S.T.A.L.K.E.R.: Новый мир.День первый: Балосс.******Лучи утреннего солнца освещали через толстые стекла ресторан. За столом сидел мужчина в военной форме. На вид ему было за сорок. На голове виднелись седые пряди. Усталое лицо покрывали морщинки. Лишь гусарские усы бодрили его вид. Его звали Влад Ростов. Он накинул на себя темно зеленый, почти черный мундир, со стоячим, красным, расшитым позолотой воротником. Владислав взглянул на красные погоны, на которых красовались золотые генеральские звезды. На лице его показалась легкая улыбка. Генерал печально вздохнул, помешивая ложкой черный кофе. - Ваше благородие. – К столу подошел молодой лейтенант. – С вами хочет пообщаться какой-то парень. – Офицер указал генералу на стоявшего у входа молодого человека, в сером плаще. – Пусть подойдет. – Кратко ответил Ростов. Лейтенант, кивнув головой, отправился к ждавшему аудиенции парню. Через пол минуты этот парнишка уже сидел за столом.- Здравствуйте господин генерал армии. Я, Остап Леонтьев. – Представился молодой человек.- Очень приятно. Владислав Ростов. Ну, в прочем, вы меня, как я понял, знаете. – Генерал пожал руку Остапу.- Господин Ростов. Я собираюсь написать книгу. Книгу о событиях, к которым вы имели непосредственное отношение. – Парень приостановился. Его слова явно заинтересовали генерала. – О «Зоне отчуждения». - О «Зоне». – Генерал тяжело вздохнул. – Почему именно о ней? Почему именно я? - Уже десять лет прошло с тех событий, но мир толком не знает героев тех лет. Вы, потому что вы… - Парень замолчал, окинув взглядом Ростова, и стоявшего рядом лейтенанта. - Что же. Знаете, я согласен. Приезжайте завтра по этому адресу. – Влад вырвал листок бумаги из записной книжки, и написал на нем. – Мы остановились с женой на лето в домике, отдохнуть. От «МКАДа» пять минут езды. Правда, сами знаете, что по нему часа два. – Генерал слегка улыбнулся. – Приезжайте с утра, я вам все расскажу. Там я буду еще девять дней, так что я думаю, уложимся в срок. А сейчас простите мне надо ехать по делам. – Ростов допил кофе, и, попрощавшись с писателем, вышел из ресторана. Остап вышел из такси. В руках к него был чемоданчик. На плечах все тот е плащ. Достав из кармана листок бумаги оставленной генералом, он внимательно прочитал адрес, и сравнил с тем, что был на доме. Убедившись, что это то место, Остап нажал кнопку на домофон. Через минуту калитку открыл швейцар. – Вас ждут господин Леонтьев. – Швейцар приветливо улыбался, пропуская гостя. Первое, что заметил Остап, это небольшой, аккуратный, выполненный в стиле барокко дом. Красивый сад огораживал с двух сторон, выложенную камнем тропку. Еще один швейцар открыл писателю дверь в дом. Леонтьев зашел внутрь, окидывая помещение взглядом человека знающего толк в искусстве. - Вам нравится? – На встречу вышел Влад. - Еще бы. Редко встречаю, столь хороший дизайн. Его явно делал человек со вкусом. Генерал в ответ лишь слегка улыбнулся. – Прошу вас в гостиную. Прямо сейчас и начнем. Господа расселись в старинных кожаных креслах. Остап разложил на столике бумаги, раскрыл ноутбук, приготовившись к рассказам генерала. - Чай, кофе, коньяк или виски? – Над писателем склонился швейцар.- Если можно, то кофе. – Ответил Остап.- А мне виски наведи, как я люблю. – Добавил ростов.- О чем сегодня вы расскажете мне? – Любопытно спросил писатель.- Вы готовы? – Полюбопытствовал генерал. – Рассказ будет не коротким, а порой не приятным. Все-таки «Зона отчуждения». Я начну по порядку. С того момента, с которого закрутилась вся эта история.Глава 1. Эти степи помнят многое. Славные подвиги Рюриковичей и нашествие орды, рубань вольных казаков с ляхами, славные батальоны Петра и смерть концлагерей, предательство и крамолу, расцветы и закаты империй. Не раз их освещало зарево войны. Много смерти и ужасов помнят эти степи. Но всегда выжигаемые огнем войны они возрождались. Выжженные и поникшие травы, рано или поздно сменяли цветущие поля. Но не сейчас. Уже восемь лет как луга не расцветали яркими цветами. Уже восемь лет как тут не было слышно пения соловья. Уже семь лет как ад открыл свои врата, и пламенное дыхание его, обжигало землю. Помню, как по новостям в тот день вкратце сказали, что на чернобыльской станции произошла авария, но не больше. Над миром нависла угроза, которую он ни когда не видел, а мы лишь жадно поглощали пиво в тот жаркий весенний день, и веселились в клубе. Я и не представлял тогда, что меня ждет через пару лет, какие испытания рухнут на меня. Яркое солнце освещало хутор. Сегодня было как-то не по сезону жарко. Лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя, совсем уже высохли, оставив после себя лишь сухую корку. В небе красиво голося, летали соловьи. Степи шумели своими травами от легких порывов ветра. Где-то на окраине хутора надоедливо лаяла собака. Поселок серым массивом стоял разбитый надвое грунтовой дорогой. Среди брошенных строений выделялся свежеокрашенный домик. Возле новенького забора стояли две «Нивы», крыши их были загружены чемоданами, люди выгружали из багажников разные вещи домашнего обихода. Мужичек лет пятидесяти, с казацким чубом на голове, вытащив из багажника старый кожаный чемодан, закинул его на спину и, ругаясь, на чем мир стоит, двинулся в дом. - Вася ну, що ти увесь час гарчиш? Леша сам не потягне все. – На вид довольно бойкая бабуся, суетливо ходила возле машин.- Мама, у мене спина ні до чорта. Я так зовсім у себе вгроблю. – Мужик, сделав еще несколько шагов, жалостно взвыл, скинув с себя чемодан.- Господи, батя! Возьми что полегче, тяжелое я и сам перенесу. – Лешка подошел к чемодану. Ему было всего тридцать, но небольшие аккуратные усы прибавляли ему еще лет пять. - Онученя, говорила я тобі, що хлопців треба було знайти в місті, щоб речі допомогли перенести. – Бабка стащила с багажника на землю небольшой чемоданчик, и, поднатужившись, потащила к дому.- Ба! Ну, что вы делаете? Идите лучше печку растопите и блинов сделайте. – Бабка с улыбкой взглянула на внука, и, оставив чемодан, заковыляла к дому. Небо резко начало хмуриться. Набежали тучи, и жара начала спадать. Сема и Тарас, дети Леши, баловали на дороге с домашним спаниелем. Дети по очереди бросали псу палку, которую тот с радость таскал обратно. Ольга, жена Леши наблюдала за мальчишками. Облокотившись о машину, она обхватила руками грудь, и, вжав шею в плечи, немного тряслась от набежавшей прохлады. Увидев, что бабушка ушла в дом, Оля, дав короткие наставления детям, чтобы те особо не баловали, пошла за ней. Алексей, занеся очередной чемодан, остановился возле машины. По дороге в их сторону шел местный лесник Федор Степанович. Старик с радостным, и слегка пьяным выражением лица, расставив руки в стороны, кинулся на Алексея.- Лешка! Приехали, я ведь тебя последний раз в десять лет видел. – Лесник захлебывался словами от радости. - Федька. А ти дивлюся як завжди веселий! – Лешкин батька, протянул руку леснику. - Конечно навеселе! А что мне? Скука тут, вот и принимаю на грудь радость. – Усмехнулся лесник, поправляя на плече ружье.- Дядь Федя, а вы что с ружьем то? – Лешка вопросительно глядел на лесника.- Да тут дело такое. – Веселое лицо Степаныча переменилось. – Пару дней, как тут зверье вылезло от куда-то ужасное. Вчера кабан какой-то непонятный, участковому брюхо вспорол. Он его успел, правда, пристрелить, но и сам, туда ушел. Мы главное смотрим на кабана, а у него шерсти нет, нигде, кроме шеи и груди, копыта острые такие. А Василич идет, глаза как колеса, живот распорот, и кровь хлещет. Мы со Степкой, ну это мой помощник, его подхватили на руки, а он кровью захлебнулся, и все. Так это самое, следок приехал с района, что-то копался там, а потом сказал, что майор две обоймы высадил в зверюгу. Во как! - Все трое переглянулись меж собой, и Степаныч опять заголосил.- А пару дней назад, в Лихом, эт хуторок северней нашего вообще трое людей пропали. Там самоселов то побольше будет. Так вот, хлопец с девчушкой гулял по берегу озера, кто рядом был, лишь крики ужасные услышали. Пока прибежали, так глядят, а там девчонка лежит, вся в крови, и не пошевелится, парня нет. А потом, в этот же день, еще одного хлопца утащил кто-то. Алексей с трудом проглотил слюну, взволнованно глядя на лесника. Сморщив лоб, он повернулся в сторону, где играли дети. Младший сынишка Тарас, побежал в кусты за собакой, которая резво убегала от него, неся в зубах палку. Внимание его привлек вновь заговоривший лесник.- А у нас народу, то-же прибыло. Пару месяцев назад, Людка Бубко приехала с мужем. А пару дней, как какой-то профессор с семьей, заселился в брошенный дом. Да еще пару из старожилов вернулись. Ну и бомжи бывают, появляются. Да это ладно. А я смотрю, Лешка ты большой человек стал. – Лесник продолжал тараторить, отвлекая от дела мужиков. – Дом бригада ремонтировала. Я к ним подхожу, а ко мне прораб, деловой такой, вышел. Я ему говорю, а вы что тут делаете, а он мне да хозяева наняли дом отремонтировать. В этот момент в кустах раздался крик ребенка, и от туда выскочил Тарас. На нем были следы крови, лицо побледнело, а на волосах выступила седина. Отец кинулся к сыну, и подняв на руки, отнес в сторону. – Что случилось? – Алексей громко кричал, сам того не понимая еще больше пугая ребенка. На крики из дома выбежала Ольга и бабушка. – Что случилось? – Продолжал кричать Алексей. В этот момент из кустов вылез огромный пес. В зубах у него был растерзанный спаниель, кровь замазала всю морду. Густая серая шерсть при виде людей ощетинилась. Пес, не выпуская из зубов свою жертву, злобно зарычал. Люди отхлынули назад. И только лесник, подался вперед, снимая с плеча двустволку. Громкий выстрел раскатился по округе. Пес подпрыгнул в воздух, заряд картечи оторвал ему заднюю лапу. Степаныч не став долго мешкать, и дал второй выстрел. Картечь, врезавшись в бочину псу, откинула его в строну. Тот жалобно взвыв, несколько раз дернулся в конвульсиях и замер.- Вот гадость-то. – Лесник и Василий склонились над псом. Степаныч сунув еще один патрон, жахнул в пса. – Вдруг не помер. – Пояснил он. Мерзкий, окровавленный труп пса лежал на дороге. Первое что заметили мужики, это его глаза, точней то место где они должны были быть. Веки на лице пса слиплись, и усохли. В открытой челюсти виднелись острые, и местами изломанные зубы. Все трое оглядывали труп, изредка переводя взгляд, друг на друга. Растерянность овладела ими. Дети, стоявшие в стороне, косо поглядывали на взрослых и труп, отводя взгляд в сторону, они все равно, возвращали его на пса.Глухую тишину, наступившую в округе, прервал гул, раздавшийся вдали. Это было похоже на огромной мощи взрыв. Земля содрогнулась. Гул все нарастал. Темно-синее небо, покрытое стальными пятнами туч, на горизонте начало краснеть, доходя до белого каления. Тучи начали испаряться. Земля дрожала, как при сильном землетрясении. На горизонте с севера показалась огненная стена, с огромной скоростью несшаяся на хутор. Синие разряды молний сверкали в огненной стихии. Огонь выжигал все на своем пути, оставляя обугленные деревья, горящие дома. Стена огня оставляла за собой тучи радиоактивной пыли, которые оседали всюду, где их задерживали какие-то препятствия, будь то овраг или дом, болото или лесоповал. Алексей бросился к детям, но, не заметив открытый, старый канализационный колодец, провалился в него, сильно разбив голову. Он чувствовал, как от него уходит сознание. В глазах на мгновение потемнело, но затем яркая вспышка ослепила его. Клубы огня, раздираемые молниями, пронеслись над ним. Дикое и ужасное, но в то-же время, захватывающее зрелище. Но сильный удар головой, все же вырубил сознание мужчины. Алексей очнулся, когда все уже кончилось. Сверху, на улице, слышался треск пожаров, а небо яростно освещало зарево огня. Он с трудом поднялся на ноги. Голова была в крови, от пламени одежда слегка обгорела, оставив ожоги на теле. Когда Леша выбрался из колодца, перед ним предстало ужасающее зрелище. Зарево пожаров освещало небосклон. Порыва ветра разносили искры пожарищ. В воздухе стоял удушливый запах дыма, вперемешку с озоном. Вокруг горело все, что только могло гореть. Черные клубы дыма поднимались в небо, а среди них появлялись отблески пожаров, и белое раскаленное небо. Глинистая дорога в некоторых местах сильно оплавилась, превратившись в стеклянную поверхность. Свежая краска на доме бабушки, горела, синим пламенем, отбрасывая причудливые тени. Стекла в доме и окнах машин полопались от высоких температур, покрышки скукожились, и оплавились. Было видно, как вверх поднимается горячий воздух, обжигающий тело. По земле катилась пелена из радиоактивной пыли подгоняемая порывами ветра. Возле «Нивы» лежали два тела, Ольги и младшего сынишки Тараса. Алексей медленными шагами подошел к ним, и упал на колени. Почти не касаясь, он провел пальцами, по обгоревшему лицу жены. К горлу начал подступать крик, по телу пробежала дрожь, тяжелые мужские слезы скатились на щеку. Наклонившись, Леша положил голову на грудь младшего, и тут в его взгляд попал Сема, мальчик лежал в стороне, на нем до сих пор горела одежда. Алексей подскочил на ноги, схватившись за голову, и заорал во весь голос. Его крик подхватил ветер, разнося по степям и лугам, по руслам рек и водной глади озер. Дикий крик души начал сменяться жалобным, хриплым стоном. Кашель захлебнул мужчину, ему стало тяжело дышать, и от пронзительной боли в груди, он упал на землю. Леша вновь попробовал закричать, но из глотки вырвался лишь жалостный стон. Стихия окутала всю «Зону отчуждения», оставив на месте, почти было затянувшейся язвы на теле земли, новую открытую рану. Новая «Зона» оставила раны на душе многих людей в тот день. Самое ужасное, что это был не последнее пришествие «Зоны отчуждения», она еще оставит тяжелый отпечаток на душе многих и многих людей. Эта колыбель науки и сказочных богатств, лишит жизни тех, кому не посчастливится, и сказочно одарит тех, кому это предначертано. Собравшись с силами, и преодолев чувство страха перед смертью, взнесшей над ним свой клинок, Леша поднялся с земли, подхватив двустволку лесника, двинулся прочь. Перед ним открывалась новая жизнь, но страшный отпечаток от этого весеннего дня останется навсегда с ним. Леша тогда не знал, что случилось. Он не знал, выжил ли кто еще, и вообще, выжила ли планета. Но что-то говорило ему, что он не один, что он вберется из этого ада. Он шел уже несколько часов в южном направлении, но лишь зарево пожаров и запах смерти были кругом. Не единой живой души не встретилось Алексею. Алексей сидел в полуразрушенном доме. В разбитом окне виднелся НИИ «Агропром». Где-то там, на севере начало стихать зарево пожаров, но вечернее небо все еще ярко освещалось. Лишь ночная прохлада, принесенная ветром, согнало жару, окутавшую землю. Темная ночь опустилась на «Зону отчуждения». Леша, прижавшись к стене, облокотился на ружье, крепко сжимая его в руках. Сон начал овладевать им. Не дай бог, пережить вам такой день. Потерять все семью, оказаться в центре радиоактивной язвы, и не знать где ты, что с тобой. А быть может ты и вовсе не на земле? Быть может, ты уже умер? И попал в настоящий ад…Проблески рассвета разбудили Алексея. Пожарища почти полностью стихли. На деревьях через обугленную кору показались зеленные почки. Еще вчера горевшая трава, хоть еще и пожелтевшим, но уже живым массивом застилала поля. Все как-то ожило, возродилось. Но это уже была другая «Зона отчуждения», не та, что раньше. За призрачной, с ума сводящей тишиной, и безмятежным покоем скрывался настоящий ужас этих мест, преобразовавшихся после этой трагедии. Леша сразу заметил, эту странную тишину. Ни пения соловья, весело перелетающего от одного лесного массива к другому, не гулкого крика орла, парящего в небесной глади. Даже трава стала шелестеть как-то по-другому, не так как шумят степи и поля, потревоженные ветром. Вроде бы гулкий и быстрый ручей, бурно текущий от озерка к болотцу, от болотца к озерку, уже не так весело шумел своими хрустальными водами. Алексей не стал долго задерживаться, на месте и двинулся дальше в путь. Решил он отправиться западней «Агропрома», ибо на юге от него располагалась и без того опасная, заболоченная местность. Леша двигался осторожно, с опаской оглядываясь по сторонам. Но ему казалось, что он все также один, на этой лишь обманчиво живой земле. Но знал бы тогда он, что еще сотни людей пыталось выбраться из этого ада. Разница лишь в том, что большинство из них так и не увидело спасения, в отличие от него. Лишь под вечер, уже еле стоя на ногах, Алексей вышел на какой-то брошенный поселок. Кто знал, что через восемь лет, на этом месте вырастит, большой и процветающий город, который будет спокойным местечком, где каждый мог отдохнуть после долгого скитания по «Зоне». Леха внимательно осматривал каждый из брошенных домов. Это было очень странно, этот поселок он знал лишь понаслышке, но он точно знал, что он не мог быть брошенным. Значит люди, жившие здесь, покинули его, спасаясь от разозленной стихии, а может быть и чего-то похуже. Да, несомненно, люди просто бежали отсюда. Брошенные вещи, деньги, детские игрушки, люди спасаясь, оставляли тут все, не брали с собой ни чего. Тихие шаги послышались совсем за спиной. Леша развернулся, в надежде увидеть такого же бедолагу, как и он. Перед ним стоял мужчина, да явно и понятно, что это был мужик, только вот, что было с ним? На обожженной коже, виднелись следы запекшийся крови, голова была не пропорционально увеличенная, и ужасно изуродованное лицо неприятно смотрело на него. Оголенный торс выдавал его сильную худобу. Синие джинсы были сильно изорваны. Неизвестный повернул в сторону Леши голову, тихим голосом выронив. – Уйди. – Сделав несколько шагов, он вновь уставился на Алексея. – Уйди. – Наш путник, недоуменно глядел на странного мужика, и в то-же время положил палец на спусковой крючок двустволки. Мужик прижал руку к плечу, в глазах его появилась не человеческая злость. Резким движением, он двинул рукой в сторону Леши. Это было похоже на то, как будто невидимая стена влетела в него. Леша отлетел в сторону, упав на землю. Он тут же попытался встать на ноги, но какое-то странное ощущение окутало его, конечности не хотели слушаться, а в голове начали раздаваться странные голоса, в глазах начало двоиться. Одна за другой попытка подняться с земли оканчивались болезненным падением, палец, дежуривший на курке, словно отмер. Леша сквозь это непонятное состояние увидел, как этот человек приблизился к нему, и, сделав еще один толчок рукой, отбросил его от себя. Отлетев в сторону, Алексей выронил ружье, и тут, толи от удара, толи от некачественных патронов, произошел выстрел. Тяжелая картечь повредила неизвестному ногу, и все это не понятное ощущение, охватившее Алексея, сразу же отступило. Тяжко взревев, монстр, несколько раз подпрыгнул, боясь поставить раненую ногу на землю. Кровь медленно текла с него, ручейком растекаясь по дороге. Монстр злобным взглядом уставился на Алексея. Дикий рев раскатился по долине, и моментальный удар вновь откинул человека в сторону. Все. Это конец. Не увидеть больше бескрайних степей, и цветущих лугов, синего неба над головой. А стоит ли теперь это видеть? Все он потерял, и это все, семья. Леша начал чувствовать, как мозг в голове начал закипать, и было такое ощущение, что череп вот-вот лопнет. Тихий, режущий шепот, взявшийся не откуда, еще сильней убивал сознание. В глазах была лишь тьма. Резкий приторможенный звук выстрела, словно пронзил его. Темнота в глазах начала сменяться мутным раздвоением, а в голове стоял сильный шум. Алексей смотрел в высокое синее небо, мысли его были где-то далеко от сознания. Над счастливчиком склонился военный. На лице был противогаз, на голове камуфляжная каска, под которой виднелся прорезиненный комбинезон. Солдат держал в руках автомат из ствола, которого легким облачком струился дым. – Жив? – Послышался голос из-за маски. Леша кивнул в ответ головой, пытаясь встать на ноги. - Вот и хорошо! Товарищ капитан, тут выживший. – Во весь голос гаркнул солдат. - Давай его в машину. А вы это дерьмо. – Офицер ткнул пальцем в монстра. – Грузите в рефрижератор.Машина уже час тряслась по грунтовой дороге, разбитой в конец. В крытом тентом кузове армейского «Урала» ехали шесть человек из тех немногих, выживших в этой трагедии. Леша печальным взглядом оглядывал своих спутников. Молодая семья, он, она и двое детей, как злое напоминание сидели в дальнем углу. Какой-то мужичок, опершись о борт, выглядывал из кузова, периодически оглядываясь на ученого, сидевшего рядом. - Я вам говорю. Это что-то невероятное! Такого не может быть, даже теоретически не может. – Ученый тряс тетрадкой в руке. – Я вам говорю. Я физик-ядерщик. По всем подсчетом, не могло так взорваться топливо в саркофаге. Нет! Это даже теоретически невозможно.- Однако взорвалось? – Оборвал ученого мужик, сидевший у борта.- Ну, да взорвалось… - Ученый сделал паузу. – Только не могло быть такого! Не могло. - Доктор, а если это и не станция взорвалась? – Остановил бесполезные рассуждения профессора Алексей. - А что тогда? Русские ядерную бомбу сбросили!? – Мужик, сидевший у борта, сильно рассмеялся от слов Леши.- Не знаю. Вы заметили, как все быстро пришло в себя? Трава на следующий же день, ожила. На деревьях почки появились. – Леша внимательно глядел на своих оппонентов, ожидая их реакции.- Хватит там пургу гнать! – Вскрикнул дежурный солдат, ехавший в кузове. – «ЧАЭС» рванула, правительство так сказало, а значит, так оно и есть. Глава 2.Я спокойно, не шевелясь, лежал в кустах возле дороги, лишь изредка, посматривая в компьютеризированную оптику своего «Винтореза», накрытого маскировочной лентой. Маскхалат хорошо скрывал меня от ненужных взглядов. Стояла жуткая тишина, которую лишь изредка прерывало карканье ворон. Было пасмурно, накрапывал мелкий дождик, где-то вдали завыла псевдо собака, и раздалась очередь из «Калаша». И снова тишина. Так длилось минут пять, но вскоре вдали начались слышаться голоса. По дороге, позади меня шла небольшая группа людей. Все они были в камуфляжной форме, отличавшейся как от русской, так и от американской, лишь желтые отвороты и повязки, говорили что это «свободовцы». Впереди всех шел мужик лет пятидесяти, с небольшой, седой бородкой, капюшон его куртки был глубоко натянут на голову. Под камуфляжным погоном болтался старый советский противогаз, в руке у него был «АКМ», с подстовольником. Этот «свободовец» был немало известный в «Зоне» Карл Маркс, прозвище он получил за любовь к коммунизму, а известность за неоднократные нападения на военных и ученных. Однажды ему удалось отбить бронетранспортер у американских военных, правда, долго не протянул, накрыли русские вертушки. Позади его шли бойцы менее опытные, но борзые до предела. Они явно не подчинялись приказам Маркса. Идут как на прогулки, не удивлюсь, если кто-нибудь из них сейчас не влетит в аномалию. Но группа спокойно подходила ко мне. Вдруг Маркс остановился возле меня. Хреново, не дай Бог заметит. Но ведущего окликнули сзади.- Эй, Маркс, ну чего встал, шевелись дальше.- Заткнись Тушкан. – Маркс нахмурил лицо. К нему подошел, боец в противогазе. - Аномалия?- Нет. - А чего тогда стоим?-Что-то не то. Предчувствие плохое. Да, сталкерское предчувствие это еще одна загадка «Зоны». Опытные ветераны в совершенстве им владеют. Владел им и Маркс, но почему-то не прислушался к нему в тот день. Постояв с полминуты на месте, он двинулся дальше. Я с облегчением вздохнул, но не полной грудью, чтобы ни капли не выдать себя. «Свободовцы» двинулись дальше, о чем-то, громко споря, и когда они полностью минули меня, я взял в руки рацию, лежавшую на земле, включил ее. - Работаем, начиная с четвертого. – В полголоса сказал я, и сразу отключил прибор.Хотя с другой стороны, волноваться, что меня услышат, абсолютно не стоило, но я все равно, действовал как можно тише. Не прошло и минуты, как с высотки, идущей параллельно дороги, раздалась металлическая трескотня «Грозы». Вслед за ней короткими очередями застрочили, «Абаканы». Почти вся группа сразу полегла, и лишь Карл, прыткими движениями, пытался уйти через кусты из-под обстрела. Две пули, выпушенные мной, попали в обе ноги бродяге. Маркс, с воем рухнул на землю, обкладывая всех подряд матом. Внимательно осмотрев местность, и убедившись, что отряд ни кто не прикрывал, я вышел из засады. На высотки показались другие стрелки. Двое, как и я были в маскхалатах, а один в камуфляжном бронекостюме. Я, медленно держа на перевес «Винторез» подошел к раненому.- Суки, собаки красноперые, урою. – Понес на меня «свободовец». – Да мы вас всех. - Заткнись. – Кратко бросил я ему в лицо, и хорошенько дал по морде прикладом. Маркс ахнул, и потерял сознание. К нам, к этому времени, спустились все трое стрелявших, а с противоположной стороны подошли еще двое бойцов, прикрывавшие нас со стороны небольшого хутора.- Хорошо ты ему сунул подполковник. – Обратился ко мне боец в маскхалате.- Да, очухается не раньше чем через четверть часа. – Подтвердил второй боец в маскхалате и с «грозой» в руке.- Ни чего страшного Прапор, ждали их час, подождем и еще пятнадцать минут. - Да как-то не очень хочется здесь задерживаться. – Прапор настороженно оглядел местность.- Верно Сема, давай его в чувство приведем. – Капитан, что был в бронекостюме, достал флягу, и полил воды на лицо сталкера, вдогон дав хорошую оплеуху.Маркс естественно сразу подскочил, но раненые ноги не выдержали напряжения, и он рухнул на землю. Внимательно окинув отряд взглядом, бродяга в полголоса выронил. - Суки красноперые. - Что ты сказал. – Накинулся на него прапор. Прапорщик Семен Хвостенко был бывалым бойцом. Начинал он службу еще во время второй чеченской. Настоящий Рембо, мать твою. Дай ему волю и патронов, так он бы в одиночку положил батальон. С пьяным Хвостенко лучше вообще не связываться. Естественно прапора пришлось оттаскивать всем нам вместе, но он таки успел разукрасить лицо Марксу, оставив несколько хороших гематом. - Дайте я его сейчас на месте закопаю. – Мы еле сдерживали вырывающегося офицера. С трудом, оттащив его подальше, мы с облегчением вздохнули. Я присел на корточки возле Карла, вытащил флягу с водой и немного отпил. Окинув взглядом «свободовца», я поднялся на ноги, обошел его сзади, и неожиданно для него ухватился одной рукой за голову, а другой поднес к горлу штык. - Ну, говори сука, куда вы дели Хомяка. – Я со злостью в глазах смотрел на «свободовца». – Отвечай, живо.- Какого Хомяка, ты что начальник. – Карл с удивлением и жалостью в глазах смотрел на меня. Любой другой человек подумал бы, что он и впрямь не чего не знает и не понимает. Но я то ученный своим горьким опытом знал, что он лишь мастерски претворяется.- Говори или глотку перережу, сволочь! – Мое лицо наполнилось кровью.- Да не знаю я не чего! Ты чета путаешь солдат.- Не выводи меня из себя сталкер. - Нервно сжимая нож, крикнул я.- Да пошел ты. – Прошептал «свободовец»Тут рука у меня не выдержала, клинок с легким нажимом прошел по горлу, оставив тонкий кровавый след. - Ты че творишь, урод красноперый. – На лице Карла появился сильный испуг. На это я с силой замахнулся над ним штыком. Маркс зажмурил глаза, и во весь голос выкрикнул.- Постой, я все расскажу, только не убивай братишка.- Ладно, даю слово сталкера, что не трону и отпущу тебя, если расскажешь. – Я убрал штык в ножны.- Мертв ваш Хомяк. Лукаш забрал кейс с бумагами, а его по минному полю пустил, а снайпер его с вышки и в голову. – С лица Маркса по-прежнему не сходил испуг. – Ну, это, Лукаш конечно лоханулся. Ключика, то нету, кейс не открыть. Толку, было, вашего Хомяка ловить. - Ну и суки вы. – Злобно буркнул прапор, перезаряжая «Грозу».- Это, не, командир ты обещал отпустить. – На лице «свободовца» выступила испарина.Да обещания в «Зоне» не выполнять, это самоубийство. - Я обещал, и я тебя отпускаю. - Я встал в пол оборота к Карлу. – А вот прапор, ни чего не обещал.Эй, да вы че!? – На лице Маркса осталось лишь ворожение растерянности.Я внимательно всматривался в даль, где была база «свободовцев». Позади меня раздались два металлических выстрела грозы. Маркс лежал, с двумя пулевыми в груди. И снова прозвучал металлический выстрел. Пуля пробила голову.- Лишнее Прапор. – Я косо посмотрел на прапорщика.- Да я так, на всякий пожарный. – Хвостенко вжал голову в плечи, закидывая автомат за спину.- Куда теперь Балосс. – Ко мне подался капитан Коваль.- К «Минному болоту». – Кратко ответил я.- Зачем – прозвучали удивленные голоса.- Хочу убедиться, что Хомяк там, и он. – Я ткнул винтовкой в сторону Карла. – Не соврал. - Командуешь, конечно, ты полковник, но я бы к зоне высадки вернулся. – Майор Потапов поправил фуражку на голове. Такие фуражки кажись толи в восьмом, толи в девятом году, поголовно в нашей, русской армии, ввели. Похожи они были на американские, и не очень их любили в армии. - Вот именно, командую здесь я. И сей час, мы отправляемся, к складам. Мы с прапором осмотрим территорию, а все остальные отправляются, на высотку у деревни кровососов. Займете круговую оборону и ждите нас, все пять минут на отдых, убрать тела с дороги, и вперед. Вскоре я с прапором оказался на высотке, с которой хорошо были видны армейские склады, в оптику я спокойно мог разглядеть веселую рожу часового на КПП. Чуть севера–восточнее была видна раскинувшаяся долина, с довольно большим, заболоченным озером, берега которого были заминированы. Это минное поле было еще, с советских времен. После второй аварии украинские военные его усилили, сделав здесь опорный пункт. Но после одиннадцатого года, когда полторы тысячи человек, пытаясь прорваться на север, к центру «Зоны» погибли в этих местах, и правительству больше не были нужны склады, их заняли «свободовцы», привели в более – менее жилое состояние, починили кучу оставленной техники, а временами, любили гонять по минному полю своих врагов. Конечно, оно не было усеяно трупами, сталкеры их убирали, но все же, часто можно было увидеть много погибших сталкеров, оставленных на показ другим. Я внимательно, через оптику, рассматривал трупы. Сегодня их было с десяток. Мой взгляд остановился на человеке в камуфляже, на голове у этого сталкера была новенькая полимерная каска «Сфера», точней ее остатки, пуля хорошо разворотила голову, на которой я рассмотрел рыжие волосы, и такую же рыжую бородку. Без сомнения это был Хомяк, наш посыльный, который должен был доставить важные документы в штаб миротворческих сил, от группы военных сталкеров. Тяжело вздохнув, я толкнул прапора в бок, и указал пальцем в сторону, где лежал Труп. Достав бинокль, прапор внимательно вглядывался в долину, затем, положив бинокль на землю, снял фуражку, грузным взглядом уставившись в землю. Я то-же последовал его примеру. Снятую фуражку с минуту мял рукой, но вскоре одел на голову, а поверх ее, напялил каску, опустив стеклянную маску на глаза. Маска эта, была много функциональной, во-первых, она выполняла функции защитных очков, закрывая глаза от дыма и грязи. Во-вторых, она могла соединяться со специальным кислородным фильтром, и получался полноценный противогаз. Но самое главное, это нано устройство маски. Она содержала, многочисленные сверхточные микросхемы, и в результате получалось что-то, вроде монитора, на котором отображались видимые и не видимые цели, нужную цель можно было зафиксировать и вести до ее уничтожения, а затем переключиться на другой объект. Оперившись на колено, я поднес приклад своего «Винтореза» к плечу. Придерживая ствол левой рукой, правой быстро зафиксировал в целеуказателе, спящего снайпера на вышке, и в миг отправил его к предкам. Моментально переключившись на другого «свободовца», на соседней вышке, я выпустил еще одну пулю. К моему удивлению он оказался не один. Тяжелая пуля прошла через двух сталкеров, и оба бойца полетели в низ. Еще бы пара свободовцев отправилась к предкам, если бы Прапор не отдернул меня.- Ты че творишь, сейчас всю базу на ноги поднимут. – В глазах Семена было какое-то недоумение, и даже испуг, который редко появлялся на этом лице. – Валим от сюда, быстрее! - Нормально. – Я подскочил на ноги, и в мгновенье, послышался выстрел с «СВД», пуля пролетела совсем рядом, и я благоразумно рухнул на землю. – Хвостенко на землю! - Откуда шмаляет сука!? – Прапор с еще большим испугом в лице глядел на меня.- Не очкуй солдат.- Легким, не заметным движением руки, я достал флягу с водой и кинул в сторону. «Бах» - разнеслось по местности. Естественно я сразу уловил место, откуда стреляли. Большой тополь возле стены, на котором сидел снайпер, стал моей новой целью. Раз, два и кукушка замертво свалилась с дерева. Отлично, но теперь надо уж точно уходить. Со стороны КПП вылетели «УАЗик», и два «Урала», набитых боевиками. Вот теперь мы попали, вот теперь нам задницы надерут. - Крутилось у меня в голове. А канвой все приближался и приближался. Прапор, вскочив на ноги, побежал по хребту к деревне кровососов, возле которой были наши. Я, было, кинулся за ним, но, немного притормозив, выпустил еще одну пулю. Собственно говоря, пуля попала в десятку, точнее в голову водителя джипа. Машину круто занесло в бок, и в нее влетел Урал. С обоих транспортов полетели люди, кто-то даже, свернул шею, а я кинулся дальше, чуть не влетев в гравитационную воронку. Примерно через четверть часа мы были уже на месте. Наши ребята, предупрежденные по рации, уже рассыпались по местности, и готовы были к встрече гостей. Прапор укрылся за большим валуном, где отсиживался лейтенант Габулов. Я добежал до самой верхушки высотки, и рухнул в густой, коричневый кустарник, а в паре метров от себя я увидел капитана Коваля. Кивнув друг другу головой, мы уставились на хребет. Не прошло и пяти минут, как показалась цепь свободовцев, обшаривавших местность, внимательно обходящих аномалии. На серо-зеленном камуфляже хорошо видны были желтые отвороты, повязки и обшлаг. Вооружены они были по последнему слову техники, новеньким европейским и американским оружием. Говорят снаряжение им, поставляла какая-то американская шишка. Прапор долго ждать не стал, и без приказа шарахнул по ним из гранатомета. Пара свободовцев по частям разлетелась в разные стороны, еще пара разлетелась целиком. И после этого с нашей стороны прозвучал четкий залп шести стволов, переросший в беспорядочную стрельбу, продолжавшуюся, минут пять. Наступила глубокая тишина, но она продолжалась не долго, вскоре с обеих сторон последовали короткие очереди. Противники пытались спровоцировать другую сторону на не обдуманные действия. Я внимательно всматривался в поле битвы. Мой взор упал на свободовца лежавшего в кустах. Рядом, примерно в полутора метрах, с ним чуть искажая воздух, вертелась аномалия. Тихий выстрел, и пуля взрыв землю, шлепнулась рядом с ним. Видно нервы у этого «свободовца» были на пределе. Отскочил он в сторону, и естественно в аномалию. Его подкинуло в воздух, и начало с неимоверной скоростью раскручивать, несколько мгновений и куски мяса разлетелись в стороны. Спасибо тебе «Карусель». И вновь тишина, такая глубокая и давящая на душу. Не колыхнется кустик от дуновения ветерка, не каркнет ворона. Но самые сильные затишья бывают перед самыми сильными бурями. Свирепый, захлебывающийся рев, доносящийся с деревни, прервал эту тишину. - Вот дерьмо. – Кротко бросил Коваль.Я перевел взгляд на хутор. – Дерьмо. – Подтвердил я.Со стороны деревни прямо на свободовцев неслись два кровососа. Один был, если не ниже, то уж точно не выше меня, не самая крупная особь, а вот второй метра два с половиной высотой, и метра два шириной. Боевики даже не успели сделать не одного выстрела, как начали разлетаться в стороны. Большая часть «свободовцев» мгновенно полегла. МолГлава 3.Вася ни когда не был спокойным и послушным ребенком. Когда его сверстники играли солдатиками в песочнице, он со ста