Литература во время Великой Отечественной Войны

Реферат ученика11А бизнес классасредней школы 49Гурина ИванаВеликая Отечественная Война в литературе 40х годов.Человекна войне, правда о нем. Счастливая судьба романа Юрия Бондарева Горячий снег нача лась сразу послеего первого издания, тому вот уже скоро двадцать лет. Книга выходила в свет неоднократно, огромными тиражами, о ней написано множествостатей и диссертаций,

она экранизирована и инсценирована, переведена на десяткиязыков, ее можно встретить в самых неожиданных уголкахземли и почти никогда на прилавках книжныхмагазинов, откуда она исчезает мгновенно. В чем причинатакого всеобщего и прочного признания романа? Чем пленяет он во ображение читателя?Какие струны в душах разных людей отзывают ся на него? Всякий ответ будет приблизителен и неполон, потому чтоникогда не объяснить до конца тайну художественности

загадку подлинногоискусства. Но все же можно утверждать, что годы не властны над книгой, если авторсумел перенести в нее саму доподлипностьжизни, если удалось ему обнажить связь отдельных су деб ее героев с историей народа,если, наконец, книга эта оказывается созвучной жизненно важным проблемам, всякий раз по-новому вста ющим перед каждым новым временем.Успех романа был во многом обеспечен тем, что,изображая один из решающих моментов грандиозной Сталинградской битвы, писатель опиралсяна свой личный воинский

опыт. Под Сталинградом он во евал,там был ранен, после чего прошел всю войну. Говоря о создании своих книг о ВеликойОтечественной войне, Ю. Бондарев особо под черкиваетто обстоятельство, что замыслы их явились из жизни, они от живых людей, от тех, которых встречална войне, с которы ми вместе шагал по дорогам сталинградскихстепей, Украины и Польши, толкал плечом орудия, вытаскивал их из осенней грязи,стрелял, стоял на прямой наводке,

спал, как говорят солдаты, на од ном котелке,ел пропахшие гарью и немецким толом помидоры и де лился последним табаком на закруткув конце танковой атаки . Пи сателей-фронтовиков заставило взяться за перо преждевсего чувство долга перед фронтовыми друзьями, ответственностьперед их па мятью. Меня все время не покидало чувство, что возвращаю в жизнь тех,о которых никто ничего не знает и о которых знаю только я, и только я должен, обязано них рассказать все , признается

пи сатель.Место и время действия романа обозначены конкретно, в полном соответствиис реальными историческими фактами, хотя автор, по его словам, не ставил себе целью дать единственный и подробный доку мент военных событий в районе Сталинграда и юго-западнее Сталин-града в декабре 1942 г Изображая широчайшую панораму событийминувшей войны, событий, происходящих попеременно то в Ставке Главнокомандующего,то в штабе армии, то на одной из артиллерий ских батарей, писатель не мог,

конечно,ограничиться только собст венными воспоминаниями, и изучение, во всей полноте, всейистории сражения, всех доступных документальных свидетельств сообщило роману масштабностьи стереоскопичность, придало ему высокую степень истинности.К выходу Горячего снега 1969 имяЮ. Бондарева было уже хорошо известно и признано, В первый ряд советских писателейего поставила во многом тогда необычная, смелая в своем новаторстве по весть 1957 года

Батальоныпросят огня , принятая поначалу с тем опасливым недоумением, с каким всегда встречаютсянастоящие художественные открытия. Трагедия войны, жизничеловека на войне была воссоздана в ней с бесстрашной правдивостью и глубиной. Тутвпервые обнаружилась способность художника удивлять правдой слова критика М. Кузнецова.Но не только ранние военные повести подготовили художест венный мир вершинногопроизведения писателя о войне. Без новых творческих достижений, какими стали коллизиии образы романа

Тишина 1962 1964 и в особенности странно незамеченнойкритикой повести Родственники 1969 , немог бы состояться этот роман с его болеевысоким уровнем обобщения, с его нравственно-социальной и философской наполненностью.Повествуя в Тишине и Родственниках о послевоенных годах, о драматизмеобщественной ситуации, напряженности политической атмосферы, в которой живут герои,о поисках правды в обстоятельст вах смещения норм социальной и нравственной

справедливости,Бон дарев поверял жизнь все тем же высоким критерием суровой правды, который всегдабыл главным в его творчестве. Тут не только подтвер дился, но и нашел свое дальнейшееразвитие основной художнический принцип Ю. Бондарева,всегда стремящегося в конкретных истори ческих обстоятельствах ставить такие глубокиепроблемы, как несов местимость в жизни нравственного и безнравственного, свободы и на силия, и многие другие. Финалы этихпроизведений не стали хеппи-эндом, судьбы их героевзавершаются вовсе не безоблачно идиллически

автор указывает на трудность и продолжительность борьбы правды с ложью, добра со злом. В этих книгах, предсказавшихслож ности и катаклизмы предстоящей их героям жизни, содержится пред чувствие многих последующих общественных борений.Все найденное прежде диалектически соединилось,укрупнилось, достигло своего совершенного выражения, в Горячем снеге На порядоквыше стало здесь качество психологизма при изображенииха рактеров, состоялось значительное,

существенное продвижение к бо лее глубокомуидейному осмыслению изображаемого, со всей полно той проявилась и такая сторонадарования писателя, как способность и в частице жизни отразить существо, содержаниемногих свойств че ловеческого бытия, художественно преобразовать изображение конк ретногоисторического момента в особого рода символ Жизни, с ее глубинными противоречиями,страстями, с вечными вопросами о воз можностях человека. Горячий снег стал следующим, новым и выс шим этапом размышления художника над жизнью.

Эта книга о Сталинграде и вто же время не о Сталинграде говорил как-то Ю. Бондарев в одной из своих беседс журналистами по поводу рома на. Любовьи война, молодость и опыт, добро и жестокость, мужест вои страдания вот что в этой книге волноваломеня . .Горячий снег , конечно, прежде всегокнига о войне, святая память героического прошлого народа,драгоценный документ народной доблести, проявленной на полях сражений против фашизма.

В невы думанных, ярких и убедительных деталях, в потрясающихподроб ностях рассказано в романе о противостоянии советскойармии фа шистскому нашествию зримо запечатлены и узкое пространство боя, сраженияодной батареи, и обстановка всей битвы, ее накал, небыва лое столкновение замысловвоенных стратегов, и яростная схватка рядовых воинов. Описание предельных ситуацийбоя, положений между быть или не быть возбуждают в нас огромное эмоцио нальноенапряжение. Перед нами величественная картина войны,мо нументальный обобщенный портрет

народа-победителя. Мастерство индивидуальных психологических характеристик туттаково, что, сливаясь в единый образ воюющего за справедливое дело народа, все персонажиромана остаются с нами каждый своей особойчертой, особым поступком. Надолго врезаются в память с великолепным мастерствомнаписанные характеры лейтенанта Кузнецова, команду ющегофронтом генерала Бессонова, члена Военного совета Веснина, командира батареи

Дроздовского, санинструктора Зои Елагиной Каждой, дажеподчас лишь легкими штрихами намеченной фигуре сообщен объем, художественная завершенность будь то застенчивый Сергуненков, грубый Рубин или трогательный Касымов Каждый оставляетзарубку в памяти, а ведь исследователями романа подсчи тано, что число его действующихлиц более шестидесяти Мужество и стойкость героев войны написаны здесь

Ю. Бондаре вым в традициях толстовского изображениячеловека на войне. Это отТолстого прежде всего унаследовал автор Горячего снега принцип подхода к человеку,находящемуся в условиях крайнего напряжения всех его сил. Но именно сам принцип. Бондарев не заимствуетприемы у своего вескогопредшественника, он лишьчетко следует своей за даче ищет художественные способы наиболее глубокого и точногопроникновения в самые недра человеческой души, частораскрывает

ее на грани бессознательного, или, вернее, в тот момент, когдабессознательное становятся фактом сознания когда поступок есть резуль тат их взаимосвязейи акт уже сознательной деятельности.Может быть, к тайнехудожественности романа мы более всего приближаемсяв те мгновения, когда участвуем вместе с автором в анализеэтих связей и граней Со страшной силой Кузнецова уда рило грудью обо что-то железное, и с замутненным сознанием, со зво ном в голове онпочему-

то увидел себя под темными ветвями разрос шейсяоколо крыльца липы, по которой шумел дождь, и хотел понять, что так больно ударило в грудь Почему шелдождь и я стоял под липой? подумал он, вспоминая. Какая липа? Где это было? В Москве? В детстве Что мне померещилось? Но вокруг было то лязгавшее, огромное, железное, что недавно неумолимо катилось на орудие, заслоняявесь мир Такой анализ сращения мысли и эмоции, такое обращение со вре менем и пространством из примеров своеобразия

эпичности бондаревской зрелой прозы. От всей предшествующей баталистики Го рячий снег отличает удачно найденныйв нем способ извлекать из малого большое, из частного общее, передавать дыхание не просто войны, но всей жизни. Поиск изобразительныхвозможностей в показе какого-нибудь кратчайшего мига как капли, отражающей всю слож ность моря жизни , был присущ Бондареву изначально, еще с тех лет, когда он сам не совсемясно осознавал

свои творческие возмож ности, особенности своего дарования. Поэтомупоначалу какое-то вре мя он и полагал самой подходящей для себя малую форму рассказ. И неслучайно так привержен писательсвоим Мгновениям именно в микрожанре воплощает онсвое постоянное пристрастие к мигу, микроэлементу жизни,к отражению его насыщенности. Своеобразие не только романа Горячий снег , но ивсякого произведения зрелого периода проистекает у

Бондарева отсюда, все наивысшиеудачи свя заны с этим его качеством как художника. Горячий снег роман о героическомэпизоде в истории советского народа. В кровавом ужасебоя его герои не пассивные стра дальцы,но борцы, объединенные не предчувствием близкой смерти, а единой волей к жизни, гордым сознаниемпричастности к той прав де, которая единственно может и должна торжествовать наземле, правде защитников справедливых идеалов, человечности.

После гибели расчета, раздавленного фашистским танком, мучительновспоми нает Кузнецов о той,как страшно погибли младшийлейтенант Чубариков, с наивно-длинной, как стебель подсолнуха, шеей, с его дет ским жестом,когда он поспешно протирал глаза Землей вот запоро шило . и деловито точный наводчик Евстигнеев со спокойно-медли тельной спиной,с извилистой струйкой крови, запекшейся возле уха, оглушенныйразрывом

. Кузнецова охватывает отчаяние оттого, что он не успел всех их хорошоузнать, полюбить Жутким знаком оди ночества наискось торчала лопата из рыхлогобугра земли в нише из могилы подносчикаснарядов чубариковскогоорудия . Самое страшное, что осознавал Кузнецов после боя, в котором погибли еготоварищи, было не в прожитом за весь сегодняшний бой, а в этой по дошедшей пустотеодиночества, чудовищной тишине на батарее, будто он ходил по раскопанному кладбищу,

а в мире не осталось никого .Это сильное чувство невозместимости утрат, потерьу Бондарева с годами не только не ослабнет, но, напротив, станет более пронзи тельными во многом определит трагизм звучания его последующихроманов Берег , Выбор , Игра которыеобъединяются в на шем восприятии в трилогию в силу прежде всего единства в них мироощущения целого поколения. С течением времени такие книги, как

Горячий снег , прочитываются еще икак художествейные сви детельства того момента в становлении поколения,который определил все будущее оставшихся в живых, принесших с полей сражения в мирныедни такое знание о себе, о человеке, какого хватит имна долго, до конца. Вглядываясь в военное прошлое, Бондарев раскрыва ет содержание характера человека этого поколения, его сформировав шиесяна войне основные понятия. Это люди особого опыта страданийи мужества, узнанного

в бою воистину человеческого братства. Как бы уже символического смысла исполнен эпизод, когда Кузнецов после боявстречается с Давлатяном, из-за ранения не участвовавшим в бою, испытывающим горькую, близкуюк отчаянию зависть к Кузнецову. Смутное чувство собственной взрослости охватывало Кузнецова. Они были объединены ивместе с тем разделены бесконечностью лет. Давлатянбыл где-то в мягкой прозрачной и приятной дали, в прежнеми прошлом, в том наивном, детском

в училище,на марше, в ночи перед боем, он остался там.Нет, он не видел ни смерти наводчика Касымова, ни смертиСергуненкова, ни гибели расчета Чубарикова под гусеницами танка, ни пленного немца, ниразведчика в воронке, ни в той смертельной низине сжавшейсякалачиком на снегу Зои, под боком которой расплывалось темное пятно и валялся маленький,иг рушечный Вальтер . Одни сутки, как бесконечные двадцать лет, раз деляли их .

Мысль автора выходит здесь за пределы описанного тому же Давлатяну, если он останется в живых, еще доведется в будущихбоях испытать себя, познать меру своих сил, способности к преодолению. Тут мысль о черте, разделяющей людей на тех, кто прошел и вы держал испытание жизнью, и тех,для кого такое испытание еще впе реди, и о времени становления поколения, которое изучается в Горячем снеге в возможных подробностях, с целью увековечитькаждую минуту.

В сутках боя будто уместилась вся война, а узнан ное в то мгновениебратство стало самым важным, в опыте этого по коления.Эта книга открыта в будущее. Мы писали.о человеке, очутив шемся в самой нечеловеческой обстановке. Мы искалив нем силы преодоления самого себя и в жестокие дниискали добро и пытались увидеть будущее скажетвпоследствии Ю. Бондарев, размышляя о гуманистическомзначении литературы о войне. Мы помним о вой не, потомучто человек величайшая ценность данного мира, а его му жествои свобода его

это освобождение от страха,от зла, которое разъединяет людей . Чем дальше в глубь лет, тем яснее и весомее становится мысль романа о человеческом братство. Чувство душев ной близости, братства это величайшеечеловеческое чувство в сердечном единенииКуэпецова с Касымовыч, втом отчаянии, которое охватывает его при виде трагической беспомощности посланного Дроздовским на бессмысленнуюсмерть Сергуненкова, в потрясении от гибели каждого,кто только что сражался

рядом. Об этом и вся ис тория с Дроздозским. в чьей натуре нетготовности и способностик единению, внутреннегожеста навстречу другому. Ю. Бондарева, уже начиная с повести Юность командиров 1952 1955 , постоян нозанимает это различие между людьми теми,кто несет в себе го товность к единению с другими людьми, и теми, кто не верит в необ ходимость и жизнетворность этойсовместности. Однажды, поясняя мысль, заложенную в характере Дроздовского, писатель заметил, что

Кузнецов и Дроздовский неантиподы . Всегда резко отрицающий разделение героевв литературе на положительных и отрицатель ных , он пв Горячем снеге предложил человеку индивидуалисти ческих понятий пройти свой путь поиска истины. Дроздовский при ходит к пониманию ложности принятой им идеи отдельности себя от других, к сознанию могущества и правоты людской общности. После боя шел он разбито-вялой, расслабленной походкой,опустив голову, согнув плечи, ни разу не взглянув

в направлении орудия Что-тоне так с нашим комбатом, проговорил Нечаев, пощипывая усики, глядя на бугор. Идет, вроде слепой Многие страницы отданы в романе описаниючувства единения, человеческой близости и верности. В разгар боя, когда кажется,что он проигран и все погибло, Кузнецов вдруг замечает трассы чьих-то вы стрелов

И Кузнецов с какой-то пронзительной верой в свое легкоесчастье, в свое везение и узнанное в то мгновение братствовдруг, как слезы, почувствовал горячую и сладкую сдавленность в горле. Он увидел и понял это слева орудие Уханова добивало прорвавшийсятанк Этой общностью,этим братством и была, одержанапобеда.Книги о борьбе за человеческое достоинство поколения сороковых . годов, своей военноймолодостью подтвердившего

веру в возможность торжества человечности, в человеческое братство, становятся совре меннымисегодня, когда мир силится выработать новое мышление, когда речь идет о том, чтолюди на земле либо будут жить все вместе, либо все вместе погибнут. Не исчерпаныидеалы славного поколения, время приносит подтверждение их правоты. В решение новых задач, стоящих перед людьми нового времени, включен опыт единого брат ства воинского .Ко времени написания Горячего снега Ю. Бондарев начал со знательно входить в сферу тех вопросов,

которые называются веч ными ,остающимися неизменно актуальными на любых этапах и при любых условиях жизни человеческих обществ по выражению А. Твардовского,удивлявшегося, что это слово у нас почему-то снаб жаетсякавычками . Интерес к этим глубинным проблемам про явилсяне только в повести Родственники , но также и в публи цистических выступленияхписателя конца шестидесятых годов. Вре мя подвигало к напряженным размышлениям о жизни, об опыте про шлого и егобытовании в дне настоящем.

Соприкосновение с худо жественнымимирами Толстого и Достоевского также не, могло не способствовать активности обращения писателя к проблемам мировоззренческим, к вопросам всечеловеческим. Конечно, мывидим, что в Горячем снеге еще нет сознательной попытки построить сюжет и образпо законам философского произведения, но безусловнотут устремление охватить изображаемый исторический момент мыслью оЖизни и

Смерти. И это выводит роман за пределы проблемыгума низма на войне, к иным горизонтам.В произведение, посвященное изображению битвыза жизнь, не избежно, настойчивым мотивом вторгается тема смерти. Мрачное ве личиесмерти подчеркивает силу и волю к жизни, оттеняет красоту человеческого мужества.Тайна смерти встает перед юным Кузнецо вым Под головой Касымова лежал снарядный ящик, и юношеское, безусое лицоего, недавно живое, смуглое, ставшее мертвенно-

белым, истонченным жуткой красотойсмерти, удивленно смотрело влажно-вишневыми полуоткрытыми глазами на свою грудь,на разорванную в клочья, иссеченную телогрейку, точно и после смерти не постиг,как же это убило его и почему он так и не смог встать к прицелу Из этого описания, из других эпизодов произведения, созданного за пять летдо романа Берег и непосредственно ему предшествовав шего, впоследствии разовьетсявся тема смерти жизни в философских

романах Ю. Бондарева. Но уже эти страницы , Горячего снега не только о нравственном состоянийсоветского человека на войне. Это уже обращение художника к разуму и совести людей,сто ящих на пороге ядерной войны. С необоримым любопытством , с неотступным ощущениемне удовлетворенного любопытства к вечной, необъяснимой загадке смер ти разглядываетКузнецов убитого немца. Сама атмосфера жестокой ненависти к врагу в бондаревском изображении насквозь просвечена идеей ценностичеловеческой

жизни, одухотворена сознанием абсурд ности,нелепости войны. Тут весь трагизм противостояниячеловека человеку, чудовищности кровавой бойни. Ктоего убил я или Уханов? Чей это был снаряд? Мой или его? Что он думал, на что надеял ся,когда шел на таран? спрашивал себя Кузнецов,разглядывая застывшее в ужасе удивления лицо мальчика-немца,испытывая едкое ощущение неприступности

чужой, неразгаданной тайны, почувство ваввблизи сухой, металлический запах смерти . Кажется, и самые впечатляющие описаниястрашного боя, глумления над человеческой плотью и духом,над жизнью не сказали так много и сильно о проти воестественности войны, насильственнойсмерти человека, о чудо вищности самой возможности уничтожения одним разумным сущест вомдругого, как эти приведенные здесь строки.Антифашистский пафос романа становится пафосом антимилита ристским и начинаетзвучать как

реквием героически павшим воинам, как обвинение всем агрессивным силам,несущим опасность уничто жения жизни, войне как преступлению против человечности и чело вечества.Эта книга о великом противоборстве со смертью, о противлении советских людейвоенного поколения злу и несправедливости, о борь бе народа, в свой срок отстоявшегожизнь на земле, вернувшего чело вечеству начинавшуюся было утрачиваться веру в светлыйразум и добрую волю, из тех, что помогают укреплять надежду

на буду щее, на то,что человечество выдержит напор зла. И когда на исстра давшейся по покою и счастьюпланете восторжествует наконец жизнь без войн и человечество научится удивляться кровавымсхваткам про шлого и стыдиться их, в книгах такого мощного нравственного заряда,как Горячий снег , люди не перестанут черпать уроки стойкости и братства. Урокиверы в себя. Роман Капитальный ремонт впервые увидел свет в 1932 году на страницах журнала

Локаф ныне Зна мя . В 1933 году вышел отдельным изданием, В течение шести последующих летпереиздавался семь раз подряд. Его переве ли на языки народов СССР, выпустили вАнглии, Польше, Финляндии, Франции, Чехословакии, США. В рабочих клубах и армейскихчастях, на боевых кораблях и в сельских библио теках шло оживленное обсуждение полюбившейсякниги,

О ней жарко спорили критики. Ее высоко оценил на Первом съезде советскихписателей А. М. Горький, отметив появле ние в нашейлитературе еще одного самобытного мастера.Роман не был автобиографичным в традиционном пони мании. Тем не менее егосюжет, ключевая идея, характеры главных персонажей были органично связаны со всем,что пережил и перечувствовал молодой художник в предшествую щие бурные годы.

Леонид Сергеевич Соболев 1898 1971 родился в Иркут ске, в небогатой дворянской семье. Мальчик, подрастая, все большемечтал о море и кораблях. Примером ему служил Александр любимый старший брат, который, блестяще окончив в 1909 году гимназию, сразу же направил прошениео принятии его в петербургский Морской корпус, а по его окончании, с весны 1913 года, принял командование орудий ной башнейлинкора

Павел Первый , Леонид к этому време ни тоже перебрался в столицу, училсяв Третьем Алексан дровском кадетском корпусе, наведываясь к брату на корабль прикаждой возможности, В мае 1916 .года, в разгар военныхдействий на Балтике, будущий писатель поступает в заветное Морское училище такбыл переименован к тому времени Морской корпус . А год спустя, избранный после Февральской революции членомучилищного комитета, уходит

в морс в должности матроса-сигнальщикана миноносце Стройный Так получает он крещение войнойи революцией. То же крещение обрел и Александр, котороговосставшие матросы Павла , расправившись с офицерами- драконами , выбрали в судком, оказав ему тем уважительноедоверие.Оба брата с честью это доверие оправдали, пройдя через жестокие испытаниягражданской войны, обороняя

Крон штадт и Красный Питер от интервентов и белогвардейцев.С марта 1919 годаЛеонид Соболев начинает действительную флотскую службу уже в командирском звании.Служба эта на миноносцах, тральщиках, налинкоре продолжается вплоть до 1931 года молодой штурман увлеченно помогает возрождатьи строить Балтийский флот.Одна из активных форм этой помощи сотрудничест во в журнале Краснофлотец и первые писательские опы ты рассказы, очерки, юморески.

И в их числе рассказ Историческая необходимость 1926 , из которогонесколько лет спустя вырос Капитальный ремонт .Очень большую роль в создании романа, в формирова нии политических взглядовавтора и его исторической кон цепции сыграли В. Вишневский,Н. Мамин, Н. Свирин, Р. Мессер, В. Кнехт и другиетоварищи Соболева по Ле нинградско-Балтийскому отделению ЛОКАФа.

Во всяком случае, говоря об истории Капитальногоремонта , пи сатель-моряк неизменно и благодарно называл ЛОКАФ и Красный Флот в числе своих соавторов .Дальнейшая его судьба была долгой и славной. В ка честве военного корреспондентаон принял участие в Фин ской кампании 1939 1940годов, в Великой Отечественной войне. Сборник его рассказов и очерков Морская душа 1942 стал одной из самых признанных книгвоенной поры.

В 1954 году появилась повесть Зеленый луч . Много сил потребовала от Леонида Соболева общественная работа, ипре жде всего создание в 1958 году Союза писателейРСФСР и ру ководство им на протяжении двенадцати лет. Но все эти годы и десятилетияон мечтал вернуться к продолжению романа, который остался для него самым дорогимиз всех замыслов и творений.Первые же страницы

Капитального ремонта поражаютрезкими контрастами. Действие развертывается на линкоре царского флота в самый канунпервой мировой войны. Перед нами чудовищный образ боевого корабля, превращенногов остров плавающей стали . Самое страшное качествоэтого мира его бесчеловечность. Здесь нетлюдей. Здесь несут службу матросы и офицеры две касты, между которыми пролегла вековая пропасть ненависти и вражды.Внешняя налаженность, сияние безукоризненно выскоб леннойпалубы и надраенной медяшки

прячут ледяную черноту трюмных карцеров и спертыйвоздух матросских кубриков. За каждым блестящим кителем, за раздушенной физиономиейкакого-нибудь лейтенанта Греве или кавторанга Шиянова писатель вскрывает отвратительные признакигние ния от животной ненависти к матросамвплоть до про игрыша казенной суммы и тщательно скрываемой венериче ской болезни.Наиболее полно раскрывается изнанка флотского велико лепия в трагическойистории с кочегарами.

Сцена перед непокорным, но все-таки еще миролюбивым, еще непотеряв шим веры в справедливость матросским строем,встревожен ные офицерские разговоры, наконец превосходно показанная комедия военногосудилища выявляют до конца и провокатор скую натуруГрове, и трусость Шиянова, и торжество пре словутогомичмана Гудкова, чувствующего себя во всей этой полицейско сыскнойатмосфере как рыба в воде.Самой закономерностью расправы над заведомо непо винными людьми

Соболевубеждает нас, что любая жесто кость драконов не просто их личное качество. Это следст вие всей природы царизма. В бесчеловечнойсущности остро ва плавающей стали проступают черты жестокого старого времени.И потому вся ненависть молодого писателя к этому времени вспыхивает очищающим пламенемвоинствующего гуманизма. Это добрая, хотяи разгневанная сила, которая вносит в роман победные, утверждающие нотки. Она рождаетлирическую наполненность книги, ее звонкие краски ипро низывающую иронию.

И главным ее источником становятся страницы, где Соболевзаводит речь о людях, которые и в страшных условиях не перестали быть людьми.Разумеется, к этой категории относятся далеко не все матросы. Соболев отличновидит и таких нижних чинов , кто неплохо чувствует себя на царском корабле, стоит лишь вспомнить бравого унтера Белоконя или предавшего товари щей крепкого мужичка ФилиппаДранкина. Но рядом с ним еще более выразительны и близкинам утомленные кочегары с лицами, покрытыми

угольной пылью, молчаливый матрос Силинили бойкий на язык вчерашний питерский мастеровой Кострюшкин.И чем более вглядывается художник в судьбы и души людей в синем рабочем , тем явственнейоживает, теплеет, очеловечивается в романе неуклюжее бронированное чудовище.Рядом с безжалостной и обреченной темой острова плава ющей стали , сопротивляясьей, возникает, набирает силу тема корабля-друга . В контрастах, все более резких столк новениях чередуются матросские и офицерские

эпизоды. И мы чувствуем, как нарастает в матросских сердцах протест против несправедливости.В глухо закипающую борьбу с ней включаются не только люди, но и сам линкор образматрос ской массы, воссозданный в новых революционныхтрадициях нашей молодой литературы традициях Чапаева и Же лезного потока , неразрывно сливается с образом живого, протестующегои борющегося корабля.Под воздействием этой борьбы и формируются характеры главных героев первоготома лейтенанта

Николая Ливитина и его младшего братаЮрия гардемарина Морского корпуса.Именно Николай с наибольшей откровенностью разъясня ет брату корыстную основу благородной военной профес сии, насмешливо ниспровергая кадетский патриотизм ,при думанный на потребу митюх и безусых гардемаринов.Естественно, что и сам он воспринимается вначале как циничнейшийиз жрецов службы и моря , не чужие ведь,а собственные мысли высказываются им, да и внешне как будто ничем не выделяет егоСоболев

из офицерской среды.Однако после нескольких глав наше отношение к Ни колаю меняется. Становитсявсе очевидней, что перед нами энергичный, умный и беспомощный человек, который вы нужденпрятаться в эгоцентризм, как в скорлупу, от органи зованного абсурда , царящегона флоте и мешающего ему, моряку по призванию, по самому складу души, любить свойкорабль и Родину и служить им верой и правдой. Но вот на двигается война, и в душелейтенанта зреет предчувствие

не виданных перемен. Непривычно странное, неожиданноестремление заглянуть в душу матроса, в те самые ее печали, о которых он с такойиронией лишь недавно толковал бра ту, вдруг властно охватывает Николая. И чем сильнееэто стремление, тем быстрее ползет трещина между ним и его золото погонными сослуживцами, и мы ясно видим, как посте пенно,но неудержимо расходятся ее края под нажимом Времени.Время стучит и в юношеское сердце Юрия Ливитина.

Глубинное развитие этогохарактера еще более противоречиво, потому что ухватилего художник в самом бурном процессе становления и с гораздо большей определенностьюнацелил - в краснофлотскуюсовременность конца 20-х годов. Качества будущего царского офицера и качества будущегокомандира Красного Флота еще только предпосылкив его развитии, но они уже живут, уже борются между собой, и автор зорко и заинтересованноследит за всеми перипетиями разгораю щейся борьбы и сам участвует в ней, сочувствуя,

издеваясь и негодуя.Быть может поэтому, когда речь заходит о младшем Ливитине, в авторском тоне нет того уничтожающего сарказма,с каким он говорит о жрецах службы и моря . Здесь главное его оружие насмешка, больно бьющая по юношескому са молюбию.Иронизуя, а то и откровенно смеясь, рисует Соболев злоключениягардемарина то его задерживают на рассветной палубе в кальсонах, то он неуклюжепытается соблазнить горничную

Наташу по всем правилам , вычитанным из буль варныхроманов,За этим обличающим, но и облегчающим смехом про ступает симпатия к герою.Истоки ее в горячей и по-своему бескорыстной влюбленности Юрия в море и корабль,в его тяге к матросам. Пусть все это юноша взрастил в себе, Ста нюковича начитавшись , Соболев то и дело язвит по этому поводу

Но из-за локафовских выпадовна каждом шагу про бивается его собственная давняя приверженность к поэтиче скимстраницам флагмана русской морской литературы.В пору первого знакомства с Капитальным ремонтом далеко не все читателисумели понять диалектическую при роду характеров братьев Ливитиных. Даже многие профессио нальные критики виделив Николае и Юрии лишь блестяще разоблачаемых представителей офицерской касты.

Писательподтвердил неизбежность внутренней перестройки своих ге роев в четырех новых главахромана, которые были опублико ваны в первой половине 1962 года и которыми завершается ныне Капитальный ремонт .Эти главы воспринимаются как первый подступ к развяз ке обозначенного Соболевымострейшего социально-психоло гического конфликта. Решающим толчком здесь служитвесть о войне, сигнал тревоги, по которому извлекаются из сейфа строго

секретныепакеты, готовятся выйти в бой корабли, и первая заградительная мина первая из многихтысяч, которые вскоре заполнят Финский залив, тяжело скатывает ся в волны. Страна,флот, люди перешагивают некий ка чественный рубеж времени.Он становится для братьев Ливитиных рубежом повзросления. Теперь уже каждому читателю видно, что нетолько Юрий, но и рисующийся своим цинизмом

Николай продолжа ли до этого моментапитать какие-то иллюзии Юрий о воинскойславе, ждущей его в неминуемом и немедленном морском сражении, коим, по его мнению,обязательно должна открыться война, Николай -о возможности хоть как-нибудь воздействовать на неотвратимый ход событий, грозящийфло ту разгромом. Но каждая из судорожных попыток реализовать эти стремления терпиткрах. Обстоятельства сильнее те самые, которыетак неумолимо и жестоко решили в свое время судьбу кочегаров.

Царизм, воплощенныйв организованном абсурде всего хода государственной и флотской жизни, заве домоне способен к активной встрече с врагом, а тем более к победе. Он приговорен к смертисамой историей. И жут кая тяжесть этого приговора уже не просто гнетет Нико лая.Мучительно и гневно сознавая свое бессилие, он на чинает всерьез размышлять о неизбежнойи желанной те перь для него революции.Не легче и Юрию. Не потому ли иронические нотки, привычно звучащие в посвященныхему

строках, почти не приметно для нас сменяются драматическими, а насмешливо поданныйэпизод соблазнения Наташи выступает теперь в многозначительномконтрасте со страницами, рассказываю щими о неожиданной и горькой, о прощальнойбабьей ласке, которой дарит юношу горничная Сашенька, провожая его. Что с того,что набег на славу не удался. Ведь в этом порыве Юрия не было на сей раз ничегопозорного, и грозовая туча войны еще тяжелей нависает

над ним, над Николаем, надСашенькой над всей страной. И потому обжигающийего губы Сашенькин поцелуй остается за ним по праву ему нечего стыдиться, его бой по-прежнему близок и неотвратим Не менее близка и неотвратима теперь решающая встреча Николая и Юрия с темигероями романа, которые в первых его главах оставались на втором плане. Большевики-подполь щикиКудрин, Волковой, Тишениноввыдвигаются вперед всем развитием действия, всем

ходом событий закономерно и неизбежно,как единственная по-настоящему активная и це леустремленная сила истории.Обращенный своим содержанием в прошлое, впрочем, тогда не столь уж далекое, Капитальный ремонт был орга нично связан с временем, его породившим.То было время великого перелома семилетие между 1927 и 1934 годами, которое ныне являет нам как труднопо стижимое сочетание созидательского энтузиазма и возрастаю щейтрагичности.

Уже утверждался сталинский культ и в хо де сплошной , ударной коллективизации,в обстановке головокружения от успехов множились числом незаконные раскулачивания ,аресты и ссылки. Но все это, до какой-то поры, воспринималось подавляющей частьюсовременников как неизбежные издержки и жертвы борьбы за социализм в ходе его развернутогопобедного строительства, зримо-весо мого, как шпалы Турксибаи домны Магнитки.Людям, особенно тем, кто сумел, на их взгляд, избавиться от груза дореволюционныхпредрассудков

и радостно почув ствовать свою приобщенность к ритмам и лозунгам времени,на некий срок помстилось тогда наивно и счастливо, что они окончательно познализаконы исторического развития и даже овладели главными его рычагами, потребнымидля возведения еще небывалого в веках государства трудящихся.Отсюда крайне характерное для техбурных лет страст ное, можно даже сказать пристрастное, отношение к истории и ксовременности в их сопоставлении и контра стах.

Хозяйски осваивает историю и набирающаязрелость наша литература. Мысли об эпических полотнах, достойных происходящего,звучат в письмах и статьях М. Горького, А. Толстого,А. Серафимовича, Д. Фурманова, начинают во площатьсяв первых томах Клима Самгина , Тихого Дона , Хожденияпо мукам . То же ощущение породило советский исторический роман. Обращаясь к истории,художники пре жде и больше всего стремились понять свое время.

В том же направлении развивалась и оборонная тема. Военная угроза росла,и в ответ на нее росли Вооруженные Силы Страны Советов. Проблема патриотизма и воинскогодолга, отношения между командиром и подчиненным, склады вающийся облик советскоговоенного профессионала вот что интересовалолокафовских авторов, и особенно А. Новико ва-Прибоя,В. Вишневского, Б. Лавренева, С.

Колбасьева. Стремясь понять те сложные процессы, которыепроисходили в начале 30-х годов в армии и на флоте, они обращались к их октябрьскими предоктябрьским истокам.Леонид Соболев не был среди них исключением. Но, как и во всяком настоящемхудожнике, эти тенденции проявились в нем и в его романе по-своему. И прежде всегоони прояви лись как флотская устремленность, интерес к формирова нию советской морскойдуши, к рождению командира.

Капи тальный ремонт был задуман и выполнен как перваячасть эпопеи, глубоко современной не только по духу, но и по со держанию как началооборонной эпопеи о вчерашнем и сегодняшнем дне КрасногоФлота, готовящего себя к за втрашним классовым боям.Роман посвящался людям боль шой и нелегкой судьбы, с которой неразрывно сплеласьсудьба самого писателя.Отсюда беспокойный характер еще одного главного героя в

Капитальном ремонте его лирического героя-повество вателя. Он предсталперед советскими читателями начала 30-х годов как молодой их современник товарищ и ровес ник строителей Магнитки и Днепрогэса, командир РККФ, зорко следящий за зловещими махинациями керзонов и пуанкаре у границРеспублики. Он принес в роман горячее дыхание своей поры, ее революционный пафос,ее иронический и негодующий голос. Он заставил книгу отклик нуться на самые актуальныеполитические проблемы

тех лет и отразил в ней собственное ощущение времени и пониманиеисторического процесса.Именно так воспринимаются развернутые лирико-публицистическиеотступления , как назвал их сам автор, важ нейшаяхудожественная особенность романа, его главная но ваторская черта. Действие происходитв прошлом, но сам-то писатель непрерывно вмешивается в это действие, взволно ванноего переживает и комментирует. Его взгляды на жизнь, на историю

России, на флотскуюслужбу сталкиваются в не примиримой схватке с ложными идеалами Юрия Ливитина, с реакционным мировоззрением действующих в романеофи церов царского флота, со взглядами, остатки которых мешали строительству флотасоветского.Так получили широкое типическое обобщение автобиогра фические элементы Капитальногоремонта . Голос лириче ского героя-повествователя зазвучал здесь как голос целогопоколения.

И в этом проявилось замечательное качество современностикниги, построенной, казалось бы, на тради ционной, сугубо исторической основе. Тобыл важный вклад ее автора в формирование метода социалистического реа лизма.С не меньшею силой выявилось и гуманистическое, анти военное начало романа.Это была самозабвенная, яростная атака на бесчеловечную империалистическую политику яр кое художественное воплощение ленинской мысли о необхо димости неустанно разоблачатьтайну, в которой рождается чудовище

войны, раскрывать все и всяческие империалисти ческиесговоры и махинации.Однако молодой художник, уже получивший широкое и заслуженное признание,не переставал размышлять над своей работой, углубляя и уточняя прежде всего именноисторическую концепцию. Он почувствовал элементы упро щенчества в собственном образномтолковании русской воен ной истории, принял как должное упреки товарищей, которыесчитали, что военная сторона флотской жизни показана у него

мало. Сам он говорилтогда же о том, что русский флот кануна первой мировой войны усилиями прогрессивнонастроенных, смело мыслящих офицеров, вроде того же Николая, был гораздо лучше подготовленк боям, нежели накануне Цуси мы, в артиллерийскоми минном деле, в организации развед ки. И вообще как раз в пору появления двух первыхчастей Капитального ремонта взгляд на историю России, особенно же на ее военно-патриотическиетрадиции, начал

ощутимо ме няться. Следует помнить, что надвигались новые бои, в год выхода романа до начала второй мировой войныоставалось всего семь лет, до начала же Великой Отечественной девять.В конце 20-х начале 30-х годов тяжеловесно-торже ственноеназвание Соболевского линкора Генералиссимус граф Суворов-Рымникский не без иронии обыгрывалось ав тором и с пониманием воспринималось читателями какеще один замшелый символ самодержавия.

Вдобавок оно недву смысленно ассоциировалосьс живо-памятным названием дру гого, реального корабля Князь Потемкин-Таврический вспомним, кстати, что как раз в тегоды мятежный бронено сец совершал триумфальный рейд по киноэкранам республи кив пламенном фильме Эйзенштейна . Но к началу сороко выхимя и образ создателя Науки побеждать обрели для со временников совершенно иноесодержание в том числе и в литературе, втеатре, в кино.С другой стороны, как мы знаем, тогда же подверглась коренному

пересмотру история гражданской войны, а судь ба очень многих ее героев, которые к 30-м годамзанимали высокие командные посты в армии и на флоте, обернулась трагически. Этообстоятельство не могло не дезориентировать и автора Капитального ремонта , положившего,как извест но, в основу изначального замысла историю командных кад ров флота.Наконец, само нарастание грозовых событий вовсе остано вило работу над романом,потребовав

от писателя оборонника решительного поворотак современности. Этап Капитального ремонта сменился в его творчестве этапом Морскойду ши Когда же, три десятилетия спустя, Соболев возвратился к заветным папкам сшифром О.Р. Основная Работа , ему стало очевидно, что действие романа настолько отодвину лосьв прошлое, что в нем решительно возобладали черты традиционного исторического жанра.

Соответственный харак тер получила и работа над его продолжением писатель решительно углубился в изучение российскойобщественной атмосферы 1914 1917 годов, ипрежде всего в историю воен ных операций на Балтике. Отбор материалов, обдумываниеи обработка их продолжались до последнего дня. Контуры третьей части уже определилисьв воображении художника, первые фрагменты новых глав легли на бумагу. К сожалению,довести до конца этот главный труд своей жизни

Соболеву не пришлось.Означает ли это, что Капитальный ремонт вещь, так и не состоявшаяся? Надо полагать, подобный подход был бы ошибочным.Можно сожалеть лишь о невоплощенных замыс лах, продолжающих открытую Соболевым эпическуютему. О том, что не воссозданы им полузабытые ныне страницы героических сраженийрусского флота на Балтике в годы первой мировой войны или грозные подробности революци онноговзрыва на эскадрах, стоявших в Кронштадте, Ревеле, Гельсингфорсев начале марта 1917 года.

Мы так и не узнаемничего о путях, которыми братья Ливитины приобщатсяк революции, если не считать двух эпизодов перевоспита ния Юрия, положенных всюжетную основу рассказов Пер стни и Экзамен , которые сейчас открывают сборник Мор ская душа , но в первоначальном варианте создавались как главы, продолжавшие Капитальный ремонт .Все это так.

И тем не менее то, что составляет ныне худо жественный монолитромана, обладает всеми признаками за вершенности. И не удивительно. Несколько разв беседах с автором этих строк Леонид Сергеевич говорил, что, перева лив на восьмойдесяток, он не дает себе права забывать о том, чтоего труд над романом может прерваться в любой день. И поэтому каждую новую главуон, помимо всего прочего, обдумывает и пишет с таким тайным расчетом, чтобы она, в случае чего , могла стать точкой , поставленнойв

финале. Думается, теперь это желание художника не только может, но и должно бытьраскрыто. Да, собственно, и без того видно, как стягивает в финальный узел все сюжетныелинии книги ее теперешняя последняя, пятнадцатая глава, оставляя, вместе с тем,автору возможность нового взлета. И если мы так и не дождались еще одной эпопеи,то, во всяком случае, роман Капитальный ремонт вошел в советскую литературу закон ченным.

Вошел прочно и навсегда, как одно из подлинно классических ее произведений.