предупреждения в 200 милях от Гебридских островов. Флот Одина пролил первую кровь. Пароход «Атения» покинул Глазго 1 сентября, на следующий день сделал остановку в Ливерпуле, чтобы забрать новых пассажиров, многие из которых торопились домой в Соединенные Штаты и Канаду, чтобы выбраться из зоны военных действий. После этого «Атения», на борту которой находилось 1432 человека, взяла курс на запад, по обычному маршруту атлантических лайнеров. Вечернее небо было чистым, яркая луна лила свой холодный свет на высокие волны. Корабельное радио принесло ошеломляющую новость, что началась война. Однако «Атения» уже находилась достаточно далеко в море, и ее пассажиры поздравляли себя с тем, что вовремя унесли ноги от опасности. Но в 19.45 ужасный взрыв разорвал левый борт «Атении». Поток бурлящей воды хлынул в машинное отделение, Погасли все лампы. Ударная волна, пошедшая верх, разнесла столовую, где несколько пассажиров заканчивали запоздалый обед. «Атения» сразу получила большой крен на левый борт. Вахтенный офицер приказал задраить все водонепроницаемые двери, но крен продолжал увеличиваться. В трюме послышался грохот — это ящики начали падать со стеллажей. Через несколько минут поступил приказ покинуть корабль. Среди кричащих женщин и плачущих детей матросы отчаянно пытались спустить шлюпки. И^ Бык Скапа-Флоу «Боги, владыки морей, по чьим плыву я просторам! На берег выйду едва — и тельца белоснежного в жертву, Вам принесу, исполняя обет, и в соленые волны Брошу мясо его, и вином совершу возлиянье». Вергилий, «Энеида» Германские морские