Дж.Бьюдженталь
Исследование понятия «неудачи» в психотерапииприводит к выводу, что почти каждому курсу терапии присущи некоторые элементыуспеха и неуспеха. Автор рассматривает ряд случаев из собственной практики,оставивших у него ощущение неудачи. Подобное ощущение, по его мнению, возникаетчаще всего, когда терапевту не удается вложиться в работу с той полнотой,которая требуется клиенту. Второй источник неуспеха заключается в объективацииклиента.
Каждыйкурс психотерапии является неудачей и почти каждый – удача. Выражаясь точнее:почти каждый курс психотерапии успешен в одних отношениях и неуспешен в других.Разумеется, встречаются экстремальные случаи, когда терапия настолько недостигает цели, что клиент кончает жизнь самоубийством или каким-либо ужаснымактом насилия. Менее драматичны также экстремальные случаи важных изменений вжизни, которые потом могут найти отражение в каких-либо значительных вкладах вискусство, науку или другие области. В этих последних случаях, несмотря наблагополучие конечного исхода, в самой работе могут присутствовать элементынеуспеха.
Удачаили неудача в психотерапии – предметы, сложные для достоверной оценки,зависящие от диапазона времени, в пределах которого она дается, и взначительной степени подверженные влиянию взглядов, того, кто производитоценку.
…Для статистических и формальных целей, безусловно, полезно использовать некиеобщие, хотя и весьма приблизительные, критерии успеха и неуспеха, характеризуяв целом терапевтические усилия каждой отдельной пары «терапевт-клиент». Однакоподобное подведение итогов я нахожу малоинтересным и малозначимым. Вместоэтого, я думаю, гораздо более продуктивно то, что мы, практикующие терапевты,пересматриваем многие случаи из своей повседневной практики, в которых мы вкакой-то степени терпим неудачу с нашими клиентами или, напротив, помогаем имулучшить свое здоровье или развить самоактуализацию.
Ямогу лучше донести свою мысль, описывая некоторые отдельные примеры. Преследуяданную цель, я извлекаю из сложного контекста терапевтической работы именно теслучаи, в которых работал слабее, нежели это требовалось моим клиентам.
…Лилибыла личностью, склонной к изоляции, и большую часть своей взрослой жизнипрожившей в одиночестве. Она опасалась очень многого в мире и ограничиваласферу своей активности, чтобы уменьшить взаимодействие со своим окружением,которое она рассматривала как нечто враждебное. В течение года после того, какя перенес свое местожительство и практику из Лос-Анджелеса в СевернуюКалифорнию, я еженедельно приезжал в свой прежний офис, чтобы помочь моимпациентам завершить курс терапии или должным образом перевести их к другимтерапевтам. Только в отношении Лили оба варианта оказались невозможными. Вконце года я был вынужден прекратить эти поездки. Нет, это неправда. Я не былвынужден прекратить их, я предпочел так поступить. Мои собственные интересыперевесили интересы Лили, и таким образом я не оправдал ее ожиданий.
Япытался помочь ей найти другого терапевта; не знаю, удалось ли это, в конечномсчете. Спустя двадцать лет я все еще испытываю чувство вины и сожаления, – ноне самоосуждения, нет ( Bugental ,1987, с.247-249) – и такое поведение мне присуще. Но столь же естественно дляменя признать, что мы добились успеха в другом отношении: Лили обнаружила, чтоона способна в какой-то мере выходить из своей изоляции и ставить хотя бынескольких немногих людей в известность о своих потребностях.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.temenos.ru/