www.diplomrus.ru ® Авторское выполнение научных работ любой сложности – грамотно и в срок Содержание Введение...с. 4 .Глава I. Школа Д. Д. Шостаковича в фортепианной музыке -художественный феномен XX века...с. 221. Фортепианное творчество ДД. Шостаковича в контексте мировой музыки. Эволюция фортепианного стиля Д. Д. Шостаковича ...с. 222. Фортепианное творчество Д. Д. Шостаковича в отечественномискусстве...с. 78Глава II. Традиции школы Д. Д. Шостаковича и их эволюция(на материале фортепианных сонат Б. И. Тищенко)...с. 1061. Новаторский традиционализм Первой и Второй сонат...с. 1092. Период «радикального прорыва» (сонаты № 3-6)...с. 1303. Новый взгляд на классическую модель (сонаты № 7-10)...с. 163Глава III. Трансформация сонатного цикла в творчествекомпозиторов школы Д. Д. Шостаковича...с. 1891. Новаторская трактовка сонатных циклов Галины Уствольской...с. 1892. Диалог стилей и художественных эпох в фортепианных сонатах Дмитрия Толстого...с. 2053. Жанровая типология сонатного цикла(на примере творчества Г. В. Свиридова, Б. А. Чайковского,О. А. Евлахова, В. Л. Наговицина, Г. Г. Белова)...с. 230Глава IV. Жанровое многообразие и композиционные принципы циклов миниатюр в творчестве представителей школы Д. Д. Шостаковича1. Эволюция прелюдии...с. 2682. Жанровые аспекты характеристической образности...с. 2863. Циклы неоклассицистской ориентации...с. 3234. «Неофольклорная» линия...с. 332Заключение...с. 346Список литературы ...с. 362Приложения1. Черновик письма Д. Д. Шостаковича от 1 октября 1963 г...с. 12. Нотные примеры...с. 33.1 Список , фортепианных сочинений Г. Г. Белова, О. А. Евлахова,В. Л. Наговицина, Г. Г. Окунева, Г. В. Свиридова, Б. И. Тищенко,Д. А. Толстого, В. А. Успенского, Г. И. Уствольской, Б. А. Чайковского...с. 1074 Введение ВведениеНа необходимость изучать феномен «влияния Шостаковича на другихкомпозиторов» еще в середине 1970-х годов указывал Л. А. Мазель [см. 146, с. 59]. Он подчеркивал, что по «гражданственности, публицистичности творчества» фигура Д. Д. Шостаковича сравнима с Л. Бетховеном, а по месту в истории эволюции музыкального языка, по синтезу музыкальных достижений - с И. С. Бахом [там же, с. 72]. Влияние Шостаковича на его современников и композиторов последующих поколений создало целый пласт традиций. Их исследование важно для оценки творческих явлений, из которых складывается объективная художественная картина.Не вызывает сомнений, что традиции Шостаковича сыграли важную роль прежде всего в развитии инструментальных жанров. Обращение к теме «Фортепианный цикл в отечественной музыке второй половины XX века: школа Д. Д. Шостаковича» призвано, в частности, обнаружить и рассмотреть проявление традиций Шостаковича в фортепианной музыке и их роль в эволюции фортепианного цикла. Сам Шостакович неоднократно подчеркивал, в том числе и в своем последнем выступлении в прессе, важное значение преемственности, видя в ней импульс к развитию искусства: «...путей обновления искусство в наше время знает много, но только те из них перспективны, которые опираются на великие традиции классики... Наводя мосты в будущее, мы не должны сжигать мосты, связывающие современную культуру с ее бессмертным прошлым» [30?, с. 367]. Подобное исследование тем более актуально, что фортепианный цикл является сегодня одним из наиболее «востребованных» жанров академической музыки.Если принять во внимание положение А. И. Волкова, что при становлении творческого замысла «фантазия художника отталкивается от известных автору произведений данного искусства» [50, с. 52], то тема соприкасается и с проблемами познания творческого процесса композитора, которые приобретают в современном музыкознании всё большую актуальность. Выявляются различные методы претворения традиций: от прямого обращения к5композиционным и языковым приемам вплоть до их опосредованного переосмысления в новаторских конструкциях.Почти три десятилетия, прошедшие после смерти Шостаковича, еще явственнее раскрыли не только художественную значимость и нравственный пафос его произведений, но и их свойство становиться источником quasi диалога (термин Ю. П. Смирнова) с самыми различными музыкальными стилями и направлениями. Немаловажен и тот факт, что еще живы современники Шостаковича, прежде всего его ученики, воспоминания и суждения которых представляют собой ценный материал для исследователя.В научной разработке данной проблемы можно выделить несколько этапов. Первый относится главным образом к 1960-м — началу 1970-х годов (в это время еще был жив композитор). Тогда неоднократно высказывалась мысль о глобальном влиянии Шостаковича на современных отечественных композиторов, особенно на молодежь. Это — отдельные выступления в периодической печати, на съездах и пленумах Союза композиторов.Второй этап начался с середины 1970-х годов и продолжился примерно десятилетие. К 70-летию художника вышел сборник «Д. Шостакович», где в статьях самого разного характера таких авторов, как Л. А. Мазель, Д. В. Житомирский, А. Г. Шнитке, А. П. Петров, Б. И. Тищенко и др., прямо или косвенно ставилась проблема влияния Шостаковича на мировую культуру [145, 90, 300, 207, 264]. Первое упоминание категории «школа Шостаковича» прозвучало в докладе Л. Г. Бергер «Шостакович и его школа в контексте славянской музыкальной культуры» для симпозиума «Вклад славянских народов в музыкальную культуру Европы» в 1978 году в Брно [основные положения см. 22, с. 281-288]. Л. Г. Бергер затронула вопрос о претворении традиций Шостаковича в творчестве композиторов молодого поколения (в частности, А. Г. Шнитке, Б. И. Тищенко).6Начиная с середины 1980-х годов проблема включена в мировой художественный контекст. В связи с этим следует отметить роль Международного симпозиума «Шостакович и мировой музыкальный процесс», проходившего в Кёльне (1985 г.), на котором были представлены доклады Ю. В. Келдыша, И. В. Нестьева, Ю. С. Корева, М. А. Смирнова, Ю. Н. Холопова, Е. В. Назайкинского и др. [108, 167, 12i, 245, 277, 162], посвященные различным аспектам соотношения творчества Шостаковича и художественных традиций. Еще раньше, в 1984 году, в ученых записках «Arbeitshefte 37» Берлинской Академии искусств в разделе «Советская музыка. Размышления и анализы» была опубликована статья С. И. Савенко «О влиянии традиций Шостаковича на творчество современных советских композиторов» [338]. В статье поднимался вопрос о роли традиций Шостаковича в симфоническом жанре. В 1989 году вышло фундаментальное исследование Г. В. Григорьевой «Стилевые проблемы русской советской музыки второй половины XX века» [68], в котором традиции Шостаковича были отмечены как один из важных импульсов в развитии отечественной музыки начиная с 1950-х годов.Сейчас настало время детализации и глубинной разработки проблемы. Новизна диссертации обусловлена тем, что в ней впервые исследуются традиции Шостаковича в отечественной фортепианной музыке и их развитие в произведениях различных композиторов1. Первостепенными при изучении являются принципы формообразования сонатного цикла, моделирования сонатного allegro, его полифонизации. К числу важных относится разработка вопросов о диалоге с другими стилями, о разнообразии полистилистических приемов, а также о жанровой классификации фортепианного цикла.В качестве объекта исследования мы выбрали творчество Д. Д. Шостаковича и десяти отечественных композиторов второй половины XX века:'Этот вопрос впервые поднимается нами в статье «Фортепианная школа Д. Д. Шостаковича: ее черты, пути развития». Деп. НИО Информкультура б-ки им. В. И. Ленина. М., 1991, № 2306. 12 с.7Г. И. Уствольской, О. А. Евлахова, Г. Г. Окунева, Г. В. Свиридова, Б. А. Чайковского, Г. Г. Белова, В. Л. Наговицина, Б. И. Тищенко, Д. А. Толстого, В. А. Успенского. Причинами, по которым мы обратились именно к этим художникам, послужили: 1) обучение у Шостаковича,2) многогранное и глубокое развитие традиций творчества Шостаковича,3) высокое художественное достоинство их фортепианной музыки, 4) самобытность стиля каждого композитора, 5) новаторская трактовка фортепианного цикла. Будучи непосредственными учениками Шостаковича, данные авторы испытывали как бы «двойное воздействие» великого композитора — и его творчества, и его личности.Шостакович на протяжении нескольких десятилетий преподавал в консерваториях, консультировал обращавшихся к нему музыкантов. В 1979 году автором был обнаружен черновик письма Шостаковича от 1 октября 1963 года, адресованный устроителям горь-ковского фестиваля «Современная музыка» (он посвящался только музыке Шостаковича), в котором композитор предлагал организовать концерт из произведений его учеников: «Если можно будет провести в жизнь мысль о демонстрации в Горьком произведений моих учеников, то прошу написать каждому из них письмо...» [см. Приложение № 1]. И далее следовал список из тридцати четырех фамилий в алфавитном порядке (т. е. композиторов, кого сам Шостакович считал своими учениками)2.Авторы, к творчеству которых мы намерены обратиться, учились у Шостаковича в разные годы. О. А. Евлахов, Г. В. Свиридов, Г. И. Уствольская стали обучаться в Ленинградской консерватории еще до войны, будучи чуть ли не первыми учениками Шостаковича; позднее у него занимался Д. А. Толстой. С первого по четвертый курс, до исключения Д. Д. Шостаковича в 1948 году из состава профессоров Московской консерватории, его студентом был Б. А. Чайковский. В начале1960-х годов в аспирантуре Ленинградской консерватории Шостакович обучал своих последних учеников: Г. Г. Окунева, Г. Г. Белова, В. Л. Наговицина, Б. И. Тищенко, В. А. Успенского, А. Д. Мнацаканяна.Шостакович всегда внимательно следил за творческим ростом молодых. Об этом достаточно красноречиво свидетельствуют его письма, высту-2 Черновик письма Шостаковича со списком его учеников хранится в РГАЛИ (ф. 2048, оп. 3, ед. хр. 106). Он впервые полностью приводится нами в Приложении № 1. Вопрос о том, кого считать учеником Шостаковича, сложен. Немало композиторов, которые не обучались у него в консерватории, а только неоднократно консультировались, тоже считают себя учениками Шостаковича.8пления в прессе [см. 304*, 159, 30?, 302, 269], аудио- и видеозаписи. По воспоминаниям современников, Шостакович никогда не «навязывал» ученикам своих взглядов; часто, особенно если студент профессионально был очень хорошо подготовлен, общение с ним сводилось к беседам, творческим консультациям. На уроках много внимания уделялось анализу классиков, крупнейших композиторов современности. Важно было и просто влияние личности Шостаковича: его высокого нравственного облика, исключительной профессиональной требовательности к искусству вообще и к своему в первую очередь, широкий взгляд на мир, сопереживание всем событиям современности, нетерпимость к злу, фальши, зависти, безотказность и творческая и человеческая3. Поэтому стиль каждого из названных композиторов, сохраняя определенные традиции Шостаковича, представляет собой целостную, неповторимую систему, не имеющую ничего общего с эпигонством и эклектикой.Фортепианная музыка Шостаковича сконцентрировала в себе черты многих стилей XIX-XX веков и творчески их аккумулировала. Традиции Шостаковича в фортепианной музыке многоплановы и широкоохватны, они несут в себе созидательный импульс для художников, достаточно разных по масштабу дарования. О стилистическом разнообразии представителей школы Шостаковича красноречиво говорит приводимый перечень композиторов, к творчеству которых мы обращаемся. Возможно, общение с Шостаковичем в молодые годы и повлияло на выбор творческого пути этих композиторов, но, видимо, определяющей была близость данного направления их психологии. К тому же, как отметил М. Ш. Бонфельд, изучение художником произведений искусства «не остается только частью сознания художника, но переходит и в его творения... В отличие от первичной "действительности искус-3 Об этом вспоминают Б. А. Чайковский [см. 174], Б. И. Тищенко в комментариях к письмам Д. Д. Шостаковича [301], в его же очерке «Этюд к портрету» [264], В. А. Успенский (см. запись на аудиокассету автором исследования, документальный фильм о В. А. Успенском), Г. Г. Белов в статье «Загадочный Шостакович» [17] и в беседах с автором диссертации.ства", которая представляет собой отражение "действительности бытия", такой вторичный ингредиент можно назвать художественной действительностью» [37, с. 96].Материалом исследования являются фортепианные циклические произведения. Они наиболее полно раскрывают склонность Шостаковича к масштабным концепциям. Даже афористичные миниатюры объединяются им в одно целое. Фортепианные циклы выше отмеченных композиторов рассматриваются в двух основных жанрах: сонаты и циклы миниатюр. Анализируются и одночастные сонаты, написанные в смешанной форме, прежде всего сонатно-циклической («соединение сонатной формы с сонатным циклом» [см. 285, с. 350]). Иные одночастные сочинения включены только в общий контекст. К жанру «прелюдия и фуга» данные авторы не обращались, но Двадцать четыре прелюдии и фуги Шостаковича нами рассматриваются.В орбиту исследования вошли почти все фортепианные циклы названных композиторов, созданные со второй половины 1930-х годов, так как в них отражаются черты направления, развившегося в отечественной музыке второй половины XX века. Ограничение коснулось сонатного творчества Толстого: из 30 его сонат мы обратились только к 14, достаточно ярко раскрывающим его стиль. Хотя в наше рассмотрение не входит жанр фортепианного концерта, так как используется другой исполнительский аппарат, мы сделали исключение для обоих концертов Шостаковича (это позволяет рельефно выявить характерные принципы диалога, полистилистические приемы, проследить эволюцию стиля композитора) и Концерта для двух фортепиано Белова (он не включает оркестровую партию).Наиболее развернуто представлена музыка Тищенко, что продиктовано, во-первых, художественно ярким и полным претворением в ней типологических черт школы Шостаковича, во-вторых, объемом и значительностью его десяти фортепианных сонат, играющих определяющую роль, наряду с симфоническим жанром, в творчестве композитора.Г. Г. Белова.юВажно отметить, что многие рассматриваемые нами сочинения еще не опубликованы или были изданы только в последние годы и изучались по автографам и их копиям. Это Шесть пьес, Соната, ор. 12 Г. В. Свиридова, Соната № 2, «Натуральные лады», «Пентатоника» Б. А. Чайковского, Сонаты № 1, 8, 9, 10, цикл «Причуды» Б. И. Тищенко, Сонаты № 11, 12, 17, 21, 25, 26, 28, Инвенции, Прелюдии-бурлески Д. А. Толстого, Сюита В. Л. Наговицина, «Городской альбом», «Жемчужины японских островов», «6x3», Новые парафразы, «Репка», «Новилюдия и Хараффуга», Триптих-Фантазия «В-А-С-Н»В процессе исследования были поставлены следующие задачи: 1) выявить многообразное претворение традиций Шостаковича в фортепианном цикле, определив типологические черты этих традиций, которые, как представляется, свидетельствуют о едином направлении, 2) показать фортепианное наследие Шостаковича как художественный феномен в контексте становления тех черт, которые стали «знаковыми» для школы, 3) раскрыть эволюцию стиля Д. Д. Шостаковича, рассмотрев его фортепианное творчество в сравнении с произведениями Н. Я. Мясковского и С. С. Прокофьева того же жанра как с сопоставимыми между собой по масштабу и значению явлениями в отечественной музыке середины XX века (несмотря на многопрофиль-ность исследований о Шостаковиче, Мясковском и Прокофьеве [см. 2, 3, 5f, 76, 77, 82, 139, 166, 272, 293], подобных сравнений еще не делали), 4) дать относительно полную картину фортепианного творчества отмеченных нами композиторов, показать также особенности их стиля как динамичное сочетание индивидуально-авторского начала и развития традиций, идущих от учителя Шостаковича, 5) выявить эволюцию сонатного цикла и циклической миниатюры в конструктивном и жанровом аспектах.Мы предлагаем решение очень важного вопроса — демонстрации процесса поступенного исторического развития в музыкальном искусстве: ана-11лизируя конкретное произведение, устанавливая корни некоторых явлений, можно увидеть закономерности эволюции и формирования традиций вообще.В результате решения поставленных задач в научное обращение вводится понятие школы Д. Д. Шостаковича в фортепианной музыке — как определение того крыла лирико-интеллектуального направления в отечественном фортепианном искусстве, которое основано на творческом развитии традиций Д. Д. Шостаковича4 . Типологические черты школы классифицируются как в композиторском, так и в исполнительском аспектах. Они охватывают жанровые и образные приоритеты, стилистические ориентиры, принципы тематизма, формообразования, фактурной организации и т. д. Отмечено, что школа включает философско-драматическую, жанрово-характеристическую и лирико-романтическую ветви.Категория «школа» обычно употребляется в связи с педагогической деятельностью ее основателя. В музыкальном искусстве широко известны многие композиторские и исполнительские школы: исполнительско-композиторская школа Ж. Шамбоньера, Лондонская, Парижская фортепианные школы XIX века, чешская органно-композиторская школа Богуслава Черногорского, Веймарская школа Ф. Листа и т. д. Однако, как справедливо заметил М. К. Михайлов, «Школа - понятие неоднозначное; им обозначаются явления, принципиально различные по существу, масштабу и исторической роли» [156, с. 209]. В искусствознании, в частности, в новейших публикациях М. С. Кагана, В. Г. Власова [98, 49] всесторонне разработана и другая трактовка категории — как творческого претворения художественных традиций: например, школы X. Рембрандта, П. П. Рубенса в живописи, французских клавесинистов, лейпцигская школа — в музыке и т. д. При этом отмечается, что представители школы не обязательно должны быть связаны педагогическими узами (тем более, что не всегда ученики развивают художествен-4 Напомним, что смысл термина «школа Д. Д Шостаковича» в известной монографии С. М. Хентовой [272] предполагает прежде всего принадлежность к педагогической школе композитора; у Л. Г. Бергер [22] данный термин трактуется как концентрация традиций Шостаковича в целом, независимо от жанра.12ные заветы учителя). В контексте нашей проблемы термин «школа», по словам В. Г. Власова, «предполагает общность или близость мировоззрения определенного круга художников, связанных одними идеями, духовными устремлениями, творческим методом. Поэтому по своему содержанию понятие "школа в искусстве" глубже понятия "стиль" и ближе к "художественному направлению". Но в то же время художественные школы... четче локализу-• ются во времени и пространстве: по хронологическим и территориальным, географическим границам» [4$, с. 599]. И далее: «...школы в искусстве создавались и отдельными выдающимися мастерами, их учениками и последователями» [там же]. В таком значении — как одно из проявлений лирико-интеллектуального художественного направления, основанного на традициях Шостаковича - термин «школа» употребляется и в нашей работе.Одно из последних серьезных исследований в музыковедении, посвященных вопросу «школы» как творческого направления, — кандидатская диссертация С. В. Блиновой «Формирование и функционирование тематизма в венской симфонической школе XVIII века (композиторы "второго ранга")». В ней расширяется понятие «венская классическая школа» и определяются многие параметры в формировании школы. «Композиторы второго ранга — своеобразная "аура" и блистательная "свита" гениев, находящихся с последними в состоянии диалога, обмена энергией и информацией» [29, с. 3]. Эту важную мысль необходимо дополнить: представитель школы в силу яркой творческой индивидуальности может не быть композитором «второго ранга» и не состоять в «блистательной "свите" гения», но находиться с ним в состоянии диалога - прямо или опосредованно, сознательно или на уровне подсознания - должен обязательно. Следует также разграничивать понятия «творческое переосмысление традиций» и «эпигонство». «Эпигон», по определению С. И. Ожегова, - «последователь... художественного... направления, лишенный творческой оригинальности и механически повторяющий чьи-нибудь идеи» [191, с. 790].13В рамках одного исследования невозможно рассмотреть творчество всех представителей школы Шостаковича, даже обучавшихся у него. В частности, мы не анализируем сочинения К. А. Караева, Ю. А. Левитина, В. Д. Бибергана. Однако характеристика их отдельных фортепианных произведений включена в общий обзор.Некоторые композиторы школы имеют большую связь с традициями Шостаковича, нередко декларируют ее (Тищенко, Наговицин). Другие авторы претворяют эти традиции более опосредованно и отрицают приверженность школе Шостаковича (Свиридов, Уствольская [см. 58]). Однако воздействие может быть и неосознанным — справедлива мысль А. Ф. Лосева: «Редкий художник понимает в полном смысле то, что он творит. И часто другие понимают в этом больше, чем он сам, творец» [142, с. 50]. В процессе исследования мы попытаемся показать, что фортепианная музыка данных авторов тоже представляет переосмысление традиций школы Шостаковича.Согласно избранной теме и поставленным задачам, метод исследования включает комплексный и системный подходы, методы сравнительного анализа и описания, а также метод «активной иллюстрации» (термин Е. В. Вязковой), связанный с особой ролью нотных примеров. Методология исследования содержит историко-фактологический, аналитический, текстологический и художественно-практический аспекты.Историко-фактологический аспект предполагает изучение становления и эволюции фортепианного стиля Шостаковича и представителей его школы. Наследие Шостаковича рассматривается во взаимосвязи с традициями, основными явлениями и направлениями в мировой музыке первой половины XX века (антиромантический «бунт», неоклассицизм, неоромантизм и т. д.), крупнейшими фортепианными стилями (Б. Бартока, П. Хиндемита, И. Ф. Стравинского, «нововенской школы», Ф. Пуленка, О. Мессиана и т. д.).Другая часть исторического контекста обращена к художественной действительности России - взаимодействию творчества Д. Д. Шостаковича и14с традиционными, и с авангардными направлениями в отечественной фортепианной музыке: наследием А. К. Глазунова, Н. Я. Мясковского, В. М. Богданова-Березовского, Г. Н. Попова, А. В. Лурье и др. Отдельно поставлены вопросы о влиянии на Д. Д. Шостаковича Л. В. Николаева (и как пианиста, и как композитора), о взаимосвязи исполнительского и композиторского стилей Д. Д. Шостаковича. Чтобы выпукло обрисовать картину взаимодействия традиций в 1920-1930-е годы, мы обратились к подробному анализу некоторых сочинений, представляющих с произведениями Д. Д. Шостаковича общее направление: Большой сюите Г. Н. Попова и прелюдиям В. В. Желобинского и Б. Г. Гольца. Отмечается развитие отдельных традиций Д. Д. Шостаковича в фортепианном творчестве крупнейших отечественных композиторов последней трети XX века, в целом не принадлежащих к школе: А. Г. Шнитке, Р. К. Щедрина, С. М. Слонимского.В историко-фактологическом контексте представлены высказывания Б. А. Чайковского, Г. Г. Белова и др. о своем творчестве и о Д. Д. Шостаковиче. В большинстве своем этот ценнейший материал приводится как цитаты из ранее опубликованных нами статей [см. 174—177, 180, 186, 188]. Он передается как прямая речь, оговаривается либо ссылкой на издание, либо сноской на время интервьюирования. Основная часть бесед записана на аудио- и видеокассеты.Важной составляющей является аналитический аспект. Прежде всего, дан обзор фортепианного творчества Шостаковича, в процессе которого прослеживается формирование стилевых черт, впоследствии определивших особенности его школы. Более подробно рассматриваются произведения, недооцененные в прошлом («Афоризмы», Соната № 1). Цель сравнительного анализа фортепианного наследия Шостаковича, Мясковского и Прокофьева — выявить характерные черты школы Шостаковича.Известно, что Н. Я. Мясковский 30 лет преподавал в Московской консерватории, воспитав таких замечательных композиторов, как В. Я. Шебалин, А. И. Хачатурян, Д. Б. Кабалевский, А. В. Мосолов, 3. А. Левина, А. Я. Эшпай и др., внесших значительный15вклад в развитие фортепианной музыки. У Н. Я. Мясковского завершали образование Б. А. Чайковский и Г. Г. Галынин после ухода Д. Д. Шостаковича из консерватории. В отличие от Мясковского, Прокофьев почти не занимался педагогикой (за исключением нескольких месяцев в 1927 и 1937 годах), тем не менее, воздействие его новаторского творчества на композиторов разных поколений огромно и продолжается поныне. Это позволяет сделать вывод и о наличии школы С. С. Прокофьева в фортепианной музыке5 .Аналитический аспект также предполагает исследование произведений отмеченных выше представителей школы Шостаковича. Определяются как индивидуальные черты авторов, так и их связь с главой школы — Шостаковичем. Особое внимание уделено сонате. Чтобы показать многообразные возможности традиций школы Шостаковича, мы рассматриваем ее в четырех аспектах. Во-первых, в аспекте соотношения черт школы и эволюции авторского стиля (на примере сонат Тищенко). Во-вторых, в аспекте создания новаторского цикла (по концепции, выразительному языку, форме). И здесь благодатным материалом является творчество Уствольской. В-третьих, в аспекте диалога с различными стилями. Материалом для исследования становятся сонаты Толстого (№ 3, 4, 5, 7, 8, 11, 12, 13, 14, 17, 21, 25, 26, 28). В-четвертых, соната анализируется как многогранный жанровый феномен на примере творчества Г. В. Свиридова, Б. А. Чайковского, О. А. Евлахова, В. Л. Наговицина, Г. Г. Белова.В четырех аспектах рассматриваются и циклы миниатюр: 1) жанровых трансформаций прелюдий (Уствольской, Толстого, Б. А. Чайковского, Евлахова, Окунева, Успенского), 2) разновидностей характеристических циклов (на примере творчества Белова, Свиридова, Окунева, Евлахова, Б. А. Чайков-ского, Тищенко, Успенского), 3) в аспекте неоклассицистской ориентации (произведения Свиридова, Толстого, Наговицина), 4) в русле неофольклор-ного направления (циклы Свиридова, Белова).5 Данное понятие впервые введено нами в докладе «Фортепианные школы С. Прокофьева и Д. Шостаковича: общность и различия», прочитанном в 1991 г. на Всесоюзной конференции в Ростове-на-Дону «Моцарт-Прокофьев» [187].16Текстологический аспект связан с изучением рукописей отдельных сочинений: черновых автографов Сонаты № 2 Шостаковича, Первой, Третьей, Пятой, Десятой сонат Тищенко. Включение подобного ракурса исследования обусловлено неординарной стилевой динамикой этих сонат. (Черновой автограф Сонаты № 2 Шостаковича из РГАЛИ, ф. 1334, оп. 1, ед. хр. 105, автографы Тищенко вводятся в научное обращение впервые.) Также впервые анализируются автографы Сонаты, ор. 12, Шести пьес Г. В. Свиридова.Художественно-практический аспект (наш термин) предполагает изучение бытования фортепианной музыки школы Шостаковича на концертной эстраде и в педагогической практике. Имели определенное значение и собственные концерты из произведений многих композиторов школы (начиная с 1986 года), а также контакты в связи с организацией авторских встреч и концертов Б. А. Чайковского, Г. Г. Белова и Б. И. Тищенко.В процессе исследования, помимо уже упомянутых трудов Л. Г. Бергер, Г. В. Григорьевой, материалов сборника «Д. Шостакович» и Кёльнского симпозиума [308, 302], мы обратились к многочисленным музыковедческим изданиям, прямо или косвенно связанным с нашей темой. Работ непосредственно по данной теме нет.Подавляющее большинство анализируемых нами сочинений либо не изучено совсем, либо только упомянуто в музыковедческой литературе в свете разработки определенных проблем. Исключение составляют произведения Г. В. Свиридова: ему посвящены обстоятельные статьи Д. Д. Благого, В. М. Цендровского - по сонатной форме [28, 286]. Есть наблюдения над отдельными чертами в прелюдиях, сонатах № 5, 10 Г. И. Уствольской: например, над монодией, полифонией (см. тезисы Т. П. Самсоновой, А. В. Свиридовой [231, 233]). Более целостная, хотя и довольно лаконичная характеристика этих произведений дана в двух главах монографии О. И. Гладковой «Галина Уствольская - музыка как наваждение» [58].17Почти нет работ и о фортепианном творчестве Б. И. Тищенко (см. очерк о Сонате № 5 М. И. Нестьевой [169]). В контексте исследования авторского стиля Тищенко встречаются верные наблюдения над сонатами № 2, 3, 4, 5 в статьях В. Н. Холоповой [284], О. Манаевой [148], С. М. Петрикова [202], в монографиях Б. А. Каца [105], И. К. Кузнецова [127]6 .Некоторые черты фортепианной музыки О. А. Евлахова отмечаются в монографии И. Л. Гусина [72], изданной еще в начале 1960-х годов и потому не охватывающей творчество композитора в полном объеме; общая характеристика цикла «Отзвуки севера» Г. Г. Окунева содержится в статье-некрологе Н. А. Копчевского [118]. Но всё это небольшие исследовательские наблюдения, своего рода «блики». Полная же картина фортепианного творчества этих замечательных композиторов, тем более в контексте традиций школы Шостаковича, пока не написана.Мы обратились к трудам, посвященным общей характеристике творчества представителей школы Шостаковича, к работам, в которых теоретические проблемы рассматриваются на примере вокальных и симфонических сочинений данных композиторов, а также к биографическим материалам. Это сборники статей и материалов об О. А. Евлахове, Г. В. Свиридове, Б. А. Чайковском [85, 160, 291]; исследования М. Г. Бялика, М. И. Нестьевой, В. Н. Сырова, М. Е. Тараканова, В. Н. Холоповой, Т. Г. Овсянниковой, Н. Рыжковой - о Б. И. Тищенко [42, 170, 254-257, 279, 189, 222-224]; М. Андреева, К. И. Южак, А. Б. Гнатенко, А. О. Санина, В. Е. Суслина — о Г. И. Уствольской [4, 313, 59, 23^г, 253]; новые статьи о Б.А.Чайковском, вышедшие уже в последние годы, - Т. Е. Лейе, Т. Федченко [135, 136, 268]; работы Л. В. Казанской — о Г.Г.Белове [99, 100], В. И. Цытовича — о В. Л. Наговицине [290], Н. Л. Энтелис - о В. А. Успенском [309, 310].6 Недавно зышла в свет книга автора настоящей диссертации «Фортепианные сонаты Бориса Тищенко» [186].Список литературы