Historia chrześcijaństwaChrześcijaństwo powstało w I połowie I wieku w rzymskiej prowincji Judei wśród wyznawców judaizmu, jako wynik działalności Jezusa z Nazaretu. W okresie silnych napięć politycznych i społecznych na terenie Palestyny pojawiło się wielu charyzmatycznych nauczycieli i proroków często uważanych przez swoich uczniów za oczekiwanego mesjasza. (Józef Flawiusz naliczył ich ponad 10). Jezus również występował jako wędrowny kaznodzieja i podobnie jak pozostali skupiał wokół siebie uczniów i wyznawców (wśród których wyróżnił 12 apostołów). Według źródeł chrześcijańskich znał on Jana Chrzciciela. Jezus rozpoczął swą działalność publiczną około trzydziestego roku życia. Przez trzy lata głosił nauki między Galileą a Judeą, zyskując wśród ludu sławę mędrca i uzdrowiciela. Skazany na śmierć przez rzymskiego urzędnika - prokuratora (gubernatora) Judei Poncjusza Piłata umarł w Jerozolimie być może w 30 albo w 33 roku. Uczniowie przekonali się wówczas, że Jezus nie był mesjaszem w sensie żydowskim (to znaczy wyzwolicielem Żydów spod rzymskiej okupacji), lecz część z nich pod wpływem tajemniczego zniknięcia jego ciała i opisanego w Nowym Testamencie doświadczenia osobistego kontaktu z cudownie powstałym z martwych Jezusem poczęła oczekiwać jego ponownego przyjścia i obiecanego udziału w zbawieniu. Zmartwychwstanie było od początku centralną tezą wiary chrześcijańskiej i motywem działania pierwszych chrześcijan. Brak dokumentów historycznych (oprócz pism chrześcijańskich) uniemożliwia dokładniejsze odtworzenie pierwszych lat kształtowania się wspólnoty wyznawców Jezusa. Zgodnie z Dziejami Apostolskimi wspólnota uzyskała umocnienie w wierze w święto Szawuot (Zielone Swiątki), kiedy upłynęło 50 dni od ukazania się uczniom Jezusa. Wg Biblii na uczniów zstąpił Duch Święty w postaci widzialnych języków ognia, udzielając uczniom mocy do głoszenia Dobrej Nowiny o zmartwychwstaniu Jezusa. Wtedy uformowała się pierwsza wspólnota chrześcijańska w Jerozolimie wokół apostołów, której przewodził Kefas, czyli święty Piotr. W 70 r. po upadku antyrzymskiego powstania i wypędzaniu Żydów z tego miasta wspólnota ta upadła. Pierwsi chrześcijanie wywodzący się z Żydów zachowywali przepisy Tory; między innymi obrzezanie. Ponadto na pamiątkę Jezusa praktykowali chrzest i eucharystię zwaną "łamaniem chleba". Z późnego judaizmu zostały zaczerpnięte takie wierzenia jak: istnienie aniołów czy życie wieczne. Rozprzestrzenienie się nowej wiary było początkowo związane z istniejącą na Bliskim Wschodzie diasporą, wśród której pozyskiwano nowych wyznawców. Diaspora od dawna była silnie zhellenizowana - to właśnie z niej wywodzący się badacze Starego Testamentu, dokonali przekładu na grekę (Septuaginta), a Filon z Aleksandrii powiązał judaizm z ówczesnymi prądami filozoficznymi. Te pierwsze lata kształtowania się nowej religii zwane są "pierwotnym" lub "wczesnym chrześcijaństwem." Kilka lat po śmierci Jezusa chrześcijaninem stał się Szaweł z Tarsu (zwany później Pawłem), początkowo zagorzały prześladowca nowej religii. Biblia opisuje, że gwałtowna przemiana jakiej doznał Szaweł dokonała się na wskutek spotkania ze zmartwychwstałym Jezusem. Prawdopodobnie około 40 roku, a więc mniej więcej kilka lat po śmierci Jezusa, przybył do Jerozolimy i tu poznał Piotra i Jakuba Brata Pańskiego, po czym rozpoczął pracę misyjną w diasporze i wśród pogan. W wyniku jego działalności, a także misyjnych podróży św. Piotra, św. Jana Ewangelisty i innych chrześcijaństwo znajdywało wyznawców poza Palestyną - w Egipcie, Azji Mniejszej, Syrii, Grecji, Italii, także w Rzymie. Jeszcze większe znaczenie dla rozprzestrzeniania się chrześcijaństwa miały poglądy teologiczne Pawła oraz określone w jego listach (które stanowią istotną część kanonu Nowego Testamentu zasady doktrynalne i etyczne, które stały się wspólną podstawą wiary chrześcijańskiej, opartej na przewadze łaski nad uczynkami, filozoficznie pojmowanej Miłości (której wyrazem była śmierć Jezusa) nad żydowskim Prawem oraz na kulcie Jezusa Chrystusa - zbawiciela ukrzyżowanego i zmartwychwstałego. Pierwsi wyznawcy Jezusa praktykowali wspólnotę dóbr i nazywali siebie "świętymi". Następnie, w drugim ważnym ośrodku chrześcijaństwa, Antiochii w użycie weszło określenie chrześcijanie (z języka greckiego 'należący do Pomazańca (tj. do Jezusa Chrystusa)'. Większy konflikt w łonie wspólnoty nastąpił już ok 50 r. z powodu sporów, w jakim stopniu prawo mojżeszowe obowiązuje nowych adeptów wywodzących się spośród Greków, Rzymian i innych ludów pogańskich. Według Dziejów Apostolskich (rozdz. 15) konflikt został rozwiązany poprzez dekret apostołów zwalniający chrześcijan pogańskiego pochodzenia z konieczności obrzezania i ograniczający nakazy do niejedzenia mięsa ofiarowanego bożkom oraz unikania spożywania krwi. Judeochrześcijanie, kierowani przez Jakuba "brata Pańskiego", utrzymali jednak zachowywanie żydowskiego Prawa; z tej tradycji wywodziły się późniejsze odłamy ebionitów i nazarejczyków którzy odcinali się od "ortodoksyjnego" pogańskiego chrześcijaństwa. Innym kierunkiem przeciwstawnym zarówno judeochrześcijaństwu, jak i chrześcijaństwu Pawłowemu był gnostycyzm, łączący elementy chrześcijańskie z praktykami pogańskimi i filozofią grecką. Różne sekty gnostyckie przyjmowały różne wersje nauki o wyzwoleniu duszy z ciała poprzez ezoteryczną wiedzę. W opozycji do gnostyków i judeochrześcijan kształtowały się struktury organizacyjne głównego nurtu chrześcijaństwa, który określono terminem - katolicki(powszechny). Kształtowały się też struktury władzy, które na samym początku nosiły wyraźny służebny charakter. Po śmierci apostołów gminy chrześcijańskie ustaliły zasadę jednoosobowego przywództwa biskupa. Na przełomie I/II wieku znane były trzy struktury władzy (usługiwania) w Kościele: biskup, prezbiter, diakon. Wzrastało znaczenie zboru rzymskiego, po męczeńskiej śmierci w stolicy apostołów Piotra i Pawła. Początkowo nauczanie chrześcijańskie było przekazywana ustnie, ale w miarę ekspansji geograficznej powstała konieczność spisywania dokumentów. Pierwszym autorem chrześcijańskim był prawdopodobnie Paweł z Tarsu, którego listy kierowane do poszczególnych gmin, rozsypanych po całym wybrzeżu Morza Śródziemnego, zachowały się do dziś. Siedem z nich wszyscy badacze uważają za autentyczne - pochodzą one z okresu miedzy rokiem 50 a 60. Spisywano także - z powodu odchodzenia naocznych świadków - mowy i opisy czynów Jezusa (Ewangelia). Pisma uznane później za kanoniczne zostały spisane w 2 poł. I wieku, chociaż niektóre listy są czasem datowane na początek II wieku. Proces kształtowania się kanonu trwał ponad 250 lat. W IV wieku ustalono ostateczny kanon świętych ksiąg chrześcijańskich, który otrzymał później nazwę Nowego Testamentu, i który razem z żydowskimi świętymi księgami Starego Testamentu tworzył Biblię, czyli Pismo Święte. Najważniejsze wspólnoty chrześcijańskie w tamtym okresie to – oprócz Judei – Damaszek, Antiochia Syryjska, Cezarea, Ikonium, Efez, Ateny, Laodycea, Filadelfia, Korynt, Tesaloniki, Smyrna, Fillipia i Rzym. Tam, gdzie liczba chrześcijan była znaczna biskupstwa przybierały tytuł patriarchatów, lub stolic apostolskich. W II i III wieku znane już były patriarchaty w Antiochii, Aleksandrii i Rzymie. Później dołączyły jeszcze patriarchaty w Konstantynopolu (381 r.) i Jerozolimie (451 r.), tworząc tak zwaną Pentarchię: Aleksandria, Antiochia, Jerozolima, Konstantynopol i Rzym. Z czasem rosło znaczenie biskupów stolicy imperium - Rzymu, którzy zaczęli rościć sobie pretensje do prymatu, motywując je pierwszeństwem św. Piotra wśród apostołów i uznając Piotra za założyciela gminy chrześcijańskiej i pierwszego biskupa Rzymu. W II-III w. zaczęła się również kształtować teologia i filozofia chrześcijańska, której wyrazem były pisma Ojców Apostolskich, oraz apologetyka, patrystyka (Ojcowie Kościoła i inni pisarze starochrześcijańscy).^ Okres prześladowań Prześladowania początkowo miały lokalny charakter i były często wynikiem sporów chrześcijan z władzami żydowskimi. Sytuację zmieniła działalność misyjna Kościoła prowadząca do rozpowszechnienia się chrześcijaństwa wśród pogan. Pierwszą falę prześladowań chrześcijan wiąże się z pożarem Rzymu w 64 r., o podpalenie którego cesarz Neron oskarżył chrześcijan. W wyniku prześladowań, które trwały do śmierci władcy w 68 r. wielu rzymskich chrześcijan (kampania nie objęła prowincji) poniosło okrutną śmierć rzucani na arenach dzikim zwierzętom, albo paleni żywcem. Druga fala prześladowań wiąże się z imieniem cesarza Domicjana (81-96). Chrześcijanie byli wtedy skazywani pod pretekstem “ateizmu”, czyli nieskładania ofiar bogom. Zarzucano im również rzekomą wrogość wobec ludzi, tajne stowarzyszanie się, orgie, uprawianie zbrodniczej magii i czczenie osła. Wrogie nastroje były rozpowszechnione wśród ludów pogańskich Imperium i prześladowania spotykały się ze zrozumieniem i poparciem. Na Wschodzie, a zwłaszcza w Azji Mniejszej, gdzie popularny był boski kult cesarza chrześcijaństwo oznaczało przestępstwo polityczne i tam prześladowania były szczególnie nasilone. Akce władz ograniczył Trajan (98-117), który nakazał karać chrześcijan, lecz tylko tych, którzy na procesie odmówili składania ofiar bogom. Trajan zabronił także uwzględnienia anonimowych donosów oraz śledzenia chrześcijan. Dlatego te prześladowania dotykały głównie biskupów oraz poszukujących męczeństwa członków sekty montanistów. Nie zawsze też skazywano chrześcijan na śmierć, ale czasem też na przymusowe roboty w kopalniach i kamieniołomach albo zasłanie. Prześladowania nie zmniejszały, a nawet zwiększały liczbę przyjmujących nową wiarę. Wśród ludzi wykształconych większy wpływ miały liczne antychrześcijańskie pisma, których autorzy (Lukian z Samosaty, Celsus) oskarżali chrześcijan o fałszowanie prawdziwej (tj. greckiej) nauki, naiwne zabobony i krytkowali chrześcijański tryb życia. W celu przeciwstawienia się tej krytyce powstała liczna literatura tzw. apologetyczna. Najwybitniejszymi apologetami byli święty Justyn, Teofil Antiocheński, Ignacy Antiocheński, Minucjusz Feliks, Tertulian, Ireneusz z Lyonu, Hipolit Rzymski, Cyprian z Kartaginy. Jednocześnie nastąpił rozwój heterodoksyjnych ruchów religijnych. Obok wspomnianych montanistów, zalecającym wyrzekanie się małżeństwa i dążenie do męczeńskiej śmierci były to różne sekty gnostyckie: zwłaszcza bazylidianie (uczniowie Bazylidesa), walentynianie (uczniowie Walentyna Egipcjanina) i marcjonici (uczniowie Marcjona). Dużą popularność zdobyła dualistyczna, synkretyczna nauka Maniego – manicheizm, która uznawała naukę Jezusa na równi z nauką Buddy i Zoroastra za część prawdziwej gnosis. Tajemniczość relacji między osobami boskimi zainspirował wiele sporów: adopcjaniści (Paweł z Samosaty) głosili, że Jezus Chrystus był adoptowanym, a nie zrodzonym synem Boga, monarchianiści modalistyczni (patrypasjaniści, sabelianie) utrzymywali, że Bóg objawił się światu w różny sposób, raz jako Ojciec, raz jako Syn. Te spory spowodowały konieczność oddzielenia prawdziwej wiary od herezji, co w konsekwencji doprowadziło do umocnienia hierarchii biskupiej, która wzięła w swoje ręce nie tylko zarządzanie gminami chrześcijańskimi, ale także głoszenie prawd wiary, czuwanie nad jej czystością, a także nad dyscypliną i przestrzeganiem wzorca życia chrześcijańskiego. Ruchy heterodoksyjne tworzyły własne kościoły chrześcijańskie, albo negowały rolę hierarchii. W III wieku powstały tzw. szkoły katechetyczne, które miały przygotowywać katechumenów do chrztu, ale zapoczątkowały także systematyczne studia teologiczne oraz filozoficzne. Najwybitniejsze były szkoły aleksandryjska i antiocheńska. Aleksandria, która stanowiła ważny ośrodek kultury greckiej z bibliotekami i szkołami pogańskich oraz żydowskich filozofów wydała pierwszych filozofów chrześcijańskich: Klemensa Aleksandryjskiego oraz Orygenesa. Ponowny wybuch prześladowań wiąże się z cesarzami Septymiuszem Sewerem (193-211) i Maksyminem Trakiem (235-238). Septymiusz Sewer, początkowo tolerancyjny, miał wrogo nastawić się do chrześcijan w 202 kiedy to odmówili uczestniczenia w obchodach dziesięciolecia jego rządów (tzw. decennalia). Przypuszcza się, że cesarz Septymiusz wydał wtedy edykt przeciw chrześcijaninom obowiązujący w całym państwie, nie ma to jednak większego poparcia w źródłach. Prześladowamia Sewera objęły przede wszystkim Aleksandrię i Kartaginę. Kolejny dręczyciel, cesarz Maksymiusz Trak, występując jako mściciel zamordowanego w 235 roku Sewera Aleksandera (który chrześcijaninom sprzyjał), w prześladowanich skupił się głównie na pałacu cesarskim. Ucierpieli przede wszystkim członkowie dworu i wysocy urzędnicy. W 250 roku zostaje wydany pierwszy edykt godzący w ogół chrześcijański. Wydawca tegoż, cesarz Decjusz (249-251), nakazał w nim wszystkim mieszkańcom Imperium złożenie ofiar rzymskim bogom, na czym opierać miało się wydawanie specjalnego zaświadczenia zwanego libellus. Cesarz liczył na wzmocnienie przezeń jedności swojego państwa; było ono wtedy co rusz atakowane i wstrząsane wojnami domowymi. Dla wykonania edyktu powołano specjalne komisje, wydające owe zaświadczenia, którego brak prowadził do uwięzienia i procesu. Wprowadzanie zasad edyktu zależało głównie od gorliwości lokalnych władz; najbardziej zacielke wdrażano edykt w Afryce i Azji. Prześladowania podzieliły chrześcijan na męczenników, którzy ponieśli śmierć, wyznawców, którzy odmówili złożenia ofiary ale przeżyli oraz upadłych (lapsi), którzy zostali złamani i - często w wyniku tortur i groźby śmierci - oddali cześć pogańskim bóstwom. Później w kręgach chrześcijan nastąpiła dyskusja, która doprowadziła do przyjęcia zasady ponownego przyjmowania odstępców (wbrew nowacjanom, którzy domagali się nieprzyjmowania “upadłych”). Prześladowania te zakończyła śmierć Decjusza pod Abrittus (obecnie Razgrad w Bułgarii) w 251. Kontynuował politykę prześladowań za pomoca edyktów cesarz Walerian (253-260), który dążył do powrotu dawnych zwyczajów i relgii rzymskich. Za największe zagrożenie w tych działańiach uznał chrześcijaństwo, toteż wystawił dwa edykty godzące bezpośrednio w tą grupę. Pierwszy, ogłoszony w 257, zabraniał chrześcijanionom zgromadzeń na cmentarzach, nakazywał też zamknięcie kościołów. Kolejny edykt z 258 nakazywał natychmiastowe karanie śmiercią każdego kto nie złożył ofiary rzymskim bogom; chrześcijaninom z wyższych warstw konfiskowano majątek. Edykty Waleriana zakazały kultu chrześcijańskiego (do tej pory karano tylko za odmowę kultu pogańskiego). Szczególnie krwawe prześladowania trwały w Afryce i Egipcie; zginęli wtedy święci Cyprian i biskup rzymski Sykstus. Po śmierci Waleriana edykty zostały cofnięte przez jego syna Galienusa, który uważał, że konflikty religijne powinny walczyć ze soba na polu idei a nie w rękoczynach. Kościół został uznany jako instytucja a cesarz namawiał biskupów do dochodzenia swych praw po nie dawnych przreśladowaniach; chrześcijanie zaczęli znów uczestniczyć w życiu państwowym i urzędniczym. Nastąpił okres 40-letniego rozejmu w walce pogańskiego państwa z chrześcijaństwem. Druga połowa III wieku jest okresem burzliwej ekspansji chrześcijaństwa, zwłaszcza na Wschodzie. Chrześcijańskie stają się nie tylko miasta, ale także wsie. Najważniejszym ośrodkiem staje się Egipt, gdzie powstaje ruch eremicki, Syria i Azja Mniejsza. Chrzęscijaństwo przekracza granice cesarstwa. Terenem misji staje się Persja, w której król Szapur I zezwala na powstanie Kościoła i spełnianie kultu. Misjonarze docierają także do Indii. Pierwszym krajem chrześcijańskim staje się w 301 roku Armenia, gdy misjonarz Grzegorz Oświeciciel zyskuje poparcie króla Tyridatesa II. Chrześcijaństwo rozwija się także w Italii (zwłaszcza w Rzymie) i Afryce. Ostatni akt prześladowań nastąpił za cesarza Dioklecjana (284-305), który próbując uratować upadające imperium rzymskie poprzez kult władzy cesarskiej połączył motywy polityczne z filozoficznymi. Wykorzystał mianowicie niechęć do chrześcijan neoplatońskiej szkoły filozoficznej sprzymierzonej z pogańskimi kapłanami. Edyktem z 299 nakazano wszystkim żołnierzom i urzędnikom złożyć bóstwom ofiarę pod groźbą usunięcia z stanowisk. Odmowa złożenia ofiary pociągać miała za sobą utratę przywilejów stanowych albo obrócenie w niewolnictwo; wszystkich chrześcijan uznano za niezdolnych do spełnienia aktów prawnych. Edykt z 303 nakazał zniszczenie świątyń chrześcijańskich, konfiskatę i spalenie ksiąg świętych; surowo zabraniał też gromadzenia się chrześcijan. Początkowo nie przewidywano karania śmiercią, ale od 304 roku, kiedy nakazano wszystkim chrześcijanom złożenie ofiar pogańskich wielu chrześcijan wystąpiło aktywnie przeciw władzy ponosząc męczeńską śmierć. Prześladowania przerwał częściowo edykt tolerancyjny cesarza Galeriusza z 311 roku, a w pełni tak zwany edykt mediolański z 313 roku wydany przez współcesarzy Konstantyna i Licyniusza. Konstantyn postanowił pójść dalej i uczynić chrześcijaństwo składnikiem ideologii państwowej: na sztandary wojska i monety wprowadził monogramy Chrystusa, biskupom przyznał uprawnienia urzędników państwowych, budował kościoły chrześcijańskie, a w 321 roku ogłosił niedziele urzędowym dniem odpoczynku. Mariaż państwa z religią chrześcijańską przypieczętowała decyzja wyłączenia nieprawowiernych chrześcijan z edyktu tolerancyjnego. Odtąd protektorem wiary chrześcijańskiej był cesarz i władza państwowa.http://www.kdm.pl/witamy.phphttp://delit.net/music/title_list_world.phtml?id=39696Historia Kościoła Katolickiego księdza Mariana Banaszaka^ Отечественные записки, 2002 N8 Сэмюэл Хантингтон проводит свою границу между европейской и «православно-католической» славянской цивилизацией по восточной границе Польши. В действительности эта граница возникла задолго до христианизации Польши и никогда не носила конфессионального характера. Европейские государственные образования формировались под сильнейшим воздействием Римской империи и ее катастрофического распада. Соответственно, они наследовали римские дороги, римское (в своей логике) право, римские города, римское сельское хозяйство. Но гибель Империи сопровождалась разложением ее производственных механизмов. Прежде всего это означало деградацию экономически самостоятельного крестьянства, являющегося социальной базой сильной и устойчивой на поле боя пехоты. Поскольку такая пехота является основой любого боевого порядка, Западная Европа оказалась перед необходимостью создать войско, не нуждающееся в упорядочении. Это войско могло быть лишь конным (из соображений подвижности) и поэтому крайне немногочисленным: в условиях натурального хозяйства боевой конь был слишком большой ценностью. Со временем эти структурообразующие принципы привели к созданию средневекового рыцарства с его своеобразным кодексом чести. Малочисленная рыцарская знать могла исполнять свои социальные функции только при бесстрашии, возведенном в абсолют. Но это подразумевало, что боевой порядок рыцарей был исключительно однолинейным (оказаться во второй линии значило проявить трусость). Понятно, что управлять «рыцарским частоколом» в бою не было никакой возможности, даже если предположить, что рыцари вообще могут реагировать на чьи-то распоряжения. Как следствие, в отличие от обычной армии, построенной на иерархии и индуцирующей отношения господства/подчинения, рыцарское войско порождало некий дух корпоративного равенства и подчеркнутой независимости. Учтем теперь, что рыцари были весьма малочисленны (десятки, лишь во втором тысячелетии н. э. — сотни). В реальном бою гибель даже одного рыцаря воспринималась как существенная проблема для продолжения боевых действий. Это возвело в военный принцип повышенную ценность человеческой жизни. В сущности, «habeas corpus» с его акцентом на права личности вырос из несостоятельности европейской раннесредневековой пехоты. ^ Польша. Возникновение государства и защита суверенитетаПосле раздела империи Карла Великого между его внуками (Верденский договор 843 г.) в столице восточных франков — расположенном на Дунае городе Регенсбурге — появилось «Описание городов и областей к северу от Дуная». Его анонимный автор, которого сегодня называют Баварским географом, используя известия более раннего времени, а также сообщения купцов и воинов, путешествовавших по славянским странам, перечислил жившие там племенные группы, привел их названия и попытался оценить их силы путем подсчета числа укрепленных пунктов. Не все названия, приводимые Баварским географом, поддаются идентификации, не все указываемые автором цифры точны. Тем не менее достоверна общая картина славянского мира, разделенного в IX в. на множество племенных союзов. Из племен лехитов, т. е. тех западных славян, что жили в бассейнах Вислы и Одры и составляли сплоченную группу, обладавшую общими чертами языка и культуры, Баварский географ называет лишь некоторые. Это объясняется тем, что данные племена и территории были наиболее удалены от центров культурной жизни Европы, расположены в стороне от главных торговых путей и защищены от нападений со стороны Франкского государства другими, более близкими к империи славянскими народами. На такое периферийное положение триста лет спустя обратит внимание и первый польский хронист Галл Аноним. «Страна польская удалена от проторенных путей паломников, и знакома она лишь немногим...» Несмотря на отдаленность, неизвестный по имени монах из Регенсбурга знал по меньшей мере о двенадцати племенных группах лехитов. Иные, более отрывочные свидетельства источников, а также данные археологических раскопок позволяют добавить к этому списку еще несколько названий и установить, что в IX в. главными племенами лехитов были поляне, жившие в области, позднее получившей название Великой Польши, главными центрами которой были Гнезно и Познань, висляне (в позднейшей Малой Польше) — их центрами были Краков и Вислица, мазовшане (главный центр находился в Плоцке), куявяне, или гопляне (их центрами были Крушвица и, возможно, Ленчица), лендзяне (их центром, возможно, был Сандомир). В Силезии обитали слензяне (их городским центром являлся Вроцлав), а также дядошане, бобжане (бобряне), тшебовяне (требовяне), ополяне. Поморье населяла группа поморских племен. Кроме того, известны названия менее крупных племенных объединений, например пыжичане или глубчики. Во второй половине IX в. наибольшими возможностями располагало племя вислян, являвшееся, по-видимому, самым сильным из лехитских племен. Висляне жили в бассейне Верхней Вислы, на обширных и плодородных землях, что обеспечивало значительную плотность населения, а их главный опорный пункт, Краков, находился на перекрестке торговых путей, шедших на восток, в сторону Руси, и на юго-запад, в сторону Праги. Поскольку висляне занимали обширную территорию, были многочисленны, обладали большими политическими возможностями и более развитыми контактами с внешним миром, их в IX в. упоминали чаще, чем прочие племенные группы. Кроме Баварского географа, о них написал в своем географическом сочинении англосаксонский король Альфред Великий. Уже после распада Великоморавской державы (906) Краков и земли вислян, а также Силезия, приблизительно в середине X в. оказались в зависимости от чешского государства. Следует подчеркнуть, что в житии святого Мефодия главным признаком наличия у вислян племенной организации выступает не название их племенного союза, а «князь, сидящий на Висле». К тому времени процесс социальной дифференциации и возвышения княжеской власти продолжался у лехитов сотни лет. Он заметно ускорился в конце VII столетия, а завершился в IX—X вв. Первый из этих хронологических рубежей приходится на период, когда после миграции части славянских племен на юг (V—VI вв.), вызванной перенаселенностью традиционных областей их проживания на Днепре и Висле и натиском германцев и авар, ареал их расселения стабилизировался. Переход к оседлости стал возможен прежде всего благодаря распространению двухпольной системы земледелия и применению сохи, часто снабженной железным наконечником. Урожаи выросли приблизительно до сам-два, а истощенную землю больше не покидали, переходя на новые участки. Все это привело к увеличению численности населения и сделало возможным образование племенных объединений. Общественная и политическая структура племен была скреплена кровными узами, ее основу составляли большая семья и род, включавшие в себя несколько поколений родственников, которые вели совместное хозяйство. Большое значение имела и организация, основанная на соседских связях, — так называемые «ополья», в которых могло насчитываться свыше десятка поселений. Эти поселки были, как правило, невелики, в них проживало одно большое семейство, состоявшее из нескольких малых семей. Каждой из таких малых семей ежегодно, путем жеребьевки и решением старших в роде, выделялось поле, называвшееся «жребием». Сельские жители, занимавшиеся земледелием и разведением скота, были лично свободны. Опольем руководило собрание взрослых мужчин — «вече». При этом, однако, роль старейшин все более возрастала. Центром ополья был укрепленный деревоземляной замок, называвшийся «грод», в котором проживали эти старейшие и влиятельные люди, а в случае опасности находило убежище все население ополья. Из числа старейшин выходили могущественные люди, пользовавшиеся большим, чем прочие, влиянием на судьбы сообщества и обладавшие значительным движимым имуществом. Их окружали группы лично зависимых людей, прежде всего вооруженная свита. У них были свои рабы, захваченные во время войны и посаженные на землю. Высшей ступенью, объединявшей отдельные ополья, являлись племена. В их рамках богатые, обладавшие высоким авторитетом старейшины постепенно добивались преобладания над остальными соплеменниками. Из этой группы вышли правители, первоначально игравшие роль военачальников, а позднее получившие право налагать подати, а также осуществлять судебную и административную власть, закрепившуюся за членами одного рода. В IX в. этот процесс зашел уже довольно далеко. Отдельными племенами правили князья, в большей или меньшей степени независимые от старинных вечевых институтов. О большинстве из них нам ничего не известно, их имена и деяния канули во тьме веков, не знавших письменности. До нас дошло лишь одно полное сообщение, касающееся местного княжеского рода, а именно правителей племени полян, которым после ряда удачных завоеваний удалось подчинить прочие лехитские племена. Они постарались стереть память о прошлом иных родов и сохранить предания собственного семейства. Первоначально эти предания передавались в устной форме, по памяти. В XII в. их записал хронист Галл Аноним. Он следовал рассказам, услышанным им при княжеском дворе. Согласно этим преданиям, «был в городе Гнезно, что по-славянски означает "гнездо", князь по имени Попель». Князя этого, однако, свергли и изгнали из «королевства», а власть оказалась в руках Семовита (Земовита), сына простого пахаря Пяста и его жены Репки. Хронист назвал имена трех князей, правивших в Гнезно: Семовит, Лестко и Семомысл, добавляя при этом, что о них «сохранились достоверные воспоминания», и сообщая затем, что «этот Семомысл породил великого и достойного упоминания Мешко», т. е. первого правителя Польши, имя которого сообщают современные Галлу письменные источники. О централизации власти, об обложении населения податями и трудовыми повинностями в пользу князя, об общественной дифференциации племенного сообщества на знать, свободных селян и несвободное население свидетельствуют данные археологии. Особенно ярко эволюцию политической организации полян демонстрируют раскопки в Гнезно. Небольшой замок (грод) появился здесь в конце VIII в., следующее, большее по размерам сооружение, рядом с которым уже находился посад, возникло в середине IX в., а в конце X столетия в Гнезно уже существовал мощный ансамбль построек с двумя посадами и со свободной застройкой с наружной стороны валов. Грод, расположенный на возвышенности и окруженный валом в 10 м высотой, 16,5 м шириной у основания и около 5 м в верхней части, являлся центром княжеской власти. Вал, окружавший замок, был построен из засыпанных землей дубовых бревен. Его строительство предполагало большой объем работ и требовало хорошей организации. Возводили его по распоряжению князя сельские жители. Список предков Мешко I (ок. 960—992) довольно краток и включает всего лишь три имени. Не исключено, что они заняли трон после того, как прежний княжеский род (последним представителем которого мог быть Попель) уже добился весьма значительной степени централизации власти. Однако в конце IX — в первой половине X столетия в положении полян, находившихся под властью новой династии, которую в будущем назовут династией Пястов, произошли принципиальные изменения. Семовит, Лестко и Семомысл подчинили себе ряд соседних племен: куявян, затем мазовшан, быть может, также лендзян. В гродах, расположенных на завоеванных или подчиненных на основе договора территориях, они сажали своих наместников. В случае необходимости правители создавали новую сеть замков, которая в Мазовии, например, поражала своей регулярностью. Здешние гроды располагались друг от друга на расстоянии 20—35 км, т. е. на протяжении дневного перехода вооруженного отряда. Успехи полян и их правителей в борьбе за верховную власть над другими племенами могли иметь различные причины. Решающими факторами являлись наличие централизованной власти и значительных вооруженных сил. Участие в походах могли принимать рассчитывавшие на добычу свободные селяне. Однако ударную силу представляла дружина. Ее члены лично зависели от князя, который снабжал продовольствием и вооружал их. Из этой группы выходили сановники княжеского двора. Князь и члены его дружины забирали себе большую часть военной добычи; присвоенное таким образом богатство усиливало их позиции по отношению к другим общественным группам. Опираясь на сильное войско, правители полян осуществляли управление покоренными племенами и держали их в повиновении. И все же обширная территория государства, трудности сообщения, в особенности при пересечении лесистых и болотистых пространств, разделявших отдельные племенные территории, позволяли покоренным племенам сохранять значительную внутреннюю самостоятельность. Князья полян не уничтожили здесь старинные ополья, накладывая на эти сообщества свободных сельских жителей подати, сборщиками которых выступали княжеские слуги. Таким образом, Мешко I многим был обязан своим предшественникам, десятилетиями собиравшим силы, создававшим систему управления, расширявшим подвластную им территорию и подготовившим коренные изменения государственной организации. Тем не менее происшедшие в правление Мешко I (до 992 г.) перемены носили столь радикальный характер, что именно этот правитель считается основателем польского государства. Мешко продолжил завоевания и вдвое увеличил территорию своего княжества. В начале своего правления он занял Гданьское Поморье, до 972 г. овладел Западным Поморьем, вероятно, после 982 г. — Силезией, а около 990 г. — землей вислян. Но главным достижением Мешко I стало создание новой политической организации для всех лехитских земель и превращение польского государства, после крещения в 966 г., в составную часть политической системы христианской Европы. Польское государство, объединявшее по большей части лехитские племена, жившие в бассейне Вислы и Одры, обладало значительными демографическими и экономическими ресурсами. Правда, в дальнейшем правителям из династии Пястов удалось удержать за собой далеко не все эти территории. Особенно сильный сепаратизм проявляли племена Западного Поморья, политическая организация которых, основанная на олигархическом правлении знати и купечества, заметно отличалась от организации прочих лехитских племен. Западное Поморье добилось независимости в начале XI в. и было вновь подчинено Болеславом III Кривоустым лишь в начале следующего столетия. Силезия более чем на десятелетие была оторвана от Польши правителями Чехии, а лежавшие на юго-восточной границе Польши и Руси Червенские города несколько раз переходили из рук в руки. Поэтому о размере территории и численности населения польского государства той эпохи можно говорить лишь предположительно. Его площадь в начале XI столетия составляла приблизительно 250 тыс. кв. км. Средняя плотность населения — 5 человек/кв. км, но имели место значительные региональные колебания: наряду с пустынными лесными пространствами существовали плотно заселенные (около 15 человек/кв. км) районы, расположенные на плодородных землях и в долинах рек, где имелись удобные пути сообщения. Численность населения Польши превышала 1 млн человек. Подавляющее его большинство занималось сельским хозяйством. Наиболее многочисленную общественную группу по-прежнему составляли свободные кметы, жившие семейными и соседскими общинами. Старинные племенные различия не были полностью изжиты и сохранялись в территориальном делении государства, а после создания польской церковной провинции (1000 г.) — в делении на епархии. Низшей ступенью администрации были гродские округа, где пребывали представители князя (паны, гродские комесы), наделенные полнотой военно-административной и судебной власти на своей территории. При первых Пястах исконная территория племени полян сохраняла свое привилегированное положение. Там находились главные столичные гроды — Гнезно, где располагалась резиденция князя, а с 1000 г. архиепископа, и Познань. В этих замках и прикрывавшем их с юга Гече и куявском Влоцлавеке происходил сбор отрядов латников и щитоносцев, составлявших костяк вооруженных сил всего государства. Прочие земли пока еще считались зависимыми, а сохранение завоеваний гарантировало наличие сильного войска. На военный потенциал государства Мешко I обратил внимание автор первого подробного описания княжества — еврейский купец из Испании Ибрахим ибн Якуб. «...А что касается страны Мешко, то она самая обширная из их [славян] стран. Изобилует она продовольствием, мясом, медом и рыбой. Собирает он [Мешко] налоги в торговых динарах. Идут они на жалованье его мужам. Каждый месяц приходится каждому [из них] определенное количество. Есть у него три тысячи воинов в панцирях, [разделенные] на отряды, а сотня их стоит десять сотен других [воинов]. Дает он этим мужам одежду, коней, оружие и все, в чем они только нуждаются...» Это одно из наиболее пространных описаний княжеской дружины — института, характерного как для германских, так и для славянских государств раннего Средневековья. Наряду с дружиной при необходимости собирались отряды из свободного сельского населения. Воинами являлись и представители знати, имевшие достаточно средств на дорогое снаряжение и желавшие принять участие в военных походах. В начале XI в., когда военный потенциал польского государства был особенно высок, общая численность воинов в разного типа отрядах составляла несколько тысяч. При обороне собственной территории от чужеземных захватчиков это число могло увеличиться до 20—25 тыс., поскольку тогда воинская повинность распространялась на всех свободных мужчин, проживавших на подвергшейся нападению территории. Однако по своему вооружению и подготовке эти люди существенно уступали обученным воинам постоянного войска. С военной мощью государства первых Пястов нередко связывается стремительный процесс становления польского государства в течение короткого (менее ста лет) временного промежутка. Располагавшие подобными силами правители пытались осуществлять довольно смелые политические планы, продолжали завоевания и были в состоянии защитить свою территорию от столь сильного противника, каким в XI—XII вв. была империя. Польские князья постоянно вели новые наступательные войны ради территориальных приобретений и добычи, облегчавшей содержание дружины, а также оказывали ожесточенное сопротивление немецким правителям. Содержание армии требовало больших затрат. Захваченные трофеи давали лишь дополнительные, хотя и существенные средства. Поэтому с правлением Мешко I и Болеслава I Храброго (992—1025) связано создание и упрочение государственного фискального аппарата. На смену получаемым от случая к случаю дарам и собиравшейся после успешных походов дани пришла хорошо отлаженная система постоянных податей. Их выплачивало все сельское население, главным образом продуктами земледелия и животноводства. Эти подати поступали в гроды и должны были удовлетворять потребности монарха, разъезжавшего со свитой по стране и осуществлявшего контроль над сборщиками податей на местах. Важным элементом финансовой системы стали монопольные права правителей, связанные с наиболее интенсивными и доходными отраслями хозяйства. Это были так называемые «регалии»: на чеканку монеты (этим занимались особые княжеские чиновники — «минцежи»), на добычу благородных металлов, на устройство и обложение сборами рынков и постоялых дворов, на таможенные пошлины, на бобровую охоту. К получаемым князем доходам добавлялась прибыль от внешней торговли. В обмен на рабов, меха и янтарь приобретались предметы роскоши, необходимые для княжеского двора, его сановников и церковных учреждений. Экспорт рабов в арабские страны и Западную Европу был настолько велик, что активный торговый баланс приводил к наплыву в Польшу арабской серебряной монеты. Поэтому пленники составляли важную часть военной добычи. Однако к концу XI в. вывоз людей стал понемногу уменьшаться как по экономическим, так и по религиозным причинам. Внутри страны рос спрос на рабочую силу, а пленные, которых расселяли на земле, стали существенным элементом развития крупной земельной собственности. Кроме того, против вывоза людей в мусульманские страны протестовала церковь. Наряду с обычными податями — зерно, крупный рогатый скот и свиньи — и повинностями в виде участия в строительстве и ремонте гродов, появилась особая система повинностей, призванная удовлетворять отдельные потребности князя. Это были поставки ремесленных изделий и проведение квалифицированных работ; существовали поселки бортников, поставлявших мед и воск, поселки охотников и рыбаков. Основная часть подобных поселений создавалась самим князем. Финансовая система функционировала следующим образом: в замковых округах собирались подати, которые затем распределялись князем. Это была экстенсивная система, однако она удовлетворяла все потребности правителя и господствующего слоя. К этому слою относились представители знати («можновладцы»), признавшие власть Пястов и представлявшие их на собственной территории. В гродах, служивших столицами провинций (кроме Гнезно и Познани, к ним относились также Вроцлав, Краков, Сандомир, Плоцк, Крушвица, Ленчица и Гданьск), пребывали провинциальные комесы, а приблизительно в ста других замках — гродские паны, окруженные группой низших служащих: войских, коморников, влодарей и пивничих. Наиболее влиятельными сановниками, по своему статусу стоявшими даже выше провинциальных комесов, были епископы. Их резиденции находились в Гнезно, Кракове, Вроцлаве, Колобжеге, а также, с самого начала христианизации страны, в Познани. Сеть епархий, располагавших отлаженным аппаратом управления и щедро финансируемых князем, составляла один из важнейших элементов управления. Со второй половины XI в. к ним добавились большие бенедиктинские аббатства, игравшие подобную роль, — в Тынце, Могильне, позднее в Тшемешне, — ставшие опорой основавших их князей. Вокруг князя сложилась группа придворных сановников, являвшихся чиновниками центральных органов власти. Важнейшим из них по своему положению был дворцовый комес, иначе называвшийся воеводой, который управлял двором и вместе с тем был главным после князя военачальником. Внешней политикой ведал канцлер; поскольку эта должность требовала грамотности, ее занимали духовные лица. Во главе государства стоял князь (в нескольких случаях король), происходивший из княжеского рода полян. Теоретически он был ни в чем не ограниченным господином всего княжества, т. е. его территории, богатств и всех жителей. Он был носителем всей полноты власти, поэтому выступал и главнокомандующим, и судьей, и администратором государства, которое полностью отождествлял со своей персоной. Однако его власть нельзя назвать абсолютной, так как ему приходилось считаться с интересами крупной знати (можновладства), без которой управление государством оказалось бы невозможным. Как и в других государствах средневековой Европы, власть князя имела династический характер. Однако сам принцип наследования трона в рамках правящего рода оказывался недостаточным, поскольку у большинства князей было по нескольку сыновей. Принцип первородства — «примогенитуры» (лат. primogenitura) и передачи власти только одному из сыновей последовательно не проводился. Следствием были частые междоусобицы, которые позволяли знати усиливать свое политическое влияние, поддерживая того или иного претендента на престол. Известно, что у Мешко I было не менее двух братьев. Они являлись высокопоставленными военачальниками, а следовательно, пользовались доверием князя. Один из них, имя которого осталось неизвестным, погиб около 965 г. в войне с велетами, другой, которого звали Чтибор, отличился в 972 г. в сражении с немецким маркграфом Годоном под Цедыней. Умирая, Мешко I передал часть государства своему первородному сыну Болеславу, а часть — сыновьям от другой жены, Оды. Болеслав, однако, нарушил волю отца и изгнал Оду с сыновьями из Польши. В свою очередь он завещал все государство — вместе с полученной в 1025 г. королевской короной — своему любимому сыну Мешко II, обойдя старшего сына Бесприма. Следует иметь в виду, что королевская корона, помимо прочего, являлась символом неделимости государства. Однако Мешко II (1025—1034), после ряда военных поражений и короткого правления Бесприма (1032), был вынужден отказаться от королевского титула и выделить уделы младшему брату Оттону и одному из своих родственников по имени Дитрих (1032). В конце жизни он все же сумел вновь объединить все государство в своих руках. После смерти Мешко II и общего кризиса государства, вызванного восстанием знати и зависимого населения, трон получил его единственный сын Казимир I Восстановитель (1034—1058). Но уже в следующем поколении в борьбе за власть столкнулись Болеслав II Смелый (1058—1079) и Владислав Герман (1079—1102), причем Владиславу удалось добиться трона после изгнания старшего брата. Подобным образом и два сына Владислава Германа — старший Збигнев и младший Болеслав III Кривоустый (1102—1138) вели ожесточенную борьбу за власть. Она завершилась трагической смертью Збигнева (1112), ослепленного по приказу победившего брата. Наряду с органами власти и занимаемой территорией элементом государственной организации является общество. Без совместного и целенаправленного труда его членов государство возникнуть не может. Важной чертой польского общества этого периода стало гораздо более сильное, чем в племенную эпоху, социальное и имущественное расслоение. В раннефеодальную эпоху существовали такие социальные слои, как богатая и могущественная знать (можновладцы), представленная немногочисленной группой высши