Философские проблемы фантастики

Государственныйкомитет Российской Федерациипо высшемуобразованиюНовосибирскийгосударст венныйтехническийуниверситетКафедраистор ии и политологииРефератпо философии на тему Философские проблемы фантастики Факультет АВТГруппа А-513Преподаватель Завьялова Наталья ИвановнаСтудент Борзов Андрей НиколаевичДата 4 июня 1997 года Новосибирск1997План1.Введение.2.История возникновения фантастики.3.Фантастика, как способ человека узнать

сво будущее.4.Фантастика, как отражение окружающего человека мира.5.Возможность и действительность случайность и необходимость.6.Грань между предвидением и уходом от реальности.7.Заключение. Одно из наиболее сильныхпобуждений, ведущих к искусству и науке, это желание уйти от будничной жизни се мучительной жестокостью и безутешной пустотой, уйти от уз вечно меняющихся собственныхприхотей Но к этой негативной причине прибавляется позитивная.

Человек стремится создать в себе простую и ясную картину мира и это не только для того, чтобы преодолетьмир, в котором он жив т, но и для того, чтобы в известной мере попытаться заменитьэтот мир созданной им картиной .А. Эйнштейн.Принципы научногоисследования. Две опасности всегда подстерегают разыгравшееся воображение оторватьсяот повседневных сл з и страданий своих собратьев и забыть о тех вечных законах,которыми определяется вся наша жизнь.

Может быть, поэтому наши соотечественникипытались изобразить чудо как элемент действительной жизни, как силу, с которой каждыйможет столкнуться в повседневности. Это и становится основным направлением в фантастикерусских романтиков первой половины XIX века. Она не была ещ , строго говоря, научной, но истоки следует искатьименно здесь человек пытался разобраться в окружающем мире, восполнить изображениемнедостаток знания, совместить в своих представлениях

понятие единства и извечнуюпротиворечивость бытия. Необычное, вклиниваясь в реальную действительность, становилосьорганичной частью природы, внутренним миром человека. Оно освещало новым блескомпротивостояние начал добра и зла, подч ркивая чистоту одного и углубляя демоническуюсущность второго. Оттенок мистицизма, нередко присущий фантастическому, становилсядразнящей воображение читателя изюминкой , сталкивал случайное и неизбежное.

Воображаемоеоблекалось в плоть физически ощутимых реалий, поднимало дух над пошлым бытом. Конечно,в злой силе, с которой сталкиваются герои фантастических повестей первой трети XIX века, легчевсего увидеть одно из воплощений дьявола. Но знаменательно, что полной уверенностив объяснении чертовщины не было ни у автора, ни у самих героев. Излюбленный при мтого времени двойная мотивировка событий, не дававшая читателю окончательно решить,

вмешалась ли в жизнь героя нечистая сила, или они стали жертвой цепи невероятныхсовпадений. Позднее этот при м получит название завуалированной неявной фантастики. Достоевскийназвал верхом искусства фантастического повесть А. С. Пушкина Пиковая дама именноза то, что читатель до самого конца не находит однозначного объяснения видению Германа вышло ли это видение из природы Германа, или действительно он один из тех, которые соприкоснулись

с другим миром, злых и враждебныхчеловечеству духов . Утверждая, что фантастическое в искусстве имеет предел и правила ,Достоевский считал одним из главнейших законов необходимость предельного сближениянеобъяснимого и привычного Фантастическое должно до того соприкасаться с реальностью,что Вы должны почти поверить ему . Правдоподобие невероятной ситуации может основываться, с однойстороны,

на особенностях натуры героя, на анализе условий жизни и с другой, напредвосхищении новейших научных открытий и изобретений, но это более характерноуже для фантастики XX века. В любом случае предметом изображения становится само познание, соотношениеинтуиции и логики, догадки и расч та, иллюзорного и истинного. Показательны в этомотношении повествования А. Погорельского Пагубные последствия необузданного воображения и

Н. Полевого Блаженство безумия , с описаниями оптических опытов и мнемо-физико-магическихвечеров. Духи из языческих преданий вдруг одушевили природу, дав жизнь фольклорнойфантастике, мир которой полон таинственных существ, незримо вершащихся судеб, осмыслениютекущих процессов естественного бытия. Обостр нный интерес романтиков к народнымобрядам и фольклору отразился и на фантастике XIX века, дав жанровое, сказочное ответвление Русалка

О. Сомова , где необычное принципиально не нуждается в объяснении. В глубокой древности народ создал мифы. Ими отмечено детство человечества. Время ид т. Меняется жизнь, иными становятся и мечты. Воображениерождает новые легенды. Русскому читателю одним из первых раскрыл миф фантастикив своих балладах В. А. Жуковский. К народным преданиям тянулся А. С.

Пушкин, в двадцатилетнемвозрасте написавший поэму Руслан и Людмила . Но реальная жизнь рождала фантасмагориисовершенно другого характера. Разве не фантасмагоричным казался Петербург, являвшийсобой отталкивающее соединение роскоши и нищеты, красоты и безобразия, искренностии фальши, веселья и одиночества? Не был ли этот каменный город, с его прямыми проспектами,чуждым сыновьям деревянной

Москвы, с кривыми улочками и русским Кремл м? И развевс , что сталкивалось с Петербургом, не теряло своего лица, не принимало другой,защитный облик маску? И кто, как не Пушкин, лучше знал, что Петербург не прощаетрасслабленности, ошибок. здесь самое невинное желание искажается и становится преступным. Ч рт, обольщающий героев Уедин нного домика на Васильевском , плоть от плоти

Петербурга. Он ничем не выделяется в светском обществе. Разве толькоболее удачлив. Интуитивно чистые натуры сторонятся его но зло и разврат, которыенес т с собой Варфоломей, порождены не потусторонней мрачной силой, а реальным миромрусского дворянства, его нравами, мерой ценностей. Реальное и фантастическое в Уедин нном домике развиваются параллельно.И вс же трудно отделить их друг от друга.

Обыденностьвс время готова к превращению, постоянно может обнаружить сво сверхъестественноесодержание. Вот Павел возвращается домой на извозчике. Он едет невесть по какимместам . Сначала он удивляется, потом тревожится, наконец, с ужасом замечает насанях апокалипсический номер 666. Да полно, извозчик ли вез т нашего героя? Укрепившисьв подозрении, что он попал в руки недобрые, наш юноша ещ громче повторил прежнийвопрос и, не получив отзыва, со всего размаха ударил своею палкою по

спине извозчика.Но каков был его ужас, когда этот удар произв л звон костей о кости, когда мнимыйизвозчик, оборотив голову, показал ему лицо м ртвого остова, и, когда это лицо,страшно оскалив челюсти, произнесло невнятным голосом Потише, молодой человек ты не с своим братом связался . Вспомним аналогичное превращение в повести Гофмана Золотой горшок студент Ансельм только бер тся за дверной молоток, как тот превращаетсяв лицо зловредной

старухи колдуньи. Но внешнее сходство ситуации обманчиво. Ведьу Гофмана борьба разворачивается между двумя ненавидящими друг друга Духами хотяАнсельм ещ ничего не знает об этом . Любой предмет, любой человек может стать оборотнем, втянуть герояв опасную ситуацию. Реальность постоянно нес т в себе угрозу. Завершая повесть, Пушкин спрашивает скорее у себя, чем у читателя

Откуда у чертей эта охота вмешиваться в людские дела Судьба пушкинских Павлаи Веры предопределена гибель неизбежна, потому что они психологически готовы квстрече со сверхъестественным. Это-то и обеспечивает преимущество чертей . Павели Вера не искали помощи таинственной силы, но не сумели противостоять ей. К томуже ч ткой связи между исполнением тайных желаний

Павла знакомство его с графинейи проч. и действиями Варфоломея нет. Но тут же возникает более глубокий вопрос задумываемся ли мы над тем, какой ценой оплачивается исполнение наших желаний, радичего мы прода м душу не дьяволу, так высшему свету, в который так стремится Павел? Герой Страшного гадания А. Бестужева-Марлинского сумел спастисьтолько потому, что вовремя остановился, внял голосу рассудка, предостерегавшегоот опрометчивого шага.

Ч рт ли в самом деле стал его спутником, или сбылось предновогоднеегадание, но рассказчик воочию представил драматические последствия своих достаточноневинных намерений. Одна недозволенная встреча и вот он уже увозит возлюбленнуюот гнева мужа, от насмешек общества убив соперника, вдруг понимает, что собственноечувство превращается в огонь адский. Традиционные элементы загадочного оборачиваютсяв повести символами сон-предостережение, мотив утраты

пути и дорожной путаницы,отражающий противоречивость чувств и намерений самого героя, смешение в жизни законногои незаконного, дозволенного и недозволенного подч ркивание в облике спутника-дьяволапечати разврата. В сущности, молодой офицер спасается потому, что осознал властьпотусторонней силы над земным. Аполлон Григорьев в одной из своих статей заметило Страшном гадании Замечательно, что Марлинский, этот огромный талант допотопнойформации, оканчивает свою

повесть Страшное гадание мыслию что призрачный мир,если только он глубоко воспринят душой, оставляет в ней такой же след, как и мирдействительный 1 . Впрочем, само предостережение уже результат взаимовлияния двухмиров, вмешательства высших сил, на сей раз благотворного. Таинственномувнушению подчиняется и молодой художник Лугин, переселяющийся на другую квартирупод влиянием голоса, настойчиво диктующего адрес.

Портрет старика, висящий в меблированнойквартире, повергает героя в состояние грусти и лени. Самое же странное, что Лугинпочти не удивился тому, что изображение начало оживать по ночам, и даже согласилсяиграть с ним в карты, несмотря на внушающий художнику непреодолимый ужас залог старика.И вс это ради короткого явления склонясь над его плечом, сияла женская головка е уста умоляли, в е глазах была тоска невыразимая она отделялась на т мных стенахкомнаты, как утренняя звезда на туманном востоке

. Лермонтов не успел закончить свой набросок, и мы так и не знаем,что же дальше случилось с Лугиным и увиденною им красавицей. Впрочем, вмешательствосверхъестественных сил не сулит герою ничего хорошего. Прочитав Штосс в 1845 году, Белинский сч л нужным отозватьсяоб этой публикации Несмотря на то, что его содержание фантастическое, читателяневольно поражает мастерство рассказа и могучий колорит, разлитый широкою кистьюпо недоконченной картине.

С неприятным чувством доходишь до конца этого отрывка,в котором повесть не доведена и до половины, и становится тяжело уверить себя, чтоконца е никогда не прочт шь 2 Однако замысел Лермонтова не пропал. Он послужил исходным материалом, например,для Хозяйки Достоевского. Любопытная деталь во всех подобных произведениях герой, столкнувшисьс враждебным потусторонним миром, внезапно обнаруживает, что привычные земные связинарушены, ощущает себя одиноким.

Это одиночество трактуется как прямое следствиевмешательства сверхъестественного. Так, Антиох в повести Н. Полевого Блаженствобезумия воспринимает мир как пустынь. Не как пустыню, а как пустынь, место уединенияи размышления. Отчуждение от земного приводит Антиоха в уныние, несмотря на то,что он никогда не отличался общительностью, любил уединение. Пусть его взгляд сталострее, проницательнее, но это уже не доставляет радости.

Слишком несовершеннымикажутся люди и сам мир. Совершенство же возможно только в другой жизни. К сожалению,глаза людей заволакивает т мная вода Тяжело тому, кто бродит один бодрствующийи слышит только храпение сонных. Пустыня жизни ужасна страшнее пустынь земли!Как грустно смотреть, если видишь и понимаешь, чем могли б быть люди и чтоони теперь? вот исповедь Антиоха, которого больше тяготит непонимание. Он жаждетподелиться с людьми истиной, внезапно открывшейся

ему как дал кое воспоминание онастоящей жизни, в которой душа обретает покой и полноту. Но окружающие, не исключаядаже ближайшего друга Леонида, склонны приписывать эти воспоминания не прозрению,а нервному расстройству. Фантастическая версия событий, которой придерживается Антиох,практически вытесняется из повести реальной. Прямого вмешательства потустороннихсил в жизнь героев мы не наблюдаем.

Встреча Антиоха и Адельгейды, взаимная любовь, узнавание роднойдуши друг в друге происходят на наших глазах, в них, казалось бы, нет ничего таинственного.Но чем сильнее герои повести уверены в безумии Антиоха, тем более загадочной кажетсячитателю болезнь и смерть Адельгейды. Впечатление необычного созда тся с помощьюполунам ков, штрихов, недоговор нности. Рассказчик, кажется, и верит Антиоху, нодо какого-то предела.

Антиох открыл мне новый мир, фантастический, прекрасный,великолепный мир, в котором душа моя тонула, наслаждаясь забвением Душа Антиохабыла для меня этим новым волшебным миром . И вдруг вторгается нечто неведомое, что почувствовать можеттолько Антиох, увлеч нный идеями преджизни, переселения душ. Эта неведомая фантастическаясила любовь. Она управляет всеми дальнейшими событиями в повести, прида

т трагическийоттенок мечте Антиоха, обрекая его на гибель. Не потому, что в этой любви есть что-тозлое и недостойное. Но человек, выделившийся из общей массы, соприкоснувшийся счастицей иного, высшего мира, в сво м, реальном, уже обреч н. Ему не найти не толькосчастья, но даже покоя. Любовь к Адельгейде певице и артистке внушает обществутолько подозрение.

И одно это делает жизнь влюбл нных на земле невозможной. Та же романтическая ситуация, когда юноша-аристократ влюбляетсяв прелестную дочь плебея, возвысившегося своим искусством до сомнительной честиувеселять господ, использована в повести А. Погорельского Пагубные последствиянеобузданного воображения . Но подход у авторов разный. Если Адельгейда Полевого обыкновенная девушка, то

Аделина кукла, сделанная искусным механиком и чревовещателемВентурино.Мотив кукольности,искусственности, автоматизма позволяет точно установить источник сюжета, выбранногоА. Погорельским. Это повесть Гофмана Песочный человек . Погорельский повторяет прич м намеренно сюжетные ходы немецкого писателя, изменяя не только характерыгероев, но и всю манеру повествования. Если у Гофмана доминирует чудесное, то

Погорельскийневероятное превращает в повседневность.Социальнаяоказывается сильной в повести В. Одоевского Косморама . Успех графа Б которомупомогают адские силы, доказательство несправедливости социального устройства. Любопытнарасстановка характеров в системе двух зеркальных миров-аналогов. Каждый человекимеет своего двойника в ином мире, окном в который стала детская игрушка косморама.

Но двойничество не означает идентичности в зв здном мире недал кий доктор Бин ум н, простодушная Софья демонична. И только граф Б. всюду одинаков. Это негодяй,истязающий жену и детей.Странносоотносятся у Одоевского миры-аналоги. Как правило, земной человек не подозреваето существовании иной сферы. Знания и власть двойников гораздо глубже и сильнее.

Исключение составляет только Владимир Петрович, которому на земле открывается неведомаясущность мироздания. Посвящ нный в тайну, он может видеть обе стороны , уловитьсвязь событий, на первый взгляд дал ких друг от друга. Но это проникновение абсолютноне зависит от его воли и желания.Сложнаяиерархия земного и зв здного бытия прич м зв здное, кажется, ещ не самое высшее дана писателем на выпуклом и достоверном фоне повседневности. Фантастическое пронизываетвс действие повести, кажется

порою невероятным, почти мистическим.Действительно,сверхъестестве нных событий в повести хватит с избытком. Герой наблюдает в чудесноеокошко косморамы знакомых и незнакомых людей, постигает тайные пружины их поступков,приобретает способность в зв здном мире казнить и преследовать несчастных. Невинная земная девушка Софья, хитрая и расч тливая в зв здном мире , спасает героя отгибели ценой жизни опять-таки своего земного двойника.Мертвец граф

Б. с помощью адских козней возвращается к жизни и мстит своим обидчикам.Словом, везде и всюду следы вмешательства потусторонних сил. Кажется, нет на земленичего и никого, не связанного с зазеркальем, не испытавшего даже не сознавая этого влияния и давления сверхъестественного.И это также странно, как сочетание предопредел нности и свободы в поведении героя. Условия игры , то есть жизни, заданы заранее, приблизительно известна реакция,

то естьповедение человека в данной ситуации. Но возможны неожиданности. Скажем, вмешательстводоктора Бина, посвятившего Владимира Петровича в тайну, воскресение графа Б смерть Софьи. Всего этого был бы достаточно, чтобы смутить, заставить отказатьсяи от любви, и от чудесного дара. Однако герой Одоевского с завидным упорством добиваетсясвоего.

Он не просто орудие в руках судьбы, поскольку в зв здном мире , по собственномупризнанию, действователь . Впрочем, и в реальной жизни он вед т себя очень активно,отличаясь этим от героев предшествовавших фантастических произведений, с покорностьюпринимавших свою судьбу и даже самую гибель.ПроблематикаОдоевского выводит повесть за рамки противоборства реального и фантастического.Сверхъестественное оста тся непостижимым, но из области мистики

Одоевский переноситего в область физически закономерного, хотя и непонятного. Основа синтеза реальногои фантастического человек гармоничный и чистый. Вот почему Софья завещает герою Чистое сердце высшее благо ищи его .Отчаяниене сводит Владимира Петровича с ума. Потряс нный и гибелью Элизы своей возлюбленной,и самопожертвованием отвергнутой кузины, сам он вс же оста тся жив.

Но, очевидно,ему легче было бы умереть Фантастическоенередко лишь форма выявления социальной трагедии, самой сущности века. Гибнет студентВальтер Эйзенберг в одноим нной повести К. Аксакова героя преследует злая сила,которая неизбежно становится частью его самого. Разоряется и теряет царство Нуррединв новелле И. Киреевского Опал . И он также слишком поздно постигает простую истину и зло, и добро, и реальность, и мистика внутри

нас.Завершаюттрадицию психологической и философской фантастики XIX века повести И. Тургеневаи А. П. Чехова. На первый взгляд, источником фантастического могущества по-прежнемуостаются силы внешние. У Тургенева Эллис, идеальное существо, которое показываетрассказчику то одну, то другую сторону жизни, путешествуя не только в пространстве,но и во времени.Основнойпри м Тургенева в Призраках контрасты. Психологические, эмоциональные, социальные.

Герой, созерцающий красоту природы, внезапно, почти без всякого перехода оказываетсяв центре страстей и переживаний человеческих, наблюдает за шествием Цезаря, видитбунт Стеньки Разина. Душа художника внимает страданиям и горестям людским, осозна тнесправедливость социального устройства, но не находит выхода.Эллис настойчивовлеч т своего избранника в прошлое, показывает ему сцены насилия и жестокости, которыеон предпочитал и предпочитает не замечать.

Вспугнутой птицей удаляется он от тяж лыхвпечатлений, Эллис даже упрекает его в малодушии. Ведь художник не должен отворачиватьсяот боли и несправедливости.Но былобы слишком просто видеть в Призраках лишь аллегорию. Историк М. М. Ковалевскийнаходил в повести всю субъективно понятую историю человечества . Сам Тургенев ценилв Призраках ту же субъективность, лирическое начало, то, что критик

П. В. Анненковназвал элегией , историей художнической души . Действительно, в свою фантазию Тургенев вн с слишком много личного, слишком много реальности, нарушая тем самымсоотношение объективного и субъективного, чудесного и материального.Ф. М. Достоевскийотмечал Призраки похожи на музыку , наполнены тоской . Эта тоска вызвана какбудто бы предчувствием. Превращение затрагивает не только героя, но и его спутницу.

Эллис гибнет, так как е преследуют какие-то высшие силы. Как бы ни была фантастичнафигура на бледном коне , в ней легко угадать апокалипсического всадника Смерть, ничтожество , по выражению Тургенева. Не потому ли гибнет Эллис, что она воплощаетпамять? Если не считать несколько странной слабости да переживаний, герой Тургеневапосле встречи с Эллис не изменился, он не испытал никакого превращения, только способностьлетать

покинула его навсегда. Тургенев сохранил ещ внешнего носителя фантастики,даже попытался придать ему черты традиционного существа вампира, но поставил подсомнение необходимость этого носителя.Ещ болееочевидна условность явления-призрака в повести А. П. Чехова Ч рный монах . Ч рныймонах рассматривается и автором, и персонажами повести, даже самим героем, как проявлениеболезни, галлюцинация. Однако это видение номинально оста тся носителем фантастики,

поскольку именно встреча с ним клад т начало всем происшествиям. Но первопричинапроисходящего любовь Андрея Коврина к Тане Песоцкой. С первой встречи после многолетнейразлуки он почувствовал увлечение. Вскоре едва ли не на следующий вечер Ковринуже рассказал легенду о ч рном монахе не то быль, не то сказку, не то сон. Ондаже не помнил, слышал ли он от кого-то об этом монахе, или придумал эту историю.

А вскоре и сам увидел ч рного монаха. Воочию.Душевнаяболезнь Андрея Васильевич описана Чеховымподробно и профессионально достоверно. Но так же, как в Блаженстве безумия , чем обстоятельнее нас убеждают в болезни героя, тем меньше мы в это верим. Можетбыть, потому, что она связана с развитием таланта, с оригинальностью, то есть ссамой личностью Коврина. Таня говорит ему в первый вечер

Я помню, когда вы, бывало,приезжали к нам на каникулы или просто так, то в доме становилось как-то свежееи светлее, точно с люстры или с мебели чехлы снимали . Так возникает в повести мотив футлярности , ограниченности. Андрей Коврин в большей по сравнению с другими степени надел н свободой и способностью преодолевать узкие рамки действительности.Потому он единственный, кто смог увидеть ч рного монаха и даже разговаривать

сним. Но и сам Коврин нес т в себе элементы футлярности . Его болезнь не в галлюцинациии не в том даже, что Андрей Коврин считает себя избранным. Ч рный монах отражениевнутренней идеи Андрея. Если Эллис раскрыла своему возлюбленному новые впечатления,подарила радость пол та, но и вместе с тем показала ему несчастья человечества впрошлом и в настоящем, то ч рный монах излагает самые общие

идеи, вероятно, те,что не раз уже приходили в голову герою. Он замыкается на сознании своего совершенстваи исключительности. Ты один из тех немногих, которые по справедливости называютсяизбранниками божиими. Ты служишь вечной правде , говорит Андрею ч рный монах. Нов том-то и дело, что он ещ не служит. Нет у него той идеи, которой бы можно былоотдать свою жизнь.

Инстинктивные стремления безрезультатны в ч м заключается высшаяправда, Коврину неведомо.Что страшнеедля личности? Мания величия или сознание своей заурядности? Вот вопрос, которыйставит перед читателем Чехов. Иную модель мира предлагала фольклорная фантастика, опиравшаясяна народные поверья, обычаи, традиции. Она также была весьма популярна, особеннов 20 30-е годы

XIX века. В таком простонародном духе писали, например, О. Сомов,М. Загоскин. Основой для их рассказов становилось таинственное происшествие, связанноес вмешательством нечистой силы. Сама невероятность события как будто исключала возможностьтого, что оно произошло в действительности. В то же время народное сознание воспринималоих как реально существующие. В рассказе О. Сомова Русалка старуха мать хочет вернутьк жизни, воскресить дочку, которая с горя утопилась

и превратилась в русалку. Ккому же было обратиться бедной, как не к колдуну? Да только ничего не помогло русалка не смогла и не стала жить в доме по-прежнему, как все Черти из рассказа М. Н. Загоскина Нежданные гости , наведавшиесяк помещику в день смерти его холопа, род мороки, наваждения. Русалка и оборотниО. Сомова и М. Загоскина персонажи сказочные, но они намеренно включены авторамив реальную обстановку.

Более того вмешательство волшебных сил не вносит существенныхперемен. Фольклорная фантастика отличается от сказочной, пожалуй, большей детализацией,большим вниманием к быту. Но и это обстоятельство не может быть решающим критерием провести ч ткую границу между фантастикой и сказкой, вообще говоря, очень трудно .Так история Иоланды, поведанная А. Ф. Вельтманом, очень далека от русской действительности.

Автор изображает средневековую Францию. Обстановка, нарисованная писателем, схематичнаи вряд ли точно переда т нравы и обычаи средневекового человека. Но вот народныеповерья и суеверья отражает точно. Это и позволяет отнести Иоланду к типу фольклорнойфантастики конечно, не бесспорно . Вельтман подробно и со знанием дела описываетискусство церопластики, показывает, как Иоланда решила воспользоваться им для мести.Она должна проткнуть восковую фигуру своей соперницы и затем

пригласить монаха,чтобы тот совершил обряд над умирающей . Таков обычный порядок колдовства. Но оннеожиданно нарушился. Вымысел не в том, что можно убить реального человека, убиваяего подобие. Чудо заключается в другом восковая статуя вдруг перевоплотилась вреальную девушку, и бездыханное тело е в доме убийцы выдало тайну преступления На этом, однако, загадочность не кончается спустя некоторое

время обнаруживается,что само убийство обман, и вот настоящая Санция с неподдельным удивлением и ужасомчитает о сво м убийстве. Непонятна дальнейшая судьба Санции и е спутника. Авторнамекает, что они погибли. Так ли это? Тайна не только не прояснилась, но ещ большезапуталась.Неоднородностьфольклорн ой фантастики, е тяготение к философской подтверждает рассказ

А. К. Толстого Амена , действие которого разв ртывается в Риме врем н первых христиан. Не то самаВенера, не то посланница Сатаны Амена заставила юношу-христианина Амвросия дляспасения его друга и невесты отречься от своей веры, забыть любовь. Но помощи онтак и не получил. Стоило отречься герою от этой ужасной женщины , от е богов, от ада и от сатаны , как исказилось лицо

Амены, изо рта побежало синее пламя она бросилась на Амвросия и укусила его в щ ку . Спасти друзей не удалось, но отвласти Амены он избавился.Как видим,А. К. Толстой и А. Ф. Вельтман попытались мотивировать поступки и душевные движения,исходя из архаических представлений.По-иномуиспользуется склонность к суевериям в фантастике конца

XIX начала XX века. Ограниченностьреальных знаний в смеси с ложными представлениями, неумение, даже нежелание задумыватьсянад последствиями своих поступков и помышлений приводят к гибельному исходу ЯковаАлексеевича Саранина Маленький человек Ф. Сологуба . В центре рассказа прозаическая,бытовая идея. Саранин ищет средство, которое бы помогло жене уменьшиться ему быхотелось уничтожить досадную диспропорцию, существующую в их семье.

Но, кроме естественногостремления наладить супружескую жизнь, им движет чувство зависти, обиды. Неизвестный,продающий ему нужный эликсир, это, в сущности, его двойник. Ведь зло заложено всамом Якове Саранине. Таинственный торговец возникает в тот момент, когда коварныйумысел созрел, пытается предостеречь Саранина, но после воплощения задуманного исчезает Герой не внемлет предупреждениям, забывает об осторожности и чудесныйэликсир губит его же, уменьшая

до микроскопических размеров.Сологубне ограничивается рассказом об ошибке Саранина. Он развивает свой сюжет, изображая,как меняется отношение окружающих к Якову Алексеевичу. Если в ранней фантастическойповести герой, попавший под влияние неведомых сил, испытывал отчуждение, непонимание,то Саранин уже просто отторгается. Он даже не возбуждает сочувствия и жалости всвоей жене

Аглае. Некая предприимчивая фирма использует вс укорачивающегося ЯковаСаранина для рекламы своих изделий, выставляя его в витрине, и Аглая соглашаетсяотдать мужа внаймы . В конце концов Саранин уменьшается до размеров, недоступныхневооруж нному глазу. Он не умирает он как бы выпадает из жизни, не вызывая нив ком ни сожаления, ни даже любопытства.

Более традиционно,в духе фантастики приключений и роман тической фантастики XIX века, написаны Звезда Соломона А. Куп рина, Граф Калиостро А. Н. Толстого и Агасфер Вс. Иванова.Иван Цвет из повести Звезда Соломона волею случая приобретает власть над миром,каждое его желание должно исполниться, ибо он наш л магическое слово, которому подчиняютсядухи зла.

И что же? Это оказывается для него тяжело и утомительно. Цвет не пожелалузнать тайн мироздания, но в то же время не захотел и подчинить себе весь мир. Немножконаивный, чудаковатый и простодушный, Иван тяготится праздной обеспеченной жизнью.Он обладает чистым сердцем , которое безуспешно искал герой Одоевского. Но этачистота сопряжена с неразвитостью, с суевериями и вряд ли была бы способна удовлетворитьвзыскательных

персонажей Косморамы . Магическая сила доставляет Цвету одни толькохлопоты. Он вынужден контролировать каждое, даже мимол тное желание, чтобы случайноне наделать беды. Например, стоило ему мысленно послать собеседника к ч рту итот убрался прямо из вагона движущегося поезда. В другой раз, увидев рабочего накуполе колокольни, у него мелькнуло А что, если упад т? и человек, действительно,сорвался.

Только отчаянный крик Ивана Не надо, не надо! позволил несчастномуспастись. Ещ один случай в цирке, когда в аналогичной ситуации упала акробатка.Возникаетпарадокс полученная сила становится для Ивана Цвета и для окружающих источникомнеприятностей и беспокойства. Он может управлять миром, но не способен справитьсяс самим собой.

Как и герой Косморамы , Цвет готов избавиться от этого обременительногодара. Наконец, ему уда тся обрести желанную свободу такой понятной, простой и милой жизни мелкого чиновника. Прощаясь со своим хозяином , ч рт удивляется, что этот чистый человек не воспользовался возможностями создавшегося положения и добровольноотказался от власти.В рецензиина Звезду Соломона критик Вячеслав Полонский писал

В ней так искусно и увлекательноперемешана быль с небылицей, явь с фантастикой, так остро и выпукло зарисованы странные и маловероятные события из жизни маленького чиновника, сведшего знакомствос ч ртом, что можно с уверенностью сказать Каждое желание первоначальное названиеповести Куприна станет одной из самых популярных вещей для любителей таинственного , загадочного , неразгаданного .Встречамелкого чиновника и ч рта сюжет традиционный для русской фантастики.

Но если Пушкин,Бестужев, Одоевский показывали, как таинственная сила овладевает человеком и подчиняетего себе, то герой Куприна сам действует активно. Без желания Цвета нечисть бессильна,она подчиняется ему. Сюжетная схема XIX века наполняется новым содержанием. Купринне да т ответа на вопросы, которые ставили Пушкин и другие романтики. Сама ситуацияизменилась и

Куприн это показывает.Известнымсюжетом воспользовался и А. Н. Толстой в Графе Калиостро юноша влюбился в жену более традиционно в дочь чародея-чернокнижника. При всей занимательности сюжетнойинтриги она вс же вторична, повторяет во многом ходы русских романтиков, особеннописавших о безумных .Повествовательвроде бы совершенно не заботится о правдоподобии. Но именно потому, что он не пытаетсяобъяснить чудо, мотивировать поступки героев, их психологию, читатель

как-то сразупринимает условия игры , ненавязчиво, но настойчиво предлагаемые ему автором. Этиусловия включают, между прочим, и чуть-чуть наивное представление о мире как о застывшейпотенциальной жизни, которую можно разбудить. Так незаметно игра переходит в жизнь,и не новая в общем история об ожившем изображении оказывается увлекательной и своеобразной.Не стольизвестна широкому читателю легенда об Агасфере.

Но в литературе она разработана на это указывает сам Вс. Иванов довольно полно. Поэтому обращение к этой темене дало бы желаемого эффекта, если бы автор не сделал своего героя Илью Ильича нетолько действующим лицом, но и победителем в борьбе с фантастической силой.Но еслимы попробуем спросить во имя чего вед тся эта борьба, что кроме желания сохранитьили устроить свою жизнь воодушевляет героев произведений? ответ найти будеттрудно.

Фантастика в этих произведениях становится самоценной, она конечная цель.Другое дело рассказы А. Грина, В. Брюсова, А. Платонова, Е. Зозули. Думается, кним применимы слова С. Лема Странный феномен образует только внешнюю оболочкухудожественного мира ядро же его составляет вовсе не фантастическое содержание .Поэтому, если применить классификацию

С. Лема к конечной фантастике мы должныотнести рассказы О. Сомова, М. Загоскина, А. Вельтмана, к другой же е разновидности, несущей сигнал , А. Погорельского, И. С. Тургенева, А. П. Чехова.Так, внешнейоболочкой служит фантастическая канва в рассказе А. Грина Ночью и дн м . В первоначальномварианте он назывался точнее Больная душа . Командир английского военного отряда,пробирающегося через джунгли, по ночам перевоплощается

в туземца и мстит завоевателям,убивая часовых. Прич м дн м он не помнит того, что делал ночью. Никаких объяснений ни рациональных, ни сверхъестественных автор не предлагает. Грин пользуетсяособым при мом, который можно назвать удвоением фантастического , когда разъяснениепервоначальной тайны само оказывается новой загадкой для читателя и не находит разрешенияв рамках рассказа. Подч ркивая алогизм, разрыв причинно-следственных связей в поведениимайора ночью и дн м, писатель показывает,

что двоемирие в конечном сч те разделяетсамого человека, прич м граница проходит между различными пластами в сознании персонажа,чаще всего отчленяя высокое от пошлого.Нечто похожеепроисходит и с героиней рассказа В. Брюсова В зеркале , которая вед т смертельнуюборьбу со своим отражением, стремящимся вытеснить в хрупкий стеклянный мир сво настоящее я , чтобы выбраться из зеркала и занять место человека.

Происходит лиэта борьба в действительности, или в больном воображении женщины? Равно возможнои то, и другое объяснение Стороннему наблюдателю не отличить подлинного человекаот зазеркального . А двойнику так легко потом разбить зеркало, в котором заключ него вечный враг Здесь тоже налицо раздвоение сознания. Но соотношение реальногои фантастического не изменяется.Брюсов противопоставляетгероиню не всему окружающему миру, который не понимает е , а самой себе.

Безумиев данном случае способ познания своего я , борьба за него.К жанруутопии-предупреждения, популярному в XX веке, относятся рассказ А. Платонова Потомкисолнца и повесть Е. Зозули Гибель Главного Города .Поверивв свои силы, людям легко переоценить собственное могущество. Так произошло с персонажамирассказа А. Платонова Потомки солнца .

Человечество, застигнутое врасплох всемирнойкатастрофой, находит возможность объединиться ради великой цели выживания. Всечувства, даже любовь, оказываются бесполезными. Энергия, тратившаяся на эмоции,вкладывается в дело. Кажется, настало время праздновать победу над стихией. Но это пиррова победа, ведь и сами люди изменились превратились в вечных работников,которым недоступно

наслаждение красотой, не нужна любовь, непонятно и не нужно различиемужчины и женщины. Единственное их увлечение познание. Именно оно толкает на поискидругой родины, другого мира. Может быть, там удастся человечеству вновь обрестисебя? Пока же рассказчик сторож и летописец опустелого земного шара обретаетбессмертие. Это бессмертие память В рассказе Платонова Земля, как птичье гнездо,покинутое выросшими птенцами, ещ

не знающими ностальгии. ГибельГлавного Города Е. Зозули повесть о выборе между свободой и сытостью. Захватчикистроят над поверженным городом верхний ярус. Побежд нным вход туда запрещ н. Всем,кроме неба, дневного света, они обеспечены. Забыты нужда, голод. Жителям ГлавногоГорода не хватает самой малости того, что Твардовский назвал правдой сущей .Для них создано даже особое министерство иллюзий, чтобы показывать

не существующиедля плебеев небо, солнце, которое заслонено Верхним Городом. И многим нравилосьжить в обмане.Но иллюзии,как показывает жизнь, вс -таки порой рассеиваются. Вспыхивает восстание. Гибнутоба города. Но над кровью, безумием и ужасом торжествует чистое небо. Ещ немецкий романтик Жан-Поль Рихтер показал два ложных способасоздания фантастического. Первый в том, чтобы разоблачить чудо, материализоватьего.

Второй, напротив, нанизывать чудеса одно на другое, не считаясь с правдоподобием.Истинная фантастика, считал Рихтер, должна не разрушать чудесное, но заставить егосоприкоснуться с нашим внутренним миром. Немецкий романтик сравнивал истинную фантастикус прекрасной сумеречной бабочкой . При виде этой сумеречной бабочки пробуждаются тайные желаниячеловека, яснее становятся скрытые движения души Впрочем, тайные не означаеттолько неведомые. Высшая тайна в самом мироздании, в его организации.

Она становитсядоступной, когда возникает своего рода гармония или понимание, соприкосновениемежду душой человека и Вселенной. Для такого соприкосновения нужно, разумеется,особое отношение к чуду как к чему-то, что реально присутствует в нашей жизни. Сходные мысли можно найти у В. Ф. Одоевского. В 1836 году в статье О вражде к просвещению, замечаемой в новейшей литературе он подробно писал о поэтикетайны, сверхъестественного. Фантастический род, на который была также мода в

Европеи который, может быть, больше, нежели все другие роды, должен изменяться по национальномухарактеру, долженствующий соединять в себе народные поверья с неясною мечтою младенчества, этот род целиком переш л в наши произведения и достиг до состояния настоящего бреда lt gt В этих произведенияхне ищите убеждений, откровенности не ищите новой точки зрения, которая делает рассказзанимательным если не по происшествию, то хотя бы по рассказчику не ищите там глубокихизысканий, которые поднимают

перед вами завесу с тайных движений души современников В сотнях томов вместо силы напыщенность, вместо оригинального чудовищное, вместоостроты площадные шутки, и между тем вс чужое, вс неестественное, вс несуществующеев наших нравах . Одоевский также отстаивал чудо сумеречной бабочки . Он знал фантазия не должна подменять глубоких изысканий, е задача дать форму для их выражения,когда

бессильными оказываются реально-бытовые ситуации. Закон этот действует и сегодня. Правда, современная фантастиканемного дидактична, из всех известных видов чудес призна т один научное открытие. При этом элемент чудесного, то есть собственно фантастика, переста тиграть роль нравственную. Необычное оста тся на уровне сюжета, но не оно определяетпозицию героя. Решающее значение приобретает нравоописание, изображение профессиональнойи бытовой сфер.

Научная фантастика неожиданно воскрешает традиции натуральной школы , физиологического очерка . Особенно характерно это для школы И. Ефремова, в томчисле для А. Казанцева, В. Щербакова и Ю. Медведева. Научное предвидение, социальныйпрогноз сочетаются со стремлением разглядеть непонятное и соприкасающихся с нимлюдей во всех подробностях. Отсюда снижение поэтической образности и рост значениячисто технических деталей таково требование этого

жанра. Но настоящее искусствои тут не ограничивается разработкой научной модели мира. В центре внимания писателя человек и его место в данной модели роль творца или жертвы, случайного свидетеляили вдумчивого исследователя, искателя приключений.Гейне писал,что мир кажется нам то пленительно юной красавицей, то ужасной брокенской ведьмой.Зависит это от того, через какие очки смотреть выпуклые или вогнутые. Фантастикапозволила человеку увидеть сразу обе стороны действительности, убедила, что мирпохож и красавицу

и на ведьму. Такое наблюдение многих озадачивает, лишает покоя. Что делать таков образ мира и радующий и пугающий. Пониматьего двойственность, принимать е смело и учит фантастика. Каждое желание человека может исполнится. Но всегда ли это нужно?Прежде стоит взглянуть на последствия через разные ст кла.

Списоклитературы Русская и советскаяфантастика. Повести и рассказы. Москва, Правда , 1989. Потомки Солнца. А.Платонов. А. Н. Толстой. ГрафКалиостро. И. Ефремов. Собраниесочинений в шести томах. Москва, Советский писатель , 1992. 1 А. А. Григорьев. Искусствои нравственность. М 1986, С.90. 2 В. Г. Белинский.

Собр.соч. В 9 т Т. 7. М 1981. С. 544.