Владимир ИВОНИН:НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ОЦЕНКУ ЭФФЕКТИВНОСТИ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИВ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ Введение Среди любителей истории военной авиации бытует мнение, что немецкие лётчики-истребители воевали лучше советских. Это мнение основано на том, что на счету у германских асов в несколько раз больше сбитых самолётов, чем у наших. (Например, Э.Хартманн одержал 352 победы, тогда как лучшие наши истребители И.Н.Кожедуб и А.И.Покрышкин - 62 и 59 соответственно). И соотношение потерь самолётов с обеих сторон также говорит о превосходстве Люфтваффе над ВВС РККА. А еще считается, что господство в воздухе, которое имели советские ВВС в последние полтора года войны, было достигнуто лишь по причине значительного численного превосходства советской авиации и ценой огромных потерь. Ряд авторов (А.Смирнов, Ю.Рыбин, М.Зефиров, и др.) в своих книгах по истории военной авиации укрепляют в общественном сознании это мнение. Например, А.Смирнов в книге "Боевая работа советской и немецкой авиации в Великой Отечественной Войне" пишет: "Свою задачу - борьбу с авиацией противника - истребители решают прежде всего путём уничтожения вражеских самолётов. ...Поэтому наиболее эффективной следует считать ту истребительную авиацию, которая в состоянии уничтожить как можно большее количество самолётов противника, потеряв при этом от воздействия последнего наименьшее количество своих". [2] И делает вывод: "Таким образом, в люфтваффе на один истребитель на Восточном фронте приходилось на порядок больше сбитых самолётов противника, нежели в советских ВВС. Уже одно это доказывает, что немецкая истребительная авиация действовала гораздо эффективнее, чем советская." Ю.Рыбин, описывая противостояние в небе Крайнего Севера, приходит к такому же выводу: "соотношение истребителей было примерно 1:7, конечно, не в пользу "Люфтваффе"... Общие же боевые потери составили: 142 самолета с нашей стороны и 63 у немцев; погибло летчиков соответственно 61 и 19... Выше приведенные цифры говорят сами за себя, кто лучше воевал..." [3] Из подобных книг следует, что мы должны не гордиться великой Победой, а сожалеть о слишком высокой цене, которую пришлось за неё заплатить. Данная статья разрушает миф о превосходстве немецких лётчиков. В ней обоснована ложность числовых критериев эффективности, лежащих в основе этого мифа, и показано, что одной из причин поражения Германии стала ошибочность стратегии развития и использования её истребительной авиации. ^ 1. Критерий эффективности - число сбитых самолетов? Современные историки в своих трудах об истребительной авиации исследуют лишь то, что связано с количеством сбитых самолётов, - потери самолётов каждой из сторон (как итоговые, так и за различные временные промежутки, отдельно по крупным сражениям и т.д.), личные счета истребителей-асов, методики подтверждения воздушных побед в ВВС двух стран, масштабы приписок. Часто пилотов-истребителей оценивают и по более сложным критериям, например - по отношению числа сбитых самолётов к количеству проведённых воздушных боёв (своеобразный КПД лётчика-истребителя), или по отношению числа сбитых к количеству собственных поражений (для тех, кому приходилось спасаться на парашюте) и др. Но всё равно эти показатели являются функциями личного счёта сбитых. Одним словом, исследования по данной теме крутятся вокруг числа сбитых самолётов. А между тем, немецкие и советские истребители действовали по-разному, решали разные задачи, применяли разную тактику. Тот же А.Смирнов пишет: "Немецкие истребители, как правило, решали наступательные задачи: 1) "расчищали небо" перед своими бомбардировщиками на направлениях главных ударов своих или советских наземных войск; 2) занимались "свободной охотой" на этих направлениях, а также над советскими аэродромами. Советские же "ястребки" использовались в основном для решения оборонительных задач: 1) для прикрытия наземных войск путем воздушного патрулирования над занимаемыми ими районами; 2) для прикрытия штурмовиков и бомбардировщиков путем их сопровождения." [2] И у Ю.Рыбина по этому поводу сказано вполне определённо: "У немцев и у нас был разный подход к действиям истребительной авиации. (Здесь и далее выделение жирным шрифтом моё - В.И.) Перед немецкими летчиками-истребителями стояла основная задача - уничтожение самолетов противника, а не прикрытие сухопутных войск и боевых кораблей... При таком подходе немецкие летчики чаще использовали тактику "свободной охоты... В то же время для наших летчиков основной задачей было прикрытие военных объектов..." [4] Любопытная получается ситуация. Все знают, что истребители двух стран воевали по-разному (разные задачи, тактика и т.д.), однако сравнивают их по одному общему критерию - числу сбитых самолётов. Возникает вопрос: а действительно ли число сбитых самолётов является критерием эффективности и для германской, и для советской истребительной авиации? Вначале рассмотрим советскую авиацию. ^ 2. Советская истребительная авиация Вопрос на засыпку: кто из двух советских лётчиков-истребителей лучше воевал: обладатель мирового рекорда по количеству сбитых немецких самолётов Иван Никитович Кожедуб или никому не известный Иван Иванович Кожемяко, сбивший, по архивным данным, всего один вражеский самолёт? [1] И читатели, и военные историки недоуменно поднимут брови: ну разве не очевидно? Оказывается, далеко не очевидно. Рассмотрим этот вопрос. Для чего была создана советская истребительная авиация, какое место занимала в Вооруженных Силах, какие задачи выполняла? Полевой устав Красной Армии гласил: "Главнейшая задача авиации заключается в содействии успеху наземных войск в бою и операции". То есть, Военно-Воздушные Силы не ведут какую-то свою независимую воздушную войну, а являясь частью Вооруженных Сил (их подсистемой), служат достижению общей для Вооруженных Сил цели (победа в войне). Непосредственно линию фронта двигают наземные войска, а содействует им в этом авиация путём уничтожения войск и объектов противника (это выполняется ударной авиацией) и прикрытия своих войск и объектов от воздействия ударной авиации противника (прикрытие - это первая крупная задача истребительной авиации). Плюс у истребительной авиации имеется и вторая большая задача: сопровождение своей ударной авиации (защита от истребителей противника). Есть у истребителей также ряд других, относительно редких задач. В общем, прикрытие своих войск (и важных объектов) и сопровождение ударных самолётов (обеспечение их работы) - это были две самые массовые задачи советских истребителей во время войны (на которые у наших лётчиков пришлось, соответственно, более 40% и более 35% боевых вылетов [5]). На все остальные задачи (разведка, штурмовка наземных целей, "свободная охота" и прочие) наши истребители затратили около 20% от всех боевых вылетов. Таким образом, 80% работы советской истребительной авиации - это прикрытие и сопровождение. И далее речь будет идти об этих двух массовых задачах. Так по какому же критерию следует оценивать эффективность советских лётчиков-истребителей? Ясно, что этот критерий должен быть своим для каждой задачи (поскольку задачи принципиально различны) и отражать именно результат выполнения поставленной задачи, а не что-то другое. Очевидно, что число сбитых самолётов противника не говорит о том, насколько хорошо выполнена поставленная задача. Из того, что при выполнении задачи по прикрытию наземных войск нашими истребителями сбито два "Юнкерса", не следует информация о том, сколько бомб упало на наши войска. А из того, что при выполнении задачи по сопровождению "Илов" сбит "Мессершмит", не следует информация о том, понесли ли сопровождаемые штурмовики потери от вражеских истребителей. Следовательно, количество сбитых самолётов не может являться критерием эффективности для советской истребительной авиации и для отдельных лётчиков-истребителей. Сбитые - это хоть и желательный, но не более чем сопутствующий результат. Сбить пару вражеских истребителей при сопровождении штурмовиков - это очень хорошее дополнение к успешному выполнению задачи, когда ни один штурмовик не потерян. Так сказать, "плюс" к "пятёрке". Если же половина охраняемых "Илов" была потеряна, то никакое количество сбитых в этом боевом вылете "Мессершмитов" не оправдает наших истребителей, и тут уже не дырки для орденов готовь, а топай к начальству на разбор полётов... К слову, забавный случай описан лётчиком Г.В.Кривошеевым: "Штурмовики и истребители базировались на одном аэродроме. С четверкой штурмовиков послали пару. ...Штурмовики проштурмовали, ребята провели воздушный бой с восьмеркой истребителей противника. Сбили два самолёта. Парой! Стали выходить на свою территорию. Штурмовики пролетели мимо аэродрома. Видать, перепугался их ведущий. ...У наших кончается горючее. Решили: "Хрен с ними - задание выполнили, сопроводили, вывели из боя". Пошли на посадку, а штурмовики полетели дальше. Только сели, подъезжает на "Виллисе" полковник, командир штурмового полка: "Мудаки, вашу мать, я вам доверил лучших лётчиков, а вы, засранцы, молокососы, сержанты, отдали их на растерзание! Старшина, снять с них пистолеты. Веди в капонир, лично расстреляю". ...Их старшина ведёт в капонир. А в это время механик ...увидел, что штурмовики идут уже с северо-востока на аэродром. Он только и смог, что крикнуть: "Командир!" - и рукой показывает - летят. Полковник хотя бы извинился - "Старшина, отдай им пистолеты". Сел в "Виллис" и уехал." [1] Вот так: с точки зрения количества сбитых, результат был выдающийся (парой сбили два "мессера" из восьми), но кого это будет волновать, если при этом поставленная задача не выполнена? (К счастью для лётчиков, в данном случае недоразумение вовремя раскрылось). Аналогично и для второй массовой задачи (прикрытие войск и объектов от ударной авиации противника): важнее не дать врагу отбомбиться по прикрываемой цели (разогнать строй бомбардировщиков, кого-то из них, возможно, повредив, а остальных, создав им угрозу сбития, принудить отказаться от своей цели и повернуть назад), чем уничтожить пару "Юнкерсов", не предотвратив удара остальных бомбардировщиков по своим войскам. Лётчик Л.И.Торопов на вопрос "Как вам ставились задачи: сбивать самолеты, или не допустить их до какого-то защищаемого объекта?" так ответил в своём интервью: "... когда наши форсировали Дунай южнее Будапешта, к нам в полк прилетел командир нашей дивизии полковник Тараненко и командующий сухопутной армии. ...Собрали летный состав, и командующий наземной армии, которая форсировала Дунай, ставил нам задачу. ...Он говорил: Ребята, мы захватили кусочек на западном берегу, кусочек небольшой. Немцы нас стараются спихнуть оттуда всеми силами. Мы навели понтонный мост, его разбомбили. Вот сейчас мы наводим новый понтонный мост, и ваша задача - не дать разбомбить. Я знаю, что вас мало, а их будет приходить много. Ваша задача не сбивать, ваша задача не дать прицельно бомбить. Пусть они сбрасывают бомбы куда угодно, даже на наши войска, но чтобы понтон уцелел. Кидайтесь на них, между ними шныряйте, как хотите, но не дайте им прицельно бомбить. Если вы не собьете ни одного самолета, но сохраните мост понтонный, я подпишу наградные листы. Если вы сотню самолетов собьете, но понтонный мост разобьют, ни одного не подпишу!" [14] Итак, из всего вышесказанного следует: число сбитых самолётов - это ложный критерий эффективности советской истребительной авиации и лётчиков-истребителей, так как он не отражает результат выполнения поставленных задач. Тем не менее, этот ложный критерий эффективности используется всюду и всеми. Соотношение потерь самолётов с обеих сторон называют "результатом" воздушных боёв и сражений, а по числу сбитых самолётов судят о "результативности" лётчиков-истребителей. Подтверждать это примерами можно бесконечно - достаточно открыть любую книгу об истребительной авиации, залезть на первый попавшийся интернет-сайт по данной тематике. Приведу лишь несколько примеров. В сборнике Н.Г.Бодрихина, в словах "от автора", сразу заявляется: "В книге собраны сведения о самых результативных советских летчиках-истребителях. На основании документальных данных установлены имена асов, одержавших 15 и более личных побед. Кратко очерчены итоги их боевой работы: число боевых вылетов, воздушных боев, уничтоженных самолетов противника. Даны биографические справки на тех из них, кто сбил двадцать и более неприятельских машин." [8] Вот так: "результативность" есть количество сбитых самолётов. А вот пример сведений о "результативных лётчиках" из этого сборника: "Сивцов Николай Степанович ...Воевал на ЛаГГ-3, Як-1, Як-7Б в составе 867-го иап 207-й иад... провел около 100 боевых вылетов, в 40 воздушных боях лично сбил 28 самолетов противника. Зам. комэска 867-го иап ст. лейтенант Сивцов к осени 1943г. был одним из результативнейших советских асов, отличавшимся наивысшей результативностью в боевой работе: около 3,5 боевых вылетов на один сбитый самолет противника." - Здесь в качестве "результативности" фигурирует функция от числа сбитых: отношение количества боевых вылетов к числу сбитых. Вот пример кратких справок о лётчиках-истребителях, данных М.Быковым, из сборника "Я дрался на истребителе": "Забегайло Иван Игнатьевич, капитан, всего за время участия в боевых действиях выполнил 453 боевых вылета, в 99 воздушных боях сбил 16 самолетов лично и 6 в группе. Войну закончил в составе 54 Гвардейского ИАП. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени, медалями." [7] И здесь единственный показатель эффективности боевой деятельности лётчика - это опять же число сбитых им самолётов противника. При этом даже не сказано, какие задачи он выполнял (прикрытие, сопровождение, или еще что-нибудь). Показан лишь сопутствующий результат, и ни слова о результатах выполнения поставленных задач. В статье "Французы в ВВС РККА" так описан день, который для пилотов полка "Нормандия-Неман" "оказался одним из удачных: французам удалось сбить 8 и подбить 3 вражеских самолета." [12] А какие задачи они выполняли в этот день? И насколько хорошо справились с этими задачами? К какой оценке прибавить плюс за сопутствующий результат (сбитых)? К пятёрке, тройке или двойке? К.Смирнов (не путать с А.Смирновым) в статье "Загадка успеха воздушных асов" говорит про Ивана Кожедуба: "Первый вражеский самолет Кожедуб сбил 6 июля 1943 года, это был пикирующий бомбардировщик "Юнкерс-87". До своего первого сбитого молодой пилот совершил более 30 безрезультатных боевых вылетов." [13] Вот так: раз ничего в этих 30 вылетах будущий трижды Герой не сбил, значит и нет результата - зря летал, напрасно топливо жёг. Наверное, забыл К.Смирнов, что перед каждым из этих "безрезультатных" вылетов Кожедуб (как и другие лётчики) получал приказ не "сбить", а "прикрыть" или "обеспечить". И что в каждом вылете обязательно был какой-то результат выполнения поставленной задачи, а не только отсутствие или наличие сопутствующего результата (сбитых вражеских самолётов). Очень редко, но всё же можно встретить в литературе информацию о результате выполнения советскими истребителями их основной задачи (прикрытия или сопровождения). "...30 августа звено "Яков" под командованием капитана Сибирина и шесть "Яков" "Нормандии" под командованием старшего лейтенанта Бегена прикрывали войска в районе Ельни. Они встретили до 40 Ju-87 под прикрытием Fw-190. Десять "Яков" обратили в бегство всю эту группу, не дав "Юнкерсам" прицельно отбомбиться. Результаты боя - сбито 5 Ju-87, 2 "Юнкерса" и один "Фокке-Вульф". Потерь не было. ...31 августа ...9 "Яков" ...встретили до 40 бомбардировщиков He-111 под прикрытием 20 Fw-190. Результаты боя: сбит "Хейнкель", 3 "Фокке-Вульфа". У французов в этом бою погибли два летчика." [10] Как видно, совершенно случайно в этом тексте затесалось упоминание о результате выполнения задачи по прикрытию войск (сорвали удар немецких бомбардировщиков). Но это сообщение об основном результате даже и не названо результатом, а под "результатом" преподнесено количество сбитых врагов и своих потерь. Закончим с примерами из военно-исторической литературы и подведём промежуточный итог: для оценки и сравнения лётчиков-истребителей используется в основном число сбитых ими самолётов противника (либо простейшие функции от этого числа). А для оценки действий истребительной авиации - соотношение количества сбитых самолётов и собственных потерь. Почему же и во время войны, и после неё истребительную авиацию и отдельных лётчиков оценивают по этому ложному критерию эффективности? Вижу лишь одно и притом очень простое объяснение этому явлению. Ложный критерий используется потому, что истинный критерий эффективности не существует в природе. Всё дело в непреодолимой сложности сведения в одну формулу (для получения одного числа, пригодного для сравнения и оценки) большого количества параметров, которые надо учесть при вычислении объективного (истинного) критерия эффективности. К тому же, многие из этих параметров практически невозможно определить. Для иллюстрации рассмотрим одну из двух массовых задач советских истребителей - сопровождение ударных самолётов. Вылетает группа истребителей на сопровождение штурмовиков с задачей не допустить их потерь от воздействия истребителей противника. Чтобы оценить, насколько хорошо истребители справились с задачей, надо знать не только потери штурмовиков, потери наших и вражеских истребителей, но и условия, в которых истребителям пришлось действовать - чтобы понять, можно ли было достигнуть лучшего результата в той конкретной ситуации. Ведь про одну ситуацию можно сказать "не уберегли ВСЕГО три Ила" (в тяжелых условиях), а про другую - "потеряли ЦЕЛЫХ два" (в более лёгких условиях). А условия характеризуются большим количеством факторов. В том числе: - тактико-технические характеристики наших и вражеских самолётов; - количество нападающих вражеских истребителей; - достаточность сил, выделенных для сопровождения; - поведение штурмовиков при нападении вражеских истребителей (одни могут пассивно полагаться на прикрытие своих истребителей, а другие - грамотно взаимодействовать огнём и манёвром со своим прикрытием, намного повышая оборонительные возможности); - тактическая грамотность и боевой опыт всех лётчиков, особенно командиров групп штурмовиков и прикрывающих истребителей; - погодные условия и время суток: наличие у противника возможности внезапной атаки; - количество и качество зенитного прикрытия цели, наличие на обратном пути в группе штурмовиков поврежденных зенитной артиллерией самолётов; - удалённость объекта атаки штурмовиков от линии фронта; - условия полёта штурмовиков (компактно летящую группу самолётов защитить легче, чем расколовшуюся и растянувшуюся на километры, например, при отходе от цели); - и много других факторов. Очевидно, что учесть все эти факторы, выразить их количественно и связать формулой для сведения к одному-единственному числу, пригодному для оценки и сравнения, не представляется возможным. Ничуть не легче обстоит дело и с определением истинного критерия эффективности для второй массовой задачи - прикрытия наземных войск и объектов. (Желающие могут самостоятельно перечислить все факторы, которые необходимо было бы учесть). Как же тогда оценивало работу советских истребителей их командование? Ведь без оценки результатов работы невозможно руководить, управлять, воспитывать подчинённых. ^ 3. Кнут и пряник Как известно, в процессе воспитания используют "кнут и пряник", то есть наказание и поощрение. В армии за успешное и своевременное выполнение приказов поощряют (награды, почётные звания, деньги, и т.д.), за невыполнение - наказывают (от выговора до расстрела). Это приводит к тому, что военнослужащий стремится делать то, за что даётся поощрение, и не делать то, за что наказывают. С "кнутом" всё просто. Обходились без точной числовой оценки результата и без учёта всех вышеперечисленных факторов. Просто был известен некий средний (для данного периода войны) уровень потерь штурмовиков (для задачи сопровождения), и если случались слишком большие потери, выше этого уровня - происходил серьёзный разбор полётов, возможно, и с наказаниями. Но серьёзно наказывалось лишь откровенное невыполнение поставленной задачи (если истребители бросили охраняемых, и т.п.), а не детали - чуть лучше или чуть хуже выполнена задача (все ж понимали, что ситуации бывают разные). По сути, "кнут" сводился к тому, что задачи приказывалось выполнять - при любых условиях, а не в зависимости от настроения и желания. А вот с "пряником" возникла проблема. Поощрять всех без разбору нельзя - при уравниловке "пряник" перестанет действовать и потеряет свой воспитательный эффект. Поощрение должно быть заслуженным и соответствовать эффективности выполнения поставленной задачи. А по какому критерию её оценивать, эту эффективность? Истинного критерия эффективности не существует. Но нельзя же совсем отказаться от поощрения - нужен как "кнут", так и "пряник" (иначе не будет инициативы, рвения в бой). Лётчики должны были к чему-то стремиться, должно было удовлетворяться здоровое желание выделиться на фоне других. А для дифференцированного распределения наград нужен численно выражаемый и легко вычисляемый критерий, желательно понятный и очевидный. И за неимением лучшего, критерием эффективности лётчиков-истребителей стало количество лично сбитых самолётов. Именно по этому критерию стали и денежные вознаграждения выплачивать, и награды выдавать, в том числе самую престижную - Золотую Звезду Героя Советского Союза. К тому же, число сбитых оказалось настолько "очевидным" и простым для понимания показателем, что не связанные с военной авиацией люди даже представить себе не могут в качестве критерия эффективности истребителя что-то другое. В общем, получалось так: в советской истребительной авиации выполнение основной задачи обеспечивалось "кнутом" (т.е. приказом, ответственностью за невыполнение), а "пряником" (наградами) - стремление получить ещё и хороший сопутствующий результат. ^ 4. Два Ивана Итак, два лётчика - два Ивана, Кожедуб и Кожемяко. По-прежнему ли читателю очевидно, кто из них лучше воевал? Иван Кожемяко летал на "Яке" в прикрытии ударных самолётов (в основном - "Илов"). А принцип там был таков: лучше ни одного штурмовика не потерять и ни одного "мессера" не сбить, чем сбить три "мессера" и потерять хотя бы один штурмовик. Так вот, с точки зрения количества сбитых самолётов (ложного критерия эффективности), у Кожемяко результат скромный: всего одна победа на счету. И получается, что он и рядом не стоял с прославленными советскими асами, на счету которых десятки вражеских самолётов. Только мало кто знает любопытную деталь: в сопровождаемых звеном Ивана Кожемяко штурмовиках и бомбардировщиках не было ни одной потери от немецких истребителей за всю войну. Как можно этот явно выдающийся результат выразить численно? И как сравнить с результатом истребителей, занимавшихся другими задачами? Или занимавшихся этой же задачей, но в других условиях? Никак. Таким образом, использование количества сбитых в качестве объективного критерия приводит к ложным выводам: один лётчик - великий герой, а другой - бесполезно бороздивший небо неудачник. Вообще-то, этот высокий результат работы Ивана Кожемяко по непосредственному сопровождению "Илов" пока известен лишь с его же слов - из опубликованных воспоминаний. Вполне можно допустить, что картина была немного приукрашена - этим нередко страдают мемуарные произведения. Но суть сейчас совсем не в этом. Суть в том, что исследования в данном направлении даже не велись! Не был нашими историками даже вопрос такой поставлен - а корректно ли оценивать по такому показателю, как число сбитых, результаты выполнения истребителями ВВС РККА принципиально разных задач? И является ли число сбитых самолётов показателем эффективности для большинства задач наших истребителей? Вполне возможно, были лётчики, эффективность работы которых превосходит таковую у широко известных асов, но которые из-за оценки по ложному критерию, несмотря на принесённую Родине большую пользу, остались в полной безвестности. Поэтому сейчас дело не в том, действительно ли Иван Кожемяко так замечательно выполнял поставленные ему задачи (он был приведён в этой статье лишь для примера). А в том, что отсутствуют объективные критерии для оценки и сравнения эффективности советских лётчиков-истребителей. А раз объективное сравнение невозможно, то все вычисления "лучшести" советских лётчиков-истребителей - несправедливы. ^ 5. Ещё о несправедливости Сравнение и выявление лучшего имеет смысл при прочих равных условиях - когда всё (вернее, почти всё) зависит от человека, а не от каких-то других факторов. Например, лучшие боксёры определяются внутри своих весовых категорий; в авто- и мотоспорте есть деление по литражу двигателей и т.д. Потому что никому не интересны такие победы, когда боксёр тяжеловес-профессионал нокаутирует второразрядника-средневеса или когда автогонщик на машине с мотором в пять литров уверенно обойдёт своих конкурентов с трёхлитровыми моторами. (Слишком уж результат предсказуемый получится, так как очень мало в этих случаях зависит от умения и таланта соревнующихся.) А есть ли смысл выявлять "лучшего" лётчика-истребителя отечественных ВВС? Можно ли сказать, что личностные качества играли решающую роль, то есть что почти всё зависело от самого лётчика? Как известно, в тяжелых условиях первого года войны, молодых советских пилотов посылали на боевые вылеты без достаточной подготовки, и шансов на выживание (а также - на сбитие вражеского самолёта) у них было не много: вместо постоянного визуального контроля воздушного пространства (а это залог выживаемости) основное внимание им приходилось уделять пилотированию ещё нового для себя самолёта, вдобавок пытаясь не потерять ведущего. К примеру, лётчик Д.А.Алексеев так характеризовал училищную подготовку, рассказывая о своих первых боевых вылетах: ""Лавочкин" мы так по настоящему и не освоили. Я на первых боевых вылетах только об одном думал: "Как буду взлетать и как буду садиться?" Какой там воздушный бой? Дай Бог ведущего не потерять. Ориентироваться не умели, осматриваться в воздухе тоже". [16] И должно было немало времени пройти, прежде чем из таких слабо обученных новичков вырастал сильный воздушный боец. Многие погибали в первых же вылетах, так и не успев освоиться и набраться опыта. Но бывало и совершенно по-другому, когда не зависящие от человека внешние обстоятельства давали ему гораздо большие шансы на выживание в первых боях и на успешную дальнейшую боевую деятельность. К примеру, тот же Иван Кожедуб после окончания авиационного училища был оставлен в нём инструктором и много летал, оттачивая пилотажное мастерство. ""Было бы можно, кажется, не вылезал бы из самолёта. Сама техника пилотирования, шлифовка фигур доставляли мне ни с чем не сравнимую радость", - вспоминал позднее Иван Никитович. В начале войны сержант Кожедуб ... эвакуированный вместе с училищем в Среднюю Азию, ещё более настойчиво занимается "истребительным" самообразованием: изучает вопросы тактики, конспектирует описания воздушных боёв, вычерчивает их схемы. Дни, в том числе и выходные, распланированы по минутам, всё подчинено одной цели - стать достойным воздушным бойцом." [8] Как знать, повезло бы нашему великому асу пережить самые опасные первые боевые вылеты и стать тем, кем он стал, если бы довелось ему впервые встретиться с врагом не будучи уже мастером пилотажа, а после 10-15 часов налёта? И кто знает, как сложилась бы жизнь всех тех сотен наспех обученных парней, погибших в первых же вылетах, если бы они вступили в бой с такой же лётной подготовкой, какая была у Кожедуба и других бывших инструкторов или лётчиков с еще довоенной подготовкой? В общем, условия, не зависящие от человека, играют здесь очень существенную роль, и не совсем корректно ставить всех в один ряд и вычислять "лучшесть" по какому-то формальному числовому параметру типа количества сбитых. Вывод из всего вышесказанного таков. Не хочу умалять заслуг И.Н.Кожедуба и других известных наших асов. (Тем более, что многие лётчики, лучшие по сопутствующему результату - числу сбитых, вполне могли быть одними из лучших и по эффективности выполнения основных задач). Но считаю несправедливой существующую ныне ситуацию, когда заслуга всех остальных советских лётчиков занижена из-за непонимания общественным сознанием роли и задач советской истребительной авиации и использования ложного критерия эффективности. Дело, однако, не только в нашей внутрироссийской несправедливости. Намного хуже то, что этот ложный критерий - число сбитых самолетов - используется (в том числе, увы, и нашими патриотами) и при сравнении наших лётчиков с их противниками - пилотами люфтваффе. И, как уже говорилось, это приводит к ошибочному выводу, что немцы воевали лучше нас. А можно ли всё-таки как-нибудь сравнить истребительную авиацию двух стран? Ведь хочется же знать, кто умнее-то оказался - немцы или русские. Для этого теперь рассмотрим германскую истребительную авиацию. ^ 6. Германская истребительная авиация Встречи советских лётчиков-истребителей с настоящими германскими асами чаще всего заканчивались двумя исходами. Либо наш лётчик внезапно погибал, так и не поняв, что же произошло (ну, может, и не погибал, а вздрагивал от неожиданно обрушившегося на его самолёт ливня пуль и снарядов и покидал подбитую машину), либо, в очередной раз просматривая заднюю полусферу, вдруг обнаруживал стремительно приближающийся вражеский истребитель и резко уходил из-под атаки, чуть не ставшей для него роковой. После чего немецкий истребитель, в кабине которого находился самый настоящий ас-охотник, стремительно проскакивал вперед, уходил вверх и был уже вне досягаемости. Повторной атаки, как правило, не было - фактор внезапности у немца уже отсутствовал. Преимущество в скорости, которое имел немецкий ас, достигалось не превосходством в тяговооружённости его самолёта (которого могло и не быть), а быстрым переводом потенциальной энергии в кинетическую путём пикирования во время атаки (потеря высоты с набором скорости). То есть, превосходство в энергии немецкий ас создавал еще до нападения, не спеша набирая большую, чем у его объекта атаки, высоту. Советские же пилоты выполняли иные задачи, нежели охота на зазевавшихся вражеских пилотов, и были привязаны к определённым высотам и объектам охраны, поэтому соревноваться с немецкими охотниками в наборе высоты (т.е. в создании тактического преимущества для боя с истребителями) не имели права. Вот и оставалось нашим истребителям взаимодействовать с асами люфтваффе по простому правилу: быть бдительными и готовыми увернуться от атаки, постоянно контролировать воздух, не расслабляться в полёте даже над своей территорией, ибо расплата за беспечность могла быть жестокой. Но с кем же тогда советские истребители вели жаркие бои с участием до десятков самолётов и продолжительностью в десятки минут, с ощутимыми потерями с обеих сторон? Ответ заключается в том, что вовсе не из одних асов-охотников состояла немецкая истребительная авиация. Она включала в себя два слоя: асы - свободные охотники, и простые работяги войны - те самые, которые ввязывались с нашими в маневренные бои (их-то и сбивали наши деды). "Основной задачей истребительной авиации Германии было уничтожение самолетов противника. Ее выполняли элитарные истребительные подразделения, такие, как эскадры Мельдерса и Рихтгофена, или специально обученные эскадрильи в обычных эскадрах. В эти подразделения отбирались лучшие летчики из рядовых частей, решавших второстепенные задачи - прикрытие наземных войск и сопровождение бомбардировщиков, - и перспективные выпускники авиационных школ." [13] То есть, ас - это не показатель мастерства среди однородного коллектива людей, выполняющих одинаковые задачи, а как бы должность, попав на которую, пилот получал условия для быстрого и безопасного для себя наращивания личного счёта. Эти условия заключаются в свободе выбора места и времени боя, свободе выбора цели, свободе действий. Благодаря этому ас получал и личную безопасность - возможность не атаковать опасные для себя цели, не подвергать свою жизнь риску. "Основной тактикой немецких асов была свободная воздушная охота, заключавшаяся в действии небольшими группами, чаще всего парами, при свободном поиске противника. Как правило, немецкие охотники появлялись со стороны солнца, чтобы затруднить свое обнаружение, совершали стремительную атаку и, сбив один-два самолета (или ни одного. - В.И.) , быстро скрывались, не ввязываясь в длительный воздушный бой. Другими словами, немецкие асы сами решали, какую цель им атаковать, а какую нет, принимать бой с превосходящими силами противника, или не делать этого..." [13] Какой смысл асу нападать на дружный строй штурмовиков (да еще с истребительным сопровождением), ведь тут можно ненароком пулемётную очередь от бортстрелков схлопотать, или на заградительную трассу сопровождающих истребителей напороться, что для здоровья не очень полезно. Лучше еще час-другой полетать, авось попадётся что-нибудь поинтереснее! (А не попадётся сегодня - может, завтра удобный случай представится). Вот летит с дымным следом одинокий подбитый "Як", тянет к линии фронта, меня, кажется, не видит, может, и пилот ранен - атакую и, скорее всего, собью. И личный счёт увеличится, и опасности никакой. Кстати, замечу следующее. Часто говорят, что, мол, немецкие асы были трусами, уклонялись от встреч с нашими прославленными мастерами воздушного боя, не выходили на поединок, на честный бой и так далее. Уважаемые товарищи патриоты! Пора бы понять уже, что асы люфтваффе и наши пилоты только формально называются одинаково - "лётчики-истребители", а по сути выполняют совершенно разную работу, имеют разную специализацию. Как бы вы охарактеризовали предложение доярки посоревноваться с шахтёром или металлургом на тему, кто больше молока за час надоит? Глупость, верно? Ведь работа у них всех очень разная. Точно так же различается и работа у асов люфтваффе, ищущих лёгкую добычу и возможность внезапной атаки, и советских лётчиков-истребителей, охраняющих свои ударные самолёты или наземные войска. А поскольку работа разная, то и навыки разные. И инструмент у тех и у других заточен конкретно под свою работу. У доярки - доильный аппарат, у шахтёра - отбойный молоток. У немецкого аса-охотника - тяже лый неповоротливый истребитель, имеющий мощное вооружение и выдерживающий высокие скорости при пикировании. А у советских пилотов-истребителей - самолёт с хорошей горизонтальной маневренностью, хорошо подходящий чтобы крутиться вокруг своих ударных самолётов, отбивая вражеские атаки. В общем, совсем не в трусости дело, а в том, что честный бой невозможен в принципе, так как нет равных условий для этого самого честного боя. Но это так, отступление от темы. Если в те часы, когда какой-нибудь ас бороздил воздушное пространство в поиске цели, где-то недалеко советские истребители в клочья порвали несколько "Юнкерсов" или эскадрилья "Илов" перепахала немецкую автоколонну, то асу от этого ни горячо, ни холодно. У него своя жизнь, яркая и увлекательная. А что до "Юнкерсов" - так у них свои пулемёты для обороны имеются, а колонна войск должна была лучше своими зенитными средствами отбиваться. В общем, не должны все эти мелочи (потери вермахта и сбитые "Юнкерсы") омрачать жизнь великих воинов. Тем более, когда на горизонте маячат заветные награды за юбилейную 100-ю победу. Или 200-ю. Если в советской авиации все лётчики были такими же работягами войны как и пехотинцы (только лучше вооруженные и накормленные), с такой