Анализ особенностей детерминизации общественных отношений и личности

Содержание Введение ………………………………………………………………………… 3 Глава 1 ……………………………………………………………………………………. Системный характер детерминации общественных отношений …………….……. 5 Глава 2 ……………………………………………………………………………………. Социальная детерминация личности как субъекта общественных отношений ……. 17
Заключение ……………………………………………………………………… 26 Список использованной литературы ……………………………………………… 27

ВВЕДЕНИЕ. Общественные отношения в разносторонних их проявлениях (гранях) являются объектом изучения многих наук: социологии, политэкономии, политологии, правовых и т.д. Специфика философского подхода к анализу общественных отношений состоит в целостном характере их рассмотрения. Не ставя перед собой задачу освещения всех аспектов феномена общественных отношений в настоящем реферате, считаю необходимым остановить­ся на ключевом моменте философского понимания общества, а именно на концепции социального детерминизма, поскольку он во многом оп­ределяет специфику социальных процессов и явлений. В основу реферата положены специальные исследования по данной теме Я.Ф.Аскина[1], Л.И.Чинаковой[2] применительно к осмыслению общефи­лософских подходов к социальному детерминизму нами учтены также труды В.Г.Афанасьева[3], В.В.Кузнецовой[4], Р.Ф.Матвеева[5], и других специалистов[6], в том числе зарубежных[7]. К настоящему времени сложилось следующее научное представле­ние о социальном детерминизме. Он, имея своей основой философ­ское понимание детерминизма, выражает в то же время специфику со­циальной формы движения материи, особенностей общества, его зако­номерностей, связей и отношений; основных причин, условий, факто­ров, источников и движущих сил его развития и функционирования. В общефилософском же плане детерминизм: а) в своём исходном прин­ципе является признанием универсальной связи в мире и зависимости его явлений от совокупности условий и факторов; б) тесно связан с принципом причинности, но не тождественен ему, поскольку не сво­дится к причинной обусловленности явлений (например, есть и дру­гие формы детерминации: функциональная, корреляционная и т.п.); в) он не тождественен и признанию однозначной зависимости одних явлений от других, поскольку включает в себя и вероятностные свя­зи. (Вероятность, как и случайность, носит объективный характер, и её признание не противоречит диалектическому пониманию детерминизма, как принципа обусловленности, определённости бытия); г) в об­щественной жизни он не исключает ни возможности выбора лвдьми тех или иных действий, ни их ответственности за этот выбор. Поэтому признание необходимости человеческих поступков даёт объективную основу для правильной оценки действий людей. В этом коренное от­личие детерминизма от фатализма, так как последний является про­дуктом либо механистического понимания детерминизма, либо теоло­гического взгляда на мир. Исходя из этих теоретических установок, план реферата сложился из двух частей. В первой главе рассматривается системный характер детерминации общественных отношений, во второй - особенности социальной детерминации личности как субъекта общественных отношений.
Глава 1
СИСТЕМНЫЙ ХАРАКТЕР ДЕТЕРМИНАЦИИ
ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ Люди уже с глубокой древности стремились разобраться в сложном комплексе окружающих их природных и социальных явлений, пытаясь найти первоначала всего существующего и вывести из них всё многообразие предметного мира, построив его в причинную цепь. Подобные попытки генетического объяснения реальности, в первую очередь о происхождении жизни и человека, содержатся почти во всех древних мифах. В ходе дальнейшего развития философской мысли представления о причинно-следственных цепях были существенно углублены в гречес­кой философии, особенно в учении стоиков, наиболее последователь­ных из ранних сторонников всеобщего и неограниченного действия причинной связи. В более позднее время наиболее значительная попытка однознач­ного причинного объяснения мира (вселенной) была предпринята П.С.Лапласом /1749-1827/, с именем которого часто связывают классическую концепцию механистического детерминизма[8]. Уже с эпохи Возрождения генетический метод объяснения был взят на вооружение историками, что произвело подлинный переворот в со­циальном познании. "Кажущийся хаос исторических событий преобразу­ется в упорядоченное целое посредством логики рассуждения, выделя­тющей причинные цепи"[9]. Яркими примерами использования причинно­го объяснения являются исторические труды Н.Макиавелли /1749-1527/[10] и теория прогресса человеческого общества, выдвинутая французским философом-просветителем М.Ж.А.Н.Кондорсе /1743-1794/ [11], суть ко­торой сводится к причинной цепи: развитие скотоводства приводит к появлению излишка продуктов, последний требует использования чужо­го труда и, таким образом, возникает рабство. - Совершенно очевид­но, что такая концепция не в состоянии адекватно объяснить дейст­вительный портрет социального мира в силу того, что она страдает значительной узостью и односторонностью, игнорируя многообразие детерминационных зависимостей и замечая лишь чисто внешнее отноше­ние причины и следствия. По мнению М.Бунге, строго причинные ли­нии или цепи просто не существуют, но в отдельных отношениях, в ограниченных областях и для коротких интервалов времени они часто дают как удовлетворительно-приблизительную картину, так и соответ­ствующее объяснение сущности механизма становления. Последнее об­стоятельство в значительной степени обусловило появление и широкое распространение различных вариантов (концепций) детерминизма (гео­графический, демографический, биологический, психологический, эко­номический, технологический и т.д.), которые придают тому или ино­му фактору роль двигателя общественного развития. В современной западной социологии одно из ведущих мест занимают разновидности концепции "технологического детерминизма", представляющие прогресс человечества в качестве результата бурного развития науки и техни­ки: "теория посткапиталистического общества" Р.Дарендорфа, "едино­го индустриального общества" Р.Арона, "Нового индустриального об­щества" Д.Гэлбрейта, "постиндустриального общества" Д.Бэлла, "по­стцивилизации" К.Боулдинга, "Постбуржуазного общества" Д.Лихтхайма, "Технотронного общества" А.Тоффлера, "активного общества" А. Этциони и другие[12] Между тем, недостаточность подобных упрощённых представлений о детерминации в ходе научного познания обнаружилась довольно рано. Первые шаги в изучении непричинных видов детерминации были сдела­ны уже античными стоиками, допускавшими, что вещи, входящие в па­раллельные причинные ряды, могут быть связаны не причинной зависи­мостью, а отношениями "всеобщей симпатии". Уже в XIX веке одну из первых попыток углубить понимание механизма возникновения нового сделал философ-позитивист Д.С.Милль /1806-1873/[13], который значи­тельно расширил понятие "причины". По его мнению, она "есть пол­ная сумма положительных и отрицательных условий явления, взятых вместе, вся совокупность всякого рода случайностей, наличность ко­торых неизбежно влечёт за собой следствие". В противовес механис­тическому материализму, абсолютизирующему роль одного фактора - ("причины") в процессе детерминации, Милль высказал мысль о много­факторном характере детерминации, понимая под "факторами" все мно­гообразные условия возникновения и существования вещи. Причине же, преимущественно, отводилась роль системы, объединяющей все детерминирующие факторы в единое - обуславливающее изменения - начало. Такая "подмена причинности совокупностью условий . приводит не к углублению познания сущности явлений, а к уравниванию связей"[14]. Определённой попыткой преодолеть односторонность единственно-при­чинных концепций общественного развития является популярная сейчас на Западе концепция "исторического детерминизма"[15]. Её сторонники считают, что на развитие общества воздействуют её обязательно равноправные по своему значению факторы, к каковым относятся: эконо­мические силы, географическая среда, расы, религия, культура, философия и т.д. Однако, каждый из перечисленных факторов на том или ином отрезке времени и в той или иной ситуации может стать "глав­ной причиной", объясняющей эволюцию социальной системы. Факторы, выступающие в качестве главных причин изменения социальных систем, по мнению Ж.Эллюля, это места, где "сталкиваются и соединяются са­мые разные силы".
Мысль о том, что возникновение нового является результатом совокупного действия многих факторов, по существу, следует рассмат­ривать как отправной пункт в познании системного характера детер­минации. Системность её, при первом приближении, раскрывается как многофакторность, поэтому их соотношение можно отразить с помощью категорий "сущность" и "явление". Анализ социальной формы движе­ния даёт нам достаточно примеров того, что любое общественное яв­ление в своём возникновении и существовании обусловлено множеством факторов, как материального, так и идеального порядков. При этом ведущее место по многообразию детерминантов, несомненно, занимает духовная сфера, которая "вырастает, буквально, из всех сторон об­щественной жизни". Действительно, предпосылки духовной сферы име­ются всюду: в материальном производстве, в надстройке общества, в механизмах взаимодействия общественных явлений и т.д., что обуслов­ливает чрезвычайное богатство и разнообразие её состава.
Присущее системное подходу рассмотрение любого предмета в ка­честве системы, а его окружения в качестве среды, является основа­нием подразделения детерминирующих факторов данного предмета на внутренние и внешние, в совокупности образующие сложную систему, которую можно охарактеризовать как "полный круг" детерминации этой вещи. Утверждение о том, что внутренние и внешние детерминанты об­разуют именно систему, а не какое-либо неорганизованное множество, доказывается, во-первых, тем, что действие внешних детерминантов на систему всегда преломляется через её "внутреннюю активность", а действие внутренних факторов всегда корректируется факторами внеш­ними, и, во-вторых, тем обстоятельством, что с выпадением хотя бы одного из главных факторов действие или не происходит вообще, или существенно видоизменяет свой характер. С точки зрения системного подхода общество представляет собой необычайно сложную целостную и саморазвивающуюся систему общест­венных отношений. Основные формы человеческой деятельности: мате­риальная, социальная, политическая и духовная - представляют собой наиболее крупные "блоки подсистемы общества", в свою очередь, со­стоящие из элементов вещного, процессуального, духовного и человеческого порядков[16]. К примеру, анализ политической сферы общества позволяет выделить в её составе такие элементы (или "подсистемы"), как институциональная (организации, учреждения), функциональная (функции, политический процесс в системе, политический режим), иде­ологическая (взгляды), регулятивная (нормы) и коммуникативная (объ­единяющие связи). Отмеченные элементы образуют структуру всех сфер общественной жизни, но, разумеется, субординация их не является одинаковой, что определяет специфику каждой отдельной сферы. Каж­дая из сфер, как подсистема общества, располагает своим "набором" главных компонентов, отношения между которыми являются системообразующими, второстепенные же элементы выступают в качестве условий функционирования данной целостности. Так, функционирование экономи­ческой сферы, в структуре которой ключевое положение занимают вещ­ные элементы (орудия и средства труда) и экономические процессы, невозможно без элементов духовного порядка, таких как: духовно-иде­альные основания практической деятельности (цели, мотивы, программы и т.п.), передовые достижения науки и т.д. Функционирование же ду­ховной сферы в значительной степени зависит от вещных элементов, важнейшими из которых являются материализованные продукты духовно­го труда: музеи, книги, театры и т.д. Основным элементом любой социальной системы всегда выступает человеческая личность, которая не сводится к механической сумме биологического и социального, а представляет собою сложное инте­гральное образование, целостную систему, в которой социальная при­рода включает в себя в подчинённом виде свою биологическую основу. Системность, как важнейшая характеристика реальности, обуслов­ливает всеобщий характер отношений различных предметов друг к дру­гу, которые следует характеризовать, как единство связи и обособ­ленности. Поскольку каждый предмет является целостным системным образованием, постольку он относительно самостоятелен, отграничен от других объектов. Но, с другой стороны, этот предмет в качестве элемента входит в другую, более обширную систему, что обусловлива­ет его связи с другими такими же элементами и системой в целом. Следовательно, всякий предмет не только определяет себя сам, но и детерминирован своим окружением. При этом конкретное соотношение внутренних и внешних детерминантов определяется степенью целостнос­ти системы, от которой зависят её возможности к саморегулированию и саморазвитию. Способность объекта самому производить предпосылки своего существования и дальнейшего развития, в определённой степе­ни не зависеть от внешних условий, в философской литературе опреде­ляется как "самодетерминация" ("самодвижение"). Установить источник самодвижения системы, выявить его механизм, помогает один из фундаментальных принципов материалистической диа­лектики - принцип противоречия, в котором "сходятся" и "снимаются" принципы единства и развития, понятие причины получает своё разви­тие и углубление до понятия внутренней причины самодвижения[17]. Каждый предмет в своём существовании и развитии определяется сложной системой внешних и внутренних противоречий. К числу первых следует отнести противоречия данного предмета с другими предмета­ми, особенностью которых является пространственная разделённость противоположностей. Для внутренних противоречий, напротив, харак­терна пространственная совмещенность сторон, вследствие чего было бы правильнее говорить не о "противоположных сторонах противоре­чия, а о противоположных моментах, тенденциях и т.п.". Различение внутренних и внешних противоречий относительно: внешние противоре­чия между различными предметами выступают в качестве внутренних по отношению к объединяющей эти предметы системе. В случае внешних противоречий источник развития системы находится' вовне, а самодвижение носит внешний, "сообщенный" характер. Противоречия внутри предмета создают предпосылки его имманентного движения, т.е. само­развития. Следовательно, движение в общем случае предстаёт как результирующая двух составляющих ("самодвижения" и "сообщенного движения"), каждая из которых обусловлена, соответственно, борьбой внутренних противоположностей и воздействиями окружающей среды. Рассмотрение общественных отношений как диалектического единства социальных связей и социальной обособленности[18] - позволяет по­нять синтетический характер изменений социальных явлений, опреде­ляемый переплетением внешних и внутренних взаимодействий, слияние их в единое целое в рамках объекта. Так, каждое конкретное общест­во, с одной стороны, само производит необходимые условия своего функционирования и развития, а, с другой стороны, не может сущест­вовать, не взаимодействуя с окружающей его природной средой и со­циальными системами. Самодвижение общества, как целостной саморазвивающейся системы, выступает в качестве результата взаимодействия таких взаимопрони­кающих противоположностей, как общественное бытие и общественное сознание, производительные силы и производственные отношения, ба­зис и надстройка и т.д. В то же время одни лишь внутренние взаимо­действия не способны обеспечить все необходимые условия нормально­го существования общества. Ведь, как известно, ни одна система не может функционировать вне контактов с окружающей её средой, обес­печивающих энергетический и информационный обмен между ними. В си­лу этих взаимодействий общества и природной среды, составляющих содержание такого социального феномена, как труд, они выступают в качестве важнейшей предпосылки существования общества. Детермини­рующее воздействие природных условий на общественную систему было особенно сильным на ранних этапах человеческой истории. Определён­ный комплекс природных факторов во многом обусловил переход боль­шинства народов от присваивающего к производящему типу хозяйства, тогда как отдельные народы земного шара до недавнего времени так и оставались на примитивном уровне социальных связей и хозяйства.
Любая общественная система функционирует, взаимодействуя не только с природой, но и в контакте с другими социальными система­ми, которые образуют по отношению к ней внешнюю историческую сре­ду. Каждая конкретная социальная система, будучи частью (элементом) мирового сообщества, детерминируется этим целым, оказывая на него, в свою очередь, обратное воздействие. Влияние внешней исторической среды на развитие общества выражается, в частности, в действии за­кона исторической корреляции и при определённых исторических усло­виях может быть настолько значительным, чтобы компенсировать "от­носительную неразвитость . господствующего способа производства"[19]. Так, например, упомянутый закон позволяет понять такое явление, как переход древних германцев и славян от первобытнообщинного к феодальному строю, минуя рабовладельческий уклад, в лице древнего Риш полностью утративший всякие исторические перспективы. В силу действия закона исторической корреляции общества, вступившие в ту или иную формацию позже других, значительно отличаются от пред­шественников по своему элементарному составу, поскольку в новых исторических условиях становится очевидной ненужность одних и не­обходимость изменения других, традиционных для данной формации, общественных институтов[20].
Необходимо отметить также взаимообусловленность внутренних и внешних детерминантов, отношения между которыми образуют своеоб­разный "замкнутый круг". К примеру, экономические факторы социаль­ной системы зависят от природных условий и международных отношений, а экология, в свою очередь, детерминизирована экономическими факто­рами (вроде того, что применение более совершенных средств произ­водства позволяет рациональнее использовать сырьё и прочие ресур­сы) и теми же международными условиями (остро стоящие экономичес­кие проблемы могут быть решены лишь совместными усилиями всех стран: что предполагает наличие благоприятного международного климата). Следует подчеркнуть, что роль различных факторов в системе де­терминации какого-либо социального явления не является одинаковой: если одни детерминанты определяют его возникновение, функционирова­ние и развитие, то другие лишь влияют на него. Соответственно все детерминирующие факторы социального явления наиболее общим образом можно определить как главные и неглавные (второстепенные). Данная классификация не совпадает с делением факторов на внешние и внут­ренние, поскольку и внешние факторы (к примеру, природная среда, без которой существование общества невозможно) могут быть главными. Неодинаковую роль главных и второстепенных факторов в детерми­нации явления наиболее рельефно можно отразить с помощью катего­рий "сущность" и "явление". Первая категория отражает внутреннее "необходимое в вещи", а вторая - обнаруживает это "внутреннее в вещи" на поверхности, "через массу случайных свойств и связей, раскрывающихся в результате её взаимодействия с другими вещами". Соответственно можно выделить два основных уровня детерминации: "сущностный" и "феноменологический". Первый характеризуется дейст­вием главных факторов, которые определяют природу вещи, её сущест­венные, необходимые стороны; а второй - действием второстепенных факторов, которые, определяя единичные черты вещи, придают ей не­повторимый и своеобразный вид. Следует отметить и чрезвычайное богатство и многообразие человеческой истории, где повторение событий случается исключительно редко. Причиной тому является необычайная сложность общественной системы, каждый элемент которой испытывает влияние множества дру­гих, что делает его поведение, в общем и основном подчиняющееся законам системы, в конкретном и в деталях непредсказуемым. Дейст­вие множества второстепенных детерминантов, не определяющих содер­жание того или иного социального явления, а лишь влияющих на это явление, придаёт детерминации неоднозначный, статистический харак­тер. Своеобразие и неповторимость системы факторов, детерминирующих социальные отношения в конечном счёте и обусловливает неповторимость и специфичность их "облика". В этой связи формирование то­го или иного типа абсолютизма в различных странах (англо-француз­ского, австро-прусского или испанского вариантов) историческая на­ука рассматривает в качестве результата взаимодействия таких фак­торов, как общее направление исторического процесса и социально-экономического развития той или иной страны в рассматриваемый период; определяемые ими соотношения классовых сил и исход их борь­бы, социальный облик дворянства, положение королевской власти и направление эволюции государственных учреждений, международные экономические и военно-политические отношения. Анализ однотипных социальных отношений позволяет понять взаимо­связь главных и второстепенных детерминантов как единство общего и особенного в детерминации каждого типа социальных отношений. Рассматривая в этой связи буржуазные революции в ряде стран, можно прид­ти к выводу, что разнообразие форм их проявления (локальные осо­бенности) является результатом взаимодействия общих причин, а именно противоречий в феодальном способе производства при множест­ве других факторов как национального, так и интернационального по­рядков. Так, если в Англии уже в ХУ11 веке произошло отделение производителя от средств производства и капиталистический перево­рот совершился в наиболее "чистом" виде, то в России буржуазные революции начала XX века из-за слабости и трусости российской бур­жуазии, проводившей политику компромисса по отношению к помещикам, так и не смогли уничтожить феодально-крепостнические пережитки - даже Столыпинской реформой. Значительным тормозом на пути разви­тия частного промышленного предпринимательства в колониальных и зависимых странах Азии и Африки до недавнего времени выступала экспансионистского характера политика империалистических государств, стремившихся превратить эти страны в свой сырьевой придаток и по­тому намеренно консервировавших в них отсталые феодальные отноше­ния. Итак, детерминирующие факторы как элементы системы детерминации явления наиболее общим образом могут быть подразделены на внутрен­ние и внешние, главные и второстепенные. Вместе с тем, наличие многообразных детерминантных зависимостей показывает недостаточ­ность подобной классификации, нацеливая познание на выявление специфики каждого элемента. Различные виды связей, образуя в совокуп­ности систему его детерминации, с одной стороны, "не сводимы друг к другу", а с другой, - "не действуют в совершенно чистом виде", взаимодополняя друг друга. Наиболее удачным вариантом типологии видов детерминации являет­ся предложенная Я.Ф.Аскиным классификация на основе временных отношений[21]. Преимущество его подхода заключается в том, что он по­ставил теорию детерминизма в связь с диалектической концепцией развития. Соответственно таким временным модусам, как прошлое, на­стоящее и будущее, выделяются три основных типа детерминации: де­терминация из прошлого, из настоящего и из будущего, которые могут выступать как в материальной, так и в идеальной формах. Детермина­ция прошлым представлена такими видами, как причинность, условия и связь состояний; детерминация настоящим - видами: функциональная зависимость, корреляция, системная детерминация; детерминация бу­дущим - видами,: детерминация целью, зачатки будущего в явлении.
Рассматривая временной аспект следует согласиться с А.С.Борщевым, утверждающим что детерминационные связи могут быть случайными, разовыми, а могут носить и существенный, устойчивый, повторяющийся характер. Послед­ние выступают в качестве законов структуры, функционирования и развития явления. В литературе общественные законы подразделяются на три группы: 1) законы, выражающие взаимосвязь материальных сто­рон общественной структуры; 2) законы, выражающие связь элементов духовной жизни общества; 3) законы, выражающие взаимосвязь матери­альных идеологических отношений. В зависимости от роли в социаль­ной системе общественные законы также делятся на социологические и законы отдельных сфер общественной жизни. Относительная особен­ность социологических законов заключается в том, что они выражают природу общества как целого, выступая в качестве основы взаимодействия между различными сферами и областями общественной жизни.
Поскольку возникновение, существование и развитие любого явле­ния осуществляется по определённым законам, то "помологическая де­терминация" (по мнению В.Н.Панибратова, введшего в научный оборот термин "помологический детерминизм", он "раскрывает концепцию де­терминизма, интерпретируя последний через категорию закона") выс­тупает, по существу, в качестве основы системы его детерминантов. Взаимосвязь законов социального явления образует своеобразный "каркас" системы его детерминации, вокруг которого группируются все другие - случайные, преходящие - детерминирующие факторы. Та­ким образом, системный подход в единстве с обобщённым пониманием детерминизма позволяет установить структуру системы факторов, детерминирующих развитие общества, и классифицировать их на различ­ные виды. Наконец, остановимся на характеристике причинности общественно­го развития, как центральном моменте концепции социального детер­минизма. Социальные причины развития общества расчленяются на ис­точники и движущие силы этого развития. Их познание позволяет про­никнуть в сущность общественного бытия. К источникам развития сле­дует отнести внутренние диалектические противоречия. Это самая глубокая причина. Движущие силы развития - это общие, существенные, необходимые, устойчивые детерминанты развития. Таким образом, к со­циальным причинам следует отнести объективные условия: общественные отношения - с одной стороны и деятельность личностей с другой. История и социальные отношения людей, конечно, не существуют и не могут существовать в отрыве от самой личности.
Глава 2
СОЦИАЛЬНАЯ ДЕТЕРМИНАЦИЯ ЛИЧНОСТИ КАК СУБЪЕКТА ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ Признание социальной детерминации в развитии и жизнедеятельности личности в философии конца ХХ века можно считать свершившимся фактом. Однако дальнейшее углубление в механизм этой детерминации позволяет увидеть многообразие подходов и позиций, порой взаимоисключающих друг друга. Обращаясь к проблеме детерминации личности со стороны общества, оправданным на наш взгляд было бы рассматривать эту проблему на личностном уровне, а на уровне личности проблема влияния на неё общества - это проблема личностной свободы. В истории философии эта проблема решалась по разному. Древний мир (Греция, Рим) знал личную свободу только как противоположность рабству; всякий не находившийся в состоянии рабства признавался свободным, хотя его свобода подвергалась очень многим ограничениям и стеснениям со стороны государства (государственная власть тогда могла свободно распоряжаться жизнью человека и его имуществом), моральных принципов и общественного сознания людей того времени. Борясь в отдельные периоды за политические свободы, древние вовсе не стремились к свободе личности в современном смыс­ле слова. Даже те мыслители, которые особенно остро чувствовали недостатки общественного строя того времени (Платон, Аристотель), в своих построениях более идеального государства ничуть не возвы­шались над современными им понятиями, допуская для государства вторжение в личную сферу и принижение человека как личности. Средневековье, когда по сути власть светская подменялась властью духовной, не способствовало развитию личности и её свободы. По мне­нию Н.А.Бердяева, "недостаточность средневекового сознания прежде всего заключается в том, что не была раскрыта настоящим образом свободная, творческая сила человека и человек в средневековом мире не был отпущен на свободу для свободного творческого дела, для свободного созидания культуры"[22]. Следовательно, средневековая идео­логия и политика, по-своему дисциплинируя человека, а вместе с тем и его сознание, поступки, волю, понуждали индивидуума отказываться от формирования себя как личности. Для того, чтобы стать личностью, человеку необходимо было обратиться к собственной сущности: своей воле, сознанию, свободе, об­рести уверенность в себе, действовать по-новому в различных облас­тях своей жизнедеятельности. В Западной Европе этот процесс начи­нается с эпохи Возрождения. "Этот исторический период, - пишет Н, Бердяев, " стоит под знаком отпущения на свободу творческих сил человека, духовной децентрализации, отрывания от духовного центра, дифференциации всех сфер общественной и культурной жизни, когда все области человеческой культуры становятся автономными"[23]. Всё это формировало предпосылку для "открытия человека человеком" и для открытия в нём личности. Таким образом, возникало стремление обозначить особую сферу для личности, куда не могли бы вмешиваться ни государство, ни его дес­потические органы, ни общественные коллективы (или массы), которые могут быть в такой же степени деспотичны по отношению к свободе личности, как и государственные структуры. Английская Великая хар­тия вольностей, американская Декларация Независимости, французская Декларация Прав человека и гражданина, "Русская правда" ("Консти­туция") декабриста П.И.Пестеля и другие акты - всё это приметы сложного и медленного пути к свободам личности, видение личности как субъекта исторического процесса. Возможно, здесь сказалось и то, что саму философию ХУ111-Х1Х вв. крайне мало интересовала проблема свободы личности: она не была поставлена ни Гоббоом, ни Локдом; даже Руссо признавал некую необ­ходимость существования "суверена", который должен быть "всем", не зная ограничений ни в чём, поскольку в противном случае это будет уже не власть. Правда, по Руссо, государство и власть существуют для того, чтобы охранять свободы личностей, но практически это не осуществлялось ни в самой Франции, ни в каких-либо других государ­ствах мира вплоть до революционных бурь середины XIX века. Специфика обществ Востока определялась тем, что в его структу­рах выделялись два основных полюса: система более или менее замк­нутых и разрозненных сельских общин и централизованная государст­венная администрация ("восточная деспотия"), стоявшая над всеми. Здесь существовали разнообразные кланы, касты, секты, землячества, общины и прочие объединения, которые жестко определяли (детермини­ровали) место человека в обществе. Выработанные на Востоке корпо­ративные связи были закреплены традициями и освящены религиозными нормами. Система этих связей стала основой социальной структуры, причём, её консервативность вполне соответствовала политическому деспотизму восточного государства по отношению к личности. В ре­зультате взаимозависимости государства и его замкнутых социальных структур создались условия для необычайной стабильности, неизменности, застойности стран Востока.
Таким образом, следует признать, что на всём протяжении истории человечества, вплоть до наших дней, развитие социальных отношений складывается не в пользу личности, её свобод и плодотворного функ­ционирования. В основу отношений в обществе кладется принцип подчи­нения и самоподчинения человека вначале роду-племени, а затем госу­дарству, различным коллективам, где над всеми другими принципами возвышается принцип единства, наиболее значительно обусловленный в философии Гегелем: " . всемирной истории .,. индивиды служат лишь в качестве средства её поступательного движения"[24].
Будучи существом общественным, человек осуществляет свою деятельность не изолированно, а в процессе взаимодействия о другими людьми. При этом каждый человек преследует свои собственные, созна­тельно поставленные цели, а общий итог ("равнодействующая") такого множества действующих по разным направлениям стремлений и из разно­образных воздействий на внешний мир, " это, собственно, и есть история. Вопрос сводится к тому, чего хочет это множество отдельных лиц. Воля определяется страстью и размышлением. Но те рычаги, которыми непосредственно определяются страсть и размышления бывают самого разнообразного характера. Признание детерминированности человеческих поступков даёт объективную картину (основу) для научной оценки социальных действий личностей. Центральным звеном механизма социальной детерминации деятельности людей являются их потребности и интересы, ибо, именно с их помощью и через них объективное переводится в субъек­тивное и благодаря им формируется специфический социальный субъ­ект со своими стремлениями, целями, ожиданиями; они побуж­дают людей к деятельности, являются источником их активности. В этом смысле они выступают непосредственными детерминантами и побу­дительными мотивами человеческой деятельности. Следовательно, лю­ди действуют в соответствии со своими потребностями и интересами. Но чтобы стать побудительным мотивом к деятельности, и те и другие должны быть осознаны. Поэтому сознание в виде "осознанных побужде­ний" выступает необходимым посредствующим эвеном в цепи детермина­ции человеческой деятельности, В структуре деятельности можно выделить следующие элементы: цель, средство, результат. В связи с конкретизацией идеала (в сознании) встаёт важная проб­лема выбора средств для осуществления поставленных целей, а также определения отрезка исторически необходимого времени. Речь идёт о том, чтобы эти средства были достаточны и чтобы они соответствова­ли поставленной цели. Правильно поставленная цель и соответствую­щие средства её достижения с большей вероятностью позволяют достиг­нуть адекватного результата. Среди множества конкретных социальных целей, на которые распадается процесс осуществления идеала в каж­дый исторически конкретный отрезок времени, необходимо определять те, осуществление которых даст наибольший социальный эффект, позво­ляющие приблизить осуществление других социальных целей и идеала в целом, Социальные цели превращаются в .конкретно-исторические задачи для социальной политики и практики. Отличие целей от задач заключа­ется в том, что цели могут определяться в качестве некоторой отдаленной перспективы без реального учёта наличных сил и возможностей. Историческая задача ставится тогда, когда для её осуществления со­зрели объективные и субъективные условия. Проблема совпадения социальных целей и результатов деятельности является основополагающей для развёртывания процесса сознательного творчества в истории. Познание существенных связей и закономернос­тей общественного развития является предпосылкой успешной и созна­тельной социальной деятельности, включающей в себя формирование со­циально-значимых целей и их реализацию. Для уяснения диалектического единства объективной детерминации и активности общественных субъектов существенное значение имеет ка­тегория проблемы. Выше говорилось, что потребность является внут­ренним побудителем активности. Проблема же возникает как осознание противоречия между потребностями и условиями их удовлетворения. Проблема - это противоречие (преодоление трудностей) в процессе удовлетворения потребностей. Попытаемся детализировать это. Так, потребности всегда существуют как определённое состояние субъекта, а именно, соотношение между наличным и должным. Это соотношение мо­жет выступать и как разность и как противоречие. Должное противоре­чит наличному, если нет условий для перехода одного в другое, т.е. при имеющихся условиях невозможно достичь должного. Разность же между наличным и должным ещё не составляет препятствия для удовлет­ворения потребности. Таким образом, можно определить иерархию со­стояний потребности по возможности их удовлетворения. Соотношение между наличным и должным фиксируется в понятии "степень удовлетворения потребностей". Определяется она имеющимися ус­ловиями для удовлетворения потребностей. Если этих условий недоста­точно, то наличное не может перейти в должное, то есть потребности не находят своего удовлетворения. Невозможность перехода от налич­ного д должному и выражается категорией "проблема". Если потребность характеризует должное как отличное от имеющего­ся, то проблема характеризует противоречие между ними. Для субъек­та же проблема, напомним, выступает как трудности, сложности на пу­ти удовлетворения потребности, которые надо преодолеть. Вот простой пример. В математических учебниках после перечисления условий ста­вится задача: "требуется найти .". Этим выражается потребность решения. Но само решение, в свою очередь, предполагает проведение ряда математических операций (действий). Без знания их, без умения ими оперировать, как непременному условию решения задачи, выполне­ние задания остаётся неразрешимой проблемой. Не случайно в некото­рых словарях термин "проблема" объясняется как "задача". Поэтому удовлетворение не всякой потребности является проблема­тичным, а лишь такой, для удовлетворения которой отсутствуют усло­вия. Следовательно, проблема есть осознание отсутствия в наличном условий для перехода в должное. И если для ряда потребностей пути и способы их удовлетворения очевидны и носят репродуктивный харак­тер, то другие, составляя проблемную ситуацию, заставляют использо­вать творческий потенциал субъекта. Важнейшим этапом решения проб­лемы является поиск или создание условий для перехода наличного в должное. В этом, на наш взгляд, находит выражение определённый вид отношений между субъектом и объектом деятельности (к примеру, если потребности могут удовлетворяться при существующих условиях, то проблема побуждает создавать новые необходимые условия). Объектив­ные условия жизнедеятельности субъекта непосредственно находят от­ражение в потребностях, порождая и определяя их качественно и количественно. Объективные условия, следовательно, выступают определя­ющей стороной в их взаимодействии с потребностями. Потребности же, представая в проблемах, требуют деятельности субъекта по преобра­зованию условий в объективных и субъективных структурах реальности.
Существенным элементом в мотивации человеческой деятельности яв­ляется ценностный момент (ценностное отношение, ценности, оценка). Одним из оснований значимости этого элемента является отношение "человек - мир", В самом общем плане оно предполагает возможность двоякого понимания места и роли человека: а) человек есть фактор развития мира; б) мир есть фактор развития человека. При всей диа­лектике этих отношений, различия, бесспорно, очевидны. В первом случае мы обращаем внимание на объективную характеристику мира и берём его сам по себе. Человек при этом выступает как одно из усло­вий изменения мира, и именно это его свойство, его функция, стано­вится определяющей. Во втором случае мы прежде всего выясняем, что есть мир для человека. Здесь не суть важно, что есть мир сам по се­бе, важнее то, как мир относится к человеку.
Естественно, что для этого необходимо уяснить понятие "мир". Но здесь возникает ещё один момент, а именно, невозможность ограни­читься познанием мира, данным человеку в деятельности его. Тут и возникает вопрос, - как должен действовать человек? Мало того, что он должен действовать, исходя от познания мира. Он должен действо­вать, исходя из понимания того, что ему нужно. А такое понимание невозможно без оценки окружающего мира в его отношении к человеку и без познания этого отношения. Очевидно, таковым было восприятие окружающего мира первобытным человеком. Первоначально он представлялся ему и жестоким, чуждым, враждебным и, в то же время, дающим пищу, кров, в нём же можно бы­ло найти защиту и спасение. То есть, в самой природе человек разли­чал хорошее и плохое, враждебное и дружественное. Отсюда выросли и хотя и генетически и логически они между собой тесно связаны. Проведенное различение станет, вероятно, более существенным, когда мы обратимся к практике, к деятельности. Познание, направ­ленное на выяснение того, что есть мир и человек в мире, представ­ляет мир как объект. И сколько бы ни говорилось, что "человек суть творец", не снимается вопрос, а "какое дело до этого природе?". Не исключено, что человек может оказаться лишним в мироздании, лишним в мире законов природы, в мире необходимости, И это "доказывается" и "опровергается". Очевидно, это нужно. Но ещё больше нужно выяс­нять, как люди воспринимают окружающий мир: чем он для них хорош и чем плох, И - почему? А в этом объяснении ("почему?") не должно быть места объективизму: "так есть потому, что так есть от века и так будет во веки веков". Вопрос "почему плохо?" должен подразуме­вать: так быть не должно. Тогда и станет ясно место человека в ми­ре, - он сам, через свою деятельность, определит в нём своё место. Разные смыслы вкладывают люди в своё отношение к миру именно по­тому, что мир по-разному воспринимают. Они думают не одно и то же "о чём-то", они думают об одном и том же по-разному. Было бы оши­бочным провозглашать какой-либо взгляд, точку зрения единственно приемлемыми. Но тогда снова возникает вопрос - "что есть истина?". Марксизм утверждает, что истина на стороне прогрессивных обществен­ных групп. А как быть, если среди этих групп появились разногласия? Ведь их нельзя мерить приверженностью к ранее единой позиции. В данном случае важно, что появились новые осмысления, новые отноше­ния к окружающему, новые его оценки. Как подчеркнул один из иссле­дователей, "истина есть, но вот монопольных её обладателей нет. Ибо истина внутренне одухотворена и динамична, а наша "похоть господствования" - и над социальностью, и над сферой духовных отноше­ний - ведёт нас к внутренней статичности и омертвлению". Можно ошибаться в том, что есть мир сам по себе. Но нельзя не древние верования (анимизм, тотемизм, магия) и мифы. Возможно, кто именно субъективное отношение к окружающему миру о необходимостью породило мифологическое сознание человека. Затем наступил этап, связанный со становлением производящего хозяйства, объяснения: почему мир в одном случае добр, а в другом - враждебен. Тут уже тре­бовалось знать, чем мир является сам по себе (искажённое миропони­мание привело к усложнившимся формам религиозных представлений в виде политеизма, шаманизма и т.п.). Но это всё же было производным от ощущения, оценки окружающей действительности. Ясно, что на неко­торой стадии познавательная функция как бы отделилась от практики, стало самодовлеющей или представлялась таковой. Объяснение мира привело человека к реальной возможности изменять его, чем он и за­нялся. Однако сама деятельность по преобразованию мира, приводя к его изменению, через этот измененный мир вновь возвращалась к чело­веку, как объект, и, таким образом, вопрос о том, чем является мир по отношению к человеку, не снимался. С усложнением человеческой практики и усложнением жизни общест­ва сама возможность доброго и злого "отношения к миру" у человека не исчезла. Она трансформировалась в соответствии с усложнившейся структурой социального. Теперь ощущения, представления о "злом" и "добром" мире стали различными у разных социальных групп. Более то­го, факторы позитивные и негативные в жизни человека многократно усложнились благодаря его собственной деятельности. Однако само восприятие мира не исключило его как фактора, воздействующего на человека, то есть, не исключила оценки мира как хорошего или плохо­го. Следовательно, вопрос "что есть мир" не совпадает с вопросом "что есть мир для человека". Поскольку первый является лишь частью второго, значит, он лишь раскрывает второй, более общий вопрос. Та­ким образом, хотелось бы подчеркнуть, что ценностное отношение ши­ре, фундаментальнее, значительнее, чем отношение познавательное, чувствовать, не понимать, нельзя ошибиться в том, каков он для че­ловека, - хорош или плох. Для одних он плох, для других хорош. Кто прав, - это рассудит деятельность, практика. Представление о том, что мир надо принимать таким, каков он есть, ведёт к унижению чело­века, превращению его лишь в фактор развития, но не в цель его. Таким образом, одной из специфических особенностей причинности в социальной жизни является то, что цели, которые сознательно ста­вит перед собой человек, выступают необходимым опосредствующим зве­ном цепи причин и следствий. Выбор того, как действовать, люди де­лают сами, и делают его под влиянием того, как понимают сложившие­ся обстоятельства и к чему стремятся.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ Проблема социальной детерминации на исходе века, пожалуй, самого бурного по рождению и крушению целых мировоззренческих систем, остается одной их самых содержательных и плодородных. Освобождаясь от излишнего идеологизаторства, появляется возможность действительно использовать принцип детерминизма как инструмент социального познания имеющий объективную эвристическую ценность. Особенно это касается анализа общественных отношений вообще и современных в частности. Признание принципа детерминизма основополагающим в изучении личности также заставляет по-новому оценить и переосмыслить многое из того, что считалось незыблемым ещё не так давно. Нам представляется перспективным дальнейшее исследование данной проблематики.

Список использованной литературы: 1. Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. - М., 1977. 2. Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. - М., 1985. 3. Афанасьев В.Г. Общество, системность, познание и управление.- М., 1986. 4. Кузнецова В.В. Человек в контексте социальных форм жизнедея­тельности. - Саратов, 1995.
5. Матвеев Р.Ф. Теоретическая и практическая политология. - М., РОССПЭН, 1993. - С. 94-102. 6. Сб.: Общественная практика и общественные отношения. - М., 1989. 7. Современная западная философия / Словарь. - М., 1991. 8. Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Том 14. - С. 162. 9. Петров Ю.В. Указ. соч. - С. 32. 10. БСЭ. -3-е изд. - Том 15. -С. 241. 11. Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Т. 13.-С. 18. 12. См.: Словарь / Современная западная философия. - М., 1991. 13. БСЭ. -3-е изд. -Том 16. -С. 262. 14. См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 21. 15. См.: Современная западная философия / Словарь. 16. См.: Афанасьев В.Г. Указ. соч. - С. 21. 17. См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 20. 18. Жуков Е.М., Барг М.А., Черняк Е.Б., Павлов В.И. Теоретичес­кие проблемы всемирно-исторического процесса. - М., 1979. - С. 120. 19. Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 120. 20. Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 122-123. 21. Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. 1977. 22. Бердяев Н.А. Смысл истории. - М., 1990. - С. 101. 23. Бердяев Н.А. Указ. соч. - С. 102, 24. Кузнецова В.В. Указ. соч. - С. 97 [1] Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. - М., 1977. [2] Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. - М., 1985. [3] Афанасьев В.Г. Общество, системность, познание и управление.- М., 1986. [4] Кузнецова В.В. Человек в контексте социальных форм жизнедея­тельности. - Саратов, 1995. [5] Матвеев Р.Ф. Теоретическая и практическая политология. - М., РОССПЭН, 1993. - С. 94-102. [6] Сб.: Общественная практика и общественные отношения. - М., 1989. [7] Современная западная философия / Словарь. - М., 1991. [8] Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Том 14. - С. 162. [9] Петров Ю.В. Указ. соч. - С. 32. [10] БСЭ. -3-е изд. - Том 15. -С. 241. [11] Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Т. 13.-С. 18. [12] См.: Словарь / Современная западная философия. - М., 1991. [13] БСЭ. -3-е изд. -Том 16. -С. 262. [14] См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 21. [15] См.: Современная западная философия / Словарь. [16] См.: Афанасьев В.Г. Указ. соч. - С. 21. [17] См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 20. [18] Жуков Е.М., Барг М.А., Черняк Е.Б., Павлов В.И. Теоретичес­кие проблемы всемирно-исторического процесса. - М., 1979. - С. 120. [19] Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 120. [20] Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 122-123. [21] Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. 1977. [22] Бердяев Н.А. Смысл истории. - М., 1990. - С. 101. [23] Бердяев Н.А. Указ. соч. - С. 102, [24] Кузнецова В.В. Указ. соч. - С. 97