Александр Воин
Гдеключ к решению глобальных проблем современного человечества?
Начнемс проблемы выживания. Она все чаще и все тревожнее звучит в СМИ и навсевозможных семинарах. Особенно, если понимать ее расширительно, т.е. нетолько как выживание в буквальном смысле, но и как те или иные мрачные прогнозына достаточно близкое будущее человечества. Тут и возможное уничтожениечеловечества в атомной войне, и от атомного террора или от техногеннойкатастрофы типа чернобыльской, или от экспериментов с сингулярным состояниемвещества и т. п., и тотальное разрушение экологии, катастрофическое изменениеклимата, истощение ресурсов, появление новых эпидемических заболеванийнеобычайной силы, установление мирового господства олигархов с режимамифашистского толка с использованием современных средств манипулирования массамии психотропного оружия, либо армии клонированных ублюдков, либо киберроботовминиатюризированных или гигантских, порабощение людей созданной ими техникой, вчастности, кибернетической с искусственным разумом и т.д.
Ужедавно стали выдвигаться и всякие спасительные программы. Так еще несколькодесятков лет назад группа известных в мире ученых, объединенная в такназываемый Римский Клуб, разработала программу стабильного развитиячеловечества и предложила правительствам всех стран подписать соглашение повыполнению этой программы. Сегодня набирает все больший размахантиглобалистское движение, одна из целей которого есть также спасениечеловечества от возможного коллапса, связанного с глобализацией. Есть многопрограмм отдельных философов, ученных и общественных деятелей. Я не претендуюна то, что знаю все их, но те, что я знаю, обладают общим недостатком:во-первых, они сориентированы только на отдельные из перечисленных проблем, во-вторых,попытки их реализации, если таковые были, не дали существенных, по крайней мере,достаточных результатов. Так упомянутая программа стабильного развития, сориентированнаятолько на проблему экологии и ресурсов, была принята правительствами ведущихстран где-то лет 20 назад, но с ее выполнением вышел пшик. Настолько, чтотеперь никто уже и не помнит о том, что она была принята. Очень неважно обстоятдела с программой не распространения атомного оружия, с борьбой с террором.Запреты клонирования повсеместно пренебрегаются, как будто их вообще нет.Создатели генетически измененной продукции, явно недостаточно ограниченноймеждународными законами и законами отдельных стран, нагло попирают эти законы, распространяясвою продукцию без заботы о возможных отдаленных последствиях. И т. д…Нарастает всеобщее настроение пессимизма, безразличия, обреченности, пира вовремя чумы. –А, все равно невозможно остановить научные исследования.Невозможно остановить распространение генетически модифицированных продуктов.Что там будет дальше, мы не знаем, а пока что надо кормить быстро растущеенаселение. (Это — для публики. А про себя: все равно все катится в трубу, так, покрайней мере, пока не наступил крах, я набью себе карманы и поживу в своеудовольствие) И т.п.
Спрашивается,почему все так происходит? Где человечество допустило стратегическую ошибку всвоем развитии? Где ключик к решению всей совокупности проблем?
Посмотримс достаточной высоты, так сказать панарамно, на то, что происходит в мире. Чтостоит за конфликтом исламского фундаментализма с Западом? – Взаимное неприятиесистем ценностей друг друга. – Что стоит за невыполнением соглашений онераспространении ядерного оружия, за запрещенной торговлей конвенциональныморужием, за невыполнением норм, связанных с экологией, за нарушением запретовна клонирование, распространением генетически измененной продукции и т.д.?–Эгоизмы национальные, групповые и индивидуальные, иными словами системыценностей.
Чтокасается техногенных катастроф, то, казалось бы, причем здесь системаценностей? Но, возьмем для примера Чернобыль. За 3 месяца до взрыва журналисткаЛ. Ковалевская, работавшая редактором малотиражки на ЧАЭС, опубликовала статью,в которой писала, что если бардак, существующий на станции, будет продолжаться,то станция непременно взорвется. Ее никто не послушал, ведь она была журналист,а не ученый, и в вопросах физики и надежности работы станции не разбиралась.Также и после взрыва о ее статье никто не вспомнил. Зато всякие академикизаливались соловьем о технической надежности – ненадежности ЧАЭС и станцийследующего поколения и пришли к единодушному мнению, что эти уж не подведут. Но,смею Вас уверить, что никакие степени технической надежности не выдержатсоответствующих степеней человеческой безответственности и бардака. А бардакразливается сегодня в мире разливанным морем.
Чтокасается опасных физических экспериментов, то в Интернете можно найти статьи, например,о безответственности академика Велихова, ради амбиций рвущегося к экспериментамс сингулярным состоянием вещества, и т.д.
Тутможно было бы сказать, что и за обыкновенными кражами и другими уголовнымипреступлениями стоят тоже системы ценностей и хотя «не убий» и «не укради» былисказаны еще тысячи лет назад, но что толку? Так к чему тогда весь этот разговоро ценностях? А некоторые к этому добавят, что дело не в ценностях, а в том, чтобытак организовать общество, конкретное или мировое сообщество, с помощью законови институтов, их осуществляющих, чтобы, какими бы ценностями неруководствовался индивид или народ, он все равно, не мог бы или ему не выгоднобыло приносить вред обществу (или мировому сообществу).
Отвечуна это, что спору нет, законы и институты важны и их надо совершенствовать исовершенствовать. Но опыт истории и нынешняя действительность учат, что одноэто не решает и не может решить проблемы. Я уже писал («Неорацинализм», «Укринтермедас»,Киев, 1992; «От Моисея до постмодернизма. Движение идеи», «Феникс», Киев, 1999;www.philprob.narod.ru), что одни и те же законы, реформы и институты вобществах с разной ментальностью, т.е. с разными принятыми системами ценностей,действуют совершенно по разному. Вот еще пример: одни и те же реформы в Китаеидут, а в России и Украине не идут, по крайней мере, не дают таких жерезультатов. Причина – в ментальности китайцев, отличной от российской иукраинской. Ментальность же их базируется на системе ценностей, привитой ещефилософией Конфуция и глубоко укоренившейся.
Малотого, сами законы и институты мы вынуждены изменять, подгонять под состояниеобщества, определяемое, прежде всего, принятой в нем системой ценностей. Вкаких то странах можно отменить законы, запрещающие наркотики (по крайней мере,слабые), в других приходится ужесточать законы, запрещающие пользование ими…Сегодня во многих штатах Америки смертная казнь отменена, а во времена ДикогоЗапада шерифы просто отстреливали наиболее опасных преступников, и я не думаю, чтотогда уместно было ратовать за отмену смертной казни. И т.д… Т.е., как я ужесказал, одними законами и полицией не решить нам проблем, стоящих сегодня передчеловечеством.
Номожно ли изменить ментальность или систему ценностей людей? Меняется ли онавообще и, если меняется, то под воздействием каких факторов?
Ну,то, что она менялась в истории – очевидно. Да, кражи и убийства существовали ибудут существовать, наверное, всегда, по крайней мере, в обозримом будущем. Ночисло их на душу населения колебалось очень сильно в истории любого народа и отнарода к народу… То же относится к системе ценностей в целом. Сравним, скажем,римскую республику времен ее расцвета с римской империей перед ее падением.
Нопочему она менялась?
Разнымифилософами предложено немало теорий естественности, независимости от нас этогопроцесса. Вот, мол, нации, цивилизации зарождаются, проходят период расцвета, азатем с неизбежностью увядают и увядание это сопровождается упадкомнравственности (что не мешает другим философам утверждать, что увяданиеозначает снижение буйной агрессивности). А потом на их место приходят молодыенации и все повторяется сначала.
Рассматриваяэволюцию духа западного общества («От Моисея до постмодернизма…», «Неорационализм»),я показываю, что колебания морали, принятых систем ценностей действительно былив человеческой истории, но это отнюдь не автоколебания. Они объясняются тем, чтолюбая принятая система морали угнетает какие-нибудь потребности человеческойнатуры. Чаще всего в свободе. Свобод есть много видов и одна система моралибольше угнетает одни виды свободы, другая – другие. Но не только в свободе.Неудовлетворенными могут оказаться духовные потребности, разные другие и, самособой, материальные. Потенциал неудовлетворенных потребностей со временемнакапливается, что приводит к разочарованию в принятой системе ценностей. Тогданаступает деморализация, духовный упадок, которые приводят к упадку общества вцелом, что заканчивается либо гибелью данного общества, либо принятием новойсистемы ценностей с разгоранием нового духа в нем же (как было с европейскиминародами в эпохи Возрождения и Реформации). Отсюда — и наблюдаемые в историиколебания морали и системы ценностей и наличие сегодня у разных народов разныхсистем ценностей.
Нокак происходит разгорание нового духа в обществе и принятие новых ценностей?Оно происходит под воздействием идей. Идеи, приводящие к такой трансформации, могутбыть достаточно разными, но непременным условием успеха является то, что такаяидея должна освобождать там, где раньше «жало», т.е. обещать, по крайней мере, лучшееудовлетворение тех потребностей, которые при прежней системе ценностей былиугнетены и накопили большой потенциал неудовлетворенности. Очень часто – этоидеи, обещающие удовлетворение тех или иных свобод (поскольку, как я сказал, принципиальноневозможно удовлетворить полностью потребности во все видах свобод и потенциалнеудовлетворенности здесь существует при любой системе ценностей). Но это могутбыть и идеи, обещающие равенство, достоинство, материальные блага ( их мыпрежде всего потребляем и некоторые полагают, что только они и нужны), безопасность.
Другимусловием успеха такой идеи является ее убедительность, убедительность ееосуществимости и достижимости целей, которые она провозглашает.
Ночто из того, что системы ценностей у народов меняются под воздействием идей?Ведь, как я уж сказал, любая система ценностей какие-нибудь потребностичеловеческой натуры ограничивает, угнетает. Как в этой ситуации убедить, скажем,фанатичных мусульман отказаться от любимой ими системы ценностей, если онаудовлетворяет те их потребности, которые они чтут высоко, и угнетает те, которымиони пренебрегают, не испытывают ощущения их угнетенности? А мы еще сообщим имрадостную весть, что любая система ценностей какую-нибудь потребности угнетает.Добавим сюда еще то, что любой народ держится за свою систему ценностей (покане надоела) еще и по причине национальной гордости, поскольку ею отличается отдругих. А поскольку во многих случаях система ценностей народа (общности)связана с его религией, то крепость привязки усиливается убеждением, что именноэти ценности Бог повелел ценить превыше всего.
Япоказываю в своих работах, что существует оптимальная система ценностей, системаморали, которая обеспечивает обществу наивысшее качество жизни (при прочихравных условиях, типа уровня развития технологии и т.п.). Еще я показываю, чтоэта система практически инвариантна, в частности очень мало зависит отнациональных особенностей того или иного народа, т.е. — общечеловеческая. Еесуществование обусловлено общей частью в природе всех людей и тем общим, чтоесть в природе любого общества, независимо от строя, способа управления и т.п. Общее в природе всех людей намного превосходит различия от индивида киндивиду и от народа к народу, поскольку все люди принадлежат к одному виду, авнутри видовые различия намного меньше межвидовых. Также в природе любогообщества есть общая основа, связанная с необходимостью людей во взаимодействии,что, собственно, привело к возникновению общества. Для получения оптимальнойморали я ввел понятие качества жизни, рассматривая его как функцию переменныхпараметров – норм морали и ценностей и далее решал ее как классическую задачуна оптимум. С той разницей, естественно, что здесь, в отличие от задач изобласти естественных наук, функция качества жизни не может быть выражена черезклассические, так называемые конечные функции типа синуса, косинуса ипрописывается лишь на качественном уровне. Аналогично, процедура варьированиятакже осуществляется на качественном уровне. Это не позволяет достигнуть тойточности, которая достигается в естественных науках, но она здесь и не нужна.
Чтокасается привязки систем ценностей к религии, то, прежде всего, нужно отметить,что священные тексты любой религии допускают разное толкование, отчего иразвелось у каждой из них несть числа конфессий. Причем нет на сегодня методаобъективировать, доказать истинность конкретного толкования и его превосходствоперед другими.
Я,на базе моего Единого Метода Обоснования показал, что, по крайней мере, длямонотеистических религий: Иудаизма, Христианства и Мусульманства это можносделать. Можно рационально обосновать истинное толкование и показать, что всеостальные не верны и в чем они отличаются от истинного. И для Иудаизма иХристианства я проделал эту работу («От Моисея…»). При этом выяснилось, чтомораль, извлекаемая таким образом из Библии, практически совпадает соптимальной моралью, обоснованной чисто рационально («Неорационализм»). Яуверен, что тот же результат получится и при исследовании Корана. Суть ЕдиногоМетода в его приложении к религии вкратце можно сформулировать так. Ярассматривал в качестве аксиом данной «теории» (Святого Писания) толькоутверждения Самого Господа Бога и Иисуса Христа. Любые же утверждения людей, скольбы авторитетными они не признавались церковью (апостолы, отцы церкви) и какимибы ссылками на видения или иную связь с Богом не подтверждались, априорно заистинные не принимались и проверялись на соответствие аксиомам.
Такимобразом, мы получаем систему морали, в необходимости принятия которой можноубедить всех рационально мыслящих людей, поскольку она – оптимальна, и верующихразных конфессий разных религий, потому что именно она соответствует истинномусмыслу их Священных Писаний. И это не будет система ценностей, навязываемаяодним народом другому, она — общечеловеческая.
Нестоит опасаться и того, что она нивелирует все национальные особенности икультуры и приведет к обязательному объединению всех конфессий и религий. Япоказал, что хотя оптимальная мораль – инвариантна и едина для всех народов, ноона охватывает не все поле морали, а лишь главную часть его. При этом остаетсяеще достаточно степеней свободы, для существования этноэтики, у каждого народасвоей, чего вполне достаточно для существования национальной культуры присохранении общечеловеческих ценностей. Что касается религии, то системаценностей, хоть и является главной частью в ней, но она не накрывает теологии иритуалистики. Верить ли в Яхве, Аллаха или Иисуса Христа, считать ли, что Богтриедин, или Иисус Христос – только Сын Божий, но не есть Сам Бог, соблюдать лите или иные религиозные обряды и празднества, все это останется на усмотрениеверующих соответствующих религий и их конфессий.
Послевсего, я, конечно, понимаю, что никакая идея, как угодно обоснованная, никогдане бывала принята всеми людьми, всем человечеством. Но, во-первых, человечествоникогда не стояло раньше перед возможностью своего уничтожения. Во-вторых, никогдаеще не выдвигалась идея, способная объединить людей верующих и не верующих. И, наконец,речь идет не о доказательстве математической теоремы, а о выживаниичеловечества. Здесь «все» — это не абсолютно все. Конечно, останутся какие тоотморозки, сумасшедшие фанатики, вроде наиболее отъявленных вахабитов, которыхничем, в принципе, нельзя убедить. Но их шансы будут ничтожно малы, еслиостальная часть человечества выступит против них единым сплоченным иодухотворенным одной идеей фронтом. Ведь в том то и сила религиозных фанатиков,что остальной мир пребывает в стадии деморализации и бездуховности, лишьприкрываемой иногда эрзацами духа. Не религиозные фанатики сегодня вдействительности угрожают миру, а отсутствие подлинной, правильной духовнойидеи.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.fund-intent.ru/