При Иоанне III, после двухсотлетнего существования,Москва вступает в новый период своего исторического бытия. Становясь извеликокняжеской столицы — царской, хотя этот государь и не принял еще царскоготитула, она, в соответствие своему внутреннему могуществу и всероссийскомузначению, изменила многое в своей внешности: новые величавые стены и бойницы Кремля,новый первопрестольный собор Успения, вновь выстроенная усыпальница государей — храм архангела Михаила, невиданная каменная Грановитая палата и другие палатыгосударя, множество новых церквей и домов белокаменных, новый государственныйгерб на печатях и монетах и многое другое — все это возвещало новуюисторическую эпоху. Но эта новизна не резала глаз своим отличием отвеликокняжеской старины: она не знаменовала какого-нибудь крутого внутреннегопереворота в духе и сердце России вроде реформы Петра 1, а просто накоплениевнутренних сил Москвы органически, в прежнем историческом национальном духе,переродило ее внешность. Старая скорлупа, старая кожа ее сошла, и органическивыросла, соответственно размерам и силам выросшего организма, новая оболочка,новые покровы того же тела.
Сам Иоанн III, как ни обильно его знаменитое правлениесобытиями, в сущности не предпринимал ничего нового, а только продолжал делосвоих предшественников, московских князей — собирателей Руси. Заканчиваяустановление на Руси единства, присоединяя к Москве Новгород, обратившийсяпочти в независимое, полуреспубликанское государство, Тверь, некоторыеРязанские уделы, приобретая русские земли за рубежом Северо-восточной Руси, впределах Литвы, он ничего не делал такого, чего не было на уме Иоанна Калиты.Ведь сын его Семеон, владея лишь небольшой частью удельных земель, уже сталназывать себя великим князем всея Руси. Растоптав ханскую басму и прогнавсарайских послов, что знаменовало восстановление независимости Руси и конецмонгольского ига, Иоанн III осуществил только то, что было на уме не одногоДимитрия Донского, поднявшего меч против орды, а и на уме Юрия Московского, ещенизко кланявшегося ордынцам.
Иоанн III не хотел, чтобы Русь напоминала удельноевремя с его вечными усобицами, а являл себя на Руси первым единодержавцем,самодержцем и царем, по образу византийских императоров. Но то, что он заставилпривезенный в Москву вечевой колокол Великого Новгорода сзывать с кремлевскойколокольни народ не на своевольные веча, а на церковные службы, что он грознозаставлял молчать пред собой больших княжеских дружинников думцев, — не было вМоскве новшеством. Ведь недаром московские князья, уже в лице Василия IIнаименовавшие себя господарями, еще до него так заботливо передавали шапку ибармы Мономаха из рода в род, и еще сын Калиты Симеон Гордый в духовномзавещании своем заповедал своему преемнику заботиться о том, чтобы «свещане погасла». Эта свеча зажжена была еще на горах киевских ВладимиромСвятым; она горела при Ярославле Мудром, который, устраивая в матери градоврусских, но подобию Византии, Святую Софию и Золотые ворота, придавал ему виднового Цареграда; свет этой свечи отражался и на Мономаховой шапке на головеВладимира Всеволодовича и таился на голове Александра Невского…
Московские же князья среди усобиц и под грозой Золотойорды должны были также таить под спудом этот свет, дабы бури его не угасили. Ноне против их мыслей и преданий было то, что хранитель и исполнитель их заветовИоанн III, вместо упавшего Киева и при отце его завоеванной турками Византии,стал делать из Москвы для Руси мать ее градов, а для всего восточного мирановый Цареград. Женившись на греческой царевне Софии Палеолог, он стал считатьсебя наследником не только преданий, но и самих ее земель и принял гербгреческой империи — двуглавого орла, который очень дружно сжился с московскимгербом-Георгием Победоносцем, поражающим змия. Так и на Западе стали смотретьна Иоанна III и на Россию: начали возлагать на нас миссию изгнания из Европытурок, которая была не по плечу германо-римской империи, именуемой Священной ипринявшей такой же орлиный византийский герб. В это время у нас стало слагатьсяверование, что Русь водворится в седмихолмном Цареграде и снимет магометанскийполумесяц со Св. Софии.
Не противоречили заветам московских князей истремления Иоанна III завести сношения с западными государствами. Сознаваявеличие и могущество своего государства, желая занять для него подобающее местов системе государств Европы, он с многочисленными целями вел эти сношения,пользуясь для этого и иностранцами, и своими русскими дипломатами, каковыми унего, кроме греков и немцев, были Григорий Истома, Федор Курицын, АлексейГолохвастов, Михайла Плещеев, Михайла Еропкин, Власий Герасимов, Семен Толбузини другие. Москва в это время видела у себя много чужестранных посольств и самаотправляла в чужие страны свои дипломатические миссии. У нас в эту порузавязались дипломатические отношения с германским императором, Папой Римским,датским и венгерским королями, венецианским дожем, турецким султаном,персидским шахом и другими. Примечателен дух и тон этих отношений; общаясь сним, иностранные послы уже величают Иоанна царем и цезарем. Государь всея Русидавал иностранным послам довольно резко чувствовать свое недовольство, если онидопускали что-либо хоть сколько-нибудь несовместное с достоинством России. Когдагерманский посол Поп-пель предложил московскому государю выхлопотать уимператора королевский титул, Иоанн сказал: «Мы, Божиею милостию, государьна своей земле изначала, от первых своих прародителей, и по-ставление имеем отБога, как наши прародители, так и мы, и просим Бога, чтобы и впредь дал Бог инам и нашим детям до века так быть, как мы теперь есть государи в своей земле,а поставления ни от кого не хотели и теперь не хотим». В переговорах сФеодором Курицыным Поппель заговорил, чтобы государь отдал свою дочь или замаркграфа Баденского, или за курфюрста Саксонского. Отправляя свое ответноепосольство к германскому императору (грека Трахониата и при нем двоих русских),с подарками (собольи и горностаевые шубы), государь по поводу этого сватовствавелел сказать, что московскому государю отдавать дочь свою за какого-нибудьмаркграфа непригоже, потому что с давних лет прародители московского государябыли в приятельстве и любви со знатнейшими римскими царями, которые Рим отдалипапам, а сами царствовали в Византии; но, если бы захотел посватать дочьгосударя сын цезаря (впоследствии император Максимилиан 1), то наш посол долженбыл изъявить надежду, что государь захочет вступить в такое дело с цезарем.Брак этот не состоялся; но Максимилиан отправил в Москву посольство и просилздесь белых соколов и кречетов, которых и получил. Не имея другого подходящегожениха, Иоанн выдал дочь за своего подданного, князя Василия Холмского, сынапобедителя новгородцев на Шелони, а сына своего Василия женил на Софье ЮрьевнеСабуровой, которая была вызвана в Москву на смотрины в числе 1500 лучших девицвсего государства. Другая дочь его выдана была за великого князя литовского; ноотец выговорил, чтобы она отнюдь не меняла своей православной веры на папизм,не была принуждаема ходить в костел, была венчана по православному обряду,носила бы и в Литве русскую одежду и имела русских слуг*. Сына своего Иоанна онженил на дочери волошского господаря Елене. Вообще Иоанн III высоко держал себяперед иностранными государями. Мелкие из них писали ему очень почтительныеграмоты. Так, князь Иверской земли (Грузии) Александр называл Иоанна«звездой христианского мира, всесветлым и грозным государем, справедливойуправой всем князьям» и т. д. С иностранцами в Москве обращались строго, аиногда с достойной порицания беспощадной жестокостью; так, доктора Леона, родомеврея, не вылечившего государева сына, князя Иоанна Молодого, казнили, адругого врача, Антона, не вылечившего одного татарского царевича, выдали егородственникам, а те ножом зарезали несчастного на Москве-реке, по выражениютого времени, «как овцу». Напуганный этим, знаменитый итальянскийзодчий Аристотель Фиоравенти хотел уехать из Москвы, но его здесь удержалинасильно.
Мы не имеем в виду излагать внешние факты правленияИоанна III и, как ни интересны перипетии падения вечевого Новгорода, свержениятатарского ига, борьбы с Литвой и прочее — обратимся к бытовым сценам этогопримечательного времени и к тому, что составляет историю Москвы как города.
Наша столица в эту пору впервые видела особого родаболее торжественное, чем прежде, поставление первосвятителя — митрополита всеяРуси, затем, подобное царскому, посажение на престол и венчание шапкой Мономахагосударева внука и, наконец, казни еретиков.
Когда сочувствовавший занесенной к нам из Новгородажидовской ереси митрополит Зосима был вынужден отказаться от митрополии, причемвсенародно положил свой омофор на престол в Успенском соборе, великий князьсозвал в Москве собор епископов, и они, вероятно, не без влияния Иоанна,избрали в митрополиты игумена Троицкого монастыря Симона (1496 г.). ИванВасильевич пред хиротонией в Успенском соборе лично и торжественно принялучастие в его наречении. При этом государь обратился к избранному со следующейречью: «Всемогущая и животворящая Святая Троица, дающая нам всея Русигосударство, подает тебе сий святый великий престол архиерейства, митрополиювсея Руси, рукоположением и освящением святых отец — архиепископов и епископовРусского царства, и жезл пастырства, отче, восприими и на седалищестарейшинства, во имя Господа Иисуса и Его Пречистыя Матери, взыди и моли Богаи Пречистую Его Матерь о нас и о наших детях и о всем православии, и подаст тиБог здравие и долголетство». Поставляемый в митрополиты отвечал следующейречью: «Всемогущая и вседержащая десница Вышняго да сохранит Богомпоставленное царство твое, Самодержавный Государь и Владыко! Мирно да будет имноголетно твое государство и победно, со всеми повинующимися тебе и схристолюбивыми воинствами, да пребывает в век века; во вся дни живота здрав,здрав, здрав буди, добро твоя, животоносен, Владыка, — -Самодержец,многолетен».
Но еще торжественнее было посажение на престол иливенчание короной Мономаха в Успенском соборе внука Иоанна, Димитрия, которыйставился в соправители своего деда. Памятники того времени сохранили намлюбопытные подробности этого торжественного священнодействия, которые восновных чертах сделались как бы обязательными для последующих русскихкоронаций. Торжество происходило 4 февраля 1498 года. Посреди Успенскогособора, на особом возвышении, на так называемом чертожном месте, поставили триседалища: для государя, митрополита Симона и Димитрия. Первые двое сели на своиместа, а Димитрий стал пред ними у верхней ступени помоста. Великий князьобратился к первосвятителю со следующими словами: «Отче митрополит! Божиимповелением — от наших прародителей великих князей старина наша; оттоль и до сихмест отцы — великие князи сынам своим первым давали великое княжение, и яз былсвоего сына перваго Ивана при себе благословил великим княжением. Божия пакиволя сталася: сына моего в животе не стало, и у него остался сын первой — Димитрий, и яз ныне его благословляю при себе и после себя великим княжениемВладимирским, Московским и Новгородским. И ты бы его, отче, на великое княжениеблагословил». При этом Димитрий приблизился и преклонил голову. Осенив егокрестом, митрополит положил руку на его голову и произнес благословеннуюмолитву. Потом великий князь возложил на внука бармы и шапку Мономаха. Тогдаархидиакон с амвона возгласил многолетие великому князю Димитрию. Обоим великимкнязьям приносили поздравления иерархи, родственники, князья, бояре и прочиедворцовые люди. В заключение митрополит и государь сказали Димитрию своипоучения, потом началась литургия, после коей Димитрий вышел из собора в коронеи бармах.
В дверях Успенского собора его дядя, князь ЮрийИванович, трижды осыпал его золотыми и серебряными деньгами; то же самоеповторил он перед соборами Архангельским и Благовещенским. Вообще Иоанн IIIокружал себя царской пышностью. Он следовал в обрядах своего двора примерамВизан-тии, от которой принял герб — двуглавого орла, который был соединен смосковским гербом — Георгием Победоносцем, скачущим на коне и поражающим копьемдракона.
Московский герб окончательно сложился какгеральдическое изображение лишь в правление Иоанна III. Всаднику, поражающемузмия, предшествовали приведенные прежде следующие изображения на монетах ипечатях: пеший витязь, поражающий дракона (на монетах Иоанна II) и всадники:конный ловчий с соколом в руке, всадник с копьем в руке, но без дракона (намонетах и печатях Василия 1) и всадник-мечник с поднятой над головою саблей и,наконец, уже всадник, поражающий дракона (на монетах Василия II). Иоанн IIIпервый перенес это последнее изображение на государственную печать. Приводим еев том виде, как она была приложена к грамоте этого великого князя в Ревель(по-русски — Колывань).
На двойной кормчей печати, привешенной к договорнойграмоте (1504 г.) сыновей этого государя Василия и Юрия Ивановичей, на однойстороне изображен московский герб, а на другой — византийский. На этой печатититул написан так: «Иоанн Божиею милостию господарь всея Руси и великийкнязь Владимирский, Московский и Новгородский и Псковский, и Тверской, иУгорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский».
Чрезвычайно любопытно, какое значение имел этотгербовый всадник. По древнерусским понятиям его знаменование двойное. По однимэтот всадник изображает государя на коне. Так, летопись говорит, что при ИоаннеIV (в 1536 г.) учинено было знамя на деньгах: «Великий князь на коне иимея копье в руце, и оттоле прозвашася деньги копейныя».
Но эмблема государя, торжествующего надпротивогосударственным злом, которое изображалось в змие или драконе, уже сдревних времен при глубокой религиозности наших предков стала сливатьсяв Москвес иконографическим изображением Георгия Победоносца, который пользовался, каколицетворение священной храбрости и победы, глубоким почитанием в России.Редкий из древнейших храмов у нас не имел изображений святого Георгия,поражающего змия. В Староладожской, так называемой Рюриковой крепости, в храме,современном основанию Москвы, мы находим изображение Георгия Победоносца.
Подобных изображений, как резных, так и иконописных,было много и в других храмах, что указывает на силу и распространенностьпочитания на Руси этого святого. Под влиянием столь сильного и стольраспространенного его культа, в княжеских семьях имя Георгия стало излюбленным.Владимир Равноапостольный нарекает имя Георгия сыну своему Ярославу; ВладимирМономах дает то же имя тому сыну, который, под именем Юрия Долгорукого, основалМоскву; Иоанн Данилович Калита дал своему сыну опять то же имя, и один изсыновей Димитрия Донского отдан под покровительство этого же святого. Наконец исам Иоанн III выбирает в патроны одному из своих сыновей того же ГеоргияПобедоносца. Примечательно, что в это правление в Москве появляются дваиконографических изображения Георгия. Одно поставлено было в Успенском соборенад гробницею митрополита Феогноста; из латинской надписи на нем видно, что онопрежде было на триумфальных воротах, построенных сенатом и народом римским.Изваяно оно из белого камня и представляет всадника, поражающего копьем змия.Другое подобное изваяние Иоанн III приказал поставить на возвышенном месте уФроловских, или Спасских, ворот. Здесь Василий III построил уже церковь в честьэтого патрона Москвы и ее государства, и гербовое изваяние было поверстано, вкачестве храмовой иконы, в иконостасе. По упразднении этой церкви изображениебыло перенесено в Вознесенский монастырь, в трапезу построенной МихаиломФеодоровичем церкви Михаила Малеина. Указанные иконографические изображенияимеют большое значение в геральдической истории нашего герба.
При всей религиозности великого князя Иоанна Васильевича,при всей его преданности восточному православию, которую он выразил, недопустив введения в России унии, для чего Папа и сосватал Софию Палеолог занашего государя, при нем не без успеха, однако, пропагандировалась в Москвеересь жидовствующих. Она была занесена из Киева ученым евреем Схарией. Сейочень начитанный, особенно в астрологии и каббалистике, еретик распространил вНовгороде свое лжеучение, отвергавшее Пресвятую Троицу, Божество ХристаСпасителя, таинства, мощи, иконы и монашество и отдавал предпочтение ВетхомуЗавету пред Новым. Главными последователями ереси были священники Дионисий иАлексей. В бытность Иоанна III в Новгороде они понравились ему и были взяты вМоскву. Первый был сделан протопопом в Архангельском соборе, второй — в Успенском.Ересь стала распространяться и в Москве. Между ее последователями былисимоновский архимандрит Зосима и лица, принадлежавшие к господствовавшей тогдапридворной партии: ученый дьяк Федор Курицын, брат его Иван Волк и невесткавеликого князя, супруга Иоанна Молодого Елена, мать объявленного наследникапрестола. Ересь стал обличать архиепископ Геннадий Новгородский, но ему сперване внимали в Москве и даже возвели на митрополичью кафедру сочувствовавшегоереси архимандрита Зосиму. Только посланиями ко всем епископам и самомугосударю Геннадий довел дело до созвания в Москве собора, который и осудилересь. Но она подверглась преследованию пока только на Волхове, где еретиковвозили на клячах, лицом к хвосту, в вывороченном платье, в берестовых шлемах исоломенных венках, с надписями: «се есть сатанино воинство».
Вскоре ересь нашла повод к торжеству. Прошел 1492 год,которым оканчивалась седьмая тысяча лет от сотворения мира и который, подвлиянием очень распространенного убеждения, народ православный проводил встрашной тревоге, в ожидании кончины мира и второго пришествия Христова. Дажецерковная пасхалия не составлялась на восьмое тысячелетие. Но когда миновалроковой семитысячный год, еретики стали глумиться над православными. Тогда кобличителю ереси архиепископу Геннадию присоединился со своими проповедямиИосиф Волоколамский. Зосима был низложен с митрополии и заменен, как говореновыше, Симоном. Обличители стали опираться на Софию Палеолог и ее сына Василия.Елена, ее сын и вся их партия подверглась опале. В 1504 году созван был новыйсобор против жидовствующих, и Москва видела подобные испанскому ауто-дафе казниеретиков: в клетках сожгли дьяка Волка Курицына, Митяя Коноплева и ИвашкуМаксимова; другие еретики были отправлены в заточение. Елена же скончалась вМоскве в заключении.
Иоанн III является примечательным организатором нашегогосударственного быта в духе сложившихся или еще слагавшихся русских обычаев.Окружая себя царственною обстановкою, он организует служилое сословие. При нем,кроме бояр) достоинство коих теперь жалуется государем, являются уже иокольничие; появляются и придворные чины постельничего, конюшего, ясельничего,оружничего, ловчего и др.
Ясно выступает система поместная, обращавшая наначалах государева жалованья низшие классы служилых людей в помещиков, рядом свотчинниками. Развиваются приказы с их дьяками. Впервые появляется«разряд», наблюдавший над порядком государевой службы; был ипосольский приказ, что можно заключать из того, что теперь существовалпосольский дьяк. Земли делятся уже всюду на сохи и обжи и облагаются налогом,который определяется писцовыми книгами. Переходы крестьян с одной земли надругую разрешаются в течение двух недель после Юрьева (осеннего) дня. Дляорганизации суда Иоанн издает Судебник, который в нашем законодательствесоставляет шаг вперед по сравнению с Русской Правдой, которая допускала икровавую месть и дозволяла деньгами отделываться за убийство даже знатных людей(80 гривен за голову). Судебник же устанавливает государственные наказания за всеуголовные преступления: казнь смертную или торговую, то есть телесноенаказание. Приводим, как палеографический образчик того времени, отрывок изСудебника Иоанна.
Соответственно с выросшим могуществом Москвы, этотгосударь произвел в столице всея Руси громадные перестройки. Можно сказать, онразобрал весь Кремль и перестроил его заново, в более обширных размерах. Ногосударь исторических народных преданий, он дал всем своим постройкам привычныйрусскому глазу тип. Это примечательно особенно потому, что все почти егоархитекторы, как Аристотель Фиоравенти, Алевиз, Марк Руф, Петр-Антоний Фрязин,были иностранцы, выписанные из Италии, где господствовало возрождение наук иискусств. Государь, однако, не позволял им строить в Москве здания в западныхстилях: ни в готическом, ни в стиле возрождения. Они должны были возводитьстроения в русском стиле, применяясь к древнерусским деревянным постройкам и ихорнаментации, или в византийском, для чего их посылали изучать каменные храмыВладимира и других городов.
Просуществовавший сто лет каменный Кремль ДимитрияДонского, обветшавший и уже тесный, был теперь по приказу государя срыт, изаложены были новые стены «не по старой основе, а града прибавиша».Чтобы обезопасить его от пожаров, велено было вокруг Кремля снести церкви идворы, чтобы между его стенами и посадскими постройками оставалось полое место,застенье в 110 саженей. «Против такой нечести великой, что церкви старыеизвечные выношены из города вон, да и монастыри старые извечные с местапереставлены, и кости мертвых выношены в Дорогомилово», восставалархиепископ Геннадий, указывая на то, что даже в Киеве шел слух, будто«князь великий на Москве церкви все выметал».
Петр-Антон Фрязин выстроил следующие новые кремлевскиестрельницы, или башни: Свибловскую (под нею тайник), Фроловскую (Спасскиеворота), Никольскую, Боровицкую и Константино-Еленинскую, Троицкую, а МаркФрязин построил стрельницу Бе-клемишевскую; всего числом восемнадцать. Этибашни в своем стиле и украшениях подражали древнерусским деревянным крепостнымбашням. На Спасской башне сохранилась следующая латинская надпись: «ИоаннВасильевич, Божиею милостию, великий князь Владимирский, Московский,Новгородский, Тверской, Псковский, Вятский, Угорский, Пермский, Болгарский ииных и всея России государь, в лето тринадцатое государствования своего, велелпостроить сию башню, а строил ее Петр-Антоний Селярий Медиоланский, в летовоплощения Господня 1491».
Троицкая башня при Иоанне III не имела такого высокоговерха, какой мы видим теперь и который был надстроен при Михаиле Феодоровиче.Башня Кутафья имела тогда крытый верх.
Громадные постройки и внутри самого Кремля предпринятыбыли Иоанном III. Так, здесь вновь были выстроены три главных собора:Успенский, Архангельский и Благовещенский.
За ветхостью и теснотою Успенский собор был разобран в1472 году до самого основания, причем были обретены мощи св. Петра митрополита.Но построенный псковскими мастерами Кривцовым и Мышкиным собор, возведенный досводов, рухнул. Нанятый в Италии, с платою по 10 рублей в месяц, зодчийАристотель Фиоравен-ти получил поручение выстроить его снова. Но заграничныймастер должен был строить не по своему плану, а по образцу Успенского собора воВладимире, куда он для изучения был отправлен. Итальянец разобрал всю стройку,при чем употреблял невиданные в Москве тараны и блоки, устроил кирпичный заводу Андроникова монастыря и, употребляя особую клеевитую известь, через четырегода выстроил новый храм. В 1479 году митрополит Геронтий совершил егоосвящение. Великий князь при этом раздал бедным богатую милостыню и устроилбольшой пир для духовенства. Мощи, находившиеся во время стройки в церкви«св. Ивана под колоколы», перенесены были в собор.
Иоанн III, в память покорения Новгорода, как священныйтрофей этого, поставил в иконостасе Успенского собора принесенную оттуда иконуВсемилостивого Спаса, находившуюся в Софийском соборе и писанную греческимимператором Мануилом. В ризницу собора в то же время поступили и драгоценныеновгородские сосуды св. Антония римлянина. Один сосуд сделан из яшмы, другой изоникса, и оба украшены драгоценными камнями и жемчугом. «Бысть же тацерковь, — говорит летописец об Успенском соборе, — чудна весьма величеством,высотою, светлостью и пространством».
В последний год правления Иоанна был разобран иАрхангельский собор и в более обширном объеме построен был Алевизом; гробыгосударей, числом 24, стояли на время в храме «св. Ивана, что подколоколы». Благовещенский собор, построенный Висилием 1, был вновьперестроен. Он был украшен 9-ю главами и соединен сенями с набережнымигосударевыми палатами, а на месте ханского подворья построена была вновьцерковь Николы Льняного. Софья Фоминишна выпросила это место у ханши, женыАхмата. Эту деревянную обыденную, из елового леса церковь велел заменитькаменною Василий III и перенес сюда из села Гостуни чудотворный образ НиколаяЧудотворца. На постройку женщины жертвовали лен и полотна.
В Чудовом монастыре, по повелению Иоанна III, быларазобрана церковь Михаила Архангела, и на ее месте была выстроена новая,которая была освящена в 1504 году.
Сгоревшая в 1470 году кремлевская церковь св.Константина и Елены была тоже выстроена вновь.
Русские мастера, выписанные из Пскова для постройкиУспенского собора, не остались без дела: они построили храмы — вЗла-тоустовском (в честь ангела великого князя и дня его рождения во имяапостола Тимофея) и Сретенском монастырях, Богоявления Господня, на Троицкомподворье, в Кремле, Космы и Дамиана (против Чудова монастыря).
Монастырь у Спаса на Бору был перенесен за Таганку, воснованный в 1491 году Новоспасский монастырь, с собором Преображения Господня.Здесь на иконе изображен Иоанн III со своим сыном. На Красном холме, в Чигасах,в 1483 году построена была церковь Происхождения Честных Древ и при неймонастырь. Гребенская, или Гребневской Божией Матери церковь, при входе наМясницкую улицу, на Лубянской площади, построена в 1478 году, в памятьпокорения Новгорода. Прежде церковь носила название Успения на Бору. НазваниеГребневской получила от иконы, поднесенной Димитрию Донскому жителями городаГребня и прежде стоявшей в Успенском соборе. Иоанн III, бравший эту икону ссобою в походы, перенес ее в эту церковь.
Новгородские переселенцы в 1480 году построили церковьсв. Софии в память о родном своем соборе. Местность, где построена эта церковь,называлась Лубянкой, потому что здесь торговали лубяными санями и телегами. Мывоспроизвели выше печати Великого Новгорода, его посадника и тысяцкого.
В память уничтожения татарского ига основан был уворот, прежде называвшихся Смоленскими, Федоровский женский монастырь, на местесуществовавшей здесь часовни Феодора Студита.
На Дмитровке была построена церковь св. ГеоргияПобедоносца, впоследствии обратившаяся в монастырь.
Иоанн III предпринял постройку нового каменногодворца, причем, как сказано, была разобрана до основания церковь Благовещенияна Сенях. Она была поставлена на подклете, который был окружен палатами, дляхранения государевой казны. Между этой церковью и Архангельским соборомпостроена была кирпичная палата, также с казнами и большим белокаменнымпогребом, называвшаяся впоследствии Казенным двором.
В 1487 году, с западной стороны Благовещенскогособора, на великокняжеском дворе, вероятно, в том месте, где был набережныйзлатоверхий терем при Димитрии Донском, Фрязин Марк Руф заложил каменнуюпалату. В 1491 году тот же Руф с Петром-Антонием выстроили на Соборной площадибольшую палату, известную под именем Грановитой (стены ее граненые). В 1492году Иоанн переехал со своим семейством из своего старого двора в новые хоромыИвана Юрьевича Патрикеева, у церкви Иоанна Предтечи под Бором, повелел«старый деревянный двор разобрать и нача ставити каменный», и еще заАрхангельским собором временный деревянный. Но 28 июня 1493 года началсястрашный пожар. Загорелось за Москвой-рекой, и при ужасной буре, в одномгновение «нечисленно загорелось во мнозех местах». В Кремле, уБоровицких ворот, загорелся двор (Патрикеевский), где жил великий князь,занялись житницы под горою на подоле Кремля, сгорела церковь Иоанна Предтечи,под коей хранилась казна Софьи Фоминишны. Запылал и новый двор Иоанна заАрхангельским собором. «По летописцам, и старые люди сказывают, как сталаМосква, таков пожар не бывал», — говорили современники.
Великий князь со своим сыном много помогал тушитьпожар и разламывать горевшие здания. Вне Кремля выгорели многие улицы: Арбат,Неглинная, Сретенка, Петрова слобода, улица от Боровицких ворот до церквиЗачатия, на востром конце (Стоженка), за Москвой-рекой все пространство, отцеркви Софии до церкви Иоакима и Анны. Погибло при этом 200 человек, а такжебесчисленное множество лошадей и домашнего скота.
Великий князь выехал за Яузу, к Николе Подкопаеву, ипоселился «на крестьянских дворах» и стоял там до ноября, пока напожарище не приготовили новых деревянных хором. Пожар и заботы о градезатормозили дворцовые стройки. В этом году велено было очистить от строений ицерквей Занеглименье. Несмотря на жалобы, все хоромы и церкви были отнесеныздесь от кремлевской стены на 100 сажен. После пожара за Москвой-рекой очищенабыла от строений часть Замоскворечья против Кремля, и там был разведен сад,называвшийся государевым Красным садом. К сооружению каменного дворцаприступили только через шесть лет; именно в 1499 году Иоанн снова «заложилдвор свой камен, палаты каменныя и кирпичныя, с ними погребы и ледники, да истену каменную от двора до Боровицких ворот». Постройку вел итальянскийзодчий Алевиз Фрязин. Великий князь, не дождавшись окончания постройки, умер.
Подражая государю, митрополит, некоторые бояре ибогатые люди построили себе также каменные дома, как, например, боярин ВасилийОбразец, купец Таракан и другие.
Иоанн III немало заботился и о развитиипромышленности. При нем мы начали разрабатывать за Уралом, в Сибири, и вПечерском крае серебро и стали чеканить монету из своего русского металла.Процветала в Москве выделка из золота и серебра сосудов, чар, братин и т. п.Особенно был искусен золотых дел мастер по имени Трифон. Работы этого родаславились на всем Востоке. Продолжала также развиваться и чеканка монеты.
При Иоанне III много иностранцев — посланников итехников разного рода, приезжало в Москву; и в свою очередь и русскиеотправлялись в чужие земли, как на Запад, так и на Восток. В это время русскийкупец Афанасий Никитин проник в Индию ранее, чем открыл ее Васко де Гама, и мы имелиописание этой страны ранее, чем народы Запада.
Иоанн III был высокого роста и худощав; он имел,особенно) когда «воспалялся гневом», грозный взгляд. Женщины при видевеликого князя нередко падали в обморок. Характер суровости отражает ивоспроизведенный выше портрет этого великого князя (со старинной иноземнойгравюры, находящейся среди «Портретов русских государей» Ровинского.
В последние годы Иван Васильевич «стал приходитьв изнеможение» и скончался 26 октября 1505 года, 66 лет от роду. Передсмертью он собрал детей своих и бояр и приказал громко читать свое духовноезавещание; приняв таинство причащения и соборование, он, однако, отказался отобычного тогда иноческого пострижения и пожелал умереть государем, а немонахом. Его погребли в только что строившемся Архангельском соборе. Надгробнаянадпись гласит: «в лето 7013 — 1505, преставися благоверный ихристолюбивый князь великий Иван III Васильевич всея России». Историянарекла Иоанна Великим, а Карамзин в своей «Записке о Древней и НовойРоссии» отдает ему предпочтение перед Петром 1 за то, что он, возвысившимогущество России и, заводя сношения с Западом, не нарушил ее историческогонародного строя.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованыматериалы с сайта www.moskva.ru/