Восточный кризис 1872 –1878 гг.

1. Назревание политического кризиса на Балканах. К началу 70-х годов XIX в. значительная часть Балканского полуострова находилась ещё под властью турок. В их руках были Болгария, Македония, Босния, Герцеговина, Албания, Эпир, Фессалия. Лишь Греция официально являлась независимым государством. Сербия и Румыния признавали сюзеренитет турецкого султана и платили ему дань.

Черногория фактически завоевала самостоятельность, но не имела юридического статуса независимого государства. Освобождение от турецкой оккупации, образование независимых национальных государств являлось самой насущной и первоочередной задачей балканских народов. Вместе с тем, вопрос о ликвидации господства Турции на Балканах и, следовательно, о судьбе всех, большей частью европейских, владений

Османской империи составлял одну из наиболее острых проблем международной политики. Антитурецкое восстание на Крите (1866 – 1869) послужило новым толчком к усилению национально-освободительного движения на Балканах. В 1870 г. после длительной и упорной борьбы болгары добились церковной независимости. Турецкое правительство издало фирман о создании самостоятельной болгарской экзархии – автономной церковной области, признающей верховную власть константинопольского патриархата.

Сербское княжество. За время правления князя Михаила Обреновича (1860 –1868) Сербское княжество добилось некоторых успехов на внешнеполитическом поприще. Обренович стремился создать в центре Балканского полуострова сильное во всех отношениях Сербское государство и на этой основе в союзе с другими балканскими народами начать освободительную войну против Османской империи. Его внешнеполитическая программа предусматривала создание великой

Сербии во главе с династией Обреновичей. В начале 1867 г воспользовавшись благоприятной международной обстановкой (поражение Австрии в войне с Пруссией в 1866 г. и Критское восстание) и дипломатической помощью России и Австрии, сербское правительство мирным путем добилось ликвидации четырех турецких крепостей и их гарнизонов на территории Сербии, включая Белградскую крепость.

Одновременно происходило создание Балканского союза в качестве главного орудия в освободительной борьбе балканских народов против Османской империи. В 1866 г. был заключен военный союз с Черногорией, а через год подписано военное соглашение с Грецией. В начале 1868 г. был заключен договор с Румынией, обеспечивавший беспрепятственный провоз оружия из России в Сербию. Балканский союз был создан, но не проявил себя в действии из-за смены политического

курса князем Михаилом. Активная внешняя политика Сербии привела к резкому обострению отношений с Турцией. Широкое недовольство назревало и в самой стране. Оно было вызвано реакционной внутренней политикой правительства и тяготами непомерных военных расходов, ложившихся на плечи сербских крестьян. В стране возник заговор, в результате которого князь Михаил Обренович в мае 1868 г. был убит. Сербский престол остался без прямого наследника.

Возникший на этой почве серьезный внутренний кризис был разрешен благодаря вмешательству армии, провозгласившей новым князем племянника Михаила, несовершеннолетнего Милана Обреновича (1868 – 1889). В период правления регентского совета у власти находились правые либералы. Их политическое кредо нашло свое выражение в разработанном ими проекте новой конституции, которая была принята сербской Народной скупщиной в 1869 г. Новая конституция провозглашала

Сербию наследственной монархией с народным представительством. Законодательную власть делили между собой князь и скупщина, четверть депутатов которой не избиралась, а назначалась князем. Новая конституция и другие половинчатые реформы, введенные либералами, оказались явно недостаточными, чтобы упрочить внутреннее и внешнеполитическое положение Сербии. Под влиянием революционно – демократической пропаганды скупщина перестала быть послушным орудием

князя и правительства. Князь призвал к власти консерваторов и вынужден был прибегнуть к роспуску скупщины. Влияние сербского княжества среди народов Балканского полуострова упало. Балканский союз распался. В таком положении застало Сербию начало восточного кризиса. Румынское княжество. По конституции 1866 г. Кароль (Карл Гогенцоллер) обладал большой властью: созывал и распускал двухпалатный

парламент, утверждал законы, назначал и смещал министров и высших государственных чиновников, являлся верховным главнокомандующим армии. Основной закон государства надежно охранял интересы землевладельцев. До середины 70-х годов крупные землевладельцы оказывали решающее влияние на государственные дела. В 1871 г. князь призвал к власти правительство «твердой руки», составленное из представителей консервативной партии. Оно жестоко подавляло все проявления недовольства крестьян и первые выступления неорганизованных

рабочих. Опасаясь обострения социальных противоречий в стране, правительство консерваторов придерживалось политики нейтралитета по отношению к разразившемуся в 1875 г. восточному кризису. В Румынии очень сильным было экономическое и политическое влияние Германии и Австро-Венгрии. Государственный долг страны к середине 70-х гг. XIX в. в 5 раз превышал годовой бюджет государства.

Черногория. Установление светской власти в Черногории в 1852 г. способствовало ускорению процесса консолидации разрозненных племен в единый государственный механизм. Черногорский князь Николай (1860 – 1918) поддерживал национально – освободительную борьбу южнославянских народов, особенно в соседней Герцеговине, где ее длительное время возглавлял воевода Лука Вукалович. Ослабленная нашествием турецких войск в 1862 г

Черногория пошла на сближение с Сербией. В 1866 г. был подписан сербско-черногорский договор, согласно которому в случае успеха Балканского союза князь Николай был готов отречься от престола в пользу сербской династии Обреновичей. Соперничество двух династий, сербской и черногорской, за право быть во главе объединительного движения сербского народа на время прекратилось. Это оказало положительное воздействие на освободительную борьбу югославянских народов. Хорваты, словенцы и воеводинские сербы.

Поражение Австрии в войне с Пруссией имело серьезные политические последствия. Венский двор вынужден был пойти на соглашение с господствующими классами Венгрии, чтобы спасти империю от развала. В 1867 г. Австрийская империя была преобразована в двуединую монархию – Австро-Венгрию. Югославянские земли, входившие в ее состав, были поделены:

Хорватия и Воеводина были подчинены Венгрии, а Словения, Истрия и большая часть Далмации – Австрии. С большим трудом венгерским правящим кругам удалось добиться выгодного им договора с Хорватией. По хорвато-венгерскому соглашению 1868 г. взамен полного экономического и политического подчинения Венгрии Хорватия получала весьма ограниченную внутреннюю автономию в области управления, просвещения, судопроизводства и родного языка.

Это вызвало серьезное недовольство в Хорватии. Движение против соглашения возглавила Партия права, выражавшая интересы радикальной мелкой буржуазии. В октябре 1871 г. один из ее лидеров – Е. Кватерник поднял восстание с целью освобождения страны от австро-венгерского господства. Происходившее без участия широких народных масс восстание было быстро подавлено властями. Политика мадьяризации и экономического гнета привела к усилению массового национального

движения. Полное господство австрийской буржуазии в Словении и утрата последней надежды на автономию в условиях дуализма обусловили рост национальной борьбы среди широких трудящихся масс и на крайнем северо-западе Балканского полуострова. На массовых народных собраниях (таборах) трудовое население деревень и городов выступало с требованием объединения словенских земель, за языковое равноправие и уменьшение налогов.

Движение протеста против венгерского гнета в Воеводине в конце 60-х – 70-х гг. XIX в. возглавила либеральная партия под руководством С. Милетича. Его газета «Застава» («Знамя») всемерно поддерживала освободительную борьбу южнославянских народов и являлась своеобразным общебалканским печатным органом. Боснийцы и герцеговинцы. Босния и Герцеговина принадлежали к числу наиболее отсталых провинций

Османской империи. Феодальная система в силу специфики исторически сложившихся социально-экономических отношений в этих окраинных землях империи приобрела здесь особенно нетерпимые архаические формы. Так называемая кметчина (аренда земли у помещиков) являлась одной из форм крепостной зависимости, отягощенной национальными и религиозными противоречиями. В 60-х – начале 70-х гг. XIX в. социальные, национальные и религиозные противоречия в

Боснии и Герцеговине обострились до предела. И не случайно, что именно здесь вспыхнула первая искра вооруженной борьбы, от которой загорелся общебалканский пожар, именуемый великим восточным кризисом, в ходе разрешения которого возник ряд независимых государств на Балканах. 2. Вмешательство великих держав. В 1875 г. обостряется одна из кардинальных проблем международной политики – восточный, или, лучше сказать, ближневосточный вопрос.

То был «вопрос о сохранении турецкого владычества в славянских, греческих и албанских областях, а также и спор об обладании входом в Черное море». В середине 70-х годов турецкий гнет вызвал очередной взрыв национального протеста. Начался новый политический кризис Турецкой империи, продолжавшийся около трех лет – до 1878 г. Летом 1875 г. в славянских областях на крайнем Северо-

Западе Османской империи, сначала в Герцеговине, а затем и в Боснии произошло восстание христианского населения, крестьянского в своем большинстве, против феодально-абсолютистского и национально-религиозного гнета султанской Турции. Повстанцы боролись за национальную самостоятельность. Они требовали землю, находившуюся в руках мусульманского дворянства.

Восстание встретило горячее сочувствие в Сербии и Черногории. Однако исход борьбы балканских народов зависел не только от их собственных усилий, но и от международной обстановки, от столкновения интересов крупных европейских держав в так называемом восточном вопросе. К числу таких государств в первую очередь относились Англия, Австро-Венгрия и Россия. Английская дипломатия по-прежнему выступала защитницей целостности

Османской империи, но это традиционное средство противодействия внешнеполитическим планам России служило также прикрытием собственных английских планов территориальной экспансии на Ближнем Востоке. Южнославянское национальное движение было направлено в первую очередь против Турции. Но оно представляло опасность и для Австро-Венгрии. Под скипетром Габсбургов жило несколько миллионов южных славян.

Каждый успех в деле национального освобождения южного славянства от гнета Турции означал приближение того дня, когда должно было свершиться освобождение угнетенных народов Австро-Венгрии. Господствуя над обширными территориями со славянским и румынским населением, австрийская буржуазия и венгерские помещики в случае торжества славянского дела рисковали потерять большую часть своих земель, рынков, богатства и власти. Массовое движение народов, подрывавшее империю султанов, было

одним из проявлений буржуазной революции и борьбы против феодализма. Оно вызывало вмешательство великих держав и активную деятельность их дипломатии. Цели держав были различны. Чтобы предотвратить освобождение славянских народов славянских народов, австро-венгерское правительство под влиянием австрийской буржуазии и мадьярского дворянства стремилось поддержать целостность Османской империи и тормозить освобождение из-под ее ига как южных славян, так

и румын. Напротив, Россия покровительствовала славянскому национальному движению. Реальная основа этой политики заключалась в том, что русское правительство усматривало в славянах союзников против Османской империи и Австро-Венгрии. Эти два многонациональных государства были поработителями южного славянства. Но они же были и противниками России в борьбе за господство на Ближнем Востоке и особенно на Балканском полуострове.

Русское влияние на Балканах являлось важнейшим препятствием для успеха австрийско-мадьярской экспансии в этом районе. Оно же было главной угрозой для обветшалой власти султанов. Важнейшие интересы царского правительства на Ближнем Востоке сосредотачивались на вопросе о проливах. В эту эпоху Босфор и Дарданеллы имели крупнейшее значение для всего юга

России. Через них проходил единственный выход для всей морской торговли Южной России и через них же мог проникнуть к южнорусскому побережью вражеский военный флот – по примеру того, как это и произошло во время Крымской войны. Если бы Османская империя развалилась, проливы лишились бы своего векового хозяина – ослабевшего и поэтому ставшего для царской России безопасным. Кто стал бы новым повелителем этого ключевого стратегического

пункта и важнейшего торгового пути? Претендентом на господство в проливах была Англия, стремившаяся к преобладающему влиянию в Османской империи на проходивших через ее земли путях из Европы в Индию. Главным соперником Англии выступала сама царская Россия. Каждый из претендентов стремился к тому, чтобы утвердить в проливах свое господство и не позволить сделать это своему противнику. Достигнуть этих целей можно было либо путем прямого захвата проливов,

либо же посредством сделки с султаном, на многое готовым в критическую минуту ради сохранения власти или ее подобия. Примеры такого решения давали Ункиар-Искелесский договор или же руководящее положение, занятое Англией в Константинополе в период Крымской войны. Преобладающее влияние на Балканах обеспечивало стратегически господство над европейским побережьем проливов

или, по крайней мере, давало возможность держать их под угрозой и, следовательно, под некоторым контролем. Ввиду этого царская Россия не намеревалась допустить господства на Балканах Австро-Венгрии или Англии, а те в свою очередь не желали утверждения там преобладающего влияния России. Но если Австро-Венгрия противилась освобождению славян от турок из опасения прецедента для собственных славянских подданных, то Россия поддерживала славянские народы в их борьбе за освобождение.

Степень поддержки, правда, изменялась. Ее интенсивность в немалой мере зависела от изменений в позиции Турции и атмосферы русско-турецких отношений. Для Австро-Венгрии значение Балканского полуострова было иное, чем для России. Для ее господствующих классов было не столь важно, что Балканы составляют подступы к проливам и к турецкой столице.

В первую очередь влияние там было необходимо для обуздания национально-освободительного движения, а затем ввиду возраставшего значения рынка Балканских стран для австрийской промышленности. Имелась также разница в характере балканских интересов между различными господствующими классами Австро-Венгрии. Борясь против славянской свободы и русского влияния на Балканах, мадьярское дворянство не особенно стремилось в те времена к прямому присоединению балканских

областей. Главную свою задачу на Балканском полуострове мадьярское дворянство усматривало в удушении национально-освободительных движений. Что касается австрийской буржуазии, то она разделяла с мадьярскими помещиками ненависть к славянам и страх перед ростом удельного веса славян внутри двуединого австро-венгерского государства. Но, с другой стороны, австрийский капитал вступил на путь экспансии на Балканах. Едва ли не главным средством проникновения туда в начале 70-х годов являлось для него получение

железнодорожных концессий и строительство железных дорог – прежде всего, большой магистрали к турецкой столице. В наибольшей экономической зависимости от Австро-Венгрии из всех Балканских стран в 70-х годах находилась Сербия. Преобладающая часть сербского экспорта шла либо в Австро-Венгрию, либо же через австро-венгерские порты.

Своего выхода к морю Сербия не имела. Для воздействия на Сербию Австро-Венгрия располагала сильными средствами давления: как строить железную дорогу к Эгейскому морю, на Салоники? Через Боснию или же через Белград? То или иное решение многих подобных вопросов имело для маленькой Сербии жизненное значение. Помощи против австро-венгерского засилья сербское правительство искало у

России. Когда началось герцеговинское восстание, министр иностранных дел Австро-Венгрии Дьюла Андраши заявил «Высокой Порте» - так именовалось правительство Османской империи что рассматривает эти беспорядки как внутреннее турецкое дело, поэтому он не намерен ни вмешиваться в него, ни чем-нибудь стеснять военные мероприятия турок против повстанцев. Однако удержаться на этой позиции Андраши не удалось.

В Австрии имелись влиятельные элементы, которые рассчитывали иначе решить южнославянский вопрос: они были намерены включить южнославянские области западной половины Балкан в состав габсбургского государства, начав с захвата Боснии и Герцеговины. Таким образом, наряду с Австрией и Венгрией эти области вошли бы как третья составная часть в монархию

Габсбургов. Из двуединой монархии Австро-Венгрия превратилась бы в триединое государство. Замена дуализма триализмом должна была ослабить в империи влияние мадьяр. Сторонники этой программы, в отличие от венгров и немцев, готовы были согласиться на то, чтобы восточную часть Балкан получила Россия. С ней они рекомендовали заключить сделку. На такой точке зрения стояли военные, клерикальные и феодальные круги австрийской половины империи.

Императору Австро-Венгрии Францу–Иосифу очень хотелось хотя бы чем-нибудь компенсировать себя за потери, понесенные в Италии и Германии, поэтому он с большим сочувствием воспринимал идеи аннексии. Политики, проповедовавшие эти идеи, энергично поощряли национально-освободительные движения в Боснии и Герцеговине. Германское правительство, готовившее в это время союз с Австро-Венгрией, также поддерживало ее экспансионистские устремления на

Балканах. Вместе с тем, оно подталкивало против Турции и Россию, т.к. рассчитывало, что если Россия сосредоточит свое внимание на Балканах, а также в Закавказье, и если, как выразился Бисмарк, «русский паровоз выпустит свои пары где-нибудь подальше от германской границы», то Германия получит свободу рук по отношению к Франции.

Впрочем, восточный кризис представлял для Бисмарка и некоторую опасность. Она заключалась в возможности австро-русской войны. Бисмарк очень хотел русско-турецкой, а еще больше англо-русской войны, но он боялся полного разрыва между Россией и Австрией. Это заставило бы его произвести выбор между ними. Принять сторону России или просто соблюдать нейтралитет

Бисмарк считал невозможным. В этом случае Австро-Венгрия, как слабейшая сторона, либо была бы разбита, либо пошла бы на полную капитуляцию перед Россией. В, обоих случаях это означало бы усиление России, которое никак не удовлетворяло Бисмарка. С другой стороны, ему не хотелось и стать на сторону Австрии против России. Он был твердо убежден, что русско-германская война неизбежно осложнится вмешательством

Франции и превратится в тяжелую войну на два фронта. Бисмарк упорно работал над достижением австро-русского соглашения на основе раздела Балкан на сферы влияния между Россией и Австро-Венгрией. При этом Австрия могла бы округлить свои владения, захватив Боснию, Россия же вернула бы себе Бесарабию, а заодно несколько ослабила бы свои силы войной с

Турцией. Бисмарк полагал, что Англия согласилась бы на такое решение при условии, что сама получит Египет. Подтолкнув Англию на захват Египта, Бисмарк надеялся поссорить ее с Францией. Тем самым предупреждалась возможность повторения английского вмешательства во франко-германские отношения. Так, за кулисами, Бисмарк осторожно плел сложную дипломатическую сеть. Русское правительство считало необходимым оказать помощь восставшим славянам.

Оно надеялось таким путем восстановить среди них свой престиж, подорванный поражением в крымской войне. Однако русское правительство отнюдь не желало затевать серьезный конфликт с Австро-Венгрией. Стремясь поддержать авторитет России среди славян и при этом не поссориться с Австро-Венгрией, русское правительство решило проводить вмешательство в балканские дела в контакте с австро-венгерской империи. Такая политика соответствовала принципам соглашения трех императоров –

Франца-Иосифа, Вильгельма I и Александра II (1872 г.). Совместные действия начались с того, что Австро-Венгрия, Россия и Германия с согласия трех других великих держав Европы предложили Турции направить в восставшие области международную комиссию в составе консулов шести держав в целях посредничества между турецким правительством и повстанцами.

Турция согласилась. Однако посредническая деятельность консулов не привела к примирению сторон. В русских правящих кругах, так же как и в австро-венгерских, не было единства. В них имелась группировка, тяготевшая к славянофильству и выступавшая против горчаковской политики «союза трех императоров» и соглашения с «Европой» по делам Балканского полуострова. Славянофилы, выступавшие в качестве друзей славянства, рассчитывали завершить

освобождение славянских народов с помощью России и сплотить молодые государства вокруг нее. Поддержка «славянского дела», по мысли руководящих деятелей славянофильства, должна была «объединить Россию» вокруг царского трона, иначе говоря, ослабить оппозицию царизму и быстро нараставшее под знаменем народничества революционное движение. Иную позицию в балканских делах занимала умеренно либеральная буржуазия, крупные петербургские банки и биржа. Связанные с железнодорожным грюндерством и иностранным

капиталом и заинтересованные в его привлечении в Россию, эти круги стояли в тот момент за сохранение мира и за действия на Балканах только в согласии с «Европой», что обрекало русскую дипломатию на крайнюю умеренность в смысле поддержки славянского движения. Плохое же состояние государственной казны требовало от царского правительства именно такой политики, какой желала петербургская биржа. Противники славянофильской политики были и в реакционных кругах.

В рядах русской дипломатии типичным представителем консерваторов-реакционеров был бывший начальник «Третьего отделения» посол в Лондоне граф Петр Шувалов. Славянофилы же считали своей опорой посла в Константинополе графа Игнатьева. Он щеголял «славянскими симпатиями», но его действительная политика была далека от подлинно славянофильской. Игнатьев стремился решить ближневосточные проблемы, включая вопрос о боснийско-герцеговинском

восстании, посредством сепаратного русско-турецкого соглашения. Ему мыслился русско-турецкий союз, наподобие Ункиар-Искелесского договора, как основа русского влияния в Турции и на Балканах. Именно не без воздействия Игнатьева султан издал фирман от 12 декабря 1875 г в котором возвещал реформы, включая уравнение христиан в правах с мусульманами, снижение податей и т.п

что должно было успокоить повстанцев без помощи великих держав. Эта политика также не увенчалась успехом, как и посреднические попытки консулов: повстанцы не доверяли обещаниям турецкого правительства. Царь Александр II и Горчаков, его министр иностранных дел, разделяли страх перед войной и ее возможными последствиями. Горчакову казалось, что можно что-то сделать для славян, а вместе с тем и для повышения престижа

России без риска войны, если действовать заодно с Австро-Венгрией. Андраши тоже считал необходимым кое-что все же предпринять в пользу славян, дабы предупредить вмешательство Сербии и единоличные действия России. Но если Горчаков стремился расширить размеры уступок со стороны Турции, то Андраши намерен был ограничиться самыми минимальными мероприятиями.

В конце концов, он добился от Горчакова значительного сужения первоначальной русской программы. Покровительство христианам свелось к плану административных реформ, осуществления которых державы должны были потребовать у султана. 30 декабря 1875 г. Андраши вручил правительствам всех держав, подписавшим Парижский трактат 1856 г ноту, излагавшую проект реформ в Боснии и Герцеговине. Все державы изъявили свое согласие с предложениями

Андраши. 31 января 1876 г. проект Андраши был передан Порте послами всех держав, подписавших Парижский трактат. Турция приняла «совет» держав и дала свое согласие на введение реформ, предложенных послами. Но вожди повстанцев решительно отвергли австро-венгерский проект. Они заявили, что не могут сложить оружие, пока турецкие войска не будут выведены из восставших областей

и пока со стороны Порты имеется лишь одно голословное обещание, без реальных гарантий со стороны держав. Они выдвинули и ряд других условий. Русская дипломатия поддержала требования повстанцев, но они были отвергнуты Турцией. Тогда Горчаков предложил Андраши и Бисмарку обсудить создавшееся положение при встрече трех министров, приурочив его к предстоящему визиту царя в немецкую столицу. Предложение Горчакова было принято.

Встреча состоялась в мае 1876 г. Она совпала с отставкой великого визиря Махмуд-Недима-паши. Махмуд являлся проводником русского влияния, его падение означало, что турецкое правительство теперь склонилось к английской ориентации. Разумеется, такое изменение курса турецкой политики не могло не отразиться на отношении русского правительства к Османской империи. К тому же восстание против турецкого ига ширилось.

Оно охватило и Болгарию. Русское правительство, как и раньше, предпочитало требовать у Турции предоставления автономии всем славянским областям Балканского полуострова. С этой идеей Горчаков и приехал в Берлин. Однако австро-венгерский министр не допускал и мысли, чтобы освобождения славянства увенчались существенным успехом, а влияние России восторжествовало хотя бы над частью

Балкан. Андраши внес в проекты Горчакова столько поправок, что они совершенно утратили свой первоначальный характер и превратились в расширенную ноту самого Андраши от 30 декабря 1875 г. Новым по сравнению с нотой было то, что теперь предусматривалось некоторое подобие тех гарантий, которых требовали повстанцы. Окончательно согласованное предложение трех правительств, известное под названием «Берлинский меморандум», заключалось заявлением, что в случае если намеченные в нем шаги не дадут должных

результатов, три императорских двора договорятся о принятии «действенных мер… ради предотвращения дальнейшего развития зла». В чем эти «действенные меры» выразятся – об этом меморандум умалчивал. Берлинский меморандум был принят тремя державами 13 мая 1876 г. На следующий же день английский, французский и итальянский послы были приглашены к германскому канцлеру; здесь они застали Андраши и Горчакова. Правительства

Франции и Италии незамедлительно ответили, что они согласны с программой трех императоров. Но Англия в лице кабинета Дизраэли высказалась против нового вмешательства в пользу балканских славян. Англия, подобно Австро-Венгрии, не желала допустить ни их освобождения, ни усиления русского влияния на Балканах. Руководители британской внешней политики считали Балканы плацдармом, откуда Россия могла угрожать турецкой столице, а, следовательно, выступать в роли

соперника Англии, оспаривая у нее первенствующее влияние в Турции и на всем Востоке. После прорытия канала через Суэцкий перешеек (в 1869 г.) основные коммуникационные линии Британской империи пролегали через Средиземное море. В связи с этим английское правительство стремилось подчинить своему контролю не только

Египет, но и всю Турецкую империю. Это обеспечило бы господство Англии над всем Ближнем Востоком. Преобладающее влияние в Турции позволило бы Англии еще крепче запереть Россию в Черном море. Тем самым не только ограждались от нее важнейшие имперские коммуникации, но и сама Россия ставилась бы в зависимость от Англии как фактической хозяйки проливов.

Имелись у английского правительства и другие соображения. В связи с замышлявшейся в Лондоне агрессией против Афганистана вполне возможными были осложнения с Россией в Средней Азии. Однако для Англии было несравненно выгоднее развязать борьбу с Россией не в Средней Азии, где Англия одна стояла лицом к лицу со своими конкурентами, а на

Ближнем Востоке, где можно было бы провести борьбу чужими руками – с помощью Австро-Венгрии и Турции. Своим отказом принять Берлинский меморандум Дизраэли завоевал господствующее влияние в турецкой столице, сделал новый шаг к превращению Турции в орудие английской политики, расстроил «европейский концерт» в Константинополе, еще более ослабил «союз трех императоров» и поощрил

Турцию на сопротивление их требованиям. Тем временем на Балканах произошли новые события. Почти одновременно с появлением Берлинского меморандума турки подавили восстание в Болгарии. Усмирения сопровождались дикими зверствами. Всего в Болгарии было убито не менее 30 тысяч человек.

Кроме того, назревали новые осложнения. Сербскому и черногорскому правительствам становилось все труднее противиться национальным требованиям своих народов. И Сербия, и Черногория уже готовились к вооруженному вмешательству в пользу боснийско-герцеговинских повстанцев. Представители России и Австрии в Белграде и Цетинье официально предостерегали против этого. Но сербы были уверены, что если

Сербия и Черногория начнут войну, Россия, невзирая на официальные предостережения, не допустит их разгрома турками. 30 июня 1876 г. сербский князь Милан объявил войну Турции. То же самое сделал князь черногорский Николай. В Сербию отправилось 4 тыс. русских добровольцев, в том числе много офицеров, во главе с генералом Черняевым, которого Милан назначил главнокомандующим сербской армии.

Из России поступала также значительная денежная помощь. 3. Рейхштадтское свидание. Константинопольская конференция. Сербско-турецкая война усилила опасность общеевропейского взрыва. Если бы победила Турция, вмешательство России стало бы неизбежным, при этом ей было бы нелегко избежать конфликта с Австро-Венгрией. Если бы победила Сербия, это, вероятнее всего, вызвало бы развал

Османской империи. В этом случае вряд ли удалось бы предотвратить жестокую схватку великих держав из-за турецкого наследства. Первая попытка оказать поддержку балканским славянам, но при этом не столкнуться с Австро-Венгрией, имела место при свидании Александра II и Горчакова с императором Австро-Венгрии Францем-Иосифом и Андраши в Рейхштадтском замке в Богемии 8 июля 1876 г

Единственными документами, в которых были закреплены результаты свидания, оказались записи, сделанные под диктовку Андраши и Горчакова. Согласно им было условлено в настоящий момент придерживаться принципа невмешательства. Если же обстановка потребует активных выступлений, было решено действовать по взаимной договоренности. Было постановлено, что в случае победы сербов «державы» не окажут содействия образованию большого славянского государства. Рейхштадтское соглашение таило в зародыше множество недоразумений

и конфликтов, хотя и было достигнуто соглашение о нейтралитете Австро-Венгрии в случае русско-турецкой войны. В августе 1876 г после того, как сербы потерпели несколько поражений, Горчаков предложил Бисмарку взять на себя инициативу созыва международной конференции для выработки условий сербско-турецкого мира. Но Бисмарк отклонил предложение Горчакова, поскольку не желал, чтобы России удалось без войны разыграть роль покровительницы славян.

Наоборот, он очень хотел, чтобы Россия поглубже завязла в восточных делах. 26 августа 1876 г. князь Милан обратился к представителям великих держав в Белграде с просьбой о посредничестве для прекращения войны. Все державы ответили согласием. Турция приняла предложение о перемирии на срок в один месяц и немедленном начале переговоров о мире. Однако при этом она выдвинула весьма жесткие условия будущего мирного договора.

31 августа 1876 г. на турецкий престол вступил султан Абдул-Гамид II, будущий «кровавый» султан, прославившийся армянской резней. Это был жестокий и трусливый человек, в то же время он отличался чрезвычайной хитростью: никто лучше него не умел играть на соперничестве великих держав. Когда Турции получила требование великих держав заключить перемирие с

Сербией, Порта не только согласилась на это, но и выразила готовность обеспечить его сразу же на срок в 5 – 6 месяцев. Это выглядело миролюбиво, на деле же означало длительную оккупацию сербско территории и затяжку переговоров о мире в расчете, что международная обстановка изменится в благоприятном для Османской империи смысле. Россия посоветовала Сербии отказаться от столь длительного перемирия. Тогда турки, поощряемые Англией, возобновили наступление.

Сербы потерпели новые поражения. Положение Сербии стало критическим. Из-за этого 31 октября русское правительство вручило Стамбулу ультиматум с требованием немедленно заключить перемирие сроком на 4 – 6 недель. Для ответа давался 48-часовой срок. При этом указывалось, что в случае отклонения русских требований последует разрыв дипломатических отношений России с

Турцией. Одновременно Россия провела частичную мобилизацию – до 20 дивизий. Напуганная Порта поспешила принять предъявленные ей требования. После достигнутого успеха русская дипломатия сделала еще одну попытку решить балканский вопрос без войны. Была выдвинута мысль о созыве международной конференции. В случае ее срыва русское правительство заранее оставляло за собой свободу действий.

Конференция должна была состояться в Константинополе. Она открылась 11 декабря 1876 г. Руководящую роль на ней играл уполномоченный России граф Игнатьев. Представители держав сошлись на проекте автономии Боснии, Герцеговины и Болгарии. Болгария в угоду австрийцам была разделена на Восточную и Западную. Россия отказывалась от военной оккупации этих территорий.

За введением автономного устройства в каждой провинции должен был наблюдать комиссар, назначенный всеми великими державами. Но в день, когда конференция готовилась официально объявить свое решение, султан с благословения английского посла Эллиота проделал ошеломляющий маневр. Прежде всего, он назначил великим визирем Мидхат-пашу, сторонника конституционного правления. Вскоре после этого 23 декабря состоялось заключительное заседание конференции.

На него в первый раз были допущены представители турецкого правительства. Внезапно во время заседания его участники были оглушены артиллерийскими салютами. Изумленные делегаты не успели опомниться, как турецкий представитель, министр иностранных дел Саффет-паша поднялся со своего места и торжественно провозгласил, что великий акт, который совершился в этот момент, изменил форму правления, существовавшую в течение 600 лет.

Была провозглашена конституция. Труды конференции были объявлены Саффетом совершенно излишними: ведь конституция уже дарует все необходимые реформы. На этом основании Турция отклонила решения конференции. Русский делегат предложил силой принудить Турцию принять решение держав. Но английский представитель лорд Солсбери отклонил всякое давление на

Турцию. Конференция пребывала в крайнем смущении. От угроз она перешла к просьбам. Османской империи было предложено принять проект конференции хотя бы в урезанном виде. Турция вторично ответила отказом. Чтобы хоть как-то спасти лицо, державы ответили отозванием своих послов из Константинополя. Однако этот шаг не означал разрыва дипломатических отношений: в турецкой столице были оставлены поверенные в делах. Таким образом, вся демонстрация оказалась холостым выстрелом.

Бисмарк советовал России начать войну против Турции. 15 января 1877 г. в Будапеште была подписана секретная конвенция, которая обеспечивала России нейтралитет Австро-Венгрии в войне против Турции. Теперь Россия могла воевать, но результаты ее возможной победы в конвенции были заранее урезаны до минимума. За нейтралитет Австро-Венгрии Россия дала согласие на оккупацию

Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины. Через месяц, в апреле 1877 г Россия заключила договор с Румынией, по которому румынское правительство обязалось выставить войска против Турции, а также пропустить русскую армию через свою территорию. Подготовка к вооруженному вмешательству в балканские дела со стороны русского правительства вступила в решающую фазу. 13 апреля 1877 г. Россия мобилизовала, кроме уже имеющихся 20, еще 7 дивизий.

Царь Александр II выехал в Кишинев, где находилась ставка верховного главнокомандующего. Там 24 апреля 1877 г. им был подписан манифест об объявлении войны Турции. Активные военные действия на Балканском театре начались, однако, только в конце июня. 4. Русско-турецкая война. Русское правительство надеялось завершить войну в течение одной кампании. Стратегической целью русской армии было овладение всей

Болгарии, граничащими с ней районами Македонии и Фракии, а если удастся, то и столицей Турции – Константинополем. Турецкое командование имело первоначально план наступательных действий, рассчитанных на захват Румынии и нанесение решающего удара по русским войскам в Бесарабии. Но накануне войны это план, как слишком рискованный, был заменен новым: намечалось постепенно обессилить русскую армию в боях, обречь ее на неподвижность, используя при этом крупные крепости на

Дунае, затем нанести ей поражение. Россия бросила на Балканы 185-тысячную армию. Этим силам противостояли 160 тыс. турецких солдат, не считая почти 60-тысячного резерва, находившегося в Южной Болгарии и Македонии. Англия предложила Австро-Венгрии совместно выступить против России. Но Австрия отказалась от мобилизации против

России. 27 июня 1877 г. передовые части русских войск успешно форсировали крупнейшую. Преграду – Дунай и с боем овладели главным пунктом обороны противника – городом Систовом. Население Болгарии восторженно встречало русскую армию. С началом войны 7 тыс. болгарских дружинников выступили из румынского города Плоешти на фронт. Рядом с русскими войсками в боях участвовали и войска

Румынии, провозгласившей 21 мая 1877 г. полную независимость. С запада наступление на турецкую армию вели Черногория и Сербия. На Кавказском театре военных действий русские войска добились быстрых и значительных успехов, взяв Карс и создав угрозу Эрзуму. На Балканах 19 июля 1877 г. отряд генерала Гурко овладел Шипкинским перевалом. Однако в тот самый день армия

Мана-паши вошла в крупную крепость Плевну, что создавало серьезную угрозу правому флангу и коммуникациям русской армии. Война затягивалась. Продвижение русской армии задержалось более чем на 4 месяца в связи с упорными боями у Плевны. Лишь после трех штурмов и длительной осады крепость была взята 10 декабря 1877 г. Теперь открывался путь на Константинополь. Однако 13 декабря английское правительство предупредило Россию, что даже временная оккупация турецкой столицы заставит

Англию принять меры предосторожности. На английское предостережение последовал ясный и твердый ответ: «Россия не может гарантировать, что ход военных действий не заставит ее временно занять Константинополь». 24 декабря Турция обратилась к Англии с просьбой о заступничестве. Английское правительство уведомило об этом Петербург. Ответ из российской столицы гласил: «Если Порта хочет закончить войну, то с просьбой о перемирии она

должна обращаться прямо к главнокомандующему русской армией». Принятие перемирия обусловливалось предварительным принятием обязательств будущего мирного договора. Русское правительство при этом подтверждало свою готовность передать на обсуждение международной конференции те пункты договора, которые затрагивают общеевропейские интересы. 8 января 1878 г. Турция обратилась к русскому главнокомандующему великому князю

Николаю Николаевичу с просьбой о перемирии. Начались переговоры, а пока они шли, русские5 войска продолжали продвигаться к турецкой столице. После овладения Адрианополем Англия и Австро-Венгрия совместно потребовали передачи всей совокупности условий русско-турецкого мира на обсуждение международной конференции. При этом австрийцы указывали на нарушение рейхштадтского и будапештского соглашений: в лице Болгарии Россия создавала на

Балканах то самое большое славянское государство, образования которого как раз и было условленно не допускать. Русское правительство не рискнуло пойти на конфликт с двумя великими державами. Вся армия и запасы военного снаряжения от войны сильно пострадали. Финансовое положение государства тоже было не их легких. Ввиду этого русское правительство официально сообщило, что оно готово передать на обсуждение международного

конгресса все условия будущего мирного договора, которые затрагивают общеевропейские интересы. Под ними, в первую очередь, подразумевался вопрос о черноморских проливах. 31 января 1878 г. в Адрианополе турки подписали перемирие. Продолжая затем в соответствии с условиями перемирия продвигаться к Константинополю, русские войска заняли местечко Сан-

Стефано, в 12 км от турецкой столицы. 3 марта 1878 г. в Сан-Стефано был подписан мирный договор. 5. Сан-Стефанский мирный договор. Берлинский конгресс. По Сан-Стефанскому миру создавалось большое независимое болгарское государство – «Великая Болгария», простиравшаяся от Черного моря до Эгейского и включавшая в свой состав, как северную часть страны, так и южные области (Восточную

Румелию и Македонию). При этом турецкие войска лишались права оставаться в пределах Болгарии. Турция признавала полную независимость Румынии, Черногории и Сербии, а также обязалась предоставить самоуправление Боснии и Герцеговине и провести широкие реформы в других оставшихся под ее властью славянских областях. В возмещение военных издержек Турция соглашалась уплатить почти полтора миллиарда рублей контрибуции

и в виде частичного покрытия этой суммы уступить ей Батум, Карс, Кардаган и Баязет. К России отходили Измаильский округ и районы Аккерманского округа Бесарабии, отнятые у нее по Парижскому миру 1856 г. Румыния получала северную часть Добруджи. Сан-Стефанский мирный договор не был проведен в жизнь. Британское правительство опасалось, что, включив Болгарию в сферу своего влияния,

Россия станет Средиземноморской державой. Вдобавок, новые границы Болгарии так близко подходили к Константинополю, что проливы и турецкая столица оказывались под постоянной угрозой удара с болгарского плацдарма. Отрицательное отношение встретил Сан-Стефанский договор и со стороны Австро-Венгрии. Предыдущими соглашениями с Россией было условленно, что не будет допущено создания большого славянского

государства на Балканах. Именно по этой причине еще Константинопольская конференция разделила в своем проекте Болгарию на две части. Западная Болгария должна была войти в сферу австрийского влияния. Британское правительство Дизраэли начало действовать после того, как русские войска подошли к Константинополю. В Лондоне подняли шумную кампанию, грозя разрывом дипломатических отношений с

Россией. Англичане отправили в Мраморное море военную эскадру, провели частичную мобилизацию флота. Вслед за этим открыто выступила против Сан-Стефанского договора Австро-Венгрия, притязавшая на обещанные ей Боснию и Герцеговину. Ставший к тому времени премьер-министром граф Андраши потребовал созыва европейской конференции и в подкрепление своей позиции начал проводить мобилизацию

в Далмации и придунайских областях. Попытка России создать для Англии затруднения в Афганистане – путем посылки в Кабул военной миссии генерала Столетова и продвижения русских войск к афганской границе – не привела к желаемой цели: Англия не отказалась от требований пересмотра Сан-Стефанского договора. Надежды России на дипломатическую поддержку

Германии также оказались тщетными: в конце февраля 1878 г. Бисмарк высказался за созыв конгресса, оговорив при этом, что он не собирается играть на нем решающую роль. Русскому правительству не оставалось ничего другого, как примириться с такой необходимостью. Руководство России считало дальнейшую войну нежелательной. Россия, чтобы расколоть складывавшуюся против нее коалицию, решила заключить закулисную сделку со своим

главным противником – Англией. Результатом этого явились переговоры, которые 30 мая 1878 г. закончились подписанием англо-русского соглашения, по которому Россия отказывалась от планов создания «Великой Болгарии», а также от некоторых своих завоеваний в Малой Азии. Болгария отодвигалась от Константинополя за оборонительную линию Балканского хребта. Англия снимала свои возражения против остальных условий

Сан-Стефанского договора. Одновременно Англия сумела добиться от Турции подписания 4 июня 1878 г. конвенции, согласно которой в обмен за обещание помогать ей против России получила возможность оккупировать Кипр, населенный, в основном, греками. Тем самым Англия овладела важнейшим стратегическим пунктом в Восточном Средиземноморье. 6 июня между Англией и Австрией было подписано соглашение о совместной политической

линии на предстоявшем конгрессе. Оба правительства условились не допускать расширения болгарской территории южнее Балканского хребта и ограничить срок русской оккупации Болгарии 6 месяцами. Англия обязалась поддержать притязания Австро-Венгрии на Боснию и Герцеговину. Международный конгресс открылся 13 июня 1878 г. в Берлине. На нем были представлены Россия, Англия, Германия,

Австро-Венгрия, Франция, Италия, Турция, Иран и балканские государства. Представители балканских государств были допущены в качестве наблюдателей. Делегации великих держав возглавлялись министрами иностранных дел или премьерами. Каждая делегация состояла из нескольких человек. Председательствовал Бисмарк в качестве хозяина. Основные контуры решения конгресса были намечены уже в англо0русском соглашении

от 30 мая. Но там границы Болгарии были определены лишь в общих чертах. Между тем, в связи со стратегическим значением Балканских перевалов, это имело весьма серьезное значение. Поэтому вокруг этих проблем шли оживленные дебаты. Спор вызвал также вопрос об объеме прав султана в южной части Болгарии, расположенной к югу от Балканского хребта.

После напряженной дипломатической борьбы, приведшей к нескольким кризисам на конгрессе, через месяц, 13 июля 1878 г. был подписан Берлинский трактат. На Берлинском конгрессе Англия и Австро-Венгрия при поддержке Германии добились значительного изменения Сан-Стефанского договора к невыгоде славянских народов Балканского полуострова. Вместо «Великой Болгарии» создавалось фактически самостоятельное, но вассальное

по отношению к султану Болгарское княжество, территориально ограниченное на юге линией Балканских гор. Южной Болгарии (Восточной Румелии) предоставлялась частичная автономия в составе Османской империи, а Македония полностью возвращалась под власть султана. Подтверждалась независимость Черногории, Сербии и Румынии. Австро-Венгрия получала право на оккупацию

Боснии и Герцеговины. Австро-венгерские войска вводились также в Ново-Базарский санджак, расположенный между Сербией и Черногорией. Это было сделано для того, чтобы помешать объединению двух славянских государств. Австро-Венгрии предоставлялся и контроль над побережьем Черногории. Были подтверждены статьи Сан-Стефанского мира о

Добрудже и Бесарабии. Размер контрибуции, налагавшейся на Турцию, сокращался до 300 млн. рублей. В Азии Россия получала Карс, Кардаган и Батум; Баязет возвращался Турции. Таким образом, не были разрешены полностью задачи национально-освободительного движения балканских народов. Под властью Турции оставались области с многочисленным нетурецким населением (Южная

Болгария, Македония, Албания, Фессалия, Эгейские острова), Боснию и Герцеговину оккупировала Австро-Венгрия. Берлинский конгресс, искусственно перекроив карту Балканского полуострова, создал многочисленные поводы для новых конфликтов в этом районе и обострения международной обстановки в целом. Балканские страны и после своего освобождения оставались ареной соперничества крупных европейских государств.

Европейские державы вмешивались в их внутренние дела, активно воздействовали на их внешнюю политику. Балканы стали «пороховым погребом Европы». Список литературы: 1) Всемирная история в 10-ти томах, т. 7 / Под ред. А.А. Губера. – М 1960. 2) Всемирная история в 24-х томах, т. 18. Канун первой мировой войны. – Минск: Литература,

1998. 3) История стран Азии и Африки в новое время. Часть 2. – М.: Издательство Мгу, 1991. 4) История дипломатии, т.2. Дипломатия в новое время (1871-1914) / Под ред. В.М. Хвостова. – М 1963. 5) Новая история 1871-1917. – М.: Просвещение, 1984.