Н. А. Бердяев политико-правовые взгляды

План работы. Введение Глава 1. Биография и сочинения Н.А. Бердяева. Эволюция философских и политических взглядов мыслителя. Глава 2.Взгляды Н.А. Бердяева на государство и право в дореволюционный период. §1. Становление взглядов мыслителя: сочетание марксизма с неокантианством.
§2. Взгляды Бердяева на государство и право в период увлечения идеями “нового религиозного сознания”. Глава 2 Взгляды Н.А. Бердяева на государство и право в период эмиграции. 1. Дуализм Царства Духа и Царства Кесаря, его обострение в современном техногенном мире; человек и общество; соотношение свободы и справедливости, личность и государство, ограничение государственной власти неотъемлемыми правами человека; оценка роли права; феномен государственной власти; демократия, социализм, коммунизм. Представление о лучшей форме общественного устройства: коммюнотарный (персоналистический) социализм. 2. Русская идея: история и перспективы русского государства. Заключение Библиография В последнее время, когда значительно усилились негативные тенденции в российском обществе, происходит потеря ориентиров, целей к которым должно двигаться общество и Российское государство, в определенных кругах возрастает интерес к русской философии, русской политической мысли и юриспруденции прошлого. Период поверхностного изучения наследия русских философов прошел. Для первых лет перестройки было характерно некритическое отношение к любой русской философии со стороны свободолюбиво настроенной общественности и интеллигенции, лишь бы эта философия вступала в противоречие со считавшейся еще недавно незыблемой доктриной марксизма-ленинизма. Этой философией, часто путем прямого подлога и вырывания фраз из контекста, пытались обосновать навязывание России принципов “дикого капитализма”. Однако в последние годы появился ряд серьезных работ по истории русской политической мысли дореволюционного периода и политической мысли философов русской эмиграции.[1] Оказалось, что большинство из них совсем не считают демократию западного типа и капитализм лучшими достижениями человечества, а наоборот говорят об их отрицательных сторонах, при этом признавая некоторую правду даже за идеями социалистическими. Именно их наследие может очень помочь нам сформировать ту самую “русскую идею”, над которой сейчас бьются ведущие политические центры и различные специальные институты, хотя в принципе ничего не могут придумать (не считать же национальной идеей стремление к цели, о которой недавно высказался Герман Греф, руководитель главного штаба В.Путина по выработке национальной идеи, а именно: “Россия через 10 лет должна стать как современная Бразилия”[2]). Необходимо все же нечто более весомое и целостное, что обосновывало бы цель и смысл существования российского народа и Российского государства. И многое из того, что могло бы войти в национальную идею России 21 века специально изобретать и придумывать не нужно. Многое лежит на поверхности. Стоит лишь открыть книгу одного из русских философов или политических мыслителей, таких как философы Иван Ильин и Сергей Булгаков или любого другого. Безусловно одной из самых заметных фигур в области философской и политической мысли русского культурного ренессанса начала XX века, а затем и русской эмиграции, является Николай Александрович Бердяев. Среди других русских мыслителей того периода он стоит несколько особняком, и со многими даже расходится радикально, однако его философские и политические взгляды представляют большой интерес, учитывая его большую популярность на западе (например, в последнем издании английской энциклопедии Britannica 2000 года ему посвящена самая большая статья из четырех русских философов, которые там упоминаются[3]). После конца эпохи господства диалектического материализма и единомыслия в политико-правовых вопросах работы Н.А. Бердяева стали известны и в России. Они пользуются достаточно большой популярностью и расходятся немалыми тиражами. Рассмотрим теперь политико-правовые взгляды Бердяева. Изложение начнем с биографии мыслителя.

Глава 1. Биография и сочинения Н.А. Бердяева. Эволюция философских и политических взглядов мыслителя. Николай Александрович Бердяев родился 6(18) марта 1874 года в Киеве. По своему происхождению принадлежал к миру аристократическому. Со стороны отца происходил из военной семьи. Все его предки были генералами, георгиевскими кавалерами (дед, Бердяев М.Н., был атаманом Войска Донского, прадед – Н.М. Бердяев – малороссийским губернатором). Мать Бердяева была по происхождению полуфранцуженка, ее род вел свое начало из графского рода Шузель и от потомков французских королей. Родители принадлежали не просто к дворянскому обществу, а к светскому обществу, имели обширные связи при дворе. В доме Бердяевых говорили главным образом по-французски. Бердяев часто бывал за границей, в частности, в Польше и Франции, где гостил у своих родственников, принадлежавших к высшему свету этих стран. Аристократическая атмосфера детства наложила, по признанию самого Бердяева, большой отпечаток на его душевную формацию. Однако сам Бердяев относился к такой атмосфере отрицательно, уже в детстве он испытывал неловкость от того, что его считали “аристократом”, общению с лицами своего круга он предпочитал общение с лицами недворянского происхождения “Я не любил светское аристократическое общество и с известного момента, это превратилось в глубокое отталкивание и жажду полного разрыва. Я никогда не любил элиты, претендующей на аристократизм … В аристократическом обществе я не видел настоящего аристократизма, а видел чванство, презрение к низшим, замкнутость”[4] писал впоследствии Бердяев. Несколько забегая вперед, стоит сказать, что впоследствии это отвращение к аристократии “чина, положения” а не духа, вылилось у Бердяева в практически полное отрицание всякого чина (в том числе и чина революционного), положения, всякой оценки человека исходящей из его происхождения, места в обществе и других формальных критериев. Человека Бердяев готов оценивать только исходя из его личных качеств (не отрицая, что на формирование личности влияют родовые признаки, окружающая обстановка и другие факторы). Биография Бердяева достаточно интересна. Через его судьбу прошли практически все значительные события русской и мировой истории начала и первой половины XX века. Во многих событиях он принимал активное участие. Рассмотрим биографию Бердяева подробнее и выделим основные направления его философской и политической мысли на различных этапах становления его личности, особое внимание в настоящей курсовой работе уделим взглядам мыслителя, сформировавшимся в относительно поздний период его творчества (20-40-е годы XX века, когда его взгляды на государство отличаются наибольшей полнотой и представляют наибольший интерес). Перейдем снова к биографии В 1888 году отец Бердяева, желая, чтобы сын продолжил семейную традицию, отдает его в Киевский кадетский корпус. Однако атмосфера этого военного учебного заведения оказывается чуждой Бердяеву. Его не интересует то, чем увлечены сокурсники. Ему не интересны преподаваемые дисциплины. Он с завистью смотрит на студентов Киевского университета, потому что “они занимаются интеллектуальными вопросами, а не маршировкой”. Здесь важно отметить, что еще до поступления в кадетский корпус Бердяев увлекается философией. В 14 лет он уже читает “Критику чистого разума” Канта, “Философию духа” Гегеля, произведения Шопенгауэра. Учится в корпусе Бердяев весьма посредственно. Причиной этого стало то, что он не мог пассивно заучить никакого предмета, не найдя в нем смысла, а если он такой смысл находил, то начинал развивать свои мысли по этому поводу, тогда как в корпусе требовалось отвечать по заранее утвержденным программам. Тем не менее, Бердяев заканчивает это учебное заведение и в 1894 году поступает в Киевский университет на естественный факультет а через год переводится на юридический факультет, на котором и обучается до исключения из университета. Тот факт, что Бердяев в течении трех лет изучал юридические дисциплины, достаточно показателен и говорит о том, что у него было достаточно времени и возможностей для подробного изучения проблем государства и права, и он является не только философом но и в какой-то степени юристом.
Во время учебы у Бердяева происходит духовный кризис. Он начинает все более удаляться от “мира аристократического”, его симпатиями пользуются социалистические идеи. Выход из мира аристократического в мир революционный философ расценивает как основной факт своей биографии. Бердяев входит в общение с группой студентов, близких к марксизму (к этой группе, в частности, принадлежал А. Луначарский). Однако марксистом, в подлинном смысле этого слова, Бердяев никогда не был. Объясняя впоследствии причины своего сближения с марксистами, Николай Александрович писал: “Марксизм обозначал совершенно новую формацию, он был кризисом русской интеллигенции… марксистское течение стояло на гораздо более высоком культурном уровне, чем другие течения революционной интелигенции”1. Однако Бердяев стал не просто марксистом, а критическим марксистом, что дало ему возможность остаться идеалистом в философии. Бердяев принял скорее этическую сторону марксизма, признал критику капитализма, данную Марксом. Кроме того, у Бердяева была потребность осуществить свои идеи на практике, он не хотел оставаться отвлеченным мыслителем. Как бы то ни было, Бердяев активно включается в революционную деятельность. Он читает доклады в марксистских кружках, в своих заграничных поездках встречается с лидерами социал-демократии (например, с Плехановым), провозит из-за границы нелегальную литературу. Кончается все это тем, что Бердяева в 1898 году арестовывают по первому в России большому социал-демократическому делу (всего было арестовано более 150 человек) и исключают из университета. Бердяева обвиняют в “стремлении к ниспровержению государства, собственности церкви и семьи” и вместе с большой группой революционеров ссылают на три года в Вологодскую губернию.
Во время ссылки выходит первая статья Бердяева “Ф.А. Ланге и критическая философия в ее отношении к социализму”. Статья печатается по-немецки в марксистском журнале “Neue Zeit”, редактируемом Карлом Каутским. В письме Бердяеву Каутский очень высоко оценивает статью. Вскоре выходит и первая книга - “Субъективизм и индивидуализм в общественной философии”. Уже в это время Бердяев все больше отдаляется от марксизма к “идеализму и спиритуализму”, находя в этом поддержку у П. Струве, написавшего к книге большое предисловие. Книга широко обсуждается в марксистских кружках. Бердяев становится одним из главных выразителей течения, которое о. С.Булгаков позже назовет “от марксизма к идеализму”. Однако марксистские мотивы в книге все еще очень сильны. Взгляды Бердяева в этот период находятся “в стадии эволюции”. Большое влияние на Бердяева после ссылки оказывают беседы с Л.Шестовым в Киеве. После возвращения в Петербург Бердяев продолжает активно печататься. Выходят две его статьи, которые “способствовали дурной репутации” Бердяева в марксистских кругах. Это статья “Борьба за идеализм”, напечатанная в “Мире божьем” и особенно статья “Этическая проблема в свете философского идеализма”, вошедшая в знаменитый сборник “Проблемы идеализма”. В этой статье ощущается сильное влияние Ницше, а так же Ибсена. В статье намечается персонализм Бердяева. Желая принять какое-либо участие в освободительном движении, Бердяев примыкает к Союзу освобождения, с инициаторами которого у него были идейные и личные связи. Участвует в двух съездах этой организации. Ведет от имени этой организации переговоры с социал-демократами (например, с Мартовым). Однако от предложения вступить в кадетскую партию отказывается, считая ее буржуазной. Бердяев не чувствует своей близости ни с марксистскими ни с либеральными кругами. В это время происходит его сближение с C.Булгаковым, у которого “тогда уже был решительный поворот к христианству и православию”. В 1904 году Бердяев совместно с Булгаковым, основывает журнал “Вопросы жизни”, в котором выразился кризис миросозерцания интеллигенции того времени, движение к христианству и “новому религиозному сознанию”. В журнале активно сотрудничают такие известные философы и писатели “серебряного века”, как Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, Вяч. И. Иванов, А.Белый, А.А. Блок, Л.Шестов. Бердяев погружается в “очень напряженную и сгущенную атмосферу русского культурного ренессанса начала ХХ века”. Революцию 1905 года Бердяев приветствовал и считал ее неизбежной, однако характер, который она приняла и ее моральные последствия вызвали в Бердяеве “духовную реакцию”. “После этой не вполне удавшейся революции, в сущности, кончился и героический период в истории русской интеллигенции…началось настоящее моральное разложение”1- писал впоследствии Бердяев. После революции выходит сборник “Вехи”, продолживший направление, наметившееся в “Проблемах идеализма”, в нем философы и политики еще более радикально критикуют марксизм с идеалистических либерально-консервативных позиций, размышляют о путях России в послереволюционный период. Бердяев публикует в сборнике открытое письмо к архиепископу Антонию. В определенный момент происходит сближение Бердяева с Мережковским. Бердяев становится одним из основных идеологов доктрины “Нового религиозного сознания”, однако в основанное Мережковским течение Бердяев добавляет много нового. В 1907 году выходит его книга “Новое религиозное сознание и общественность”, в которой большое место уделено государственно-правовой проблематике. С позиций новой доктрины рассматриваются государство, лучшей формой общественного устройства признается теократия (которую Бердяев понимает весьма своеобразно), имеются главы об анархизме и социализме. Тогда же выходит книга “Духовный кризис интеллигенции”. О воззрениях Бердяева в этот период мы еще поговорим подробнее, отметим лишь, что большое влияние на мысли, изложенные в указанных книгах, оказали произведения Ф.М. Достоевского, В.C. Соловьева (а через него и Платона), Д.С. Мережковского, Т.Гоббса. По инициативе Бердяева в 1908 году в Петербурге основывается религиозно-философское общество, которое “сделалось центром религиозно философской мысли и духовных исканий”. Первая серьезная работа Бердяева в области философии - “Философия свободы” - выходит в 1909 году. В ней философ решительно порывает с западноевропейской рационалистической традицией. Тема свободы всегда была основной в творчестве Бердяева, и его самого называли то пленником свободы (в черносотенных журналах того времени), то апостолом свободы (А.Ф. Лосев). В своей работе Бердяев утверждает примат свободы над бытием. Свобода вкоренена в ничто, она ничем не определяема, находится вне казуальных связей бытия (терминологически более точно философия свободы изложена в более поздней работе Бердяева “Философия свободного духа”, но основные мысли содержатся уже в рассматриваемой работе). Свобода не есть познанная необходимость (как полагал Кант), это скорее творческое нежелание знать необходимость. Подлинное познание свободы возможно только в акте откровения. Лишь в акте веры познается реальность. Наиболее важные истины открываются не индивидуальному, а соборному сознанию. Соборность Бердяев противопоставляет коллективизму, в котором личность теряется и нивелируется. В соборности личность наиболее полно раскрывается во взаимодействии с другими личностями. Соборное отношение к сознанию ведет к “космической церковной гносеологии”. Человечество соборно отпало от Бога и соборно должно к нему вернуться.
Приобщение к свободе возможно через творческий акт. Теме творчества посвящена работа “Смысл творчества”(1916), которую можно назвать самой оригинальной из всех работ, написанных философом в дореволюционный период. Творчество рассматривается в эсхатологической перспективе как антроподицея.
В предмет курсовой работы не входит рассмотрение данных книг подробно, стоит лишь отметить, что в них чувствуется влияние средневековых христианских мистиков Я.Беме (идея несотворенной свободы) и А. Силезиуса и, конечно, Ф.М. Достоевского. Многие мысли, изложенные в этих книгах, Бердяев впоследствии применял при обсуждении государственной проблематики. В годы первой мировой войны Бердяев выступает с циклом статей о русском национальном характере, смысле войны и миссии России в мире, которые затем собрал в книге “Судьба России” (1918). Статьи проникнуты духом патриотизма и любви к России. С точки зрения интересующей нас проблематики наиболее интересен раздел V книги, в котором рассматривается соотношение демократии и личности. В ней Бердяев критикует демократию, “отрицающую творческий дух”. Русский народ должен перейти к истинному самоуправлению, однако искусственно создать способность к самоуправлению нельзя. Критикуется демократия как отвлеченный количественный принцип. Власть должна принадлежать лучшим, избранным личностям, которые должны понимать ее прежде всего как “величайшую ответственность”. Но эта власть лучших должна исходить из глубины народной жизни. Во время февральской и октябрьской революций Бердяев находится в Москве. Нужно отметить, что Бердяев всегда считал революцию в России справедливой и неизбежной и пережил ее как “момент своей собственной судьбы”. В статье “Падение священного русского царства” (1917) он писал о неизбежности революции, о том, что монархия не столько была свергнута, сколько “саморазложилась и пала”, что “старая историческая плоть России разложилась и должна была явится новая плоть”1. Бердяев осознает “совершенную неизбежность прохождения России через опыт большевизма”. Все попытки реставрации признаются им “бессильными и вредными”, Но это совсем не означало примирения Бердяева с большевистской властью, отрицающей свободу и личность, главные ценности, которые утверждал Бердяев. Философ считает, что коммунизм должен быть преодолен в “душах людей”. В 1918 он пишет книгу “Философия неравенства”. Книга написана в форме писем к своим политическим противникам. Она во многом импульсивна и противоречива, основана на эмоциях, в ней сказывается реакция на события революции, однако основная мысль о том, что социальная правда должна быть основана на достоинстве каждой личности, а не на равенстве, в ней четко прослеживается. Бердяев говорит в ней об иерархичности бытия и заключает, что в государстве никогда не может быть равенства. Бердяев отвергает и демократию и социализм как «принудительную добродетель и принудительное братство». Позднее философ отказался от многих мыслей, изложенных в книге, поэтому подробно останавливаться на ней не будем. За пять лет жизни при коммунистическом режиме Бердяев проявлял значительную активность. Он написал четыре книги, среди которых можно выделить произведение “Смысл истории”. Был избран профессором философии Московского университета и в течение года читал там лекции. В течение всего пятилетнего периода, начиная от революции и кончая высылкой из страны, в доме Бердяева собирались по вторникам люди самых разнообразных взглядов (от социал-демократов до антропософов), читались доклады “на очень разные темы, но всегда в духовной углубленности”. Бердяев много выступал публично. В том числе и “перед огромными аудиториями, которых не знал ни раньше, ни позже” (например, была прочитана лекция рабочим и красноармейцам в политехническом музее под названием “Наука и религия”). Лекции и семинары созданной Бердяевым Вольной академии духовной культуры очень хорошо посещались, люди даже стояли в коридорах и на улицах. Новые власти конечно не могло не беспокоить то обстоятельство, что в Москве существует такой центр религиозно-философской мысли, однако в то время “тоталитаризм советского государства еще не окончательно захватил всю жизнь, он распространялся главным образом на политическую и экономическую сферы”1, кроме того, можно отметить тот факт, что в правительстве большевиков вопросами культуры занимались люди, с которыми Бердяев был лично знаком, хотя и разорвал всякие отношения (Луначарский и др.). Тем не менее, в 1920 году Николая Александровича арестовали по делу “Тактического центра”, хотя и ненадолго. Бердяева (единственного из всех арестованных) допрашивал председатель ВЧК Дзержинский, которому Бердяев прочел целую лекцию о том, по каким причинам советская власть является для него неприемлемой. Дзержинский приказал освободить Бердяева. Однако в летом 1922 мыслителя вновь арестовывают и объявляют о его высылке из страны (с него была взята подписка о том, что если он появиться в пределах советской республики после высылки, его расстреляют). Через два месяца Бердяев навсегда покидает Родину на т.н. “философском пароходе”. Вместе с Бердяевым “высылалась целая группа писателей, ученых, общественных деятелей, которых признали безнадежными в смысле обращения в коммунистическую веру”2 - всего около 25 человек. После высылки из России Бердяев поселяется в Берлине (который тогда был одним из центров русской эмиграции). По его инициативе (совместно с другим известным философом С.Л.Франком) создается русская Религиозно-философская академия. Однако Бердяев не оправдывает надежд большей части эмиграции, не поддерживает идей об интервенции и восстановлении монархии, высказывает ряд мыслей о религиозном смысле русской революции, борется против реставраторских настроений, критикует “белых” эмигрантов за отсутствие сознания собственной вины, за то, что правая эмиграция отрицает свободу иногда даже в более жесткой форме, чем большевики. Естественно, это не добавляет ему популярности в эмигрантской среде. В Берлине Бердяев продолжает работу над книгами. Вскоре издается сочинение “Новое средневековье”. После выхода этой книги Бердяев приобретает европейскую известность. Книга сразу же переводится на 14 языков. В этой работе мыслитель пытается осмыслить события современной ему эпохи, ее катастрофический характер. Большое место в книге занимает государственно-правовая проблематика. В 1924 году Бердяев переезжает в Париж. С 1926 года становится редактором журнала “Путь”, объединившего “все наличные интеллектуальные силы за исключением явно обскурантистских и злостно реакционных”[5]. Журнал просуществовал до 1940 года. Наиболее “боевыми” были статьи самого Бердяева, иногда они “производили впечатления скандала”. Мыслитель продолжает бороться против “реакционных религиозных и политических настроений”. В конце концов ему удается сгруппировать вокруг себя “более “левые” христианские элементы”. C правыми он окончательно разошелся, в их среде его считали чють-ли не коммунистом (Струве и др.). Нужно так же отметить, что как в Берлине, так и Париже Бердяев собирает вокруг себя религиозную и философскую элиту (среди его знакомых - Макс Шеллер, Жак Маритен, Шарль Дю Бюсс, Габриэль Марсель, Кайзерлинг), организует различные семинары и дискуссии, в которых принимают участие ведущие мыслители. Часто выступает с лекциями в различных странах. Активно печатается в различных журналах, в том числе немецких и французских (Бердяев в совершенстве знал немецкий и французский языки). Движение французских “левых” католиков, группировавшееся вокруг журнала “Esprit”, развивалось под прямым влиянием идей Бердяева о необходимости сочетания христианства и социальной справедливости. Многие французы даже выражали недовольство тем, что таким влиянием пользуется мысли русского философа, хотя и имеющего французские корни. Все яснее намечалась роль Бердяева, как связующего звена между Россией и Европой. Из всех русских философов Бердяев был наиболее популярен в Европе, его книги были переведены на многие языки. В 1947 году Кембриджский университет присвоил ему почетное звание доктора теологии, рассматривался вопрос о возможности награждения Бердяева нобелевской премией, которую он не получил главным образом из-за своего нежелания сделать определенные шаги для ее получения. Книги Бердяева были особенно популярны в Англии и Франции, многие по ним изучали историю России, русский национальный характер. Однако в России его книги по понятным причинам не печатались, и Бердяев остро переживал, то что он известен в Европе и о нем и его философии почти ничего не знают в России.
За время жизни в Париже (точнее в его пригороде – Кламаре) Бердяев написал ряд работ, особенно в области христианской экзистенциальной философии. Можно выделить такие книги, как “О рабстве и свободе человека: опыт персоналистической философии”, “Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого”, “Философия свободного духа”, “Опыт эсхатологической метафизики”. Из книг, затрагивающих государственно-правовую проблематику, отметим работы “История и смысл русского коммунизма”, “Русская идея”, “Царство духа и царство кесаря”. Сам Бердяев признавал, что названные книги лучше выражают его мировоззрение, чем те которые были написаны им ранее (из них он по настоящему ценил только “Смысл творчества” и “Смысл истории”), поэтому далее особое место в работе будет уделено взглядам изложенным в названых книгах.
Во время Второй Мировой войны Бердяев не покидал оккупированной Франции, остро переживал судьбу России, радовался ее победе. Одно время даже хотел вернуться на Родину, однако вскоре понял, что это, учитывая его взгляды, невозможно. Умер Николай Александрович в Кламаре 23 марта 1948 года за письменным столом. Что касается окончательных философских взглядов мыслителя, можно сказать следующее. Центральной для философии Бердяева является идея объективации. Философ считает, что объективной реальности не существует, а существует лишь объективация реальности, порожденная известной направленностью духа. Свобода, по мнению философа, первичнее бытия, она вкоренена в меоне (т.е. в ничто, некий первичный хаос). Существование первичной свободы объясняет происхождение мирового зла. Разделенный на объекты и разорванный мир – результат объективации Духа. Объективация – корень зла, рабства и страдания в мире. Объективированный мир не является подлинно реальным миром, он лишь состояние подлинного реального мира, которое может быть изменено. Объект есть порождение субъекта и лишь субъект экзистенциален, лишь в нем познается реальность. Проводится основная мысль экзистенциальной философии о том, что личность первичнее бытия. Даже сама категория бытия, которой придается такое большое значение большинством философов – есть продукт объективации мысли. Нужно отметить, что философия Бердяева не есть солипсизм. Он не считает, что мира нет, а лишь отказывает ему в реальности. Для философии Бердяева так же характерна эсхатологическая направленность. “Я имею основания считать себя экзистенционалистом, хотя в большей степени мог бы назвать свою философию философией духа и еще более философией эсхатологической”[6] писал Бердяев. В противоположность большинству других философов - экзистенционалистов (Сартр, Хайдеггер, Камю), Бердяев считал экзистенциальную философию прежде всего философией духа. Основными темами творчества Бердяева являются темы свободы, личности и объективации, тема творчества и тема эсхатологического смысла истории. В созданной Бердяевым по сути дуалистической картине мира друг другу противостоят с одной стороны Бог, свобода, ноумен, субъект (личность) и эмпирический мир, феномен, объект (в том числе индивид) с другой стороны. Существуют как бы два порядка – природный и благодатный. Однако эти два порядка не оторваны друг от друга (как, например, у Платона), дух и свобода прорываются из ноуменального в феноменальный мир и действуют в нем. При этом личность и индивид не одно и то же. Индивид – категория, образованная в результате объективации, выражает собой биологическую и социологическую составляющую человека. Личность – категория, относящаяся к миру духа и свободы. Именно в качестве личности человек являет собой микрокосм, отражающий макрокосм. “Личность в человеке есть независимость по отношению к внешнему миру, который есть материал для работы духа, и вместе с тем личность есть универсум”[7] писал мыслитель. Личность – универсум в индивидуально неповторимой форме. При этом существуют два пути выхода человека из своей замкнутой субъективности: путь объективирования личности, путь небытия, т.е. подчинение личности власти объективного, выброс личности вовне (например выход в общество с его общеобязательными формами и институтами). В результате возникает рабство человека (рабство у бытия, Бога, природы и общества). Второй путь – это путь выхода личности из объективации – путь творчества. Творческий акт – прорыв духа в мир объектов и одновременно – реализация личности в человеке. Это - духовный путь, предполагающий экзистенциальную встречу с Богом, с другим человеком, коммюнотарной общности (противоположной объективному обществу). Творчество - путь к преодолению объективации, а это преодоление составляет смысл и назначение мировой истории, которая, согласно Бердяеву, имеет смысл лишь в том случае, если она имеет конец. Эсхатологическая тема занимает большое место в творчестве мыслителя. “Я всегда философствовал так, будто наступает конец мира и нет перспективы времени ” писал Бердяев в 1948 году. Бердяев исповедует “активно-творческий эсхатологизм”. В его работах на эту тему содержатся критика пассивно-послушного эсхатологизма христианства. Бердяев призывает к преображению мира, полному выходу из тисков объективированной действительности. Конец мира в трактовке Бердяева – конец объективации и переход в субъективность царства свободы, и человечество своими активными действиями может его приблизить (мысль не оригинальна и была уже высказана, например, Федоровым). При этом, в философии истории, персонализм Бердяева проявляется особенно ярко “Нет ничего более жалкого, чем утешение, связанное с прогрессом человечества, c блаженством грядущих поколений … ничто общее не может утешить индивидуальное в его несчастной судьбе”[8] писал философ. Существует трагический конфликт исторического процесса и личности. Этот конфликт может быть разрешен только когда история окончится, в пределах истории неразрешима проблема личности, можно лишь приблизит ее решение. Бердяев мыслитель многоплановый и часто противоречивый и можно еще многое написать о его философских взглядах, но основные направления его мысли нами изложены, перейдем теперь к государственно-правовой проблематике. Глава 2
Политические взгляды мыслителя в дореволюционный период. Взгляды Бердяева на государство и право несколько раз менялись на протяжении его жизни. Лев Шестов, например, иронизирует по поводу стремительной эволюции его взглядов: “Как только он покидает какой-либо строй идей ради нового, он уже в своем прежнем идейном богатстве не находит ничего достойного внимания. Все - старье, ветошь, ни к чему не нужное . Он стал христианином прежде, чем выучился четко выговаривать все слова символа веры”. Это нужно учитывать при дальнейшем изложении, иначе может получиться так, что доказательство тезиса, отстаиваемого Бердяевым в один период будет подкреплено аргументом, взятым из работы другого периода и можно окончательно запутаться во взглядах мыслителя (что например происходит в учебнике В.С. Нерсесянца “Философия права” 1999 года, где рядом приводятся цитаты из работы “Государство” (1908 год) и “Царство духа и царство кесаря” (работа написана уже в эмиграции)”. Хотя нельзя не отметить, что многое во взглядах Бердяева оставалось неизменным на протяжении всей его жизни (например, он всегда отстаивал достоинство личности, хотя и с различных позиций, всегда достаточно критически относился к государству, хотя и с несколько разных позиций).
§1 Становление взглядов мыслителя: сочетание марксизма с неокантианством. Первый этап эволюции взглядов мыслителя можно охарактеризовать как попытку сочетать марксизм с неокантианством и отчасти с христианством. Хронологически этот период начинается в 90-е года XIX века заканчивается в 1903 – 1905 годы. Взгляды мыслителя, отстаиваемые им в то время, изложены в основном в работе “Субъективизм и индивидуализм в общественной философии”. Сам Бердяев впоследствии называл эту работу несовершенной во многих отношениях, однако для понимания истоков последующих идей мыслителя можно кратко изложить ее содержание.
В работе Бердяев пытался дать философское обоснование революционному социализму. Бердяев в книге доказывал, что истина не зависит от классовой борьбы, определяется не социальной средой, а трансцендентальным сознанием, однако, психологическое сознание зависит от социальной среды. При этом, чем более психологическое сознание усвоит истины трансцендентального сознания, тем более справедливое общество можно будет построить. Говоря о справедливости, Бердяев настаивал на том, что она так же не зависит от классовой борьбы и социальной среды и вкоренена в трансцендентальное (т.е. божественное). Истина неизменна и ее положения могут быть реализованы на практике. Бердяев пытался в своей книге доказать, что невозможна классовая истина (как учил ортодоксальный марксизм), однако может быть классовая ложь, которой проникнуты буржуазные классы, причастные к эксплуатации человека человеком. На основе этих идей Бердяев построил идеалистическую теорию мессианства пролетариата. Пролетариат свободен от греха эксплуатации и поэтому его психологическое сознание наиболее подготовлено к восприятию истин трансцендентального сознания, однако для этого ему необходимо освободится от эксплуатации, что можно сделать лишь путем революции. Можно заметить, что уже в этой, по существу первой своей серьезной книге, Бердяев вступил с марксизмом в противоречия. Он все еще разделял классовый подход (от которого позже отказался, хотя всегда признавал наличие классов и существование противоречий между ними) и материалистическое понимание истории, однако, он уже тогда отстаивал независимость истины и справедливости от революционной борьбы, причем с идеалистической позиции. Поэтому утверждать, как это было принято в литературе советского периода, что Бердяев был в дореволюционный период “легальным марксистом”[9], можно лишь с очень существенными оговорками. О том, что с такой философией как у него нельзя оставаться марксистом, Бердяеву в то время говорил Плеханов, с которым Николай Александрович встречался в Цюрихе. §2. Период увлечения идеями “нового религиозного сознания”. С течением времени Бердяев все более и более отдалялся от марксизма. По признанию самого Бердяева в нем “нарастало внутреннее движение к христианству” [10] Бердяев делается сторонником движения нового религиозного сознания, сближается с Мережковским и его кругом. Период увлеченности мыслителя идеями нового религиозного сознания можно назвать вторым этапом эволюции его философских и политических взглядов. В этот период очень большое внимание в своих работах Бердяев уделяет государственно-правовой проблематике. Среди работ этого периода выделяются книги “Новое религиозное сознание и общественность” и “Духовный кризис интеллигенции”. В первой книге государство и право рассматриваются с теоретических позиций, во второй делается попытка осмысления событий первой русской революции и реакции на нее российской интеллигенции, а так же рассматривается перспектива дальнейшего развития России. Бердяев придерживается в тот период иерархического персонализма, черпая идеи, его обосновывающие, в Библии, христианской литературе, произведениях Достоевского (особенно часто цитируется роман “Братья Карамазовы”). Он окончательно порывает с классовым подходом марксизма: “Личность человека имеет абсолютное значение, в ней вмещаются абсолютные ценности и путем религиозной свободы она осуществит свое религиозное призвание”[11] писал мыслитель. В мире борются два начала: освобождающее всех существ от рабской зависимости, соединяющее всех путем любви в гармонию и начало распадения всех частей мира и внешнее, кажущееся соединение путем насильственным, связывание путем необходимости. Торжество первого начала возможно путем воссоединения мира с Богом, второго – путем окончательного отпадения от Бога. Соответственно Бердяев различает два порядка: природный и благодатный. Государство принадлежит порядку природному и поэтому подвергается критике со стороны Бердяева. Уже в это время Бердяев резко противопоставляет царство Божие и царство Кесаря (более полно противостояние этих двух царств Бердяев выразил в своей более поздней книге “Царство духа и царство Кесаря”). В вопросах происхождения государства Бердяев придерживается теории насилия. Мыслитель считает, что “государство основывалось на диком порабощении и диком насилии одного племени над другим”. Первоначально зачатки государственности играли свою положительную роль в борьбе с “первобытным хаосом и зверством”, однако затем произошло превращение государства из средства в цель, из начала подчиненного и зависимого в начало высшее. Бердяев считает, что “права государственной власти покоятся на таком же насильственном захвате, как и права на землю”. Критикуются все исторические формы государства, в том числе и теократии прошлого, как подпадающие под господство “князя мира сего”. Однако мыслитель все же признает за ними положительную миссию, считая, что “соединение христианства с государством имело воспитательное значение по внутреннему возрасту человечества”[12], т.е. было исторически необходимо. Рассматривая государство, как начало, которое ничему не подчиняется и все себе подчиняет (отвлеченное начало*), Бердяев считал, что “зла и безбожна не всякая государственность, в смысле организации общественного порядка и системы управления, а государство отвлеченное, т.е. суверенное, себе присваивающее полноту власти, ничем высшим не желающее себя ограничить и ничему высшему себя подчинить”[13]. Критикуется не всякая государственность, а именно государственность самодовлеющая, суверенная и неограниченная. Все формы такого государства, которые существовали ранее, и могут возникнуть в будущем - результат обоготворения воли человеческой, причем не важно, воля ли это одного (государство самодержавное), многих (государство либеральное), или воля всех (государство социалистическое). Торжествует религия человеческого, субъективно-условного, тогда как необходимо стремится к религии божественного, объективно-безусловного. В государстве всегда властвует субъективная воля человека, а не объективная сила правды. Бердяев обрушивается с критикой на все исторические формы государства. При этом худшей формой государства признается “абсолютное самодержавное государство”. “Человековластие одного – есть самая совершенная и крайняя форма воплощения “царства князя мира сего”[14]. Если полнота власти принадлежит одному человеку, то личность такого человека обоготворяется, является divus Caesar *– обоготворенный человек, однако на земле был только один Богочеловек, а все остальные – ложь, обман и подмена.
Не видит положительных моментов Бердяев и в иных формах государства. В целом одобрительно отзываясь о “мировом освободительном движении”, которое всюду свергало царизм и абсолютизм и ослабляло злое начало в государственности, мыслитель утверждает, что до конца это злое начало непреодолимо. Личность при конституционной монархии и республике лучше защищена от произвола государства и Бердяев это признает, однако и в новых, более свободных государствах очень многое (в том числе и судьба личности), зависит от человеческого произвола.
Критикует Бердяев и демократию. Чистое народовластие, по его мнению, есть обоготворение человеческих желаний. “Народовластие как высший суверенный принцип не может гарантировать личности неотъемлемых прав, так как ставит судьбу людей в зависимость от субъективной, случайной, изменчивой воли людской ”. Демократия – такое же обоготворение воли людей, как и остальные формы государства. Выше приведенные утверждения дают повод некоторым ученым характеризовать взгляды Бердяева на государство как анархическую по своей сути. (так в частности считает В.С.Нерсесянц). Однако важно заметить, что, как уже выше отмечалось, Бердяев разделяет два порядка: природный и благодатный, при этом все, что принадлежит порядку природному критикуется Бердяевым, он не хочет идти на компромисс с реальностью, однако мыслитель понимает, что правовое государство является более высокой ценностью, чем социализм и анархизм и пишет об этом в своей книге. Государство должно по мнению Бердяева (позже он откажется от этой идеи) эволюционировать в теократию, отречься от власти человека над человеком, подчинится власти Божественной. Анархизм и социализм одинаково отрицаются Бердяевым, так как первый ведет к “окончательному распаду и атомизированности частей мира”, а второй – к “окончательной связанности и порабощенности”. Бердяев видит только отрицательную правду анархизма. Эта правда заключается по его мнению в том, что анархизм отрицает притязания всякого государства быть по преимуществу хранителем добра и обличителем зла. По мнению Бердяева анархизм показывает отрицательные стороны государства, однако “положительные перспективы анархизма, только анархизма, убоги и жалки”, анархизм движим разрушительным пафосом. Основная ценность анархизма – свобода, однако только отвлеченного начала свободы для создания мировой гармонии недостаточно. Свобода является лишь частью правды и должна быть соединена с любовью. Анархизм, отрицающий всякую государственную власть может в принципе привести к утверждению внутреннего, религиозного союза людей, т.е. к теократии, однако анархизм может, как и государство, опираться на насилие, поэтому путь к теократии через правовое государство представляется Бердяеву более предпочтительным. “Государство основанное на законе более высокая ценность, чем социализм и анархизм, которые один в силу жажды равенства, другой жажды свободы, доводят человека до небытия”[15] писал мыслитель. Прейдем теперь к вопросу о понимании Бердяевым права и правового государства. В рассматриваемый период Бердяев понимал под правом в основном духовные права человека. Права человека вытекают из того положения, что всякая личность имеет абсолютное значение, она есть образ Божий. Бердяев выделяет два типа учений об отношении между правом и государством. Первый тип, преобладающий на практике, он называет государственным позитивизмом. “Учения этого типа видят в государстве источник права, за государством признают полноту и суверенность власти, санкционирующую и распределяющую права”[16] Принцип государственного позитивизма присутствует и при “государственном абсолютизме”, и при социализме, который в самой своей развитой, марксистской форме “держится учения о государственном происхождении права и об утилитарной его расценке”[17]. Марксизм критикуется за то, что он выводит право в основном из экономических отношений. В социалистическом обществе единственным источником права будет государство. Бердяев резко критикует всякий государственный позитивизм за то, что он признает абсолютность государства и относительность права, а значит определять что есть право, а что не право будет государство исходя из своих утилитарных целей и неотъемлемые права человека могут быть отняты, подвергнуты оценке по критерию государственной полезности. “Так бывает и в государстве самодержавном и в государстве демократическом, так будет и в государстве социалистическом, если право подчиняется государству, если государству приписывается суверенность, если торжествует отвлеченное, безбожное в своем самодовлении государственное начало ”.[18] Государственному позитивизму Бердяев противополагает учения, признающие абсолютность права и относительность государства. Мыслитель разделяет многие положения таких учений. Он согласен с тем, что “право имеет своим источником не то или иное положительное государство, а трансцендентную природу личности, волю сверхчеловеческую”. Источник права – Абсолютный разум. Не право нуждается в санкционировании государством, а государство должно быть “санкционировано правом, судимо правом, подчинено праву, растворено в праве”. Разъясняя в чем особенность его понимания соотношения права и государства, Бердяев говорит о том, что его теория не только метафизическая, но и религиозно-теократическая. Философ критикует теократические теории прошлого за то, что они придавали религиозный характер более государству, чем праву. Бердяев ставит в своей работе под сомнение сам принцип суверенитета государства, хотя из дальнейшего изложения все же можно понять, что речь идет о его ограничении правами человека (в духе Дж. Локка). Право, понимаемое как начало надгосударственное, отражающее Божественность природы, отождествляется у Бердяева с абсолютной правдой и справедливостью. Такое право противопоставляется законности (т.е. позитивному праву, противоположному справедливости, выступающему как орудие государства), которая полезна лишь для некоторых человеческих интересов. При этом противопоставление государства и права делается весьма отчетливо: “Право есть свобода, государство – насилие, право – голос Божий в личности, государство – безлично и в этом Безбожно”[19]. Однако нельзя согласится с точкой зрения В.С. Нерсесянца, что “возможность правового закона … в принципе исключена, позитивное право у Бердяева это всегда антиправовой закон”[20]. В философии Бердяева рассматриваемого периода (а данное утверждение обосновывается В.С. Нерсесянцем цитатами из работ именно этого периода) все же рассматривается возможность совпадения закона, установленного государством и права, имеющего своим источником божественную волю. Государство должно ограничить свою власть неотъемлемыми правами человека и Бердяев, осознавая “относительность и условность” всякого закона и всякой конституции, все же говорит о том, что для него приемлема конституция, которая “ограничивает господство меньшинства над большинством, гарантирует право не только меньшинства но и одного”. Можно сделать вывод, что Бердяев все же признавал некоторую правду за позитивным законом, при условии его соответствия надгосударственному Божественному закону. Интересно в связи с вышесказанным отношение Бердяева к Декларации прав и свобод человека. Постоянно подчеркивается, что декларация имеет религиозное происхождение* и заявляется, что “декларация прав Бога и декларация прав человека есть одна и та же декларация”. Как известно, декларация прав человека была включена в конституции Франции и США, то есть стала позитивным законом. Это еще раз доказывает тот факт, что Бердяев не отрицал всякий позитивный закон.
Интересен взгляд Бердяева на то, в каком направлении должно развиваться общество и как ему видится наилучшее общественное устройство. Мыслитель считает, что мир движется к новой эпохе Духа Святого и теократии. Человечество должно организовываться путем объединения свободных религиозных общин. “Государство и закон – есть Ветхий Завет человечества, Церковь и Благодать – есть Новый Завет человечества”[21]. Теократия возможна лишь на основе органически свободных общин, связанных силой любви. В концепции, отстаиваемой Бердяевым можно видеть элементы религиозного анархизма. Общество должно прийти к тому, что необходимость в государстве как внешней принудительной силе исчезнет и союз людей будет основан на любви. Позднее (уже в эмиграции) мыслитель отказался от этой идеи, утверждая, что построить справедливое вообще невозможно, но в рассматриваемый период, в условиях русского культурного ренессанса начала XX века, это казалось ему вполне возможным. Во многом идея теократии была заимствована Бердяевым у В.Соловьева**. Однако если у Соловьева при теократии продолжают существовать государство и земство, то у Бердяева они исчезают.
“Теократия - есть органическая общественность, когда люди благоговейно поклоняются общим святыням и перестают уже бороться друг с другом за власть, так как признают только правду власти Божьей и отрицают неправду власти человеческой… органическое единство человечества мыслимо только в религиозной соборности”[22]. Теократия для Бердяева не только идеал общества, она – цель истории, только в ней окончательно решаются проблемы государства, анархизма, социализма, демократии. При этом “теократия в политическом отношении как бы анархизм, в экономическом отношении как бы социализм, в мистическом – самодержавие единого Бога”[23]. Бердяев осознавал, что построение теократии – достаточно трудная задача, путь к ее выполнению он видел в “трудовом развитии”, однако четкого ответа на вопрос как реально прийти к теократии Бердяев не дает и вообще его утверждения о ее возможности кажутся порой бездоказательными, как справедливо заметил П.Мокиевский в рецензии на книгу “Новое религиозное сознание и общественность” “Бердяев постоянно заявляет что он надеется, верит … но спрашивается, какое мы имеем основание на это надеяться кроме того, что “все это было бы очень хорошо”. Бердяевым предлагается и ряд конкретных мер по выводу России из кризиса (в частности, в книге “Духовный кризис интеллигенции”), такие как расширение земского самоуправления, более широкое признание прав человека, однако Россию Бердяев характеризует как “политически бездарную страну”[24] (именно политически, а не духовно) и не верит в возможность правительства сделать какие-либо реальные улучшения. В этих условиях заявления Бердяева о возможности построения теократии вообще воспринимаются как декларации. Не смотря на то, что некоторые мысли и взгляды Бердяева, которых он придерживался в рассматриваемый период могут показаться бездоказательными, основа его философии и взглядов на государство и право была заложена именно в это время. Бердяев рассматривал проблемы общественного устройства, государства, права с позиций доктрины нового религиозного сознания, которая в целом носила мистический оттенок, однако многие мысли (особенно о соотношении права и государства, Царства Божия и царства Кесаря) Бердяев развивал и дополнял в более поздних своих работах. Глава 2. Взгляды Бердяева на государство и право в период эмиграции.
В период эмиграции были написаны основные работы Бердяева, которые по признанию самого философа лучше выражают его взгляды на государство и право. В работе “Царство Духа и царство Кесаря” Бердяев продолжает развивать тему дуализма природного и благодатного порядков, рассматривая вопросы государства и права через призму этого дуализма. Человек есть природное существо и живет в природном мире и должен определять свое отношение к нему. Но человек в то же время личность, существо духовное, несущее в себе образ божественного. Соответственно отношение человека к природе, космосу, двойственное. Он одновременно раб природы и царь природы. Рассматривая историю человечества, Бердяев выделяет 4 основных периода. На первом этапе человек полностью зависит от объективного мира, он еще не овладел природой, его личность еще не выделилась, для мышления характерны магическое и мифологическое отношение к природе (период, когда существовали примитивное скотоводство, земледелие, рабство). Второй этап характеризуется освобождением от власти космических сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику. Освобождение принесло христианство. Так Бердяев характеризует период средневековья, в котором господствовали феодальные отношения. Третий период определяется процессами механизации природы, развитием индустрии, формированием капиталистических отношений, порабощением труда, возникновением необходимости продавать свой труд. Третий период – период развития капиталистических отношений. Можно заметить, что в характеристике первых трех периодов Бердяев в основном следует положениям марксистской философии истории, хотя и рассматривает указанные периоды с идеалистических позиций. Однако, если у Маркса и его последователей за стадией капитализма следует социализм и коммунизм, то Бердяев характеризует четвертый период как “разложение космического порядка, … образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом”[25]. Четвертый период связан с возрастанием роли техники, возможностей человека влиять на природные процессы и возникающим в связи с этим “рабством человека у собственных открытий”. Если в первом периоде человек находился во власти “демонов природы” (период язычества), то во втором христианство освободило его от этой власти. Однако вступая в четвертый период (под ним понимается современный мир), человек “страшится мирового механизма природы”. Наступает новая эпоха, в которой человек имеет дело уже не с природой, а “с реальностью машины, техники, которых в природе нет.”[26] Однако “моральное и духовное развитие (человека - А.С.) не соответствуют техническому развитию и … это создает главную причину нарушения равновесия человека”[27]. Осуществляется переход от жизни органической к жизни организованной. Человек отрывается от природы и погружается в замкнутый социальный мир. Автономная власть техники приводит к потере человеком духовного равновесия. Эта власть осуществляется в новой форме Царства Кесаря. Дуализм царства Духа и царства Кесаря, существовавший на всех предыдущих этапах, делается все более острым. По мнению Бердяева возможны три пути исхода из кризиса, к которому приходит мир на четвертом этапе: 1. Фатальный исход. “Продолжающий разлагаться капиталистический режим, торжество атомной бомбы, хаотический мир … война всех против всех”[28]; 2. “Насильственный механический порядок коллектива, организованность, не оставляющая места свободе, деспотизация мира”[29]; 3. “Внутреннее преодоление хаоса, победа духа над техникой, духовное восстановление иерархии ценностей, соединенное с осуществлением социальной правды”[30]. Социальный строй, который будет существовать, если все будет развиваться по этому пути, получил у Бердяева наименование “коммюнотарного социализма”
Бердяев вынужден констатировать, что в современном мире преобладают тенденции к смешению первого и второго исходов. Однако мыслитель не утрачивает оптимизма и считает, что все же возможен пятый период в истории. C ним Бердяев связывает “реальное освобождение труда и трудящихся, подчинение техники духу”[31]. Однако в настоящее время можно сказать, что по прежнему в современном мире преобладают неблагоприятные тенденции и хотя конечно “войны всех против всех” нет, общество движется скорее к неблагоприятному исходу, чем к пятому периоду, как того хотел бы Бердяев. На современном этапе истории техника получила еще большее развитие, однако реальных процессов, ведущих к “подчинению техники духу” не наблюдается, скорее наоборот, человек все более попадает в зависимость от техногенной цивилизации, все более “утрачивает равновесие”.
Говоря об усилении дуализма Царства Духа и царства Кесаря в современном мире, Бердяев приходит к выводу, что это происходит вследствие “возврата к античному, языческому сознанию, которое признает безраздельную власть общества и государства”[32]. Как и в дореволюционный период, Бердяев считает, что “есть две основные точки зрения на соотношение кесаря, власти, государства, царства этого мира и духа, духовной жизни человека, Царства Божьего”. Это соотношение можно понимать либо монистически либо дуалистически. Однако если в работе “Новое религиозное сознание и общественность” речь идет в основном о соотношении государства и права, здесь вопрос поставлен более широко. По версии христианского персонализма, которую отстаивает Бердяев, ценность личности выше ценности государства, личность и государство находятся в “разных кругах бытия”. Рассматривая соотношение царства Кесаря и царства Духа Бердяев приходит к выводу, что монистическое понимание такого соотношения приводит к тирании. Причем критике подвергается и религиозный и антирелигиозный монизм. За дуализмом же признается относительная правда. Пытаясь обосновать свою концепцию, Бердяев достаточно вольно толкует слова апостола Павла “Несть бо власти, аще не от Бога”, считая, что они имеют исторический а не религиозный характер. Бердяев обрушивается с критикой на все исторические формы государства, особенно нападая на “христианские теократии прошлого”. “Теократия была одним из соблазнов, через конторе проходило христианское человечество”[33]. Теократия относится Бердяевым к царству Кесаря. С этих позиций отвергается возможность христианского государства. При попытке построения такого государства человечество на протяжении всей своей истории приходило либо к Цезарепапизму, продолжению культа императора в христианском мире (в качестве примера приводится Византия и в определенной степени дореволюционная Россия), либо к Папоцезаризму (средневековые государства, на которые решающее влияние оказывало католичество). Смешение царства Духа и царства Кесаря происходит и в большинстве учений о государстве. Бердяев считал, что “…монистична и тоталитарна демократия Руссо и якобинцев. То же отождествление двух царств и двух порядков мы находим у Гегеля, у Маркса, у О.Конта, у Шпанна, в коммунизме и фашизме”[34]. Кесарь (как символ государства и власти вообще) всегда имеет тенденцию подчинения себе всего человека, нарушения его прав. Развивая тему ограничения суверенитета государства неотчуждаемыми правами человека, Бердяев пытается проанализировать природу суверенитета государства и ответить на вопрос, кому суверенитет принадлежит. В полном соответствии со своей философской концепцией Бердяев приходит к выводу, что “суверенитет не принадлежит никому, он есть лишь одна из иллюзий объективации”. Дух есть свобода, однако в объективированной действительности происходит создание ряда мифов – миф о суверенитете – один из них. В зависимости от того, кто осуществляет управление в государстве, создается подходящий миф о его суверенитете, так как “без мифов вообще нельзя управлять человеческими массами”. В жизни государства и общества эти мифы, согласно Бердяеву, таковы: “миф монархии - о суверенитете власти монарха, миф демократии – о суверенитете власти народа, миф коммунизма - о суверенитете власти пролетариата”. Государство, по мнению Бердяева, всегда имело тенденцию переходить за свои границы, выходить за свою сферу, становится тоталитарным. Конфликт Христа-Богочеловека и Кесаря-человекобога и не разрешим в объективированном мире. Никакой суверенитет земной власти не может быть примирим с христианством (точнее с утверждаемой Бердяевым версией христианского персонализма). Однако есть область где государство и христианство соприкасаются. Эта область – неотчуждаемые права человека. Права человека понимаются здесь Бердяевым как права Духа против произвола Кесаря. Права человека выводятся из свободы а не из начал справедливости (как это было, например, в римском праве). Это положение вытекает из самой философии Бердяева, в которой он трактует эти права именно как духовные, а не как естественные. “В действительности неотъемлемые права человека определяются не природой а духом”[35], писал Бердяев. Христианство духовно освободило человека от неограниченной власти общества и государства, дало оправдание независимости прав личности от государственного произвола и государство не должно посягать на эти неотчуждаемые права. Продолжая противопоставлять законность (т.е. позитивное право) и право (в смысле неотъемлемых прав человека), Бердяев разграничивает и противопоставляет правду и справедливость. Философ считает, что “свобода есть что-то гораздо более изначальное, чем справедливость.”[36] По мнению Бердяева “Насильственное осуществление правды-справедливости во что бы то ни стало, как и утверждение формальной свободы может может быть очень неблагоприятным для свободы”[37]. А свобода – основная ценность для Бердяева. Стоит частично согласится с точкой зрения В.С. Нерсесянца, который считает, что Бердяев отрицает правовой смысл справедливости. Однако нужно заметить, что речь у Бердяева идет о насильственном осуществлении справедливости: “закон может принуждать людей к справедливости но не может принуждать к братству”[38]. В целом же мыслитель призывает стремится к обществу, в котором будут и свобода и справедливость, признавая их положительными ценностями. “Справедливость требует свободы для всех людей” и “необходимо стремиться к свободному и справедливому обществу”[39] писал мыслитель. Бердяев отрицает только “принудительную справедливость-юстицию”, как “идею законническую и безблагодатную.” Не представляются убедительными и доводы В.С. Нерсесянца о том, что у Бердяева полностью отсутствует понимание “правового смысла равенства, его связи со свободой и справедливостью”[40]. Данное утверждение обосновывается цитатой из “Философии неравенства”, книги, в которой Бердяев рассматривает неравенство с точки зрения иерархического персонализма, однако затем Бердяев перешел к антииерархическому персонализму, он хотя и ставит личность выше общества, не отрицает, что “универсальное находится в индивидуальном”[41] (позиция концептуализма, обоснованная еще Аристотелем), и защите этого универсального (например неотъемлемых прав человека, которые есть у каждого) должен способствовать правовой закон. Бердяев действительно сторонник аристократизма, но, и это принципиально, аристократизма духовного, который в принципе не предполагает установления каких либо привилегий и т.п.
В рассматриваемый период оценка роли положительного закона Бердяевым значительно возросла. Закон имеет положительную миссию в природном мире. Если в ранних работах Бердяева мы можем встретить лишь намеки на это, то например в работе “О назначении человека” Бердяев пишет: “высший образ этики закона есть право”. В.С. Нерсесянц сетует на то, что “такие отдельные суждения Бердяева о позитивных аспектах соотношения права и закона не получили у него концептуальной разработки”[42]. Однако этого от такого мыслителя как Бердяев было бы трудно ожидать, в силу того, что тема соотношения права и закона не является для него основной и рассматривается в рамках философии свободы. Тем не менее Бердяев в период эмиграции не раз подчеркивал положительное значение правового закона. В частности он писал, что поскольку общество не может жить исключительно по благодати, закон играет положительную роль, если он ограждает личность от насилия. “Закон не знает живой, конкретной неповторимой и индивидуальной личности, не проникает в ее интимную жизнь, но закон охраняет эту неповторимую личность со стороны посягательства и насилия со стороны других личностей, охраняет независимо от того, каково направление и духовное состояние других личностей. В этом великая и вечная правда закона, правда права ”[43], считает философ. И еще цитата: “право охраняет свободу человека от злой воли людей и всего общества … закон изобличает грех, ставит ему пределы, делает возможным минимум свободы в греховной человеческой жизни”. Можно сделать вывод, что Бердяев признает положительное значение позитивного закона, хотя и со значительными оговорками.
Интересно как Бердяев объясняет сам феномен государственной власти, особенно если принимать во внимание отрицание им такого ее свойства, как суверенитет (суверенитет государственной власти признают подавляющее большинство современных юристов). “Почему огромное количество людей, на стороне которых есть преобладание физической силы, согласны подчинится одному человеку или небольшой кучке людей, если они носители власти?” задается вопросом Бердяев. Мыслитель видит две причины: сказывается пережиток древнего рабства человека и существует особая способность людей власти ко внушению. В удержании и приобретении государственной власти очень большую роль играет пропаганда. “Властвует тот, кто ввергает народ в гипнотическое состояние”.[44] Гораздо более прочный характер имеет власть, опирающаяся на “религиозные верования народа”. Такая власть более стабильна и гармонична, хотя и в ней не исключена тираническая тенденция. Бердяев имеет в виду в основном “священные монархии прошлого”. Демократия же по оценке Бердяева, является лишь “поклонением всеобщему голосованию”[45], “не знает своего содержания” , “не знает истины, и потому она предоставляет раскрытие истины решению большинства голосов”[46] и “держится главным образом пропагандой и риторикой политических лидеров”[47]. Справедливость такой оценки Бердяевым демократии можно наглядно видеть на примере современной России, где пропаганда играет решающую роль в том, кто победит на выборах, при этом людям может быть даже не известна программа партии, ее основные цели, к какой части политического спектра она принадлежит, но постоянное психологическое давление, постоянные выступления партии в средствах массовой информации с ничего не значащими, но громкими заявлениями, перекрытие доступа к средствам массовой информации другим партиям, да и просто откровенная дезинформация избирателей приводят к тому, что многие люди (конечно не все, но достаточно большое количество) голосуют в конечном итоге за ту партию, в популяризацию которой вложено больше денег, и которая, как правило отстаивает не интересы народа, а тех, кто в нее эти деньги вкладывал (яркий пример – успех “Единства” на думских выборах 1999 года. Сюда же можно отнести поддержку населением Владимира Путина: хотя о его политико-экономических взглядах практически ничего не известно, но он постоянно появляется на телеэкранах и машина пропаганды уже сформировала в глазах избирателя его образ). В противоположность многим мыслителям, Бердяев видел в том, что в современном мире торжествует демократия скорее отрицательный смысл. Демократия (в смысле “поклонения всеобщему голосованию”) может лишь механически суммировать волю всех, но она отрицает духовные основы общества, лежащие глубже человеческого волеизъявления. Рассматривая иные формы общественного устройства, Бердяев, как и в работах предыдущего периода, так же критикует социализм и коммунизм. За социализмом признается отрицательная правда. “критическая правда по отношению к капитализму”. Однако метафизика социализма ложна, так как она основана на примате общества над человеком. Социализм утверждает этот примат сознательно (в отличие от капитализма, в котором это делается в завуалированной форме). Правда социализма в освобождении личности трудящихся от капиталистической эксплуатации, ложь – в последующем еще большем ее порабощении. Человек при социализме рассматривается как объект, т.е. в терминологии Бердяева объективируется и перестает быть личностью. Однако социализм, в понимании мыслителя, все равно лучше чем коммунизм, который требует “тоталитарного миросозерцания, стремится к коллективизации всей личной жизни человека и все средства считает дозволенными”[48]. Однако еще большее недовольство Бердяева вызывает капиталистическое общество, где так же происходит объективирование человека, превращение его в вещь, Дух угашается, однако делается это в скрытой форме, существуют права и свободы, но они носят декларативный характер. По мнению Бердяева, в истории происходит двойной процесс: “процесс социализации и процесс индивидуализации”. Оба этих процесса негативны: один ведет к коллективизму, в котором, в отличие от коммюнотарности, личность нивелируется, другой – к дальнейшему отчуждению людей друг от друга, превращению личности в объект, утере им личности. Общая ошибка в том, что и в капитализме и в социализме средства подменяют собой цели. “Цели человеческой жизни духовные а не социальные, социальное относится лишь к средствам”[49]. Дух соответственно ставится выше экономики, хотя в политических программах современных партий все наоборот и подавляющее большинство современных политиков говорят примерно следующее: “снизим налоги, экономические показатели возрастут в несколько раз и всем будет хорошо”. В том - то и дело, что хорошо не будет, если у нации нет какой то духовной первоосновы, пусть даже не религиозной, как хочет Бердяев. Без этой первоосновы, как справедливо заметил Шопенгауэр, жизнь превращается либо в борьбу с нуждой (в бедных слоях населения), либо в борьбу со скукой (в более обеспеченных слоях общества).[50] Построение справедливого общества и государства в таких условиях невозможно. Каким же видится Бердяеву мировое устройство и общество будущего, которому он противопоставляет социализм, коммунизм и капитализм. Это общество Бердяев называет коммюнотарным, основанным государственным строем – персоналистический социализм.
Характеристику начнем с самого общего уровня – уровня государств. Бердяев считает что до сих пор в мире господствовали две основные идеи, с помощью которых человечество “стремилось преодолеть всемирный хаос”, порождающий войны. Это идея мировой империи (Римская империя, империя Наполеона) и идея “множества суверенных государств, стремящихся к состоянию равновесия” (можно заметить, что этой идее соответствует мировой порядок в настоящее время, хотя равновесие делается все более шатким). Бердяев же считает что государствам необходимо отказаться от своего суверенитета и стремится к образованию мировой федерации свободных наций, которые будут согласны подчинится мировой организации. При этом осуждается национализм (он движим ненавистью к другим народам), но очень высоко оценивается патриотизм (он основан на любви к своему народу).
Мыслитель понимает, что путь к федерации нелегок, и признает, что на первоначальном этапе государства должны сохранится. Вообще нужно сказать, что с годами оценка Бердяевым роли государства все более возрастала. И хотя он и относил государство к порядку природному, а не благодатному, и считал что необходимость государства лишь временна, отводил ему значительную роль на переходном этапе. Основное значение в подготовке нового общества Бердяев отводил преодолению коллективизма и индивидуализма, переходу к коммюнотарности. Коммюнотарность же должна основываться на соборности, которая противоположна коллективизму (“коллективизм есть не соборность а сборность”). “Коммюнотарность … означает непосредственное отношение человека к человеку через Бога.”[51] Мысли Бердяева о соборности особенно актуальны сейчас, когда в некоторых кругах идея соборности связывается в основном с тем, что личность не выявляется а растворяется в коллективе и именно так хотят представить соборность. Напротив, считает Бердяев, в соборности личность только полнее раскрывается в общении с другими личностями. Лучшей формой государственного устройства Бердяев признавал персоналистический социализм. К этому он пришел в результате синтеза идей своей персоналистической философии и представлений о положительных сторонах социализма. “Я вернулся к той правде социализма, которую исповедывал в юности, но на почве идей и верований, выношенных в течение всей моей жизни. Я называю это социализмом персоналистическим, который радикально отличается от преобладающей метафизики социализма, основанной на примате общества над личностью. Персоналистический социализм исходит из примата личности над общностью, это социальная проекция персонализм”[52] писал мыслитель в 1946 году. Основную роль в образовании нового общества Бердяев отводит перевоспитанию людей на основе христианских принципов. Согласно мыслителю, в хозяйственной жизни существуют два принципа: 1)преследуй свой личный интерес и это будет способствовать развитию целого и 2) в хозяйственной жизни служи другим и тогда получишь все, что тебе нужно. Первый принцип решительно отвергается Бердяевым как буржуазный и антихристианский. Бердяев стоит за второй принцип, хотя и понимает, что добиться его осуществления будет трудно. Интересен в этом аспекте взгляд Бердяева на частную собственность. В целом он относился к ней положительно, при условии недопущения с помощью нее эксплуатации. Можно встретить даже такую фразу “Советская Конституция 1936 г. создала самое лучшее в мире законодательство о собственности. Личная собственность признается, но в форме, не допускающей эксплуатацию”[53]. Что касается роли государства, то оно должно будет сохранится и “выполнять контрольные и посреднические функции”. Часть наиболее крупной промышленности должна перейти к государству. Однако понимание хозяйственной жизни как социального служения не означает признания государства “единственным хозяйственным субъектом”. “Должна быть признана кооперация людей, трудовой синдикат и отдельный человек, поставленный организацией общества в условия, исключающие возможность эксплуатации своих ближних”[54]. Таким образом, государственный и общественный строй, предлагаемый Бердяевым, представляет собой персоналистически понятый социализм, где отсутствует эксплуатация, люди движимы духом коммюнотарности и существует политическая и духовная свобода. Можно конечно назвать это утопией. Но по меткому замечанию самого Бердяева “Утопии играют огромную роль в истории … Утопии могут быть движущей силой … утопии могут осуществляться и даже в большинстве случаев осуществлялись”[55]. Во всяком случае строй, предлагаемый Бердяевым, содержит много положительных моментов, которые могут быть применены на практике (понимание хозяйственной жизни как служения, передача крупной промышленности государству (что особенно актуально в настоящее время), недопущение эксплуатации, труд на основе кооперации людей ( применительно к сегодняшним условиям правильной представляется практика создания “народных предприятий”, когда акции принадлежат рабочим, а управление осуществляют специально нанятые менеджеры, что не исключает частной собственности). Рассмотрим теперь подробнее понимание Бердяевым русской идеи и русской государственности и той роли, которую отводит Бердяев России в мире. По мнению мыслителя русский народ – есть в высшей степени поляризованный народ. В нем совмещаются казалось бы самые непримиримые противоположности. “Противоречивость и сложность русской души может быть связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории – Восток и Запад”[56]. Россия как бы соединяет в себе два мира и являет собой “огромный Востоко-Запад”. Соответственно в русской душе борются два начала: восточное и западное. В основу формирования русской души легли два противоположных начала: “природная языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православие”[57]. Соответственно эти начала явились причиной появления совершенно противоположных свойств в русском народе, таких как “жестокость и доброта, обрядоверие и искание правды, обостренное сознание личности и предельный коллективизм, национализм… и универсализм.”[58] В отношении к государству в русском народе можно открыть как стремление к анархизму, неприятию государства (“известна склонность русского народа к разгулу и анархии при потере дисциплины”[59]), так и стремление к гипертрофии государства, к подавлению свободы. Вслед за Монтескье Бердяев отмечает тот факт, что географическая среда так же могла повлиять на формирование “духа народа” и подчеркивает, что “есть соответствие между необъятностью, безграничностью русской земли и русской души, между географией физической и географией духовной”[60]. Рассматривая историю российской государственности, Бердяев критикует точку зрения славянофилов, согласно которой государственность развивалась органически. Напротив, считает Бердяев, для российской истории характерна прежде всего прерывность. Выделяется пять периодов: Россия Киевская, Россия времен татарского ига, Россия московская, Россия Петровская и Россия советская.
Кроме того, мыслитель надеется еще на то, что “возможна еще новая Россия”. Теперь мы видим, что надежды мыслителя сбылись и эта новая Россия появилась, однако насколько она соответствует идеалу Бердяева и продолжает ли в ней осуществляться “русская идея”, большой вопрос. Развитие России было катастрофичным. В противоположность славянофилам, Бердяев считает, что худшим, “наиболее азиатско-татарским” периодом был период Московского Царства. Лучше были Киевский период и период татарского ига, в них не было замкнутости, было больше свободы.
Соглашаясь с выражением Ключевского, о том, что на Руси “Государство крепло, народ хирел”, Бердяев отмечает, что долгое время силы русского народа были направлены главным образом на поддержание огромного российского государства. “Русский народ был подавлен тратой сил, которой требовали размеры государства”[61]. “Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком – задача оформления и организации своей необъятной земли”[62] Русская идея вырабатывалась на протяжении нескольких столетий и определяющее значение на ее формирование оказывал именно противоречивый характер русской души. Мы не буде специально останавливаться на этапах формирования русской идеи, отметим лишь, что в ее формирование внесли вклад такие люди, как инок Филофей, со своей идеей о Москве, как третьем Риме, Чаадаев, славянофилы Киреевский, Аксаков, Хомяков (особенно ценна его идея о соборности), великие русские писатели Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский, философы Леонтьев, Розанов, Соловьев, и другие. Большую роль, хотя по оценке Бердяева скорее в отрицании неправды чем в созидании, сыграли так же Бакунин, Чернышевский, Писарев и другие. Самое же главное, по мнению Бердяева заключается в том, что эта идея истинно народная и была сформулирована лучшими представителями народа и соответствует глубинным народным желаниям и чаяниям. Бердяев приходит к выводу, что “русская мысль, русские искания XIX и начала ХX века (при этом так же подчеркивается значение предшествующих мыслителей – А.С.) свидетельствуют о существовании русской идеи, которая соответствует характеру и призванию русского народа”[63]. Формирование русской идеи связывается прежде всего с тем, что “русские люди из народного, трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать правды, искать Бога и Божьей правды, смысла жизни”[64]. И пусть поиски порой приводили к самым противоположным результатам, от утверждения принципов анархизма до русского коммунизма, в глубине своей подавляющее большинство мыслтелей и простых русских людей все же несли в себе те или иные элементы этой идеи. Русская идея, согласно Бердяеву, есть идея “коммюнотарности и братства людей и народов”. Русский народ по своему душевному типу наиболее расположен к построению “персоналистического социализма”. “У русских нет таких делений, классификаций, группировок по разным сферам, как у западных людей, есть большая цельность”[65]. В связи со всеми вышеприведенными доводами Бердяев считает, что русская идея – идея мессианская, русские призваны играть достойную роль в истории мира в утверждении принципов коммюнотарности. Однако мыслитель четко разграничивает национальную и националистическую идею и борется против всех проявлений национализма. Он даже считает, что находить точки соприкосновения нужно и с народами, идея которых противоположна русской: “германская идея и русская идеи противоположны. Германская идея есть идея господства, русская идея – идея братства”[66]. Однако следует желать братских отношений с германским народом при условии отказа им от воли к могуществу. То же самое можно отнести и к любому другому народу. Причем такая оценка Бердяевым отношений с германским народом не изменилась и после войны. Он считал, что русская идея победила идею германскую во второй мировой войне, однако так как она есть идея братства, необходимо выстраивать отношения с Германией на ее (идеи) принципах. В противоположность многим философам русской эмиграции, Бердяев считает что русская идея не исчезла с приходом к власти большевиков. Русский коммунизм (под которым мыслитель понимает строй, сложившийся в советской России) – есть извращение русской идеи. Однако Бердяев видит не только ложь, но и правду революции и русского коммунизма. Произошедшее с нашей страной есть явление закономерное, революция в России могла быть только социалистической, причем в крайней форме (в силу склонности русских к тоталитарным и крайним учениям, неприятия буржуазных институтов и других причин, определяющихся русским национальным характером и историей России). Коммунизм, считает Бердяев, есть “великое поучение для христиан”, напоминание им о невыполненном долге. Идея “третьего Рима”, преобразовалась в идею “Третьего Интернационала”, однако это та же самая идея братства, только неверно понятая и как бы перевернутая. “Дух коммунизма, религия коммунизма, философия коммунизма – и антихристианские и антигуманистические, однако в социальной системе коммунизма есть большая правда, которая вполне может быть согласована с христианством, во всяком случае более, чем капиталистическая система, которая есть самая антихристианская”[67]. Каковы же пути избавления от неправды коммунизма? Бердяев считает что коммунизм не должен быть уничтожен, он должен быть преодолен в душах людей. Философ уверен, что это произойдет и высказывает осторожный оптимизм в вопросе о дальнейшем пути России после преодоления коммунизма. Однако, Бердяев считает, что “улучшения и изменения в России могут происходить лишь от внутренних процессов в русском народе. Так я думал и 25 лет тому назад и очень расходился с большей частью эмиграции”[68]. Никакая экспансия извне, по мнению Бердяева, не может разрушить русского коммунизма, он должен преодолеваться в душах людей и русский народ, новое русское государство, когда такое преодоление произойдет, вберет в себя все лучшее из коммунизма (в духе синтеза Гегеля), и на основе христианских ценностей будет осуществлять идеи персонализма, коммюнотарности и братства и еще сыграет свою положительную роль в мире. Во всяком случае, Бердяев на это надеялся… “Я обращен к векам грядущим, когда элементарные и неотвратимые социальные процессы закончатся”[69] писал Бердяев в одной из своих последних работ в 1947 году. Он очень сожалел по поводу того, что “духовное движение, которое существовало и в России и в Европе в конце XIX и в начале XX века оттеснено”[70]. Мир погрузился в духовный кризис. Однако Бердяев до конца своих дней продолжал надеяться на возрождение мира, в котором большую роль сыграет Россия. Настойчивое отстаивание Бердяевым идей свободы и вытекающих из нее духовных прав человека, признание каждой личности безусловной ценностью, бескомпромиссная идейная борьба с любыми формами тоталитаризма, эксплуатации и насилия, проповедь идей коммюнотарности и братства, обоснование особого пути и особой миссии России в мире, надежда на то, что Россия сможет духовно возродиться и занять достойное место среди других стран, неприятие ценностей буржуазного общества, критика демократии как отвлеченного принципа, признание “правды социализма”, отстаивание идей о духовном преодолении русского коммунизма и построении на основе христианских принципов и национальных особенностей нового многонационального общества и государства делает философию Бердяева особенно актуальной в настоящее время.
Хотя философ вряд ли бы одобрил тот путь, по которому идет развитие России в последние годы, все же можно отметить и ряд позитивных процессов в российском обществе и государстве. И можно предположить, что страна все же выйдет из кризиса, как экономического, так и духовного (а это самое главное, так как “русский коммунизм” вроде бы “преодолен в душах людей”, хотя конечно и не всех, однако преодолен совсем не так, как того хотелось бы Бердяеву). И мы вправе надеяться, что выходу из того состояния, в котором находится сейчас Россия, поможет та самая “русская идея”, о которой Николай Александрович Бердяев так много писал, и в формировании которой его философия, и политико-правовые взгляды сыграли и, надеемся, еще сыграют далеко не последнюю роль.

Библиография. 1. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., “Правда”, 1989 2. Бердяев Н.А. “Философия свободного духа”, М.; 1993 3. Бердяев Н.А. “О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии”, М. 1995 4. Бердяев Н.А. “Русская идея \ Судьба России \ Царство Духа и царство Кесаря”, М. “Сварог и К”, 1997 5. Бердяев Н.А. “Философия свободы”, М. “Сварог и К”, 1997 6. Бердяев Н.А. “Истоки и смысл русского коммунизма”, М. “Сварог и К”; 1997 7. Бердяев Н.А. “Cубъективизм и индивидуализм в общественной философии”, М. “Канон+”, 1998 8. Бердяев Н.А. “Духовный кризис интеллигенции”, М. “Канон+”, 1998 9. Бердяев Н.А. “Самопознание”; Харьков, “ЭКСМО-Пресс”, 1998 10. Бердяев Н.А. “Судьба России\ Философия неравенства”, Харьков; “ЭКСМО-Пресс”, 1998 11. Бердяев Н.А. “Новое религиозное сознание и общественность”, М. “Канон+”,1999 (Главы из этой книги: “Государство”, “Анархизм”, “Социализм как религия”, были опубликованы отдельно, см. в частности: Бердяев Н.А. “Государство”, Власть и право. Из истории русской правовой мысли. Л. 1990 ) 12. Бердяев Н.А. “Падение священного Русского царства”, “Русская мысль”, 1917. (Сборник Pro et contra, 1999) 13. Соловьев В.С. “Сочинения”, М. 1988 14. Нерсесянц В.С. “Философия права”; М., “Норма”,1999 15. “История политических и правовых учений”, учебник, под ред. В.С. Нерсесянца, М. 1998 16. “Философский словарь”, М., Издательство политической литературы, 1975 17. Лурье. М. “Религиозная мистика и философия”, Русская мысль, 1908 (Сборник критических статей, “Канон+”, 1998) 18. Мокиевский П. “К характеристике современных течений”, Русское Богатство, 1908 (Сборник критических статей, “Канон+”, 1998) 19. А.Ф. Лосев “Русская философия”, М., 1991 20. Britannica Encyclopedia, CD version, London, 2000. [1] На эту тему опубликовано большое количество работ В.С. Нерсесянца, Н.М. Азаркина, И.А. Исаева, Б.Ф. Залипаева, С.М. Мамонтова и др. [2] Цитата по репортажу телекомпании НТВ, программа “Итоги”. [3] Britannica multimedia encyclopedia, CD version, London, 2000. [4] Н.А. Бердяев “Самопознание”. 1 Н.А. Бердяев “Самопознание”. 1 Н.А. Бердяев “Самопознание”. 1 Н.А. Бердяев “Падение священного Русского царства”, статья. 1 Н.А. Бердяев “Самопознание”. 2 Там же. [5] Н.А. Бердяев “Самопознание”. [6] Н.А. Бердяев “Царство духа и царство кесаря”. [7] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря ”. [8] Н.А. Бердяев “Самопознание”. 1 см. например “Философский словарь” ; М. Политическая литература, 1975. 2 Н.А. Бердяев “Самопознание”. [11] Н.А. Бердяев “Новое религиозное сознание и общественность”. [12] Н.А. Бердяев “Философия свободы”. * Термин заимствован у В.С. Соловьева, который под “отвлеченным началом”. понимал “те частные идеи, которые, будучи отвлекаемы от целого и утверждаемы в своей исключительности, теряют свой истинный характер и, вступая в противоречие и в борьбу друг с другом, повергают мир человеческий в то состояние разлада, в котором он доселе находится”. [13] Н.А. Бердяев “Новое религиозное сознание и общественность”. [14] Там же. * Божественный Цезарь (лат.) – официальный титул Римского императора. [15] Н.А. Бердяев “Духовный кризис интеллигенции”. [16] Н.А. Бердяев “Новое религиозное сознание и общественность”. [17] Там же. [18] Там же. [19] Там же. [20] В.С. Нерсесянц “Философия права”. * Дается ссылка на книгу Г.Елленика “Декларация прав и свобод человека”, в которой доказывается, что декларация родилась в религиозных общинах Англии и имела своим источником религиозное сознание свободы совести. [21] Н.А. Бердяев “Философия свободы” **Свободная теократия, как идеал общества была рассмотрена В.С. Соловьевым. Он в частности писал: “Нормальное отношение к общественной сфере определяется тем, что высшая ступень этой сферы –духовное общество или церковь, в свободном внутреннем союзе с обществами политическими и экономическими образуют один один цельный организм – свободную теократию или цельное общество. Церковь как таковая не вмешивается в государственные и экономические дела, но дает государству и земству высшую цель и безусловную норму их деятельности … государство и земство совершенно свободны в распоряжении своими силами и средствами, если только они имеют в виду те высшие потребности, которыми определяется духовное общество”. [22] Н.А. Бердяев “Новое религиозное сознание и общественность” [23] Там же [24] Н.А. Бердяев “Духовный кризис интеллигенции”. [25] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря”. [26] Там же. [27] Там же. [28] Там же. [29] Там же. [30] Там же. [31] Там же. [32] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря” [33] Там же. [34] Там же. [35] Н.А. Бердяев “Царство дух и царство кесаря”. [36] Там же. [37] Там же. [38] Там же. [39] Там же. [40] В.С. Нерсесянц “Философия права”. [41] Н.А. Бердяев “Самопознание”. [42] В.С. Нерсесянц “Философия права”. [43] Н.А. Бердяев “О назначении человека”. [44] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря”. [45] Н.А. Бердяев “Новое средневековье”. [46] Там же. [47] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря”. [48] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря”. [49] Там же. [50] см. А.Шопенгауэр “Афоризмы житейской мудрости”. [51] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря”. [52] Н.А. Бердяев “О творческой свободе и фабрикции душ”. [53] Н.А. Бердяев “Русская идея”. [54] Н.А. Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”. [55] Н.А. Бердяев “Царство Духа и царство Кесаря”. [56] Н.А. Бердяев “Русская идея”. [57] Там же. [58] НА Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”. [59] Там же. [60] Н.А. Бердяев “Русская идея”. [61] Там же. [62] Н.А. Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”. [63] Н.А. Бердяев “Русская идея”. [64] Там же. [65] Там же. [66] Там же. [67] Н.А. Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”. [68] Н.А. Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”. [69] Н.А. Бердяев “Самопознание”. [70] Там же.