Реферат: Террористическиеакты в Лондоне 2005 г.
7 июля 2005 г. четыребомбы взорвались в самом центре Лондона. Свыше 50 человек убито, около 700 былиранены1. Террористы-смертники погибли. Ответственность за взрывы сталиоспаривать сразу несколько исламо-экстремистских организаций, что само по себебыло новостью для Великобритании. В отличие от других стран Европы здесьникогда не было актов террора исламистов, последние «недоразумения» англичан смусульманами относились к 1958 г., а Лондон даже называли (поскольку здесьиздавалось еще в 2000 г. до 50 влиятельных в мире ислама арабских газет ижурналов) «политической и интеллектуальной столицей арабского мира» и даже«Бейрутом на Темзе». Это взаимное англо-мусульманское благорасположение,казалось, будет бесконечным. Премьер-министр Великобритании Тони Блэр дажезаявил в январе 2005 г.: «Нет такого понятия, как исламский террорист»2.
Конечно, это имело своиобъяснения. Мусульмане, главным образом из Индии, Йемена и Сомали, появилисьздесь еще в середине ХIХ века. К началу ХХI века они заселили целые кварталыЛондона и многих других городов, составив, например, в Бирмингеме и Манчестерене менее 10% жителей. По последним данным (которые очень разноречивы), ихнасчитывается до 9 млн. чел. (на 58 млн. чел., составляющих населениеВеликобритании). Здесь действуют самые различные организации – от вполнереспектабельных типа созданного в 1891 г. Исламского института или основанногов 1944 г. Исламского культурного центра до радикально-исламистских «Деобанди» и«Джамаат-и Ислами». Таких организаций – свыше сотни (суннитских, шиитских,молодежных, земляческих, просветительских)3. Кроме того, в стране открыто свыше2 тыс. мечетей и молельных домов для верующих мусульман, 80 медресе. В 2001 г.в британском парламенте было представлено 4 мусульманина – один в Палате общини 3 в Палате лордов4.
Хотя в Англии можнобыло все/>гда встретить членов палестинской ХАМАС,ливанской «Хезболла» и других исламских боевиков или просто сочувствующих им, вцелом исламские фундаменталисты, как умеренные, так и радикальные, старалисьвести себя скромно, чтобы не тревожить общественное мнение. Здесь не разобнаруживали палестинцев, охотившихся за израильтянами, алжирских террористов,«отдыхавших» после совершения боевых акций в Алжире и во Франции. В 1998 г.здесь задержали боевиков, устроивших в 1995 г. взрыв в парижском метро. Но всамой Великобритании ничего подобного не случалось. Создавалось впечатление,что исламо-экстре-мисты рассматривали ее как «тихую заводь», чуть ли не«санаторий», где можно было укрыться, отсидеться, зализать раны и подготовитьсяк новым акциям. Об этом постоянно напоминала ассоциация «Аль-Мухаджирун»,призывавшая мусульман Англии «всячески помогать борцам за свободу в Палестине,Кашмире, Чечне, Боснии». А Исламская ассоциация благотворительностиВеликобритании в соответствии с этой установкой собирала с верующих мусульманпо 35 фунтов стерлингов в помощь единоверцам в Афганистане и Македонии, по 40фунтов для них же в Кашмире, Сомали, Чечне и Турции, по 45 фунтов – «братьям» вАлбании, Боснии, Косово, Йемене и Судане, по 50 фунтов – жертвам стихийныхбедствий в Бангладеш, по 60 фунтов – мусульманам Палестины. Соответствующиебланки-листовки автор лично видел в мечетях и мусульманских магазинахБирмингема, Манчестера и других британских городов5.
Были и более тревожныесимптомы. В Лондоне до 2001 г. функционировал британский филиал «Аль-Каиды», асам ее глава Усама бен Ладен даже приезжал в Англию, прикрываясь диппаспортомодной из арабских стран, и занимался здесь организацией террора в Египте.Открыто действовал в Лондоне Абу Хамза аль-Масри («Египтянин»), скрывший подэтим псевдонимом свое настоящее имя – Мустафа Камель. Потеряв глаз и руку всражениях против советских войск в Афганистане, он в дальнейшем сумел в 1994 г.перебраться через Пакистан в Англию и, женившись на англичанке, приобрестибританское гражданство. Связанный одновременно и с египетскими экстремистами изгруппы «Аль-джихад аль-исламий» и с алжирскими боевиками, Абу Хамза от их именистал издавать бюллетень «Аль-Ансар», а в одной из мечетей Лондона всяческиоправдывал террор экстремистов. Создав на деньги бен Ладена группу«Ансараш-шариа» (Приверженцы шариата), он через нее стал поддерживатьисламистское объединение «Армия Адена» в Йемене, куда направил своего сына инесколько арабов, имевших британское и французское подданство. После их арестаАбу Хамза организовал в Йемене в отместку несколько терактов. В результатепогибло 6 йеменцев. После начала боевых действий в Чечне Абу Хамза, сам себяназначив «главным английским муфтием», объявил России джихад и стал уже открытоготовить добровольных «моджахедов» для Чечни и Афганистана. В сентябре 1999 г.он оправдал в одной из своих проповедей взрывы домов в Москве. Британскиеспецслужбы заинтересовались им только после сентября 2001 г., да и то как-тонерешительно, дважды арестовывали и освобождали его в 2002–2003 гг. Тем неменее в 2004 г. он открыто выступал с проповедью джихада на улицах Лондона6.
Столь же одиозной былаактивность выше упоминавшейся «Аль-Мухаджирун», в 1996 г. отколовшейся отвсемусульманской партии исламского освобождения (ПИО) во главе с сирийцемОмаром Бакри, официально выступавшим за «мирное» созидание единого для всехмусульманского халифата. Вместе с тем Бакри, владея в Англии коммерческойфирмой, собрал 250 тыс. долл. для боевиков Шамиля Басаева, вел здесь, а также вСША, Франции, Германии и Индии активную пропаганду, поддерживая открыто «джихадна оккупированных территориях», к которым относил (в 90-е годы) Боснию,Палестину, Чечню, а потом – и Аравию (очевидно, имея в виду наличие там базСША). Он же регулярно переводил собранные в Европе средства чеченской идагестанской диаспорам в Иордании (для последующего перечисления на нуждыбоевиков), а также спонсировал отправку через Турцию на Кавказ групп арабскихнаемников из числа ветеранов афганской войны 1979–1989 гг. Бакри за 1998–2001гг. направил в Афганистан, Кашмир и Чечню до 200 пакистанцев, ранее проживавшихв Англии7.
Согласно информациианглийских СМИ, к сентябрю 2001 г. в стране свободно проживало около 20исламо-экстремистов, обвиняемых в убийствах нескольких сот людей в Алжире,Тунисе, Египте и Иордании. Тогда же стало известно, что из многочисленныхисламских организаций в Великобритании по крайней мере три выполняли заданияУсамы бен Ладена по вербовке боевиков, обеспечению их деньгами, документами,средствами связи и оружием. Уже после 11 сентября 2001 г. выяснилось, что неменее 5 террористов из тех, кто захватил самолеты и направил их на здания вНью-Йорке и Вашингтоне, довольно долго проходили обучение в Англии8.
После событий 11сентября спецслужбы Великобритании, наконец, зашевелились. Некоторые изисламских ассоциаций, неосторожно «засветившие» свои связи с террористами, былипоставлены под запрет, а лидеры – арестованы или высланы. Однако благодушие всееще не покидало британцев. Их не очень беспокоило распространение в странепечатных изданий, призывавших «вернуться к халифату», а главное – «избавитьсяот империй Запада, расхищающих ресурсы угнетенных наций». Даже рост числаэтнических англичан, принимавших ислам (а таких в 2000 г. было около 5 тыс.чел.), общественность страны почти не волновал, хотя в последующие годы онпродолжал увеличиваться и за счет новообращенных коренных жителейВеликобритании, и за счет прибывавших в страну иммигрантов, в частности бывшиххристиан из Африки и островов Карибского моря9.
Здесь необходимыпояснения. Мусульмане в Западной Европе живут по-разному. И хотя в целомположение мусульманских диаспор на Западе несравненно лучше, чем их соотечественникову себя на родине, они тем не менее все же страдают от расизма,национально-конфессиональных предрассудков, которые обрекают их в сущности наотчуждение и сегрегацию, формально отсутствующую. Сталкиваясь с непониманием,травлей, нападениями погромщиков, мусульмане ожесточаются и становятся, пословам одного из их лидеров, «легкой добычей националистов и мусульманскихфундаменталистов».
В частности, прессаотмечала, что в Германии лет 10 назад уже действовали 14 организацийисламо-экстремистов, в которых состояли более 20 тыс. активистов, в том числе –выходцы из Алжира, Сирии, Египта, Ирана. В то время создаваемые ими мечети иисламские центры стали буквально питомниками исламизма, как и разбросанные повсей Европе ячейки экстремистов-подпольщиков. Однако права и возможности этихактивистов сильно ограничены отсутствием у большинства из них германскогогражданства. Кроме того, ряды таких организаций неоднородны – турки, арабы,иранцы тяготеют к своим этническим землячествам, а среди граждан Ирана и Турцииеще больше настаивают на уважении своей этнической принадлежности курды(которых уже к 1995 г. в Германии было до 500 тыс. чел.). Это обстоятельство вопределенной мере разъединяет мусульманскую диаспору в Германии, заодноослабляя и потенциал исламистов. К тому же большинство мусульман в Германиидорожит возможностью жить в этой стране. Более того, влияние исламистов вдиаспорах, как правило, слабее, чем на родине. Иммигранты живут болеезажиточно, и к тому же многие из них разделяют идеи не столько исламизма,сколько национализма, левоанархизма и даже марксизма (особенно курды,поддерживающие Рабочую партию Курдистана), что также осложняет деятельностьисламистов в Германии.
Иное положение воФранции, где по закону вообще игнорируются этнорелигиозные различия междужителями страны и поэтому по статистике каждый второй сын иммигрантов и каждаячетвертая их дочь вступают в брак с коренными французами. И хотя в стране 5соборных и свыше 1500 обычных мечетей, в которых проповедуют до 600 дипломированныхимамов, подавляющее большинство мусульман Франции далеко от исламо-экстремизма,дорожит возможностью жить и трудиться во Франции, где к тому же они обладаютболее широкими возможностями и правами, чем у себя на родине10.
Во Франции существуетдавняя традиция не обособления иностранцев, а приобщения их к французскойкультуре. На эту же идею работала и французская концепция «непосредственного»(прямого) управления в колониях, где всем жителям внушалась мысль о вечной«цивилизаторской миссии» Франции и о том, как прекрасно, отказавшись от своей«отсталой» и «реакционной» культуры, почувствовать себя французом, причастным кнаследию Вольтера, Руссо и Дидро, к великому принципу «свобода, равенство,братство». Французы всегда умели продвигать свою культуру и язык, что и сейчасеще чувствуется в давно ставших независимыми странах Магриба, Западной иТропической Африки, Ливане и на Мадагаскаре. Тем более успешно они добиваютсяполу-, а иногда и полной ассимиляции поселившихся среди них жителей этих стран.
Это вовсе не означает,что во Франции нет исламо-экстремистов и потенциальных террористов средимногомиллионной диаспоры выходцев из мира ислама. Взрыв на станции Сен-Мишель впарижской подземке в 1995 г., нередкие аресты, облавы и обыски с разоблачениемтех или иных нелегальных групп свидетельствует, что опасность мусульманскогорадикализма здесь существует. Но шансов развернуться у него меньше, авозможностей у властей нейтрализовать – больше. Помимо всего вышесказанного, воФранции есть группы мусульман, резко враждебно настроенные по отношению кисламизму и даже арабскому национализму. Это – семьи примерно 42 тыс. алжирцев,ранее служивших во французской администрации и войсках Франции в Алжире. Онивынуждены были покинуть родину в 1962 г.11 Это – сотни и тысячи алжирцев,бежавших во Францию после 1991 г., когда исламо-экстремисты стали убиватьлитераторов, журналистов и вообще интеллигентов, пишущих по-французски.Наконец, следует принять во внимание огромный опыт французской полиции, с 20-хгодов имеющей информаторов во всех арабских и африканских общинах страны. Посведениям, полученным автором от непосредственного очевидца, жандармы уже тогдазнали, что иммигранты селятся обособленными землячествами по кланам, племенам,этносам и конфессиям. Поэтому, расследуя любое дело, они почти всю необходимуюинформацию получали от клана или общины, соперничавших с теми, к которымпринадлежали подозреваемые.
Совершенно особаяситуация сложилась в Великобритании, где много, до 75% местных мусульман имеютбританское гражданство. В основном это бывшие пакистанцы (их – до ⅓),индийские мусульмане, уроженцы Восточной Африки и Нигерии, Малайзии, Бангладеш,турецкой части Кипра и прочих бывших колоний Великобритании, уехавшие с родинывскоре после провозглашения ее независимости. Однако значительный ростмусульманской диаспоры в Великобритании, связанный с экономическими исоциальными причинами, судя по всему, привел к преобладанию среди британскихмусульман лиц, не являющихся гражданами страны. Это – воспользовавшиеся правомна воссоединение семей родственники (еще чаще – псевдородственники) ранееприехавших, а также лица, сумевшие въехать в страну, но еще не получившие (поразным причинам) гражданства. Имеются и нелегалы, каковых немало. Английскоеправило «живи и давай жить другим» приводит к определенной обособленности,отгороженности мусульман от британского общества (чего гораздо меньше,например, во Франции и даже в Германии). Мусульманские кварталы английскихгородов, особенно в Манчестере, Ноттингеме, Бирмингеме, имеют своиспецифические особенности, внешне отличаются от населенных коренными британцамирайонов, как правило, теснятся вокруг мечетей, характеризуются обилиемэкзотических лавок и магазинов, множеством детей на улицах, а также выраженнымимусульманскими деталями одежды или просто полностью традиционнымимусульманскими одеяниями, особенно женщин и лиц пожилого возраста12.
Естественно, здесь, всвоем замкнутом мирке, как бы воспроизводящем «микроотечество» (отчужденностьот коренных жителей и сплоченность в рамках прихода той или иной мечети лишьэтому способствуют), любой мусульманин, даже исламский радикал можетрассчитывать на солидарность и поддержку, хотя бы молчаливую. Дисциплина искрытность деятельности в рамках бесчисленных (часто исчезающих еще быстрее, чемвозникающих) ассоциаций, нелегальных организаций, тем более – суфийскихбратств, о которых всегда мало что известно, где бы они ни действовали, лишьдополняют картину. Иными словами, для действий исламо-экстремистов вВеликобритании условия всегда были куда более благоприятны, чем в Германии и воФранции.
То, что вВеликобритании до определенного времени все было относительно спокойно, –отнюдь не результат усилий британских спецслужб, а просто следствие собственныхрасчетов лидеров исламо-экстремизма, до поры до времени предпочитавших «нетрогать» Великобританию. Сохраняли ее как своего рода политическое убежище июридически более или менее надежное укрытие, в котором можно спрятаться болеегарантированно, чем где-либо, и даже в случае обнаружения уповать на британскуююстицию, не выдающую политических эмигрантов вообще, тем более, если им народине грозит смертная казнь. Поэтому-то и вели себя столь непринужденно вАнглии упоминавшиеся выше Абу Хамза аль-Масри, Омар Бакри, да и десятки прочихлидеров такого же рода, только калибром поменьше и постаравшихся не так«засветиться» в средствах массовой информации.
Однако обстановка сгодами менялась. События 11 сентября 2001 г. в США вызвали, с одной стороны,тревогу правящих кругов в Великобритании, с другой – нажим со стороныВашингтона и требование усилить борьбу с терроризмом. Соответствующий закон,принятый британским парламентом еще в феврале 2001 г., но применявшийсяотносительно мягко, формально запретил деятельность 14 связанных с Усамой бенЛаденом организаций, включая «Аль-Мухаджирун» Омара Бакри (который, впрочем,мало от этого пострадал, став менять названия или имитируя раскол своих групп).В целом ситуация практически не изменилась. В то же время недовольствомусульман, как на Востоке, так и на Западе, политикой Великобритании резковозросло вследствие участия английских войск весной 2003 г. в войне США противИрака и последующей оккупации этой страны. Британские вооруженные силы,несмотря на то, что масштабы их действий и зона ответственности в Ираке былинамного меньше, чем у американцев, так же, как и «союзники», вынуждены былиотбиваться от нападений партизан, наносить последним ответные удары, мстить заакты террора и гибель боевых товарищей, производить аресты, облавы и«зачистки». А поскольку в Ираке, судя по сообщениям СМИ, вооруженнымсопротивлением руководят исламисты, а участвуют в нем, помимо иракцев, такжемусульмане из самых разных стран, в том числе – из Иордании, Сирии, Египта,Афганистана и Пакистана, то это не могло не сказаться на отношении уроженцевэтих стран, в том числе проживающих в Великобритании, к властям, да и в целом кнаселению данного государства.
В то же время правящиекруги США и Англии за два года войны в Ираке все же кой-чему научились. Онипрекратили начатую в 2003 г. американской морской пехотой тотальную войнупротив всех иракцев как таковых (что должно было, судя по всему, устрашитьиракцев, чего не случилось) и сделали первые шаги по политическомуманеврированию с учетом этноконфессиональной ситуации в стране. С самого началаони стремились договориться с курдами (т.е. примерно 20% населения Ирака),которые с 1991 г. пользовались их негласной поддержкой. Однако курды не былиедины: среди них функционировали, помимо соперничавших друг с другомнационалистических группировок, также организации исламо-экстремистского толка(в частности, «Ансараль-Ислам», «Ат-Таухид» и др.), которые, связавшись с«Аль-Каидой», воевали как с националистами, так и с войсками западных держав13.Тем не менее с основной частью курдов, судя по всему, удалось договориться, чтодало возможность вовлечь их лидеров в процесс политического урегулированияиракской проблемы.
Еще сложнее делообстояло с шиитами, составляющими до 60% всех арабов Ирака. Англо-американцы,вторгшиеся в Ирак, столкнулись после оккупации страны с сопротивлением как всуннитских районах (всегда бывших оплотом влияния властей в Багдаде), так и вшиитских, которые были настроены против Саддама, но предпочли бы избавиться отнего без «помощи» Запада. К тому же США опасались шиитов гораздо большесуннитов, считая их сторонниками соседнего единоверного Ирана, каковой дляамериканцев, начиная с революции 1978–1979 гг., безусловно, враг № 1 на БлижнемВостоке. Поэтому ожесточенные бои кипели как в ставшем знаменитым «суннитскомтреугольнике» Багдад – Рамади – Тикрит, так и в священных для шиитов городахНеджефе и Кербеле, не говоря уже о населенном преимущественно ими (иоккупированном англичанами) главном центре Южного Ирака городе Басра. Например,только в декабре 2004 г. в Неджефе и Кербеле погибли 22 и были ранены 34человека14.
Постепенно американцамвсе же пришлось изменить тактику. Уже в первый состав Переходного правящегосовета они включили 13 шиитов, 5 суннитов и 5 курдов, 1 туркмена и 1 ассирийца.Этот состав не получил поддержки иракцев, поскольку за ним «стояла Америка».Однако последующие усилия в этом направлении, очевидно, стали давать плоды. Икогда при новом раскладе сил главой государства в Ираке стал курд, аправительство возглавил шиит, это означало безусловно, стремление правящихкругов Запада создать новую модель управления Ираком при опоре на курдов иарабов-шиитов, которые преследовались при режиме Саддама Хусейна. «После почти1400 лет доминирования суннитов в истории ислама установление во главеарабского государства правительства с господством шиитов является абсолютнореволюционным шагом», – писала в мае 2005 г. «Нью-Йорк таймс». И хотя газетавыражала опасения по поводу возможного объединения Ирана, Бахрейна (где шиитов75%), Ирака, Ливана (где их – до 40% населения) и близких к шиитам алавитовСирии (до 12%), не говоря уже о 10–15% шиитов среди жителей Саудовской Аравии,все же она расценивала (и справедливо) данную акцию США в Ираке как удачу,после которой «Буш будет рассматриваться в истории шиитов как освободитель»15.Так это или нет, но определенные политические дивиденды от хотя бы временнойопоры на шиитскую элиту США получили.
Несомненно, этообстоятельство привело к сокращению масштабов воинских операций в Ираке, гдепредставители двух общин, составляющих в общей сложности большинство населения,получили хотя бы частичное удовлетворение своих требований. Конечно, истокииракского сопротивления далеко не исчерпаны: против оккупантов резко настроенасуннитская община страны, ныне оттесненная на второстепенные позиции; противних продолжают сражаться тысячи подпольщиков, прибывших в Ирак за эти годы изсоседних мусульманских стран в качестве добровольцев; наконец, далеко не всекурды и не все шииты смирились с присутствием в стране иностранных войск и вообщес господством «иноверцев». Тем не менее в целом накал борьбы в Ираке, покрайней мере временно, несколько спал.
Но дляисламо-экстремистов такой ход событий смерти подобен. Для них переход отвооруженного сопротивления к переговорам, к мирной (экономической,политической, социальной, культурной и иной) эволюции и реформам означаетпотерю влияния радикалов и террористов и его переходу в руки умеренныхисламистов, согласных отстаивать свои взгляды в рамках законности и порядка.Поэтому вожди «Аль-Каиды» и других сил исламо-экстремизма, в свое время срадостью ухватившиеся за войну в Ираке, как за неожиданный подарок, делают все,чтобы исключить какое-либо умиротворение и саму возможность развития мираислама по гуманному пути ненасилия и согласия. Судя по всему, в результатесовместных действий ряда подчиненных им организаций (а может быть,единственной, их всех объединяющей, но без конца меняющей названия и обличья вцелях запугивания Запада пропагандируемым «обилием» такого рода структур) ужепосле начала войны в Ираке были осуществлены теракты в мае 2003 г. в Касабланке(42 убитых, около 100 раненых), против миссии ООН в Багдаде вавгусте 2003 г.,синагог Стамбула в ноябре 2003 г. и мирных шиитов Ирака в марте 2004 г. (общеечисло жертв – 270 чел.). 11 марта 2004 г. связанные с «Аль-Каидой» и «Ансараль-Ислам» террористы взорвали три пригородных поезда в Мадриде, убив 198 иранив около 1,5 тыс. человек16. 9 мая 2004 г. в результате теракта были убитыпрезидент Чечни Ахмад-Хаджи Кадыров и еще 5 человек. Летом и осенью 2004 г.наблюдалось усиление терроризма на Северном Кавказе, особенно в соседних сЧечней Ингушетии и Северной Осетии, где, конечно, особо потрясло весьцивилизованный мир нападение 33 боевиков на школу в Беслане, во время которогопострадали свыше тысячи человек. Из них более 330 были убиты17. 7 октября 2004г. 34 человека погибли в селении Таба на Синайском полуострове вследствие сериивзрывов. До этого в Египте 7 лет не было терактов, причем исламисты дажеофициально объявили о перемирии с властями18. 2 ноября 2004 г. Мухаммед Буйери,голландский гражданин марокканского происхождения убил 15 выстрелами в упор наулице Амстердама кинорежиссера Тео Ван Гога за критику им «нетерпимостимусульман». После ареста убийца заявил: «Я действовал исключительно во имя моейрелигии»19.
Характерно, что почтивсе нападения были совершены (за исключением Ингушетии) не на войска и вообщене на силовые структуры. Они имели целью запугать мирных жителей и Запада иВостока, политически «напомнить» о себе, дабы подчеркнуть невозможностькакого-либо мирного решения, а заодно – как бы поднять престиж среди мусульмани закрепить свое влияние на них. В этом же ключе следует рассматриватьпоследующие акции исламо-экстремистов, не очень частые и масштабные, норегулярно повторяющиеся (например, вследствие двух взрывов в Каире в апреле2005 г. погибли 3 и ранены 4 иностранца, покончили с собой 3 смертника, из нихдве женщины).
На этом фоне взрывы вЛондоне 7 июля 2005 г. явились сенсационными во многих аспектах. Во-первых, онистали самыми кровавыми терактами в истории страны. Во-вторых, это было«демонстрацией силы» по отношению не только к Англии, но и вообще ко всемвосьми великим державам, руководители которых именно в тот день начали своесовещание в Глениглсе, на британской территории. В-третьих, террористы решилисьнарушить во многом ими же негласно установленную «неприкасаемость»Великобритании и тем самым лишиться определенных выгод, о которых выше ужеговорилось. Более того, они объявили взрывы в Лондоне «возмездием» за участиеАнглии в иракской войне и пригрозили совершить то же самое в других странах –союзницах США, держащих войска в Ираке – Дании и Италии. На интернетсайтахисламо-экстреми-стов (кстати, ответственность за эти и некоторые последовавшиеза ними акции взяли на себя несколько организаций, возможно фиктивных) прямобыло сказано: «Львы джихада, действующие в Европе, готовы обрушить своисмертоносные удары на правительство, сотрудничающее с американскимикрестоносцами – врагами Аллаха и мусульман».
И хотя пресса западныхстран, особенно США, уверяла, что «война нервов» не произвела впечатления налондонцев и что, мол, крылатые ракеты, посылавшиеся Гитлером на Лондон в концевторой мировой войны были страшнее, в известной мере эффект психологическогошока был достигнут, особенно после того, как через 2 недели, 21 июля,террористы попытались повторить то же самое, но не справились с этой задачейчисто технически. Лучшее доказательство результативности вызванного взрывамишока – убийство полицией в лондонском метро ни в чем не повинногоэлектрика-бразильца, которого ошибочно приняли за террориста. О впечатлении,произведенном на Европу взрывами в Лондоне, свидетельствовало и отношение к нимевропейцев. Итальянский премьер Берлускони, заверяя, что Италия – «наинадежнейший»союзник США, тем не менее обещал осенью 2005 г. вывести из Ирака 300 из 3125находящихся там военнослужащих Италии. В массовых облавах только в однойобласти в Ломбардии были задержаны 142 человека. «Франция не чувствует себя вбезопасности» – сказал министр внутренних дел этой страны Николя Саркози,ужесточив контроль на границах и в первую очередь за лицами, прибывающими изВеликобритании. Пресса Франции, не участвующей в иракской войне и вообщепроводящей со времен Шарля де Голля скорее проарабскую политику, тем не менеевыразила опасения по поводу возможной мести исламо-экстремистов французам заучастие в операциях в Афганистане, где 210 французских солдат уже 2 годаконтролируют пограничную с Пакистаном зону, а ранее наносили удары по талибам сбаз в Киргизии и Таджикистане. «Мы воюем против «Аль-Каиды», – писала в июле2005 г. газета «Либерасьон». Во Франции ввели «чрезвычайные меры безопасности»,как и в Испании. Был поднят «уровень тревоги» в Германии. В крупных городах СШАполиция, вооружившись автоматами, начала патрулирование станций метро иавтобусов20.
Взрывы в Лондонеявились как бы сигналом к развязыванию очередного витка насилия во всем мире.17 июля в иракском городе Мусайиб в результате взрыва погибло более 100 чел. ипочти 200 чел. были ранены. Британская радиостанция Би-Би-Си в конце июля 2005г. сообщила, что только в Ираке с марта 2003 г. по июль 2005 г. погибло 25 тыс.мирных жителей и 42,5 тыс. чел. были ранены, причем лишь 9% погибло вследствие«повстанческой деятельности». В июле же палестинская организация «Исламскийджихад» нарушила ею ранее объявленное перемирие, совершив теракт в Израиле (4человека погибло, 40 ранено), на что израильтяне ответили контрударом ипообещали уничтожить вождей «джихадистов», предварительно арестовав 26палестинцев и убив 2 палестинских полицейских. Активизировали свои действияисламские боевики на Северном Кавказе, где в июле в ходе боестолкновений былиубиты лидер дагестанской группировки «Шариат» Расул Макашарипов («Муслим») иподпольный «эмир» Аргуна ВахаМатагуев, лишь в апреле сменивший на этом поступогибшего АльвиТасуева («Асада»). Наконец, «венцом» июльской волны терроризмаявились взрывы в египетском курортном городе Шарм аш-Шейх, вследствие которыхпогибли 64 и были ранены 200 чел., в основном иностранные (в том числе иарабские) туристы. Действия египетских боевиков, оживившихся с апреля 2005 г.(кстати, в прессе утверждают, что взрывы – дело рук приезжих пакистанцев),помимо всего прочего, имели целью нанести удар по престижу президента Мубарака(в Шарм аш-Шейхе находится его резиденция) и подорвать туризм как одну изключевых отраслей экономики Египта (в частности, такой же теракт в Луксоре в1997 г. нанес стране ущерб в 3 млрд. долларов и застопорил развитие отрасли натри года)21.
Опросы в Россиипоказали, что эхо лондонских взрывов отозвалось и у нас. «У терроризма нетграниц, ни географических, ни религиозных, ни национальных», – заявилпредседатель совета муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин. Из множествазаявлений политиков, общественных деятелей и людей искусства привлекли вниманиеслова Александра Гордона: «Победить терроризм невозможно, если бороться толькос ним. Нужно как-то изменить себя, изменить систему». Подобные заявления неуказывают ясно путь к выходу из создавшегося тупика, но хотя бы заставляютзадуматься над тем, что делать дальше. С терроризмом, безусловно, необходимобороться военными и прочими средствами. Как-то переубедить лидеровисламо-экстремизма вроде Усамы бен Ладена и ему подобных, взывая к их чувствамгуманизма, справедливости и здравого смысла, бесполезно. Для таких людейтерроризм – это бизнес (и, очевидно, неплохой), политическая карьера, ощущениесвоего могущества и власти над миром, в более отдаленном (и весьмагипотетическом) будущем – средство захвата светской и религиозной власти в миреислама. Точно так же вряд ли можно переубедить большинство рядовых исполнителейтерактов: они, в основном, либо фанатики, либо наемники, также ведущие свой,пусть более скромный, но тоже бизнес. Но при этом надо помнить, что их сила –не в них самих (хотя периодически количество фанатиков и отчаявшихся людей втой или иной стране ислама опасно возрастает).
Хотел бы повторить то,о чем писать приходилось уже не раз: победить терроризм можно, только оторвавего главарей и их подручных от основной массы мусульман как на Востоке, так ина Западе. Кстати, сами экстремисты отлично это понимают и своими акциями,помимо всего прочего, стремятся расширить пропасть между мусульманами и людьмиЗапада. «После 7 июля, – сказал вскоре после лондонских терактов главныйредактор крупнейшей исламской газеты Англии «Муслим Ньюс» Ахмад Версии, –отношение к мусульманам (в Великобритании – Р.Л.) резко изменилось. Шестьмечетей подверглись атакам. Одна из них, кстати, в Лидсе (откуда прибыли предполагаемыеисполнители взрывов 7 июля – Р.Л.). С нескольких женщин сорвали на улицехиджабы. Некоторые британцы начинают оскорблять мусульман, если встречают их наулице. Очень вероятно, что начнутся столкновения на религиозной почве». Ноэкстремистам это и нужно! Даже если сами незаслуженно оскорбленные и напуганныемусульмане не пополнят ряды экстремистов, можно на весь мир раструбить о новыхпреследованиях, репрессиях и унижениях мусульман и воззвать к очередному«отмщению»!
Однако эта простаямысль усваивается с трудом. Более того, тенденция бездумно переносить обвинениев терроризме на мусульман вообще даже укрепляется, в том числе и у нас вРоссии. Достаточно прочитать остроты Максима Соколова по поводу «профицитаарабской культуры», который, мол, в Лондоне «не всем понравился», и в этойсвязи его же замечание, что «не всякий дефицит губителен». А чего стоитвыраженное на страницах той же газеты «Известия» глубокое убеждение ДмитрияФурмана в том, что в основе исламского терроризма – «естественный страх переднеотвратимо надвигающимся новым и сожаление об умирающем старом», что вдобавок«осложняется зависимостью и ощущением собственной недостаточности»? Варьируяэту нехитрую (а главное, давно набившую оскомину) идею, автор далее опятьупоминает в качестве причин терроризма «зависть к преуспевающим, обиду излобу», каковые не могут окончательно исчезнуть, ибо «всегда кто-то останется встороне, завидовать успевающим». И вообще волноваться особенно не стоит, таккак «процветающие ныне общества подобными болезнями переболели». Какими же?«Сейчас все уже немного забыли о японских камикадзе, китайских хунвейбинах,даже о немецких фашистах»22.
Что можно на этосказать? Что исторические параллели не всегда оправданы, особенно когда ониповерхностны? Что ставшее стандартным объяснение «завистью, обидой, злобой»сложного комплекса исторических претензий, религиозных традиций, социальныхпротиворечий, этнической вражды, цивилизационного отчуждения не тольконесерьезно, но и опасно? Да, мусульманские общества переживают действительнотрудный процесс перехода от традиционных форм жизни к современным, от прежнегозамкнутого существования к открытости. Но суть этого процесса – не терроризм, аполитизация ислама, причем не только как массовой идеологии и миропонимания,религии и философии, но и как образа жизни мусульман, источника их юридическихнорм, в известной мере – регулятора повседневного быта и социальных отношений.Политический ислам, базирующийся на феномене мусульманского фундаментализма,может быть умеренным и радикальным, способным включиться в диалог Восток –Запад (что, собственно, и демонстрируют ныне правительства Пакистана, Турции,Малайзии) и способным прибегнуть к насилию, к экстремизму (что наблюдалось, вчастности, в 80–90-е годы в правящих кругах Ирана и Судана, не говоря уже омассовых исламистских движениях в Египте и Алжире). Конечно, многое тут зависитот того, как исторически сложился тот или иной расклад сил в определеннойстране. Но решающее слово – все же за лидерами Запада, за их политикой вотношении мира ислама, которая пока что представляет собой, по выражениюбританского журналиста Патрика Кокбурна, «пример того, как не надо отвечать натеррор». Он пишет, что «самой большой победой террористов-смертников былареакция на террор со стороны американцев», которые «вызывают ненависть уиракцев» и своим поведением, и своим отношением к жителям Ирака. Кокбурн назвали главную причину неудачи Запада в Ираке. Это – 5 млн. суннитов, которые«заняли нейтральную и даже сочувственную позицию по отношению к силамсопротивления»23.
А какой еще могла бытьэта позиция? На что могли рассчитывать войска англо-американской коалиции,стреляя по первому (и чаще всего необоснованному) подозрению по ни в чем неповинным людям, включая российских дипломатов и итальянских журналистов? К томуже они и не скрывали, что дело тут не в отдельных промахах и «перегибах», а вобщей установке – подавить, застрелить, подчинить! Неудивительно, что взрывы вБагдаде следуют практически ежедневно, а в мае – июне их было даже по 2–3 вдень. Тем, кто все это объясняет только «завистью, обидой и злобой», стоитвспомнить, что у всех народов, в том числе самых бедных, есть еще чувстванационального достоинства, оскорбленного самолюбия, социальной справедливости,патриотизма. Более того, стоит вспомнить, что у главарей исламо-экстремистовнет никакой «зависти» и «обиды». Располагая миллионами и миллиардами, они незавидуют, а скорее сами являются объектом зависти со стороны средних и низшихслоев буржуазии Запада и близких к ней интеллектуалов. Экстремисты делают свойкровавый бизнес и будут его продолжать, пока Запад все, что происходит, будетобъяснять так, как это понимает Фурман. Ибо в этом случае людям Запада,буквально впадающим в эйфорию от упоения собственной сверхцивилизованностью,никогда не понять людей Востока вообще (у которых довольно долгая память) имусульман, в частности.
Лишь тогда, когдарядовые мусульмане, по крайней мере их «молчаливое большинство», которое нынесочувствует исламо-экстремистам, пусть и не поддерживая их открыто, начнут отних отходить, можно будет сказать, что терроризм исламских радикалов обречен.Но когда это будет? Только тогда, когда основная часть мусульман, включаянеимущих, начнет ценить не возможность «отомстить» всем неверным за своюникчемную жизнь без какой-либо надежды на лучшее, а другие перспективы – иметьжилье, послать ребенка в школу, прилично одеться и питаться (не говоря уже обольшем). Короче говоря, когда им станет что терять, они подумают онеобходимости договариваться даже с теми, кто им несимпатичен. Но для этогонадо, чтобы цивилизацию Запада представляли в мире ислама не танки, линкоры ибоевая авиация, а учителя, инженеры, врачи, архитекторы, художники, артисты.Чтобы экономическая, техническая, финансовая и иная помощь шла на благо всегонарода, а не на укрепление марионеточных или продажных режимов. Это, кстати,тоже может изменить ситуацию, особенно если представители западной цивилизацииперейдут от плохо скрываемого высокомерия в неоколониальном стиле, лишь чутьмаскируемого дежурными фразами о «демократии» и «свободе», к диалогудействительно равных сторон, к уважению и пониманию интересов своихмусульманских партнеров.
Мне кажется удачнымследующий пример такого взаимопонимания. В 70–80-е годы, когда в Алжире былпровозглашен курс на арабизацию, французский культурный центр в этой страненаладил у себя обучение алжирцев не французскому языку (алжирцы его и такзнали), а классическому арабскому, да еще с привлечением лучших арабистовФранции. Это было не только дружественным жестом практической помощи, но иобразцом понимания партнера и его нужд.
Литература
1Известия, 08–10.07.2005; TheNew YorkTimes, 18.07.2005.
2Азия и Африка сегодня. 2000, № 9, с.53–55; Известия. 12.08.2005.
3Мусульмане на Западе. М., 2002, с. 14–29.
4Независимая газета. 22.03.2001.
5Азия и Африка сегодня. 2000, № 9, с. 54–55.
6Мусульмане на Западе. М., 2002, с. 27–28; TheNewYorkTimes, 22.08.2005.
7Поляков К.И. Арабский Восток и Россия: проблема исламского фундаментализма. М.,2001, с. 112–113.
8Известия, 25.09.2001.
9Азия и Африка сегодня. 2000, № 9, с. 56; Мусульмане на Западе, с. 15.
10Мусульмане на Западе, с.31, 97; Новое время. 1998, № 15, с. 29–30.
11Мусульмане на Западе, с.35.
12Новое время. 1998, № 15, с.29–30; Татарский мир, 2003, № 4 (33).
13Ислам на современном Востоке. М., 2004, с. 229, 232–234; Известия, 11.02.2003.
14 Известия,22–30.12.2004.
15 The New York Times, 11.05.2005.
16 Известия,05.04–30.07. 2004, 30.12.2004; ABC, Madrid.29.03.2003; L’Express, Paris,23.10.2003, с. 24.
17Известия, 02.09.2004; Спецназ России, июнь 2004, № 06 (93).
18Ислам на современном Востоке, с. 262–267; Известия, 25.07.2005.
19 The New York Times, 25.07.2005.
20 Известия,08.-22.07.2005; The New York Times, 18.07.2005.
21Известия, 04.-18., 21–26.07.2005.
22Известия, 08.-15.07, 25.07.2005.
23Известия, 19.07.2005.