--PAGE_BREAK--1.2 Теории привязанности
Боулби Дж.(1973), основоположник «Теории привязанностей», его последователь Эйнсворт М.(1979) и другие (Фалберг В.(1995), Спитц Р.А.(1968), а также Авдеева Н.Н.(1997), Ершова Т.И. и Микиртумов Б.Е (1995)), доказали важность привязанностей и интерперсональных отношений между ребенком и родителями (лицами, их заменяющими), важность формирования союза ребенка и взрослого, обеспечения стабильности (длительности) отношений и качества коммуникации между ребенком и взрослым для нормального развития ребенка и развития его идентичности.
Теория привязанностей имеет корни в психоанализе Фрейда З.(1939) и теории стадийного развития Эриксона Э.(1950), теории вторичного подкрепления и социального научения Долларда Дж. и Миллера Н.(1938). Однако самое сильное влияние имеет этологический подход Лоренца К.(1952), распространившего идеи Лоренца К.(1952) об импринтинге на человека. Боулби Дж.(1973) развил эти идеи и выявил повышенную значимость для психического развития ребенка установления продолжительных теплых эмоциональных взаимоотношений с матерью.
Результаты наблюдений и клинические данные показали, что отсутствие или разрыв подобных взаимоотношений приводят к серьезному дистрессу, возникновению проблем, связанных с психическим развитием и поведением ребенка. Боулби Дж.(1973) был первым исследователем, который связал развитие привязанности с адаптацией и выживанием ребенка.
В рамках этологии в качестве механизмов привязанности рассматриваются гормональные изменения в послеродовом периоде у матери (Клаус М., Кенелл Дж.(1976)), что обуславливает наличие сензитивного периода ранней привязанности между ребенком и матерью, влияющего на дальнейшие отношения в диаде. Для описания этих отношений был введен термин бондинг. Последующие работы рассматривали влияние на формирование привязанностей не только удовлетворения матерью базовых потребностей ребенка, но и высших потребностей, таких, как формирование определенных взаимоотношений, результатом которых и становится привязанность (Боулби Дж.(1973), Криттенден П.(1992), Эйнсворт М.(1979)).
Одной из наиболее известных в настоящее время считается теория Боулби Дж.- Эйнсворт М.(1973), активно разрабатываемая последние 30-40 лет. Данная теория возникла на пересечении психоанализа и этологии и ассимилировала многие другие концепции развития — бихевиоральную теорию научения, репрезентативные модели Пиаже Ж.(1926) и др[6].
В основе теории привязанности лежит положение о том, что любое отношение человека к окружающему миру и к себе изначально опосредовано отношениями между двумя людьми, которые в дальнейшем определяют весь душевный склад личности. Центральным понятием теории привязанности является «объект привязанности». Для большинства детей первичный объект привязанности — это мать, однако генетическое родство в данном случае не играет решающей роли. Если первичный объект привязанности обеспечивает ребенку безопасность, надежность и уверенность в защите, то ребенок в дальнейшем будет способен наладить отношения с другими людьми.
Однако до тех пор, пока не будет удовлетворена базисная потребность в первичном объекте привязанности, человек не сможет установить вторичную привязанность с другими людьми — сверстниками, учителями, лицами противоположного пола. Система привязанности включает две противоположные тенденции в поведении ребенка — стремление к новому и поиск поддержки. Система привязанности активируется, когда ребенок сталкивается с неизвестным, и почти не работает в привычной безопасной обстановке[7].
Теория привязанности Боулби Дж. (1973) вплоть до настоящего времени вызывает массу откликов у исследователей и практических психологов. Некоторые из них идут по пути развития и дифференциации классического понятия привязанности, другие – ищут точки соприкосновения теории привязанности с другими направлениями психологии, третьи изучают физиологическую основу поведения привязанности в рамках междисциплинарных исследований.
Хеад Д. и Лайк Б. (1997, 2001) на основе теории привязанности Боулби создали свою разработку, назвав ее теорией динамики привязанности и совместного интереса. Под «совместным интересом» здесь понимается широкий ряд явлений – от «объединенного внимания» матери и младенца до общих ценностей у подростков и взрослых. Эта теория применима к практике работы с детьми, имеющими серьезные нарушения привязанности и межличностных отношений с родными или воспитателями.
Теория привязанности часто критиковалась за сравнительную узость, неспособность объяснить сложные меж- и внутриличностные проявления, такие как креативность или сексуальность. Из работ Боулби Дж.(1973) не вполне понятно место широких социальных отношений ребенка – с расширенной семьей, со сверстниками, с социумом – в развитии привязанности, поэтому Хеад Д. и Лайк Б.(1997, 2001) попытались заполнить указанные пробелы, описав пять взаимосвязанных поведенческих систем. Все эти системы инстинктивны, внутренне мотивированы, активизируются определенными стимулами и разворачиваются в сфере межличностных отношений:
1)родительская система, включающая взгляды Боулби на поведение заботы. Хеад Д. и Лайк Б. (1997, 2001) расширили ее, включив подсистему, заставляющую родителей постепенно подкреплять и развивать автономию и исследовательскую активность ребенка, и назвав ее компонентом роста и развития (обучающим аспектом заботы);
2)система потребности в объекте привязанности по Боулби Дж.(1973);
3)исследовательская система, включающая помимо лиц, заботящихся о ребенке, общие интересы со сверстниками, как в детстве, так и во взрослом возрасте;
4)аффективная (сексуальная) система, развивающаяся в общении со сверстниками;
5)система самозащиты, которая активизируется, когда возникает страх отвержения, стыда или жесткого обращения или когда объект привязанности кажется недостаточно заботливым и способным защитить[8].
Например, если сам родитель имеет опыт ненадежной привязанности, у него повышена активность системы самозащиты при низкой активности исследовательской системы. Поэтому потребность ребенка в нем как в объекте привязанности может ошибочно расцениваться как угроза благополучию родителя, что приводит к еще большему усилению самозащиты и угнетению родительской системы (Хеад Д. и Лайк Б., 1999). Такая модель объясняет передачу паттернов жестокого и пренебрежительного обращения с ребенком из поколения в поколение.
По Боулби Дж.(1973), психотерапевтическая работа со взрослыми должна быть построена так, чтобы новые здоровые отношения с терапевтом положительно влияли на модели привязанности, которые клиент вынес из прошлого опыта. С точки зрения Хеад Д. и Лайк Б., (1999), целью психотерапии является восстановление гармоничного и согласованного функционирования всех пяти систем.
Теория привязанности и системная семейная терапияЭрдам П. и Каферри Т. (2003) утверждают, что «для тех из нас, кто постоянно занимается практикой, привязанности указывают на истоки всех отношений. Теория семейных систем описывает структуру отношений, в которые мы вовлекаемся в дальнейшей жизни»[9]. Ключевой момент обеих теорий – это «понятие связи, которое само по себе требует взаимодействия как минимум двух партнеров, которые побуждают к действию и останавливают друг друга в затейливом «танце», постепенно адаптируясь к нему».
Связи имеют следующую структуру, учитывающую аспекты обеих теорий:
1) надежная привязанность со способностью к автономии и адаптивная семейная система;
2) избегающая привязанность и разобщенная семейная система;
3) амбивалентная привязанность и запутанная семейная система.
Учет положений обеих теорий хорошо зарекомендовал себя в практике, особенно в работе с людьми, пережившими травму, а также в психологическом сопровождении возрастных кризисов и переходных моментов жизни.
Основной инструмент семейной нарративной теории привязанности – это истории, которые родители (чаще речь идет о приемных родителях) рассказывают своему ребенку, пройдя специальное обучение у терапевта. Эс Мэй Дж. (2005)[10] сформулировала 4 основных типа историй, которые последовательно помогают ребенку создать новую привязанность.
История-утверждение: рассказ от первого лица о том, что заслуживает каждый ребенок с момента зачатия – о том, каково быть желанным, любимым, окруженным заботой. Эта история не должна подменять собой реальную историю ребенка, но она способствует развитию положительного отношения к себе и другим. Родители делятся чувствами, мыслями и мечтами о том, каким было бы рождение и раннее детство ребенка, если бы он родился в их семье. История-утверждение полезна и самим родителям: они представляют и переживают опыт ухода за беспомощным младенцем, что помогает отвлечься от плохого поведения ребенка в настоящем и осознать путь воспитания, который привел бы к благополучию в тех сферах, которые в реальной жизни оказались проблемными. Сами дети часто говорят: «Да, именно это мне нужно!»
История о развитиипродолжает темы любви и заботы, начатые в истории-утверждении, а также сообщает ребенку о том, как на разных возрастных этапах дети адаптируются к сложным ситуациям и учатся бороться с трудностями. Это помогает ребенку осознать свои возможности и научиться ценить приобретенное с возрастом, а не использовать регрессивное поведение. История-утверждение и история о развитии рассказываются от первого лица.
История о травме, в отличие от первых двух, направлена не на установление привязанности, а на преодоление травматического опыта прошлого. Она рассказывается от третьего лица о герое-протагонисте, который «давным-давно жил-был» в такой же ситуации, как сам ребенок. Рассказывая ее, родитель демонстрирует ребенку свое эмпатическое понимание его чувств, переживаний, воспоминаний и намерений. Также история о травме помогает ребенку преодолеть идеи самообвинения («мама стала пить, потому что я плохо себя вел») и отделить проблему от самого ребенка.
Истории о ребенке, который справился с проблемами и добился успеха, рассказываются от третьего лица и помогают ребенку справиться с каждодневными трудностями, которые могут поначалу казаться сложными.
Фонаги П. с соавторами (1996) считают, что многие дети, подвергшиеся жестокому обращению, отрицают возможность обсуждать мотивы и намерения своих родителей, чтобы избежать мыслей о том, что родители сознательно хотели причинить ему вред. В таком случае рефлексивный диалог с приемными родителями о том, какие мысли и чувства вызывают то ли иное поведение людей, помогает развитию чувства безопасности и надежной привязанности. В ходе совместного рассказывания историй возникает взаимная «подстройка» родителя и ребенка, что и является основой формирования привязанности.
Исследователь Цван Р.А., (1998; 1999) показал, что переживания в процессе рассказа значимой для человека истории ни в чем не уступают переживаниям участника или свидетеля реальных событий. Для этого рассказчик должен идентифицироваться с протагонистом (главным героем), чтобы содержание истории разворачивалось для него «здесь и сейчас». Такая практика позволяет «путешествовать» в прошлое и будущее. Слушание и обсуждение рассказов о своей жизни и жизни детей, похожих на него, помогает ребенку осмыслить свой жизненный опыт, даже негативные его аспекты. Развивая умение обсуждать свои мысли и чувства с родителями, ребенок постепенно интериоризирует такие сложные понятия, как добро, сострадание, рефлексия; учится децентрации; становится на позицию автора собственной истории, которому «никогда не поздно иметь счастливое детство» и который способен планировать будущее.
Практика показала, что способность родителей помочь своему ребенку в развитии надежной привязанности при помощи историй не связана с интеллектом и образованием родителей, а также с наличием у них позитивного детского опыта. Успех зависел от способности родителя принять тот факт, что нарушения поведения у ребенка обусловлены его тяжелым опытом, а не присущи ему изначально, и, вместо поведенческих проблем, сфокусировать внимание на отношениях любви, заботы и защиты. Важную роль играет также признание терапевтом собственной компетентности родителя.
Хотя нарративная терапия Уайта М. и Эпстона Д. (1990) и семейная нарративная терапия привязанности Эс Мэй Дж. (2005) имеют некоторые общие техники и теоретические основания, существует ряд серьезных различий между ними. Например, хотя семейная нарративная терапия привязанности Эс Мэй Дж. (2005) служит для перевода внимания ребенка с негативных моделей отношений и поведения на ресурсные, подобно технике пересказа в нарративной терапии (Уайта М. и Эпстона Д. (1990)), семейная нарративная терапия привязанности Эс Мэй Дж. (2005) использует истории, специально направленные на коррекцию негативных аспектов состояния ребенка, тогда как нарративная терапия видит целью пересказа скорее непредвзятое совместное исследование возможностей.
Дело в том, что нарративная терапия – это постмодернистская, социально-конструктивистская практика, ставящая под сомнение «конечные истины» и поддерживающая процесс заинтересованного поиска Уайта М. и Эпстона Д. (1990). Семейная нарративная терапия привязанности Эс Мэй Дж. (2005) напротив, основывается на убежденности в неизменной врожденной потребности ребенка в отношениях привязанности. Именно поэтому терапия ставит четко фиксированные цели, выводимые из классической теории привязанности (Боулби Дж., (1973, 1980, 1982); Джордж Др. и Соломон Ф., (1999) и исследований о связи между опытом привязанности в раннем детстве и особенностями осмысления этого опыта в рассказах о нем (Брефертон И., (1987, 1990); Фонаги П.(1996), Стил М, Моран Дж., (1991); Соломон Ф.(1995)).
В то же время семейная нарративная терапия привязанности Эс Мэй Дж. (2005) отличается от большинства других подходов, направленных на коррекцию нарушений привязанности, многие из которых включают в себя открытое отреагирование стыда и гнева, а также принудительный холдинг (удерживание ребенка в объятиях) (Дозер Дж., 2003).
Большое значение для понимания природы детско-материнской привязанности имеет положение Выготского Л.С.(1997)[11] о том, что любой контакт младенца с внешним миром опосредован значимым для ребенка взрослым окружением. Отношение ребенка к окружающему неизбежно преломлено отношением к другому человеку, во всякой ситуации его взаимодействия с миром явно или неявно присутствует другой человек.
Согласно психоаналитическим взглядам, отношение матери к ребенку во многом определяется историей ее жизни. Для принятия будущей матерью младенца большое значение имеет формирование его образа в воображении женщины. Нарушению привязанности могут способствовать искажающие реальность «фантазии» женщины относительно своего ребенка. Роль матери для процессов психического развития ребенка в принципе оценивается неоднозначно.
Так, например, Кляйн М.(1932) описала так называемую «депрессивную позицию» — феномен нормального поведения ребенка в 3-5 мес. Позиция эта заключается в отчуждении ребенка от матери, в ощущении, наряду с чувством спокойствия и защищенности, немощности и зависимости от нее. Отмечается неуверенность ребенка в «обладании» матерью и двойственное отношение к ней[12].
Таким образом, теория привязанностей имеет корни в психоанализе Фрейда З.(1939) и теории стадийного развития Эриксона Э.(1950), теории вторичного подкрепления и социального научения Долларда Дж. и Миллера Н. (1938). Но непосредственным ее создателем является Боулби Дж.(1973), который разработал шкалы для определения типа детско- материнской привязанности.
продолжение
--PAGE_BREAK--1.3 Динамика формирования привязанности
Различают 3 основных периода формирования детско-материнской привязанности в первые годы жизни:
1) период до 3 мес., когда младенцы проявляют интерес и ищут эмоциональной близости со всеми взрослыми, как знакомыми, так и незнакомыми;
2) период 3-6 мес. В этот период младенец начинает различать знакомых и незнакомых взрослых. Постепенно ребенок выделяет мать из объектов окружающего, отдавая ей предпочтение. Выделение матери из взрослого окружения основывается на предпочтении ее голоса, лица, рук и происходит тем быстрее, чем адекватнее мать реагирует на подаваемые младенцем сигналы;
3) период 7-8 мес. Происходит формирование избирательной привязанности к ближайшему взрослому. Отмечается тревога и страх при общении с незнакомыми взрослыми, по определению Спитц Р.А.(1968) — «страхи 8-го месяца жизни»[13].
Привязанность ребенка к матери наиболее сильна в 1-1,5 года. Она несколько уменьшается к 2,5-3 годам, когда в поведении ребенка отчетливо намечаются другие тенденции — стремление к самостоятельности и самоутверждению, связанные с развитием самосознания.
Шефер Р.(1978) показал, что детско-родительская привязанность в первые 18 месяцев жизни ребенка проходит в своем развитии следующие стадии.
1) Асоциальная стадия (0-6 нед.). Новорожденные и младенцы полутора месяцев жизни являются «асоциальными», поскольку во многих ситуациях общения с одним или несколькими взрослыми у них наблюдается преимущественно одна реакция, в большинстве случаев — реакция протеста. После полутора месяцев младенцы обычно отдают предпочтение общению с несколькими взрослыми.
2) Стадия недифференцированных привязанностей (6 нед — 7 мес). На этой стадии младенцы быстро удовлетворяются присутствием любого взрослого. Они успокаиваются, когда их берут на руки.
3) Стадия специфических привязанностей (с 7-9 мес. жизни). В данном возрасте младенцы начинают протестовать, когда их разделяют с близким взрослым, особенно матерью. При расставании они расстраиваются и часто сопровождают мать до двери. После возвращения матери младенцы очень тепло ее встречают. В это же время младенцы часто настороживаются в присутствии незнакомых. Указанные особенности свидетельствуют о сформированности первичной привязанности.
Формирование первичной привязанности имеет важное значение для развития исследовательского поведения ребенка. Первичный объект привязанности используется ребенком в качестве безопасной «базы» для освоения окружающего мира[14].
4) Стадия множественных привязанностей. Спустя несколько недель после возникновения первичной привязанности к матери то же чувство возникает по отношению к другим близким людям (отцу, братьям, сестрам, бабушкам, дедушкам). В возрасте 1,5 лет очень мало детей привязаны только к одному человеку. У детей, имеющих множество привязанностей, как правило, устанавливается иерархия объектов привязанности. Тот или иной близкий человек является более или менее предпочтительным в определенной ситуации общения. Различные объекты привязанности используются детьми с разными целями. Например, большинство детей предпочитают компанию матери, если они напуганы или расстроены. Отцов они чаще предпочитают в качестве партнеров по играм.
Выделяют 4 модели множественной привязанности[15]. Первая получила название «монотропной». При этом мать является единственным объектом привязанности. Только с ней связана дальнейшая социализация ребенка.
Вторая модель — «иерархическая» — также предполагает ведущую роль матери. Однако важными являются и вторичные объекты привязанности. Они могут замещать мать в условиях ее кратковременного отсутствия.
Третья — «независимая» модель — предполагает наличие различных, одинаково значимых объектов привязанности, каждый из которых вступает во взаимодействие с ребенком лишь тогда, когда основные опекуны находятся с ним уже длительное время.
Четвертая — «интегративная» модель — предполагает независимость ребенка от того или иного объекта привязанности.
Таким образом, различают несколько классификаций, в соответствии с которыми привязанность ребенка формируется от рождения до двух с половиной лет.
2. Исследование влияния различных типов детско-материнской привязанности на психоэмоциональное развитие ребёнка
2.1 Типыдетско-материнской привязанности и методика их оценки
Общепринятой методикой оценки привязанности и определения ее типа является методика Эйнсворт М.(1979). В эксперименте, разделенном на восемь эпизодов, изучается поведение ребенка в ситуации разлуки с матерью, ее влияние на поведение младенца и способность матери успокоить ребенка после ее возвращения[16]. Особенно показательным является изменение познавательной активности ребенка при расставании с матерью. Для этого ребенок остается с незнакомым взрослым и новой игрушкой. Критерием оценки привязанности является особенность поведения ребенка после ухода матери и ее возвращения. В ходе исследования привязанности по методике Эйнсворт М.(1979) выделено 4 группы детей (им соответствуют 4 типа привязанности):
1) тип А — дети не возражают против ухода матери и продолжают играть, не обращая внимания на ее возвращение. Дети с подобным поведением обозначаются как «индифферентные» или «ненадежнопривязанные». Тип привязанности называется «ненадежноизбегающий». Он является условно-патологическим. Выявляется у 20% детей. После расставания с матерью «ненадежнопривязанные» дети не обеспокоены присутствием незнакомца. Они избегают общения с ним так же, как они избегают и общения с матерью.
2) тип В — дети не очень сильно огорчаются после ухода матери, но тянутся к ней сразу же после ее возвращения. Они стремятся к физическому контакту с матерью, легко успокаиваются рядом с ней. Это «надежный» тип привязанности. Такой тип привязанности отмечается у 65% детей.
3) тип С — дети очень сильно огорчаются после ухода матери. После ее возвращения вначале цепляются за мать, но практически сразу же ее отталкивают. Данный тип привязанности считается патологическим («ненадежноаффективный», «манипулятивный» или «двойственный» тип привязанности). Выявляется у 10% детей.
4) тип D — после возвращения матери дети либо «застывают» в одной позе, либо «убегают» от пытающейся приблизиться матери. Это «дезорганизованный неориентированный» тип привязанности (патологический). Встречается у 5-10% детей.
Дети, обладающие двойственной привязанностью, в большинстве случаев имеют «тормозимые» черты характера. Их родители по темпераменту часто не подходят им в качестве воспитателей. Взрослые реагируют на потребности ребенка в зависимости от собственного настроения или слишком слабо, или слишком энергично. Младенец пытается бороться с подобным неровным отношением к нему со стороны родителей, но безрезультатно, и, как следствие, становится безразличным к общению с ними.
Существуют два варианта неправильного ухода за ребенком, которые повышают риск развития избегающей привязанности. При первом варианте матери нетерпеливы по отношению к своим детям и нечувствительны к их потребностям. Такие матери часто не могут сдерживать своих отрицательных эмоций по отношению к детям, что приводит к отдалению и отчуждению матери и ребенка. В конечном счете, матери просто перестают брать детей на руки, а дети, в свою очередь, не стремятся к тесному физическому контакту с ними. Такие матери чаще бывают эгоцентричными и отвергающими своих детей.
При втором варианте неправильного ухода, приводящем к избегающей привязанности, родители отличаются чрезмерно внимательным и щепетильным отношением к детям. Дети оказываются не в состоянии воспринять подобную «избыточную» заботу.
«Неориентированная дезорганизованная» привязанность встречается в том случае, когда ребенок боится физического наказания или его беспокоит страх быть отверженным родителями. В результате ребенок избегает общения с родителями. Это является следствием того, что родители крайне противоречиво относятся к ребенку, и дети не знают, чего им в каждый последующий момент ожидать от взрослых.
Матери детей с избегающим типом привязанности могут быть охарактеризованы как «закрыто-формальные»[17]. Они придерживаются авторитарного стиля воспитания, стараясь навязать ребенку свою систему требований. Эти матери не столько воспитывают, сколько перевоспитывают, часто пользуясь книжными рекомендациями.
По психологическим характеристикам матерей детей с двойственной привязанностью Анисимова Т.И. (2008) выделяет две группы: «эго-ориентированные» и «непоследовательно-противоречивые» матери. Первые, с завышенной самооценкой, недостаточной критичностью демонстрируют высокую эмоциональную лабильность, что ведет к противоречивым отношениям с ребенком (от чрезмерного, порой даже излишнего внимания до игнорирования).
Вторые воспринимают своих детей как особенно болезненных, требующих дополнительной заботы. Однако эти дети испытывают дефицит ласки, внимания из-за постоянного чувства тревоги, внутреннего напряжения у матери. Такая «свободно плавающая тревога» приводит к непоследовательности и амбивалентности в общении с ребенком.
Кроме указанных типов, можно говорить также о «симбиотическом» типе привязанности. В эксперименте по методике Эйнсворт М.(1979) дети не отпускают мать ни на шаг. Полное разлучение, таким образом, становится практически невозможным.
Формирование привязанности в большой степени зависит от заботы и внимания, которое уделяет ребенку мать[18]. Матери надежно привязанных младенцев внимательны и чувствительны к потребностям детей. В общении с детьми они часто используют средства эмоциональной экспрессии. Если взрослый хорошо понимает ребенка, младенец чувствует заботу, комфорт и надежно привязывается к взрослому.
Сильвен М.(1982), Виенда М.(1986) показали, что из таких материнских качеств, как способность побуждать ребенка к игре, эмоциональная доступность, стимуляция познавательной деятельности, гибкость в стиле воспитания, наиболее важным для развития надежной привязанности является эмоциональная доступность. Она включает в себя способность разделять чувства ребенка как главного инициатора детско-материнского общения.
Личностные особенности матери, влияющие на ее отношение к ребенку, рассматриваются в качестве главных («классических») детерминант надежной привязанности[19]. Они прямо или косвенно влияют на формирование привязанности у ребенка. Их прямое влияние связано с чувствительностью матери к подаваемым младенцем сигналам. Оно проявляется в типичных ситуациях взаимодействия. Косвенное влияние личностных особенностей женщины связано с ее удовлетворенностью ролью матери, что, в свою очередь, во многом зависит от ее отношений с супругом.
Брачные отношения существенно влияют на тип детско-родительской привязанности. Как правило, рождение ребенка приводит к изменению сложившихся отношений между супругами. Однако у родителей, надежно привязанных к детям, в целом отмечается большая удовлетворенность качеством своих брачных отношений как до, так и после рождения ребенка, по сравнению с родителями, ненадежно привязанными к своим детям. Существует гипотеза, согласно которой именно ранний супружеский статус является решающим фактором для установления того или иного типа привязанности.
Индифферентная ненадежная привязанность (избегающая) формируется у ребенка при несогласованных, дисгармоничных взаимодействиях между ним и матерью, особенно во время кормления. В этом случае неумение матери поддерживать инициативу ребенка сочетается с усилением ее собственной активности, на которую младенец никак не реагирует.
Симбиотический тип привязанности формируется при неспособности матери реагировать на звуковые сигналы и предречевые вокализации своего ребенка. С возрастом у этих детей нарастают тревожные реакции, так как мать реагирует на них только при зрительном общении (на подаваемые ребенком жесты). Если такой ребенок остается в комнате один, то общаться с находящейся в соседнем помещении матерью он уже не может.
Аналогичная ситуация отмечается у детей с двойственным типом привязанности. Их матери тоже реагируют только на подаваемый ребенком жест и нечувствительны к голосовым реакциям детей. У детей с данным типом привязанности часто возникают тревожные реакции в момент, когда они теряют мать из поля зрения. Только зрительный контроль за присутствием матери помогает им обрести чувство спокойствия и безопасности.
Таким образом, в ходе исследования привязанности по методике Эйнсворт М.(1979) выделено 4 группы детей (им соответствуют 4 типа привязанности):
тип А — «ненадежнопривязанные».
тип В — «надежнопривязанные»
тип С — «ненадежноаффективный тип привязанности»
тип D — «дезорганизованный неориентированный тип привязанности»
Кроме указанных типов, можно говорить также о «симбиотическом» типе привязанности. В эксперименте по методике Эйнсворт М.(1979) дети не отпускают мать ни на шаг. Полное разлучение, таким образом, становится практически невозможным.
2.2 Классификация и клинические проявления нарушения привязанности
Расстройства привязанности характеризуются отсутствием или искажением нормальных связей между ребенком и тем, кто за ним ухаживает. Особенностями развития таких детей является замедление или неправильное развитие эмоционально-волевой сферы, что вторично воздействует на весь процесс созревания.
Типы нарушенной привязанности, соотнесенные с классификацией Эйнсворт М.(1979)[20]:
1) Негативная (невротическая) привязанность — ребенок постоянно «цепляется» за родителей, ищет «негативного» внимания, провоцируя родителей на наказания и стараясь раздражить их. Появляется как в результате пренебрежения, так и гиперопеки.
2) Амбивалентная — ребенок постоянно демонстрирует двойственное отношение к близкому взрослому: «привязанность-отвержение», то ластится, то грубит и избегает. При этом перепады в обращении являются частыми, полутона и компромиссы отсутствуют, а сам ребенок не может объяснить своего поведения и явно страдает от него. Характерно для детей, чьи родители были непоследовательны и истеричны: то ласкали, то взрывались и били ребенка — делая и то, и другое бурно и без объективных причин, лишая тем самым ребенка возможности понять их поведение и приспособиться к нему.
3) Избегающая — ребенок угрюм, замкнут, не допускает доверительных отношений со взрослыми и детьми, хотя может любить животных. Основной мотив — «никому нельзя доверять». Подобное может быть, если ребенок очень болезненно пережил разрыв отношений с близким взрослым и горе не прошло, ребенок «застрял» в нем; либо если разрыв воспринимается как «предательство», а взрослые — как «злоупотребляющие» детским доверием и своей силой.
4) Дезорганизованная — эти дети научились выживать, нарушая все правила и границы человеческих отношений, отказываясь от привязанности в пользу силы: им не надо, чтобы их любили, они предпочитают, чтобы их боялись. Характерно для детей, подвергавшихся систематическому жестокому обращению и насилию, и никогда не имевших опыта привязанности.
Критерии расстройств привязанности описаны в Американской классификации психических и поведенческих расстройств – МКБ-10 в разделе F9 «Поведенческие и эмоциональные расстройства, начинающиеся обычно в детском и подростковом возрасте». Критериями расстройства привязанности согласно МКБ-10 являются[21]:
Возраст до 5 лет, неадекватные или измененные социально-родственные отношения как причина следующего:
а) возраст до 5 лет;
б) неадекватные или измененные социально-родственные отношения вследствие:
— недостатка возрастного интереса ребенка к контакту с членами семьи или другими людьми;
— реакции страха или чрезмерной чувствительности в присутствии незнакомых людей, не исчезающие при появлении матери или других родственников;
в) неразборчивая общительность (фамильярность, пытливые вопросы и т. д.);
г) отсутствие соматической патологии, умственной отсталости, симптомов раннего детского аутизма.
Различают 2 варианта расстройств привязанности[22] — реактивное и расторможенное. Реактивное расстройство привязанности проявляется аффективными нарушениями в ответ на изменение окружающих условий, особенно в период, когда взрослые расстаются с ребенком. Характерна боязливость и повышенная настороженность («заторможенная бдительность») в присутствии незнакомых людей, не исчезающие при утешении. Дети избегают общения, в том числе и со сверстниками. Расстройство может возникнуть как результат прямого родительского пренебрежения, жестокого обращения, серьезных ошибок в воспитании. Принципиальное отличие этого состояния от раннего детского аутизма в том, что в обычных условиях у ребенка сохраняются живые эмоциональные реакции и стремление к общению. Если же ребенок воспитывается в условиях родительской депривации, то повышенная тревожность и боязливость могут сглаживаться при эмоциональной отзывчивости воспитателей. При реактивном расстройстве привязанности отсутствует патологическая отгороженность, характерная для аутизма, а также интеллектуальный дефект.
Расторможенное расстройство привязанности проявляется неизбирательной прилипчивостью к взрослым ребенка в возрасте 2-4 лет.
Схожие с расстройствами привязанности нарушения могут встречаться при интеллектуальном недоразвитии и синдроме раннего детского аутизма, что делает необходимым проводить дифференциальную диагностику между этими состояниями и нарушениями привязанности.
Дети, имеющие сниженную массу тела и отличающиеся отсутствием интереса к окружающему, чаще всего страдают синдромом пищевого недоразвития. Однако аналогичное расстройство питания может встречаться и у детей, испытывающих недостаток внимания со стороны родителей.
Таким образом, Типы нарушенной привязанности, соотнесенные с классификацией Эйнсворт М.(1979):
1)Негативная (невротическая) привязанность
2)Амбивалентная
3)Избегающая
4)Дезорганизованная
продолжение
--PAGE_BREAK--