Ямайская валютная система 2

--PAGE_BREAK--
1.3 КризисГенуэзской  валютной системы и создание

Бреттонвудской.

В период второй мировой войны валютные ограничения ввели как воюющие, так и нейтральные страны. Замороженный официаль­ный курс валют почти не менялся в годы войны, хотя товарные цены росли, и покупательная способность денег падала в резуль­тате инфляции. Валютный курс утратил активную роль в экономи­ческих отношениях. Это было обусловлено не только валютными ограничениями, но и особенностями кредитования и финансирова­ния внешней торговли.


Во-первых, учитывая уроки межсоюзнических долгов, возник­ших в итоге первой мировой войны и после нее, США отказались от предоставления кредитов и предпочли военные поставки по ленд-лизу, т.е. в аренду, на сумму около 50 млрд. долл., в том числе 30 млрд. в Великобританию и страны Британского содружества наций и 10 млрд. долл. в СССР. После войны США определили для СССР сумму компенсации, значительно большую, чем другим странам.

Во-вторых, источником оплаты импорта предметов граждан­ского потребления служил долгосрочный кредит.

В-третьих, в качестве валюты платежа использовалась обычно валюта страны-должника без права конверсии ее в золото и ино­странные валюты. Таким способом Великобритания расплачива­лась за поставки сырья и продовольствия с рядом стран, особенно зависимых. В результате возникла проблема стерлинговых авуаров, отражавших задолженность Великобритании другим странам.

В-четвертых, в военных условиях, как всегда, повысилось зна­чение золота в качестве мировых денег. Военно-стратегические и дефицитные товары можно было приобрести только за этот валютный металл. Поэтому международные расчеты частично осуществлялись золотом. Великобритания до введения ленд-лиза в 1943 г. оплачивала золотом поставки ряда товаров из США, что привело к его перекачиванию в американское казначейство. США расплачивались за поставки сырья и продовольствия из стран Латинской Америки золотом, которое было депонировано в Феде­ральном резервном банке Нью-Йорка и после войны было израс­ходовано этими странами для покупки американских товаров. СССР также оплачивал золотом импорт товаров.

Фашистская Германия на подготовку к войне истратила почти весь свой золотой запас, который официально составил лишь 26 т в сентябре 1938 г. против 12 тыс. т в США и 3,6 тыс. т в Велико­британии. Формально отрицая роль золота как валютного метал­ла, немецкие фашисты захватили 1,3 тыс. т желтого металла в центральных банках оккупированных стран.

В годы войны гитлеровская Германия в дополнение к прямому грабежу использовала валютно-финансовые методы ограбления оккупированных стран:

•     выпуск ничем не обеспеченных военных оккупационных денег, которыми формально оплачивались поставки сырья и продо­вольствия из этих стран в Германию;

•     завышенный курс марки (на 66% к французскому франку, 50% к бельгийскому франку, на 42% к голландскому гульдену) позволял Германии за бесценок скупать товары в этих странах;

 • валютный клиринг: Германия импортировала товары, запи­сывая сумму долга на клиринговые счета, по которым образова­лась огромная ее задолженность (42 млрд. марок к концу войны) по отношению к зависимым странам.

Вторая мировая война привела к углублению кризиса Генуэзской валютной системы. Разработка проекта новой миро­вой валютной системы началась еще в годы войны (в апреле 1943 г.), так как страны опасались потрясений, подобных валют­ному кризису после первой мировой войны и в 30-х годах. Англо-­американские эксперты, работавшие с 1941 г., с самого начала отвергли идею возвращения к золотому стандарту. Они стреми­лись разработать принципы новой мировой валютной системы, способной обеспечить экономический рост и ограничить негатив­ные социально-экономические последствияэкономических кризи­сов. Стремление США закрепить господствующее положение доллара в мировой валютной системе нашло отражение в плане Г. Д. Уайта (начальника отдела валютных исследований министер­ства финансов США).

В результате долгих дискуссий по планам Г.Д.Уайта и Дж. М.Кейнса (Великобритания) формально победил амери­канский проект, хотя кейнсианские идеи межгосударственного валютного регулирования были также положены в основу Бреттонвудской системы.

Для обоих валютных проектов характерны общие принципы:

•    свободная торговля и движение капиталов;

•    уравновешенные платежные балансы, стабильные валютные курсы и мировая валютная система в целом;

•    золото-девизный стандарт;

•    создание международной организации для наблюдения за функционированием мировой валютной системы, для взаимного сотрудничества и покрытия дефицита платежного баланса.

На валютно-финансовой конференции ООН в Бреттон-Вудсе (США) в 1944 г. были установлены правила организации мировой торговли, валютных, кредитных и финансовых отношений и офор­млена третья мировая валютная система. Принятые на конферен­ции Статьи Соглашения (Устав МВФ) определили следующие принципы Бреттонвудской валютной системы.

1.  Введен золото-девизный стандарт, основанный на золоте и двух резервных валютах — долларе США и фунте стерлингов.

2.  Бреттонвудское    соглашение    предусматривало    четыре формы использования золота как основы мировой валютной си­стемы:                              а) сохранены золотые паритеты валют и введена их фик­сация в МВФ;                б) золото продолжало использоваться как между­народное платежное и резервное средство; в) опираясь на свой возросший валютно-экономический потенциал и золотой запас, США приравняли доллар к золоту, чтобы закрепить за ним ста­тус главной резервной валюты;                 г) с этой целью казначейство США продолжало разменивать доллар на золото иностранным центральным банкам и правительственным учреждениям по офи­циальной цене, установленной в 1934 г., исходя из золотого со­держания своей валюты (35 долл. за 1 тройскую унцию, равную 31,1035 г).

Предусматривалось введение взаимной обратимости валют. Валютные ограничения подлежали постепенной отмене, и для их введения требовалось согласие МВФ.

3.  Курсовое соотношение валют и их конвертируемость стали осуществляться на основе фиксированных валютных паритетов, выраженных в долларах. Девальвация свыше 10% допускалась лишь с разрешения Фонда. Установлен режим фиксированных валютных курсов: рыночный курс валют мог отклоняться от паритета в узких пределах (+1% по Уставу МВФ и +0,75% по Европейскому валютному соглашению). Для соблюдения пре­делов колебаний курсов валют центральные банки были обязаны проводить валютную интервенцию в долларах.

4.  Впервые в истории созданы международные валютно-кредитные организации МВФ и МБРР. МВФ предоставляет кредиты в иностранной валюте для покрытия дефицита платежных балансов в целях поддержки нестабильных валют, осуществляет конт­роль за соблюдением странами-членами принципов мировой ва­лютной системы, обеспечивает валютное сотрудничество стран.

Под давлением США в рамках Бреттонвудской системы ут­вердился долларовый стандарт — мировая валютная система, основанная на господстве доллара. Доллар — единственная ва­люта, конвертируемая в золото, стал базой валютных паритетов, преобладающим средством международных расчетов, валютой интервенции и резервных активов. Тем самым США установили монопольную валютную гегемонию, оттеснив своего давнего конкурента — Великобританию. Фунт стерлингов, хотя за ним в силу исторической традиции также была закреплена роль ре­зервной валюты, стал крайне нестабильным. США использовали статус доллара как резервной валюты для покрытия националь­ной валютой дефицита своего платежного баланса. Специфика долларового стандарта в рамках Бреттонвудской системы за­ключалась в сохранении связи доллара с золотом. США из двух путей стабилизации валютного курса — узкие пределы его колебаний или конверсия доллара в золото — предпочли второй. Тем самым они возложили на своих партнеров заботу о поддержании фиксированных курсов их валют к доллару путем валютной интервенции. В итоге усилилось давление США на валютные рынки.

 США сосредоточи­ли в 1949 г. 54,6% капиталистического промышленного производ­ства, 33% экспорта, почти 75% золотых резервов. Доля стран Западной Европы в промышленном производстве упала с 38,3% в 1937 г. до 31% в 1948 г., в экспорте товаров — с 34,5 до 28%. Золотые запасы этих стран снизились с 9 млрд. до 4 млрд. долл., что было в 6 раз меньше, чем у США (24,6 млрд. долл.), и их размеры резко колебались по странам. Великобритания, обслужи­вая своей валютой 40% международной торговли, обладала лишь 4% официальных золотых резервов капиталистического мира. Внешнеэкономическая экспансия монополий ФРГ сочеталась с ро­стом золото-валютных резервов страны (с 28 млн. долл. в 1951 г. до 2,6 млрд. в 1958 г.).

Экономическое превосходство США и слабость их конкурентов обусловили господствующее положение доллара, который пользо­вался всеобщим спросом. Опорой долларовой гегемонии служил также «долларовый голод» — острая нехватка долларов, вызыва­емая дефицитом платежного баланса, особенно по расчетам с США, и недостатком золото-валютных резервов. Он отражал в концентрированном виде тяжелое валютно-экономическое поло­жение стран Западной Европы и Японии, их зависимость от США, долларовую гегемонию. Дефицит платежных балансов, истощение официальных золо­то-валютных резервов, «долларовый голод» привели к усилению валютных ограничений в большинстве стран, кроме США, Кана­ды, Швейцарии. Обратимость валют была ограничена. Ввоз и вы­воз валюты без разрешения органов валютного контроля были запрещены. Официальный валютный курс носил искусственный характер. Многие страны Латинской Америки и Западной Европы практиковали множественность валютных курсов — дифференци­ацию курсовых соотношений валют по видам операций, товарным группам и регионам.

В связи с неустойчивостью экономики, кризисом платежных балансов, усилением инфляции курсы западноевропейских валют по отношению к доллару снизились: итальянской лиры в 33 раза, французского франка в 20 раз, финской марки в 7 раз, австрийс­кого шиллинга в 5 раз, турецкой лиры в 2 раза, фунта стерлингов на 80% за 1938—1958 гг. Возникли «курсовые перекосы» — несоот­ветствие рыночного и официального курсов, что явилось причиной многочисленных девальваций. Среди них особое место занимает массовая девальвация валют в 1949 г., которая имела ряд особен­ностей.

1.Это снижение курсов было проявлением локального валют­ного кризиса, возникшего под влиянием мирового экономического кризиса, который в 1948—1949 гг. поразил в основном США и Канаду и болезненно отразился на пострадавшей от войны экономике стран Западной Европы.

2.Девальвация 1949 г. была проведена в известной мере под давлением США, которые использовали повышение курса доллара для поощрения экспорта своих капиталов, скупки по дешевке товаров и предприятий в западноевропейских странах и их колони­ях. С ревальвацией доллара увеличилась долларовая задолжен­ность стран Западной Европы, что усилило их зависимость от США. Повышение курса доллара не отразилось на экспорте США, занимавших монопольное положение на мировых рынках в тот период.

3.Курс национальных валют был снижен непосредственно по отношению к доллару, так как в соответствии с Бреттонвудским соглашением были установлены фиксированные валютные курсы к американской валюте, а некоторые валюты не имели золотых паритетов.

4.Девальвация была проведена в условиях валютных ограничений.

5.Девальвация носила массовый характер; она охватила валюты 37 стран, на долю которых приходилось 60—70% мировой капиталистической торговли. В их числе Великобритания, страны Британского содружества, Франция, Италия, Бельгия, Нидерлан­ды, Швеция, Западная Германия, Япония. Только США сохранили золотое содержание доллара, установленное при девальвации в 1934 г., хотя его покупательная способность внутри страны снизилась вдвое по сравнению с довоенным периодом.

6. Снижение курса валют колебалось от 12% (бельгийский франк) до 30,5% (валюты Великобритании, других стран стерлин­говой зоны, Нидерландов, Швеции и др.).

Обесценение валют вызвало удорожание импорта и дополни­тельный рост цен. В результате девальвации 1949 г. оптовые цены повысились в сентябре 1950 г. в Австрии на 30%, в Великобрита­нии и Финляндии — на 19, во Франции — на 14%. Неизбежным следствием девальваций было снижение жизненного уровня трудя­щихся.

США использовали принципы Бреттонвудской системы (статус доллара как резервной валюты, фиксированные паритеты и курсы валют, конверсия доллара в золото, заниженная официальная цена золота) для усиления своих позиций в мире. Страны Западной Европы и Японии были заинтересованы в заниженном курсе своих валют в целях поощрения экспорта и восстановления разрушенной экономики. В связи с этим Бреттонвудская система в течение четверти века способствовала росту мировой торговли и произ­водства. Однако послевоенная валютная система не обеспечила равные права всем ее участникам и позволила США влиять на валютную политику стран Западной Европы, Японии и других членов МВФ. Неравноправный валютный механизм способство­вал укреплению позиций США в мире в ущерб другим странам и международному сотрудничеству. Противоречия Бреттонвудской системы постепенно расшатывали ее.                                

Экономические, энергетический, сырьевой кризисы дестабилизировали Бреттонвудскую систему в 60-х годах. Изменение соотношения сил на мировой арене подорвало ее структурные принципы. С конца 60-х годов постепенно ослабло экономическое, финансово-валютное, технологическое превосходство США над конкурентами. Западная Европа и Япония, укрепив свой валютно-экономический потенциал, стали теснить американского партнера.Удельный вес США в золотых резервах уменьшился с 75% в 1949 г. до 23%. Одновременно доля стран ЕС в золотых резервах возросла до 38%, в валютных — до 53% (США —10,8%). 

Доллар постепенно утратил монопольное положение в валютных отношениях.По­скольку США используют доллар для покрытия дефицита пла­тежного баланса, это привело к огромному увеличению их крат­косрочной внешней задолженности в виде долларовых накопле­ний иностранных банков. «Долларовый голод» сменился «долларовым пресыщением». Избыток долларов в виде лавины «горячих» денег периодически обрушивался то на одну, то на другую страну, вызывая валютные потрясения и бегство от доллара.

1.3.1 Распад валютных зон.

 Во время второй мировой войны и после ее окончания были оформлены валютные зоны: стерлинговая и долларовая на базе соответствующих довоенных валютных бло­ков, зоны французского франка, португальского эскудо, испанское песеты, голландского гульдена. Сохраняя основные черты валют­ных блоков, валютные зоны отражали новые явления, связанные с усилением государственного регулирования валютно-финансовых и торговых отношений между их участниками.

Во-первых, межгосударственные соглашения приобрели важ­ную роль в оформлении и функционировании валютных зон особенно зоны французского франка. Например, Валютный коми­тет зоны франка (централизованный руководящий орган) коор­динирует и направляет валютно-экономическую политику этой группировки. Валютно-экономическая политика стерлинговой зо­ны разрабатывалась и координировалась казначейством и Банком Англии.

Во-вторых, в отличие от валютных блоков внутренний меха­низм валютных зон характеризовался единым валютно-финансовым режимом, единой системой валютных ограничений, централи­зованным пулом золото-валютных резервов, которые хранились в стране-гегемоне, льготным режимом валютных расчетов внутри группировки. Распространение одинакового валютного контроля на все страны — участницы валютной зоны придало ей официаль­ный характер.

В-третьих, международные экономические соглашения участ­ников группировки обычно заключались страной, возглавлявшей зону. Механизм валютных зон был направлен против экспансии иностранного капитала. По мере кризиса колониальной системы внутри валютных зон усилились центробежные тенденции, кото­рые впоследствии привели к распаду стерлинговой, долларовой и других зон и существенным изменениям валютно-финансового механизма зоны французского франка, которая сохранилась в мо­дифицированном виде.

2.   
Ямайская валютная система. Сущность и принципы ее функционирования.

2.1                     
Кризис Бреттонвудской валютной системы. Кингстонское соглашение.

С конца 60-х годов наступил кризис Бреттонвудской валютной системы. Ее структур­ные принципы, установленные в 1944 г., перестали соответство­вать условиям производства, мировой торговли и изменившемуся соотношению сил в мире. Сущность кризиса Бреттонвудской си­стемы заключается в противоречии между интернациональным, глобальным характером МЭО и использованием для их осуществ­ления национальных валют, подверженных обесценению (преиму­щественно доллара).

2.1.1 Причины кризиса Бреттонвудской валютной системы.

 Эти при­чины можно представить в виде цепочки взаимообусловленных факторов.

1.  Неустойчивость и противоречия экономики. Начало валют­ного кризиса в 1967 г. совпало с замедлением экономического роста. Мировой циклический кризис охватил экономику Запада в 1969—1970, 1974—1975, 1979—1983 гг.

2.  Усиление инфляции отрицательно влияло на мировые цены и конкурентоспособность фирм, поощряло спекулятивные переме­щения «горячих» денег. Различные темпы инфляции в разных странах оказывали влияние на динамику курса валют, а снижение покупательной способности денег создавало условия для «курсовых перекосов».

3.  Нестабильность платежных балансов. Хронический дефицит балансов одних стран (особенно Великобритании, США) и актив­ное сальдо других (ФРГ, Японии) усиливали резкие колебания курсов валют соответственно вниз и вверх.

4.  Несоответствие принципов Бреттонвудской системы изменившемуся соотношению сил на мировой арене. Валютная систе­ма, основанная на международном использовании подверженных обесценению национальных валют — доллара и отчасти фунта стерлингов, пришла в противоречие с интернационализацией и глобализацией мирового хозяйства. Это противоречие Бреттон­вудской системы усиливалось по мере ослабления экономических позиций США и Великобритании, которые погашали дефицит своих платежных балансов национальными валютами, злоупотребляя их статусом резервных валют. В итоге была подорвана устойчивость резервных валют.

Право владельцев долларовых авуаров обменивать их на золо­то пришло в противоречие с возможностью США выполнять это обязательство. Их внешняя краткосрочная задолженность увели­чилась в 8,5 раза за 1949—1971 гг., а официальные золотые резер­вы сократились в 2,4 раза. Следствием американской политики явился подрыв доверия к доллару. Занижен­ная в интересах США официальная цена золота, служившая базой золотых и валютных паритетов, стала резко отклоняться от ры­ночной цены. Межгосударственное ее регулирование оказалось бессильным. В итоге искусственные золотые паритеты утратили смысл. Это противоречие усугублялось упорным отказом США, до 1971 г., девальвировать свою валюту. Режим фиксированных пари­тетов и курсов валют усугубил «курсовые перекосы». В соответст­вии с Бреттонвудским соглашением центральные банки были вы­нуждены осуществлять валютную интервенцию с использованием доллара даже в ущерб национальным интересам. Тем самым США переложили на другие страны заботу о поддержании курса долла­ра, что обостряло межгосударственные противоречия.

Поскольку Устав МВФ допускал лишь разовые девальвации и ревальвации, то в ожидании их усиливались движение «горячих» денег, спекулятивная игра на понижение курса слабых валют и на повышение курса сильных валют. Межгосударственное валютное регулирование через МВФ оказалось почти безрезультатным. Его кредиты были недостаточны для покрытия даже временного дефи­цита платежных балансов и поддержки валют.

Принцип американоцентризма, на котором была основана Бреттонвудская система, перестал соответствовать новой расста­новке сил с возникновением трех мировых центров: США — За­падная Европа — Япония. Использование США статуса доллара как резервной валюты для расширения своей внешнеэкономичес­кой и военно-политической экспансии, усилило межгосударственные разногласия и противоречило интересам раз­вивающихся стран.

5.  Активизация рынка евродолларов. Поскольку США покрыва­ют дефицит своего платежного баланса национальной валютой, часть долларов перемещается в иностранные банки, способствуя развитию рынка евродолларов. Этот колоссальный рынок долларов «без родины» (750 млрд. долл., или 80% объема еврорынка, в 1981 г. против 2 млрд. долл. в 1960 г.) сыграл двоякую роль в развитии кризиса Бреттонвудской системы. Вначале он поддерживал позиции американской валюты, поглощая избыток долларов, но в 70-х годах евро-долларовые операции, ускоряя стихийное движение «горячих» денег между странами, обострили валютный кризис.

6.Дезорганизующая роль транснациональных корпораций (ТНК) в валютной сфере: ТНК располагают гигантскими кратко­ срочными активами в разных валютах, которые более чем вдвое превышают валютные резервы центральных банков, ускользают от национального контроля и в погоне за прибылями участвуют в валютной спекуляции, придавая ей грандиозный размах. Кроме общих существовали специфические причины, присущие отдельным этапам развития кризиса Бреттонвудской системы. Формы проявления кризиса Бреттонвудской валютной системы:

• «валютная лихорадка» — перемещение «горячих» денег, мас­совая продажа неустойчивых валют в ожидании их девальвации и скупка валют — кандидатов на ревальвацию;

•     «золотая лихорадка» — «бегство» от нестабильных валют к золоту и периодическое повышение его цены;

•     паника на фондовых биржах и падение курсов ценных бумаг в ожидании изменения курса валют;

•     обострение проблемы международной валютной ликвидно­сти, особенно ее качества;

•     массовые девальвации и ревальвации валют (официальные и неофициальные);

•     активная валютная интервенция центральных банков, в том числе коллективная;

•     резкие колебания официальных золото-валютных резервов;

•     использование  иностранных  кредитов  и  заимствований в МВФ для поддержки валют;

•     нарушение структурных принципов Бреттонвудской системы;

•     активизация национального и межгосударственного валют­ного регулирования;

•     усиление двух тенденций в международных экономических и валютных отношениях — сотрудничества и противоречий, кото­рые периодически перерастают в торговую и валютную войны.

Валютный кризис развивался волнообразно, поражая то одну, то другую страну в разное время и с разной силой. Развитие кризиса Бреттонвудской валютной системы условно можно раз­делить на несколько этапов.    продолжение
--PAGE_BREAK--
Девальвация фунта стерлингов. В связи с ухудшением валютно-экономического положения страны 18 ноября 1967 г. золотое содер­жание и курс фунта стерлингов были понижены на 14,3%. Вслед за Великобританией 25 стран, в основном ее торговые партнеры, провели девальвации своих валют в разных пропорциях.

Девальвация французского франка. Детонатором валютного кризиса послужила валютная спекуляция — игра на понижение курса франка и повышение курса марки ФРГ в ожидании ее ревальвации. Наступление марки на франк сопровождалось поли­тическим давлением Бонна на Париж и отливом капиталов из Франции, в основном в ФРГ, что вызвало сокращение официаль­ных золото-валютных резервов страны (с 6,6 млрд. долл. в мае 1968 г. до 2,6 млрд. в августе 1969 г.). Несмотря на валютную интервенцию Банка Франции, курс франка упал до нижнего допустимого предела. Бурные политические события во Франции, уход Шарля де Голля в отставку, отказ ФРГ провести реваль­вацию марки усилили давление на франк. 8 августа 1969 г. золотое содержание и курс франка были снижены на 11,1% (курсы ино­странных валют к франку повысились на 12,5%). Одновременно были девальвированы валюты 13 стран африканского континента и Мадагаскара.

Ревальвация марки ФРГ. 24 октября 1969 г. курс марки был повышен на 9,3% (с 4 до 3,66 марки за 1 долл.) и отменен режим плавающего курса. Ревальвация явилась уступкой ФРГ междуна­родному финансовому капиталу: она способствовала улучшению платежных балансов ее партнеров, так как их валюты были фак­тически девальвированы. Отлив «горячих» денег из ФРГ пополнил валютные резервы этих стран. На 20 месяцев на валютных рынках наступило относительное затишье, но причины валютного кризиса не были ликвидированы.

Девальвация доллара в декабре 1971 г. Кризис Бреттонвудской системы достиг кульминационного пункта весной и летом 1971 г., когда в его эпицентре оказалась главная резервная валюта. Кризис доллара совпал с длительной депрессией в США после экономи­ческого кризиса 1969—1970 гг. Под влиянием инфляции покупа­тельная способность доллара упала на 2/3 в середине 1971 г. по сравнению с 1934 г., когда был установлен его золотой паритет. Совокупный дефицит платежного баланса по текущим операциям США составил 71,7 млрд. долл. за 1949—1971 гг. Краткосрочная внешняя задолженность страны увеличилась с 7,6 млрд. долл. в 1949 г. до 64,3 млрд. в 1971 г., превысив в 6,3 раза официальный золотой запас, который сократился за этот период с 24,6 млрд. до 10,2 млрд. долл.

Кризис американской валюты выразился в массовой продаже ее на золото и устойчивые валюты, падении курса. Бесконтрольно кочующие евродоллары наводнили валютные рынки Западной Европы и Японии. Центральные банки этих стран были вынуж­дены скупать их для поддержания курсов своих валют в установ­ленных МВФ пределах. Кризис доллара вызвал политическую форму выступлений стран (особенно Франции) против привиле­гии США, которые покрывали дефицит платежного баланса на­циональной валютой. Франция обменяла в казначействе США 3,5 млрд. долл. на золото в 1967—1969 гг. С конца 60-х годов конверсия доллара в золото стала фикцией: в 1970 г. 50 млрд. долларовых авуаров нерезидентов противостояли лишь 11 млрд. долл. официальных золотых резервов.

США приняли ряд мер по спасению Бреттонвудской системы в 60-х годах.

1.          Привлечение валютных ресурсов из других стран. Долларо­вые балансы были частично трансформированы в прямые креди­ты. Были заключены соглашения об операциях «своп» (2,3 млрд. долл. — в 1965 г., 11,3 млрд. долл. — в 1970 г.) между Федераль­ным резервным банком Нью-Йорка и рядом иностранных цент­ральных банков.

2.          Коллективная защита доллара. Под давлением США цент­ральные банки большинства стран воздерживались от обмена своих долларовых резервов в золото в американском казна­чействе. МВФ вложил часть своих золотых запасов в доллары вопреки Уставу. Ведущие центральные банки создали золотой пул (1962 г.) для поддержки цены золота, а после его распада с 17 марта 1968 г. ввели двойной рынок золота.

3.   Удвоение капитала МВФ (до 28 млрд. долл.) и генеральное соглашение 10 стран — членов Фонда и Швейцарии о займах Фонду (6 млрд. долл.), выпуск СДР в 1970 г. в целях покрытия дефицита платежных балансов.

США упорно сопротивлялись проведению назревшей деваль­вации доллара и настаивали на ревальвации валют своих тор­говых партнеров. В мае 1971 г. была осуществлена ревальвация швейцарского франка и австрийского шиллинга, введен плава­ющий курс валют ФРГ, Нидерландов, что привело к фактичес­кому обесценению доллара на 6—8%. Скрытая девальвация устраивала США, так как она не отражалась столь губительно на престиже резервной валюты, как официальная. Чтобы сломить сопротивление торговых соперников, США перешли к политике протекционизма. 15 августа 1971 г. были объявлены чрезвычай­ные меры по спасению доллара: прекращен размен долларов на золото для иностранных центральных банков («золотое эмбар­го»), введена дополнительная 10%-ная импортная пошлина. США встали на путь торговой и валютной войны. Наплыв долларов в страны Западной Европы и Японию вызвал массовый переход к плавающим валютным курсам и тем самым спекуля­тивную атаку их окрепших валют на доллар. Франция ввела двойной валютный рынок по примеру Бельгии, где он функци­онировал с 1952 г. Страны Западной Европы стали открыто выступать против привилегированного положения доллара в ми­ровой валютной системе.

Поиски выхода из валютного кризиса завершились компро­миссным Вашингтонским соглашением «группы десяти» (в Смитсоновском институте) 18 декабря 1971 г. Была достигнута договоренность по следующим пунктам: 1) девальвация дол­лара на 7,89% и повышение официальной цены золота на 8,57% (с 35 до 38 долл. за унцию); 2) ревальвация ряда валют; 3) расширение пределов колебаний валютных курсов с +1 до + 2,25% от их паритетов и установление центральных курсов вместо валютных паритетов; 4) отмена 10%-ной таможенной по­шлины в США. Но США не взяли обязательства восстановить конвертируемость доллара в золото и участвовать в валютной интервенции. Тем самым они сохранили привилегированный ста­тус доллара.

Закон о девальвации доллара был подписан президентом Р. Никсоном 3 апреля и утвержден конгрессом 26 апреля 1972 г. Повышение цены золота было узаконено после регистрации ново­го паритета доллара в МВФ и уведомления стран-членов 8 мая 1972 г. Следует отметить, что временный лаг между периодом принятия решения об изменении официального валютного курса и его юридическим оформлением имел практическое значение для международных расчетов, так как при реализации защитных ого­ворок учитывался нормативный акт. Девальвация доллара вызва­ла цепную реакцию: на конец 1971 г. 96 из 118 стран — членов МВФ установили новый курс валют к доллару, причем курс 50 валют был в различной степени повышен. С учетом разной степе­ни повышения курса валют других стран и их доли во внешней торговле США средневзвешенная величина девальвации доллара составила 10-12%.

Вашингтонское соглашение временно сгладило противоречия, но не уничтожило их. Летом 1972 г. введен плавающий курс фунта стерлингов, что означало его фактическую девальвацию на 6—8%. Великобритания была вынуждена компенсировать ущерб вла­дельцам стерлинговых авуаров и ввести долларовую, а с апреля 1974 г. — многовалютную оговорку в качестве гарантии сохране­ния их стоимости. Были усилены валютные ограничения, чтобы сдержать «бегство» капиталов за границу. Фунт стерлингов утра­тил статус резервной валюты.

В феврале — марте 1973 г. валютный кризис вновь обрушился на доллар. Толчком явилась неустойчивость итальянской лиры, что привело к введению в Италии двойного валютного рынка (с 22 января 1973 г. по 22 марта 1974 г.) по примеру Бельгии и Франции. «Золотая лихорадка» и повышение рыночной цены золота вновь обнажили слабость доллара. Однако в отличие от 1971 г. США не удалось добиться ревальвации валют стран Запад­ной Европы и Японии. 12 февраля 1973 г. была проведена повтор­ная девальвация доллара на 10% и повышена официальная цена золота на 11,1% (с 38 до 42,22 долл. за унцию). Массовая продажа долларов привела к закрытию ведущих валютных рынков (со 2 по 19 марта). Новый консенсус — переход к плавающим валютным курсам с марта 1973 г. — выправил «курсовые перекосы» и снял напряжение на валютных рынках.

Шесть стран «Общего рынка» отменили внешние пределы со­гласованных колебаний курсов своих валют («туннель») к доллару и другим валютам. Открепление «европейской валютной змеи» от доллара привело к возникновению своеобразной валютной зоны во главе с маркой ФРГ. Это свидетельствовало о формировании западноевропейской зоны валютной стабильности в противовес нестабильному доллару, что ускорило распад Бреттонвудской си­стемы.


2.1.2 Переплетение валютного кризиса с энергетическим и мировым
экономическим кризисом.

 Повышение цен на нефть в конце 1973 г. привело к увеличению дефицита платежных балансов по текущим операциям развитых стран. Резко упал курс валют стран Запад­ной Европы и Японии. Произошло временное повышение курса доллара, так как США были лучше обеспечены энергоресурсами, чем их конкуренты, и проявилось, хотя и не сразу, положительное влияние двух его девальваций на платежный баланс страны. Ва­лютный кризис переплелся с мировым экономическим кризисом в 1974—1975 гг., что усилило колебание курсовых соотношений (до 20% в год в конце 70-х годов). Курс доллара падал на протяжении 70-х годов, за исключением кратковременных пери­одов его повышения. Покрывая национальной валютой дефицит текущих операций платежного баланса, США способствовали на­качиванию в международный оборот долларов (8,9 млрд. — в 1950 г., 292,5 — в 1980 г.). В результате другие страны стали «кредиторами поневоле» по отношению к США. В XIXв. подоб­ный валютно-финансовый метод применяла Англия, пользуясь привилегированным положением фунта стерлингов в междуна­родных валютных отношениях.
2.1.3 Особенности и социально-экономические последствия кризиса
Бреттонвудской валютной системы.

Между валютными кризисами 1929—1933 гг. и 1967—1976 гг. имеется определенное сходство. Эти структурные кризисы мировой валютной системы охватили все страны, приняли затяжной характер и привели к нарушению ее принципов. Однако кризис Бреттонвудской системы имеет ряд особенностей.

1.Переплетение циклического и специального валютных кризисов. Кризис Бреттонвудской валютной системы сочетался не толь­ко с мировыми экономическими кризисами, но и с периодическим оживлением и подъемом экономики.

2.Активная роль ТНК в развитии валютного кризиса. ТНК сосредоточили 40% промышленного производства, 60% внешней торговли, 80% разрабатываемой технологии Запада. Крупные ва­лютные активы и масштабы евровалютных, особенно евродолларовых, операций ТНК придали кризису Бреттонвудской системы огромный размах и глубину.

3. Дезорганизующая роль США. Используя привилегированное положение доллара как резервной валюты для покрытия дефицита своего платежного баланса, США наводнили долларами страны Западной Европы и Японию, вызывая нарушения в их экономике, усиление инфляции, нестабильность валют, что углубило меж­государственные противоречия.

  4.Возникновение трех центров силы. Структурные принципы Бреттонвудской системы, установленные в период безраздельного господства США, перестали соответствовать новой расстановке сил в мире. Страны Западной Европы, особенно ЕС, создают собственный центр валютной силы в противовес гегемонии долла­ра, а Япония использует иену как резервную валюту в азиатском регионе.

5.Волнообразное развитие валютного кризиса, о чем свидетельствуют рассмотренные выше этапы его развития.

6.Массовые девальвации валют и периодические ревальвации отдельных валют. Сравнение девальваций 60—70-х годов и 1949 г. позволяет выявить их различия по следующим показателям:

а)   масштабы: в 1967—1973 гг. неоднократные девальвации охватили сотни валют (против 37 в 1949 г.), в том числе дважды доллар — резервную валюту;

б) размер: в 60—70-х годах размеры девальваций (в среднем 8—15%) были значительно меньше, чем в 1949 г. (до 30,5%) и после первой мировой войны (до 80%). Преобладание неболь­ших девальваций без запаса прочности обусловлено опасением стран вызвать цепную реакцию в связи с возросшей интернацио­нализацией и глобализацией хозяйственных связей;

в)продолжительность: в 60—70-х годах девальвации растяну­лись на ряд лет, как и в 30-х годах, а в 1949 г. это мероприятие было проведено почти одновременно в 37 странах;

г)  порядок проведения: девальвации осуществляются не только юридически, но и фактически в связи с ревальвацией инвалют в условиях плавающих валютных курсов. А в 1949 г. в период послевоенной разрухи вопрос о ревальвации даже не поднимался и господствовал режим фиксированных валютных курсов.

  7.Структурный характер кризиса мировой валютной системы.
С крушением Бреттонвудской системы были отменены ее струк­турные принципы: прекращен размен долларов на золото, от­менены официальная цена золота и золотые паритеты, прекраще­ны межгосударственные расчеты золотом, введен режим плава­ющих валютных курсов, доллар и фунт стерлингов официально утратили статус резервных валют. На эту роль стали выдвигаться марка ФРГ и японская иена. Стали использовать первоначальные формы мировых кредитных денег — СДР, ЭКЮ.

8.Влияние государственного валютного регулирования. С одной стороны, оно способствует обострению противоречий в валютной сфере; с другой — регулированию на национальном и межгосудар­ственном уровнях с целью смягчения последствий валютного кри­зиса и поиска выхода из него путем валютной реформы.

Валютный кризис, дезорганизуя экономику, затрудняя внеш­нюю торговлю, усиливая нестабильность валют, порождает тяже­лые социально-экономические последствия. Это проявляется в увеличении безработицы, замораживании заработной платы, росте дороговизны. Ревальвация сопровождается уменьшением занято­сти в экспортных отраслях, а девальвация, удорожая импорт, способствует росту цен в стране. Программы валютной стабили­зации сводятся, в конечном счете, к жесткой экономии за счет трудящихся и ориентации производства на экспорт. Центробеж­ной тенденции, отражающей межгосударственные разногласия, противостоит тенденция к валютному сотрудничеству.

2.1.4 Кингстонское соглашение.

Кризис Бреттонвудской валютной системы поро­дил обилие проектов валютной реформы: от проектов создания коллективной резервной единицы, выпуска мировой валюты, обеспеченной золотом и товарами, до возврата к золотому стандарту. Их теоретической основой служили неокейнсианские и неоклассические концепции. На рубеже 60 — 70-х годов проявился кризис кейнсианства, на котором было основано ва­лютное регулирование в рамках Бреттонвудской систе­мы. В этой связи активизировались неоклассики. Они ориентировались на повышение роли золота в между­народных валютных отношениях вплоть до восстанов­ления золотого стандарта. Родиной неометаллизма была Франция в 60-х годах, а основоположником — Ж. Рюэфф.

Сторонники монетаризма выступали за рыночное регулирование против государственного вмешательст­ва, воскрешали идеи автоматического саморегулирова­ния платежного баланса, предлагали ввести режим плавающих валютных курсов (М. Фридман, Ф. Махлуп и др.). Неокейнсианцы сделали поворот к отверг­нутой ранее идее Дж. М. Кейнса о создании интернаци­ональной валюты (Р. Триффин, У. Мар­тин, А. Дей. Ф. Перу, Ж. Денизе). США взяли курс на окончательную демонетизацию золота и создание международного ликвидного средства в целях под­держки позиций доллара. Западная Европа, особенно Франция, стремилась ограничить гегемонию доллара и расширить кредиты МВФ.

Поиски выхода из валютного кризиса велись долго вначале в академических, а затем в правящих кругах и многочисленных комитетах. МВФ подготовил в 1972-1974 гг. проект реформы мировой валютной системы.

Соглашение (январь 1976 г.) стран—членов МВФ в Кингстоне (Ямайка) и ратифицированное требуемым большинством стран-членов в апреле 1978 г. второе изменение Устава МВФ оформили следующие принци­пы четвертой мировой валютной системы.

1. Введен стандарт СДР (фактически долларовый стандарт) вместо золото-девизного стандарта. Соглашение о создании этой новой между­народной счетной валютной единицы (по проекту О. Эммингера) было подписано странами—членами МВФ в 1967 г. Первое изменение Устава МВФ, связан­ное с выпуском СДР, вошло в силу 28 июля 1969 г.

2. Юридически завершена демонетизация золота: отменены его официальная цена, золотые паритеты, прекращен размен долларов на золото. По Ямайскому соглашению золото не должно служить мерой сто­имости и точкой отсчета валютных курсов.

3. Странам предоставлено право выбора любого режима валютного курса.

4. МВФ, сохранившийся на обломках Бреттонвудской системы, призван усилить межгосударственное ва­лютное регулирование.

Как всегда, сохраняется преемственная связь новой мировой валютной системы с предыдущей. Эта зако­номерность проявляется при сопоставлении Ямайской и Бреттонвудской валютных систем. За стандартом СДР скрывается долларовый стандарт. Хотя усили­вается тенденция к валютному плюрализму, пока от­сутствует альтернатива доллару как ведущему меж­дународному платежному и резервному средству; зо­лото юридически демонетизировано, но фактически сохраняет роль валютного товара в модифицирован­ной форме; в наследие от Бреттонвудской системы остался МВФ, который осуществляет межгосударст­венное валютное регулирование. По замыслу Ямайская валютная система должна быть более гибкой, чем Бреттонвудская, и эластичнее приспосабливаться к нестабильности платежных балансов и валютных ку­рсов. Однако новая валютная система периодически испытывает кризисные потрясения. Ведутся поиски путей ее совершенствования в целях решения основных валютных проблем.

2.2 Валютный курс как  элемент валютной системы

Важным элементом валютной системы является валютный курс, так как развитие международно-экономических отношений требует измерения стоимостного соот­ношения валют разных стран. Валютный курс необходим для:

• взаимного обмена валютами при торговле товарами, услуга­ми, при движении капиталов и кредитов. Экспортер обменивает вырученную иностранную валюту на национальную, так как валюты других стран не могут обращаться в качестве законного покупательного и платежного средства на территории данного государства. Импортер обменивает национальную валюту на иностранную для оплаты товаров, купленных за рубежом. Долж­ник приобретает иностранную валюту на национальную для погашения задолженности и выплаты процентов по внешним займам;

• сравнения цен мировых и национальных рынков, а также
стоимостных показателей разных стран, выраженных в национальных или иностранных валютах;

• периодической переоценки счетов в иностранной валюте
фирм и банков.

2.2.1 Сущность валютного курса как стоимостной категории.

Ва­лютный курс — «цена» денежной единицы одной страны, вы­раженная в иностранных денежных единицах или международных валютных единицах. Внешне валютный курс представляется участникам обмена как коэффициент пересчета одной валюты в другую, определяемый соотношением спроса и предложения на валютном рынке. Однако стоимостной основой валютного курса является покупательная способность валют, выражающая средние национальные уровни цен на товары, услуги, инвестиции. Эта экономическая (стои­мостная) категория присуща товарному производству и выражает производственные отношения между товаропроизводителями и мировым рынком. Поскольку стоимость является всеобъем­лющим выражением экономических условий товарного произ­водства, то сравнимость национальных денежных единиц разных стран основана на стоимостном отношении, которое складывается в процессе производства и обмена. Производители и покупатели товаров и услуг с помощью валютного курса сравнивают на­циональные цены с ценами других стран. В результате сопо­ставления выявляется степень выгодности развития какого-либо производства в данной стране или инвестиций за рубежом. Как бы ни искажалось действие закона стоимости, валютный курс, в конечном счете, подчиняется его действию, выражает взаимо­связь национальной и мировой экономики, где проявляется ре­альное курсовое соотношение валют.

При продаже товаров на мировом рынке продукт националь­ного труда получает общественное признание на основе интерна­циональной меры стоимости. Тем самым валютный курс опосред­ствует абсолютную обмениваемость товаров в рамках мирового хозяйства. Стоимостная основа валютного курса обусловлена тем, что, в конечном счете, интернациональная цена производства, лежа­щая в основе мировых цен, базируется на национальных ценах производства в странах, являющихся основными поставщиками товаров на мировой рынок.

В связи с резким увеличением международного движения ка­питалов на валютный курс влияет покупательная способность валют по отношению не только к товарам, но и финансовым активам.
    продолжение
--PAGE_BREAK--
2.2.2 Факторы, влияющие на валютный курс.

Как любая цена, валют­ный курс отклоняется от стоимостной основы — покупательной способности валют — под влиянием спроса и предложения валю­ты. Соотношение такого спроса и предложения зависит от ряда факторов. Многофакторность валютного курса отражает его связь с другими экономическими категориями — стоимостью, ценой, деньгами, процентом, платежным балансом и т.д. Причем проис­ходит сложное их переплетение и выдвижение в качестве реша­ющих то одних, то других факторов.

Среди них можно выделить следующие:

1. Темп инфляции. Соотношение валют по их покупательной способности (паритет покупательной способности), отражая дей­ствие закона стоимости, служит своеобразной осью валютного курса. Поэтому на валютный курс влияет темп инфляции. Чем выше темп инфляции в стране, тем ниже курс ее валюты, если не противодействуют иные факторы. Инфляционное обесценение де­нег в стране вызывает снижение покупательной способности и тен­денцию к падению их курса к валютам стран, где темп инфляции ниже. Данная тенденция обычно прослеживается в средне срочном и дол­госрочном плане. Выравнивание валютного курса, приведение его в соответствие с паритетом покупательной способности проис­ходят в среднем в течение двух лет. Это объясняется тем, что ежедневная котировка курса валют не корректируется по их поку­пательной способности, а также действуют иные курсообразующие факторы.

В 80-е годы часто имели место отклонения валютного курса от паритета более чем на 30%. Однако курсовые соотношения валют, очищенные от спекулятивных и конъюнктурных факторов, изменя­ются в соответствии с законом стоимости, с изменением покупа­тельной способности денежных единиц.

Зависимость валютного курса от темпа инфляции особенно велика у стран с большим объемом международного обмена товарами, услугами и капиталами. Это объясняется тем, что на­иболее тесная связь между динамикой валютного курса и от­носительным темпом инфляции проявляется при расчете курса на базе экспортных цен. Цены мирового рынка представляют собой денежное выражение интернациональной стоимости. Что касается импортных цен, то они менее приемлемы для расчета относитель­ного паритета покупательной способности валют, так как сами во многом зависят от динамики валютного курса. Индекс оптовых цен приемлем для такого расчета лишь для развитых стран, где структура оптовой внутренней торговли и экспорта в известной мере сходна. В других странах в этот индекс не входят многие экспортируемые товары. Подобный расчет на базе розничных цен может дать искаженную картину, так как включает ряд услуг, не являющихся объектом мировой торговли. В конечном счете, на мировом рынке происходит стихийное выравнивание курсов наци­ональных денежных единиц в соответствии с реальной покупатель­ной способностью.

Реальный валютный курс определяется как номинальный курс (например, рубль к доллару), умноженный на отношение уровней цен России и США. Это обусловлено тем, что международные расчеты осуществляются путем купли-продажи необходимой ино­странной валюты участниками внешнеэкономических связей.

2.    Состояние платежного баланса. Активный платежный ба­ланс способствует повышению курса национальной валюты, так как увеличивается спрос на нее со стороны иностранных долж­ников. Пассивный платежный баланс порождает тенденцию к сни­жению курса национальной валюты, так как должники продают ее на иностранную валюту для погашения своих внешних обяза­тельств. Нестабильность платежного баланса приводит к скачко­образному изменению спроса на соответствующие валюты и их предложение. В современных условиях возросло влияние междуна­родного движения капиталов на платежный баланс и, следователь­но, на валютный курс.

3. Разница процентных ставок в разных странах. Влияние этого фактора на валютный курс объясняется двумя основными обсто­ятельствами. Во-первых, изменение процентных ставок в стране воздействует при прочих равных условиях на международное дви­жение капиталов, прежде всего краткосрочных. В принципе повы­шение процентной ставки стимулирует приток иностранных капи­талов, а ее снижение поощряет отлив капиталов, в том числе национальных, за границу. Движение капиталов, особенно спеку­лятивных «горячих» денег, усиливает нестабильность платежных балансов. Во-вторых, процентные ставки влияют на операции валютных рынков и рынков ссудных капиталов. При проведении операций банки принимают во внимание разницу процентных ставок на национальном и мировом рынках капиталов с целью извлечения прибылей. Они предпочитают получать более дешевые кредиты на иностранном рынке ссудных капиталов, где ставки ниже, и размещать иностранную валюту на национальном кредит­ном рынке, если на нем процентные ставки выше.

4. Деятельность валютных рынков и спекулятивные валютные операции. Если курс какой-либо валюты имеет тенденцию к пони­жению, то фирмы и банки заблаговременно продают ее на более устойчивые валюты, что ухудшает позиции ослабленной валюты. Валютные рынки быстро реагируют на изменения в экономике и политике, на колебания курсовых соотношений. Тем самым они расширяют возможности валютной спекуляции и стихийного дви­жения «горячих» денег.

5. Степень использования определенной валюты на еврорынке
и  в   международных  расчетах.   Например,   тот   факт,   что 60% операций евробанков осуществляются в долларах, определя­ет масштабы спроса и предложения этой валюты. На курс валю­ты влияет и степень ее использования в международных рас­четах. Так, в 90-х годах на долю доллара приходилось 50% международных расчетов, 70% внешней задолженности, в част­ности развивающихся стран. Поэтому периодическое повышением мировых цен, растущие выплаты по долгам государств способст­вуют повышению курса доллара даже в условиях падения его покупательной способности.

6. На курсовое соотношение валют воздействует также уско­рение или задержка международных платежей. В ожидании сни­жения курса национальной валюты импортеры стремятся уско­рить платежи контрагентам в иностранной валюте, чтобы не нести потерь при повышении ее курса. При укреплении национальной валюты, напротив, преобладает их стремление к за­держке платежей в иностранной валюте. Такая тактика, получи­вшая название «лидз энд лэгз», влияет на платежный баланс и валютный курс.

7.    Степень доверия к валюте на национальном и мировых рынках. Она определяется состоянием экономики и политической обстановкой в стране, а также рассмотренными выше фактора­ ми, оказывающими воздействие на валютный курс. Причем дилеры учитывают не только данные темпы экономического роста, инфляции, уровень покупательной способности валюты, соотно­шение спроса и предложения валюты, но и перспективы их дина­мики. Иногда даже ожидание публикации официальных данных о торговом и платежном балансах или результатах выборов ска­зывается на соотношении спроса и предложения и курсе валюты. Порой на  валютном рынке происходит  смена  приоритетов в пользу политических новостей, слухов об отставке министров и т.д.

8.    Валютная политика. Соотношение рыночного и государст­венного регулирования валютного курса влияет на его динамику. Формирование валютного курса на валютных рынках через меха­низм спроса и предложения валюты обычно сопровождается рез­кими колебаниями курсовых соотношений. На рынке складывает­ся реальный валютный курс — показатель состояния экономики, денежного обращения, финансов, кредита и степени доверия к определенной валюте. Государственное регулирование валют­ного курса направлено на его повышение либо снижение исходя из задач валютно-экономической политики. С этой целью проводит­ся определенная валютная политика. Таким образом, формирование валютного курса — сложный многофакторный процесс, обусловленный взаимосвязью нацио­нальной и мировой экономики и политики. Поэтому при прогно­зировании валютного курса учитываются рассмотренные курсообразующие факторы и их неоднозначное влияние на соотношение валют в зависимости от конкретной обстановки.

Выступая инструментом связи между сто­имостными показателями национального и мирового рынка, ва­лютный курс играет активную роль в международно-экономических отношениях и воспроизводстве. Используя валютный курс, предприниматель сравнивает собствен­ные издержки производства с ценами мирового рынка. Это дает возможность выявить результат внешнеэкономических операций отдельных предприятий и страны в целом. При реализации товара на мировом рынке продукт национального труда получает все­общее признание на основе интернациональной меры стоимости. А на мировом валютном рынке выявляется паритет интерна­циональной стоимости валют. На основе курсового соотношения валют с учетом удельного веса данной страны в мировой торговле рассчитывается эффективный валютный курс. Валютный курс оказывает определенное влияние на соотношение экспортных и импортных цен, конкурентоспособность фирм, прибыль пред­приятий.

Резкие колебания валютного курса усиливают нестабильность международных экономических, в том числе валютно-кредитных и финансовых, отношений, вызывают негативные социально-экономические последствия, потери одних и выигрыши других  стран.   При понижении курса национальной валюты, если не противодействуют иные факторы, экспортеры получают экспортную премию при обмене вырученной подорожавшей иностранной валюты на подешевевшую национальную и имеют возможность продавать товары по ценам ниже среднемировых, что ведет к их обогащению за счет материальных потерь своей страны. Экспор­теры увеличивают свои прибыли путем массового вывоза това­ров. Но одновременно снижение курса национальной валюты удорожает импорт, что стимулирует рост цен в стране, сокраще­ние ввоза товаров и потребления или развитие национального производства товаров взамен импортных. Снижение валютного курса сокращает реальную задолженность в национальной валю­те, увеличивает тяжесть внешних долгов, выраженных в иностран­ной валюте. Невыгодным становится вывоз прибылей, процентов, дивидендов, получаемых иностранными инвесторами в валюте стран пребывания. Эти прибыли реинвестируются или использу­ются для закупки товаров по внутренним ценам и последующего их экспорта.

При повышении курса валюты внутренние цены становятся менее конкурентоспособными, эффективность экспорта падает, что может привести к сокращению экспортных отраслей и наци­онального производства в целом. Импорт, наоборот, расширяет­ся. Стимулируется приток в страну иностранных и национальных капиталов, увеличивается вывоз прибылей по иностранным капи­таловложениям. Уменьшается реальная сумма внешнего долга, выраженного в обесценившейся иностранной валюте.

Разрыв внешнего и внутреннего обесценения валюты, т.е. ди­намики его курса и покупательной способности, имеет важное значение для международно-экономических отношений. Если внутреннее инфляционное обесценение денег опережает снижение курса валюты, то при прочих равных условиях поощряется импорт товаров в целях их продажи на национальном рынке по высоким ценам. Если внешнее обесцене­ние валюты обгоняет внутреннее, вызываемое инфляцией, то воз­никают условия для валютного демпинга — массового экспорта товаров по ценам ниже среднемировых, связанного с отставани­ем падения покупательной способности денег от понижения их валютного курса, в целях вытеснения конкурентов на внешних рынках. Для валютного демпинга характерно следующее: 1) экс­портер, покупая товары на внутреннем рынке по ценам, повысив­шимся под влиянием инфляции, продает их на внешнем рынке на более устойчивую валюту по ценам ниже среднемировых; 2) ис­точником снижения экспортных цен служит курсовая разница, возникающая при обмене вырученной более устойчивой ино­странной валюты на обесцененную национальную; 3) вывоз това­ров в массовом масштабе обеспечивает сверхприбыли экспорте­ров. Демпинговая цена может быть ниже цены производства или себестоимости. Однако экспортерам невыгодна слишком зани­женная цена, так как может возникнуть конкуренция с нацио­нальными товарами в результате их реэкспорта иностранными контрагентами.

Валютный демпинг, будучи разновидностью товарного дем­пинга, отличается от него, хотя их объединяет общая черта — экспорт товаров по низким ценам. Но если при товарном демпин­ге разница между внутренними и экспортными ценами погашается главным образом за счет государственного бюджета, то при ва­лютном — за счет экспортной премии (курсовой разницы). Товар­ный демпинг возник до первой мировой войны, когда предприятия опирались в основном на собственные накопления для завоевания внешних рынков. Валютный демпинг впервые стал практиковать­ся в период мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. Его непосредственной предпосылкой являлась неравномерность раз­вития мирового валютного кризиса. Великобритания, Германия, Япония, США использовали снижение курса своих валют для бросового экспорта товаров.

Известно, что валютный демпинг обостряет противоречия между странами, нарушает их традиционные экономические свя­зи, усиливает конкуренцию. В стране, осуществляющей валютный демпинг, увеличиваются прибыли экспортеров, а жизненный уро­вень трудящихся снижается вследствие роста внутренних цен. В стране, являющейся объектом демпинга, затрудняется развитие отраслей экономики, не выдерживающих конкуренции с дешевы­ми иностранными товарами, усиливается безработица. Крупные фирмы-экспортеры используют валютный демпинг как средство валютной и торговой войны для подавления своих конкурентов. В 1967 г. на конференции бывшего Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) был принят Антидемпинговый кодекс, предусматривающий специальные санкции при примене­нии демпинга, включая валютный. Правилами ГАТТ предусмот­рено право государства, понесшего ущерб от демпинга, облагать соответствующий товар специальной антидемпинговой импорт­ной пошлиной, равной разнице между внутренней ценой на рынке страны-экспортера, и ценой, по которой данный товар экспор­тируется. Ныне, когда конкурентоспособность экспортных това­ров определяется не столько их ценой, сколько качеством, ор­ганизацией сбыта, послепродажного обслуживания и других услуг, падает значение демпинга как средства завоевания экспорт­ного рынка.

Таким образом, изменения курса валют влияют на перерас­пределение между странами части валового внутреннего продукта, которая реализуется на внешних рынках. В условиях плавающих валютных курсов усиливается воздействие курсовых соотношений на ценообразование и инфляционный процесс. По имеющимся подсчетам, понижение на 20% курса валюты страны, имеющей экспортную квоту в 25%, вызывает повышение цен импорти­руемых товаров на 16% и вследствие этого рост общего уровня цен в стране на 4—6%. При режиме плавающих валютных курсов данный фактор воздействия на внутренние цены приобрел по­стоянный характер, в то время как при режиме фиксированных курсов он проявлялся эпизодически при официальной деваль­вации.

В условиях плавающих валютных курсов усилилось влияние их изменений на движение капиталов, особенно краткосрочных, что сказывается на валютно-экономическом положении отдель­ных государств. В результате притока спекулятивных иностран­ных капиталов в страну, курс валюты которой повышается, мо­жет временно увеличиться объем ссудных капиталов и капиталов­ложений, что используется для развития экономики и покрытия дефицита государственного бюджета. Отлив капиталов из страны приводит к их нехватке, свертыванию инвестиций, росту безрабо­тицы. Последствия колебаний валютного курса зависят от валютно-экономического потенциала страны, ее экспортной квоты, пози­ций в МЭО. Валютный курс служит объектом борьбы между странами, национальными экспортерами и импортерами, являет­ся источником межгосударственных разногласий. По этой причи­не проблемы валютного курса занимают видное место в экономи­ческой науке.
2.3  СДР – основные средства международных расчетов.

СДР или специальные права заимствования (“specialdrawingrights”), то есть это международный резервный актив, эмиссия которого осуществляется МВФ и распределяется между странами-членами пропорционально их квотам в МВФ. СДР не имеют материально-вещественной формы существования и фигурируют лишь в виде бухгалтерской записи на счетах центральных банков, а также на специальном счете МВФ. 

Участниками системы СДР могут быть только страны-члены МВФ. Однако членство в Фонде не означает автоматического участия в механизме СДР. Для осуществления операций с СДР в структуре МВФ образован Департамент СДР. В настоящее время все страны-члены МВФ являются его участниками. При этом СДР функционируют только на официальном, межгосударственном уровне, на котором они вводятся в оборот центральными банками и международными организациями.

МВФ наделен полномочиями создавать «безусловную ликвидность» путем выпуска в обращение средств, выраженных в СДР, для стран-участников Департамента СДР. Эмиссия СДР осуществляется и в том случае, когда Исполнительный Совет МВФ приходит к заключению, что на данном этапе имеется долговременный всеобщий недостаток ликвидных резервов и существует потребность в их пополнении. Оценка такой потребности определяет размеры выпуска СДР.

Фонд не может выпускать СДР для самого себя или для других «уполномоченных держателей». Помимо стран-членов получать, держать и использовать СДР может МВФ, а также по решению Совета Управляющих МВФ, принимаемому большинством, — страны, не являющиеся членами Фонда, и другие международные и региональные учреждения (банки, валютные фонды и т.п.), имеющие официальный статус. В то же время их держателями не могут быть коммерческие банки и частные лица.

     СДР был введен вместо золото-девизного стандарта. Отменена официальная валютная цена золота, а также заявлено о недопустимости установления государственного или межгосударственного контроля над мировыми рынками золота с целью искусственного замораживания его цены.   Одновременно были приняты и решения, касающиеся использования золота, которое находилось в распоряжении МВФ. Одну шестую часть золотого запаса (а это составляло 25 млн. тройский унций, или 777,6 т.) МВФ возвратил старым членам в обмен на их национальные валюты по существовавшей до Ямайского соглашения официальной цене (35 ед. СДР за одну унцию) пропорционально их квотам в капитале Фонда. Такое же количество золото было продано в течение четырех лет, начиная с июня 1976 года по май 1980, на свободном рынке путем регулярно проводившихся открытых аукционов.

     Таким образом, центральные банки получили возможность свободно покупать золото на частном рынке по складывающимся там ценам и совершать сделки в золоте между собой на базе его рыночной стоимости. Так же было упразднено существовавшее до того времени обязательство стран-участниц МВФ делать взнос в капитал Фонда в золоте. Было ликвидировано право МВФ требовать от стран-участниц золото в счет их взносов в капитал Фонда или при осуществлении каких-либо операций с этими странами.

     Одним из основных принципов Ямайской валютной системы была юридически завершенная демонетаризация золота. Были отменены золотые паритеты, прекращен размен долларов на золото.        

     Ямайское соглашение окончательно упразднило золотые паритеты национальных валют, равно как и единицы СДР. Поэтому оно рассматривалось на Западе как официальная демонетизация золота, лишение его всяких денежных функций в сфере международного оборота. Было положено начало фактического вытеснению желтого металла из системы международных валютных отношений.

     Интернационализация системы международных ликвидных активов, формирование коллективной валютной единицы призваны оказывать стабилизирующее воздействие на мировую экономику, смягчать последствия нарушений равновесия платежных балансов, служить своего рода заслоном на пути перенесения возмущений, вызываемых такого рода нарушениями, на внутреннюю экономику страны.

     В соответствии с этим положением устава МВФ, относящиеся к механизму СДР, были внесены определенные изменения.

·        Привязка стоимости СДР к золоту прекращает свое существование.

·        Странам-участницам предоставляется возможность вступать по взаимному согласию в сделки друг с другом с использованием СДР без предварительного принятия Фондом какого-либо общего или специального решения по данному вопросу.

·        МВФ может разрешать странам-участницам производить между собой операции по использованию СДР. В мае 1979 года директорат МВФ принял резолюцию, предоставившую странам-участницам право осуществлять различные операции, такие как, погашение любого договорного обязательства без перевода валюты, в которой произведена сделка, предоставление кредитом в СДР, использование их в качестве залога при получении займов и т.п.

·        Право владеть средствами в СДР может быть предоставлено международным валютно-финансовым организациям, специализированными учреждениями ООН и т.д.

·        СДР заменяют золото и национальные валюты при осуществлении платежей странами-членами Фонду и Фондом странам-членам, и их возможное использование в операциях сделках, производимых в рамках общего департамента МВФ, должно быть расширено.

В качестве международного платежного средства СДР используются в ограниченном круге межгосударственных операций. Не достигнута главная цель СДР: они направляются на приобретение конвертируемой валюты не столько в целях покрытия дефицита платежного баланса (около 24% их общего объема), сколько для погашения задолженности стран по кредитам МВФ. Значительные суммы СДР возвращаются в Фонд (путем оплаты, полученной иностранной валюты и выкупа национальной валюты) и интенсивно накапливаются на его счетах, преимущественно в пользу промышленно развитых стран с активным платежным балансом. Объем операций в СДР незначителен.

Итоги функционирования СДР свидетельствуют о том, что они оказались далеки от мировых денег. Более того, возникли проблемы эмиссии и распределения, обеспечения, метода определения курса и сферы  использования СДР. Вопреки замыслу СДР не стали эталоном стоимости, главным международным резервным и платежным средством.

3.    
Современные валютные проблемы.


3.1 Проблема СДР.

 Итоги функционирования СДР с 1970 г. свиде­тельствуют о том, что они далеки от мировых денег. Более того, возник ряд проблем: 1) эмиссии и распределения, 2) обеспечения, 3) метода определения курса, 4) сферы использования СДР. Харак­тер эмиссии СДР неэластичный и не связан с реальными потреб­ностями международных расчетов. По решению стран-членов при наличии 85% голосов членов Исполнительного совета МВФ выпу­скает заранее установленные суммы на определенный период. Первая эмиссия осуществлена в 1970—1972 гг. на сумму 9,3 млрд. СДР, вторая — в 1979—1981 гг. на 12,1 млрд. Из общей суммы 21,4 млрд. СДР (34 млрд. долл.) на счета стран-членов зачислено 20,6 млрд., на счет МВФ — 0,8 млрд. СДР используются в форме безналичных перечислений путем записи в бухгалтерских книгах по счетам стран — участников системы СДР, МВФ и некоторых международных организаций. Счет СДР дает возможность стране заимствовать конвертируемые валюты через МВФ.

Поскольку объем эмиссии СДР незначителен, ежегодно раз­вивающиеся страны, при поддержке ряда развитых стран, подни­мают вопрос об их дополнительном выпуске. В 1997 г. внесена поправка в Устав МВФ, дающая право выпустить еще 21,4 млрд. СДР. В связи с принципом распределения выпущенных СДР между странами пропорционально их взносу в капитал МВФ на долю развитых стран приходится свыше 2/3 выпущенных СДР, в том числе «семерки» — более половины, США получили около 23%, столько, сколько развивающиеся страны, что вызывает недоволь­ство последних.

Развивающиеся страны и некоторые развитые страны пред­лагают ввести принцип связи распределения СДР с оказанием помощи, финансированием развития.

Важной проблемой СДР является их обеспечение, поскольку в отличие от золота они лишены собственной стоимости. Вначале (с 1970 г.) единица СДР приравнивалась к 0,888671 г золота, что соответствовало золотому содержанию доллара того периода. Отсюда их первоначальное название «бумажное золото». Поэтому условная стоимость СДР зависела от изменения цены золота. С 1 июля 1974 г. в связи с переходом к плавающим курсам валют было отменено золотое содержание СДР, так как привязка к золо­ту затрудняла их использование в расчетах между центральными банками, поскольку золото оценивалось по нереальной занижен­ной официальной цене. С 1 июля 1974 г. курс СДР определялся на основе валютной корзины — средневзвешенного курса вначале 16 валют стран, внешняя торговля которых составляла не менее 1% мировой торговли. С 1 июля 1978 г. состав валютной корзины был скорректирован с учетом усиления валют нефтедобывающих стран (ОПЕК). С января 1981 г. валютная корзина сокращена до 5 валют, чтобы упростить формулу расчета условной стоимости СДР. В их числе доллар США, марка ФРГ, японская иена, фран­цузский франк, фунт стерлингов. С 1999 г. марка ФРГ и французс­кий франк заменены евро. Речь идет о валютах стран, имеющих наибольший объем экспорта товаров и услуг и долю в официаль­ных резервах стран — членов МВФ. Состав и доля валют в кор­зине СДР меняются каждые 5 лет. МВФ ежедневно определяет стоимость СДР в долларах с учетом изменения его плавающего курса.

Валютная корзина придала определенную стабильность СДР по сравнению с национальными валютами. Но вопреки замыслу СДР не стали эталоном стоимости, главным международным резервным и платежным средством. Практика их использования не соответствует целям, зарегистрированным в измененном в 1978 г. Уставе МВФ. В мае 1998 г.  к СДР были прикреплены лишь 4 валюты против 15 в 1980 г. СДР в основном применяются в операциях МВФ как коэффициент пересчета национальных валют, масштаб валютных соизмерений; квоты, кредиты, доходы  и расходы выражены в этой счетной валютной единице. Вне МВФ СДР используются в ограниченных сферах: 1) например, вместо франка Пуанкаре и франка жерминаля в разных международных конвенциях; 2) на мировом рынке ссудных капиталов  некоторые счета, облигации, синдицированные кредиты номиниро­ваны в СДР; 3) более 10 международных организаций получили право открывать счета в СДР; в 80-х годах были сняты ограничения по ним на счетах при операциях «своп», срочных сделках, кредитах, гарантиях, предоставлении даров. Официально СДР могут быть использованы банками, предприятиями, частными лицами.

Поэтому, хотя и без особого успеха, в отличие от ЭКЮ, а с 1999 г. — евро, развиваются частные СДР. Рынок частных СДР оценивается примерно в десяток миллиардов в основном в форме банковских депозитов, отчасти депозитных сертификатов и меж­дународных облигаций.

СДР как международное средство накопления валютных ре­зервов применяются незначительно. Их доля в мировых валютных резервах колеблется от 9,2% в 1971 г. до 3,4% в 1992 г. и 2,1% в 1998 г.

В качестве международного платежного средства СДР исполь­зуются в ограниченном круге межгосударственных операций. Не достигнута главная цель СДР: они направляются на приобретение конвертируемой валюты не столько в целях покрытия дефицита платежного баланса (около 26% их общего объема), сколько для погашения задолженности стран по кредитам МВФ. Значительные суммы СДР возвращаются в Фонд (путем оплаты полученной иностранной валюты и выкупа национальной валюты) и интенсив­но накапливаются на его счетах, преимущественно в пользу разви­тых стран с активным платежным балансом. Накопление СДР формально выгодно, так как они более стабильны, чем националь­ные валюты, и имеют международные гарантии. Кроме того, МВФ выплачивает процентные ставки за хранение (использова­ние) СДР сверх распределенных странам лимитов. Чтобы повы­сить привлекательность хранения СДР, ставки на счетах увеличе­ны с 1% в 1970 г. до средневзвешенных рыночных ставок пяти ведущих стран с 1974 г.

В зависимости от сальдо проценты по счетам платит либо МВФ (если взносы превышают заимствования), либо страна-заем­щик. Поскольку сальдо уплаченных и полученных процентов ну­левое, то МВФ не несет затрат.

Первоначально страны были обязаны «восстанавливать» сум­му потраченных СДР до 30% выделенной им доли (с января 1979 г. по апрель 1981 г. — не менее 18%). С мая 1981 г. это правило отменено, и страны — заемщики СДР могут использовать всю сумму выделенного им лимита. Объем операций в СДР незначителен (342,4 млрд. единиц, или 455 млрд. долл. с 1970 г. до мая 1998 г.). Роль СДР по сравнению с ЭКЮ остается скромной. При наличии ряда позитивных моментов в СДР, что делает возмож­ным их использование как базы многовалютных оговорок, они не обладают абсолютной приемлемостью, не обеспечивают эквива­лентности сопоставлений и урегулирования сальдо платежного баланса. Маловероятно использование СДР в качестве главного международного резервного актива и превращение их в полномас­штабную мировую валюту. Концепция стандарта СДР утратила смысл в 90-х годах, и предстоит изменение этого структурного принципа Ямайской валютной системы.

    продолжение
--PAGE_BREAK--
3.2 Роли единой европейской валюты в мировом экономическом пространстве.

Некоторые исследователи отмеча­ют, что рост международной роли евро бу­дет сдерживаться за счет того, что на ос­новных товарных и сырьевых рынках ме­рой стоимости является доллар США.  Роль валюты как меры стоимости во многом имеет определяющее значение для роли валюты как средства накопления или средства обращения. Поскольку размеры экономик, степень развитости и объемы финансовых рынков США и Евросоюза со­поставимы, именно сырьевые рынки могут, стать главным фактором, определяющим, какая валюта будет доминировать на ми­ровом финансовом рынке. В какой бы стране ни находился потенциальный поку­патель или продавец сырьевого товара, в какой бы валюте ни шли расчеты по при­обретению или продаже сырья, если цена товара выражена в долларах США, воз­никает дополнительный спрос на все­возможные инструменты, связанные с долларом. При продаже срочного кон­тракта на нефть, выраженного в долла­рах США, продавец нефти из России или Объединенных Арабских Эмиратов, не­сущий текущие расходы в рублях или в дирхамах, должен либо хеджировать свои валютные риски, либо привлекать финансирование в долларах США. Любая операция, продажа экспортной выручки или привлечение валютных кредитов, ве­дет к увеличению оборота с долларом на международных рынках, что влечет за собой рост роли доллара как междуна­родной валюты.

Доминирование доллара как меры стоимости на товарных рынках сформиро­валось под воздействием исторических факторов. Евро в не очень отдаленной перспективе также может стать валютой, в которой будут выражаться цены на рын­ке сырьевых материалов. Во многом это будет зависеть от того, насколько распро­странится влияние евро в странах — экс­портерах нефти, в том числе и в России. Поэтому из фактора «сдерживания» сырь­евые рынки могут превратиться в фактор, способствующий росту значения евро как международной валюты.

Росту международной роли евро будет способствовать и рост оптимизма населения еврозоны в отношении евро. В Германии, экономика которой последние несколько десятилетий являлась «локомо­тивом» экономики Европейского союза, с недоверием к евро относилось около 36% населения, а в среднем против единой ва­люты через год после ввода евро в обра­щение выступала почти треть населения ЕС. Недоверие населения способство­вало парадоксальному усилению в еврозоне позиций других валют. По данным Бундесбанка, с момента введения евро в обращение увеличилась доля немецкого экспорта, обслуживаемая в долларах США: с 10% в 1999 г. до 16% в Iквартале 2002 г. Доля доллара США в обслужива­нии импорта Германии также возросла: с 20% в 1999 г. до 26% в 2000 г.  По мере повышения доверия к новой европейской валюте эти показатели могут измениться.

В других странах еврозоны евро также пока не достиг своего потенциала по уровню использования. Статистика платежного баланса отдельных стран зоны евро свидетельствует, что расчеты в евро в среднем составляют около 40-50% об­щего внешнего денежного оборота. По­скольку торговый оборот внутри Европей­ского союза превышает внешний товаро­оборот в среднем в 2 раза, доля расчетов с партнерами из ЕС составляет 60-70%. Только за счет продолжения экспансии евро в расчетах между странами ЕС доля евро в валютной структуре платежного баланса отдельных европейских стран может возрасти, по крайней мере, до 70%.

Росту международной роли евро может способствовать и рост спроса на наличные деньги за пределами Европей­ского союза. По оценкам Бундесбанка, около трети всех немецких марок находи­лось в обращении вне Германии. В декаб­ре 2002 г. наличные средства в обраще­нии в еврозоне достигали 341 млрд. евро. За границу по банковским каналам было поставлено оценочно не более 40 млрд. евро. Объем долларов, находящихся в об­ращении за пределами Соединенных Штатов, оценивается на уровне 300 млрд. долл. США. Поэтому на настоящий момент имеется значительный потенциал для ро­ста объема наличных евро в обращении за рубежом, который может быть реализован по мере роста доверия.

Следует отметить, что слишком бы­строе за короткий период времени увели­чение международной роли евро может оказать и негативное влияние на состоя­ние экономики Европейского союза. Уве­личение роли евро и связанный с этим пе­ревод значительных денежных средств из активов, номинированных в долларах в активы, номинированные в евро (только за счет изменения валютного состава международных валютных резервов мо­жет быть приобретено 100 — 200 млрд. евро), будут способствовать дальнейше­му росту курса евро относительно долла­ра США. Это приведет к снижению спроса на товары, произведенные в ЕС, в то вре­мя как состояние экономики Евросоюза существенно зависит от состояния экс­портно-ориентированных отраслей. Многие экспортеры могут не выдержать растущей конкуренции с производителя­ми из других стран, валюта которых де­шевеет относительно евро. В результате возможно развитие стагнационных про­цессов, прежде всего в крупнейших эко­номиках еврозоны, что чревато дальней­шим ростом бюджетного дефицита. В ко­нечном итоге возможность длительного несоблюдения установленных правил по удержанию бюджетного дефицита на уровне менее 3% ВВП может подорвать доверие к долгосрочной стабильности евро.

3.2.1 Роль и перспективы евро в России.

 Несмотря на наличие политических и экономичес­ких связей России с ЕС, введение безна­личного евро в 1999 г. в России оста­лось практически незамеченным. К началу нового тысячелетия доминирующей валютой в России был доллар США. Цены товаров, как импортных, так и крупных отечественных, меню в ресторанах вы­ражались в долларах США. Цены на рын­ках акций, жилья, автомобилей и даже на рынке трудоустройства были привязаны к доллару.

Такое состояние российского фи­нансового рынка было бы равновесным, если бы основной внешнеторговый оборот России приходился на США. Однако доля США во внешней торговле России состав­ляет всего 6%, а основным торговым партнером являются страны Евросоюза. Пока на международном ва­лютном рынке колебания курса евро отно­сительно доллара США были незначительны, и доллар укреплялся относи­тельно евро, позиции доллара на россий­ском финансовом рынке никак не меня­лись.

В 2002 г. произошли значительные изменения в динамике курсов этих валют. Курс евро начал быстро расти относитель­но доллара, при этом существенный рост курса евро отмечался и в 2002, и в 2003 гг. Долларовая стоимость товаров, импор­тируемых из Европейского союза, пере­стала быть фиксированной и стала быстро увеличиваться. Рост курса евро отно­сительно доллара США продолжался зна­чительный период времени (и продолжа­ется до сих пор), и поэтому многие торго­вые агенты были вынуждены сменить при­вязку цен на дорогие товары, произведен­ные в Европейском союзе, с доллара на евро. За счет изменения курсовой дина­мики на международном валютном рынке инерция доминирующей международной роли доллара США была нарушена. Субъекты российской экономики (как ча­стного, так и государственного секторов) были вынуждены пересмотреть свое отно­шение к новой валюте.

Роль евро как меры стоимоститак­же существенно возросла в России. Боль­ше всего это было заметно по рынку ав­томобилей иностранного производства. К началу 2003 г. все продавцы европейских автомобилей перевели привязку цен от доллара США к евро. Этот тренд был под­держан и некоторыми производителями из других регионов, например компаниями «Форд» и «Ниссан». Если в качестве осно­вы для характеристики роли евро на этом рынке взять долю продаж автомобилей, цена которых привязана к евро, в течение  Iквартала 2003 г., то окажется, что роль евро как меры стоимости на этом сегмен­те рынка превосходит роль доллара США (доля евро — 54%).

Примеру предприятий автоиндуст­рии последовали многие крупные магази­ны, торгующие европейской продукцией, такой, как бытовая техника, одежда, пар­фюмерия. Согласно оценкам экспертов, уже в январе 2ООЗ г. около 20% магази­нов, выставляющих цены в у. е., в качестве базы для расчета использовали евро, а не доллар.

На государственном уровне (фор­мально) евро как мера стоимости практи­чески не используется. На практике же Банк России вынужден реагировать, так как резкий рост курса евро относительно рубля ведет, прежде всего, к увеличению нагрузки на российский бюджет, посколь­ку существенная часть российского долга номинирована в евро. Рост курса евро опасен и слишком резким ростом внут­ренних цен, поскольку более трети рос­сийского импорта приходит из стран еврозоны. Произошедшая в ноябре 2002 г. стабилизация курса доллара США и пос­ледовавшее за тем укрепление рубля во многом вызваны не только большим пото­ком экспортных долларов, но и необходи­мостью смягчения ценового шока, связан­ного с резким ростом цен на импортные товары за счет роста курса евро на меж­дународных финансовых рынках.

Роль евро в качестве всеобщего средстваплатежана частном уровне пока незначительна. Это во многом обусловле­но историческими причинами: традицион­но контракты с поставщиками из стран ЕС предусматривали платеж с российской стороны в долларах США. Для предприя­тий в России было удобнее работать толь­ко с одной иностранной валютой, чтобы не открывать дополнительные валютные сче­та, в то время как режим мультивалютно­го счета с учетом требований законода­тельства до последнего времени активно не предлагался коммерческими банками. Цены на основных рынках сырьевых това­ров, которые составляют основу российс­кого экспорта, в настоящий момент выра­жены в долларах США. Российские нефтя­ные компании, поэтому выбирают доллар в качестве валюты платежа по своим кон­трактам. Данные по оборотам по клиент­ским счетам ряда российских банков по­казывают, что евро в среднем использу­ется пока только в 10% внешнеторговых операций.

На государственном уровне евро как средство платежа (т. е. как валютная единица, которая используется для прове­дения валютных интервенций с целью ста­билизации курса национальной валюты) пока не используется совеем, поскольку доминирующий объем операций на рос­сийском валютном рынке совершается с долларом США. Рост объемов государ­ственных валютных резервов, номиниро­ванных в евро, не исключает развития в будущем и этой функции евро.

Краткое резюме проведенной оцен­ки роли евро по исполнению основных фун­кций международной валюты на российском финансовом рынке дано в таблице 1.


Таблица 1

Роль евро как международной валюты в России.


Функции денег

На частном уровне

На государственном уровне

Мера стоимости

50% рынка импортных автомобилей; свыше 20% рынка розничных продаж импортных товаров

Официальных данных нет (хотя на практике Банк России контролирует) рублевую стоимость корзины валют, куда входит и евро)

Средство накопления и
сбережения

25 — 30% оборота на рынке наличной валюты; 1 0% рынка валютных депозитов

20 — 25% валютных резервов

Средство платежа

3 — 5% оборота российского валютного биржевого рынка: 20% оборота российского внебиржевого рынка: 10% внешнеторгового оборота

Не используется

Евро в наличной форме существует с 1 января 2ОО2 г., тем не менее данные таблицы свидетельствуют о резком увели­чении роли евро в России, которое во мно­гом ставит под сомнение будущую незыблемость долларизации российской экономики.

Несмотря на рост значения евро в России, текущая роль евро пока явно не соответ­ствует степени развитости экономических связей между Россией и Европейским со­юзом. О возможности увеличения в бли­жайшем будущем роли евро в России сви­детельствует и разный уровень роли евро по исполнению функций международной валюты

Развитие роли евро как средства сбережения и накопления будет способ­ствовать тому, что роль евро как средства платежа будет постепенно увеличиваться. Если ранее российские банки фактически не предлагали для предприятий и населе­ния депозиты в евро, то сегодня такие продукты являются на рынке стандартны­ми. Соответственно, у предприятий появ­ляются стимулы совершения платежных операций в евро, поскольку при этом они не будут нести дополнительных расходов по конверсии денежных средств в доллар и обратно, а также возможность более точно осуществлять долгосрочное финан­совое планирование инвестиционных про­ектов, предусматривающих закупку обо­рудования и материалов за рубежом, ведь основным торговым партнером Рос­сии является ЕС.

Для того чтобы оценить, какую роль евро будет играть в России через не­сколько лет, рассмотрим текущую роль евро в бывших социалистических странах, которые присоединятся к Европейскому союзу в ближайшее время. Переходный этап для многих из бывших социалисти­ческих экономик также был связан с пе­риодом гиперинфляции и финансовыми сложностями. В этом смысле особый ин­терес представляют Польша и Чехия, чьи экономики являются самыми большими среди экономик стран, присоединяющих­ся в 2004 г. к  ЕС. У Польши, кроме того, доля торговли с Европейским союзом составляет около 60%, что сопоставимо с ожидаемой долей торговли России с ЕС после расширения Евросоюза. На ва­лютном рынке этих стран в начале 90-х гг. доминировал доллар США (в Польше основной оборот валютного рынка по-прежнему сосредоточен на операциях с долларами, в Чехии доллар продолжает оставаться доминантной валютой толь­ко на рынке форвардных контрактов). Несмотря на господство доллара на рынке расчетов, уже в начале 2002 г. евро играл значительную роль в этих странах на рынке банковских депози­тов. В Польше объем депозитов, номинированных в евро, составлял свыше 30% общего объема депозитов, номинированных в иност­ранной валюте. В Чехии этот показатель составлял 51 %.

Расширение Европейского союза в 2004 г. и последующее за ним (ориенти­ровочно 2006 — 2008 гг.) введение евро в сегодняшних странах-кандидатах при­ведут к существенному приближению гра­ниц зоны евро к границам Российской Федерации (хотя Россия уже и сегодня имеет общую границу с одной из стран, входящих в зону евро, — с Финляндией). Именно евро может стать основной валю­той трансграничных мелкооптовых опера­ций, что будет способствовать росту зна­чения евро в России в целом. На основе формального сравнения текущей роли евро в России и текущей роли евро в быв­ших социалистических странах можно ут­верждать, что валютная структура, как российского платежного баланса, так и российского финансового рынка может в ближайшее время существенно изменить­ся в пользу существенного увеличения доли евро.

Перевод в евро валютных расчетов, сбережений населения, активов компаний и банков будет происходить постепенно, по мере роста доверия к этому активу со стороны всех экономических субъектов российского общества. Этот процесс вряд ли является обратимым, поскольку использование евро даст возможность не только диверсифицировать структуру де­нежных потоков, включая заемные средства и сбережения, но и привести ее в со­ответствие со сложившимися экономи­ческими и политическими связями. Таким образом, дальнейший рост роли евро в России, на наш взгляд, является практи­чески неизбежным.

В связи с этим возникают вопросы: какие последствия для экономики Рос­сийской Федерации принесет усиление евро, сможет ли евро вытеснить доллар с российского финансового рынка, какая валюта станет ли ведущей международной валютой?
3.2.2 Последствия расту­
щей роли евро для экономики России
и Европейского союза.

 Еще перед вво­дом единой европейской валюты в обращение эксперты ЕС пытались проана­лизировать возможные последствия от введения евро. В качестве основного пре­имущества для иностранных компаний, имеющих деловые отношения с партнера­ми в еврозоне, называлось существенное сокращение расходов на ведение бизнеса,как за счет снижения валютных из­держек, так и за счет снижения расходов по привлечению кредитов и инвестиций с интегрированного европейского рынка капиталов. По мере роста ис­пользования в России евро как средства платежа могут существенно увеличиться объемы взаимной торговли и инвестиций. Некоторые авторы даже обсуждают воп­рос о том, что евро может стимулировать торговые отношения России со странами СНГ.

Помимо влияния на объемы торгов­ли и внешних инвестиций, усиление роли евро на российском финансовом рынке повлечет за собой изменения практически во всех сегментах российского финансо­вого рынка. Будет затронута курсовая по­литика Центрального банка, дополнитель­ные стимулы получит банковская система, значительные изменения возможны на рынке сбережений.


3.3 Выбор режима обменного курса.

Роль, которую играет валютный курс в функ­ционировании экономической системы, а также его место в системе мер макроэкономического регулирования во многом зависят от того, какой режим валютного курса используется. В современ­ных условиях страны могут выбирать различные варианты режима валютного курса — от жестко фиксированного до свободно плавающего — в зави­симости от конкретных задач, которые стоят перед экономикой. В последние десятилетия широкое распространение получили различные промежу­точные и гибридные виды валютного курса («ва­лютный коридор», «скользящая фиксация» и т.д.).

При оценке степени распространенности раз­личных режимов валютного курса и факторов, влияющих на их выбор, следует учитывать про­блему несоответствия между официально заявлен­ным страной режимом и фактически используе­мым. Зачастую на практике трудно определить, является ли валютный курс фиксированным или плавающим. Проблема заключается в том, что, с одной стороны, некоторые страны, официально объявившие о фиксации валютного курса, позво­ляют ему отклоняться от зафиксированного уровня в довольно широких пределах или часто пересматривают этот уровень, так что такой ре­жим валютного курса похож на плавающий. В по­следнее время для характеристики таких режи­мов валютного курса стали использовать понятие «мягкая фиксация». С другой стороны, во многих случаях официально заявленные пла­вающие обменные курсы на деле регулируются государством посредством интервенций на ва­лютных рынках, причем размеры этих интервен­ций иногда таковы, что плавающий валютный курс мало чем отличается от фиксированного. Такие режимы валютного курса оцениваются как «жесткое плавание».

За последнее десятилетие доля стран — членов МВФ, которые использовали промежуточные ре­жимы валютного курса, сократилась с 69 до 39%. Доля стран, практиковавших жесткую фиксацию валютного курса, выросла с 16 до 26%, а стран с плавающим валютным курсом увеличилась бо­лее чем вдвое — с 15 до 35%. Отметим, что если в промышленно развитых странах предпочтение отдается крайним вариантам режима валютного курса (жестко фиксированному и свободно плава­ющему), то в развивающихся странах, наоборот, наиболее распространены промежуточные режи­мы («мягкая фиксация» и «жесткое плавание»).

Какие факторы влияют на выбор страной ва­люты, по отношению к которой фиксируется курс национальной валюты? До распада Бреттонвудской системы для многих стран этот выбор не имел большого значения, поскольку в условиях фиксированных паритетов, пересмотр которых происходил редко, привязка к фунту стерлингов или французскому франку мало чем отличалась от привязки к доллару США. Выбор часто опре­делялся не экономическими, а скорее историчес­кими факторами.

Однако начиная с середины 70-х годов, когда многие ведущие мировые валюты и прежде всего американский доллар перешли к режиму «свобод­ного плавания», ситуация принципиально измени­лась. Колебания курса выбранной валюты могут привести к нежелательным изменениям эффек­тивного валютного курса и ухудшению условий торговли с другими странами. Поэтому выгоднее привязка к валюте страны, которая является ос­новным торговым партнером. Выбор, однако, ос­ложняется тем, что многие страны имеют значи­тельный внешний долг, обслуживание которогоможет происходить в другой валюте .

За последние 20 лет в целом значительно вы­росло число стран, использующих различные ва­рианты гибкого валютного курса, что объясняет­ся целым рядом причин. Во-первых, во многих странах в последние десятилетия XXв. резко воз­росли темпы инфляции. Эти страны были вынуж­дены идти на быстрое обесценение своих валют, чтобы не допустить падения конкурентоспособ­ности национальных экономик. Для подобных случаев специалисты МВФ предложили термин не «свободно плавающий», а «свободно падаю­щий». Во-вторых, стремлению использовать режимы гибкого валютного курса способствовала неопределенность, порождавша­яся колебаниями курсов ведущих мировых валют. Кроме того, большинство развивающихся стран и стран с переходной экономикой испытывают не­хватку валютных резервов, необходимых дляподдержания фиксированного курса при высоких темпах инфляции.

В последние годы усилению этой тенденции способствует возросшая международная мобиль­ность капитала, которая не только увеличивает нестабильность валютных рынков, но и ограни­чивает возможности проведения стерилизован­ных интервенций, необходимых при фиксирован­ном валютном курсе.

Вместе с тем большинство развивающихся стран и стран с переходной экономикой (в отли­чие от развитых стран) пока не готовы к режиму свободно плавающего валютного курса. Финан­совые рынки в этих странах недостаточно разви­ты, а валютные рынки невелики по объему и чис­лу участников, поэтому неустойчивость валютно­го рынка может перерасти в неуправляемость, когда даже небольшое число сделок порождает исключительно сильные краткосрочные колеба­ния валютного курса. К тому же на таких рынках участникам сделок трудно определить равновес­ный обменный курс. Следовательно, в этих усло­виях ощущается потребность во вмешательстве государства, чтобы избежать чрезмерной неус­тойчивости обменных курсов.

Какой режим валютного курса лучше исполь­зовать — фиксированный, плавающий или проме­жуточный? Однозначного ответа нет, потому что различные варианты режимов имеют свои досто­инства и недостатки.

Основное преимущество фиксированных ва­лютных курсов — их предсказуемость и опреде­ленность, что положительно сказывается на объ­емах внешней торговли и международных креди­тов. Фиксированный валютный курс может успешно использоваться как инструмент анти­инфляционной политики. Важнейший его недо­статок — в том, что проведение независимой де­нежно-кредитной политики становится практиче­ски невозможным, поскольку все действия центрального банка направлены исключительно на поддержание объявленного уровня валютного курса (за исключением случаев, когда централь­ный банк проводит политику стерилизации). Проблема становится особенно очевидной в усло­виях высокой мобильности капитала. Американ­ский экономист Дж. Френкель назвал эту пробле­му «невозможной триадой», или «трилеммой». Согласно «трилемме», страна должна отказаться от одной из следующих трех целей: открытые рынки капиталов, независимая денежно-кредит­ная политика и фиксированный валютный курс. Одновременное достижение всех трех целей не­возможно.

Кроме того, использование режима фиксиро­ванного валютного курса, конечно, не дает ника­кой гарантии, что курс будет оставаться неизмен­ным в течение длительного периода времени. Курсообразующие факторы (динамика экспорта и импорта, соотношение темпов инфляции в стра­не и за рубежом, соотношение между внутренни­ми инвестициями и сбережениями, отклонение внутренней процентной ставки от установившей­ся на мировых финансовых рынках и др.) посто­янно изменяются, и поэтому рано или поздно воз­никают ожидания пересмотра валютного курса. Такие ожидания часто приводят к мощным спеку­лятивным атакам на национальную валюту и к валютному кризису.

Основное достоинство системы гибких валют­ных курсов заключается в том, что они выступают своего рода автоматическими стабилизаторами, способствующими урегулированию платежных балансов без видимых потерь официальных ва­лютных резервов, и не требуют вмешательства центрального банка в рыночный механизм. В этом случае денежно-кредитная политика, не свя­занная с необходимостью урегулирования платеж­ного баланса, может использоваться для решения внутренних экономических проблем — достижения полной занятости, ускорения экономического роста и др.

В то же время использование плавающих ва­лютных курсов может иметь и негативные по­следствия. Прежде всего значительные их коле­бания отрицательно сказываются на междуна­родной торговле и финансах, порождая риск и неопределенность в международных экономичес­ких отношениях. Кроме того, регулирующая функция плавающих курсов может реализовываться плохо или вовсе не реализовываться в ре­зультате неблагоприятного изменения внутрен­них цен. Так, при дефиците платежного баланса национальная валюта должна обесцениваться, что теоретически должно стимулировать экспорт и ограничивать импорт и, следовательно, улуч­шать состояние торгового баланса и платежного баланса в целом. Однако обесценение валюты может приводить к повышению общего уровня внутренних цен и соответственно росту реально­го валютного курса. Результатом номинального обесценения валюты в этом случае становится не улучшение состояния платежного баланса, а уси­ление инфляции.

Поскольку и жестко фиксированный, и сво­бодно плавающий валютный курсы имеют свои недостатки, возникает вопрос: обладают ли про­межуточные режимы какими-либо преимущест­вами с точки зрения эффективности макроэконо­мической политики в условиях открытой эконо­мики? Этот вопрос оживленно дискутируется в современной экономической науке.

Суть промежуточного режима заключается в том, что центральный банк пытается одновре­менно контролировать и валютный курс, и де­нежные агрегаты (или процентную ставку). Опыт последних десятилетий после крушения бреттонвудской системы показал, что, с одной стороны, многие развивающиеся страны и, позд­нее, страны с переходной экономикой избрали именно промежуточные режимы. С другой сторо­ны, ряд из них (в том числе Россия) пережили в 90-х годах острые валютные кризисы, заставившие их пересмотреть свою политику в этой сфере.

Одно из основных сомнений относительно промежуточных режимов заключается в отсутст­вии у них преимуществ, которыми обладают крайние варианты. Другими словами, промежу­точный режим не обеспечивает ни необходимой стабильности валютного курса, чтобы он мог вы­ступать в качестве якоря для внутренних цен. ни достаточной свободы в управлении денежной массой. Кроме того, в условиях нестабильных экономик промежуточные режимы часто техни­чески трудно реализуемы из-за колебаний спроса на деньги и меняющихся ожиданий. Наконец, важно подчеркнуть, что в большинстве случаев промежуточные режимы валютного курса харак­теризуются меньшей прозрачностью, а значит, и меньшим доверием рынка. А низкий уровень до­верия к режиму валютного курса ставит под угро­зу эффективность и других мер государственной макроэкономической политики.

Иными словами, идеального режима валютно­го курса, который бы подходил для любой страны и был бы эффективен при решении любых макро­экономических проблем, не существует. Вместе с тем можно выделить ряд критериев, связанных со структурными характеристиками экономики, мак­роэкономическими и институциональными усло­виями и т.п., которые следует учитывать при вы­боре оптимального для конкретных условий ре­жима валютного курса:
    продолжение
--PAGE_BREAK--
1. Масштабы экономики и степень ее откры­тости. Чем крупнее экономика, тем сильнее до­воды в пользу гибкого валютного курса. Однако чем более открыта экономика, тем менее привле­кателен гибкий обменный курс, поскольку тем выше издержки приспособления экономики к ча­стым его корректировкам. Вместе с тем откры­тая экономика более уязвима перед лицом небла­гоприятных процессов на внешних рынках, и в этом случае, чтобы минимизировать их негатив­ное влияние, может потребоваться изменение ва­лютного курса. Поэтому степень открытости экономики не предопределяет сама по себе вы­бор режима валютного курса. В целом можно сказать, что потребностям небольших стран с от­крытой экономикой больше отвечает фиксиро­ванный курс.

2. Диверсификация производства и экспорта.

Чем более диверсифицирована экономика, тем бо­лее приемлем гибкий обменный курс. Страны с ме­нее диверсифицированной структурой экспорта, как правило, сталкиваются с существенными коле­баниями поступлений в иностранной валюте в ре­зультате колебаний спроса и предложения на внешних рынках. Это может подтолкнуть их к ис­пользованию фиксированного валютного курса, чтобы избежать дополнительных негативных по­следствий значительных его колебаний. Однако, с другой стороны, чем значительнее колебания спро­са, предложения и цен на мировом рынке, тем труд­нее поддерживать фиксированный обменный курс.

3… Географическая концентрация торговли. Чем большая доля торговли приходится на одну какую-либо страну, тем сильнее аргументы в пользу фиксации валютного курса по отношению к валюте этой страны.

4. Темпы инфляции. Чем больше различие меж­ду уровнями инфляции в данной стране и в странах -торговых партнерах, тем больше потреб­ность в частой корректировке валютного курса для поддержания конкурентоспособности нацио­нальной продукции на мировых рынках. Привяз­ка обменного курса к валюте страны с низкими темпами инфляции может стать эффективным механизмом связывания инфляционных ожида­ний. Поэтому для страны с очень высокой инфля­цией фиксированный валютный курс может слу­жить дисциплинирующим фактором для внутрен­ней экономической политики и способствовать доверию к стабилизационной программе.

5. Уровень экономического и финансового раз­
вития. Чем выше уровень экономического и фи­нансового развития страны, а следовательно, чем более развита инфраструктура рынка, в том чис­ле и валютного, тем больше возможностей для использования гибкого валютного курса.

6. Мобильность капитала. Чем выше степень международной мобильности капитала, тем труд­нее поддерживать фиксированный валютный курс. Сегодня масштабы сделок на валютных рын­ках, международных фондовых рынках и рынках ссудного капитала многократно превышают объе­мы международной торговли. Крупные потоки краткосрочных капиталов в состоянии быстро де­стабилизировать экономику, в том числе валют­ный рынок любой страны, подрывая эффектив­ность мер макроэкономического регулирования.Вместе с тем, как отмечают специалисты МВФ, на практике различия между странами по степени финансовой открытос­ти экономики и по масштабам международных потоков капи­тала слабо связаны со степенью гибкости валютного курса. Среди промышленно развитых стран наблюдается обратная зависимость: при фиксированном валютном курсе масштабы потоков капитала существенно выше, чем при плавающем.

7. Типы экономических шоков. Еще один подход к выбору режима валютного курса основан на оценке последствий для национальной экономики различных дестабилизирующих явлений (эконо­мических шоков). Оптимальным режимом в этом случае является такой, который стабилизирует макроэкономические показатели, то есть сводит к минимуму колебания производства, реального потребления и уровня цен внутри страны. При этом необходимо различать номинальные и ре­альные экономические шоки.

В открытой экономике с высокой степенью мобильности капитала плавающий валютный курс позволяет снизить воздействие реальных экономических шоков (например, изменения спроса на экспорт или условий торговли), тогда как фиксированный валютный курс желателен, если страна сталкивается с номинальным шоком (например, изменением спроса на деньги). При внутреннем денежном шоке поддержание фик­сированного валютного курса будет более эф­фективным с точки зрения стабилизации объе­мов производства. Поскольку предложение де­нег является эндогенным при фиксированном валютном курсе, колебания на денежном рынке просто будут амортизированы изменением ва­лютных резервов и не окажут влияния на усло­вия спроса и предложения на товарных рынках, что как раз определяет уровень экономической активности. Если же экономический шок по­рожден процессами в реальном секторе, валют­ный курс должен быть скорректирован, чтобы стабилизировать объем производства путем со­здания (или сокращения) внешнего спроса. На­пример, при увеличении внутреннего спроса це­лесообразно повышение валютного курса, что­бы переориентировать часть дополнительного спроса на внешние рынки.

8. Доверие к политике. При выборе режима ва­лютного курса особое место занимают доверие и политические факторы. В случае высоких темпов инфляции в стране фиксация валютного курса способна укрепить доверие к стабилизационной программе. Во многих случаях фиксированный валютный курс может сыграть дисциплинирую­щую роль при принятии политических решений, особенно в бюджетно-налоговой области, препят­ствуя эмиссионному финансированию бюджетно­го дефицита. Это особенно важно для развиваю­щихся стран, у которых нет таких возможностей разделять бюджетно-налоговую и денежно-кре­дитную политику, как у стран с развитой эконо­микой.

3.3.1 Варианты политики
валютного курса.


Существуют два принципиально разных под­хода к политике валютного курса, определяющих ее место в системе мер макроэкономического ре­гулирования. С одной стороны, валютный курс может использоваться в общем русле других мер экономической политики и изменяться в соответ­ствии с другими макроэкономическими показате­лями, с другой — он может служить ориентиром для этих показателей. Первый из подходов, кото­рый в экономической литературе иногда называ­ют политикой ''реальных целей", предполагает использование номинального валютного курса вместе с другими инструментами экономической политики для достижения, в частности, необходи­мого уровня совокупных внутренних расходов на отечественные товары и услуги и некоторого целевого, с точки зрения задач экономического развития, состояния баланса текущих операций. Поскольку в данном случае предполагается, что использование номинального инструмента эко­номической политики может обеспечить дости­жение реальных целевых показателей (объем ВВП и уровень занятости), теоретически этот подход основывается на кейнсианской концеп­ции.

Второй подход, получивший название полити­ки «номинального якоря», предполагает, что ва­лютный курс используется как активный инстру­мент борьбы с инфляцией и играет роль ограни­чителя для внутренней экономической политики. С точки зрения теоретического обоснования этот подход представляет собой версию монета­ризма и иногда называется международным мо­нетаризмом. Валютный курс в этом случае ис­пользуется, чтобы привязать темпы внутренней инфляции к темпам инфляции в странах-торговых партнерах (то есть воздействовать на номи­нальные показатели). Валютный курс определя­ет изменения других номинальных переменных (внутренние цены, уровень заработной платы и др.), а не изменяется вслед за ними. Помимо то­го, что такая политика налагает жесткие ограни­чения на государственную макроэкономическую политику, она посылает четкие и недвусмыслен­ные сигналы частному сектору относительно перспектив развития инфляции. Предполагает­ся, что хозяйствующие субъекты будут прини­мать адекватные решения с необходимой кор­ректировкой своей деятельности (прежде всего в отношении будущего уровня цен и ставок зара­ботной платы).

Чтобы оценить возможности и последствия использования политики валютного курса для достижения «реальных целей», необходимо по­казать, как должен изменяться уровень номи­нального валютного курса в ответ на изменения реальных экономических показателей. Рассмот­рим ситуацию, типичную для многих стран: госу­дарство увеличивает расходы, в результате чего бюджет сводится с дефицитом, который финансируется за счет внутренних или внешних зай­мов. Как в этом случае должен изменяться ва­лютный курс?

Увеличение государственных расходов приве­дет к возрастанию совокупного спроса и соответ­ственно совокупного дохода. Одновременно с ростом дохода увеличивается импорт, а значит, ухудшается состояние счета текущих операций платежного баланса. Если государство ставит за­дачу сохранить достигнутый уровень совокупно­го дохода и одновременно улучшить состояние счета текущих операций, то необходима номи­нальная девальвация валюты.

Предположим, что экономика близка к состо­янию полной занятости. Увеличение государст­венных расходов приведет в этом случае к росту цен и соответственно повышению реального ва­лютного курса. Состояние платежного баланса ухудшится. Чтобы избежать усиления инфляции при сохранении высокого уровня государствен­ных расходов, неизбежной становится номиналь­ная ревальвация валюты. Экспорт сокращается, импорт растет, и счет текущих операций сводится с еще большим отрицательным сальдо.

Из приведенного примера следует, что стиму­лирующая бюджетно-налоговая политика (уве­личение государственных расходов) может обус­ловить необходимость как понижения, так и по­вышения валютного курса в зависимости от того, можно ли в результате такой политики ожидать роста производства, и от того, как долго возника­ющий дефицит по счету текущих операций может финансироваться путем внешнего заимствования или расходования резервов.

Теперь предположим, что в экономике при внутреннем равновесии (полной занятости) име­ется значительный дефицит счета текущих опе­раций. Поддержание валютного курса на задан­ном уровне приводит к сокращению валютных резервов, а внешнее заимствование становится все более затруднительным. Если бюджетно-налоговая по­литика не изменяется (сохраняется дефицит бюд­жета), то девальвация валюты может временно восстановить внешнее равновесие, создавая из­быточный внутренний спрос. Однако вслед за этим возрастет уровень внутренних цен, реаль­ный валютный курс повысится, и состояние пла­тежного баланса снова ухудшится. Таким обра­зом, при данной бюджетно-налоговой политике номинальный валютный курс не является завы­шенным в том смысле, что путем номинальной девальвации нельзя достичь устойчивого равно­весия счета текущих операций.

Чтобы улучшить состояние платежного ба­ланса, необходимо изменить бюджетно-налоговую политику (сократить дефицит бюджета). Ес­ли это по каким-либо причинам невозможно, то нет смысла девальвировать валюту, поскольку это приведет лишь к увеличению темпов инфля­ции. Девальвация будет иметь смысл лишь при одновременном сокращении государственных расходов. Точно также не даст нужного результа­та и одна только сдерживающая бюджетно-нало­говая политика при неизменном номинальном ва­лютном курсе. Учитывая неэластичность цен в сторону понижения, сокращение государствен­ных расходов может привести к рецессии.

Таким образом, как показывает анализ, выбор политики валютного курса (девальвация или ре­вальвация) и вообще оценка того, является ли он завышенным или заниженным, зависит от кон­кретной ситуации. Если ставится задача достиже­ния «реальных целей» экономического развития, то политика валютного курса может использо­ваться лишь в комплексе с другими мерами макро­экономического характера.

Рассмотрим теперь альтернативный подход к политике валютного курса, когда он использует­ся как «номинальный якорь» для ограничения темпов инфляции. Это предполагает три последо­вательных шага. Во-первых, правительство должно взять на себя обязательства по поддержа­нию номинального валютного курса. Во-вторых, предполагается, что правительство скорректиру­ет внутреннюю денежно-кредитную политику в соответствии с этими обязательствами. Посколь­ку часто денежно-кредитная политика в значи­тельной степени предопределяется необходимос­тью финансировать дефицит бюджета, должна быть проведена корректировка и бюджетно-на­логовой политики — сокращение дефицита госу­дарственного бюджета для снижения темпов рос­та денежной массы. Таким образом, в отличие от подхода с точки зрения «реальных целей», поли­тика «номинального якоря» предполагает, что ва­лютный курс определяет бюджетно-налоговую политику, а не наоборот.

Если ограничения, налагаемые на денежно-кредитную и бюджетно-налоговую политику, до­статочно эффективны, третьим шагом в проведе­нии политики «номинального якоря» должна стать корректировка частными хозяйствующими субъектами своих установок в отношении цен и заработной платы. При достаточном доверии к обязательствам правительства это может про­изойти быстро и без больших потерь в совокуп­ных объемах производства.

Рассмотрим условный пример. Предположим, что экономика первоначально характеризуется устойчиво высоким темпом инфляции и такими темпами номинального обесценения валюты, что реальный валютный курс остается неизменным. Один из способов сократить инфляцию – снизить темпы обесценения валюты. Поскольку сокращение номинальных внутренних расходов происходит с определенным временным лагом, возникает дефицит счета текущих операций вследствие роста реального валютного курса. Одновременно с сокращением чистого экспорта уменьшаются объемы совокупного производства. Последующая корректировка денежно-кредитной политики в целях уменьшения темпов роста денежной массы приводит к сокращению внутренних расходов, уменьшению спроса на импорт и восстановлению равновесия счета текущих операций. Объемы производства сокращаются еще больше. Вконечном итоге частный сектор корректирую свои подходы к установлению цен и заработной платы, темпы внутренней инфляции снижаются и объемы производства начинают возрастать.

Однако задача снижения темпов инфляции может быть решена и по-другому, без «номинально го якоря», когда ведущую роль играет не фиксация валютного курса, а сокращение внутренние расходов. Первоначально правительство снижает темп роста номинальных внутренних расходов, проводя более жесткую денежно-кредитную или бюджетно-налоговую политику и не корректируя пока валютный курс. Состояние счета текущих операций улучшается. Затем по мере увеличения чистого экспорта происходит рост реального валютного курса и восстанавливается первоначальное состояние счета текущих операций. Наконец третий этап — восстановление объемов производства — аналогичен варианту, когда валютный курс используется в качестве «номинального якоря».

Мы видим, что конечный итог антиинфляци­онной политики одинаков при использовании в качестве «номинального якоря» как валютного курса, так и денежной массы (номинальных рас­ходов). Однако при использовании валютного курса возникают проблемы с платежным балан­сом, чего удается избежать, если ведущим инстру­ментом в борьбе с инфляцией является внутрен­няя экономическая политика — денежно-кредит­ная и бюджетно-налоговая.

В целом можно сказать, что политика валют­ного курса как «номинального якоря» должна проводиться в сочетании с соответствующей не­инфляционной денежно-кредитной политикой. Если необходимо избежать инфляции, то прави­тельство должно взять на себя четкие антиинфля­ционные обязательства. При отсутствии таких обязательств и проведении инфляционной денеж­но-кредитной или бюджетно-налоговой полити­ки, регулирование валютного курса должно быть нацелено на реальные показатели (уровень ре­ального валютного курса), даже принимая во вни­мание, что это может привести к номинальному обесценению валюты и усилению инфляции. Иначе неизбежны серьезные проблемы с пла­тежным балансом.

Таким образом, чтобы политика валютного курса была эффективной, вся система макроэко­номического регулирования должна соответство­вать режиму валютного курса и поддерживать его независимо от того, какой конкретный режим используется.
3.4 Проблема конвертируемости рубля.

В экономической литературе до сих пор отсутствует единое опре­деление конвертируемости валют. Исторически понятие конвертиру­емости эволюционировало вместе с развитием международной валют-поп систем. Изначально под ним подразумевалось свободное обра­щение валюты в золото, но во второй половине XXв. в этой области произошел ряд кардинальных изменений. В рамках Бреттонвудской международной валютной системы конвертируемость была сведена к возможности обмена той или иной национальной валюты на доллары США для осуществления текущих операций, а затем данное понятие   стало включать и свободный обмен национальной валюты на другие  ведущие мировые валюты.


3.4.1 Определения конвертируемости.


В настоящее время можно выделить несколько форм конвертируемости: частичную, полную, внешнюю и внутреннюю.

Под частичной конвертируемостью понимается, как правило,     установление свободного обмена национальной валюты на иностранные валюты по текущим операциям. Именно такое обязательство вытекает из Ст. VIIIСтатей Соглашения МВФ, предусматривающей,что для признания валюты конвертируемой «ни одна страна-член недолжна без одобрения Фонда устанавливать ограничения на платежи и переводы по текущим международным сделкам». Близкое к этому определение частичной конвертируемости дает известный специалист в области валютных отношений Р. Маккиннон, подчеркивающий, что       «валюта является конвертируемой, если граждане данной страны, желающие купить иностранные товары или услуги, не подверженные особым ограничениям, могут свободно продать местную валюту в обмен на иностранную, на унифицированном рынке, по единому, возможно, колеблющемуся валютному курсу, применяемому ко всем текущим сделкам, включая нормальный торговый кредит; тогда как иностранцы (нерезиденты), имеющие средства в местной валюте, полученной от текущих операций, могут их продать по тому же самому валютному     курсу или свободно приобрести местные товары по действующим ценамв этой валюте. Другой аспект частичной конвертируемости тесно связан с субъектом валютной конверсии. Так, под „частично конвертируемой валютой“ понимают валюты, режим конвертируемости которых не распространяется на те или иные категории экономиче­ских субъектов, или же ситуацию, когда устанавливаются определен­ные ограничения по валютным операциям с конкретными странами, их объединениями или регионами.

В качестве отдельного случая частичной конвертируемости сле­дует рассматривать внутреннюю конвертируемость валюты, при кото­рой только резиденты данной страны имеют право осуществлять пла­тежи за границу и покупать иностранную валюту без ограничений. Другими словами, „если нет ограничений на возможности резидентов страны использовать свои накопления в местной валюте для приобре­тения какой-либо иностранной валюты, ее хранения или перевода любому нерезиденту для какой угодно цели, о валюте такой страны говорят, что она внутренне обратима.“

Под внешней конвертируемостью понимается предоставление права свободного обмена денег данной страны для расчетов по текущим операциям с зарубежными партнерами только нерезидентам, а  ее резидентов такого права нет. По версии МВФ, валюта считается внешнеконвертируемой, если обладает двумя свойствами: во-первых, средства в данной валюте, принадлежащие нерезидентам, свободно обмениваются на любую иностранную валюту; во-вторых, все плате­жи, производимые с разрешения властей резидентами в пользу нере­зидентов, могут осуществляться в любой внешнеконвертируемой ва­люте, которую резиденты способны купить на валютных рынках.

Определение валют, обладающих свойством полной конвертируе­мости, до сих пор четко не сформулировано. Одни ученые считают, что это вид конвертируемости, которому наряду с внутренней конвертируе­мостью по текущим операциям присуще и свойство внешней конверти­руемости. То есть при режиме полной обратимости все владельцы ва­люты — как резиденты, так и нерезиденты — независимо от источни­ков ее получения имеют возможность использовать средства для прове­дения текущих операций в стране и за границей путем беспрепятствен­ного ее обмена (купли-продажи) на любые денежные единицы. Дру­гие ученые в понятие полной конвертируемости вкладывают „свобод­ный обмен валют, осуществляемый в любой форме, по любому поводу, и какой угодно срок, каким угодно физическим и юридическим липом

Исторически понятие полной конвертируемости ассоциировалось с термином “резервная валюта», упоминаемым в редакции Статей Со­глашения МВФ 1944. В указанном документе под данным термином подразумевалась валюта, которая выполняет функции международного платежного и резервного средства, служит ба­зой для определения валютного паритета и валютного курса для дру­гих стран, используется для проведения валютных интервенций. В рамках Бреттонвудской валютной системы статус резервных валют был официально закреплен за долларом США и фунтом стерлингов. В Ямайской валютной системе и в действующей редакции Статей Соглашения МВФ понятие «резервная валюта» не применялось. Вме­сте с тем было введено близкое к нему понятие «свободно используе­мая валюта», под которой подразумевается национальная валюта го­сударства-члена, относительно которой Фонд устанавливает, что она (1) действительно широко используется для платежей по междуна­родным операциям и (2) является предметом активной торговли на основных валютных рынках.

Таким образом, подчеркивается различие между формальной кон­вертируемостью, состоящей в снятии каких-либо ограничений на со­вершение конверсионных операций с той или иной национальной валютой и реальной конвертируемостью, дополняющей первую возмож­ностью приобрести или продать определенное количество националь­ной валюты без существенных издержек. Другими словами, наличие ликвидного международного рынка валюты выступает необходимым условием свободной конвертируемости.

Еще более жестким критерием отбора валют, близким по смыслу к определению полной конвертируемости в терминах Бреттонвудской валютной системы, служит включение отдельных национальных денеж­ных единиц в состав «корзины» СДР. Как отмечается в документах МВФ, для валют, входящих в нее, помимо отнесения к «свободно ис­пользуемым» необходимыми условиями являются: значимая доля страны, в которой эмитируется данная валюта, в структуре мировой торговли; широкое ее применение в международных расчетах; заметная доля ва­люты в резервах стран-членов МВФ; активная торговля ею на основ­ных международных валютных рынках. В соответствии с решением МВФ к валютам, входящим в состав «корзины» СДР, начиная с 2001 г. отнесены: доллар США, евро, японская йена и фунт стерлингов.

Анализ приведенных выше определений полной конвертируемости позволяет сформулировать данное понятие как возможность совершения свободногообмена национальной валюты на основные международные денежные единицы в любой форме для любых целей на ликвидноммеждународном рынке с минимальными издержками.

    продолжение
--PAGE_BREAK--
3.4.2 Условия перехода к конвертируемости валюты.


В общетеоретическом плане положительное решение вопроса о введении конвертируемости валют не подвергается сомнению. Вы­равнивание торговых балансов, нормы прибыли, насыщение товарных рынков и улучшение внутреннего макроэкономического равновесия как следствие введения конвертируемости валют позволяют рассматривать данный процесс в качестве позитивного для поступательного развития отдельных стран. Однако целый ряд издержек, связанных с поспешным введением конвертируемости в условиях ограниченного или искаженного действия рыночных механизмов, характерного для многих развивающихся стран и стран с переходной экономикой, зас­тавил специалистов обратить особое внимание на проблему создания предпосылок для введения конвертируемости валют. При этом, по­скольку большая часть стран-членов МВФ в настоящее время присо­единилась к  Ст. VIIIСтатей Соглашения МВФ и ввела конвертиру­емость своих валют по текущим операциям, центр дискуссии смещается в сторону формирования условий перехода к конвертируемостивалют по капитальным операциям.

По мнению многих экономистов, этапу введения полной конвертируемости валюты должны предшествовать создание благоприятных условий функционирования экономики страны и ее широкое вовлечение в систему международного разделения труда. К основным предпосылкам введения полной конвертируемости (обратимости) валют mно­сят: общую стабилизацию экономики; сокращение дефицита государ­ственного бюджета; низкие темпы инфляции; уменьшение дефицита счета текущих операций; урегулирование внешней задолженности стра­ны; накопление достаточных официальных золотовалютных резервов; нормализацию социально-политической обстановки в стране; высокую степень интеграции национального хозяйства в мировую экономику; доверие к национальной денежной единице внутри страны и за рубе­жом. Создание этих предпосылок позволяет получить положительный эффект от перехода к полной конвертируемости. При этом за счет роста спроса на валюту в международном платежном обороте, а также хранения в сбережениях и в международных валютных резервах цент­ральных банков появляется возможность использовать эмиссию нацио­нальной денежной единицы для получения дополнительного доход.

Как показывает мировой опыт, после второй мировой воины страны, с развитой рыночной экономикой начинали восстановление обратимости своих валют с введения внешней конвертируемости, при которой право осуществлять свободный обмен денег данной страны для расчетов по текущим операциям с зарубежными партнерами предоставляется  только нерезидентам (иностранным гражданам или фирмам), а резиденты (граждане и компании, зарегистрированные в соответствии с законода­тельством своей страны) подобным правом не обладали. Это позволя­ло активизировать международные расчеты в национальной валюте, «приучать» иностранных контрагентов к ее использованию, а также получать сеньораж от дополнительной эмиссии национальных денег.

Именно такой путь избрали страны Западной Европы, введя в 1950-е годы внешнюю обратимость своих валют, то есть разрешив ино­странным держателям долларов США конвертировать их в нацио­нальные валюты для совершения текущих операций и соответственно беспрепятственно обменивать местную валюту на доллары США. Лишь с начала 1960-х годов после длительного подготовительного процесса данный режим был распространен на национальных держателей валюты и установлена внутренняя обратимость.

Тем  не менее, введение обратимости валют не означало полной отмены всех валютных ограничений в странах Западной Европы, как на том настаивалиСША. Только в начале 1990-х годов страны ЕС взяли на себя  обязательства по либерализации услуг в банковской, стра­ховой и фондовой сферах в соответствии с требованиями ВТО, но при этом продолжают защищать свой финансовый рынок… Так, в банков­ском секторе Австрии действует тест на экономическую целесообраз­ность, когда каждый иностранный инвестор должен обосновать необхо­димость присутствия его капиталов в стране, а в Бельгии существует требование регистрации для допуска к работе с ценными бумагами.

Вопрос о том, когда и как вводить конвертируемость валюты в странах с переходной экономикой, для многих российских и запад­ных экономистов является дискуссионным. Опираясь на мировой опыт, некоторые российские специалисты считают, что постепенное движе­ние- таких стран к данной цели должно начинаться с введения внеш­ней конвертируемости. По мнению С. Борисова, «внешняя обратимость стимулируетактивность иностранных инвесторов, снимая проблему репатриации ввезенных капиталов и вывоза полученных прибылей, складывается более или менее устойчивый международный спрос на данную валюту с соответствующим благоприятным воздействием на валютный курс и  валютное положение страны; создается и укрепляется престиж валюты в глазах мировой деловой общественности… она требует значительно меньших экономических и финансовых преобразований валютных издержек, поскольку контингент нерезиден­тов обычно невелик по сравнению с отечественными собственниками валюты. К этому можно добавить, что введение только внешней кон­вертируемости снимает такие острые проблемы, как долларизация эко­номики и создание „комфортных“ условий для „бегства“ накоплений населения и предприятий за границу.

Большинство западных экономистов, не делая акцент на субъекте валютных конверсии, сходятся во мнении, что для успеха реформ в странах с переходной экономикой ограниченная форма конвертируе­мости должна распространяться лишь на операции по капитальным счетам. Это позволит избежать массового оттока капитала. В частно­сти. Р. Маккиннон отмечает, что в период перехода к рынку, если предприятиям дать возможность свободно брать кредиты и открыть  депозиты на Западе, позиции отечественной банковской систе­мы окажутся подорванными.

 Несмотря на дискуссионный характер проблемы, при осуществлении рыночных реформ большинство стран с переходной экономикой в качестве первого шага на пути создания условий для обратимости своихвалют предпочли ввести внутреннюю конвертируемость. По мнениюавторов реформ в валютной сфере, при отказе от госу­дарственной монополии на валютные операции, либерализации внеш­ней торговли и одновременной ликвидации системы множественных валютных курсов в странах с переходной экономикой внутренняя обратимость валют должна была не только привести к созданию ин­ститутов валютного рынка, но и побудить резидентов продавать на­копленную валюту, а также использовать ее для размещения на де­позитах банков. Это могло бы способствовать интеграции „черного“ валютного рынка в официальную экономику. Кроме того, продажа части валютной выручки экспортерами преследовала цель обеспе­чить формирование официальных валютных резервов этих стран.

Реализация данной концепции на практике характеризовалась существенными страновыми различиями и неодинаковыми экономи­ческими результатами. Например, в странах Восточной Европы пере­ход к внутренней обратимости валют был в первую очередь призван содействовать развитию внутреннего товарного рынка, созданию кон­курентной среды и обеспечению широкого доступа населения к импорт­ным товарам. Одни государства (например, Болгария, Чехия, Польша, Россия) осуществили „шоковый“ переход к внутренней конвертируе­мости одновременно с либерализацией цен, а другие (Венгрия, Румы­ния) вначале проводили политику накопления официальных валют­ных резервов, улучшения структуры торгового баланса и лишь затем отменили валютные ограничения на текущие операции. Тем не менее большинство стран с переходной экономикой Центральной и Восточ­ной Европы, страны Балтии, Армения, Грузия, Молдова, Киргизия, Рос­сия уже к середине 1990-х годов присоединились к Ст. VIIIСтатей Соглашения МВФ, формально введя конвертируемость валюты по текущим операциям платежного баланса и открыв доступ па малин­ный рынок как нерезидентам, так и резидентам своих стран.

Во многих из указанных стран поспешное введение внутренней обратимости в условиях отсутствия обоснованной макроэкономичес­кой программы и подготовительных мер привело к драматическому падению курсов национальных валют, обострению проблемы инфля­ции, долларизации экономик, бегству капиталов потенциальных инве­сторов, а также затруднило контроль за экспортно-импортными опе­рациями. В отдельных странах конкурентоспособность националь­ного производства резко снизилась, внутренние рынки оказались за­полненными импортными потребительскими товарами.
3.4.3 Последствия валютной либерализации
и пути дальнейшего движения к конвертируемости.

Несмотря на общую тенденцию к сокращению валютных ограни­чений во многих странах до сих пор действуют ограничения на дви­жение капиталов, а также на осуществление финансовых операции. его обслуживающих, хотя в 1976-1978 гг. была принята поправка к Ст. IVСтатей Соглашения МВФ, зафиксировавшая необходимость обеспечения свободного движения капиталов. Более того, ряд стран Боливия, Венесуэла, Чили, Эквадор, Греция, Кипр, Пакистан и др., фор­мально присоединившиеся к Ст. VIIIСтатей Соглашения МВФ, не отказались от валютных ограничений на отдельные виды текущих операций. Другие страны постепенно отменяют такие ограничения, но не готовы присоединиться к   Ст. V111 Статей Соглашения МВФ и имеют формально неконвертируемые валюты.

В настоящее время существует целый ряд предпосылок сохране­ния и том или ином виде валютных ограничений или осторожного отношения к их ликвидации. К их числу можно отнести следующие.

1.Хотя необходимость привлечения иностранного капитала общепризнана, важно обеспечить защиту национальных рынков от внеш­него негативного влияния, связанного, в частности, с наплывом „горя­чих  денег, а также с возможным их оттоком в дальнейшем.

2.   Из-за возросшей волатильности основных курсовых соотношений и котировок мирового финансового рынка предсказуемость международного движения финансовых потоков ухудшилась, что обус­ловило повышение неустойчивости национальных денежных и ва­лютных рынков.

3.   Некоторые страны считают, что еще большая либерализация
движения капиталов на национальном рынке несет с собой дополни­тельную угрозу экономического и политического давления на них. Это касается в первую очередь стран с формирующимися рынками, на которые в последнее десятилетие устремились финансовые потоки из развитых стран.

4.   Либерализация движения капитала может привести к сниже­нию конкурентоспособности национальной банковской системы и фи­нансового сектора экономики в целом.

Изменения, происходящие на международных финансовых рын­ках,а также “цепь» недавних финансовых кризисов заставили многих экономистом пересмотреть свою позицию о необходимости форсиро­ванной либерализации рынка финансовых услуг с 1 января 1999 г., как того требовали решения стран членов ВТО. В частности, П. Кругман предложил вернуться к валютному регулированию и ва­лютному контролю, затрагивающему не только счет операций с капи­талом, но и отдельные статьи счета текущих операций платежного баланса, в частности, экспортно-импортные.

Повышенное внимание уделяется анализу результатов- потенци­ального увеличения притока иностранных инвестиций на формирую­щиеся рынки. Попытки сохранить стабильный валютный курс в этом случае могут вызвать масштабное наращивание золотовалютных ре­зервов, обусловив значительную денежную эмиссию. Это может при­вести к ряду негативных последствий.

Во-первых, существенное расширение денежного предложения способствует снижению уровня краткосрочных процентных ставок на национальном рынке, что при наличии ожиданий дальнейшего укрепления национальной валюты (о чем косвенно свидетельствуют крупные покупки иностранной валюты центральным банком) воз­действует на рост совокупного спроса и прежде всего его инвестиционные компоненты (в частности, вложений в недвижимость). Одно­временно поддержание посредством интервенций центрального бан­ка заниженного курса национальной валюты заметно повышает ин­вестиционную привлекательность экспортно ориентированного сек­тора экономики, в том числе и для иностранного капитала. В результате экономические агенты получают искажение сигналы о распределении экономических ресурсов, что нередко провоцирует необоснованный бум в отдельных отраслях экономики.      

Во-вторых, снижение уровня процентных ставок как наиболее  распространенное последствие денежной экспансии центрального банка под влиянием притока иностранного капитала чаще всего оказывается недостаточным для выравнивания уровней доходности финансовых инструментов развитых стран и инструментов стран с формирующимися рынками. Положительный спрэд процентных ставок в пользупоследних, будучи дополненным ожиданиями укрепления национальной валюты, продолжает привлекать иностранный капитал.

В-третьих, попытки центрального банка абсорбировать избы точ­ную ликвидность, обусловленную притоком иностранного капитала, часто оказываются малоэффективными, с одной стороны, из-за огра­ниченных масштабов национальных финансовых рынков развиваю­щихся стран и стран с переходной экономикой (в такой ситуации « объемные стерилизационные операции приводят к необоснованному; росту ставок на национальном кредитном рынке), а с другой — потен­циальный рост ставок на национальном рынке неизбежно создает сти­мулы для дополнительного притока иностранного капитала. Отме­тим и существенный рост иностранных заимствований национальных корпораций (определяемый более низкой стоимостью кредитных ре­сурсов за рубежом) и, как следствие, — повышение курсовых и кре­дитных рисков для экономики.

В-четвертых, значительный приток иностранного капитала создает дополнительные угрозы стабильности финансовой системы. Первоначальный эффект снижения рисков в банковской сие теме ;,iсчет увеличения в банковских портфелях удельного веса инструмен­тов центрального банка (используемых для абсорбирования ликвид­ности) может быть в дальнейшем полностью нивелирован кредитной экспансией банков и ухудшением качества их кредитных портфелей (вызванным повышением риска невозврата кредитов и неадекватной оценкой кредитных проектов), а также ростом курсовых рисков, свя­занных с иностранными заимствованиями.

В-пятых, проведение курсовой политики, направленной на под­держание стабильности валютного курса в условиях масштабного притока капитала, приводит к повышению рисков центрального бан­ка. Последний, руководствуясь общепринятыми принципами управ­ления золотовалютными резервами, неизбежно сталкивается с проб­лемой несоответствия растущего портфеля резервных активов и порт­феля пассивов (в котором повышается доля инструментов абсорби­рования ликвидности) как по срочности (в портфеле пассивов пре­обладают преимущественно краткосрочные инструменты), гак и по доходности (инструменты абсорбирования ликвидности, используемыена национальных рынках, имеют относительно более высокую доходность по сравнению с наиболее надежными финансовыми ин­струментами международного рынка).

В целом экономисты признают, что увеличение числа стран, стремящихся обеспечить конвертируемость своих валют, в том числе по капитальным операциям, является объективным процессом, обуслов­ленным потребностью в расширении сферы выгодного приложения накопленного в развитых странах «избыточного» капитала при сравнительно низких производственных издержках в странах с развивающи­мися рынками. Имеете с тем современный мировой опыт введения конвертируемости валют свидетельствует о том, что большинство государств не имея возможности эффективно использовать капитал или установить контроль за его движением, продолжают оставаться на позициях частичной обратимости, проводя общую линию на постепен­на» либерализацию валютного законодательства. При этом до сих пор не решены наиболее острые проблемы защиты национальной эко­номики от избыточного притока иностранного капитала.

В данных условиях представители денежных властей развиваю­щихся стран и стран с переходной экономикой сталкиваются с нелег­ким выбором: сохранять дополнительные конкурентные преимуще­ства национальной экономики за счет искусственного удешевления внутренних факторов производства через механизм заниженного об­менного курса (допуская тем самым перекосы в отраслевой структуре экономики) или дать возможность сформироваться рыночному об­менному курсу в соответствии с основными макроэкономическими показателями (это может привести к частичному изменению модели интеграции национального хозяйства в систему мирохозяйственных связей) Такой выбор может быть сделан уже в ближайшем будущем пол влиянием груза накопившихся проблем на развивающихся рын­кахи усиливающегося давления США на своих торговых партнеров в направлении повышения курсов их валют относительно доллара.

3.4.4 Опыт перехода к конвертируемости рубля.

Наиболее значимым шагом на пути к полной конвертируемости национальной валюты в России стали вступление страны в 1992 г. в МВФ и присоединение к Ст. XIV'Статей Соглашения МВФ, пре­дусматривающей устранение множественности обменных курсов на­циональной валюты. В 1996 г. Россия присоединилась и кСт. VIII, взяв на себя обязательство по недопущению введения ограничений на обмен валюты для осуществления текущих внешнеэкономичес­ких операций. Последующее развитие событий на российском фи­нансовом рынке заставляло денежные власти в зависимости от ситу­ации как ужесточать, так и смягчать валютные ограничения, сохра­няя общую направленность политики на дальнейшую валютную ли­берализацию. С учетом массового бегства капитала в начале 1990-х iодой основным объектом валютных ограничений оставались опера­ции, связанные с его движением.

Новая экономическая ситуация в России (существенное увеличе­ние сальдо счета текущих операций, стабильность валютного курса, возможный  приток инвестиций, постепенное снятие ограничений для .чти их операций, сопряженных сдвижением капитала) обусловливает актуальность опенки последствий дальнейшей валютной либерализации и перехода к полной конвертируемости рубля. В отличие от ряда других стран с переходной экономикой дополнительные угрозы для России при переходе к полной конвертируемости определяются как потенциальной нестабильностью счета текущих операций платежного баланса, обусловленной сильной зависимостью от конъюнктуры мирового рынка углеводородного сырья, так и притоком или оттоком капитала, вероятность и масштабы которого могут значительно возра­сти при снятии ограничений на куплю-продажу иностранной валюты для осуществления капитальных операций.

Во-первых, сохранение структурных диспропорций в российской экономике с перекосом в сторону экспортного сырьевого сектора по­вышает вероятность колебаний величины сальдо счета текущих опе­раций, задержек при репатриации и продаже экспортной выручки, что предопределяет перманентную угрозу давления на обменный курс. Сильная зависимость государственного бюджета, инвестиционной и социальной сфер от финансового положения экспортного сектора эко­номики, то есть от международной конъюнктуры основных товаров российского экспорта, создает риск общего ухудшения состояния на­циональной финансовой системы.

Во-вторых, экономике России с учетом недостаточной авторитетности денежных властей, традиционной моновалютной ориентации курсовой политики и высокой степени долларизации при полномасштабной либерализации валютного законодательства по-прежнему будут  присущи значительные риски массового оттока капитала в случае ухудшения экономической и социально-политической ситуации в стране. Дополнительную угрозу представляет активизация вывоза капи­тала крупными корпорациями, стремящимися к созданию транснацио­нальной структуры производства.

В-третьих, не менее вероятна и угроза резкого увеличения прито­ка капитала в страну вследствие сохраняющейся высокой инвестици­онной привлекательности экспортно-ориентированных производств, а также предстоящей продажи государственных пакетов акций ряда предприятий. Тем не менее, очевидно, что при невысокой рентабель­ности отечественных предприятий обрабатывающей промышленности, низком качестве рабочей силы, сильной изношенности оборудования возможный приток капитала может носить главным образом кратко­срочный характер, а его основная часть будет сконцентрирована на финансовых рынках, которые характеризуются повышенной мобильностью и сравнительно невысоким уровнем риской.

В-четвертых, деструктивная роль масштабного притока капитала может быть существенно усилена вследствие относительной неразвитости отечественных финансовых рынков и недостаточной  эффективностиинструментов денежно-кредитного регулирования. Такой мри ток капитала с высокой степенью вероятности не сможет быть стерилизован  инструментами Банка России и будет оказывать давление на процентную ставку, стимулируя рост совокупного спроса и повыше­ние темпов инфляции.

В-пятых, ввиду крайне низкого уровня монетизации отечествен­ной экономики масштабный приток иностранного капитала способен переполнить каналы денежного обращения и существенно исказить воспроизводственную структуру отечественной экономики.

При введении полной конвертируемости национальной валюты важен фактор создания устойчивого спроса на нее во внешнеэконо­мическом обороте. Отсутствие традиции использования националь­ной валюты во внешнеторговых сделках и недостаточное доверие к денежным властям эмитента даже в случае устойчивого ее курса способны свести на нет все потенциальные выгоды от введения пол­ной конвертируемости национальной валюты. Фактически введение конвертируемости будет означать создание условий для расширения сферы ее использования в качестве средства платежа, но в отноше­ниифункции меры стоимости и сохранения богатства предпочтение будет отдано другим конвертируемым валютам.

На основе проведенного анализа можно сделать вывод о том, что: переход к полной конвертируемости национальной валюты закономе­рен с точки зрения более глубокой интеграции отдельной страны в сип ему мирохозяйственных связей, но его последствия неоднознач­ны лишь при создании важных экономических предпосылок и прежде всего обеспечении устойчивости и сбалансированности экономичес­кой ситуации в стране, занятии заметного места в международном раз­делении труда переход к полной конвертируемости способен принес­ти ряд преимуществ. Однако для стран с зависимым типом экономи­ческого развития он может иметь негативные последствия. Нерешен­ность проблем, связанных с нейтрализацией эффектов «волн» прито­ка и оттока капитала, предопределяет сохранение тех или иных ва­лютных ограничений в большинстве развивающихся стран, а процесс перехода к полной конвертируемости национальной валюты обычно имеет эволюционный, поэтапный характер и обусловлен формирова­нием соответствующих экономических предпосылок.    продолжение
--PAGE_BREAK--