МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИГосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образованияУЛЬЯНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТСпециальность «Теоретическая и Прикладная лингвистика»Реферат на тему:«Когеренция»Выполнила: Студентка группы Лд-41 Перчун Е.А.Проверила: Андросова М.А. Ульяновск 2004Содержание Введение 21.Категории дискурса 51)Связность, когеренция, когерентность или цельность? 82)Соотношение когеренции и когезии 112.Виды когеренции 171)Локальная корегентность 18a)Стратегии локальной когерентности 18b)Понятие когезии 19c)Виды когезии по Лукину В.А. 20d)Типы когезии по Т. Гивону 25e)Средства когезии по М. Холлидею и Р. Хасану 25f)Обобщение рассмотренных видов связности 282)глобальная когеренция 29a)понятие глобальной когеренции 29b)Понятие цельности в соотнесении со связностью 30c)Взаимосвязь категорий интеграции и завершенности 34d)Текстовые знаки 353)тематическая когеренция 433.Семантико-синтаксический аспект когерентности художественного текста 46a)тексты 1-й (максимальной) степени когерентности 46b)тексты 2-й степени когерентности 49c)тексты 3-й степени когерентности 50d)тексты 4-й степени (нулевой) когерентности 53Заключение 55Литература 59 Введение Благодаря определенному набору категорий связный текст (дискурс) представляет собой упорядоченною структуру. Целостность текста, тесная взаимосвязь его составляющих получила название когерентность текста (от латинского cohaerens - связный, взаимосвязанный). Целостность текста, органическое сцепление его частей свойственно как сверхфразовому единству, так и целому речевому произведению. Связность текста это явление не только смысловое. Она "проявляется одновременно в виде структурной, смысловой и коммуникативной целостности, которые соотносятся между собой как форма, содержание и функция" (О.И. Москальская, 1981, с.17). Целью данного реферата является выяснение и тщательное рассмотрение такой категории дискурса как когеренция. Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи: рассмотрение существующих точек зрения, касающихся данной проблемы; разграничение понятий корегенция и когезия; выявление различных видов корегенции. Данная проблема занимает важное место в работах как российских, так и зарубежных лингвистов, потому что когеренция является одной из самых важных категорий дискурса. Следует, однако, подчеркнуть, что данная тема является еще не до конца изученной и спорной на том основании: есть ли отличия между такими категориями дискурса как когезия, когеренция, целостность, связанность. Теоретическими основами работы послужили труды таких известных лингвистов, как Тураевой З.Я., Гальперина И.Р., Кожевниковой К., Воробьевой О.П., Лукина В.А., Леонтьева А.А., Трошиной Н.Н., Макарова Н.Л, Москальской О.И., Инфантовой Г.Г. и др. В качестве примеров категории когерентности были использованы отрывки из произведений Пушкина А.С., Рубцова Н.М., Белого А., Kästner E. и др. В работе использовались следующие методы анализа:метод наблюдения: для исследования категории когеренции;метод описания: анализ художественных отрывков. Характер исследуемого материала и задачи работы определили структуру реферата, которая состоит из введения, трех глав, заключения.^ Во введении изложена актуальность темы «Когеренция»; также рассматриваются проблемы, связанные с необходимостью исследования данной категории дискурса, кратко излагаются основные признаки когеренции, обозначаются цель и задачи работы, описываются применяемые методы исследования, а также приводится краткое описание содержания работы.^ В первой части работы рассматривается вопрос о категориях дискурса. Проводится теоретическое осмысление понятия корегенция. Рассматриваются и тщательно анализируются различные точки зрения на данную проблему, и приводится обобщенная оценка вышеуказанного понятия. Ставится вопрос о необходимости разграничения понятий когезия и когеренция.^ Вторая часть посвящена рассмотрению локальной, глобальной и тематической когеренции, а также выявлению различных классификаций вышеуказанных видов. Выявлены также некоторые стратегии локальной связанности. Уделено внимание осмыслению соотношения когеренции с другими категориями дискурса.^ В третьей части рассматриваются семантико-синтаксический аспект когеретности художественного текста, а также выделяются тексты различных степеней когерентности.^ В заключении подводятся итоги проделанной работы, приводятся обобщенные выводы, сделанные на основе анализа теоретического и практического материала. К работе прилагается список использованной литературы.^ Категории дискурса Лингвистическое исследование текста долгое время ограничивалось только его первым полюсом – анализом отношений между элементами языковой системы внутри текста. В рамках системно-структурной парадигмы исследование велось по линии выявления, описания, моделирования внутритекстовых связей. В качестве компонентов текста выделялись разные единицы его членения: абзац, сверхфразовое единство, сложное синтаксическое целое и др. В результате такого имманентного анализа лингвистика текста стала теорией связности, описывающей разные модели когезии или когерентности текста: логические, грамматические, лексические, стилистические, образные. Количество категорий текста, выделенных таким образом, умножилось до нескольких десятков (когезия, когерентность, интеграция, континуум, цельность, тематичность, последовательность, целостность, завершенность, коммуникативность, информативность, текстовость, эмотивность, интенциональность, акцептуальность, ситуативность и т.п.). Так, например, в монографии И. Гальперина "Текст как объект лингвистического исследования" перечислены такие категории текста, как информативность, модальность, когезия, интеграция и завершенность. Подобные категории, а именно связность, единство и цельность текста, называет А. Леонтьев (1979, 1998). Все они так или иначе объясняют отдельные части механизма связности текста, хотя природа связности остается при этом в тени. Еще в начале 70-х годов ХХ века А.А.Леонтьев и другие ученые доказали, что связность текста имеет нелингвистическую природу. Признание этого факта значительно расширило круг выделяемых категорий текста. Следует отметить, что в лингвистическую науку понятие “текстовая категория” вошло уже в середине 70-х годов, однако до сих пор оно четко не определено. Частично это связано с тем, что нередко категориями называют признаки, поэтому и в работах по теории текста эти термины выступают либо как взаимозаменяемые, либо однотипные характеристики текста в одних исследованиях относятся к его признакам, в других – к категориям. "Признаки же текста призваны отличать его от единиц другого рода, выделять из числа подобных, в то время как категории, которые могут быть более абстрактны, чем признаки, выделяются по отношению к ним". (В.В. Красных, 1998, с. 65). В свою очередь, "обоснованному установлению текстовых категорий препятствует недостаточная разработанность круга понятий, передаваемых этими категориями" (З.Я. Тураева, 1986, с.10). В одном ряду оказались такие разнородные свойства текста, как способность нести информацию (информативность) и, например, завершенность или способность создавать «образ автора», «образ читателя» (антропоцентричность). В результате «лингвистика текста в ее категориальной ипостаси превратилась в некое подобие «свалки», в данном случае для текстовых штудий, куда, будучи предварительно идентифицированными как категории текста, в полном несоответствии с принципом, известным как «бритва Оккама»: «Сущности не следует умножать без необходимости», отправлялись все новые и новые особенности, которые рассматривались как присущие тексту» (О.П. Воробьева, 1993, с. 20). Попытки систематизировать категории текста ни к чему не привели, так как до сих пор критерии разграничения категориальных и некатегориальных признаков текста не выработаны. Сложность такой задачи заключается в том, что все категории в тексте взаимодействуют друг с другом, что само по себе является признаком внутренней организации, или связности, текста. Макаров выделяет следующие категории дискурса: мена коммуникативных ролей, коммуникативная стратегия, когезия и когеренция дискурса, метакоммуникация и дейксис дискурса. Ирена Беллерт в своей работе "Об одном условии связанности текста" принимает следующее рабочее определение связного текста, или дискурса, в соответствии с интуитивным пониманием этого термина. "Дискурс (discourse) — это такая последовательность высказываний S1 . . .Sn, в которой семантическая интерпретация каждого высказывания S1 (при 2 Современная лингвистика рассматривает текст как когерентный дискурс, который организован как интерсубъективное пространство, наполняемое смыслом в результате взаимодействия речевых субъектов, т.е. как следствие диалогических отношений. Эти отношения – не просто обмен репликами между говорящими, а сложное переплетение взаимных влияний говорящего и слушающего друг на друга и контекста – на характер и форму их отношений. Оформляемое таким образом общение представляет собой диалогически структурированную деятельность, которая «вбирает в себя» контекст. Слово становится «выразительным» в месте его контакта с реальной действительностью, под влиянием той реальной ситуации, которая отражается индивидуальным высказыванием. И при понимании любого высказывания важен не только непосредственный контекст, в котором происходит диалог, но и предыдущий и последующий контексты, в которых возможны изменения. Эти два аспекта (ретроспективный и проспективный) освещают два подхода, в рамках которых задаются лингвисты вопросами, с одной стороны, о причинах, детерминирующих действия, и с другой – о границах, основе и возможности «свободы» действий. Таким образом, высказывание требует понимания в интерсубъективном пространстве, в единстве восприятия и отклика, вопроса и ответа, которые делают диалог прототипом реального общения и вербального творчества.^ Связность, когеренция, когерентность или цельность? Во всех предложенных классификациях главным образом повторяется связность, а связность, действительно, является основным неотъемлемым признаком текста. Известно, что в лингвистической традиции существует две устойчивые тенденции трактовки текста как линейной последовательности предложений и как иерархического образования, обладающего глубинной и глобальной связанностью. Ряд ученых разделяет признаки, которые, уже были отмечены выше, некоторые из исследователей считают категориями, на две основные группы, базирующиеся на связности, – структурную (когезия) и содержательную (когеренция), при этом, однако, они подчеркивают условность такого деления (З.Я. Тураева, 1981, с. 81). Глобальным, доминирующим компонентом признается "когеренция, под которой понимается смысловая связь предложений, в то время как показатели структурной связности в тексте могут не всегда проявляться" (Т. Dobzynska, 1983, с.24), например, текст может быть не законченным, но все равно, обладая смысловым единством, будет относиться к текстам. Структурные категории также называются формальными или линейными, а содержательные – семантическими или смысловыми. В большинстве случаев отсутствие одного из средств, обеспечивающих структурное единство текста, компенсируется остальными элементами текстовой связности. Встречаются, правда, примеры, где сознательно нарушаются границы начала и конца текста, а отдельные высказывания носят фрагментарный характер, что приводит к смысловым неточностям и произвольной интерпретации текста, зависящей от того, в какую коммуникативную область включит его реципиент, и, скорее всего, приводит к интерпретации, не тождественной намерениям автора. Такие тексты утрачивают статус текста sensu stricto и становятся, как вслед за Умберто Эко пишет Т. Добжиньска, “открытыми произведениями” (Т. Dobzynska, 1983, с.42). Общие положения, касающиеся когезии и когеренции, можно считать идентичными, но внутри этих групп наблюдаются определенные расхождения. Считаю необходимым отметить, что оба термина когезия и когеренция происходят от основы глагола cohaereo (лат. быть связанным, соединенным, сросшимся, держаться или висеть вместе, примыкать). Термин когезия обязан своим рождением основе супина cohaesum. Есть в словаре и производное от этого же глагола существительное cohaerentia «сцепление, внутренняя связь», восходящее к форме причастия настоящего времени. Во многих отечественных работах, особенно в русле лингвистики текста, закрепился термин когерентность (НЗЛ: Вып. 8, 1978, с.469), но Макаров М.Л. считает, что это представляется неточным употреблением, так как в русской терминологической традиции для латинской основы этого типа нормативным будет слово, оканчивающееся на -енция, по аналогии с конференция, аудиенция... Это подтверждается и параллелями из новых европейских языков (ср.: англ. coherence, conference, audience, нем. Kohärenz, Konferenz, Audienz и др.). Но в литературе русских лингвистов, касающейся вышеуказанной проблемы, мною был выявлен тот факт, что чаще употребляется термин когерентность, нежели когеренция. А лингвист Гальперин говорит о том, что если для «грамматического» направления существенными являются связи внутри сверхфразовых единств между отдельными предложениями, а связь самих этих единств в рамках текста, как правило, не рассматривалась, то при целостном подходе к тексту именно эта связь является основной, доминирующей. В результате связи частей текста между собой создается его целостность, являющаяся одной из основных его характеристик. Такую связь, приводящую к целостности текста, И. Р. Гальперин называет интеграцией (или когерентность). Целостность как фундаментальное свойство текста рассматривается А. А. Леонтьевым. Он считает, что в отличие от связности, которая реализуется на отдельных участках текста, цельность — это свойство текста в целом. «В противоположность связности цельность есть характеристика текста как смыслового единства, как единой структуры, и определяется на всем тексте. Она не соотносима непосредственно с лингвистическими категориями и единицами и имеет психолингвистическую природу. Суть феномена целостности... в иерархической организации планов речевого высказывания, используемых реципиентом при его восприятии» (А.А. Леонтьев 1979, с. 2). С психолингвистической точки зрения цельность (целостность) есть латентное проекционное (концептуальное) состояние текста, возникающее в процессе взаимодействия реципиента и текста, в то время как связность есть рядоположенность и соположенность строевых и нестроевых элементов языка/речи, есть некоторая дистрибуция, законы которой определены технологией соответствующего языка (с этой точки зрения вообще не может быть несвязных текстов). В других же работах целостность отождествляется с широко понимаемой связностью, при этом к смысловой и структурной добавляется третий вид целостности - коммуникативная (О.И. Москальская, 1981, с. 87). Хочу отметить, что многие ученых, в числе которых Лукин В.А., Тураева З. Я., также соотносят понятия цельности и когерентности. Из всех проанализированных мною работ, эту точку зрения считаю правильной, поскольку был предложен ряд убедительных доказательств. Поэтому из вышесказанного, следует принимать во внимание следующее: когеренция = когерентность = целостность = интеграция = = семантико-прагматическая связанность^ Соотношение когеренции и когезии Но прежде чем перейти к рассмотрению собственно когерентности текста, необходимо внести некоторые терминологические уточнения, определить границы использования таких терминов, как «когерентность»; «когезия», «грамматичность». Прежде всего представляется неправомерным синонимическое употребление первых двух терминов в значении «связность», довольно широко распространенное в специальной литературе, что нашло отражение и в «Кратком словаре терминов лингвистики текста». Вместе с тем принято говорить о когерентности текста в целом, т. е. как свойстве текста (в специальной литературе часто встречается определение текста как когерентного множества или последовательности предложений), но и о когезии как свойстве элементов текста не меньших, чем предложение, о видах связи между элементами текста. Поэтому когерентность понимается как цельность текста, заключающаяся в логико-семантической, грамматической (прежде всего синтаксической) и стилистической соотнесенности и взаимозависимости составляющих его предложений. Иными словами, когерентность текста есть результат взаимодействия логико-семантического, синтаксического и стилистического видов когезии, причем основой когерентности является именно логико-семантическая когезия предложений. Макаров также отмечает, что в современном употреблении когезия и когеренция получили собственные «сферы влияния», хотя не обошлось без некоторой терминологической путаницы, объяснимой кровным родством двух слов. И поэтому в некоторых работах термин связность текста выступает только как синоним термина когезия, а терминологическим соответствием смысловой связности – когерентности - является цельность (целостность), которая рассматривается как особая категория (А. Леонтьев 1979, 1998, с. 45). Не случайно С. И. Гиндин констатирует «своего рода гносеологическую первичность семантической связности среди строевых коррелятов единства текста» (С.И. Гиндин, 978, с. 34). Три указанных вида когезии соответствуют трем «уровням отношений элементов в тексте» (drei Bezugsebenen der Relation): 1) знак — знак (т. е. синтаксический уровень) ~ синтаксическая когезия; 2) знак — интерпретатор (т. е. прагматический уровень) ~ стилистическая когезия; 3) знак — объект (т. е. семантический уровень) ~ семантическая когезия. Но в то же время смешение признаков цельности и связности наблюдается, например, и в работе Б. М. Лейкиной. Рассматривая «. . . общие условия связности и цельности, характеризующие структуру сложных билатеральных единиц любого языкового уровня», она пишет: «Их совокупность в самом общем виде можно определить как условие внутренней насыщенности смысловой структуры данной единицы в целом (условие цельности) при ненасыщенности смысловой структуры одной или более из ее составляющих, восполняемой за счет контекста в рамках данной единицы, и возможность построения связного графа смысловой структуры в целом (условие связности) . . . специфические для текста формальные показатели связности и цельности — особые связочные элементы (например, «служебные» предложения), индикаторы начальной или конечной границы текста 2, например, характерные для определенных типов текста зачины или концовки, в частности, название произведения, указание типа документа («Доверенность», «Автобиография» и т д.), подпись, формулы типа «Благодарю за внимание» и пр.; средства логической рубрикации; эксплицитное указание законченности/незаконченности («Конец», «Продолжение следует»); метрическая организация текста и т. д. . . . В случае неспецифически текстовых индикаторов связности учитывается их «глубинность». Различаются максимально поверхностные индикаторы, представленные определенным сегментом в линейной структуре текста (повторы, слова-заместители, союзы), и более глубинные, не имеющие сегментных экспонентов (например, ненасыщенность синтаксической структуры, «семантическое согласование» синтаксически связанных друг с другом форм» (Б.М. Лейкина, 1978, 41). Но с другой стороны интеграция, «связывая отдельные сверхфразовые единства в единое целое, нейтрализует относительную автосемантию этих частей и подчиняет их общему содержанию произведения». Понятие интеграции противопоставляется также и Гальпериным понятию когезии. «Когезия — это формы связи — грамматические, семантические, лексические — между отдельными частями текста, определяющие переход от одного контекстно-вариативного членения текста к другому. Интеграция — это объединение всех частей текста в целом для достижения его целостности. Интеграция может достигаться средствами когезии, но может строиться и на ассоциативных и прессуппозиционных отношениях» (И.Р. Гальперин, 1981, с. 125). В связи с этим И. Р. Гальперин видит различие между этими понятиями в том, что когезия — это категория логического плана, а интеграция — скорее психологического. Углубляя данное противопоставление, он отмечает, что "если когезия регулируется в синтагматическом разрезе, то интеграцию можно представить себе как парадигматический процесс" (И.Р. Гальперин, 1981, с. 131). Поэтому можно считать, что когезия — линейна, интеграция — вертикальна. Процесс интеграции, обеспечивая целостность текста, тем самым стремится к его завершенности. Таким образом, получается, что цельность связана с планом содержания текста, а связность - с планом выражения, так что фактически обе эти категории объединяются в одну категорию, хотя в реальной речевой действительности между цельностью и связностью знака равенства нет, хотя они и взаимосвязаны тесно. Но стало уже достаточно общим местом, что все категории текста имеют и план содержания, и план выражения, а, следовательно, нельзя категорию цельности сводить лишь к смысловому единству, а категорию связности - к ее формальному выражению (З.Я. Тураева, 1986, с. 6, 83). Как теперь можно увидеть, цельность (связность, интегративность, когерентность) – одна из глобальных категорий текста, на которую единодушно указывают все лингвисты, несмотря на разницу в терминологии. Следует еще раз отметить, что когерентность не стоит отождествлять с когезией, так как когерентность есть свойство текста, а когезия суть свойство элементов текста, не меньших, чем предложение. “Когерентность понимается как цельность текста, заключающаяся в логико-семантической, грамматической (прежде всего синтаксической) и стилистической соотнесенности и взаимозависимости составляющих его предложений … . Когерентность текста есть результат взаимодействия логико-семантического, синтаксического и стилистического видов когезии” (О.И. Москальская, 1981, с. 46). Значит, можно сделать вывод, что "когеренция шире когезии, она охватывает не только формально-грамматические аспекты связи высказываний, но и семантико-прагматические (тематические и функциональные в том числе) аспекты смысловой и деятельностной (интерактивной) связности дискурса, как локальной, так и глобальной, то есть формальная связность текста (когезия) соотносится с содержательной связностью (когерентностью), выступающей в качестве уточнения категорий информативности и целостности текста" (М.Л. Макаров, 2003, с.195). В небольших по объему текстах, в особенности в т.н. нейтральных стилях языка когезия полностью обеспечивает интеграцию. В таких текстах связь и взаимообусловленность частей слишком очевидны. Другое дело в текстах художественной литературы, где, наоборот, когезия служит лишь вспомогательным средством связи небольших отрезков, а связь крупных фрагментов и частей не всегда легко улавливается. Сложность процесса интеграции усугубляется тем, что в произведениях художественной литературы могут появиться иррелевантные мысли и рассуждения. Для того чтобы привести их к "одному знаменателю" подчас требуются определенные усилия аналитического ума, направленные на осмысление имплицитной сопряженности таких отклонений. Но и в крупных научных текстах — монографиях, диссертациях, учебниках - возможны отклонения — анализ проведенных экспериментов, изложение точек зрения других исследователей, история вопроса и др. Однако будучи связаны с основной проблемой исследования, они легко поддаются процессу интеграции. Наиболее полно и всесторонне интеграция реализуется в выводах и заключениях к научным исследованиям. В них можно увидеть как процесс интеграции, так и его результат. Приведу пример использования языковых средств, обеспечивающих интеграцию отдельных частей статьи Рословца, озаглавленной "О второстепенных членах предложения и их синтаксических функциях". В основном эта статья направлена против разграничения главных и второстепенных членов: предложения, противоречащего, с точки зрения автора, "многоуровневой, структурной и семантической организации". Как обеспечивается интеграция в этом тексте? Длина статьи 15 журнальных страниц, количество абзацев – 45, которые можно условно приравнять к сверхфазовым единствам. Не раскрывая содержательно-конценптуальную информацию автора, проследим, как интегрированы части, и для этого перечислим почти все обороты, с которых в этой статье начинаются абзацы: "Первая позиция..., Из соблюдения принципа... возникла необходимость..., Верно, что..., to значит, что..., В связи с этим следует..., Из этого следует..., Нам кажется также..., Первое положение..., Второе положение..., Что же касается.., Таким образом..., Так, в предложении..., В примере..., В высказывании..., В свете изложенного..., При этом нужно учитывать..., Таким образом..., Как уже отмечалось..., Это разграничение..., То же самое можно сказать, Итак..., Иначе говоря..., Как видно..., В связи с этим..., Изложенные выше соображения..." Приведенные обороты не только сцепляют один абзац с другим, но и являются средствами интеграции всей статьи. Интеграция осуществляется не только формально-грамматическими средствами связи, но и семантико-тематическими. Так, в анализируемой статье в первом СФЕ автор констатирует "кризис" традиционного учения о второстепенных членах предложения. Во втором СФЕ описание "кризиса" развертывается и рассматриваются различные системы деления на главные и второстепенные члены предложения. Далее следуют сверхфразовые единства, в которых описана "длительная история" этого "кризиса". Эти СФЕ содержат: цитаты из отдельных работ, критические замечания, мысли и суждения относительно цитированных положений, иллюстрации форм зависимости одних частей предложения от других и, наконец, собственную концепцию автора о "сочетательных" и "предложенческих" связях. Таким образом, решение задачи выделимости текста, а вместе с тем и его основных признаков, на уровне целого текста, а не его частей — суперсинтаксических единиц – переводит всю эту проблему в совершенно иную плоскость. В связи с этим ведущими признаками текста становятся не грамматические показатели связности, а такие его свойства, как целостность, интегративность, завершенность, которые, как показывает анализ, имеют смысловой, содержательный характер, что определяет их как психологические, речевые, коммуникативные явления. Необходимо сделать вывод о том, что формальные признаки (когезия) не являются определяющими для текста, поскольку оказываются недостаточными для его выделения как самостоятельной единицы. Это значит, что текст — это единица не языковой системы, а речевой, коммуникативной. Он обладает своими собственными закономерностями строения и функционирования, отличными от языковых единиц, хотя и состоит из них.^ Виды когеренции Вопросы структуры дискурса при другом угле зрения легко преобразуются в вопросы о его связности. "Если некоторый дискурс D состоит из частей a, b, c..., то что-то должно обеспечивать связь между этими частями и, тем самым, единство дискурса" (Энциклопедия Кругосвет, 1999). А трансформация дискретного представления в представление связное – необходимое условие успешности коммуникации: бессвязный текст не может быть адекватно декодирован адресатом. Эта трансформация происходит через установление глобальной и локальной связности дискурса.^ Глобальная связность дискурса обеспечивается единством темы (иногда используется также термин «топик») дискурса. Надо отметить, что Макаров предлагает разграничивать эти понятия и выделяет также тематическую когерентность, которая формируется вокруг глобальной темы дискурса или темы говорящего. В отличие от темы предикации, как правило, ассоциируемой с некоторой именной группой или обозначаемым ею предметом (референтом), тема дискурса обычно понимается либо как пропозиция (понятийный образ некоторого положения дел), либо как некоторый конгломерат информации. Локальная связность дискурса – отношения между минимальными дискурсивными единицами и их частями. ^ Локальная корегентность Стратегии локальной когерентности Если большинство психолингвистических моделей языкового понимания, не выходящих за рамки предложения, здесь и останавливаются, в модели Т.А ван Дейка и В. Кинча когнитивной обработки текста в качестве следующей задачи является установление значимых связей между предложениями текста. Ряд этих стратегий объединяют под общим названием стратегий локальной когерентности (связности), то есть основной задачей понимания на данном этапе является конструирование локальной связности. "Основное абстрактное условие локальной связности состоит в том, что сложные пропозиции обозначают факты некоторого возможного мира". (Т.А ван Дейк и В. Кинч, 1978) Следовательно, стратегическое установление локальной когерентности в когнитивной модели требует, чтобы пользователь языка по возможности эффективно проводил поиск потенциальных связей между фактами, обозначенными пропозициями. Часто соотнесенные таким образом факты обозначают тождественные референты: индивидуальные объекты или лица. Поэтому одной из возможных стратегий является поиск аргументов пропозиции, которые находятся в отношении кореферентности с одним из аргументов предыдущей пропозиции. Установление локальной связности происходит в кратковременной памяти под общим контролем управляющей системы и, следовательно, в рамках макропропозиции. Они считают, что пользователи языка стремятся к установлению связности как можно скорее, не ожидая завершения предложения или фразы. Например, они сразу пытаются связать с помощью кореференции первую же именную группу и лежащие в ее основе понятия (атомарные пропозиции) с соответствующими понятиями предшествующей пропозиции; это делается на основе информации о функциональной структуре, предшествующей пропозиции и на основе тема-рематической структуры в последующих предложениях или же на предполагаемой роли понятия в обрабатываемом предложении.^ Понятие когезии Связность (когезия, локальная когенция) - это первое, с чем имеет дело получатель, воспринимая готовый текст. Точнее, он воспринимает языковые знаки, специфическим образом взаимодействующие между собой. «Специфически» - значит не так, как в языке, и благодаря этому текст сообщает нам то, чего не может сообщить какая бы то ни было совокупность языковых знаков, связанных языковыми же отношениями. Понятие связности в самом общем плане может быть определено через повтор: некоторая последовательность знаков на том основании расценивается как связная, что имеет место повторяемость различных знаков, их форм, а также смыслов; повторяясь, они скрепляют, "сшивают" такую последовательность в одно отдельное целое (последним как раз и объясняется выбор латинского textum- 'ткань', 'плетеная работа' - для обозначения соответствующей последовательности знаков). "Причина высокой повторяемости знаков в тексте заключается в том, что текст строится в конечном счете из языковых единиц" (В.А. Лукин, 1999, с.22). Количество фонем, морфем, лексем, структурных типов предложений в языке ограничено. Однако число возможных сообщений, в том числе и текстов, теоретически бесконечно, по крайней мере - несчетно. Отсюда следует, что при использовании ограниченного инвентаря языковых единиц для создания несчетного числа сообщений языковые единицы неизбежно повторяются в таких сообщениях (текстах). Причем повтор всегда избыточен - говорится и пишется что-то сверх того, что строго необходимо для передачи сообщения. Однако тут немедленно возникает вопрос: добавления к чему? Можно сказать: «добавления к основному костяку сообщения». Но что такое «основной костяк сообщения»?" (К. Черри, 1972, с.47). Ответ на последний вопрос особенно сложен, когда дело идет о художественном тексте. Если, посылая телеграмму, мы без труда понимаем, как и что можно сократить (какие повторы убрать), чтобы получатель без искажения понял суть сообщения, то проделать ту же процедуру, например, со стихотворным текстом Пушкина уже нельзя.^ Виды когезии по Лукину В.А. связность на уровне одноплановых единиц и форм знаков Под связностью одноплановых единиц имеется в виду повтор таких зрительно воспринимаемых образов (линий, черточек, точек и т.п.), которые не расцениваются получателем однозначно как формы знаков. Это типичная ситуация, в которой работают дешифровщики древних текстов. Помимо прочих проблем, здесь можно отметить две. Первая состоит в необходимости убедиться, что та или иная линия или конфигурация действительно является формой языкового знака, а не просто рисунком или, скажем, частью орнамента. Для этого обычно сравнивают имеющееся изображение со знаками известного уже письма, пытаясь обнаружить аналогии; если таковые имеют место, перед нами знак. Впрочем, это только гипотеза. Она необходима для того, чтобы положению, знаковый статус, то каковы язык и система письма, к которым она принадлежит? Последнее осложняется тем, что при различных системах письма существуют соответствующие и также различные способы чтения текста (слева направо, справа налево, сверху вниз, по спирали ...). В этом случае самым надежным средством решения проблемы будет анализ связности - подсчет повторяющихся знаков в тех или иных позициях и статистическое обобщение найденных повторов. Так, в частности, был определен тип текста, нанесенного на «табличку из Энкоми» - глиняную пластину, найденную на о. Крит: "...весь текст располагался на ней в четыре колонки, от которых дошли до нас во фрагментах лишь левые, т.е. менее одной четвертой части текста, в которой насчитывалось, по-видимому, около 150-200 строк. Наблюдения над изменением длины строк, там где они сохранились целиком, и факт чередования в них конечных слоговых знаков... дали основание изучавшему этот памятник М. Вентрису сделать предположение о том, что текст содержит стихотворное произведение" (А.А. Молчанов, 1980, с. 36). - "Поэтому, как и всегда в подобных ситуациях, на первый план выступает необходимость формального анализа текста" (А.А. Молчанов, 1980, с. 36). Таким образом, повтор незнаковых формальных сегментов некоторой последовательности, которая, возможно, является знаковой, позволяет только с минимальной вероятностью предполагать, что перед нами текст. Эта вероятность увеличивается, когда появляется основание расценивать визуальные образы как регулярно повторяющиеся формы знаков, пусть даже их значения и денотаты пока не вполне ясны. Поскольку в этих двух случаях содержание текста нам не известно, речь может идти о связности, недостаточной для понимания текста, то есть для понимания того, ради чего существует и данная связность, и сам текст. Однако такого рода связность совершенно необходима для существования любого текста: она выполняет роль простейшей формы его выражения.связность знаковых элементов текста "Этот вид связности значим в гораздо большей степени для понимания смысла текста и его последующей интерпретации" (В.А. Лукин, 1999, с.22). В нем участвуют такие элементы текста, которые получатель расценивает как знаки. Ими могут быть не только морфемы, слова