4. 2 Почему никак не кончается "холодная война"?

Постепенно геополитическая пара Суша и Море закрепилась в форме противостояния стран Запада и Востока. Запад, и особенно форпост западной цивилизации США, довели до самых последних пре­делов рыночную логику, тогда как евразийские и восточные государ­ства искали иных путей развития (советский социалистический экспе­римент вполне вписывался в этот поиск). Начиная со второй полови­ны XX века геополитическая карта мира была окончательно поделена на два лагеря — на евразийский Восточный блок с осью в СССР и на атлантический Западный блок с осью в США. Журналисты, а позже политики назвали такое положение "холодной войной", и этот термин получил широкое распространение. Считалось, что в основе плане­тарной напряженности лежат чисто идеологические мотивы (борьба социализма и капитализма). Однако геополитики задолго до второй половины XX века, когда даже понятия "холодной войны" не суще­ствовало, предсказали неизбежное противостояние морской англосак­сонской, атлантистской цивилизации и сухопутных держав Евразии (причем прогнозировали они это совершенно безотносительно идео­логических расхождений). Противостояние атлантизма и евразийства неизбежно по основополагающим культурно-цивилизационным сооб­ражениям даже в том случае, если Восток и Запад признают одни и те же идеологические ценности. Геополитика рано или поздно возьмет свое, и рано или поздно между двумя планетарными полюсами обо­значится и обострится неизбежный геополитический конфликт. Не злая воля отдельных личностей или "милитаристски" ориентирован­ных политиков ("ястребов") ответственна за это, но объективная ло­гика пространства и ландшафта. Итак, деление в XX веке всего мира на два стратегических лаге­ря — страны Варшавского договора и страны НАТО — было след­ствием не идеологического, но чисто геополитического противо­стояния, проистекало из основных законов "политической геогра­фии".^ 4.2 Почему никак не кончается "холодная война"? Американские президенты и их советники ясно осознавали геопо­литическую подкладку противостояния США и СССР в "холодной войне". Будучи знакомыми с основами геополитики, они ни на минуту не заблуждались относительно того, что даже возможные идеоло­гические сдвиги в СССР в демократическом направлении не отменят культурного противостояния. И явное доказательство, что за самороспуском Восточного блока, Варшавского не последовало аналогичной, симметричной акции со стороны Натовские стратеги прекрасно понимали, что отказ Москвы мунизма и теорий "мировой революции" ничего по сути не противостоянии>'атлантизма" и "евразийства". Именно по этому Северо-Атлантический альянс не только сохранился, но разросся и укрепился. Подобное недружелюбие со стороны "западных партнеров" привело в недоумение российское руководство, хотя последнее можно объяснить лишь полным игнорированием основ геополитики, той "буржуазной науки", от которой с презрением отворачивались советские специалисты и аналитики, по инерции составляющие штат советников уже новых некоммунистических руководителей Российского государства. Так постепенно сложилась парадоксальная ситуация. США на основе геополитического анализа продолжали считать демократическую Россию своим потенциальным противником и закрепили это положение в своей военной доктрине (несмотря на сходство политик кого строя). А сама Россия, вопреки геополитике, и напротив, должая руководствоваться чисто идеологической логикой, только взятой теперь с обратным знаком, отказалась от рассмотрения США и стран НАТО в качестве "потенциальных противников", поспешно выкинув их в качестве таковых из своей военной доктрины. Чтобы не быть голословными, приведем несколько цитат. В докладе американского под-секретаря Обороны, ответственного за политические вопросы, Пола Волфовитца от fc992 года, опублико­ванного в "New York Times" 8 марта 1992 года и в "International Herald Tribune" 9 марта 1992, содержится перечисление основных приоритетов американской внешней политики, продиктованной стра­тегическими соображениями. США надо "убедить потенциальных соперников, что они не дол­жны рассчитывать на то, чтобы играть в мировой политике роль, сопоставимую с США". Более того, "их надо убедить отказаться и от стремления играть более важную роль даже в региональном масштабе". США должны "учитывать интересы других высокоразвитых индустриальных наций с тем, чтобы принудить их. отка­заться от противодействия американскому лидерству или от по­становки под сомнение превосходства нашего экономического и политического устройства". В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает на "опасность для европейской стабильнос­ти, проистекающий из-за подъема в России национализма или по­пытки России снова присоединить к ней страны, получившие неза­висимость: Украину, Белоруссию и другие". Эти заявления основаны на геополитическом тезисе о необходимо­сти атлантистского противостояния даже самой теоретической воз­можности организации альтернативного сухопутного блока. Под "по­тенциальными соперниками" США недвусмысленно имеются в виду Россия, исламские государства и некоторые мощные европейские дер­жавы (Франция, Германия и т.д.),— т.е. все те государства и культу­ры, которые имеют евразийское, континентальное измерение и спе­цифическую культурную и стратегическую историю. Итак, пресловутое продвижение НАТО на Восток, с атлантистской геополитической точки зрения, вполне закономерно, а с позиций ат-лантистских стратегов — совершенно логично. А фразы относительно "подъема национализма в России" (ни малейших признаков которого в действительности здесь не наблюдается) призваны лишь затемнить ис­тинную сущность атлантической стратегии и украсить довольно агрес­сивные шаги "гуманитарной риторикой".^ 4.3 Православие и ядерное оружие Но геополитики оперируют не только культурными факторами. Для них не менее важен учет реального стратегического и экономи­ческого потенциала. Тем и отличается геополитический подход от всех других, что он учитывает самые разные факторы — и идеаль­ные, и материальные, и военные, и религиозные, и культурные, и экономические. И помимо географического местоположения России, которое делает ее объективно главным геополитическим противни­ком атлантизма, мы сталкиваемся в реальности с проблемой ядерного потенциала, которым Россия до сих пор обладает и который по-пре­жнему остается достаточным, чтобы в случае необходимости силовым воздействием предотвратить масштабный военный конфликт, направ­ленный против нашей страны. Русская история, евразийская культу­ра, православная религия и ядерное оружие России в геополитичес­ком смысле оказываются взаимодополняющими силовыми фактора­ми, которые все вместе, в совокупности обеспечивают россиянам со­хранение государственности, свободы и независимости. Идеология — вторична. История показывает, что она часто меняется даже на про­тяжении нескольких десятилетий, основные же вектора развития государства и нации сохраняются несмотря ни на что. И Европа и Россия поменяли не одну политическую модель, видели путчи и пере­вороты, диктатуры и республики, монархии и парламенты, бунты и репрессии... Но при этом, если окинуть взглядом всю историю, мы видим торжественный и величественный, долгий и трудный, но неиз­менно прекрасный и осмысленный путь народов и государств к своей собственной цели, к высшим, созидаемым веками и миллионами жиз­ней идеалам. Геополитика — наука, которая заставляет мыслить масштабно, мыслить веками, континентами и народами. И если кому-то она может показаться слишком абстрактной, это впечатление обманчиво. Имен­но благодаря внимательнейшему и скрупулезному учету геополити­ческих закономерностей, американским аналитикам и, шире, страте­гам западной цивилизации, удалось добиться столь впечатляющих успехов по борьбе с евразийским конкурентом (т.е., увы, с нами). И в этом анализе они учитывали все факторы — экономический потенци­ал, и протестантскую этику, западную философию индивидуализма и эффективность рынка, ядерное оружие и "американскую мечту" миро­вого господства ("manifest destiny"). Русская геополитика должна поступать точно так же — учитывать все исторические, экономические и стратегические уровни и освещать руководству страны тот исторический и геополитический пейзаж, в котором им предстоит действовать и принимать жизненно важные ре­шения. Любой односторонний подход — например, чисто экономичес­кий, религиозный или стратегический — может оказаться фаталь­ным. Геополитика — наука совершенно необходимая для властных инстанций государства.^ 4.4 Игнорирование геополитических законов смертельно опасно Даже этих кратких соображений оказывается достаточно для того, чтобы понять один парадокс. — Слово "геополитика" часто употреб­ляется в СМИ, аналитиками и политиками, но до сих пор не было предпринято ни одной попытки ясно и последовательно изложить ос­новные принципы этой науки. "Геополитику" пытаются свести к ло­кальному, региональному масштабу, применить исключительно к ана­лизу частных проблем. При этом самый первый закон этой науки — закон "двойственности цивилизаций", объективного противостоя­ния Суши и Моря, евразийства и атлантизма, торгового строя и неторгового строя, Востока и Запада —активно замалчивается. Вряд ли за всем этим стоит только невежество и недостаточная ком­петентность. Этот закон описан во всех западных геополитических справочниках, не заметить его невозможно. Однако именно этот столь выразительный и впечатляющий закон противоречит тем политичес­ким уклонам, которые характеризовали некоторых деятелей в россий­ском руководстве, в настоящий момент, к счастью, покинувших высо­кие посты. Эти люди, воспитанные в традициях упрощенного идеоло­гического, а не геополитического, дуализма, посчитали, что смена идеологии российским обществом автоматически делает из наших вчерашних противников союзников. И любое несогласие с такой пози­цией рассматривалось почти как крамола. Обращение к геополитике как науке немедленно опровергло бы их аргументацию, показало бы полную несостоятельность их наивных надежд на "помощь Запада". Конечно, такой оптимизм, слава Богу, уже в прошлом. На нынешнем этапе российское руководство занимает гораздо более ответственную и продуманную позицию (что касается как линии администрации Пре­зидента, Министерства Иностранных Дел, так и Минобороны). Но во многом геополитическая ситуация упущена, и сегодняшняя власть вынуждена разбирать серьезные геополитические завалы. При этом самой важной геополитической проблемой является сегодня именно "расширение НАТО на Восток" Что может предложить в этом вопросе геополитика?^ 4.5 Евразийский блок Вторым геополитическим законом (после закона противостояния морской и сухопутной цивилизации) является закон стратегических блоков. Он гласит, что логика истории диктует необходимость расши­рения территорий, входящих в состав либо единого государства либо стратегического блока нескольких государств, для того, чтобы соот­ветствовать меняющимся историческим условиям и оставаться кону-рентоспособным. Этот закон иначе формулируется так: "от городов-государств — через государства-территории — к государствам-континентам". Такая территориальная, военная и экономическая интеграция — очевидный факт политической истории всего XX века. В нынешних условиях ни одно национальное государства не может обеспечить своей независимости, экономической, военной и культур­ной самостоятельности, если оно не будет участвовать в каком-нибудь из крупных стратегических блоков. Мы наблюдаем это в процессах интеграции американского континента в единый таможенный союз, в создании Европейского Союза и т.д. При этом вполне естественно, что атлантистская цивилизация может расширяться только за счет нейтральных или евразийских территорий, и наоборот. В вопросе выбора блока важную роль играют не только силовые или материаль­ные факторы, но и близость культур, религий и национальных тради­ций. В такой геополитической перспективе "расширение НАТО" впол­не естественно, так как в этом проявляется стремление одного плане­тарного блока — атлантистского — максимально расширить зону своего континентального контроля за счет другого блока (пусть пока потенциального) — евразийского. Было бы совершенно нормально, если бы Россия выдвинула строго симметричную геополитическую концепцию и приступила бы к созда­нию Евразийского союза, который включал бы в себя как бывшие союзные республики (возможно, за исключением прибалтийских), так и некоторые восточно-европейские государства (Румыния, Болгария, Сербия),а кроме того отдельные азиатские страны (Иран, Индия). Это был бы конкурентноспособный геополитический проект, что не озна­чает, что автоматически стал бы агрессивным, "милитаристским", "провокационным" и т.д. Этот проект можно было бы рассматривать как прямое приложение к российским (шире, евразийским) географи­ческим и историческим реалиям той же самой геополитической кон­цепции, которой последовательно придерживаются сами США и иные солидарные с ними западные державы.^ Часть V ХАЗАРСКИЙ ВОПРОС ^ Глава 1 Евреи и Евразия 1.1 Неудовлетворительность объяснительных схем Еврейский вопрос продолжает будоражить умы наших современни­ков. Ни искусственное его замалчивание, ни поспешные апологетичес­кие выкрики, ни примитивная юдофобия не могут снять этой пробле-м"ы. Еврейский народ является уникальным явлением мировой исто­рии. Он явно идет по совершенно особому, свойственному лишь ему религиозно-этическому пути, выполняя сквозь тысячелетия таинствен­ную и неоднозначную миссию. Никакой убедительной, полностью удовлетворительной трактовки этой темы сегодня не существует. Часть историков склонна вообще отрицать важность еврейского фактора в русской и советской исто­рии, что является грубым насилием над истиной. Стоит только по­смотреть на списки фамилий главных большевиков и политической элиты Советского Государства, как диспропорционально большое ко­личество еврейских имен бросается в глаза. Вторая версия относительно функции евреев в России (СССР) в XX веке характерна для наших национал-патриотических кругов. Здесь бытует представление о том, что роль евреев была чисто отрицатель­ной, субверсивной, подрывной. Это знаменитая теория "еврейского заговора", которая была особенно популярна в черносотенных, по­зднее белогвардейских кругах. Закоренелые консерваторы-юдофобы переносят эту же модель и на разрушение СССР, в чем также обвиня­ют евреев, ссылаясь на огромное количество представителей этой на­ции в рядах реформаторов. Слабость этой концепции в том, что один и тот же народ обвиняется одновременно в том, что он создал Совет­ское Государство и что он же его разрушил, что он был главным проводником социалистических, антибуржуазных концепций, и он же оказался главным апологетом капитализма. Кроме того, непредвзятое знакомство с судьбами евреев-большевиков доказывает, что они со­вершенно искренне верили в коммунистическую идеологию, легко жер­твуя за нее собственной жизнью, что было бы немыслимо, если при­нять всерьез версию о группе "циничных и лживых саботажников". Третья версия принадлежит юдофильским (в предельном случае, сионистским) кругам. Они настаивают на том, что евреи всегда и во всех случаях являются правой стороной, жертвами несправедливых гонении со стороны иных народов, носителями всех позитивных, нрав­ственных, культурных и социальных ценностей. Эта позиция призна­ет руководящую роль евреев во всех важнейших исторических про­цессах в России, но заведомо утверждает, что и в Революции, и на протяжении советской истории, и в перестройку, именно евреи явля­ются положительным полюсом, воплощающим в себе вечную правду, добро, ум, гуманность. Все эти версии страдают очевидными недостатками. Как обстоят дела на самом деле?^ 1.2 Новая версия Заметим, что антисемитская и сионистская версии объяснения роли евреев в современной русско-советской истории, исходят из некоего подразумевания глубинного единства еврейства, единства его ис­торической рефлексии и воли. Иными словами, налицо тенденция рас­сматривать евреев не просто как этнос наряду с другими, но как своего рода организацию, партию, орден, лобби и т.д. Иная версия, напротив, исходит из того, что никакого единства евреев не существует и что, как и в случае иных народов, каждый еврей выступает в истории обособленно, от своего собственного "я, как личность, которая лишь в фоновом, второстепенном, психологи­ческом смысле определяется этническими факторами ( в этом случае сам термин "еврейство", как его понимают антисемиты и сионисты, не имеет права на существование). Отметая все -"эти подходы из-за их почти очевидной неадекватнос­ти, мы предлагаем иную версию. Если нас не устраивает ни персонали-стский, ни общегрупповой подходы, то есть ни концепция неопреде­ленной множественности, ни концепция сплоченного единства, есте­ственно предположить некоторую промежуточную модель. Имеет смысл говорить о внутренней двойственности евреев, о наличии внутри этого уникального этноса не одной воли, но двух воль, двух "органи­заций", двух "орденов", двух центров исторической рефлексии, двух сценариев мессианского пути.^ 1.3 Восточники и западники в рядах еврейства Известный евразийский автор Яков Бромберг в свое время выдви­нул очень похожую идею в своей статье "О еврейском восточниче-стве". Речь шла о том, что в среде российского еврейства явно разли­чимы две антагонистические группы, представляющие собой полярные психологические и культурные архетипы. Одна группа — хасидско-традиционалистской ориентации. Для нее характерны мистицизм, религиозный фанатизм, крайний идеализм, жертвенность, глубо­кое презрение к материальной стороне жизни, к стяжательству и рационализму. Но кроме ортодоксально религиозный среды тот же самый психологический тип давал, секуляризируясь, пламенных рево­люционеров, марксистов, коммунистов, народников. Причем одна из ветвей мистического еврейства отличалась не просто абстрактным мар­ксизмом, но глубокой симпатией к русскому народу и искренней со­лидарностью с ним, особенно с русским крестьянством и русскими рабочими , т.е. со стихией не официальной, царистской, но коренной, почвенной, донной, параллельной России, России старообрядцев и мистиков, "зачарованных русских странников". Бромберг объединяет эту хасидско-марксистскую, мистико-социалистическую среду в одну группу — "еврейское восточничество". Это "евразийская фракция" в еврействе. Другой выдающийся исто­рик советского времени Михаил Агурский приходит к схожему выво­ду в своей эпохальной работе "Идеология национал-большевизма", где он указывает на истоки распространенной в еврейских революцион­ных кругах русофилии, которая была характерна для многочислен­ных деятелей советского национал-большевизма еврейского происхож­дения — в частности, для крупнейших идеологов этого течения Исайи Лежнева и Владимира Тан-Богораза. Многие евреи видели в больше­визме возможность слиться, наконец, с большим народом, покинуть гетто и черту оседлости для того, чтобы эсхатологически соединить русское мессианство с мессианством еврейским под общей эгидой ев­разийской революции, уничтожения отчуждающих законов капитала и эксплуатации. Таким образом, крайние круги мистически ориенти­рованных восточно-европейских евреев (от хасидов до саббатаистов) представляли собой питательную среду для большевиков, эсеров и марксистов, и не случайно большинство вождей красных вышли имен­но из хасидских семей и местечек, охваченных мистическим эсхатоло­гическим мессианским пафосом. Несмотря на внешнюю парадоксаль­ность такого сближения между хасидским типом еврейского фунда­менталиста и ярыми строителями атеистического большевистского общества была теснейшая, типологическая и психологическая связь, так как и те и другие принадлежали к "евразийской", "восточничес-кой", мистико-иррационалистической части еврейства. Противоположная группа объединяла в себе совершенно иной ев­рейский тип — тип еврея-рационалиста, буржуа, прохладно относя­щегося к религии, но, напротив, страстно погруженного в стихию алчности, личного обогащения, накопления, рационализации хозяй­ственной деятельности. Это, по Бромбергу, "еврейское западниче­ство". И снова, как в случае с еврейским восточничеством, мы видим здесь сочетание внешне полярных позиций. — С одной стороны, к этой категории принадлежат религиозные круги крайних талмудистов ("раббанитов"), наследующих ортодоксальную линию Маймонида, т.е. аристотелевско-рационалистическую линию в иудейской религии. В свое время этот талмудический лагерь активно боролся с распростра­нением в еврействе каббалистических, страстно мистических тенден­ций, противоречащих по своему духу и мифологической форме сухой креационистской иудаистической теологии. Позже его вожди резко выступили против псевдо-мессии Саббатаи Цеви, мессианского вождя еврейской мистической гетеродоксии. В XVIII и XIX веках из их среды составилась партия т.н. "митнагедов" (дословно "противников", на иврите), которые отчаянно боролись с хасидизмом и возрождением крайнего мистицизма среди восточно-европейских евреев. Этот лагерь основывался на религиозном рационализме, на талмудической тради­ции, очищенной 'при этом от всех мистико-мифологических напласто­ваний. Как ни странно, к той же самой категории евреев принадлежа­ли и деятели "хаскалы", "еврейского просвещения", которые предла­гали модернизацию и секуляризацию евреев, отказ от религиозных обрядов и традиций во имя "гуманизма" и "ассимиляции" с "прогрес­сивными народами Запада". В России этот тип евреев, хотя и крайне оппозиционно настроенный в отношении консервативного номинально монархическо-православного режима , стоял на западнических, либе­ральных позициях. Пиком чаяний этой группы была Февральская революция, полностью удовлетворяющая буржуазным, рационалисти­ческим и демократическим стремлениям всей данной группы. После большевистской революции "еврейское западничество" в целом под­держало "белое дело", так как несмотря на расовую близость к вож­дям большевиков, оно не узнавало себя в универсалистски и мисти­чески ориентированных "еврейских восточниках". Подобно тому, как русские разделились в революцию на "белых" и "красных", — и тоже на основании глубинных архетипических осо­бенностей, — еврейство разломилось в политическом смысле по глубинной линии, намеченной гораздо раньше, на два внутриеврейс-ких лагеря — хасидско-каббалистический (большевистский), с одной стороны, и талмудически-рационалистический (про&ветительский, бур­жуазно-капиталистический) — с другой. Итак, типологизация Бромберга-Агурского на исторических приме­рах подтверждает тот вывод, к которому мы пришли чисто логичес­ким путем: еврейство, представляя собой этно-религиозное един­ство (что, впрочем.под вопросом), все же является сущностно раз­деленным на два лагеря, на два "ордена", на две "общины", на два типа, которые в определенных критических ситуациях демонстри­руют не только различие, но и фундаментальную враждебность. Каждый из этих полюсов имеет как религиозное, так и светское выражение, оставаясь сущностно единым. "Еврейское восточничество", "еврейское евразийство" (по Бромбергу) или "еврейский национал-большевизм" (по Агурскому) заключают в себе религиозный уровень — хасидизм, саббатаизм, каббала — и светский уровень — марксизм, революционный социализм, народничество, большевизм. "Еврейское западничество" также двойственно; в нем религиозная плоскость совпадает с маймонидским рационалистическим талмудиз­мом (позже виленские "гаоны", центры "митнагедов", антихасидских кругов), а светская версия выражается в либерал-демократическом, "просвещенном" гуманизме.^ 1.4 Два примера Вскрытая нами фундаментальная двойственность мгновенно объяс­няет множество факторов, остающихся непонятными и парадоксаль­ными в иных интерпретационных методологиях. В частности, логич­ное объяснение получает загадочный феномен т.н. "еврейского анти­семитизма". Так, критика Марксом Лассаля, в который Маркс упот­реблял крайне юдофобские выражения, а также радикально антииу­дейские пассажи Маркса в целом, отождествлявшие иудейство с капи­тализмом, становятся отныне совершенно понятными, так как еврей Маркс по своим характеристикам однозначно принадлежит к мисти-ко-хасидскому, мессианскому типу, традиционно видившему в буржу­азии и капитализме (где важную роль — ив философском и в практическом смысле — играют евреи) своего главного противника. В статье "К еврейскому вопросу" Маркс писал: "Какова светская основа еврейства? Материальные потребности, своекорыстие. Ка­ков земной идеал еврея? Торгашество. Кто их земной бог? День­ги... Деньги — вот ревностное божество Израиля. Эмпирическая суть еврейства — торгашество". Другой пример. В свое время группа каббалистов-зогаритов (по­клонников каббалистической книги "Зохар"), последователей мисти-ка-саббатаиста Якова Франка перешла групповым образом в христиан­ство, параллельно "разоблачив" человеконенавистнические обряды талмудистов (раббанитов), своих извечных врагов. Еврейский историк Г.Л.Штрак в книге "Кровь в верованиях и суевериях человечества" так описывает конфликт между последователями Франка и талмудис­тами: "В 1759 г. они (франкисты — А.Д.) объявили архиепископу Братиславу Любенскому, что они жаждут крещения, как олень источника воды, и предлагали доказать, "что талмудисты проли­вают больше невинной христианской крови, чем язычники, жаж­дут ее и употребляют ее". В то же время они просили назначить им места для жилья к востоку от Лемберга, чтобы они могли жить трудами рук своих там, где "талмудисты-шинкари разво­дят пьянство, сосут кровь бедных христиан и обирают их до последней нитки. (...) Вскоре после диспута, по настоянию польско­го духовенства, приняло крещение около тысячи зогаритов". На этих двух примерах мы видим единство духовного противостоя­ния, протекающего на разных уровнях. Атеист Маркс отождествляет Капитал с фигурой "еврея" и на этом основании проклинает и евреев и их "эмпирическое божество". Мистики "франкисты" проклинают талмудистов по совершенно иным основаниям, упрекая их — в соот­ветствии с уровнем всей полемики — в том, что они "пьют кровь христиан". Поразительно, что и у зогаритов всплывают социальные мотивы: "раббаниты обирают христиан до последней нитки", а сами зогариты собираются "жить трудами рук своих". Духовный конф­ликт мистиков-созерцателей, мифотворцев, гностиков, фанати­ков и духовидцев против религиозных моралистов, сторонников чистого обряда, культовых формалистов как-то незаметно и ес­тественно переходит к противостоянию социалистов и капитали­стов, большевиков и либерал-демократов.^ 1.5 Евреи против евреев В целом еврейство накануне революции было едино в том, что оно противостояло существующему строю. Это касалось обоих секторов. Евреи-восточники противились капитализму и религиозному консер­ватизму, отчуждению и формализму в сфере культуры, жаждали рево­люционных перемен и открытия волшебной эры мессианских сверше­ний. Евреи-западники не принимали царизм по совершенно иным при­чинам, считая его отсталым, недостаточно капиталистическим, циви­лизованным и гуманным режимом, подлежащим доведению до уровня западной цивилизации. Все еврейство в целом было солидарно в необходимости свержения династии и революции. Совокупным действием всех этих сил при наступлении благо­приятной ситуации была осуществлена Февральская революция. Но сразу же за ней обнаружились неснимаемые противоречия в лаге­ре победивших. После свержения царского режима со всей ясностью обнаружила себя вторая линия раскола (на сей раз внутреннего), и она-то и предопределила все последующее. После Февральской рево­люции на первый план вышло противостояние революционных и эво­люционных сил, левых восточников и левых западников, евразийцев и европеистов. В среде самого еврейства со всей ясностью обнажил­ся фундаментальный дуализм типов. Большевистский полюс объединил в себе именно представите­лей "еврейского восточничества", хасидско-саббатаистский тип, евреев-коммунистов, евреев-социалистов — тех самых, которые еще в конце ХУШ века хотели "жить трудами рук своих". Это трудовое, эсхатологическое, универсалистское, в большинстве своем русофильс­кое еврейство солидаризовалось с национал-большевистским течением русских "левых империалистов", видящих в Октябрьской революции не конец национальной мечты, но ее начало, новую красную зарю, второе пришествие Советской Руси, тайного старообрядческого Ките­жа, утраченного в мрачное двухсотлетие санкт-петербургской сино­дальной безблагодатной пародии. Одним словом, еврейская струя в большевизме является логичным и триумфальным завершением ис­торического пути огромного (органичного для еврейства) секто­ра, корни которого уходят в религиозные споры Средневековья. Врагами же этой эсхатологической общины "евреев-восточников" стали все капиталисты мира, и особенно еврейские буржуа, светское, эмпирическое (по Марксу) воплощение древних раббанитов. Отсю­да и парадоксальный большевистский "антисемитизм", не чуждый и многим евреям-коммунистам. Агурский приводит в своем труде инте­реснейший случай, когда еврей Владимир Тан-Богораз заступается за русского большевика, позволившего себе грубую антисемитскую ти­раду, не только заступается, но целиком его оправдывает. Как это напоминает приведенную историю с зогаритами! С другой стороны, антисемитизм мог быть направлен и в противо­положную сторону, причем и в этом случае его носителями вполне могли быть либо евреи, либо управляемые ими политические деятели. Так, к примеру, широко известны антисемитские высказывания Чер­чилля, который, указывая на еврейское происхождение большинства вождей большевизма, говорил о "еврейской опасности, грозящей ци­вилизации с Востока". При этом сам лорд Черчилль опирался в своей политической карьере на право-сионистские круги Великобритании и США, как убедительно показывает Дуглас Рид. Следовательно, подоб­но тому, как существует "правое" и "левое" еврейство, так существу­ет "правый" и "левый" антисемитизм. От Февраля к Октябрю проходит водораздел двух половин ми­рового еврейства, и с определенного момента это противостояние приобретает жесточайшие формы.^ 1.6 Жить трудами рук своих Нет сомнений, что евреи отличаются уникальными способностями в некоторых социальных, хозяйственных и культурных областях. Века рассеяния многому научили маленький, но стойкий, упорный народ, не желавший отказываться от своей древней мечты, от многотысяче­летней религии, от далекого завета. Глядя на все окружающее как на временное, отстраненное, преходящее, евреи выработали ряд порази­тельно динамичных черт, позволяющих им мгновенно ориентировать­ся в социальных катаклизмах, в быстротекущих процессах государ­ственного и национального масштаба, протекающих в среде "больших народов", которые, "будучи всегда у себя дома", воспринимали все с определенным отставанием. Но эти навыки могли использоваться по-разному в разных ситуациях. Так, евреи-большевики приложили все свои усилия, все национальные таланты, все духовные силы для создания мощнейшего советского государства, империи социаль­ной справедливости, евразийского бастиона сухопутной геополи­тики. И многочисленные элементы еврейской диаспоры в Европе, Америке, Азии, выходцы из тех же религиозно-духовных, мистичес­ких, "восточнических" по духу, "евразийских" сред, были долгие де­сятилетия структурной опорой Советов, верными агентами влияния Великой Евразии, проводниками большевистского мессианства. Имен­но они составили основу Коминтерна, сплели могущественную евразийскую сеть агентуры Москвы во всех уголках планеты. Но снова подчеркнем, что речь шла не просто о евреях, но об особой категории евреев, о специфическом еврейском лагере, о "евреях-евразийцах". Кстати, на определенном этапе именно они, эти "красно-коричневые" евреи-евразийцы и подготовили создание государства Израиль, всту­пив под руководством (и с санкции) Москвы в жесткую схватку с англичанами-атлантистами, с силами капитала и либеральной демок­ратии. Они же составили ось левых сил Израиля, плодом их усилий были знаменитые кибуцы. Все то же зогаритское — "жить трудами рук своих". Апологеты еврейства как такового, представляя всех евреев исклю­чительно невинными жертвами, никак не могут объяснить тот факт, что в эпоху суровых репрессий, как ленинских, так и сталинских чисток, евреи были не только жертвами, но и палачами, причем не в индивидуальном, чисто личном, а именно в групповом, партийном, фракционном смысле. Это не укладывающееся ни в антисемитские, ни в юдофильские рамки обстоятельство на самом деле объясняется тем, что и во время советской власти внутренняя борьба в еврействе не прекращалась; тем, что большевистские, "хасидские", "зогаритские" элементы, хорошо знающие навыки и змеиные манеры своих соб­ственных соплеменников, их склонность к интригам, к хамелеонству, к заговорам, нещадно сражались с буржуазными элементами еврей­ства, с остатками "евреев-западников", с наследниками "раббанитско-го" духа, с идейными потомками "митнагедов". Отсюда и парадокс — в центре ярко выраженных антисемитских чисток сплошь и рядом стояли сами евреи.^ 1.7 От перелома к краху Критической точкой в истории еврейского евразийства являет­ся 1948 год. В этот момент Сталин и его приближенные приходят к выводу, что государство Израиль, создание которого в самом начале с энтузиазмом поддержало советское руководство (как хасидско-социа-листическую конструкцию), оказалось инструментом буржуазного Запада, поскольку линия капиталистов-митнагедов одержала в нем верх. Сионистские тенденции стали пробуждаться и в советском еврействе, а это означало переход инициативы к остаткам "западничес­кого" сектора, чье тотальное искоренение оказалось лишь видимостью и чья живучесть превзошла даже бдительные подозрения евреев-евра­зийцев. Этот момент стал фатальным — как показывают последние собы­тия конца нашего века — для всего советского государства, для социализма во всем мире. Когда антисемитские тенденции в советском руководстве перешли определенные границы — особенно вопиющим было уничтожение Еврейского антифашистского комитета, состояще­го практически на 100 процентов из убежденных евразийцев и пря­мых агентов Лаврентия Берии (что говорит только в их пользу) — только самые стойкие евреи-национал-большевики смогли остаться непоколебимыми на своей русофильской, советско-имперской пози­ции. В целом же в глазах еврейской массы влияние евразийцев было в достаточной степени подорвано, а их основная геополитическая и иде­ологическая линия существенно дискредитирована. С другой стороны, из партийной и военной среды к вершинам власти стали подтягиваться великорусские и малороссийские элементы, которым был совершен­но непонятен мессианский пафос левого национализма, мессианского национал-большевизма, лежавший в основе духовного союза еврейс­ких и русских большевиков еще с начала века. Эта новая генерация ощущала себя более государственниками, чем проповедниками Новой Истины, наследуя либо армейский "романовский" дух царистской касты военспецов, не до конца выкорчеванной большевиками, либо простонародный, рабоче-крестьянский шовинизм с определенной до­лей нерефлективного, инстинктивного антисемитизма. Эти армейс­кие кадры, не знавшие революции и высшего духовного, историческо­го напряжения, ей сопутствовавшего, не вникали;^ тонкости нацио­нальной политики. Особенной глухотой в этом вопросе отличались выходцы с Украины, которые с определенного времени — вместе с Хрущевым — стали все плотнее оккупировать высоты власти в СССР. И хотя сразу после смерти Сталина Берия полностью прекратил анти­семитские "дела врачей", самое непоправимое было совершено. Далее наступил фатальный перелом. Русское-еврейск