Соотношение науки и знания

План: 1. Вступление. 2. Соотношение науки и знания. 3. Знания и вера. 4. Библиография.

Вступление. В науке очень трепетно относятся к достоверности знания. Знание достоверно, если вы его хорошо обосновываете логическим путем и соответствующими экспериментами. Приведем на этот счет характерный пример. Современные физики считают, что элементарные частицы состоят из кварков, частиц, которые невозможно «оттащить» друг от друга, ибо силы их взаимного притяжения с увеличением расстояния между ними резко нарастают. Выходит, что кварк нельзя подобно электрону или позитрону «вытащить на белый свет» и провести над ним эксперименты. Тем не менее, большинство физиков верят в существование кварков. Они рассуждают так: допустим, что кварки существуют, в таком случае в экспериментах должно быть это и это. Эксперименты дают как раз те результаты, которые были предсказаны. Значит, нет оснований отрицать существование кварков. В случае же с религией экспериментальные методы бессильны в вопросе подтверждения или опровержения существования Бога. Бог, по определению, дан в его откровениях и чудесах. Экспериментально это нельзя не подтвердить, не опровергнуть. Таким образом, наука – одна из составляющих общественной жизни. О ее влиянии на развитие техники, производства и через них на социальную структуру общества, здравоохранение, образование, быт и т.д. Но есть еще один аспект науки и научной деятельности – мировоззренческий. Наука всегда считала главным своим делом открытие истины, познание мира. Это ее стремление, как правило, пересекалось с интересами религии. Религия – сложное социальное явление. Обычно религия ассоциируется с верой в Бога, в потусторонние сверхъестественные силы. Не составляет труда описать какую-то конкретную религию – христианство, буддизм или ислам. Сложнее понять религию, понять, почему человек наряду с реальным миром признает существование мира «иного». Причем этот «иной» мир оказывается более ценным и значимым, чем мир обычной жизни. Вера в «иной», потусторонний мир, оказывающая влияние на все стороны человеческой жизни, важнейший признак религии.
Соотношение Науки и знания. Наука – специфическая форма деятельности человека, обеспечивающая получение нового знания, вырабатывающая средства воспроизводства и развития познавательного процесса, осуществляющая проверку, систематизацию и распространение его результатов. Знание — некий информационный результат познавательного процесса, его итог, откладывающийся в человеческой культуре и создающий ориентировочную основу поведения людей. Здесь необходимо заметить, что добавив к этим определениям еще одно, а именно определение философии согласно которому философия есть учение о наиболее общих принципах бытия, познания (и это очень важно) и отношения человека к миру, и вспомнив, что философия делает предметом своего анализа обобщение частных наук мы можем сделать вывод о том, что философия и является тем максимально обобщенным знанием, информацией о мире, которое отражает его наиболее полно. В античности и средневековье наука была развита по сравнению с теперешним ее состоянием весьма слабо. Еще только вырабатывались, в том числе и в философии, принципы всестороннего как теоретического, так и экспериментального обоснования знания. Поэтому философия особо не выделялась, да и вообще можно говорить о том, что в это время не наблюдалось отдельного развития какой-либо науки, но происходило гармоничное развития всех частей одного универсального общего, которое можно назвать единой наукой. В Новое время, главным образом благодаря работам Декарта и Гегеля, было введено представление об универсальной науке, каковой и считали философию; остальные науки выступали как части философии. Это спокойное согласие философии и науки продолжалось недолго. С одной стороны, в самой философской среде возникло движение против признания философии наукой, поскольку, как считали некоторые (Шопенгауэр, Ницше), она жизненней всякой науки, она есть искусство. С другой стороны, чувствовалось давление наук на философию. В рамках неопозитивизма (XX век) философия уже не считалась наукой, ибо у нее нет самостоятельной экспериментальной базы. В наши дни каждое из двух утверждений – «философия – это наука» и «философия не является наукой» – имеет своих сторонников. Однако, как нам представляется, противостояние сторонников и противников признания философии наукой в настоящее время отнюдь не обязательно. И вот почему. Во-первых, выяснено, что в науке содержатся философские положения. Правомерность этих положений определяется среди прочего и экспериментами. Вместе, например, с математикой философские положения также подвергаются проверке. Так, физическими экспериментами подтверждается не только физика, но и математика, и философия, которая в ней содержится. Во-вторых, философия только навредила бы себе, если бы она признала неприемлемыми требования обоснования достоверности философского знания. В философию нельзя допускать необоснованное знание – так считает большинство философов. Но это означает, что ценности науки являются вместе с тем и ценностями философии. В-третьих, надо признать, что научный характер философии ни в коей мере не противоречит ее богатому эстетическому и этическому потенциалу. В науке, например математике или физике, тоже присутствуют эстетические и этические ценности, но не в таком ярком виде, как в философии. Закончить эту часть доклада хочется такими словами: «Наша первейшая задача — научиться слушать природу, чтобы понять ее язык». И, пожалуй, только философия может помочь нам сделать это, понять окружающий мир во всем его многообразии.





Знание и вера. Вера — (лат. Veritas – истина, verus – истинный) 1) духовная способность человеческой души непосредственно знать сокровенные слои бытия, мистически пребывать в средоточии познаваемого предмета и интуитивно постигать сущности. 2) способность человека признавать адекватность своих чувственных образов воспринимаемым вещам и явлениям. 3) оценивание высказываний и иных форм опосредованного знания как истинных без достаточных логических и фактических обоснований. Приведем более простое определение: Вера — глубокое, искренне убеждение в справедливости какого-то положения или концепции. Как мы уже выяснили эквивалентом знания может считаться философия, тогда как первое, что приходит в голову при упоминании термина «вера» — это религия. Религия — (лат. Religio – восстановление или воспроизводство лиги, связи) стремление человека и общества к непосредственной связи с абсолютом ( Богом, богами, безусловным средоточием всего существующего, субстанцией, главной святыней). Мы будем рассматривать соотношение веры и знание в контексте этих двух далеких и в то же время очень близких понятий. Вера затрагивает не только разум, но и эмоции; нередко она захватывает всю душу и означает не только интеллектуальную убежденность, но и психологическую предрасположенность.
Существует мнение, что вера, прежде всего религиозная вера, не имеет ничего общего со знанием, поскольку вера и знание относятся к дополняющим друг друга, но не сопоставимым сторонам действительности. Соотношение знания и веры во многом неясно. Очевидно только, что они существенно переплетены, нередко взаимно поддерживают друг друга и разделение их и отнесение к разным, не соприкасающимся друг с другом сторонам действительности может быть только временным и условным.
Если рассуждать чисто формально, то наука и религия, являясь формами общественного сознания, ставят объектом своего рассмотрения идеи о природе, обществе, человеке и уже только по этой причине неприемлемо положение, когда их разделяют «китайской» стеной. Но это, однако, не самый веский аргумент. Более важно, что на протяжении всей истории культуры человечества наука и религия играли определяющую роль в духовной жизни, порой, ведя непримиримую борьбу между собой, а подчас, даже сотрудничая. Прежде всего, следует ввести различие между двумя типами веры: религиозной и обычной, основанной на обобщенном практическом опыте людей. Остановимся на соотношении религиозной веры и знания. В рамках религиозной философии этот вопрос получил особую актуальность. Религиозная философия, собственно, и возникла в связи с настоятельной потребностью прояснения и понимания догматов веры. На первый взгляд кажется парадоксальной сама необходимость особого усилия разума по освоению так называемых истин веры, ибо «верить» – в религиозном значении этого слова – значило принимать эти истины всей душой, сердцем, без всякого сомнения, какого бы то ни было скепсиса. Другими словами, там, где есть вера, не требуются доказательства, а там, где требуют таких доказательств, появляется сомнение, нет уже веры. Не случайно в Библии встречаются высказывания о том, что знание не увеличивает веру, что стремление к многознанию сопряжено с ересью и скепсисом. Тем самым, проблема взаимоотношений знания и веры имеет давнюю историю. Она активно обсуждалась в средневековой схоластической философии. Так, уже Тертуллиан открыто выступал против разума, провозглашал парадоксальный тезис: «Верую, потому что абсурдно». Августин Блаженный утверждал, что задача богословия – познать в свете разума то что уже принято верой. Ансельм Кентерберийский заменил изречение Тертуллиана своей компромиссной формулой: «Верю и понимаю». Фома Аквинский говорил о гармонии между верой и знанием при приоритете веры. Фрэнсис Бэкон, выдвинув лозунг «Знание – сила», указывал, что истину надо искать в данных опыта и наблюдений, а не в потемках схоластики и в цитатах из священных книг. Уже в начале XX в. католическая церковь выдвигала положение о том, что вера не должна быть слепым движением души и что не может быть никакого действительного расхождения веры и знания, разума, так как все знания произошли от бога. Например, папа Пий XII неоднократно выступал с заявлениями о том, что «церковь – друг науки», отмечая, однако, что церкви приходится вмешиваться в науку, чтобы предостеречь ее от ошибок против веры. Проблема соединения веры и знания, богословия и науки занимает важное место в одном из влиятельных направлений современной философии – неотомизме, представители которого стремились в едином синтезе объединить веру и разум. Основная задача философии усматривается в рациональном раскрытии и оправдании истин теологии. При этом она должна ориентироваться на собственные критерии рациональности и направляться в конечном счете «светом веры». Целостность человеческого знания предстает в гносеологии неотомизма как обладающая иерархическим строением и отнюдь не противоречащая откровению веры. Так, Ж. Маритен, доказывая необходимость гармонии разума и веры, считал плодотворным главенство теологии и метафизики над конкретными областями теоретического разума, ратовал за возрождение религиозно ориентированной философии природы. Французский ученый, философ и теолог Тейяр де Шарден пытался создать «научную феноменологию», которая синтезировала бы данные науки и религиозного опыта для раскрытия содержания эволюции Вселенной, приведшей к появлению человека. Этот процесс подчинен, с его точки зрения, своему регулятору и своей конечной цели – «точке Омега», воплощением которой является Христос. Идею единения науки и мистики он считал панацеей от всех бед современного человечества. Важнейшее условие реализации этой идеи – технический прогресс и развитие экономики. Но решающую роль, по мнению Тейяра, должен сыграть духовный фактор – ясная и сознательная вера в наивысшую ценность эволюции. Оригинальные идеи о соотношении знания (истины) и веры высказывал Б. Рассел. Он понимал веру как совокупность связанных между собой состояний организма, полностью или частично имеющих отношение к чему-то внешнему. Среди различных видов веры британский философ выделял воспоминание, ожидание, веру нерефлекторную и проистекающую из сознательного вывода и др. Истина же есть свойство веры и как производное – свойство предложений, выражающих веру. Всякая вера, по мнению Рассела, «имеет изобразительную природу», соединенную с чувством одобрения или неодобрения. В случае одобрения она «истинна», если есть факт, имеющий с изображением, в которое верят, такое же сходство, какое имеет прототип с образом. В случае неодобрения она «истинна», если такого факта нет. Вера, не являющаяся истинной, называется ложной. Вопрос о вере, о ее соотношении с разумом (знанием) занимал большое место в русской религиозной философии, одно из важнейших понятий которой – «цельное знание». Идеал цельного познания как органического всеобъемлющего всеединства привлек многих русских мыслителей, начиная с А.С. Хомякова и Вл. Соловьева. Они считали, что цельная истина раскрывается только цельному человеку. Только собрав в единое целое все свои духовные силы – чувственный опыт, рациональное мышление, эстетический и нравственный опыт, а также – что очень важно – религиозное созерцание, человек начинает понимать истинное бытие мира и постигает сверхрациональные истины о боге. Русские философы исходили из того, что вера – важнейший феномен внутреннего, духовного мира человека, непосредственное принятие сознанием смысложизненных положений как высших истин, норм и ценностей. Она основывается на авторитете, на внутреннем чувстве (интуиции), на уважении к чужому опыту и традиции. Вера в объективное значение абсолютных ценностей есть религия (С.Л. Франк). Но и в атеистическом гуманистическом сознании вера как убежденность в справедливости, правоте целей и реальности их достижения является необходимым условием и могучим стимулом творчества, прогресса. Такая вера (в отличие от слепой веры, или фанатизма) не только не противостоит и не противоречит разуму, но и открывает простор для активной деятельности сознания. Соотнося веру с разумом, со знанием, русские мыслители понимали последнее как целостное всеединство, которое образуется как синтез эмпирического познания (опытные науки), отвлеченного мышления (философия) и веры (теология). Оно не может носить только теоретический характер, а должно отвечать всем потребностям духа, удовлетворять высшим стремлениям человека в воле, разуме и чувстве.
Развивая идею о всестороннем синтезе теологии, философии и науки, Вл. Соловьев обращает внимание на то, что этот «великий синтез» не есть чья-то субъективная личная потребность, а имеет определенные объективные основания. Они обусловлены, по его мнению, как недостаточностью эмпирической науки и бесплодностью чисто отвлеченной философии, так и невозможностью возврата к теологической системе в ее прежней исключительности. Необходимость данного синтеза диктует сам реальный жизненный процесс, осмысленный человеческим разумом.
И. А. Ильин подчеркивал, что знание и вера совсем не исключают друг друга. С одной стороны, потому что положительная наука, если она стоит на высоте, не преувеличивает ни своего объема, ни своей достоверности и совсем не пытается судить о предметах веры (к примеру – «Бог есть» или наоборот «Бога нет»). Ее граница – чувственный опыт, ее метод – объяснить все явления естественными законами и стараться доказать каждое свое суждение. Она, согласно И.А. Ильину, держится за этот опыт и за этот метод, отнюдь не утверждая, что они всеобъемлющи и неисчерпываемы, и отнюдь не отрицая того, что можно достигнуть истины в другой области при помощи другого опыта и другого метода. С иной стороны, как отмечает русский мыслитель, настоящая вера вырастает именно из этого другого опыта и идет своим особым путем (методом), не вторгаясь в научную область, не вытесняя и не заменяя ее. Тот, кто полагает, что вера есть нечто произвольное, несерьезное и безответственное и что веровать можно только без всяких оснований в недостоверное и выдуманное - тот, убежден И. А. Ильин, жестоко ошибается. Рассматривая взаимоотношения веры и знания, Н.А. Бердяев отмечал, что они не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую. Русский философ утверждал беспредельность знания и веры, полное отсутствие их взаимного ограничения. Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность, но частичную, ограниченную. Наука верно учит о законах природы, но она, по мнению Бердяева, некомпетентна в решении вопроса о вере, откровении, идее и т.п. Отличая веру, на которой покоится знание, от религиозной веры, философ указывает, что знание предполагает веру (в обоих аспектах), оказывается формой веры. «В глубине» знание и вера одно: знание есть вера, вера есть знание – и то и другое образуют единство, но все же эти два феномена различаются. Поскольку, по Бердяеву, полнота «живого опыта» дана лишь в мистическом восприятии, то без «религиозного питания», без непосредственной интуиции философия чахнет и превращается в паразита. Она должна питаться и опытом научным и опытом мистическим. Более того, он считает, что и наука и философия должны подчиниться «свету религиозной веры» не для упразднения своих истин, а для просветления этих истин в полноте знания и жизни. Усиление роли религии в современном обществе активизировало внимание исследователей к вопросу о соотношении науки и религии, знания и веры. Последняя имеет два значения: уверенность (доверие, убежденность) – то, что еще не проверено, не доказано в данный момент, и религиозная вера. Контроверза знания и религиозной веры может вылиться в одну из трех основных позиций: а) абсолютизация знания и полная элиминация веры; б) гипертрофирование последней в ущерб знанию; в) попытки совмещения обоих полюсов – в особенности, современная философия религии. Ее представители стремятся дать философский анализ религиозных верований, обосновать их эпистемологический статус, определить условия их рациональности и истинности, эксплицировать смысл религиозного языка, охарактеризовать природу и функции религиозного (особенно мистического) опыта, установить возможные «модели веры» и т.д. Вместе с тем следует иметь в виду, что «вера – это не только основное понятие религии, но и важнейший компонент внутреннего духовного мира человека, психический акт и элемент познавательной деятельности. Она обнаруживает себя в непосредственном, не требующем доказательств принятии тех или иных положений, норм, истин. Как психологический акт вера проявляется в состоянии убежденности и связана с чувством одобрения или неодобрения . Если вера отрывалась от религиозной принадлежности, то в составе познавательного процесса она обозначала убежденность в правоте научных выводов, уверенность в высказанных гипотезах, являлась могучим стимулом научного творчества». В размышлениях философов разных направлений и ученых конца XX в. можно встретить рассуждения о том, что научной мысли нужна вера, как правой руке левая, и неумение работать обеими не следует считать особым преимуществом. Обосновывается это тем, что в научном и в религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как «чистый ум»; совесть, вера, любовь, порядочность – все это «подмога» в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни, напротив, «ум – это только рабочая сила у сердца». В современной, постнеклассической науке все чаще высказываются идеи о необходимости учета многообразного духовного опыта человечества – в том числе и религиозного. Предпринимаются попытки со стороны некоторых зарубежных и отечественных ученых широкого целостного мировоззренческого осмысления действительности, связав «строгие науки» (математику, теоретическую физику и другие) с философией, психологией, религиоведением и мистикой. Хочется закончить этот реферат словами Бибихина: «Философия сама по себе с самого начала уже религиозна тем, что снова и снова возвращается к началам вещей, повторно вчитывается в мир, казалось бы уже зачитанный до дыр. Другое дело, что мысли нужна вера, как правой руке левая, и неумение работать обеими не надо считать особым преимуществом». Библиография: 1. Основы философии: Учебное пособие для вузов / Рук. автор. колл. и отв. ред. Е.В.Попов. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. 2. Смирнов И. Н., Титов В. Ф. Философия: Учебник для студентов высших учебных заведений. Издание второе, исправленное и дополненное. - М.: 1998. 3. Философия: Учебное пособие для высших учебных заведений (Издание 6-е, переработанное и дополненное). – Ростов-на-Дону: «Феникс», 2003. 4. Философия: Учебное пособие для студентов высших и средних специальных учебных заведений.- М.: Логос, 2001.