«В ОЦЕНКЕ ПЛЮСОВ И МИНУСОВ ЕГЭ ТРУДНО ОСТАВАТЬСЯ БЕСПРИСТРАСТНЫМ»….Российскую среднюю школу лихорадит в связи с новыми образовательными стандартами, системой аттестации учителей, новыми требованиями к образовательному процессу; общество горячо обсуждает проблему религиозного образования и введение новых учебных предметов (основы религиозной культуры); родители обеспокоены будущим своих детей в условиях кризиса и постоянно меняющегося спроса на профессии и знания. Не утихают страсти по поводу Единого госэкзамена: одни считают, что он решил, а другие – что не решил проблем объективности оценок и единого образовательного пространства страны, создания равных возможностей для поступления выпускников в вузы России.Текущую ситуацию с ЕГЭ комментирует заместитель Председателя Комиссии Общественной палаты РФ по образованию и науке, доктор педагогических наук, профессор ^ ЛЮБОВЬ ДУХАНИНА, организовавшая в этом году систему общественного контроля за процедурой ЕГЭ:Можно и нужно сухим языком цифр сравнить число жалоб на произвол школ и вузов до и после введения ЕГЭ, оценить тенденцию «взяткоёмкости» при поступлениях в высшие учебные заведения, опросить родителей, чьи дети были включены в эксперимент ЕГЭ на начальном этапе, и как они оценивают целесообразность ЕГЭ сейчас. По результатам «горячих линий» предшествующих лет напрашивается «карта произвола» школ, городов и регионов – мест, откуда идут больше всего жалоб – карта, составить которую необходимо! Наконец, сильно помогли хотя бы опросы по «горячим следам», exit-pool’ы среди самих выпускников и абитуриентов! Именно таких, эмпирических исследований и статистики сегодня не хватает оппонентам ЕГЭ – они лишь ссылаются на мнение педагогического сообщества. А мнение – даже мнение уважаемого сообщества – небеспристрастно… Я сама так же представляю это самое «педагогическое сообщество» в лице преподавателя, учёного-педагога и директора школы – и никто из оппонентов ЕГЭ не спрашивал меня о том, как организована процедура ЕГЭ в моей школе «Наследник», как я организую работу как директор школы. Наоборот – это я у всех спрашиваю про эти вещи. При этом сторонники ЕГЭ не торопятся предоставить статистику и данные опросов – дай Бог, чтобы вышеупомянутые эмпирические исследования вообще проводились…. Другими словами, полемика в обществе по поводу ЕГЭ идёт не в рамках научной дискуссии, но опирается на личный опыт диспутантов. При этом, опыт взрослых людей, оставивших много лет назад за плечами школы, вузы и сопутствующие проблемы выпускных экзаменов и поступления, мягко говоря, не может считаться абсолютным критерием полезности или бесполезности ЕГЭ. Мой личный опыт директора школы, организующего ЕГЭ для своих выпускников, не может быть главным ориентиром для решений об отмене или продолжении системы Единого госэкзамена – с какими бы проблемами мне не довелось бы столкнуться во время организации процедуры ЕГЭ, я всегда знаю: есть ЕГЭ, или его нет – выпуск и поступление всегда дело хлопотное. Мой опыт - это не тенденция, не объективная реальность, выводы нужно делать на основе более обширного и богатого материала… Я стараюсь личные впечатления «взять в скобки»: это помогает «вжиться» в опыт наших выпускников – мальчишек и девчонок. Сил и ресурсов, необходимых для проведения репрезентативных опросов и сбора соответствующей статистики у меня пока нет, поэтому в своей работе я попросту накапливаю материал. Это черновая и неблагодарная работа, по ходу исполнения которой неизбежно разочаровываешь одних, ждущих от тебя революционных шагов, и вызываешь неприятие других, видящих в такой работе «подкоп» под существующую систему управления образованием. А что заставляет меня это делать? – ведь выпускники моей школы не имеют проблем с поступлением, мои дети устроены. Заставляет то самое сопереживание. Причём, можно даже сказать, что прочувствовала проблему ЕГЭ я совсем недавно, несмотря на то, что сталкиваюсь с ним ежегодно и что буквально на моих глазах происходило «качание маятника» общественного мнения: от приятия и даже восторгов до неприятия и политических спекуляций. Уже два года подряд я заметила, что глаза выпускников школ стали выражать не проявлявшуюся ранее какую-то грусть, отчаяние даже. У меня в школе, казалось бы, всё нормально, однако это и моим ребятам передалось - это некое беспокойство. Я часто бываю в школах у коллег, смотрю репортажи с выпускных балов и вечеров, и не могу отделаться от мысли, что в глазах наших детей что-то изменилось. Ушла радость и торжественность, появилось отчаяние и какое-то смятение, что ли… Детские глаза не лгут. Я не могу просто так махнуть рукой на эти новые грустные ноты в эмоциональной палитре наших выпускников. Так вот, система ЕГЭ, в том виде, как она организована, привела к тому, что в этом году на выпускном вечере многие одиннадцатиклассники не знали своих оценок по экзаменам по выбору! То есть, ЕГЭ не способствует жизненной определённости выпускника, не усиливает его уверенности, а ослабляет её, рождает чувство тревоги и неуверенности! Вот это важно – какая хорошая идея не была бы (а ЕГЭ по сути – правильная, хорошая идея), в результате сбоя системы, волокиты, медленной обработки результатов она искажается и превращается в чудовище! Печальная «диалектика ЕГЭ», взаимопревращение сильных сторон в свои противоположности – это и есть самый сильный аргумент против него. Другими словами, и власть, и родители, и педагогическое сообщество, и дети имеют дело не просто с ЕГЭ, а с неуправляемым социальным явлением. Я – противник беспорядка! Было бы очень неправильно на неуправляемость ЕГЭ отвечать призывами к ещё большей неуправляемости – это путь к хаосу. Я признала, что система образования оказалась не готова к ЕГЭ, подтверждением чего стали выразительные глаза выпускников. Однако на моей памяти уже были ситуации, когда люди, соотечественники, не доверяли самим себе же и втаптывали в грязь, чем совсем недавно гордились. Ранее за такие метания мы расплачивались сбережениями, сегодня в случае с ЕГЭ мы расплачиваемся интеллектуальным потенциалом. Поэтому я решила изучить то, как обстоят дела с ЕГЭ в других регионах страны, и представить свои наработки на суд власти и общественности. Речь идёт о системе мероприятий. Общественная палата Российской федерации организовала общественный контроль процедуры ЕГЭ в этом году, результаты которого легли в основу доклада Комиссии по образованию и науки ОПРФ на заседании Совета Федерации. В апреле-мае 2009 года Общественная палата организовала на сайте палаты блог «ЕГЭ» и в течение 2-х месяцев шло обсуждение вопросов, связанных с подготовкой к ЕГЭ. В мае 2009 года на заседании Совета Общественной палаты РФ было принято решение о создании сети независимых общественных наблюдателей за процедурой проведения ЕГЭ с целью контроля соблюдения процедуры и нарушения прав детей. В итоге около 300 наблюдателей осуществляли контроль в 23 субъектах РФ. В июне 2009 года палата организовала телефонную «горячую линию» в дни основных экзаменов: русский язык и математика. При этом никаких ограничений относительно поступивших звонков не было – мы реагировали и брали в работу все проблемы, по которым обращались звонившие. Несмотря на большое количество других «горячих» линий, количество поступивших звонков – огромное. Сотрудники «горячей» линии фактически оперативно расследовали изложенные в звонках ситуации, связывались с Рособрнадзором, органами управления образованием на местах, конкретными пунктами приёма экзаменов и решали проблемные вопросы. Выявленные проблемы, общие для большинства регионов, можно объединить в четыре группы. В первую я бы включила все проблемы, связанные с недостаточным уровнем информирования родителей, директоров и учителей, обучающих детей, по вопросам самой процедуры ЕГЭ в день экзамена. Это касается элементарных вещей, которые, по сути, должны знать организаторы ЕГЭ назубок: время, место и порядок проведения экзамена, сроки проверки работ, порядок и сроки апелляций, системы оценивания работ, процедуры ЕГЭ для детей с особенностями здоровья. В этой связи, незнание подобных вещей говорит о многом: как минимум – об информационном дефиците и недостаточности методических материалов. Как максимум, это говорит о некомпетентности и/или саботаже. Я склоняюсь к некомпетентности, так как даже те школы, в которых было предостаточно материалов о процедурах ЕГЭ, и чувствовалась подготовка (я как практикующий директор школы это сразу понимаю: готовился человек к ЕГЭ или нет), даже в этих случаях проведение ЕГЭ «буксовало». Налицо низкий уровень подготовки организаторов ЕГЭ в Пунктах проведения Единого госэкзамена (ППЭ). Мы столкнулись с целым ворохом проблем и «проблемок», постоянных неточностей и организационных сбоев. Так, организаторы ЕГЭ в ППЭ нередко не соблюдают требований пропуска участников ЕГЭ в ППЭ, предоставляют неполную информацию о порядке заполнения экзаменационных работ, не знают точно последовательности своих действий, некорректно распределяют дополнительные бланки, что может приводить к невозможности предоставить полный ответ на экзаменационные задания, не могут дать ответ на те вопросы, на которые имеют право отвечать, проявляют элементарную невежливость, некорректность по отношению к участникам экзамена, даже иногда не дают детям бумаги, чтобы написать апелляцию по процедуре. Немало было жалоб, связанных с несоблюдением равных условий сдачи ЕГЭ, были случаи подсказок на экзамене, организаторы не удаляли участников экзамена, пользующихся мобильными телефонами и справочными материалами и т.д. Люди стали использовать «дыры» в технологии и законодательной базе ЕГЭ для решения своих личных проблем, пользовались безнаказанностью. Поэтому, третью группу проблем я бы обозначила, как недоработанность нормативной базы. Речь идёт о вещах, которые должны взять на заметку юристы министерств и департаментов образования в регионах. До сих пор не разграничены полномочия по организации и проведению ЕГЭ между Российской Федерацией и образовательными учреждениями, не определён перечень уважительных причин неявки на экзамен, не определена ответственность организаторов ЕГЭ. Вторая сторона – это больше вопрос к управленцам, которые забыли как советскую, так и западную культуру менеджмента: судя по звонкам и обращениям, по материалам проверки, организаторы ЕГЭ «не держат» весь процесс сдачи экзамена в целом, и не отработали самые ключевые моменты. Сфера образования – очень трудноуправляемая область, я лично почувствовала готовность управлять образовательными процессами только после того, как закончила Академию менеджмента. Поэтому я вижу управленческую, менеджерскую недоработку, «дыры», легко латаемые при правильной подготовке организаторов ЕГЭ. Меня, как управленца, возмутил тот факт, что, как оказалось, в стране нет единых технологических процедур экзамена, включая такие элементарные вещи, как отсутствие единого стандарта заполнения бланка ЕГЭ – у каждого предмета свои требования, в которых нетрудно запутаться. Или вот такое понятие – «щадящий режим». Что это такое? Каждый волен трактовать этот режим по-своему, что усиливает сомнения в важнейшем преимуществе ЕГЭ – равных условиях. Так вот, слово-то «вылетело», но для управленцев оно – пустой звук или же дополнительная возможность для клиентелы и «взяткоёмкости». Не определено понятие «щадящий режим», не утвержден перечень документов, дающий право на сдачу в щадящем режиме, не определены отличия сдачи экзамена в штатном и щадящем режимах и т.д. – вот такие вещи точно нужно доработать. К примеру, возьмём такой момент, как система общественного наблюдения и статус наблюдателей при сдаче ЕГЭ. Неразвитость системы общественных наблюдателей «режет глаз» на фоне повышенного общественного интереса к ЕГЭ. В следующем году мы можем получить конфликт между наблюдателями и организаторами в каждом ППЭ. По-прежнему затруднена аккредитация общественных наблюдателей, отсутствует система обучения общественных наблюдателей, нередки случаи аккредитации в качестве наблюдателей зависимых от системы образования лиц. Наконец, самая сильная «головная боль» - задержки при обработке результатов. Здесь такой ворох проблем, что подробности могут занять целый том. Начиная от «пробок» в мегаполисах, когда итоги ЕГЭ на бумажных носителях (бланках) доставляются к месту обработки результатов, и заканчивая электронной системой подсчёта баллов. А уж про сами тесты, их нелепость, «не-привязаность» к школьной программе, формальность, сказано уже достаточно для того, чтобы пересмотреть их предметное содержание в целом. В результате всего этого «градус тревоги» поднялся и у детей, и у педагогов, и у родителей. Родители беспокоятся за результаты экзамена, так как это существенно скажется на семейном бюджете и на планах на жизнь всей семьи в целом: платные места в вузах недёшевы. Родители переживают за низкий уровень образования в школах и, главное, за то, что успехи на уроках не гарантируют успешной сдачи ЕГЭ. А репетиторы – платные репетиторы, заметим, - так же не дают никаких гарантий. Глядя на мучения своего ребёнка в последний год, родитель выпускника может задуматься о целесообразности вообще полного среднего образования: зачем этот ЕГЭ и натаскивание, когда ребёнок не стремится сразу после школы в вуз? И наоборот, зачем «мучить троечников», думает родитель будущего студента, в ущерб качеству подготовки детей, ориентированных на науку… Наконец, управленческая и юридическая непроработанность ЕГЭ сказывается на родителях: самые тревожные находят нужную информацию в Интернете, в редко попадающихся толковых пособиях, однако нередко, когда, глядя на «бардак» и неготовность, родители просто «машут рукой» на своих чад, оставляя детей один на один с ЕГЭ, с их судьбой и будущим. Тревога родителей передаются детям, плюс - появившийся недавно страх неопределённости и безработицы, связанный с кризисом и резкими сменами престижности профессий. Вуз – это какая-то всё-таки определённость, надежда на работу и более или менее хорошую зарплату. Не попадая по итогам ЕГЭ в вуз, ребёнок получает «двойную» психологическую травму: неудачу побеждённого, и неизвестность будущего: несмотря на то, что престиж рабочих специальностей стал немного расти, в городах избыток рабочих рук и предложения. Но главное – поворот, определивший его судьбу, осуществился резко, в короткие сроки и в условиях организационного беспорядка, видимого всеми. Это «бьёт» по чувству справедливости подростка, по уверенности его в рациональном устройстве мира, по самооценке в первую очередь. Это я читаю в глазах выпускников на балах, вечерах и классных аудиториях…^ Рекомендации Л. Духаниной по улучшению ситуации, направленные в Совет Федерации:1.Более чётко разработать нормативно-правовое регулирование в части: а) разграничения полномочий между РФ, субъектами РФ и образовательными учреждениями б) закрепить независимый статус и разработать модели общественного наблюдения как формы общественного контроля за соблюдением объективности и прозрачности процедур в период аттестации в) установление правовых последствий за нарушения в ходе проведения ЕГЭ г) единых технологических требований к процедурам при организации и проведении ЕГЭ на территории России д) ввести право на апелляцию по отношению к оценке заданий части А и В2. Доработать организационно-технологическое обеспечение: а) сократить сроки обработки данных и передачи их с одного уровня на другой б) проводить обучение потенциальных организаторов ЕГЭ в ППЭ с обязательным тренингом в реальных условиях и итоговой аттестацией на право выполнять функции организатора ЕГЭ в) разработать популярную брошюру – путеводитель «ЕГЭ для учеников» и обеспечить 11-классников в начале учебного года г) для регионов решить вопрос бесплатной доставки детей в пункты приёма экзаменов д) следует вести постоянный мониторинг работы экспертов, выборочную оценку их работы, аттестацию экспертов е) следует проводить проверку части С комиссией другого региона, а проверку последних, наиболее сложных заданий части С ЕГЭ, к которым приступает незначительное число выпускников, проводить небольшим числом межрегиональных комиссий ж) необходимо в положении о ЕГЭ и инструкциях для сдающих ЕГЭ запретить наличие у учащихся на экзамене металлических предметов, осуществлять контроль на входе с использованием технических средств и, при необходимости, с привлечением сотрудников милиции (эти меры также способствуют безопасности проведения экзамена). В те же документы нужно включить наличие настенных часов в помещении для сдачи ЕГЭ.3. Продолжить работу над КИМами а) исходное множество заданий, кроме, возможно, сложных заданий части С, размещать в открытом банке. Тем самым, нет опасности «разглашения» заданий. Все задания доступны (с огромным избытком) б) необходимо вести мониторинг Интернета на предмет появления КИМов там (такой мониторинг в течение последнего десятилетия вёлся в Москве и позволял выявлять утечки в различных регионах РФ). Взаимодействие с правоохранительными органами повышает эффективность мониторинга. в) надёжность процедур создания КИМов можно повысить, избегая ситуации «распределения ответственности» между человеческими коллективами. Коллектив должен быть один, он создаёт систему заданий, а за изготовление конкретных КИМов отвечает абсолютно защищённая компьютерная система.