Интеграции России в мировую экономику

К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕГРАЦИИ РОССИИ В МИРОВУЮ ЭКОНОМИКУ Важную, во многом определяющую роль в возрождении России могут и должны сыграть внешние экономические связи. Но их развитию, помимо прочего, мешает все еще не изжитая ил­люзия самодостаточности, порожденная внуши­тельным ресурсным потенциалом страны и за­крепленная всем ходом социалистического стро­ительства на протяжении почти трех четвертей века. На первых порах в связи с реальной угрозой военной интервенции и глубочайшим кризисом мирового хозяйства ("Великой депрессией") мо­билизационные методы хозяйствования и стрем­ление к самоизоляции, возможно, и были оправ­даны. Но с победоносным завершением Второй мировой войны каких-либо разумных оснований для их сохранения практически не осталось. Од­нако советское руководство, опьяненное военны­ми и политическими успехами, оказалось не гото­во к назревшим преобразованиям. Более того, с расширением круга стран, вставших на путь "соци­алистического строительства", политика самоизо­ляции от мирового капиталистического рынка ста­ла осуществляться на общеблоковом уровне. Доля взаимной торговли стран СЭВ в их совокупном внешнеторговом обороте в 1958 г. поднялась до 70.6% по экспорту и 74,1 % по импорту против соот­ветственно 11 и 15,6% в 1938 г.[1] Удержать столь высокую планку из-за слабой взаимодополняемос­ти экономик, втянутых в социалистическое содру­жество, было невозможно. Но и в начале 80-х годов на долю взаимных поставок все еще приходилось чуть меньше половины внешнеторгового оборота стран СЭВ (47,6% экспорта и 47% импорта).
Политика самоизоляции, вступив в неприми­римое противоречие с объективными закономер­ностями общественного развития и реальными потребностями социалистических стран, оберну­лась углублением их отставания от ведущих про­мышленных держав мира и консервацией архаич­ной структуры экспорта. ТОРГОВЛЯ И РАЗВИТИЕ Разгром фашизма, пытавшегося повернуть ко­лесо истории вспять, способствовал переоценке ряда, казалось бы, незыблемых ценностей и осно­вополагающих принципов мироустройства. Са­мая кровопролитная и разрушительная война в истории способствовала осознанию непреходя­щей ценности человеческой жизни и обществен­ного благосостояния, нерасторжимой связи мира с торговлей и развитием. Для их поддержки была создана широкая сеть международных – глобаль­ных и региональных – организаций. Обновились формы, а частично и содержание международных отношений. На передний план вышли вопросы политического, экономического, научно-техни­ческого и культурного сотрудничества. Небыва­лого размаха достигли международная торговля и трансграничные потоки капитала и технологий. Особенно примечательно восьмикратное увели­чение в сравнении с 1901-1938 гг. превосходства торговли над производством в темпах роста, по­скольку реальная начинка зарубежных инвести­ций и технологии, подобно любому другому то­вару, реализуется на рынке. Интенсификация мировой торговли, ускорив мобилизацию срав­нительных преимуществ (лежащих в основе меж­дународного экономического обмена) всех стран и тем самым расширив их возможности по оплате импорта недостающих и (или) более качествен­ных и дешевых товаров и технологий, сыграла ог­ромную, ничем не заменимую роль в послевоен­ном ускорении экономического роста. В 1951-1999 гг. совокупное мировое производ­ство материальных благ, способных принимать товарную форму и перемещаться в пространстве (tradahle goods), возросло в 6,7 раза, а их экспорт – в 19,3 раза. При этом производство и экспорт про­дукции сельского хозяйства увеличились в 3.2 и 5.5 раза, добывающей промышленности – в 4 и 8,2 раза и обрабатывающей промышленности – в 9 и 36 раз. В итоге доля экспорта в реализации продукции, производимой во всех трех отраслях, возросла в 2,9 раза, в том числе продукции сель­ского хозяйства – в 1,7 раза, добывающей промы­шленности – в 2,1 раза и обрабатывающей про­мышленности – в 3,9 раза. Из-за отсутствия ин­формации об исходной доле экспортируемой продукции в ее общем объеме вклад экспорта в общий рост производства не поддается исчислению. Но по обрабатывающей промышленности есть оценки[2], опираясь на которые можно ориентиро­вочно определить и величину искомого вклада[3]. Различия в динамике и производства и экспор­та трех основных товарных групп обусловлены двумя взаимосвязанными обстоятельствами. Во-первых, разной эластичностью спроса по доходу, отражающей реакцию производства на его при­рост и, во-вторых, возможностью (а также эконо­мической и политической целесообразностью) самообеспечения товарами тех или иных катего­рий. Оба фактора, в свою очередь, зависят от уровня развития каждой, отдельно взятой стра­ны, который в конечном счете определяется ос­воением достижений мирового научно-техничес­кого прогресса (НТП). Как отмечал еще в 1856 г. ныне вышедший из моды К. Маркс, "пар, элект­ричество и селфактор были несравненно более опасными революционерами, чем даже граждане Барбес, Распайль и Бланки"[4], прослывшие, как известно, непримиримыми ниспровергателями сложившегося общественного порядка. Прошед­шее с тех пор время отмечено чередой выдающих­ся научных и технических открытий, наложивших глубокий отпечаток на всю общественную и ча­стную жизнь и до неузнаваемости изменивших общий облик мира. И хотя потенциал прежних открытий реализован еще далеко не полностью, научно-технические свершения продол­жают множиться. Углубляя общественное разделение труда и одновременно им подпитываясь, НТП неотврати­мо выводит его за пределы национального рын­ка, подталкивая тем самым развитие междуна­родной торговли товарами, услугами и техноло­гиями. Особо значимую роль в этом деле ныне играет интенсификация пооперационного, поузлового, подетального внутриотраслевого разделения труда в бурно развивающемся производстве техни­чески сложных изделий долговременного пользо­вания как инвестиционного, так и потребитель­ского назначения. Таким образом, идея максими­зации товарного самообеспечения изначально находится в непримиримом противоречии с раци­ональным хозяйствованием и ни одна страна ми­ра независимо от ее исходного экономического потенциала и уровня развития не может не счи­таться с этим бет ущерба для эффективности и конкурентоспособности своей экономики. По мере же освоения современных материа­ло- и энергосберегающих технологий затраты сельскохозяйственного и минерального сырья в расчете на единицу продукции конечного спроса снижаются. В сочетании с диверсификацией и возвышением потребительских запросов, а так­же естественной тягой большинства стран к про­довольственному самообеспечению это ведет к относительному вытеснению продукции аграрно-сырьевого комплекса из международного товаро­оборота. Соответственно изменяется и товарная структура мировой торговли (таблица 1). Таким образом, в 1956-1999 гг. доля первичной продукции, к которой с известными оговорками относятся и черные металлы, служащие исходным материалом для производства многих готовых то­варов потребительского и инвестиционного спро­са, снизилась в 2,6 раза. С учетом же торговли ус­лугами доля первичной продукции в мировом экс­порте опустилась до 18% . И это явно не предел. В связи с нарастающим производством искусст­венных заменителей и дополнителей природного сырья, снижением материало- и энергоемкости единицы ВВП, а также возвышением потреби­тельских запросов и общих стандартов потребле­ния процесс вытеснения первичных ресурсов из международной торговли едва ли может завер­шиться в обозримой перспективе. Не исключено, однако, что в связи с истощением природных за­пасов относительная цена тех или иных полезных ископаемых и продуктов их первичной перера­ботки может вырасти и в какой-то мере компенсировать финансовые потери от замедленного роста экспорта.
Таблица 1. Товарная структура мирового экспорта[5] (% к итогу, в текущих ценах) 1955 г. 1973 г.
1985 г. 1999г. Продукция сельского хозяйства 34,9 21,1 13,8 10,0 Продовольствие 21,9 15,0 10,4 8,0 Сырье 13,0 6,1 3,4 2,0 Продукция добывающей промышленности 18,5 17,2 22,7 10,1 Руды и минералы 3,7 2,6 1,8 1,0 Энергоносители и топливо 11,0 11,0 18,5 7,3 Цветные металлы 3,8 3,6 2,4 1,8 Промышленные изделия 42,8 57,4 63,5 76,5 Железо и сталь 4,7 4,3 3,1 2,3 Машины, оборудование и транспортные средства 21,0 32,7 35,5 41,9 Автотранспортные средства 3,5 7,2 8,2 10,0 Офисное и телекоммуникационное оборудование 0,9 3,0 5,1 14,1 Прочие машины и оборудование 16,6 22,3 22,2 17,8 Продукты химии 5,3 7,3 8,5 9,6 Текстиль и одежда 6,0 6,2 5,5 6,1 Прочие изделия 5,8 6,9 10,9 16,6 Наименьший урон среди первичных ресурсов понесла торговля энергоносителями. При этом заметное влияние на ее динамику оказывает дея­тельность ОПЕК. В 70-е годы сдерживание ею нефтедобычи привело к многократному повыше­нию цен на нефть и мировому энергетическому кризису. Его отголоском и является резкий излом доли энергоносителей в мировом экспорте за 1985г. Резкое вздорожание нефти имело весьма противоречивые последствия. Одновременно с обеспечением огромных дополнительных дохо­дов нефтеэкспортерам оно подтолкнуло процесс энергосбережения, подтачивающий основной ис­точник их доходов, а увеличившаяся амплитуда колебаний нефтяных цен способствовала деста­билизации и замедлению экономического роста, от которых в конечном счете пострадало боль­шинство членов ОПЕК и других нефтеэкспортеров, не принявших надлежащих мер по диверси­фикации и облагораживанию своего экспорта. Аналогичных последствий можно ожидать, по-видимому, и от кампании по поддержке цен на нефть, развернутой ОПЕК на рубеже XX и XXI вв., несмотря на несравненно большую ее взвешенность. Облагораживание международной торговли промышленными изделиями и услугами отража­ет возросшую динамику НТГ и расширение его географического ареала. В 1956-19УУ гг. при уве­личении общей доли промышленных изделий в мировой торговле в 1,8 раза доля машинотехнической продукции выросла в 2,3 раза, в том числе офисного и телекоммуникационного оборудова­ния – в 15,7 раза и автотранспортных средств – в 2,9 раза, а прочих машинотехнических изделий, включающих продукцию общего и электротех­нического машиностроения, – менее чем в 1,1 ра­за. Возвышение техно- и наукоемкой продукции со сравнительно большой добавленной стоимос­тью набирает силу и в международной торговле услугами. Отсюда падение в 90-е годы на 6,5% до­ли транспорта и туризма в общем объеме между­народных коммерческих услуг. Динамизация мировой торговли, вызванная непрестанным ее пополнением техноемкими про­мышленными изделиями и услугами в силу вклю­ченности всех национальных экономик в МРТ внесла необратимые изменения в структуру и ме­ханизмы их воспроизводства. Возросшая значи­мость мирохозяйственных отношений, повысив роль конкурентного начала и общий уровень тре­бований, предъявляемых к участникам МРТ, под­толкнула процесс их дифференциации и расслое­ния. Проблема в том, что в отличие от государств индустриального авангарда, задающего общую направленность социально-экономического про­гресса и формирующего нормы и правила обще­ственной жизни, отвечающие его требованиям, подключение периферийных стран к МРТ, стимулировавшее их переход на рельсы современного экономического роста (опирающегося на рост подушевых доходов) было связано с эксплуатацией природных ресурсов. Поскольку качество подоб­ной продукции предопределяется самими природ­ными условиями, решающую роль в ее продвиже­нии на мировой рынок играют издержки производ­ства и ценовая конкурентоспособность. Индустриализация приоткрыла возможность для подключения развивающихся стран к МРТ в производстве вторичной, а в известной мере и третичной продукции. К этому их подталкивал и ускорившийся рост потребностей в импорте[6]. Од­нако развернуть экспорт промышленных изде­лий оказалось много сложнее. Наряду с ценовой конкурентоспособностью, определяемой издерж­ками производства и транспортировки, требова­лось еще и конкурентное качество выпускаемой продукции, которое, как известно, зависит не только от производительности труда, но и от уровня его общей культуры и организации[7]. Во многом поэтому далеко не все страны смогли вос­пользоваться новыми возможностями.
В 1966-1999 гг. совокупный ВВП всех стран вырос в 3,1 раза, а экспорт товаров – в 6,7 раза. Если темпы роста общего экспорта товаров и ус­луг принять равными темпам роста товарного экспорта (в действительности первые были не­сколько выше вторых), то при таком соотноше­нии динамики производства и экспорта в 1966-S999 гг. и при исходной в 1966 г. доле экспорта в ВВП за счет экспорта было обеспечено около 1/3 прироста мирового ВВП[8]. Столь внушительное повышение роли международной торговли в раз­витии экономики не в последнюю очередь связа­но с резко возросшей включенностью в МРТ крупных по численности населения стран (имею­щих более 100 млн. жителей). Дело в том, что из-за ускорения НТП они, по-видимому, отчасти лиши­лись своих исконных преимуществ, основанных на неординарной емкости внутреннего рынка и мас­штабности производительного потенциала. Это отчетливо проявилось в случае с США, Китаем, Мексикой, Индонезией и Индией, экспортная квота которых в 1999 г. в сравнении с исходным 1965 г. увеличилась в 2; 5,3; 4; 5 и 2,9 раза, тогда как степень включенности в МРТ всех стран воз­росла в 1,8 раза[9]. Особенно знаменательна в этом плане трансформация американской эконо­мики, которая благодаря огромному рыночному и научно-техническому потенциалу долгое время была сравнительно слабо включена в МРТ. Вплоть до середины 60-х годов XX в. на мировом рынке реализовалось не более 5-6% ВВП США. Но в 1966-2000 гг. вклад экспортного производст­ва в прирост ВВП этой страны достиг 1/10. При­чем, если а 1966-1990 гг. вклад составлял порядка 7%, то в последующие 10 лет – вдвое больше.
С другой стороны, характерно, что изначально более высокая экспортная квота развивающихся экономик выросла больше, нежели у индустриаль­но развитых. Этот, на первый взгляд, парадоксаль­ный факт объясняется несравненно большим, чем на Западе, разрывом между диверсификацией со­вокупных потребностей (включая производст­венные) и производства развивающихся стран и весьма значительным лагом в достижении их сбалансированности. Немалую роль сыграла и неустойчивость (повышенная "текучесть") внут­рихозяйственных связей таких стран, которая обусловлена незавершенностью формирования национальных экономических комплексов и труд­ностями адаптации к императивам современности. Следует, однако, учитывать, что рост общей включенности развивающихся экономик в МРТ затушевывает заметно возросшие различия меж­ду ними в динамике и содержании этого показате­ля и, естественно в обусловивших эти различия причинах. Во-первых, во многих из них экспорт­ная квота не повысилась, а, напротив, понизилась при неизменном, а подчас и ухудшившемся ее на­полнении. Во-вторых, в немалой части развиваю­щихся стран рост доли ВВП, реализуемой через внешнюю торговлю, был вызван не облагоражи­ванием и увеличением экспорта, а свертыванием производства, обслуживающего внутреннее по­требление. Возросшая же степень их совокупно­го участия в МРТ, как и обеспеченный этим рост ВВП, основан на беспрецедентно высокой дина­мике экспорта ограниченной группы стран, су­мевших пробиться на верхние этажи мирового рынка и выжать из мирохозяйственных связей чуть ли не максимум возможного. Наиболее зна­чимых успехов добились Гонконг, Сингапур, Тай­вань и Южная Корея, прежде всего благодаря этому и доросшие до статуса новых индустриаль­ных стран (НИС). К ощутимо преуспевшим отно­сятся, кроме того, Малайзия, Таиланд, Китай и Индонезия, много извлекшие из опыта НИС и по­лучившие (за исключением Индии) осязаемые выгоды от кооперации с ними в развитии тех про­изводств, которые начали терять там свою эф­фективность. В число заметно продвинувшихся по пути интеграции в непрестанно усложняющу­юся систему МРТ вошли Индия, Мексика, а так­же Филиппины, Турция, Аргентина, Тунис, Ма­рокко, Вьетнам и некоторые другие страны. Хотя далеко не всем из них удалось трансформировать это продвижение в устойчиво высокую динамику экономического роста. В 1971-1999 гг. доля двенадцати наиболее ди­намичных и крупных экспортеров развивающе­гося мира (помимо четверки НИС включающих Малайзию, Таиланд, Индонезию, Филиппины, Китай, Индию, Мексику и Турцию) в мировом экспорте товаров выросла с 6,2 до 21,2%, тогда как доля всех стран этой группы повысилась с 19 до 29,3%. Таким образом, прирост экспорта у дюжины лидеров оказался почти на 5 процент­ных пунктов больше, чем у развивающихся стран, взятых в целом. Иначе говоря, столь значитель­ный рывок в развитии внешней торговли лидеров произошел одновременно и как бы за счет (во всяком случае частично) остальных стран разви­вающегося мира. Некоторого упрочения позиций на мировом рынке товаров добились еще 15-20 развивающихся стран. Однако в связи с малыми абсолютными объемами их экспорта пренебре­жение данными по этим странам не меняет общей картины, а лишь оттеняет противоречивые ре­зультаты интеграции развивающегося мира в МРТ. В 1999 г. доля возглавляющей его дюжины лидеров в мировом экспорте коммерческих услуг составила 14,6%, или около 2/3 общей доли разви­вающихся стран. С учетом услуг на долю этой дю­жины пришлось 20,4% совокупного мирового экспорта. В сопоставлении с ВВП, рассчитан­ным по паритетам покупательной способности, это существенно больше, чем по группе развива­ющихся стран в целом. Более значителен поэто­му и вклад международной торговли в прирост ВВП дюжины лидеров в сравнении со всеми раз­вивающимися странами. Одним из наиболее ярких примеров успешной интеграции в непрестанно усложняющуюся сис­тему МРТ стран догоняющего развития может служить Республика Корея, самая большая из НИС по численности населения. Накануне индус­триализации численность населения этой страны составляла 29 млн. человек, а в 2000 г. – 47,5 млн. За четыре последних десятилетия XX в. экспорт товаров и коммерческих услуг этой страной уве­личился более чем в 200 раз и в 1999 г. она обес­печила 2,5% совокупного мирового экспорта про­тив нескольких сотых процента в 1960 г. К концу рассматриваемого периода чуть меньше 1/7 об­щей стоимости экспорта Южной Кореи составля­ли коммерческие услуги и около 4/5 - промыш­ленные изделия, в том числе почти половину – изделия машинотехнического комплекса, включая самые современные их виды. Головокружитель­ная по темпам и качеству интеграция в МРТ сыг­рала определяющую роль в динамизации ее соци­ально-экономического прогресса. По оценке В. Мельянцева, повышение среднегодовых тем­пов экономического роста Южной Кореи с 3,9% в 1913-1938 гг. до 9% в 1960-1993 гг. на 3/4 базиро­валось на использовании внешнего спроса[10]. Не­смотря на многократное увеличение емкости вну­треннего рынка активная опора на МРТ сохрани­лась там и ныне. Среди факторов, обеспечивших столь впечат­ляющие достижения, особое место занимает ам­бициозная, но в то же время на редкость разумная и в целом довольно взвешенная экономическая (в частности, внешнеторговая и промышленная) по­литика государства. Всячески поощряя экспорт, его всемерное насыщение товарами и услугами повышенного спроса на основе пооперационной, поузловой специализации и международной коо­перации в производстве техно- и наукоемкой про­дукции, правительство Южной Кореи активно со­действовало модернизации и росту экономики и освоению новых перспективных ниш мирового рынка. Ключевую роль в решении этой двуеди­ной задачи сыграло приобщение к производству микрочипов, послужившему основой для созда­ния современного машинотехнического комплек­са, которое быстро освоило выпуск изделий не только потребительского, но также инвестици­онного назначения. С повышением уровня жизни высокотехнологичный комплекс частично пере­ключился на обслуживание потребностей внут­реннего рынка. Высокая динамика этих процес­сов способствовала росту нормы накопления, а также повышению технико-технологического уровня инвестиций и, что особенно важно, гармо­низации внешнеторговой экспансии с процессами импортзамещения, роста благосостояния населе­ния и усиления обороноспособности страны.
Аналогичные процессы, похоже, начали раз­ворачиваться в громадном по рыночному потен­циалу Китае. Повышение среднегодовых темпов его экономического роста с 3,4% в 1961-1980 гг. до 9,8% в 1981-2000 гг. сочеталось чуть ли не с че­тырехкратным увеличением доли в мировой тор­говле товарами благодаря насыщению экспорта изделиями современного машинотехнического комплекса и восьмикратным (за 1986-1999 гг.) повышением удельного веса в торговле услуга­ми. В результате, несмотря на бурное развитие внутреннего рынка, вклад экспорта в прирост ВВП за два десятилетия рыночных преобразова­ний (1978-1997 гг.), по скрупулезным расчетам известного китайского экономиста Ли Цзин Веня, опирающимся на динамику основных компо­нентов конечного спроса, составил 21% (2,06 из 9,8% среднегодовых темпов роста)[11].
Заглядывая в будущее, следует, конечно, учи­тывать недавнее включение в состав КНР в каче­стве особого административного района Гонкон­га, который, будучи одним из самых крупных торгово-финансовых центров мира, по экспорту услуг превосходит континентальный Китай, а по экспорту товаров (с учетом реэкспорта) лишь не­много ему уступает. Экспортные ресурсы и тран­зитный потенциал Гонконга на какое-то время могут ослабить мотивацию внешнеторговой экс­пансии и активизировать процессы имнортзамещения. Но возможное благодаря этому ускорение технико-технологической модернизации очевидно увеличит потребности в развитии мирохозяйст­венных связей. Так что степень включенности Китая в МРТ может и не уменьшится. Тем более если сохранится нацеленность руководства стра­ны на продолжение внешнеэкономической экс­пансии. Таблица 2. Отношение экспорта к производству некоторых базовых товаров в России (%)[12] 1990г. 1992 г. 1993 г. 1994 г. 1997г. 1998г. 1999г. 2000г. Нефть сырая 29,5 35,4 34,7 40,2 42,7 46,6 44,2 45,1 Нефтепродукты 14,8 30,3 25,4 34,0 32,8 30,0 35,7 Газ природный 27,3 30,2 27,6 30,4 36,9 35,6 36,5 35,1 Минеральные удобрения 69,3 72,0 70,4 72,0 72,8 80,6 77,2 Лесоматериалы 6,7 10,1 12,4 29,3 34,3 35,6 Целлюлоза древесная 40,8 66,4 79,1 82,8 77,6 78,1 90,4 РОССИЙСКИЕ РЕАЛИИ Вопрос об интеграции россии в мировое сооб­щество поднимался еще во время горбачевской перестройки. Однако тогда при его обсуждении внимание больше фокусировалось на социально-политической, нежели экономической стороне. Показательно, что само понятие рынка, не без труда утверждавшееся в общественном сознании, если и было воспринято официальной властью, то лишь на закате перестройки. Решительный, но абсолютно неподготовленный шаг в рыночных Реформах был сделан только после развала Советского Союза. Одномоментная либерализация преобладающей части цен, в целом поставившая их в зависимость от соотношения спроса и пред­ложения, и последовавшая затем массовая прива­тизация всеобъемлющей госсобственности, взо­рвали ситуацию и круто изменили общий ход со­бытий. Но эта крутизна не столько облегчила, сколько осложнила дальнейшее продвижение по пути реформ. Свою лепту в разрушение экономики внесла не вполне осмысленная поспешная либерализа­ция внешней торговли, подтолкнувшая хилый гражданский сектор экономики на край пропасти и обрекшая значительную его часть на прежде­временную кончину. Все это вкупе со свертыва­нием ВПК обернулось чуть ли не уполовиниванием ВВП и промышленного производства. Из-за скоротечного обнищания основной массы насе­ления, отнюдь не жировавшего и прежде, на пла­ву удержались главным образом предприятия, связанные с разработкой и экспортом полезных ископаемых (таблицы 2, 3). Из-за всех этих пертурбаций структура рос­сийской промышленности, которая и без того была перекошена в сторону так называемых ба­зовых отраслей, еще больше утяжелилась. Оче­видно, что данные о валовом выпуске не совпада­ют со структурой добавленной стоимости, харак­теризующей вклад каждой отрасли в ВВП и национальный доход страны. В случае же с затратной постсоветской экономикой, выстроен­ной на произвольных ценах, расхождение между ними особенно велико. Однако, поскольку за 9 лет, истекших с начала рыночных реформ, Гос­комстат так и не удосужился перейти на обще­принятую в мире систему учета, придется вос­пользоваться валовыми показателями. И даже по этим данным, явно смазывающим и камуфлирую­щим общую картину, в 90-е годы доля добываю­щей промышленности в совокупном промышлен­ным производстве России возросла на 3/10, тогда как в группе индустриально развитых она понизи­лась на 1/6 и в развивающихся странах – более чем на 1/5[13]. При этом удельный вес тяжелой промышленности по советской классификации, несмотря на падение доли машиностроения, воз­рос за эти годы на 7 п.п.
Таблица 3. Структура промышленного производства России (% к валовому выпуску в ценах 1999 г.) Отрасли 1990г. 1992г.
1993 г. 1994 г. 1997г. 1998г. 1999г. 2000г. Добывающая 7,0 7,9 8,5 7,7 10,3 10,6 9,9 9,2 Обрабатывающая 86,1 83,6 82,1 60,7 78,7 78,0 79,8 81,4 Тяжелая 52,7 52,1 50,5 37,5 50,4 49,7 51,3 53,1 Металлургия[14] 12,1 П, 5 11,3 9,6 14,5 14,3 14,4 14,7 Нефтепереработка 3,3 3,8 3,8 3,2 4,6 4,5 4,2 3,9 Химия[15] 7,5 7,1 6,5 4,9 7,2 7,0 7,7 8,4 Стройматериалы 4,S 4,9 4,8 3,4 3,6 3,5 3,6 3,7 Деревообработка[16] 5,2 5,2 4,9 3,4 4,0 4,2 4,4 4,7 Машиностроение[17] 19,8 19,6 19,2 13,0 16,5 16,2 17,0 17,7 Легкая 5,9 4,8 4,4 2,3 1,7 1,6 1,8 1,8 Пищевкусовая 10,0 9,8 10,5 8,5 10,6 10,9 10,6 10,2 Прочие 17,5 17,0 16,7 12,3 16,0 15,8 16,2 16,4 Электроэнергетика 6,9 8,4 9,4 8,4 11,0 11,3 10,3 9,4 Таблица 4. Товарная структура российского экспорта (% к итогу) 1990г. 1992г. 1993г. 1994г. 1997 г. 1998 г. 1999г. 2000 г. Энергоносители и топливо 45,4 47,1 46,7 45,1 47,8 42,5 44,2 54,3 Металлы и драгоценные камни 16,0 18,4 20,6 26,4 24,0 27,3 25,4 22,8 Продукты химии, каучук 4,8 6,2 6,4 8,2 8,3 8,4 8,6 6,4 Древесина и целлюлозно-бумажные изделия 4,1 3,2 3,6 3,9 4,3 4,8 5,1 3,5 Текстиль и текстильные изделия 1,1 1,0 0,7 2,0 1,1 1,6 1,4 1,4 Продовольствие и с/х сырье 2,1 3,9 4,0 4,2 2,8 3,0 2,7 2,2 Машины, оборудование и транспортные средства I8,1[18] 10,818 8,118 8,3 10,3 11,5 10,6 7,3 Прочие товары 8,4 9,4 9,9 1,9 1,4 0,9 2,0 1,6 Деградация промышленности привела к оску­дению и без того бедного по ассортименту това­ров и низкого по качеству экспорта, общему ос­лаблению позиции России на мировом рынке и к усилению ее уязвимости от мировой экономичес­кой, а в известной мере и политической конъюнк­туры (таблица 4).
Ввиду экзотической системы статистического учета, сохранившейся со времен СЭВ, выявить долю промышленных изделий в российском экс­порте совсем не просто. Но очевидно, что по это­му показателю Россия уступает среднемировому по меньшей мере в 2,5 раза. Доля же наиболее ди­намичной машинотехнической продукции, игра­ющей особо значимую роль в формировании международных товарных потоков, вчетверо меньше среднемировой. Слабо развиты и ком­мерческие услуги. Основу же экспорта составля­ет сырье и продукты его первичной переработки В принципе в торговле сырьем и продуктами его переработки нет ничего плохого. Торговать можно и нужно всем, что пользуется спросом. Экспорт первичной продукции послужил основой для включения в МРТ большинства стран мира. В XIX в. такая продукция занимала весомое место и в экспорте США, ныне являющихся безусловным лидером мировой экономики. Поэтому, имея ус­тойчивое положительное сальдо торгового, а в последние годы и платежного балансов, России, казалось бы, беспокоиться не о чем. Но это – опасное заблуждение. В данном случае внешнеэ­кономическое благополучие выглядит таковым только на фоне общеэкономического неблагопо­лучия (которое до предела сузило потребности в импорте) и в известном смысле это неблагополу­чие камуфлирует. Времена, когда можно было безбедно жить за счет природных богатств, без­возвратно канули в Лету. Разве что за исключе­нием малых стран, имеющих неординарные запа­сы полезных ископаемых (пользующихся боль­шим спросом) в расчете на душу населения. Да и то до поры, до времени. Однако такая крупная страна, как Россия, едва ли может выйти на тра­екторию устойчиво высоких темпов роста без по­вышения конкурентоспособности обрабатываю­щей промышленности и сферы услуг и активного продвижения их продукции на мировой рынок, формирующего, расширяющего и укрепляющего ее позиции на верхних этажах МРТ. Во всяком случае в современной истории такого еще не бы­вало. При сложившихся обстоятельствах проблема интеграции российской экономики в мировую как бы утеряла свою остроту. Не то чтобы она совсем выпала из поля зрения, но была отодвину­та на задний план другими, более насущными на сегодняшний день задачами. Тем не менее по­следние годы ознаменовались выходом в свет ря­да весьма содержательных работ по внешнеэко­номической проблематике[19]. Однако в целом ее обсуждение шло вяло и не всегда достаточно предметно. При этом в большинстве случаев ми­рохозяйственная интеграция если и рассматрива­лась, то прежде всего как результат и следствие успешного экономического развития, а не как его непременное условие. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ ВНЕШНЕ-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ РОССИИ Во второй половине 2000 г. состояние мирохо­зяйственных связей страны наконец-то привлекло внимание правительства. Однако актуализа­ция этой жизненно важной проблемы носит, по сути дела, конъюнктурный, сугубо политический характер. Власть озаботилась лишь скорейшим вступлением в ВТО. Коренные же вопросы возможного насыщения отечественного экспорта промышленными изделиями и услугами с упором на техноемкие их виды с высокой добавленной стоимостью, которое необходимо для преодоле­ния узкосырьевой специализации, укрепления по­зиций страны на мировом рынке и активной сти­муляции экономического роста по-прежнему оста­лись в тени. Между тем само по себе вступление в ВТО этой сложнейшей проблемы не решает и ре­шить не может. Более того, непродуманное при­нятие повышенных обязательств, должным обра­зом не увязанных с нынешним состоянием рос­сийской экономики, может лишь осложнить ее модернизацию и развитие. О реальности такой угрозы свидетельствуют, например, введенная с начала 2001 г. четырехуровневая унификация та­моженных тарифов при одновременном сниже­нии их общего уровня, а также активно проталки­ваемая идея безотлагательной либерализации ва­лютного режима. Унификация и снижение таможенных пошлин, как утверждают инициаторы этой акции, призва­ны повысить эффективность контроля над им­портом, в частности, поставить заслон на пути контрабанды и серых схем, позволяющих зани­жать оплату таможенных сборов. Вторая, не афи­шируемая цель этого нововведения, по-видимому, заключается к сближении с нормами ВТО, чтобы облегчить вступление в ату организацию. Но то, что сделано, к решению обеих задач в сущ­ности не имеет отношения. Это скорее имитация нужных мер, нежели реальная полезная деятель­ность. Имитация, которая может облегчить разве только жизнь самой таможни. Борьба с контра­бандой и серым импортом относятся к компетен­ции правоохранительных органов. Вхождение же в ВТО - не самоцель, а лишь один из шагов на долгом и трудном пути интеграции России в со­временные структуры МРТ и обусловленную ими систему мирохозяйственных связей и отношений. Между тем сближение тарифов и сведение их к четырем уровням продвижение к данной цели не упрощает, а, напротив, осложняет. Дело в том, что при крайней разбалансированности экономи­ки нивелировка таможенного обложения факти­чески ставит отстающие ее участки в заведомо худшие условия и создает преференции для про­двинутых в полном соответствии с законами рын­ка, который всегда благоприятствует только сильным. И ссылки на девальвированный рубль здесь совсем неуместны. Не только и не столько потому, что эффект девальвации в значительной мере уже ослаблен. Главное в том, что валютный курс в этом структурном плане совершенно нейт­рален, и перед курсовой политикой стоят в основ­ном другие задачи. Для сглаживания и ликвидации диспропорций, накопленных в советское время и усугубленных за годы реформ, нужна гораздо более дифференцированная унификация таможенных тарифов при более широком диапазоне между их крайни­ми уровнями. Учитывающая реальное положе­ние дел в различных отраслях и секторах эконо­мики, а также их роль в системах жизнеобеспече­ния и развития. При этом защитные меры не должны препятствовать ни конкуренции, ни вы­браковке нежизнеспособных производств, равно как и блокировать импорт нужных стране това­ров и услуг. Добиться этих, на первый взгляд, вза­имоисключающих целей совсем не просто. Но иного не дано. Только достаточно осмысленная структура таможенных пошлин может обеспе­чить необходимое сопряжение их фискальных функций с регулирующими. Без государственно­го регулирования, нацеленного на корректировку ранее сложившихся рыночных сил, сколько-ни­будь быстрый подъем российской экономики, преодоление сырьевой специализации абсолютно нереальны. Неоспоримое свидетельство тому весь мировой опыт. Отнюдь не случайно импорт­ный тариф несравненно более развитой и более сбалансированной экономики ЕС содержит око­ло ста уровней адвалорных ставок[20]. Фактически еще до начала переговоров следо­вало бы определиться, какие конкретно задачи призвано решить вступление России в ВТО, на ос­воение каких ниш в мировой торговле она рассчи­тывает и на какие уступки готова при этом пойти. Определиться и соответствующим образом выст­раивать свою таможенную политику. Для этого необходим глубокий всесторонний анализ отече­ственных реалий и основных тенденций мирового рынка, позволяющий выявить и уточнить интег­рационный потенциал страны, возможные траек­тории его наращивания и использования. Ведь проблема, надо полагать, не сводится к борьбе за 2,5 млрд. долл., которые, как полагает Г. Греф, Россия ежегодно теряет из-за того, что не являет­ся членом ВТО[21]. Конечно, и 2,5 млрд. долл. не­малые деньги. Но даже они, право же, не стоят того, чтобы городить весь огород со вступлением в эту организацию. Хотя бы потому, что деньги эти, если и теряются, то в малодоходном и неу­клонно сужающемся сегменте международной торговли. Их можно и нужно компенсировать, ос­ваивая более прибыльные и перспективные ниши мирового рынка. Ради чего, собственно, и следует ломать копья.
В разумной, взвешенной поддержке государст­вом ключевых отраслей и секторов развиваю­щейся экономики нет ничего несовместимого с рыночным хозяйствованием. Это широко рас­пространенный во всем мире способ подтягивания жизненно важных участков национальной экономики и ее подготовки к ускоренному обще­му подъему. В свое время политика протекцио­низма сыграла огромную, во многих отношениях решающую роль в продвижении к вершинам ми­ровой экономической пирамиды США, Германии и других старожилов нынешнего индустриально­го авангарда. В несколько иных формах и в более ограниченных масштабах протекционизм прак­тикуется там и поныне. Без протекционизма не было бы головокружительного взлета Японии и не доросли бы до статуса НИС дальневосточные "драконы". Им пользовались, пользуются и, надо полагать, будут пользоваться все страны мира. Другое дело, что теперь в связи с динамизацией НТП и качественным скачком в экономике миро­вых лидеров, вступивших в фазу постиндустриаль­ного развития, категорически не рекомендуется хотя бы на время отгораживаться от мирового рынка, как это нередко случалось прежде. В но­вых исторических условиях протекционистская политика требует несравненно большей гибкости и осторожности.
К слову сказать, таможенная (как, впрочем, к любая иная) выборочная поддержка производст­ва осуществляется подчас исходя не только и t уз­ко экономических, но и социально-политических а иногда даже из идеологических соображений Пример тому - сельское хозяйство западноевропейских стран и Японии. И это тоже надо учиты­вать. Но главное - не забывать о регулирующей функции такой поддержки. Ввиду отсутствия (а, может быть, и сокрытия от общественности) соответствующих расчетов трудно судить о том, насколько обосновано сни­жение 87% тарифных ставок, которое проведено некоего заодно с их четырехуровневой унификацией Очевидно, однако, что и то, и другое сужает пло­щадку для переговорного торга о вступлении Рос­сии в ВТО. Если же эти нововведения являются, как сообщалось в СМИ, экспериментом, то этот лишь эксперимент явно непродуман и затеян несвое­временно. Поскольку очередной пересмотр тамо­женных правил в случае неблагоприятного исхо­да не может не ослабить и без того шаткую веру в возможность стабильных условий хозяйствова­ния в России. А это чревато не только осложне­нием переговоров о вступлении в ВТО, но и за­медлением еще не успевшего развернуться инвес­тиционного процесса. Немалыми опасностями чревата и форсированная либерализация валютного режима, на которой настаивают некоторые капитаны отечественного бизнеса и высокопоставленные чиновники. Борь ба ведется по двум основным направлениям. Во-первых, за отмену или снижение нормы обяза­тельной продажи валюты, получаемой от экспор­та. Во-вторых, за разрешение физическим лицам открывать счета за границей на сумму до 75 тыс. долл. в год лишь при обязательном об этом уве­домлении. Сторонники упразднения продажи валютной выручки от экспорта рядятся в тогу борцов за равноправие отечественного и зарубежного биз­неса и ссылаются на неэффективность нынешней системы валютного контроля, называя ее "симво­лом экономического уродства", якобы таящим в себе угрозу реставрации командно-администра­тивной системы хозяйствования и тоталитарного государства[22]. При этом игнорируется очевидная неготовность нынешней российской экономики к либеральному валютному режиму и замалчивает­ся опыт решения этой далеко не простой пробле­мы r других странах. Конечно, систему валютно­го контроля можно и, безусловно, нужно совер­шенствовать, но на благо, а не в ущерб отечеству. Спору нет, валютная либерализация, как и ос­лабление импортных ограничений, безусловно, нужны. По большому счету, это неотъемлемая часть мер по высвобождению предприниматель­ской инициативы. Но всему свое время. Пока же в либерализации нуждается прежде всего внут­ренний рынок, страдающий от засилья монополи­тических структур и бюрократического произво­ла, которые сдерживают и душат конкуренцию, являющуюся непременным условием и движущей силой развития. А до валютной либерализации еще нужно дорасти. Мировой опыт однозначно свидетельствует, что свобода валютных операций во всех странах вводилась только после их выхода на траекторию устойчивого экономического роста и достижения порогового уровня в развитии в несрав­ненно более благоприятных по сравнению с ны­нешней Россией условиях хозяйствования. Так было в западноевропейских странах, отказавших­ся от обязательных продаж экспортной выручки в середине 80-х годов минувшего века. То есть после трехкратного превышения довоенного Уровня среднедушевого ВВП, в период экономи­ческого подъема и фактически начавшегося пе­рехода в постиндустриальную фазу развития. Взвешенная, не забегающая вперед валютная по­литика, не нарушая интеграционного процесса, помогла укрепить национальные валюты стран ЕС и способствовала обретению ими статуса полноценных денег, свободно обращающихся не только на внутреннем, но и на мировом рынках. Аналогичным образом эта проблема решалась в Японии и в НИС. Нечто похожее произошло и в наиболее про­двинутых постсоциалистичсских странах - Венгрии, Польше, Чехии, Хотя там в связи с предстоящим членством в ЕС либерализация валютного режима все-таки форсировалась. Обойдется ли этот форсаж без негативных последствий, еще неизвестно. Как бы то ни было, отмена валют­ных ограничений во всех вышеназванных странах произошла при несравненно более глубокой и перспективной интегрированности в МРТ и при большей определенности с траекторией дальней­шего развития, нежели в сегодняшней России. К слову сказать, несмотря на повальную моду и не­шуточное давление извне, обязательная продажа валюты еще практикуется в 75 странах и в 42 из них сохраняется 100% норма продажи[23]. Безотлагательное снятие или уменьшение ог­раничений на операции с иностранной валютой, как и поспешно перекроенная структура тамо­женных тарифов, скорее ослабят, нежели упро­чат конкурентные позиции той части отечествен­ного бизнеса, которая обслуживает внутренний рынок, и осложнят возможность его подключе­ния к МРТ. Такие опасения высказываются даже предпринимателями, бизнес которых связан с экспортом и во многом им поддерживается. Так, на конференции, посвященной вступлению Рос­сии в ВТО, глава "Русала" О.Дерипаска недву­смысленно заявил, что форсированное решение этого вопроса не принесет пользы отечественной экономике, поскольку "откроет российские рын­ки в первую очередь для товаров, а не для инвес­тиций". А это приведет к резкому замедлению экономического роста и закрепит сырьевую спе­циализацию[24]. Чтобы избежать подобного исхода и обеспе­чить полновесную интеграцию России в МРТ, опирающуюся на его верхние этажи, нужен прин­ципиально иной подход к этой проблеме. Но прежде необходимо осознать, что свободная игра рыночных сил узловых проблем развития в сколько-нибудь короткие по историческим мер­кам сроки не решала и решить не может. Как по­казывает мировой опыт, более или менее быстро преодолеть сырьевую специализацию и совер­шить восхождение к вершинам индустриального способа производства можно только при осмыс­ленной промышленной и внешнеторговой поли­тике государства, помогающей становлению но­вых видов и форм экономической деятельности, Такая политика может проводиться различными путями и методами. Главное, чтобы госрегулиро­вание не ломало рынка и не душило рыночные силы, а использовало их созидательный потенци­ал для достижения заданных целей. Иначе говоря, нужно поддерживать производства, важные для жизнеобеспечения и роста, не выходя из системы рыночных координат. Очевидно, что достигнуть приемлемого баланса между силами рынка и го­сударства и обеспечить их эффективное взаимо­действие совсем не просто. Но иного не дано.
Это требует, помимо прочего, увязки и син­хронизации мер, направленных на модернизацию и развитие мирохозяйственных связей, со струк­турными реформами и рыночными преобразова­ниями в целом. Без надежных гарантий прав собст­венности и выполнения всеми субъектами рынка контрактных обязательств, без действительного равенства всех перед законом и честной конкурен­ции, разумных условий хозяйствования, адекват­ных реальному состоянию экономики и общества, едва ли можно рассчитывать на более достойное место в МРТ, позволяющее использовать его пре­имущества для динамизации и стабилизации вож­деленного экономического роста. В нынешней ситуации либерализация валютного режима чре­вата увеличением оттока капиталов, резким па­дением курса рубля и ухудшением платежного ба­ланса со всеми вытекающими из этого негатив­ными последствиями для экономики, которая еще пребывает в состоянии глубокого структур­ного кризиса. В сложившихся условиях более уместным представляется не ослабление, а сохра­нение или даже ужесточение валютных ограни­чений. Разумеется, временное. Но до тех пор, по­ка не нормализуется положение на внутреннем рынке, не приподнимутся связанные с ним произ­водства и он не станет достаточно привлекатель­ным для солидных долгосрочных инвестиций.
Валюта нужна не только экспортным, но и об­служивающим внутренний рынок производствам. Причем, быть может, не меньше, а даже больше, чем экспортным. Она необходима и для поддержки потребления. Тем более что существенно возрос­шая его часть в связи с глубоким экономическим спадом и непомерным износом преобладающей ча­сти отечественных основных фондов (машин и производственного оборудования) покрывается импортом. Уменьшить импортную составляющую потребления можно, наращивая импортзамещающие и импортупреждающие производства, так что для импортзамещения тоже нужна валюта. Пред­лагаемое сохранение валютных ограничений на­правлено не на зажим частной инициативы, а на выравнивание условий развития экспортного и импортзамещающего производства подобно то­му, как в свое время это практиковалось в ныне индустриально развитых государствах. Обуслов­ленные же этим дополнительные трансакционные издержки экспортного сектора представляют не­избежную плату за ускорение общего экономиче­ского подъема. Решение этой задачи предполага­ет создание разумного правового порядка в эко­номике и жесткие санкции за его нарушения. Рыночная экономика в отличие от командно-ад­министративной в принципе покоится не на запретах, а на стимулах и разного рода поощрениях. И в этом ее сила. Но рынок не исключает санк­ций, угроза неотвратимого применения которых необходима для поддержки установленного по­рядка. Преодолеть затянувшийся структурный кри­зис и выйти на траекторию устойчиво высоких темпов роста без более широкой и глубокой интеграции в МРТ невозможно. Такая интеграция нужна как для подкрепления восстанавливающе­гося производства рынка сбыта, так и для увеличе­ния инвалютных доходов, чтобы наряду с беспере­бойным импортом всех требующихся товаров и ус­луг обеспечить своевременное обслуживание и погашение нашего нешуточного внешнего долга. Надежды на экономический подъем России часто связывают с отечественным ВПК, которо­му приписывается роль чуть ли не единственного поставщика современных технологий и оборудо­вания. В "оборонке" действительно накоплено немало отличных идей и наработок, о которых гражданская экономика может только мечтать. Эти наработки и предполагается использовать в гражданских целях. Нельзя, однако, забывать что идеи, родившиеся в "оборонке", изначально нацелены на решение военно-технических вопро­сов. Технологий же двойного назначения в прин­ципе не так много. К тому же для их конверсии требуются огромные средства. Где такие средст­ва взять и сколько на это потребуется времени – вопрос далеко не праздный. Неясно также, на­сколько конкурентоспособны такие технологии Ведь не секрет, что бытовая техника, выпускав­шаяся на их основе еще в советское время, в ры­ночных условиях проявила себя далеко не лучшим образом. Наверное, многое от накопленного "оборон­кой" действительно можно с успехом применить и в гражданском секторе. Но очевидно и то, что без масштабного импорта технологических новинок не обойтись. В таких условиях гражданскую составляющую военно-технологического потен­циала, по-видимому, целесообразно использовать не только и не столько для импортзамещения сколько для облагораживания и развития экспор­та. Особенно в случае с оригинальными продук­тами и технологиями. Ибо решение внешнеэко­номических проблем в конечном счете упирается в наличие адекватных экспортных ресурсов. Очевидно, что в такой большой стране, как Россия, экспорт вряд ли может стать основным мотором экономического роста. Его главной дви­жущей силой по определению должен быть внут­ренний платежеспособный спрос. Но как показы­вает опыт других больших экономик, экспорт не только можно, но и необходимо использовать для поддержки и ускорения роста. Такая поддержка особенно важна на начальных этапах, когда им­пульсы, исходящие от внутреннего рынка, еще слабы и сфера их действия ограничена. О первостепенной значимости экспорта для динамизации экономического роста на старте гонки за мировым экономическим авангардом свидетельствует опыт всех стран, как когда-либо находившихся, так и ныне пребывающих в стадии догоняющего развития. На редкость большое положительное сальдо внешнеторгового баланса и необычайно высокая экспортная квота России, в 2000 г. зашкалившие соответственно за 15 и 40% ВВП не меняют сути дела. Это не должно вызы­вать ни особой тревоги, ни самоуспокоенности, ибо к основе обоих феноменов лежит социально-экономический провал последнего десятилетия. С восстановлением докризисного уровня произ­водства и потребления торговый баланс и экс­портная квота не только придут в норму, но и по­несут немалые потери, если при этом не укрепят­ся позиции страны в МРТ. Ведь в 1991-1999 гг. несмотря на трансформацию межреспубликан­ской торговли в международную доля России в мировом экспорте упала в 1,5 раза (с 2,1 до 1,47%)[25]. Так что промедление с диверсификацией и облагораживанием экспортных ресурсов может только осложнить и затянуть преодоление накоп­ленных диспропорций и переход к устойчиво вы­соким темпам роста. К тому же оно чревато не­восполнимым ослаблением и без того оскудевше­го научно-технического потенциала страны. Вопреки сложившимся представлениям, про­мышленное, как и любое другое, импортзамещение, если оно помогает укоренению на внутрен­нем рынке более или менее конкурентоспособ­ных производств, отнюдь не препятствует, а, напротив, способствует приумножению экспорт­ных ресурсов. Более того, успех импортзамещения далеко не в последнюю очередь зависит от состояния экспортного сектора, его способности зарабатывать иностранную валюту для закупки Недостающих и (или) более высококачественных товаров и услуг в первую очередь инвестиционно­го (но не только!) спроса. Нехватка валюты сни­жает эффективность импортзамещения и подтал­кивает его к экономически необоснованной экс­пансии, что неизбежно ведет к замедлению, а нередко и к свертыванию производства. Нагляд­ный пример, подтверждающий эту закономер­ность, – итоги форсированного импортзамещения в странах Латинской Америки. "Потерянное Десятилетие", из-за которого среднедушевой доход большинства латиноамериканских стран и континента в целом к началу 90-х годов оказался ниже, чем в начале 80-х, уходит своими корнями в хронический дефицит валютных ресурсов.
Чтобы уравновесить неуклонный рост спроса на импортные товары (и услуги), порождаемый общим ходом экономического развития и, в част­ности, процессом промышленного импортзамещения, необходимо упреждающее наращивание экспортных ресурсов. Пути решения этой акту­альной задачи подсказывает опыт ныне развитых государств. В странах – пионерах индустриально­го способа производства его сердцевину состави­ло неспешное, выборочное и поэтапное откры­тие экономик бурным ветрам международной конкуренции. Сначала при разносторонней под­держке государства, включающей комплекс про­текционистских мер, создавались новые, отвеча­ющие требованиям времени виды производства и частично осваивались соответствующие ниши мирового рынка, и лишь затем постепенно ослаб­лялись и устранялись импортные ограничения.
Фактически аналогичным образом развива­лись экономика Японии и НИС. С той, однако, разницей, что последней группе стран пришлось адаптироваться к уже сложившимся условиям и формам хозяйствования на мировом рынке. Тем не менее они в короткие исторические сроки пре­одолели вековую отсталость и заложили непло­хой фундамент на будущее. Сделано это было не по одной схеме, а в зависимости от национальной специфики. Применительно же к рассматривае­мой проблематике общее заключается во взве­шенной экономической политике государства, которая благодаря разумному регулированию мирохозяйственных связей позволила увязать формирование современных народнохозяйствен­ных комплексов с закладкой дееспособных экс­портных структур. Словом, либерализации миро­хозяйственных отношений всех этих стран пред­шествовали их экономическое самоопределение и выход на новые, более высокие этажи мирового рынка, что, собственно, и послужило стартовой площадкой последующего социально-экономи­ческого прогресса. В России же пока все эти процессы разворачи­ваются чуть ли не с точностью до наоборот. Мы начинаем борьбу за наведение в экономике по­рядка, не создав необходимой для этого правовой базы. Не отладив платежно-расчетную систему и не изжив бартер, рассчитываем на активизацию инвестиционного процесса. Добиваясь ускорения экономического роста вместо совершенствова­ния государственного регулирования намерева­емся его свертывать. Еще до выхода на траекто­рию устойчивого экономического роста уповаем на приток иностранного капитала. Не обустроив и не структурировав внутренний рынок, либерализируем внешнеэкономические связи. Не выст­роив систему собственного жизнеобеспечения, претендуем на активное участие в решении миро­вых проблем, не затрагивающих прямо наши на­циональные интересы. Рвемся в ВТО, не опреде­лившись с экономическими приоритетами и не уяснив, как может сложиться баланс выгод и по­терь от вступления в эту организацию. Перечень таких неувязок можно продолжить. Чтобы их устранить, необходимо подкрепить благие намерения реальными делами. Растратив уйму времени и толком не определившись с выбором дороги и средств передвижения по ней, мы опять заспешили. Быть может, все-таки не стоит пороть горячку, а приостановиться и, наконец, осмыслить опыт пионеров промышленной рево­люции и их последователей, отвлечься от частно­стей и вникнуть в логику, которой следовало раз­витие всех индустриально развитых стран. Тем более, что его результаты достаточно хорошо из­вестны. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Корнаи Янош. Социалистическая система. Политическая экономия коммунизма. М., 2000. 2. МЭ и МО, № 9, 2001 (статистическое приложение). 3. WTO. International Trade Statistics 2000. Genewa, 2000. 4. Meizels A. Industrial Growth and World Trade. Cambrige at the University Press, 1963. 5. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. 12. 6. Эльянов А. Глобализация и расслоение Развивающихся стран // МЭ и МО, 2000, № 6. 7. Шишков Ю. Россия и мировой рынок; структурный аспект // МЭ и МО, 1997. №1. 8. Word Development Report. 1489. Wash 1989; 2000/2001.[1] 9. Мелъянцев В.А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М 1996. 10. Ли Цзин Вэнь. Экономика Китая 2000 (на кит. яз.). Пекин, 1999. 11. Промышленность России. Статистический сборник. 1995. 12. Госкомстат России, М., 1995 13. Внешнеэкономический бюллетень ВАВТ, 2000, № 3 14. Russia; Foreign Economic Relations. Trends and Prospects. VNIKI, M., 1997, № 4; 2000, № 1-2. 15. Мир на рубеже тысячелетий. М., 2001. статистическое приложение. 16. Орешкин В. А. Внешнеэкономический комплекс России – проблемы и перспективы развития. ВНИКИ, М., 2000. 17. Орешкин В. Новый импортный тариф: заваритъ "кашу" легко . //Экономика и жизнь, ноябрь 2000, №47. С.47. 18. КоммерсантЪ: 18.04.2001. 19. Сегодня, № 19,20.03.2001, №31.03.2001. 20. Ведомости, 12.04.2001. 21. Российский статистический ежегодник, Госкомстат России. М., 1995. 22. International Financial Caustics Yearbook 2000. Wash., 2000. [1] Корнаи Янош. Социалистическая система. Политическая экономии коммунизма. М 2000. С 361-362. [2] Meizels A. Industrial Growth and World Trade. Cambridge at Ihe University Press, 1963. P. 223. [3] Представленные ниже расчеты "вклада" экспорта в рост производства в принципе исходят из свободного, ничем не сдерживаемого и не подталкиваемого перетока товаров и услуг через национальные границы. В таких условиях экс­порт выступает как прибавка к производству, опирающему­ся на внутренний платежеспособный спрос. В реальности же внешняя торговля, как известно, повсеместно регулиру­ется государством. К тому же практически везде существу­ют какие-то сегменты натурального и (или) полунату­рального хозяйства. Но и с учетом всех искажений, вно­симых в действие рыночных сил и основанных на рынке механизмов развития, экспорт товаров и услуг, фиксирую­щий масштабы включенности их производства в междуна­родное разделение труда (МРТ), можно интерпретировать как прибавку к тем его объемам, которые используются во внутреннем потреблении. Для измерения "вклада" экспор­та в рост производства за определенный период сопостав­лялись ежегодные приросты его физических объемов с приростами производства в неизменных ценах по формуле: , где а - производство, идущее на экспорт (экспортная квота) в исходном году, b - темпы прироста экспорта, с - объем производства в исходном году, d - темпы прироста производства, n - продолжитель­ность рассматриваемого периода (число лет), е - вклад (до­ля) экспорта в прирост производства за рассматриваемый период. Все данные округлены. [4] Сельфактором называлась пряди лысая машина периодического действии, которая была в ту пору вершиной техниче­ского прогресса в обрабатывающей промышленности (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 12. С. 3). [5] Включая товары неустановленного типа, на долю которых приходится 3-4 % всего экспорта. [6] Подробнее см.: Эльянов А. Глобализация и расслоение Развивающихся стран // МЭ и МО, 2000, № 6. С 6-8. [7] Подробнее об особенностях конкуренции на разных этапах мирового рынка и их влиянии на положение стран с разными уровнями подушевого дохода см., Шишков Ю. Россия и мировой рынок; структурный аспект // МЭ и МО, 1997. №1.С. 5-12.
[8] WTO. International Trade Statistics 2000. Genewa. 2000. P. 27. [9] Word Development Report. 1489. Wash 1989. P. 180-181; 2000/2001. Р. 298-299. [10] Мелъянцев В.А. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М 1996. С, 195, 154. [11] Ли Цзин Вэнь. Экономика Китая 2000 (на кит. яз.). Пекин, 1999. С. 350.
[12] Источники: Промышленность России. Статистический сборник. 1995. Госкомстат России, М., 1995; Внешнеэкономический бюллетень ВАВТ, 2000, № 3; Russia; Foreign Economic Relations. Trends and Prospects. VNIKI, M., 1997, № 4; 2000, № 1-2. [13] Мир на рубеже тысячелетий. М., 2001. статистическое приложение. [14] Черная и цветная [15] Вместе с нефтехимией [16] Включая производство целлюлозы [17] Вместе с металлообработкой. По расчетам Б. Волотнна, основанным на данных Госкомстата РФ. [18] Источник: Орешкин В. А. Внешнеэкономический комплекс России – проблемы и перспективы развития (Материалы к докладу на Ученом совете ИМЭМО РАН 29 ноября 2002г.). ВНИКИ, М., 2000. С. 32. [19] Особый интерес представляют публикации Кочитова Э., Неклессы А., Соколова К., Шишкова Ю. в журнале ''МЭ и МО» [20] Орешкин В. Новый импортный тариф: эаваритъ "кашу" легко . //Экономика и жизнь, ноябрь 2000, №47. С.47. [21] КоммерсантЪ: 18.04.2001. [22] Сегодня, 19,20.03.2001 [23] Ведомости, 12.04.2001. [24] Цит. по: Сегодня. 31.03.2001. [25] Рассчитано по: Российский статистический ежегодник, Госкомстат России. М., 1995. С. 432; International Financial Caustics Yearbook 2000. Wash., 2000. P. 129. 131.