Почему врут дети

Почему врут дети Ирина Прусс Мать одного из приятелей сына благодарила его от всей души: - Вы устроили для наших детей такую прелестную вечеринку! Мой сын был в полном восторге… Он просто не мог этого сделать: на два дня они с женой уезжали в другой город. Тому было категорически запрещено принимать гостей, когда родителей нет дома. Когда они вернулись, все было в полном порядке, и

Том не заикнулся ни о какой вечеринке. Профессор психологии Калифорнийского университета Пол Экман неопределенно улыбнулся собеседнице и быстренько свернул разговор. Ему надо было подумать, что теперь делать. Интересно было даже не то, что профессор впервые поймал своего тринадцатилетнего сына на вранье, самое пикантное, пожалуй, состояло в том, что Пол Экман был крупным специалистом именно по вранью, только взрослому: он исследовал ложь как психолог.

Более двадцати лет он изучал ложь в отношениях между врачом и пациентом, мужем и женой, нанимателем и работником, полицейским и преступником, судьей и свидетелем, разведчиком и контрразведчиком, политиком и избирателем. Только одной сферы он до сих пор не касался: отношений между детьми и родителями. Теперь пришлось коснуться и ее. И тогда они всей семьей написали книгу: «Почему дети лгут?» (русское издание в переводе С.Степановой, под редакцией В.Магуна и

М.Жамкочьян). Действительно всей семьей, исключая малолетнюю Еву, которая, тем не менее, фигурирует в этой книге неоднократно. Свои главы написала мать Мэри Энн Мэйсон Экман, адвокат, опираясь в основном не столько на теорию, сколько на собственную практику общения со своими чадами и с детьми в ситуации судебного процесса. Свою главу написал их сын, Том. Когда он закончил свой труд, история с вечеринкой уже не воспринималась

так остро, как и наказание за нее: месяц никуда не отлучаться вечерами и не принимать у себя друзей. На самом деле, наказание продлилось до конца лета и стало довольно обременительным для родителей тоже: как лишившегося доверия, Тома больше не оставляли в доме одного и при частых поездках по работе его или брали с собой, или непременно возвращались в тот же день. «Смиритесь! — написал в своей главе подросток, обращаясь к родителям. — Дети будут лгать вам, пока смерть не разлучит вас.

Избежать этого невозможно». Весь его текст изобличал хорошего, умненького, очень порядочного профессорского сына, совсем не склонного к лишнему вранью… Но основную часть книги написал, конечно, сам психолог, подошедший к делу со всей академической основательностью. Он классифицировал все виды лжи по вызывающим их причинам: ложь «белая», или оправданная («Дорогая, ты сегодня выглядишь намного лучше, и тебе так идет этот костюмчик!»), корыстное жульничество ради

хорошей оценки, ложь из страха наказания или унижения, ради защиты товарища, ложь, оправдываемая 5-й поправкой к американской конституции, которая гласит, что человек не обязан свидетельствовать против себя самого (но родители именно этого и требуют постоянно от своего ребенка), ложь-хвастовство, ложь ради охраны неприкосновенности личной жизни (многие родители уверены, что у ребенка ее нет и быть не должно), ложь для проверки силы собственного влияния на окружающих.

Он попытался установить, почему одни дети лгут больше, чем другие, как подлинный ученый, он старался быть очень корректным в выводах, отчего они приняли форму осторожных высказываний с оговоренными ограничениями. Да, дети из неблагополучных семей в среднем лгут чаще, чем из семей благополучных, но и среди вполне благополучных детей попадаются записные врали. Да, обычно одаренные дети врут реже детей с интеллектом ниже среднего, но трудно сказать, почему именно: потому ли, что умные лучше прогнозируют возможные неприятные

последствия (и тогда со временем могут научиться делать это весьма изощренно, а может, они и теперь просто реже попадаются), или потому, что они меньше в том нуждаются, или потому, что эти же дети оказываются еще и более нравственными. Да, ложь чаще всего соседствует с социальной неприспособленностью, но что здесь причина, а что — следствие? Дети родителей, привыкших умело манипулировать окружающими, легко перенимают это умение, но к манипуляторству склоняет ребенка и наивная доверчивость родителей, как бы

провоцирующих у него макиавеллевские наклонности. Несомненно, детская ложь — прямой результат плохого семейного воспитания, только почему-то в одной и той же семье дети могут очень сильно отличаться друг от друга склонностью к вранью. Разумеется, плохие друзья легко испортят вашего ребенка, особенно в том возрасте, когда друзья становятся важнее родителей, но друзья могут оказать влияние и прямо противоположное. К этому пункту и профессор Экман, и его жена относятся очень серьезно, они рекомендуют родителям всегда

знать друзей своих детей, а в случае дурного влияния Мэри Энн готова отправить ребенка из дома к родственникам в другой город или даже сдать его на некоторое время в закрытое учебное заведение. Позиция Мэри Энн, наверное, родителям ближе и понятнее своей определенностью и поисками конкретного выхода для каждой конкретной ситуации, но профессорская дотошность заставляет понять, что педагогическая определенность не всегда в состоянии обеспечить вам победу и что вообще неопределенностей

даже в самых на первый взгляд простых сюжетах намного больше, чем нам хотелось бы. Кстати, о возрастных особенностях детской лжи тут сказано тоже. Судя по всему, дети способны лгать с того самого момента, как начинают говорить, во всяком случае, каждый третий из опрошенных родителей утверждал, что его ребенок врал уже в три года. Но называть ложью то же самое, что и мы, взрослые, дети начинают только к восьми годам: до этого времени

они не принимают в расчет намерений говорящего и считают ложью любое высказывание, не соответствующее действительности. А все же мне интереснее всего было читать главу, написанную подростком, — не так часто и не столь уж многим родителям удавалось всерьез поговорить с ними на такую щекотливую тему. Из комментариев к главе Пола Экмана я убедилась, что его удивили те же утверждения Тома, что и меня. Например, Том считает, что бесконечные нравоучения и повторения одних и тех же истин

полезны. Мальчик также обратил наше внимание на тот бесспорный, но часто забываемый нами факт разности статусов ребенка и взрослого, по его мнению, это во многом предопределяет невозможность полной искренности. Американские родители очень трепетно относятся к честности своих детей, они ценят ее даже выше, чем успеваемость. Между прочим, там во многих семьях бьют детей, и до недавнего времени сакраментальный вопрос: бить или не бить — оставался дискуссионным даже для специалистов.

Мэри Энн рассказывает о женщине, которая выставила своего семилетнего сына у порога собственного дома с табличкой на груди: «Я — грязная свинья. Я стал таким, потому что врал и воровал. У меня связаны руки, потому что мне нельзя доверять. Смотрите на меня. Смейтесь. Я — вор. Я — плохой». Мать, между прочим, арестовали за плохое обращение с сыном, в газетах долго обсуждали этот случай, и

кое-кто допускал, что она действовала в рамках своих родительских прав: никакого физического ущерба ребенку нанесено не было… Мэри Энн рекомендует прежде всего самим разобраться, что родители хотят и считают для себя обязательным знать о жизни подростка, а с чем они могут смириться как с проявлением его независимости. Если взрослый научится нормально воспринимать слова ребенка: «Это мое личное дело», исчезнет много поводов для лжи. Это вообще очень американская книжка, и советы там даются, основанные

на американских культурных установках. Страх подавить волю и инициативу, сломать подростка, приучить его подчиняться внешнему давлению почти столь же силен, как и страх вырастить эгоиста, лжеца, способного на неблаговидный поступок. Это особенно полезное чтение для российских родителей, может быть, кому-то придет в голову, что права и свободы человека начинаются с права ребенка на эту самую личную жизнь. Список литературы Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.medictime.

ru