Человекподобен цитадели. Он разрушает стены, чтобы добиться свободы, но с той поры он всеголишь снесенная крепость, открытая звездам.
А.Сент-Экзюпери
Главныйпарадокс политики состоит в том, что, с одной стороны, она уществует с тех пор,как сложилась публичная власть и общество разделилось на управляющих иуправляемых, но, с другой стороны, политическая жизнь в современном смыслеслова возникает лишь в демократическом обществе, признающем несовпадениегрупповых интересов и допускающем их соревнование в форме политическогосоперничества. В традиционных обществах (как и в современных тоталитарныхрежимах) нет политической жизни как процесса, в ходе которого определяютсяносители власти — они там заранее известны. О политике можно сказать то жесамое, что Ф.Хайек сказал о рыночной конкуренции: она есть процедура открытиятаких факторов, которые было бы невозможно открыть по-иному, ибо они носят непредопределенныйхарактер. Вот ключевое понятие современного политичехого процесса — непредопределенностьрезультата.
Такимобразом, специфика политики открывается с позиции теории. Участие в политическойигре, как и в любой другой, имеет смысл лишь постольку, поскольку ее результатыне предопределены и, следовательно, каждый из игроков имеет свой шанс. Если этоусловие нарушается, то мы можем констатировать, что нормальная политическаяжизнь отсутствует. Все мы помним коммунистические «выборы» набезальтернативной основе — к нормальному политическому процессу они отношенияне имеют. Не дает гарантий и многопартийность, если она представлена так, что«руководящую партию» окружают партии-сателлиты. Итак, можно датьпервое определение политики: она есть форма рисковой деятельности, в ходекоторой участники оспаривают друг у друга возможность определять характер иповедение власти. Решающим здесь является принцип неопределенности, отраженныйв понятии риска. Уже это понятие выводит современную политическую науку запределы классического детерминизма, формулирующего свои «непреложныезакономерности» и предопределенные финалы. В частности, марксистскаяметодология исключает политическое видение именно потому, что ориентируется назаранее известных победителей (класс — гегемон, партия — авангард).
Ноигру делает интересной не только относительное равенство шансов, но и характерставок. Если ставки никого не интересуют, игра не привлечет по-настоящемуинтересных участников. Только тогда, когда политика рассматривается как процесс,в ходе которого в самом деле решаются жизненно важные вопросы, она провоцируетобщественные страсти и привлекает яркие характеры. И здесь мы сталкиваемся сеще одним парадоксом политики. Люди, твердо стоящие на ногах, решают своиповседневные проблемы вне политики. Собственно, именно это отражается взнаменитых принципах классического либерализма: невмешательство государства вповседневную жизнь граждан. «Политический человек» отличается от«экономического человека» либеральной классики своей склонностьюперемещать решение социальных проблем из сферы гражданского общества в сферугосударства.
Классикав сущности предполагает, что граждански респектабельный образ жизни — этонеполитический образ жизни. Уважающие себя люди не возлагают своих надежд нагосударство: они решают свои проблемы самостоятельно. Здесь необходимо обсудитьеще один постулат либеральной классики: о «естественном человеке» и«естественном состоянии». Просветители XVIII в. склонны былиотождествлять гражданское состояние с естественным состоянием. Главную проблемуони видели в том, чтобы устранить «искусственные» феодальныеучреждения, сковывающие свободу «естественного человека», («разумногоэгоиста»). Этот просветительский предрассудок дожил до наших дней. Наширеформаторы с подачи своих западных учителей тоже отождествляли«экономического человека» с «естественным» и потомунадеялись, что как только будут убраны «искусственные преграды»тоталитарного порядка, само собой возникнет гражданское состояние со всеми егоатрибутами — рынком, отношениями партнерства и т.п.
Вскорепоследовало горькое разочарование: тотальное отступление государства какобщественного регулятора открыло дорогу не отношениям партнерства, а отношениямедва ли не тотального грабежа, обмана и насилия.
Идело вовсе не в том, что такова специфика российского населения, отвыкшего отгражданской саморегуляции и самодеятельности. Современные аналитики, внимательноизучающие условия экономического старта на Западе, установили, что рыночныеотношения основаны не на естественном состоянии, а на правовом. Только правоусмиряет экспроприаторские поползновения «сильных» и ставит их вситуацию, когда заполучить желаемую «потребительскую стоимость» онимогут только вступив в отношения партнерского обмена с другими. Таким образом, вправовом состоянии сила больше не приносит дивидендов. Ценности и установкигражданского партнерства не даются от рождения и не входят в генетическуюпрограмму естественного «разумного эгоизма», а вытекают из опытаправового состояния, обесценивающего голу! силу. В свете этого мы вынужденыпо-новому взглянуть на политиче скую сферу: она не является исключительнымприбежищем неудачнв ков, не способных существовать по нормам партнерскогообмена и пс тому обращающихся к власти за покровительством; она является прибежищем всех, уберегая общество от стихии насилия. Следовательно либеральныйпринцип «государство-минимум» нуждается в уточняюще] интерпретации:для поддержания нормальных партнерских отношешп требуется правовая неусыпностьгосударства, предотвращающего нару шения правил игры.
Еслиснова прибегнуть к аналогии с игрой, то вырисовывается обра государства каксудьи, которому категорически запрещено вмешиватьс: в пользу одной из команд, ностоль же категорически вменяется в обя занности неукоснительно следить за тем, чтобыне было нарушени правил. Политика, таким образом, выступает как инновационныйпро цесс производства новых властных статусов и влияний в границах универсальной (общеобязательной) правовой нормы. В этом смысле право мерноговорить о едином политико-правовом комплексе. Политика ва правасамоуничтожается, так как стихия силы либо разрушает пивили зеванное общество, либоведет к диктатуре, исключающей нормальнув партийно-политическуюсоревновательность. Таким образом, основшн вопрос политической теории, касающийсясамих условий существовани) политики, имеет две стороны. Одна указывает на то, какиеуслови требуются, чтобы политическая игра велась активно, сохраняла смысл Iпривлекала интерес, другая — на то, какие усилия требуются для прове дения ее вцивилизованных рамках. Что касается первой стороны, то она включает решениеследующю проблем.
Намировоззренческом уровне: участники политической игры дей ствуют в рамкахоткрытой непредопределенной и негарантированно! истории, никому непередоверяющей монопольное право выступать О1 ее имени. В самом деле, еслисуществует то или иное «великое учение», заранее открывающее нам«финал истории», и есть авангард, реализующий эту историческуюнеобходимость, то создается такая ситуация, в которой свободная политическаясоревновательность скорее всего будет отвергнута: вооруженный «великимучением» авангард лучше знает интересы народа, чем сам народ. Поэтому дажеесли электоральное большинство «по недоразумению» или по незнаниювысших исторических истин отказало ему в своем доверии, он сохраняет моральноеправо захватывать и удерживать власть во имя «высшего блага». Такимобразом политический суверенитет народа сохраняет духовную леги-тимность лишьпри условии, что за спиной народа не маячит скрытая необходимость — великий рокистории. В этом смысле мы и говорим о том, что демократическая политическаякультура носит светский и эмпирический характер.
Насоциологическом уровне политическая игра сохраняет свой стохастический характерлишь при номиналистических1 допущениях. Если бы все избиратели в процессевыборов вели себя как лояльные члены своих социальных групп, борьба заизбирателя была бы бессмысленной, а распределение голосов известным заранее:оно совпадало бы с удельным весом различных общественных групп. Современноемассовое общество тем, в частности, отличается от традиционного, что люди в немжестко не привязаны к своим социальным группам. Вместо фатальности единойколлективной судьбы действует принцип свободного индивидуальногосамоопределения. Чем более открытыми и взаимопроницаемыми являются социальныегруппы, тем лучше подтверждается демократическая презумпция свободногоиндивидуального самоопределения. Таким образом, нормальная политическаясоревновательность предполагает, что люди не только действуют в открытой, непредопределеннойистории, но и в открытом в социологическом смысле обществе. Они меняют своиполитические предпочтения вместе с изменениями социальных ориентации.
Науровне взаимоотношений политического и неполитического политическая активностьпредполагает также, что в данной сфере действительно решаются жизненно важныевопросы и что она, таким образом, способна оказывать эффективное влияние надругие сферы общественной жизни. Политическая наука здесь сталкивается сконфликтом двух парадигм, которые по имени наиболее ярких представителей можноназвать соответственно парадигмой М.Фуко и парадигмой Г.Бэккера. Французскийполитический философ М.Фуко, опираясь на специфический «континентальный»опыт, полагает, что власть не локализуется в собственно политической сфере. Онапреследует нас всюду: в семье, в школе и университете, в больнице и в клубе.Всюду мы сталкиваемся с асимметрией влияния, выражающейся в том, что А влияетна Б сильнее, чем Б на А. Власть, таким образом, выступает как универсальноеобщественное отношение. Поэтому наука о власти, если она желает не быть жертвойиллюзий, должна всюду «раскрывать вездесущий микроб власти», создающийспецифическую лихорадку в человеческих отношениях.
Властьможет демонстрировать себя, как она это делает в собственно государственнойсфере, но она может оказывать скрытое влияние.
1Номинализм есть определенная позиция в вечном философском споре о природе общихпонятий: «реалисты» полагают, что общее существует реально ипредшествует отдельному; номиналисты полагают, что общее — это всего лишь суммаотдельных и, следовательно, существует лишь номинально.
Парадигма- коллективная познавательная установка (модель), посредством которой данноепоколение ученых выстраивает и интерпретирует накопление новых фактов, неукладывающихся в сложившуюся модель.
Обязанностьаналитика, согласно М.Фуко, — срывать маску власт особенности в тех сферах, гдео господстье и подчинении говорил принято. В такой парадигме политологиявыступает как наука о с
Совсеминаче предмет политологии выступает в паради Г.Бэккера. Этот представительчикагской школы склонен «максима зировать» либеральный принцип«государство-минимум», предпола что развитие нормального гражданскогообщества сопровождается прерывным поэтапным сокращением прерогатив власти.Цивилизо! ный процесс понимается как процесс замещения властных отноше]отношениями гражданского партнерства — вплоть до полного сверть ния власти.Здесь, как видим, либеральная традиция смыкается с ы ксистской, ожидающей«полного отмирания» государства и политики этой парадигмеполитическая наука выступает не поли-, а монодисц линарной, так какпредполагается, что власть локализуется исклю тельно в государственной сфере иизучение ее не требует привлече] других наук, кроме науки о политической властикак таковой.
Любопытно,что реальный политический процесс отличается ц личностью, причем разные егофазы то больше соответствуют «па дигме Фуко», то «парадигмеБэккера». Скажем, социал-демократичес] (или кейнсианская) фазапредполагает «большое» социальное государ во, активно вмешивающееся вобщественную и экономическую жиз Напротив, как правило, следующая за нейконсервативная (моне ристская) фаза сопровождается критикой«завышенных» социальн обязательств государства, свертываниемсоответствующих программ расходов. На этом этапе реванш берет «парадигмаБэккера». На сам деле, как нам представляется, обе парадигмы связаныотношениями, полнительности. Подобно физике, описывающей одну и ту же реаность то на языке теории поля, то на языке корпускулярной теор] политологияможет описывать власть в ее институциональных форм когда она является нам зримои вещественно («корпускулярно»), а д жет — во внеинституциональныхформах, когда она прячется в сфе{ неформального влияния и контроля.
Реальноепротиворечие общественной жизни состоит в том, что одних случаях людизаинтересованы в том, чтобы власть явила ев лицо, институциировалась иконституциировалась, а в других — нащ тив, в том, чтобы она«стушевалась» до незначительного, неформалы го влияния. Реальнаядилемма часто состоит не в том, больше и меньше власти требуется обществу, а втом, в каких формах ей прстоит выступить: формально-институциональных илинеформальных. Не менее важный вопрос касается социальной эффективности власти.Здесь мы сталкиваемся с различием критериев, унаследованных от либеральнойклассики, с одной стороны, и современных модернизацион-ных ипостмодернизационных теорий — с другой.
Спозиций либерально-представительской классики власть эффективна, если онаудовлетворительно выполняет те или иные заказы гражданского общества и егогрупп. Власть не должна иметь собственной воли — это означало бы узурпацию волигражданского общества; ее дело — выступать с заполненным (императивным)мандатом. Подобная философия, несомненно, связана с презумпциямипросвещенческого «натурализма» — апологетикой «естественногосостояния» и «естественного разумного эгоизма».
Вмодернизационной парадигме, характерной преимущественно для обществ«догоняющего развития», «естественное состояние» как разпризнается наименее удовлетворительным, обрекающим на консервацию устаревшихпорядков, на отставание. Поэтому эффективность власти оценивают по тому, насколькоона способна организовать процесс социальной модернизации и управлять им.Власть здесь выступает в роли «наставника общества» и берет на себяфункции социальной инженерии. Наконец, в постмодернистской«скептической» парадигме, когда уже не верят ни в историческуюнеобходимость, ни в универсалии прогресса, эффективность власти выступает каккредо профессионалов, умеющих «красиво» вести игру и ориентирующихсяне на вкусы и интересы «публики» (избирателей), а исключительно накритерии, принятые в среде класса политических профессионалов. Политикаобособляется от общества, утверждая свою «профессиональную» автономиюи свои внутренние нормы. В этой парадигме от аналитика требуются не столькоусилия по выявлению тех или иных «приводных ремней», идущих отобщества к власти и обратно, сколько высвечивание механизмов производствавласти внутри самой власти. Власть в данном случае выступает как акционерноепредприятие, участниками которого являются держатели властного капитала — возможностейоказывать давление и создавать напряженность. Постмодернистская аналитиказаявляет вместе с марксистской, что власть делится не по голосам (избирателей),а «по капиталу», но при этом имеется в виду не «финансовый капитал»,а капитал властного давления, в рамках которого связи с силовыми структурамиили возможности влиять на позицию прессы ценятся отнюдь не меньше, чем обычныефинансовые возможности. Это возрастающее обособление процесса производствавласти от общества выходит за рамки обычной дихотомии «демократия — авторитаризм»,так как наблюдается сегодня всюду, и на Востоке, и на Западе. Этот процесссопровождается «эмансипацией» власти от давления со стороныценностной сферы.
Соотношениемежду двумя детерминантами власти — со стороны тересов и со стороны ценностей — представляет сегодня одну из ] нейших проблем политологического анализа.
Вспомним,что власть нужна обществу не только чтобы удовле рять социальные заказыразличных групп и добиваться сбалансиро ности их интересов, но и для того, чтобыпредохранять обществ» всегда подстерегающей стихии насилия.
Те,кто судит о власти только на основании критерия выполнен или невыполненныхсоциальных обязательств, недооценивают этот следний аспект. Радикал-реформаторыи революционеры «демонтирз старую власть от имени „болеесправедливого“ или „более рационал го порядка“. Они при этомнередко забывают, что наряду с различг плохого и хорошего порядка существуетболее кардинальное разл порядка и хаоса. Пора понять, что, ломая прежнийпорядок, реформ ры автоматически не попадают в „светлое будущее“ наоснове не ложных закономерностей прогресса. В действительности мы живе) воВселенной Маркса, а во Вселенной Винера, в которой хаос — б
Эторассуждение о власти в контексте порядка как наиболее Д( цитного состояния, ведетполитологию к старой дихотомии „цивил ция — варварство“. Политическаявласть предохраняет общество от варства всеобщего нелегатимированного насилия — в этом ее достов во помимо тех, которые мы отыскиваем с помощью критериев соцвной справедливости, свободы, равенства и т.д.
Важно,чтобы спор о справедливости и несправедливости вел' рамках цивилизованногопорядка, а не сопровождался провалом в варство неупорядоченных»разборок" между различными силами, этому вопрос о том, как сохранитьполитическое соперничество, производство новых социальных статусов и отношенийв границах вилизованного порядка, принадлежит к главнейшим вопросам полит скойтеории. Цивилизованный политический порядок в качестве в мета изученияполитической теории не совпадает с предметом прав* науки. Последняя изучаетформальные институциональные основ такого порядка, тогда как политическаятеория исследует реал факторы производства порядка: различные групповыемотивации и ности, интересы и позиции в их взаимном динамичном балансе.
Политическаянаука постоянно балансирует между «парадигмой тересов» и«парадигмой ценностей». Хотелось бы предостеречь от спешноговынесения вердикта ценностному подходу. Челове] «религиозноеживотное» (Л.Фейербах) и не может жить только шп сами. Процедурысогласования интересов давно изучает западная п тическая теория. Процедурасогласования различных культурных I и ценностей изучена гораздо хуже. Между темона имеет особое звние дои нашей страны, включающей множество разнородныхэтносов, конфессий, культурных традиций.
Вестидиалог в ценностно однородном или ценностно-нейтральном поле значительно легче,чем в ситуации, когда участники ценностно ангажированы и при этом имеютразличные приоритеты.
Современнаяполитология сочетает две методологические стратегии. Одна из них связана спроцедурами отнесения к интересам. Раскрыть пружины «реальнойполитики» — значит вскрыть стоящие за ней интересы. Это предполагаетрешение другой задачи: какими средствами может быть достигнут консенсус вобласти интересов.
Втораястратегия связана с процедурами отнесения к ценностям. В аналитическом смыслеона предполагает раскрытие той пружины политических событий, которая связана сконфликтом ценностей, менталитета, традиций.
Вэтой связи требуется решить задачу: как достичь компромисса и согласованияразличных ценностных позиций. Эта задача обретает особую актуальность, когдастолкновение интересов и позиций происходит в ценностно-разнородном поле.
«Натуралистам»в политике, привыкшим подсчитывать шансы сторон в одном только материальномизмерении, современная Россия может представляться скорее объектом, чемсубъектом большой мировой политики. Они рассуждают в линейном времени, гдебудущие состояния однозначно предопределены предшествующими, будущие шансы — существующимистартовыми условиями. Однако, если бы это и в самом деле было так, у Историибыли бы вечные любимцы — неизменные лидеры, гегемоны и передовики.
Опытпоказывает, что это не так, что история реализует свои альтернативы, периодическименяя «лидеров прогресса» и центры мирового развития. При этомматериальной силе первоначально противопоставляется не такая же сила, адуховное преимущество. Всемогущему Риму когда-то противостоял Карфаген — ипотерпел поражение. Реальная историческая альтернатива оказалась связанной сИерусалимом, который заведомо не мог тягаться с Римом по критериям могущества.Он противопоставил материальной силе альтернативу в сфере духа, в системеценностей — и Рим потерпел поражение.
Подводяитоги этих предварительных рассуждений, можно заключить следующее. Политологиякак новая научная и учебная дисциплина именно в силу своей новизны сильнеевлияет на формирование нового стиля мышления в общественных науках, чем другиедисциплины, успевшие сложиться раньше. Она не может отстоять свой статус всистеме современной науки, не преобразовывая в соответствующем духе всю этусистему, не актуализируя те проблемы и ракурсы научного мышления, с которымиона связана генетически.
Список литературы
1Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 25.
Поматериалам: Политология Учебник А С. Панарин. Политология. Учебник. Изданиевторое, переработанное и дополненное. — М.: 000 «ТК Велби», 2003. — 448 с.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.oprave.ru/