Эрик Мэш, Дэвид Вольф. Детская патопсихология. Оглавление (Eric Mash, David Wolf. Abnormal Child Psychology)Учебное пособие по курсам детской и подростковой патопсихологии, психологии отклоняющегося поведения, патопсихологии развития детского и подросткового возраста, медицинской психологии и дефектологии. Текст гармонично совмещает клинико-диагностический и экспериментальный подходы.Предисловие. Писать второе издание учебника — одно удовольствие (по сравнению с первым!). Мы вполне довольны теплым приемом, оказанным первому изданию за короткое время, что прошло с момента его выхода. В то же время мы учли реакцию преподавателей и студентов, посоветовавших нам делать «чуть меньше примечаний», дабы поддерживать интерес студентов на должном уровне. Таким образом, мы использовали подсказанную возможность, чтобы сделать текст более коротким и концентрированным, не жертвуя при этом его академическими стандартами.Мы полностью обновили второе издание, включив в него важные новые материалы, например, последние данные о причинах, подвидах, сопутствующих патологических процессах, путях развития, половых особенностях, этнической принадлежности и раннем вмешательстве. В то же время текст сохраняет те отличительные особенности, которые делают его одним из наиболее удачных учебников по курсу детской психопатологии, детской патопсихологии и поведенческих расстройств, свойственных детям. Мы имеем в виду интересные, написанные от первого лица сообщения и истории болезней, присутствие которых устанавливает прочные связи между ключевыми темами и личным опытом исследуемых детей и их семей.^ Успехи детской патопсихологии. За последнее десятилетие удалось добиться значительного прогресса в решении вопросов, относящихся к детской патопсихологии. Сегодня мы можем гораздо успешней отличать одни расстройства от других, что облегчает распознавание плохо понимаемых или не выявлявшихся ранее проблем, таких как расстройства научения, депрессия, подростковый суицид, расстройства, связанные с питанием, расстройства поведения, расстройства, вызванные хроническими заболеваниями, жестоким обращением и безразличием со стороны родителей, и многие другие нарушения. Кроме того, теперь нам больше известно о том, чем психологические расстройства у детей и подростков отличаются от расстройств у взрослых, и о том, насколько важно подходить к ним с точки зрения процессов развития.За относительно короткое время детская патопсихология вышла далеко за рамки исследований отдельных детей и семей, рассматривая социальные и культурные влияния в комплексном, учитывающем развитие, ключе. Те из психологов, кто работает в этой сфере, теперь больше знают о многочисленных трудностях, с которыми сталкиваются дети с психическими расстройствами и их семьи, а также о требованиях, которые они вправе предъявить к организациям, связанным с психическим здоровьем, к образовательным учреждениям, медицине и правосудию, занимающимся делами несовершеннолетних.^ Внимание к ребенку, а не только к расстройствам. Мы полагаем, что один из лучших способов познакомить учащихся с конкретной детской или юношеской проблемой — описать реального ребенка. Клинические описания, поданные в доступной, занимательной форме, помогают учащимся понять проблему ребенка в контексте теоретического материала и обеспечивают основу для всестороннего изучения характера расстройства. Мы описываем в каждой главе случаи детских расстройств, взятые из наших клинических архивов и архивов наших коллег. Затем мы ссылаемся на эти случаи, когда описываем течение расстройства, что дает учащемуся полное представление о ребенке в контексте его семьи, сверстников и социума.В дополнение к клиническому материалу по отдельным случаям мы используем во всех главах выдержки, цитаты и фотографии, с тем чтобы учащиеся лучше представляли себе реальные трудности, стоящие перед детьми с психологическими расстройствами и их семьями. Рассказы очевидцев и описания конкретных ситуаций позволят читателю глубже понять повседневную жизнь таких детей и дадут более реалистичное изображение их достоинств и недостатков.^ Всесторонний и комплексный подход. Чтобы отразить расширение рамок данной области, причины и последствия различных детских расстройств объясняются с комплексных позиций, которые учитывают биологические, психологические, социальные влияния и их взаимозависимость. Эта стратегия была дополнена рассмотрением процессов развития, которые определяют проявление каждого расстройства. Изучение расширенных семейных, культурных и социальных условий, влияющих на развитие, также важно для понимания детских расстройств и является ключевой особенностью этого текста.При описании расстройств мы используем как категориальный, так и параметрический подходы, ибо каждый метод обеспечивает уникальные и важные определения и точки зрения. Каждая тема описывается с использованием критериев Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM-IV), сопровождаемых клиническими описаниями, примерами и полученными эмпирическим путем параметрами. Клинические особенности каждого расстройства описаны в форме, которая позволяет учащимся получить четкое представление о базовых параметрах и проявлениях расстройства на протяжении всей человеческой жизни. Поскольку дети, которым оказывается психологическая помощь, часто демонстрируют симптомы, накладывающиеся друг на друга и попадающие более чем в одну диагностическую категорию, в каждой главе обсуждаются сопутствующие патологические процессы и нормы развития, которые помогают принимать диагностические решения.^ Пути развития и последствия расстройств в зрелости. Чтобы материал был более целостным, мы рассматриваем каждое расстройство очень подробно. Поэтому диагностические критерии сопровождаются дополнительными сведениями о возможностях индивида и условиях среды, влияющих на ход развития. Кроме того, развитие каждого расстройства прослеживается через юность в период зрелости, при этом возникают вопросы, относящиеся как к молодым, так и к пожилым людям, а также выявляются риск и защитные факторы, влияющие на путь развития расстройства в разные возрастные периоды. С возрастной точки зрения, мы изучаем непрерывность и дискретность развития и пытаемся понять, почему некоторые дети продолжают испытывать трудности, взрослея, тогда как другие преодолевают их.^ Жестокое обращение с детьми и расстройства, обусловленные отношениями. Отличительной особенностью этого учебника является более широкий спектр рассматриваемых проблем и акцент на ряде новых и важных областей детской патопсихологии, которые нелегко согласовать с моделью, основанной на недостатках, или изучить с помощью категориального подхода. Эти проблемы иногда называют расстройствами, обусловленными отношениями, так как они иллюстрируют транзактный характер поведения детей в контексте значимых отношений. Наряду с признанием важности биологических предпосылок в характере развития и поведения, мы обсуждаем тесную связь между паттернами детского поведения и доступностью среды, пригодной для воспитания ребенка. Учащимся предоставлена возможность увидеть, как проявленные детьми симптомы играют адаптивную роль в конкретных условиях или в отношениях с опекуном, отличающихся нетипичностью или жестокостью, и как традиционные диагностические ярлыки в такой ситуации могут оказаться бесполезными.^ Сочетание лечения и профилактики. Лечебный и профилактический подходы являются составными частями понимания конкретного расстройства. Использование знаний о клинических особенностях и ходе развития детских расстройств с целью помочь детям и их семьям всегда воодушевляет учащихся и помогает им лучше усвоить материал. Поэтому мы акцентируем внимание на современных подходах к лечению и профилактике в каждой главе, где подобная информация может быть использована в отношении конкретной детской проблемы. В согласии с современными требованиями системы здравоохранения к лечебным методикам, мы делаем акцент на вмешательствах, имеющих определенные эмпирические подтверждения.^ Оптимальная организация материала. Учебник организован в виде логической, состоящей из пяти частей структуры, облегчающей понимание расстройств и овладение материалом в целом. С содержанием можно знакомиться в любом порядке, который соответствует целям и предпочтениям преподавателя:I) Понимание детской патопсихологии (определения, теории, клиническое описание, исследования, вопросы оценки и лечения);II) Поведенческие расстройства (гиперкинетическое расстройство, или ADHD, и иные поведенческие расстройства);III) Эмоциональные расстройства (тревожные и расстройства настроения);IV) Расстройства развития и научения (задержка психического развития, аутизм, начинающаяся в детстве шизофрения, расстройства коммуникации и научения);V) Проблемы, связанные с физическим и психическим здоровьем (расстройства, связанные со здоровьем, с приемом пищи, жестокое обращение с детьми и родительское безразличие).^ Удобные для читателя главы. В текст внесено несколько существенных улучшений. Главы организованы в последовательности, позволяющей преподавателям сократить число изучаемых внутри каждой главы разделов (например, обратить внимание лишь на биологические причины), исключив разделы, не соответствующие уровню студентов, или исключить отдельные подтемы в главе (например, начинающаяся в детстве шизофрения или биполярное расстройство). Обновленные ссылки на оригинальное исследование указывают на дополнительный материал для чтения преподавателям, желающим более детально представлять себе результаты исследований.Мы идентифицируем дополнительную, но менее важную информацию, которая расширяет каждую тему, во врезках. Таким образом, студенты легко смогут определить, что такой материал содержит информацию, дополняющую основное содержание главы.Основательно пересмотрены структура и организация глав: ключевые термины выделены там, где они появляются в тексте; жирные точки указывают студентам на ключевые понятия; а содержание в начале каждой главы и резюме в конце каждого раздела помогают учащимся связать воедино все полученные сведения.Критерии DSM-IV были сокращены до наиболее существенных элементов.Конструкция и объем текста полностью структурированы для студента и удобны в пользовании, однако в жертву комфорту не приносятся академические стандарты содержания и освещения материала.^ Ключевые термины, вводимые в каждой главе, перечисляются в конце главы.. Основные изменения и дополнения. Изменения и дополнения основного содержания в этом издании включают в себя:— наиболее свежую информацию, касающуюся распространенности, возраста начала и гендерного распределения по отношению к каждому расстройству;— текущие данные по надежности и валидности диагностических критериев DSM для специфических расстройств и их совокупностей;— наиболее свежие теории путей развития различных расстройств, например, информация о предвестниках детских расстройств, связанных с приемом пищи;— комплексные схемы развития синдрома дефицита внимания (ADHD), тревожных расстройств и депрессии;— исследования по важным гендерным отличиям в проявлении и причинах расстройств у детей, таких как синдром дефицита внимания (ADHD), проблемы поведения, тревожные расстройства и депрессия;— новые генетические открытия, касающиеся аутизма, ADHD и расстройств научения и коммуникации;— данные, полученные в нейрооптических исследованиях, раскрывающие нейробиологические причины расстройств;— новая информация о семейных факторах в экстернальных и интернальных расстройствах и в нарушениях развития;— новые данные о подвидах расстройств, таких как ADHD и расстройства поведения;— последние данные по развитию психопатии у детей;— последние данные по паттернам правильного и неправильного использования психостимуляторов при ADHD;— новые данные по новаторским программам раннего вмешательства и профилактики, таким как «Быстрый путь» («Fast Track») и Исследование мультимодального лечения детей с ADHD;— исследования результатов лечения анорексии и булимии;— межкультурные данные по жестокому обращению с детьми, включая американскую и недавно обнародованную канадскую статистику.^ Выражение признательности. Одним из наиболее приятных аспектов этого проекта была готовность многих людей поделиться своими знаниями и опытом. С большим удовольствием и признательностью мы хотим назвать тех, кто так или иначе помог нам, заявляя при этом, что за все недостатки этой книги несут ответственность только авторы.Алисон и Меган Виигз из Калгари, мать и дочь, составившие творческую и талантливую команду, внесли огромный вклад в каждую фазу этого проекта. Мы выражаем им особую благодарность за преданность общему делу. Дейна Ли-Бэггли обеспечила «доставку» бесценных для нас откликов и мнений студентов, а Кристи Брайсленд и Эрин Питт оказали большую помощь в поиске материала. Анна-Ли Страатман из Лондона заслуживает огромной похвалы за умелые действия в поиске необходимого материала, какими бы тщетными они иногда не оказывались. Работая над собственными докторскими исследованиями, Кати Хилдярд сочла возможным дать советы и в отношении ясности содержания.Сузан Грэм обеспечила обратную связь с читателями по материалу многих глав, а также техническую помощь и постоянную поддержку на протяжении всей работы. Такая же помощь по сбору откликов на первое издание и рекомендации по отдельным главам были получены нами от других высоко ценимых коллег, включая Салли Дьюринг, Шарон Фостер, Грега Фоутса, Шарлотт Джонстон и Джона Вайса. Мы также благодарны коллегам, которые великодушно предоставили нам материалы по отдельным случаям и прочим интересовавшим нас вопросам — это Томас Ахенбах, Анн Мари Альбано, Рассел Баркли, Девид Дозуа, Алан Каздин, Филип Кендалл, Дейвид Колко, Ивар Ловаас, Маргарет Мак-Ким, Роберт Мак-Махон, Дуглас Мердок, Джералд Паттерсон, Джон Пирс, Уильям Пелхем, Джон Пьячентини, Фил и Рейчел Проут, Джерри Саттлер, Дейвид Шаффер и Розмари Тэннок. Мы адресуем нашу особую благодарность и многим студентам из нашего и других университетов, которые оказали неоценимую помощь в подготовке этого издания.Подготовка учебника предполагает участие множества закулисных персонажей, которые заслуживают особой благодарности. Мэрианн Тэфлинджер, главный редактор издательства Wadsworth, была источником творческих идей, ценной помощи и благожелательного контроля от начала и до конца работы. Преданные и талантливые сотрудники Wadsworth, включая Саманту Кабалуна, Стейси Грин, Меган Хансен, Марка Линсенмана, Мэри Энн Шахиди, Пенолопу Скайб Дженнифер Уилкинсон, а также нашего ответственного редактора Хелен Уолден, заслуживают нашей благодарности и признательности, поскольку именно они помогли нам создать учебник самого высокого качества.Напоследок мы хотим выразить не меньшую благодарность нашим семьям, чья неослабевающая поддержка и терпеливое отношение к трудностям и волнениям, с которыми связаны подобные проекты, были крайне важными и исключительно весомыми. Готовя этот учебник, мы были вынуждены проводить много времени вне дома, и благодарны нашим близким за поддержку и воодушевление. Эрик Мэш благодарит свою жену и верную подругу на протяжении 30 лет за терпение, проявленное ею в течение того времени, которое подобный проект отнимает у семейной жизни, и за ее мудрые советы по многим вопросам, связанным с книгой. Дейвид Вулф благодарит троих детей (Эми, Энн и Алекса) и жену (Барбару Легат), которые были невероятным источником информации, вдохновения и юмора (каждый по-своему!).Рецензенты. Важной частью работы над этим учебником было взаимодействие с преподавателями и экспертами. Мы хотим поблагодарить нескольких преданных делу рецензентов и ученых, прочитавших большую часть глав этой книги и давших нам подробные комментарии и рекомендации, которые очень помогли придать рукописи ее окончательный вид:^ Рецензенты второго изданияРоберт Эмери, Университет ВирджинииВирджиния Э. Фи, Университет штата Миссисипи Йо Джексон, Университет КанзасаНарина Нунес, Университет ВайомингаДоналд Т. Сапоснек, Калифорнийский университет, Сайта-КрузДана Шнайдер, Университет штата в СономеЭрик А. Янгстрем, Университет западного резервного районаКэрол К. Уейлен, Калифорнийский университет, Ирвайн^ Студенты, рецензенты второго издания:Габриела БеасМария БраунСара КэрриерДжина КостансаДжира-Лайн ДелфинДжульена ДонованБрианн ДьюрозШелли ГилланРошель ХернандесКери КеннедиДорис ЛэнМэгги ЛоКристин Мак-Афи-УордДейзи МуносШират НегевКристи ПиментелВероника РочСандра РонквиллоБеки ШрипсемаДианалин СтраттонЛойен ЯбутМелисса ЗарадникМы выражаем особую благодарность Нэнси Элдред из Университета штата в Сан-Хосе за предварительную проверку второго издания в работе с ее студентами. Комментарии были весьма полезны тем, что сориентировали это издание в большей степени на студенческую аудиторию, и мы признательны Нэнси за ее добровольные усилия!^ Рецензенты первого изданияДебора Белл-Долан, Университет Миссури, г. КолумбияДжун Мэдсен Клозен, Университет Сан-ФранцискоРичард Клементса, Индианский университет, северо-западное отделениеНэнси Элдред, Университет штата в Сан-Хосе Гэри Харпер, Университет Де ПолаКристофер Керни, Университет Невады, Лас-Вегас Джанет Кистнер, Университет штата Флорида Марвин Камлер, Университет штата в Боулинг-ГринПэтрик Мак-Грат, Университет ДалхаузиКей Мак-Интайр, Университет Миссури, Сент-ЛуисРоберт Мак-Махон, Вашингтонский университет Ричард Милик, Университет Кентукки Мартин Мерфи, Университет Акрона Майкл Роберте, Университет Канзаса Майкл Вейси, Университет штата Огайо^ Глава 1. Введение. Когда я был 14-летним мальчишкой, то считал своего отца настолько невежественным, что едва мог выносить присутствие старика. Но когда мне исполнился 21 год, я изумился тому, как многому он научился за семь лет. Марк Твен (1895-1910)Спустя века молчания, непонимания и откровенно враждебного отношения проблемы и потребности психического здоровья детей удостаиваются все большего внимания, возникшего вместе с беспокойством о благополучии детей, которое в последнее время проявляет общество. К счастью, сегодня все больше людей, подобно нашим читателям, заинтересованы в понимании потребностей детей и подростков и адекватном реагировании на них. Возможно, рассмотрев проблемы психического здоровья детей более подробно, вы уже начали понимать, что проблемы эти отличаются во многих отношениях от подобных проблем у взрослых. Может быть, вы мечтаете о карьере в сфере преподавания, консультирования, медицины, права, реабилитации или психологии — каждая из этих дисциплин опирается в определенной степени на знание особых потребностей детей, помогающее выделять основные направления деятельности и осуществлять практические действия в каждой из названных областей. Какими бы ни были ваши мотивы, нам приятно представить захватывающую область исследований, которая, как мы надеемся, даст возможность познакомиться с понятиями и вопросами, которые окажут на вас серьезное влияние. Вопросы, касающиеся психического здоровья детей, имеют прямое отношение ко многим из нас в связи с нынешними и будущими профессиональными, общественными и родительскими ролями.Давайте начнем с рассмотрения проблем Джорджины, которые поднимают несколько фундаментальных вопросов, способствующих обретению современных взглядов на психические расстройства у детей. Задайте себе вопрос: выглядит ли поведение Джорджины патологическим или же аспекты ее поведения нормальны при определенных обстоятельствах?Джорджина: Успокаивающий подсчет.Когда Джорджине было 10 лет, проявление странных симптомов стало столь очевидным, что у ее матери возникла необходимость как можно скорее понять, что происходит. Поведение девочки впервые стало вызывать беспокойство примерно два года назад, когда она заговорила o том, что с ней и ее семьей должно случиться какое-то несчастье. Ее мама вспомнила, как в третьем классе Джорджина возвращалась домой и жаловалась, что «ей нужно закончить одну вещь, но она, видимо, не сумеет» или что «она знает что обязательно забудет что-нибудь, поэтому должна постоянно об этом думать». Мать поведала нам о своей растерянности и тревоге: «Я помню, как уже в пятилетнем возрасте Джорджина дотрагивалась до вещей и расставляла их определенным образом, например, чистила зубы в определенной последовательности или перекладывала тетрадки в ранце по несколько минут. Иногда я замечала, что она снова и снова возвращается в комнату, и ей, по-видимому, нужно было проверить что-то и разложить вещи по-своему прежде чем она уйдет». Когда мать Джорджины рассказала об этом семейному врачу то услышала в ответ: «Вероятно, у нее сейчас такой период, это вроде детского стишка: «будешь скрипеть половицами, у мамы треснет поясница». Не обращайте внимания, и это прекратится».Но это не прекратилось. Джорджина придумала еще более сложные ритуалы, связанные с подсчетом слов и объектов, обычно группами по четыре. Она сказала маме, что ей нужно пересчитывать вещи и группировать их определенным образом и что только она знает как это нужно делать. Когда Джорджина пришла ко мне на прием, она сказала, что когда ей что-то говорят или когда она читает то должна считать слова, группируя их по четыре, а затем составлять из этих групп все большие и большие группы из четырех составляющих. Она взглянула на груду журналов в моем кабинете и на книги на полке и совершенно серьезно объяснила, что считает и группирует эти предметы, пока мы разговариваем! Джорджина постоянно боялась забыть какой-то фрагмент исчислений или какие-то объекты или быть прерванной, так как ей казалось, что если она не сможет завершить подсчет с ее родителями или с ней произойдет какая-то ужасная трагедия. Хуже всего бывает по вечерам, объяснила она, поскольку нельзя засыпать, пока счет не закончен, а на это может уйти много времени (обычно несколько часов, как пояснила ее мать). Нетрудно догадаться, что дневные ритуалы подсчета отрицательно сказались на успеваемости девочки и ее отношениях с друзьями. Мама показала мне ее табель: успеваемость Джорджины по нескольким предметам снизились с вполне высокой до почти неудовлетворительной (адаптировано из Piacentini & Graae, 1997).Как бы вы охарактеризовали проблему Джорджины? Можно ли сказать, что это эмоциональная проблема? Проблема обучения? Какое-то нарушение в развитии? Не мог ли вызывать эти странные ритуалы какой-то фактор в ее окружении или же, вероятнее, что она реагирует на какие-то внутренние процессы, которые нам не известны? Будет ли она и дальше вести себя подобным образом, и если да, то чем мы можем ей помочь?Когда родители обращаются за помощью или советом, они часто задают вопросы о поведении ребенка, аналогичные этим, и, разумеется, хотят знать, каков может быть дальнейший ход событий и выход из сложившейся ситуации. Кроме того, эти вопросы дают представление о направлениях исследований в области детской психопатологии: определение составляющих нормального и патологического поведения у детей разного возраста и пола; идентификация причин и коррелятов патологического поведения детей; составление долговременных прогнозов в случае различных детских проблем; разработка и оценка методов лечения и/или профилактики патологического поведения детей.Выбор способа описания отклонений, проявляющихся у детей, и вреда, который подобные отклонения могут нанести, часто является первым шагом к пониманию характера проблем ребенка. Как мы увидим в главе 7 («Тревожные расстройства»), поведение Джорджины удовлетворяет диагностическим критериям обсессивно-компульсивного расстройства. Диагностические характеристики, правда, далеко не совершенные, говорят очень многое о характере ее расстройства, о том, как оно может протекать в дальнейшем и какие методы лечения могут оказаться эффективными.Трудности Джорджины служат иллюстрацией для описания важных особенностей, отличающих большинство детских и подростковых расстройств:— ^ Когда просят помочь детям, часто бывает неясно, кому на самом, деле нужно помочь. Дети обычно попадают в поле зрения специалистов вследствие беспокойства взрослых — родителей, педиатров, учителей или школьных учителей, — и сами дети могут не иметь возможности выбора в подобной ситуации. Это имеет важное значение для понимания того, как выявляются проблемы детей и как мы на них реагируем. Сами дети не обращаются за помощью.— ^ Часто трудности детей и подростков связаны с несоответствием их развития ожиданиям взрослых. Нарушение может быть временным, как это бывает в большинстве случаев ночного недержания мочи, но может являться и первым признаком более серьезных проблем, ожидающих ребенка в будущем, как это и произошло в случае Джорджины. Для определения статуса каждого конкретного случая требуются знания в области как нормального, так и патологического развития (Achenbach, 1995).— Многие виды проблемного поведения, демонстрируемые детьми и подростками, не являются, в сущности, патологическими; в определенной степени они свойственны большинству детей и подростков. Например, нет ничего необычного в периодических переживаниях по поводу собственной забывчивости или «потери» мысли; однако ощущения Джорджины заметно отличаются от этих нормальных тревог. Таким образом, чтобы решить, что следует предпринять, необходимо быть компетентным в области известных психических расстройств и причиняющего беспокойство проблемного поведения.— Вмешательства в случае детей и подростков часто нацелены на то, чтобы обеспечить дальнейшее развитие, а не просто восстановить прежний уровень функционирования психики. В отличие от большинства расстройств, свойственных взрослым, в случае многих детских проблем целью становится развитие способностей и навыков, а не только устранение дистресса.Прежде чем мы обратимся к сегодняшним определениям патологического поведения детей и подростков, имеет смысл отметить, что интерес, который в последнее время возник к проблемам детей и подростков, и деятельное внимание общества вызвали заметное улучшение психологического климата, окружающего детей, и их психического здоровья, несмотря на то, что в этой области предстоит сделать еще очень многое. Многим детям, а особенно нуждавшимся в особом отношении и воспитании, приходилось очень тяжело в иных социальных условиях: они были вынуждены трудиться в угольных шахтах, участвовать в тяжелых сельскохозяйственных работах или и вовсе нищенствовать. Беспокойство о потребностях, правах и воспитании детей требует от общества чуткости и информированности, которых до XX в. в явной, устойчивой форме просто не существовало (Aries, 1962). Приступая к чтению исторического обзора, обратите внимание на то, как сильно повлияли на относительно молодую детскую патопсихологию философские и социальные изменения во «взрослом» взгляде на детей и в отношении к ним (Borstelmann, 1983; French, 1977).^ История вопроса и научные достижения. Это были периоды горячки и меланхолии; не помню, чтобы я хоть раз поднял голову и посмотрел на луну или другое небесное тело. Я смотрел вниз на освещенные фонарями широкие улицы и туда, где деревья в саду согласно шелестели всю ночь в непроницаемой тьме; однако картины внешнего мира освежали и ободряли меня; и вся печаль и тяжесть ночи исчезали с появлением первой из длинной вереницы деревенских повозок, — тех, что в часы утренних сумерек, вместе с ржанием лошадей, щелканьем кнутов, криками кучеров и сотней других целительных звуков, скрипели и громыхали, проезжая мимо моего окна.Роберт Льюис Стивенсон, воспоминания о болезни и депрессии детства (адаптировано из Calder, 1980, с. 36).Способность общества помочь детям нормально развиться и приобрести необходимые навыки требует не только медицинских, педагогических и психологических ресурсов, но также наличия социальной философии, признающей детей полноправными и полноценными членами общества независимо от прочих социальных установок. Хотя сегодня такой взгляд на детей может казаться очевидным, подобное отношение к детям было нехарактерно для большинства общественных структур. Из древних письменных источников нам известно, что в древнегреческом и древнеримском обществах любой человек с физическими или психическими недостатками, будь он ребенок или старик, считался обузой и позором общества, по этой причине его следовало презирать, игнорировать или даже казнить (French, 1977).Проблемы психического здоровья детей, в отличие от психических расстройств взрослых, до XVIII в. редко даже упоминались как в специальной литературе, так и в других источниках.(Barlow & Durand, 1995). Впервые в истории интерес к детской патопсихологии становится заметным к концу XVIII в. Под сильным влиянием церкви необычное или беспокойное поведение детей приписывалось, главным образом, их врожденному необузданному и дерзкому характеру (Kanner, 1962). Фактически, в этот период светским объяснениям сколько-нибудь ненормального поведения детей редко уделялось серьезное внимание, поскольку одержимость дьяволом и прочими силами зла устраивала всех в качестве исчерпывающего объяснения (Rie, 1971). Никто не решался противоречить этому объяснению, понимая, что бунтарь, в свою очередь, может быть объявлен одержимым и подвергнуться соответствующему обращению.Как это ни печально, в XVII и XVIII вв.2/3 младенцев умирали, не дожив до 5 лет. Часто они гибли из-за отсутствия антибиотиков или других препаратов, способных победить смертельные для тех времен болезни (Zelizer, 1985). К тому же зачастую приветствовалось суровое или безразличное отношение к собственным детям. Деяния, начинавшиеся с полного родительского безразличия и отсутствия должной заботы и заканчивавшиеся физическим и сексуальным насилием над детьми, просто не замечались или рассматривались как право взрослых на воспитание и наказание ребенка (Radbill, 1968). Точке зрения, состоявшей в том, что дети являются собственностью и объектом ответственности исключительно родителей, и присутствовавшей в общественном сознании на протяжении многих веков, не бросило вызов ни одно движение протеста — никто не добивался более гуманного отношения к детям, несомненно страдавшим от неадекватного воспитания. К примеру, прерогатива родителя добиваться повиновения ребенка была узаконена принятым в Массачусетсе Актом об упрямых детях от 1654 г., который разрешал родителю предавать «упрямого» ребенка смерти за непослушание (к счастью, никто не подвергся этой крайней мере наказания) и вплоть до середины 1800-х гг. позволял держать в клетках и подвалах детей с серьезными нарушениями в развитии (Donohue, Hersen & Ammerman, 2000).^ Пробуждение общественного сознания. Если нация предоставляет детям и молодежи возможность развивать свои способности в максимальной степени, если им даются знания, позволяющие понять мир и мудрость, чтобы они могли его изменять, тогда перспективы такого общества отрадны. Напротив, общество, которое не заботится о детях, как бы хорошо оно ни действовало в других областях, рискует в итоге распасться и погибнуть. Urie Bronfenbrenner, 1977К счастью, на протяжении XIX в. положение детей и подростков постепенно улучшалось, а к концу XX в. мы наблюдаем стремительный прогресс в деле защиты прав детей. Но до изменений в законах и установках, появившихся в самое последнее время, дети (а также женщины, представители различных меньшинств и люди со специфическими потребностями) часто были последними, кто пользовался благами процветающего общества, и в то же время становились первыми жертвами его недостатков. Имея возможность оглянуться назад, мы знаем, что появление гуманистической философии необходимо для свершения каких-то реальных перемен в признании и удовлетворении неординарных потребностей членов общества. Кроме пропаганды гуманистических взглядов каждое общество должно развивать способы и средства признания и защиты прав личности, особенно детей, в самом широком смысле слова «права» (U.N. Convention on the Rights of Children, 1989). Исторический взгляд на некоторые из этих значительных аспектов закладывает важную основу для понимания сегодняшних подходов к вопросам психического здоровья детей.Зачатки подобных необходимых предпосылок в общественном сознании впервые появились в XVII в., когда в западном обществе начали укореняться гуманистическая философия и институты социальной защиты. Одним из инициаторов этих перемен был Джон Локк (1632-1704), знаменитый английский философ и врач, который способствовал зарождению нынешних установок и практики ухода за новорожденными и воспитания детей. Локк был сторонником предоставления прав личности и выразил новое по тем временам мнение, заключавшееся в том, что детей следует воспитывать, проявляя разум и заботу, вместо безразличия и сурового обращения. Он видел в детях не тиранов, а эмоционально сенситивных существ, к которым следует относиться с добротой и пониманием и которым следует предоставлять надлежащие образовательные возможности (Illick, 1974). По его словам, «защититься от мира можно, только зная его исчерпывающим образом».Затем, на рубеже XIX в., Жаном-Марком Итаром была предпринята одна из первых зафиксированных попыток работать с «особым» ребенком. Виктор, который жил в лесу под Парижем, не был отправлен в психиатрическую больницу, поскольку был взят под опеку Итаром с целью устранения серьезного отставания в развитии (см. врезку 1.1). Символично, что эти усилия возвестили о начале новой эры, знаменовавшей ориентацию на оказание помощи подобным детям, основу которой сначала составляли забота, лечение и обучение тех, кого тогда называли «психически ущербными».Врезка 1.1Виктор из АвейронаВиктор, часто называемый «диким мальчиком из Авейрона», был обнаружен охотниками в возрасте 11 или 12 лет, и, вероятно, он прожил все это время в лесу. Жан-Марк Итар, в то время молодой врач, полагал, что у мальчика «задержка психического развития» из-за социальной неадаптированности и необученности, и решил выяснить, можно ли устранить подобную отсталость. Виктор, который сначала не издавал ни звука, передвигался на четырех конечностях, пил воду лежа на полу, кусался и царапался — стал объектом всеобщего внимания, когда пошли слухи, что он был воспитан зверями. Он был неопрятен, не мог ни на чем сосредоточиться и не реагировал даже на сильную жару и холод. Несмотря на внешний вид и поведение ребенка, Итар верил, что определенное влияние извне могло его очеловечить. Рассказ Итара о его работе повествует об оптимизме и разочаровании, гневе, надежде и отчаянии, которые ему пришлось испытать в процессе общения с этим необычным ребенком. Подобные переживания знакомы тем из нас, кто принимал на себя сколько-нибудь схожие обязанности.Итар использовал множество методов, чтобы помочь Виктору осознать свой сенсорный опыт: горячие ванны, массаж, щекотку, эмоциональное возбуждение, даже разряды электрического тока. После 5 лет обучения, проведенного Итаром, Виктор научился идентифицировать объекты, различать буквы алфавита, понимать многие слова и правильно называть объекты и их части. Виктор также выказал предпочтение социальной жизни перед изоляцией в дикой природе. Несмотря на все эти достижения, Итар решил, что его усилия не увенчались успехом, поскольку ему так и не удалось достичь поставленной цели: социализировать мальчика, превратив его в нормального