Преподавание рисования в специальных заведениях для мальчиков

«Преподавание рисования в специальных заведениях для мальчиков (Царскосельский лицей, МГУ)» Выполнила: Жукова В.Ю. Проверила: Коханик Н.А. Орел – 2006 Страницы истории Царскосельского лицея В системе высшего профессионального образования России особое место занимал Императорский лицей. Это высшее учебное заведение было открыто 19 октября 1811 г. недалеко от столицы

в Царском Селе с целью подготовки дворянских детей для государственной службы. Инициатива создания привилегированного вуза принадлежала министру народного просвещения А.К. Разумовскому и товарищу (заместителю) министра юстиции М.М. Сперанскому. Утвержденное императором Александром I постановление о Лицее (от 12 августа 1810 г.) уравнивало его в правах и преимуществах с российскими

университетами. На учебу принимались физически здоровые мальчики в возрасте 10-12 лет после предварительных испытаний в начальных знаниях по русскому, французскому и немецкому языкам, арифметике, физике, географии и истории. Обучение было рассчитано на 6 лет и состояло из двух курсов по 3 года в каждом. Первый курс назывался начальным и включал в себя следующие предметы: грамматическое изучение языков (российского, латинского, французского и немецкого), науки нравственные (закон

Божий, философия и основы логики), науки математические и физические (арифметика, геометрия, тригонометрия, алгебра и физика), науки исторические (история российская, история иностранная, география и хронология), первоначальные основания изящных письмен (избранные места из лучших писателей и правила риторики), изящные искусства и гимнастические упражнения (рисование, чистописание, танцы, фехтование, верховая езда, плавание). Второй курс (окончательный) охватывал следующие разделы: науки нравственные, физические,

математические, исторические, словесность, изящные искусства и гимнастические упражнения. В течение всего курса воспитанникам давали представление о гражданской архитектуре. Внутреннее управление в Лицее осуществлял директор, кандидатуру которого утверждал император. Первым директором был статский советник В.Ф. Малиновский, выпускник Московского университета. В случае отсутствия директора в

Лицее его обязанности по поручению министра просвещения выполнял один из профессоров. Директор был обязан постоянно проживать в здании Лицея и находиться в курсе всех важных дел. На нем лежала персональная ответственность за каждого воспитанника. Учебно-воспитательный процесс в Царскосельском лицее организовали директор, семь профессоров, два адъютанта, один священник – преподаватель закона Божьего, шесть учителей изящных искусств и гимнастических упражнений,

три надзирателя и три гувернера. Кроме того в штате Лицея находились врач, бухгалтер, два парикмахера, швейцар, пять писцов, несколько сторожей, кухарок, прачек и других вспомогательных работников. Выпускники Лицея свободно читали в подлинниках произведения Цицерона, Виргилия и других мировых классиков. Профессор Кошанский поддерживал у лицеистов стремление к творчеству,

он поощрял их первые шаги на литературном поприще. Профессором нравственных наук был А.П. Куницын, выпускник Петербургского педагогического института. Он читал логику, психологию, нравственность, различные отрасли права, политическую экономию и финансы. Профессор Куницын был в числе лучших преподавателей своего времени. В стихотворении «19 октября» А.С. Пушкин посвятил ему такие строки:

Куницыну дань сердца и вина! Он создал нас, он воспитал наш пламень, Поставлен им краеугольный камень, Им чистая лампада возжена… Професорско-преподавательский состав был свободен в выборе методов работы. Однако при этом строго соблюдался главный принцип обучения – лицеисты не должны были находиться в праздном состоянии. В постановлении о Лицее указывалось: «Главное правило доброй методы или способа учения состоит

в том, чтобы не затемнять ум детей пространственными изъяснениями, но возбуждать собственное его действие». Преподавателям запрещалось диктовать новый материал учебных предметов. Они должны были вести занятия так, чтобы никто из воспитанников не отставал в учебе. На менее подготовленных учеников педагоги обращали особое внимание, а также занимались с ними дополнительно. Все уроки, особенно в первые месяцы обучения, сопровождались отчетами учащихся в устной или письменной

форме. Профессора, адъютанты и учителя не переходили к отработке нового материала, пока все лицеисты не усвоили предыдущий. Лицеисты с большим интересом занимались изящными искусствами и гимнастическими упражнениями. Чистописание преподавал учитель Ф.П. Калинич, рисование – С.Г. Чириков, а музыку и пение – Ф.Б. Гальтенгоф. Уроки танцев давали И.И. Эбергардт и другие иностранцы, специально приглашенные в

Лицей. Учителем фехтования в период с 1812 по 1824 гг. был также иностранец Вальвиль. Царскосельский лицей являлся закрытым вузом, а его воспитанники находились на полном пансионе. Выезд из Лицея во время учебного года запрещался. Все лицеисты подчинялись строгому распорядку дня, за которым наблюдали директор, штатные надзиратели и преподаватели. В 6 часов объявлялся общий подъем, затем воспитанники шли на утреннюю молитву, после

чего повторяли задания своих преподавателей. С 8 до 9 часов проводился урок в классах, а с 10 до 11 – завтрак и прогулка в парке. С 11 до 12 часов в Лицее предусматривался второй урок в классах, а с 13 – обед и короткий перерыв. В 14 часов у лицеистов начинались занятия по чистописанию и рисованию, с 15 до 17 – уроки в классах. В зависимости от времени года, состояния погоды и прочих условий. Конференция Лицея (орган коллегиального руководства) могла корректировать режим учебы и отдыха.

Продуманный распорядок дня способствовал ускоренному развитию лицеистов, которые к 16-18 годам становились физически крепкими, закаленными, трудолюбивыми, нравственно здоровыми людьми. Отличительной особенностью Царскосельского лицея являлась единая форма одежды. Мундир Лицея состоял из однобортного кафтана темно-синего сукна со стоячим воротником из красного сукна и такими же обшлагами, с золотым и серебряным шитьем.

Пуговицы были гладкие, позолоченные, подкладка синяя. Камзол и нижнее платье – белые суконные. У директора Лицея – полное шитье на воротнике, обшлагах и клапанах. У прочих чинов – шитье на воротнике и обшлагах или на одном воротнике полагалось сообразно должности, начиная с IX класса. Воспитанники носили с каждой стороны воротника по две петлицы: младшего возраста

шитые серебром, а старшего – золотом. На каждого лицеиста полагался классный стол (конторка), комод и железная полированная с медными украшениями кровать, обтянутая парусиной. На ней был матрац с бумазейным одеялом и полупуховой подушкой. Принадлежность постели составляли ночной колпак и туфли. Огромное значение в жизни Царскосельского лицея имела его библиотека, созданная в 1811 г.

Заведовал ею штатный библиотекарь, который должен был закупать необходимые для учебного процесса книги и пособия, выписывать газеты и журналы, следить за их сохранностью и выдавать читателям. Неослабное внимание уделялось религиозному воспитанию юношей, организатором которого являлся пресвитер Н.В. Музовский. Кроме плановых занятий по закону Божьему, воспитанники самостоятельно читали Библию. С 1819 г. каждое утро в Лицее начиналось с чтения одной из глав

Нового Завета. Эти чтения преподаватели проводили в своих классах, причем педагоги-иностранцы имели право читать священные тексты на французском или немецком языках. По воскресным и праздничным дням лицеисты присутствовали на богослужениях. Все ученики обучались духовному пению и делали это с большим старанием. Все полугодовые характеристик зачитывались и обсуждались на заседаниях

Конференции Царскосельского лицея. Кроме того на заседаниях рассматривались следующие вопросы: избрание наставников молодежи, совершенствование системы преподавания, распределение учебного времени по курсам, анализ поступающих документов и проведение испытаний воспитанников. В состав Конференции Лицея входили все его профессора, а возглавлял ее директор. Из числа профессоров избирался конференц-секретарь, который вел журнал заседаний, а в отсутствие директора

исполнял обязанности председателя. Важно отметить, что полугодовые испытания воспитанников Лицея Конференция проводила в отсутствии директора и приглашенных лиц. Обычно бывали министр народного просвещения или его товарищ, крупные сановники, известные ученые, литераторы, поэты, дипломаты, военачальники. Испытания по различным предметам обучения носили, как правило, состязательный характер, а их результаты оценивались по 12-бальной шкале.

Уже при первом наборе воспитанников в Царскосельский лицей было очевидно, что уровень подготовки юношей существенно различался. Требовались значительные усилия профессоров и преподавателей для дополнительных занятий по отдельным предметам с теми лицеистами, которые отставали в усвоении учебной программы. Чтобы поступающие в Лицей имели примерно одинаковый общеобразовательный уровень, необходимо было открыть подготовительное учебное заведение. Еще в 1812 г. граф

А.К. Разумовский при очередном докладе императору Александру I высказал мысль об основании Благородного лицейского пансиона. Эта идея министра народного просвещения нашла поддержку у монарха, однако война с Францией отодвинула ее реализацию. Только в декабре 1813 г. было объявлено постановление о Благородном лицейском пансионе в городе Царское Село.

В постановлении указывалось, что цель сего заведения двояка: а) устроение в нем рассадника собственно для Царскосельского лицея, и б) доставление нового способа дворянству для приличного званию сему воспитания». Пансион подчинялся непосредственно министру народного просвещения, а для каждодневного руководства деятельностью его из числа наиболее опытных профессоров Лицея утверждался директор с большими полномочиями.

Штат Благородного лицейского пансиона первоначально был рассчитан на 150 детей дворянского происхождения. Полный курс обучения в Пансионе определялся в 9 лет. В младший класс принимались дети в возрасте 8-10, а в средний класс – 10-13 лет. В Благородный лицейский пансион могли поступать дети российских подданных. Пансион был открыт 27 января 1814 г. в населенном пункте

София (недалеко от Царского Села) рядом с дворцом великого князя цесаревича Константина Павловича. И в последующие годы внимание императора и высших сановников к Лицею не ослабевало. Из года в год на нужды воспитанников, профессоров и чиновников выделялись все большие суммы. Лицеисты получали новые льготы и привилегии: похвальные листы и подарки за успехи в учебе, занесение имен лучших на мраморные доски почета, разрешение воспитанникам 4-го класса носить маленькие шпаги,

увеличение денежного пособия при выпуске и др. Император Николай I 6 ноября 1843 г. подписал Указ «О введении Царскосельского лицея в общее устройство гражданских учебных заведений». Это означало перевод вуза под непосредственный надзор монарха, перемещение его из Царского Села в Санкт-Петербург (в здание Александровского сиротского дома) и переименование в

Императорский Александровский лицей. Начались существенные преобразования в организационной, кадровой и учебно-воспитательной сферах, которые превратили Лицей в элитный вуз мирового класса. Академия Художеств Черты, отмеченные в проекте Московского университета, нашли свое выражение в проекте Академии Художеств, выросшей на базе специального художественного класса

Московского университета, созданного вскоре после его основания. В 1758 году художественный класс был преобразован в Академию Художеств и переведен в Петербург. В представлении об ее учреждении указывалось, что в то время, как «науки в Москве приняли свое начало и там ожидается желанная польза от их успехов», с развитием художеств обстоит значительно хуже. Как на причину этого указывалось на то, что большинство иностранцев

«за некоторые посредственные знания получая великие деньги, обогатясь возвращаются не оставя по сие время ни одного русского ни в каком художестве, который бы что (нибудь) умел делать». Наилучшим выходом из создавшегося положения являлось, по мнению «Представления», учреждение специальной Академии Художеств, для чего «можно некоторое число взять способных из университета учеников, которые уже и определены учиться языкам и наукам принадлежащим художествам».

Но у Академии Художеств с самого момента ее рождения была черта, сближавшая ее с университетом: демократический состав учащихся. Дети солдат, крестьян, матросов, ремесленников составляли основную массу обучавшихся в академии. В числе ее воспитанников и преподавателей в XVIII веке были крепостные: Козлов, Соколов, Шибанов; дети солдат: Щедрин, Иванов, Матвеев, Мартынов, Антропов; дети ремесленников:

Козловский, Щукин, сын сторожа Алексеев, сын скотника Гордеев, сын черносошного крестьянина Федот Шубин и т. д. Демократический состав учащихся и части преподавателей был одной из причин, способствовавших сохранению и укреплению тенденций народного искусства в живописи, скульптуре и архитектуре. Академия Художеств и Московский университет продолжали быть очень тесно связаны вплоть до назначения

президентом академии в 1763 году Бецкого. В протоколе университетской конференции от 22 апреля 1760 года значится: «Еще троих отправили в Академию Художеств тех, кто является в искусстве наиболее способными». Еще в конце 1761 г. в списке архитекторов, поданном в Сенат, значится: «при Московском университете и того университете в Петербурге при Академии Художеств — 1) архитектор Кокоринов

Алексей 2) помощник Баженов Василий . 3) ученик Федор Яковлев ». Архив Академии Художеств показывает, что и после ее формального отделения целый ряд вопросов, относящихся к Московскому университету, решался в Академии Художеств, и наоборот. Тесно они были связаны и в финансовом отношении. В число почетных членов Академии Художеств был избран и

Ломоносов. Правда, в первую очередь Шувалов провел избрание почетными членами представителей знати, не имевших никакого отношения к искусству. В наброске речи на открытии Академии Художеств Ломоносов высказывал свои заветные мысли о русской национальной культуре и задачах русских художников. Он отмечал, что деятельность многих иностранных художников, работающих в России, не способствует развитию русского искусства. «Не изображаю здесь препятствий происходивших от

зависти учивших и от опасения, чтобы искусство их в России не размножилось, не унизилась бы их плата и приобретения бы их не умалились», — писал он. Отмечая, что в академии имеются только русские ученики, Ломоносов особенно подчеркивал их демократический состав. Он показывал им задачи, которые стояли перед русскими архитекторами, скульпторами и художниками.

Предостерегая их от слепого копирования образцов западноевропейского искусства, от увлечения мифологическими сюжетами, которое довело «едва уже не до отвращения», Ломоносов призывал их «оживить металл и камень», и «показать древнюю славу праотцев наших», и создать образы «героев и героинь Российских в благодарность заслуг их к отечеству». Он высказывал твердую уверенность, что «сыны Российские» смогут «представить пред очами просвещенной

Европы проницательное остроумие, твердое рассуждение, и ко всем искусствам особливую способность нашего народа».