Проблематикаправ человека, защиты прав человека в уголовном судопроизводстве, будучи взятаотдельно из контекста многих проблем подобного рода, в рамках одной лекцииможет быть изложена лишь в общем виде. Здесь уместно напомнить, что не только вмире естественном, но и в мире социальном существуют и действуют определенныезакономерности. Следует также вспомнить, что социальные системы (это категория,широко применяемая ныне в современных общественных науках и пришедшая изметодологии системного подхода) характеризуется очень четкими, строгимизакономерностями. Причем, говоря о современных проблемах социального развития, неимеется в виду прибегать к привычным в прошлом постулатах, связанных с такназываемым историческим материализмом. Речь идет о том, что как бы то не было,организация и функционирование гражданского общества неизбежно подчиняютсяопределенным нормам, правилам, и отступление от них приводят к негативным дляобщества последствиям. Имеется в виду, что, если посмотреть на современноеобщество, социум как систему в том виде глобального общественного организмапланеты или общества, представленного какой-то страной, отдельным государством,то окажется, что модель общества, соответствующего современным научнымпредставлениям, всегда включает такие категории как «гражданскоеобщество» (категория еще известная из работ Гегеля, в частности,«Философия права»); «собственность» и, наконец,«правовое государство». О правовом государстве в последнее времяговорят все чаще и чаще, хотя надо сразу признать, что указанные в Конституциинормы о том, что Российская Федерация — правовое государство, скорее являютсяне констатацией определенного состояния, а скорее того, что наша страна идет попути формирования или строительства такого вида государства. И в связи с этимочень важно вспомнить, что в любом обществе существует определенная иерархияценностей и целей, в том числе признаваемых самыми важными, самыми высокими. Нокак показывает история, система этих ценностей, на основе которых существуетобщество, страна, меняется радикальным образом. Совсем недавно, около 10 леттому назад (для истории этот срок более чем незначительный) в нашей странесуществовала определенная иерархия ценностей, она существовала не только какнормативно заданная, в том числе в законах, но в первую очередь в политическихпостулатах, политических декларациях, в которых указывалось, что, прежде всего- это, конечно, интересы общества, государства, и все должны подчинять своиинтересы общей цели. Не будем сейчас оценивать эти декларации, историяраспорядилась ими известным образом, но в то же время надо трезво подходить коценке той социальной системы, ее ценностей. Если же обратиться к современнойКонституции, то это первая реальная Конституция в истории нашего государства, ипо ней сейчас живет наша страна. Прежние конституции таковыми по существу неявлялись, поскольку это были наборы декларативных положений, к которым никто,кстати, серьезно не относился. В этом смысле и Конституция, принятая 5 декабря1936 года (так называемая «Сталинская Конституция»), и Конституция,принятая 7 октября 1977 года, представляли собой акты, которые можно уподобитьмонументам, которые стоят, но на которые никто не обращает внимания. Они неимели значения для реального существования общества, страны, государства.
Вныне действующей Конституции, в статье 2 прямо говорится, что высшей социальнойценностью является человек, его права и свободы. Для юристов, воспитанных всистеме прежних правовых представлений, это положение кажется неверным, невыдерживающим критики, далеким от реальностей. Но дело в том, что оченьнепросто увидеть истину, очень сложно увидеть, что на самом деле представляеттот или иной социальный феномен, социальное явление, поскольку видима толькоего внешняя сторона. Надо отметить, что современное право, которое существуетво всех цивилизованных странах, как раз ориентировано на то, чтобы выше всехсоциальных ценностей находится человек, его права и свободы, а затем уже идут итакие социальные ценности как государство. История подтвердила, что любой инойподход приводит к тому, что не достигается общее благо, и утрачивается этавысшая социальная ценность — права и свободы человека. И если говорить осовременном взгляде на общество как социальную систему, то на самом деле напервом месте оказывается человек, его права и свободы, затем — общество, ипотом — государство. Причем в этом ряду государство является не более чеммеханизмом, не более чем инструментом, которое обеспечивает соблюдение этогопервого, основного постулата.
Недавновышла интересная книга «Между прошлым и будущим» (Издательства«ПИК») — это сборник статей достаточно известных авторов. В этойкниге также проводится идея обоснованности этой последовательности ценностей:человек — общество — государство. Причем государство является не более чеммеханизмом, который обеспечивает надежность, устойчивость, стабильностьобщества, основанного на этих ценностях. Это можно увидеть и в текстеКонституции, в статье 2, о которой я уже говорил. Там прямо говорится, чтопризнание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. Поэтому необходимо сделать вывод о том, чтогосударство в данном случае — это инструмент, это механизм защиты прав и свободчеловека. Можно подумать, что это достаточно отвлеченные положения, не имеющиеактуального значение для существования конкретного общества в конкретный периодистории. Но там, где отступают от этой системы ценностей, там история идет поневерному, странному, трагическому пути, и история подтверждает это. Есть многоубедительных примеров этого. Государство как инструмент, механизм защиты прав исвобод человека и представляет государство правовое. А правовое государство,как известно из теории о разделения властей, — это государство, где совершенночетко разделены и отдельно функционируют законодательные, исполнительные исудебные ветви власти. Это может выглядеть общеизвестным, но давайте вспомним,что те государства, которые были представлены тоталитарными режимами, наиболееблизкие нам примеры, это бывший Советский Союз, Германия 1933-1945 годов, этокак раз государства, которые не имели одной в своей основе этих скреп, ипоэтому они не могли называться правовыми. В них не было полноценной,подлинной, реально существующей и хорошо развитой судебной власти. Этигосударства и называют тоталитарными. По существу, здесь уместна аналогиявесьма условная, но убедительная, и из школьных уроков известно, что самаяустойчивая геометрическая фигура, а точнее конструкция — это конструкция,которая имеет три опоры, потому что в геометрии есть такой постулат: через триточки можно провести плоскость и только одну. Поэтому-то какой-то прибор, еслион должен быть устойчив, имеет три опоры (геодезический теодолит, например).Конечно, это аналогия весьма отдаленная. Но если есть законодательная,исполнительная и судебная власть, то эта конструкция устойчива, нет какой-тоодной опоры, в данном случае судебной власти, нельзя реализовать функцию защитыправ и свобод человека, и вся такая конструкция рушится. И государства, какимибы мощными они не казались, как бы они не претендовали на тысячелетнеепроцветание, как они не претендовали на то, что они государства будущего, онирушились, и в историческом смысле они оказывались не более чем такимисозданиями, как бабочки-однодневки.
Когдамы говорим о независимой судебной власти, как об одной из трех опор, которыесовершенно необходимы для стабильности страны, мы должны помнить об еще одномважном обстоятельстве. В социальных системах есть элементы, которые болеедолговременны и которые менее долговременны в своем существовании. Обращаясь кконкретным примерам, можно видеть, что в США, стране, которая воплощает идеюправового государства в современной истории, меняются парламенты, президенты, асудебная власть, которая представлена там в известном смысле бессмертна, т.е.она представлена теми лицами, которые не сменяемы. Обратимся вновь к примеруСША: каждые четыре года избирается президент; каждые два года меняется третьСената; каждые четыре года меняется состав Палаты представителей; а судьи (ихвсего девять в Верховном Суде США) как приходят, так они остаются несменяемыми,потому что именно устойчивость, стабильность общества, страны и определяетсятем, насколько устойчива, стабильна судебная власть; настолько же устойчиво,стабильно государство в целом. Конституция Соединенных Штатов насчитывает 200 слишним лет, я далек от того, чтобы ее идеализировать, но, тем не менее, этодостаточно стабильная основа развития общества, развития правового государства.
Правовоегосударство, если посмотреть на него с точки зрения конструктивной, этогосударство, где есть два обязательных элемента: это, во-первых, правовыезаконы, и, во-вторых, система правосудия, независимая судебная власть. Кстати,совсем в недавнем прошлом мы не очень склонны были искать какой-то глубокий вэтом смысл и считали, что закон и право — это одно и тоже. И кстати, если взятьпрежние работы по теории государства и права, то можно прочитать, что право — это совокупность норм и т.д. Но право — это не совокупность норм или, во всякомслучае, не только совокупность норм, оно может лишь воплощаться в совокупностинорм. Речь должна идти именно о правовых законах. Кстати, если говорить, чтоправо — это совокупность норм, то правовым государством был и гитлеровскийрейх, и советское государство. Но законы этих государств не были правовыми, этобыли антинародные законы. Кстати, многие юристы об этом ныне забывают или незнают этого или не желают знать. У нас были антирабочие законы, устанавливающиеуголовную ответственность за уход с работы, за опоздания на работу; былиантикрестьянские законы, которые предусматривали уголовную ответственность зане выработку минимума трудодней и т.д. Законов такого рода было много, но мы жене можем говорить, что это было правовое государство. Таким образом, речь идето правовых законах, о законах правового государства, потому что законы могутбыть и не правовыми.
Другаясторона механизма обеспечения прав в правовом государстве — это независимаясудебная власть, которая реализует различные виды судопроизводства. Еслиобратиться к Конституции, статье 118, России, то там говорится, что судебнаявласть в Российской Федерации реализуется в виде конституционногосудопроизводства, гражданского, административного и уголовного судопроизводств.Надо сказать, что виды судопроизводства в нашей стране и в нашей правовой наукераньше также определялись исходя не из идеи права, а исходя из политическихпостулатов. У нас по существу не верно трактовалось соотношение между такназываемым публичным правом, правом, представляющим публичный интерес, ичастным правом. И в этом смысле нелишне вспомнить, что говорил наш бывший вождьУльянов-Ленин: «Мы ничего частного не признаем». Но как показалаистория, нельзя жить, не признавая ничего частного, поскольку именно частнаясобственность и частные интересы оказываются в основе существования иблагополучия общества. В нашей стране публичные интересы и публичное правооказались той сферой, которая возобладала. Если, кстати, обратиться кКонституции, которую называли Сталинской, (принятой 5 декабря 1936 года), в (встатье 10) которой говорилось о собственности, там даже не было термина«частная собственность», а была указана «личнаясобственность». В составе этой личной собственности могли быть мелкийсельскохозяйственный инвентарь, дом, в те времена деревянная хижина, домашнийскот, хотя здесь тоже было ограничение, советский крестьянин не мог иметьвторую корову, не мог иметь лошадь и т.д. Но я говорю об этом только потому,чтобы убедить вас в том, что вот эта идея главенства публичного, общественного,государственного начала была основной. И это привело к исчезновению того, чтово всем мире называется основой всего права — гражданским правом, в котором,прежде всего и проявляется частный интерес. Если вспомнить недавнее прошлое, тосчиталось, что основная, особая отрасль права в нашей стране — это уголовноеправо, оно все регулирует, и оно определяет основные положения, которые лежат воснове развития жизни общества. Но это так. Но уголовное право может определятьвсе и вся? На самом деле уголовное право у нас превратилось в свое время втакой инструмент, которым пытались решать и экономические проблемы, исоциальные проблемы, и политические проблемы, но затея эта, в конце концов, ник чему доброму не привела. А, утверждая это, я хотел бы напомнить, что у насбыла уголовная ответственность не только за не выработку минимума трудодней вколхозе, но за выпуск недоброкачественной некомплектной продукции напредприятии. Причем, эта норма появилась в 1936 году как статья об уголовнойответственности за продажу некачественной продукции. Индустриализация в томвиде, в каком она проводилась, немедленно привела к тому, что качествопродукции опустилось до недопустимо низкого уровня, и тогда началась борьба закачество продукции уголовно-правовыми средствами. В 1940 году появился Указ обуголовной ответственности за выпуск некачественной и некомплектной продукции,эта норма была воспроизведена в Уголовной кодексе 1960 года и т.д., потом, выпомните, была «Пятилетка качества», была учреждена государственнаяприемка готовой продукции и т.д. Короче говоря, государство пыталось решитьэкономические проблемы уголовно-правовыми, административными и инымиисключительными мерами. Уголовно-правовыми средствами пытались охранять истрой, и экономику, и блюсти нашу с вами нравственность, — все это пыталисьрешать с применением уголовно-правовых норм. Сфера гражданско-правовогорегулирования была редуцирована, сокращена до недопустимых пределов. Это привелок тому, что, как сказано у Пушкина, мы оказались «перед властью, смиренныерабы», т.е. мы были гражданами страны, где мы должны были только выполнятькакие-то задания, вести себя в соответствии с надуманными нормами, которыесуществовали, в том числе и в уголовном праве. Никто не мог согласиться, чтоопоздание на работу, торговля помидорами с собственного участка — это уголовныепреступления, но формально они считались таковыми.
Еслирассмотреть виды судопроизводства с точки зрения защиты прав человека,сочетания в них частного и публичного начал (конституционное судопроизводствооставим в стороне, это особый вид судопроизводства), то определенным образомвыявятся их специфика и взаимоотношения, существенные черты гражданского,уголовного, административного видов судопроизводства. Обнаружится, что вогромном океане правоотношений, в которых существует человек, и которые каксеть (сравнение с паутиной привело бы к нежелательным ассоциациям), образноговоря, скрепляют общество в целом, главное место занимает гражданское право исудопроизводство. Оказывается, что гражданское право по своей идее — это такая,всеобщая, так сказать, отрасль права, где притязания, требования субъектов другк другу, правоотношения между ними могут возникать всегда и повсеместно — междуотдельными людьми, между людьми и общественными объединениями, междуобщественными объединениями, между ними и государством и т.д.; то есть когдалюбой субъект может иметь притязания к любому к другому субъекту, независимо отего природы. Это воплощение частного начала в праве.
Уголовноеправо и судопроизводство — это, напротив, воплощение публичного в праве, когдагосударство, государственные органы имеют притязания к какому-то субъекту,личности по поводу совершения им преступления. Из зарубежных источниковизвестна формулировка типа: «Соединенное Королевство против господинаСмита» или «Соединенные Штаты против господина Робинсона». Затаковыми словосочетаниями на самом деле кроется большой смысл: государствопредъявляет определенные притязания к человеку, который нарушил уголовныйзакон, и на этом выстраиваются правоотношения между государственным органом(полиция, прокуратура) и преступником.
Чтоже касается так называемого административного права и судопроизводства, то этапроблематика в нашей стране была совершенно запутана, представления в этойсфере невероятно искажены, и многие из них до сих пор воспринимаютсябольшинством наших юристов совершенно неверно. Считалось, что административноеправо и административная юрисдикция (об административном судопроизводстве впрежние годы предпочитали не говорить) — это то, что связано с нарушением нормадминистративного права. Это уже не уголовное право, это более мелкиеправонарушения, связанные с нарушением правил дорожного движения, пожарной безопасности,санитарного надзора и т.п.
Такимобразом, административное право и правосудие в приведенном пониманиипредусматривают нарушения в сфере административно-правовых запретов и имеюттакже публичный характер. Это, в определенном смысле, продолжение уголовногоправа, то, что можно назвать уголовными проступками. Сказанное подтверждаетсятем, что в силу так называемой преюдиции повторное административноеправонарушение может стать преступлением, предусмотренным уголовным законом, исуществуют, так сказать, «параллельные» составы преступлений иадминистративных правонарушений (например, кража и мелкое хищение). Что жекасается административного права и административного судопроизводства в точномсмысле слова, то они охватывают ту сферу правоотношений, когда, наоборот,человек, гражданин предъявляет притязания к государству. Как известно, нынелицо, в соответствии со ст. 64 Конституции Российской Федерации имеет правопредъявлять претензии к государству по поводу нарушенных прав. Решения идействия органов государственной власти, общественных организаций могут бытьобжалованы в суд. Таким образом, государство и гражданин оказываются равными вспоре (в этом случае действует формула «Господин Смит против СоединенныхШтатов), и суд разрешает конфликт между ними.
Раньшеу нас, как известно, в суды обращались очень мало, и обычно жалобы шли в райком,в обком, в ЦК партии и т.д., хотя во всем мире люди привыкли обращаться в судыпо всем коллизиям, всякого рода конфликтам. У нас же фактически такогоадминистративного права и административного судопроизводства не было. Хотя надопризнать, что в уже период перестройки, появились законы, предусматривающиевозможность обжалования в суд решений и действий государственных органов.Поэтому не правы те, кто утверждают, что никакой судебной реформы у нас непроисходит. Она проявляется уже в том, что граждане на самом деле обращаются всуд и предъявляют свои претензии к государству. Приведу пример: в июле этогогода мне довелось выступать в Верховном Суде Российской Федерациипредставителем Администрации Президента по иску, который был предъявленПрезиденту в связи с тем, что Президент помиловал одного осужденного, заменилему смертную казнь пожизненным лишением свободы, а помилованный обратился всуд, оспаривая этот Указ, поскольку он считал, что смертная казнь должна бытьзаменена пятнадцатью годами лишения свободы. Но если уже есть такая практика,когда иски предъявляют даже Президенту (и многие иски удовлетворяются, в томчисле и о восстановлении на работе), то утверждать, что все в государствеостается по-прежнему, конечно, нет оснований. Если бы двадцать лет тому назадкто-то пришел в суд и предъявил иск Министру обороны и члену Политбюро маршалуД.Ф. Устинову, его бы просто отправили бы в сумасшедший дом. Теперь подобногорода дела не редкость, и их будет все больше, как и во все цивилизованныхстранах. Поэтому нас наконец-то должно появиться подлинное административноесудопроизводство.
Кстати,если обратиться к истории, мы увидим интересную вещь. Оказывается,предшественники наших коммунистов, социал-демократы еще в начале века готовясвою партийную программу в 1903 году, записали, что в будущей РоссийскойРеспублике „всякий гражданин будет иметь право преследовать перед судомприсяжных каждого чиновника“, т.е. коммунисты обещали народу, что можнобудет подавать иски в суд на чиновников. Но потом не стало ни суда присяжных,ни самой возможности преследовать по суду какого-либо чиновника (дажебеспартийного), это даже вообразить было не возможно. Однако во всем миресуществуют и развиваются административные суды. Кстати, когда разрабатывалсяпроект закона о судах общей юрисдикции (мне в соответствии с распоряжениемПрезидента РФ довелось работать в этой группе), то в этом проектепредусматривалось, что суды общей юрисдикции должны рассматривать и дела впорядке административного судопроизводства, т.е. когда граждане обращаются сиском к государству по поводу их нарушенных прав. Надо полагать, что этиперспективы будут реализованы. В большинстве стран на Западе есть специальныеадминистративные суды — у нас это может быть административное присутствие илиадминистративная палата или состав, но, во всяком случае, совершенно ясно, чтоне гражданин должен бояться государства, как это обычно бывает у нас, ачиновник должен бояться того, что гражданин, обычный гражданин привлечет его ксуду. Или даже как было обещано в программе социал-демократов, к судуприсяжных.
Совершенноестественно, что наибольшую угрозу для прав гражданина представляет ситуация,когда речь идет об уголовном судопроизводстве, когда государство предъявляетсвои претензии к гражданину по поводу совершения преступления, привлечения егок уголовной ответственности. Совершенно ясно, что преступление — наиболеегрубое нарушение закона, оно предусмотрено уголовным законом. Но здесь жеследует иметь в виду следующее важное обстоятельство. При оценке различныхотраслей права ныне, как и в прошлом на особое место ставят уголовное право,уголовное судопроизводство, уголовный процесс. Хотя это принципиально не верно.Об иерархии отраслей права сложно говорить, но они несомненно могут бытьрасположены по степени значимости. Представляется неоспоримым, что на первоеместо должно быть помещено гражданское право уже потому, что в сферугражданских правоотношений каждый гражданин попадает с момента рождения. Внашей Конституции говорится о том, что люди обладают правами от рождения. Этоположение подкрепляется определенными нормами Гражданского кодекса РФ. Такимобразом, в сфере гражданских правоотношений мы находимся с момента рождения (ав определенных случаях и до рождения). В сфере же действия уголовного права людиоказываются только в случаях исключительных, которые можно назвать эксцессами,имеются в виду преступления. Далеко не каждый может оказаться потерпевшим илиобвиняемым, подсудимым и т.д. А вот субъектом гражданских правоотношений онокажется обязательно, не может им не быть. И поэтому соотносить по значимостисферы уголовно-правового регулирования и гражданско-правового регулированиянадо достаточно обоснованно. В то же время нельзя забывать, что когда хотя речьидет о преступлении и об уголовном судопроизводстве, — это зона наибольшейугрозы для прав человека, потому что разрешение гражданско-правового спораможет повлечь такие последствия как ущерб для имущественного положения,последствиями же совершения преступления является уголовное наказание, человекможет просто попасть в тюрьму, а может быть приговорен к другим суровым видамнаказания вплоть до смертной казни. И, конечно, здесь проблемы защиты правчеловека оказываются весьма острыми, потому и гарантии, которые предусматриваетдля личности уголовное судопроизводство, должны быть более надежными.
Кстати,здесь интересно отметить, что обычно специалисты в сфере уголовногосудопроизводства склонны очень высоко оценивать свою сферу деятельности, и этообъяснимо в свете только что сказанного. В то же время мы должны понимать, чтоуголовное судопроизводство — это не более чем один из видов судопроизводства.Многие недоразумения и заблуждения проистекают из того, что в нем видят особый,»самый важный" вид судопроизводства. Здесь необходимо напомнить, чтоу нас до сих пор нет нового Уголовно-процессуального кодекса, а проект,принятый в июне 1997 года в первом чтении Государственная Дума до сих пор несмогла принять, и он не доработан. Стремления видеть в уголовномсудопроизводстве какую-то особую сферу приводят, в частности, к тому, что самтермин «судопроизводство» пытаются заменить безоговорочно термином«уголовный процесс», хотя это не одно и тоже. В проектеУголовно-процессуального кодекса, который находится в Государственной Думе иперейдет, наверное, по наследству уже следующему составу Думы, говорится о том,что уголовный процесс — это процедура, связанная с производством по уголовнымделам. Мне довелось писать серьезные возражения по этому поводу, посколькууголовный процесс — это не производство по уголовным делам, этосудопроизводство. Дело в том, что любые судебные процедуры, любой процесс — этосудопроизводство. Просто уголовный процесс или уголовное судопроизводство имеютту особенность, что часто необходимо правоохранительным органам до суда осуществитьопределенные действия достаточно быстро и эффективно с тем, чтобы суд могприменить меры пресечения, иные меры процессуального принуждения и т.д. Но, темне менее, это именно судопроизводство. Кстати, мы является свидетелями того,что сфера судебного контроля в рамках уголовного процесса все болеерасширяется. Постановлением Конституционного Суда предусмотрена возможностьобжаловать вопросы, связанные с возбуждением уголовного дела. Нельзя не указатьв связи с этим, что арест по Конституции РФ должен осуществляться судом, а непрокуратурой, но во Второй части Конституции в разделе «Заключительные(переходные) положения» установлены такие нормы, которые оставляют впредьдо принятия Уголовно-процессуального кодекса право ареста за прокуратурой. Этовызывает и будет вызывать впредь много коллизий, непонимания со стороны юристовдругих стран, потому что нигде обвинительная власть не имеет полномочийарестовывать людей. Давайте здесь проведем аналогию с гражданским правом. Ктосочтет нормальной ситуацию, когда кредитор получает право посадить в долговуютюрьму («в долговую яму», как говорили на Руси) того, кто ему должен.Это нелепо. А ведь нечто подобное происходит в уголовном судопроизводстве,когда прокурор, представитель обвинительной власти, решает: «А не посадитьли мне в тюрьму вот этого подозреваемого или обвиняемого?». Исходя из идеиправосудия, он не может это делать. Правда, с 1993 года у нас появилась норма,которая позволяет обжаловать в суд решение прокурора об аресте, и эта практикауже достаточно распространена. Хотя, несомненно, в новомУголовно-процессуальном кодексе, в соответствии с Конституцией арест будетосуществляться судом и только судом. Однако тенденции сохранить в уголовномпроцессе, в уголовном судопроизводстве те нормы, которые пришли из нашегобывшего социалистического уголовного процесса, который иначе как инквизиционныйнельзя оценивать, сохраняются. Тот процесс был направлен на изобличениепредполагаемого преступника всеми возможными и невозможными путями; судебное жерассмотрение расценивалось как формальный, завершающий, не самый существенныйэтап.
Это,конечно, приводит к очень серьезным нарушением и прав граждан, и к оченьсерьезным искажениям в самих процедурах привлечения к уголовнойответственности. Достаточно напомнить, что в судах общей юрисдикции (как и впрежние годы) доля оправданных составляет единицы, менее 0,5%. Такая ситуациянеизбежно порождает вопрос — а для чего, собственно говоря, нужен суд. Этипроблемы можно обсуждать очень долго, но по существу, если говорить о новомуголовном судопроизводстве, то задача состоит и в восстановлении тех демократическихнорм уголовного судопроизводства, которые появились в русском законодательстве,начиная с судебной реформы 1864 года. Ведь у нас до сих пор суд присяжныхсуществует только в девяти регионах; до сих пор, как уже было сказано,арестовывает прокурор, до сих пор суд получает готовые материалы отпредварительного следствия, контроль за которым у суда до сих пор являетсядовольно ограниченным. И потому суд оказывается таким своеобразным оформителемтех материалов, которые пришли от органов предварительного расследования. А настадии предварительного расследования полным хозяином оказывается следователь влучшем случае или оперативный работник, или участковый инспектор, т.е.представитель исполнительной власти, который, кстати, в данном случае практическии не подконтролен судебной власти.
Здесьнеобходимо обратить внимание на то, что в Уставе уголовного судопроизводства1864 года все эти процедуры были более демократичными, более соответствующимипредставлениям о правовом государстве. Кто сейчас практически решает вопрос овозбуждении уголовного дела, или об отказе в его возбуждении — это следователь,лицо производящее дознание, оперуполномоченный, участковый инспектор милициибез надлежащего контроля и т.д. Потом мы ужасаемся масштабам коррупции, в томчисле и в правоохранительных органах, но они не могут быть иными, посколькуоказывается, что лицо, действующее в рамках судопроизводства, существующегоуголовного процесса, т.е. следователь, оперуполномоченный, участковыйинспектор, иной работник милиции, налоговой полиции и т.д.- это лицо, котороепо своему усмотрению решает вопрос, возбудить уголовное дело или отказать ввозбуждении уголовного дела, прекратить уголовное дело, в том числе по нереабилитирующим основаниям, или не прекращать уголовного дела. Болееблагодатного поля для коррупции представить невозможно. Почему так происходит?Потому что в законе сохраняется то, что называется доследственной проверкой,давно появившейся в советском уголовном процессе. В соответствии с ней довозбуждения уголовного дела по заявлению потерпевшего или по другим сообщениямпроверяется, надо возбуждать уголовное дело или не надо. Должен напомнить, чтов дореволюционной России чины полиции и судебные следователи не имели праваотказывать или возбуждать уголовные дела. Этот этап или акт осуществлялся самимпотерпевшим. Я процитирую Устав уголовного судопроизводства 1864 года:«Жалобы почитаются достаточным поводом к началу следствия. Ни судебныйследователь, ни прокурор не могут отказать в том лицу, потерпевшему отпреступления или проступка». Это значит, что уголовный процесс начиналобычный гражданин, потерпевший. И полиция, и судебный следователь, ипрокуратура обязаны были действовать в интересах этого человека, который саминициировал процесс по поводу совершенного против него преступлении. Никакихотказов в возбуждении уголовного дела, никаких предварительных рассмотрений,судопроизводству начинается по инициативе самого потерпевшего, а не поинициативе государственного чиновника, который решает, возбудить ли емууголовное дело или нет.
Естьеще один аспект этой проблемы. Дело в том, что доказательства, сведения,данные, что лежат в основе любого процессуального решения, — это те сведения,которые получены при условии соблюдения определенных процедурных ограничений,установленных нормами закона. Когда же осуществляется доследственная проверка,то совершенно ясно, что все эти пресловутые объяснения, опросы или какие-тодругие подобные данные не имеют доказательственного значения. Конституции РФпрямо говорится, что доказательства не могут быть получены с нарушениемфедерального закона, а федеральный закон, Уголовно-процессуальный кодекс РФ исейчас предусматривает, что допрос — это именно допрос, а не опрос, объяснениеили какое-то иное подобное действие — должно быть процессуально оформленнымдействием, которое должно осуществляться в рамках закона. В результате лицо,давшее объяснение представителю власти, лицо, подвергшееся так называемомуопросу, затем должно снова давать показания в качестве свидетеля или потерпевшего.Таким образом, оказывается, что любой участник процесса, включая обвиняемого,не защищен фактически существующими нормами уголовного судопроизводства. Влюбой современной системе судопроизводства человек с самого начала имеет праводавать или не давать показания, в зависимости от своего усмотрения, он необязан давать показания, обличая самого себя, при этом он всегда должен иметьправо на участие адвоката.
Неможем мы закрывать глаза и на то, что наши следственные изоляторы по существупредставляют учреждения, где люди находятся в условиях пыток, как это признаномеждународными экспертами. Но ведь дело еще и в том, что органы дознания, ихизоляторы временного содержания (ИВС) в условиях, когда не принят закон обобщественном контроле за содержанием заключенных порой превращаются в подобиеинквизиционных учреждений. Общеизвестно, что обыватель, обычный гражданин поройчасто опасается милиции больше чем преступника. Для цивилизованного обществаестественно, что оставлять человека один на один с органами уголовногопреследования, полицией, лишая его возможности немедленно получить помощьадвоката, конечно, нельзя. Из сюжетов западных кинофильмов все знают, что когдаречь идет о том, что полицейский допрашивает задержанного, он предупреждаетего, что эти показания будут использованы как доказательства в суде. В Америкеэта норма называется «Правило Миранды» по судебному прецеденту,связанному с человеком с такой фамилией.
Такойпорядок удобен и выгоден и для полиции. В этих условиях исключены утвержденияподозреваемых, что их вынудили дать показания. Кстати, опасения наших юристов,занятых предварительным расследованием, что адвокаты будут препятствоватьрасследованию, лишены серьезных оснований. Я очень давно начал практическуюпрофессиональную деятельность, в том числе в следственном аппарате органоввнутренних дел, и я помню, как в 1958 году появились новые «Основыуголовного судопроизводства», это произошло на волне тех либеральныхизменений, которые имели место в нашей стране в 1953-1956 годах. Тогда защитникбыл допущен в уголовный процесс не в суде, а с момента окончания расследованияи предъявления материалов обвиняемому для ознакомления. Все ужасались, чтопроизойдет со следствием. Ничего страшного не произошло. Следует понимать, чтокогда различные следственные действия, в то числе допросы, проводятся вприсутствии адвоката, иначе говоря, в условиях состязательности процесса, тоисчезает сама почва для последующих утверждений о том, что эти доказательствабыли получены под влиянием принуждения, побоев, пыток и т.д. То есть, в этомслучае доказательства получают надежную и весьма прочную основу, они становятсяпрактически неоспоримыми.
Рассматриваявопросы обеспечения граждан квалифицированной юридической помощью, чтопредусмотрено статьей 48 Конституции РФ, считаю необходимым напомнить, что постранному стечению обстоятельств законодательная практика предыдущейГосударственной Думы и ныне действующей Думы шла вполне определенным путем,который может быть не заметен с первого взгляда. Я просто в данном случаеприведу перечень тех законов, которые приняты, и которые не приняты, и мы оченьхорошо увидим ориентацию и наших законодателей, и нашей юридическойобщественности, посмею сказать, и, в конце концов, и ориентацию, котораяхарактерна для нашего общества в целом. Как известно, приняты новые Уголовныйкодекс, Уголовно-исполнительный кодекс, принят Закон «О прокуратуре»с дополнениями, принят Закон «О милиции» с дополнениями, приняты двазакона об оперативно-розыскной деятельности, принят Закон «О налоговойполиции», которая, получила право предварительного следствия уголовныхдел, хотя это не функция полиции, (кстати, ФСБ возвращено правопредварительного следствия уголовных дел; добиваются этого права органыТаможенного комитета), все эти законы приняты. Однако до сих пор нетуголовно-процессуального, гражданско-процессуального кодексов, Закон «Обадвокатуре», Закон об общественном контроле за содержанием заключенных досих пор не приняты. Получается, что законы, связанные с уголовнымпреследованием, с обеспечением функций обвинения, приняты. И это не случайно, вэтом проявляется, в конце концов, особенность нашего менталитета,сформированного в предыдущие десятилетия.
ВГосударственной Думе давно рассматривается Закон «Об адвокатуре», новозникли очень многие сложности, связанные с тем, как реализоватьконституционное право на предоставление бесплатной, квалифицированнойюридической помощи. В адвокатском сообществе возникло множество разногласий поэтому и другим вопросам, предлагаются различные решения, какой быть в будущемадвокатуре. Мне пришлось выступать и писать по этому поводу, и скажу вам, чтопопытки воспроизвести организацию и структуру адвокатуры, котораясформировалась с прежние годы, в советские времена, — заведомо бесплодное инеблагодарное занятие. Кстати сказать, «Положение об адвокатуре»,действующее ныне, это документ, которое был принят еще в 1980, документ,конечно, устаревший и по своему статусу законом не является. Тем не менее,некоторые пытаются сохранить адвокатуру прежнего вида по типу — один регион — одна коллегия адвокатов. Однако нельзя забывать положение Конституции РФ о том,что никто не может быть принужден к вступлению в какое-то объединение, аколлегия адвокатов — это объединение. Если человек получил лицензию или иноеподтверждение права на ведение этой деятельности, то никто не вправе емууказывать, действовать ли ему в рамках коллегии, или он может бытьсамостоятельным адвокатом. Другое дело, что может быть создана всероссийскаяассоциация, в которую сам адвокат заинтересован поступить, и это связано сопределенными преимуществами и т.д., и тогда, конечно, это было бы оправдано.Принуждать же людей, чтобы они работали только в этих, а не иныхорганизационных формах, конечно, было бы не верно. Другое дело, чтообеспечивать людей бесплатной юридической помощью (в порядке статьи 49Уголовно-процессуального кодекса РФ), конечно, необходимо, и это должно бытькак-то урегулировано, чтобы велись не только так называемые оплачиваемые дела,но и дела тех людей, которые не могут уплатить за защиту.
Чтоже касается воспринятой из прошлого структуры адвокатуры, то она не приемлемауже потому, что наша Федерация весьма — разнородное образование (кстати,Советский Союз также был не однородным образованием, поскольку были такиеогромные союзные республики как Украина, а были Эстония или Молдавия,значительно меньшие, чем такие как Свердловская, бывшая Горьковская, Ростовскаяобласти, — и в государственно-правовом строении они занимали совершенноразличные места). И сейчас — есть Москва, многомиллионный мегаполис, размераминемалого европейского государства, и есть Эвенкийский национальный округ, гдепроживает 20 тыс., и где, конечно, незачем создавать коллегию адвокатов. Правоже на защиту гражданин должен иметь повсюду независимо от того, каким образомбудет решен вопрос о построении адвокатуры.
Взаключение я хотел бы сказать, что положения «Концепции судебной реформыРоссийской Федерации» постепенно реализуются, введены новые формысудопроизводства, появляются суды присяжных, и мировые судьи и многое другое.Порой нас упрекали и упрекают в том, что мы в процессе реформирования судебнойсистемы заимствуем западные образцы. Думаю, что в этом нет ничегопредосудительного, Такие упреки — это очень далекое от истины утверждение.Безусловно, демократические идеи построения правосудия оказываются все болеесближающимися. Если брать Европейское Сообщество и Совет Европы, то там идетречь о гармонизации законодательств в рамках Совета Европы. Все это так. Но то,что осуществляется в рамках судебной реформы в Российской Федерации, это восновном то, что направлено на восстановление судебной системы прежней России,которая по признанию современников была одной из передовых систем в мире. ВРоссии существовали и судебные следователи, и суды присяжных, и мировые судьи.Если говорить о судах присяжных и мировых судьях, то они действовали в разныхуголках России до 1920-1921 годов, там, куда не пришли большевики. Думаю, чтопроцесс восстановления судебных институтов, характерных для России, этонеостановимый процесс. Полагаю, что мы будем свидетелями того, как судебнаясистема нашей страны будет по настоящему доступной для населения, и людиполучат реальную возможность защищать свои права и интересы в судах, а не укоррумпированных чиновников или представителей криминального мира. И я думаю,вам предстоит очень интересная и плодотворная профессиональная деятельность.
Список литературы
Вицин Сергей Ефимович. Защита прав человека вуголовном судопроизводстве.