Введение
Эмоции (от французского слова emotion — волнение,происходит от латинского emoveo — потрясаю, волную) — это реакции человека иживотных на воздействие внешних и внутренних раздражителей, имеющие ярковыраженную субъективную окраску и охватывающие все виды чувствительности ипереживаний. Связаны с удовлетворением (положительные эмоции) илинеудовлетворением (отрицательные эмоции) различных потребностей организма.Дифференцированные и устойчивые эмоции, возникающие на основе высших социальныхпотребностей человека, обычно называют чувствами (интеллектуальными,эстетическими, нравственными).
По другому можно сказать, что эмоции — особый класссубъективных психологических состояний, отражающих в форме непосредственныхпереживаний, ощущений приятного или неприятного, отношения человека к миру илюдям, процесс и результаты его практической деятельности. К классу эмоцийотносятся настроения, чувства, аффекты, страсти, стрессы. Это так называемые«чистые» эмоции. Они включены во все психические процессы и состояния человека.Любые проявления его активности сопровождаются эмоциональными переживаниями.
Благодаря эмоциям мы лучше понимаем друг друга, можемсудить о состояниях друг друга и лучше преднастраиваться на совместнуюдеятельность и общение. Замечательным, например, является тот факт, что люди,принадлежащие к разным культурам, способны безошибочно воспринимать и оцениватьдруг у друга такие эмоциональные состояния, как радость, гнев, печаль, страх,отвращение, удивление. Это, в частности, относится и к тем народам, которыевообще никогда не находились в контактах друг с другом.
По каким признакам можно определить, что человек переживаетнекоторую эмоцию? Выделяют пять уровней проявления эмоций.
Субъективный план проявления эмоций.
Проявление эмоций в поведении.
Проявление эмоций в речи.
Вегетативный уровень проявления эмоций.
Проявление эмоций на биохимическом уровне.
Рассмотрим, насколько объективно можно судить том, чточеловек испытывает определенные эмоции, основываясь на их проявлении на каждомиз указанных уровней.
1. Субъективный план проявления эмоций
Здесь отражение эмоций происходит во внутреннихпереживаниях, тесно связанных с личным опытом индивида и основанных на нем.Стороннее определение эмоций в этом плане не очень надежно, так как, неучитывая внешних проявлений эмоций, исследователь основывает свои заключения нарезультатах, полученных при использовании испытуемым метода интроспекции.
Результаты исследования могут быть недостоверны, посколькуиспытуемый может не иметь желания раскрывать свои подлинные ощущенияэкспериментатору. С другой стороны негативную роль может сыграть искреннеежелание испытуемого помочь исследователю, в результате которого тестируемый пытаетсяпредоставить именно ту информацию, которая, по его мнению, интересуетисследователя. В итоге мы получаем описание некоторых фантазий испытуемоговместо истинных ощущений переживаемых эмоций.
Свою роль в некоторой необъективности выводов также играети то, что на выходе внутреннего, богатого по оттенкам, переживания эмоцийисследователь учитывает только слова, а слова слишком бедны, чтобы выразить то,что реально испытывает субъект. Разве можно утверждать, что человек, говорящий«я люблю яблоки», «я люблю маму», «я люблю этогочеловека» или «я люблю этот город» выражает одинаковые чувства.
Таким образом, мы видим, что психолог, изучающий проявленияэмоций в субъективном плане, может столкнуться с большими, а в некоторыхслучаях, с непреодолимыми трудностями, например, при работе с детьми.
2. Проявление эмоций в поведении.
В.К. Вилюнас отмечает, что эмоции являются событием нетолько психологическим, и их функциональное назначение не исчерпываетсяразносторонними влияниями на уровне субъективного отражения. Как утверждал Р.Декарт, «главное действие всех людских страстей заключается в том, что онипобуждают и настраивают душу человека желать того, к чему эти страстиподготовляют его тело». Таким образом, как справедливо замечает Вилюнас,поскольку эмоции сигнализируют о значимости происходящего, подготовка вэмоциональном состоянии тела к лучшему восприятию и возможным действиямнастолько целесообразна, что было бы удивительно, если бы она не закрепилась вэволюции и не стала одной из характерных особенностей эмоциональных процессов.
Ч. Дарвин замечает, что свободное выражение эмоцийпосредством внешних знаков делает более интенсивными эти эмоции. С другойстороны подавление внешнего проявления наших эмоций, насколько это оказываетсявозможным, приводит к их смягчению. Тот, кто дает волю бурным телодвижениям,усиливает свою ярость. Тот, кто не сдерживает проявления страха, будетиспытывать его в усиленной степени. Тот, кто, будучи подавлен горем, остаетсяпассивным, упускает лучший способ восстановить душевное равновесие. Дарвинподчеркивает, что все эти выводы вытекают, с одной стороны, из фактасуществования тесной связи между всеми эмоциями и их внешними проявлениями, сдругой стороны, из факта непосредственного влияния наших усилий на сердце, а,следовательно, и на мозг.
Проявление эмоций, безусловно, можно наблюдать в мимике,жестах, движениях людей, но исследование коррелятов конкретных эмоций и вповеденческом плане сталкивается со значительными трудностями. «Действительно,как получить достаточно большое число различных фотографий подлинныхэмоциональных реакций? Как вызвать у человека реальное переживание эмоций, невторгаясь в его жизнь? Стремясь преодолеть подобные затруднения, некоторыепсихологи прибегали к весьма драматическим методам».
Я. Рейковский, как пример таких исследований, приводитэксперименты Лэндиса, результаты которых были опубликованы в 1924г. Это были,несомненно, очень жестокие эксперименты. Так, чтобы вызвать сильныеотрицательные эмоции, за спиной испытуемого неожиданно раздавался выстрел или,в другом опыте, испытуемому приказывали отрезать большим ножом голову живойбелой крысе, а в случае отказа экспериментатор сам у того на глазах совершалэту операцию. В других случаях испытуемый, опуская руку в ведро, неожиданнонаходил там трех живых лягушек и, одновременно, подвергался ударуэлектрического тока. Именно благодаря такой жестокости в эксперименте Лэндисаудавалось вызывать подлинные эмоции.
На протяжении всего эксперимента испытуемыхфотографировали. Чтобы облегчить объективное измерение мимических реакций,основные группы мышц лица обводились углем. Это позволяло впоследствии — нафотографиях — измерять смещения, которые происходили при различныхэмоциональных состояниях в результате сокращения мышц.
Однако попытки установить, какие группы мышц участвуют ввыражении отдельных эмоциональных состояний, дали отрицательные результаты.Вопреки ожиданиям оказалось невозможным найти мимику, типичную для страха,смущения или других эмоций (если считать типичной мимику, характерную для большинствалюдей).
Следует подчеркнуть, что типичные мимические коррелятыэмоций не были найдены не только для ситуаций, которые классифицировались каквызывающие страх, смущение и т.д., но и для тех эмоциональных состояний,которые определялись так самими испытуемыми, то есть для тех случаев, когда ониутверждали, что испытывали страх, отвращение и т.п.
Вместе с тем было установлено, что у каждого испытуемогоесть некоторый характерный для него набор мимических реакций, повторяющихся вразличных ситуациях: закрывать или широко раскрывать глаза, морщить лоб,открывать рот и т.д.
Такие результаты противоречили результатам другихисследований (аналогичных по цели, но не по методу работы), а также житейскомуповседневному опыту.
В некоторой степени причину такого несоответствия другимисследованиям объясняют данные дополнительных опытов, проведенных Лэндисом стремя из его испытуемых. Он просил их попытаться изобразить некоторые эмоции,испытанные ими в эксперименте (религиозные чувства, отвращение, страх и т.д.).Оказалось, что мимическая имитация эмоций соответствовала общепринятым формамих внешнего отражения, но совершенно не совпадала с выражением лиц тех же самыхиспытуемых, когда они переживали подлинные эмоции.
Таким образом, как подчеркивает Рейковский, следуетразличать общепринятую, конвенциональную, мимику как признанный способвыражения эмоций и спонтанное проявление эмоций. Представление о том, что повыражению лица можно судить об испытываемых человеком эмоциях, верно, если оноотносится к конвенциональным мимическим реакциям, к тому своеобразному языкумимики, которым пользуются люди для преднамеренного сообщения о своихустановках, замыслах, чувствах. Возможно, что это представление верно и вотношении спонтанной мимики, но при условии, что имеются в виду хорошо знакомыелюди. Когда нам приходится долго общаться с человеком, мы узнаем, что такое-товыражение лица означает у него раздражение, тогда как другое восторг Помимообщего языка эмоций, необходимо знать еще язык индивидуальный, то есть язык мимикиконкретного человека, но обычно мы постигаем язык эмоций только близких намлюдей.
Такая индивидуальная специфика может быть как более, так именее выраженной. Так, например, в группе из 12 испытуемых Колмен выделилтолько двух, у которых мимика была выразительной и обнаруживалась устойчиваясвязь между эмоциями и их выражением. Что касается движений всего тела —пантомимики, то здесь удалось выявить одну отчетливую комплексную реакцию,возникающую в ответ на сильный внезапный раздражитель (прежде всего звуковой) — это так называемая реакция вздрагивания (startle pattern).
С.Л. Рубинштейн, давая определение аффекту, как одному извидов эмоций, прямо говорит о его выраженности в поведении. «Аффект — этостремительно и бурно протекающий, эмоциональный процесс взрывного характера,который может дать неподчиненную сознательному волевому контролю разрядку вдействии. Именно аффекты по преимуществу связаны с шоками — потрясениями,выражающимися в дезорганизации деятельности». Автор подчеркивает, что такое «сильноедушевное волнение» сказывается не только на элементарной моторике, но и активновлияет на собственно действия. Аффективное состояние выражается взаторможенности сознательной деятельности. Такая заторможенность проявляется нетолько в действиях, но и не в меньшей степени в речи человека. Рассмотрим этоявление в следующей главе.
3. Проявление эмоций в речи.
А.Н. Леонтьев замечает, что одна из особенностей аффектовсостоит в том, что они возникают в ответ на уже фактически наступившую ситуациюи в связи с этим происходит образование специфического опыта — аффективныхследов. Смысл их заключается в том, что человек, мысленно возвращаясь ксобытию, вызвавшему состояние аффекта, переживает аналогичные эмоции.
Такие аффективные следы («аффективные комплексы»)«обнаруживают тенденцию навязчивости и тенденцию к торможению». Действие этихпротивоположных тенденций четко обнаруживается в ассоциативном эксперименте.Метод ассоциативного эксперимента используется в разработанном К.Г. Юнгомспособе диагностики прошедшего состояния аффекта. Психологи школы Юнгаустановили, что аффект, прежде всего, нарушает нормальное течение ассоциаций, ипри сильном аффекте ассоциации обычно резко задерживаются.
Это явление использовалось для выявления причастностиподозреваемого к преступлению. Преступление всегда связано с сильным аффектом,который у лиц, совершивших его (особенно впервые), принимает очень острыйхарактер. Как справедливо отмечает А.Р. Лурия, «трудно предположить, чтоб отэтого аффекта преступления в психике совершившего его человека не осталосьникаких следов. Наоборот, многое убеждает нас в том, что психические следыпосле каждого преступления остаются в весьма заметной форме».
Задачи экспериментальной диагностики причастности кпреступлению сводятся к тому, чтобы суметь вызвать искомые аффективные следы и,с другой стороны, суметь их объективно проследить и зафиксировать. Обе этизадачи и осуществлялись в методе ассоциативного эксперимента. Этот методсостоит в том, что испытуемому предъявляется какое-нибудь слово, на которое ондолжен ответить первым словом, пришедшим ему в голову. В обычных случаяхиспытуемый легко отвечает своим словом на предъявленное ему. Это ответное слововсегда оказывается соответствующим особым ассоциативным законам и обычно неявляется случайно подобранным.
Дело резко меняется, когда испытуемому предъявляется слово,возбуждающее у него то или иное аффективное воспоминание, тот или инойаффективный комплекс. В этом случае ассоциативный процесс резко тормозится.Испытуемому или приходит в голову сразу много ответных слов, которые путают егообычный ход ассоциаций, или же ничего не приходит в голову, и он долго не можетдать требуемой от него ассоциативной реакции. Если же он эту реакцию все жедает, то сразу можно заметить ее своеобразную нарушенность: она проходит сзаминками, многословием и сама ее форма часто бывает более примитивна, чемобычно.
А.Р. Лурия объясняет это тем, что «словесный раздражительможет провоцировать связанные с ним аффективные состояния, и эти аффективныемоменты извращают дальнейший ход ассоциаций. Если мы имеем перед собоюпреступника, аффективные следы которого мы хотим вскрыть с помощью этогометода, мы поступаем следующим образом. Подробнейшим образом изучив поматериалам следствия ситуацию преступления, мы выбираем из нее те детали,которые, по нашему мнению, достаточно тесно с ней связаны и вместе с темпробуждают аффективные следы только у причастного к преступлению, оставаясь длянепричастного совершенно безразличными словами».
После разработки группы таких критических слов, ихраспределяют среди большего количества других слов, не имеющих отношения кпреступлению. Далее испытуемому предъявляются одно за другим слова изполученного общего списка в качестве «слов-раздражителей». Испытуемый долженсразу отвечать любым первым пришедшим ему в голову словом.
Экспериментатор записывает данный ответ и регистрирует вдесятых долях секунды время, затраченное на этот ассоциативный процесс. Вобычных случаях получается уже описанная выше картина: при предъявлениикритических раздражителей ассоциативный процесс резко тормозится и сам ответносит следы аффективной дезорганизации.
А.Р. Лурия приводит пример ассоциативного эксперимента, вкотором в число слов-раздражителей включены следующие, входящие в ситуациюпреступления слова: деньги, вентилятор, окно, сосед, ломать, инструмент.(Преступление заключалось во взломе решетки на окне с помощью инструментов икраже вентилятора с последующей продажей его соседу). Вот некоторые выдержки изпротокола опыта, показывающие, как протекали реакции на предъявляемые слова:
15. Праздник — 2,2" — идет.
16. Звонить — 2,2" — телефон.
17. Ложка — 2,0" — лежит.
18. Деньги 4,2" — серебряные.
21. Булка — 2,2" — пшеничная.
26. Вентилятор — 5,0" — не знаю.
27. Фуражка — 3,6" — черная.
28. Окно — 4,2" — большое.
32. Сосед — 9,2" — как?.. сосед?.. забылсоседей-то?..
33. Ломать — 25,0" — ломать?.. чего ломать-то?
43. Пьяный — 3,4" — бежит.
44. Инструмент — 20,0" — инструмент… не знаю,инструмент… как уже это сказать… не знаю… инструмент… стоит!..
Из приведенного отрывка видно, что реакции на раздражители,относящиеся к преступлению, не только протекают с резким замедлением, но ихарактеризуются иногда заметными нарушениями и самого процесса речевой реакции(№№ 26, 32, 33, 44).
А.Р. Лурия, отмечая достоинства этого метода, задаетсявопросом: «что же делается в том периоде, в течение которого испытуемый молчити еще не дает нам ответа, каковы механизмы, которыми испытуемый доходит доответа, насколько этот процесс является напряженным, аффективно возбужденным — все это выпадает из возможностей простого ассоциативного эксперимента».
Для решения этого вопроса автор предлагает «соединить этискрытые процессы с каким-нибудь одновременно протекающим рядом доступных длянепосредственного наблюдения процессов поведения, в которых внутренниезакономерности и соотношения находили бы себе отражение».
Здесь мы вынуждены вернуться к теме предыдущей главы, таккак, следуя за логикой А.Р. Лурия, приходим от ассоциативного (речевого)эксперимента Юнга к методике сопряженной моторной реакции. Для того чтобывыявить скрытые при ассоциативном процессе механизмы, Лурия связывает словесныйответ с нажимом руки, регистрируемым очень точным способом. Оказывается, чтосостояние моторной сферы очень точно отражает эмоциональное состояниеиспытуемого и дает объективную характеристику структуры протекающей реакции.
Регистрируя показания прибора, реагирующего на нажатиеруки, в виде графика, Лурия обнаружил, что «мы получаем полную возможностьобъективно отличить нормальную, индифферентную реакцию (хотя бы и несколькозамедленную) от реакции аффективной, конфликтной, обнаруживающей следынекоторого возбуждения. Дело в том, что моторная реакция, сопряженная снормальным ассоциативным процессом, протекает обычно совершенно правильно ипредставляет собою простой правильный нажим; моторика же аффективного процессавсегда дает нам признаки резкого возбуждения: кривая нажима становитсяконфликтной, изломанной, покрытой резкими дрожательными движениями. Наличиеэтих симптомов уже является достаточным признаком аффективности реакции».
Говоря о проявлении других эмоций в речи, следует отметить,что в состоянии эмоционального возбуждения обычно возрастает сила голоса, атакже значительно изменяются его высота и тембр.
Рассматривая вопрос о соотношении врожденного иприобретенного в выражении эмоций голосом Я. Рейковский говорит, чтоврожденными механизмами обусловлены такие проявления, как изменение силы голоса(при изменении эмоционального возбуждения) или дрожание голоса (под влиянием волнения).«При усилении эмоционального возбуждения возрастает количество функциональныхединиц, актуализированных к действию, что оказывает влияние на усилениеактивации мышц, участвующих в голосовых реакциях».
Иногда сильное возбуждение может, наоборот, проявляться вуменьшении силы голоса (человек «шипит от ярости»). Эта форма являетсяследствием сочетания врожденной тенденции к усилению голоса под влиянием эмоцийи приобретенной способности не издавать слишком сильных звуков.
Ссылаясь на наблюдения Вудвортса и Шлосберга Я. Рейковскийзамечает, что отдельные интонационные колебания высоты тона голоса могутохватывать целую октаву. Неоднократно предпринимались попытки выявить припомощи звукозаписи вызываемые эмоциями изменения голоса. Однако в виду множествафакторов, от которых зависят особенности записи, эти попытки до сих пор неувенчались успехом.
Поэтому, говоря о возможностях определения переживаемыхэмоций по голосу, его тембру и интонации необходимо учитывать (как и в ситуациис мимикой и поведением) индивидуальные особенности испытуемого. Обобъективности такого определения можно говорить, только если мы хорошо знаемособенности речи данного человека при переживании им различных эмоций.
4. Вегетативный уровень проявления эмоций.
Методы, используемые для определения эмоций на этом уровнепозволяют отслеживать фоновое эмоциональное состояние испытуемого. Реакциивегетативной нервной системы (ВНС) на испытываемые эмоции человеку труднееконтролировать, чем свою речь и поведение. В качестве коррелятов эмоций навегетативном уровне используются изменения пульса, учащение сердцебиения,дыхания, изменение диаметра зрачка, электрического сопротивления кожи(кожно-гальваническая реакция).
Испытываемые человеком эмоции вызывают, как говорит В.К.Вилюнас, «активацию нервной системы и, прежде всего, вегетативного отдела, чтов свою очередь приводит к многочисленным изменениям в состоянии внутреннихорганов и организма в целом. Характер этих изменений показывает, чтоэмоциональные состояния вызывают либо мобилизацию органов действия,энергетических ресурсов и защитных процессов организма, либо, в благоприятныхситуациях, его демобилизацию, настройку на внутренние процессы и накоплениеэнергии». Это и объясняет изменение показателей, перечисленных выше.
Ч. Дарвин при анализе выражения эмоций у человека замечает,что «если движения (или изменения) какого бы то ни было рода неизменносопровождают какие-либо душевные состояния, мы сразу же усматриваем в нихвыразительные движения. К ним могут быть отнесены поднятие волосдыбом, выступание пота, изменение капиллярного кровообращения, затрудненноедыхание и голосовые или иные звуки. У человека дыхательные органы имеют особоважное значение в качестве средства не только прямого, но в еще большей степеникосвенного выражения эмоций». Дарвин также
подчеркивает, что «из всех выражений покраснение от стыда,по-видимому, является наиболее специфической особенностью человека, и притомоно свойственно всем или почти всем человеческим расам независимо от того,заметно ли или незаметно изменение цвета их кожи».
В современной науке при определении эмоций в большейстепени используются именно методы, основанные на реакции ВНС. Наиболее яркимпримером может служить применение «детектора лжи», который используется нетолько в спецслужбах, но и в некоторых коммерческих организациях. Детекторрегистрирует изменения глубины и скорости дыхания, измеряет давление ирегистрирует изменения в потоотделении.
Зарегистрировав изменения в указанных показателях, мы можемзаключить, что человек испытывает некоторые эмоции, но мы не имеем достаточныхданных, чтобы указать, какую конкретно эмоцию переживает испытуемый.
Таким образом, исследование эмоций на вегетативном уровнетакже не обеспечивает объективности.
5. Проявление эмоций на биохимическом уровне.
Биохимический метод определения эмоций также являетсякосвенным. Он связан с гормональной деятельностью организма, котораяобеспечивает физиологические реакции человека на испытываемые эмоции. Методоснован на анализе взятых у испытуемого физиологических жидкостей (кровь,моча). По содержанию в них соответствующих гормонов определяют, насколькосильным эмоциям был подвержен испытуемый. Из сказанного видно, что, учитываяточные количественные измерения, этот метод является достаточно надежным. К егонедостаткам можно отнести то, что он не позволяет отслеживать происходящие ворганизме испытуемого изменения, связанные с эмоциями, в фоновом режиме.Требуется некоторая дискретность в измерениях.
Также следует отметить, что этот метод не позволяетопределить, какую именно эмоцию переживает испытуемый.
Заключение
Сравнив рассмотренные методы изучения проявлений эмоций,можно заметить, что наиболее убедительными и функциональными представляютсяметоды, основанные на выделении поведенческих (в том числе мимических) иречевых (в том числе голосовых) признаках испытываемых эмоций. В еще большейстепени убедительно выглядит метод определения эмоций по реакции ВНС.
Эти методы, в отличие от исследования субъективной оценкиэмоций и биохимического метода позволяют оценить эмоциональные процессы исостояния в так называемом «реальном масштабе времени», то есть непосредственнов момент протекания эмоции. Также эти методы привлекательны тем, что исключаютнеобходимость участия испытуемого в процессе выявления признаков эмоции.
Тем не менее, полагаю, что экспериментатор, выбравшийкакой-либо один из понравившихся методов коррелирования эмоций, будетзаблуждаться относительно того, какую именно эмоцию переживает его испытуемый.Ни один из методов, будучи примененным, так сказать дифференцированно, не можетдать объективных данных на этот счет.
Поэтому считаю, что во избежание ошибок, или, во всякомслучае, для значительного снижения их вероятности, для объективного определенияконкретной эмоции следует обращать внимание на признаки проявления эмоций нанескольких уровнях одновременно. Например, следить за жестикуляцией иотслеживать интонации голоса или обращать внимание на учащенное дыхание и в тоже время наблюдать за мимикой испытуемого.
Ведь даже операторы детектора лжи, уверяя испытуемого в«непогрешимости» своего аппарата и определяя загаданную карту, используютзачастую крапленую колоду. А также, по их же признаниям, при дальнейшей работес тестируемым на детекторе, будучи опытными психологами, больше полагаются насвои наблюдения за речевыми и поведенческими признаками проявления эмоций.
Список литературы
1. Рубинштейн С. Л. «Различные виды эмоциональныхпереживаний», Москва, изд-во МГУ, 1984
2. Леонтьев А.Н. «Эмоциональные процессы», Москва, изд-воМГУ, 1984
3. Вилюнас В.К. «Основные проблемы психологической теорииэмоций», Москва, изд-во МГУ, 1984
4. Рейковский Я. «Экспериментальная психология эмоций»,Москва, изд-во Прогресс, 1979
5. Лурия А.Р. «Диагностика следов аффекта», Москва, изд-воМГУ, 1984
6. Дарвин Ч. «Выражение эмоций у человека и животных»,Москва, изд-во Просвещение, 1977
7. Экман П. «Психология лжи», Санкт-Петербург, изд-воПитер, 2000
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.psychology-online.net/