Узнать стоимость написания работы
Оставьте заявку, и в течение 5 минут на почту вам станут поступать предложения!
Реферат

Реферат по предмету "Наука и техника"


Т.Кун о научных революциях. Смена научной парадигмы и журналистика

МосковскийГосударственный Университет
им.М. В. Ломоносова
Факультетжурналистики
 
Рефератпо теме:
Т.Кун о научных революциях. Смена научной парадигмыи журналистика.
дисциплина:Актуальные проблемы современной науки и журналистики
студентка:Быкова К.
группа:502 (в/о)
Москва, 2001

Со времен промышленной революции западная наука достиглапоразительных успехов и стала мощной силой, формирующей жизни миллионов людей.Ее мате­риалистическая и механистическая ориентация почти совсем заменилатеологию и философию в качестве руководящих принципов человеческогосуществования и до невообразимой ранее степени преобразовала мир, в котором мыживем. Техноло­гический триумф был столь заметен, что лишь в самое последнеевремя и только немногие засомневались в абсолютном праве науки определятьосновные жизнен­ные стратегии. В учебниках по различным дисциплинам историянауки описана преимущественно как линейное развитие с постепенным накоплениемзнаний о Вселенной, а кульминацией этого развития представлено современноеположение дел. Поэтому важные для развития научного мышления фигуры выглядятсотрудни­ками, работающими над общим для всех кругом проблем, руководствуясьодним и тем же набором фиксированных правил, которые, кстати, только совсемнедавно определены как научные. Каждый период в истории научных идей и методоввидится логической ступенью в постепенном приближении ко все более точномуописанию Вселенной и к предельной истине о существовании.
Детальный анализ научной историии философии выявил чрезвычайно искажен­ную, романтизированную картину реальногохода событий. Можно привести весьма мощный и убедительный довод в пользу того,что история науки далеко не прямо­линейна и что, несмотря на технологическиеуспехи, научные дисциплины вовсе не обязательно приближают нас к более точномуописанию реальности. Самым видным представителем этой еретической точки зренияявляется физик и историк науки Томас Кун. Его интерес к развитию научных теорийи революций в науке вырос из размышлений над некоторыми фундаментальнымиразличиями общественных и ес­тественных наук. Он был потрясен количеством истепенью разногласий среди спе­циалистов по общественным наукам относительнобазисной природы вошедших в круг рассмотрения, постановки проблем и подходов кним. Такое положение дел резко контрастирует с ситуацией в естественных науках.Хотя занимающиеся астро-астрономией, физикой и химией вряд ли обладают болеечеткими и точными решениями, чем психологи, антропологи и социологи, они незатевают почему-то серьезных споров по фундаментальным проблемам. Исследовавглубже это очевидное несоот­ветствие, Кун начал интенсивно изучать историю наукии спустя пятнадцать лет опубликовал свою сотрясающую основы старогомировоззрения работу «Структура научных революций» ( 1962 г.)
В ходе его исследованийстановилось все более очевидным, что в исторической перспективе развитие дажетак называемых точных наук далеко от гладкости и од­нозначности. История наукини в коей мере не является постепенным накоплением данных и формированием всеболее точных теорий. Вместо этого ясно видна ее цикличность со специфическимистадиями и характерной динамикой. Процесс этот закономерен, и происходящиеизменения можно понять и даже предсказать; сде­лать это позволяет центральная втеории Куна концепция парадигмы. В широком смысле парадигма может бытьопределена как набор убеждений, ценностей и тех­ник, разделяемых членами данногонаучного сообщества. Некоторые из парадигм имеют философскую природу, они общии всеохватны, другие парадигмы руководят научным мышлением в довольноспецифических, ограниченных областях исследований. Поэтому отдельная парадигмаможет стать обязательной для всех естествен­ных наук, другая — лишь дляастрономии, физики, биологии или молекулярной био­логии, еще одна — для такихвысокоспециализированных и эзотерических областей, как изучение вирусов илигенетическая инженерия.
Парадигма столь же существеннадля науки, как наблюдение и эксперимент; при­верженность к специфическимпарадигмам есть абсолютно необходимая предпо­сылка любого серьезного научногодела. Реальность чрезвычайно сложна, и обра­щаться к ней в ее тотальностивообще невозможно.Наука не в состоянии наблюдать и учитывать все разнообразиеконкретного явления, не может провести все возмож­ные эксперименты и выполнитьвсе лабораторные и клинические анализы. Ученый должен свести проблему дорабочего объема, и его выбор направляется ведущей парадигмой данного времени.Таким образом, ему не избежать привнесения опре­деленной системы убеждений вобласть изучения.
Научные наблюдения сами по себене диктуют единственных и однозначных ре­шений, ни одна из парадигм никогда необъяснит всех имеющихся фактов, и для теоретического объяснения одних и тех жеданных можно использовать многие парадигмы. Какой из аспектов сложного явлениябудет выбран и какой из возмож­ных экспериментов будет начат или проведенпервым, определяется многими фак­торами. Это и случайности в предварительномисследовании, и базовое образова­ние и специальная подготовка персонала, иопыт, накопленный в других областях, и индивидуальные задатки, и экономическиеи политические факторы, и другие параметры. Наблюдения и эксперименты могут идолжны значительно сокращать и ограничивать диапазон приемлемых научныхрешений— без этого наука стала бы научной фантастикой. Тем не менее, они немогут сами по себе и сами для себя полностью подтвердить конкретнуюинтерпретацию или систему убеждений. Таким образом, в принципе невозможнозаниматься наукой без некоторого набора апри­орных убеждений, фундаментальныхметафизических установок и ответов на вопрос о природе реальности ичеловеческого знания. Но об относительной природе любой парадигмы, следуетчетко помнить, какой бы прогрессивной она ни была и как бы убедительно ни форму­лировалась,и ученый не должен смешивать ее с истиной о реальности.
Согласно Куну, парадигмы играютрешающую, сложную и неоднозначную роль в истории науки. Из-за вышеупомянутыхпричин они, безусловно, существенны и необходимы для научного прогресса. Однакона определенных стадиях развития они действуют как концептуальная смирительнаярубашка, покушаясь на возможности новых открытий и на исследования новыхобластей реальности. В истории науки прогрессивныеи реакционные функции парадигм словно осциллируют с некото­рым предсказуемымритмом. Ранним стадиям большинства наук, которые Кун описывает как«до-парадигмальные периоды», свойственны концептуальный хаос и конкуренциябольшого числа расходящихся воззрений на природу. Ни одно из них не стоит сразуотбрасывать как неверное, так как все они приблизительно соответствуютнаблюдениям и научным методам своего времени. Простая, элегантная иправдоподобная концептуализация данных, которая готова объяснить большую частьимеющихся наблюдений и обеща­ет служить руководящей линией для будущихисследований, начинает в данной си­туации играть роль доминирующей парадигмы.
Когда парадигму принимаетбольшая часть научного сообщества, она становится обязательной точкой зрения напроблемы. На этом этапе имеется опасность оши­бочно увидеть в ней точноеописание реальности вместо вспомогательной карты, удобного приближения и моделидля организации существующих данных. Такое смешение карты с территориейхарактерно для истории науки. Ограниченное зна­ние о природе, существовавшее напротяжении последовательных исторических периодов, представлялось научнымдеятелям тех времен всесторонней картиной реальности, неполной лишь в деталях.Это наблюдение столь впечатляет, что исто­рик легко мог бы представить развитиенауки историей ошибок и идиосинкразии, а не систематическим накоплениеминформации и постепенным приближением к окончательной истине.
Как только парадигма принята,она становится мощным катализатором научного прогресса: по терминологии Куна,эта стадия называется «периодом нормальной науки». Большинство ученых все своевремя занимается нормальной наукой, из-за чего эта отдельная сторона научнойдеятельности стала в прошлом синонимом на­уки вообще. Нормальная наукаосновывается на допущении, что научное сообщест­во знает, что такое Вселенная.Ведущая теория определяет не только то, чем является мир, но и то, чем он неявляется; она определяет то, что возможно, как и то, что в принципе невозможно.Кун описал научные исследования как «напряженные и все­поглощающие усилиярассовать природу по концептуальным ящикам, поставляе­мым профессиональнымобразованием». Пока существование парадигмы будет са­мо собой разумеющимся,только те проблемы будут считаться законными, для кото­рых можно предположитьрешение,— это гарантирует быстрый успех нормальной науки. При такихобстоятельствах научная общественность сдерживает и подавляет — часто дорогойценой — всякую новизну, потому что новшества губительны для главного дела,которому она предана. Парадигмы, следовательно, оказывают не толькопознавательное, но и норматив­ное влияние; в дополнение к тому, что ониявляются утверждениями о природе и реальности, они также определяют разрешенноепроблемное поле, устанавливают допустимые методы и набор стандартных решений.Под воздействием парадигмы все научные основания в какой-то отдельной областиподвергаются коренному пе­реопределению. Некоторые проблемы, представлявшиесяранее ключевыми, могут быть объявлены несообразными или ненаучными, а иные —отнесены к другой дис­циплине. И наоборот, какие-то ранее не существовавшие илитривиальные вопросы могут неожиданно оказаться предметами значительногонаучного интереса. Даже в тех областях, где старая парадигма сохраняет своюдейственность, понимание проблем не остается тем же самым и требует новогообозначения и определения. Нормальная наука, основанная на новой парадигме, нетолько несовместима, но и несопоставима с практикой, которой управлялапредыдущая парадигма.
Нормальная наука есть, по сути,решение задач; ее результаты в основном предопределены самой парадигмой, онапроизводит мало нового. Главное внимание уделяется способу достижениярезультатов, а цель состоит в дальнейшем оттачивании ведущей парадигмы, чтоспособствует увеличению сферы и точности ее применения. Нормальныеисследования, следовательно, кумулятивны, так как ученые от­бирают только тепроблемы, которые могут быть решены при помощи уже сущест­вующих концептуальныхи инструментальных средств. Кумулятивное приобретение фундаментально новыхзнаний при этих обстоятельствах не только неправдоподоб­но или редкостно, но впринципе невероятно. Новое открытие может произойти только в том случае, еслине сбудутся предположения относительно природы, мето­дов и средствисследования, основанные на существующей парадигме. Новые тео­рии не возникнутбез разрушения старых убеждений о природе.
Действительно новая, радикальнаятеория никогда не будет всего лишь дополне­нием или приращением к существующимзнаниям. Она меняет основные правила, требует решительного пересмотра илипереформулирования фундаментальных до­пущений прежней теории, проводитпереоценку существующих фактов и наблюде­ний. По теории Куна, только в событияхподобного рода можно признать настоящую научную революцию. Она может произойтив каких-то ограниченных областях че­ловеческого знания или может радикальноповлиять на целый ряд дисциплин. Сдви­ги от аристотелевской к ньютоновскойфизике или от ньютоновской к эйнштейнов­ской, от геоцентрической системы Птолемеяк астрономии Коперника и Галилея, или от теории флогистона к химии Лавуазье —замечательные примеры изменений этого рода. В каждом из этих случаевпотребовался отказ от широко принятой и достойной научной теории в пользудругой, в принципе с ней несовместимой. Каж­дый из этих сдвигов вылился врешительное переопределение проблем, доступных и значимых для научногоисследования. Кроме того, они заново определили то, что допускалось считатьпроблемой, а что — стандартами законного ее решения. Этот процесс приводил ккоренной трансформации научного воображения; не будет пре­увеличением, еслисказать, что само восприятие мира менялось под его воздействием.
Томас Кун отметил, что всякаянаучная революция предваряется и предвещается периодом, концептуального хаоса,когда нормальная практика науки постепенно пе­реходит в то, что он называет«экстраординарной наукой». Рано или поздно повсед­невная практика нормальнойнауки обязательно приведет к открытию аномалий. Во многих случаях некоторыеприборы перестанут работать так, как предсказывает па­радигма, в ряденаблюдений обнаружится то, что никак не вместить в существующую системуубеждений, или же проблема, которую нужно решить, не будет поддаватьсянастойчивым усилиям выдающихся специалистов.
Пока парадигма удерживает подсвоими чарами научное сообщество, аномалии будет недостаточно, чтобызасомневаться в обоснованности основных допущений. Поначалу неожиданныерезультаты будут называться «плохими исследованиями», поскольку диапазонвозможных результатов четко определен парадигмой. Когда результатыподтверждаются повторными экспериментами, это может привести к кризису в даннойобласти. Однако даже тогда ученые не станут отказываться от парадигмы, котораяпривела их к кризису. Научная теория, однажды получившая статус парадигмы, дотех пор не будет признана недействительной, пока ей не найдется жизнеспособнойальтернативы. Несовместимости постулатов парадигмы и наблюдений ещенедостаточно. В течение некоторого времени расхождение будет рассматриватьсякак проблема, которую можно в конце концов решить будущими модификациями ипрояснениями.
И все же, после периодаутомительных и бесполезных усилий аномалия неожиданно становится большим, чемеще одна загадка, и данная дисциплина входит и период экстраординарной науки. Лучшиеумы в этой области концентрируют свое внимание на проблеме. Критерииисследования начинают слабеть, экспериментаторы становятся менеепредубежденными и готовыми рассматривать дерзкие аль­тернативы. В это времярастет число конкурирующих обоснований, причем они все больше и большерасходятся. Неудовлетворенность существующей парадигмой воз­растает ивыражается все более и более недвусмысленно. Ученые готовы обратиться за помощью к философии и обсуждать фундаментальныеустановки — ситуация не­мыслимая в период нормальных изысканий. До и во времянаучных революций происходят также горячие дебаты о законности методов, проблеми стандартов. В этих обстоятельствах, с развитием кризиса возрастаетпрофессиональная неуверен­ность. Несостоятельность старых правил ведет кинтенсивным поискам новых.
Во время переходного периодапроблемы, которые можно решать при помощи старой и новой парадигм, совпадают.Это неудивительно — философы науки не раз доказывали, что конкретный наборданных всегда может быть проинтерпретирован с  помощью более чем одноготеоретического построения. Научные революции — это те некумулятивные эпизоды внауке, когда старая парадигма полностью или частично заменяется новой, с нейнесовместной. Выбор между двумя конкурирую­щими парадигмами нельзя сделать наоснове оценочных процедур нормальной на­уки. Последняя является прямойнаследницей старой парадигмы, и ее судьба реша­ющим образом зависит от исходаэтого соревнования. Поэтому парадигма стано­вится жестким предписанием понеобходимости — она в состоянии к чему-то скло­нить, но неспособна убедитьлогическими или даже вероятностными аргументами. Перед двумя конкурирующимишколами встает серьезная проблема коммуника­ции, языка. Они оперируютразличными базовыми постулатами, предположениями о реальности и определениямиэлементарных понятий. И поэтому они даже не могут прийти к согласию в том,какие проблемы считать важными, какова их природа и что представляет собой ихрешение. Их научные критерии разнятся, их аргументы зависят от парадигмы, а осмысленнаяконфронтация невозможна без перетолкова­ния. В рамках новой парадигмы старыетермины обретают совсем новые определе­ния и новый смысл; в результате онискорее всего будут соотноситься между собой совершенно иначе. Коммуникациячерез концептуальную перегородку останется лишь частичной и приведет кпутанице. В качестве характерного примера можно привести полное различие посмыслу таких понятий, как материя, пространство и время в ньютоновской иэйнштейновской моделях. Рано или поздно и ценностное суждение тоже вступит вдействие, поскольку различные парадигмы расходятся в том, какие проблемы онирешают и какие вопросы оставляют без ответа. А критерии для экспертизы этойситуации находятся целиком вне круга нормальной науки.
Ученый, занятый нормальной наукой,по сути дела  решает задачи. Парадигма для него — то, что само собойразумеется, и ему совсем не интересно проверять ее надежность. На самом деле онделает существенный вклад в сохранение ее фунда­ментальных допущений. Вчастности, это основано на таких известных причинах, как энергия и время,затраченные в прошлом на обучение, или академическое при­знание, тесносвязанное с разработкой данной парадигмы. Однако корни проблемы уходят гораздоглубже, за пределы человеческих ошибок и эмоциональных привне­сений. Онизатрагивают саму природу парадигм и их роли для науки.
Важная часть этого сопротивления— уверенность в том, что текущая парадигма верно представляет реальность, и втом, что она в конце концов решит все свои проблемы. Таким образом, сопротивлениеновой парадигме является, в конечном счете, той самой предрасположенностью,которая делает возможным существова­ние нормальной науки. Ученый, занимающийсянормальной наукой, напоминает шахматиста, чья активность и способности крешению задач критически зависят от жесткого набора правил. Суть игры состоит вотыскании оптимальных решений в контексте этих априорных правил, и в подобныхобстоятельствах было бы абсурд­ным в них сомневаться, а уж тем более изменятьих. Правила игры разумеются сами собой в обоих примерах, они представляютнеобходимый набор предпосылок для деятельности по решению задач. В науке женовизна ради новизны нежелательна, в отличие от других областей творчества.
Таким образом, до проверкипарадигмы дело доходит только в том случае, когда при постоянных неудачахрешить важную задачу возникает кризис, порождающий конкуренцию двух парадигм.Новой парадигме предстоит пройти испытание по оп­ределенным важным критериям еекачества. Она должна предложить решение ка­ких-то ключевых проблем в техобластях, где старая парадигма оказалась несостоя­тельной. Кроме того,способность ее предшественницы к решению задач должна быть сохранена и послесдвига парадигмы. Также важна для нового подхода готов­ность к решениюдополнительных проблем в новых областях. И тем не менее, в научных революцияхнаряду с выигрышами всегда есть и потери. Их обычно скры­вают, принимаянегласно — до той поры, пока прогресс гарантирован.
Так, ньютоновская механика, вотличие от аристотелевской и картезианской ди­намики, не объяснила природу силпритяжения между частицами материи, а просто допустила гравитацию. Этот вопросбыл позднее адресован общей теории относи­тельности и только в ней получилразрешение. Оппоненты Ньютона видели в его приверженности к врожденным силамвозврат к средневековью. Точно так же тео­рия Лавуазье не смогла ответить навопрос, почему самые разные металлы столь похожи— вопрос, с которым успешносправлялась теория флогистона. И только в двадцатом веке наука снова смоглавзяться за эту тему. Оппоненты Лавуазье возра­жали также против отказа от«химических принципов» в пользу лабораторных эле­ментов, считая это регрессомот обоснования к простому наименованию. И подобно этому, Эйнштейн и другиефизики противились главенствовавшей вероятностной интерпретации квантовойфизики.
Новая парадигма не выбираетсястадийно, шаг за шагом, под неумолимым воз­действием очевидности и логики. Этоизменение происходит мгновенно, оно похо­же на психологическое превращение илина сдвиг в восприятии фигуры и заднего плана, и оно подчиняется закону «все илиничего». Ученые, избирающие для себя новую парадигму, говорят о неожиданномрешении или о вспышке проясняющей интуиции, что их «осенило». Сказать, почемутак происходит, наверно, довольно сложно. В дополнение к способности парадигмыисправить ситуацию, которая при­вела старую парадигму к кризису, Кун упоминаетв качестве причин иррациональные мотивы, биографически предопределеннуюидиосинкразию, исходную репутацию или национальность основоположника и другиепричины. Кроме того, могут играть важную роль и эстетические качества парадигмы— такие, как элегантность, просто­та и красота.
В науке существовала тенденциярассматривать последствия сдвига парадигмы с точки зрения новой интерпретациипрежних данных. Согласно этому взгляду, на­блюдения недвусмысленно определяютсяприродой объективного мира и аппарата восприятия. Однако такая позиция сама посебе зависит от парадигмы — это одно из основных допущений картезианскогоподхода к миру. Необработанные данные наблюдения далеки от того, чтобыпредставлять чистое восприятие; не следует путать стимулы с самим восприятиемили ощущением. Последние обусловлены опытом, образованием, языком и культурой.При определенных обстоятельствах одинаковые стимулы могут привести к различнымвосприятиям, а различные стимулы — к оди­наковым восприятиям. Для первого изэтих положений могут служить примером двусмысленные картины, вызывающиерадикальное переключение перцептуального гештальта. Самые известные из них те,что могут быть восприняты двумя различными способами — т.е. как утка иликролик, как античная ваза или два человеческих профиля (см.рис. 1).
/>
рис.1. Обращение фигуры и фона, придуманное в 1915 г. Эдгаром Рубиным. Взависимости от перцептивного гештальта, зритель видит либо вазу, либо два лицав профиль.
Хорошимпримером второго положения служит человек с обратными линзами, который учитсякорректировать изображение мира. Нет нейтрального язы­ка наблюдения,основанного только на отпечатках глазной сетчатки. Понимание природы стимулов,сенсорных органов и их взаимодействия отражает существую­щую теорию восприятияи человеческого разума. Ученый, принимающий новую парадигму, не интерпретируетреальность по-но­вому, скорее он похож на человека, одевшего обратные линзы.Видя те же самые объекты и констеляции объектов, он найдет их совершеннопреображенными по сути и во многих деталях и будет убежден, что это так и есть.Мы не преувеличим, если скажем, что со сменой парадигмы мир ученых меняетсятоже. Они используют новые инструменты, ищут в других местах, наблюдают другиеобъекты и постигают даже знакомое в совершенно ином свете. Согласно Куну, этотрадикальный сдвиг восприятия можно сравнить с неожиданным перемещением надругую планету. На­учный факт нельзя отделить от парадигмы с абсолютнойчеткостью. Мир ученых изменяется качественно и количественно за счет новыхразработок — либо факта, либо теории.
Сторонники революционнойпарадигмы обычно не интерпретируют концепту­альный сдвиг как новое, но вконечном счете относительное восприятие реальности. А как только этопроисходит, возникает тенденция отбросить старое как неправиль­ное иприветствовать новое как точную систему описания. Однако в строгом смысле ниодна изстарых теорий не была действительно плохой, пока применяласьтолько к тем явлениям, которые могла объяснить адекватно. Неправильным было ихобоб­щение на другие области науки. Таким образом, в соответствии с теориейКуна, старые теории можно сохранить и оставить как верные в том случае, когдадиапазон их применения ограничен только такими явлениями и той точностьюнаблюдения, когда уже можно говорить об экспериментальной очевидности. Этозначит, что ученому нельзя говорить «научно» и авторитетно о каком-либоявлении, пока оно еще не наблюдалось. Строго говоря, непозволительно полагатьсяна парадигму, когда исследование только открывает новую область или ищет такойстепени точ­ности, для которой в теории нет прецедента. С этой точки зрения дажедля теории флогистона не нашлось бы опровержения, не будь она обобщена запределы области явлений, которые ею объясняются.
После сдвига парадигмы старуютеорию можно понимать в некотором смысле как особый случай новой, но для этогоее нужно иначе сформулировать и преобразовать. Ревизию следует предпринять хотябы для того, чтобы ученый мог использовать преимущества ретроспективноговзгляда, ревизия также подразумевает изменение смысла фундаментальныхконцепций. Таким образом, ньютоновская механика может толковаться какспециальный случай эйнштейновской теории относитель­ности, и для нее можнопредложить некое объяснение в диапазоне ее применимости. Однако такие основныеконцепции, как пространство, время и масса, коренным образом изменились итеперь несоизмеримы. Ньютоновская механика сохраняет свою действенность, покане претендует на применение в области больших скоростей или на неограниченнуюточность своих описаний и прогнозов. Все историче­ски значимые теории показалитак или иначе свое соответствие наблюдаемым фактам. Правда, ни на одном изуровней развития науки нет решительного ответа: согласуется ли точно какая-тоотдельная теория с фактами и до какой степени согласуется. Тем не менее, стоитсравнить две парадигмы и спросить, какая из них лучше отражает наблюдаемыеявления. В любом случае парадигмы всегда следует рассматривать только какмодели, а не как окончательные описания реальности.
Принятие новой парадигмы редкопроисходит легко, поскольку это зависит от различных факторов эмоционального,политического и административного свойст­ва, а не является просто деломлогического доказательства. В зависимости от при­роды и горизонта парадигмы испециальных обстоятельств могут потребоваться усилия не одного поколения,прежде чем новый взгляд на мир полностью устано­вится в научном сообществе.Высказывания двух великих ученых иллюстративны в этом отношении. Первое —заключительный пассаж из «Происхождения видов» Чарльза Дарвина (1859г.): «Хотяя полностью убежден в истинности воззре­ний, представленных в этом томе,… яни в коей мере не надеюсь убедить опытных натуралистов, в чьих умах запасеномножество фактов, которые на протяжении долгого времени понимались с точкизрения, абсолютно противоположной моей… Но я смотрю в будущее с доверием — намолодых, растущих натуралистов, которые смогут взглянуть на обе стороны вопросабеспристрастно». Еще более сильным является комментарий Макса Планка из его«Научной автобиографии»        (1968г.): «… новая научная истина побеждает неубеждением оппонентов, не тем, что заставляет их прозреть, а скорее потому, чтоее оппоненты в конце концов умирают и вырастает новое, знакомое с нейпоколение».
Как только новая парадигмапринята и ассимилирована, ее основные предполо­жения включаются в учебники.Поскольку они становятся источниками авторитета и опорой педагогики, их следуетпереписывать после каждой научной революции. По самой своей природе этипредположения будут искажать не только специфику, но и само существованиереволюции, которая их породила. Наука описывается как серия индивидуальныхоткрытий и изобретений, которые в совокупности представ­ляют современное телознания. И выходит так, что с самого начала ученые пытались достичь целей,которые отражены самой последней парадигмой. В исторических обзорах авторы склонныраскрывать только те аспекты работы отдельных ученых, в которых можно былоувидеть вклад в современную точку зрения. Так, обсуждая ньютоновскую механику,они не упоминали той роли, которую Ньютон отводил Богу, или глубокого интересак астрологии и алхимии, которые интегрировали всю его философию. Аналогичнонигде не упоминается о том, что декартовский дуализм ума и тела подразумеваетсуществование Бога. В стандартных учебниках не принято упоминать, что многие изоснователей современной физики — Эйнштейн, Бом, Гейзенберг, Шредингер, Бор иОппенгеймер — не только считали свои работы пол­ностью совместимыми смистическим мировоззрением, но в каком-то смысле от­крывали мистические областисвоими научными занятиями. Как только учебники переписаны, наука сноваоказывалась линейным и кумулятивным предприятием, а история науки излагаласькак постепенное приращение знаний. Роль человеческих ошибок и идиосинкразииумалялась, а циклическая динамика парадигм с ее перио­дическими сдвигамизатемнялась. Подготовлялось поле для спокойной практики нормальной науки до техпор, по крайней мере, пока следующее накопление наблю­дений не вызоветпоявление новой парадигмы.
Те наблюдения, которые не всостоянии признать и объяснить ме­ханистическая наука и традиционные концептуальныесистемы оказывают сейчас большое влияние на развитие научной мысли. Некоторыеиз новых данных столь значительны, что указывают на необходимость радикальнойревизии современного понимания человеческой природы и даже природы реальности.Следовательно, журналист должен быть в курсе современ­ных идей о соотношениинаучных теорий и реальности. При этом нужно понимать, что сопротивление наплывуновых революционных данных со стороны традиционно настроенных ученых осно­ванопо большей части на фундаментальном непонимании природы и функции на­учныхтеорий. В последние несколько десятилетий такие философы и историки науки, какТомас Кун (Kuhn, 1962), Карл Поппер (Рорреr, 1963, 1965), ФилиппФранк (Frank, 1974) и Пол Фейерабенд (Feyerabend, 1978)привнесли достаточно ясности в эту область.
Так как человечество вступает вэпоху информационного общества, журналист принимает непосредственное участие вего эволюционном развитии. А также сама журналистика находится в потокеизменений парадигмы и призвана выполнять мощную  каталитическую функцию в этомпроцессе.
Важно для журналиста то, чторабота Т.Куна  имеет отношение не только  к истории науки. Легко было быпредполо­жить, что последний серьезный концептуальный переворот произошел впервые десятилетия нашего века, а следующая научная революция произойдеткогда-нибудь в отдаленном будущем. Вовсе нет, важно понимать, что западнаянаука приближается к сдвигу парадигмы невиданных размеров, сдвигу, которыйизменит наши понятия о реальности и человеческой природе, который переброситмост через брешь между древней мудростью и современной наукой и примиритвосточную духовность с западным прагматизмом.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯЛИТЕРАТУРА
1. Т.Кун.Структура научных революций., 1962г., из электронного источника.
2. С.Гроф. За пределами мозга, М., Изд.Центр«Соцветие», 1992г.


Не сдавайте скачаную работу преподавателю!
Данный реферат Вы можете использовать для подготовки курсовых проектов.

Поделись с друзьями, за репост + 100 мильонов к студенческой карме :

Пишем реферат самостоятельно:
! Как писать рефераты
Практические рекомендации по написанию студенческих рефератов.
! План реферата Краткий список разделов, отражающий структура и порядок работы над будующим рефератом.
! Введение реферата Вводная часть работы, в которой отражается цель и обозначается список задач.
! Заключение реферата В заключении подводятся итоги, описывается была ли достигнута поставленная цель, каковы результаты.
! Оформление рефератов Методические рекомендации по грамотному оформлению работы по ГОСТ.

Читайте также:
Виды рефератов Какими бывают рефераты по своему назначению и структуре.