Федеральноеагентство по образованию
Государственноеобразовательное учреждение
высшегопрофессионального образования
Тульскийгосударственный университет
Кафедрасоциологии и политологии
Контрольно-курсоваяработа по дисциплине
«Политология»
ДИКТАТУРА ИДЕМОКРАТИЯ КАК ФОРМЫ ВЛАСТИ:
СРАВНИТЕЛЬНЫЙАНАЛИЗ
Студент гр. 820492
Шиляева Д. Г.
Научный руководитель:
канд. полит. наук,
доц. Твирова Ю.А.
Тула 2009
ПЛАН
1. Виды политических режимов. Сущность и историческиетипы демократии.
2. Тоталитаризм — феномен XX века. Идейные истоки исоциальные предпосылки.
3. Характерные чертытоталитарных режимов. Особенности авторитарныхполитических систем. Авторитаризми демократия.
ВВЕДЕНИЕ
Целью даннойконтрольно-курсовой работы является сравнение двух совершенно различныхполитических режимов: демократии и диктатуры. Задачами являются:
1. Совершитьподбор литературы на данную тему;
2. Выяснитьистоки и предпосылки появления диктатуры, как формы власти;
3. Разобратьисторические типы и сущность демократии;
4. Сделатьсравнительный анализ диктатуры и демократии на основе полученных данных.
Демократия являетсясистемой власти, диаметрально противоположной авторитарной и тоталитарной.Традиционно демократия рассматривается как система народовластия. Один из самыхизвестных американских президентов Авраам Линкольн назвал демократию такойсистемой, при которой власть осуществляется не только от имени народа, но исамим народом. Диктатура (лат. dictatura)— форма правления, при которой вся полнота государственной власти принадлежитодному лицу — диктатору. В настоящее время диктатурой, какправило, именуют режим личной власти, не ограниченный нормами законодательства,не сдерживаемый какими-либо общественными или политическими институтами.Несмотря на то, что нередко в условиях диктатуры сохраняются отдельныедемократические институты, их реальное влияние на политику сводится к минимуму.Как правило, функционирование диктаторского режима сопровождается репрессивнымимерами против политических оппонентов и жестким ограничением личных свобод.
Далее рассмотримподробнее эти два вида политических режимов и сделаем сравнение.
1. ВИДЫ ПОЛИТИЧЕСКИХРЕЖИМОВ. СУЩНОСТЬ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫДЕМОКРАТИИ
Вучебной и научной литературе нет единого раскрытия понятия «политическийрежим». Некоторые авторы отождествляют его с формой государства, управления иустройства политической системы в целом — в этой трактовке данное понятиедавалось в общественных науках конца XIX — начала XX в.
Политическийрежим — способ функционирования государственной власти.Политический режим характеризуется методами осуществления политической власти,степенью политической свободы в обществе, открытостью или закрытостью элит сточки зрения социальной мобильности, фактическим состоянием правового статусаличности.
Вполитическом режиме проявляются функции государственной власти и другихинститутов политической системы. Именно через политический режим государствооказывает воздействие на общество. Политический режим каждой страны не тольковоздействует на политическое развитие общества, на его социально-классовуюситуацию, но и сам предназначается раскрыть, прежде всего, социальную сущностьсоответствующего государства. В рабовладельческом обществе политический режимлюбого государства так или иначе был связан с делением людей на свободных ирабов, что определяло их статус в политической системе и отношения к ним состороны государственной власти; при феодализме тот же статус вытекал изкрепостнических, внешнеэкономических отношений; в условиях демократииполитический режим обуславливается фактом признания равенства всех людей передзаконом при одновременном признании из неравенства по отношению ксобственности; в социалистическом обществе конституировалось формальноеравенство всех его членов не только в политической, но исоциально-экономической и духовной сферах.
Историческиетипы государств, как правило, не совпадали с типами политических режимов. Врамках одного и того же типа государства и одной и той же формы правления моглисуществовать разные политические режимы. Афинское и Римское государства вДревнем мире были рабовладельческими республиками, но по характеру политическихрежимов существенно отличались друг от друга: если в Афинах активное участие вполитической жизни принимали все свободные граждане, то в Римской республикефактическая власть была сосредоточена в руках рабовладельческой верхушки.
В современном миреможно говорить о 140-160 режимах, которые незначительно отличаются друг отдруга.
Античный философАристотель дает два критерия, по которым можно провести классификацию:
· потому, в чьих руках власть
· потому, как эта власть используется
Типы политическихрежимов устанавливаются не только социальными факторами данного государства, нои нравственными, моральными, мировоззренческими традициями общества. Так, болееширокая и разнообразная нравственная природа демократического режимапредполагает признание таких общегуманистических ценностей, как свободасовести, убеждений, слова, политический плюрализм и т.д.
Анализ различнымишколами политологов более ранних и нынешних политических режимовсвидетельствует, что ни один из них не существовал в чистом виде. Существуют имногочисленные «промежуточные» политические режимы. В мире происходитпостоянная эволюция политических режимов. Существенное обновление или кореннаясмена политических режимов разрешается либо массами посредством революционныхмер, либо правящими политическими элитами через проведение реформ и военныхпереворотов.
Одна из достаточнопростых, широко распространенных, классификаций политических режимов — деление их на тоталитарные, авторитарные и демократические.
Демократия несводится к некоему единственно возможному набору институтов. Конкретная формадемократии в конкретной стране зависит от социально-экономических условий, оттрадиционной структуры государства и принятой политической практики.
Современнаяполитическая демократия есть система управления, при которой власти отвечаютперед гражданами за свои действия в общественной сфере, а граждане реализуютсвои интересы через конкуренцию и взаимодействие своих выборных представителей.
Как и любаядругая система, демократия зависит от носителей власти — людей, играющих особуюроль в управлении и наделённых по закону распорядительной функцией. Нормы,определяющие легитимные способы прихода к власти и ответственность управляющихза свои решения, отличают демократическую систему от недемократической.
Вобщественной сфере действуют коллективные нормы и коллективный выбор,становящийся обязательным для общества и подкреплённый силой государства. Приразных формах демократии сфера эта может быть больше или меньше, в зависимостиот предшествовавшей системы отношений между частным и общественным,государством и обществом, правовым принуждением и волюнтаризмом, нуждамиколлективов и индивидуальными предпочтениями. Либеральная концепция демократиимаксимально ограничивает общественную сферу, в то время как социалистическийили социал-демократический подходы расширяют ее путем государственногорегулирования, субсидий, а в ряде случаев — коллективного владениясобственностью. Ни одна из этих разновидностей не является более демократичной,чем другая, — они попросту демократичны по-разному. Но в крайнем своемвыражении обе могут подорвать демократию: первая — невозможностьюудовлетворения коллективных потребностей и исполнения решений законной власти,вторая — отсутствием индивидуального выбора и контроля за незаконнымидействиями правительства.
Ключевойэлемент демократии — полноправие граждан. Истории известны жесткие ограниченияв правах, вводившиеся большинством ранних (или частичных) демократий попризнакам возраста, пола, общественного статуса, расы, грамотности, владениясобственностью, уплаты налогов и т. д. Право избирать и быть избраннымраспространялось на небольшую часть населения. Лишь некоторые социальные группымогли объединяться в общественные организации. Продолжительная борьба,доходившая порой до гражданских или межгосударственных войн, покончила сбольшинством этих ограничений. В отличие от ранних американских и европейскихдемократий ХIХ века, ни одно из недавно ставших на демократический путьгосударств Южной и Восточной Европы, Азии, Латинской Америки не пыталосьустановить формальных ограничений на право избирать и быть избранным. Впрочем,ситуация может сильно осложняться за счет неформальных ограничений гражданскихправ.
Состязательностьне всегда признавалась сущностным элементом демократии. В классическихдемократиях упор делался на прямое участие граждан в принятии решений, якобыобеспечивающее единство. Собранию граждан предстояло, выслушав различныепредложения и взвесив их относительные достоинства и недостатки, избрать единыйспособ действий. Демократическому мышлению свойственна традиционнаявраждебность к фракционности и «особым интересам». Но по крайней мерес появлением «Федералист Пейперс» ( The Federalist Papers ) всемибыло признано, что фракционность и соперничество есть неизбежный недостатокдемократий — на уровне выше местного. Как утверждал Джеймс Мэдисон (JamesMadison), «корни фракционности лежат в человеческой природе», и еслимы избавимся от «болезни фракционности», то последствия этого будут,возможно, хуже самой болезни. Поэтому следует, не отвергая фракционность,стараться по возможности контролировать её проявления. Демократы признают, чтофракции возникают неизбежно, но в то же время предлагают различные формы иметоды регулирования межфракционной борьбы. Именно этими методами в основном иотличаются друг от друга разные подтипы демократий.
Расхожееопределение демократии сводит ее к регулярным выборам, проводимым на честнойоснове при строгом подсчете голосов. Это заблуждение называют«электорализмом» — верой в то, что выборы сами по себе способнынаправить политическую активность в русло мирного соревнования между элитами илегитимно наделить победителей законодательной властью от имени общества. Приэтом игнорируются как методика подсчета голосов, так и другие способыманипуляций или давления со стороны победителей выборов. Несмотря на то, чтопериодические выборы очень важны для демократической системы, они всего лишьпозволяют гражданам отдать предпочтение одной из стратегий, предлагаемыхполитическими партиями. В период же между выборами граждане могутвоздействовать на государственную политику посредством иных институтов:объединений по интересам, общественных движений, местных группировок,профессиональных союзов и т. д. Все эти формы являются составными частямидемократической практики.
Другойобщепризнанный показатель демократии — власть большинства. Всякий органуправления, принимающий решения относительным большинством голосов,демократичен — идет ли речь об избирательном округе, парламенте, комитете,городском совете или партийном собрании. В исключительных случаях (например,для внесения поправок в конституцию или исключения одного из членов) требуется квалифицированноебольшинство, то есть более чем 50 процентов голосов.
Однако издесь возникает проблема. Что, если законно избранное большинство (особенностабильное и самовоспроизводящееся) регулярно ущемляет своими решениями некоеменьшинство (например, культурную или этническую группу)? В подобных случаяхуспешно действующие демократии обычно сочетают принцип власти большинства сзащитой прав меньшинств. Это может реализовываться в форме конституционныхоговорок, выводящих отдельные вопросы за пределы компетенции большинства (Билльо правах); в виде требований, предъявляемых в отдельных округах к доминирующемубольшинству (конфедерализм); в гарантиях автономии местных властей отцентрального управления (федерализм); в коалиционных правительствах, включающихпредставителей всех партий (консенсуализм); или же путем переговоров междуосновными социальными группами и достижением общественных соглашений — например, между предпринимателями и наёмными трудящимися (неокорпоративизм).Самую же эффективную защиту меньшинств осуществляют многочисленные объединенияпо интересам и общественные движения. Эти структуры отражают — а иногда ипорождают — различные гражданские ориентации, тем самым воздействуя надемократически избранных представителей власти.
Демократическиесвободы должны также способствовать развитию коллективного сознания граждан,пониманию ими общих нужд и принятию решений — без расчета на каких-товластителей. Классическая демократия уделяла этим процессам особое внимание, ноони происходят и теперь, хотя современные теоретики проводят аналогию междуполитической жизнью и рынком, видя смысл всех демократических процедур вдостижении максимального успеха в конкуренции. Носители разнообразныхсоциальных статусов и интересов, оставаясь независимыми от государства, а можетбыть, и от партий, не только ограничивают произвол власти, но и формируют то,что в современных политологических исследованиях именуется «гражданскимобществом», новый, лучший тип граждан — более информированный, болеесоциальный по складу сознания, готовый на жертвы ради общего блага. В идеалегражданское общество создает промежуточный уровень управления междуиндивидуумом и государством. Оно способно разрешать конфликты и контролироватьповедение граждан, не обращаясь к механизмам общественного принуждения. Вместотого чтобы забрасывать ответственных лиц все новыми требованиями и тем самымделать систему неэффективной, жизнеспособное гражданское общество смягчаетконфликты и улучшает социальный климат — и при этом опирается не только на законырынка.
Прямо илиопосредованно избираемые представители выполняют в современных демократическихобществах большую часть реальной политической работы. Большинство из них — профессиональные политики, настроенные на занятие видных государственныхпостов. Сомнительно, чтобы какая-либо из демократий могла действовать без такихпрофессионалов. Вопрос заключается не в том, будет ли существовать политическаяэлита — или даже класс профессиональных политиков, — а в том, как избираютсяэти представители граждан и как они отвечают за свои действия.
Одновременнос этим за счет роста структур управления (происходящего в значительной мере подвлиянием общественных требований) увеличилась численность и упрочилась властьгосударственных деятелей, принимающих важные для общества решения, но неизбираемых публично. Вокруг упомянутых структур возник обширный аппаратсоветников, подбираемых преимущественно по профессиональному, а не потерриториальному признаку. Такие организации, в отличие от политических партий,стали основными представителями гражданского общества в наиболее стабильныхдемократических странах. Несколько реже проявляют себя в этом качествеобщественные движения.[1]
2. ТОТАЛИТАРИЗМ — ФЕНОМЕН XX ВЕКА. ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИИ СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ
Тоталитаризм(от лат. totalis — весь, целый,полный; лат. totalitas— цельность, полнота)[2] —политическая система, которая стремится к полному (тотальному) контролюгосударства над всеми сторонами жизни общества. Исторически понятие«тоталитарное государство» (итал. stato totalitario)появилось в начале 1920-х для характеристики режима Муссолини. Тоталитарномугосударству были свойственны не ограниченные законом полномочия власти,ликвидация конституционных прав и свобод, репрессии в отношении инакомыслящих,милитаризация общественной жизни. Правоведы итальянского фашизма и немецкогонацизма использовали термин в положительном ключе, а их критики — вотрицательном. На Западе в годы холодной войны получила широкую известностьтеория, согласно которой сталинизм наравне с фашизмом был одной из формтоталитаризма. Эта модель стала предметом исследований в области истории иполитологии.[3]
Правильнее рассматривать его, как своеобразныйспособ производства иорганизации всей общественной жизни, для которого характерны всеобъемлющий контроль со стороны власти над обществом и личностью, подчинение всей общественной системы коллективным целям и официальной идеологии.
Как уже отмечалось, тоталитарныеидеи находили свое частичноевоплощение в практике деспотий Древнего Востока. Например, в Китае в 711-17 в.в. до н.э. действовала целая школа так называемых легистов — сторонниковсильного централизованного государства, неограниченной власти императора,опиравшейся на суровые законы, и тотального контроля над всеми сферами жизни. В Древней Греции — родинедемократии появились первые развёрнутые обоснования тоталитарного идеала, совершенного государства.К их числу относятся, прежде всего, работы Платона — одного из крупнейшихмыслителей античности и одновременно идейного противника демократии, как«разрушительной», по его мнению, структуры. Всемумировоззрению Платона были присущи консерватизм, идеализация общинногоколлективизма и патриархальной аристократии, истрах перед будущей неизвестностью, которую он связывал с демократией (отчастион был прав, так как афинская городская демократия переживала в IV в. до н.э. глубокий кризис).В особенности эти взгляды проявились в егопоследнем диалоге «Законы», где оннаделяет свое совершенное государство такими, по сути, тоталитарными чертами:- безусловное подчинение индивида государству — в егоконцепции синониму общества, государственная собственность на землю, дома идаже обобществление жён и детей, всеобщеенасаждение единомыслия и коллективизма, жёсткая регламентация общественной и частной жизни, общеобязательная государственная религия, запрет на свободное общение с иностранцами, а для граждан до сорокалет — вообще выезжать за пределы государства, очищение государства от неугодныхпутём смертной казни или изгнания.[4]
В плане общей структурыидеального общества они в основном следовали за Платоном, иногда вносяпоправки, еще более усиливавшие уравнительность.
Значительный вклад вразвитие и обогащение тоталитарной мысли внёс французский радикальныйпросветитель VIII в. Ж.-Ж.Руссо. Исходя из благородного желания осчастливитьобщество на началах разума, справедливости, равенства и свободы он предлагалтакую организацию, которая в сущности не оставляла мест для реализации этихпринципов и вела к тотальному огосударствлению (что в общем то и естьтоталитаризм). Его концепция — это разновидность коллективистской демократии,при которой добровольно объединившиеся граждане создают совершенное государстводля защиты своих интересов, причём именно благодаря государству, а не иначе,«из тупого и ограниченного животного» возникает разумное существо-человек.[8] Из отдельных, несовершенных частей появляется «политическое тело», вкотором личность, индивид полностью растворяется, поручая свои проблемы иинтересы государству. Частный интерес имеет значение лишь постольку, посколькуон согласуется с общим государственным интересом. Лишь государство обладаетабсолютным суверенитетом, в случае же неподчинения граждан оно имеет правопринудить их силой и тем самым " сделать свободным", так как свобода проявляется в соответствии с общей волей.
В силу сказанногорационалистические идеи этого видного теоретика Просвещения нашли применениесначала в якобинском терроре во времена Французской революции, а затем легли воснову многих позднейших тоталитарных концепций. Они получили то или иноеразвитие в трудах Фихте, Гегеля, Маркса, Ницше, ряда других самых разныхмыслителей XIX века. Но как системацелостных взглядов и, главное, практика общественной жизни, тоталитаризмсложился в XX веке, на стадии наивысшего развития индустриального общества игосударственно-монополистического капитализма, перед переходом его впостиндустриальную фазу. Именно тогда возник «социальный заказ» наподобные идеи и они воплотились в деятельности массовых движений отсоциалистических до националистических, особенно в их крайних формах — коммунизме и фашизме. Делались попытки обосновать неизбежность и общественнуюполезность тоталитаризма со ссылками на объективные законы общественногоразвития, теории социал-дарвинизма, классовой борьбы, планирования и т.д. Крометого, различные тоталитарные школы враждовали между собой, пытались отделитьсебя от конкурентов и противопоставить себя им, преувеличивали свои кажущиеся непримиримостьи противоречия, что до недавнего времени крайне запутывало теоретическую оценкупроблемы, сужало возможности для анализа (запрет на критику коммунизма в бывшихсоциалистических странах при разрешении таковой в отношении фашизма и другихнекоммунистических теорий). Подводить итоги дискуссии о тоталитаризме еще рано,не все положения и выводы выглядят бесспорными, хотя, в самые последние годы,после краха большинства коммунистических режимов, в этих проблемах появилосьбольше ясности.
Большинство исследователейсейчас рассматривает тоталитаризм как особый социально-экономический строй,своего рода формацию, при тоталитарном политическом режиме. Возникновение этогостроя большую, чем где бы то ни было, роль играют идеологические схемы ипостулаты, экономический базис не предшествует надстройке, а целенаправленносоздается по чертежам политического руководства. Какие из многочисленныхконцепций могли способствовать формированию тоталитарных режимов
Одни исследователи (Ф.Хайек,а за ним К.Ясперс) видели истоки тоталитаризма прежде всего в системепланирования, государственного регулирования экономических процессов, пришедшейна смену старой свободной конкуренции. Технический прогресс, автоматизацияпроцесса управления, создание невиданной прежде системы массовых коммуникациипорождали индустриальной стадии развития иллюзию, что все процессы экономики, авслед за ней и общественно-политической жизни, можно подчинить единомуцентрализованному руководству, одной коллективной цели, не оставляя места дляиндивидуальной свободы и автономии.[5]
3. ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ ТОТАЛИТАРНЫХ РЕЖИМОВ. ОСОБЕННОСТИАВТОРИТАРНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ. АВТОРИТАРИЗМ И ДЕМОКРАТИЯ
Существуютчетыре момента противопоставления конституционно-плюралистического иединовластного режимов: конкуренция и монополия, конституция и революция,плюрализм социальных групп и бюрократический абсолютизм, государство партий игосударство, основанное на господстве единственной партии (последнюю антитезуможно выразить еще и так: государство светское — государство идеологическое).
Противопоставлениеконкуренции и монополии заимствовано из лексикона политической экономии. Этотстилистический оборот представляется мне правомерным, но необходимы кое-какиеоговорки. В политическом, как и в экономическом плане, встает вопрос ораспределении дефицитных благ. Не всякий может стать депутатом или министром.Конкуренция вокруг политических благ может быть сравнена с конкуренцией вокругбогатств. Однако такое сопоставление не вполне корректно. Строго говоря, вполитике нет либеральной конкуренции. Экономист сформулировал бы так:политическая конкуренция неизменно олигополистична. В.конкуренции заприобретение благ, из которых главнейшее — право на власть, участвуетограниченное число лиц или групп. Наиболее совершенная с точки зренияорганизованности политика сводит многополюсность к двухполюсности, двумпартиям. Чем лучше организована конкуренция, тем менее (в определенном плане)она демократична и тем меньше возможностей для выбора остается у простогогражданина. В случае двухполюсности выбирать следует одно из двух. Есликонкуренция организована менее удачно (во Франции, например), можно в каком-тосмысле говорить о более совершенном выражении демократии, так как у гражданнаибольшее количество вариантов выбора. Независимо от численности групп илипартий, смысл политической конкуренции меняется в соответствии с тем, какустроены сами партии. В них опять-таки наблюдается многополюсная илидвухполюсная конкуренция, и структура партий дополняет, а то и корректируетструктуру режима, определяемую межпартийными отношениями. В каком-то крайнемслучае воплощением всей партии становится один всемогущий человек;противоположная крайность — максимально свободная конкуренция.
Два следующихпонятия — конституция и революция — из лексикона не политической экономии, аюриспруденции. У понятия конституционности — несколько значений. Конституционнаконкуренция за право на реализацию власти, а вместе с ней — и подчинение этойконкуренции неким конкретным правилам. Другая, вероятно, более важная формаконституционности — подчинение каким-то правилам решений правительства. Дляпринятия закона правительству при конституционном режиме требуетсявмешательство других органов власти. При авторитарном режиме решение правителейстановится законом автоматически. В своих взаимоотношениях с отдельными лицамигосударству не следует выступать истцом и судьей одновременно. У арестованногои подвергнутого издевательствам есть — или должна быть — возможность воззвать кбеспристрастным судам с требованием защиты от чиновников, повинных внесоблюдении тех или иных правил. Можно сказать иначе: лицу, интересы которогоущемлены указом администрации, должна быть предоставлена возможностьобжалования этого указа в каких-то юридических инстанциях — обычных илиадминистративных судах. Органы, не зависимые от правительства и уполномоченныевыносить решения по вопросам о взаимоотношениях между государством и отдельной личностью,образуют третью форму конституционности. Зато революция представляется мне посамой своей сути отрицанием законности. Конечно, я имею в виду буквальноезначение слова. Один французский политический деятель высказывался о «революциипосредством закона». На деле никакой революции не было; тем не менее, можнопредставить себе настолько значительные преобразования, совершаемые с помощьюзаконов, что в широком смысле их уместно было бы назвать революционными.
Следующаяантитеза — плюрализм групп общества и бюрократический абсолютизм —всего-навсего возвращает нас к прошлогоднему разбору/>,касавшемуся социальной структуры стран советского и западного типов. Всеобщества разносоставны, им присущи различные уровни жизни, образ жизни тоже различен.У групп, с одной стороны, есть право на сплочение, на самоосознание, на гласноепротивоборство, а с другой — отдельные личности и группы подчиняютсяединообразной, бюрократической иерархии. Говорить о бюрократическом абсолютизмеможно, поскольку все руководители включены в единую администрацию, вместо тогочтобы рассеяться по независимым предприятиям, обладающим собственнымибюрократиями. В однопартийном режиме все руководители коллективного трудапринадлежат к государственной иерархии. На предприятиях и в министерствахкарьеру делают одни и те же люди. Впрочем, и на Западе встречаются такиепримеры. Во всех национализированных секторах наблюдается слияние карьеры главыпредприятия с карьерой государственного служащего. И все же именно огосударствливаниебюрократии, доведенное до крайности,— главная черта режимов с единовластнойпартией. Те, кто обязан государству всем — и трудом, и доходами, и все теряетпри увольнении или же чистке, составляют один привилегированный класс.
Четвертоепротивопоставление — государства партий и государства, выражающего интересыодной — единственной партии. В первом случае — многообразие конкурирующихпартий, у каждой из которых — свое собственное представление об общем благе, аво втором — единственная партия, чье представление об общем благе обязательнодля всех. Я использовал еще одно выражение из эпохи политической борьбы:«противопоставление светского и идеологического государств», то естьгосударств, связанных с какой-то религией, государствам, отделенным от какой быто ни было религии.
Эта антитезаотнюдь не проста. У любого сообщества должны быть некие общие ценности. Иначеоно перестало бы существовать как таковое. В странах светских идея государствавсе больше сводится ,| к самому конституционному устройству. Главная мысль,лежащая в основе конституционно-плюралистического режима,— священный характерконституции: все граждане изъявляют согласие на улаживание своих ссор сообразноконституционным правилам. Отказ от насилия становится, так сказать, идеологиейнеидеократического режима. Потому государство, не выступающее в качествевыразителя интересов какой-то одной партии, государство, допускающеемногообразие партий и учений, не превращается в пустую оболочку — ведь отказ отнасилия сопряжен с определенной философской концепцией. Этот отказ предполагаетверу в свободные дискуссии, в возможность постепенных преобразований. Любойполитический режим определяется особой формой улаживания социальных конфликтови обновления стоящих у власти групп. Конституционно-плюралистический режимстремится к мирному улаживанию конфликтов и равномерному обновлению такихгрупп.
Какой выводможно сделать на основе нашего сравнительного анализа?
Было бынеразумно утверждать, что один режим хорош, а другой плох, один воплощаетдобро, а другой — зло. Оба несовершенны, хотя и по-разному. Несовершенствоконституционно-плюралистических режимов проявляется в каких-то частностях, чтоже касается режима с единовластной партией, то речь идет о сути.Конституционно-плюралистические режимы несовершенны по причине избытка либоолигархии, либо демагогии — и почти всегда отличаются ограниченнойэффективностью. Избыток олигархии — когда за действиями партий скрываетсявсемогущество некоего меньшинства. Избыток демагогии — когда группы в условияхпартийной борьбы забывают о нуждах всего социума и о смысле общего блага.Ограничения же эффективности обусловлены тем, что режим, где у каждой группыесть право защищать свои интересы, часто не в состоянии принимать радикальныемеры. Несовершенство режима с одной партией проявляется иначе и затрагиваетсаму его сущность. Единовластие партии ничем не обосновано, если обществоидеологически однородно, если в нем нет конфликтов между группами и оносуществует в условиях плановой экономики с общественной собственностью насредства производства. Но если мнения не могут высказываться свободно, еслисохраняется ортодоксальность, значит, общество не однородно. В этом случаегруппа, утверждающая свою власть насилием, возможно, и действует радизаслуживающей восхищения идеи, но нельзя сказать, что таким образомустанавливается демократия.
Иногданевозможно устранить олигархию, не прибегая к насилию. Порой все сводится квыбору между бесплодным консерватизмом и насилием. Обращение к насилию непреступно само по себе. Если бы правительства на Западе заявили о непримиримойвраждебности к насилию, они заявили бы о неприятии собственных предков. ВАнглии и во Франции отрубали головы королям. Англичане часто задумываются,правы ли они тогда были. Французы Спорят об этом меньше. В обоих случаяхреволюция свергла традиционную власть. У истоковконституционно-плюралистического режима в США тоже революция: война заосвобождение. Режимы Запада не проявляют непременной враждебности к насилию. Нонасилие должно приводить к стабилизации в виде конституционных правил. Насилие,питающее само себя, само выносит себе приговор. Единовластие какой-то партиипосле революционного этапа может быть полезным для построения государства.Оправдание бывает двух видов: «передовой отряд» и «школьный учитель». Допустим,единовластная партия — передовой отряд народных масс. Она ведет их назавоевание будущего. Она берет лучших, которые в свою очередь образуют отборнуюгруппу, контролирующую и поучающую всех прочих. Допустим, что единовластнаяпартия — так сказать, школьный учитель. Ей открыта истина истории, которую онапередает еще не просвещенным массам — как наставник передает истины детям.
Можно сделатьвывод, что каждый режим несовершенен по-своему. Это вызовет многочисленныевозражения, которые мне хотелось бы обсудить.
Вот дваосновных.
1.Соответствует ли государство партий назначению современного общества? Уместноли во Франции 1958 года, наблюдая за пошлостями и гнусностями режимов партий(как их описывают изо дня в день), утверждать, что режимы эти соответствуютсути общества?
2. Нестремится ли государство с единовластной партией, государство, отражающеечаяния одной партии, создавать ценности, коре иным образом отличные отценностей многопартийного государства?
Начнем спервого возражения. Не является ли государство партий столь же несовершенным,что и государство с партией, монополизировавшей власть?
Я думаю здесьоб исследовании политических партий, проведенном Симоной Вейль. Она советовалазапретить все партии, чтобы вернуть демократии ее чистоту. Жан-Жак Руссобезоговорочно осуждал фракции, частичные и односторонние объединения граждан врамках Республики. По его мнению, подлинной демократии не свойственносоперничество убежденно оппозиционных группировок. А я изобразилмножественность партий как одну из основ конституционно-плюралистическихрежимов. Не в моих намерениях отрицать недостатки, свойственные партиям. Если яи готов защищать партии вообще, то лишь потому, что не состою ни в одной. Дляменя важна их отвлеченная правомерность, даже если я вижу частные недостатки.Если вообразить людей иными, чем они есть, вполне мыслим режим со свободнымивыборами и со свободой дискуссий, где механический характер выборов, всегданеприятный и зачастую скверный, не оказывает влияния на избирателей. Партии,так сказать, продуцируют демагогию, вынуждают своих членов не выходить даже вмыслях за некие пределы, не выступать в защиту непартийных интересов. Любомуполитику известно, что невозможно быть одновременно членом партии и ученым, иэто так или иначе сводится к признанию: партиец не всегда в состоянии говоритьправду. Принципиальность в духе Симоны Вейль, убежденность в том, что всякоеотклонение от истины — абсолютное зло, приводят к безоговорочному осуждениюсвары, которую называют партийной борьбой. Это не избавляет от необходимостипонимать черты, соответствующие сути современных многопартийных обществ.
Во-первых,следует наладить соперничество. Я уже говорил о конкуренции и о монополии.Используя параллель с экономикой, я предлагал допустить, что современнымэкономическим обществам свойственна конкуренция в большинстве областей.Во-вторых, важнейшую роль играет потенциальное участие всех граждан вполитической жизни. Современные выборы, возможно, всего лишь карикатура на идеюучастия граждан в делах государства, но в любом случае они остаются символомтого, что может воплотиться в жизнь.
Возможна лифилософская концепция свободы, которая оправдала бы выбор в пользуопределенного режима — в частности, режима с единовластной партией? Не думаю.Философы охотно объясняют, что высшая свобода сливается с разумом. Ставразумным, человек поднимается над конкретикой и достигает некоей всеобщности.Но, как сказали Кант и Огюст Конт, такое воспитание разума непременно проходитчерез подчинение труду и закону, и оно обязательно везде и всегда. Лично мне некажется, что в индустриальных обществах есть режим, который и в самом делесоздает нового человека. Будучи обществами наслаждения, индустриальные обществане могут не пробуждать у граждан индивидуальных интересов и, как сказали быморалисты прошлого, эгоизма. Ограничению доходов членов коммунистической партиибыл быстро положен конец. Ленин вначале ввел правило, согласно которомуаристократ режима — член коммунистической партии — не имел права получать заработнуюплату выше рабочего. Но иерархия заработной платы была восстановлена, посколькунеравенство в вознаграждении за труд было сочтено технически необходимым дляфункционирования промышленной экономики. Можно ли предположить, что режим сединовластной партией создает нового человека благодаря своей идеологии? Мнекажется, подобные режимы окажутся не в состоянии пропагандироватьматериалистическую веру так, чтобы устранить религии. Будет ли этотгипотетический «новый человек» (не имеющий права уподобиться в эгоизме своемуближнему из буржуазных стран) новым в силу того, что принимает государственноеучение? Такое принятие — постоянное и всестороннее — в конечном счетеневозможно. Привлекательность учения, вызываемый им энтузиазм объясняютсянадеждами активистов. А если учение стало оправданием государственной практики,то несовпадение грандиозных ожиданий и действительности хоть и не принуждает котказу от учения (можно полагать, что среди всех возможных режимов данныйявляется наилучшим), но подтачивает веру в него. Человек, порожденныйкоммунистическим режимом,— не цельное существо, слившееся с определеннымверованием и определенным обществом, а двойственная натура, он приемлет общиепринципы с большей или меньшей убежденностью, зная, что можно, а что нельзя говоритьс учетом реального положения дел. Это человек человечный, принадлежащий киндустриальным обществам, оснащенный учением, по отношению к которому ониспытывает то скептицизм, то фанатизм. Вот почему я не думаю, чтопротивопоставление друг другу двух типов режима означает противопоставлениедвух идей, коренным образом отличных. Нет оснований предполагать, чтосовременный мир раздирается двумя идеологиями, обреченными на постояннуюборьбу. Можно попытаться установить различие между очевидными недостаткамиконституционно-плюралистических режимов и сущностным несовершенством режимов сединовластной партией. Но в некоторых обстоятельствах несовершенный по Сутисвоей режим предпочтительнее режима, несовершенного в частностях. [6]
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Целью даннойконтрольно-курсовой работы являлось сравнение двух противоположных политическихрежимов: демократии и диктатуры. В результате сравнительного анализа можносделать вывод, что диктаторский режим очень полезен в переходные моменты вполитической жизни общества, когда отсутствуют необходимые механизмысаморегулирования. Этот режим, как правило, временный и переходный: реальныйпуть их эволюции — преобразование в полноценную демократию.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙСПИСОК
1. Арон Р. Демократияи тоталитаризм / Пер. с фр. Г.И. Семенова. — М.: Текст, 1993.
2. Бердяев Н.А.Судьба России. М, 1990.
3. А.А. Грицанов,В.Л. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. Социология:Энциклопедия. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — 1312 с.
4. Карл Т.Л.,Шмиттер Ф. Что есть демократия? Русский журнал, 1998.
5. В.И. Ленин. Полн. собр. соч, т.33. М. 1967.
6. Платон. Соч. в 3 т., т. I,III. М. 1971.
7. Под ред. Пугачева В.Л… Основыполитологии. М, 1992.8. Подред. проф. А.Я. Сухарева. Большой юридический словарь. 3-е изд., доп. иперераб. — М.: ИНФРА-М, 2007. — VI, 858 с.
9. Хайек Ф.А. Дорога к рабству.Новый мир, 1991, № 7-8.
10. Фукидид. История, т. 1, книга II.М. 1915.