Весьма вероятно, что в недалеком будущем в Азии может стать еще одним очагом исламизма больше со всеми вытекающими из этого последствиями. Речь идет о Пакистане, который уже долго находится в ситуации перманентного вялотекущего кризиса власти. И если до сих пор военному руководству страны с трудом, но все же удавалось держать ситуацию под контролем, то ход последних событий показывает, что эта бывшая часть Британской Индии, ставшая самостоятельным государством в 1947 г. и с тех пор раздираемая комплексом противоречий, сейчас переживает крайне сложный этап своей истории. По всем признакам, внутриполитические реалии сегодняшнего Пакистана напоминают классическую предреволюционную ситуацию, когда "верхи не могут, а низы не хотят". И если недавние революции на постсоветском пространстве носили в основном оранжево-розовый оттенок, то может статься, что в мусульманском Пакистане фоном коренных перемен станет зеленый цвет ислама.
Корни нынешнего обострения нестабильности в этом государстве уходят в историю. С момента образования государства у Пакистана было, по большому счету, лишь две альтернативы: либо военная диктатура (милитократия), либо торжество ислама. Любая попытка светских властей привить стране нормы секуляризма и сделать ислам лишь элементом национальной культуры заканчивалась поражением секулярных идей в пользу военных и исламистов. Нынешний президент Пакистана, он же - главнокомандующий его вооруженными силами и самый верный союзник Джорджа Буша в борьбе с терроризмом в Южной Азии, генерал Первез Мушарраф как руководитель страны переживает далеко не лучшие времена. С момента захвата власти в результате государственного переворота в 1999 г. ему постоянно приходилось бороться за сохранение своих позиций сразу на нескольких "фронтах": с исламистами, нарождающейся демократической оппозицией и сепаратистами в провинциях. Нынешнее же положение, в котором оказался военный президент, можно охарактеризовать как все нарастающую политическую изоляцию.
Оппозиция сильна и становится все сильнее
Опыт "цветных" революций свидетельствует о том, что корни любой из них лежат, прежде всего, в недовольстве широких слоев населения своим бедственным материальным положением и уровнем жизни. После захвата власти в 1999 г. генерал Мушарраф стремился довольно радикально реформировать стагнирующую экономику. Как следствие, в стране набирала темпы инфляция, росла безработица, и даже Центральный банк Пакистана находился на грани банкротства. Инвестиции в национальную промышленность упали до критической отметки, а неудачи правительства в борьбе с безработицей стали причиной растущего народного возмущения. Дело в том, что реализация всех благих начинаний осуществлялась и осуществляется генералом-президентом в классических традициях командно-административной системы. В частности, волевым решением были резко сокращены процентные выплаты по государственным облигациям, и миллионы людей столкнулись с угрозой потери своих вложений. Сейчас, несмотря на все усилия генерала, среднестатистический доход на душу населения в Пакистане даже меньше, чем в Грузии и Киргизии.
Наряду с нарастающими трудностями реформирования национальной экономики президенту Пакистана приходится сталкиваться и с растущим сопротивлением оппозиции, особенно исламистской. Одним из наиболее красноречивых проявлений вражды между генералом и его оппонентами стал недавний бойкот парламентских фракций при голосовании по вопросу утверждения Шоуката Азиза - ставленника Мушаррафа - на должность премьер-министра. Дальше - больше. Генерал волей-неволей подливает масла в огонь, снабжая оппозицию и "иже с ними" многочисленными поводами для недовольства. Дело дошло до того, что лидеры исламистской оппозиции призвали народ к проведению 2 апреля 2005 г. всеобщей акции протеста. Забастовка не состоялась, однако созданный прецедент говорит о многом.
Своего рода знаковым этапом в конфликте "генерал - оппозиция" стало обращение Мушаррафа к нации, в котором он отрекся от былых обещаний и заявил, что не передаст власть в стране в "гражданские" руки. Реакция пакистанской общественности, хотя и имеющей весьма смутное представление о демократии и гражданских свободах, не заставила себя долго ждать. Такая оппозиционная партия, как "Альянс за возрождение демократии" (АРД) публично объявила о своем несогласии с решением президента. Былые союзники - и те теперь публично демонстрируют свое недовольство. Даже патронируемая им лично с 2002 г. коалиция исламских партий "Муттахида Маджлис-э-Амль" (ММА) в парламенте опротестовала это самовольное и явно необоснованное решение генерала. Ее активисты угрожают вывести из-под контроля обстановку в парламенте.
"Чеченский узел" по-пакистански
В стране происходит консолидация оппозиции на почве антимушаррафских настроений. В марте 2005 г. было объявлено, что ММА и ARD объединяют свои усилия в борьбе против диктатуры президента. Результат такого "слияния" не заставил себя долго ждать. 5 сентября оппозиционеры призвали начать всенародную забастовку по всей стране с требованием отставки действующего президента. Кульминацией событий стали сентябрьские выборы в местные органы власти. С заявлениями о фальсификации итогов голосования выступили все оппозиционные объединения. Исламская ММА и нерелигиозные движения объявили о своем бойкоте всех последующих избирательных кампаний. Во многих городах вспыхнули стихийные акции протеста, итогом которых стала гибель около 50 человек1 .
Однако самую серьезную угрозу для генерала представляют пакистанские исламские экстремисты, пытающиеся уничтожить президента не только политически, но и физически. По их утверждению, санкционировав военную кампанию на северо-западе страны против скрывающихся в горных районах Зоны племен элементов "Аль-Каиды" и талибов, Мушарраф отошел от ценностей ислама и присоединился к "неверным" Запада. Из-за опасений за свою жизнь генерал руководит страной из резиденции, расположенной на территории закрытой и строго охраняемой военной базы в Равалпинди. Объявив войну исламским экстремистам, Мушарраф начал играть "ва-банк", и каждый ход в этой игре для него может стать последним. Покушения на него становятся все более изощреннее. К примеру, в 2004 г. ему чудом удалось уцелеть после того, как террористы взорвали начиненный взрывчаткой автомобиль в непосредственной близости от проезжавшего президентского кортежа. Какой будет следующая атака на жизнь генерала, неизвестно. А судя по тому, с какой решимостью он продолжает ассоциироваться с ненавистным в исламистских кругах Западом, новые покушения на него, бесспорно, будут.
В схватке с исламистами армия Мушаррафа использует все более технологичные виды вооружений, закупаемых, к тому же, у "неверных" США, например, современные боевые вертолеты, оснащенные необходимой для ведения ночного боя авионикой. Власти упорно не желают впускать в страну как свергнутого Мушаррафом премьер-министра Наваза Шарифа, так и известного оппозиционера и мужа находящейся в изгнании Беназир Бхутто - Азефа Зардари2 . В целях искоренения антипрезидентских настроений в исламистских кругах генерал санкционировал кампанию по проверке, регистрации и, в случае необходимости, закрытию исламских религиозных школ - медресе. Естественно, гнева духовенства избежать не удалось.
Президенту Мушаррафу предстоит развязать и свой "чеченский узел". Головной болью для генерала становится рост сепаратистских настроений в провинциях. Наиболее серьезно проблема возможного вооруженного мятежа стоит в Белуджистане - самом крупном по территории, но вместе с тем, наименее развитом и одним из самых бедных районов Пакистана. Его главное богатство - залежи хромитов, угля, серы, природного газа и нефти. Последние по сети трубопроводов поступают во многие районы страны, в том числе и в столицу Исламабад. Особенно большую ценность представляют залежи природного газа в районе Суй. Правительство Мушаррафа интенсивными темпами разрабатывает месторождения Белуджистана, однако местное население, веками живущее за счет небольших доходов от земледелия, садоводства и скотоводства, практически не получает должной компенсации за все неудобства, вызванные эксплуатацией местных залежей полезных ископаемых. Более того, несмотря на вклад Белуджистана в обеспечение страны энергоносителями, центральное правительство фактически не занимается реализацией там социальных и экономических программ и проектов. Средства поступают в местный бюджет нерегулярно и не в полном объеме.
Такая политика президента стала одной из причин недовольства среди племен белуджей, которые считают себя обделенными. На почве недовольства в провинции консолидируются силы и средства противников нынешнего режима, что привело к появлению ряда вооруженных повстанческих группировок. Наиболее мощная из них - Армия освобождения Белуджистана (БЛА) - от имени местных племен ведет борьбу против режима генерала. Вооруженные современными видами стрелкового оружия повстанцы нападают на нефтеперерабатывающие предприятия провинции, вынуждая некоторые из них закрываться, следствием чего зачастую бывает нехватка нефтепродуктов в центральных районах страны. Ситуация накалена настолько, что поводом к вооруженным выступлениям может служить любой факт дискриминации со стороны властей. К примеру, формальным предлогом нападения 11 января 2005 г. повстанцев БЛА на хорошо охраняемый газоперерабатывающий завод послужило амнистирование офицера-пенджабца, ранее обвиненного в изнасиловании местной жительницы3 . Присланным Мушаррафом армейским подразделениям понадобилось пять дней, чтобы отбить завод у мятежников, не обошлось без жертв с обеих сторон. Но вместо поиска достойного компромисса генерал заявил, что в случае необходимости его армия будет преследовать и добивать повстанцев, где бы они ни находились. В свою очередь, ответом местной оппозиции Мушаррафу стал "совет" не доводить дело до повторения событий 1971 г., когда от Пакистана отделился Восточный Пакистан (нынешняя Бангладеш).
Еще одним поводом для недовольства белуджей стало решение правительства Мушаррафа о строительстве Калябагской дамбы. Противники строительства утверждают, что реализация проекта приведет к нарушению функционирующей системы распределения водных ресурсов в регионе опять же в пользу столицы. И если раньше, в ходе предыдущих "вспышек" сепаратистских настроений (1948 г., 1958 - 1959 гг., 1962 - 1963 гг. и 1973 - 1977 гг.), требования повстанцев сводились лишь к предоставлению провинции статуса автономии в составе Пакистана, то теперь они стремятся получить полную независимость от Исламабада.
Аналогичные процессы неповиновения центральному правительству происходят и в других провинциях Пакистана - Синде и на Территории племен федерального управления (в районе Вазиристан). Помимо факторов экономического характера, недовольство местных народностей вызвано и обилием у кормила власти на всех уровнях представителей правящего пенджабского этноса. Засилье на высших государственных постах выходцев из Пенджаба негативно сказывается на межэтнических отношениях внутри Пакистана. Все больше и больше представителей других народностей страны оспаривают эксклюзивное право пенджабского этноса на лидирующие позиции в сфере государственного управления.
"Кто не с нами, тот . Террорист"
В своем стремлении укрепить власть П. Мушарраф пошел по наиболее удобному пути - всех несогласных с его политикой он объявил террористами, подрывающими основы государственной целостности, что существенно упростило его борьбу с оппозицией внутри страны. Ведь к террористам и жалости меньше у международного сообщества, и бороться с ними, как известно, можно любыми методами. Словом, провозглашен лозунг, представляющий собой до боли знакомое: кто не с нами - тот против нас!
В 2004 г. Мушарраф уже посылал войска на усмирение мятежников в Южном Вазиристане. Результат - несколько сот убитых военных и гораздо меньшее число пойманных "террористов". Параллельно с этим он руководил общим ходом военной кампании по поимке Усамы бен Ладена на пакистано-афганской границе в том же Вазиристане. "Террорист N 1" так и не был пойман, недовольство же местных племен генералом, который публично объявил о неудаче военной операции, только усилилось.
История Пакистана - это сплошная череда повторов в принципе схожих политических явлений. Сложился даже своего рода алгоритм: "захват власти - борьба с оппозицией - очередной переворот". Правившие до Мушаррафа Зульфикар Али Бхутто (отправивший на усмирение недовольства в Белуджистан 100-тысячный воинский контингент) и Зия уль-Хак (карательными мерами боровшийся с внутриполитической оппозицией) не дожили до законного окончания своих властных полномочий.
Если ситуация в стране будет развиваться по невыгодному для Мушаррафа сценарию, то может статься, что генералу придется распрощаться с креслом главы государства, а то, как это ни прискорбно, и с собственной жизнью. Перспектива возможного распада страны и заполнение образовавшегося вакуума власти властью ислама выглядит вполне правдоподобной. Приход же исламистов Пакистана к власти, несомненно, повлияет как на активность их соратников в различных частях Евразии (в том числе и в Чечне), так и на общий ход глобальной контртеррористической операции (не стоит еще и забывать, что у Пакистана есть ядерное оружие).
Само собой разумеется, что для России нежелательно наличие подобного очага исламизма на Востоке. Ведь существование там еще одного, помимо Ирана и Саудовской Аравии, центра исламизма, несомненно, придаст силы, хотя и стихийному, но то и дело заявляющему о себе мировому исламистскому движению. В этом свете представляется, что для России, США и других государств, озабоченных проблемой воинствующего исламизма, было бы предпочтительней иметь дело с пусть хрупкой, но милитократией Пакистана, нежели с плохо управляемым, по западным меркам, восточным политическим исламом. Ведь из двух зол лучшее - все-таки меньшее .