Карл Густав Юнг,аналитическая психология и психологическая типология
юнг аналитическая психология архетипальная школа
Среди наиболее выдающихсямыслителей XX века можно с уверенностью назвать швейцарского психолога КарлаГустава Юнга.
Карл Юнг родился 26 июля1875 года в Кессвиле, кантон Тургау, на берегу живописного озера Констанц всемье пастора швейцарской реформаторской церкви; дед и прадед со стороны отцабыли врачами. Учился в Базельской гимназии, любимыми предметами гимназическихлет были зоология, биология, археология и история. В апреле 1895 года поступилв Базельский университет, где изучал медицину, но затем решилспециализироваться по психиатрии и психологии. Помимо этих дисциплин глубоко интересовалсяфилософией, теологией, оккультизмом.
Встреча с Фрейдомобозначила важную веху в научном развитии Юнга. К моменту личного знакомства вфеврале 1907 года в Вене, куда Юнг приехал после непродолжительной переписки,он был уже широко известен как своими опытами в словесных ассоциациях, так иоткрытием чувственных комплексов. Используя в опытах теорию Фрейда — его трудыон хорошо знал, — Юнг не только объяснял свои собственные результаты, но иподдерживал психоаналитическое движение как таковое. Встреча дала началотесному сотрудничеству и личной дружбе, продолжавшимся вплоть до 1912 года.Фрейд был старше и опытнее, и нет ничего странного в том, что он стал для Юнга,в некотором смысле, отцовской фигурой. Со своей стороны, Фрейд, воспринявший поддержкуи понимание Юнга с неописуемым энтузиазмом и одобрением, уверовал в то, чтонаконец-то нашел своего духовного и последователя. В этой глубокосимволической связи росли и развивались как плодотворностьих взаимоотношений, так и семена будущего взаимоотречения и размолвки.Бесценным даром для всей истории психоанализа является их многолетняя переписка,составившая полновесный том.
Прежде всего, разногласиеобнаружилось в понимании содержания либидо как термина, определяющего психическуюэнергию индивида. Фрейд полагал, что психические расстройства развиваются из-заподавления сексуальности и перемещения эротического интереса с объектоввнешнего мира во внутренний мир пациента. Юнг же считал, что контакт с внешниммиром поддерживается и иными способами, кроме сексуального, а утрату контакта среальностью, характерную, в частности, для шизофрении, нельзя связывать лишь ссексуальным вытеснением. Поэтому Юнг стал использовать понятие либидо дляобозначения всей психической энергии [Рассматривая энергетическую концепциюЮнга в характеристике психических явлений, небезынтересно отметить сходнуюпозицию по этому вопросу, высказанную в свое время нашим соотечественникомНиколаем Гротом. А именно то, что понятие психической энергии так же правомернов науке, как и понятие энергии физической, и что психическую энергию можноизмерить подобно физической. /8/], не ограничиваясь ее сексуальной формой. Вдальнейшем расхождения во взглядах выявились и по другим вопросам. Например,Фрейд считал, что невроз зарождается непременно в раннем детстве и главными егофакторами являются кровосмесительные фантазии и желания, связанные с такназываемым эдиповым комплексом. Юнг, напротив, был убежден, что причина неврозаскрыта в сегодняшнем дне и все детские фантазии — явление второго порядка.Фрейд полагал, что наши сновидения — это неисполненные желания, перебравшиеся всон, чтобы заявить о себе таким косвенным образом. , говорил он, всего лишь покрывало на ,которое, как правило, не что иное, как подавленное сексуальное желание раннегодетства. Для Юнга же сны являлись каналами связи с бессознательной сторонойпсихического. Они передаются символическим языком, весьма трудным дляпонимания, но совсем необязательно связаны с желаниями или скрываютнеприемлемое. Чаще всего сны дополняют сознательную дневную жизнь, компенсируяущербные проявления индивида. В ситуации невротического расстройства сныпредупреждают о сходе с правильного пути. Невроз — достаточно ценный сигнал, сообщение, указывающее, что индивид зашел слишком далеко. Вэтом смысле невротические симптомы могут рассматриваться как компенсационные;они тоже часть механизма саморегуляции, нацеленного на достижение болееустойчивого равновесия внутри психического. Парадоксально, но Юнг говорилиногда о ком-нибудь: Как физическаяболь сигнализирует о неполадках в теле, так и невротические симптомысигнализируют о необходимости привлечь внимание к психологическим проблемам, о которыхчеловек и не подозревал.
Словом, Юнга было неизбежно, и последовавшие события привели ктому, что в 1913 году между двумя великими людьми произошел разрыв, и каждыйпошел своим путем, следуя своему творческому гению.
Юнг очень остро переживалсвой разрыв с Фрейдом. Фактически это была личная драма, духовный кризис,состояние внутреннего душевного разлада на грани глубокого нервногорасстройства. . /9- P.172/
В момент расхождения сФрейдом Юнгу исполнилось тридцать восемь лет. Жизненный полдень, притин, акмэ,оказался одновременно и поворотным пунктом в психическом развитии. Драмарасставания обернулась возможностью большей свободы развития своей собственнойтеории содержаний бессознательного психического. В работах Юнга все болеевыявляется интерес к архетипическому символизму. В личной жизни это означалодобровольный спуск в бессознательного. В последовавшие шесть лет(1913-1918) Юнг прошел через этап, который он сам обозначил как время или (Элленбергер). Значительное время Юнг проводил в попытках понять значение исмысл своих сновидений и фантазий и описать это — насколько возможно — втерминах повседневной жизни. В результате получилась объемистая рукопись в 600страниц, иллюстрированная множеством рисунков образов сновидений и названная. (По причинам личного характера она никогда непубликовалась.) Пройдя через личный опыт конфронтации с бессознательным, Юнгобогатил свой аналитический опыт и создал новую систему аналитическойпсихотерапии и новую структуру психического.
В творческой судьбе Юнгаопределенную роль сыграли его , взаимоотношения в разноевремя и по разным поводам с выходцами из России — студентами, пациентами,врачами, философами, издателями [Здесь мы не касаемся важной для нас темывозникновения, запрета и нынешнего возрождения психоанализа в целом в России,так или иначе связанной с аналитической концепцией Юнга. Сейчас в еще большейстепени стало ясным, что вслед за Фрейдом Юнг был (и остается) одной изнаиболее ярких и влиятельных фигур, чьи работы и идеи, в них содержащиеся,привлекали и продолжают привлекать внимание российского культурного читателя.].Начало можно отнести к концу первого десятилетия XX века,когда в числе участников психоаналитического кружка в Цюрихе стали появлятьсястуденты-медики из России. Имена некоторых нам известны: Фаина Шалевская изРостова-на-Дону (1907 г.), Эстер Аптекман (1911 г.), Татьяна Розенталь из Петербурга (1901-1905, 1906-1911 гг.), Сабина Шпильрейн изРостова-на-Дону (1905- 1911) и Макс Эйтингон. Все они впоследствии сталиспециалистами в области психоанализа. Татьяна Розенталь вернулась в Петербург ив дальнейшем работала в Институте Мозга у Бехтерева в качестве психоаналитика.Является автором малоизвестной работы . /11- С.88-107/ В 1921 году в возрасте 36 лет покончила жизньсамоубийством. Уроженец Могилева, Макс Эйтингон в 12 лет вместе с родителямипереехал в Лейпциг, где затем изучал философию, прежде чем ступить намедицинскую стезю. Он работал ассистентом Юнга в клинике Бурхгольцли и под егоруководством в 1909 году получил докторскую степень в Цюрихском университете.Другая Сабина Шпильрейн была пациенткой начинающегодоктора Юнга (1904 г.), а впоследствии сделалась его ученицей. Завершивобразование в Цюрихе и получив степень доктора медицины, Шпильрейн пережиламучительный разрыв с Юнгом, переехала в Вену и примкнула к психоаналитическомукружку Фрейда. Некоторое время работала в клиниках Берлина и Женевы, у нееначинал свой курс психоанализа известный впоследствии психолог Жан Пиаже. В1923 году вернулась в Россию. Она вошла в состав ведущихспециалистов-психоаналитиков образованного в те годы в Москве ГосударственногоПсихоаналитического института. Дальнейшая ее судьба сложилась весьма трагично.После закрытия Психоаналитического института Сабина Николаевна переехала вРостов-на-Дону к родителям. Запрет на психоаналитическую деятельность, арест игибель в застенках НКВД трех братьев, и, наконец, смерть в Ростове, когда онавместе с двумя дочерьми разделила участь сотен евреев, расстрелянных в местнойсинагоге немцами в декабре 1941 года. [Более подробно о С. Шпильрейн и других/12; 13; 14/]
Вена и Цюрих издавнасчитались центрами передовой психиатрической мысли. Начало века принесло имизвестность и в связи с клинической практикой соответственно Фрейда и Юнга, такчто ничего удивительного не было в том, что туда устремилось внимание техрусских клиницистов и исследователей, которые искали новые средства леченияразнообразных психических расстройств и стремились к более глубокомупроникновению в человеческую психику. А некоторые из них специально приезжали кним на стажировку или для краткого ознакомления с психоаналитическими идеями.
В 1907 — 1910 годах Юнгав разное время посещали московские психиатры Михаил Асатиани, Николай Осипов иАлексей Певницкий [Материал об их пребывании см. в журналах: Психотерапия(1910. №3); Журнал неврологии и психиатрии (1908. Кн.6); Обозрение психиатрии,неврологии и экспериментальной психологии (1911. №2).]. Из более позднихзнакомств следует особо отметить встречу с издателем Эмилием Метнером и философомБорисом Вышеславцевым. В период Юнга с бессознательным и работынад Эмилий Карлович Метнер, бежавший в Цюрих извоюющей Германии, оказался чуть ли не единственным собеседником, способным квосприятию юнговских идей. (Юнг оставил пост президента Психоаналитическойассоциации, а вместе с ним утратил и многие личные связи с коллегами.) Еще живяв России, Метнер основал издательство и выпускалфилософско-литературный журнал . По свидетельству сына Юнга, психологическаяподдержка со стороны Метнера имела большое значение для отца [Устное сообщениеА. Руткевича]. За границей Метнер страдал от частых резких шумов в ушах, поповоду чего вначале обратился к венским фрейдистам. Те ничем помочь не смогли,кроме настоятельного совета жениться. Тогда-то и состоялась встреча с Юнгом.Метнер готовился к длительному лечению, но мучающий симптом исчез посленескольких сеансов. Отношения же пациент — аналитик превратились в дружеские ипоначалу почти ежедневные. Затем в течение ряда лет Юнг и Метнер встречалисьраз в неделю, вечером, и обсуждали те или иные философские и психологическиевопросы. Сын Юнга помнил, что отец именовал Метнера .[20-е годы вообще богаты появлением работ, посвященных типологии людей. В одингод с юнговскими вышли книги Эрнеста Кречмера и Германа Роршаха , а в 1929 году(время появления русского издания в Цюрихе) в Ленинградепоявилась книга Владимира Вагнера , которая уже в тридцатые годы была упрятана в спецхран изапрещена к упоминанию.]
Спустя годы Метнерпубликует первую рецензию на вышедшую книгу , апозже становится издателем трудов Юнга на русском языке, пишет предисловия кним. Смерть Метнера помешала довести до конца начатое дело по публикациичетырех томов трудов К. Г. Юнга. Эту работу довершил другой — философ Борис Петрович Вышеславцев (1877-1954). Высланный большевиками в 1922году из России, вначале работал в созданной Н. А. БердяевымРелигиозно-философской Академии. Позже читал лекции в Парижском богословскоминституте. В 1931 году опубликовал книгу , вкоторой под влиянием, в частности, идей К. Юнга, выдвинул теорию этикисублимации Эроса. В те годы между Юнгом и Вышеславцевым завязывается переписка,в которой Вышеславцев объявляет себя учеником Юнга. В конце 30-х годовстараниями Вышеславцева четырехтомное собрание трудов Юнга было завершено. Наканунезавершения войны в апреле 1945 года Юнг помог Вышеславцеву с женой перебратьсяиз Праги в нейтральную Швейцарию.
После выхода в свет для 45-летнего мэтра психологии наступил нелегкийэтап укрепления завоеванных им в научном мире позиций. Постепенно Юнгприобретает все большую международную известность не только среди коллег — психологов и психиатров: его имя начинает вызывать серьезный интерес упредставителей других направлений гуманитарных знаний — философов, историков культуры,социологов и пр. И здесь, забегая вперед, следует сказать, что труды и идеиЮнга вызвали к жизни волны влияния, по крайней мере в двух областях. Первая — это школа психологической теории и терапии, то есть клиническая и личностнаяпсихоаналитическая практика; вторая область влияния — искусство и гуманитарныеобласти знания вообще и науки в частности. И в этом смысле взгляды Юнга напсихическую жизнь, искусство и историю можно весьма приблизительно свести кследующим утверждениям:
1. Бессознательноереально. Его активность, его энергетическая основа внутри нас и промеж наспроявляются непрерывно. Психическая реальность не может быть не опознана и непризнана. Наш сознательный разум не является единственным управляющим всегоиндивидуального хозяйства, он даже не единственный (полномочный, но не всегда)хозяин и капитан наших мыслей. Мы всегда и во всем — индивидуально иколлективно — пребываем под влиянием — плохим или хорошим, вопрос другой, — тойэнергии, которая нами не осознается.
2. Именно потому, чтобессознательное нами не осознается, мы ничего непосредственно о нем сказать ине можем. Но мы все же судим о нем по его , по косвеннымпроявлениям в сознательной психике. Подобные проявления-манифестации могутвозникать в сновидениях, произведениях искусства и литературы, в воображении,грезах, некоторых специфических формах поведения, а также в тех символах,которые управляют народами и обществами.
3. Результирующее(манифестное) проявление психического есть всегда сплав, смешение различных влияний,комбинация самых разнообразных факторов. Прежде всего налицо работа эго, нашегосознательного Я. Затем в качестве участников действия можно увидеть личностные(в основном несознаваемые) комплексы индивида или группы, к которой принадлежиттот или иной участник. И в-третьих, несложно проследить участие той или инойкомбинации архетипического воздействия, имеющего свое инициирующее начало вколлективной психике, но реализующееся в том же самом индивиде (коллективноебессознательное). Из взаимодействия всех этих составляющих возникают поступки,идеи, произведения искусства, любые массовые движения и коллективные действия.И здесь скрыто вечное жизнью как отдельного человека, так игрупп, обществ, наций и всего человечества. От наскальной живописи иинициирующих танцев первобытных дикарей до массовых опытов мировых войн илиГУЛАГа.
4. Бессознательное занятонепрерывным воспроизводством символов, и это символы психические, имеющиеотношение к психике. Эти символы, как и сама психика, основаны на эмпирическойреальности, но не являются знаками, эту реальность представляющую. Юнг подробноразбирает как само содержание символа, так и его отличие от знака во многихсвоих работах, здесь же я ограничусь простым примером. Скажем, во сне образбыка может лежать в основе сексуальности сновидца, но сам образ к этому несводится. Юнговское отношение к символам неоднозначно потому, что он избегаетжесткой закрепленности () изображаемого образа. Бык — как символ психической энергии, представляющей силу, — может символизироватьагрессивную мужскую сексуальность, но это может одновременно выражать ифаллическое производительное творчество, и образ неба, и фигуру строгого отца ит. д. В любом случае свободный путь символического размышления открываетширокие возможности для смысла и выступает противником всякого буквализма,фундаментализма любого толка.
5. Юнг был глубокоубежден в том, что значение психических символов значительно шире личностныхграниц. Архетипический символ трансперсонален по своей сути. Он межличностен посмыслу. Здесь, возможно, скрыта внеконфессиональная религиозность Юнга. Юнг былубежден, что жизненная история существует на двух уровнях и поэтому ирассказываться должна, как в старых эпических поэмах, Библии или :сказательно и иносказательно. В противном случае, история, как и сама жизнь,оказывается неполной и, стало быть, неподлинной. Это соответствуетдвууровневому членению психического на сознание и бессознательное.
Итак, во всех случаяхналицо психическая реальность как, по выражению Юнга, или . В своей работе /15- Vol.8. P.382-384/ Юнг описывает это понятиеследующим образом. Он сравнивает восточный тип мышления и западный. Согласнозападному взгляду, все, что , так или иначе постигается органамичувств. Такое ограничительное толкование реальности, сведение ее кматериальности хотя и кажется понятным, но представляет лишь фрагментреальности как целого. Эта узкая позиция чужда восточному видению мира, которыйабсолютно все относит к реальности. Поэтому Восток в отличие от Запада ненуждается в определениях типа или по отношению к психическому. Ранее западный человек рассматривалпсихическое лишь как реальность, полученную в результатедействия соответствующих физических начал. Показательным примером такогоотношения можно считать простодушный материализм а-ля Фогг-Молешотт,декларировавший, что . В настоящее время, полагает Юнг, Запад начинаетосознавать свою ошибку и понимать, что мир, в котором он живет, представленпсихическими образами. Восток оказался мудрее — таково мнение Юнга, посколькуон находил, что сущность всех вещей зиждется на психике. Между неведомымиэссенциями духа и материей заключена реальность психического, и она призванабыть единственной реальностью, переживаемой нами непосредственно.
Поэтому Юнг считалисследование психики наукой будущего. Для него актуальная проблема человечествазаключалась не столько в угрозе перенаселения или ядерной катастрофе, сколько вопасности психической эпидемии. Таким образом, в судьбе человечества решающимфактором оказывается сам человек, его психика. Еще конкретнее: этот сфокусирован и сконцентрирован в бессознательнойпсихике, являющейся реальной угрозой; /16/.
В 20-е годы Юнг совершаетряд длительных увлекательных путешествий, предпринятых им в различные районыАфрики и к индейцам Пуэбло в Северной Америке. Отчет об этих исследовательскихпоездках (включая еще и поездку в Индию, состоявшуюся позже, в 1938 году), аточнее, своеобразное культурно-психологическое эссе составило позднее главу в автобиографической книге Юнга [Русский перевод см.: Азия и Африка сегодня. 1989.№11,12; 1990. №1; /10- С.405/]. В отличие от беззаботно-любопытствующих туристовЮнг смог взглянуть на другую культуру с точки зрения раскрытия содержащегося вней смысла; постигая этот смысл, он полагает, что сама история имеет известныйобщечеловеческий универсальный смысл, в рамках которого возможно взаимодействиеи культур, и времен. Здесь заключены две главные темы: Юнга — психолога ипсихотерапевта и Юнга — культуролога. Это тема личностного развития — индивидуации и тема коллективного бессознательного. Юнг рассматривалиндивидуацию как бытие, направленное в сторону достижения психической целостности,и использовал для его характеристики многочисленные иллюстрации из алхимии,мифологии, литературы, западных и восточных религий, пользуясь и своимисобственными клиническими наблюдениями. Что касается , то это понятие также выступает ключевым для всейаналитической психологии и, по мнению многих авторитетных ученых и мыслителей,является , идеей, серьезные выводыиз которой так и не были сделаны до сего времени.
Юнг возражал против тоймысли, что личность полностью детерминирована ее опытом, обучением ивоздействием окружающей среды. Он утверждал, что каждый индивид появляется насвет с и что .[Guardian. 1990. 27 янв.] Согласно Юнгу, существует определенная наследуемаяструктура психического, развивавшаяся сотни тысяч лет, которая заставляет наспереживать и реализовывать наш жизненный опыт вполне определенным образом. Иэта определенность выражена в том, что Юнг назвал архетипами, которые влияют нанаши мысли, чувства, поступки. /17-С.131/.
В начале 20-х годов Юнгпознакомился с известным синологом Рихардом Вильгельмом, переводчикомизвестного китайского трактата , и вскоре пригласил егопрочесть лекцию в Психологическом клубе в Цюрихе. Юнг живо интересовалсявосточными гадательными методами и сам с некоторым успехом экспериментировал сними. Он также участвовал в те годы в ряде медиуматических экспериментов вЦюрихе совместно с Блейлером. Сеансами руководил известный в те годыавстрийский медиум Руди Шнайдер. Однако Юнг долгое время отказывался делатькакие-либо заключения по поводу этих экспериментов и даже избегал всякого о нихупоминания, хотя впоследствии открыто признавал реальность этих феноменов. Онтакже проявлял глубокий интерес к трудам средневековых алхимиков, в лицекоторых увидел провозвестников психологии бессознательного. В 1923 году Юнгприобрел небольшой участок земли на берегу Цюрихского озера в местечкеБоллинген, где он выстроил здание башенного типа и где в тишине и уединениипроводил воскресные дни и отпускное время. Здесь не было ни электричества, нителефона, ни отопления. Пища готовилась на печи, вода доставалась из колодца.Как удачно заметил Элленбергер, переход из Кюснахта в Боллинген символизировалдля Юнга путь от эго к Самости, или, другими словами, путь индивидуации. /18-P.682/
В 30-е годы известностьЮнга приобрела международный характер. Он был удостоен титула почетногопрезидента Психотерапевтического общества Германии. В ноябре 1932 годацюрихский городской совет присудил ему премию по литературе, приложив к ней чекна 8000 франков.
В 1933 году в Германии квласти пришел Гитлер. Психотерапевтическое общество было немедленнореорганизовано в соответствии с национал-социалистическими принципами, а егопрезидент Эрнст Кречмер подал в отставку. Президентом Международного обществастал Юнг, но само Общество стало действовать по принципу , состоящей из национальных обществ (среди которых германскоеобщество было лишь одним из) и индивидуальных членов. Как впоследствии объяснялсам Юнг, это была своего рода увертка, позволившая психотерапевтам-евреям,исключенным из германского общества, оставаться внутри самой организации. Всвязи с этим Юнг отверг всяческие обвинения относительно его симпатий к нацизмуи косвенных проявлений антисемитизма.
В 1935 году Юнг былназначен профессором психологии швейцарской политехнической школы в Цюрихе, втом же году он основал Швейцарское общество практической психологии. По меретого как международная ситуация становилась все хуже, Юнг, который до тогоникогда не выказывал сколь-нибудь явного интереса к мировой политике, сталпроявлять к ней все больший интерес. Из интервью, которые он давал в те годыразным журналам, можно понять, что Юнг пытался анализировать психологиюгосударственных лидеров и в особенности диктаторов. 28 сентября 1937 года вовремя исторического визита в Берлин Муссолини Юнг случайно оказался там и имелвозможность близко наблюдать поведение итальянского диктатора и Гитлера вовремя массового парада. С этого времени проблемы массовых психозов сделалисьодним из фокусов внимания Юнга.
Другой поворотный пункт вжизни Юнга следует отнести к концу Второй мировой войны. Он сам отмечает этотмомент в своей автобиографической книге (см. гл. ). В начале1944 года, пишет Юнг, он сломал ногу, а также у него приключился инфаркт, вовремя которого он потерял сознание и почувствовал, что умирает. У него возниклокосмическое видение, в котором он рассматривал нашу планету со стороны, асамого себя не более чем сумму того, что он когда-то сказал и сделал в течениесвоей жизни. В следующий момент, когда он собирался переступить порог некоегохрама, он увидел своего доктора, идущего ему навстречу. Вдруг доктор принялчерты короля острова Кос (родина Гиппократа), чтобы вернуть его обратно наземлю, и у Юнга возникло такое чувство, что жизни доктора что-то угрожало, в товремя как его, Юнга, собственная жизнь была спасена (и действительно, черезнесколько недель его врач неожиданно умер). Юнг отметил, что впервыепочувствовал горькое разочарование, когда вернулся обратно к жизни. С этогомомента что-то изменилось в нем бесповоротно, и его мысли приняли новоенаправление, что можно увидеть и из его работ, написанных в то время. Теперь онсделался …
Ближе к концу своей жизниЮнг все меньше отвлекался на внешние перипетии каждодневных событий, все болеенаправляя свое внимание и интерес к общемировым проблемам. Не только угрозаатомной войны, но и все возрастающая перенаселенность Земли и варварскоеуничтожение природных ресурсов наряду с загрязнением природы глубоко волновали его.Возможно, впервые за всю историю выживание человечества, как целого, проступилов угрожающем свете во второй половине XX века, и Юнг сумел почувствовать этогораздо раньше других. Поскольку на кон поставлена судьба человечества, тоестественно спросить: а не существует ли архетип, который представляет, таксказать, целое человечества и его судьбу? Юнг видел, что почти во всех мировыхрелигиях, да и в ряде других религиозных конфессий, такой архетип существует иобнаруживает себя в образе так называемого изначального (первочеловека), иликосмического человека, антропоса. Антропос, гигантский космический человек,олицетворяет жизненный принцип и смысл всей человеческой жизни на Земле (Имир,Пуруша, Пан-ку, Гайомарт, Адам). В алхимии и гностицизме мы находим сходныймотив Человека Света, который падает во тьму или оказывается расчлененным тьмойи должен быть и возвращен свету. В текстах этих ученийсуществует описание того, как Человек Света, идентичный Богу, вначале живет вПлероме [Плерома — термин, введенный гностиками. Обозначает запределами пространственно-временных представлений, в котором угасают илиразрешаются все напряжения между противоположностями. /19/], затем побеждаетсясилами Зла — как правило, это звездные боги, или Архоны, — падает или вниз и в конечном итоге оказывается разбросанным вматерии в виде множества искр, где ему предстоит ожидание своего спасения. Егоискупление или освобождение заключается в собирании всех разбросанных частей ивозвращении в Плерому. Эта драма символизирует процесс индивидуации у индивида;каждый поначалу состоит из таких хаотических многообразных частиц и постепенноможет стать одной личностью путем сбора и осознания этих частиц. Но эта драмаможет быть понята и как образ медленного постепенного развития человечества внаправлении высшего сознания, о чем Юнг весьма подробно написал в своих работах и .
Уверенность в абсолютномединстве всего сущего привела Юнга к мысли, что физическое и ментальное,подобно пространственному и временному, суть категории человеческие,психические, не отражающие реальность с необходимой точностью. Вследствие самойприроды своих мыслей и языка люди неизбежно вынуждены (бессознательно) вседелить на свои противоположности. Отсюда антиномность любых утверждений.Фактически же противоположности могут оказаться фрагментами одной и той жереальности. Сотрудничество Юнга в последние годы жизни с физиком ВольфгангомПаули привело обоих к убеждению, что изучение физиками глубин материи, а психологами- глубин психического может быть лишь разными способами подхода к единой,скрытой реальности. Ни психология не может быть достаточно ,поскольку наблюдатель неизбежно влияет на наблюдаемый эффект, ни физика, неспособная на субатомном уровне измерить одновременно количество движения искорость частицы. Принцип дополнительности, ставший краеугольным камнемсовременной физики, применим и к проблемам души и тела.
В течение всей жизни наЮнга производили впечатление последовательности разных внешне не связанных другс другом событий, происходящих одновременно. Скажем, смерть одного человека итревожный сон у его близкого родственника, случившиеся одномоментно. Юнгощущал, что подобные требовали какого-то дополнительногообъяснения кроме утверждения о некоей . Такой дополнительныйпринцип объяснения Юнг назвал синхронностью. По мысли Юнга, синхронностьосновывается на универсальном порядке смысла, являющемся дополнением кпричинности. Синхронные явления связаны с архетипами. Природа архетипа — нефизическая и не ментальная — принадлежит к обеим областям. Так что архетипыспособны проявляться одновременно и физически, и ментально. Здесь показателенпример — случай со Сведенборгом, упоминаемый Юнгом, когда Сведенборг пережилвидение пожара в тот самый момент, когда пожар действительно бушевал вСтокгольме. По мнению Юнга, определенные изменения в состоянии психикиСведенборга дали ему временный доступ к — к области,где преодолеваются границы времени и пространства. Восприятие структурупорядочивания воздействует на психическое как смысл.
В 1955 году в честьвосьмидесятилетия Юнга в Цюрихе состоялся Международный конгресс психиатров подпредседательством Манфреда Блейлера, сына Юджина Блейлера (у которого Юнгначинал свою карьеру психиатра в Бурхгольцли). Юнгу было предложено сделатьдоклад о психологии шизофрении, теме, с которой начались его научныеисследования в 1901 году. Но и в то же время вокруг него разрасталосьодиночество. В ноябре 1955 года умерла Эмма Юнг, его жена, бессменный спутникна протяжении более полувека. Из всех великих пионеров глубинной психологии Юнгбыл единственным, чья жена стала его учеником, усвоила его методы и приемы и напрактике применяла его психотерапевтический метод.
С годами Юнг ослабевалфизически, но его ум оставался живым и отзывчивым. Он поражал своих гостейтонкими размышлениями о тайнах человеческой души и будущем человечества.
В восемьдесят пять летКарл Густав Юнг получил титул почетного гражданина Кюснахта, в которомпоселился в далеком 1909 году. Мэр торжественно вручил церемониальное письмо и печать, а Юнг выступил с ответной речью, обратившись ксобравшимся на своем родном базельском диалекте. Незадолго до смерти Юнгзавершил работу над своей автобиографической книгой , ставшей бестселлером в западном мире, а такжевместе со своими учениками написал увлекательную книгу , популярное изложение основ аналитической психологии.
Карл Густав Юнг умер всвоем доме в Кюснахте 6 июня 1961 года. Прощальная церемония состоялась впротестантской церкви Кюснахта. Местный пастор в погребальной речи назвалпокойного . Два других ученика Юнга — теолог Ганс Шер и экономист Юджин Бюлер отметили научные и человеческие заслугисвоего духовного наставника. Тело было кремировано, а пепел захоронен всемейной могиле на местном кладбище.
Быть юнгианцем дляучеников и последователей Юнга вовсе не означало принять все положения еготеории. Главный смысл понятия продолжает заключаться в том,чтобы не оставлять сами поиски ответов на те вопросы, которые сформулировал Юнги на которые он сам пытался на протяжении своей жизни получить ответ. Так чтовсевозможные сегодняшние разногласия между аналитиками-юнгианцами следуетрассматривать прежде всего как здоровый и значимый стимул к дальнейшемуразвитию.
Но что же происходило саналитической психологией после смерти ее основателя? Отметим, что на сегодня вмире помимо сертифицированных аналитиков-юнгианцев существует довольно многолюдей, практикующих юнговский анализ и формально не имеющих дипломов, равно каки профессиональных авторов, преподавателей, консультантов, социальныхработников, разделяющих аналитико-психологическую парадигму и использующих ее всвоей практике.
В 1955 году еще при жизниЮнга была основана Международная ассоциация аналитических психологов (МААП).При своем возникновении она насчитывала около сорока членов. В 1958 году былпроведен первый Конгресс, представлявший уже 150 аналитиков, организованных ввосемь региональных групп. Сегодня их число перевалило за две тысячи, и вразличных странах мира действуют тридцать две организации.
Кроме этого, существуетмножество организаций с открытым членством, таких как илиАналитические клубы, ведущие свое начало от Клуба аналитической психологии вЦюрихе, созданного в 1916 году. Клубы принимают в свои члены людей, имеющихболее ста часов личностного анализа. Круг участников аналитического движения наЗападе расширяется и за счет большого числа людей, читающих аналитическуюлитературу и посещающих учебно-просветительские программы, организуемыеинститутами аналитической психологии. В России интерес к Юнгу пока никак неорганизован, хотя сюда периодически приезжают известные аналитики-юнгианцы счтением лекций и ведением практических семинаров. Есть надежда, что срасширением здесь публикаций работ по аналитической психологии формализациятакого интереса рано или поздно произойдет.
Главными вопросами, накоторые современная аналитическая психология продолжает искать ответы, остаютсявсе те же, заданные еще Юнгом:
Как работает психическое?
Что приводит к психологическомуразвитию?
Каждый здесь находит своисобственные ответы, но есть и нечто общее, что связывает эти ответы впрофессиональных аналитических группах. За последние десятилетия произошлоболее или менее отчетливое распределение характера ответов по разным группам,или школам. Лондонский аналитик-юнгианец Эндрю Сэмуэлс (1985) выделяет здесьтри основные школы: Классическую. Развития и Архетипальную.
Классическая школаисходит непосредственно из юнговских формулировок. Она настойчиво ипоследовательно исследует то, что сказал сам Юнг. Не удивительно, что онавозникла и сформировалась в Цюрихе. Школа развития ведет свое начало вЛондонском обществе аналитической психологии. Ее лидером называют МайклаФордхама. Школа развития имеет своих представителей также в Германии и США.Здесь основной акцент делается на влияние переживаний раннего детства напсихику взрослого человека. Фордхам и его последователи остаются в юнгианскойпарадигме, хотя и рассматривают архетипические паттерны в естественныхпроцессах развития, начинающегося в младенчестве.
Третья новейшая школапредставлена, прежде всего, работами Джеймса Хиллмана. Являясь творческимпродолжателем идей Юнга, он пишет, что имена для психологии, разработаннойЮнгом, — юнговская, аналитическая, комплексная — . Хиллман утверждает, что, хотяЮнг сам и не использовал термин , он мог бы этосделать, если бы прежде всего принялся за разработку своего понятия архетипа.Ведь позже, когда это было сделано, архетип стал основополагающей идеей ваналитической психологии. Но работы самого Хиллмана вывели развитиеархетипальной психологии за пределы юнговских представлений о психическом.Хиллман весьма серьезно относится к тому, что греческое слово psyche (Психея)означает еще и , а не только психическое. В этом смысле психология,по Хиллману, — это , ее создание, строительство,производство.
В новейшей историипостюнгианской аналитической мысли достаточно ясно обозначился условный по вопросу о соотношении и. [Эта тема оказалась настолько важной, что ей был посвященМеждународный конгресс аналитиков-юнгианцев, состоявшийся в 1983 году вИерусалиме. /20/]
Классическая иАрхетипальная школы более склоняются к символическому подходу, в то время какшкола Развития настроена скорее на клинический . Со стороны вначалеможет показаться, что противопоставление клинического и символического не такуж и существенно. В конце концов, психотерапия не что иное, как специфическийвид клинической работы, а юнгианский клинический анализ сам по себенепосредственно имеет дело с символическим, то есть с увязыванием сознательныхпереживаний с бессознательными содержаниями. Некоторые из этих связейустанавливаются путем сновидений и фантазий; другие с помощью личностнойистории, взаимоотношений с телом, природой, социальными или политическимисобытиями.
И тем не менее невозможноизбавиться от ощущения того, что противопоставительное различие междусимволическим и клиническим все же есть. По мнению некоторых исследователей(Матуун, 1994), оно берет свое начало в отказе Юнга признать фрейдовский подход к сновидениям, фантазиям и эмоциям как единственныйобъясняющий принцип. означает прослеживание образа илиэмоции вплоть до их корневых начал, обычно гнездящихся в травмах раннегодетства. Юнг допускал важность и значимость редуктивной психотерапии для многихлюдей, в особенности в первой половине их жизни. В этот период жизнь дает ответна вопрос . В расширительном смысле этот вопрос звучит как.
Юнг ставит еще одинвопрос: И это юнговское ,собственно, и представляет то, что он называет .Именно здесь осуществляется поиск цели, значения и интеграции. Юнг был склоненделать акцент на конструктивном, отчасти чтобы противопоставить его довлеющемуфрейдовскому принципу редуктивности, но одновременно достаточно ясно выражалпонимание, что ни одно из начал не может быть избрано в качестве доминирующего.Оба в равной степени необходимы для истинного и плодотворного пониманияпсихического. В контроверзе символическое — клиническое это означает, что нетособой нужды выбирать между ними, а реальная практика многих психотерапевтовлишь обогатится знанием обоих подходов. В конце концов, каждый практикующийспециалист должен быть готов к ответу на вопрос: Ведь спектр психотерапевтических услуг достаточно широк: отгипноза до личностного анализа, от суггестивных практик до проективныхтехнологий. Одному больше подходит лечение биофидбэками, а другомугештальт-терапией и т. д. (Здесь, конечно, нас подстерегает другойживотрепещущий вопрос: Ноэто уже иная тема.)
В данном случае для насважно то, что во всех аналитических случаях взаимодействия пациента ипсихотерапевта мы имеем дело с бессознательным, где граница между клиническим исимволическим размыта и несущественна. Сновидения и другие спонтанные образымогут оживлять в памяти человека довербальные стадии его жизни. Разговор оранних детских переживаниях может стимулировать те сновидческие образы ифантазии, которые имеют отношение к его настоящему или будущему. Клиентам, чтоназывается , кажется более предпочтительным клиническийподход, выявление симптоматической картины с последующим установлениемглубинного источника боли; такие пациенты склонны, по крайней мере отчасти,подавлять в сознании источники такой боли. Они могут в некоторой степенивосстановить это знание с помощью сновидений и фантазий, фокусируя своевнимание на трудностях межличностных отношений, а также сражаясь со своимиэмоциями и поведенческими реакциями, возникающими вследствие определенныхчувств в отношении к психотерапевту. Речь, разумеется, идет об известномявлении переноса.
Но нельзя не учитывать иархетипический характер многих сновидений, имеющих своим источникомколлективное бессознательное. И здесь кажущаяся более символичной общая картинана самом деле является таковой далеко не всегда. Это еще раз подтверждаетсложный и неоднозначный характер в соотношении клинических и символическихаспектов психотерапии.
В развитии аналитическойпсихологии в постюнгианский период наибольший интерес среди самого широкогокруга психологов вызывало практическое применение типологической теории. Поэтомууместно остановиться на этом более подробно.
Итак, всякий, согласноличностной теории Юнга, имеет не только эго, тень, персону и другие компонентыпсихического, но также и индивидуальные характеристики всего этого. Кроме того,существует ряд измеряемых величин, определенных размеров, которые, комбинируясьв своем разнообразии, образуют то, что Юнг назвал типами личности. Эти величиныили размеры суть следующие: установки — экстраверсия, интроверсия — и функции — ощущения, интуиция, мышление и чувство. Представление об интроверсии иэкстраверсии и четырех функциях позволило Юнгу выстроить систему восьмипсихологических типов, четыре из которых являются экстравертными, а остальныечетыре интровертными. Такая классификация, как ее понимал Юнг, не ставит задачураспределения людей по полочкам каталогизации, но имеет цель помочь в пониманиии принятии индивидуальных путей развития личности и способов мировидения.
Работа Юнга с типологиейначалась из его наблюдений еще тогда, когда он был членом фрейдовского кружка,между 1907 и 1913 годами. Он заметил индивидуальную разницу в подходе кклиническому материалу на примерах фрейдовской теории эроса и адлеровского. Непосредственным поводом к созданиюпсихологической типологии явилась сама история расхождения Фрейда и Адлера,исследованная Юнгом после его разрыва с Фрейдом. Как известно, в 1911 годуАдлер и шесть его последователей оставили Венский кружок Фрейда. Адлер, будучина 11 лет моложе Фрейда, был заметной фигурой Венской психоаналитическойгруппы, основанной в 1902 году. Ушедшие основали свое Общество индивидуальнойпсихологии. Несогласие возникло по поводу этиологии невроза. Для Фрейда это былсексуальный конфликт, для Адлера происхождение невроза лежало в индивидуальномотношении к обществу и в особенности в стремлении или воле к власти.
Почему, вопрошает Юнг,возникли столь непреодолимые идеологические разногласия между Фрейдом иАдлером? Оба вышли из среднезажиточных еврейских семей, проживавших впредместьях Вены, оба были продуктом одного и того же интеллектуальногоокружения, и оба преследовали те же самые цели и интересы по меньшей мере околодесяти лет. И тем не менее Адлер развил подход, который совершенно не устраивалФрейда. Их различия, размышлял Юнг, должны лежать в различных способахвосприятия мира, постижения его. Далее, его исследования в области истории илитературы обнаружили наличие сравнительных пар идеологических соперников каксреди Отцов Церкви (Ориген и Тертуллиан) и среди писателей (Шпиттелер и Гете),так и мифологических персонажей — Аполлон и Дионис. Согласно Юнгу, такоесоперничество обозначено двумя базовыми и противоположными типами восприятияили установками. Фрейд, в частности, в данном контексте идентифицировался какэкстраверт, а Адлер как интроверт.
, который лег в основу юнговской типологии, весьма широк иразнообразен. Здесь и многочисленные психиатрические наблюдения, полученныеЮнгом во время работы в клинике Бурхгольцли. Кстати, психиатрический источникиспользовался в разное время и другими авторами типологических классификаций — Жане, Блейлером, Кречмером и Роршахом. Основой юнговских понятий послужила иего личная жизнь, собственный реальный опыт процесса возрастающей интроверсии ивозвращения к экстраверсии в процессе . Элленбергеротмечает и другие источники, не упомянутые самим Юнгом в историческом обзорекниги. Это мистический писатель и духовидец Сведенборг, чьи книги Юнг запоемчитал в молодости, и французский психолог Альфред Бине, чьи типы интеллектуальныхустановок весьма напоминают юнговские установки.
В течение трех лет Бинепроводил исследование со своими двумя юными дочерьми, Армандой и Маргаритой,пользуясь при этом разнообразными психологическими тестами, которые сам же иразработал. Арманду он называл , а Маргариту — . Попросив каждую написать наугад данное количество слов,Бине обнаружил, что Арманда воспроизвела более абстрактные слова и болеесвязанные с фантазиями и более отдаленными воспоминаниями. Маргарита, напротив,выбрала более конкретные слова и слова, связанные с наличествующими объектами инедавними воспоминаниями. Арманда выявила более спонтанное воображение, в товремя как Маргарита оказалась способной контролировать свое воображение.Арманда также описывала объект менее систематично, чем Маргарита, которая точнофиксировала объектную ситуацию в пространстве. Спонтанное внимание доминировалоу Арманды, активное, произвольное внимание — у Маргариты. Арманда более точноизмеряла временные интервалы, а Маргарита — интервалы пространственные. Бинепришел к выводу, что существуют две различающиеся установки и два различныхкачества в структуре разума. Он назвал их интроспекцией и экстерноспекцией.Интроспекция, проиллюстрированная Армандой, является .Экстерноспекция есть . Таким образом, Арманда лучшеописывала состояния ее сознания, но была менее точна в своих описаниях внешнегомира, а для Маргариты было справедливо обратное. Бине подчеркивал, чтосоциабельность и способность сочетаться с другими не обязательно жесткопривязана к той или другой установке. Однако болееприспособлен к искусству, поэзии и мистицизму, а имеет большие способности к науке. Бине пришел к выводу, что оба ментальныхтипа играют огромную роль в истории философии, и это могло бы объяснить, средипрочего, и средневековый спор между реалистами и номиналистами.
Поскольку книга Бинепоявилась приблизительно в то же время, когда Юнг проходил стажировку в Парижеу Жане, то он мог прочитать ее и затем забыть, что могло бы послужить еще однимпримером той криптомнезии, которая столь часто проявлялась в историидинамической психиатрии. /18- P.702-703/
Сравнительно недавнееисследование Бокса /21/ дополнительно перекликается с историческими экскурсамисамого Юнга. Речь в нем идет о противоположных теориях свободы в работаханглийского философа Уильяма Темпла (William Temple, 1881 — 1944) и русскогофилософа Николая Бердяева (1874-1948), у которых Бокс подчеркивает личностныехарактеристики по типу экстраверсии-интроверсии. Темпл, считает Бокс, чувствуетсебя во внешнем мире как рыба в воде и с очевидностью выглядит экстравертом.Еще бы, он вырос в относительно динамичной и гибкой социальной среде, в которойсвобода представлялась чем-то само собой разумеющимся. Бердяев, со своейстороны, развивался под жестким, ограниченным режимом царизма; он чувствовалсвою отчужденность от мира и должен был бороться за свою внутреннюю свободу отэтого давящего на него внешнего окружения. По мнению Бокса, он был интровертом.
Завершив работу над, Юнг впоследствии занялся другими вопросами иоставил типологический аспект своей деятельности в относительно незавершенномвиде. Так, в частности, он почти не ссылался на клинический материал вподдержку биполярного членения установок на экстраверсию — интроверсию,довольствуясь материалами из психологии так называемых людей. Говоря об общих типах установки, Юнг писал, что этот фундаментальныйконтраст не всегда вполне очевиден и у некоторых людей фундаментальнаяоппозиция не превалирует достаточно явственно. Сам же Юнг исследований на этутему не проводил.
Многие годы спустя рядпсихологов проверяли гипотезу экстраверсии — интроверсии с помощью факторногоанализа. В частности, британский психолог Айзенк, имея теоретические посылки,отличные от юнговских, обнаружил, что экстраверты высоко социабельны иимпульсивны, в то время как интроверты имеют низкие показатели по этимфакторам.
Стил и Келли (1976),например, обнаружили высокую корреляцию между Типологическим показателемМайерс-Бригс (ТПМБ, см. ниже), самоотчетом опросника принудительного выбора,полученного на базе теории типов, очень схожей с юнговской, и Личностнымопросником Айзенка (ЛОА).
В исследованиях Палмиер(1972) была также подтверждена гипотеза, что интроверты более склонны кпродуцированию фантазии, нежели экстраверты. Используя ТПМБ, она отобрала 25 интровертов и 25 экстравертов из выборки в 114аспирантов и проанализировала их ответы на отобранные карты ТАТ (ТематическийАпперцепционный Тест). Эти ответы были квалифицированы согласно количеству слови идей. Высокие (больше слов и больше идей) получили, каки ожидалось, интровертные субъекты.
Каково же популяционноесоотношение экстравертов и интровертов в мире или отдельных этнических илипрофессиональных группах? Хотя и весьма приблизительно, об этом можно судить наосновании по крайней мере двух известных нам исследований, проведенных в разноевремя и в разных местах. В своем изучении двухсот респондентов Грей и Уилрайт(1946) обнаружили, что 54% из них оказались более интровертными, а 46% — болееэкстравертными. В другом эксперименте, проведенном Майерс и Бриге (1962),опрашивались 8561 респондент. В этой большой выборке 55% показали себяэкстравертами, а 45% — интровертами.
Никто не знает чтоопределяет предпочтительность того или иного типа. Но все согласны, что обатипа одинаково , или легитимны. Следует отметить, чтопредставление Юнга об экстраверсии или интроверсии не совпадает, скажем, сошкалой опросника MMPI, в которой, как и в другихшкалах, измеряется патологический фактор. Юнговское же представление обэкстраверсии — интроверсии было неоднократно подтверждено Аизенком и егосотрудниками при использовании ими ЛОА. Другие исследователи, использовавшиедругой инструментарий, личностный опросник Гилфорда, рейтинговую шкалу,получили сходные результаты. Во всех были получены свидетельстваортогональности экстраверсии, интроверсии и невротизма по линии относительнойнезависимости факторов.
Детерминанты типаустановки могут включать биологическое основание, хотя Юнг и не уточнил, какогохарактера оно может быть. Некоторые исследователи предположили, что это можетбыть разница в мозговом функционировании. Австралиец Сэвидж (1964), используяличностный опросник Модели попытался измерить экстраверсию у двадцатиженщин-студенток. Измерялась активность ЭЭГ (электроэнцефалограмма мозга).Респонденты с высоким показателем экстраверсии классифицировались какэкстраверты, с низким — как интроверты. Были получены значимые отличия по ЭЭГ,в частности, по амплитуде альфа-ритма. Среди других исследователей в этомнаправлении можно выделить Готтесман (1963).
Несмотря на важностьбиологического фактора в определении экстраверсии — интроверсии, факторыокружающей среды, несомненно, также играют здесь важную роль. В качествепримера можно назвать исследование Сигельмана (1965), изучавшего две группы — 57 мужчин и 97 женщин, проходивших обучение в одном из нью-йоркских колледжей.Исследование подтвердило влияние окружающей среды на развитие экстраверсии иинтроверсии. В исследовании Грей (1946) были получены результаты, показывавшие,в частности, воздействие на установку индивида культурных факторов.
Большое значение типустановки имеет в психологии индивидуальных различий и для клинической работы.В психотерапии многие проблемы разрешаются, когда пациенты начинают пониматьсвои особенности и то, что межличностные конфликты нередко возникают из-заразличных способов восприятия мира, а не вследствие эгоцентризма или по зломуумыслу.
В плане частоты выборафункций и их предпочтительности также был проведен ряд исследований. Вчастности, Грей и Уилрайт (1946) получили порядка двухсот ответов отреспондентов-врачей. 71% предпочли ощущение интуиции, а 29% — интуицию ощущению.В то же время мышление по отношению к чувству предпочли 60% опрашиваемых,соответственно 40% выбрали чувство. Уилрайт высказал предположение, что врачиболее склонны к ощущению и мышлению, чем другие из общей популяции. Этагипотеза нашла подтверждение в исследовании Майерс и Бриге (1962), в выборкекоторых числом 8561 51% предпочли интуицию ощущению, а 56% выбрали мышление.
Определить ведущую(доминантную) функцию того или иного человека еще более затруднительно, чем вслучае определения типа установки. Окружающая среда в раннем возрасте играетзначительную роль в формировании и развитии или, наоборот, в подавлении иугнетении каждой функции. Вероятно, однако, что Юнг был прав в своем мнении,что каждый человек имеет врожденную склонность к развитию определенных функций;со своей стороны, культура или семья, побуждающая, например, к развитиюмышления и ощущения, не будут способствовать появлению потомства интуитивногоили чувственного типа. И тем не менее любая культура и в конечном итоге каждаясемья способна воспроизводить детей с совершенно разными доминантнымифункциями.
Первоначально Юнгразвивал гипотезу, согласно которой мышление относилось к мужской функции, ачувство приписывалось функции женской. Но впоследствии он ее отбросил, когдастало ясно, что, скажем, мышление может в одинаковой степени относиться как кженщине, так и к мужчине. Хотя в собственном клиническом опыте Юнга мужскойчувствующий тип и женский мыслительный пребывали в явном меньшинстве, причинойчего, возможно, являлась сама швейцарская культура того периода.
Среди эмпирическихисследований функциональных детерминант следует отметить работы Кука (1971),Горлоу, Симонсона и Крауса (1966), Хилла (1970), Болла (1967), Карлсона и Леви(1973).
Значение всех этихисследований суммарно сводится к тому, что они: а) подтверждают положенияюнговской типологической теории и б) способствуют дальнейшей разработке путей кболее глубокому пониманию сложных личностных характеристик и их взаимодействияс социально обусловленными переменными.
Многие люди, прочитавдесятую главу книги (а в России именно эта глава, посвященная общему описаниютипов, только и была опубликована), сразу же узнавали, к какому типу онипринадлежат, тогда как другие и после многих лет самоизучения не смогли сказатьо себе ничего определенного. Так или иначе, существуют некоторые способыполучения сведений относительно того, какая установка и какая функция учеловека являются ведущими, основными. Среди них нужно выделить:
А) Типологическоеобследование по Юнгу. (Тесты Грей-Уилрайт)
Юнгианское типологическоеобследование впервые разработали в 1944 году аналитики-юнгианцы Г. Грей, ДжейнУилрайт и Джозеф Уилрайт. Обычно его называют Грей-Уилрайт Тестом (ГУТ). Всовременном варианте тест состоит из 82 вопросов. На ответы дается не более 20минут. Измерения производятся по трем шкалам: интроверсия — экстраверсия (ИЭ),ощущение — интуиция (ОИ) и мышление — чувство (МЧ).
Б) Типологическийпоказатель Майерс-Бригс.
Разработкойтипологического показателя Майерс-Бригс (ТПМБ) занимались Катерина Бриге и еедочь Изабель Бриге Майерс. Они начали свою работу в 1942 году и на протяжениинескольких лет вносили существенные изменения в показатель, делая его, вчастности, пригодным для студентов высшей школы и колледжей. Так что первое руководствопо практическому применению теста было опубликовано лишь в 1962 году. Оновключало также около двадцати исследований, разрабатывавших такие вопросы, каквзимоотношение типов с личностными чертами, профессиональной ориентацией итворческими способностями. ТПМБ использовался в психотерапии и психологическомконсультировании, так потребовалось проведение дополнительного исследования наего надежность и валидность. ТПМБ, как и ГУТ, разрабатывался эмпирическимпутем, используя ответы людей, относимых к тому или иному типу, на основеотбора вопросов, ответы на которые отличались у представителей разных типов.
В настоящий моментиспользуются две формы ТПМБ: форма F имеет 166 вопросов(forced-choice); форма G содержит 126 вопросов такого же характера. Обе формыимеют очки по трем измерениям, описанным Юнгом, — ЭИ, МЧ, ОИ — и по четвертому,суждение — восприятие (СВ), содержавшемуся в юнговских работах в имплицитном(неявном) виде. Подсчеты по шкале МЧ ведутся для мужчин и женщин по-разному,учитывая тот факт, что в американской культуре — которой этот тест иразрабатывался — мужчины имеют больше возможностей для развития мышления, аженщины — чувства.
В) Личностный опросникАйзенка.
Измеряет только по шкалеЭИ. Используется, главным образом, в исследовательской практике, меньше вклинической. Несмотря на то что все три теста демонстрируют высокую степенькорреляции друг с другом, некоторые исследователи выражают известное сомнениепо поводу того, что они действительно измеряют то, что они призваны измерять./22/
Г) Психологическийтипологический опросник Детлофа (ПТОД).
Автор (Detloff, 1966)пытается использовать вопросы из ГУТ и ТПМБ, а также результаты клиническихисследований и научных разработок в данной области.
Д) Личностный опросникЗингер-Лумис (ЛОЗЛ).
Основан на юнговскойтипологии и гипотезе, что установки, перцептивные функции и функции суждения неявляются противоположными парами, а представляют самостоятельные измерения.Например, такой вопрос, как:
На вечеринке я люблю:
а) слушать;
б) говорить
в ЛОЗЛ выглядит как:
На вечеринке я люблюговорить.
На вечеринке я люблюслушать.
Испытуемого просятиспользовать шкалу от 1 до 7, где 1 — означает никогда, а 7 — всегда. (Loomisand Singer, 1980.)
Типологическая теорияЮнга в комплексе всего аналитико-психологического подхода, возможно, наиболееизвестна и понятна самому широкому кругу психологов. Она выделяется средипрочих своей несомненной клинической и эвристической ценностью. В заключениехочется еще раз подчеркнуть, что юнговская модель типов никак не может бытьпричислена к системе анализа характеров. Как заметил сам Юнг: .