САРАТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. Н.Г.Чернышевского
КУРСОВАЯ РАБОТА
по курсу «Кросскультурная психология»
Тема:
Культура как естественная система
психологической поддержки
Выполнила:
***********
Проверил:
СтавропольскийЮ.В.
Саратов – 2004
СОДЕРЖАНИЕ
Введение 3
1.Психологическая дезадаптация при межкультурных
контактах 5
2.Аккультурационный стресс 8
3.Психологический комфорт в инокультурной среде 12
4.Методы коррекции психологических расстройств
при межкультурном взаимодействии 14
Заключение 19
Списокиспользованной литературы 20
Введение
Кросс-культурный подход или точка зрения, которуюкросс-культурное исследование привносит в профилирующую психологию, выходитдалеко за рамки простых методологических изменений в изысканиях, проводимых дляпроверки гипотез, связанных с истиной и знанием. Это способ понимания истины ипринципов, касающихся человеческого поведения, внутри глобального,кросс-культурного воззрения.
Кросс-культурные исследования не только проверяютсходства и различия в поведении, тем самым объясняя наши знания о людях; онитакже проверяют возможные недостатки наших традиционных знаний путем изучениялюдей из различных культур. В своем наиболее узком виде кросс-культурныеисследования просто включают участников из различных культурных сред и проверяютвозможные различия между этими разнящимися группами участников. Однако в своемнаиболее широком виде кросс-культурный подход относится к пониманию истины ипсихологических принципов либо как универсальных (верных для всех людей,представляющих все культуры), либо как культуро-специфических (верных длянекоторых людей, представляющих некоторые культуры).
В США психология сегментирована на специфическиетематические области – например, клиническую, социальную, онтогенетическую(развития), личностную и т.д. Кросс-культурная же психология и кросс-культурныеподходы не являются темоспецифическими. Исследователей интересует широкий кругфеноменов, связанных, с человеческим поведением – от восприятия до языка, овоспитания детей до психопатологии. Кросс-культурных психологов икросс-культурные исследования можно встретить в любой специальной области илидисциплине внутри психологии. Следовательно кросс-культурный подход отличает страдиционного или профилирующего подхода» объект интереса, а проверка недостатковзнания путем изучения того, приложимы ли эти знания представителям различныхкультур и получены ли они на основании наблюдения за ними. Подход, не тема, –вот что важно в кросс-культурной психологии[1].
В течение многих лет кросс-культурные исследованияпо-настоящему не воспринимались к серьезная и активная отрасль психологии.Скорее, их считали доменом тех немногих психологов, которые проявлялиэзотерический интерес к культуре, далекий от забот профилирующей психологии,или занимались этническими меньшинствами.
В последние несколько лет кросс-культурныеисследования в психологии приобрели популярность. Нет сомнений, что многое вэтой популярности обязано текущему вниманию к культурному многообразию имежгрупповым отношениям, а также ко все большей разнородности населения.Множащиеся проблемы и напряжение в межкультурных отношениях и растущеепризнание недостатков психологической литературы также способствуют осознаниюнеобходимости в кросс-культурном подходе.
Однако в гораздо более широком смысле растущий интереск кросс-культурной психологии является нормальным и здоровым развитием,ставящим под сомнение природу истин и принципов, накопленных к настоящемувремени, и изыскивающим возможности дать еще более точную картину поведения длялюдей из различных культурных сред. По мере того как психология становитсяболее зрелой и поднимаются подобные вопросы, многие ученые и писатели начинаютпризнавать, что многое (но не все) в исследованиях и литературе, что когда-тосчиталось универсальным для всех людей, в действительностикультуро-ограниченно. Ширящаяся значимость и признание кросс-культурныхподходов в социальных науках, и в психологии в частности, является реакцией наэто осознание. Кросс-культурное исследование и образование оказывают сильноевлияние на наше понимание истин и принципов, касающихся человеческогоповедения.
1. Психологическая дезадаптация при
межкультурных контактах
«Ключевой категорией, позволяющей выразить специфику осуществленияадаптивной деятельности людей, является понятие «культура»… Адаптивнаяфункция культуры непосредственно, логически выводится из самого определениякультуры как способа человеческой деятельности, ибо сам феномен деятельности (втом числе и человеческой) имеет исходную адаптивную ориентацию»[2].
Эти идеи разрабатывает ряд современных российскихкультурологов. В частности А.Я. Флиер пишет: «Основной механизм культурогенезана его микродинамическом уровне видится в процессах адаптации человеческихколлективов к совокупности природных и исторических условий своегосуществования, к результатам собственной социальной самоорганизации и развитиютехнологий деятельности, а также в превращении наиболее успешных и эффективныхтехнологий этой адаптации в нормативно-ценностные установки коллективного бытиялюдей...»[3]
Если подходить к данной проблеме с точки зренияисторической этнологии, то необходимо дать как можно более конкретноетолкование понятию «деятельность», свести его к понятию «адаптационно-деятельностноймодели», которое и заменит расплывчатое понятие «модели культуры».
Культура имеет в себенесколько уровней адаптации. Представим их иерархию в систематической форме.
1. Первичнаяадаптация, где в качестве защитного механизма выступает сама этническаякультура – то есть, такое первичное структурирование мира, которое даетчеловеку принципиальную возможность действовать. Результат первичной адаптации –формирование «центральной зоны» этнической культуры, содержанием которойявляются этнические константы. Защитный фильтр срабатывает, когда потокинформации идет извне внутрь, то есть из сознания в бессознательное.
Таким образом,формируется пласт этнического бессознательного. Этот процесс является составнойчастью этногенеза.
2. Адаптация «центральнойзоны» к конкретным условиям существования этноса, то есть процесс кристаллизациивокруг «центральной зоны» инвариантов этнической картины мира. Защитный фильтрсрабатывает, когда поток информации идет изнутри наружу, то есть избессознательного в сознание.
3. Искажениевосприятия членами этноса реальности, то есть невосприимчивость их кинформации, противоречащей содержанию их этнических констант. Защитный фильтрсрабатывает, когда поток информации идет извне внутрь.
4. Дроблениеимпульсов этнического бессознательного: общие требования бессознательногоосознаются только в качестве конкретных мотивов отдельных поступков. Защитныйфильтр срабатывает, когда информация идет изнутри наружу.
С этим уровнемпсихологической адаптации связано действие специфических защитных механизмовкультуры, а также и явление, которое мы будем рассматривать ниже –распределение этнической культуры и процесс самоструктурирования этноса.
Если рассматривать адаптационно-деятельностные моделив качестве установок, то этнические константы следовало бы рассматривать какнекие «предустановки», или установки более глубокого уровня. Этническиеконстанты имеют адаптивное происхождение (или точнее было бы сказать,адаптивное происхождение имеет комплекс этнических констант, поскольку онивзаимосвязаны между собой). Это и обеспечивает адаптивные качества культурных моделей.
Этнические константы обеспечивают человеку возможностьдействовать, а адаптационно-деятельностные модели задают уже определенныйалгоритм действия, но в самой общей форме, на парадигматическом уровне, неприменительно к конкретным обстоятельствам. Их конкретизация происходит, когдана основе данных этнических констант кристаллизуется та или иная этническаятрадиция (и входящая в нее, в качестве особой компоненты, этническая картинамира).
Внутриэтническоераспределение культуры определяется, во-первых, адаптивными потребностямиэтноса как целого и необходимостью поддержания целостности «центральнойзоны» этнической культуры и долговременности ее функционирования, аво-вторых, несходством ценностных ориентаций различных групп этноса (можновыразиться так: внутренними альтернативами этноса).
Это два аспекта неследует рассматривать в отрыве друг от друга. Выбор ценностной системы, как мыуже говорили, не определяется этническими константами.
Для того, чтобыэтнические константы не подвергались при этом опасной трансформации,необходимо, чтобы те искажения реальности, которые происходят под ихвоздействием в рамках данной картины мира уравновешивались бы теми, которыепроисходят в рамках иной картины мира, существующей в той же этническойтрадиции, но присущей другой внутриэтнической группе.Адаптационно-деятельностные модели различных внутриэтнических групп находятсяво взаимодействии, в процессе которого для каждой из этнических групппроисходит коррекция объектов трансфера, а именно, снижение интенсивности «источниказла», усиление «образа мы» и «образа покровителя».
Поскольку этническиегруппы, взаимно усиливающие адаптивные свойства картин мира друг друга, могутиметь исключающие друг друга ценностные ориентации, то по внешней видимости онисуществуют изолированно одна от другой и игнорируют одна другую. Ноперекрестные трансферы обеспечивают согласованность их деятельности. Такаясогласованность реализуется через механизм функционального внутриэтническогоконфликта.
Функционированиеэтноса – это процесс постоянного изменения его культурной традиции, постояннойсмены ее инвариантов, каждый из которых основывается на центральной зоне егокультуры, но в каждом случае является отдельным феноменом. В сознании каждогочлена этноса, каждой группы внутри этноса, культурная традиция преломляетсяособым, неповторимым образом, но вместе с тем никогда не представляет собойхаотичного набора разрозненных культурных представлений. Традиция,распределяется между членами этноса, и регулирует действия каждого из них вотдельности, и индивидов, и внутриэтнических групп.
2. Аккультурационный стресс
Кросс-культурный подход предполагает описаниесоциальных структур, процессов и институтов в наиболее широких категориях.Существует несколько основных путей влияния культуры на здоровье, длярассмотрения которых удобно использовать теоретическую «рамку» стресса.
Прежде всего, культурные особенности общества могутиндуцировать стресс. Такими источниками стресса выступают различные институтысоциального контроля, от табу в дописьменных обществах до НКВД в недавнемсоветском прошлом. Культура может создавать роли, повышенно стрессогенные дляиндивидов, занимающих соответствующие социальные позиции. Примером в западныхкультурах могут служить роли профессионального политика и индустриальногорабочего.
Изменения в культуре могут приводить к созданию новыхпрофессиональных ролей, для которых отсутствуют нормативные регуляты поведения,выполняющие психологические защитные функции. Примером такой роли впостсоветском российском обществе служит роль бизнесмена (Червяков,Чередниченко, Шапиро, 1992; Смольков, 1994). Кроме того, культурные изменениямогут приводить к стрессогенному изменению содержания традиционных ролей. Так,в советском обществе периода застоя мужчины переживали повышенный уровеньстресса в традиционной роли «кормильца семьи». После некоторого расширениявозможностей для свободного предпринимательства в российском обществе, дляэкономически успешных мужчин этот источник стресса практически пересталсуществовать.
В то же время культура создает способы социальноприемлемого и одобряемого преодоления жизненных трудностей и кризисов. Хорошоизучено значение похоронных обрядов и ритуалов при потере супруга в английскойкультуре для нормального течения реакции горя и адаптации к новому социальномустатусу одинокого человека. В рамках американской культуры для субкультурнойэтнической группы евреев социально одобряемым является обращение при кризисе запсихотерапевтической помощью, тогда как среди англо-американцев такое обращениезначительно менее социально приемлемо, а для итальянцев нормативным являетсяобращение к священнику[4].
Имеются данные и о культурно детерминированныхразличиях в психологических реакциях преодоления. Сравнительный анализ данныхисследований американской и российской популяций показал, что если припереживании стресса наиболее распространенной реакцией преодоления дляамериканцев является «подход» и прямое преодоление, то для россиян – «избегание»и непрямое (внутриличностное) преодоление.
Некоторые психические расстройства, в основномпсихогенной этиологии, присущи только тем или иным культурам. Большинство жеэндогенных и органических заболеваний значительно меньше подвержено в своихпроявлениях культурной вариации.
Существует ряд теоретических моделей, описывающихвлияние культуры на здоровье и отличающихся по соотношению признаваемойзначимости биологических, психодинамических и культурных факторов.
Необходимо отметить, что часто встречающеесяотождествление объема понятий общества и культуры, используемое видеологических целях, для психологии здоровья является неоправданнымупрощением. В любом сложном современном обществе сосуществуют многообразныекультурные «образцы», в том числе и связанные с болезнью, лечением, сохранениеми укреплением здоровья. Этим, в частности, вызваны сложности использованиякультурного подхода в эмпирическом исследовании здоровья. Поэтому культурныйподход чаще применяется для вторичного анализа уже полученных данных иобъяснения выявленных различий, чем для программирования эмпирическогоисследования.
Многочисленные исследования, выполненные в последниегоды как по вторичным статистическим данным, так и по результатам опросовнаселения, по общероссийской популяции и по отдельным регионам дают вполнесовпадающие показатели динамики заболеваемости и причин смерти за периодэкономического кризиса.
С 1991 года на территории России увеличилось числослучаев психических расстройств, болезней органов пищеварения, гипертоническойболезни и сахарного диабета с их «омоложением», самоубийств, инфекционныхзаболеваний. Параллельно отмечался эксцессивный рост преступности икриминальной смертности, наркотизации и алкоголизации населения (Комаров, 1991;Афанасьев, Гилинский, 1995).
Данные по Москве говорят о накоплении эффектахронического стресса в виде роста числа психосоматических заболеваний ипсихических расстройств, связанных с инфекционной патологией. Больных же ссобственно психическими расстройствами изменение социально-экономическойситуации затронуло мало (Иванова, 1991). При оценке этих выводов следует,однако, учитывать специфику накопления и выявления больных (в частности,шизофренией) в Москве. Также для Москвы устанавливается совпадение по годам вуровне смертности от сердечно-сосудистых заболеваний для субпопуляций отдельныхрайонов города и нарастания эмоционального напряжения, вызванногосоциально-экономическими изменениями (Копина, 1993).
В ряде опросных исследований, проведенных как пообщероссийской, так и по региональным выборкам, зафиксированы индуцированнаяэкономическим стрессом тревога, снижение чувства субъективного благополучия иастено-невротическая симптоматика у большей части респондентов (Сычева, 1993; Гордон,1994; Рукавишников, 1994). Ю. А. Александровский (1992) определяет эти массовыенарушения как социально-стрессовые расстройства и обращает внимание на значениев их формировании затяжного характера и усугубления сложившейсясоциально-экономической ситуации.
Специального анализа заслуживает влияниеэкономического кризиса на здоровье населения Санкт-Петербурга. Здесь такжеотмечается резкий рост преступности, заболеваемости алкоголизмом, нарко- итоксикоманиями и числа самоубийств. За период 1990-1993 годов отмечался и ростинфекционной патологии (дифтерия, сальмонеллез, псевдотуберкулез, лептоспироз),венерических заболеваний, туберкулеза, алкогольных и лекарственных отравлений.Несколько менее было выражено увеличение заболеваемости бронхиальной астмой,сахарным диабетом, гастродуоденальными и алиментарными расстройствами, а такжеонкологической патологии. Более половины причин смерти составилисердечно-сосудистые заболевания. Возросла смертность от инфаркта миокарда иострой пневмонии. Отмечалось значительное утяжеление течения названныхзаболеваний. Однако наряду с этим снизился как уровень обращений заамбулаторно-поликлинической помощью, так и уровень госпитализации всоматические стационары (Крылов, 1995).
Как видно из приведенных данных, изменения состоянияздоровья населения России в условиях экономического спада отмечаются внаправлении, в общем ожидаемом исходя из рассмотренных теоретических моделей ирезультатов проведенных в странах Запада эмпирических исследований. Вместе стем выявляются три существенных отличия, требующих особого рассмотрения.
Во-первых, это особая тяжесть повреждающеговоздействия стресса социальных изменений на популяцию. Сравнение приведенныхданных по Санкт-Петербургу с данными по психиатрической и психосоматическойзаболеваемости в блокадном Ленинграде, интерпретированными Т. Я. Хвиливицким(1988) с позиций уровня стресса на разных этапах развития военной ситуации,позволяет говорить, по меньшей мере, о сопоставимости патогенных эффектов.Одним из объяснений этого может быть снижение биологических и психологическихресурсов резистентности (сопротивляемости) популяции до начала периодасоциальных изменений. Другим объяснением служит затяжное действие стресса. Р.Лазарус выдвигает теоретическую модель «повседневных тревог и забот», согласнокоторой длительно существующие трудности оказывают более сильное патогенноевоздействие по сравнению с массивным, но кратковременным стрессом. Эта модельполучила надежное эмпирическое подтверждение на материалах базисногоисследования в графстве Аламеда. Наконец, стресс социальных изменений можетотнюдь не ограничиваться экономическим стрессом, но включать в себя аккультурационныйстресс, вызванный необходимостью принятия не только западных шаблоновпотребления, но и западной модели политического устройства общества,производительности и связанных с ними социально-политических ценностей. Внекоторых неблагоприятных формах аккультурационный процесс, то есть усвоениечуждых данной культуре ценностей, норм и стереотипов поведения, оказывает сильноеповреждающее действие на психическое здоровье популяции.
Во-вторых, тип патологии, вызванной стрессомсоциальных изменений, отличается от предсказываемого моделью Д. Доджа и В.Мартина, а именно включает в себя рост не только психических и психосоматических,но и инфекционных заболеваний. Это может быть объяснено подавляющим(супрессорным) действием переживаемого стресса на иммунную систему,наблюдающимся при пока не выясненных условиях (Ордабаева, 1989).
В-третьих, устанавливается характер обращения замедицинской помощью, отклоняющийся от описанного в западной литературегомогенного повышения уровней обращаемости и госпитализации. Здесь отражаетсяне столько снижение потребности в лечебно-профилактической помощи, скольконесоответствие между этой потребностью и возможностью ее своевременного икачественного обеспечения (Глуховец, Семенова, 1993). Действительно, какпоказали данные проведенного нами экспертного опроса руководителей высшегозвена управления здравоохранением Санкт-Петербурга, на фоне увеличения числазаболеваний, накопления больных в популяции, утяжеления течения инеблагоприятных сдвигов в структуре патологии ресурсные возможности системыздравоохранения не только не сохранились, но и снизились параллельно ухудшениюобщей экономической ситуации.
3. Психологический комфорт в инокультурнойсреде
Сталкиваясь с культурными различиями и конфликтами вмежкультурной коммуникации, люди, которые могут как-то контролировать своинегативные чувства – обуздывая их и не действуя под их непосредственнымвлиянием или не позволяя им направлять свои мысли, поступки или эмоции, –получат возможность участвовать в процессах, которые помогут им расширить своюоценку и атрибуцию причин подобных различий. Как только эмоции взяты подконтроль, люди могут прибегнуть к критическому мышлению об истоках этихразличий и выйти за рамки своей культурной схемы, чтобы рассмотреть причины, окоторых они могли даже не подозревать. Если проявляется этот тип критическогомышления, то человек получает возможность рассмотреть альтернативные гипотезы,касающиеся причин этих различий, и волен либо принять, либо отвергнуть их[5].
Следовательно, регулирование или контролированиенегативных эмоций является ключевой способностью, которая позволяет нам глубжевдумываться в нашу коммуникацию и стиль и участвовать в более конструктивном иоткрытом формировании новых ментальных категорий. Наличие наисложнейшейментальной модели эффективной межкультурной коммуникации не поможет нам ни найоту, если мы не сумеем справиться с негативными эмоциями, которые не могут непроявляться в межкультурных коммуникативных эпизодах – отбросив их в сторону накакое-то время, с тем чтобы можно было задействовать более конструктивныемыслительные процессы, предполагающие создание новых ментальных категорийпосредством критического мышления. Регулирование эмоций – это ключ, которыйпозволяет нам открыть дверь этим более прогрессивным комплексным процессам.
Выделяют шесть основных препятствий, или «камнейпреткновения», мешающих эффективной межкультурной коммуникации и достижениюпсихологического комфорта.
1. Допущение сходств. Одной из причин непонимания при межкультурнойкоммуникации становится то, что люди наивно предполагают, будто все они одинаковыили, по крайней мере, достаточно схожи для того, чтобы легко общаться друг сдругом. Разумеется, всем людям присущ ряд базовых сходств в биологических исоциальных потребностях. Однако коммуникация – это уникальная человеческаяособенность, которую формируют специфические культуры и общества.Действительно, коммуникация представляет собой продукт культуры. Кроме того,выходцы из некоторых культур делают больше допущений в отношении сходств, чемвыходцы из других; т. е. степень допущения людьми того, что другие им подобны,варьирует для разных культур. Таким образом, само допущение сходствпредставляет собой культурную переменную.
2. Языковые различия. Когда люди пытаются общаться на языке, который знаютне в совершенстве, они часто полагают, что слово, фраза или предложение имеютодно и только одно значение – то, которое они намерены передать. Делать такоедопущение – значит игнорировать все остальные возможные источники сигналов исообщений, обсуждавшиеся в двух предыдущих главах, включая невербальнуюэкспрессию, интонацию голоса, позу, жесть! и действия. Поскольку люди цепляютсяза одиночные, простые интерпретации того, что, в сущности, является сложнымпроцессом, постольку в коммуникации будут возникать проблемы.
3. Ошибочные невербальные интерпретации. Как мы видели, в любой культуре невербальноеповедение составляет большую часть коммуникативных сообщений. Но очень труднополностью понимать невербальный язык культуры, не являющейся вашейсобственной. Неправильная интерпретация невербального поведения может легкопривести к конфликтам или конфронтации, которые нарушают коммуникативныйпроцесс.
4. Предубеждения и стереотипы. Как говорилось ранее, стереотипы и предубеждения вотношении людей – естественные и неизбежные психологические процессы, которыевлияют на все наши восприятия и коммуникативные контакты. Излишняя опора настереотипы может помешать нам объективно посмотреть на других людей и ихсообщения и найти подсказки, которые помогут проинтерпретировать эти сообщенияв том ключе, в котором нам намеревались их передать. Стереотипы поддерживаютсямножеством психологических процессов (включая избирательное внимание), которые могутнегативно влиять на коммуникацию.
5. Стремление оценивать. Культурные ценности также влияют на наши атрибуции вотношении других людей и окружающего нас мира. Различные ценности могутвызывать негативные оценки, которые становятся еще одним камнем преткновения напути к эффективной межкультурной коммуникации.
6. Повышенная тревога или напряжение. Эпизоды межкультурной коммуникации часто связаны сбольшей тревогой и стрессом, чем знакомые ситуации внутрикультурнойкоммуникации. Во многих случаях определенная степень тревоги и напряжениянеобходима для оптимального «выступления», будь то в межкультурной коммуникацииили в других сферах жизни (например, при сдаче экзамена или в спортивныхсостязаниях). Однако излишняя тревога и стресс могут привести кдисфункциональным мыслительным процессам и поведению. Стресс и тревога могутсделать еще большими все прочие камни преткновения, повышая вероятность того,что люди станут догматично цепляться за жесткие интерпретации, держатьсястереотипов, несмотря на объективные свидетельства об обратном, и негативнооценивать других. Таким образом, излишняя тревога и стресс только вредят межкультурнойкоммуникации.
4. Методы коррекции психологических расстройств
при межкультурном взаимодействии
Все новшества, которые этнос может почерпнуть врезультате межкультурных контактов, проходят как бы через сито «цензуры». Этоне означает, что они отвергаются, культурная традиция – вещь очень гибкая иподвижная. Но она задает определенную логику заимствования. Здесь должен бытьпоставлен вопрос соотношении заимствуемых инокультурных черт и функциональноговнутриэтнического конфликта. Характер последнего стабилен на протяжении всейжизни этноса. Любая культурная черта может уступать место другой,заимствованной из другой культуры, только в том случае, если она не являетсясущественной частью функционального внутриэтнического конфликта.
При межкультурном взаимодействии могут восприниматьсялишь те культурные черты, которые приемлемы с точки зрения функциональнымвнутриэтническим конфликтом народа-реципиента, хотя бы посредством определеннойкоррекции и переосмысления. Любые культурные черты, которые могли бы вызватьдисфункцию функционального внутриэтнического конфликта данной культуройотвергаются, если, конечно, речь не идет об общем кризисе культуры.
Все те элементы культуры, которые являлись значимымидля нормальной реализации функционально внутриэтнического конфликта, неподдаются внешнему воздействию и не могут быть замещены схожими элементамидругой культуры – если, конечно, речь не идет о полном разрушении культуры.
Однако разрушение этнической культуры начинается не сразрушения адаптационно-деятельностных моделей (которые бессознательны), а сотказа от этнической темы, на базе которой функционируют различные культурныеинтерпретации, имеющие значение для реализации функциональноговнутриэтнического конфликта. В последнем случае адаптационно-деятельностныемодели оказываются как бы подвешенными в воздухе. Если одна культурная темаадекватно замещается другой, заимствованной, то сломаадаптационно-деятельностных моделей не происходит. Они могут реализовываться наматериале различных культурных тем. Но выхолащивание культурной темы или ееопрощение ведет для этнической культуры в целом к серьезным последствиям.
Сказанное выше не относится к ценностной ориентациикак таковой. Последняя заимствуется достаточно легко и, встраиваясь вкакую-либо из модификаций этнической картины мира, приводит к возникновениюновой интерпретации культурной темы, что периодически переживает каждый этнос.
Таким образом, одной из функций этнической культурыявляется психологическая защита индивида[6].
Каждый человек чувствует опасность, исходящую извне.Мир, который «во зле лежит», пробуждает ощущение тревоги. Чтобы действовать внем, человек должен прежде всего определить конкретные источники внешнейопасности. Скажем, лес опасен не вообще как бесформенный зеленый массивбеспорядочно растущих деревьев, кустов и травы, а потому что в нем живут хищныезвери, ядовитые насекомые, потому что в нем можно заблудиться. Если предпринятьмеры предосторожности, то по лесу можно ходить и собирать грибы.
Для этого нужно знать:
1) что в лесу является источником опасности?
2) чего нельзя делать, чтобы не вызвать эту опасностьна себя?
3) что надо сделать, чтобы ее преодолеть?
Сказанное относится и к миру в целом. Если окружающуюдействительность не рационализировать, то в ней невозможно осмысленнодействовать. Посредством этой рационализации человек добивается того, чтоощущение тревожности трансформируется в определенные образы, которыеконцентрируют в себе враждебность. Одновременно вырабатываются представления обобразе действия человека в мире, который бы был направлен на избежание ипреодоление опасности.
Мир большой, а человек маленький. Чтобы человек могсделать шаг вперед, он должен быть уверен в себе. Чтобы зайти далеко в незнакомыйлес, человек должен либо иметь компас, по которому он сможет ориентироваться,либо помнить народные приметы, либо обладать необыкновенной интуицией, либобыть уверенным, что на его ауканье кто-нибудь откликнется. Таким образом, чтобыприступить к действию, человек должен иметь хотя бы смутное представление отом, при каких обстоятельствах это действие осуществимо, кто он такой, чтоможет его совершить, какими качествами он должен для этого обладать (какиекачества себе приписывать), в каких отношениях он должен находиться с другимилюдьми, нуждается ли он в их помощи, или он способен помочь себе сам, могут лиоказать ему помощь другие, каким образом возможно совместное действие и какимикачествами должен обладать коллектив людей (состоящий из все тех же беспомощныхи малосильных индивидов), чтобы решиться на действие?
Ответы, которые кросс-культурная психология дает наэти вопросы – это та призма, сквозь которую человек смотрит на мир, в которомдолжен действовать, основные парадигмы, определяющие возможность и условиядействия человека в мире, вокруг которых выстраивается в его сознании всяструктура бытия. В этом, прежде всего, и состоит защитная функция этническойкультуры, являющаяся наиболее значимой из всех ее функций.
Благодаря ей человек получает такой образ окружающего,в котором все элементы мироздания структурированы и соотнесены с самимчеловеком, так что каждое человеческое действие является компонентом общейструктуры. Этнос адаптируется к реальному миру тем, что всему в мире дает как бысвое название, определяет его место в мироздание.
Так формируется образ мира или этническая картинамира, поскольку образ мира является основополагающей компонентой культурыэтноса и, следовательно, индивидуален для каждой культуры.
Необходимо заметить,что повышенное чувство внешней опасности, высокая мера конфликтности поотношению к миру – все это не деструктивно для этнической культуры. Вредитскорее их недостаток, когда культура лишается внутренней напряженности, а,следовательно, и мобильности. Процветание этноса зависит не от мерыконфликтности, а от того, сколь хорошо функционируют психологические защитныемеханизмы этноса, сколь они развиты, адекватны, гибки. Так, в критическойситуации этнос с хорошо налаженным механизмом психологической защиты можетбессознательно воспроизвести целый комплекс реакций, эмоций, поступков, которыев прошлом, в похожей ситуации, дали возможность пережить ее с наименьшимипотерями. Это особенно бросается в глаза у народов с трудной историческойсудьбой, но в целом относится ко всем.
Защитныемеханизмы этноса можно разделить на специфические и неспецифические.
Специфическиезащитные механизмы направлены на преодоление конкретной угрозы извне. Для этого угроза должна быть маркирована и вписана виерархию бытия. Точно так же вписывается в иерархию бытия и получает своеназвание и способ защиты – ритуальное или реальное действие.
В качестве неспецифических защитных механизмов можнорассматривать саму «этническую картину мира», которая, собственно, и служит базой для объяснения людьмисвоих действий и своих намерений. Но при этом важно подчеркнуть, что картинамира осознается членами этноса лишь частично и фрагментарно. Фактомсознания является не ее содержание, а ее наличие и целостность. В этом смыслеона является неким фантомом. Человеку скорее кажется, что он имеет некоторуюупорядоченную систему представлений, тем более представлений общих с егосоциокультурным окружением, чем он имеет ее в действительности. Имеет он нечтосовсем иное: ощущение наличия такой целостной, упорядоченной и гармоничнойсистемой. Это закономерно. Ведь основная функция этнической культуры – этофункция психологической защиты. В действительности же разрозненные элементыкартины мира присутствуют в сознании человека в качестве фрагментов, не вполне стыкующихсямежду собой. Это становится ясно при попытке облечь картину мира в слова.
Однако это неозначает, что опираясь на осознаваемые фрагменты, картину мира нельзяреконструировать как логическую целостность, мифологему реальности, стройную ивзаимосвязанную. Но при попытке такой реконструкции окажется, что исходныепункты этой мифологемы, на которых, собственно, и держится весь каркасреконструкции, абсолютно необъяснимы изнутри ее самой и в них содержатсязначительные внутренние противоречия[7].Более того, несмотря на то что присутствующая в данной картине мира внутренняялогика может восприниматься членами этноса как нормативная, на деле онаоказывается таковой лишь отчасти. В один и тот же период различные группывнутри этноса могут иметь разные картины мира, у которых имеется общий каркас,но различаются сами здания (схемы), и логика поведения, исходящая из одногоисточника, на практике проявляется совершенно различным, порой дажепротивоположным образом.
Кроме того,этническая картина мира сильно меняется с течением времени, причем люди невсегда осознают культурные разрывы, которые могут быть очевидны дляисследователя. Неизменными оказываются лишь логически необъяснимые, принятыев этнической картине мира за аксиому, блоки, которые внешне могут выражаться всамой разнообразной форме. На их основе этнос выстраивает новые и новые картинымира – такие, которые обладают наибольшими адаптивными свойствами в данный периодего существования.
На проблему можнопосмотреть и с другой стороны. Почему продукт психологической рационализации,каковым является этническая картина мира, при попытке ее воссоздать вэксплицитной форме, будет допускать натяжки, а порой и существенные искаженияреальности, незаметные ему самому? Ответ в том, что эти искажения являютсяследствием действия защитных механизмов его психики, которые репрессируютинформацию, способную вызвать деструкцию этнического сознания. Причем репрессииподвергается та информация, которая противоречит этническим константам, то естьне конкретной, принятой в тот или иной исторический момент членами данногоэтноса (или некой группой внутри этноса) традиции, а тем внелогическимпонятиям, которые служат каркасом и подоплекой этнической традиции в любой еемодификации, противоречит не конкретным формам выражения этих понятий, а ихглубинному содержанию, бессознательным образам, которые лежат в основаниирационализации опыта, полученного из внешнего мира, превращения этого опыта всвоеобразный элемент культуры – этническую картину мира. Таким образом, защитныйбарьер стоит между внешней реальностью и структурообразующими моментамиэтнического бессознательного, этническими константами.
Функция этогобарьера двойная. С одной стороны, он вытесняет из сознания и препятствуетпроникновению в бессознательные слои психики всех тех представлений, которыеспособны нанести ущерб целостности этнических констант. В частности,цензуре подлежит и информация о чужом опыте, о принципиально иных картинахмира: они предстают перед носителем традиционного сознания какнеконкурентоспособные.
С другой стороны,защитный барьер контролируют импульсы бессознательного, направленные навнешний мир. Благодаря действию защитных механизмов этнические константы никогдане обнаруживают своего содержания непосредственно, и член этноса сам не видиттех моментов, которые являются для него центральными, и поэтому не в состоянииподвергнуть их критике. В его сознании они всегда всплывают лишь в видепредставлений по поводу каких-то определенных проблем или объектов, то есть вформе максимально конкретизированной. Проходя через защитный барьерэтнические константы как бы дробятся: в зону сознания они вступают не какправило, общее для множества самых различных явлений, а как представление онаиболее удобном способе действия в данном случае.
Более того, формыконкретных проявлений этнических констант могут быть столь пестры,разнообразны, что увидеть за ними общую закономерность порой действительнотрудно. Многообразие форм проявления этнических констант обеспечивает ихмаксимальную неуязвимость. В случае очевидного противоречия этническихконстант реальности под угрозу ставятся не сами этнические константы, аконкретные формы их выражения.
Так, некаяповеденческая норма может быть откинута индивидом или обществом какнесостоятельная, но бессознательная подоплека этой нормы остается незадетой инайдет свое отражение в других формах. В период смены модификацийтрадиционного сознания этноса этнические константы просто меняют свою одежду.
Что представляютсобой этнические константы?
Они являются темимеханизмами (о которых мы говорили в начале этой главы), снимающиепсихологическую угрозу со стороны окружающего мира и обеспечивающие членуэтноса возможность действовать. И именно их мы будем рассматривать в качестве«центральной зоны» культуры. Происхождение «центральной зоны» адаптивное:она представляет первичный слой психологической адаптации человека – тот слой,о котором мы говорили, когда рассматривали этническую культуру, как защитныймеханизм. Этнические константы не могут не включать следующие бессознательныеобразы:
Ø локализацию источника зла;
Ø локализация источника добра;
Ø представление о способедействия, при котором добро побеждает зло.
Этническимиконстантами являются не наполнение этих образов, а общие приписываемые имхарактеристики и их диспозиция – расположение друг по отношению к другу ихарактер их взаимодействия. Конкретное содержание этих парадигм может меняться –и тогда возникают новые модификации этнической традиции. Но оно в любом случаебудет таким, что общие характеристики этих образов, их диспозиция ипредставление о модусе действия останутся неизменными.
На основанииэтнических констант формируются адаптационно-деятельностные модели культуры.Вокруг этих констант кристаллизуется культурно-этническая традиция в различныхее модификациях.
Заключение
Межкультурные коммуникация представляет собойсодержательный и сложный процесс, который включает в себя многочисленныесообщения, посылаемые множеством способов. Культура оказывает всепроникающеевлияние на кодирование и декодирование вербальных и невербальных сигналов.Из-за этого влияния в межкультурной коммуникации неизбежны конфликты и непонимание.
Чтобы преодолеть эти препятствия, ученые предложилимодель личностного роста, в фокусе которой находятся регулирование эмоций ивдумчивость. Индивиды, которые могут задействовать эти процессы, способныповысить свою межкультурную сенситивность, создавать новые ментальныекатегории, уважать культурные различия, быть открытыми для них и проявлятьэмпатию по отношению к другим людям.
Исследователи межкультурной коммуникации добилисьзначительного прогресса в выделении уникальных компонентов процессамежкультурной коммуникации. Однако предстоит сделать еще очень много. Например,многие исследования в этой области основаны на анкетных опросах, которыеиспользуют либо реальные, либо воображаемые ситуации в прошлом, что вызываетвопросы относительно их эквивалентности реальным жизненным ситуациям.Необходимы дальнейшие исследования, которые включали бы когнитивныеспособности, эмоции и поведение в фактические эпизоды межкультурной коммуникации,протекающие в реальном времени.
Будущие исследования также должны учесть многие из существующейидей («камни преткновения», межкультурная сенситивность, разрешение конфликта,регулирование эмоций), превратить их в содержательные и полезные программывмешательства, а затем обобщить данные об их эффективности, которые показалибы, насколько они помогают улучшить межкультурную коммуникацию. Хотя подобныеданные уже имеются, они носят в литературе более спорадический характер, чемрезультаты базовых исследований. Учитывая важность прикладных исследованийвмешательства в этой области психологии, такие данные заслуживают в будущембольшего внимания.
Одним из дальнейших шагов в этой сфере исследованийдолжно стать создание психометрически валидных тестов, которые предсказывалибы, насколько успешно поведут себя индивиды в межкультурной коммуникации иадаптации.
Список использованной литературы
1. Дмитриев Г.Д.Многокультурное образование. – М.: Народное образование, 1999.
2. Дружинин В.Н.Психология общих способностей. – СПб.: Питер, 2000.
3. Кочетков В.В.Психология межкультурных различий: Учебное пособие для вузов. – М., 2002.
4. Лебедева Н.Введение в этническую и кросс-культурную психологию. – М., 1999.
5. Лурье С.В.Историческая этнология. – М., 1998.
6. МакМаллин Р. Практикум по когнитивной терапии: Пер. с англ. – СПб.: Речь, 2001.
7. Маркарян Э.С.Теория культуры и современная наука. – М.: 1983.
8. Мацумото Д.Психология и культура. – СПб.: Питер, 2002.
9. Стефаненко Т.Этнопсихология. – М., 1999.
10. Флиер А.Я. Культурогенез. – Москва: Российский институт культурологии, 1995.