Ж. А. Кузьмичева
Человечествоприходит в XXI век с поражающими воображение научными достижениями. Сбылисьпрогнозы Вернадского, и научная мысль превратилась в планетное явление. Еевоздействие на человеческое сообщество настолько внушительно и грандиозно, чтопредставляется нам одной из самых непосредственных очевидностей. Но, несмотряна это, человечество в лице представителей науки и широких масс вступает втретье тысячелетие с большой тревогой и озабоченностью. Мир стал опасен дляжизни человека, локальные войны, террористические акты, самые изощренные формыубийств, снижающих ценность человеческой жизни, — вот что предстает перед намисегодня, вызывая чувство страха за будущее наших детей и внуков.
Преодолеетли человечество эту трагическую реальность или оно обречено на самоуничтожение?С чем связана потеря человечеством основных нравственных принциповсуществования? По поводу причин этой ситуации высказывались и высказываютсяразличные мнения. В основном можно выделить две точки зрения по этому вопросу.Одни связывают утрату нравственности с неукротимой страстью определенной частичеловечества к обладанию, приумножению своего капитала, со стремлением«иметь, а не быть» [1] (Э. Фромм). Другие, а их большинство во всехбедах человечества обвиняют науку, научно-технический прогресс. При этомпредлагаются различные механизмы противодействия существующей ситуации.Гуманизация научного познания, гуманитаризация образования, привнесение религиив образование, культуру. Но, как мы видим, расширяющееся поле религиозногосознания не оказывает значительного влияния на нравственную сторонучеловеческого поведения, также невелико пока и влияние процесса гуманизациинаучного познания в обществе, да и сам процесс остается в стороне от широкогообщественного сознания.
Цельданной статьи выявить атрибутивный характер морали и науки по отношению кчеловеческому разуму. А это предполагает их неразделимость в современнойкультуре. Отсюда следует, что общество сможет гармонично функционировать лишьтогда, когда нравственность станет «путеводной звездой науки» (С.Буффле).
Поднаукой мы будем понимать деятельность по производству нового знания,объективного, теоретически обоснованного, эмпирически проверенного,эвристического, интерсубъективного. Понятие нравственности будет отождествлятьс моралью, хотя мы признаем их нетождественность, но в данной статье этиразличия будут несущественны. Нравственность будем рассматривать традиционно,как форму общественного сознания, общественный институт, выполняющий функциюрегулирования поведения человека в обществе, обеспечивая его процесссамоорганизации. Нравственность проявляется в чувстве долга, в чувстве совести,она призвана компенсировать природные негативные черты, присущие человеку какбиологическому виду и мешающие прогрессу человечества.
Восновании нравственности и морали лежит человеческий разум… Моральныепредставления связаны с разрешением повседневных житейских проблем:формирования жизненных целей, правил поведения, принятия практического решения,выбор поступков и т.д., но они участвуют и в формировании идеалов, тех высшихцелей, которые служат духовным ориентиром в стремлении к будущему. А этотребует серьезного теоретического обоснования, обращения к методам научногопознания. Научное мышление — это мышление теоретическое, которое основано налогической абстракции, имеет строго упорядоченный характер и направлено напознание объективных законов. Его продуктами являются знания, различные методынаучного познания, научный стиль рациональности.
Мыхотим подчеркнуть особую значимость этого научного стиля, который транслируетсяв наше время, по существу, во все сферы человеческой деятельности и немаловажендля решения жизненных проблем, вопросов морального выбора человека. При этом мыбудем иметь в виду, что основу современного понятия рационализма составляеткритический разум, использующий одновременно и разум, и опыт, включающий в себяздравый смысл, практическую мудрость, скептицизм [2]. Критический разумпорождаем критический интеллект, делающий акцент на науку, помогающий датьчеловеку правильную оценку моральных норм, нравственных принципов. Этоткритический интеллект известный физик Д.Бом назвал «научным духом» ивключил в него: удивление, любопытство, объективную интерпретацию факта,бескорыстное стремление к истине [3].
Спозиций системного подхода науку и нравственность можно рассматривать каксоставляющие элементы единой целостной системы — духовности. При этом поддуховностью будем понимать ее нерелигиозное, светское содержание. Академик П.В.Симонов, исследуя происхождение этой духовности, отмечает два главных мотива,характерных для нее: стремление к истине и бескорыстное стремление к добру [4],т.е. научный и нравственный компоненты. Их согласованность, когерентностьдостигается благодаря системообразующему фактору, о котором мы писали выше иназвали «научным духом». Он призван обеспечить согласованностьценностных представлений человека и его научных знаний. Тогда возникаетсогласованная духовность, без которой нельзя обрести целостности культуры. Таккак ценностное отношение человека к миру охватывает все компоненты культуры:науку, искусство, религию, мораль, то согласованная духовность рождаетстабильные устойчивые социальные системы [3].
Ипоскольку научная мысль является в настоящее время одним из организующих началчеловеческой психики [5], поскольку «действительность внутри которойдвижется и пытается держаться сегодня человек все больше определяется наукой»[6], становится понятным тот вклад, который может вносить и вносит наука внравственное совершенство человека. Упуская исторический аспект эволюции наукии нравственности, мы перенесёмся сразу в XIX-XX век, когда на научной основеначинает разрабатываться проблемы синтеза науки и нравственности.
Фундаментальнаязадача всех наук остается той же самой от Платона и Аристотеля до Рассела иПоппера: бескомпромиссная преданность истине в исследовании и преподавании. Нопоиск истины не может быть вне моральных принципов и норм. В 40-е года XX векаоформляется определение системы правил, действующая внутри научного сообществаи получавшая название внутреннего научного этоса. Их ученый усваивает в ходесвоей профессиональной подготовки. Следование или пренебрежение этими нормамивыступает как акт морального выбора, предполагающий профессиональнуюответственность ученого. Принципы внутреннего этоса науки имеют различныеформулировки. Одни из них выражены Р. Мертоном еще в 1942 году в работе«Нормативная структура науки», а затем в 1965 году в работе«Амбивалентность ученого». Они включают в себя императивыуниверсализма, коллективизма, бескорыстия, организованного скептицизма. БиологХонс Мор выражает их совсем просто: «Будь честным, никогда не манипулируйс фактами. Будь точным! Будь честным в отношении приоритета фактов и идей! Будьнепредубежденным относительно фактов и идей своих соперников» [7]. В этихформулировках научного этоса истина, как высшая ценность, непосредственновстречается с долгом, а служение истине ставится выше любых личных, групповыхинтересов и убеждений.
Всодержание научного этоса можно включить и нравственные принципы ученого,преподающего в студенческой аудитории, о которых писал М. Вебер в своей статье«Наука как призвание и профессия»: это отказ навязывать своимслушателям личные позиции, поскольку слушатели на лекциях вынуждены молчать;обучение своих учеников признанию неудобных фактов с точки зрения их позиций,благодаря чему они обретут способность к диалогу мнений и культур" [8]. Квнутреннему этосу науки, на наш взгляд, следует отнести и ответственностьученого за новизну своих работ, публикуемых в различных изданиях. Каждая работадолжна нести новую мысль, идею, подход, но не быть копией друг друга, иначе оналишается статуса научности.
Проблемывнешней этики науки — социальной ответственности ученых перед обществом за своиоткрытия — обсуждаются уже более пятидесяти лет со времени преступных действийСША, сбросивших атомные бомбы на мирные японские города в 45-м, а также тонныдиоксина на территорию Вьетнама в 60-х годах. В 80-х-90-х годах в связи сдостижениями генной инженерии и молекулярной биологии ученые-генетики объявилимораторий на эксперименты, связанные с вмешательством в генетическую природучеловека. Заслуга ученых в том, что они первые предупредили общественность овозможной опасности, связанной с экспериментами в этой области. Таким образом,социальная ответственность ученых влияет на выбор направлений исследования.Сегодня определены области, исследования в которых предполагается приостановитьввиду сомнительности их достоинств [9]. Социальная ответственность ученых передобществом не снимается даже тогда, когда контроль за использованием достиженийнауки находится в руках реакционных социальных сил, стоящих у власти. Достойныосуждения те физики — создатели атомного оружия в Лос-Аламосе, которые тогда, вдалёком 45-м проголосовали за военную демонстрацию нового оружия в Японии, ихбыло 46%, значительно больше, чем за другие четыре варианта применения атомногооружия в Японии [10]. Нюрнбергский трибунал признал ответственными тех врачей иученых, которые «во имя прогресса науки» проводили эксперименты надузниками гитлеровских концлагерей. В обоих случаях моральный выбор ученыхобернулся пособничеством антигуманитарным силам.
Проблемывнешнего антигуманным науки есть смысл рассмотреть в связи с формированием вистории философии идеала научного познания — единства истины, добра и красоты.Этот вопрос наиболее глубоко исследуется в русской религиозной философии.В.С.Соловьев в речи о Достоевском, произнесенной в 1882 году, подчеркнул, что«в своих убеждениях он (Достоевский) никогда не отделял истину от добра икрасоты в своем художественном творчестве. Он никогда не ставил красотуотдельно от добра и истины. И был прав, потому что три живут только своимсоюзом. Добро, отделенное от истины и красоты, есть только неопределенноечувство, бессильный порыв, истина отвлеченная есть пустословие, а красота бездобра и истины есть кумир. Для Достоевского же это были только три неразлучныевида одной безусловной идеи». «Истина есть добро, мыслимоечеловеческим умом, красота есть то же добро и та же истина, телесно воплощеннаяв живой конкретной форме. И полное ее воплощение — уже во всем есть конец ицель и совершенство, и вот почему Достоевский говорил, что красота спасетмир». Мы видим, что для Вл. Соловьева, как и для Достоевского,безусловное единство добра, красоты и истины имеет человеческое основание,которое мыслимо человеческим умом и которое характеризуется как «бесконечностьчеловеческой души, способной вместить в себя всю бесконечность божества».
Всвоей статье «Общий смысл искусства» Соловьев высказывает оченьценную мысль о том, что для своей настоящей реализации добро и истина должныстать творческой силой в субъекте, преобразующего, а не только отражающегодействительность". Эта идея созвучна нашему вопросу. Единство истины идобра проявляется в деятельности человека, и эта деятельность должна бытьнаправлена на создание прекрасного. Научное познание, ориентированное на поискистины призвано создавать прекрасную и добрую действительность. Красотойподдельной, — Соловьев называет творимую действительность, выпавшую из триадыистина-доброта-красота.
Ноэти идеи, к сожалению, не стали достоянием человечества. И М.Вебер, характеризуяналичную действительность и прогнозируя пути развития действительностибудущего, указал на раздельность истины, добра и красоты. Истинное может небыть прекрасным и нечто истинно лишь потому, поскольку оно не прекрасно, несвященно и не добро. Но это самые элементарные случаи борьбы богов,несовместимости ценностей, — пишет М. Вебер [8]. Прогноз Вебера оправдался.Научные достижения были использованы против человека. Истина и добро оказалисьпо разные стороны баррикад. В конце XX века в современную эпоху это разделениечревато трагическими последствиями, о чем говорит наша история. В современнойкультуре это единство должно стать базовой ценностью новой формирующейсяпарадигмы (о чем будет сказано ниже).
Большоевнимание этому вопросу еще в начале XX века уделил выдающийся французскийматематик А. Пуанкаре. Люди, занимающиеся наукой и изучающие ее глубоко, помнению А. Пуанкаре, должны признать за наукой ее способность формировать всознании человека высшие моральные качества. Тот, кто увидел хотя бы издалироскошную гармонию законов природы, будет более расположен пренебречь своимималенькими эгоистическими интересами, чем любой другой. Он получит идеал,который будет любить больше самого себя. И это единственная почва, на которойможно строить мораль. Ради этого идеала он станет работать, не торгуя своимтрудом, не ожидая никаких вознаграждений. И когда бескорыстие станет егопривычкой, эта привычка станет следовать за ним всюду, вся жизнь его станеткрасочной. Страсть, вдохновляющая его, есть любовь к истине, а такая любовь неявляется ли самой моралью [11]. Наука является коллективным творчеством, онадает человеку чувство необходимой кооперации, солидарности своих трудов струдами наших современников. Ученый чувствует, что работает для человечества и человечествоот этого становится более дорогим.
Самостремление познать истину, которая станет основой дальнейшего развитиячеловеческого мышления, должно объединять людей. Ведь истина науки не зависит оверы, расы, национальности, воли, желания людей. Такую идею провозгласилГейзенберг еще в 1946 году, выступая перед студентами Геттингенскогоуниверситета. Наука, по его мнению, является средством взаимного пониманиянародов, она интернациональна, она направляет мышление человека на вопросы,которые близки многим народам, и в решении которых могут принять участие ученыесамых различных стран и наций [12].
Вфилософских статьях выдающихся естествоиспытателей XX века — основателейквантовой механики ставится вопрос об отношении этики и науки. Правда, этотвопрос у них переходит в вопрос об отношении религии и науки. Здесь можновыделить две близкие, но не тождественные точки зрения, высказанные еще в 20-хгодах XX века. Согласно М.Планку наука имеет дело с объективным материальныммиром и ставит перед ученым задачу сформулировать правильные высказывания обэтой объективной действительности и понять существующие в ней связи. Основу жесуществующей этики составляет религия. Она имеет дело с миром ценностей, спонятием добра и зла, смыслом жизни, потому между наукой и религией не можетбыть конфронтации. Они имеют отношение к различным сторонам окружающего мира:объективной и субъективной.
В.Гейзербергблизок к позиции Планка. Он подчеркивает психологическую потребность в религиичеловека, необходимость вести диалог с представителями других культур, обсуждаявопросы о жизни и смерти, ценностях и идеалах в рамках религиозных символов.Потому он призывал оживить в сознании молодежи основополагающие духовныеценности, придав им озаряющую силу [14]. Но в 40-х годах XX века Гейзенбергпересматривает свою позицию и большую значимость придает науке, как средствуобъединения народов и их культур, о чем мы писали выше.
Другаяпозиция принадлежит А. Эйнштейну и В. Паули. Эйнштейн не был привязан ккакой-либо религиозной традиции и представления о личностном Боге ему былосовершенно чуждо. Господь бог у него источник центрального порядка вещей. Онтворец жизненных природных законов. Центральный порядок принадлежит как ксубъективной, так и объективной области [13]. Наука и мораль, согласно этойпозиции, даны свыше, они должны быть в гармонии, чтобы вписаться в единыймировой порядок. Развитие науки призвано обогатить человечество знаниями обобъективном мире и мире человеческих ценностей.
Сходныеидеи высказываются и сегодня в конце XX века некоторыми виднымиестествоиспытателями. Известный ученый, создатель теории физических структурЮ.И. Кулаков видит в боге ту особую сверхличность, которая ответственна задуховный мир человека, его духовную свободу, нравственные смыслы. Он же (бог)задает высшие программы развития Вселенной основы живых организмов, физическихи математических структур, фундаментальные законы природного и физического мира[15]. Нравственность определяется у Ю.И. Кулакова истинностью веры вбожественные силы. Таким образом, как и в предыдущей точке зрения, наукапознает гармонию мира, созданную богом, он дарует человеку и моральные силы.Такая точка зрения не является новой в истории философии и у ней всегда быломного оппонентов, в том числе и из среды естествоиспытателей. В частности,П.Дирак еще в 1927 году, а также и Н. Бор отстаивали противоположные позиции,считая, что субъективное и объективное находятся в единстве, как две стороныреального мира, как взаимодополняющие друг друга свойства природы, и этодоказала квантовая механика, следствием которой стал принцип дополнительностиБора.
Познаниерассматривается в науке в ряду первых человеческих потребностей. Благодаря чемумы получаем ощущение скрытой гармонии мира. Человек, осознавший,почувствовавший эту гармонию, системность мира, будет стремиться восстановитьединство истины и добра при условии, что в общественном сознании сохранениеэтого единства станет наивысшей ценностью личности, а наиболее привлекательнымстанет образ человека высокой духовности: стремящийся к познанию, служащийбескорыстно высшей морали. Но реальная действительность несколько отличается отидеальных теоретических построений: массовое сознание достаточно далеко отнауки. Об этом еще писал К. Ясперс в работе «Смысл и назначенииистории». Он утверждал, что наука не открывается каждому без усилий.Подавляюще число людей не имеют о науке никакого понятия. Это — прорыв ссознании нашего времени. Наука доступна лишь немногим. Будучи основнойхарактерной чертой нашего времени, она в своей подлинной сущности тем не менеедуховно бессильна, так как люди в своей массе, усваивая технические возможностиили догматически воспринимая ходульные истины, остаются вне ее". Хотя врядли можно полностью согласиться с точкой зрения Ясперса, тем не менее следуетотметить, что в связи с негативными социальными процессами: экономическими,политическими и др кризисами в России, наука тоже переживает функциональныйкризис, массовое сознание все больше выражает разочарование в науке и ставитпод сомнения ее достижения и ценности. Происходит всплеск интереса коккультизму, мистицизму, квазинаучному мифотворчеству и пр. Появляетсядостаточно большое количество работ ученых-естественников, строящих некое новоерелигиозно-метафизическое научное знание [16].
Всфере массовой культуры сегодня в деятельности СМИ чрезвычайно распространенывненравственные формы проявления и эксплуатации бессознательного,иррационального в человеке. Такая культура становится опасной для самого себя ине выполняет защитных функций по отношению к духовному здоровью общества ичеловека. Налицо одна из опосредованных связей науки и нравственности.Используются определенные научные выводы (в частности из психоанализа З. Фрейда)для воздействия на массовое сознание с целью деформации его культурно-нравственныхсмыслов, об этом писал Г. Маркузе в 50-х годах в своей работе «Эрос ицивилизация». Он замечал, что контроль индивидов осуществляется с помощьюиндустрии досуга, развлечений, с помощью формирования ложных репрессивныхпотребностей. Сегодня нейро-лингвистическое программирование — достаточноразвитое направление в Западной психологии. Опираясь на новые субмодальныетехники, можно изменять свое сознание и сознание других вплоть до моральныхпринципов и норм [17]. Наука, воплощенная в действиях электронных СМИ, в рукахопределенных социальных сил становится средством формирования нравственностиобщественного сознания, главным образом молодого поколения. Налицо сегодня вобществе не только отсутствие единства науки и нравственности, но и снижениеценностного статуса научно-рационального постижения мира, следованиянравственно-правовым нормам, а они являются ключевыми в переходе кпостиндустриальной цивилизации.
Важнейшимсредством в ослаблении напряженности этих проблем, последовательного итерпеливого их рассеяния являются такие феномены культуры как наука, искусство,образование, философия. Особая роль должна принадлежать философии, формированиюновой постнеклассической парадигмы в связи с освоением человеком сложныхсаморазвивающихся человекоразмерных систем, в которых существенную роль сталииграть несиловые взаимоотношения, основанные на кооперативных эффектах. Вдеятельности с такими системами возникает новый тип интеграции истины инравственности, целерационального и ценностно-рационального действия. По этомуповоду Пригожин замечал: «в мире, основанном на нестабильности исозидательности, человечество оказывается в самом центре законовмирозданя» [2]. Ценностная ориентация человека, включенного в различныечеловекоразмерные системы (человек и природа, человек и компьютерная сеть идр.) будет определяющей в выборе путей развития этих систем. Она будет включатьв себя не только знания, но и нравственные принципы, налагающие запреты наопасные для человека способы экспериментирования с системой. При этом следуетиметь в виду, что в предполагаемом синтезе наука не только не отказывается отсвоей рациональной формы, напротив, эта рациональность должна достигнуть своейточки — стать критической рациональностью. Только тогда будет возможнарефлексия над культурой, диалог различных культур.
Вновой парадигме диалог Западной и Восточной культур налицо. Известно, что вВосточной культуре истина не отделяется от нравственности, ее способен познатьлишь высоконравственный человек. Но нравственность становится необходимымэлементом и в современной техногенной культуре, и новая парадигма включает вкачестве своего главного смысла: необходимость этического регулированияпознавательной и технологической деятельности человека. Через образования,через СМИ. Смысл этой парадигмы должен быть доведен до сознания масс.Рациональная форма культуры, наука, техника, развитие образования должнырассматриваться с позиций этических требований, что продиктовано нашим долгомперед будущими поколениями.
Этаформирующаяся парадигма есть теоретически предполагаемый путь самоорганизациичеловеческой культуры. Ведь известно, что «рынок» в России активно невостребует нравственные и правовые нормы как высокую культуру. Но дляпреодоления этой трагической ситуации, необходима активизация защитных функцийкультуры в целом, образования, в частности, по отношению к духовному ифизическому здоровью общества. И эта необходимость не пустой звук, ведьпренебрежение нравственными императивами породили ситуацию Чернобыля.
Существуети более тесная связь науки и морали, когда наука решает задачу теоретическогообоснования нравственных принципов. Б. Рассел утверждал, что этическиенововведения, очевидно, имеют какое-либо иное мерило, чем мнение большинства,но мерило, каким бы оно ни было, не является объективным фактом, как в научномвопросе [19]. Это действительно так, тому немало примеров в истории развитиянауки. Галилей, как известно, отстаивал свое мнение, с которым соглашалисьнемногие, но оно завоевало поддержку в конце концов в научном мире. Это былосделано посредством аргументов, выводов из опыта, который каждый мог проделать.
А.Пуанкаре замечал, что чувства, на которые может опереться мораль, у разныхлюдей различна по природе и не встречаются все в одинаковой мере. Одни людиболее сострадательны, другие все подчиняют социальной гармонии, всеобщемублагополучию, желая величия своей стране. Третьи идеалом будут иметь красоту ипервой своей обязанностью будут считать самосовершенствование, стремясь статьсильнее, достигнув совершенства в вещах, которые не безразличны для счастья, неунижая себя в собственных глазах [11]. В данном случае мы считаем, что задачанауки, осмыслив каждый из моральных принципов доказать, что нельзя достичьодной из этих целей, не стремясь к другой, обосновать необходимость этихпринципов для достижения гармонии. Кроме того, в человеческой морали немалопредрассудков, связывающих ее с прошлым. Долг науки — разрушить этипредрассудки, теоретически обосновав их неприемлемость в данной историческойситуации, возможную несостоятельность тех моральных принципов, которыевыдвигаются в корыстных целях. До сих пор нет теоретического обоснованиясущности так называемых общечеловеческих ценностей, лежащих в основерелигиозной и нерелигиозной морали. Речь идет о таких принципах, обсуждаемых вистории культуры, как непротивлению злу силою: «люби врага своего» идр. По этому поводу размышляет известный американский неопрагматист Р. Рорти.Он утверждает, что универсальность принципа само по себе не есть свидетельстворациональности. Например, принцип «не убий», — отмечает Рорти, — вполне универсален, но можно ли считать его более рациональным или менеерациональным, чем принцип: «не убий, если только ты не солдат, защищающийсвою страну, если не палач и если не специалист по эвтаназии» [20].
Следовательно,моральные принципы по-разному работают в различных исторических ситуациях, изадача науки — показать относительную истинность того, что обыденное сознаниеможет считать абсолютным. Философия сегодня рассматривается как единствонаучного и вненаучного знания. Было бы ошибочно умалять и недооценивать формунаучности, присущую философии, но философия включает и учения, неориентированные на результаты научного исследования, а отражающие многообразиеинтересов и потребность различных культур, социальных групп, потому содержит ивненаучные компоненты. На наш взгляд, именно философия, в основе которой лежитнаучная рациональность, способна подвергать системному историческому анализуформирующиеся в культуре нравственные принципы, направлять их по правильномупути.
Ивсе-таки многие размышляют над тем, возможно ли объединить науку, этику, образжизни человека, далекого от мира науки. Нам представляется интересной идеяизвестного профессора философии нью-йоркского государственного университета в БуффалоП. Куртца, автора более 30 книг, ведущего американского гуманиста [21]. Онвыдвигает идею секулярного гуманизма и создания соответствующих социальныхинститутов, которые бы решали проблемы развития широкого научного образования,в основе которого бы лежала способность критического мышления по отношению и крелигиозной ортодоксии и к другим иррациональным претензиям, в том числепаранормальным и оккультным явлениям. Секулярные гуманисты ориентируют своюдеятельность на развитие ответственного морального поведения, они верят врациональный контроль желаний и устремлений. Для более широкого воздействия наобщество секулярные гуманисты занимаются проблемами этического образования,прежде всего выработкой характера, в основе которого лежала бы забота о другихлюдях: жертвенность, участие, терпимость и т.д. Куртц предлагает создавать иуже создал немало секулярных гуманистических центров, которые объединяют трикомпонента: секуляризм, гуманизм, науку. Это центры дружбы, поддержки,глубокого понимания человека.
Но,как отмечает П. Куртц в своей новой работе «Искушение потусторонним»,секулярный гуманизм до сих пор не смог завоевать широкого общественногопризнания. С ростом образованности населения была надежда, что месторелигиозности, парануки займёт зрелое научное мировоззрение, мораль,устанавливающая ответственность самих людей за мир, в котором они живут,социальная философия, основанная на естественном объяснении человеческой жизни.Но эти надежды не оправдались. Искушение трансцендентным, как основательнодоказывает П.Куртц, скрывается в самом сердце человека. Оно постоянносуществует, соблазняя людей картинами сверхъестественных реальностей, разрушаясилу критического мышления и заставляя принять рационально необоснованныесистемы мифов. И все же человечество остро нуждается в том, чтобывосторжествовал новый адекватный эпохе философский, нравственный и научныйвзгляд. Но это может произойти только в том случае, если место старых мифов оспасении займут новые идеалы и цели, в которых будет достаточно грандиозности исилы, чтобы они могли вдохновлять и укреплять величие человека, не аппелируя кпотустороннему. Для этого надо помочь человеку развить нравственные идеалы идобродетели, выдерживающие суровое испытание разумом [2].
Список литературы
ФроммЭ. Быть или иметь. М., 1998.
КуртцП. Искушение потусторонним. М., 1999.
БомД. Наука и духовность: необходимость изменения в культуре // Человек, №1, 1993.
СимоновП.В. Происхождение духовности. М., 1990.
БошлярГ. Новый рационализм. М., 1987.
ХайдеггерМ. Наука и осмысление /Новая технологическая волна на Западе. М., 1987.
Разуми экзистенция. Анализ научных и вненаучных форм мышления. С.-П., 1999
ВеберМ. Наука как призвание и профессия / Самосознание Европейской культуры XX века.М., 1993.
ЮдинБ.Г. Социальная ответственность ученого / Философия и методология науки. М.,1993.
ЮнгР… Ярче тысячи солнц. М., 1960, 75.
ПуанкареА. О науке. М., 1990, 658.
ГейзенбергВ. Шаги за горизонт. М., 1995, 35.
ПланкМ. Естествознание и религия / ж. Вопросы философии, №12, 1986.
ГейзенбергВ. Физика и философия. Часть и целое. М., 1990, 211.
КулаковЮ.И. Синтез религии и науки / ж. Вопросы философии, №2, 1999.
ЛесковВ. За советом к высшему разуму / ж. Общественные науки и современность, №12,1998.
БэндлерР. Используйте свой мозг для изменения. С.-П.,1994.
ПригожинИ, Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1989.
РасселР. История западной философии. М., 1997, 125.
Этика:новые и старые проблемы. М., 1999.
КуртцП. Евпроксофия — необходимость создания секулярных гуманистических центров / ж.Социальные и гуманитарные науки, №3, №4, 1993.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.yspu.yar.ru/