О г л а в л е н и е
Белый или черный? ………………………………………… 1
Твоя мудрость – в твоих оценках ………………………… 4
В твоих оценках – твой портрет ………………………….. 7
Оценочный эгоизм человека ……………………………… 12
Оценочные средства человека ……………………………. 16
Язык оценки ………………………………………………... 18
Разновидности оценок …………………………………….. 21
Оценочная деятельность – благо или проклятье? ……….. 26
Выводы ……………………………………………………... 28
ЧЕРНЫЙ ИЛИ БЕЛЫЙ?
Однажды мне пришлось стать свидетелем сцены, которая запомнилась надолго. Обычная семейная сцена – проза жизни, но от чего-то именно она заставила задуматься над тем, что меня беспокоит до сих пор. Наши соседи, супруги, прожившие в браке не один год, поссорились. Случалось у них это часто, и потому никого из окружающих это не удивило. Ссора происходила во дворе дома и поводом для нее на этот раз стала рубашка мужа.
Посмотри! – кричал супруг, обращаясь к жене, - как я ее надену, воротник-то черный!..
- Я стирала рубашку, воротник – белый! – в тон ему отвечала она.
- Черный!..
- Нет, белый!
- Черный!
Продолжалось это долго. Наконец, крикнув еще раз «белый!» и в сердцах отшвырнув рубашку к забору, жена скрылась в дверях дома. Муж даже не взглянул на рубашку, он опустился на скамейку и просидел в неподвижной позе несколько минут. По лицу было видно, что он никак не может остыть и мысленно продолжает спорить с женой.
Я взглянул на валявшуюся у забора рубашку. Это была обыкновенная стираная рубашка, воротник которой был ни белый, ни черный, а, как и вся она, салатного цвета. «Близорукие они что ли? – подумал я. Сколько шуму, а дело выеденного яйца не стоит».
Спустя некоторое время супруг встал и тоже пошел в дом, откуда вскоре опять послышалось: «Белый… черный… белый… черный». Спор продолжался до вечера, но примирение так и не произошло. Никто не захотел уступить, согласиться с противником, и бедная рубашка так и осталась ночевать под забором. Не до нее. Теперь каждый, очевидно, только и думал над противником. Различие позиций, упрямство в отстаивании своего взгляда на вещь, повлекли за собой настоящую войну. И между мужем и женой, между как нельзя более близкими людьми.
Поразмыслив над этим фактом, я пришел к важному выводу: человек всегда оценивает, формирует о чем либо твердое оценочное мнение. Это мнение может быть и верным и неверным, однако и в том, и в другом случае он очень часто не хочет отказываться от него и начинает защищать его с завидным упорством.
Совершенно очевидно, что на такую упрямую оценку человеку приходится тратить немало времени и сил. Его не останавливает даже то, что из-за этого у него рушатся добрые отношения с окружающими, а жизнь его превращается в сплошные сумерки. Приходится терять не только покой, но и здоровье.
Не владея своей оценкой, человеку приходится постоянно воевать с теми, у кого не менее твердая и упрямая оценочная логика. Дело вовсе не в рубашке, которая осталась под забором. Дело в том, что назавтра у супругов найдется новый объект для таких оценочных противоречий, и они снова будут долго изводить друг друга, даже если разбегутся по разным углам.
Имея достаточно развитый ум, житейский опыт взрослые (впрочем, как и дети) обречены нести на своих плечах тяжкий груз оценочных противоречий. Систематически ведется размежевание на «белых» и «черных», и делается это в нашей жизни на каждом шагу, на любом сантиметре жизненного пространства.
Такие противоречия характерны не только невежественным и не образованным людям, они присущи и тем, у кого есть дипломы, кто освоил самые разнообразные науки. «Попробуйте сказать, что хотите, - пишет Н.Г. Чернышевский, - всегда найдутся люди, умные и образованные, которые станут говорить противное».
Читая художественную литературу, можно обнаружить множество яростного оценочного размежевания между литературными героями. Многие мыслители, особенно из тех, кто напрямую был связан с исследованиями психологии людей, всегда выражали озабоченность по поводу оценочных разногласий среди людей и целых поколений. И.С. Тургенев, например, в связи с этим сумел выделить, исследовать и описать в деталях так называемую проблему «отцов и детей».
Я.А. Коменский одним из первых осознал остроту данной проблемы и на основании этого сделал для педагогики фундаментальный вывод: «Истинное суждение о вещах есть истинная основа всякой добродетели. Ничего нет в человеческой жизни более гибельного, чем те превратные суждения, когда вещам дается ненадлежащая оценка». Главным в этих словах Коменского является не то, что оценка одного может влиять на судьбы многих и многих людей: рвутся добрые связи, рушатся семьи, даже близкие порой становятся врагами.
Из-за нежелания отказаться от ошибочного мнения, уступить другому человеку, когда он прав, происходит множество несчастий и даже трагедий. Люди гибнут не только за метал, еще чаще они, в буквальном смысле слова гибнут из-за оценочной близорукости, называя один и тот же предмет кто «белым», кто «черным», упрямо не соглашаясь с тем, что очевидно.
Вероятно, есть что-то в самой природе человека, раз он с таким наслаждением противоречит себе подобному, не вдаваясь в смысл противоречия. «Наиболее устойчивым свойством человеческих мнений является их несходство» – говорил М. Монтень. По его мнению, даже если ты умный и порядочный человек, для окружающих тебя людей будет вполне естественным, если один из них станет тебя хвалить, другой ругать, а третий вообще возненавидит.
Зная об этом А.С. Пушкин советовал «хвалу и клевету» принимать от людей с одинаковым равнодушием, ибо сегодня ты окружен толпой восторженных поклонников и льстецов, а назавтра можешь услышать «суд глупца и смех толпы холодной».
Н.В. Гоголь также один из тех, кто воспринимал оценочные противоречия как естественное состояние человеческих натур. «Да не покажется странным, что обе дамы были не согласны между собой в том, что видели в одно и тоже время», - говорит он о двух небезызвестных героинях «Мертвых душ».
Уже в раннем возрасте личность человека получает устойчивую, лишь ей присущую оценочную направленность. Это превращается в своеобразную призму, через которую человек видит все окружающее. «Мы по-разному воспринимаем вещи, - говорит М. Монтень, - в зависимости от того, каковы мы сами». В этом случае даже умудренные жизненным опытом и наукой люди оказываются в ее власти и уже не способны прийти к оценочному согласию с другими, быть при этом сдержанными и гибкими. В образной форме об этом рассказывает Я.А. Коменский в «Лабиринте света и рае сердца»: «Пришли мы на площадь ученых, и я увидел между ними ссоры, распри, передряги, сумятицу. Редко можно было найти такого, который не ссорился бы с кем-нибудь и не только молодые (это можно было бы приписать их несовершеннолетнему возрасту), но и старики все вместе ругались. И чем больше кто считал сам себя за ученейшего или другими был так называем, тот тем скорее начинал споры, метал стрелы на других; даже страшно было глядеть на это, в этом искал он славы и похвалы себе… Если кто-нибудь промолвил что-либо, то другой моментально противоречил ему; например, спорили о снеге: белый он или черный, об огне – горячий или холодный. Мне до слез жалко было смотреть на это».
Как видим с этим «белым» и «черным» Я.А. Коменский сталкивался в стародавние времена, и с тех пор натура человека мало изменилась. Естественно возникает вопрос: могут ли люди видеть окружающее в истинном свете и не носиться со своими субъективными оценками, ожесточенно навязывая их друг другу? Если каждому дано воспринимать все по-своему, существует ли вообще путь к оценочному согласию – залогу примирения и спокойствия среди людей?
А что, если нет? Тогда мы навсегда останемся обозлившимися, но и страдающими людьми, далекими друг от друга и от истины, о которой издавна так любим поговорить. «Мы учимся в споре лишь возражать, а так как каждый только возражает и выслушивает возражения, это приводит к тому, что утрачивается истина», - не без основания рассуждает М. Монтень.
В этом, очевидно, скрыто одно из важных несовершенств человека. Беда не в том, что он видит вещи по-своему, вся беда в том, что он не хочет или не может соотнести выражаемых оценок с оценками других людей. Яростно навязывая их, он создает множество жизненных неурядиц, конфликтных и стрессовых ситуаций.
ТВОЯ МУДРОСТЬ В ТВОИХ ОЦЕНКАХ.
Очевидно, чтобы обеспечить хоть какое-то оценочное согласие между людьми, надо научить их разумно смотреть на вещи. С точки зрения их же собственных интересов и здравого смысла. При этом точкой отсчета здесь может стать такой показатель как полезность или бесполезность вещи для людей и конкретного человека. «Если бы человек был мудр, он расценивал бы всякую вещь в зависимости от того, насколько она полезна и нужна ему в жизни», - говорит М. Монтень1.
Правильная оценка должна отражать общечеловеческую значимость вещей, явлений и, таким образом, помогать конкретному человеку отделять важное от неважного, нужное от ненужного, полезное от бесполезного. Оценочная безошибочность и энергичность становятся основой человеческой мудрости. «Истинная мудрость – Я.А. Коменский, - заключается в том, чтобы судить о вещах справедливо, чтобы считать каждую вещь только такою, какая она есть, не стремиться к пустому, как будто бы оно было драгоценным, или не отбрасывать драгоценного, принимая его за пустое, не порицать того, что заслуживает похвалы, и не восхвалять заслуживающего порицания. Отсюда именно рождаются в человеческих умах всякое заблуждение и ошибки».
Оценочная деятельность человека – путь к уяснению того, что в мире хорошо и что плохо, что такое добро и что зло. Именно оценочная мудрость помогает человеку оберегать себя не только от ошибочных представлений о чем–либо, но и неправильных действий по отношению к конкретному предмету. Это очень важно для человека, и это понимали люди уже в древности. Известный библейский царь Соломон, обращаясь к Богу, просит не богатства, не славы и почестей для себя, а мудрости, которая помогала бы ему иметь верное оценочное представление обо всем, помогала бы мудро судить подданных, безошибочно распознавать добро и зло. «Даруй мне, Господи, сердце разумное, чтобы судить народ твой и различать, что добро и что зло» – говорит он.
1 Да простят нас читатели, что мы очень часто цитируем этого автора. Именно он много размышлял над проблемой оценочных взаимоотношений между людьми, и было бы не корректным забывать о его величайших философских выводах на этот счет.
Получив возможность все видеть и понимать в истинном свете, Соломон стал вершить правосудие, исходя из высших человеческих интересов, за что, был прозван «Премудрый».
Один из самых ранних представителей материалистического направления в философии Демокрит постоянно напоминает своим ученикам о значении оценки человека. Неправильная оценка, по его мнению, не позволяет воспользоваться, как подобает разумному человеку, даже тем, что составляет очевидное добро. «У людей зло вырастает из добра; надо быть мудрым человеком, чтобы надлежащим образом пользоваться добром». Одно дело многое знать, уточняет он, и совсем другое дело мудро распоряжаться этими знаниями, умело, глубоко и до конца осмысливать все. Большой ум отличается объемным оценочным проникновением в суть вещей. Вот почему, говорит он далее, «должно стараться не только о многознании, сколько о всестороннем образовании ума».
Современник Демокрита Сократ также считал высшей добродетелью человека мудрость, которая приобретается в процессе размышления, взвешенной оценки всякого факта, вещи или явления. Он своди любое дурное дело человека к простому заблуждению, неумению разобраться в сложившихся обстоятельствах и правильно оценить окружающий его мир. Сократ излагал свое учение в форме споров, диалогов, противопоставляя одни оценочные мнения другим. Сталкивая собеседников в споре, он умело подводил их к единственно правильному оценочному мнению и, следовательно, к истине. Свой метод обучения он назвал «повивальным», подчеркивая тем самым, что человек должен не просто стремиться к знаниям, но развивать у себя «ищущее мышление». Своими беседами и поучениями Сократ содействовал развитию любомудрия и оценочной объективности у людей.
Ученик Сократа Платон так же подчеркивал значение оценочной объективности человека. По его мнению, она указывает путь к счастью человека. «Поскольку мы все, говорил он, - стремимся к счастью и, как оказалось мы счастливы тогда, когда пользуемся вещами правильно…, должно, по-видимому, всякому человеку изо всех сил стремиться стать как можно более мудрым. Если человек в этом убежден, он должен перенимать от отца мудрость, а не деньги, и от воспитателей, и от прочих друзей, прося и умоляя поделиться с ним мудростью».
По мнению всем известного мыслителя Аристотеля, человек отличается от животного, прежде всего тем, что владеет речью, которая несет на себе основную оценочную нагрузку. «Речь, - говорил он, - способна выражать то, что полезно и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо». Душевное величие человека при этом заключается «в том, чтобы судить и говорить о чем бы то ни было с полнейшей искренностью, не обращая внимания на одобрение и порицание, исходящее от других».
Мысли древних о необходимости развития правильного оценочного отношения к вещам и окружающей действительности находят живой отклик и получают дальнейшее развитие в более поздние времена. В XIIв известный парижский магистр Пьер Абеляр создает книгу под названием «Да и Нет», в которой собрал и поставил рядом все совершенно не согласующиеся друг с другом, противоположные оценочные мнения широко известных к тому времени авторитетов. Вывод из книги напрашивался сам собой: человечеству необходим не просто признанный авторитет, а высший оценочный разум, который помогал бы, в особенности молодым людям, приходить к единству оценочных мнений и таким образом избавлять себя и других от многих жизненных ошибок. Безусловно, каждому надо полагаться на свой разум, на собственную оценочную логику, однако в соответствии с той высшей логикой, которая может и должна привести людей к согласию и примирению.
Сходную позицию занимает французский философ и писатель М. Монтень. Он последовательно отстаивает право каждого человека на собственное мнение. Однако различные мнения – это лишь путь к установлению единого, истинного мнения. М. Монтеня совершенно не устраивает та ситуация, когда «один из спорщиков устремляется на Запад, другой на Восток». Каждый воспитанный человек должен учиться «склоняться перед истиной и складывать передней оружие, лишь только увидит ее». Необходимо пересиливать себя и принимать истину даже от своего врага. Упорствовать в заблуждениях, отстаивать их, говорит от, свойства весьма обыденные, присущие чаще всего наиболее низменным душам. Умение же одуматься и поправить себя, сознаться в своей ошибке в пылу спора – качества редкие и очень ценные для человека. Только рассудок, включающий в себя оценочный элемент (скептицизм), все видит, и все слышит; только мудрость умеет обратить решительно все себе на пользу, только они царят и господствуют над всем, все прочее слепо, глухо, бездумно.
В России в XVIIв. Просветитель-демократ А.Ф. Бестужев вплотную подошел к мысли о том, что сам человеческий разум есть постоянно включенная оценка окружающего, помогающая человеку быстро определить, что для него важно и неважно, необходимо и бесполезно. «Сам разум есть не что иное, как привычка судить о вещах здраво и вскорости разбирать, что соответственно и что противно нашему благосостоянию», - подчеркивал он.
Другой известный российский просветитель Н.И. Новиков высказывает мысль о настоятельной необходимости формировать постоянно у молодых людей оценочную мудрость в процессе их образования. «Образовать разум или дух детей называется вперять в них справедливые представления о вещах и приучать их к такому образу мыслей и рассуждений, который соразмерен истине и посредством которого могли бы они быть мудрыми».
Анализ высказываний выдающихся мыслителей различных эпох позволяет сделать немаловажный вывод: вполне сформировавшуюся личность человека невозможно представить себе без исключительного умения правильно оценивать все окружающее. Взрослый становится мудрым, если приобретает навыки видеть все в истинном свете.
Нельзя считать человека достаточно развитым и воспитанным, если у него не сформировалась способность проникать во все тонкости и глубины предмета, если он не умеет оценивать все объемно и широко. «Умный человек – это человек, умеющий думать, размышлять, самостоятельно судить о вещах, о людях, о событиях, о фактах,» – пишет Э. Ильенков в книге с символическим название «Учитесь мыслить смолоду».
В ТВОЕЙ ОЦЕНКЕ – ТВОЙ ПОРТРЕТ.
Присмотритесь и прислушайтесь к тому, что и как вы оцениваете. Таким самоанализом, к сожалению, мы занимаемся не часто. Наши оценки в обыденной жизни мы всегда адресуем кому-то, не оставляя ничего для себя, кроме сознания того, что мы всегда правы. Тем более, если вступаем в горячий спор.
Оценки как нельзя лучше характеризуют нас самих, подчеркивают уровень нашей культуры и мудрости. Известное библейское высказывание «Слова Петра о Павле говорят больше о Петре, чем о Павле» достаточно точно передают смысл того, что в твоей оценке – ты сам. В свое время Лессинг выразил это в известной басне «Страус». «Быстроногий Олень, увидев Страуса, сказал:
- Бегает Страус не так уж быстро, но зато он, несомненно, великолепно летает.
Орел же, увидев Страуса, сказал:
- Летать Страус, правда, не умеет, но зато, я уверен, что бегает он прекрасно».
И можно не сомневаться, что персонажам, аллегорически изображенным в басне, будет трудно отказаться от своих мнений.
По настоящему оценить вещь человеку мешает сам человек, так как при этом он начинает опираться на прошлый опыт и прошлые свои представления об этой вещи. «Вещи обладают своим весом, своими мерками, своими свойствами, но внутри нас, в нашем душевном восприятии мы перекраиваем их на свой лад». (М. Монтень)
Личное восприятие грешит эгоизмом, и это надо иметь ввиду даже мудрым людям. «Мое мнение о вещах не есть мера самих вещей, - рассуждает М. Монтень, - оно лишь должно разъяснить, в какой мере я вижу эти вещи сам». И, не удержавшись, прибавляет: «чтобы судить правильно о вещах возвышенных и великих, надо иметь такую же душу, в противном случае мы припишем им собственные изъяны».
Даже честному, искренне заинтересованному в правильной оценке вещи человеку, трудно достичь ее объективности. Что же говорить о тех, кто умышленно искажает ее, исходя из личных или конъюнктурных соображений?
О таких «мудрецах» остроумно пишет Н.В. Гоголь: «У нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а с тем, у кого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, - словом, хоть восходи до миллиона, все найдутся оттенки».
Вне всякого сомнения, речь идет об «оттенках», которые человек искусственно создает в угоду тем людям, от которых чувствует все большую зависимость. "«Э-хе-хе, думает себе…» – вздыхает Гоголь, глядя на них.
Искусным мастером конъюнктурной оценки был Чичиков. Н.В. Гоголь не без удовольствия рисует его превращения. Приводим один из разговоров Чичикова с супругами Маниловыми.
« -А как вы нашли нашего губернатора? – сказала Манилова.
- Не правда ли, что препочтеннейший и прелюбезнейший человек? – прибавил Манилов.
- Совершенная правда, - сказал Чичиков, - препочтеннейший человек…
- А вице-губернатор, не правда ли, какой милый человек? – сказал Манилов, опять несколько прищурив глаза.
- Очень, очень достойный человек, - отвечал Чичиков.
- Ну, позвольте, а как вам показался полицеймейстер? Не правда ли, что очень приятный человек?
- Чрезвычайно приятный…»
Чичиков умело подыгрывает своей оценкой, ибо хочет расположить Манилова к себе, составить мнение, как о здравомыслящем человеке. Сценка вполне соответствует тому положению, которое Ларошфуко сформулировал следующими словами: «Мы считаем здравомыслящими лишь тех людей, которые во всем с нами согласны».
Оценочное лицо человека открывается невольно, стоит лишь внимательно присмотреться и прислушаться к этому человеку.
Тому, кто стремиться уяснить для себя уровень мудрости другого человека, особенно важно вслушиваться в его слова. «Я стараюсь завязать знакомство с тем или иным из прославленных умов не для того, чтобы он меня учил, а для того, чтобы узнать его самого», - признается М. Монтень.
Нелишне иногда в разговоре умышленно подводить человека к выражению оценки о каком-то факте или явлении. «Когда я хочу составить себе о ком-либо мнение, я спрашиваю его, насколько он доволен собой, по нраву ли ему то, что он делает и говорит».
Философ интересуется не столько содержанием его личности, сколько уровнем его мудрости, который легко обнаруживается через оценочное отношение к себе и миру.
Каждый из нас формирует свою оценочную систему, и от того, насколько она совершенна или несовершенна, зависит не только наша собственная жизнь, но и жизнь окружающих нас людей.
Именно поэтому совершенствование своей оценки смолоду должно быть непреложным делом каждого человека. Мы постоянно будем жить в раздорах, неспокойном, взбудораженном состоянии, если пусти это дело на самотек. В жизнь каждого из нас будет ежедневно врываться какой-нибудь оценочный эгоист и подолгу изводить своим примитивным видением окружающего.
Уберечься от этого невозможно, поскольку таких людей много и они всегда рядом. Древнегреческий мыслитель Праксилла в образной форме сказал о таких: «Скорпион под любым камнем тебе может попасться, друг. Бойся жала его…»
Д. Байрон, стремясь подчеркнуть назойливость и однообразие примитивных оценок одной из героинь, восклицает:
Она была живое поученье,
Мораль и притча с головы до ног.
Оценочную твердость не меняет ни время, ни местонахождение человека. Сократу однажды сказали о каком-то человеке, что путешествие его нисколько не исправило. «Охотно верю, - заметил на это Сократ. – Ведь он возил с собой себя самого».
Привычное оценочное самовыражение становится стилем жизни некоторых людей, и им трудно его изменить. Встречаются и такие, которые почти всегда видят окружающее в мрачном свете, живут, что называется в сумерках. Они постоянно чем-то недовольны, брюзгливы, жалуются на судьбу и других людей. Такому человеку кажется, что его никто не понимает, что только он прав и только ему доступно истинное понимание вещей. При этом не скупится на отрицательные оценки всего, что видят его глаза, и слышат уши.
Такие люди – насилие над окружающими. «Нет глупости больше, назойливее и диковиннее, - говорит М. Монтень, - чем возмущаться и оскорбляться глупостями, творящимися вокруг. Ибо эта глупость обращается против нас же». Неприятно окружающим, не сладко и самому носителю такой оценки. Этот человек впитывает в себя свой собственный яд и отравляется им. Такие люди становятся тягостными для окружающих, они подозрительны и желчны.
Одним из таких сверхоценочных нытиков был Плюшкин. Прислушаемся к его разговору со служанкой Маврой:
«- Куда ты дела, разбойница бумагу?
- Ей-богу, барин, не видывала, опричь небольшого лоскутка, которым изволили прикрыть рюмку.
- А вот я по глазам виду, что подтибрила.
- Да на что бы я подтибрила? Ведь мне проку с ней никакого: я грамоте не знаю.
- Врешь, ты снесла понамаренку: он маракует, так ты ему и снесла.
- Да понамаренок, если захочет, так достанет себе бумаги. Не видал он вашего лоскутка!
- Вот погоди-ка: на страшном суде черти припекут тебя за это железными рогатками! Вот посмотришь как припекут!»
Не менее красочные отношения Плюшкина с дворовым мальчиком Прошкой:
«- Вот посмотрите, батюшка, какая рожа! – сказал Плюшкин Чичикову, указывая на лицо Прошки. – Глуп ведь как дерево, а попробуй что-нибудь положить, мигом украдет! Ну, чего ты пришел, дурак, скажи, чего?»
Такой стиль оценки Плюшкина превращается в сплошное истязание окружающих. Постоянные оскорбления, предвзятость, мелочность, и в тоже время – беспощадное стремление к приоритету, к навязыванию своей оценки другим по любому поводу. «До такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! – восклицает автор «Мертвых душ», - мог так измениться! И похоже это на правду? Все похоже на правду, все может статься с человеком».
Действительно, может статься и такое, особенно, если человек не привык следить за собой смолоду. К старости и сам человек, и его оценки становятся все более и более суровыми и даже агрессивными. «Забирайте же с собой в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собой все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!» – советует читателю Н.В. Гоголь.
Как видим облик человека, – прежде всего в его оценках, общем оценочном отношении к миру. Они формируют его образ жизни, репутацию, авторитет среди людей. Они влияют, как ни странно, и ни ответную оценку людей к данному человеку.
Когда один из классиков философской мысли говорит о Пушкине – «солнечный Пушкин», нам сразу ясно, о чем идет речь. Он имеет в виду жизнелюбие этого человека, оптимистическое оценочное отношение к тем, кто рядом с ним, для кого он творит. Когда же мы сталкиваемся с известным для всех Плюшкиным или сказочным персонажем Бармалеем, то нам тоже совершенно ясно, кто они и как относятся к другому человеку. По мнению Лихтенберга, «мир существует не для того, чтобы мы познавали его, а для того, чтобы воспитывали себя в нем». И это справедливо. Так же как справедливы слова другого мыслителя: «Нужно воспитаннику преподать не столько знание исторических фактов, сколько умение судить о них».
Человек и его оценки – неделимые понятия. Древняя мудрость гласит: «Заговори, я хочу тебя увидеть». Заговоривший обязательно выдаст себя своими оценками.
Французы утверждают: женщина любит ушами. Верное наблюдение. Тут она не только получает желаемую для себя оценку в виде комплиментов, но и все узнает о болтливом собеседнике, что, конечно же, для нее важно во всех отношениях.
Трудно человеку скрывать самого себя. Лишь некоторые, специально подготовленные люди делают это умело: политики, дипломаты, артисты и др. Те же, у кого такой подготовки нет, обычно охотно делятся оценками, без труда обнаруживают свой внутренний мир. Особенно склонны к этому женщины, которые, по словам писателей, могут обмениваться своими мнениями о чем угодно и о ком угодно. Надо лишь набраться терпения и выслушать эти мнения. Выводы придут сами собой.
Не торопитесь отвергать чужие мнения сходу. Вы вредите этим себе. «Будем снисходительно относиться к самым различным мнениям, и если мы с ними не согласны, будем их все же спокойно выслушивать» (М. Монтень).
Вывод. О чем бы ни шла речь, прислушайтесь к оценкам собеседника, и вы хорошо узнаете его самого. Попутно задавайте ему вопросы о важных вещах, о нем самом. Старайтесь создать ему благоприятные условия для самораскрытия.
Общаясь с людьми, мы не только узнаем их, но и совершенствуем собственные оценочные способности, ибо имеем возможность путем сравнения выбирать из них самые здравые. «Люблю я Лукиана, - признается М. Монтень. – Я не так ценю его стиль, как его самого, правильность его мнений и суждений».
Побольше бы и нам спутников со здравыми мнениями и суждениями.
ОЦЕНОЧНЫЙ ЭГОИЗМ ЧЕЛОВЕКА.
Существенной причиной, снижающей развитие оценочной культуры среди людей, является устойчивый эгоизм человеческой оценки. Как мы уже видели, человек не только отстаивает свое мнение ради истины, он не упускает случая навязать его окружающим ради престижа и самоутверждения. Как правило, он испытывает глубокое удовлетворение, если другие соглашаются с его оценками. Стремясь к первенству оценки, он нередко пускается во все тяжкие ради этого. Получаемое удовольствие от навязанной оценки ни с чем не сравнимо, это что-то вроде наркотика.
Подача своей оценки у некоторых мастеров бывает столь изощренной, что собеседник невольно соглашается с ней. Нередко он оказывается в плену даже чуждой ему оценки.
Оценочный эгоизм присущ не отдельным индивидам, не группе лиц, это, по мнению Н.В. Гоголя, характерная особенность русского человека вообще. «Надобно сказать, - пишет он, - что у нас на Руси если не угнались еще кой в чем другом за иностранцами, то далеко перегнали их в умении обращаться. Пересчитать нельзя всех тонкостей и оттенков нашего обращения. Француз или немец век не смекнет и не поймет всех его особенностей и различий; он почти тем же голосом и тем же языком станет говорить и с миллионщиком и с мелким табачным торгашом. У нас не то…»
«Манилов, желая убедить Чичикова, являет – в лице своем выражение не столь сладкое, но даже приторное». В свою очередь, рассказывая о своем прошлом и желая вызвать у собеседника оценочное сочувствие, Чичиков не менее искусно выражает себя: «Чего не потерпел я? Как барка какая-нибудь среди свирепых волн,… каких гонений, каких преследований не испытал, какого горя не вкусил, а за что? За то, что соблюдал правду, что был чист на своей совести, что подавал руку и вдовице беспомощной и сироте-горемыке! Тут даже отер он платком выкатившуюся слезу».
Это, конечно, игра, однако на Манилова она производит очень сильное впечатление: «Манилов был совершенно растроган. Оба писателя долго жали друг другу руку и долго смотрели молча один другому в глаза, в которых были видны навернувшиеся слезы».
Мастерам оценки не сложно добиваться оценочной солидарности с собеседником. Им достаточно для этого специфических приемов самовыражения. В ход пускаются и голос, и мимика, и жесты, и словесные прибавления в потоке речи, вроде «Разве я не прав?», «Ну что, разве не так?» и проч.
Из городских чиновников в «Мертвых душах» оценочным искусством отличался полицеймейстер. «Купцы первые его очень любили. И хоть драл подчас с них сильно, но как-то чрезвычайно ловко; и по плечу потреплет, и засмеется, и чаем напоит, пообещает и сам прийти поиграть в шашки, расспросит обо всем: как делишки, что и как».
Зато и «был он среди граждан совершенно как в родной семье, а в лавки и в гостиный двор наведывался, как в собственную кладовую».
Навязывать оценки другим проще всего тем, кто стоит у власти, кто имеет материальное или моральное влияние на зависимых от себя людей. Здесь истину искать не нужно. Властьимущие глубоко уверены, что истина в их руках, надо лишь мастерски преподнести ее тем, кто их окружает. Иногда волевым образом, как это делает герой рассказа А.П. Чехова «Мой домострой». «Утром, когда я, встав ото сна, стою перед зеркалом и надеваю галстук, ко мне тихо и чинно входят теща, жена и свояченица, - рассказывает он, - Они становятся в ряд и, почтительно улыбаясь, поздравляют меня с добрым утром. Я киваю им головой и читаю речь, в которой объясняю им, что глава дома – я».
Навязанная домочадцам высокая самооценка расшифровывается и становится еще более бескомпромиссной. «- Я вас, ракалии, кормлю, пою, наставляю, - говорю я им, - учу вас, тумбы, уму-разуму, а потому вы обязаны уважать меня, почитать, трепетать, восхищаться моими произведениями и не выходить из границ послушания ни на один миллиметр, в противном случае... О, сто чертей и одна ведьма, вы меня знаете! В бараний рог согну! Я покажу вам, где раки зимуют!"
Оценочный эгоизм безнравственен. Нередко он имеет жестокие последствия. Об этом говорит В. Шекспир в сонете №66:
Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянье,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместный почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службу у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг…
Франсуа Вийон в эпитафии, написанной себе и своим товарищам в ожидании виселицы, не прощает людям оценочного безумства, убивающего и человеческое достоинство и себе подобных:
Нас было пятеро. Мы жить хотели.
И нас повесили. Мы почернели.
Мы жили, как и ты. Нас больше нет.
Не вздумай осуждать, – безумны люди.
Мы ничего не возразим в ответ.
Сама история человечества нередко замешана на эгоизме и корыстных побуждениях изворотливых, настойчивых в своей оценке людей. Даже науки порой «рассматривают изучаемые ими предметы чересчур хитроумно и подход у них к эти предметам чересчур искусственный» – говорит М. Монтень.
В наши дни оценочный эгоизм не только не слабеет и не угасает, но, в связи ч происходящими в обществе переменами, набирает силу. Множественность несогласующихся между собой оценочных позиций и притом их неослабевающая воинственность, имеют не столько положительную сторону («в споре рождается истина»), сколько отрицательную. Наиболее настойчивые носители неверных оценок начинают представлять определенную опасность для окружающих, так как они способны навязывать свои оценки другим и, таким образом, менять обстоятельства в свою пользу. Для слабых натур это становится серьезным испытанием, если не бедствием.
В связи с эти актуальной становится проблема защиты таких людей и общества в целом от оценочной ярости эгоистически настроенных собратьев. Необходима нейтрализация однобоких и неверных оценок, на что их носители так просто не пойдут.
«Что такое нравственность? – спрашивает Гельвеций и поясняет: - Это наука о соглашениях, придуманная людьми для того, чтобы совместно жить наиболее счастливым образом». Эгоист хочет жить счастливо лишь сам, поэтому такая наука ему чужда.
Мнений много, но истина одна, и старательно ее ищут лишь те, у кого общие интересы, кто хочет жить совместно с другими в согласии. Безнравственных людей это не устраивает, им гораздо важнее воинственный приоритет собственных оценок.
Отсутствие между людьми взаимопонимания, культуры общения ведет ко многим негативным последствиям. Подтверждением того, насколько в обществе стал опасным непримиримый эгоизм оценок, стали события последних лет. Чтобы отстоять свое мнение, многие выходят на улицы, демонстрации, устраивают с людьми, отличающимися по взглядам и оценкам яростные выяснения отношений, разбирательства, суды. Речь идет уже не о разумном обмене оценочными мнениями и выборе из них наилучшего, истинного, а о том, как пересилить или переупрямить того, кто в чем-то не согласен с тобой.
Наши современники не готовы к терпеливому поиску истины. Сознавая это, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II говорит: «Оценки примирить, наверное, невозможно. Дух разделения и исступления овладевает нашими душами. Снова люди «свое» противополагают «чужому». И свое – положение, имущество, идеи - считают более ценными, чем чужую – нет, не идею, - жизнь».
Несходные оценки разделяют людей на множество партий, группировок, оказывают на общество в целом более отрицательное, чем положительное влияние. С усилением такого несходства резко понижается взаимопонимание между людьми, растет неприязнь, отчуждение, возникают конфликты, стачки, забастовки, войны.
Мы привыкли не замечать данной проблемы, но она существует издревле и в определенные периоды исторического развития в значительной мере обостряется.
Уже Платон задумывался над тем, как уберечь людей от оценочного эгоизма отдельных индивидов. В своем государстве он лишал права на спор людей с умом неразвитым или ущербным, с намерениями не искренними и эгоистичными.
«Зачем отправляться на поиски истины со спутником, не умеющим идти так ровно и быстро, как надо? » - замечает по этому поводу М. Монтень. По его мнению, лучше быть одному, чем среди докучных и глупых людей, навязывающих всем свои взгляды и оценки.
Редкая удача иметь подле себя порядочного во всех отношениях человека с ясным умом и нравами, с умением судить обо всем с позиций истины, а не узких, корыстных и эгоистических интересов.
Трудно решать эту проблему, если она не будет озвучена всенародно, в общегосударственном и, может быть, мировом масштабе. На ее решение должны быть мобилизованы и политика, и наука, и воспитательные учреждения государства.
Вывод. Среди людей встречается немало носителей воинственной и даже агрессивной оценки. Их опыт, а порой и искусство в этом отношении помогают им утверждать свою оценку, не всегда верную и объективную, среди других людей.
Необходимо оберегать себя и общество от таких людей. Воспитывать у людей смолоду умение противостоять их оценочному эгоизму, умело приходить к всеобщему согласию и единству.
ОЦЕНОЧНЫЕ СРЕДСТВА ЧЕЛОВЕКА
Оценка возникла одновременно с человеком и восходит к глубинам его психики. На протяжении тысячелетий она сыграла решающую роль в его становлении как одного из наиболее совершенных биологических видов.
Уже с момента рождения ребенку присущ целый ряд оценочных реакций положительного, отрицательного или нейтрального содержания. Это не что иное, как защитный отклик на то или иное воздействие среды. Психолог Л.И. Липкина называет это свойство «мудростью тела». «В системе организма, - пишет она, - имеются особые автоматизмы, делающие наше тело «мудрым». Мудрость тела выражена в его способности оценивать, контролировать приток количества и качества нужных веществ и оттока ненужных».
Невольное оценочное реагирование организма на внешний раздражитель, выдающийся физиолог И.П. Павлов назвал «ориентировочным рефлексом» или рефлексом «что такое?». Его значение в том, что он контролирует окружающее, не позволяя пропустить раздражитель, который мог бы иметь для организма какие-то последствия. «Биологический смысл этого рефлекса огромен, - говорит ученый, - если бы у животного не было этой реакции, то его жизнь каждую минуту, можно сказать, висела бы на волоске».
Дальнейшие исследования ученых подтвердили тот факт, что психика организма выполняет, прежде всего, оценочно-контролирующую функцию. Известный психолог П.Я. Гальперин в связи с этим замечает: «Контроль составляет неотъемлемый элемент психики как ориентировочной деятельности».
Для детского возраста, когда рассудочность еще недостаточно сформирована, очень важными для оценки окружающего становятся его органы чувств. Это подчеркивает известный педагог С.Т. Шацкий: «если ребенок не будет всего ощупывать, осматривать, лизать, нюхать, то ведь он погибнет среди этих острых, твердых, горячих, высоких, тяжелых предметов, которые грозят ему ежеминутной опасностью».
В историческом плане переход к психической форме отражения действительности намного повысил оценочные возможности организма. С появлением дистанционных рецепторов отражения у человека приобретаются навыки не только стремительного, но и раннего распознавания качественной неоднородности среды. С точки зрения все усложняющейся борьбы за существование это стало значительным шагом вперед.
Возникнув с самим человеком, оценочная деятельность со временем настолько усовершенствовалась, что сделала его в определенной степени неуязвимым среди бесчисленного множества подстерегающих опасностей. Благодаря умелой оценочной ориентации, человек на протяжении веков сумел сохранить себя и достигнуть значительного совершенства в сравнении с другими представителями животного мира. Это подметил Ф. Ницше. "«оценивать – значит созидать… Без оценки был бы пуст орех бытия», - говорил он.
Имея мощную ориентационную и охранительную систему в виде сознания, человек оказался способным заранее предвидеть жизненные ситуации, планировать свою перспективу, намечая разумную деятельность, а вместе с ней и путь к процветанию. Благодаря оценке он «создал смысл вещам, человеческий смысл! Поэтому называет он себя человеком, то есть «оценивающим» (Ф. Ницше).
Опыт, накопленный в течение тысячелетий, позволил человеку обеспечить себя жизнеутверждающими ценностями, окружить себя не только комфортом, но и стать многосторонне развитым существом. Кроме того, пожизненная оценочная деятельность превратила человека в неутомимого исследователя, первооткрывателя многих секретов окружающего и вселенной. Именно она поддерживает у него неукротимый порыв к новому и неизведанному. Оценочный «голод» ведет человека вперед и все дальше. Этим он в корне отличается от животного, это и делает его высшей ценностью на земле.
Вывод. Человек – очень сложная оценочная система, многократно дублирующая зондирование окружающего не только с целью самосохранения, но и с целью распознания его значимости для себя и других. Он располагает для этого такими оценочными средствами, как «мудрость» тела, рефлексы, органы чувств, сознание, разум, обогащенный опытом многих предшествующих поколений.
ЯЗЫК ОЦЕНКИ
Человеку приходится постоянно обмениваться оценочной информацией с другими людьми. Это делает людское сообщество еще более крепким, так как одна очень важная оценка становится тут же достоянием многих других людей. Они сообщают что-то, предупреждают, оберегают, рисуют перспективу, опираясь на оценку одного человека.
Каждый из нас располагает надежными, понятными для партнеров оценочными способами. Таких способов немало и все вместе они составляют своеобразный язык оценочного самовыражения. Порой даже его молчание или резкий уход от общения с другим человеком также является одной из форм выражения оценки.
Чаще всего человек выражает свою оценку речевым способом. По мнению В.В. Виноградова, ни одно слово, ни одно предложение, сказанное человеком, не свободно от оценочного отношения к миру, окружающей действительности или другому человеку. В этом отношении даже невольные междометия (типа «Ах!») также несут на себе определенную оценочную нагрузку.
Некоторые исследователи не без основания полагают, что основой возникновения человеческой речи и языка стало оценочное удивление тому, что человек видит, слышит, чувствует. Произнося «красный», «белый», «хороший», «я рад», «я огорчен», человек выражает себя оценочным образом.
Наиболее употребительными словами оценочного значения являются слова «да – нет», «хорошо – плохо», «можно – нельзя», «надо – не надо», «правильно – не правильно» и др. В этих парах слов заключены полярные, противоположные оценки. Между ними может быть целый ряд промежуточных оценок. Поэты, писатели, изображая события или героев, мастерски передают самые различные оценочные оттенки. Это позволяет им без труда рисовать состояния героев, показывать их сложные взаимоотношения с другими людьми, объяснять поведение в определенных жизненных ситуациях. Приведем один из примеров:
Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам;
Все ярусы окинул взором.
Все видел: лицами, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеяньи взглянул,
Отворотился – и зевнул.
И молвил: «Всех пора на смену;
Балеты долго я терпел, Но и Дидло мне надоел».
Оценки могут выражаться одним словом («Верно!», «Конечно!»), но часто расширенными суждениями, как это мы и видим в эпизоде с Онегиным. Нередко оценочное состояние подчеркивается внешними данными говорящего: позой, мимикой, жестами и т.п. «Язык» тела не менее красноречив, чем слова героя. Приведем пример из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя:
« – Возьмите берена, - продолжал Собакевич, обращаясь к Чичикову: - это бараний бок с кашей! Это не те фрикасе, что делаются на барских кухнях из баранины, которая суток по четыре на рынке валяется! Это все выдумали доктора, немцы да французы! Что у них немецкая жидкостная натура, так они воображают, что и с русским желудком сладят! Нет, это все не то, это все выдумки, это все… - Здесь Собакевич даже сердито покачал головою. – Толкуют: просвещение, просвещение, а это просвещение – фук! Сказал бы и другое слово, да вот только что за столом неприлично. У меня не так. У меня, когда свинья – всю свинью давай на стол, баранина – всего барана тащи, гусь – всего гуся! Лучше я съем двух блюд, да съем в меру, как душа требует…»
Сердитое оценочное состояние Собакевича заметно не только по словам, которые он выбирает: «фрикасе», «на рынке валяется», «Я бы их перевешал», «жидкостная натура», «Фук!» и др., но и по его внешности: каким тоном он говорит, как покачивает головой, как относится к пище.
Оценочный язык «тела» порой оказывается красноречивым сам по себе. Например, у Пушкина, когда он рисует Петра I: «Он весь как Божия гроза!», «Лик его ужасен, движенья быстры, он прекрасен!», у Гоголя, рисующего Манилова: «По мере того, как бричка близилась к крыльцу, глаза его делались веселее и улыбка раздвигалась более и более»; «Приятели вошли в дверь боком и несколько притиснули друг друга». Или другой эпизод: «Ноздрев был среди своих собак совершенно как оцен среди семейства».
Иногда Н.В. Гоголь рисует целые полотна оценочной зависимости одного человека от другого. Позой тела Ивана Петровича, его «подхихикиванием», когда он находится подле начальника рангом повыше, писатель без труда умеет показать эту зависимость и «расположение».
Физиономисты хорошо понимают оценочное состояние человека даже по еле заметным движениям глаз и губ. Психологи способны глубоко прокомментировать, растолковать эти состояния. Впрочем, навыки для самостоятельного понимания всего этого может приобрести каждый их нас, если поставит перед собой такую цель.
Мы чаще понимаем оценочное состояние другого человека интуитивно, не задумываясь над этим особенно и не подвергая его анализу ни в момент разговора, ни после него. Между тем, если бы мы делали это сознательно и всегда, мы были бы в более выгодном положении в момент разговора. Мы лучше понимали бы своего собеседника, своевременно поворачивали весь ход разговора в нужную для нас сторону.
Оценочный язык собеседника надо не только понимать, но и извлекать из этого пользу, отстаивать свои оценочные интересы. Как справедливо замечает Д. Карнеги: «Руководить другими способен лишь тот человек, который умеет отстаивать свою точку зрения».
Мы привыкли следить за содержанием разговора, но не привыкли прислушиваться и присматриваться к языку оценок, тем и пускаем дело на самотек. Характер оценок одного из собеседников всегда оказывается решающим в разговоре. От этого и зависит, каким будет результат собеседования, в чью пользу он обернется. Об этом хорошо знают дипломаты, язык которых особенно часто сопровождается ритуалом специфических оценок и оценочных суждений, продуманных и проигранных заранее. В последнее время появилось даже слово, которое отражает суть этого процесса: имидж.
Вывод. Оценочный язык людей достаточно богат, это и слово, и суждение; это и мимика, жест, кивок, улыбка, нахмуренные брови, смех; это и облик человека в целом.
Чтобы понимать все оттенки, детали, мелочи оценочного состояния человека, необходимо быть наблюдательным, приобретать навыки систематического анализа всех его форм самовыражения.
РАЗНОВИДНОСТИ ОЦЕНОК
Существует четыре разновидности оценок, которыми пользуется человек: положительные, отрицательные, нейтральные и игровые (лицедейские). С помощью таких оценок каждый может достаточно полно и убедительно выразить личное отношение к предмету оценки.
На первый взгляд здесь все просто, на самом же деле использование различных видов оценки превращается в самый сложный и запутанный лабиринт человеческой деятельности. Кому какая оценка адресуется и почему такая, а не иная, разгадать порой очень трудно. А сколько тайных, никому неведомых оценок еще скрывает в себе человек!
Обычно различные оценочные настроения рождаются стремительно и, человеку просто некогда разбираться, анализировать самому, почему так он оценивает, а не иначе. Тем не менее «в девяносто девяти случаях из ста, - говорит Г. Спенсер, - люди ни в чем себя не упрекают, как бы неправы они не были». Среди множества других оценочных мнений человек вынужденно поддерживает честь своей оценки. Здесь уже не поиск истины, а самолюбие и престиж своей оценки. «Если как следует разобраться, что обычно заставляет людей придерживаться одного мнения, а не другого, то обнаружится, что это не знание истины и не сила доводов, а узы самолюбия, личного интереса или страсти», - утверждают А. Арно и П. Николь в книге «Логика или искусство мыслить». По их мнению, желание отстоять свою оценку «затуманивает человеку умственный взор».
Среди положительных оценок, выражаемых людьми, можно выделить восторженно положительные, демонстративно положительные, намек на положительную оценку, очевидное или заметное одобрение. Почти каждый человек пользуется и той и другой оценкой, однако у многих существует определенная привязанность к отдельным из них. Манилов, например, склонен к восторженным оценкам, Ноздрев – к демонстративно положительным, Собакевич – к отрицательным.
Вместе с тем подмечено, что положительными оценками люди пользуются реже, чем отрицательными. Порой они «упрямо не соглашаются с самыми здравыми суждениями не по недостатку проницательности, а из-за избытка гордости», - замечает Ларошфуко. Неохотно, по его мнению, люди награждают высокими оценками тех, кто рядом с ними. «Люди не любят хвалить и никогда не делают этого бескорыстно».
Между тем, по утверждению У. Джеймса, «глубочайшим свойством человеческой натуры является страстное стремление людей быть оцененными по достоинству». Сообразительные, зная об этой слабости людей, умело зарабатывают дивиденды на этом, а иногда и делают карьеру. «Одним из секретов успеха Рокфеллера, - утверждает Д. Карнеги, - в обращении с людьми было его умение искренне ценить их». Люди любят свою значительность и щедро расплачиваются с теми, кто подчеркивает в них иногда даже не существующие достоинства. Против этого не может устоять даже Плюшкин. Он с удовольствием слушает Чичикова «об экономии его и редком управлении имениями».
В положительной оценке – магическая сила, с ее помощью несложно обзаводиться друзьями. «Если вы хотите иметь друзей, - говорит Ларошфуко, - то пусть ваши друзья превосходят вас». Даже если у нужного вам человека нет особых достоинств, «делайте вид, что вы ниже вашего собеседника. Река ниже, но сильнее ручейков ее питающих». Согласно китайской пословицы, «кто мягко ступает – тот далеко пойдет».
Положительной оценкой, впрочем, как и любой другой, необходимо учиться пользоваться смолоду. Это искусство требует терпения и времени. Такое искусство приравнивается к тонкому уму. Характеризуя одного из героев, Дж. Байрон говорит: «Он был умен, хотя еще не стар и понял, что на лесть все люди падки».
А вот отрицательная оценка более доступна человеку. Именно потому, что она проще, примитивнее других оценок. Только что родившийся ребенок своим криком заявляет, что уже умеет пользоваться ею. Человечество склонно скорее к эмоционально-оценочным всплескам, чем к спокойному выражению убедительных и обоснованных оценок, отсюда берут начало нескончаемые выяснения отношений (даже между платонически любящими друг друга супругами), конфликты, раздоры и проч.
Среди отрицательных оценок можно выделить агрессивно отрицательные, яростно отрицательные, отрицательные, умеренно отрицательные, демонстративное равнодушие. Средств для их выражения у человека достаточно: и суждением, и отдельным словом, и интонацией голоса, и лицом. И глазами, и жестом, и даже простым молчанием.
Отрицательную оценку можно выразить также и бесцеремонностью в обращении с кем-то. Сравнивая отношение Чичикова к Коробочке с отношением к Манилову, Н.В. Гоголь замечает: «Читатель, я думаю, уже заметил, что Чичиков, несмотря на ласковый вид, говорил, однако же, с большей свободой, нежели с Маниловым, и вовсе не церемонился». Бесцеремонность подчеркивает характер оценки к Коробочке.
Н.В. Гоголя вообще восхищают оценочные оттенки в обращении русского человека со своими собратьями. «Надобно сказать, что у нас на Руси если и не угнались еще кое в чем другом за иностранцами, то далеко перегнали их в умении обращаться. Француз или немец век не смекнет и не поймет всех его особенностей и различий».
Агрессивно отрицательную оценку чаще всего можно наблюдать в отношениях между зависимыми друг от друга людьми, между вышестоящими и нижестоящими. Таких примеров можно привести десятки, сотни, если внимательно ознакомиться с произведениями русских классиков. А.П. Чехов называет таких «тяжелыми людьми» и посвящает им рассказ с таким же названием. Один из героев рассказа Ширяев Евграф Иванович в сложной ситуации так выражает внешне свою оценку: «Короткая упитанная шея Ширяева стала вдруг красной, как кумач. Краска медленно поползла к ушам, от ушей к вискам и мало-помалу залила все лицо. Он задвигался на стуле и расстегнул воротничок сорочки, чтобы не было душно».
Оценочная ярость захватывает его все сильнее. Напряженное состояние его заметно уже в каждом из слов, которые он адресует близким: «-Берите все, - крикнул он не своим голосом. – Грабьте! Берите все! Душите!» Его состояние передается другим, в частности его сыну Петру, который тоже обладает тяжелой, неуправляемой оценкой. «Петром вдруг овладела непреодолимая злоба. Он был также вспыльчив и тяжел, как его отец и его дед протопоп, бивший прихожан палкой по голове». После этих слов и сцен всем было стыдно и больно. Мучились все, «а кто виноват, кто страдает более, кто менее, богу известно…», - заключает А.П. Чехов.
Носители неумолимо отрицательных оценок отравляют жизнь и окружающим, и себе. У воспитанных людей такого быть не может потому, что они умеют побеждать в себе эту стихию. По свидетельству А.П. Чехова, он сам постепенно стал мягким и обходительным человеком благодаря неустанному самоконтролю. Между тем от природы он был, по его свидетельству, чрезвычайно вспыльчивым и неровным в своих оценках человеком.
Самые простые «нет», «нельзя», «неверно», «неправильно» и проч. Используются воспитанным человеком осторожно, ибо он знает, что отрицательная оценка всегда рождает у тех, кому адресуется, ответные оценочные реакции адекватного типа.
Нейтральные оценки человека связаны обычно с молчаливым отношением его к предмету разговора и никак не подчеркиваются внешними выразительными средствами. Если кто-то все-таки настаивает, чтобы собеседник выразил свое оценочное отношение к предмету разговора, последний говорит либо «не знаю», либо, не желая обидеть собеседника, уклоняется от разговора на эту тему. Впрочем, если человек резко уклоняется от разговора или упрямо молчит, то здесь совершенно очевидно его отрицательное отношение к предмету разговора.
Люди, владеющие искусством лицедейской оценки, обычно затевают очень сложную игру с собеседниками или зрителями, что помогает им владеть ситуацией и настроениями людей. Когда человек говорит женщине, что она похожа на цветок, а про себя думает: «Отцвели уж давно хризантемы в саду», то ясно, что он лицедействует. С какой целью – это ясно пока только ему, но для наблюдательного человека это может проясниться очень скоро. Впрочем, женщина, успокоенная желаемой для себя оценкой, может так и остаться в неведении относительно истинной оценки и намерений этого человека.
Лицедей подыгрывает оценкой; он использует потребность людей в нужных оценках и легко входит в доверие к ним. Это могут быть и положительные и отрицательные оценки, но чаще всего льстивые оценки. Сама по себе лесть основывается на оценочной зависимости – слабости одних и хитрости, бесцеремонности, а иногда и наглости других. Заинтересованная сторона, которая тонко понимает психологию людей, и которой ни гроша не стоят любые оценки, рассыпает их направо и налево, обеспечивая себе дорогу к цели.
Непревзойденным мастером такой оценки был молодой Евгений Онегин:
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить, верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым и послушным…
Как он умел казаться новым,
Шутя невинность изумлять,
Пугать отчаяньем готовым,
Приятной лестью забавлять…
И после ей наедине
Давать уроки в тишине!
Оценочную игру сам Онегин называет «низким коварством», но не в силах отказаться от нее, поскольку она дает ему выгоду. Искусство лести – это искусство оценочных перевертышей, которые в любую минуту, в любой ситуации могут проиграть или представить вам какие угодно оценки, исходя из заранее поставленной цели.
Игровыми оценками практически пользуется каждый человек с самого нежного возраста. Отсюда – «врунишки», «лгунишки», которые в дальнейшем могут стать полноценными мастерами этого дела. Все это хорошо отражено в фольклоре, житейских побасенках, анекдотах, прибаутках и т.п.
Воспитываясь, человек в определенной мере отказывается от оценочной игры, однако на фоне существующего в обществе всеобщего лицедейства, отказаться от этого полностью вряд ли кому дано.
В теперешних условиях человек без оценочного лукавства может оказаться таким же наивным, как князь Мышкин в романе Ф.М. Достоевского «Идиот».
Человек порой не осознает, что пользуется ложными оценками и лишь наедине, анализируя свое поведение, начинает вполне понимать это. Читая дневники Л.Н. Толстого, видим, как беспощадно вытравливал он из себя оценочное лукавство. Например: «1851. 24 марта. Приехал Пуаре, стал фехтовать, его не отправил (лень и трусость).
Пришел Иванов, с ним слишком долго разговаривал (трусость).
Колошин Сергей пришел пить водку, его не спровадил (трусость)
У Озерова спорил о глупости и не говорил о том, что нужно (трусость)…»
Слабому человеку дано играть несвойственные ему оценочные роли. Одни осознают это, стараются избавиться от таких ролей, другие плывут по течению. Оценка становится жестоким испытанием для человека. Она рисует его портрет и в экстремальных, и в обычных житейских ситуациях, подчеркивает уровень его воспитанности или невоспитанности. Это касается и положительной, и отрицательной, и игровой оценок.
К сожалению, до сих пор не существует полной науки об оценке, нет и рекомендаций по искусству оценочного самовыражения. Есть лишь предпосылки для их разработки, они заключены в ораторском и театральном искусстве, дипломатии, искусстве общения. Есть и замечательные труды, в которых исследуются отдельные стороны этой проблемы: М. Монтень «Опыты», Ф. Ларошфуко «Максимы», Я.А. Коменский «Лабиринт света и рай сердца», Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Сюда же можно отнести фольклор, народную мудрость, выдающиеся произведения всех народов, времен и эпох.
Путь к истинной оценке и единению людских оценок, по мнению Периандра из Коринфа, существует. Высшая оценочная мудрость все-таки есть и именно к ней, по мнению Я.А. Коменского, надо стремиться каждому уже с детства. «Пусть приучается каждый уже с детства иметь о вещах истинное мнение, которое с возрастом должно укрепляться, и пусть каждый устремляется к тому, что правильно и избегает того, что неправильно, чтобы эта привычка действовать правильно обратилась у него во вторую природу…»
Вывод. Существуют различные виды оценок. Характер оценочной деятельности определяется тем, к каким именно оценкам испытывает человек пристрастие. Это пристрастие или сочетание оценок создает совершенно своеобразный облик каждому человеку, придает ему черты индивидуальности и неповторимости.
ОЦЕНКА – БЛАГО ИЛИ ПРОКЛЯТИЕ ЧЕЛОВЕКА?
До тех пор, пока окружающий мир враждебен человеку, последний всегда будет вынужденно прибегать к оценке. И хотя оценка тоже приносит с собой множество неудобств, иногда несчастий, в конечном счете, именно она помогает разобраться в окружающем мире, оберегает от множества грозящих ему опасностей. По словам Ф. Ницше, «ни один народ не мог бы выжить, не сделав сперва оценки».
Опора на оценку превращается в повседневный тяжкий труд, связанный с анализом, всевозможными замерами, сопоставлениями, поиском, сомнениями, удачами и неудачами. Все это нелегкий путь к тому, чтобы уяснить себе, что хорошо, что добро и что зло. «Оценка – это драгоценность и жемчужина всех оцененных вещей», - образно говорит Ф. Ницше.
Оценка накрепко связана с обобщенным понятием «ценность», единым с ней в этимологическом и семантическом отношениях. Оценивание – процесс, ценность и не ценность – результат этого процесса. Оценка ведет к этому результату, ищет особенности предметов, явлений, выражая их в каких-то ценностных показателях.
Оценка придает слову «деятельность» необходимую смысловую окраску. С ее помощью идет поиск того, что имеет для человека значимость, то есть представляет для него ценность.
Поиск ценностей происходит в любом случае, независимо от того. Что человек оценивает в данный момент: среду или самого себя.
И в том и в другом случае он познает значимость того, что находится сейчас в его поле зрения. Стремление к ценностной определенности помогает человеку самоутвердить себя.
Сама жизнь требует от человека оценочной интенсивности, точности, целенаправленности. Это и помогает ему во всех случаях сделать правильный выбор. «Жизнь является полем выбора ценностей», - не без основания говорит Лео Ворд. В словаре С.И. Ожегова зависимость между словами «оценка» и «ценность» подчеркнута очень ярко. Оценка, говорится там это «мнение о ценности», «оценить, значит высказать мнение, суждение о ценности или значении кого-чего-нибудь».
Выбор ценностей на основе правильной оценки важен для каждого человека, и растущий человек 0 не исключение. Не учитывать этого в процессе воспитания детей нельзя. «Как только мы уничтожаем ценности, мы уничтожаем воспитание», - утверждает все тот же Лео Ворд.
Демонстрируя личный пример, учитель обязан систематически выражать себя правильным оценочным образом. Сама педагогическая деятельность – это, прежде всего оценочная деятельность, поэтому стихийность в этом процессе просто неуместна. Здесь нужен высокий профессионализм, совершенство и точность.
Именно в силу точности взгляда на окружающее учитель становится для школьников незаменимым «пробным камнем» качественной стороны окружающего. Оценочный взгляд ученика при этом формируется в благоприятных условиях, без затраты лишних сил и времени.
Мы имеем право сказать, что оценка для человека, скорее благо, чем проклятие. Она превращается для него в оперативное средство связи с окружающим миром. Оценка честно служит человеку, если он разумно пользуется ею. Постоянно она открывает ему глаза и на мир, и на себя. И в том и в другом случае она придает всему оцениваемому смысл, значит, по праву становится «драгоценностью» и «жемчужиной» всех оцененных вещей, фактов, явлений.
По словам философа В.П. Тугаринова, «ценностный подход к явлениям природы и общества, то есть отбор того, что нам нужно, что мы ценим, есть элементарнейший акт, без которого невозможна ни деятельность, ни сама жизнь человека».
Оценивать каждому человеку приходится постоянно, и надо оценивать и хорошо, и безошибочно. Уже смолоду необходимо стремиться к оценочному совершенству, а не полагаться на авось или случайную оценку. Это и должно стать закономерностью современного воспитательного процесса.
Вывод. Без умения самостоятельно занять определенную оценочную позицию нет личности. «Человек в максимальной мере личность, когда в нем минимум нейтральности, безразличия, равнодушия», - подчеркивает С.Л. Рубинштейн.
Необходимо настойчиво, шаг за шагом становиться мудрой « мерой всех вещей» (Протагор). Учиться преодолевать стихию случайностей, непродуманной оценки, как бы не складывались вокруг человека обстоятельства. В каких бы ситуациях он ни оказался, высший оценочный разум будет и украшать, и возвышать его.
Суммируя выводы, подчеркнем следующие из них:
1. Оценка всегда с человеком, но одни люди умеют ею пользоваться, другие же не задумываются над этим.
2. Беда не в том, что человек видит вещь по своему, беда в том, что он не может совмещать свои оценки с не сходными оценками других людей, не может молчать, когда его оценка никому из них не нужна.
3. Если оценка неверная и к тому же упрямая, человеку приходится тратить на ее защиту много сил; теряются покой и здоровье, разрушаются добрые отношения с окружающими. Оценка такого человека превращает его жизнь в сплошные сумерки.
4. Среди людей есть немало не только с настойчивой, но и с агрессивной оценкой фактов, явлений, вещей и, в особенности, других людей. Таких нельзя избежать, к встрече с ними надо готовиться заранее: либо умело уходить от их оценочной ярости, либо учиться побеждать быстро решительно, не менее настойчиво.
5. Характер оценочной деятельности человека определяется тем, какими оценками он пользуется более всего: положительными, отрицательными, игровыми или нейтральными. Их сочетание дает его личности определенную направленность, создает совершенно своеобразный облик оценщика.
6. О чем бы ты ни говорил, всегда прислушивайся к оценкам собеседника, и ты хорошо узнаешь его самого. Задавай ему вопросы о нем самом, об интересующих его вещах и ты поймешь, кто перед тобой.
7. Оценочный язык человека достаточно богат и выразителен. Чтобы понимать все его оттенки, детали, мелочи, необходимо быть наблюдательным, приобретать навыки систематического анализа не только его слов, суждений, но и языка «тела».
8. Каждый взрослый обязан быть мудрым в оценке, воспитанного человека невозможно представить себе без исключительного умения все правильно и объективно оценивать.
9. Человек в максимальной мере личность, когда в нем минимум нейтральности, безразличия, равнодушия. Без умения занять определенную позицию, нет личности.
10. Человек очень сложная многообразная система; эта система нуждается в постоянном контроле и совершенствовании.