Ефремов А. А., победитель Всероссийскойстуденческой юридической олимпиады 2001 г. в номинации «Информационноеправо», аспирант юридического факультета Воронеж ГУ
Переходбольшинства стран в эпоху информационного общества требует адекватногоправового регулирования отношений, связанных с информацией. Появление новыхинформационных технологий влияет как на материальное, так и на процессуальноеправо.
Приэтом в настоящее время не решены многие проблемы, связанные с традиционнымигражданскими процессуальными правоотношениями, а действующее законодательствоне отвечает полностью современному уровню развития общества, изменениям,происходящим в других отраслях права, не осуществляет в достаточной мере защитуправ и законных интересов граждан и организаций.
Всовременном обществе большое значение имеют отношения связанные сконфиденциальной информацией. Защита государственной тайны, персональных данныхи других видов тайн активно обсуждается во всем мире. В информационном общественазванные вопросы имеют особую важность. Механизмы защиты конфиденциальнойинформации должны быть четко разработаны для всех случаев, в том числе и приосуществлении правосудия.
Нормыгражданского процессуального права, регламентирующие порядок получения ииспользования конфиденциальной информации, присутствуют во многих институтахгражданского процесса. В первую очередь это относится к принципамсудопроизводства вообще, и гражданского процесса в частности. Наибольшеезначение для исследуемой темы имеют принципы состязательности и гласностисудебного разбирательства, закрепленные в Конституции РФ и ряде законов.
Согласност. 123 Конституции РФ и ст. 14 ГПК гражданское судопроизводство осуществляетсяна основе состязательности и равноправия сторон. Наиболее четко суть данногопринципа и его связь с необходимостью сохранения тайны и неприкосновенностичастной жизни отражена в работах русских процессуалистов конца XIX — начала XXвека. К. И. Малышев писал о состязательности: «Под этим названием известен тотпринцип гражданского судопроизводства, по которому разные действия суда впроцессе зависят от требований сторон, от их инициативы, и спорные отношениясторон обсуждаются по тем только фактам, которые сообщены суду тяжущимися. Мыуже имели случаи заметить, что это начало вытекает из существа гражданскихправ… Семейный круг и частное имущество хозяина – это такие сферыиндивидуальной свободы, которые необходимо охраняются законом от вторженияпосторонних лиц, даже облеченных властью и действующих ex officio… Уже однонеудобство огласки весьма важно. Гражданские отношения составляют ближайшуюобстановку жизни каждого лица: процесс более или менее разоблачает этотсокровенный мир, в котором приютилось и действует лицо. Но такое разоблачениечасто бывает вредно для него… Вот почему, даже когда начался процесс,судебная власть не должна проникать ex officio за ту завесу домашних и хозяйственныхотношений, которую не хотят поднять сами тяжущиеся… Состязательное началоуказывает нам на некоторую деликатность в отношениях общественной власти кчастным правам и интересам, которая является результатом продолжительногоисторического опыта и развития понятий» [1].
Аналогичныемысли высказывал Е. В. Васьковский: «Характер тех прав, о которых идет речь вгражданском процессе, не допускает применения следственного принципа. Частныеправа определяют отношения между гражданами в их частной жизни. А вмешательствов нее органов государственной власти, к которым относится и суд, нежелательно.Частная и в особенности семейная жизнь должна быть неприкосновенна» [2].
Междутем, согласно ст. 2 ГПК задачами гражданского судопроизводства являютсяправильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел, а всоответствии со ст. 192 ГПК решение суда должно быть законным и обоснованным.Для того чтобы решение было обоснованным, необходимо установление истины поделу. Таким образом, возникает некоторое противоречие между необходимостьюинформирования суда для вынесения им обоснованного и законного решения с однойстороны, и обеспечением защиты конфиденциальной информации с другой. И. Е.Энгельман еще в начале XX века указывал на необходимость «согласовать междусобой власть суда требовать от сторон истину с правом сторон защищать дело посвоему усмотрению» [3].
Вопросамсоотношения защиты неприкосновенности частной жизни и необходимостиустановления истины по делу уделено внимание, например, в п. 9 ПостановленияПленума Верховного Суда Республики Беларусь от 23 декабря 1999 г. № 14 «Оповышении культуры судебной деятельности и улучшении организации судебныхпроцессов»: «Выяснение сведений о личности и роде занятий потерпевших исвидетелей, характере взаимоотношений с подсудимым производится только впределах, допускаемых процессуальным законодательством, а в сферу личной жизниграждан суд может вторгаться лишь тогда, когда это необходимо для выяснениясущественных обстоятельств дела и является предметом доказывания».
Защитатайны в ходе судебного процесса также тесно связана с реализацией принципагласности. Этот принцип означает, что при рассмотрении дела в судебномзаседании могут присутствовать любые лица, в том числе и представители средствмассовой информации. Согласно ст. 123 Конституции РФ разбирательство дел вовсех судах открытое, а слушание дела в закрытом заседании допускается вслучаях, предусмотренных федеральным законом. Ст. 9 Федеральногоконституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» от 31 декабря1996 г. дословно воспроизводит приведенную формулировку. Анализ ст. 9 ГПКпозволяет сделать вывод о том, что в настоящее время в гражданском процессеохраняются только государственная тайна, а также отдельные элементы личной и семейнойтайны («сведения об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц» и тайнаусыновления). В этом случае суд выносит определение о рассмотрении дела взакрытом заседании. Однако в соответствии со ст. 24 Федерального закона «Оборьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г. дела о возмещении вреда, причиненноготеррористической акцией по решению суда могут рассматриваться в закрытомсудебном заседании.
Вопросамгласности и ее ограничений уделялось довольно большое внимание в работахрусских ученых конца XIX – начала XX века. Отмечая, что данный принцип являетсяважной юридической гарантией законности правосудия, некоторые из них в то жевремя были далеки от его абсолютизации и идеализации. И. Е. Энгельмансправедливо указывал, что «гласность сама по себе, как доказывают гласные судыво время французской революции, не в состоянии предупредить самый вопиющийпроизвол». Действовавшее в то время российское процессуальное законодательствоустанавливало значительно больший перечень случаев проведения закрытого заседания,к которым относились как некоторые дела из семейных правоотношений, так инеобходимость защиты коммерческой тайны.
Анализируяуказанные случаи, К. И. Малышев отмечал: «… исключения основываются навнимании к интересам самих тяжущихся, частью же на соображениях общественнойпользы… Судебные заседания могут происходить при закрытых дверях, когда обестороны просят об этом и суд признает просьбу их заслуживающую уважения.Стороны не имеют права безусловно устранять гласность суда по взаимному соглашению,но закон дает суду право принимать в уважение их законные интересы в сохранениитайны» [4].
Е.В. Васьковский указывал: «Публичность заседания может быть устранена повзаимному соглашению сторон, если, притом, суд признает их просьбузаслуживающей уважения. Предоставить сторонам право возбуждать подобныеходатайства необходимо в виду того, что иногда для них было бы очень неприятноили даже вредно разглашение обстоятельств, относящихся к данному процессу,например, семейных неурядиц, коммерческих тайн и т. п. Однако гласностьпроизводства установлена не только в интересах тяжущихся, но в качестве однойиз гарантий правильного отправления правосудия, то есть, в государственныхинтересах, поэтому нельзя ставить ея устранение в зависимость от одной воли частныхлиц. Оттого-то закон предписывает суду проверять, оправдывается ли просьбасторон о закрытии дверей заседании действительными обстоятельствами дела [5].
Нанаш взгляд, приведенные теоретические разработки дореволюционных ученых непотеряли своей актуальности и вполне применимы для совершенствованиядействующего ГПК. Интересно отметить, что в соответствии со ст. 17 ГПКРеспублики Беларусь от 11 января 1999 г. по просьбе сторон или одной из них приотсутствии возражений юридически заинтересованных в исходе дела лиц суд можетрассмотреть в закрытом судебном заседании любое дело. Аналогичную нормуцелесообразно внести в российский ГПК.
Часть5 ст. 9 ГПК содержит положение о том, что решение суда во всех случаяхпровозглашается публично. Согласно ч. 3 ст. 263-4 ГПК дела об установленииусыновления суд рассматривает в закрытом заседании. Пленум Верховного Суда РФ вп. 6 Постановления «О применении судами законодательства при рассмотрении делоб установлении усыновления» от 4 июля 1997 г. указал, что в целях обеспеченияохраняемой законом (ст. 139 Семейного кодекса РФ) тайны усыновления суд всоответствии с ч. 3 ст. 263-4 ГПК РСФСР рассматривает все дела данной категориив закрытом судебном заседании, включая объявление решения. В данном случаесуществует противоречие между законом и Постановлением Пленума Верховного СудаРФ. Однако, на наш взгляд, при формальном противоречии в Постановлении Пленумасодержится норма, направленная на реальное обеспечение охраны тайныусыновления. В противном случае лишается смысла само проведение закрытогозаседания, ведь все равно решение, содержащее сведения, составляющие тайнуусыновления, будет оглашено публично. Интересно, что в процессуальномзаконодательстве Беларуси содержится положение, направленное на защиту тайны.Согласно ч. 5 ст. 17 ГПК Республики Беларусь, ч. 4 ст. 23 УПК, и ст. 11 ЗаконаРеспублики Беларусь «О судоустройстве и статусе судей в Республике Беларусь» от13 января 1995 г. по делам, рассмотренным в закрытом судебном заседании,публично оглашается только резолютивная часть решения.
Анализируемыйпункт Постановления Пленума Верховного Суда РФ содержит также важные положения,которые необходимо внести в соответствующие статьи ГПК. В частности, указаниена обязательность предупреждения участвующих в рассмотрении дела лиц онеобходимости сохранения в тайне ставших им известными сведений об усыновлении,а также о возможности привлечения к уголовной ответственности за разглашениетайны усыновления вопреки воле усыновителя в случаях, предусмотренных в ст. 155УК РФ, что отражается в протоколе судебного заседания. Данное положениеявляется важной правовой и процессуальной гарантией сохранения тайныусыновления. Использование аналогичных положений по отношению к другим видамтайн, которые будут рассматриваться далее, также весьма целесообразно.
Реализацияпринципа гласности тесно связана с проблемами, возникающими при взаимодействиисудов и средств массовой информации. Эта тема, в частности проблема присутствиятелекамер в зале судебного заседания, активно обсуждается и за рубежом [6].В настоящее время отношения судов со СМИ в РФ отличаются сложностью, которая взначительной мере обусловлена не только правосознанием судей и журналистов, нои некоторыми проблемами законодательства. По мнению судьи Конституционного СудаРФ в отставке, председателя Совета при Президенте РФ по вопросамсовершенствования правосудия Туманова В. А., средствам массовой информации нехватает правовой культуры [7]. В тоже время сами судьи не склонныприлагать усилий для формирования адекватного представления о своейдеятельности. Между тем, в соответствии с Рекомендациями Высшейквалификационной коллегии судей РФ от 16 июля 1997 г. судья должен с уважениеми пониманием относиться к стремлению средств массовой информации освещатьдеятельность суда и оказывать им необходимое содействие, если это не будетмешать проведению судебного процесса или использоваться для оказаниявоздействия на суд. [8]
Основнымипроблемами, возникающими при взаимодействии суда и СМИ, являются следующие.Присутствие журналиста в открытом судебном заседании является допустимымнезависимо от разрешения суда. Однако на практике это право часто нарушается.
Возникаетвопрос о том, как быть с распространением ранее собранных журналистомматериалов в случае, если вынесено определение о проведении закрытогозаседания. Очевидно, что такое распространение возможно, однако оно не должноприводить к тому, что в СМИ появятся какие-либо сведения о конфиденциальнойинформации и тем самым будет нанесен вред интересам лиц, участвующих в деле. Наэто указывает ст. 4 Закона РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря1991 г., в соответствии с которой не допускается использование средств массовойинформации для разглашения сведений, составляющих государственную или инуюспециально охраняемую законом тайну, и ст. 51 названного закона, согласнокоторой не допускается использование прав журналиста в целях сбора информации впользу постороннего лица или организации, не являющейся средством массовойинформации. Как отмечает окружной судья У. Дж. Янг, данная проблема существуети в США. В таких случаях пресса вправе публиковать все, что она узнает,несмотря на то, что суд настаивает на секретности [9]. На основедействующего законодательства суд не вправе удалять журналистов из залаоткрытого судебного заседания, сославшись на неприкосновенность частной жизни(ст. 23 Конституции РФ). По нашему мнению, в данном случае следует либовыносить определение о рассмотрении дела в закрытом заседании по ходатайствузаинтересованного лица, либо вообще вносить изменения в ГПК, устанавливающиенеобходимость получения согласия на присутствие журналиста от суда и сторон,как это существует, например, в Италии, в отношении возможности видеозаписи длятелевидения. Между тем, по данным мониторинга Фонда защиты гласности, запоследние годы было зарегистрировано несколько десятков случаев нарушений правжурналистов на присутствие в зале заседания практически во всех регионах РФ [10].Вопрос о возможности использования аудио- и видеозаписи, трансляции судебногозаседания по радио и телевидению пока не решен в ГПК. Однако Пленум ВерховногоСуда СССР в п. 11 Постановления «О дальнейшем укреплении законности приосуществлении правосудия» от 5 декабря 1986 г. указал, что в целях обеспечениягласности судебного разбирательства судам следует принимать меры к точномусоблюдению требований закона в том, что рассмотрение дел проводится в открытыхсудебных заседаниях, за исключением случаев, прямо указанных в законе.Устранить факты воспрепятствования лицам, присутствующим в зале суда, в ведениизаписей по ходу судебного разбирательства. При этом необходимо иметь в виду,что фото-, кино-, и видеосъемка в зале суда могут производиться только поразрешению председательствующего по делу. Это положение поддерживается иучеными [11]. Интересно отметить, что еще в конце XIX века А. Х.Гольмстен считал, что «могут быть печатаны стенографические и другие отчеты озаседаниях» [12].
Впроектах нового ГПК РФ предусматривается возможность кино — и видеозаписи сразрешения суда. На наш взгляд, при этом также обязательно должно быть исогласие лиц, участвующих в деле. Следует отметить, что в зарубежной прессевысказывается однозначное мнение о целесообразности трансляции заседаний потелевидению.
Конфликтымежду судами и журналистами возникают также относительно возможностиознакомления последних с материалами дела. Существует коллизия между нормамиЗакона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» от 26 июня 1992 г., согласноч. 2 ст. 10 которого судьи не обязаны предоставлять кому бы то ни было дляознакомления находящиеся в производстве или рассмотренные дела, за исключениемслучаев, предусмотренных процессуальным законом, и ст. 47 Закона РФ «Осредствах массовой информации», в соответствии с которой журналист имеет правополучать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов,содержащих сведения, составляющие тайну. По мнению А. Е. Воинова и В. К.Ефремовой, приоритет в данном случае имеет норма Закона «О статусе судей» всилу его более позднего принятия [13].
Наибольшеечисло проблем исследуемой темы связано с порядком получения и использованиядоказательств в гражданском процессе.
Современнаятеория гражданского процесса рассматривает доказательства как единствоматериальной формы (материального носителя, средства доказывания) иинформационного содержания (фактических данных).
Посколькуконфиденциальную информацию, как правило, можно получить либо из письменныхдоказательств, либо из показаний свидетелей или объяснений сторон и третьихлиц, то проанализируем порядок получения и использования только этих средствдоказывания. Надо отметить, что отношение к объяснениям сторон и третьих лицкак к средству доказывания у многих ученых неоднозначное, а, как отмечают И. В.Решетникова и В. В. Ярков, в Англии и США они называются показаниями свидетелейс одинаковой процедурой их исследования [14].
Общийпорядок получения письменных доказательств установлен ст. ст. 64-65 ГПК. Однакоэти нормы никак не решают вопрос о том, как быть с документами, содержащимисведения, составляющие тот или иной вид тайны, и обязано ли лицо в данномслучае предоставлять такие документы. Общее правило в данном случае неприменимопотому, что, например, в соответствии со ст. 16 Закона РФ «О государственнойтайне» передача сведений, составляющих государственную тайну, осуществляется… с санкции органа государственной власти, в распоряжении которого находятсяэти сведения. Возникает коллизия норм, и, по нашему мнению, в данном случаедолжна применяться норма Закона РФ «О государственной тайне» как lex specialis(лат. «специальная норма») и в силу ее более позднего принятия. В этой связиинтересно проанализировать нормы УПК и Таможенного кодекса РФ, регламентирующиепорядок выемки и изъятия документов, содержащих сведения, составляющиегосударственную тайну. Согласно ст. 167 УПК выемка документов, содержащихсведения, являющиеся государственной тайной, производится… в порядке,согласованном с руководителем соответствующего учреждения. В соответствии сост. 338 ТК изъятие документов, содержащих сведения, составляющиегосударственную тайну, производится… в порядке, согласованном сруководителем соответствующего государственного органа, предприятия, учрежденияили организации. В то же время ГПК содержит одну немаловажную гарантиюсохранения государственной тайны, устанавливая исключительную подсудностьисков, связанных с государственной тайной, судам субъектов РФ (ст. 119).Аналогичная норма содержится в ст. 14 Федерального конституционного закона « Овоенных судах в Российской Федерации» от 23 июня 1999 г., в соответствии скоторой гражданские дела, связанные с государственной тайной, рассматриваютсяокружным (флотским) военным судом.
Крометого, с защитой государственной тайны связан еще один вопрос. В соответствии сост. 21-1 Закона РФ «О государственной тайне» члены Совета Федерации, депутатыГосударственной Думы, судьи на период исполнения ими своих полномочий, а такжеадвокаты, участвующие в качестве защитников в уголовном судопроизводстве поделам, связанным со сведениями, составляющими государственную тайну,допускаются к сведениям, составляющим государственную тайну, без проведенияпроверочных мероприятий. Указанная норма содержит два пробела. Во-первых, в нейне указан порядок допуска к сведениям, составляющим государственную тайну,представителей по гражданским делам. Во-вторых, ни в данной статье, ни вФедеральном законе «О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции вРоссийской Федерации» от 2 января 2000 г. не определен порядок допуска иответственность за разглашение сведений, составляющих государственную тайну,для народных заседателей. Данные пробелы необходимо восполнить путем внесениясоответствующих изменений в законодательство.
Гораздосложнее решить данный вопрос относительно других видов тайн, поскольку взаконодательстве существуют пробелы. В частности, ст. 139 ГК РФ непредусматривает обязанности передачи суду сведений, составляющих коммерческуюили служебную тайну, а согласно ст. 67 ГК участники хозяйственного товариществаили общества обязаны не разглашать конфиденциальную информацию о егодеятельности. В силу ст. 15 Закона РФ «О валютном регулировании и валютномконтроле» от 9 октября 1992 г. органы, агенты валютного контроля и ихдолжностные лица обязаны сохранять ставшую им известной при выполнении функцийвалютного контроля коммерческую тайну резидентов и нерезидентов. Согласно ст.946 ГК РФ, страховщик не вправе разглашать полученные им в результате своейдеятельности сведения и несет за это ответственность. В отношении банковскойтайны такая обязанность установлена ст. 26 Закона «О банках». Однако этаобязанность существует только в ходе судебного разбирательства, и на стадииисполнения решения кредитная организация не обязана передавать сведения,составляющие банковскую тайну судебным приставам-исполнителям. Однако в ряде случаевдолжностные лица неправомерно применяют меры ответственности к работникамбанков за отказ в предоставлении информации. Так, решением Фокинского районногосуда г. Брянска от 12 мая 1999 г. установлена незаконность применения мерыответственности судебным приставом к заместителю председателя Брянского банкаСбербанка РФ за отказ в предоставлении сведений, составляющих банковскую тайну.Указанная точка зрения в научной литературе имеет как своих сторонников, так ипротивников [15]. Точку зрения последних, основанная на ст. 12Федерального закона «О судебных приставах», нельзя признать обоснованной,поскольку в данном случае норма Закона «О банках» является lex specialis.
Нерешен также вопрос о порядке получения сведений, составляющих профессиональныетайны. В частности, что касается аудиторской тайны, то согласно ст. 26 Закона«О банках» аудиторские организации не вправе раскрывать третьим лицам сведенияоб операциях, о счетах и вкладах кредитных организаций, полученные в ходепроводимых ими проверок, за исключением случаев, предусмотренных федеральнымизаконами. Но в настоящее время деятельность аудиторов регламентируетсяВременными правилами аудиторской деятельности в РФ, утвержденными УказомПрезидента РФ «Об аудиторской деятельности в Российской Федерации» от 22декабря 1993 г. В соответствии с п. 14 Временных правил, аудиторы и аудиторскиефирмы обязаны не разглашать содержания документов, получаемых и составляемыхими в ходе аудиторской проверки без согласия собственника (руководителя)экономического субъекта, за исключением случаев, предусмотренныхзаконодательными актами РФ. Данные, полученные в ходе аудиторской проверки,проводимой по поручению органа дознания, прокурора, следователя, суда илиарбитражного суда, могут быть преданы гласности до вступления в силу приговора(решения) суда (арбитражного суда) только с разрешения указанных органов и втом объеме, в каком они признали это возможным. Однако вопрос о возможностипредоставления сведений, составляющих аудиторскую тайну, в ходе гражданскогопроцесса в остальных случаях остается открытым.
Интереснымявляется изучение проблем, связанных с тайной связи. Необходимо отметить, чтопоявление этого правового института восходит к глубокой древности. Так, еще вДревнем Риме частные письма не распечатывались даже в тех случаях, когдаознакомление с ними принесло бы пользу правосудию [16].
ГПКв отличие от УПК, не содержит, к сожалению, специальных норм, посвященныхпорядку истребования и использования в ходе процесса почтовой ителефонно-телеграфной информации. Лишь порядок оглашения данной информациирегламентирован в ст. 176 ГПК, согласно которой личная переписка и личныетелеграфные сообщения граждан могут быть оглашены в открытом судебном заседаниитолько с согласия лиц, между которыми эта переписка и телеграфные сообщенияпроисходили. В противном случае такая переписка и телеграфные сообщенияоглашаются и исследуются в закрытом судебном заседании.
Интересноотметить, что в соответствии с Федеральным законом «О внесении изменений идополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи сратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод» от 20 марта2001 г. УПК дополнен статьей 174-1, посвященной контролю и записи переговоров.Указанная статья содержит важные нормы, направленные на защиту тайны связи.
Всоответствии с ч. 5 ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья гражданот 22 июля 1993 г. предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, позапросу суда в связи с судебным разбирательством допускается. Однако действующеезаконодательство относит к врачебной тайне различные по своему характерусведения и не совсем ясно, какие из сведений, составляющих тайну, можнопредоставлять. Ведь, например, согласно ст. 14 Закона РФ «О трансплантацииорганов и (или) тканей человека», врачам и иным сотрудникам учрежденияздравоохранения запрещается разглашать сведения о доноре и реципиенте.
Согласност. 5 Основ законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993 г. справки осовершенных нотариальных действиях выдаются по требованию суда, прокуратуры,органа следствия в связи с находящимся в их производстве уголовным илигражданским делом, а также по требованию арбитражного суда в связи снаходящимся в его рассмотрении спором. Однако нотариусу при исполнении своихобязанностей, а также должностным лицам, работающим в нотариальной конторе,запрещается разглашать сведения, документы, которые стали им известны ссовершением нотариальных действий, в том числе и после сложения своихполномочий или увольнении, за исключением случаев, предусмотренных Основами. Всоответствии со ст. 16 Основ, нотариус обязан хранить в тайне сведения, которыестали ему известны в связи с осуществлением его профессиональной деятельности.Суд может освободить нотариуса от обязанности сохранения тайны, если противнотариуса возбуждено уголовное дело в связи с совершением нотариальногодействия. Из этого можно сделать вывод о том, что в ходе гражданскогосудопроизводства невозможно получение сведений, составляющих нотариальнуютайну. Кроме того, в данном случае существует коллизия со ст. 51 КонституцииРФ, устанавливающей свидетельский иммунитет.
Целыйряд проблем связан с использованием электронной почты. Порядок ее применениякак средства доказывания и обеспечения конфиденциальности при этом неурегулирован ни в одной стране. Электронная почта имеет ряд уникальныхособенностей, которые необходимо учитывать. Как отмечает М. Р. Оверли,копировать электронную почту намного проще, чем традиционные бумажные документы[17]. С. Сэнборн указывает, что записи с информацией сохраняютсядаже после их удаления, что использовалось при рассмотрении дела US v.Microsoft [18]. В настоящее время Т. Лоскалцо [19], Х.Харли [20] и рядом других исследователей опубликованы предложения пообеспечению конфиденциальности для компаний, но проблемы, связанные с судебнымразбирательством, практически не рассматриваются. Есть только рекомендацияуказывать на сообщениях юриста «Подпадает под право адвоката не разглашатьполученную от клиента информацию/не пересылать без разрешения». В отечественнойпрактике подобные замечания вообще не играют никакой роли. Следует отметить,что в настоящее время в Великобритании принят законопроект, предусматривающийвозможность перлюстрации электронной корреспонденции полицией.
Особоезначение уже в настоящее время имеет установление порядка обращения сконфиденциальной информацией в электронной форме при проведении процесса сиспользованием новейших информационных технологий. [21]
Помимописьменных доказательств, целый ряд проблем защиты конфиденциальной информациисвязан со свидетельскими показаниями и свидетельским иммунитетом.
Какотмечают М. А. Фокина, Н. Громов и В. Конев, свидетельский иммунитет — этопредоставляемое свидетелю право отказаться от дачи показаний в силу родственныхили служебных обязанностей либо неспособности лица ввиду его физических илипсихических недостатков правильно воспринимать факты или давать о нихправильные показания [22]. Указанные авторы дают широкую трактовкусвидетельского иммунитета. Другие исходят из более узкого значения данноготермина, понимая под ним право свидетеля в исключительных случаях наосвобождение от обязанности давать показания. Как отмечают Ф. А. Агаев и В. Н.Галузо, сторонники широкой трактовки свидетельского иммунитета смешивают разныеправовые категории, относя к привилегиям лиц, занимающих положение свидетелей,обстоятельства, вообще исключающие возможность участия лица в судопроизводствев качестве свидетеля. Противоречивость критикуемой позиции состоит в том, чтоее сторонники ведут речь об освобождении от обязанности, которой не существует,которая вообще не может быть возложена на лицо. Различаются эти разные правовыекатегории своими социальными основаниями и назначением в процессе. Если воснове свидетельского иммунитета лежат нравственные ценности, то в основеобстоятельств, исключающих возможность быть свидетелем – объективнаяневозможность давать показания в силу физических или психических недостатковлибо в силу прямых запретов Закона [23]. В настоящей статье коснемсяисключительно случаев иммунитета, связанных с конфиденциальной информацией.
Свидетельскийиммунитет имеет глубокие исторические корни. Он известен со времен римскогоправа, существовал в дореволюционном российском гражданском судопроизводстве.
Интересноотметить, что русские процессуалисты конца XIX – начала XX века уделялипроблеме свидетельского иммунитета большое внимание. А. Х. Гольмстен писал, что«это освобождение признается необходимым в виду коллизий обязанности бытьсвидетелем с другими обязанностями и интересами, и разрешением этой коллизии впользу последних. Так, обязанность быть свидетелем коллидирует с обязанностьюсохранять тайну, например, со стороны духовника, поверенного» [24].Ю. С. Гамбаров также писал о разрешении «отказываться от свидетельства лицам,которых юридическую или нравственную обязанность не давать свидетельства законставит выше обязанности свидетельства, куда относится, например, тайнаисповеди, а равным образом профессиональная тайна адвоката, нотариуса, врача,повивальной бабки, маклера и т. д. Их право молчания распространяется только насобытия, которые они по закону или своему долгу должны держать в тайне» [25].
Необходимоотметить, что общим правовым признаком всех иммунитетов является ихрегулирование исключительными (специальными) нормами [26]. Нормы,образующие институт иммунитетов, представляют собой одну из процессуальныхгарантий, призванных наряду с другими институтами обеспечивать права и свободыграждан в ходе процесса [27].
Какотмечают И. В. Решетникова и В. В. Ярков, понятие привилегии как освобождениелица от обязанности давать свидетельские показания в суде давно существует взарубежном гражданском процессе [28], поэтому необходимо учитыватьэтот опыт регулирования данных отношений. Существование привилегий ванглосаксонском гражданском процессе является одним из важнейших принциповдоказательственного права [29]. Надо отметить, что в американском ианглийском гражданском процессе понятие привилегии шире понятия свидетельскогоиммунитета и включает не только свидетельские показания, но и документы,которые возникают при взаимодействии, например, клиента и его адвоката.Интересно привести общий принцип распространения привилегии на документы,сформулированный в 1979 г. судьей лордом Дейвисом и используемый в том числе вКанаде: «Документ, который был составлен с основной целью его автора, или иноголица, полностью или частично для получения юридической помощи во времяпроизводства разбирательства признается привилегированным и должен бытьисключен из исследования» [30]. Однако если информация собрана доприглашения адвоката и впоследствии ему передана, то она не подпадает подпривилегию [31]. Вообще в американском гражданском процессепривилегии определяются достаточно широко и расплывчато в ст. 501 Федеральныхправил о доказательствах (Rule 501 of FEDERAL RULES OF EVIDENCE), котораяустанавливает 13 привилегий, из которых 9 не закреплены в Конституции США(юрист против клиента, психотерапевт против пациента, супруги друг противдруга, тайна исповеди, тайна голосования, коммерческая тайна, государственнаятайна и иная официальная информация, источник информации для журналиста ит.д.). При этом несоответствия в ряде случаев федерального законодательства изаконов штатов часто приводит к определенным проблемам при рассмотрении дел.Судебная практика в США в последнее время вносит существенные коррективы винститут привилегий. В частности, в решении Седьмого Окружного суда от 15апреля 1999 г. установлено, что документация, которую составляет представительдля клиента по налоговым правоотношениям, в ряде случаев не защищаетсяпривилегией [32]. Достаточно интересные предложения изменений вФедеральные правила о доказательствах предложены профессором Полом Р. Райсом [33].Они касаются в том числе и института привилегий. П. Р. Райс предлагает более четкоеопределение сущности привилегии представитель — клиент, условий еесуществования и исключений, при которых она не действует.
СогласноЗакону о доказательствах 1968 г., в гражданском судопроизводстве Англиисчитается недопустимым обязывать свидетеля сообщать информацию, если онасоздает опасность уголовного преследования или возобновления отбываниянаказания. Названный закон предоставил привилегию супругу лица, выступающего вкачестве свидетеля. Муж имеет право протестовать против вопроса, если честныйответ нанесет вред его жене.
Необходимоотметить, что в праве Великобритании существует комплекс специальных норм,направленных на защиту конфиденциальной информации при осуществленииправосудия. В соответствии с Законом «О нарушении конфиденциальности» 1981 г.лицо имеет право раскрыть информацию, полученную конфиденциально, или любойдокумент, содержащий такую информацию, для целей судопроизводства только порешению суда или директиве суда либо согласно иным правилам суда. Лица, которымтакая информация была раскрыта в результате исполнения решения или директивысуда, должны соблюдать обязанность конфиденциальности в отношении указаннойинформации. Информация, которая раскрывается для присутствующих в закрытомсудебном заседании, не становится общедоступной [34].
ГПКБолгарии (ст. 135) относит к субъектам свидетельского иммунитета родственниковпо прямой линии, братьев, сестер, супруга стороны. Венгерское законодательствораспространяет это право на родственников по прямой восходящей или нисходящейлинии, его (ее) брата и сестру, супруга брата (сестры) [35].
Вгражданском процессе России проблема свидетельского иммунитета системно нерешена. Согласно ст. 51 Конституции РФ, никто не обязан свидетельствоватьпротив себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которыхопределяется федеральным законом. Федеральным законом могут устанавливатьсяиные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания. На нашвзгляд, эта норма нуждается в изменении, касающемся других источников доказательств,главным образом письменных. С учетом вышеизложенного, представляетсяцелесообразным после слов «свидетельствовать» и «давать свидетельскиепоказания» дополнить словами «и представлять доказательства». С учетом того,что внесение изменений в Конституцию представляется весьма проблематичным,возможно развитие анализируемой статьи Конституции в процессуальных кодексах,допускающее освобождение от обязанности представлять доказательства. Необходимоотметить, что аналогичный по сути вывод содержится в ОпределенииКонституционного Суда РФ, которое будет рассматриваться далее.
ГПКРСФСР в ст. 61 установил два случая свидетельского иммунитета — дляпредставителей по гражданскому делу или защитников по уголовному и лиц сфизическими и психическими недостатками. На сегодняшний день этого явнонедостаточно.
Какотмечают И. В. Решетникова и В. В. Ярков, проект ГПК вводит абсолютные иотносительные привилегии. Надо отметить, что и американском гражданскомпроцессе выделяют абсолютные (absolute) и условные (conditional) привилегии.Под относительную привилегию подпадает информация, являющаяся производной илиинтерпретированной, т. е. которая может быть получена из других источников [36].
Проектнового ГПК РФ вводит четыре вида абсолютных привилегий, три из которых относятсяк конфиденциальной информации — тайна исповеди, совещания судей, адвокатская,причем не только адвокатская, а представительская [37]. Направильность именно термина «представительская тайна» указывает И. Л. Петрухин,отмечая неточность термина «адвокатская тайна», поскольку хранителем даннойтайны может быть не только адвокат, но и другой защитник в уголовном процессе,а также представитель потерпевшего, истец и ответчик в гражданском процессе [38].
Значениюпредставительской тайны, ее функциям, объему сведений, подпадающих под нее впосвящен ряд пунктов Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гражданинаПаршуткина Виктора Васильевича на нарушение его конституционных прав и свободпунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16 Положения обадвокатуре РСФСР от 6 июля 2000 г. № 128-О. Несмотря на то, что указанноеОпределение посвящено вопросам уголовного процесса, представляетсяцелесообразным учет его положений и при реформировании гражданскогопроцессуального законодательства.
Помимоабсолютных в проекте нового ГПК РФ вводятся относительные привилегии, когдалицо по своему усмотрению может отказаться от дачи свидетельских показаний всуде:
1)гражданин против самого себя;
2)супруг против супруга;
3)дети против родителей и родители против детей;
4)братья и сестры друг против друга;
5)дедушка, бабушка против внуков и внуки против дедушки, бабушки;
6)депутаты представительных органов власти в отношении сведений, ставших имизвестными в связи с исполнением депутатских обязанностей;
7)уполномоченный по правам человека — в отношении сведений, ставших емуизвестными в связи с осуществлением своих полномочий.
Данныеположения вызывают ряд замечаний. Уполномоченный по правам человека в РФ имеетправо знакомиться с уголовными, гражданскими делами и делами обадминистративных правонарушениях, решения (приговоры) по которым вступили взаконную силу согласно ст. 23 Федерального конституционного закона «ОбУполномоченном по правам человека в Российской Федерации» от 26 февраля 1997 г.При этом предоставление Уполномоченному информации, составляющейгосударственную, коммерческую либо иную охраняемую законом тайну,осуществляется в соответствии с законодательством РФ (ч. 1 ст. 24). Всоответствии с ч. 2 анализируемого закона Уполномоченный вправе отказаться отдачи свидетельских показаний по гражданскому или уголовному делу обобстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением своихобязанностей. Однако согласно ч. 2 ст. 28 закона Уполномоченный не вправеразглашать ставшие ему известными в процессе рассмотрения жалобы сведения очастной жизни заявителя и других лиц без их письменного согласия. Поэтому вотношении последних из названных сведений действует абсолютная, а неотносительная привилегия. Депутатская привилегия основывается, в частности, наст. 21 Федерального закона «О статусе депутата Совета Федерации и статуседепутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 8мая 1994 г. в редакции Федерального закона от 5 июля 1999 г., согласно которойчлен Совета Федерации, депутат Государственной Думы вправе отказаться от дачисвидетельских показаний по гражданскому или по уголовному делу обобстоятельствах, ставших им известными в связи с осуществлением ими своихполномочий. Аналогичная норма установлена и в отношении депутатовзаконодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ(ст. 15 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных(представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РоссийскойФедерации» от 6 октября 1999 г., законы субъектов РФ).
Необходимоучитывать также, что ряд свидетельских иммунитетов установленымеждународно-правовыми актами, в частности, для дипломатов (ст. 31 Венскойконвенции о дипломатических сношениях 1961 г.) и консулов (ст. 44 Венскойконвенции о консульских сношениях 1963 г.).
Крометого, в соответствии с п. 11 Положения о Федеральной государственной службе,утвержденного Указом Президента РФ от 22 декабря 1993 г. государственныйслужащий имеет право давать показания или делать заявления в отношенииинформации, содержащей государственную, служебную или иную охраняемую закономРФ тайну, только в связи с возбуждением уголовного дела и в иныхпредусмотренных законом случаях, письменно предупредив об этом руководителягосударственного органа. Возникает коллизия указанной нормы и норм ГПК.
Нерешен в проекте ГПК вопрос о свидетельском иммунитете в отношении коммерческойтайны, хотя, по мнению М. К. Треушникова, он должен быть. С указанным вопросомтесно связана проблема введения привилегии в отношении информации, полученнойпри внесудебном урегулировании споров (переговоры, посредничество). Взаконодательстве США данный вопрос регулирован достаточно четко, и этот опытвесьма интересен для отечественного права [39]. Обойдена вниманием ипроблема журналисткой тайны. Ведь в соответствии со ст. 49 Закона «О средствахмассовой информации» журналист обязан сохранять конфиденциальность информации и(или) ее источника, а согласно ч. 2 ст. 41 Закона «О средствах массовой информации»,редакция обязана сохранять в тайне источники информации и не вправе называтьлицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени, заисключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связис находящимся в его производстве делом. Как отмечают А. Р. Ратинов и Г. Х.Ефремова, эта обязанность установлена для редакции, а не для журналиста,который вправе руководствоваться упомянутой выше нормой, обязывающей сохранятьконфиденциальность информации. Что же касается редакции, то как коллективныйорган, она не способна давать свидетельские показания, а может только письменноответить на соответствующий запрос суда. Если же редакция не располагаетзапрашиваемой информацией, то требовать этого от журналиста, угрожая ему уголовнойответственностью, суд не вправе [40]. Аналогичную точку зрениявысказывает и М. К. Треушников [41].
Такимобразом, регулирование порядка получения и использования конфиденциальнойинформации в гражданском процессе характеризуется неразработанностью. Междунормативными актами существуют значительные коллизии, которые связаны с тем,что объективно возникает противоречие между обязанностью хранить тайну и даватьсвидетельские показания или представлять документы. Особенно это касаетсяразличных видов профессиональных тайн. Однако, например, в Польше (ст. 261 ГПК)свидетель вправе не отвечать на задаваемые вопросы, если показания связаны снарушением профессиональной тайны [42]. Необходимо отметить, что К.И. Малышев еще в конце XIX века анализируя свидетельские иммунитеты и тайнуисповеди, писал: «О других лицах, обязанных к должностной тайне, здесь неупоминается, но надобно думать, что и они имеют право отказаться отсвидетельства, когда оно противоречило их бы обязанности хранить тайну [43].Поэтому целесообразным представляется четко определить в законе, в какихслучаях привилегия существует, а в каких следует давать показания ипредставлять сведения, независимо от существования тайны. В связи с этимпредложение М. А. Фокиной о создании органа, который освобождал бы отобязанности хранить тайну [44], является не совсем уместным. В то жевремя предложение Ф. А. Агаева и В. Н. Галузо о ведении в УПК (и,соответственно, ГПК) специальной статьи, которая предусматривала бы письменноеуведомление руководителя государственного органа и получение его письменногосогласия на дачу лицом свидетельских показаний, содержащих сведения огосударственной, служебной, коммерческой или иной охраняемой законом тайне [45]является весьма интересным, при учете того, что к руководителям следует отнестине только руководителей государственных органов, но и коммерческих организаций(в отношении коммерческой тайны).
Такимобразом, защита конфиденциальной информации в ходе гражданского процесса тесносвязана с реализацией ряда принципов судопроизводства. При этом наибольшеечисло проблем связано с обеспечением гласности процесса. Действующеезаконодательство содержит некоторые пробелы и противоречия, которыецелесообразно устранить.
Чтокасается получения и использования конфиденциальной информации из тех или иныхсредств доказывания, то во всех случаях дело должно слушаться в закрытомзаседании, а все лица, участвующие в деле, должны быть предупреждены обобязанности сохранения в тайне ставшей им известной информации и ответственностиза ее разглашение. Таковы основные направления совершенствования порядкаполучения и использования конфиденциальной информации в гражданском процессе.
Список литературы
[1]Малышев К. И. Курс гражданского судопроизводства. 2-е изд. СПб., 1876. Т. 1. С.358.
[2]Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса. Изд-е 2, перераб. М., 1917. С.96.
[3]Энгельман И. Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Изд-е 3. Юрьев,1912. С. 53.
[4]Малышев К. И. Указ. соч. С. 355.
[5]Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 118.
[6] Television on trial//The Economist. 1998. December 19th.P.23.
[7] Европа нам не указ. Но хорошийпример//Рос. газета. 2000. 25 апреля. С. 3.
[8] См.:Гласность судопроизводства: результаты исследования / Центрально-ЧерноземныйЦентр Защиты Прав СМИ, Отв. ред. Г. Ю. Арапова. Воронеж, 2000. 72 с.
[9] ЯнгУ. Дж. США: суды и средства массовой информации//Рос. юстиция. 1996. № 1. С.58.
[10]Ратинов А. Р., Ефремова Г. Х. Масс медиа в России. Законы, конфликты,правонарушения (по данным мониторинга Фонда защиты гласности) (http://www.internews.ru/books/massmedia/index.html)
[11]Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР. М., 1996. С. 19.
[12]Гольмстен А. Х. Учебник русскаго гражданского судопроизводства. СПб., 1885. С. 101.
[13]Журналист в поисках информации http://www.internews.ras.ru/books/infosearch/index.html)
[14]Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс всовременной России. М., 1999. С. 177.
[15]Карчевский С. Банковская тайна: проблемы правового регулирования// Хоз-во иправо. 2000. № 4. С. 53.
[16]Петрухин И. Л. Личные тайны (человек и власть). М.,1998. С. 68.
[17]Оверли М. Р. Электронная почта в законе//LAN.Журнал сетевых решений. 1998. №7-8. С. 88.
[18]Сэнборн С. Как заставить старые письма исчезнуть//Computerworld Россия. 1999.18 ноябр. С. 35.
[19]Вольф Д. Как избежать судебных исков, связанных с электроннойпочтой//LAN.Журнал сетевых решений. 1999. № 2. С. 22.
[20]Харли Х. Конфиденциальность сообщений: будь начеку//LAN.Журнал сетевых решений.1999. № 7-8. С. 78.
[21] См.подробнее: Ефремов А. А. КиберФемида и принципы правосудия// ИнфоБизнес online.2000. 4 окт. ( www.ibo.ru/online/legal-deal/4688); Ефремов А. А.Правовые аспекты применения информационных технологий при осуществленииправосудия Российской Федерации// Третья всероссийская конференция «Право иИнтернет: теория и практика». М., 2000. С. 58-60. (http://www.conf3.park.ru/any_r.asp?URL=efaa.asp)
[22]Фокина М., Громов Н., Конев В. Свидетельский иммунитет и его виды в гражданскомсудопроизводстве// Законность. 1996. № 4. С. 41.
[23]Агаев Ф. А., Галузо В. Н. Иммунитеты в россиском уголовном процессе. М., 1998.С. 96.
[24]Гольмстен А. Х. Указ. соч. с. 175.
[25]Гамбаров Ю. С. Гражданский процесс. Курс лекций. М., 1895. С. 64.
[26]Агаев Ф. А., Галузо В. Н. Указ. соч. С. 105.
[27] Тамже. С. 116.
[28]Решетникова И. В., Ярков В. В. Указ. соч. С. 175.
[29] Corley, Robert N., Reed O. Lee, Shedd, Peter J. The LegalEnvironment of Business. 8th ed. New York, 1990. P. 97.
[30] Civil Procedure Rules of Nova Scotia (http://www.blupete.com/Law/Cpr/mainpage.htm)
[31] PRIVILEGES//Mullen & Filippi (http://www.mulfil.com/case_law_review/privileg.html)
[32] Conway Michael M., Biller Jonathan P. The Seventh CircuitDelivers Blow To Evidentiary Privileges In Tax Matters//Evidentiary Privilegesin Tax Matters ( www.hopsut.com/briefs/7thCirc.html)
[33] THE EVIDENCE PROJECT ( www.wcl.american.edu/pub/journals/evidence/index.html)
[34] Власова О. ЗаконодательствоВеликобритании: охрана коммерческой тайны и другой конфиденциальной информации// Хоз-во и право. 1998. № 8. С. 115.
[35]Фокина М., Громов Н., Конев В. Свидетельский иммунитет и его виды в гражданскомсудопроизводстве// Законность. 1996. № 4. С. 43.
[36] PRIVILEGES//Mullen & Filippi (http://www.mulfil.com/case_law_review/privileg.html)
[37] Решетникова И. В., Ярков В. В. Указ. соч.С. 176.
[38]Петрухин И. Л. Указ. соч. С. 144.
[39] См.:Носырева Е. И. Конфиденциальность внесудебного урегулирования споров позаконодательству США// Рос. юстиция. 2000. № 12. С. 46-48.
[40]Ратинов А. Р., Ефремова Г. Х. Масс медиа в России. Законы, конфликты,правонарушения (по данным мониторинга Фонда защиты гласности) (http://www.internews.ru/books/massmedia/index.html)
[41]Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР. М., 1996. С. 99.
[42]Фокина М., Громов Н., Конев В. Указ. соч. С. 45.
[43]Малышев К. И. Указ. соч. С. 312.
[44] ФокинаМ. А. Свидетельский иммунитет в гражданском судопроизводстве//Правоведение.1995. № 4-5. С. 31.
[45]Агаев Ф. А., Галузо В. Н. Указ. соч. С. 115.